Похвала движению
По небу летят дирижабли,
По рельсам бегут поезда,
По синему морю корабль
Плывет неизвестно куда.
Движенье в природе играет
Большое значенье, друзья,
Поскольку оно составляет
Основу всего бытия.
А если в процессе движенья
Пройдешь ты, приятель, по мне,
То это свое положенье
Приму я достойно вполне,
И, чувствуя вдавленной грудью
Тепло твоего каблука,
Я крикну: «Да здравствуют люди,
Да будет их поступь легка!»
Виктор Цой. Акустический концерт в Темяшкине. Старый Петергоф, общежитие матмеха ЛГУ. 28 октября 1982 года. Фото из архива Сергея Котегова
Только не я
Кто может ездить в такси,
Кто носит кожаный плащ,
Кто каждый день пьет коньяк?
О-о-о-о, только не я.
Кто летом ездит на юг,
Кто сидит дома зимой,
Кто не имеет долгов?
О-о-о-о, только не я.
[Кто знает все обо всем,
Кто знает, кем ему быть?
У него? лучше меня…
О-о-о-о, только не я.
Кто ходит есть в ресторан,
Кто курит лучший табак,
Кто знает все обо всем?..
Виктор Цой. 25-летие «The Beatles». ДК им. Курчатова. Москва, 17 мая 1987 года. Фото — Анатолий Азанов
Период бунтующих дней
Новые герои сменяют на постах старых
И дают свою клятву на знамени бунтующих дней,
И, крепко сжав губы, чтоб не выдать свой страх,
Они стоят на своих местах
И мечтают смениться с поста как можно поздней.
О, период бунтующих дней!
Они поют свои песни под запись шумов новостройки,
И синтезаторы нынче работают на износ.
Фантастический город растет с каждым днем,
Но они не хотят жить в нем
И мечтают остаться в живых и выдержать кросс.
О, период бунтующих дней!
На их барометрах ртуть [стрелка]
всегда [стоит] на отметке «шторм».
И подчас они собираются в стаи, как волки,
Но вот им нечего ждать, у них все уже есть, но…
Но за это отдана честь…
И тогда их просто берут и ставят на полку.
"В последнее время меня не покидает…"
В последнее время меня не покидает
Ощущенье, что что-то не так.
Я шел по дороге, не зная, верна ли она.
Но, может быть, это просто зима
И, может быть, просто хандра…
[Но] И вот я встаю, но вместо окна — стена.
Я плыл по течению и был уверен, что прав.
Я плыл по реке, не зная, куда плыву [что будет конец].
И если теперь я опять ни с чем,
То это моя и беда, вина,
[Одна] Но нет никого, кто скажет, как я живу.
Но зачем я волнуюсь, ведь все предопределено,
И если я должен ослепнуть, я буду слеп,
И с этим бороться просто смешно,
Хотя [иначе] не бороться нельзя,
[Но] Чтоб спокойно читать страницы прожитых лет.
«Ты сидишь дома, когда родителей нет…»
Ты сидишь дома, когда родителей нет,
Слушаешь пленки, и некому сделать потише.
У тебя есть вопрос, [и] ты хочешь [дать] слышать ответ,
Пока ты один, ты можешь его услышать.
[Приходишь и видишь записку: «Обед на столе».]
В эти часы ты поймешь,
Что можешь любить.
Когда нибудь в эти часы ты поймешь,
Что любим.
Ты будешь ждать телефонный звонок,
Готовый отдать всё, что есть,
И верить, что голос судьбы звучит
Вместе с ним.
В эти часы к тебе приходят
Друзья.
В эти часы вы можете не шептать.
Эти часы — это твой секрет,
Ты должен его
Хранить
[Час] Здесь переход [а]
границы слова «нельзя!».
Виктор Цой в Туле. 27–28 июня 1987 года. Фото из архива Ларисы Фирсовой
«Утром меня будит звонок…»
Утром меня будит звонок.
За окном гудят машины дня.
За окном, в бетон одетым, звон —
Это предназначено для меня.
За окном пилят тополь, визг пилы,
За окном [з] гудит точильный станок,
За окном какие-то люди месят асфальт —
Я хотел открыть им тайну, но не смог.
Мой будильник разрывает ночь,
Разорвал меня, я спал, я видел сон.
Я не знал, что это так легко —
Разорвать меня и [выставь] [выкинуть] выгнать вон.
