6.1. Уроки оперативной маскировки российской армии

Залог успеха в любой войне — всестороннее обеспечение боевых действий, в том числе оперативная маскировка. Предварительный анализ имеющейся информации показал, что Россия и Грузия самое пристальное внимание уделили вопросам оперативной маскировки и информационной войне. Свои оперативные планы Россия и Грузия строили, исходя из обязательного использования оперативной маскировки.

Для России целью оперативной маскировки стали наращивание вооружения, обеспечение развертывания войск с трех направлений, комбинированная переброска войск на большие расстояния воздушным путем (Псков), железнодорожным (Ростов-на-Дону), морским, автомобильным (Северный Кавказ). Кроме того — состав имеющихся сил и средств, маршруты выхода соединений и частей, направления их действий и решаемые задачи. У России, наследницы СССР, были классические примеры успешной стратегической маскировки советских войск: переброска воздушным транспортом (в ГДР, Афганистан), учения российских войск ШОС на Дальнем Востоке. А также морским транспортом: операция «Анадырь» — переброска советских войск, ракетно-ядерного оружия и средств его доставки на Кубу в 1962 г., десантирование 33-й мотострелковой дивизии из Сахалина в бухту Ольга в 1979 г. (Приморский край). Подготовка соединений, частей и учреждений, предназначенных для отправки на Кавказ, проходила под видом учений «Кавказ-2008», которые проводило МО РФ России по отработке вопросов комбинированной переброски войск на большие расстояния воздушным, железнодорожным, морским и автомобильным транспортом. С 31 мая по 30 июля 2008 г. железнодорожные войска РФ восстанавливали в Абхазии железнодорожный участок Сухум — Очамчира, поврежденный во время грузино-абхазской войны 1992–1993 гг. Было отремонтировано более 50 км пути, уложено 12 тыс. шпал, восстановлено 20 мостов и тоннелей. Кстати, на последних учениях Россия и не скрывала, откуда и куда могут выдвинуться ее войска. Россия намекала руководству Грузии, как она будет действовать. Но намек не был понят. Оперативная маскировка действий авиации и ПВО осуществлялась на всех этапах их участия в боевых действиях. Во-первых, важная роль отводилась маскировке при создании авиационных группировок российских ВВС и ПВО на Кавказе. Во-вторых, проводились мероприятия по маскировке уже созданной в районе грузино-осетинского конфликта группировки авиации. В-третьих, маскировка осуществлялась при выполнении боевых задач частями и подразделениями ВВС и ПВО. Основными мероприятиями в создании оперативной авиационной группировки были ограничение числа лиц, привлекавшихся к планированию перегруппировки авиации в район вооруженного конфликта, соблюдение режима маскировки во время перебазирования частей, соединений и объединений ВВС и ПВО (в летном, воздушном и наземном эшелонах), дезинформация агентурной разведки о месте назначения и целях передислокации авиачастей и соединений, сокращение сроков организации и выполнения перегруппировки сил авиации в район конфликта.

6.2. Потери и трофеи

Потери российской армии за пять дней войны следует оценивать как «чрезвычайно высокие». Американцы, действуя в Ираке примерно в три раза большей группировкой, в течение трех недель потеряли 137 человек. Поэтому даже названные официальными источниками потери войск 58 армии: 74 человека, ранения различной степени получили 323 российских миротворца, 7 человек попали в плен — это очень большие потери. Ранено около 1,5 тыс. человек, из них 1199 — военнослужащие,19 пропавших без вести. Россия потеряла 3 Су-25, Ту-22М, 3 поврежденных Су-25. Кроме того, не исключена потеря 2—З БПЛА,7 танков, около 20 бронеобъектов. По другим данным, 6 самолетов, 10 танков, около 30 бронеобъектов. По окончании войны российские войска потеряли еще 2 вертолета Ми-8 уничтоженными в катастрофе, еще 4 (среди которых минимум один Ми-24) были повреждены.

При нападении Грузии на Южную Осетию погибли 1492 человека. Несколько сот человек числятся пропавшими без вести. Большая часть из них была взята в заложники грузинскими силовыми структурами. Эти явления приобрели массовый характер, поскольку происходили на всей территории Южной Осетии, кроме Джавского района, — в селах Цхинвальского, Знаурского и Ленингорского районов, куда зашли грузинские Вооруженные силы. В Цхинвальском районе из шести сел, через которые шли грузинские войска, были выгнаны все оставшиеся в живых жители. Так обезлюдели в ходе вторжения села Хетагурово, Тбет, Тихреу, Ногкау и другие. Грузинские силовики, штурмовавшие столицу Южной Осетии с западной стороны, заходили в дома вдоль дорог, забирали людей и выставляли их перед собой, используя в качестве живого щита при штурме Цхинвали.

В Грузии на 15 сентября 2008 г. сообщалось о гибели 154 военнослужащих МО, 14 сотрудников МВД и 188 мирных жителей; кроме того, тела 14 погибших военнослужащих не найдены, со ссылкой на заявление председателя парламентского комитета по обороне и госбезопасности Грузии Гиви Таргамадзе. Кроме того, ранения получили 1469 человек, из которых 1023 уже выписаны, а 446 продолжают стационарное лечение. По словам Таргамадзе, убито 13 и ранено более двухсот сотрудников МВД Грузии. Из числа мирного населения, по его словам, погибли 69 человек и ранен 61 человек. По мнению грузинского офицера, убиты 500–700 человек. По данным НАТО, в итоге боев 198 грузинских солдат были убиты, 1700 ранены, 5000 рассеяны.

В последующем Грузия уточнила цифры: погибли 319 человек (при этом 62 смерти официально не подтверждены). Трупы 49 грузинских солдат, которые были обнаружены в столице Южной Осетии и похоронены в братской могиле, в это число не вошли.

Обладая полным превосходством в воздухе, российские ВВС уничтожили на землевсе 12 грузинских бомбардировщиков. В Поти потоплены все корабли грузинских ВМС (40 %).

В результате боевых действий в период с 8 по 12 августа в ходе боев подразделениями российской армии также захвачено до 150 единиц боевой техники грузинских Вооруженных сил (ВС), из них 65 танков. 44 грузинских танка Россия забрала себе. Остальные 25 захваченных танков были уничтожены, поскольку были либо неисправны, либо представлены старыми модификациями. При этом всего до начала войны ВС Грузии располагали 230–240 танками разных типов, часть из которых была модернизирована израильской компанией Eibit Systems до версии T-72-SIM-1. По российским данным, были уничтожены: 6 штурмовиков Су-25, 1 Ми-24, 1 Ми-8, 2 беспилотных самолета, 55 танков Т-72 различных модификаций; 22 БМП-1,1 БТР-80; потоплены все корабли грузинских ВМС.

В ходе самой операции были захвачены трофеи: 5 ЗРК «Оса», из одного из захваченных ЗРК ранее было произведено 3 пуска ракет по воздушным целям; БМП-2 (боевая машина пехоты) — 7 единиц; боевая машина пехоты ПП (типа «Кливер») — 16 единиц; многоцелевой тягач лёгкий бронированный — 1 единица; самоходное артиллерийское орудие — 2С5 «Гиацинт» — 2 единицы; самоходное артиллерийское орудие (французского производства) — 1 единица; 6 турецких колесных БТР «Cobra»; 15 единиц БМП-215, 4 чешские САУ «Dana» vz.77; 7122-мм гаубиц Д-30; 2100-мм противотанковых орудий 2 А19М; 2 85-мм орудия Д-44; 1 тягач БТС-5; 1 механизированный мост М-ТТ; 20 грузовиков; 12 вездеходов «Landrover»; 1 вездеход М-1025А2; 1 пикап «Dodge»; 28 40-мм автоматических гранатометов М-16А2; 754 АК-74; инженерная машина разграждений — 1 единица; штабные машины — 5 единиц; мастерская технического обслуживания МТО-80–1 единица; ЗУ-23–2; спаренная зенитная артиллерийская 23-мм установка — 1 единица; ПЗРК 9П51 «Игла-С» переносной зенитноракетный комплекс—4 единицы; переносной противотанковый ракетный комплекс «Фагот» ПУ 9П135–3 единицы; зенитноракетный комплекс ПЗРК «Стрела 3» — 11 единиц. Минометы: 120-мм миномет — 4 единицы; 82-мм минометы — 5 единиц; 60-мм минометы — 3 единицы.

Значительное количество техники было также взято в качестве трофеев на грузинских военных базах. Сообщается о брошенных в Гори 15 танках (вероятно, модернизированной версии T-72-SIM-1), нескольких десятках бронированных машин и артиллерийских системах вместе с боеприпасами. Часть боеприпасов была уничтожена, часть вывезена в Россию. С базы Сенаки вывезено 1728 единиц стрелкового оружия, включая 764 американских карабина М4,28 пулеметов М-40 и 754 автомата АК. Западные СМИ сообщают также о том, что российские подразделения уничтожили 15 единиц надводных судов, в том числе несколько торпедных катеров.

В Зугдиди изъяты три американские установки по разминированию. В Поти изъяты несколько бронированных «Hammer» с установками наведения самолетов на цели. Спецназ захватил несколько израильских БПЛ и приборы электронной разведки, включая сверхсекретное оборудование, использующееся для наблюдения за Ираком.

