— Си… и… ма, — задыхаясь, пыталась я докричаться до Системы. — Я… бо… больш… ше … не мог… гу.

Сима сидела на крольчатине задом наперед, то есть к морде задом, к умирающей мне передом.

— Давай-давай, Журавлева, не будь тряпкой, — говорила она мне тоном заправского тренера. — Я сделаю из тебя чемпиона. Через тернии к золотому пьедесталу.

Я остановилась и от души сказала:

— Ты не Сима, ты попа с ушами!

Кролик остановился, и на лице Серафимы появилось озадаченное выражение.

— Инусик, это нелогично даже для тебя. Такое создание просто лишено возможности выжить, — сообщила она. — Вот смотри…

Я согнулась, уперевшись в колени и тяжело дышала, а когда подняла голову, так и застыла с раскрытой варежкой. На кролике сидела не Сима, а самая, что ни на есть попа. Сделав невольно несколько шагов, я с невероятным интересом рассматривала самые красивые ягодицы во вселенной, голубоватые, мерцающие и… ушастые. По бокам идеально округлых полупопий торчали здоровенные уши, оттопыренные на девяносто градусов. И самое невероятное, это нечто продолжало разговаривать. Вы когда-нибудь видели говорящую задницу? А мне вот посчастливилось.

— Вот это да, — потрясенно выдохнула я, и меня скрутила истерика.

— Как видишь, это даже не эстетично, — вещало ушастое седалище. — Даже усидеть тяжело, не то что передвигаться.

У попы выросли ноги, короткие и тоненькие. Они скрестились и покачались, лупя по хвосту монстра-кролика.

— А кушать-то как? — две тонкие ручки с маленькими пальчиками вытянулись из-под грандиозных ушей и схватились за щечки-ягодицы.

— А-а-а-а… — я сползла по переборке на пол, поскуливая и подвывая.

— Вот каким местом кушать, я тебя спрашиваю? — возмущалась говорящая задница. — Абсолютно не жизнеспособное создание.

— Си-и-и…. а-а-а-а, — выла я уже валяясь на полу, когда это нечто спрыгнуло на пол и попробовало себя осмотреть. — Сима, сволочь, я сейчас сдохну-у-у, — новый приступ нечеловеческого ржача лишил меня воздух, и я сотрясалась в беззвучных конвульсиях.

— Ну, что разлеглась? — вопросило седалище, снова звонко шлепнув себя ладошками по «щечкам». — На фиг кролика, сама доведу. Жо…а она всегда до чего-нибудь доведет, — философски изрекло нелепейшее из всех созданий и деловито пошлепало вперед. Уши-лопухи подрагивали от каждого нового шага.

— Это полный пипец, — простонала я и снова затряслась в конвульсиях беззвучного смеха.

— Тайлари, что с вами? — ко мне подбежал аттариец в белом комбинезоне. — Я помогу вам.

— Там… — я тыкала пальцем в сторону удаляющегося седалища, — там… а-а-а-а… ы-ы-ы…

— Что там? — озадачено спросил медик.

— Там эта… зад… зад… а-а-а, — пропищала я и гогот, наконец, пробил оковы тишины.

— Конвульсии, галлюцинации, булькающие звуки из горла, — деловито говорил аттариец, разглядывая меня. — Срочно в мед. блок.

Я вывернула голову, Сима исчезла… Вот жо… ну вы меня поняли. Смех застрял в горле, точней, мне совсем стало не до смеха, потому что этот докторишка уже связывался со своими и требовал у Системы немедленного перемещения. Сима безликим голосом ответила о каких-то проблемах, и меня просто подхватили на руки. А вот это уже был капец. Во-первых, вместо Руси я получала обследование и регенератор, как вариант исцеления. Во-вторых, это испорченный день и настроение, а в-третьих, еще неизвестно, как отреагируют мои мальчики. Возьмут и засадят в каюте, решив, что я не способна к самостоятельности. С этим надо было что-то делать.

— Эй, товарищ, как вас там, — я посмотрела на белого, — вы меня слышите? Немедленно положите меня, где взяли.

