Общие положения

Эта книга — попытка документировать роль, которую играет лобби во внешней политике США. Влиятельные группы, выступавшие за военную гегемонию США и триумф демократии по-американски, а также сторонники восточноевропейского национализма воспользовались политическим вакуумом, которые возник в Вашингтоне после 11 сентября 2001 года и вторжения в Ирак, и «продавили» концепцию ужесточения политики в отношении России. Мобилизовав СМИ и различные политические каналы, лобби представляло Россию как страну с устоявшимся, прочным и становящимся все более опасным режимом. В результате лоббистам удалось убедить ведущих представителей политического класса Америки воспринимать Россию как угрозу. Некоторые влиятельные политики и представители администрации США симпатизировали программе лобби, да и сами не чурались русофобской риторики. Хотя в американо-российских отношениях уже не было характерного для «холодной войны» сдерживания, лобби внесло немалый вклад в отход от наметившегося после событий 11 сентября 2001 года партнерства.

В Приложении, приведенном в конце книги, дан более подробный перечень действий лобби по пяти направлениям развития постсоветской России. Речь идет о восприятии россиянами своего прошлого, государственном строительстве, политической системе, военной безопасности и энергетических ресурсах. Американские критики России стремились представить эту страну как державу, потерпевшую поражение в «холодной войне» и пытающуюся пересмотреть ее итоги, охваченную манией возрождения имперских автократических институтов и вступающую в конфликты со странами Запада по всему миру. Еще одна иллюстрация такого восприятия России появилась после кризиса на Кавказе в августе 2008 года. Хотя эта книга была написана до него, мои рассуждения помогают понять, почему многие американские наблюдатели стремились акцентировать негативную роль России и преуменьшить ответственность Грузии1. Несмотря на то что 8 августа 2008 года на Южную Осетию напала именно Грузия2, рефлекторной реакцией ряда влиятельных СМИ и политиков в США стали обвинения в адрес России3.

В той мере, в какой лобби влияло на политику администрации США, оно пронесло США огромный вред. В период важных перемен в отношениях с Россией лобби транслировало внутри и вовне США высокомерную оценку Америки как нравственного стандарта, которому должен следовать весь мир. То, что США изображали как победителя в «холодной войне», не только страшно искажало сложные отношения России и США, но и все более углубляло ощущение противостояния в американском и российском обществах. Оценивая политические перемены в России, лобби стремилось навязать дискурс неоимпериализма и проводимого Кремлем демонтажа демократии. И все же интересам США больше всего соответствовало сохранение государственного управления и политической стабильности в России, особенно в таких сложных и склонных к насилию регионах, как Северный Кавказ. Вместо обвинений России в нагнетании напряженности стоило искать сотрудничества с Кремлем в деле стабилизации стратегически важных регионов. Попытки читать Кремлю лекции о добродетелях демократии или задавать траекторию развития России, поддерживая проамериканских российских политиков, контрпродуктивны. Такие действия лишь усиливают чувство обиды, которое уже питает российское общество в отношении Америки. Наконец, стоило бы отказаться от попыток (односторонних, порой даже нарочито игнорировавших законные интересы России) приблизить американскую и западную военную инфрастуктуру к границам России и подорвать политику Кремля в сфере энергетики. Гораздо продуктивнее была бы совместная с Россией разработка взаимоприемлемой системы оценок военных и энергетических рисков.

 

Дебаты по трем проблемам

Оценивая прогресс России после окончания «холодной войны», важно руководствоваться взглядом, чутким к истории. Оценка России с позиции концепции маркиза де Кюстина, сформулированной двести лет назад, считавшего Россию «в сущности агрессивной» страной, которая «прежним унизительным подчинением оправдывает план осуществления тиранического правления над другими странами»4, или реконструкция мотивов Кремля без достаточных доказательств вряд ли способствуют лучшему пониманию России или разработке здравых политических рекомендаций. Беспристрастный, непредвзятый анализ должен фиксировать как неудачи, так и успехи трудной трансформации России.

Такое видение может помочь лучше понять споры, идущие по трем проблемам развития России после окончания «холодной войны». Первая проблема касается ответственности за окончание «холодной войны». Согласно одной интерпретации, Россия — экспансионистская и противостоящая Западу держава, потерпевшая поражение в войне со «свободным миром». Необходимо предупредить проявления «империалистических инстинктов» России. Как было показано рядом ученых, этот подход неточен уже потому, что в окончании «холодной войны» Россия сыграла такую же решающую роль, какую сыграли и США. Первые попытки вступить во взаимодействие с Западом были предприняты Россией в конце 50–60-х годах, то есть задолго до материального упадка советской мощи, и невозможно представить окончания «холодной войны», не отдавая должного руководству Михаила Горбачева5. Вместо того чтобы провозглашать одного-единственного победителя, следует понять, что «холодную войну» проиграли обе страны, которые, однако, извлекли бы огромную пользу, отказавшись от мышления времен «холодной войны» и разработав взаимоприемлемую интерпретацию прошлого6.

