Хуже нетрезвой девицы, может быть только косорукий сапер…

«Эх, как же раскалывается голова. Кажется, вчера было лучше. Хотя почему «кажется», очень даже хорошо… БЫЛО»! Девушка потихоньку начала подыматься с маленькой кушетки. «Кушетки?!!»

Что-то я не помню, чтоб у меня в маленькой однушке, где не помещается даже кровать, только диван на два посадочных места, была кушетка, да ещё и такая симпатичная. Вся в расписанных узорах и с резными ножками.

«Во даю! — ковёр, весь такой… Ну как у них там — на востоке… Откуда?! У меня, на обшарпанном линолеуме — КОВЁР?» Что-то мне подсказывает (и это точно не память), она после вчерашнего на меня в глубочайшей обиде, что я нахожусь где угодно, но только не в своей однушке. Умом понимая, что пора-таки и встать, собираюсь с последними силами (богатырскими) и…

«О УЖАС!!! Я ВООБЩЕ ГДЕ»!?

Нет, я, конечно, всё понимаю, но ни у одних моих знакомых даже приблизительно нет такой обстановочки: «И где я все — таки нахожусь»? Так начнём по порядку (он ведь должен присутствовать, ну хоть в чем-то!). Я почти сижу на офигенно — красивом и хорошеньком, во всех отношениях, диванчике посредине комнаты, увешанной, если не ошибаюсь, портьерами тёмно- зеленого цвета. Причем они там за место обоев, как я поняла. Везде ковры с огромным ворсом и замысловатыми узорами различных цветов, но скажу я вам, это не выглядело по — попугайски, так сказать.

Огромные напольные вазы стояли по обеим сторонам небольшого будуарного столика с круглым зеркалом в резной оправе. Очень даже миленькое такое на мой вкус. Я уже не говорю про всякие цветные пуфики, кажется из бархата, что — ли. В количестве восьми штук. Видимо для дорогих гостей, которых здесь необходимо принимать. Стоят маленькие столики на низеньких ножках в стилистическом беспорядке, то есть по всей комнате. Штук пять я насчитала. Зачем так много? Как по мне, лучше бы тумбу с теликом поставили! А то ведь даже картин нет. И окон как-то не наблюдается.

Вот сей факт меня не то чтобы огорчил, скорее насторожил. Вы где-нибудь видели богато украшенную комнату и без окон? Я — нет! Если только в тюрьме окон нет. Но как быть с таким убранством?! Хотя и там маленькое зарешеченное оконце, но есть. А может казино? Я никогда там не бывала, но чем чёрт не шутить. Сколько вчера было выпито и не туда заглянуть можно.

А по какому поводу пьянка!? Да очень даже по большому такому — ваааажному! Нет, ну вообще я не собиралась вчера, в среду, что — либо планировать такое. Вышло это так сказать вынужденно. Да — да именно не по собственной воле, так вот!

Я, как и всегда в будний день, как нормальный белый человек пришла домой с работы уставшая. Клиентов у меня много было. Я работаю в небольшом, но очень популярном салоне красоты парикмахером. Ирина Афанасьевна только чего стоит со своими закидонами. Ей, видите ли, в другом салоне не так стрижку сделали, а я отдувайся. У меня, как она выразилась руки золотые, исправить бы надо.

А она дама не то что бы странная, но причуды своим имеются. Ходит каждую неделю к нам (то есть ко мне) и приносит скаченные с инета картинки причесок, мол, какая ей больше подойдет. Часа полтора мне выносит мозг и преспокойненько так уходит восвояси. Видели те не то, что-то сегодня она принесла, надо бы в следующий раз получше найти. Так и не сделав ничего. Лишь раз в месяц я ей все-таки делаю стрижку. Как всегда ту, с какой она уже ходить пятнадцать лет. И ведь никаким уговорам не поддается! Иногда как её вижу, у меня срочно болит голова или что-нибудь в этом роде.

Зуб и тот ныл весь день. Как будто специально. А ведь лечила их полгода назад. И вот вся такая бедненькая несчастная, придя домой, скинув обувку, сразу же включила ноут и пошла в ванну, чтоб время не терять. Только с душа, слышу характерный звук сообщения…

«Во блин, даже чаю не успела налить»! Ну, думаю ладно, посмотрю, а там и поем немного. Письмецо от анонима прилетело…

«Интересненнько и кому это я так неожиданно понадобилась?»

Я села за компьютерный стол и внимательно стала читать сообщение. Попутно успевая вытирать мокрые волосы банным полотенцем. — Привет Эля. Я сразу — без предисловий. Ты знаешь, что твой Андрей со мной спит. Ты такая наивная дурочка, мне даже жаль тебя! Лови… Приятного просмотра. Надеюсь, ты не станешь его удерживать. Не стоит. Он мой!

Мдаааа! Видео я скажу, впечатляло. У меня только один на тот момент вопрос был: «А почему со мной он так не отрывался». Нифига себе, два года вместе, но такого ни разу. ОБИДНО!

Ну, естественно, об этом я не могла ни сказать и показать своим безбашенным подружкам Инке и Аньке.

— Вот урод!!! И что ему в тебе не устраивало? Ты и красивая, и с обалденной фигуркой. И вообще… — Анька буквально плевалась во все стороны. И как всегда, когда она начинала заводиться, ее чуть пухленькое, но симпатичное личико краснело, как помидорка. — Ничего мы сейчас напьемся и пойдем ему морду бить. В три пары рук! Так как-то надежнее будет.

Инка зловеще сверкнула своими зелеными глазищами, которые любила подчеркивать черным макияжем. В этот момент это выглядело весьма эффектно — устрашающе, под стать нашему общему настроению. Ей еще метлу в руки (а может и кочергу!) и в путь, и с песней. Все мужики врассыпную деру дадут, но нам только для одного единственного это нужно.

— А давайте, что терять то уже. Убью гада! Вот только дайте для храбрости и остроты словца капелюшечку… И!?

Вот это капелюшечка! Скажу сразу не надо «капелюшечку». Вот и где я сейчас и главное как мне отсюда выйти? Двери — то тоже не видно.

«СТОП! А это как? ГДЕ ДВЕРЬ? Я чего — то не понимаю или что»?!!

Таааак! Если подумать логически, а её у меня хоть отбавляй (по крайней мере, я в это свято верила), для начала, нужно таки обшарить помещение. Встав, с горем пополам (мне как-то немного помутнело, но это я стойко выдержав), двинулась… А собственно куда? Да пофиг, пойду вон — прямо! Заглянула под все шторы, отодвинув все столики и пуфы от стен. Нифига! Ни окон, ни дверей. — Замуровали сволочи! Ну и что мне теперь делать? — думай Эля, думай. Потрепанное состояние не повод отлынивать от умственного процесса, особенно в такой ситуации.

— ЭГЕГЕЙ! Есть кто-нибудь живой? Ну хоть полумертвый, но внятно объясняющий? Я кому говорю? Ответьте девице с похмелья, я чавойт не пойму — где я!? Ну или хотя бы где ВЫ?

А в ответ тишина! Посидев секунд пять, меня начало это злить.

— Слушайте, не доводите до греха или я за себя не отвечаю и за вашу комнатку. Разорву, разобью всё к такой-то матери… Я не шучу!..…

— ЛАДНО, главное в нашем деле предупредить! — ну, я пошла.

«А вот этот столик в том углу как по мне, так лишний». Хряпс и вдребезги! Но, а как же?! Не думаю, что изящная вещь (даже если она деревянная), останется целёхонькой от удара об стену. А силы! Ломать не строить, как говориться.

— Ну, что тут еще стоит не по фен-Шую? Ооо, по-моему, эта вазочка совсем не той стилистики, что всё убранство…

Только взяв ее — Тяжеленная зараза, не уж — то настоящая, а не китайское фуфло!? Иии…

— Стой! Не смей! Положи где взяла сумасшедшая. Ей больше лет, чем ваша Земля стоит. — Мммммм?!!!

— И чем тебе столик не угодил, между прочим, я сам его создавал. А это труд да будет тебе известно.

— Как сам! Своими руками что ли? — нифига себе, посмотрите, у меня не сильно глаза вылезли — Погоди, а ты кто? Как-то странновато выглядишь. С Египта что ли?

Я повернулась на голос. Вот это прикидон! Шаровары белые, в зеленую тонкую полоску и бархатная тёмно-синяя жилетка, окаймленную золотой тесьмой на голый, кстати, очень даже отличный спортивный торс. Ээээ, кажется, меня не в ту сторону понесло, только от одного парнокопытного избавилась. Не, нужно взять себя в руки… И так продолжим. На голове, чалма (если я, конечно, не ошибаюсь), но маленькая такая золотистого цвета с кисточкой. Блин ну Алладин вылитый. Только волосы чуть длиннее и собраны сзади в хвостик. А так такой же симпотный… И глазища такие, как ночное небо перед рассветом. Закачаешься!

— Нет тут никакого Египта. Здесь мой дом — ответил паренек.

— Ага, это уже лучше. По крайней мере, с этим разобрались. А где твой дом? И кто ты такой? Как звать величать по батюшке? А как я тут очутилась? И…

— СТОП, СТОП! У меня от тебя голова кругом идёт. Вчера еле языком ворочала, я по — началу думал больная бедолага, а сегодня столько вопросов.

— Так, а как ты думал!? Я просыпаюсь с больной головой незнамо, где и как попала сюда. Здесь ни одного маломальского выхода наружу. Что это за место такое бесовское?!

— Ну во- первых не бесовское, а во — вторых ты сама суда приказала доставить.

— Как это доставить? Как это приказала? Ты что несешь?

«Блин я точно в психушку загремела. И здесь просто богатенький мальчик от папиных деньжат свихнулся. М — да вот я влипла! И как мне теперь доказывать, что я не верблюд»? — Прям так и приказала, мол, моё последнее желание таково, что хочу у тебя дома жить.

Уууууу, как меня угораздило же! Так я помню из передач по телику, что с психами нужно вести себя вежливо и всегда соглашается с ними. Меня несказанно радовало, что этот молодой человек не из буйных. По крайней мере бешенства или безумства в его взгляде не наблюдалось… Пока! Я решила продолжить нашу задушевную беседу и хотя бы попытаться выяснить свое местоположение.

— И так мой друг, расскажи мне всю историю с самого начала, но пожалуйста, для начала назови мне своё имя. Если тебя это не затруднит, конечно. Ладно? Будь хорошим мальчиком. — ох, надеюсь не перебарщиваю.

— Меня зовут Альмир, я джин этой лампы, в которой мы сейчас находимся.

— А, джин значит. Лампа говоришь. Хорошо. А скажи — ка мне Альмир, как ты сюда попал? Лично я двери не нашла ни одной?

— А мне двери ни к чему. Я и так перемещаюсь неплохо.

По-моему меня где-то обманывают, а я не пойму где. Что-то не сходится. Даже если этот «джин» стоит тут, а минут несколько назад его здесь не было. Как-то ведь он сюда попал? Нет, я понимаю голова болит и все такое. Но это просто не поддается всякому объяснению. Мне необходимо присесть на диванчик.

— Водички бы мне с анпипохмелином, вот это дело было бы. Сразу ум прояснится — как только последнее слово соскочило у меня с языка, так тут же, у меня на глазах. Точнее перед ними, буквально в воздухе, повис хрустальный кубок с водой и растворяющейся в ней таблеткой. Сказать, что я обалдела, вообще ничего не сказать. Для начала, чтоб убедится (в сохранности умишка), я провела рукой над кубком и под ним. Ниточек или лески вроде нет. Не ну я даже не знаю, собственным глазам не верить, это еще куда ни шло, но рукам то поверишь сразу. Чес слово, не было там ни одной веревочки. Да и в воздухе появляющийся кубок я не каждый день видела. Вообще ни разу! И тут меня немного передернуло.

— Я чего-то не догоняю. Это шоу иллюзионистов?

— Нет, ты же просила воды с анти…

— Да — да я помню, я не поняла, как ты это делаешь? — Я по двадцать раз объяснять не буду. Ты пить будешь или мне его убрать?