6.3. Информационная война против России: как это было

Информационная война для России стала третьей войной XXI века. Об этом говорит не только максимальное использование СМИ США, Европы, Азии и Африки. Следует признать, что Россия проиграла информационную войну на всех ее этапах. Пример уже есть. США выиграли войну у республиканской армии в Ираке, а Израиль победил в Ливане «Хизбаллу» в военном плане, но проиграл в информационном плане. Поскольку информация была обращена только на «своего жителя», без учета мирового сообщества. Можно полагать, что впервые за всю постсоветскую историю авторитет России упал у подавляющего числа стран мира. Российское население воспринимает войну как справедливую, считая, что армия РФ выполнила «операцию по поддержанию мира», но мировое сообщество обрушило на Россию огонь критики. Ольга Словикова в статье «Что делать?» пишет: «Выиграть эту войну Россия не могла: слишком неравны системы информационных вооружений. Англоязычное информационное пространство намного больше русскоязычного, аудитория CNN несравнима по численности с аудиторией НТВ. Сыграл большую роль и человеческий фактор. Мы в России получили хорошую прививку коммунистической лжи и ее разоблачения, поэтому сноровисто и привычно делим сообщения государственных телеканалов на три, на пять и на десять. Западный телезритель в массе своей этого не умеет. Поэтому, даже если под давлением доказательств Михаил Саакашвили будет осужден международным судом за геноцид против народа Южной Осетии, в миллионах западных умов останется как непреложный факт: большая Россия напала на маленькую Грузию».

В последние месяцы было совершенно очевидным, что Грузия активно готовит мировое общественное мнение к тому, что Росия — потенциальный агрессор: обсуждение падения «российской» ракеты с привлечением международных экспертов, скандал вокруг сбитого беспилотного аппарата ВС Грузии, арест российского вооружения миротворцев, якобы запрещенного для использования в зоне конфликта и прочее.

Михаил Саакашвили в своих заявлениях во время военных действий в Южной Осетии и после них говорил о том, что все происшедшее — дело рук России. Именно агрессией России против мирного грузинского народа и объяснялось происходящее не только в самой Грузии, но и в СМИ во всем мире. В частности, мировые информагентства не упускали случая показать разрушения в грузинском городе Гори и на их фоне русские орудия. Визуальный ряд, поданный нужным образом, и соответствующие ему по содержанию тексты создавали в массовом западном сознании антироссийскую картину. А президент Грузии, каждый раз выступая на фоне флага ЕС, обязательно говорил о том, что Россия совершила агрессию не только против грузинского народа, но и против США, НАТО и ОБСЕ. И Западные СМИ охотно делают в своих репортажах акцент на российскую агрессию против маленькой беззащитной Грузии. В западных СМИ вновь актуализировался образ России как гегемона и захватчика. Действия России сравнивались с вторжениями СССР в Афганистан, Венгрию и Чехословакию, а сама политика нынешней российской власти трактовалась как сталинская и гитлеровская. Одним словом, «русский медведь снова в полный рост предстал перед Западом. При этом репортажи из зоны конфликта стали выходить в эфир только после того, как РФ ввела войска в Южную Осетию. Получается, что ни обстрел, ни разрушение Цхинвала грузинской артиллерией мировую прессу не заинтересовали.

Западные средства массовой информации допускали прямые информационные подлоги. Мировые масс-медиа крайне тенденциозно подавали материал о конфликте, не гнушаясь прямой фальсификацией. Россия преподносилась как агрессор, а Грузия — как «маленькая свободолюбивая страна», под руководством своего прозападного руководителя героически сопротивляющаяся агрессии. Любые попытки издожить события с позиций России и Южной Осетии пресекались. Достаточно вспомнить нашумевшее интервью двух осетинок на канале «Fox», где им просто не дали говорить, как только стало ясно, что они будут благодарить Россию за защиту. Мир смотрел на конфликт исключительно глазами Тбилиси.

Стремление говорить на языке Запада о происходящем в Южной Осетии не срабатывало так, как воспринималось, например, в случае с Косово. Причина проста — в распоряжении России нет того политико-информационного инструментария, которым располагают Соединенные Штаты и государства Западной Европы. США обладают достаточным политическим влиянием, чтобы превратить собственную версию событий в доминирующее общественное мнение и, главное, мнение международного сообщества. Си-эн-эн называют «информационным чудом XX века», которое по степени влияния на аудиторию не имеет себе равных в области мировых масс-медиа. Компания также занимает лидирующие позиции по охвату зрительской аудитории. Это американский и международный спутниковый канал, первым в мире начавший круглосуточную трансляцию новостей практически в режиме реального времени. Многие эксперты указывают на факты преподнесения информации при освещении военного конфликта в Южной Осетии в «нужном ключе». Си-эн-эн показывала картинку российского телеканала «Раша туцей», с демонстрацией горящего города Цхинвал после его обстрела грузинской артиллерией, установками «Град» и бомбардировки авиацией, а диктор объяснял, что на экране город Гори, уничтоженный российской армией. Правда, позже последовало объяснение, что произошла ошибка, но сделано это было мимоходом, а кадры горящего якобы грузинского города все повторялись и повторялись, об ошибке при этом даже не упоминалось.

Организованные против России информационные операции проводились в полном соответствии с концепцией так называемой информационной войны третьего поколения, основанной на эффектах. Наиболее яркое и понятное определение информационной войны третьего поколения дал российский премьер В. Путин: «Когда постоянно повторяют заклинания о “грузинском демократическом государстве”, означает ли это, что, по стандартам США, в демократическом государстве позволено зверски расправляться с мирным населением, которое оно считает своим собственным, лишь потому, что оно “демократическое”».

В сфере кибератак грузинская сторона также напала первой. 8 августа, одновременно с обстрелом Цхинвали, значительная часть юго-осетинских сайтов подверглась хакерским кибератакам. Нападению подверглись также российские СМИ, в частности вещающий на английском языке телеканал «Russia Today». Ответные шаги со стороны России не заставили себя ждать: были взломаны сайты президента Саакашвили, парламента Грузии, правительства, МИД. Грузинские сайты атаковались в основном из Москвы и Санкт-Петербурга. На устранение последствий каждой хакерской атаки уходит порядка двух часов.

Обе стороны — и Грузия, и Россия — широко использовали дезинформацию с целью посеять неверие в собственные силы, преуменьшая потери своих войск и преувеличивая потери противника. В течение первого дня Россия передавала свои телесюжеты на грузинские каналы, но к середине дня Грузия прекратила вещание из России. Публикации в открытых средствах массовой информации имели явно выраженное противоположное значение. Грузинская сторона завышала потери своих самолетов. 11 августа грузинские военные объявили, что они оставили город Гори. Уже в среду на митинге перед зданием парламента в Тбилиси президент рассуждал о происходящем как о большом успехе: «Мы маленькая страна, у нас маленькая армия, но мы нанесли большие потери российской армии. Они пытались уничтожить нас, но они получили 400 трупов, 21 уничтоженный самолет, которые были сбиты примитивными средствами». Но в подтверждение не было представлено никаких документальных видеоматериалов. На митинге 14 августа Саакашвили заявил, что в Грузию пришли 1200 российских танков. Это полная чушь. Согласно фланговым лимитам ДОВСЕ, суммарно в Ленинградском и Северокавказском военном округах может находиться не более 1300 танков.

Эта хорошо скоординированная «информационная агрессия» достигла своей цели, по крайней мере, в отношении населения Грузии. Если к началу 2007 г. лишь каждый четвертый грузин выступал в поддержку войны, то к ее началу (середина июля 2008 г.), согласно опросам, уже свыше 80 % граждан Грузии поддерживали действия президента Саакашвили, направленные на силовое урегулирование грузино-осетинского кризиса.

Грузинские средства массовой информации изо дня в день внушали своим гражданам, что их армия, «закаленная в боях с Ираком», имеет «всесторонний, богатый опыт» и что президент Саакашвили «обладает полководческим талантом». Грузинские и западные СМИ умышленно искажали данные своей разведки о силе российской армии» и слабости «полувоенных-криминальных» структур Южной Осетии. Сознательно недооценивая в публичных выступлениях такие, казавшиеся в итоге решающими, факторы, как недостаточный профессионализм и морально-волевые качества грузинских военнослужащих. Однако следует отметить, что Грузия сумела сохранить полную неопределенность информации о своих потерях в ходе войны.

Анализ материалов западных СМИ за период подготовки грузино-югоосетинской операции позволяет сделать вывод, что теле- и радиокомпании, газеты и глобальная система Интернет активно участвовали в информационной кампании против России. Главная цель этой кампании на стратегическом уровне заключалась в том, чтобы побудить мировое общественное мнение как минимум не препятствовать вооруженному вторжению Грузии в Южную Осетию, а как максимум — обеспечить широкую общественную поддержку грузинского руководства. Кроме того, необходимо было нейтрализовать влияние России, проводившей миротворческую операцию. На конкретном примере августовских событий на Кавказе было продемонстрировано, что в разработанной на Западе концепции информационной войны значительное внимание уделяется распространению по информационным каналам противника (России) и в мировом информационном пространстве дезинформации или тенденциозной информации с целью воздействия на общественное мнение, выгодное для воздействующей стороны.

Под информационным прикрытием грузино-осетинской войны решаются далекие, даже географически, вопросы. Подписывается договор о размещении элементов ПРО с Польшей и резко критикуется российская инициатива по довооружению Балтфлота ядерным оружием. При подписании договора по ПРО с Польшей вопрос защиты от возможного ракетного нападения со стороны Ирана даже не поднимался, столь удачным был внешнеполитический контекст войны на Кавказе.

Одним из промежуточных результатов осмысления августовских событий в Южной Осетии стало то, что некоторые ведущие западные политики и эксперты вдруг заговорили об истории — не как о заоблачных высотах, а как о злободневности. У всех на слуху фраза Кондолизы Райс, прозвучавшая 18 сентября 2008 г. в Фонде Маршалла в Вашингтоне: «Ставшие анахронизмом демонстрации Россией своей военной мощи не смогут повернуть историю вспять». Но госсекретарь США после Цхинвали не первая заговорила об истории. К примеру, еще 21 августа «The Financial Times» написала: «Порой малозначительные события предвещают большие перемены. Одним из таких событий может стать грузинское фиаско. Оно возвещает конец эпохи, наступившей после холодной войны… Оно означает нечто гораздо более важное: возвращение истории».

