Пробуждение было легким и приятным и даже обошлось без Симы. Никто не бил меня электрическими разрядами, не поливал водой и не орал истошно в ухо: «Инуси-ик!». Я даже выспалась. Блаженно потянувшись, я открыла глаза, и мой взгляд сразу уперся в светловолосый затылок. Я резко повернула голову, но Ромы в каюте не было. Однако третья подушка, хранившая на себе след головы, свидетельствовала о том, что ночь я провела в компании обоих моих мужчин.

Мама дорогая… Залившись краской, я зажмурилась, и губы растянулись в довольной улыбке. Да-а-а… Попробовала нахмуриться и поругать себя, обличая в развратности, но не вышло. Лежала и лыбилась, довольная, как удав, зараза такая. Мне бы сейчас хоть один лимончик, чтобы рожа такой счастливой не была, хотя бы ради приличия.

Сорвавшись с кровати я помчалась на цыпочках в душ. И лишь когда за мной закрылась дверь, я издала восторженный писк:

— И-и-и-и!

Справившись с неконтролируемой радостью, я натянула на лицо деловитое выражение и строго так:

— Серафима, дай водички, пожалуйста. Омовение желаю совершить.

— На, — лениво отозвалась Сима.

— А-а-а-а!!! Сима, гадина такая, тепло-ой!!!

— Так хоть остыла, — гаденько захихикала паразитка, и ледяная вода потеплела.

— С-с-сади-дистка, — отстучала я ей зубами, но, действительно, поуспокоилась.

Теперь могла более спокойно осмыслить произошедшее и даже немного поволновалась, все ли понравилось мальчикам. И почему рядом только Дима? Где Рома? А вдруг он проснулся и решил, что такие выверты не для него? Или, может, мальчики опять поцапались. Не выдержав, я снова позвала Систему.

— Сим, а где Рома?

— Где-где? Родине служит, — хмыкнула Сима. — Чай, не баре бесконечно по постелям валяться. Тайлар командир Ардэн ночью долги Отчизне отдавал, тайлар первый помощник Грейн сейчас свои обязанности исполняет. Одна ты тут жиреешь на казенных харчах, да удовольствия получаешь.

— Вот же язва электронная, — фыркнула я, подходя к дверям душевой.

— Вообще-то, для необразованных деревенщин, я не электронная, — высокомерно произнесла Серафима. — Но ты можешь называть меня, как хочешь. Тебе, Инусик, все можно.

Сима хихикнула, и я вернулась в каюту. Одевшись, я обошла кровать и остановилась, рассматривая свое рептилоидное счастье. Ардэн во сне выглядел моложе лет на десять, растеряв всю дневную суровость. Я присела на корточки, положила руки на край кровати и опустила сверху голову, любуясь правильными чертами умиротворенного мужчины.

— Ми-ми-ми, — издевательски пропищала за плечом Сима.

— Тс-с-с, — зашипела я на нее и снова вернулась к созерцанию.

Дима вздохнул во сне, смешно сморщил нос и что-то пробормотал. Я закрыла рот рукой, пряча в ладонь смех. Затем залезла на кровать и потянулась к Диминой щеке, осторожно поцеловала и направилась на выход, решив прогуляться по кораблю, пока Ардэн спит, а Рома занят. Может, даже поболтаю с Арнес, там и позавтракаю.

Я уже подошла к двери, когда Сима явила мне свой искрящийся красивый лик и сообщила, что тайлар командир, гад ползучий, заблокировал двери, чтобы вся такая идеальная я, не болталась по кораблю и не смущала аттарийцев своей напористостью и дружелюбием, ну и заодно не искала приключений на свой красивый зад. Всю мою умиленность, как корова языком слизала. Вот же змее-е-ей…

— А что Рома? — спросила я, оборачиваясь к постели, где валялась эта рептилоидная сволочь.

— А у него доступ есть, — ответила Сима, исчезая.

— Убью, — пообещала я и направилась к кровати.