— Буду — честно говоря, при виде этого кубка с водой у меня, как у собаки Павлова начался рефлекс. Даже если там отрава, мне все равно. Дайте мне его. Умираю, как хочу пить. При такой жажде все инстинкты самосохранения просто исчезали. Я аккуратно, что бы не расплескать драгоценную жидкость, взяла бокал.

Он и в правду оказался настоящим (в чем я, почему то сомневалась) и выпила одним залпом. Стою не моргаю. Жду неминуемой расплаты за свое малодушие. Перед моим лицом помахали рукой раза два.

— Ты что застыла? Тебе нехорошо? Может, приляжешь, а то вдруг в обморок упадешь?

— Тише, я проверяю через, сколько минут у меня начнут холоднеть конечности.

— А с какой стати они должны холоднеть? Тебе хуже стало?

— Да вроде бы нет. Даже голова приходит в норму. Какая чудная таблеточка! Обычно атнтипохмелин не так скоро действует — не то чтобы я частенько его принимала, но убежденность в этом была.

— Это не то средство, а намного лучше. Поверь мне, по молодости я часто им пользовался.

— По молодости, ха, а сейчас ты в глубокой старости?

Мне показалось это забавным. Я тоже сейчас, когда мне двадцать пять, говорю про свою студенческую жизнь, как о далеком прошлом.

— По вашим, человеческим меркам, мне уже прогулы на кладбище ставят лет так тысячу двадцать одну.

«Гммм. СКОЛЬКО! Эй, мальчик ты ври, но не завирайся. Я, конечно, может и похожа на наивную чукотскую девочку, но не нужно мне так откровенно врать».

— Я вижу, что ты мне не веришь. Надоело мне тебя уговаривать — смотри сама.

Я не знаю, чтоб со мной было, если бы не мраморная колонна, стоявшая рядом со мной. Я даже дышать перестала. Вокруг меня только что были зеленые бархатные стены с мягкой кушеткой и все такое. Как вдруг я оказалась на полуоткрытой веранде. Она была сделана из мрамора с такими же колоннами обвитыми плющом. Огромная лестница вела в роскошный фруктовый сад с фонтанами и статуями. Светило ласково солнышко и пели птицы. Которых, кстати, я не наблюдала.

— Ааааааа! Что это? То есть, как это я тут оказалась? Что вообще происходит? — кажется, я превращаюсь в истеричку. Хотя меня даже Ирина Афанасьевна так не доводила своими вечными выдумками со стрижкой.

— Это выход из твоей комнаты, где мы только что были, на балкон и в сад.

— Так там не было ни единого выхода. Я все обшарила. Или ты думаешь, у меня со зрением все так печально, что я не заметила дверь размером с два этажа!? — на которую я сейчас уставилась, как баран на новые ворота.

Она действительно была огромная, белоснежная, с витражными вставками. Короче, не заметить ее не удалось бы даже слепому.

— Всё позовите мне доктора.

— Тебе не доктор нужен, а хорошая еда. Сядь и поешь, а то остынет.

— Что остынет?

Я повернула голову в сторону сада, где секунду назад даже намека на еду не было, вдруг появился стол и два резных стула. И на нем было наставлено просто ужасающее количество пищи. Плов стоял посреди стола и от него исходил просто божественный аромат. Рядом были блюда с различными фруктами, сырами, какими — то пирожками что — ли. Большая тарелка с множеством видов орех. Кувшинов с напитками было только штук пять. Короче глаза разбежались, а руки потянулись. Ну и естественно ноги пошли сами собой в сторону вожделенных яств. Оказывается я и не думала, что так хочу есть, пока не увидела этот «праздник жизни» на столе.

Но тут мозг решил сумничать. Прям перед тем, как я поднесла руку с пирожком ко рту, он решил, что вдруг еда-то отравлена! Ну, посудите сами. Я нахожусь не пойми где и какой — то сумасшедший старикашка, в виде офигенно симпотного парня, предлагает такие лакомства. С чего вдруг?

— Почему ты не ешь? Тебе что-то не нравится?

— Да почему же, все нравится, даже странно как — то. Ты случайно не собираешься меня травить?

Ага, так он мне и сказал, мол, конечно, собираюсь Эля, у меня нет от тебя секретов. Такого откровенного ржача над собой я давненько не слышала. Даже от моих подруг Инки и Аньки. — А что спросить нельзя, что ты ржешь как конь? — мне даже обидно стало. Ну, хочешь отравить, так и скажи, что сразу издеваться.

— Элла, я никого не могу убить. Поверь это не в моих интересах.

— Да, а что в твоих интересах? — Ну! Если ты уж здесь, то мне ведь нужно с тобой подружится.

— Зачем? Я с парнями принципиально не дружу, а с недавних пор вообще презираю. ВОТ! И вообще давай лучше ты мне дорогу домой покажешь, и мы разойдемся миром. А то что-то я загостилась тут.

— Это невозможно. У меня нет таких сил, чтобы отменить твое последнее желание.

— Да блин, какое ещё желание? Всё хватит, пошутили и будет. Если это Инка с Аней я им покажу «кузькину мать». Им мало места будет. Тоже мне подружки. Издеваются, как могут.

— Это не твои подружки виноваты. Пойми, когда ты нашла мою лампу и с криком: «я щаз, как в Алладине, джина вызывать буду», потерла её.

— Так что-то припоминаю я грязную жестянку в виде кувшина с пробкой вроде бы. А может и нет. Даже если мне иглы под ногти загонять начнут, никогда точно не вспомню, как та выглядела.

— Грязную от мусора и пыли, между прочим — вековой! — обиженно заявил мне мой сумасшедший собеседник.

— Ой да ладно не ерепенься. И что, ты тут такой и выскочил?

— Конечно! Это моя работа.

— Э нет друг, работа это когда ты по семь часов стоишь на ногах и руки, в конце дня, перестают слушается от усталости. А про что ты мне говоришь — это бред!

— У каждого своя работа. Между прочим, ты не будешь на своей работе девятьсот семьдесят три года работать. Так!?

Ну, все обиделся! Весь «набочинился», отвернулся, не разговаривает. И чейт мне так стыдно стало! И в правду, что это я? Ну подумаешь, работает человек джином. А может это ему нравится. И вообще каждому свое. Я вот тоже, когда институт заканчивала, по специальности экономист (это мама посоветовала, настойчиво так, мол кто деньги платит, того и музыка) и не думала что парикмахером стану.

— Ну ладно, я не хотела тебя обидеть. Нет, ну сам посуди, какой человек в здравом уме поверит в то, что ты джин?

— Ну, я даже не знаю. Скажи, в твоем мире есть такие вещи, в которые не совсем веришь, но они случаются?

— Например?

— Так называемые домовые. Когда в квартире ни с того, ни с сего пропадают вещи или перемещается посуда.

— Ха, когда я прихожу уставшая с работы, у меня пропадает всё. Поставила кружку, а потом ищу её по всей квартире. Я вообще рассеянная. Особенно после гулянки. Так там и сама потеряется могу. Что кстати и сейчас случилось.

— Я не про твою привычку бросать вещи, где попало.

— Ой, подумаешь, нашелся чистюля! — нет, ну это ни в какие ворота не лезет. Что он меня оскорбляет, между прочим, это даже не вежливо открыто указывать на недостатки малознакомого человека. И вообще я не бросаю вещи, где попало, а просто нахожу им другое место пребывания. Вот.

Отвернувшись от него, я скрестила руки, под грудью намереваясь уйти глубь сада.

— Ты куда? А поесть. Я что, зря старался?

— И смотрит так на меня укоризненно, как будто я его задела в самых лучших чувствах. И он поднес к моим рукам бокал с красной жидкостью. Понюхав его, я поняла, что это вино и… Не-е-е-т! Мне сейчас плохо станет.

— А можно простой водички, — попросила я еле сдавленным голоском — а то мне сейчас дурно станет. Только без обид, мне вчерашнего на всю оставшуюся жизнь хватит. Умеет он все-таки уговаривать! Мы сели за стол и позавтракали. Я так скажу: «убейте меня». Я столько не ела даже когда на лето к бабульке своей в деревню приезжала. А как вы хотели, тут попробуй не поешь, когда тебе услужливо подкладывают все, что находилось на столе. У меня даже закрались нехорошие подозрения, а вдруг это плохой джин и он, для чего-то только ему ведомо, откармливает. Так ладно оставим это на потом. Сейчас мне все-таки нужно разобраться в происходящем. Усевшись поудобнее на стуле, я принялась за дальнейшие расспросы.

— Так вот Армиль я хо…

— Прости что перебиваю, но меня зовут Альмир.

— Ой, прости! — ну вот опять вляпалась, да что это со мной, никогда не путала имена.

«Пить меньше надо»! — услужливо подсказывал мне мозг. Я мысленно показала ему язык: «Больше не собираюсь»!

— Ничего, я не в обиде.

— Эт хорошо. Так вот расскажи мне все поподробнее про лампу «Алладина» и все такое. Я помню, что мы с подругами ехали из очередного клуба, а куда, убей, не помню.

— Я не знаю куда вы намеревались ехать, но ты нашла мою лампу, а если быть честнее просто стащила её с окна одной старушки.

— Я?! Да не может такого быть. Да никогда и не у кого не крала даже мелочевки — и почему-то мне все таки верилось этому парню. Я когда пьяная веселая. Но не до такой же степени! Как теперь смотреть этой милой женщине в глаза? — Я никогда раньше подобного не делала — я не могла смотреть в глаза Альмиру, поэтому уставилась на его смешные тапочки с заостренными носами.

— Я думаю, теперь уже поздно о чем — либо сожалеть. Тем более моя лампа стояла у неё без дела всю её жизнь. Она просто никогда не трогала ее, до тех пор, когда не стала разбирать свои старые вещи, когда-то оставленные ей прадедом в наследство. И там она обнаружила, как ей показалось, совсем уродливый сосуд. К тому же чем-то запечатанный. Женщина побрезговала даже трогать голыми руками мою лампу и, взяв ее полотенцем, поставила на подоконник. Хотела выбросить на следующий день.

Ночь выдалась жаркой, и она открыла окно. Как раз в тот момент ты шла от подружек домой. Ну как шла, как могла, так и плелась. То в одну сторону, то в другую. Размахивая сумочкой и снятыми туфлями. И в очередной раз, не вписавшись в поворот, забрела на клумбу (промолчав притом, что я упала- таки в эту самую клумбу) и увидела мою лампу. Не знаю, о чем ты думала в этот момент, но именно тогда ты взяла её и сказала что-то на счёт Алладина.

— Угу — это единственная реплика, пришедшая мне на ум в этот момент.

— Что «угу»? Вот ты и потёрла лампу, я вышел. Ты обалдела, а потом с визгом начала… Нет не смотри так на меня. Ты визжала от восторга и тут же загадала первое желание. Неужели ничего не помнишь?

— Не — а! — я еще сидела в прострации и не могла поверить в эти бредни. Но одним местом чуяла, что это похоже на правду.

Немного переварив информацию, я встали пошла к фонтанчику. Ух ты, оказывается, в нем плавали маленькие серебристые рыбки. Они переливались на солнышке и были похожи на сверкающее серебро. Красота! Я зачерпнула горсть воды, она была прохладной и умыла лицо. Щеки горели огнем, и мне немного стало легче. Альмир стоял позади и не говорил ни слова, давая возможность мне освоить информацию.

— И что это было за желание? — почему то мне стало не очень хорошо. Кажется, я догадывалась, что могла попросить и мне это ох как не понравилось.

— Ну, ты сказала: «О, джин, повинуйся своей госпоже и сделай одному очень не хорошему человеку большое напоминание на будущее, что так делать нельзя. Прикрепи — ка ты Андрею Капитонову рога ветвистые. Чтоб знал чего можно делать, а чего категорически запрещаться… Ну в общем сволотина он хорошая. Вот. Всё».

