Ранним октябрьским утром, когда за окном ещё было темно и люди только приступали к своим трудовым обязанностям, в цехе пронёсся слух о том, что вчера не вышел на работу мастер Александр Юрьевич. Слухи дошли до склада, и Надя вспомнила, что не получала от него сообщений с пятницы, когда они с Гришей отвезли её домой. Сердце в страхе сжалось, и она потеряла покой. Татьяна Александровна посоветовала сходить к начальнику в кабинет и позвонить с городского телефона ему домой, так как на самом заводе пользовались только внутренними телефонами.

У начальника было совещание, и она решила подождать у секретаря. Заходившие в кабинет почему-то сочувственно смотрели на неё. Эмоции через какое-то время захлестнули, и она заметалась по кабинету, спрашивая у секретаря, знает ли она что-нибудь о мастере, который не вышел на работу. Та ответила:

– Пришла повестка из милиции о том, что его вызывают для дачи показаний в качестве участника происшествия. Все известные телефоны не отвечают, поэтому начальник отправил одного из сотрудников к нему домой узнать, что случилось.

Она решила зайти после обеда, чтобы узнать новости, и вернулась на склад. Закрыла книжки и перестала реагировать на окружающих. Татьяна Александровна отвечала всем, что она болеет, но те всё уже знали по слухам и молча уходили. В голове не было мыслей – пусто и страшно. Страшно подумать о плохом, страшно убедить себя в хорошем – и получить удар. Да и что может быть хорошего, если пришла повестка из милиции. Это могли быть миллионы разных ситуаций, и сил их придумывать и перебирать не было. Душа медленно умирала в ожидании. Какой ей показалось глупостью, что она все эти дни выбирала между любовью и деньгами, когда, возможно, выбора уже нет. Самое страшное было потерять его и больше никогда не увидеть.

Она мысленно всё ему прощала, лишь бы он был жив. Обещала никогда не причинить ему боли и страдания, умоляя вернуться. Слышала стук сердца и понимала, что время остановилось и всё вокруг исчезло, перед ней стоял только его образ: красивая рельефная и сильная фигура в белых брюках и белой обтягивающей футболке, загорелые руки, нежный взгляд, глаза, наполненные любовью, и приоткрытые губы, жаждущие слиться с ней. Тот самый чувственный и сильный первый поцелуй, который соединил их навечно. Звонкий удар промелькнул в сознании, и она вспомнила, как он бил грушу. После таких ударов вряд ли кто-то мог встать, поэтому он должен быть жив.

Но это хлопнула дверь склада, и к стойке подошёл Саша. Он сразу заметил отстранённое состояние любимой и догадался, что до неё дошли слухи о повестке, раз за ним домой послали сотрудника. Увидел закрытые книжки и понял, что нужно её ободрить, чтобы она доучилась, а не самому просить о поддержке.

Она не сразу поверила, что видит его перед собой, думая, что это разыгравшееся воображение, но сердце бешено стучало, возвращая её к жизни, а душа кричала: «Он вернулся! Он жив! Он пришёл!»

Она подбежала к нему и хотела прижаться, но увидела забинтованную руку, а на другой – страшные порезы. Посмотрела в глаза – они были пустыми и безжизненными. Бледное лицо, измученное страданиями, и больничный запах от одежды.

– Что случилось?

Он улыбнулся нежно и чуть расцвёл:

– Уже всё самое страшное позади. Я потихоньку восстанавливаюсь, поэтому можешь не переживать за меня. Жить буду!

Она слегка посветлела, оттого, что от сердца отлегли все страхи, и внимательно слушала дальше.

– В пятницу меня отравили в баре, а потом хотели ограбить, но я отбился. Надо пить из закрытых бутылок, а не из кружек, – усвоил он урок.

– Я же тебе говорила, что у тебя очень сильные удары, – заулыбалась Надя, бережно и осторожно кладя его изрезанную руку к себе в ладонь, гладя по её тыльной стороне и не трогая порезы. Он улыбался и ощущал, как её руки заряжают его спокойствием и теплом. Он не ошибся, что ради неё стоит жить. Несколько секунд встречи, а он уже забыл о страданиях, отдаваясь наслаждениям.

– У тебя уже меньше болит?

– Да, мне прописали хорошую мазь, так что опухоль спала.

– Ты всё ещё в больнице?

– Нет, я уже дома.

– А почему тогда не звонил?

– Я не мог, – он не хотел рассказывать страшные подробности. Но увидел её совершенно непонимающий взгляд и понял, что частично рассказать нужно. – Надя, в алкоголе было большое количество снотворного, после которого люди не возвращаются. Поэтому мне какое-то время пришлось провести в больнице, чтобы врачи были уверены, что моё сердце выдержит.

