1. Своеобразная загадка

Латинские стишки на заголовке — это старая-старая загадка, сочиненная более тысячи лет тому назад. Попробую передать её, хотя не очень складными русскими стихами.

Загадайте эту загадку кому-нибудь из любителей роз, чтобы испытать его наблюдательность.

Разгадку даёт зелёная чашечка цветка розы. Её пять зубцов окаймлены выступами и язычками так, что два зубца имеют каёмки с обеих сторон, два — совсем без каёмок, а у одного — каёмка только с одной стороны. Удобство приспособления для цветка, ещё прячущегося в бутоне, понятно. Пять каемок, закрывают пять щелей. Если бы хоть одной каемки не хватало, одна щель оставалась бы неприкрытой; шестая каемка была бы лишней и могла бы мешать.

Мало удивительно, что эта детальная подробность была подмечена ещё в древности. Разные виды диких роз, например наш шиповник, могли привлекать внимание ещё первобытного человека. Начало садовой культуры роз теряется в глубокой древности. Может быть именно розы были первыми растениями, которые человек стал разводить ради их красоты. Бесчисленное множество старинных сказаний и легенд говорит о розах, которые уже тысячи лет воспеваются поэтами на всевозможных языках.

Рис. 48. Чашечка розы.

Ни древние египтяне, ни древние евреи не знали роз. Правда, Соломон в «Песне песней» говорит о «Саронской розе», но уже давно доказано, что это ошибка библейских сочинителей: речь здесь идёт не о розе, а о лилии[17]В Саронской долине во времена Соломона ни одной розы расти не могло, но встречались очень красивые лилии. Ботаники полагают, что в «Песне песней» речь идёт о халцедонской лилии ( Lilium chalcedonicum ) с крупными ярко-красными пахучими цветами.
. По историческим данным, культура роз процветала лишь в древней Персии (Иране) и оттуда заимствована была греками. В Иране же в стародавние времена создался даже поэтический образ «соловья, влюблённого в розу»…

Древние греки во время празднеств украшали гирляндами из роз свои дома, храмы, статуи богов и пиршественные столы, за которыми в венках из роз возлежали пирующие. Розами венчали победителей, розами убирали новобрачных, розами осыпали покойников и надгробные камни. В древнем республиканском Риме в начале лета справлялся «день роз», день поминовения всех умерших.

Я ещё со времени своей гимназической учебы помню, что латинское выражение — «я это тебе говорю под розой» означало — «я это тебе говорю по секрету, между нами». Римский хозяин, собирая друзей на интимный обед, вешал над столом ветви белых роз. Это означало: «мы здесь будем беседовать без стеснений, но для посторонних наши речи — секрет; сору из избы прошу не выносить». В Помпее в нескольких домах сохранились нарисованные на потолках ветви роз.

В более позднюю эпоху Римской империи на празднествах — уж не ради символов, а просто для украшения — изводились совершенно фантастические количества роз. За одним из пиршеств во дворце Нерона на тысячи пирующих гостей непрерывным дождем сыпались розовые лепестки (это удобно было устроить, так как в парадных залах римских домов потолки делались посредине неперекрытые). Сохранились сведения, что этот розовый листопад обошёлся Нерону в 45 тысяч золотых рублей на наши деньги. Сколько же роз пришлось извести на такую дорогую затею? Такие массы роз привозились тогда из-за моря, из Северной Африки; но ведь все работы исполнялись армией даровых рабов.

Император Гелиогабал воспользовался подобным розовым дождем, чтобы отделаться от своих приближенных, в которых он подозревал тайных врагов. Собрав их на пир, он приказал запереть все выходы и всю залу доверху засыпать розами. Гости погибли, заживо погребённые под душистой горой нежных цветов…

* * *

В наши дни никому, разумеется, не придет в голову пользоваться розами для подобной расправы с гостями… Но разводимых роз, вероятно, было бы достаточно, чтобы задушить целое население какого-нибудь маленького города. Одна Болгария со своей «Долиной роз», расположенной по южному склону Балкан, ежегодно поставляет на мировой рынок более 20 тонн драгоценного розового масла, добываемого из цветов, так называемой, казанлыкской розы. Чтобы добыть один килограмм масла, требуется примерно 500 килограммов цветов; стало быть болгарский урожай роз лишь с трудом погрузился бы на 1000 товарных вагонов. Если вы прибавите к этому значительные промышленные плантации в других странах и бесчисленные декоративные сады, то цифра увеличится в несколько раз.

