Полдень. Пышет жаром булыжник Большой Пивоваренной. Немилосердное солнце накалило черную лаковую крышу кареты. Похоже, что карета ожидает ездока. Но человек, который в этот момент приблизился к ней, в карету не сел. Попросив у кучера огня, он удалился в направлении улицы Лерум. Извозчик повернулся к окошку и тихо доложил:

— Все уже в банке!

Из угла кареты Регус в ответ кивнул головой, приоткрыл опущенную шторку и выглянул на улицу. Сидевший рядом с ним Лихеев лихорадочно затягивался дымом папиросы. Все до последней мелочи предусмотрено — тройка заранее повернута в сторону Песчаной улицы (через тесные Шведские ворота не проскочат даже легкие дрожки, которые тут же рядом поджидают Робиса с мешком). Несколько агентов, переодетых грузчиками, на всякий случай размещены в складе по соседству. Они должны отсечь Робиса от товарищей, в случае если, вопреки плану, его отход все-таки будет прикрываться. За воротами наблюдает переодетый полицейский, сидящий на облучке.

В карете нестерпимо жарко. Лихеев положил оружие на колени, чтобы расстегнуть сюртук. Регус отирает пот.

— Какого дьявола они там копаются?! — проворчал он. — Я создал им самые благоприятные условия…

Снова гнетущая тишина. У Регуса кончилось терпение. Вдруг какой-то высокий человек с мешком на спине стремительно выбежал из ворот и вскочил на извозчика. Вид этого человека соответствовал описанию его Женихом. Робис!..

Регус едва не вскрикнул от радости. Теперь за дело! Карета рванулась. Когда она, преследуя извозчика, сворачивала на Песчаную, Регус оглянулся. Никого из боевиков не было видно — значит, все шло по плану.

Разумеется, его тройка могла бы без труда догнать извозчичьи дрожки. Но Регус не торопился. Гораздо выгоднее преследовать Робиса, который и не подозревает о грозящей ему опасности, до какой-либо тихой улочки и там без лишних свидетелей отобрать у него награбленное.

Вдруг на улице Якоба раздались выстрелы. Проклятье! Ведь приказано арестовать революционеров без лишнего шума. Этот переполох может спутать все карты. Но, видимо, Робис ничего не заподозрил, — он даже ни разу не оглянулся.

Все шло как нельзя лучше. Позади осталась шумная, полная народу Шонерская, дрожки свернули на Ранкскую дамбу. Более подходящего места и пожелать нельзя. Регус приказал подстегнуть лошадей.

Но и Робисова коняга вдруг припустила рысью и совсем неожиданно начала набирать скорость. Дрожки скрылись за углом…

Когда Регус и Лихеев снова увидели пролетку, она уже была пуста.

— Александр Александрович, велите немедля оцепить район! — крикнул Регус и выскочил из кареты.

За ним последовал и Лихеев. Они подбежали к дрожкам и увидели мешок, в панике брошенный боевиком. Регус выхватил нож и перерезал веревку.

Деньги! Нет, вместо банкнот из мешка вывалились пачки каких-то пожелтевших, покрытых цифрами бумаг.

— Околпачили как маленьких! — зло выругался Регус и вывернул содержимое мешка прямо на мостовую.

Что-то звякнуло о булыжник. Это были ключи от камеры с сейфами.