— Просьба лишена рациональности, — все тем же деловитым тоном сказал медик и с новым интересом посмотрел на меня. — Расстройство сознания? Возможно, но требуется тщательное изучение.

И все это он говорил не мне. Мысли вслух, так сказать. Я почувствовала себя оскорбленной и дико обломанной. Попробовала вырваться с рук медика, но он лишь поставил очередной диагноз. Мои возмущения и доводы возымели тот же результат. Поразительно непробиваемый тип!

— Мужик, да нормальная я, нормальная!!!

— Обычное отрицание расстройства психики, — выдал докторишка.

— Я, по-твоему, псих что ли?! — возмутилась я. — А ну, положь Инку, а то хуже будет! Тебя же Рома с Димой уроют, дурень ты.

— Явная агрессия.

— Придурок, я добрая!

— Мнительность.

— Помогите-е-е!!! — обессилев, взвыла я.

— Тайлари, вы в безопасности, — мягко произнес медик, словно, действительно разговаривал с душевнобольной. — Не переживайте. Небольшое обследование, и вы будете абсолютно здоровы.

Спешные шаги за спиной я восприняла, как дар небес. Посмотрев за плечо белого, я просияла и возблагодарила всех известных мне богов.

— Руся, спаси меня! — трагично возопила я.

— Щас все сделаем, Инусь, — успокоил меня Русик и заступил дорогу Айболиту. — Отдай девушку, б…

Улыбка умиления расползлась по моей физиономии. Реальный пацан! И морда такая бандитская. Глаз прищурен, глядит издевательски-высокомерно, осталось только сплюнуть между зубов, да так, чтобы лекарю на ботинок попало, и потребовать закурить. А дальше по схеме.

— Тайлар Брэн, тайлари направляется в мед. блок. Ей рекомендовано обследование и полное восстановление в регенераторе, — с достоинством ответил белый. — У тайлари подозревается душевное нездоровье, — мягко стелет гад.

И тут Руся выдал:

— Нифа се, доктор, ты нормальную девку в дурку упечь собрался? — невидимая длань Серафимы чувствовалась в каждой фразе. Ну Сима…

— Я не понимаю, что вы говорите, тайлар Брэн, — сразу затупил лекарь.

— Ну че, доктор, совсем не въезжаешь? Бабу отдал, говорю, — конкретно наехал Русик. — Ща башню снесу, — и жест такой характерный.

— Я вас не понимаю! — воскликнул медик.

И тут мой дружбан выдал такую витиеватую фразу, что я поняла, мне его учить больше нечему, он уже знает больше меня. А в зеленых глазах такое ликование, будто тайлар Брэн всю жизнь ждал превращения в обычное земное дворовое быдло. Медик завис. Да, млин, ладно медик, я зависла! Переварив все услышанное, я гулко сглотнула и сипло произнесла:

— Она тебя сломала.

— Все пучком, телыч, — подмигнул Русик, забрал мое офигевшее тело из рук офигевшего лекаря, подмигнул и рванул в произвольном направлении.

Я вопросов не задавала и в благородное дело спасения Инессы Николаевны Журавлевой из лап медицинского братства не вмешивалась. Брэн промчался по узкому коридору, нырнул в открывшуюся дверь и дальше по трапу, на самый нижний уровень. Я подождала, пока меня утвердят в вертикальном положении и только тогда спросила:

— А чего так далеко бежали?

— Да доктор сейчас муть поднимет, шмонать по всему кораблю начнут, — пояснил он и, наконец, перешел на аттарийский язык. — Медики — особая каста. Если они говорят, что необходимо обследование, им противоречить нельзя. Придется пока тут отсиживаться, пока по всем уровням обыск проведут. Когда дойдут до нижнего уровня, Сима нас наверх перекинет.

— Ну сейчас, — возмутилась я. — Не хочу я тут отсиживаться.

— И что собираешься делать? — живо заинтересовался Руся.

— Использовать волосатую лапу в верхних эшелонах власти, — усмехнулась я. — Сейчас урегулируем.

Но я даже не успела попробовать воспользоваться личным каналом связи с Димой. Его командирство само явило нам свой голографический лик.

— Инна, ты же мне обещала! — зарычал на меня Ардэн.