Дмитрий как раз развернулся на спину, закинул руку за голову и затих, все так же мирно посапывая. Вы посмотрите на него, спит! Спит и в ус не дует, что я вся в негодовании. Да меня сейчас разорвет от злости! Я что, оружие массового поражения, что от меня целый космический корабль спрятали? Обезвредили мину замедленного действия, саперы, млин. Ну я вам сейчас… Сначала одному, а затем и второму. Явно Грейн в курсе. У-у-ух, как я зол!!!

Красавец мой чешуйчатый дрых без задних лап, наслаждаясь законным отдыхом, даже не подозревая, что капец уже занес над ним карающий меч. Я стянула с него покрывало, полюбовалась на атлетическое тело, великолепное в своей классической красоте, все-таки умилилась на мордашку, восхитилась обликом в целом и забралась на постель, гаденько улыбаясь. Права Сима, мы с ней одной крови… э-э-э, ну, нравом точно похожи.

Я уселась рядом со спящим божеством, хмыкнула и пробежалась по его груди кончиками пальцев. Дима вздохнул и облизнулся. Сластолюбец кобелинестый. Нежно погладила его по лицу, счастье мое заулыбалось, ну чистый ангел…

Он совсем разомлел сверху, снизу взбодрился. А я сижу наглаживаю, о мести пакостной думу думаю, а сама любую-у-усь. Дима весь расслабился, блаженствует. Не жизнь, а малина, а меня под замок. Моя ладошка доползла до бедра, я не удержалась, и пальчики пропорхали по восставшей плоти. Ардэн тихо застонал, я осклабилась. Его бедра подались мне навстречу. Я нагнулась к Диминому лицу так низко, что губы коснулись кожи.

— Дима, — искушающе прошептала я, приближаясь к уху. — Дима, Димочка… ДИМА!!! — гаркнула во всю мощь луженой глотки.

Он подскочил, как ужаленный в зад. Волосы дыбом, глаза офигевшие. Сидит, озирается, а я рядом сама невинность, только на довольной роже глумливый оскал.

— Доброе утро, любимый, приснилось что-то? — спросила я елейным голоском.

Дима глазками похлопал, головой помотал, затем кивнул и, наконец, пожал плечами.

— Ты кричала, — хриплым со сна голосом сказал Ардэн.

— Я? С чего бы? — фальшиво удивилась я. — У меня все шикарно. Мужик красивый в моей постели, каюта благоустроенная, не жизнь, а сказка… — и рявкнула, — в клетке!

И от души так ущипнула. Аж на душе легче стало.

— Ай! — вскрикнул Дима, дернувшись в сторону.

— А что такое, Димочка? — похлопала я глазками и за ним.

— Инусь, ты злишься? — удивился стервец.

— Нет, я так жизни радуюсь, — ядовито ответила я и снова ущипнула. И еще раз, и с вывертом, куда дотянулась. Кла-а-а-асс-с-с…

Дима вскрикнул и вскочил с кровати, нога его запуталась в покрывале и геройский командир «Гордости Аттарии» растянулся на полу. Я схватила подушку и прыгнула сверху. Перехватила орудие пыток покрепче и обрушила его на многомудрую башку рептилоида. На тебе, змеище, получай, мерзавец легаристый. И еще, и чтоб жизнь медом не казалась.

Дима таки вывернулся, стряхнув меня с себя, и помчался к душевой. Я вскочила на ноги и с криком:

— За Родину, за матушку Россию! — швырнула свой снаряд в спину аттарийца.

Кто бы мог подумать, но попала! Ардэн споткнулся и полетел на пол. Я рванула за ним. Упала сверху, придавливая всей своей дохленькой массой. Димины длани накрыли мой драгоценный зад, и на его губах появилась многозначительная ухмылка.

— Инну-уся, — задушевно так протянул он. — Попа-а-алась. — Он перевернулся, меняя расположение сил.

— Русские не сдаются, — гордо возвестила я. — Сима! Наших бьют!

И Система, гаркнув:

— Бей легара, спасай землян! — шарахнула командира разрядом в самый, что ни на есть, неприкрытый тыл. Обожаю Симу.

— Твою мать! — заревел раненым в то самое место бабуином Димасик. — Сима, спишу! Видит Вселенная, спишу и продам черным техникам!

