Началось все с того, что Паша и Султан пригласили его на внеочередное общее собрание стаи. Вообще-то такие встречи созывал только сам отец Гериберта, но поскольку оба младших вожака смотрели на него с некоторым вызовом, он согласился пойти.

Общее собрание оказалось и вправду весьма представительным, на него явились все бета-, гамма- и дельта-звери стаи, а по впадине небольшого кратера, где проводилось собрание, шатались даже несколько совсем хилых омега-львов. Паша не заставил долго себя уговаривать, он с елейным видом развернул лист бумаги и сделал вид, что зачитывает по нему нижеследующий текст (хотя, как и все присутствующие, он, конечно, не умел читать):

«До наших ушей, уважаемый вожак стаи, дошло, что в вашем доме поселился неизвестный гость. Некоторые говорят, что это лев с красной шкурой и белоснежной гривой, однако ты утверждаешь, что это Дед Мороз».

Дикий смех пятидесяти трех львиных глоток потряс кратер, некоторые кувыркались от удовольствия, другие били лапой по лбу — своему или соседскому — что грозило вскоре перерасти в драку. Отец Гериберта громко рыкнул, после чего снова наступила тишина. Паша продолжал:

«Уважаемый Эрвин, если это действительно так и ты веришь, что у тебя в доме находится Дед Мороз, то в таком случае я вношу предложение: освободить тебя от обязанностей вожака стаи и немедленно назначить нового альфа-льва».

Воцарилась мертвая тишина, как всегда бывает в подобных ситуациях. Сначала молчал даже Эрвин. Происходило нечто воистину чудовищное. Конечно, взрослый лев уже не мог верить в Деда Мороза, но верил он в него или нет, а тот собственной персоной лежал, развалясь, у него в гостиной и доставлял всем одни только сплошные неприятности.

Отец Гериберта откашлялся, теперь его могла спасти только большая речь. До сих пор такие речи писал для него сын, а он заучивал их наизусть. Однако в настоящий момент его любезный сынуля вкалывал на Деда Мороза, и Эрвину приходилось рассчитывать только на собственные мысли:

— Друзья, львы-соратники и подчиненные, а также прочая недостойная шушера, которой вскоре придется подыскивать себе новую стаю…

Начало получилось хорошее, теперь надо просто продолжать в том же духе, и тогда он уж заткнет Паше пасть. Но продолжение речи давалось Эрвину нелегко. Что же ему следует сказать? Ведь это правда, что дома у него был некто, кого жена и прежде всего сын называли «господин Дед Мороз». Гериберт даже собирался перенять у него работу. И если теперь все узнают, что его сын захотел делать подарки людям, то ему, Эрвину, по всей вероятности, придется распрощаться с постом вожака. Но Эрвин был опытным альфа-львом, он уже не раз справлялся с множеством других трудностей и знал, что лучшая защита — это нападение.

— Не могу не похвалить младших вожаков стаи Султана и Пашу: хитростью и умом они сумели разведать то, что я, собственно, еще некоторое время хотел бы сохранять в тайне…

— Ага, он это признаёт!

— Я же говорил.

— На самом деле это должно было стать сюрпризом для моей любимой стаи. Да, в своей квартире я держу под стражей существо, которое само себя именует Дедом Морозом. Но на самом деле этот субъект приведет нас к самым крупным запасам сырого мяса, какие мы когда-либо видели, и с его помощью мы приобретем также значительные денежные средства. С ними мы сможем… э-э, сможем позволить себе построить дивное помещение для наших собраний, чтобы не тесниться вечно в этом пыльном кратере. Дайте мне ещё две недели, чтобы втереться в доверие к этому человеку, и тогда вы увидите, что я вас не обманул.

Речь попала прямо в цель. Паша и Султан, правда, не поверили ни единому слову Эрвина, но не решились вступить в открытую борьбу за власть, так как отец Гериберта был необычайно сильным альфа-львом. Пристройка для обработки писем с пожеланиями, разумеется, не осталась незамеченной, но ее появление Эрвин всегда мог объяснить, сославшись на сына, ведь каждый знал, что он сильно выбивался из львиной породы. Но Эрвин понимал, что сейчас ему настоятельно потребуется помощь этого самого выбившегося из рядов сына, если он не хочет потерять пост вожака стаи.