Даже приведенные выше цитаты (а высказываний на тему «поворота истории» было множество) демонстрируют, что в мире началась борьба за придание глобального смысла образу кавказских событий, причем с явным прицелом на формирование на его основе будущих концептов мировой политики. Вот каковы ставки в идущей информационной войне!

Именно по этой причине на самых высоких уровнях принятия решений бушуют небывалые «информационные страсти». 9 сентября 2008 г. на слушаниях в конгрессе США с участием представителей Пентагона и Госдепартамента разведка доложила, что именно Грузия была агрессором в югоосетинском конфликте. Заместитель госсекретаря Д. Фрид был вынужден признать, что администрация США не располагала независимой информацией о хронологии югоосетинского конфликта и что американская позиция формировалась на основе грузинских источников. Демократы «поймали мяч» на лету, и Хиллари Клинтон тут же предложила создать комиссию конгресса для выяснения, кто именно искажал информацию о происходящем в Южной Осетии. Конечно, в этой коллизии была велика доля предвыборной полемики и межпартийного противостояния. Но в ней нельзя не увидеть и масштаб информационного столкновения, докатившегося до конгресса США, и очевидное свидетельство растущего политического значения информационных войн.

Официальная информационная работа России достигла статуса «достаточно достоверной» в глазах российского населения, но не смогла стать «достаточно достоверной» для западного общества. Сегодня повсеместно существуют психологические, дезинформационные, политтехнологические структуры. Управление администрации Президента РФ по межрегиональным и культурным связям ни по численности, ни по своим прерогативам не может осуществлять всю емкую работу по информационному противодействию и ведению информационной войны. Совет Безопасности оказался не готов к этой войне. Не приспособлен к ней был МИД и подотчетный ему Росзарубежцентр. Он не имел четкого плана и не работал с национальными диаспорами, которые могли стать важнейшим инструментом в формировании позитивного образа России. Пресс-центр Сухопутных войск России в информационной войне решал свои «важные задачи»: только просил «иностранных журналистов», работавших в РИА «Новости» помочь России прорвать информационную блокаду.

В отряде психологических операций СКВО (около 50 человек) была мобильная типография, где можно было печатать листовки для распространения среди населения Грузии, и единственный в российской армии приемо-передающий мобильный телецентр, который мог бы транслировать на территорию Грузии через российские спутниковые каналы нужные видеоматериалы, в том числе, в метровом диапазоне волн. Но в штате телевизионной группы не были предусмотрены телеоператоры и корреспонденты, поэтому она могла только технически обеспечить телевизионную передачу. В результате отряд психологических операций оказался невостребованным. Практически все данные структуры не в состоянии были решать проблемы информации, дезинформации, нарушения информационных сетей, защиты своих сетей, подачу нужных информационных блоков практически во все ведущие информационные агентства раньше, чем это делала грузинская сторона.

Информационные войны в современном мире в существенной мере являются формами социального взаимодействия различных субъектов, руководствующихся в своих действиях стандартами соответствующих моделей мира. Следовательно, чтобы вовремя, а самое главное — адекватно оценивать с информационной точки зрения сложившуюся ситуацию, нужно изучить формы и составить классификацию информационного воздействия с учетом их характера, направленности и адресности.

Учитывая итоги войны, необходимо, видимо, создать специальные организационно-управленческие и аналитические структуры для противодействия информационной агрессии. Нужны специальные информационные подразделения, или даже войска, в составе которых будут государственные средства массовой информации, военные СМИ, работающие как на внешнюю, так и на внутреннюю аудиторию. В информационных войсках должны быть международные и внутриполитические эксперты, редакторы, журналисты, сценаристы, операторы, хакеры, переводчики, работники связи, РЭП, ВЭБ-дизайнеры. Их задача — доходчиво и ярко разъяснять мировому сообществу суть геноцида Грузии против Южной Осетии и принципы российской идеологии.

Основные задачи деятельности информационных войск.

Первая — стратегический анализ, вторая — информационное воздействие, третья — информационное противодействие. Они должны включать и координировать вопросы, находящиеся в ведении различных органов.

Для решения первой задачи необходимо создать центр стратегического анализа сетей управления. Его функции: вхождение в сети и возможность их подавления, контрразведка, мероприятия по оперативной маскировке, обеспечению безопасности собственных сил и средств, обеспечение безопасности информации.

Для решение второй задачи необходимо создать антикризисный центр, государственный медиа-холдинг по связям с телеканалами и информационными агентствами для обеспечения телеканалов и информационных агентств нужной информацией. В них могут быть задействованы государственные СМИ — «Голос России», «Маяк», ТРК «МИР», «РПР-Планета», «Russia Today», «Руссия аль Яум», агентства по связи с общественностью, по подготовке журналистов по военной тематике, международной журналистике, теле-и радиовещания.

Для решения третьей задачи необходимо создать центр определения критически важных информационных структур противника, их физического уничтожения, радиоэлектронной борьбы, психологических операций, сетевых операций (подготовки «хакеров»).

В повседневной жизни в условиях современной информационной среды решением Президента или Совета министров или Совета безопасности должны быть определены задачи по единому плану для обеспечения военных и политических акций оперативного и стратегического характера. Этим же решением должны проводиться операции по одновременному достижению как наступательных, так и оборонительных целей. Только комплексное их осуществление будет способствовать достижению успеха миротворческих операций как в мирное, так и в военное время.

Существующая сейчас подготовка специалистов информационных войск не позволяет обеспечить Россию кадрами, которые обладают общим кругозором и практическими навыками, достаточными для поддержания необходимой идейной и морально-психологической устойчивости общества и создания нужной России реальности. Необходима система подготовки кадров для информационного противодействия. Нужно определить, в каких учебных заведениях должна осуществляться многоуровневая их подготовка, где будут одновременно готовить специалистов по стратегическому анализу, информационному воздействию и информационному противодействию. Необходимо в соответствии с этим преобразовать школы идеологических работников (военного и невоенного профиля).

Информационная война — реальный фактор геополитики. К сожалению, этот фактор недооценивается политической элитой России. И в этой недооценке — корень очень важных нерешенных проблем современной России.

6.4. Стратегические уроки военных действий на Кавказе

Операцией в Южной Осетии Россия продемонстрировала три вещи. Первое: она показала, что ее армия способна осуществлять успешные операции, в чем сомневались многие зарубежные наблюдатели. Второе: русские показали, что могут побеждать натренированные американскими советниками силы. И третье: Россия показала, что США и НАТО находятся не в той ситуации, чтобы вмешиваться в конфликт в военном плане.

Одной из главных проблем при разработке стратегии использования армии в военных действиях является унифицирование техники, определение основных направлений совершенствования теории и на ее основе — требований к личному составу, подковки кадров, в том числе организации их обучения — как в содержательном плане, так и в техническом и технологическом. Не дай бог снова вступить в боевые действия с тем, что имеем. В Российской армии должны быть разработаны собственные рекомендации по ведению боевых действий в горно-пустынной местности, при десантировании на необорудованное побережье, созданы боевые уставы, учитывающие особенности проведения боевых и миротворческих операций.

Главный урок: сегодня невозможно воевать успешно, если основные параметры систем связи Сухопутных войск, ВВС и ПВО, ВМФ, РВСН, Космических войск не совпадают. Руководству Вооруженных сил РФ необходимо немедленно приступить к решению проблем сопрягаемости, морских, сухопутных и воздушных средств связи и управления, привести их к основным параметрам, позволяющим использование стратегических, оперативных, тактических АСУВ. Необходимо заняться сопутствующей проблемой — состыковкой топографических основ морских и общевойсковых карт.

Серьезным просчетом является полная зависимость всех средств поражения — ВВС, ВМФ, СВ (самолетов, вертолетов, кораблей, танков, артиллерии, РСЗО, высокоточных боеприпасов, крылатых ракет) от навигационного обеспечения. Российской армии необходимо развертывать собственную группировку, сопряженную с морской, воздушной и наземной составляющими и способную обеспечить навигационными данными — морскими, воздушными, сухопутными элементами, средствами ядерного сдерживания — и навигационные системы в оперативном и тактическом звене. Назрела необходимость вводить в действие новую навигационную систему оперативного обеспечения, которая в настоящее время находится в зачаточном состоянии.

Следует полностью оснастить Российскую армию приемниками Глобальной навигационной спутниковой системой (ГЛОНАСС). И прежде всего полностью развернуть орбитальную группировку спутников ГЛОНАСС. В настоящее время на орбите находится 13 спутников. Для бесперебойного же покрытия территории России их нужно как минимум 18, а для покрытия всего мира — 24. Такое количество аппаратов обеспечит круглосуточное нахождение четырех спутников над одной и той же территорией, что обеспечивает точное определение координат. Необходимо обеспечить армию переносными и стационарными приемниками. Это для России технологическая проблема. У нас есть только опыт проектирования чипов с технологией 0,18–0,13 мкм. Приемники на таких компонентах, даже если они и есть, не могут обеспечить столь же точных характеристик, как современные GPS-приемники. Требуется изготовить ГЛОНАСС-чип по технологии 0,09 мкм.

Решением Президента должны быть созданы Информационные войска (аналогов которых в мире до сих пор не имеется), в составе которых государственные средства массовой информации, военные СМИ. Цель Информационных войск — создание нужной России реальности. Их задача — формирование нужной реальности в общественном сознании, психологическое подавление противника, информирование и дезинформирование, нарушение информационных сетей противника и защита своих. Видимо, российскому руководству и руководству Российской армии следует начать работу по созданию новой службы или даже рода войск — информационных с учетом уроков прошедшей войны.