* * *

В царское время большие деньги платились заграничным фирмам, ввозившим в Россию розовое масло. В настоящее время мы имеем у нас на юге, в Крыму, в Средней Азии, на Кавказе собственные плантации казанлыкской розы, дающие обильные урожаи прекрасных цветов. В нашей стране наряду с зерновыми массивами широко раскинулись роскошные поля роз.

Ботаники очень интересуются также дикорастущими розами, дикими предками тех разнообразных пышных роз, которые разводятся специалистами и любителями садоводства. Одной из таких диких роз является всем нам знакомый шиповник. Его ботаники называют по латыни — роза канина, т. е… роза собачья. Почему — «собачья»? Право, не знаю. Возможно, что это просто взято из старинного народного названия, чтобы подчеркнуть, видимо, что эти розы не имели ничего общего с культурной розой.

У нас на севере встречается, впрочем, преимущественно другой вид шиповника, так называемая роза коричневая (Rosa cinnamomea), по сходству коричневой окраски его коры с цветом корицы (по латыни растение корицу называют Cinnamomum).

Рис. 49. Лист шиповника с прилистником.

Рис. 50. Шиповник (Rosa canina). Цветок и разрез ложного плода.

Всех видов диких роз ботаники насчитывают более сотни. Из них около трети можно найти в Европе, частью, впрочем, это будут розы, завезенные садоводами из Азии и Африки и потом одичавшие на европейской почве. Все дикие розы, как и наш шиповник, в диком состоянии бывают обыкновенно немахровые. Цветки — либо отдельные, более крупные, либо собранные в гроздья, более мелкие, — бывают разных цветов: розовые, пурпурные, алые, бледно-жёлтые, совсем белые и т. д. Среди диких роз есть несколько вьющихся. В южных областях нашего Союза — например в Крыму — часто можно видеть живописную картину: какое-нибудь небольшое дерево или кустарник, густо осыпанные цветами опутывающей его вьющейся розы. Ученый ботаник, впрочем, может упрекнуть нас за слово «вьющаяся». Эти розы не вьются, не обвиваются своими стеблями, а лишь цепляются за опоры своими загнутыми книзу шипами. Кстати сказать для сведущего ботаника ходячая сентенция: «нет розы без шипов» далеко не верна: есть виды роз с ничтожными шипами, а есть и совсем без шипов.

Простые, немахровые цветы многих диких роз всё же очаровательны и по своим формам, и по окраске, и по тонкому, приятному запаху.

Розе нет дела до окружающего, она занята своей «любовью». Она разукрасила и надушила свои цветы совсем не для людей, любующихся ею: ей нужно принимать крылатых насекомых, чтобы они переносили с цветка на цветок, с куста на куст оплодотворяющую пыльцу. Посмотрите: пчелы, шмели, мухи и бабочки — в погоне за капелькой сладкого нектара, сами того не зная, служат любви между цветами. Вот в середину цветка влепилась тяжёлая блестящая бронзовка! Ну, эта, может быть, и перенесет пыльцу, но больше наделает беды: она бесцеремонно грызет и тычинки, и пестики, и лепестки.

К осени, когда венчики давно опали, наша дикая роза покрывается ярко-красными ягодами. Учёный ботаник нас тут может опять уличить в неточности выражения. Красные «ягоды» шиповника — совсем не ягоды, а лишь ложные плоды: они получились совсем не из тех частей цветка, из которых образуются настоящие плоды. Настоящие плоды розы — это те зернышки, которые находятся внутри оболочки, покрытой красной мякотью. Для кого же так заманчиво краснеют эти «ягоды», издалека видные в зарослях кустов, сбросивших свои пожелтевшие листья? Не для того ли мальчонки, который рвёт их, чтобы обгрызть сладкую мякоть? Или для той девочки, которая сделала из них себе бусы? Не для той ли затейницы-хозяйки, которая делает из них оригинальное варенье? Или, может быть, для собирателей полезных лекарственных растений? Ведь «ягоды» шиповника содержат много противоцинготного витамина «С» — ценного лечебного продукта. Но роза, создавая яркую, вкусную приманку, имела в виду, конечно, больше дроздов и соек, чем людей. Нашей розе, как и всякому растению, надо разослать своих детей подальше. Но у плодиков розы нет ни летучек, чтобы носиться по ветру, ни каких-нибудь крючочков, чтобы прицепиться к меху пролезающей среди кустов лисицы. Как же разослать своих потомков подальше? Птица склёвывает красные ягоды; мясистая оболочка даёт птице сытную пищу, но самые плодики благополучно проходят через птичий кишечник непереваренными и не потерявшими своей всхожести. Где-нибудь они попадут на землю, выброшенные вместе с пометом. Здесь они разовьются в новые цветущие кусты, которые будут в свою очередь жить, красоваться, благоухать и создавать поколения.

