Новый Центр подготовки за Северным полярным кругом существовал всего несколько лет. Это был маленький город, который только тем отличался от других мест, что здесь не было никаких фабрик. Здесь жили ученые со своими семьями, космонавты, и здесь также работал Александр Вулько.

На письменном столе старшего инструктора уже сорок восемь часов лежала телеграмма. В ней содержались имена кандидатов на место в космическом корабле, который должен был в скором времени отправиться в путешествие к Марсу. Этот корабль был «Йоханнес Кеплер».

Александр Вулько должен был написать подробную характеристику на каждого кандидата. Для этого было необходимо переговорить с врачами и другими инструкторами, потому что только шесть из более чем двадцати кандидатов могли стартовать на «Йоханнесе Кеплере». Шестеро избранных впервые должны были пробыть в пути несколько месяцев, чтобы изучить «красную планету», как люди с древности называли Марс, и два его таинственных спутника с расстояния всего сто тысяч километров. Уже сорок восемь часов Александр Вулько не занимался ничем другим. Ни он ни его коллеги не догадывались, что в эти часы, на расстоянии сорок тысяч километров от Земли намечалось драматическое открытие…

Седрик и обе девушки прибыли в центр подготовки после полудня. Вулько все еще находился на совещании. Анне осталась в отеле; она ничегошеньки не понимала в этих вещах и только мешала. В этом утверждении, наверняка, было доля истины, но у Анне были еще другие причины держаться подальше от этой истории. Она считала теорию Шагана абсурдной и поэтому ей приходилось сносить горькие упреки со стороны Седрика. С тех пор она молчала и таила в себе, как получалось, свою тайную злобу на чужую девушку, которая оторвала их от их отпуска.

Нанга и Седрик не заставили себя долго ждать. Вулько был доволен, что смог прервать свое совещание. Он осведомился о том, как поживает профессор Шаган и с интересом спросил, как выглядит озеро Нясиярви, потому что Вулько знал об этом идиллическом месте проведения отпуска. Седрик протянул ему материалы.

— Я гляжу, ты написал там роман? — весело спросил Вулько.

— Это написал профессор Шаган, — серьезно ответил Седрик, — но если ты уже подбираешь литературный жанр, я бы назвал это трагедией.

Вулько пробежался глазами по нескольким строчкам, тем он вопросительно посмотрел на Седрика.

— Это шутка?

Он не получил ответа. Вулько сел за письменный стол и продолжил знакомится с материалами. Нанга и Седрика с нетерпением ждали. Прошло немного времени, пока Вулько закончил чтение.

— Что ты скажешь на это? — спросил Седрик. Вулько пожал плечами. Он снова пролистал бумаги. Нанга рассказала ему о том, как прошло заседание в Праге.

— И что я могу с этим поделать? — спросил Вулько. — Полдюжины экспертов отвергли тезис — он необоснованный…

Нанга сказала: «Возможно, найдутся новые основания…»

— Кроме того, речь идет о шестерых людях, — добавил Седрик, — все равно, живы они или нет. Один из этих шестерых был когда-то твоим другом.

Вулько ответил: «Прежде всего речь идет о доказательствах, ни о чем другом. Я хочу знать, откуда возьмутся эти доказательства.

Седрик взял материалы.

— Это бессмысленно, Нанга, я ошибся. Эти аргументы Вы уже знаете…

Вулько взял бумаги у него из рук.

— Я хочу прочесть все это еще раз в спокойной обстановке. И не делай, пожалуйста, такое мученическое лицо, Седрик.

Он успокаивающе положил правую руку на плечо Седрика.

— Не будь безрассудным. Ты был несколько раз на пороге нашей планеты и ты лучше знаешь, какие проблемы нагромоздятся, если делать выводы из тезиса Шагана, основываясь на чистых догадках.

Вулько закрыл материалы в своем письменном столе.

— Пойдемте, Нанга, — сказал Седрик. Он сделал мрачное лицо. — Мы могли бы воздержаться от этого путешествия.

Вулько не пытался остановить их. Когда Седрик холодно попрощался с ним, он напомнил ему об испытании.

— Тогда я повторю его, если тезис Шагана будет признан, — ответил Седрик. — Если отправят экспедицию, тогда я хочу в этом участвовать.

— Я не хочу отнимать у тебя надежду, — возразил, — и у Вас тоже, Нанга. Мне жаль, если я Вас разочаровал.

— Когда я получу обратно материалы? — спокойно спросила она.

— Завтра, приходите ко мне завтра с самого утра.

Когда они покинули здание управления, уже стемнело. Над городом стягивались дождевые облака, но у Седрика не было желания сразу же возвращаться в отель. Какое-то время они молча шли рядом. Нанга сетовала на свое опрометчивое решение, которое пробудило в нем надежды, которые не были осуществимы. При том все выглядело до их отъезда так просто. Его уверенность в готовности Вулько разделить взгляды Шагана придало ей уверенности в том, что все было в хороших руках. Тем более задела обоих сдержанность Вулько. Седрик остановился и взял ее за руку.

— Спасибо за все, Нанга. Мы приложили очень много усилий.

— Это, наверное, все было неправильно. Что теперь будет?

Он отпустил ее руку.