— Альмир посмотрел на мою реакцию, которая не заставила себя ждать

. — Я не хотела, то есть не так кардинально! Конечно, хотелось набить морду, устроить скандал, поцарапать гвоздем его дорогущую машину и так далее. Да если бы добрались до его машины, я даже боюсь представить, что бы было потом…

— Могу предположить, что наутро, когда этот Андрей проснется и выйдет к своей машине он будет очень сильно ругаться матом (как там у вас говорят) прочитав там нацарапанную надпись «Ты козел иди к своей любовнице. Эля». И такой кругляшек, с улыбкой внутри.

— Ой, чета мне домой совсем перехотелось. Знаешь, меня и тут неплохо кормят — как представлю рогатого Андрея возле своей поцарапанной «малышки», аж дурно становится.

Он как — никак кандидат в мастера спорта по боксу. Мдааа!

Увидев мои страдания, джин, немного помолчав, сказал: — Ладно ты так не убивайся, даже в таком опьянении у тебя проявились остатки разума и ты вчера тоже подумала, что не очень хорошо поступила и загадала второе желание. — О, у меня тут открылось второе дыхание и тут же закрылось обратно, потому что дальше услышанное мне тоже не очень вдохновило. — Ты загадала, чтоб у твоего бывшего небыли ветвистые рога, а маленькие рожки черного цвета, почему то в ярко желтую полоску. Наверное, для красоты.

«Да-да именно для неё. Блин»!

— И это все что я загадала? — Да умом меня не понять. Да какой к черту ум — это вообще что?

— Нет.

— Фу, ну хоть, машину «исправила»? — ладно фиг с этими рожками, скажу, что не я и все. Кто докажет? — Не успела. За окном включили свет, и ты поспешила, конечно, как могла, скрыться из виду с лампой под мышкой. Пока тебя обругивала старушка, грозя вызвать какую-то полицию. Это что зверь такой охранный?

— Ага, охранный. И что дальше? Только не говори, что я забыла про машину?

Альмир подогнул под себя ноги, на манер йога завис на полметра над полом и стал читать, появившуюся из ниоткуда, книжонку в потрепанном кожаном переплете…

«Я что-то упустила?» — в этот момент моему изумлению не было предела.

— Эгей ты чего завис? Рассказывай. — Я даже не сразу удивилась такому маневру. Подумаешь левитирует. Я вон вообще перемещаюсь из комнаты на балкон и ничего.

— Ты же сама попросила не говорить, что ты забыла про машину — удивился джин, поднимая на меня свои черны глаза.

«Убью паршивца!»

— Ну ты и трудный. Ладно, проехали.

— Куда проехали. Мы стоим на месте — джин оглянулся, дабы убедится в правильности своих слов. Я устало потерла переносицу.

— Ты меня не понял. Рассказывай, куда я дальше направилась?

— В общем — то ты далеко не смогла отойти. Споткнулась об оградку и упала, прям в клумбу с цветами.

Когда я представила себе эту картину, чуть от стыда не сгорела, щеки точно запылали. Ну вы сами представьте пьяную, ползущую деваху, в черном коротком платьице без обуви. Жуть!!! И тут я обратила свой взор на колени. Печально! Они были не просто черные, а ещё и поцарапанные. Даже на левой ноге были прилипшие кусочки грязи (или земли) кто его сейчас разберет. Картинка — отпад!

А вчера так тщательно марофетилась, в душе была только два раза. Надела новехонькое платье с обалденным декольте. А что, могу себе позволить, грудь есть, размер номер три. И все только ради того, чтоб бывший увидел, КОГО он потерял. Даже тугую завивку волос сделала (хотя у меня от природы волосы волнистые). Вот. А сейчас я посмотрелась в свое отражение в воде. Внимательно так и ужаснулась. Волосы в разные стороны. Я вообще их с утра ненавижу, вечно бедлам, как в курятнике побывала. Под глазами чернота от разводов туши. Блин я даже умудрилась сережку потерять. Подарок Андрея кстати. Наверное — это судьба.

— Слушай Альмир, можно тут где-нибудь привести себя в порядок? А позже продолжим. Мне как-то неуютно перед тобой в таком виде — я замялась, не зная, куда себя деть.

— Конечно я такой невежа, мог бы и сам догадаться. Я отведу тебя в купальню. Там ты найдешь все, что тебе необходимо.

Не успела я опомнится, как оказалась в большом помещении, стены и пол которого были выложены мозаикой, от синего до зеленого цвета в причудливые узоры. Я не могла оторвать взгляд от этой красоты. В центре комнаты был небольшой бассейн с удобными лесенками вглубь него. Возле стен стояли столики с креслами для отдыха после купания. Там же в одном из комнат был удобный душ.

— Ну ничего себе сервис! — ахнула я.

На небольшой мраморной скамеечке лежали махровые кипельно белые полотенца.

Как только я с огромным наслаждение залезла в этот мини бассейн, то тут же передо мной встал вопрос. И как это я раньше не дотумкала? Где взять рыльно — мыльные принадлежности? ЧЕМ собственно нужно мыться? — Во недалекая и как мне теперь спрашивать где их достать? Может просто спросить в «никуда». А что тут и не такое происходит, что я теряю.

— Альмирчик, ты меня слышишь? — точно больная. Я ж по идее нахожусь в другом помещении.

— Слышу. Тебе что-то нужно?

— Как слышишь? Ты что подглядываешь где-то тут? — я повертела головой по всем направления и никого не обнаружила, но меня это мало успокоило.

— НЕТ, конечно. Просто когда ты обращаешься ко мне по имени, я могу тебя слышать из любого уголка своей лампы.

— Уф! Ты меня прямо таки успокоил. — Но головой все-таки повертела еще раз для убедительности. — Мне знаешь, немного не хватает, ну например шампуня какого-нибудь, мыла на крайняк. Что скажешь?

— Прости, совсем забыл. Сейчас все будет.

И, ух как это здорово, прям возле бассейна на нехилых размеров подносе, эдак метр в диаметре, появились…НУ я даже не знаю. Всякие баночки — скляночки, бутылочки и порошочки…Это все что?

Где шампунь — то? Я по — ихнему читать не умею, а тут как раз по — нерусскому и написано. Везде, на каждом «пизирьке» так сказать.

— Альмир, если ты так надо мной издеваешься, то не стоит, моя мстя будет страшна.

— Не понял, что не так?! Я ж вроде бы все тебе дал, что просила. За что мстить? — голос был слегка удивлен.

— А как я пойму, что находиться в этих баночках и порошочках. Я конечно Умственным отставанием в развитии не страдаю, но я таки не пойму, что на них написано.

— Ой! Прости, я как-то не подумал об этом. Секундочку.

Ну вот, может же когда хочет… Или когда вовремя, а самое лучшее грамотно запугать. Теперь посмотрим, что сервис нам предоставил. Ого, ну шампуни для всех видов и структур волос, это как говориться, что доктор прописал. Как раз для моих волнистых и слегка пушистых (особенно по утрам) волос. Раз такая «пьянка», то тут вход пошли и маски, как для волос, так и всех частей тела, разные скрабы, бальзамы и сыворотки. Вот что я называю рай для волос и парикмахера, мне бы это богатство да на работу, от клиентов бы отбою не было.

Короче на все мои процедуры банные ушло нехилое количество времени. Меня так разморило, что не хотелось двигать конечностями, но как говориться хорошего помаленьку (в моем случае «маленько» слегка я приуменьшила), ну, да и пусть. Пришлось выбираться из этого райского уголка. Теперь передо мной встал другой вопрос… Что-то я такая проблемная, в последнее время стала, диву даюсь. НО от проблемы это не спасает. Что надеть, ведь мое платье «слегка» не в форме. Ну после стольких — то падений, я вообще поражаюсь как оно на мне не расползлось по швам. Я просто везунчик!

Ну да и ладно, подумаешь, буду как дома, то есть я просто завернулась в полотенце, благо оно было ниже колена примерно на ладонь. И стала ждать. Чего? Не ну как, после такой банной процедуры нужно было остыть, полежать на кушетке, подумать о смысле жизни. И как мне выпутаться из этой истории. Мне все еще кажется, что это просто сон. СОН!!! Точно, как это мне раньше в голову не пришло? Вот идиотка, ну кто ж поверит в весь этот бред!? Не, ну если это сон, то я даже не расстроюсь. Вот такой поворот событий мне больше нравится. Можно расслабится и не нервничать. Просто наслаждаться гостеприимством «…какая жизнь тогда бы начала — а-а-а-сь..» вспомнились мне строки из знаменитой песенка одного очень мною любимого советского мультика.

Так, ну что, а жизнь-то налаживается! А пока я не проснулась, а с опохмела я сплю, как убитая, а значит, еще время есть. Нужно посмотреть еще что-нибудь интересненькое.

— Альмирушка, хозяин ты дома этого, гостеприимный, мне как тебя увидеть можно?

— Можно.

— Нет, я не задала вопрос о возможности тебя лицезреть, а о возможности выхода из этого поистине райского места. Хорошее должно поступать дозировано — мне начинал нравиться этот гостеприимный парень.

— Конечно, без проблем. — Я, как уже можно было догадаться, не успела опомниться и… Вуа-ля! Моя персона стоит все в том же саду, и тут я заметила, как смотрит на меня Альмир. Так внимательно, не мигая. Меня это слегка удивило.

— Я что выйдешь полотенце задом наперед одела? — и посмотрела на себя. Ну не знаю, где тут зад, а где перед? Мож я чего-то недоглядела?

— Н-нет, извини. Я думал ты одетая, ну это…

— Да ладно расслабься, дыши глубже. Просто мой «наряд» оставляет желать лучшего. То бишь его просто нельзя из- за гуманных соображений одевать. А то боюсь, что мылась то зря. Да ты не переживай я совсем не стесняюсь. Девочка я большая, чай не впервой в таком виде перед парнем щеголять. Тем более перед сказочным персонажем. Без обид — я миролюбиво подняла руки вверх.

— Гм! Ладно, дело твое, если желаешь, я могу привести твое платье в порядок? Ну или могу предложить другое что-нибудь.

— А это идея. Ты имеешь ввиду, что-нибудь из такого, что сейчас на тебе, только женский вариант?

— Да, конечно. Выбирай.

И мы оказались перед огромным шкафом молочно-белого цвета, естественно весь такой резной и красивый, кажется я начинаю от этого уставать. Наверное «зажралась морда». Ну да ладно. Такс посмотрим, что послало нам проведение. И если мне ничего не понравится, я это проведение…

А вот посмотреть было — таки на что. Такой пестроты в одежде я давненько не видела, причем цвета были настолько насыщены, что казалось будто бы попал на сказочный луг со множеством диковинных цветов. Даже тапочки точно такие, как у Альмира, только в женском варианте. Класс! Эт я люблю! Какой же все — таки отличненький сон. Просто диву даюсь. Ну все — держите меня семеро!

Я стала рыться в этих вещах. Занятие это не столько меня увлекло, сколько захватило просто с головой. Бедный мой джинни. Со мной даже подружки неохотно ходили по магазинам. Я такая дотошная, то мне цвет не тот, то шовчик как-то косоват… А что, я не виновата, просто вкус к хорошей одежде, точнее к идеально сидящей на мне, у меня с детских лет прививала моя мамулечка. Она у меня когда-то в бурной молодости, одно время, до замужества и педагогического института, манекенщицей работала. Так что мой пыл был неумолим.

— Ну Альмирчик, ну скажи мне эта тюбетейка сидит хорошо. — Я «прыгала» возле зеркала в полный рост и донимала бедного парня, который, кстати, уже был не рад тому, что предложил мне все это. Ну что ж я — то переживу, а куда деваться. И вообще нервы надо лечить с молодости, чтоб потом сюрпризов не ждать. — А цвет как? Подойдет к этим тапочкам. Только честно. Лично мне кажется, что цвет немного не совпадает. Просто шапочка лилового оттенка, а тапки немного все-таки с претензией на сиреневый (ранняя сирень, еще не набравшая свой полный цвет). Как ты считаешь?

— Незнааааю, как по мне так они идентичны по цвету. И вообще, сколько можно выбирать себе головной убор. Мы ведь даже ещё не перешли к штанам — он театрально закатил глаза.

