Он смотрел, прислонясь к фронтону, где ничто не могло спасти от вселенского обертона, и цицит он держал в горсти, заступив за границу взора. Звезд скопления, как озера средь пустыни, что после зноя в лунном свете мерцают, ноя тихой музыкой, он же, стоя перед временем строг и строен, на ладонях еще нет ран, и двенадцать не ходят строем, и второй не разрушен храм.