Катя подошла к моему рабочему столу, увидела беспорядочный ворох исписанных мной бумаг и, укоризненно покачав головой, сказала:

— Дедушка! Ты когда наконец перестанешь работать?

— Никогда, наверное, Катя, — обречённо вздохнул я. — Никогда. Мне так много надо работать, а времени совершенно не хватает. Вот сейчас я пишу о тебе, а ещё надо о других написать.

— О тётях и дядях?

— Да, Катя, о тётях и дядях.

— Дедушка, давай вместе работать!

— Давай! — охотно согласился я.

Катя мигом уселась ко мне на колени, взяла мою ручку и чистый лист бумаги.

— Ну? — спросила она. — Что писать будем?

— Как «что»?

— Да! Что?

— Я о ком пишу?

— О ком? — переспросила она, хитро улыбаясь и сощурив свои голубые глазки.

— Я пишу о Кате.

— Нет! — решительно заявила Катя. — Давай сочинять стихи. Давай?

— Что-что? — удивился я. — Стихи?

— Да! Стихи!

— Ну, хорошо! Давай сочинять стихи, — согласился я. — Начинай.

— М-м-м… — Катя повернулась ко мне и виновато произнесла, — а я не умею.

— Как это «не умею»? — засмеялся я.

— Так вот, не умею, — глазки Кати сделались грустными.

— Ну, ты скажи хоть что-нибудь.

— Что сказать «что-нибудь»?

— Ну, скажи, например, бу-бу-бу, бу-бу, бу-бу…

— А дальше? — встрепенулась Катя и её глазки заблестели.

— Домовой залез в трубу…

— Ха-ха-ха… — залилась Катя звонким смехом, — а дальше?

Я замешкался, не зная, что должно быть дальше?

— Ну же, дедушка! — тормошила меня Катя.

— А у кошки хвост трубой… — выпалил я.

— А у кошки хвост трубой, — звонко смеясь, повторила Катя, — хвост трубой…. а дальше?

— Не знаю, Катя, не знаю! — и немного подумав, предложил ей, — давай так напишем: «Здравствуй…»

— …милый домовой! — закончила Катя фразу.

— Знаешь, Катя, милых домовых, может быть, и не бывает.

— А какие же они, домовые, бывают?

— Может быть, добрые?

— Добрые?

— Да, добрые.

— Ну, значит будет так: «Здравствуй, добрый домовой!»