Не надо, меня не проймешь такими вот штучками… Плавали — знаем. Даже Начинавшаяся было истерика у Инки, во время походов по магазинам, меня нисколько не вдохновляла. Что уж говорить о джине. Ну просто наивный чукотский парень. Чес-с слово!

— Не истери! Еще доберемся, так я все же тебя спрашиваю, точно подходят они друг к другу? — все — таки к мнению своих подруг я иногда прислушивалась. — А шаровары мне все равно какие, они все тут на один манер, вот выберем цвет там и за остальным дело не встанет.

— Ну хочешь я своей любимой мамой поклянусь, хотя никогда этого не делал, что эти вещи самое то. Я тебя умоляю, перестань, издевается на бедным мной. Ну неужели тебе это доставляет такое удовольствие? — Он посмотрел на меня так жалостливо. Плечики опушены, даже кисточка на тюбетейки висит сиротливо. И знаете, чёйт мне так стыдно стало, это все ж парень как — никак, а парни я так понимаю везде одинаковые в плане похода с девушкой по магазинам. Ну хоть какая то стабильность.

— Ну ладно, раз говоришь, то поверю. И запомни мою доброту. Все, выходи из примерочной, я одеваться буду.

Не успела договорить, как он вылетел пулей из помещения, знаете, я даже позавидовала его физической подготовки. Такой низкий старт, ему бы в олимпийскую сборную по спринту. Точно первыми были. Мож предложить ради смеха.

Через пару минут я вышла довольная собой и этими одеждами, какие же они все — таки мягкие, так и льнут к телу лаская своими тканями. МУР! Альмир тут же повернулся ко мне и застыл статуей самому себе. Где — то я это уже видела!

— Альмир! Отомри! Неужели все — таки мы ошиблись с цветами. — Я посмотрела на себя сверху вниз. Да вроде бы даже отличненько, что он так уставился. Как и планировалось ранее нежно фиолетовая тюбетейка и шлепки, кофточка с прозрачным длинным рукавом — фонариком, тоже кстати фиолетовая только намного светлее заканчивающаяся под грудью. Жилетку я одевать не стала, слишком уж жарко здесь было. Главное что самое ценное прикрыто должным образом, а так лично я не стесняюсь, благо фигурка позволяет. Ну и естественно шаровары (не прозрачные), но из очень тонкой ткани. Темно-синего цвета, а что, зато практично и смотрится хорошо. Я ж все — таки одеваюсь по своему вкусу.

— Ну что ты, я просто… Да ладно не обращай внимания. Так чем займемся сейчас?

— Я б конечно предложила, но исключительно из скромности промолчу. Тем более только с другим рассталась. ЭХ! — а он все — таки такой симпотный малый.

— Не понял? — На его лице отображались такие эмоции, что я поспешила успокоить его.

— Не парься, а то мозг взорвешь. Я просто пошутила. Просто такой фразой у нас на Земле парни обычно к девушкам с определенным рода предложением обращаются — видели бы его глаза, когда до него дошло, то, что я ему сейчас сообщила. Он даже немного умудрился покраснеть, совсем чуточку, наверное, для отвода глаз.

— Я не то имел ввиду, что ты! Прости, если обидел!

— Ты? Меня? Обидел?! Я, тя умаляю, меня уже ничем не обидишь после моего бывшего козла. Кстати, ты мне так и не до рассказал, про мои злоключения в день попойки и мести. Как все-таки я суда попала, а то жуть как интересно? — Я уселась на мною уже полюбившеюся кушетку, в моей (как я уже окрестила) спальне, а что пока сон длится, мне ж надо где-то находиться. И вообще, а если опять приснится, так я туточки и буду. В общем, усевшись поудобней, я начала слушать душещипательную историю: «…тем временем подымаясь с клумбы…»

— Ты видно от досады такого поворота событий не стала подниматься с «теплого» местечка. Просто обратив свое внимание или что — то заменявшее его в тот момент, на свои коленки и стала их отряхивать, а когда все-таки до тебя дошло, что они не оттираются, еще бы это ж была сырая земля. Ты начала плакать и причитать, о несправедливости этого мира. Какая ты несчастная, обиженная и брошенная. И что уйдешь ты от всех вот этими грязными ногами, куда глаза глядят. А глядели они как — то странновато, косенько так, и все как-то на лампу мою. И тут тебя «осенило». А не пойти ли тебе со мной жить и загадала свое последнее желание именно таким.

— Вот слушаю я тебя и диву даюсь. И бывают же такие дуры-алкоголички на свете. Нет, чтобы шубу с бриллиантами, да особнячком в придачу, так я во что пожелала. Вверх идиотизма! Ну Эля, ай да умничка! — Не, ну я понимаю, что все это мне просто снится, еще бы такой бардак только либо в бреду, либо во сне. Однозначно! — Да, а вот если бы это все на самом деле было, неужели я б так ступила с пьяна — то?

— Тааак, все понятно. Ты так и не поверила, ну что ж, будем убеждать по-другому. — И он подошел ко мне и в наглую ущипнул меня за руку. Прикиньте! Вот гад! Да так больно, я а ж взвизгнула потирая калеченную руку.

— Прости, но так надо было. Теперь ты убедилась, что не спишь?

— С дуба рухнул! Какое убеждение, еще раз так сделаешь, и я не посмотрю что ты могучий джин. Так двину в глаз! Век помнить будешь. — Я смотрела на него волком, и уже было придумывала план страшной мести, как вдруг до моего сознания, а оно у меня в критические моменты таки присутствует, что во сне совсем не чувствуешь боли. Это я знала очень хорошо. Мне часто снились сны где я либо бегу по лесу и меня ловит какая-то тварь, больше похожая на огромную крысу, только шерсть отсутствовала напрочь, и она меня кусает за ногу чуть выше пятки, но боли никакой нет, только дикий страх, гонящий меня прочь от этой твари. Да вообще много чего, например когда я падала с крыши невысокого здания, по идее это больно падать на бок, а мне хоть бы хны, знай себе беги, пока ноги целы. — Я что не сплю?

И как- то глупо уставилась на Альмира в ожидании, что он просто рассмеется и скажет, что все в порядке и он пошутил. Но взгляд его мне говорил о многом, только не о том, что я приспокойненько проснусь утром, с опохмела, в своей собственной квартире… И знаете, что меня сейчас, вдруг, начало волновать больше всего? Нееет, не угадали… А вот как это Я, буду объяснять боксеру — качку наличие милой такой надписи на боку его обожаемой машины? Я ж, дура, под ней подписалась. А? Вот кто-нибудь может мне подсказать ответ, а то мой воспаленный мозг вообще отказывается сотрудничать с такой идиоткой, как я.

— К твоему сожалению нет.

— А к твоему?

— Что к моему? — не понял джин.

— Я спрашиваю, ты ничуть не огорчен, что я у тебя здесь появилась, занимаю твои квадратные метры?

— С чего вдруг, я в это лампе уже более девяти сот лет один нахожусь. Тут от скуки не только волком завоешь. Сам с собой начнешь разговаривать, а это знаете ли не очень хорошо для психики.

— Что совсем один? Нет, я имею в виду ни друзей, ни родных?

— Нет конечно, я ж здесь на посту, работа такая.

— А ты говорил, что у тебя есть мама, ты ей клясться хотел?

— Ну, клясться это одно, а наличие таковой другое. Мама у меня действительно есть, но она не тут.

— А где? — не поняла его. — Тут это вообще сколько комнат, не знаю, помещений или территорий, в общем?

— «Тут» — это лампа и территория неограниченна. Как я пожелаю столько, и будет, хоть континент выстрою, но мне одному и нескольких помещений с садом хватает. Зачем много пространства, если ты один. — Альмир смотрел на пестрый ковер у нас под ногами, и я начинала понимать, как тут ему вообще живется. Это ж свихнутся так можно. У меня дома, мама с папой и брат на четыре года меня старше, подруги мои любимые, даже этот урод «парень» мой бывший и тот БЫЛ. А тут. И столько печали на лице. Ну все, по-моему я сейчас расплачусь.

— Альмир, ну не расстраивайся. — Начала я утешать его. — Я ведь тут, а куда деваться, ну подумаешь, не сегодня домой попаду, да? Ты ж знаешь, как меня от суда вытащить? Знаешь, но из скромности не говоришь, правда ведь — стала я улыбаться заискивающе.

— Прости, но я уже тебе говорил, что не могу отменить твоего желания. Это мне в любом случае не подвластно. Ни одно, даже самое странное желание я и никто — либо из джинов отменить не в силах. Так что тебе придется остаться здесь. — Он опять опустил свой взгляд на пол (неужели я такая страшная). Да-м задачка! И что мне теперь прикажете делать, как-то совсем не хочется остатки дней своих провести в даже таком красивом месте…

НЕХОЧУ!!!! Мама забери меня обратно! Все теперь мне не кажется, у меня самая настоящая истерика началась. Я стала метаться по комнате не находя себе места, обхватив голову руками. Точно шизанулась!

— Как же быть, какая я дура безмозглая, говорила же себе: «не надо Эличка пить, до добра пьянка еще никого не доводила», нет же не послушалась, теперь расхлебывай. ДУРА, ДУРА, ДУРА!!! — кажется у меня по щекам начали катится слезы, но я их не замечала. — За что на меня все это свалилось, ах ну да, я ж еще и умудрилась своровать чужое. Вот зачем — я повернула голову в сторону, где сидел Альмир, и стала высказывать все ему — Зачем я брала то, что мне не принадлежит, я совсем свихнулась? Почему рядом не проезжала полиция или отряд ППС. Где они были, когда так нужны? — я все сильнее стала заламывать руки, и это мне грозило не только неприятными ощущения, но и даже вывихом, я ж дурная, тем более в таком состоянии. Видя это, Альмир, просто спокойно подошел ко мне почти в плотную и занес руку надо мной. Сначала мне показалось, что он меня ударит по голове. Ну, чтоб надежнее было. Видать совсем не привык к женским истерикам, но обошлось. Он просто положил руку мне на лоб и я…

…Не поняла, а что уже утро? Мамочки я ж так опоздаю на работу, меня ж не простят. Сегодня самый, наверное, важный день в году. Выпускные балы у нас в городке, и естественно, ко мне на очередь записались аж одиннадцать девчонок. Мне нужно быть в парикмахерской до начала открытия, приготовить свое рабочее место, проверить, все ли жидкости в наличии (лак для волос, гель, мусс и т. д.). Так чегойт я жду, пора вставать голубушка, как поется в одной песне «…покой нам только сниться…» Я открыла глаза, чтоб немедленно, опять их захлопнуть.

— Твою ж тележку!!! Где я? — так, постойте, кажется, я повторяюсь. — Нет не так, мне все это не приснилось? Альмир, ты где? Что происходит?

Я попыталась сесть, но шея и позвоночник, кажется на меня в глубокой обиде за неправильное положение тела во время сна (или не сна) тут и не разберешь без пол литра… О нет, все, баста…Какие пол литра, все кумушка допилась. Больше не надо. Хотя собственно больше и не куда. Приехали. Конечная.

— Я тут, как самочувствие, голова не болит? — неожиданно появившись в моей комнате, он подошел ко мне и бережно дотронулся до моего лба рукой.

— Голова не болит, а вот шея и спина ломит со страшной силой. Я не правильно легла и вот.

— Это я виноват, просто положил тебя на кушетку, не удостоверившись, что тебе удобно — мне стало просто интересно, а как он собирался удостоверяться, но это все лирика. Он просто провел своей прохладной, как оказалось, ладонью по моей шее и спине, вызвав тем самым приятные ощущении, в плоть до мурашек. И все прошло. Как так — то, я то ж так хочууу!!!

— Спасибо уже не болит, — и я улыбнулась ему — но что произошло, я не поняла, почему, ты, меня уложил?

— Просто это кажется, называется — «женская истерика», с причитаниями и заламыванием рук. В общем, я немного облегчил тебе состояние и просто «заставил» заснуть. Надеюсь, тебе помогло?