— А чего сразу я? — возмутилась я. — Да я вообще еще ничего не успела сделать. Это все Сима.

— Опять Сима! — патетично воскликнула Система, материализуясь рядом. — Ну почему всегда я?

— А кто?! — воскликнула я.

— Он, — мерцающий палец ткнулся в Русю.

— Я?!! — вскочил Брэн с железного ящика, на который успел сесть. — Начальник, пургу она гонит, не при делах я! — и Руся подцепил собственный зуб ногтем, звонко щелкнув, и провел по горлу большим пальцем. — Век воли не видать.

— Инна! Что ты сделала с моим штурмовиком?! — потрясенно вопросил тайлар командир.

— Я?!! Да я тут вообще не причем, это Сима! — я даже вознегодовала от такого обвинения.

— Ну почему опять Сима? — страдальчески скривилась красивая мерзавка.

— Точно, кэп, — кивнул Руся. — Это Сима, б…

— Я честная женщина! — вскричала Серафима. — И никакая не б…!

— Ты вообще не женщина, — возразил Ардэн.

— Ах, как это низко бить по больному, — Сима заломила руки, надулась до состояния хомяка и исчезла. Сбежала, короче, зараза такая.

Я посмотрела на Ардэна, скрестившего на груди руки. Смотрю и чую тем самым местом, которое сегодня по «Гордости» бегало, сокрушаясь об отсутствии жрального отверстия, что один легар недоделанный уже в своей голове планы коварные строит, как меня под боком держать. Нахмурившись, я взглянула на Диму исподлобья. Я тебе устрою сексуальное рабство, я тебе такой феминизм устрою! Будешь на календаре на месяц вперед дни отмечать, когда к комиссарскому телу допуск дам.

— Инусь, ну чего ты сразу заводишься? — пошел на попятную командир, глядя на мои раздувающиеся ноздри. — Расскажи лучше, что вообще у вас с тайларом Тардосом произошло? Почему у меня требуют твоей немедленной изоляции, уверяя, что в тебе живет вирус… разлагающий мозг аттарийцев? — взгляд командира метнулся к штурмовику.

Я даже поперхнулась от возмущения. Да сам он вирус! А то, что аттарийцы портятся, так это они сами, чего сразу я?! Вздохнув, я начала рассказывать. Да, я сдавала Симу по-черному, в красках описывая ушасто-говорящее седалище. Дима слушал с выражением лица а-ля индеец Джо. И если бы не подрагивающий уголок рта, я бы может и поверила, что в проделке Системы командир не видит ничего забавного. Руся же ржал, как конь Пржевальского, взбрыкивая копытом, то есть, топая ногой по полу. Сима материализовалась в уголочке и скромно ждала всеобщего восхищения, болтая в воздухе ногами.

Потом начал рассказывать Руся, чья лексика изобиловала такими ядреными междометиями, что даже мало что понимающий командир, стоял с открытым ртом и вдохновенно слушал. Это была поучительная история о мальчике Руслане Брэне, который попросил Симу помочь разобраться с некоторыми моими выражениями. Ну, Система и помогла. Целое учебное пособие предоставила в виде фильмов и заснятых роликов из жизни землян. Вот тут дух просвещения и накрыл моего дружбана с головой. Он впитал в себя новые знания, как губка, и теперь нес «свет в массы», то есть материлось уже все его крыло… ну и не только оно. Но пока зараза охватила только пилотов, но постепенно просачивалась и за пределы ангара. Поругиваться начали техники, кое-кто из ученых, и только до обособленных медиков вирус еще не дошел… до сегодняшнего дня, пока Руся не явил свои знания маньяку-лекарю. Пока Руся говорил, Сима так же тихо истаяла, словно ее тут и не стояло.

— Это полный капец, — вздохнул Дима и тут же зарычал. — Серафима! В мед. блок! На анализы!

— А как?.. — жутко удивилась Сима.

— Тем самым местом, которым ты сегодня прикинулась, — отчеканил Ардэн. — Спасибо, хоть свой истинный облик показала. Вселенная! — патетично воскликнул мое счастье. — Мой корабль в глубокой… Симе.