Существующие системы разведки, связи, управления необходимо адаптировать из аналоговой в цифровую, а в последующем, возможно, на нанотехнологии. С учетом этого фактора войны в Российской армии с переходом на цифровые технологии необходимо приступить к разработке «оперативно-тактических центров организация огня», но в программу управления внести корректировку и реакцию на информацию, получаемую по данным наземной разведки и подразделений и частей сухопутных войск.

Все возрастающее значение разведки — на поле боя. Разведывательная информация всех сил и средств должна немедленно доводиться до частей и подразделений на поле боя. Опыт ведения разведки в Кавказской войне показывает всю несостоятельность решения об изъятии рот Р и РТР из состава ОРБ мотострелковых (танковых) соединений и передаче их в состав отдельных батальонов РЭР и РЭБ. Ведение радиоразведки для подавления радиоэлектронных средств противника не совпадает по целям и задачам с разведкой для получения и накопления информации. Силы и средства РЭБ работают в основном по схеме: «обнаружил — определил ценность — подавил», а зачастую просто «обнаружил-подавил». Поэтому разведывательные сведения, получаемые начальником разведки дивизии, полка по взаимодействию с начальником службы РЭБ, не систематизированы, носят отрывочный характер и не могут быть безоговорочно использованы. Разведывательная информация всех сил и средств «снизу» должна немедленно доводиться до частей и подразделений на поле боя.

Усиливающие значения оперативной и тактической маскировки и скрытности, как одного из основных видов боевого обеспечения. В условиях поставки в Грузию натовской и израильской систем электронной и оптической разведки и приближение ТТХ тактических средств к максимальным дальностям этой разведки, соблюдение оперативной и тактической маскировки и скрытности становятся стратегической задачей наступающих и обороняющихся войск.

Анализ реальных боевых действий российской авиации позволил сделать вывод о том, что отсутствие армейской авиации и излишняя или завышенная оценка действенности авиации, даже в условиях абсолютного превосходства в воздухе, не может служить гарантией решительного поражения противника. И не может сломить его волю, и уничтожить возможности для продолжения им активного вооруженного сопротивления. Кроме того, конфликт снова показал, что необходимо срочное и обязательное оснащение всех штурмовиков и боевых вертолетов ВВС России современными комплексами защиты от ракет современных переносных зенитных комплексов. Без этого авиация непосредственной поддержки войск обречена на потери в любой операции.

Исходя из опыта войны на Кавказе, можно полагать, что включение армейской авиации в состав ВВС и ПВО было ошибочным решением. Следует ввести должности по армейской авиации и ПВО при главкоме Сухопутных войск, командующем войсками военного округа и командующем общевойсковым объединением и воссоздать соответствующие управления и отделы авиации. Эта мера приведет к планомерному решению стоящих перед армейской авиацией проблем и увеличит эффективность ее использования в боевых операциях. Тем более что армейская авиация оставлена в Космических войсках и Ракетных войсках стратегического назначения. В Воздушно-десантных войсках самолетные (вертолетные) эскадрильи входят в состав каждой дивизии. В других силовых ведомствах — МВД, МЧС, ФСБ — авиация входит в состав внутренних и пограничных войск. В Сухопутных войсках НАТО имеется более 2470 боевых вертолетов. В каждом армейском корпусе США, а их более 800 (из них до 350 ударных), а в дивизии — 100–150 вертолетов, восстановить командование армейской авиации в Сухопутных войсках.

Грузинское руководство и объединенный штаб в грузинской армии постоянно наблюдали в режиме онлайн за боевыми действиями, наводили на цель артиллерию и авиацию беспилотными летательными аппаратами. Что касается России, то Военно-техническая комиссия приняла в 2006 г. решение отказаться до 2012 г. от разработки беспилотных ударных самолетов и аппаратов, которые предлагали фирмы «Иркут» и «Яковлев», а также компания «Сухой». Россия значительно отстала в этом отношении от США и Израиля, достаточно существенно — от Индии и Пакистана. За беспилотными аппаратами явное преимущество при нанесении ударов в глубине обороны противника. Это особенно важно для уменьшения людских потерь. Во всем мире идет соревнование за приоритет в использовании беспилотных аппаратов. Грузии разведывательные БПЛА поставляли израильтяне. Армии нужны также ударные, штурмовые беспилотники, а также разведывательные, способные не только выискивать вражеские цели, но и подсвечивать их лазером.

Пентагон поставил задачу создания тяжелых БПЛА, способных наносить удары с помощью истребителей и бомбардировщиков по таким целям, как ракетные комплексы и другие стратегические объекты, находящиеся в глубине территории неприятеля. Для этой цели разрабатывается «Боевая беспилотная авиационная система» Unmanned Combat Air Vehicle — UCAVJ.

Итоги грузино-осетинской войны и действий Вооруженных сил России свидетельствуют о необходимости отмены решения Военно-технической комиссии РФ по свертыванию конструирования и производства беспилотных летательных аппаратов различного назначения, чтобы в перспективе не закупать израильские и французские БПЛА. Кроме того, следует заняться разработкой новых радиолокационных станций для обнаружения и опознавания беспилотных летательных аппаратов и других малоразмерных воздушных объектов и целей, поскольку имеющиеся на вооружении Российской армии РЛС с данной задачей не справляются.

Каждое самостоятельное тактическое соединение, будь то бригада, дивизия, должно иметь в своем распоряжении подразделение БПЛА, которое бы обеспечивало его командиру наблюдение за полем боя на всем пространстве досягаемости всех средств поражения, а также предвидеть следующий маневр и возможные действия противника. У командиров подразделений рангом ниже — полка и батальона — должны быть малогабаритные БПЛА, запускаемые «с плеча» на меньшую дальность.

Бронетанковые подразделения или мотострелки на БМП (либо на БМПТ) должны действовать в бою при постоянной поддержке с воздуха. В первую очередь, вертолетов Ми-24 и Ми-28. Между «вертушками» и «бронниками» должна существовать постоянная устойчивая связь. У вертолета больше и глубже обзор, он «видит» те цели и те угрозы, которые не фиксируются оптическим прибором с земли, а потому он может наводить на них экипажи боевых машин, предупреждать об опасности засад.

В современных условиях боевых действий, когда время на принятие решения по огневому воздействию сведено к минимуму, а средства разведки позволяют обнаруживать противника на достаточно большом расстоянии, исключающем визуальное опознавание, исключать «огонь по своим» становится наиболее важной проблемой. Требуется разработка систем «свой-чужой» для оружия и боевой техники разных поколений и видов, обеспечивающих четкое взаимодействие частей Сухопутных войск с ВВС, с подразделениями спецназа, ВМФ, ВВС и СВ. Нужны также специальные сменные комплекты визуального опознавания (цветные полотнища) для бронетанковой и автомобильной техники.

В российской армии порог самостоятельности действий подразделений в горах следует понизить с уровня «полк-дивизия» до уровня «батальон-рота-взвод». Мелкие подразделения должны иметь возможность действовать самостоятельно на поле боя, совершать маневренные действия и на линии фронта, и на широкой территории, причем во всех сферах: на суше, на воде, в воздухе и в виртуальном информационном пространстве. И всякий боец на этой войне должен действовать по заранее намеченному плану, быть управляемым, но в то же время обладать самостоятельностью.

Грузино-осетинская война полностью развенчала миф о некой «контрактной» армии, «контрактных» частях полной боевой готовности, которые вроде специально готовились для войны. В августе 2008 г. они были укомплектованы подготовленными солдатами второго года службы, на место которых пришли необученные новобранцы. Контрактников в боевых подразделениях — не более 20 %. Большая часть подразделений 58-й армии, дислоцированных в Южной Осетии, были укомплектованы «срочниками», что с одной стороны показывает, что при нормальной боевой подготовке солдат-«срочник» мало чем уступит «контрактнику», а с другой демонстрирует глубокий кризис того плана создания контрактной армии, который действует сейчас.

Видимо, в Российской армии при подготовке экипажей танковых и бронетранспортеров следует учесть необходимость освобождения танков от разнородных предметов, а в подготовку стрелков внести элемент обучения приемам стрельбы зажигательными боеприпасами по имуществу, закрепленному на бронемашинах и танках.

Необходимо вновь ввести обучение приемам и способам действий отделения, взвода, роты «в окружении». В разделы тактической подготовки мотострелковой, воздушно-десантной роты ввести тему «деблокирование окруженного взвода и отделения».

При проектировании новых образцов наземного тяжелого вооружения (танков, САУ, бронетранспортеров), кораблей военно-морского флота и самолетов ВВС и ПВО необходимо учитывать поражающий фактор радиоэлектронного противодействия, дающий сбои электроники. Поэтому необходимо предусматривать и дублирование систем электроники механическим ручным управлением бронетанкового и самоходного артиллерийского вооружения, летательных аппаратов и кораблей ВМФ. Излишнее доверие к электронным показателям приводит к потере навыков ручного управления и традиционным «классическим способам ориентирования».

Российская армия переживает кризис тылового обеспечения. Наблюдая за тем, во что одет наш солдат, как он экипирован, становится просто стыдно за Россию. На осетинской войне армия щеголяла в убогих обносках. В обтрёпанных старых разгрузках, бронежилетах времён афганской войны и касках образца 1941 г. Солдаты танковых подразделений бронежилетов вообще не имеют и одеты в «комбезы», которые с небольшими доработками шьются ещё со времён Великой Отечественной войны. Нет новых разгрузок, новых бронежилетов, теплого нательного белья, газовых горелок для приготовления пищи в полевых условиях, фонарей, печек для обогрева палаток, «спальников». Полное отсутствие новых материалов, новых образцов полевой формы, новой практичной обуви.