Если бы подсчитать все те труды, все те средства, которые тратили и тратят люди на культуру садовых роз, — итог, вероятно, получился бы ошеломляющий. В Крыму, в нашем дивном Никитском ботаническом саду, мне пришлось однажды посмотреть список разводившихся там сортов роз. В списке значилось более 2000 сортов[18]В настоящее время этот список вырос более, чем в два раза. Ред.
, но это меньше половины всего количества садовых разновидностей. Всё это богатое разнообразие форм и окрасок выведено из нескольких немногочисленных диких видов. Это достигнуто, во-первых, путем облагораживания диких роз, т. е. воспитанием их из поколения в поколение в садовых условиях и отбором более красивых экземпляров, во-вторых, путем скрещивания, т. е. получения помесей между разными сортами. За тысячи лет садовой культуры родство между различными сортами роз так перепуталось, что в нем иногда не могут разобраться самые опытные специалисты.

Рис. 51. Одна из «чайных» садовых роз.

Рис. 52. Цветок садовой розы.

Даже лучшие сорта роз в нашем климате — зябкие, жалкие, беспомощные создания, неспособные не то что привольно, а хоть сколько-нибудь сносно жить без постоянного хлопотливого ухода. Может быть они привольно развиваются среди вечного лета тропиков? Совсем нет. В Бьютензорге (на острове Яве), в тропическом ботаническом саду, садоводы развели розы в окружении чудес тропической флоры. Бедные северянки чахнут, задыхаясь в жаркой влажной атмосфере, и их цветы совершенно лишены аромата. Благодатный уголок нашего Южного Крыма, Кавказ, юг Франции, Италия — вот наиболее благоприятные места для роз.

* * *

Садовник подводит нас к цветущему кусту, на котором вперемежку распустились где белые, где красные розы.

— Не правда ли, — говорит садовник, — чудесный Ланкастер-Иорк?

При этом названии мне начинает припоминаться что-то знакомое. Ах, да это — из истории Англии. Дом Ланкастеров и дом Иорков вели долгую войну, которая называлась «войной алой и белой розы», так как у одних на гербе была алая, а у других — белая роза. Меня в гимназии эта война приводила к войне с учителем истории. Я никак не мог одолеть этого спутанного эпизода. В результате моего примирения с учителем получилась компромиссная «тройка с минусом» в гимназическом журнале…

Рис. 53. Фигура 10-лепестковой «алой розы» в гербе Ланкастеров.

Рис. 54. Фигура 5-лепестковой «белой розы» в гербе Иорков.

В наши дни садоводы продолжают изощряться в получении новых и новых сортов роз. Издавна стараются получить чёрную розу. Цветков такого цвета, который физики признали бы настоящим чёрным, вообще не бывает; но садоводы разводят теперь розы такого тёмного красного цвета, что при неярком вечернем освещении они отлично могут сойти за чёрные.

Издавна также мечтают садоводы получить голубую розу. По почину Гете, для этой цели розы выращивают в теплицах с застеклением синего цвета. Как будто это придает розам синеватый оттенок, но настоящей синей или голубой розы никто ещё не вырастил. Ботаники, однако, склонны думать, что это — дело неосуществимое. Роза принадлежит к числу растений, совсем неспособных давать голубые цветы. Правда, не так уже редки экземпляры роз с зелёными цветами, но, интересные для ботаников, они не особенно привлекают садоводов.

Из имеющих успех новинок садоводства можно упомянуть вьющуюся мелкоцветную розу «вечноцветущую».

Не то, чтобы уж «вечно», но с ранней весны и до поздней осени эта роза действительно цвести может.