— А че я? — Серафима материализовалась рядом и захлопала глазками. — Чуть что, сразу я! Разбирайтесь сами, — передернула она плечиками и исчезла, оставив меня на растерзание мстительному легару.

— Сима Морозова, — сузив глаза, обличила я ее.

— Инусь, я за тебя потом отомщу, — пообещала Система затихающим эхом.

— Значит, у меня есть время отомстить за себя, — решил «добряк» Дмитрий.

Мои руки, уже перехваченные за запястья, были заведены за голову, и Ардэн пустил в ход тяжелую артиллерию, атаковал мой рот, терзая поцелуем, от которого у меня ожидаемо снесло крышу. Черт, и почему я превращаюсь в пластилин в руках этих двух аттарийцев? Собрав раскисающие мозги, я рыпнулась последний раз и укусила Диму за губу.

— Все еще воюешь? — прищурился Дима.

Он подхватил меня на руки, и через мгновение я оказалась лежащей на кровати. Дима оперся на руки, нависая надо мной и рассматривая откровенным обжигающим взглядом. Я поперхнулась собственным вдохом, глядя в его изменяющиеся глаза. Омут расплавленного золота затягивал все глубже, лишая воли и желания сопротивляться. Позорная капитуляция была уже близко. Мой бунтарский дух и жажда справедливости печально вздохнули и выкинули белые флаги.

Он неспешно склонился ко мне, коснувшись лица кончиком носа, и это простое касание оказалось подобно электрическому разряду, заставившему кровь бежать быстрей, наполняя теплом возбуждения каждую клеточку моего ставшего вдруг безвольным тела. Дима что-то прошептал на том самом непонятном языке, и от этого шепота по телу побежали мурашки. А Дима продолжал шептать, скользя губами по моему лицу. Я закрыла глаза, растворяясь в этой простой, но невозможно чувственной ласке. Дыхание коснулось шеи, и шепот прозвучал над самым ухом. Дима прикусил мочку уха губами, и я громко застонала, выгибаясь всем телом. От неожиданности я распахнула глаза и впилась в Ардэне ошалелым взглядом.

— Моя радость, — сказал он, улыбаясь, и снова коснулся губами шеи, — моя ценность. — Дима снова приподнялся на руках и заглянул мне в глаза. — Моя сумасшедшая единственная.

— Сам дурак, — выдохнула я, зачарованно глядя ему в глаза. — Любимый.

— Инна, — с какой-то болезненностью простонал Дима, и наши губы снова встретились.

Я задохнулась от новой волны все сильней разгоравшегося желания. Ладони легли на гладкую мужскую спину, заскользили по ней, вырисовывая хаотичные линии. Мне хотелось слиться с ними воедино, и одежда вдруг стала тесной, превращаясь в тяжелые оковы, и я беспокойно заерзала. Дима оторвался от меня. Его взгляд блуждал по моему лицу, все время останавливаясь на губах, с которых срывалось рваное дыхание. Этот взгляд был подобен самой изощренной пытке. Он доводил меня до исступления, и, не выдержав, я рывком опрокинула Диму на спину. Сама ухватилась за футболку, срывая ее с себя. Но не успела я до конца снять ее, когда Дима резко сел, втискивая меня в свое тело. Его лицо уткнулась в мою грудь, срывая с губ новый стон, и я снова толкнула его на постель. Стянув с себя шорты, я оседлала Ардэна и впилась жадным взглядом в его тело.

— Ой, мамочки, — всхлипнула я, склоняясь над ним.

Мои губы чертили рисунок на смуглой коже, оставляя за собой влажную дорожку, где я касалась тела языком. Я поймала губами бисеринку коричневатого мужского соска, прошлась по ней языком, с восторгом слушая хрипловатый стон, сорвавшийся с губ Ардэна. Его пальцы зарылись мне в волосы, лохматя и спутывая их. А я продолжала целовать его, спускаясь все ниже. Когда добралась до рельефного живота, Дима вздрогнул, и эта дрожь отдалась во мне яркой вспышкой вожделения. Я застонала, прижимаясь лицом к горячему упругому телу, послушному моим ласкам.