Российские Вооруженные силы требуют скорейшей модернизации. Называются конкретные сроки (2015 г.). Программа предусматривает комплектное оснащение около 200 соединений и частей. Планируется закупка более 3 тыс. и модернизация около 5 тыс. единиц ВВТ. К 2015 г. новыми и модернизированными образцами должны быть оснащены 45 танковых батальонов (1400 танков), 173 мотострелковых и парашютно-десантных батальона (4109 БМП и БМД, 3008 БТР всех типов), пять ракетных бригад (60 ракетных комплексов «Искандер»), девять зенитно-ракетных частей (18 дивизионов зенитноракетной системы С-400). Но все это к 2015 г. Это хорошо, но армия воюет уже сейчас. А где гарантия, что за оставшиеся 7 лет не произойдет ничего, подобного Цхинвали? Ее никто дать не может. Как, впрочем, нет гарантии, что будут выполнены даже утвержденные планы. Такое тоже случалось в российской истории.

С переходом на цифровые технологии необходимо внести в создание вооружения Российской армии достижения технологии XXI в., в том числе нанотехнологий. Взять хотя бы приборы ночного видения, средства связи технической разведки, совершенствование авиационной и спутниковой техники. То же самое можно сказать о развитии микроэлектроники. В этой области мы давно отстали от современного уровня. Многое приходится закупать за границей, что не есть хорошо — нельзя исключить того, что в импортный микрочип может быть заложена опасная для нас программа. Россия закупает за рубежом, в частности, во Франции, приборы ночного видения. Чужие тепловизоры, например, мы вынуждены ставить даже на танки, хотя в танкостроении раньше опережали Запад на три — пять лет. Авионику для российских самолетов планируем получать из Израиля. Хорошо, что перед югоосетинской войной Израиль прекратил поставку оружия Грузии, поскольку не захотел портить отношения с Россией.

В 2010 г. ВС России должны начать переводить сети на цифровые носители. К 2015 г. должен быть завершен перевод всей связи армии и флота на цифровые носители и создана объединенная система связи Вооруженных сил России.

В США перевод армии на цифровые технологии начался в 1987 г. В 2002 г. уже появился первый «Сухопутный боец» (Land Warrior), который сейчас проходит обкатку в Иране. А в Афганистане проводятся полевые испытания немецкого комплекта «Солдат будущего» (IdZ — Infanterist der Zukunft). На основе полученных результатов предполагается разработать совершенно новый комплекс — IdZ-ES. Во Франции разрабатывается программа «Скорпион». Практические испытания «цифрового» солдата, обеспеченного комплектом военнослужащего «Интегрированные оборудование и средства связи пехотинца» (FELIN) проведены в 2000 г. Готовятся к войсковым испытаниям три комплекта — солдата, командира отделения и командира взвода. В Израиле армейские специалисты разработали программы перевода коммуникаций войск на цифровую основу, которые были показаны на выставке новейших военных технологий для ведения локальных боевых действий в 2005 г.. В 2006 г. во второй Ливанской войне и в 2009 г. в боях против ХАМАСа в секторе Газа они уже применялись в отдельных израильских частях.

Суть новейших систем, о которых говорилось выше, состоит в объединении всех находящихся на поле боя сил в единую коммуникационную сеть. То, что видит перед собой рядовой солдат, командир отделения и командир взвода, транслируется через миниатюрную видеокамеру на монитор в штабе, кабине самолета, вертолета или танка. Команды из штаба поступают одновременно всем родам войск, что помогает их взаимодействию и способствует успеху в бою.

6.5. Последствия войны на Кавказе или издержки военной реформы

В середине октября 2008 г. министр обороны Анатолий Сердюков обрисовал на коллегии МО РФ, какой он видит армию. Сердюков только озвучил свои планы, а их реализация уже началась 1 декабря этого года. И не случайно в Московском, Сибирском и некоторых других округах была приостановлена призывная кампания. Желание министра что-то изменить в этой ситуации следует только приветствовать. Но разработка новой военной доктрины явно буксует, а без нее проект реформ поставлен с ног на голову. Понятно, что Анатолий Сердюков ни по образованию, ни по предыдущему опыту работы в принципе не мог стать генератором новых идей в военной политике и тем более определить направления развития российской военной мысли на длительную перспективу. При этом закрытость и внезапность реформы, полное отсутствие информации внесли сумятицу в умы сотен тысяч офицеров, прапорщиков и мичманов.

Понятно, что необходимо сокращение Российской армии, и в первую очередь — центрального аппарата военного ведомства. Следует изменить систему управления. Нужно изменить государственный оборонный заказ, чтобы армия получала не только модернизированное, но и новое вооружение. Военная наука должна учитывать планы применения Вооруженных сил.

К сожалению, российский генералитет не имеет опыта стратегических учений. «Днепр», «Дунай», «Двина», «Запад», не обладают опытом передислокации стратегических учений «Шемава». Ни один из командующих не участвовал в обороне морского побережья и в противодесантной операции. Не был востребован опыт генерала армии В. Вареникова и маршала Д. Язова. Забыт созданный в 1984 г. в СССР опыт Главных командований войск направлений на театрах военных действий. Предложения генерала армии Ю. Валуевского, бывшего начальника ГШ, руководителя Академии военных наук генерала армии М. Гареева о создании оперативных и стратегических направлений не были приняты.

Война на Кавказе сказалась на всей структуре использования армии. Большая часть современного высшего генеральского состава (командующие округов и армий) вышла из трех войн: двух чеченских кампаний и войны на Кавказе. Главная причина в том, что при анализе боевых действий грузинской армии наше министерство сделало удивительные выводы. Министерство обороны мотивирует свое решение тем, что, мол, пятидневная война с Грузией показала, что крупные танковые соединения неповоротливы, управление ими затруднено. Ссылаются и на войну в Югославии, где танки практически оказались без дела, при этом забывают, что там была война особая — элементарный расстрел с воздуха. В горах формат бригады действительно предпочтительнее, что и стало дополнительным стимулом замены дивизионной и полковой иерархии бригадной. В Европе только югославская армия имела бригадную систему. Тем не менее, решили заменить дивизии бригадами и батальонами. Действительно, для некоторых конфликтов, а также для боевых действий в стесненных обстоятельствах, в горах, например, нужны небольшие танковые подразделения. Но интерпретировать этот опыт на все Вооруженные силы гигантской по территории страны — это, по меньшей мере, неграмотно.

К сожалению, танк до сих пор является главной ударной силой. НАТО держит в Европе в полной боевой готовности 23 650 танков. Северная Корея, и та имеет 3500 танков, почти в два раза больше, чем запланировал Сердюков для России. У нас в стране действует программа перевооружения армии до 2015 г. На ее реализацию было выделено около 5 трлн рублей. Планировалось, в частности, полностью перевооружить 40 танковых батальонов. Такими темпами, как сейчас, на это потребуется лет 10.

Наиболее спорный вопрос — решение об изменении структуры армии. По мнению министра обороны и начальника генерального штаба изменить структура управления: округ, оперативное командование, бригада. Считаю, что переход с четырехзвенной системы управления (полк — дивизия — армия — округ) на трехзвенную (бригада — группировка войск — округ) является неоправданным и в целом ошибочным решением. Переход на трехзвенную систему военного управления не улучшит управляемость войск, но существенно снизит их боевую готовность.

Российский Генеральный штаб видит как образец американскую армию. Но там, в Сухопутных войсках их 599 946 солдат, насчитывается 73 боевые бригады и 225 бригад боевого и материального обеспечения, военные имеют современное вооружение, имеют армейскую авиацию и они хорошо управляемы, на 1 бригаду — 3 бригады боевого и материального обеспечения. Зона действий американской бригады — 50x60 км.

В настоящее время в Сухопутных войсках на 395 000 военнослужащих сформированы 85 бригад, из них 45 танковых и мотострелковых, остальные — артиллерийские, зенитные и боевого и материального обеспечения. В Российской армии мы имеем на 1 бригаду — 0,88 бригад артиллерийских, зенитных, боевого и материального обеспечения. Но в Российской армии нет армейской авиации, и средства связи не сопряжены. Идея планировать для мотострелковой (танковой) бригады район действий 80x80 км (в наступлении и обороне) без усиления явно невыполнима.

Нынешняя бригада не имеет тыла, а без них не в состоянии заменить дивизионный и армейский тыл. Учения показали, что бригады не в состоянии подать боеприпасы, не в состоянии вывезти раненых и практически не в состоянии произвести средний и капитальный ремонт. Маршевые возможности бригады чрезвычайно низки. На учениях «Запад-2009» бригада совершила марш железнодорожным транспортом 450 км до Белоруссии и 420 км по Белоруссии за семь суток! В то же время Китай провел учения. Каждый китайский полк совершил марш в одну сторону за пять суток 2400 км и обратно.

Все проведенные учения подтвердили снижение управления, снижение огневой мощи и мобильных возможностей. Мыслилось, что полк будет более управляемый. Но в полку (танковом или мотострелковом) до реформы числилось 252 офицера и (в зависимости от полка) от 100 до 132 прапорщиков. Численный состав полка от 890 до 1800 солдат и сержантов. Ныне в бригаде на 3800 военнослужащих числится только 135 офицеров, без прапорщиков. Управление значительно хуже, не только от отсутствия офицеров и прапорщиков, но и от отсутствия огневых средств и тыла.