Виктор Цой. Ленинград, ДК им. Володарского. 8 декабря 1985 года. Фото — Александр Федоров
«Целый вечер один…»
Целый вечер один.
Вечер тих как свеча.
Тускло светит фонарь —
Свет на складках плаща.
Возвращаюсь домой,
И вокруг ни души,
Лишь вдали шум машин —
Этот здешний прибой.
Это будний день, — 2 р.
Вечер буднего дня. — 2 р.
[Это город монет?
Здесь убили весну.]
Двери все на замках.
Лишний шаг — и капкан.
Ключ в надежных руках,
Держи крепче стакан.
[Выпивай, говори —
Так пройдет много лет.]
Это просто луна,
Это просто хандра,
[Просто будние дни —
Это скоро пройдет.]
Почему же вокруг,
Как ни встань, все стена?
«Первый день недели подходит к концу…»
Первый день недели подходит к концу.
Я почему-то боюсь торжественных дат.
Серое небо, и сера под ногами земля.
Я солдат, и я иду на парад.
Я чувствую смерть, а вокруг танцуют фокстрот.
Я хочу отдохнуть, но снова встаю на канат.
Всё, что мне осталось этой весной, —
Это место для шага вперед и назад.
Вот уже третий день пилят клены в саду.
Говорят, что этой ночью был звездопад.
И хотя я не знаю, зачем я жил этот день, —
Я солдат, и я иду на парад.
Мне надоело мешать себе плыть по волнам.
Я не понимаю, чего от меня хотят.
Если сможешь, будь всегда со мной —
Я давал клятву, но я останусь с тобой.
«Я Цой, и я [случай.] один на свете…»
Я Цой, и я [случай.] один на свете
Такой — хоть Цоев пруд пруди.
Я видел давеча в газете:
Сидит, с медалью на груди.
То был не брат [не сын] и не знакомый,
Хотя со мною был чем-то схож.
Не так красив, как я, обличьем [конечно],
Но все-таки ничего, пригож.
Есть у меня приятель — Рыба,
Был прозван так за длинный нос.
[Спина как каменная глыба.]
И сколько лет его уж знаю,
Все на устах один вопрос:
Когда ж пойдем мы похмелиться?
Других же слов не знает он.
Живет и рад [ует] тому, повеса,
Что он не еж, не кот, не слон.
А Рыбе пьяному и в море
Недостает воды — [порой она] вода
Ему доходит до колен лишь.
И он [как полная луна]
Прекрасен как звезда.
Стоит, могуч детина вырос
И палец в глаз себе упер.
«Наверно, будет космонавтом», —
Кричат верблюды из-за гор.
Ну полно, что за бред я
Несу, пора и за рояль.
Тут Рыба, вынув перст из ока,
Кричит: «Пошел ты с инструментом в зад!
Ж…!»
Мой стройный слог подвел-таки
Но лень его уже мне править.
Кому не нравится — иди
Туда, куда я послан Рыбой.
Привет, новый день
Какая разница, где я проснусь
С похмелья — в гостях или дома?
Вчерашний день в памяти можно стирать.
Чем набьет мою голову новый?
Привет, новый день!
Ах, вчерашние [шутки] песни,
Вы были, в общем,
Неплохие [песни].
Ах, вчерашние мысли, вы-то хоть
Были, а новых нет.
Вчерашний день дает пинка под зад,
Эстафету подхватит новый.
Я сам не знаю, чему я рад
И зачем говорю я снова:
Привет, новый день!
Виктор Цой и Юрий Каспарян. Новогодний вечер филфака. Общежитие ленинградского Металлического завода. 29 декабря 1986 года. Фото — Владимир Быстров
«Кто она? Она экономист…»
Кто она? Она экономист.
Кто она? Она экономист.
Как она знает немецкий язык,
С чем она носит новый парик,
Что сказал сегодня старик?
Новые ритмы, новые ……………
Я не могу.
Я не могу ничего! — 2 р.
Кто из вас экономист? Петров.
Кто из вас экономист? Петров.
Преподаватель молчит как рыба.
На уроке, до урока, после урока
Изучать —
Я обычно делаю всё.
Суммируйте полученные сведения
в кратком сообщении.
«В доказательство вчерашнего дня — зелень стекла…»
В доказательство вчерашнего дня — зелень стекла.
Что делать, если я встал в шесть утра?
Ветка жасмина не может дать корни в вине.
Помнишь, ты обещала вчера?
Я не вижу их, я смотрю вокруг.
