1

Такое бывает только с твоей душой, только ранним-ранним утром, когда ты ловишь себя на самой первой мысли: проснулся ты или еще дремлешь? Вроде бы все видишь, да как-то не так. Все сквозь дымку, реальную, нежную-нежную, с нездешней белизной, плотную и слоистую; а там, где она попрозрачнее-там рябинка или куст какой видится, а где поплотнее — то точь-в-точь, как парное молоко. Только и дивишься!

«Не бывает так наяву, — шепчешь про себя. — Не бывает. Сон это».

А ноги не слушаются — до конца не проснулись, упругости в них нет, даже смешно. И все нутро твое так и светится от большой теплой улыбки, которая отражается в каждой росинке и уже несчитанно разбегается по всему видимому и невидимому пространству, которое можно охватить, — нет, не взглядом, а только душой. Вот она красота, вот она — Родина!

Сбавишь шаг, застынешь посреди полянки лесной, на которой ровно посередине, как исполин, битый молниями, в обожженной броне, стоит живой кряжистый и дуплистый могучий дуб.

У ног — мгла, над кроной — синева непостижимая с одним маленьким облачком. Взглянешь- и оторопеешь, мигом проснешься — аж мурашки побегут от кончиков пальцев до самой шеи, только и скажешь:

— Ух! — И горло перехватит. Боязно.

Но все-таки подойдешь и прикоснешься кончиками пальцев, а затем и всей ладонью к оголенной его плоти, будто к шраму, потому что коры у того дуба практически вовсе нет. Что он только не видел, чего он только не пережил за все века: и горел волею судьбы, и рубили его нерадивые люди.

Но стоит, стоит он, как напоминание о вечности в назидание всему живому, попирая небо могучими ветвями, и держится на нем это несказанное утро. Оттого этот восторг в груди растет и множится и складывается в одно великое и загадочное слово «Россия»!

2

Конечно, людям свойственно окружать себя фантазиями да легендами, да интересными безделицами — неодушевленными предметами, отмечая их особой метой, как бы прикосновением к нездешнему миру.

Странно все это, но вот попробуй разобраться, и почувствуешь это сам. И чем больше думаешь о такой вещи, тем живее она цепляется за твое нутро. И из малой фантазийной искры уже разгорается целое пламя в твоем уме. И вот уже душа твоя полыхает. Перекинулся огонь от драгоценного предмета на душу, овладел ею и не дает покоя. Или то твои фантазии? Поди сейчас узнай! Тайна.

Ну вот, к примеру, оружие старинное. Здесь, брат, поостеречься в рассуждениях надобно. Кто держал его в умелых руках, кому и как оно служило, сколько смертей принесло, какая отвага, какая удаль отпечаталась на этом клинке?! Недаром все напряглось внутри, и ладонь запотела. Нет, зарубинки малые или скол заточенный не скажут тебе всей правды, да и знаменитое клеймо золоченое на черном булате истины всей не откроет. Останется великая тайна с печатями смерти у самого Дьявола в руках, и никому он ее не покажет. Только самому Богу на страшном Суде. Когда встанет вопрос ребром: куда душа отправится, кому принадлежать будет?!

3

Любая изреченная мысль, ну, а тем более — написанное человеческое слово…

Догадывается искушенный читатель, куда я клоню, догадывается. Зачем спорить, если все в этом мире именно так? Но есть одно НО. Слово — это сплетение звуков, наделенных некою силой, — служит для того, чтобы скрывать истинные намеренья, дабы затем заполучить все, чего твоя ненасытная душа пожелала: почестей, славы, денег, признания и всяких иных радостей. И даже любви. Вот, наверно, зачем нам вложены в уста слова, а затем мы их перекладываем на бумагу: чтобы тешить скучающего или любознательного читателя и, отчасти, баловать свое самолюбие.

Пустые истории, романсы, романы, стихи и модные ныне похождения агентов, пустая игра воображения и некий тренинг закостеневшего от всяких проблем ума многим поднадоели. Даже талант со временем тускнет. Потому что все нынче пишется ради того, чтобы, в конечном счете… «Заработать денег», — с улыбкой отметит про себя умный читатель. Но вот с этой книжкой Вы, мил человек, ошибаетесь и звоните. Все, кто надо и не надо, получили за нее свое. И славу и почести с фанфарами поделили. Тщеславие потешили.