— Ничего. Это бесполезно. Если кто-то бы мог выступить в защиту тезиса, так это он. Возможно, в нас все же слишком преобладают чувства. И я не могу бороться с упрямством или даже администрацией. Это борьба с лопастями ветряной мельницы.

Ей вспомнилась беседа с профессором на Маник Майя. Он тогда говорил точно так же. Она сказала: «Подождем до завтра, Седрик».

— Нет, нет, — пробормотал он, — я больше не хочу снова тешить себя ложными надеждами. Вы останетесь еще на несколько дней?

— Нет, — ответила Нанга, — я уже и так слишком надолго уехала.

Она снова остановилась.

— Жаль, что Вы уезжаете, Нанга, Вы были очень милы и…

Он прикусил губу, злился на себя за свою застенчивость.

— Я хотел сказать, что Вы мне очень нравитесь.

— Вы мне тоже очень нравитесь, — непринужденно ответила она. Он вдруг прижал ее к себе и поцеловал. Она позволила это, затем она ответила на его страстные поцелуи, и они не заметили, как упали первые капли. И только когда яркая вспышка молнии и сильный удар грома заявили о непогоде непосредственно над ними, они прошли несколько шагов и встали под дерево. Мгновение они слушали дождь, который стучал по лесному пологу. Затем она спросила: «Что теперь, Седрик? Все действительно закончилось?»

— Да, — сказал он, — я больше не хочу думать об этом. Я хочу забыть. Как ты прекрасна…

У нее закружилась голова, когда он прижал ее к себе. Она уцепилась за него, и они были одни в этом парке и одни на Земле.

— Ты должна остаться здесь, Нанга, со мной. Я бы все для тебя сделал, я бы от всего отказался, если бы ты захотела этого…

На секунду они оба были затуманены страстью, и она верила в его слова. Это было забытие, побег от прощания. Дождь усилился. Холодный озноб не охладил его желание, и когда его рука коснулась ее груди, она вздрогнула. В тот момент в ее памяти ожила та сцена, когда они сидели в домике и вдруг появилась Анне. Она снова увидела стройную блондинку, и она вдруг почувствовала себя воровкой. Эта мысль протрезвила Нангу. Она отстранилась от его ласк. Когда она увидела его озадаченное лицо, она тихо сказала: «В отеле тебя кое-кто ждет, Седрик. Мы забудем эти мгновения, их не должно было быть…».

— Я никогда не забуду тебя, — сказал он, — я всегда буду думать об этих минутах, и ты будешь точно так же думать о них.

Она вышла из-под дерева, которое защищало их от дождя. Он пошел за ней. Над ними сверкали молнии.

— Я тебя никогда не забуду, — повторил он.

Нанга молчала. Он положил руку на ее талию.

— Почему ты хочешь уехать? Останься, Нанга, хотя бы еще на пару дней…

Она покачала головой.

— Когда ты хочешь лететь обратно?

— Завтра вечером.

— Значит еще двадцать четыре часа, — сказал он примирившись, — еще один день. И ты думаешь, что тогда все было бы так, как раньше? Нет, Нанга, так больше никогда не будет. Я останусь здесь, в центре подготовки космонавтов. Я поговорю с Александром, возможно есть возможность, повторить испытание раньше времени. Иногда хорошо, если можешь позволить заточить себя в камеру — тогда забыть будет легче…

Он снял свой пиджак и набросил ей на плечи.

— У этих компьютеров по сравнению с нами есть большое преимущество. В них можно сохранять опыт и переживания, и их можно удалить нажатием кнопки.

— Ты замерзнешь, Седрик, — сказала она, — пойдем быстрее.

Он больше ничего не сказал. Дождь лил как из ведра.

Седрик и Нанга не могли знать, в каком гнетущем настроении оставили Александра Вулько. Троих из членов команды «Чарльза Дарвина» Вулько знал хорошо. Когда случилась катастрофа, она затронула его так же, как родных шестерых погибших. Катастрофы в космонавтике всегда принимались в расчет, и эта авария была не больше, чем падение самолета, не ужаснее крушения поезда или взрыв пыли в горной шахте. В центре подготовки тренировки стали жестче. Катастрофа, случившаяся однажды и детально проанализированная, вошла в их сознание, это было неизбежно, и ничто не могло вернуть к жизни шестерых потерпевших катастрофу. Осталась только надежда, что однажды можно было ступить на эту часть Луны.

И, вот, приходят Седрик и Нанга, кладут материалы на его письменный стол, и эти бумаги даже утверждают то, что шестеро еще были живы. Вулько читал и ломал над этим голову и по завершению сам уже на знал толком, что ему думать. Он мысленно поставил своих знакомых на сторону этого невероятного тезиса, и пришел к выводу, что ни один из них не выступит в его защиту. Открытие профессора Шагана опоздало на девять месяцев. Вулько сидел до позднего вечера в своем бюро, нерешительный и уставший. Для него было бы лучше, если бы оба избавили его от своего визита. Теперь они ожидали от него чуда, которое он не мог совершить. С неохотой он набрал телефонный номер. Когда Нанга и Седрик заберут материалы, он хотел хотя бы сказать им, что не только он считал излишним дальнейшую проверку тезиса Шагана.