— Инночка, Инна… — жарко шептал Дима, когда я продолжила свое путешествие по его телу.

Напряженная до предела мужская плоть дернулась мне навстречу, словно приветствуя и торопя прикоснуться к ней. Я приподнялась, бросила взгляд на лицо моего мужчины и улыбнулась. Грудь Димы тяжело вздымалась, глаза затянуло поволокой желания, с приоткрытых губ срывалось хриплое дыхание. Как же он был великолепен в этой необузданной страсти! Не знаю, кто кого из нас наказывал, но ласки превратились в обоюдную пытку, и мне до безумия не хотелось ее заканчивать.

Я вновь опустила взгляд на подрагивающую плоть и погладила ее, наслаждаясь шелковистостью нежной кожи. Прочертила кончиком пальца дорожки вен, покрывавших мужское естество, и моя ладонь накрыла налитой ствол. Я двинула рукой вверх и вниз, с жадностью вслушиваясь в прерывистое тяжелое дыхание Ардэна.

— Я больше не буду закрывать тебя, только… пожалуйста, — прохрипел Дима, стискивая зубы и комкая простынь в сжавшихся кулаках. — Пожалуйста-а…

Склонившись к его естеству, я коснулась губами бархатистой головки, обрисовала языком ее контур, прочертила дорожку до основания и вернулась обратно.

— Пожалуйста, — почти беззвучно выдохнул Дима, и я вобрала в себя его член.

Ардэн глухо застонал и подался ко мне бедрами. Я почти выпускала изо рта закаменевший от желания член, дразня мужчину, и вновь втягивала ее в себя, вырывая из его груди уже не стоны, а хриплый вскрик. Дима откинул голову, продолжая комкать простынь. Моя власть над ним сейчас опьяняла, и я сама начала постанывать, упиваясь его реакцией от того, что я делаю с ним. Мое собственное желание уже душило, требуя погрузить пульсирующий член в распаленное до предела тело, и я не смогла себе в этом отказать.

Выпустив мужское естество из захвата, я вновь оседлала Диму. Прикрыла глаза и заскользила по всей длине тугого ствола, не спеша впустить его в себя. Горячие ладони накрыли мою грудь. Я выгнулась и громко застонала, когда острая волна удовольствия накрыла меня с головой. Дима приподнял меня, и его член, наконец, ворвался в мое истекающее соками лоно. Мое тело сотрясалось в сладчайшем оргазме, усиленном этим вторжением. Мужские пальцы поглаживали клитор, помогая мне достичь пика, и когда волна пошла на спад, я упала на грудь Ардэна, тяжело дыша и всхлипывая.

Он перевернулся, умудрившись остаться во мне, замер, наслаждаясь нашим единением, а затем сделал первое движение, приподнявшись на вытянутых руках. И вновь он брал меня жестко, врываясь до упора, резкими ударами вколачивая в меня напряженную плоть. В какой момент я потеряла связь с реальностью? Кто бы мне сказал. Я выплывала из вязкого тумана наслаждения и вновь погружаясь в него, обнаруживая себя уже на четвереньках. А в следующий момент я уже вновь сидела на Диме, насаживаясь на его член. Мои крики слились с его громкими рычащими стонами, рвавшими тело и разум в клочья. А затем он вновь перевернул меня на спину.

— Скажи, — потребовал Ардэн. — Скажи!

— Люблю тебя, — задыхаясь, ответила я.

— Еще раз, — снова требовал он, вбивая в меня свое естество.

— Люблю…

— Еще!

— Люблю! — закричала я, срываясь в вихрь нового оргазма.

— Да-а! — прорычал Ардэн, вонзаясь в меня в последний раз. Тело его задрожало, и он помчался за мной, задыхаясь в последнем хриплом стоне.

Немного отдышавшись, Дима вновь навис надо мной. Глаз я не открыла, его взгляд я чувствовала и так. На моих губах сама собой появилась улыбка, и тут же слуха коснулся прерывистый вздох.