В Европе, в Арктике, в Западной и Восточной Сибири, на Дальнем Востоке возможности мотострелковой дивизии в обороне и наступлении, в комплексном поражении противодесантной операции, обороне морского побережья более важны, чем мобильность бригад в горной местности. Генеральный штаб, представивший министру обороны предложения, не учитывает оперативные направления и разницу в театрах военных действий на Севере, Дальнем Востоке, в Европе, а также возможные угрозы. Армия, воюющая на собственной территории, должна иметь стационарные региональные группировки войск.

До сих пор дивизионная структура есть в армиях США, Японии, Китая, Германии. Сомнительно, чтобы бригада в обороне морского побережья могла противостоять дивизии морской пехоты США. Тем более что в бригадной структуре, чтобы она была боеспособна, следует иметь артиллерию, разведку, связь и другие части обеспечения. Практически это та же самая дивизия. Бригадную систему нецелесообразно вводить в Московском, Ленинградском, Сибирском и Дальневосточном округах.

Переход военной организации страны исключительно на «части постоянной боевой готовности» — части постоянной боевой готовности, способные начать боевые действия «немедленно по сигналу». Государство будет вынуждено начинать войну составом войск мирного времени. С точки зрения стратегии, это очевидная стратегическая ошибка. Армия мирного времени, выполнив задачу начального периода войны, должна обеспечить переход страны на режим военного времени.

Очередной «прокол» — осуществление перехода на контрактную систему. Федеральная целевая программа ее комплектования не была выполнена. Задумывалось укомплектовать войска на 95 % контрактниками, но эта задача не решена. Количество призывного состава сокращается. Но развертывание армии военного времени, возможно только на базе частей сокращенного состава, и только при наличии готового резерва офицерского и сержантского корпуса. Другими словами, победоносная армия военного времени формируется из призыва. Таким образом, у нас уничтожается база мобилизационной подготовки и мобилизационного развертывания армии военного времени, и мы готовимся войну не вести, а проиграть.

Вполне понятно решение министра обороны сократить военные вузы и военную науку. За последние 17 лет военные академии и училища трижды были переформированы. Сокращена большая часть преподавательского состава, десятки военных академий и училищ, вместо которых предполагается создать десять военно-научных центров.

Возникла проблема с военно-научными кадрами. Переезд Академии химзащиты из Москвы в Кострому привел к потере до 95 % профессорского состава, что равносильно ликвидации самого вуза. Общее отставание военно-химической службы усугубится прекращением на длительное время научно-исследовательской работы.

В предлагаемом варианте реформирования системы военного образования не проведена достаточно внятная оценка затрат. Будут приостановлены и в большинстве случаев прекращены специальные исследования в оборонной области, проводимые совместно с Российской академией наук и другими научными центрами. Прервутся налаженные связи между военной и фундаментальной наукой. Будут утрачены научно-педагогические школы академий, на подготовку которых ушли десятилетия и миллиарды рублей государственных средств. Возникает реальная опасность существенного снижения интеллектуального уровня кадрового состава Российской армии, поскольку образовательный процесс будет оторван от достижений современной науки. Есть опасность фактического уничтожения адъюнктуры и докторантуры, что подорвет основу подготовки научно-педагогических кадров, ослабит деятельность научных центров Вооруженных сил и исключит возможность их государственного лицензирования и аттестации.

В последнее время стал популярным лозунг «Бизнес и армия едины». Министр провел через правительство «Концепцию реформирования организаций, находящихся в ведении Министерства обороны». Государственная дума приняла Федеральный закон о создании специального ОАО, уставной капитал которого составят акции нескольких холдингов: по автомобильному, бронетанковому, авиационному ремонту, по ремонту вооружений и военной техники, по строительству и эксплуатации объектов недвижимости, а также по сельскому хозяйству. Акционерам Министерства обороны разрешено под предлогом модернизации техники выставлять ее на продажу, минуя Рособоронэкспорт.

6.6. Итоги миротворческой операции

В геополитическом плане. Россия продемонстрировала суверенность и независимость своей внешней политики. Ограничила относительное влияние США и Запада не только на Южном Кавказе, но и в зоне Каспия, усилила контроль за альтернативными трубопроводами, идущими от Каспия к Черному морю и в Турцию (нефтепроводы Баку — Супса и Баку — Тбилиси — Джейхан, а также строящийся газопровод Баку — Тбилиси — Эрзерум). После победы России над Грузией еще больше усилилось стремление США и стран Запада ослабить влияние Москвы на геополитику Южного Кавказа и Каспия.

«Пятидневная война» на Южном Кавказе привела к серьезному изменению всей геополитической конфигурации в Евразии. Турецкая сторона не скрывает своих намерений взять на себя некую посредническую роль и в урегулировании карабахского конфликта. Россия поддерживает намерения Турции участвовать в этих процессах. Это связано с тем, что в акватории Черного моря появился третий серьезный игрок — США. Российско-турецкий «флирт» замешан на волне антиамериканизма.

В политическом плане. Россия не объявляла войну Грузии, признает ее суверенитет и независимость, не стремится к смене в этой стране правящего режима. Россия эффективно и корректно выполнила операцию по принуждению Грузии к миру, ограничившись вытеснением грузинской армии из Южной Осетии и ликвидацией грузинской военной машины. Россия не поддалась соблазну пройти победным маршем до Тбилиси и сменить недружественный режим Саакашвили.

Однако агрессивные действия Тбилиси, нарушившие статус-кво в отношении непризнанных республик Абхазия и Южная Осетия, поставили под сомнение территориальную целостность Грузии, дискредитировали ее внутриполитический курс и приверженность принципам мирного урегулирования конфликтов. Грузинские военные будут исключены из формата миротворческой операции в Южной Осетии, который может претерпеть незначительные изменения.

Военные итоги операции. В процессе участия России в грузино-югоосетинской войне отечественные ВВС, впервые после завершения Второй мировой войны, столкнулись с элементами полноценной войсковой и объективной ПВО. Также впервые с реальным противником столкнулся и ВМФ России. Операция по освобождению Южной Осетии и Абхазии, по разделению Грузии на две части продумана руководством Грузии с военной точки зрения. Бесконтактной войны на постсоветском пространстве не получилось. Быстрота и успешность действий Российской армии, оказались неожиданными не только для грузинского руководства, но и для Пентагона и НАТО. Стало ясно, что грузинские войска, обученные и вооруженные по стандартам НАТО, не способны эффективно противодействовать России. Россия одержала полное военное и моральное превосходство над грузинской армией, которая до этого считалась лучшей в регионе и на обучение которой Саакашвили и его западные партнеры истратили миллионы долларов.

Однако нельзя не признать, что российские Вооруженные силы на первом этапе понесли большие потери, что свидетельствовало о недостаточно высокой боеспособности. В то же время достаточно эффективным оказалось сопротивление грузинских войск. Российская разведка не определила ни рубежей выдвижения, ни время грузинского наступления. Россия, согласившись на прекращение огня, значительно ограничила себя в действиях по наказанию агрессора. У России нет внятной концепции военного строительства, которое для страны, претендующей на имперский статус, является показателем государственного строительства вообще. Концепция национальной безопасности России требует изменений.

Информационная война. Россия одержала военную победу, но проиграла в информационной и дипломатической войнах. Слишком большим был и остается противостоящий информационный поток. С нашей стороны информационная война против Грузии не превратилась в антигрузинскую истерику. Критике подвергаются только действия нынешнего руководства Грузии, вместе с тем подчеркивается уважение к грузинскому народу.

Во внутриполитическом плане. Действия российского политического и военного руководства одобряет большинство населения России. Подавляющее большинство россиян (83 %) уверены, что наши Вооруженные силы способны защитить страну в случае реальной угрозы. В составе российских войск в Осетии сражались чеченские батальоны «Восток» и «Запад». Это серьезнейший аргумент против обвинения России в двойных стандартах и в поддержке «чужих» сепаратистов. Россия решительно вступилась за небольшой кавказский народ, что укрепило ее авторитет на Кавказе.

Россия во время конфликта оставалась в полном дипломатическом и информационном одиночестве. Поддержку военной операции выразила только Куба. Ни одно из государств СНГ, даже Белоруссия, не заявили о солидарности с Россией. Это свидетельствует о том, что страны СНГ, с одной стороны, не желают полностью солидаризироваться с Россией, опасаясь слишком сильно испортить свои отношения с Западом, с другой — они не заинтересованы в ее усилении.

Изменение формата сотрудничества России с ОДКБ.

5 сентября 2008 г. в Москве состоялся саммит Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Руководители государств-членов (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан) осудили действия Грузии в Южной Осетии и поддержали действия России. В вопросе о признании независимости Абхазии и Южной Осетии было решено исходить из норм международного права и руководствоваться национальными интересами. ОДКБ выступила с предупреждением в адрес НАТО: «Серьёзный конфликтный потенциал накапливается в непосредственной близости от зоны ответственности ОДКБ. Члены ОДКБ призывают страны НАТО взвесить все возможные последствия расширения альянса на Восток и размещения новых объектов ПРО у границ государств-членов».

Изменение формата сотрудничества России с Абхазией и Южной Осетией. Грузия нападением на Цхинвали сама поставила крест на своей территориальной целостности, окончательно потеряв отделившиеся от нее Абхазию и Южную Осетию. После истребления осетин в Цхинвали они больше не смогут жить в одном государстве с Грузией. Провал плана, якобы сулившего быстрое и эффектное решение проблемы сепаратизма, сделал единственно возможным для абхазов и осетин выбором независимость, а для России — признание этой независимости. Таким образом, если раньше переговоры о широкой автономии этих республик при их пребывании де-юре в составе Грузии были теоретически возможны, то теперь о них навсегда придется забыть.

Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии позволило выйти на новый уровень военно-политического сотрудничества между этими двумя государствами. Отношения между ними стали стремительно развиваться. 21 октября было объявлено о том, что на территории Абхазии будут располагаться две российские военные базы — в городах Гудаута и Очамчира. Российский воинский контингент в Абхазии будет составлять 3800 человек. Это означает, что военный путь решения конфликта закрыт. Трудно предположить, что Грузия сможет напасть на Россию или ее военные базы. Военные подразделения будут располагаться там, где ранее находились советские, а затем российские военные базы, а также в Кодорском ущелье, где проходит очень важная в геостратегическом значении Военно-Сухумская дорога, связывающая Северный Кавказ с Южным.

9 сентября 2008 г. Россия установила дипломатические отношения с Южной Осетией и Абхазией и согласовала с ними проекты договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Отношения с обеими республиками вышли «на уровень посольств». По просьбе Цхинвали и Сухума обсуждался вопрос о взаимных обязательствах сторон предоставлять друг другу свою территорию для размещения военных объектов, которыми, в частности, могут стать и российские базы. Этот шаг необходимо сделать для того, чтобы обеспечить безопасность территорий Абхазии и Южной Осетии от возможной агрессии со стороны Грузии.

11 сентября 2008 г. на встрече с членами дискуссионного клуба «Валдай» президент Абхазии С. Багапш заявил, что на данный момент республика не рассматривает вопрос об ассоциированных отношениях с Россией, однако в ближайшее время подаст заявку на участие в Союзном государстве Россия — Белоруссия. Он также отметил, что в будущем Абхазия готова стать членом СНГ и ОДКБ.

17 сентября Россия подписала договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Южной Осетией и Абхазией.

В договорах предусмотрено также сотрудничество в охране государственных границ, в таможенной сфере, в борьбе с преступностью и незаконным оборотом наркотиков. Россия, Абхазия и Южная Осетия обязались принимать совместные усилия для противодействия актам агрессии со стороны других государств.

8 октября Россия досрочно завершила вывод всех миротворческих постов с территории Грузии в зонах грузиноабхазского и грузино-осетинского конфликтов. Территория постов была передана представителям грузинских властей в присутствии наблюдателей от ЕС и Миссии ООН по наблюдению в Грузии. Передача постов была документально оформлена, и претензий к российским миротворческим силам не было. Следует отметить, что в соответствии с «планом Медведева — Саркози» российские миротворцы должны были покинуть зону безопасности до 10 октября, при условии, что им на смену прибудут наблюдатели ЕС. В конце ноября генеральный секретарь ОДКБ Н. Бордюжа заявил, что Южная Осетия и Абхазия в перспективе вполне могут стать членами этой организации, после того как будут признаны в качестве независимых государств всеми членами ОДКБ. Включение молодых республик в интеграционные процессы на постсоветском пространстве в будущем может дать положительные результаты. Это будет полезно для их внешнеполитического и внутриполитического развития. Сухум и Цхинвал смогут проявить себя в качестве самостоятельных членов, что будет способствовать росту их авторитета. Участие в подобных проектах поможет наладить военную, оборонную, экономическую и социальную политику этих государств. Членство Абхазии и Южной Осетии в ОДКБ, ШОС, СНГ выгодно и для России. Москва сможет заполучить новых союзников для продвижения своих предложений, что очень важно в условиях, когда государства постсоветского пространства пытаются дистанцироваться от общих структур и проводить самостоятельную политику в собственных интересах.

Изменение формата России в Карабахской проблеме.

Впервые после 1991 г. на постсоветском пространстве были признаны два новых государства, и это произошло вопреки воле бывшей «метрополии». Запущен процесс признания государственных образований бывшего СССР, скажем так, «второго уровня». Для НКР создаются прецеденты, открывающие новые возможности получения для международного признания, вопреки воле Азербайджана. В Европе подобный прецедент произошел на территории бывшей Югославии в феврале 2008 г., когда была признана автономия Косово. Из этого можно сделать заключение, что два центра мировой политики не исключают возможности признания новых государств, игнорируя позицию бывших «метрополий». Российская позиция в отношениях с НАТО и США. США в ходе грузино-осетинского конфликта получили очень важную информацию о готовности России принимать решения вне зависимости от общественного мнения и позиции западных стран. Противоречия между Россией и США, долгое время прятавшиеся под завесой политкорректности, вышли на первый план. Россия по собственной инициативе заморозила сотрудничество с НАТО, отказавшись при этом от демонстративных акций против НАТО и ЕС, и декларировала и свою заинтересованность в добрососедских, но при этом равноправных отношениях, сохранив, в частности, сотрудничество НАТО по Афганистану. США и НАТО, в свою очередь, отказались от проведения совместных военных учений с Россией.

Грузино-осетинская война является конфликтом двух держав: России и США. Она по существу стала демонстрацией процесса раздела сфер влияния. Можно прогнозировать новый виток глобального противостояния двух держав на ближайшие месяцы. Страны НАТО, по всей вероятности, будут способствовать более ускоренной интеграции Грузии, а также других прикаспийских государств (Азербайджана, Казахстана и, возможно, Туркмении) в евроструктуры. Можно прогнозировать, что новый виток глобального противостояния двух держав, непредсказуемость и неопределенность военных планов НАТО и США в регионе Южного Кавказа и Каспия могут привести к продолжению ползучей экспансии.

Военных и политических ресурсов для жесткого противостояния России у НАТО сейчас нет. Улучшаются отношения со «старой Европой» (Францией, Германией, Италией) и одновременно ухудшаются отношения с «младо-натовцами». Велика вероятность того, что после периода взаимных воинственных деклараций Россия и Запад придут к традиционному осторожному партнерству, однако в новой конфигурации, где голос России на мировой арене станет иметь гораздо больший, чем прежде, вес.

Отношения с Европейским союзом. Россия, не уступая НАТО, одновременно заинтересована в добрососедских отношениях с Евросоюзом, который с первых же дней грузиноюгоосетинского военного конфликта взял на себя инициативу в поиске пути нормализации обстановки. Принят «план Саркози — Медведев», основой которого стали шесть принципов урегулирования:

* не прибегать к использованию силы,

* окончательно прекратить все военные действия,

* осуществить свободный доступ к гуманитарной помощи,

* Вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации,

* Вооруженные силы России выводятся на линию, предшествовавшую началу боевых действий,

* начинается международное обсуждение будущего статуса Южной Осетии и Абхазии и пути обеспечения их прочной безопасности.

13 августа «план Саркози — Медведев» был одобрен на внеочередном заседании министров иностранных дел двадцати семи государств ЕС. На совместной пресс-конференции по итогам саммита Россия — ЕС, который прошел в середине ноября, Дмитрий Медведев заявил, что Россия полностью признает территориальную целостность Грузии с учетом признания независимости Южной Осетии и Абхазии.

В международном плане. Москва укрепила собственный вес как государство, претендующее на супердержавность, которой ранее обладал Советский Союз. Российская Федерация продемонстрировала мощь в дипломатической сфере. Российские лидеры открыто заявляли о своих намерениях и позициях. Россия сполна использует Косовский прецедент в отношении к принципу территориальной целостности государств. Признание Абхазии и Южной Осетии является политически выверенным шагом, который был предпринят после массовых убийств граждан России и после того, как этот принцип был фактически отвергнут ведущими мировыми державами. Россия признала независимость только тех территорий, в отношении которых Грузия допустила акты неоправданной жестокости, делающие дальнейшее их пребывание в составе метрополии в принципе невозможным. Поэтому вопрос о восстановлении территориальной целостности Грузии, после грузино-осетинской войны, попытки возврата к границам бывшей Грузинской ССР нерешаем в принципе. Если раньше переговоры о широкой автономии этих республик при их пребывании де-юре в составе Грузии были теоретически возможны, то сейчас о них навсегда придется забыть.

Россия пытается добиться признания мировым сообществом эмбарго на поставку вооружений в Грузию. При этом Россия настаивает на том, что в нарушение «Принципов, регулирующих передачу обычных вооружений», где четко прописано, что при принятии решений о поставках вооружений государства должны учитывать наличие локальных конфликтов в стране-получателе (Грузии).

Российская позиция в ООН. США принимают меры по окончательной дискредитации ООН с последующим вынесением предложения о «реформировании» международной системы безопасности, «отвечающей новым условиям» и лишенной такого «пережитка» времен «холодной войны», как вето, сдерживающее горячие головы американских ястребов. О пренебрежении к принципам ООН говорит тот факт, что в западных СМИ даже не вспомнили о том, что в зоне конфликта находились миротворцы, обладавшие легитимным мандатом Организации Объединенных Наций! Замалчивание этого факта приводит к дискредитации ООН и ее способности выступать гарантом стабильности.

6.7. Военно-политическое сотрудничество России с Абхазией и Южной Осетией после грузино-осетинской войны

Признание Абхазии и Южной Осетии создало в зонах конфликтов совершенно новую ситуацию. 24 ноября 2008 г. Президент РФ Дмитрий Медведев подписал закон «О ратификации Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой Южная Осетия» и закон «О ратификации Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой Абхазией».

Документы — Указ Президента Российской Федерации «О признании Республики Абхазия» № 1260 от 26 августа 2008 г. и Указ Президента Российской Федерации «О признании Республики Южная Осетия» № 1261 от 26 августа 2008 г., в частности, гарантируют этим республикам военную помощь со стороны России и закрепляют пребывание на этих территориях российских войск. Российские базы должны обеспечить безопасность Абхазии и Южной Осетии в соответствии со статьей 51 Устава ООН, провозглашающей право на индивидуальную или коллективную самооборону. С руководством республик была достигнута договоренность о том, что российский контингент составит около 3800 человек в каждой республике. Была определена структура войск и места дислокации. В Южной Осетии это будут города Джава и Цхинвал, в Абхазии — Гудаута и Очамчира. Военные будут расквартированы там, где ранее располагались советские, а затем российские военные базы. Российские военнослужащие будут нести службу на всей территории Южной Осетии.