Другая проблема здесь, в этой книжонке, за буквами и словами скрывается. И ответ на эту загадку удивительно простой…

Кто самый гениальный составитель сюжетов? Правильно. Сама жизнь.

Слава тебе, Господи, что подарил нам жизнь, а мы так безрассудно пользуемся ее благами.

Вот эти слова, эта книга и уже наши общие с тобой, читатель, чувства — малая благодарность этой жизни.

Спасибо.

4

Что это за слово — «история»? Одно дело — выдумка, да и только.

Но вот осмыслить ее, да еще переложить на бумагу все хитросплетения правды, фантазии и реальности, и даже действия потусторонних сил человеческий разум не в состоянии: легкости и глубины не хватает. Но были люди, да, наверное, и сейчас есть (имена их время до срока втайне держит) личности особого масштаба, нечеловеческой воли, нездешнего полета и удивительной прозорливости ума. Просто диву даешься, прослеживая линию жизни эдакого персонажа.

— Да разве так бывает?! Не верю!

А так было, было. Всему этому в подтверждение сотни свидетелей, десятки наград, Легенды и Вымыслы. Сама История ухватится за фалды этого баловня судьбы, и в огонь и в воду за ним так и таскается всю жизнь. Куда он — туда и Она. И, поди, догадайся, кто из них главней.

5

Всему человек пытается найти осмысление, облечь в слова, разгадать тайну. А вот время — что это за придумка такая? То оно засасывает, как сладкий сон, то пулей летит. А в голове мелькают даты, обрывки фраз. То там, то тут всплывают сквозь туман нерадивой памяти то покосившиеся кресты, то веселый смех. Нельзя ухватить время, нельзя вернуть. Да и осмыслить его человеческий ум не может. То срок превращается в миг, а то миг тянется длиннее жизни. Время — оно и есть самый главный проводник, что связывает этот мир с иным. Время и есть тот великий Оборотень. Вдруг внезапно появится из тьмы, щелкнет беспощадной пастью, разом перекинет через хребет все лучшее, что у тебя было, и даже то, что могло быть. Одним прыжком перелетит из реальности в нереальность, за грань понимания, за грань добра и зла, — ты уже другой, если жив… И мир другой.

И нет против этого оборотня ни заговоренного клинка, ни серебряной пули. Да и не всякая молитва остановит его солнечную тень на ступенях Ахадовых.

6

Да не придумки то, да и не выдумки, а сущая, что ни на есть самая правда.

Есть Ангел-хранитель у каждого. Но никто доселе воочию его не видел да и не слышал. Лишь только избранным удалось различить его голос в тихом шелесте листвы, в легком аромате подснежника, в скрипе тугой пружины кованой двери. Еще ничего не случилось, а голос внутри уже произнес: «Вот твое счастье». И загудела голова, понеслись картинки из прошлой жизни, путаясь с фантазиями и реальностью, которая ждет тебя за этой дверью. Только смотри, сам здесь не плошай, успей сказать «спасибо» — Ангел-то он Ангел, но уважение тоже любит. А когда знаешь, что он рядом, — и веселей, и поговорить можно, скука да тоска отходят. Втянешься с ним в душевную беседу, мир своим ходом летит, не пойми куда, а у тебя и интереса к нему вообще нет — уж больно собеседник у тебя интересный. Все тебе подскажет, только спрашивай, а самое главное — умей слушать, умей разгадывать его голос и беспредельно доверяй ему. «Вот твое счастье», — нагнулся за ним, а это лист кленовый, золоченый, просто мокрый. Ну точно червонное золото самой дорогой пробы. Ошибся, брат…

А тем временем, пока ты нагибался, секунда в секунду, просвистела смерть, точно прошла там, где ей надобно было пройти, а ты лыбишься, как чумной, разглядываешь чудо-лист волшебный, и не поймешь, отчего так легко на сердце. Это просто звук выстрела кто-то специально задержал на секунду-другую. И вот здесь не забудь: листок за пазуху, размашистый крест во всю ширь, и кроткое тихое «спасибо». Слава Богу.