— Да, наверное. Я вот просто думаю и что дальше? Я имею ввиду мне здесь как, состарится и умереть, что ли? Или может, есть хоть небольшой, ну хоть самый бредовый шанс меня отсюда выпустить. — И тут меня осенило-таки — А что если когда кто-нибудь, как я найдет твою лампу и вызовет тебя, а ты попросишь того человека, чтоб он выпустил меня на волю. Здорово я придумала, да?! — Мои эмоции меня просто распирали и я даже не допускала мысли, что этого не произойдет, а то как же, я ж нашла бутылку. Вот и кто-нибудь тоже найдет. Но меня вернули с небес на землю очень даже так немилосердно, варварски я б даже сказала, заявив буквально следующее.

— Эля я бы действительно с большой радостью тебе помог, НО, я когда выхожу из бутылки не имею права произносить ничего кроме фразы «Слушаюсь и повинуюсь, мой господин/госпожа» и «будет исполнено мой господин/госпожа». Такое уж у нас, у джинов, правило. — Он не стал, как всегда смотреть в пол, а посмотрел прямо не в глаза. И я ему верила, но не могла поверить, что ничего нельзя сделать. Ведь правила есть для того чтоб их нарушат. Я так ему и заявила.

— Еще ни один джин не поступился этими правилами.

— Так будь первопроходцем, в чем дела, ну убьют же тебя за это?

— Не знаю, может и убьют. — Альмир невесело посмотрел на меня, и мне стало не по себе. Он ведь не виноват, что я такая свинья напилась и умудрилась своровать его лампу (бутылку).

— Извини, ты не должен из-за меня так рисковать, я все понимаю. Глупости говорю.

Я встала и прошлась по комнате взад, вперед. — Альмир, мне нужно в ванную комнату и да, а можно сделать так, что бы я переходила из одного помещения в другое, когда сама пожелаю, а не просить тебя об этом всякий раз? Не очень — то это и удобно, знаешь ли.

— Да конечно, я как-то не подумал о том, что ты не можешь так же как и я перемещаться — он виновато улыбнулся, сделал пас рукой в сторону одной из стен и там появилась обычная дверь, так же он сделал и с противоположной стеной, только на сей раз там появилась уже мне знакомая огромная дверь которая вела в сад (и которую я могла видеть, лишь, когда очутилась на том балкончике).

Тут же мою комнату ворвались звуки пения птиц и журчание воды в фонтане. Даже как-то на душе веселее стало. Я улыбнулась Альмиру и поблагодарив его, направилась в ту дверь которая была поменьше. За ней оказался небольшой коридорчик и две двери, а это уже интересно. Я открыла дверь по правую сторону, и это оказался туалет, причем с очень даже неплохой сантехникой в золотых тонах, там даже ручки на двери и краник над умывальником были, как мне кажется из чистого золота. А раковина была сделана в форме ракушки, кстати, как и унитаз. Вот это да! Красотища! После я направилась в другую дверь и там, о чудненько то как, та самая купальня. Супер — пупер просто! Ну, Альмир, хорошо подсластил пилюлю моего пребывания здесь. Он просто чудо. Кажется, еще немного моего умиления на его счет и я влюблюсь. Ага, щаз, прошлого раза мала было. А память то коротка. Или это ростки надежды на лучшее будущее. Блин, но не со сказочным же персонажем. Даже не смешно. Ладно, забыли. Что-то меня на лирику понесло.

Как только я выползла уже немного пришедшая в себя к Альмиру, я его не обнаружила, где оставила. Ну да, а кто меня одевать будет, я выбежала на балкончик и увидела его сидящим за все тем же столом.

— Ну ты даешь, что сидим птичек считаем, а кто меня одевать будет? — Так как он сидел и в это же время пил какой-то напиток, то сильно поперхнулся после моего заявления и естественно зашелся кашлем. Ну вот, что мне с ним прикажете делать, ну ребенок ей богу. Я подошла к нему и постучала по спине, ну конечно кулаком, ладошку — то я отобью. А мне себя любимую жальче, чем спину явно не тщедушного парня.

— Альмирчик, ну что так! Пить надо осторожненько. А то ненароком и захлебнутся можно. — Я стояла с боку и видела, как немного покрасневший джин смотрит на меня снизу вверх и кажется, немного смущаясь. А то как же, я ж опять была в одном полотенце, меня это позабавило. Ну, неужели никогда не видел девиц в полотенце после душа?

— Я просто не правильно тебя, наверное, понял. — Кажется, он стал приходить в себя от такого потрясения.

— Не, наверное, а наверняка. Двери-то ты сделал, а заветный шкафчик забыл ко мне определить. Так вот я и говорю, кто ж меня одевать то будет. А ты! Эх! Все вы мужики одинаковые, будь то джин или «козел».

— Какой козел? — округлил глазенки свои отпадные Альмир.

— Это я про своего бывшего говорю. Не обращай на это внимания, я еще не скоро успокоюсь.

— Понятно. Ладно уж пошли, чего ждать — и мы направились опять в мою комнату. — И где мне его поставить, а то ты девушка с характером? Ни туда поставлю, неделю спать спокойно не буду.

— Э-ей, ты из меня монстра-то не делай, я вообще девочка мирная, если со мной по — хорошему, так что ежели что…

— Во-во и я про это — мы одновременно посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Ну ты и жук. Ладно, ставь сюда — я показала на одну из стен оставшуюся без дверей. — И будет с этим шкафом. А теперь займемся самым эротичным… — Я в этот момент посмотрела на Альмира и схватилась за края своего полотенца. Его реакция не заставила меня ждать. Не ну какая прелесть. Я его обожаю. Ну над кем, скажите мне, еще можно так поиздевается. Претендентов-то только один. Его недоуменный взгляд, направленный на меня был так мил и прекрасен. Ну, просто «песня».

— Гм, ты это о чем? — немного подавшись назад, как будто собираясь убегать, спросил он.

— Я то, ну как же, а кто будет мне подсказывать подходит мне тот или иной цвет или фасон. Ты кстати отвернись, я девушка скромная. Из хорошей семьи и прекрасным воспитанием, не позволяющим не раздеваться перед малознакомым джином. Воот! — И я чуть не покатилась со смеху, когда со скоростью гепарда он покинул мой будуар. Ну дает, он что вообще не знает как вести себя с девушкой? А это интересно. Хотя действительно столько лет в лампе один одинешенек. Тут просто можно не точно не знать, так еще и забыть. Это я так для общего развития. Мне-то действительно никто не нужен. По крайней мере, на данном этапе. А так ну хоть какое-то развлекалово. С этим позитивным настроем я и направилась к заветным дверкам шкафа. Повозившись где-то минут двадцать пять, о да я просто метеор, действительно неохота мне, было, возится с одеждой, сегодня у меня было не то настроение. Я опять пошла искать моего «сожителя». Ну надо же называть вещи своими именами, он ведь со мной разделяет одну жилплощадь (и не важно, что это делаю Я). О, точно, как я и предполагала, был он в саду, а точнее сидел на бортике фонтана и совсем по — мальчишески болтал ногами.

— Че сидим, ничего не делаем? — Он вскочил как ошпаренный, вот это да, мне кажется, из меня бы получился отличный комбат. — Да расслабься ты и получай удовольствие — это всего лишь я.

— Просто я не ожидал увидеть тебя так скоро.

Ну я ж говорила, быстра как ракета на старте.

— Сочту это за комплимент, кстати, как тебе мой наряд, сойдет? — я для лучшего просмотра покрутилась вокруг своей оси с поднятыми руками. На мне был все тот же комплект одежды, только кофточка теперь была с коротким рукавом. Цветовую гамму на сей раз я выбрала желтого цвета и даже шаровары мне приглянулись темно- желтые. Вот. Короче я не заморачивлась. Не стала и тюбетейку надевать, только тапки темно красные (почему?) А вот хочу!

— Да конечно, отлично выглядишь — как-то он уд это быстренько проговорил. Боится, что я обижусь или пристану с расспросами о фасончике. Спакуха — у меня сегодня миролюбивое настроение и тем более я хочу есть. Так — то!

— Вот и отличненько. Кстати, а завтрак у нас в меню предусмотрен? Я на диетах не сижу так и знай.

— О конечно, сейчас все сделаю. Что бы ты хотела поесть? Я конечно не великий кулинар, но может все-таки, что-то, да смогу.

— Так ты что сам все готовишь? — посмотрите, у меня глаз не далеко закатился, смогу найти?

— Не в прямом смысле стою у печи и готовлю. Я просто воспроизвожу то, что когда-то давно готовила моя мама или в других местах, где я ел. Помня вкус и вид блюда это очень легко сделать.

— Ого, мне б так! — все сейчас зайдусь в удушающем кашле, от зависти — Ну тогда вряд ли ты приготовишь мне овсяные хлопья с медом, — просто меня мама опять — таки с детства, научила их есть.

— М-да, наверное ты права, я никогда не слышал о таком. Но у меня есть идея. Давай так ты представишь в уме эту опянку…

— Овсянку — рассмеялась я.

— Ну да ее самую, только поподробнее и обязательно вспомни ее на вкус. Я конечно не обещаю, но вдруг получится.

— А давай! — и я усиленно стала представлять ее родимую, даже вкус без труда мне вспомнился. Еще бы не вспомнился, каждое утро ела.

На моих висках я почувствовала руки Альмира и опять прохладу. Вдруг, он резко убрал их. Открыв глаза, я сначала подумало, что ничего не вышло, но меня таки ждал хороший сюрприз. На столе стояла моя тарелочка овсянки, причем в прямом смысле этого слова. МОЯ! Личная, с моей кухни взятая. А это могло очень многое значит. Да хоть то, что если из моего мира можно перетащить предмет, значит и из этого туда тоже.

Я так обрадовалась этому, что не сразу заметила, что с Альмиром что-то не так. Он был отвернут от меня, и держал свои руки перед собой, как будто что-то стряхивая. Не поняла. Я что-то упустила опять. Подойдя к нему, я посмотрела, что он делает и ужаснулась. На его рука, точнее на ладонях были огромные волдыри, как будто он трогал раскаленное добела железо. Что!? Он не заметил моего подхода, поэтому вздрогнул от моего голоса и повернулся ко мне.

— Альмир, что это? Какого…!

— Это пройдет, не беспокойся, все в норме.

— Все в норме!? Ты издеваешься. Если для тебя ЭТО в норме, то я боюсь представить, что тогда для тебя НЕ норма. И не надо мне говорить когда я должна буду успокоится. Ладно? Объясни, пожалуйста, что произошло?

Ну видно же по человеку, что не хочет объяснят, а надо! Я ж с живого не слезу. Это он понял сразу, как только посмотрел на меня. Ну вот и ладушки, хоть к тяжелым методам борьбы не придется прибегать. Он так тяжко вздохнул, как будто я из него, как минимум, душу вытягиваю.

— Вообще — то у меня такое впервые. Когда — то я делал такие «фокусы» с моими друзьями, и они всегда получались, но все они из моего мира, где я жил. Я подумал, что если попробовать вытащить что-то из твоего мира и мне это не удастся, то просто ничего не произойдет. Я и не думал, что перетащить — то получится, но вот расплачиваться за это мне придется таким образом.

— Ну вот и овсянка, сэр! Блин.

— Не расстраивайся, никто ж не знал. — Вы только посмотрите на него, он еще и меня успокаивает.

Да, никто не знал. И даже то, не знал, что меня огорчило не только последствие на руках Альмира, но и не удавшийся замысел. А то если уж одна маленькая тарелочка такое натворила, что уж говорить про такую не маленькую меня. Даже думать страшно, не то чтобы представить. Но мое воистину больное воображение услужливо мне продемонстрировало эти картинки и мне очень не по себе стало. Так ладно черт с ним, с этим завтраком лечить парня надо, а то вон уже от боли испарина на лбу выступила. Бедненький.

— Так, Альмир, есть что-нибудь от ожогов, только хорошее — он кивнул, так как от боли, говорить ему было не очень — Хорошо давай и бинты очень чистые, понял — опять кивок — вот и чудненько.