— Не могу на тебя наглядеться, — услышала я и перевернулась на живот, теперь пряча от Димы свою улыбку. Он нагнулся, поцеловал меня в плечо и снова перевернул на спину.

Я открыла глаза и замерла, захлебываясь его восторженным взглядом. Вот в такой момент я точно знала — я для него практически божество во плоти, и это было такое невероятное ощущение. Зря он, конечно, мне же для полного охамея много не надо. Но хаметь как раз не хотелось. Слишком открытой сейчас была душа мужчины, в чьих глазах светилась вселенская нежность. Я протянула руки и заключила его лицо в ладони. Дима нагнулся, и наши губы встретились, соединяясь в легком, щемящем сердце поцелуе, дарившем любовь, а не вожделение. Всхлипнув, я отстранилась и снова заглянула ему в глаза.

— Я сам покажу тебе корабль, хорошо? — улыбнулся Дима. — Прости, что обидел тебя, просто страшно было проснуться и ощутить пустоту рядом. Ты — моя потребность.

Улыбнувшись, я прижала его голову к своему плечу, пряча свое смятение от Диминых слов. Ардэн устроился рядом, обнял меня и затих. В какой-то момент мне показалось, что он снова уснул, но осторожный поцелуй в висок указал на мою ошибку. Дима приподнялся на локте, погладил меня по лицу и снова коснулся губ. Затем поднялся с кровати и направился в душевую. Я счастливо вздохнула и перевернулась на живот, обнимая подушку.

— Инусь, чего-то я не поняла, кто кому мстил, — Сима возникла рядом с кроватью, и я натянула на себя покрывало. — Да ладно, чего я там не видела, — отмахнулся негодяйка.

— Вроде Дима мстил, — усмехнулась я, все-таки отвечая на ее вопрос.

— Тогда почему мне хочется засчитать поражение командиру? — осклабилась Система.

— Сила женщины, Сима, в ее слабости, — назидательно произнесла я и подмигнула. — Ну и в любви к ней ее мужчины. И вообще, мне сказали, что я идеал и ангел, на которого нельзя обижаться.

— И ты этим беззастенчиво пользуешься, — я подняла голову и увидела улыбающегося Ардэна.

— Кто? Я? — праведно возмутилась я.

— Ты, радость, — рассмеялся Дима, нависая надо мной.

— Наговариваешь ты на меня, — ответила я и вывернулась из тесного плена Диминого тела. — Я, кстати, еще не завтракала.

Пока Дима одевался, а Сима обеспечивала нас пропитанием, я привела себя в порядок. Уже вроде и не ранее утро, а я еще ни во что не вляпалась. Непорядок? Непорядок. Так и день зря пройдет. Немного поерзав, я взглянула на Диму преданными глазами. Он поймал мой взгляд и улыбнулся, но тут же напрягся и с подозрением посмотрел на меня. Я улыбнулась еще шире и добавила флюидов, исходясь на любовь и преданность. Ардэн судорожно вздохнул, и я немного убавила накал эмоций, но лыбиться не перестала.

— Дима, — жизнерадостно произнесла я, — ты же сейчас будешь занят? — он кивнул, и подозрительности во взгляде прибавилось. — И Рома тоже занят, — Дима снова кивнул. — Отдай мне Русю, — выпалила я.

— Чего? — переспросил Ардэн.

— Хочу Русю, — повторила я и почесала репу, глядя на перекосившуюся физиономию недоделанного легара. — Да не-е-е, не для того, — отмахнулась я, сообразив, что мы с Димой думаем о Русе в разных направлениях.

— А для чего? — прищурившись уточнил змеище мой ненаглядный.

— Поболтать, — а для чего еще? Тут злачных мест нет, значит, ничего более интересного не предвидится. — С Брэном весело. Ну Дима, ну пожа-а-алуйста, — заныла я, нетерпеливо поднимаясь с кресла. — Ну что мы на корабле натворить можем?

— Вы можете все, — недовольно ответил Ардэн, и я даже обиделась.

Руся — законопослушный аттариец, я — маленькая слабенькая земляночка, вот чего мы тут сделать можем?