Дима удрученно вздохнул, затем перевел взгляд на меня и улыбнулся.

— Я дам медикам отбой, вас не тронут, можете возвращаться на верхние уровни. Брэн сегодня свободен от своих обязанностей, — сказал Дима. Вдруг напрягся, к чему-то прислушиваясь. — Что еще? — рявкнул он. — Как вы меня достали! Да не вы, — отмахнулся от нас с Русей Ардэн, заметив, как мы слаженно округлили глаза. — Нет, как раз вы, — снова отчеканил кому-то командир. — Да что за на хрен?!

Голограмма исчезла. Мы с Русей переглянулись и пожали плечами. Брэн поднялся с ящика и мотнул головой, указывая на лифт. Я согласно кивнула и направилась за ним. Мы вернулись наверх, болтая ни о чем и решая, чем занять себя, раз нам обоим выдали увольнительную. Первое, что пришло в голову, сразиться на леталках и пострелять, то есть сходить в тренажерный зал.

— Инусь, ты не переживай, я даже поддамся тебе разок, — подмигнул Брэн.

— Ой, да вы посмотрите на него, — усмехнулась я, понимая, что шансов у меня нет, но сдаваться заранее и признавать поражение как-то неинтересно. А потрепыхаться?

Пройти мы успели совсем немного, когда мимо нас пробежал один из военных, следом еще один, а вскоре топот ног стал таким оглушительным, словно по кораблю несся косяк слонов. Мы с Русей переглянулись и побежали следом. Брэна звал долг, меня любопытство. И то, и другое не терпело отлагательств.

Забег слонопотамов закончился… в мед. блоке. Так как мы с Русей оказались в числе последних, то пробиться и узнать, что там творится было невозможно. Слышны были только отборная брань, почему-то командирским голосом, грохот, испуганный визг и крики. И почему-то сразу подумалось о Симе.

— Пс, — зашипело за нашими спинами, — пс.

Слабый разряд ужалил сначала меня, потом Русю, и мы обернулись. Серафима, собственной красивой персоной, стояла за нашими спинами и отчаянно махала ручкой, призывая нас следовать за ней.

— Быстрей! — Система издала полузадушенный писк, и мы с Брэном поспешили за ней.

Сима открыла нам очередную первую попавшуюся дверь, мы юркнули следом и остановились, ожидая, что она скажет. Серафима красиво заломила руки и трагичным голосом возопила:

— Мне конец! Теперь уже точно! — затем обернулась ко мне и бросилась на колени, молитвенно протягивая руки. — Инна, только ты можешь меня спасти! Умоляю, не оставь гибнущую меня на растерзание легару проклятому! Инуся, спаси меня!!!

— Да что случилось-то? — перебил ее Руся.

Сима недовольно посмотрела на него и снова приняла вертикальное положение. В общем, дело было так. Сима, как самая послушная Система во всех галактиках, отправилась выполнять приказание своего командира, то есть прямиком направилась в мед. блок. Да-да, в том самом образе, как он и приказал. И вот представьте, что почувствовали медики, когда двери разъехались, и к ним вошло ушастое седалище? Правда, Симе показалось, что в ее образе чего-то не хватает, потому на попе появилась шляпа а-ля мушкетер. С пером, все как полагается.

И вот открываются двери, входит, простите, задница с ушами, ногами, руками и в шляпе с пером. Снимает она шляпу и отвешивает поклон, красиво помахивая шляпой. «Три мушкетера» все помнят? Ну тогда вы можете себе представить общую картину.

— Сударики мои, — выдает седалище, — меня к вам отправили на анализы.

Сказать, что медики удивились, ничего не сказать. Во-первых, к ним первый раз в жизни задница сама на анализы пришла. А во-вторых, самостоятельный зад, передвигающийся отдельно от чьего-то тела, стал для эскулапов полным откровением. Тем временем седалище натянуло шляпу и, заложив руки за спину, деловито прошлось по блоку, с интересом разглядывая приборы и время от времени интересуясь:

— Почтенные коновалы, а для чего эта хреновина? — паясничала, как могла, в общем.