– А сейчас с тобой уже точно ничего не случится? Сердце выдержит?

– Уже ничего не случится, – улыбнулся он. – Я только благодаря мыслям о тебе выжил. А сейчас увидел тебя – и точно не оставлю никогда. Я тебя очень люблю.

Она расцвела и обняла его, а потом отскочила:

– Ой, а у тебя только руки поранены? Остальное не задето?

Он рассмеялся, предположив, что она интересуется мужским достоинством, и, чуть прищурившись, покачал головой:

– Нет. Всё функционирует!

Она обняла его крепко, чувствуя, как соскучилась и как ему нужна сейчас её поддержка, а он поднял руки, прижал её своими ладонями осторожно, чтобы не чувствовать боль, но ощутить её тело:

– Умеешь ты защищаться. Молодец! Вот видишь, как пригодились наши занятия!

Она посмотрела в его глаза:

– Я так рада, что ты жив, а то я…

– Тише, тише, всё позади. Теперь мы вместе.

Она послушно замолчала, вспоминая, как он никогда не разрешал ей думать о плохом. Они улыбались друг другу, словно не виделись миллионы лет, заряжаясь счастьем и любовью, чувствуя, как дороги мгновения, проведённые вместе, и как они спасают от смерти.

– Как учёба? – обратил он её взгляд на закрытый учебник. Она опустила глаза.

– Я сегодня не могла учить…

– Теперь будешь дальше идти к своей цели?

Он вроде успокоил её словами, но его измученное лицо говорило о другом, и она неуверенно ответила:

– Да, я хочу…

Саша уловил нерешительность в голосе:

– Да правда, со мной уже ничего не случится! Я буду дома, под присмотром мамы. Буду писать тебе сообщения и больше не потеряюсь, обещаю! Моя малышка!

Эти слова были наполнены такой заботой и нежностью, что она поняла, как сильно хочет порадовать его своими успехами.

– Ладно, буду дальше идти к цели!

– Ну всё, я тогда побежал. Мне ещё начальнику показаться. А ты учись!

Надя проводила его, помогая открыть дверь, и удивилась, увидев, как за ней в ожидании чего-то стояли два мужчины и три женщины.

– А вы сюда? Почему не заходите? – окинула она всех взглядом.

– Не хотели мешать! – ответила самая бойкая женщина, и другие стали добавлять: – Увидели вас с Сашей в окошко. Решили подождать. Может, что случилось. Все только и говорят о его прогуле и о том, что ты к начальнику бегала. Разобрались?

Надя с Сашей переглянулись с улыбкой: «Ничего не утаить от коллег».

Саша побежал к начальнику, а Надя пропустила всех на склад, сразу загружая себя работой. Теперь жизнь её снова встала на рельсы, и она спокойно занималась работой, а вечером вождением и занятиями. Напряжение и волнение нарастали, дни и ночи сплелись в одно целое – изучение билетов, повторение, заучивание, обдумывание. Саша и Лёша продолжали отправлять ей сообщения, но ей совершенно не хотелось тратить время на общение по телефону. Она приходила домой поздно, уходила рано и всё свободное время проводила с учебником. Родители полностью взяли на себя домашние дела, но очень отвлекали её, когда ругались. Она совершенно не могла сосредоточиться и просто пережидала бурю, надевая наушники и слушая спокойную музыку.

Саша поправлялся, тем более что дома, где всё напоминало о любимой, восстановление шло быстрее. Он благодарил Бога за то, что у него была такая спасительница, залечивающая раны и боль на расстоянии. Он сходил в участок и написал заявление, узнав о том, что придумали двое нападавших. Это ему не давало покоя, хотелось наказать обидчиков по-своему, а не в рамках гуманных законов.

Через несколько дней сняли бинты. Находясь ещё на больничном, он хотел быстрее выйти на работу и снова начать занятия в зале, чтобы привести себя в нормальную физическую форму. Хоть без Нади туда не тянуло, но раз это пригодилось, то нужно было заниматься.

Мама, переживая за сына, чувствовала, что благодаря любви к своей девушке он смог выдержать все испытания и быстро шёл на поправку. Она посоветовала ему пригласить невесту на день рождения сестры: «Пусть входит в нашу семью, раз у вас такая любовь». Она согласилась отдать им свою комнату и помогать деньгами, если нужно будет. И даже была готова водиться с малышами, когда те родятся. Саша благодарил мать за понимание и поддержку, и ему казалось, что эта история принесла в его жизнь больше радости, чем страданий. Вопросы решались сами.