В тот же вечер, далеко отсюда, на невысоком холме, между поломанными, изуродованными войной деревьями, стоял Алексей Воронов.

Темнеющее вечернее небо распростерлось над его головой, легкий весенний ветер шевелил светлые волосы. Лицо его было задумчиво, слегка прищуренные глаза устремлены вдаль.

Там внизу, в надвигающихся сумерках, смутно виднелся маленький немецкий городок — готические шпили, темные куны деревьев, разрушенные дома.

Немного ниже Воронова на том же холме стоял пожилой коренастый солдат и так же задумчиво глядел на лежащий внизу городок.

— Вот и отвоевались, товарищ майор, — проговорил он, обернувшись.

— Да, отвоевались. Конец, — негромко отозвался Воронов.

— А далеко нас с вами занесло, товарищ майор. Регенвальд… Не думал, не гадал, что такой город и на свете-то есть. А отсюда теперь до дому — бог ты мой! — какая даль!

— Ты откуда?

— Из Благовещенска. Заждались меня дома-то! Ничего, теперь скоро. Кончили свою работу. А вы откуда, товарищ майор?

— Из Ленинграда, — ответил Воронов и добавил, помолчав: — Меня-то некому ждать!

Он сказал это спокойно, без горечи, — он привык уже к этой мысли.

Так он и стоял задумавшись на этой чужой земле — высокий, светлоглазый, усталый человек.