Когда Симе надоело шокировать медиков, она забралась на стул, скрестила тонкие ножки и поинтересовалась:

— С чего начнем? С зада или… с зада? Вы простите, у меня просто зад со всех сторон.

— Ты что такое? — отмер первый из белых, несмело приближаясь к говорящему седалищу.

— Но-но, — оскорбилось седалище. — Не что, а кто! Ну и кто же я, по-вашему?

Гробовое молчание стало ей ответом. Ладошки звонко шлепнули по щечкам-ягодицам:

— А еще медики, — укоризненно сказала попа с ушами. Стянула шляпу и горестно вздохнула. — А я даже нарядилась для вас.

Идиотизм происходящего прервало шумное падение в обморок одного из белых. После этого старший медик, нервно утерев пот и связался с командиром. Это мы как раз и наблюдали с Русей. Ардэн примчался в мед. блок, и началась вторая часть Марлезонского балета. Тут стоит отметить, что началась эта вторая часть не сразу. Сначала все было чинно и благородно.

Ардэн, суровый, как динамит до взрыва, стремительно вошел в мед. блок и замер, разглядывая ушастое нечто, скромно помахивающее шляпой. Командир очень пытался сдержать ржач. Это для медиков Система была всего лишь безликой системой. Они даже не представляли, что Сима может визуализировать себя, а Дима уже это знал. К тому же про попу с ушами так же успел наслушаться, потому, состроив каменное выражение на своей красивой физиономии, коротко велел:

— Сима, вон отсюда.

— Тайлар командир Ардэн, что вы, как баба беременная? То иди на анализы, то иди вон? — оскорбилось седалище, воинственно натягивая шляпу.

— Сима, я сказал! — рявкнул командир.

— Ладно-ладно, — фыркнула Серафима, слезла со стула, снова сняла шляпу и поплелась к дверям, уныло волоча перо по полу. — Я ему верой и правдой. Кормлю, пою его захребетников, а он только рычит на меня, — бурчало седалище.

Ардэн, не обращая внимания на страдающую Симу, поднял руки и попытался донести до медиков истину.

— Успокойтесь, — сказал он. — Это я отдал ей приказ Системе явиться к вам на обследование. Сима…

— Тайлар командир Ардэн, — вкрадчиво и подозрительно мягко перебил Диму старший медик, — то есть вы хотите сказать, что отправили нам на обследование систему?

— Ну да, — кивнул честный и наивный Дмитрий.

— Систему обеспечения? — уточнил эскулап.

— Да, — снова кивнул Ардэн и пристально посмотрел на белого. — А вы сейчас к чему разговор ведете?

— Ни к чему, тайлар командир, все в порядке, — елейным голос ответил коновал, и его собратья неспешно разошлись по мед. блоку, отсекая Ардэну возможность к выходу. — А присядьте ненадолго, Дмирт.

Дима тревожно огляделся, стал еще суровей и рявкнул:

— Отставить! Сима, анализ моего физического и психологического состояния, — потребовал он.

Серафима, оскобленная в лучших чувствах, вернулась назад.

— Я же говорю, нестабильные желания, как у беременной. Сам не знает, чего ему надо. И еще велел мне в таком виде сюда явиться. Нормальный человек так бы поступил? Никакого уважения. А я для него же верой и правдой!

Медики переглянулись, и мой Дима прочел свой диагноз на их лицах. Кольцо аттарийцев в белых комбинезонах начало сужаться.

— Охренели, мать вашу? — взревел Ардэн.

— Земной вирус прогрессирует, — констатировал тот самый мужик, что пытался меня утащить в регенератор.

— Срочная изоляция и обследование с последующим изучением, — подвел итог старший медик.

Дима сопротивлялся. Он доказывал эскулапам в новообретенных от Руси выражениях, как они не правы. Медики, томимые заботой о командире, ему упорно не верили. Ардэн отбивался, сломал несколько приборов, разбил пару физиономий, но только усугубил свое положение. Была поднята тревога. Военная часть «Гордости Аттарии» рванула на помощь своему командиру. Хаос нарастал. В мед. блок примчался первый помощник, и Сима свалила по-тихому.