Все необходимое появилось почти мгновенно. Я сняла бумажную крышку с небольшого горшочка, и в нос ударил жутко противный запах. Блин «вырви глаз» называется! От такого попробуй не выздорови. По-моему даже покойничек начнет нервничать и просить убрать эту гадость и дать упокоится с миром. Ну а что делать, у нас не труп, а буду так медлить, то вскоре появятся, причем сразу два. Лично я задохнусь от вони. Так бегом, бегом.

Я взяла руками и зачерпнула эту гадость, ну некогда мне было искать, чем это сделать, счет прям как на футбольном матче, время шло на секунды и поскорее бы убрать это подальше. Положив мазь на вздувшуюся руку, мне приходилось старательно делать это, как можно бережнее. И то, судя по страдальческому выражению лица, Альмиру было очень больно, но надо отдать должное ни разу даже не пикнул и не отдернул рук. Закончив с намазыванием, я перешла к перебинтовыванию конечностей, почему не рук, все до банального просто, потому к концу перевязки они были похожи на клешни краба.

— Ну что хоть немного легче?

— Уже начинает потихоньку боль уходить.

— Ну надо же, так быстро? Чудеса! А ты не врешь ли часом, хлопчик? — я покосилась на него неверучи. Ну убейте меня, не может так быстро, такие ожоги «успокаивать». НО, судя по, все больше расслабляющемуся лицу Альмира, я начинала ему потихоньку верить.

— Нет не вру, а смысл? Просто это действительно лучшее средство. Оно даже от ожогов драконьего пламеня спасти жизнь может, если конечно заранее нанести его на тело, прежде чем встретится с ним.

— С кееем? Драконом. Это с огромной ящеркой такой, летающей в небесах? Да ладно. А ты хоть сам видел их?

— Конечно много раз, перед тем как я получил эту лампу, меня водили в скалистые ущелья, где обитают самые могучие «цари неба».

— Для чего? Ой, прости что перебила — ну просто мое любопытство бежит впереди меня.

Альмир театрально вздохнул, мол, и с такими невоспитанными девицами мне приходится вести беседы. Но продолжил.

— Это особый ритуал, для нашего клана — он посмотрел на меня, и я не стала, как уже было собралась, открывать свой рот. — Да мы клан джинов, но не все из нашего рода попадают в лампу.

Мне стало так любопытно, что я чуть не упала со стула, на которых мы сидели, чтоб лучше все услышать. Где логика, я ж не старушенция и со слухом у меня нет проблем. Ну да ладно, пропустим лирическое отступление. На мой немой вопрос «почему?» он продолжил свой рассказ.

— Потому что, о мой не терпеливый друг, вечно лезущий вперед колонны, так как и у всех, у нас есть свои обязанности. Распределения сфер деятельности так сказать. Так, например высшие джины заседают в «палате Старших» то есть правящие.

— Ммм — ну так как мне не стоило лезть в рассказ, а вставить таки свое «ммм» мне было просто физически необходимо. Девчонки меня поймут. И опять этот полный укоризны взгляд. Подумаешь. Ничего, перетерпишь. Скажи спасибо, что еще с вопросами не пристаю, это потому что пока мне все понятно. А там, как масть пойдет. Так что ты извини!

— Еще есть ремесленники — это те джины, которые делают наш быть легче.

— Не поняла — не удержалась- таки я — Вы ж сами все делать можете, зачем вам ремесленники? — моя логика тут разбивалась в дребезги.

— Ну смотри, когда ты родилась ты могла сама сделать ложку, которой ты ела? Нет!? Ну вот и мы нет, для того что бы что-то создавать, нужно знать из чего состоит та или иная вещь. Для этого и существуют ремесленники, которые показывают нам из чего что сделано, будь то материальная вещь (ложка) или не материальная (заклинания). Так же есть простое население джинов, а как же, не смотри так на меня. А кем ты считаешь, высшие джины должны править? Не горсткой же ремесленников. Естественно у нас есть население. Народа у нас не много.

— Почему. И нее смотри, ТЫ, на меня так, мне все-таки интересны некоторые моменты.

— Ладно, уговорила. Потому что у семьи джинов рождаются один ребенок всего лишь. Не знаю почему, даже не спрашивай. Лично я таким вопросом не задавался никогда.

— Ну вот и зря. Как так, такая важная тема, а тебе не интересно.

— Ну может потому что для меня это обыденность. Ты же не задаешь родителям вопрос, почему у тебя только одна мама.

— Ха, нашел сравнение.

— И тем не менее. Мы в роде своем очень могущественные и можем если надо, континенты затапливать или выжигать.

— Ого, а было такое?

— Было два раза в нашей истории, но об этом как-нибудь потом. Так вот так как мы живем несколько дольше чем некоторые расы нашей планеты (людей, орков, вампиров ну и т. д.). с нашей продолжительностью жизни могут сравниться не многие.

— Например?

— Ну. Эльфы, темные и светлые. Гномы долго живут — немногим меньше нас, на пару столетий, нимфы лесные, речные. Ну, где-то так короче. Так вот из-за своей мощи и долголетия наша раса, не может быть многочисленной, так бы нарушился баланс сил (равновесие) на планете. Этого наши боги не допустили. Каждому как говорится свое существование.

— Понятно. Слушай, я так понимаю, многие джины просто живут на своей территории, растят детей, то есть живут полноценно жизнью, не заточенные в лампы. Так?

— Так. Уловила смысл, молодец. Я то и начал рассказ с этого. — Видимо Альмиру надоело долгое сидение на вполне жестком стуле, он соорудил себе кресло — мешок и приспокойненько в него уселся со всем комфортом — Эгей! А я тоже так хочу — взвыла я. И о чудо, этот невоспитанный джин, думающий только о своем комфорте с извиняющейся улыбочкой на устах, предоставил мне такой же пуф. Эх, а жизнь — то налаживается. Ну ладно, считай прощен!

— Для того, чтобы определить кто может служить лампе, мы (это молодые парни и девушки достигшие совершеннолетия) в определенный день совершаем ритуальное восхождение в скалистые горы. Наверное, не надо объяснять, что это очень непросто, так как магией при этом подъеме пользоваться нельзя. Некоторые не очень осторожные срывались в пропасть.

Я чуть с пуфа не свалилась — Как это, нифига себе, а как же хотя б страховочные канаты? Это ведь не магия.

— В том то и дело, нельзя — это и была первая часть испытания.

— И что те, кто упал так и погибали? — мне было не по себе. Как так то! Молодые полные сил, ради сомнительного удовольствия служения лампе, вот так погибнуть. Да я бы лучше на печи сидела, валенки сушила и фиг бы кто меня с нее стащил.

— Нет, можешь расслабится. Те, кто упал, автоматически перемещались в то место, с которого начинался наш поход.

— Так это меняет дело, скажи, а что никто сам не хотел спрыгнуть вниз. Неужели так хочется всю оставшуюся жизнь просидеть в одиночестве в лампе? — я этого категорически не понимала.

— Ну это считается очень престижно и ответственно. И тем более малодушие на тропе — это колоссальный позор, который не смоешь и за всю свою длинную жизнь. Тебя будут презирать. И мы слишком амбициозны были в том возрасте. Такой почет, показать, что ты смог, что ты сильный. Ты достоин! — при этом Альмир немного с грустью улыбнулся свои мыслям. — А что потом приходит неминуемая расплата — одиночество. Иногда сидишь один, проходят года, столетия, и бываю приходят в голову невеселые мысли, чтобы было если бы все таки я не цеплялся за эти скалы стесывая руки до глубоких ран, когда пару раз все таки чуть не слетел вниз. Ведь никто бы не сказал ни слова. Так нет — он сидел и смотрел вдаль.

Так прошло, наверное, минуты две и я решила все — таки продолжить расспрос.

— И что, ты таки дошел до конца?

— Да я и еще двое, всего нас было семеро. И тут нам предстояло самой суровое испытание. Да ты не ошибаешься, это было так. Не в плане физического здоровья. Теперь нам необходимо было встретится с драконами и их ментальной магией. — Он посмотрел на меня и усмехнулся — Они не собирались никого испепелять, мы приходили к ним не с войной, а вполне конкретной целью. Найдя их, мы по одному заходили в круг специальной площадки, где находился только испытуемый и дракон.

— А для чего нужно обязательно становиться в круг по одному? — не удержалась опять — таки я от вопроса.

— Чтоб, о недогадливейшая из недогадливых, проверить отдельно каждого сможет ли этот джин быть достойным и сильным для своей роли. Я был последний. И мне было не по себе, потому что ни один из двух моих спутников не прошел его. Я же немного боялся, что и меня ждет та же участь, но я ошибался. Войдя в круг, со мной началось твориться черте что. Согнувшись пополам я все никак не мог вздохнуть, меня как — будто сдавливали со всех сторон в кокон. Причем физической боли я не ощущал. Как бы это объяснить. Эмоции, чужие — свои (боль, страх, смелость, любовь) все сразу, чьи — то желания и чаяния (быть здоровым, богатым, любимым). Это с такой мощью сжимало меня. Я думал, что не вздоху больше никогда. И в какой — то миг, когда я был уже уверен, что не прошел. Исчезло это давящее ощущение. После того, как я прошел это испытание, стал «счастливым» обладателем сей жилплощади, — он закончил свой рассказ.

Я еще находилась под впечатлением от этой истории, как вдруг Альмир резко вскочил со своего места и хлопнув «клешней» себя по лбу засуетился.

— Я ж, то есть мы ж так и не позавтракали. Твоя овсянка! — на столе появилась еда. Помимо моей тарелки с кашей там стояли блинчики с начинками и без, что-то дымящееся в горшочке (гуляш что — ли?), разнообразие рыбы и мясные блюда. Все время поражаюсь такому количеству еды. — Я вот только не пойму, а зачем так много? Ты меня что, для каких — то невероятных целей откармливаешь? Я боюсь представить… Я тебе не нравлюсь?

— Да нет же, причем здесь нравлюсь или не нравлюсь? Это элементарное гостеприимство!

— Я тебе не нравлюсь?! — я театрально закатила глаза и подняла руку к голове. Эх умерла во мне великая актриса. Мир, скорби! — Значит, ты меня не любишь!

— Ты что? Причем здесь это? — Альмир явно не понимал, что тут происходит, а происходит вот что. Элька развлекается! Ну я вам говорила, как не подковырнуть такую лапочку.

— Как причем?! — «ужаснулась» я — Ты считаешь меня «худой как вобла» — не унималась я, обхватывая свою талию руками.

— НЕТ же! Ты прекрасно выглядишь, не похожа не на какую воблу — он впервые слышал это слово и явно не догонял значения этого выражения. Но не сдавался.

— Дааа! — С надрывом вопила я — А для каких намерений ты из меня хочешь сделать жирного поросенка? Значит, ты любишь полненьких, а я такой никогда не буду. — Конечно не буду, я себе и такой нравлюсь. Лично меня моя внешность более чем устраивает. А чет я не о том. Продолжим цирк. — Да — да и не смотри ты на меня так и не пытайся мне врать, я тебя «вижу насквозь»… А я, то уже понастроила планов на дальнейшую совместную жизнь с тобой. У нас было бы тринадцать детей. Да! Ты не ослышался и все доченьки, дочюсеньки. И ты бы катал их на спине и показывал разные фокусы.

С каждой моей бредовой фразой бедный Альмирчик становился все бледнее и бледнее. По-моему у него даже начал дергается левы глаз. Ну вот, перебор. Так еще и джина неврастеником сделаю. И я расхохоталась изо всех сил. У меня даже слезу прошибло. Ну, надо же. Давненько я так не издевалась. А он такой наивный. Эх, нельзя Эля над единственным мужчиной издевается. НЕХОРОШО! Все я поняла, не буду… Пока.