Я хотел бы услышать стук их сердец.
Я хотел бы проверить крепость их рук —
Что они смогут сделать со словом «конец».
Если [небо] стена будет падать, кто подставит ладонь?
[Когда] [Кто заменит] тех, кто смертельно устал?
У кого хватит сил поддерживать этот огонь?
[Кто сможет встать на место того] кто упал?
Глядя вперед, я вижу: кто-то упал.
Кто они? Может быть, он, может быть, ты.
В ком проснется то, что нужно нам?
Где их дом, где? Здесь или там?
[Кто может] Смотреть на солнце без темных очков,
Смотреть вверх, не глядя вперед?
Я иду с ними — где они, я готов!
Как перейти реку, не зная, где брод?
Те [что могли бы,] кто должен петь, стоят у станков,
Не смея порвать свой заклеенный рот,
Открывать дверь и не спрашивать: «Кто?»
Лететь, зная: не сможет сесть самолет.
Кино…
Наступающие тигру на хвост
Если [небо] стена будет падать, кто подставит ладонь?
Кто заменит тех, кто смертельно устал?
У кого хватит сил поддерживать этот огонь?
Кто сможет встать на место того, кто упал?
«Запечатление руки, сжатой в кулак…»
Запечатление руки, сжатой в кулак,
На лице противника в состоянии
Раздражительности…
И хотя было лето и день был так чист,
Когда я говорил с ней, я думал, что идет снег.
Спой мне песню о тех, кто спит.
Я помню, как в детстве ты глядел свысока,
И когда тебя клали на щит,
Было чистое небо, но ты нашел облака.
Строя крепость из [ласковых] ищущих рук,
Я смотрел на дверные замки,
И, когда раздавался звонок,
Я прятал свое лицо в маску усталой руки.
По радио диктор сказал [что пришла весна]
больше тысячи слов,
И что скоро покажут [фильм] фантастический фильм.
Я видел ее, я сказал, как меня зовут,
[Но она] Но она говорит, что это мой псевдоним.
А я хотел знать, о чем ее сны.
И…
Поп-механика. ЛДМ. Январь 1988 года. Фото — Виктор Немтинов
«Моя королева, ты приходишь ко мне…»
Моя королева, ты приходишь ко мне.
Мы будем кататься на волшебном коне,
[Сидеть на террасе клуба.]
На лунной террасе проведем всю ночь.
Дай мне мой цинь, я спою о весне…
(6 струн)
«Спи, я знаю, как завести часы…»
Спи, я знаю, как завести часы,
Я знаю, сколько нужно спать.
Мы забыли, как выглядят весы,
Нам вряд ли что-то нужно знать.
1. Я не знаю, что будет завтра.
[Я не хочу знать, что будет завтра.]
2. Пусть мы все станем пылью.
[Мы…]
3. Но наши руки в карманах,
Но наши руки в карманах,
И я не хочу знать, что будет завтра.
Ветер, ветер и стремительный поток.
«Мы сдвинемся с места…»
Мы сдвинемся с места
[Дождавшись] при счете один-два-три,
Мы будем смотреть снаружи
На голых женщин внутри.
[Это были ………]
Хотя это непросто,
[Если по тихо] сидя по…
Все, что может спасти нас, —
Немного пива в холодной воде.
«Пой свои песни, пей свои вина, герой…»
Пой свои песни, пей свои вина, герой…
Пой свои песни, пей свои вина, герой.
Ты опять видишь сон о том, что все впереди.
Стоя на крыше, ты тянешь руку к звезде,
И вот она бьется в руке, как сердце в груди.
Что теперь делать с птицей далеких небес?
Ты смотришь сквозь пальцы,
но свет слишком
ярок и чист.
И звезда говорит тебе: «Полетим со мной» —
Ты делаешь шаг, и она летит вверх, а ты — вниз.
Каждую ночь все ближе и ближе асфальт,
Каждую ночь все жарче и жарче,
Дальше и дальше звезда.
Каждое утро все больше и больше
ожог [болит рука] на руке.
[…… вода…]
И эта рана уже не пройдет никогда.
[В полку ты считался плохим стрелком,]
Но однажды тебе вдруг удастся подняться вверх,
И ты сам станешь одной из бесчисленных звезд,
И кто-то снова протянет тебе ладонь,
А потом ты умрешь, и он примет твой пост.