— Мне не нравится твоя идея, — проворчал Дима.

— Ты просто ревнуешь, — фыркнула я. — Ну Димочка, — я повисла на его шее, целуя упрямо поджатые губы. — Люби-и-имый.

Ардэн внимательно посмотрел на меня и усмехнулся. В глазах его мелькнуло метровыми буквами «ИДЕЯ», и мы как-то сразу поменялись местами, то есть у меня резко повысилась подозрительность. Хотя… Платить в этой жизни надо за все, даже за Русю.

— И что ты хочешь за это, Змей Горыныч? — ворчливо спросила я.

— Вечером ты станцуешь то, что танцевала в казино, — назвал мне размер оплаты командир «Гордости».

И всего-то? Да пожалуйста, жалко что ли? Я жарко кивнула, и Ардэн потер руки.

— Но если «Аттария» вздрогнет, оба сядете под арест. Ты в каюте, Брэн в карцере, — предупредил меня Дима.

— Ты — тиран, — обличила я его и направилась к двери. — Ну, что расселся? Родина ждет!

Но по плану у меня сначала был Рома, хотелось поздороваться, а потом дружбан. Дима усмехнулся, покачал головой и направился за мной. Сима все еще прикидывалась шлангом и не лезла с разговорами, выпендривалась перед командиром, делая вид, что она прежняя тихая Система, созданная лишь для блага аттарийского экипажа.

— Сейчас, — улыбнулся Дима, поцеловав меня и скрываясь в рубке.

Я сама попросила, чтобы Рома вышел в коридор. Ну на фиг шокировать этих впечатлительных аттарийцев нетрадиционными отношениями. Ардэн согласился со мной. И теперь я застыла у дверей, лениво разглядывая надписи на стенах, ни черта не понимая в этих закорючках. К сожалению, чип в моей голове давал только речевой перевод. Остальному нужно было учиться, но лень-матушка и шило в одном месте не давали засесть за аттарийскую азбуку, и я отложила свое обучение на потом… потом… скоро.

Рома вышел быстро, и сразу же я оказалась размазана по пластику могучим Грейновским телом, вжавшим меня в переборку. Я даже пискнуть не успела, захлебнувшись чистой синевой мужских глаз, стекла по стенке жидким воском и облепила свое второе чудо, жадно ловя губами его дыхание.

— Кх-кх, — вежливо кашлянула Сима, напоминая, что мы не в каюте, когда Рома подхватил меня под ягодицы, и я взлетела вверх по его телу.

И через пару секунд послышались чьи-то шаги. Рома с явным сожалением поставил меня на пол, обнял лицо ладонями и поцеловал уже не столько страстно, сколько нежно.

— Сильно не хулигань, — сказал он. — Если что, Брэн будет сидеть в карцере без крота и сопутствующей комплектации.

— Еще один тиран, — усмехнулась я. — Еще и кровожадный.

— Зато любящий, — улыбнулся Грейн, обдавая меня теплой волной своего взгляда.

— Но Русиным причиндалам от этого не легче, — хмыкнула я. — Все будет хорошо, корабль выживет. Честно-честно, — уверила я и только что рубаху на груди не рванула.

— Сима, — позвал Рома, не отрывая от меня взгляда.

— Да помню, помню. Тотальный контроль, — проворчала Серафима, материализуясь рядом. — Сделали из Симы Арину Родионовну.

— Кого? — не понял мой синеглазик. Мы с Системой покачали головой, вот ведь темнота аттарийская. — Понял, уже забил, — усмехнулся Рома. Еще раз поцеловал меня, несильно шлепнул по драгоценному заду, как-то очень плотоядно на него посмотрев, и я рванула с места в карьер, пока этот выдумщик не запустил свой порочный мозг на полную катушку. — До вечера, сердце мое, — услышала я и послала Роме воздушный поцелуй.

— Уф, свобода, — с неимоверным облегчением выдала Сима. — Инусик, гуляем!

— Мама, — гулко сглотнула я, глядя на белого кролище, на чьей спине уже восседала Серафима.

— За мной! — завопила она, и я обреченно застонала.