И тут до Альмира дошло, что все-таки происходит… Я думала, он меня побьет. Вы скажете так тебе дуре и надо. А я протестую, я ж мирная, безобидная. И вообще весь мир люблю и все мы браться. Ну зачем же так. Мы бегали друг за другом (а точнее он за мной) вокруг стола добрых семь кругов. Все я больше не могу. Убейте меня! Альмир резко затормозил, а я пропустила это маневр и со всего маху врезалась в него. Блин больно то как! У него торс просто как каменный. И даже он не ожидал такого, мы вместе повалились на пол. Причем мне повезло на это раз больше. Альмир упал всем телом на плитку пола, а я на него сверху. ВАУ!!! Оказывается это так приятно, я имею ввиду, не быть придавленной не чьим весом со всего размаху. Какие у него глаза. Я же не говорила — ведь правда? Да не говорила я вам, говорю же! Ну, так послушайте еще разок, для общего развития. Ну, в общем, скажу я так. Лежу я значит сверху на классном пареньке и мы-ы-ысли мне в голову лезут разные. И вообще мне все равно, что я его два дня знаю. Для нашего времени это бывает даже чересчур много…

И понимаю, что мои чаяния не разделяют. Обидно, однако! Ну, все точно не любит! Как с этим жить? А Альмир пробормотав какие-то извинения, быстренько поднял нас обоих с пола, вот это спортивная подготовка я понимаю. Я бы минут пять, кряхтя, бы только сползала.

— Давай есть, остынет.

В общем, ели мы в полном молчании. Не поняла, а что тут такого произошло? Он что вот так никогда с девушкой не дурачился, не валялся. Да ладно, кого он обманывает. Меня или себя. Вон руки то, когда мы были на полу, у него явно на моей талии были. А это что-то да значит.

Последующие часы и дни протекали как по курантам. Вставала, завтракала, хорошо что хоть не в гордом одиночестве, потом шла гулять по саду и дому. Он кстати оказался просто бесподобен и не ограничивался только моей комнатой и садом. Там были и множество других спален (для чего я так и не могла придумать) сошлась на том, чтоб в прятки было где играть. Были и галереи с портретами. Кстати среди прочих лиц, меня очень привлекла одна молодая девушка на портрете. Она сидела на мягком персидском ковре персикового цвета в позе «у ручья» то есть одной рукой облокотилась о ковер, другая вдоль тела и как бы полусидя полулежа. Его угольно черные волосы, заплетенные в две косы, ниспадали по плечам до самого пола и еще сантиметров двадцать лежали на нем. Ее наряд был традиционно — восточным и пестрым. Она была не просто красива, про таких как она говорят «глаз не оторвать». В общем, я бы не отказалась выглядеть хоть немного как эта восточная красавица. Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь, собственно не на что. Ну просто когда находишься возле такого портрета невольно начинаешь себя сравнивать. А да ладно, пойду как я от сюда, пока моя самооценка еще при мне.

Далее были прогулки по шикарным залам, скорее всего предназначенным для пышных балов, спросите — А нафига!? ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ! Проходя третий по счету зал, я уже перестала задавать себе вопросы по этому поводу. Но вот что меня действительно впечатлило и неслыханно порадовало, так это когда я поднялась по шикарной лестнице, покрытой ковром и с золочеными перилами, на второй этаж там были одни единственные двери, нет не так ДВЕРИ!!! ВОТ! Красота и мощь в одном флаконе, я, если честно засомневалась в своих не могучих силенках. А под силу ли мне открыть эту дверь. Если да — блин ну все я просто гигант! Взявшись за одну из огромных ручек и вздохнув побольше воздуха, я сильно потянула ее на себя и… Аааааа! Это я так от эмоций меня переполнявших, дверь открылась с удивительной легкостью, как будто была снабжена гидроусилителем, что за… Этого никак не ожидала и поэтому шлепнулась на свою пятую, но не менее любимую точку. Да ладно, это ерунда быстро забылась, когда я перестала себя жалеть и соизволила посмотреть вперед. А это я скажу вам не хухры — мухры. БИБЛИОТЕКА!!! УРА! Прощай скука.

Скука? А вы думали, после того случая за столом, Альмир вечно куда-то девается. Он видели те занят и поэтому «раскрыл» мне весь дворец, чтоб я ему не мешалась. Чем? Не знаю. Ну а что мне оставалась делать. Естественно он услышал о себе много нового. НО делать нечего, вот поэтому у меня ежедневные экскурсии. Конечно, уже не один день. А вы попробуйте такие километры намотать за один раз. В общем, я с придыхание зашла в ту самую святая — святых, хранилище знаний и… прочей дребедени.

Библиотека поражала своими размерами. Дверь — то, оказывается, были только цветочки.

На полу были, как и почти везде ковры с длиннющим ворсом, кстати, я только теперь поняла, почему Альмир всегда ходил только в тапочках, да и мне не предоставил ни одной пары каблуков. Я б чокнулась, ходит на них, а вот тапки это другое дела, так приятно.

На всем обозримом пространстве. Вдоль стен были стеллажами с книгами, причем они были такой высоты, что к ним вели не только приставные небольшие лестницы, но и как бы разделенные на два этажа между ними были проходы огражденные перилами, куда можно было зайти по уже стационарным лестницам. Их было две по обеим сторонам входа. Напротив, было большущее окно, и рядом с ним стоял внушительных размеров стол из темного дерева. На нем был, как я это называю, творческий бардак. Я всегда так маме говорила, когда этот же беспорядок она видела на моем столе. Там были и книги, даже очень старинного (потрепанного) вида и свитки. Карты, каких — то стран или местностей (я их в упор не знала) и те были.

Ну — с ладненько начнем разбор полетов. Я подошла к первому попавшемуся стеллажу и нет, чтобы взять первый «глядевший» на меня неподалеку томик, куда ж мне, мы легких путей не ищем. Я потянулась на цыпочках за очень мне понравившейся книжонкой, в бархатном переплете насыщенно — синего цвета. Тянулась изо всех своих сил и роста и буквально дотрагивалась до нее, но не могла ухватить… Лестница?! Вы о чем, какая лестница, тут такой умственный и физический процесс прет во всю мощь. Даже не думайте. Промедление — смерть. Вот она миленькая уже даже поддалась мне, еще капелюшечку. Ну не издевайся надо мной, а то, мстя моя будет страшна.

И вдруг Мне на голову падает книга. НЕТ!!! Не та которую я доставала. Нееет!!! И не та, которую я могла бы случайно вытащить. Она вообще не местная. Я имею в виду откуда-то очень сверху свалилась. Весьма ощутимо надо сказать! Я охнула и прикрыла ушибленное место рукой, а вдруг это не весь книгопад на сегодня.

— Ой, прости, не сильно зашиб? Я не увидел тебя сразу. Точнее вообще бы не заметил, если бы не твой возглас — Альмир стоял на «втором» этаже облокотившись на перила и сочувственно — виновато так на меня смотрел.

— Нет что ты, всегда рада помочь! И вообще мне так даже нравится. Ты всегда книги, когда берешь и находишь ее не интересной, просто вниз бросаешь? Это я так для себя спрашиваю, чтоб ненароком больше не стоять под обстрелом.

— Нет, это случайно вышло. Честное слово. Что ты тут делаешь?

Ммм? Не поняла, я, что похожа на отсталую в развитии?

— Вообще-то я тоже читать могу и знаешь довольно таки бегло между прочим. — Нет ну просто непростительная наглость.

— Да!? Ну ты меня удивила, если честно.

МММ???

— Возьми, если не трудно, ту книжку, которая на тебя упала, прочти название. Я то-то забыл про что она — и так на меня смотрит, ну просто ангельски.

Ну мне не трудно, я взяла книгу с видом «Щаз я тебе утру нос!» Стала читать название. Нет, вы меня не правильно поняли. Не в слух, сначала про себя…

— Прости у меня наверное что-то со слухом… Не слышу! — и он подставил свою руку под ухо и наклонился ко мне.

Ну, все кто-то не только не слышать, еще и не видеть будет. Я замахнулась на него книжкой и уже засобиралась заехать ему между глаз, а что не надо надомной насмехаться. Да я поняла, язык мне не знаком, и что прийти он ко мне в городскую библиотеку, я бы на него посмотрела. Он выставил руки вперед, и книга сама вырвалась из моих рук. И приспокойненько подлетела к нему.

— Предательница! — зло крикнула я книге.

— Что ты так злишься, я ж пошутил.

— От таких шуток в зубах бывает промежуток. — Альмир скорчил страдальческую физиономию и поднял руги вверх.

— Сдаюсь! — он оказался возле меня и протянул мне руку для перемирия.

Я все еще дулась на него за его дурацкую шутку, но война войной, а поговорить с живым человеком как-то приятнее, чем шастать без дела по дворцу. Даже если он и занимателен, одной все равно не то.

— Ну и что мне теперь делать, только я обрадовалась, что хоть почитаю всласть, тут такое — я было немного пригорюнила, ан нет. Какая я все — таки умничка. Мысленно похлопав в ладоши, я выдала следующее — Альмирчик, а Альмирчик?! Я ведь все — таки гость в твоем доме?

— Нууу наверное? Даже и не знаю — парень пожал плечами. И по-моему он начал о чем-то догадываться. И это его не очень радовало. Жаль, а меня наоборот.

— Скорее да, чем нет, так вот. А ты знаешь, что гостям предлагают все самое лучшее?

— Конечно, а что тебе что-то нужно или что-то не устраивает? Я что-то не так делаю? — испугался джин.

— Альмир мне скучно, ОЧЕНЬ скуууучно! — Заныла я с придыханием. — Почитай мне книжку интересную, а? — Я заискивающе посмотрела на него и даже взяла его за руку, потянула к своей груди (просто чтоб театральнее жесть вышел), понятно. Но он осторожно высвободил ее.

— Ты издеваешься опять? Простить не можешь? — Кажется, мы поменялись ролями.

— Нет, я серьезно. Мне надоела, как приведению ходить-бродить по дворцу. Я скоро от скуки завою. Мне даже теперь почитать нельзя самой. Ну неужели тебе так трудно уделить мне хоть немного своего времени. — Нет ну в самом-то деле, если он за столькие лета привык к одиночеству, то я, увы и ах — нет.

Видимо поняв мою мысль по выражению лица, тяжко вздохнул (что-то мне подсказывает, что так тяжко ему до меня не было) и сдался на милость победителя, то есть вымогателя.

— Хорошо, что ты любишь читать? Я, конечно, могу перевести все эти книги для тебя, но с этим будет много мороки. Многие из них вообще написаны на языке предков. Так что получиться абра-кадабра. Не хочу заморачиваться. Да и сам развлекусь, и тебе приятно будет — улыбнулся парень.

— С криком «Ура!!!», я от переизбытка чувств (еще бы конец скуке), я повисла у Альмира на шее и чмокнула его в нос.

Ну а что, мы ж не в детском саду в щечку целоваться. А на большее мне воспитание не позволяет (есть оно у меня. Есть! Я просто его тщательно скрываю. Сюрприз будет!). Он немного ошалел от ненормальной меня, но на сей раз свое «фи» не стал выказывать. Просто опять улыбнулся и повторил свой вопрос. — Ну, так что любишь то?

— Ой, ну слушай… — Я махнула рукой, на манер гламурной куклы. — Я люблю орешки с медом, а еще чтоб меня заваливали цветами и подарками, а еще джинсы со стразиками такими маааленькими и обязательно розовыми. — И опять тяжелый и мучительный вздох и кажись меня сейчас будут убивать…Не ну я виновата, что у меня настроение поднялось отметки ниже плинтуса, до «Э-ге-ге-ююююшки!!!»

— А вообще мне будет интересно что-нибудь про твой мир узнать. На твой вкус. — Я нежно улыбнулась, чтоб он ненароком меня не зашиб. Уф! Кажись, пронесло. Ничего ты меня еще узнаешь, нам с тобой еще жить и жить. Отучу я тебя горестно вздыхать.

И мы пошли вдоль стеллажей. Альмир что-то выискивал, а я предлагала ему книги, естественно по понравившемуся цвету. Да потолще, чтоб надолго.

— Нет Эля, это про кулинарию коренного населения болотистых багхов.

— Кого?

— Багхи. Маленькие, громко чавкающие болотные жители весьма безобидные, но если чуют угрозу, своими чарами заведут в топь и все тебе конец.