Виктор Цой в 344-й средней школе. Ленинград, 20 апреля 1988 года. Фото — Алексей Щербатых
«Эй! Если ты есть, ответь со своей высоты…»
Эй! Если ты есть, ответь со своей высоты,
Посмотри, что сделал своим подставленьем щеки.
Ты медлишь с ответом, но нет времени ждать.
Если я в мире гость, то и хозяин не ты.
Кто будет петь, если все будут спать?
Жизнь только слово, есть лишь Любовь, и есть Смерть.
Смерть стоит того, чтобы жить,
Любовь стоит того, чтобы ждать.
«Желтые воды…»
Желтые воды.
Желтое солнце.
Желтые странные дни.
Я хотел бы увидеть желтую воду,
Но для этого я слишком поздно рожден.
Я хотел бы стать деревом странной породы,
Но мой город металлом и льдом осажден.
«Каждый хочет знать, чем может кончиться спор…»
[Каждый хочет знать, чем может кончиться спор.]
Следующая станция — «Невский проспект» — вперед.
[Поезд] Водитель метро знает конечную цель.
Как сделать так, чтобы было светло?
Как сделать так, чтобы было светло?
Крутить телефонный диск, говорить слова…
Выйдя из дома, я должен выбросить ключ.
Что могут сделать птицы без крыльев?
Как могут жить птицы без крыльев?
«Я лежу на диване…»
Я лежу на диване.
Гости отправились вон.
Остановка мотора вряд ли нарушит мой сон.
Цой.
«Я шел переулком, я помню, это был вечер…»
Я шел переулком, я помню, это был вечер.
Автобусы едут в сторону центра, но мне
С ними не по пути.
Я шел переулком, я видел горящие окна,
Я ждал дождь, мне нужен был дождь —
Дождь мог меня спасти.
И первые капли легли на щеки, как слезы.
«Я шел переулком, я помню…»
Я шел переулком, я помню,
Это был вечер.
Я шел переулком, я видел
Горящие окна.
Я был в телефонной будке,
Я слышал гудки телефона.
Ты можешь быть [стать] кем хочешь.
Все ждали дождь,
[И] дождь [нача] пошел утром,
И первые капли легли на щеки, как слезы.
Зонты [раз] раскрывались, как выстрелы за спиной.
Я видел, как лица смывались водой.
«Мы уходим по утрам…»
Мы уходим по утрам,
Мы приходим с темнотой,
Каждый знал и сам не знал чего…
Мы [сверн] уйдем с дороги и пойдем тропой,
Но подземные ходы гонят нас вперед, рушась за спиной.
Будет новая игра.
Новый пепел с новых папирос.
Каждый ждал и сам не зная чего…
«Я работал долго на заводе Форда…»
Я работал долго на заводе Форда,
А потом решил: в работе смысла нет.
Я пойду ограблю старенького лорда
И куплю себе хороший пистолет.
И вот я безработный,
Я хожу [без дела] скучаю,
Поисками лордов занят целый день…
«Мои друзья живут в тусклых подъездах…»
Мои друзья живут в тусклых подъездах,
Мои друзья ходят в гости друг к другу,
[Они считают]
Они измеряют время,
Они верят стрелке и кругу.
И каждый хочет забыть день рожденья.
[И каждый]
Для каждого ночь темнее чем [утро] вечер,
Но все они слышат песни,
И каждый владеет речью.
Наше время — это вечер и утро.
«Чужая смерть красива, [клокочет] в висках…»
Чужая смерть красива, [клокочет] в висках:
Они белеют раньше всех [всего],
Особенно если тот, кто ушел, был любим…
«Я иду по переулку, сам себе немного странен…»
Я иду по переулку, сам себе немного странен…
«В легкой болезни есть своя странная прелесть…»
В легкой болезни есть своя странная прелесть,
Есть ощущение отдыха и пустоты —
Кажется, будто внезапно приехал в деревню,
И там тебе дарят искусственные цветы.
«Но она продолжает печь пироги с курагой…»
Но она продолжает печь пироги с курагой,
И лучше всего то, что ест их дядюшка Цой,
Но она…
«2 р. Хорошо сигаретой жечь под хвостом марабу…»
2 р. Хорошо сигаретой жечь под хвостом марабу,
Но лучше всего стоять, прислонившись к столбу.