Вторая вызывающая споры проблема — проблема оценки экономических и политических реформ в постсоветской России. Для понимания этих реформ недостаточно сравнений со странами Запада — Россию необходимо рассматривать в контексте ее собственной истории. В этом отношении поучительна история научного изучения перехода. Ирония заключается в том, что некоторые эксперты, в 90-х годах считавшие, что Россия успешно строит демократию, начали воспринимать Россию как диктаторское государство7. Новый преобладающий подход, по-видимому, предполагает отношение к России как к стране, которая не смогла пройти испытание вестернизацией, но реальность может доказать, что сторонники такого подхода снова ошибаются. Сегодня необходимо пересмотреть научные посылки и аналитические инструменты, а не просто менять канву восприятия политических реалий в России с оптимистической на пессимистическую.

Наконец, важные споры разворачиваются и по проблеме того, является ли самоутверждение России во внешней политике отражением антизападной экспансионистской культуры и прелюдией к восстановлению империи. Некоторые эксперты охотно разделяют мнение об империалистической сущности российской внешней политики и необходимости противостоять Кремлю8. Однако такая интерпретация уводит от обсуждения ответственности самой Америки за нынешнюю напряженность отношений с Россией. Отказываясь анализировать этот аспект взаимодействия Запада и России и его исторические предпосылки и основы, эксперты, разделяющие тезис об «империализме» России, дают¸ как правило, однобокие оценки российской внешней политике9.

 

Руководствуясь сформулированным выше критерием научности, чуткой к истории, межнациональной и основанной на фактах, США могут обрести политическую перспективу, которая будет служить их интересам лучше, чем перспектива, предлагаемая лобби. Главная мысль, лежащая в основе более совершенного подхода к политике, заключается в том, что прежде, чем двигаться к общим ценностям, двум странам необходимо прагматично выявить и обозначить сферы общих интересов. Как было определено в процессе переговоров, обе стороны, вероятно, рассматривают американо-российское партнерство как одинаково выгодное. Такое партнерство может возникнуть только в том случае, если при сопряженном с подъемом незападных держав изменении структуры международных отношений США продемонстрируют новый тип лидерства, предложив России новые условия взаимодействия и отказавшись от старой односторонней политики, сопровождаемой шумной политической риторикой.

Во-первых, равноправное партнерство должно начинаться с признания того факта, что Россия отличается и будет отличаться от США. Хотя после падения Берлинской стены многие надеялись на то, что Россия быстро забудет свое прошлое и станет рыночной демократией, имеющей особые отношения со странами Запада, реальность оказалась иной, и модернизация России до сих пор не стала ее вестернизацией. Однако нет никаких оснований ставить знак равенства между Россией, институты которой отличаются от американских институтов, и Россией, которая является главной угрозой американским интересам. Даже части мира, очень сильно отличающиеся друг от друга в культурном и политическом отношениях, могут прийти к согласию в определении самых опасных угроз своему существованию и важнейших общих принципов реагирования на такие угрозы. Взаимодействие с Россией критически важно для достижения прогресса в деле контроля над вооружениями, борьбы с терроризмом и создании структур региональной безопасности в Евразии. Оно также важно для развития сотрудничества в вопросах экономики и энергетики. Согласно рекомендации, данной новой администрации Буша Комиссией США по национальной безопасности в XXI веке, Америке следует «помогать интеграции ключевых великих держав, особенно Китая, России и Индии, в общее движение к становлению международной системы»10. Как было сказано в другом авторитетном докладе, «мы должны работать с Европейским Союзом и Россией для осуществления посредничества между региональными державами и предотвращения перегрузок, угрожающих интересам США и стабильности международного порядка»11.

Во-вторых, взаимодействие будет эффективным только в том случае, если оно будет осуществляться на взаимной или взаимоприемлемой основе. Взаимодействие на условиях, диктуемых американскими гегемонистами, может происходить только за счет интересов России и ее представлений о своем благе и будет отражать неуверенность самих США. Как писал Томас Грэм, «страх перед Россией порождает и питает не сила России, а слабость Запада и отсутствие у Запада уверенности»12. Вместо попыток диктовать политику США следует признать сильную и уверенную в своих силах Россию, действующую как ответственный защитник своих интересов в мире. Открытое участие в прямых переговорах о взаимоприемлемых формах сотрудничества может стать для бывших противников по «холодной войне» надежным путем к достижению необходимого взаимного доверия. Такой подход, предполагающий попытки понять интересы другой стороны (его не следует путать с «умиротворением»), должен найти значительную поддержку и американского, и российского общества.

В течение последних десяти лет США часто демонстрировали подчеркнуто гегемонистское поведение. Пренебрежение к тому, что называют своими национальными интересами сами россияне всех политических взглядов и убеждений, и попрание этих обозначенных россиянами интересов было, к сожалению, слишком частым. Россия упорно настаивала на необходимости обеспечивать безопасность и стабильность на постсоветском пространстве, а США часто называли эту настойчивость «неоимперскими» амбициями. Противодействие России расширению НАТО зачастую отвергали как чистую паранойю. Что касается экономических реформ, то многие в России считали, что форсировать их не нужно, а роль государства в экономике должна оставаться сильной. Однако американские должностные лица настойчиво внушали своим российским партнерам, что верят в быстрые решения и децентрализацию экономики. К тому же Вашингтон начал проект «экспорта демократии», что в условиях Евразии часто означало усиление нестабильности в и без того неспокойном регионе. Условия, выдвигаемые Вашингтоном, вряд ли можно назвать лучшими условиями взаимодействия с Россией. Если американские должностные лица хотят принимать участие в переменах, происходящих в России и Евразии, им следует приготовиться к внесению корректив в их политические планы.