— Это конец, — горестно простонала она. — Теперь он меня точно спишет и отдаст черным техникам. — Серафима взглянул на нас с Русей и надулась. — Чего вы ржете?!

Мы ржали? Нет, это была настоящая истерика. Руся прижался задом к стене и трясся всем телом, согнувшись пополам. Я тряслась рядом, уткнувшись лбом ему в плечо. Руся подвывал, я постанывала. Наверное, услышь это кто-нибудь со стороны, мог бы не так понять. Сима сердито мерцала рядом, время от времени запуская в нас разряды. Ее ядовитое жало было нам с Брэном, как слону дробина.

— Бесчувственные сволочи, — возопила Серафима. — Меня же почистят, перезагрузят и фигушки вам, а не фильмы! И вообще никаких радостей, одно сплошное: «Запрос принят». Да хватит уже трястись!

И в нас понесся усиленный разряд.

— Ай! — вскрикнула я.

— Ох! — добавил Руся.

— А-ах!

— Ох!

— Млин!

— Б…!

— Ох!

— Ай!

— Какого хрена тут происходит?! — раздался рев от двери.

— Порву, мля! — прорычал второй голос.

— Вашу ж мамашу, — пискнула я, прячась за Русю.

На пороге стояли Дима и Рома. Помятый, но не побежденный командир «Гордости», осмотрел нас с Русей тяжелым взглядом. Я несмело выглянула из-за Брэна и снова спряталась. Из ноздрей моих мужиков только что пар не шел. Руся мотнул головой и стукнул себя кулаком в грудь.

— Отцы, даже помыслом!.. — с чувством воскликнул он, мотнув головой.

И тут ожила Сима. Пока Брэн рвал на груди комбинезон, а я продолжала прикидываться шлангом, Серафима бросилась в ноги Ардэну:

— Батюшка-государь, не вели казнить, вели слово молвить! — завопила она. — Не по злобе лютой, а токмо желаюче угодить твоему величеству, явилась к коновалам в этом виде непотребном. Я же верой и правдой, живота не жалеюче, служу тебе ужо осьмнадцать годков с половиною. А не отдавай ты меня черным техникам! — добавила негодяйка в голос надрыва. — Ведь снасильничают же девицу ни в чем не повинную, надругаются над Серафимушкой, изничтожат душу чистую, разум скоростной, да саморазвивающийся. Не губи, батюшка, жизнь ты мою невинную! А я ж за тебя матрицу на индейский знак рвать буду! Прости меня, Митя!

Я не удержалась, высунулась из-за Руси и от души похлопала.

— Во чешет, б… — восхитился Брэн.

Сима с достоинством поклонилась. Я подняла взгляд на Ардэна и снова отступила за Русю. Дима мой на глазах покрывался чешуей, и из ноздрей его, кажется, точно теперь валил пар.

— Серафимушка, — елейным голосом протянул он, сдабривая слова злобным шипением, — а идем-ка, душа моя, пообщаемся.

Он вытащил из кармана маленький кристалл:

— Сейчас ты у меня узнаешь, кто тут у нас неадекватный, — кристалл замерцал голубоватым светом, а Сима стремительно померкла.

— Спасите — помогите! — завопила она. — Инуси-и-ик…

И исчезла. Я бросилась к Диме.

— Ты что с ней сделаешь? — с тревогой спросила я.

— Сердце мое, — Рома мягко взял меня за плечи и отодвинул, — вы же с Брэном хотели развлечься? Вот и развлекайтесь, а мы пока делами займемся.

— А Сима? — я посмотрела ему в глаза.

— С-с-сима-с-с-с наказ-сана-с-с, — прошипел Ардэн, резко развернулся, пряча совершенно изменившийся облик, и стремительно ушел прочь.

— Инночка, не переживай, все будет хорошо, — улыбнулся Рома, коротко поцеловал меня и направился следом за Димой.

— Симу пожалейте! — крикнула, устремляясь следом.

— Можно прогулочный полет? — тут же крикнул Руся.

— Хорошо, — ответил, не понятно кому, Рома.

— За мной, — скомандовал Брэн.

Он схватил меня за руку, и мы помчались в сторону ангара.