В Южной Осетии будет одна база, расположенная в двух местах на расстоянии 15–20 км друг от друга. Это нормальная практика. Например, в Таджикистане 201-я база РВ располагается в пяти населенных пунктах. Личный состав 693-й мотострелковой бригады Северо-Кавказского военного округа уже находится на базах в Джаве и Цхинвале. По численности и количеству штатной техники база будет эквивалентна мотострелковым бригадам «нового облика», которые сейчас создаются в Сухопутных войсках. Место для базы выбрано с учетом «блицкрига» грузинской армии на рубеже возможного наступления и для прикрытия дорог на Рокский тоннель и Мамисонское ущелье. В настоящее время база обустраивается. В составе бригады созданы подразделения численностью до батальона, подготовленные для действий в условиях высокогорья. Российская база в Южной Осетии не подменяет миротворцев, численность которых — 491 военнослужащий, 43 бронетранспортера, 57 машин, 9 минометов. Сложность обеспечения баз в Южной Осетии состоит в том, что она отделена Двалетским хребтом с высотами 3000–3600 м. Поставка вооружения возможна только через Рокский тоннель. Понадобится соорудить запасные пути через Мамисонское ущелье. Создание российской военной базы в одной только Южной Осетии обойдется бюджету РФ в 5–6 млрд рублей. Ее обустройство окончательно закончится к концу 2010 г. При возникновении военных столкновений с Грузией, а такая перспектива существует, поддержка с воздуха будет осуществляться с аэродромов РФ. Ракетную поддержку будут обеспечивать дивизионы ОТР «Искандер», которые планируется поставить в войска Северо-Кавказского военного округа в начале 2009 г. Досягаемость ракетных комплексов «Искандер» (по западной классификации SS-X-26) по наземным целям со стартовых позиций из районов Сочи, Нальчика, Дербента возможна предположительно до рубежа Трабзон — Артвин — Карс (Турция) — Ленинакан через озеро Севан, Кафан (Армения), Шекерлы, Герми (Иран), Масаллы, залив Кирова (Азербайджан). Практически в зону поражения попадает вся Грузия.

Гудаута — место базирования основной Российской группировки (3800 человек) в Абхазии. В ее состав войдут специальные горные подразделения. Российские военнослужащие будут нести службу по всей территории Абхазии, включая Кодорское ущелье, где проходит очень важная в геостратегическом отношении Военно-Сухумская дорога, связывающая Северный Кавказ с Южным. Абхазия, таким образом, получает надежные гарантии своей безопасности со стороны России. Во взаимодействии с российской военной группировкой будут находиться Вооруженные силы Абхазии.

Признанный статус Абхазии позволит России использовать военный аэродром в Гудауте (Бомборы). Здесь планируется разместить около 20 военно-транспортных самолетов, истребители Су-27 и штурмовики Су-25. Аэродром в Бомборах, самый крупный в Закавказье, подходит для этого как нельзя лучше. Во-первых, не потребуется серьезных затрат, поскольку уже имеется наземная инфраструктура — в советские времена тут долгие годы был военный аэродром, на котором дислоцировалась истребительная, штурмовая и транспортная авиация. Во-вторых, длина взлетно-посадочной полосы здесь — 4 км, и она выходит к морю на расстояние менее 100 м, поэтому самолеты сразу после взлета могут идти на сверхмалой высоте над морем, не обнаруженные радиолокационными станциями. После оснащения радиотехническими средствами посадки аэродром сможет принимать все типы боевых и военно-транспортных самолетов, а также ракетоносную авиацию. Если откроют Сухумский аэропорт, то Россия получит возможность использовать в своих интересах одну из лучших взлетно-посадочных полос в мире на этой широте, где могут садиться «Русланы». Полоса сухумского аэропорта уникальна тем, что на нее можно садиться с обеих сторон. Дальняя авиация может использовать Сухумский аэропорт как площадку подскока. Базы в Южной Осетии также имеют стратегическое значение. При возникновении угрозы с севера или с юга от Кавказского хребта российское командование сможет обеспечить быструю переброску сил через Рокский тоннель. Абхазия, в свою очередь, сможет разместить на своей территории пункты контроля вдоль Черноморского побережья.

Грузия уже наращивает силы вблизи границ с Абхазией и Южной Осетией. Вполне вероятно, что в ближайшие год-два возможны провокации против войск Южной Осетии, Абхазии и российских баз. В сентябре 2008 г. в 150 км от российских берегов находились десять кораблей стран-членов НАТО, ожидалось прибытие еще восьми. Это позволяет сделать выводы о возможности не слишком дружественных по отношению к России действий. Однако российскому Черноморскому флоту есть что противопоставить этой силе. Крейсеров проекта 1164 «Атлант» у России осталось три. «В условиях сравнительно небольшой акватории Черного моря ракетные катера представляют собой реальную силу в бою с кораблями первого ранга»: по могуществу противокорабельного вооружения они не уступают последним, а большой запас хода и мощные средства ПВО им не особенно нужны — спасают скорость и малые размеры. Вполне возможно, что часть ракетных кораблей будет дислоцироваться в портах Абхазии.

Наиболее эффективным ответом в сложившихся условиях является дислокация на абхазской земле, а точнее, в Сухуме, российской РЛС, запуск которой стал возможен после признания Абхазии. В зоне ее наблюдения окажется не только вся территория Абхазии, но и Азербайджан с Арменией, а также юг России. Установка российской РЛС в Сухуме необходима еще по одной причине: Главный штаб ВМФ РФ считает, что планов досрочного вывода сил Черноморского флота из Севастополя нет. Соглашение об аренде флотом территории Крыма действительно до 2017 г. В то же время еще в 1994 г. на территории Краснодарского края был образован Новороссийский военно-морской район, а в 1997 г. НВМР преобразовали в военно-морскую базу (НВМБ) в составе Черноморского флота России. Условия базирования флота в Новороссийской военно-морской базе значительно хуже, чем в Севастополе. Зимой, в период штормов (с ноября по март) причалы на краю Цемесской бухты в зоне основного причального фонда базы не защищены ограждающими молами. Пришвартованным у них судам находиться небезопасно, приходится бороться с постоянным обледенением или пережидать шторм в море. Севастополь выгодно отличается от Новороссийска не только хорошим причальным фондом, но давно функционирующей всей необходимой береговой инфраструктурой. В настоящее время российское правительство при поддержке руководства Минобороны и командования ВМФ реализует федеральную целевую программу «Создание системы базирования Черноморского флота на территории Российской Федерации в период 2005–2020 гг.», которая предполагает дальнейшее совершенствование морской и береговой инфраструктуры. В течение десяти лет район побережья и прилегающая к нему акватория должны быть оборудованы под базирование и ремонт всех типов кораблей. Предстоит оборудовать причалы длиной в несколько километров и глубиной у причальной стенки до 13–14 м, разместить погрузочно-разгрузочные средства, склады боеприпасов, проложить трассы трубопроводов и нефтехранилища, подвести железнодорожные пути и энергетические линии. Для ремонта кораблей надо соорудить сухие доки и пирсы длиной в несколько километров. Кроме того, намечено оборудовать и развернуть системы ПВО, позиции береговых ракетных частей, наблюдения, заграждения. Планируется, что к 2010 г. завершится строительство ограждающих молов причального комплекса, которые, наконец, обезопасят стоящие у новых причалов корабли от штормовых волн. Появится не только возможность круглогодичного базирования всех кораблей в Новороссийске, но и возможность приема здесь кораблей 1-го ранга.

Уникальность целевой программы «Создание системы базирования Черноморского флота на территории Российской Федерации в период 2005–2020 гг.» состоит в том, что, возможно, российский флот будет выведен из Крыма в 2017 г., а база в Новороссийске будет окончательно готова не раньше 2020 г.

Россия вряд ли откажется от 220-километровой береговой полосы, поскольку после развала СССР она фактически оказалась отрезанной от Черного моря, а Новороссийский порт, как уже отмечалось, крайне неудобен и опасен для стоянки судов, в отличие от уютных бухт и портов Абхазии. ВМФ РФ могут интенсивно использовать абхазские порты, так же как американцы используют тайваньские. Наиболее подходящим является порт Очамчира, где раньше базировались советские пограничники — 6-я отдельная бригада пограничных кораблей. В порту Сухум была хорошая ремонтная база, которой пользовались сейнеры всего Черноморского бассейна СССР. Поэтому желательно размещение российских боевых кораблей на абхазском побережье в портах Сухум и Очамчира. В Абхазии находятся батареи береговой обороны, оснащенные дальнобойной артиллерией и средствами ПВО, которые могут поражать цели на расстояние в 10 миль от берега. Дноуглубительные работы в абхазском порту Очамчира, который, как ожидается, станет местом базирования группы кораблей Черноморского флота РФ, планируется начать в 2009 г. По завершении всех работ порт сможет принимать корабли 3-го ранга — морские тральщики, малые противолодочные и большие десантные корабли. В условиях сравнительно небольшой акватории Черного моря ракетные катера представляют собой реальную силу в бою с кораблями 1-го ранга: по могуществу противокорабельного вооружения они не уступают последним, а большой запас хода и мощные средства ПВО им не особенно нужны — спасают скорость и малые размеры. Вполне возможно, что часть ракетных кораблей будет дислоцироваться в портах Абхазии.

Следовательно, военно-политическое сотрудничество между государствами должно стать приоритетным направлением в деле обеспечения безопасности границ и обороны морского побережья.