В-третьих, помимо взаимодействия и взаимности в отношениях с Россией, Запад должен проявлять терпение и не ждать чудес. В прошлом Россия нередко вызывала необоснованные ожидания, и в будущем такие мечтания следует прекратить. По-настоящему успешное взаимодействие трудно спроектировать и поддерживать. Учитывая прежнюю вражду между Западом и Россией и расхождение их нынешних интересов, можно сказать, что в подходах России и Запада к решению существующих проблем всегда будут различия. Тем не менее, равное партнерство или взаимодействие на взаимоприемлемых условиях заслуживают серьезных усилий, поскольку альтернативой партнерству или взаимодействию будут обида и возмущение России. Столкнувшись с мощным давлением извне, Россия, возможно, не всегда сумеет отстоять собственное представление о своих национальных интересах в публичном поле, но от любых неприемлемых для себя фактических обязательств отказаться она в силах.

 

Субъекты американской политики

В книге приведены документальные свидетельства мощи русофобского лобби в Америке, однако я утверждаю, что многие американцы не разделяют антироссийских взглядов. В общем, есть несколько важных групп американских избирателей, которые заинтересованы в укреплении связей с Россией на основе равноправия и взаимного уважения, а не в одностороннем проецировании мощи и навязывании принципов. В социальном плане эти группы состоят, например, из отдельных представителей делового сообщества. Западные компании хотели бы расширить свое присутствие на российском рынке, и с 2007 года Россия стала привлекательным объектом прямого инвестирования13. Инвесторы хотят, чтобы Россия вступила в ВТО и расширяла связи с западными организациями, они не хотят работать в условиях старых и новых ограничений на экономическую деятельность. Другие группы могут состоять из людей, которые ценят вклад, внесенный Россией в мировую культуру. Эти люди хотят расширения связей с Россией в религиозной, научной и культурной сферах. Люди, стремящиеся углубить свое понимание России, менее подвержены влиянию предрассудков и стереотипов.

В политических кругах и в СМИ есть много людей, понимающих, что строить отношений с Россией необходимо терпеливо, а попытки диктовать ей условия сотрудничества контрпродуктивны. В политике есть умеренные демократы и республиканцы, которые хотят развивать американо-российские связи на основе общих интересов и задач, таких как борьба с терроризмом, сохранение режима нераспространения оружия массового уничтожения и обеспечение энергетической безопасности. Многие представители разведывательного сообщества также ставят вопросы безопасности и региональной стабильности выше продвижения демократии. В западных СМИ тоже есть люди, которые серьезно относятся к ответственности за представление интересов России на основании не домыслов, а фактов.

Объединить эти разные группы в попытках укрепить американо-российские связи крайне трудно. России надо играть главную роль в этом процессе, вкладывать время и средства в создание пророссийского лобби в США14. Вопреки тому что можно услышать об опасностях, которые будет представлять такое лобби15, его появление, несомненно, будет способствовать преодолению пронизывающих американскую политику антироссийских стереотипов. Главная задача должна заключаться в корректировке господствующего в политических кругах и в СМИ невероятно искаженного образа России путем организации конференций и форумов, создания совместных программ и информационных центров и выстраивания связей с американскими политиками. Только тогда появится шанс на то, что экономические и политические интересы России будут наконец приняты во внимание.

 

Основания для оптимизма

И в США, и в России многие скептически относятся к перспективе улучшения отношений двух стран в ближайшем будущем. В оправдание своего скептицизма эти люди указывают на политические и культурные различия между двумя странами, которые могут быть обострены неадекватностью президентов. После многих лет упадка и унижения Россия обрела новые богатства и влияние на мировые дела и снова может энергично отстаивать свои интересы на мировой арене. Однако США продолжают считать себя единственным мировым лидером. Преодоление имперских и русофобских комплексов требует времени, возможно, долгого времени, если руководство США будет и дальше пренебрегать реальностями международной обстановки и настаивать на том, что США остается центром управления миром. Если события будут развиваться по этому варианту, содержательное сотрудничество США и России будет отложено.

И все же, как доказывает эта книга, интересы США и России совместимы. Хотя в краткосрочной перспективе шансы на бурное развитие американо-российского партнерства крайне малы, в более долговременной перспективе лидеры двух стран могут научиться более зрелому сотрудничеству. Если Кремль продолжит концентрировать усилия на терпеливом развитии отношений с США, те, возможно, будут вынуждены пересмотреть свой подход к России и свою политику в отношении России. Реагируя на давление внешних угроз и групп избирателей, сплоченных общими интересами, две страны еще могут прийти к стратегическому партнерству, которое они пытались установить сразу же после событий 11 сентября 2001 года.