— Ну ничего себе, это прям как в нашем фольклоре кикиморы болотные, только они со злым умыслом — сразу заводят в топь.

— Да точно они и у нас есть, только в отличие от ваших, невидимых человеческому глазу, наших ты увидишь даже будучи полуслепой, такое не пройдешь мимо.

— А ты видел? — «так интересно, ну наконец- таки я не буду скучать»!!!

— Да. По глупости, когда были еще мальчишками, на спор помчались в болота, кто смелее и отважнее.

— И ты, конечно, был в первых рядах.

— Я были со всеми вместе. Бравада, бравадой, а сгинуть как-то не совсем хотелось. Мы зашли, как нам казалось не совсем далеко. Но когда нас нашли взрослые, мы были в самой глухой и отдаленной части болот. Никто из нас так и не понял, как это произошло.

— Ого! Так, а кикимору видели — то? Не поняла!

— Я видел, в тот момент, когда нас окликнули взрослые с нас спала пелена и я повернулся в противоположную ото всех сторону. На самом краю трясины стояла скелетообразная женщина с длинными до самой земли волосами свисающими паклей. Ее полупрозрачная бледно-белая кожа местами просто отсутствовала. Одежда рваным балахоном даже не прикрывала колен. Она скалилась в злобном оскале, недовольная, что ее добычу уводят.

— Какой кошмар, я бы ночами после такого зрелища не спала. Меня бы к детскому психологу замучились водить. Добычу! Она, что ест ее?

— Да, если жертва попадает в капкан (она ее топить в трясине), затем полуразложившийся труп достает оттуда и пожи…

— Э, стоп! Я поняла не стоит. Давай начнем — таки поиск интересной книги. Смотри вон третья с самого верха. Нежно — зеленая. — Альмир поднялся до указанной книги, просто левитируя. И прочитал «не отходя от кассы» — «История Галейи».

— Галейя? Это что местная гламурная красотка написала свои мемуары?

— Нет конечно, — он рассмеялся — это название места от куда я родом. Моя планета. Если хочешь.

Блин, он, когда смеется по — мальчишески задорным становиться. Нет, вы не подумайте, я не влюбилась, просто в этом смехе есть что-то такое теплое, родное. По-моему я просто скучаю по дому и близким, все — таки это тяжело находится далеко от них, понимая всю безысходность своего положения. Так! Осталось слезу пустить и все, депресняк, обеспечен. Не хочу!

— А это то, что я называю «доктор прописал».

— Почему доктор?

— Эх, темнота! Это выражение такое у нас бытует. Я говорю отличная книга, давай начинай читать. Я вся во внимании.

Альмир с книгой «спустился» до меня и мы с ним… НЕ поняла?

— Ну зачем мы здесь? Там были такие удобные кожаные кресла. Ты предлагаешь нам сидеть вместо тех удобных на этих НЕ удобных?

Мы опять были на террасе возле фонтана, я неестественно сильно покосилась на эти стулья, стоящи рядом со столом. Тут даже недавнишних пуфов не было. Он что так решил поиздеваться надо мной. Не надо!

— Я предлагаю перед прочтением пообедать, а то лично я проголодался. А ты нет? — И тут до меня дошло вышесказанное. Ну конечно, умничка мой мальчик. Я тебе памятник когда-нибудь поставлю. Вон из песочка слеплю. О чем я тут же сообщила ему.

— Ну-ну. Только смотри в полный рост.

— Постараюсь! — и вдохновенно кивнула головой в знак подтверждения своих слов.

После вкусного и как всегда сытного обеда мы таки переместились опять в библиотеку. Но тут я снова решила бунтовать. Нет на этот раз мирно. Просто предложила более уютный вариант. У камина. Правда здорово придумала? Скоро будет вечер (здесь он, кстати, к слову сказать, условный, как и утро, день, ночь), я имею в виду светил как таковых нет. Просто в один момент сначала светлеет, потом как днем и так далее, до полной ночной темноты. Но и тут я внесла свою лепту. Благодаря мне теперь у нас не просто темно, а имеется звездное небо. Ну, это как-то приятнее, согласитесь. Просто раньше этого не было лишь по тому, что Альмиру было глубоко фиолетово на все эти штучки. Ему и так неплохо жилось. Я конечно просила и луну, и солнце. На что джин мне честно сказал, что для этого ему нужно слишком много энергии затрачивать на создание оных. Им вед еще нужно задать вектор движения и время пребывания в той или иней точке… В общем, обошлись мы без них. Так на чем это я остановилась, ах да! Идею мою Альмирчик поддержал.

— Отличная идея, давно я не сидел у камина, с далекого прошлого. Я и забыл про это уже.

И прямо перед нами, в одной из стен, среди стеллажей из книг появился красивый камин. Дрова уже начинали весело заводить свой трескучий разговор. Мы сели в кресла стоящие рядом друг с другом и он начал читать. Ну как села, я легла на кресло поперек него и с умиленным и умиротворенным видом стала слушать своего рассказчика…

— Нет, нет. Ну, ты что…! Я ж по — вашему не только читать, но и слушать не умею. Что за абра — кадабра такая — «Вот сейчас как встану, как двину в ухо, чтоб знал» — Я так и знала, что ты просто не хочешь мне читать.

Я посмотрела не его веселые глазки и поняла — это он специально делает. Ну все. Доигрался. Я вскочила с кресла подбежала к этому наглому джину сзади и начала «душить» заразу. Альмир поднял руки вверх в жесте «сдаюсь-сдаюсь» и расхохотался во весь голос. Вот ведь гад и как на него злится. Ладно. Я тоже могу подковырнуть. И нагнулась к лицу парня через его голову. И в наглую чмокнула его в губы. А что и мне приятно и ему смущение. Все как положено, кто на что нарвался. Успокоившись, я села на свое место в кресле. Теперь ничто не омрачало мое настроение. Я ждала, когда джин прейдет в себя, ей богу как маленький, и приспокойненько стала его слушать.

Голос у Альмира был бархатный размеренный. Ему бы вместо Шахерезады сказки на ночь рассказывать. В начале говорилось, как создавался их мир… Ничего интересного, примерно, как и у нас, с небольшими отклонениями.

«… и были у них боги (трое), и создали они планету, а потом все живое. Не понравилось одному богу, что все так мирно и спокойно, стал он всех друг с другом сталкивать, остальные два собрата его утихомирили, тот обиделся, ушел куда-то во мрак и стали называть его богом всех низших тварей — Бхагор. Второму вроде бы все устраивало, но не хотел он сильно возится с разумными расами и животными, в общем стал отвечать за растения и все четыре стихии — звали его Эторог (вроде правильно говорю). Ну а третий был саамы ответственный — естественно взял «крышевать» все разумное на планете имя его… Ой, дайте памяти в займы (не, я внимательно слушаю, просто там так это много расписано, а я вам раз и пересказала, как говорят «краткость — сестра таланта», ух и талантливая же я!), тем более, каюсь, иногда просто заслушивалась его голосом. Ну правда очень приятный. Так вот и звали того третьего — Артаир. Да я б не в жизнь не запомнила, что, кстати, благополучно и сделала позже. Спросите, как их звали, точно ахинею скажу. Дальше было культурное развитие рас — это было скажу я вам намного интереснее, вот например гномы, в своем начале развития они были не такие уж и меленькие, примерно с меня ростом, сто шестьдесят семь, но уж очень им приглянулась руда, алмазы и прочие драгоценные каменюки. А как за ними лезть в шахту или лаз? Вот со времени, до наших так сказать дней они сильно уменьшились в размерах, максимум метр десять.

Или, к примеру, Эльфы, изначально они были как одна раса, среди них не было светлых или темных (в данном случае различия по цвету волос). Одни беловолосые, а другие темноволосые. Но опять же со временем среди них начали происходить расколы, различные неурядицы. Войны, наконец. И вот одна часть эльфов ушла из вечно зеленых, древних лесов и поселилась на равнине, среди рек и озер».

Вот. А дальше я уже ничего не слышала.

Просто я уснула, время — то детское вышло, смотрим «Лунтика» и баиньки. Правда я не хотела так вот засыпать, но где ночь застала, так сказать. Альмир, когда понял, что уже никто не задает сопутствующих вопросов по тексту, просто взял меня на руки и перенес меня в мою спальню. Уложил, лапонька моя. Только вот в щечку не поцеловал, что я не преминула заявить. Да, я проснулась, когда только он поднял меня на руки. Все-таки я чутко сплю. А спросоне так вообще наглею.

— А поцеловать меня на ночь — сказала я ему, не открывая глаз. Кажется не будет на ночь хорошего настроя у меня.

— Спокойной ночи Эля. — И я все таки почувствовала его поцелуй…в лоб, как покойничка! Совсем уже что ли… Неет! Так не пойдет иногда я суеверная, не во всем, но что касаемо загробной жизни, чту свято.

— Куда собрался? Что это было? У нас так покойника в гробу целую — начала я.

— Зачем покойника целовать? — растерялся парень.

— Не любого покойника, а так провожают в последний путь своих близких. Так сказать последний поцелуй. Ты что от меня избавится захотел?

— Нет конечно, ты и сама это знаешь, просто про ваши обычаи я не знаю, извини если обидел.

— Ладно, спокойной ночи Альмир. — Я не стала дальше развивать эту тему, поскольку глупо это и он исчез.

А от меня, как назло, сон убежал, даже не попрощавшись… Ну что за беда — то такая! Еще немного полежав и поворочась в постели, я встала и направилась в сад. Ночь давала прохладу… я даже немного озябла.

Прошлась среди деревьев, но вскоре мне это наскучило (тем более что корявые тени отбрасываемые ветвями не располагали к длительным, уединенным прогулкам, наводя тихую тревогу в душе) и я поспешила сесть у фонтана. Рыбки, как плавленое серебро сновали туда — сюда. Мне захотелось их немного погонять, рукой. Они так смешно засуетились еще больше. Прямо как мысли в моей голове.

Ну, вот опять они недобрые полезли, будто их нарочно просят… «Как же я отсюда выберусь? Выберусь ли вообще? На самом деле мне тут не плохо, но если подумать хорошенько — Альмиру сколько там лет он говорил? Больше тысячи! И мне двадцать пять… чуете, о чем говорю? Он — то не плохо выглядит. И еще как минимум тыщенка лет у него в запасе для бурной молодости, а я через двадцать уже в сухо фрукт превращаться начну».

С такими невеселыми мыслями я побрела в свою спальню, опять пытаться заснуть. Даже не заметив, что все это время за мной наблюдал мой сосед.

……

Так протекали дни за днями. Альмир читал мне все новые и новые книги. Ему это быстро надоело, и однажды он предложил переводить мне их, чтобы я самостоятельно могла их прочесть. Но во-первых, тогда бы я опять оставалась одна (что мне категорически не устраивало), а во-вторых мне просто на просто нравился его голос. А чтоб он лишний раз не ворчал, я ему за это стала рассказывать сказки. Да, а что, выгодно очень. Просто однажды…

— Ну все я устал читать, сколько можно меня эксплуатировать! — джин отложил закрытую книгу на стол — Давай ты мне что-нибудь расскажешь.

— Я и так тебе про свой мир много говорю, что ворчишь-то? — моему удивлению не было границ.

— А помнишь, во время нашей первой встречи, я рассказывал тебе, как ты меня вызвала?

— Ага, такое пожалуй забудешь. И?

— С тех пор меня мучает один вопрос…

— Нехило он тебя мучает! Так что не задал раньше?

— Да как-то не до этого было. Так вот, кто такой Алладин?

Я с недоумение посмотрела на Альмира и стала рассказывать сказку- мультик, который обожала с детства. Потом конечно стала рассказывать, все сказки подряд. Какие только смогла вспомнить. Диснеевские и наши (особенно двенадцать месяцев). А как он за Серую шейку переживал! Вы бы видели.

Так вот у нас и протекали совместные вечера. За рассказами, чтением книг и играми. Да играли, кто, что вспомнит из детства. Даже в «крестики нолики». Альмир кстати чаше выигрывал. Ну и ладно, подумаешь, зато я в «камень, ножницы, бумага» побеждала почти всегда.