Рис. 55. Мелкоцветковая вьющаяся японская роза (около 1 / 2 натуральной величины).

Если вы хотите познакомиться с какой-нибудь моей любимицей из садовых роз, пойдемте, например, по окрестностям нашей красавицы Ялты. Там по стенам незатейливой дачки и вдоль простенького невысокого забора расползлась вьющаяся роза с кистями небольших пурпурных или белых цветов. Такую же розу вы увидите и на балконе великолепного дома отдыха, но там она растет слишком аккуратно и симметрично, здесь же развёртывается по своей прихоти. Весь уход здесь сводится к сокращению её завоевательных стремлений: чтобы не слишком залезала к соседям, не слишком заплетала окна и двери. Отдельные цветы не очень красивы, но зато какое обилие их! На больших экземплярах, говорят, бывает до 50 000 цветов, цветущих одновременно[19]Вам, быть может, эта цифра кажется маловероятной? А пробовали вы подсчитывать число кистей на цветущей сирени, на черемухе? число цветов на яблоне?
.

Такие розы из Восточной Азии завезены были в Европу лишь в конце XVIII века, когда европейские садоводы начали многое перенимать из высокоразвитой садовой культуры Китая и Японии.

Это замечание относится только к мелкоцветной вьющейся розе. Вьющиеся розы с крупными цветами растут в Европе с незапамятных времен, и некоторые их экземпляры чрезвычайно долговечны.

В маленьком немецком городке Гильдесгейме растёт роза (немахровая), возраст которой оценивается не менее, чем в восемьсот, может быть и в целую тысячу лет.

Рис. 56. Самая старая роза в Европе.

Эта «старушка» ежегодно, хоть и не столь обильно, как в былые времена, покрывается цветами, а ведь ей было уже несколько сот лет ещё тогда, когда не родились прабабушки наших прабабушек!

 

2. Розы — не розы

В дополнение к нашей беседе о розах мне хочется упомянуть о том, что любители флоры часто называют розами некоторые растения, совсем не относящиеся к настоящему ботаническому роду Роз. В наших теплицах и оранжереях нередко можно видеть так называемую «китайскую розу» с очень крупными (до 12 см диаметром) ярко-красными цветами. Оригинальную особенность эффектного цветка представляет высовывающийся из него очень длинный султан тычинок, из которых выступает ещё более длинный столбик. Не надо быть глубоким знатоком ботаники, чтобы подметить, что эта «роза» совсем не сродни настоящим розам; при некотором навыке нехитро угадать, что это растение относится к тому семейству Мальвовых, к которому принадлежат наши просвирники — сорные травы с розовыми цветами, часто живущие близ человеческого жилья[20]О некоторых растениях из семейства Мальвовых рассказано в следующей главе «Сорные травы».
.

Неправильное, по существу, название настолько укоренилось, что вошло и в научный паспорт китайской розы, — ботаники прозывают её — «гибискус роза синензис».

Китайская роза родом из Южной Азии, одно из любимейших украшений садов в тёплых странах, у нас на открытом воздухе расти не может.

«Альпийскими розами» обычно называют низкорослые рододендроны с небольшими розовыми, красными или жёлтыми цветами. Эти обильно цветущие кустарнички массами встречаются у нас на Кавказе, в горах Сибири и в других высокогорных местностях. С настоящими розами они сходны, пожалуй, только розовым цветом венчиков у некоторых рододендронов, но строение цветка у них совсем иное. Они относятся к семейству Вересковых и, следовательно, сродни нашему вереску и бруснике, клюкве и голубике.

Употребляя принятое название «альпийская роза» следует остерегаться возможной тут путаницы. Дело в том, что среди самых настоящих роз есть одна, живущая на горах. Ботаники называют её роза альпина, — т. е. альпийская роза. Не следует из-за сходства названий путать эту настоящую розу с розами-рододендронами. Это один из многочисленных примеров, показывающих, что только научное название дает точное указание, о каком именно растении идет речь.

Упомянутая роза альпина замечательна тем, что именно она-то и является «розой без шипов». В старину её часто воспевали поэты. Ведь двести — триста лет тому назад горный спорт был совсем не в ходу. Наши предки не любили, да и боялись лазать повыше. Не только области вечных снегов, но и менее высокие области альпийских растений казались им недоступными. Поэтому «роза без шипов» была символом, труднодостижимого идеала.