«Я не знаю, как быть, я не знаю, кто прав…»
Я не знаю, как быть, я не знаю, кто прав,
Как сделать, чтобы наш день не прошел впустую,
Как сделать, чтобы бой не прошел впустую,
Как это что-то [твой взгляд] не тратить совсем впустую…
«Опять пилот умер в кабине…»
Опять пилот умер в кабине…
«Все дороги приводят меня к тебе…»
Все дороги приводят меня к тебе,
Дороги знают всё лучше, чем я.
И я не стану искать других дорог,
[Но всё, что мне нужно,
Всё, что мне…]
«Мы живем в городах…»
Мы живем в городах,
Называем асфальт землей,
Видим солнце на треть
[Спим во]
И к звездам ночами сидим спиной.
Какого цвета ночь?
«Мой маленький пес…»
Мой маленький пес,
Ошалевший от запаха роз.
О чем твои сны,
И какой тебя мучит вопрос?
Скоро [весна расс] рассвет,
Скоро птицы разбудят тебя.
«Танцы, танцы, танцы, танцы…»
Танцы, танцы, танцы, танцы —
Всё, что нужно иностранцу.
«Звезды смотрят на нас, меняя места…»
Звезды смотрят на нас, меняя места,
И это не зря.
Дети минут
Один любит рок, другой любит сок,
А третий идет по стране чудес,
А четвертый поет о трех-четырех.
Но какой в этом прок? Какой в этом прок?
Раньше у нас было так много комнат,
Полных людей, полных идей,
А сейчас — ничего, только рыба гниет
С головы у фашистских детей.
Дети минут никогда не поймут
Круговорота часов,
И придут на порог, и сломают дверь,
И расколят чашки весов.
Они не верят в победы добра над злом,
Как в победы зла над добром,
Они знают, что у них есть только
Серый день,
И они хотят жить этим днем,
Дети минут.
И один все кричит, а другой все молчит,
Ну а третий торчит, забивая болты.
А машине, которая шла на восток,
Обломали рога менты.
И я хотел бы спросить: почему и зачем
Ты повесил на грудь золотую медаль?
В этом зале все думают так же, как ты,
А ты смотришь вдаль, ты смотришь вдаль…
А еще я хотел бы узнать, почему
Так легко променяли вы море на таз?
Но друзья тут же хором ответили мне:
«Ты не с нами, значит, ты против нас».
Но если это проблема, то она так мелка.
Если это задача, то она так легка.
Это дети минут ломают дверь,
Не заметив, что на ней нет замка.
Улицы ждут ваших слез…
Улицы ждут ваших слез…
Виктор Цой. Ленинград. 1 мая 1987 года. Фото — Олег Флянгольц. Из архива Марьяны Цой
Собаки
Тот, однако, не дурак,
У кого полно собак,
Потому что без собак
Жизнь идет совсем не так.
Вот смотри, как у моста
Сидит такса без хвоста.
Тут вписался в интерьер
Длинномордый скотчтерьер.
«Зачем же жизнь беречь, игра не стоит свеч…»
Зачем же жизнь беречь, игра не стоит свеч —
Расстанься с ней без сожаления,
И все твои друзья забудут твою смерть,
Забудут твою смерть и день рождения…
Зима
Я смотрю в окно на грустный бал зимы.
Деревья без листьев, долгая ночь.
С каждым днем труднее помнить лето,
Эти дни не могут мне помочь.
Мертвое тепло в железе батарей,
Мерзлые цветы на рынках плачут.
Каждый вечер хочется быть дома,
Эти дни не так уж много значат.
Первый снег красив, но он — несущий смерть.
Голуби сидят на люках жизни.
В это время больше хочется тепла.
Я сижу и жду весну.
«Я не знаю, какой тебе нужен ответ…»
Я не знаю, какой тебе нужен ответ.
Я тебя не люблю, никогда не любил.
Передай папе с мамой мой последний привет —
Передай, что уехал, передай, что забыл.
Это был лишь минутный офицерский порыв:
Ты гуляла в саду, я не стал рассуждать.
Я так жил, и живу, и пока еще жив,
И не надо, пожалуйста, меня упрекать.
Ты пойми, что меня, может, завтра убьют.
Что ты скажешь тогда? Уж не то что теперь.
Ты пойми, что теперь для тебя меня нет —
Ну и все, мне пора, закрой за мной дверь.
«КИНО» в Минске. Стадион «Динамо», май 1989 года. Фото — Евгений Фалеев
Где ты, с кем ты
Я хочу тебя видеть.
[мне] Есть я и есть холод.
Я хочу тебя видеть.
Где ты, с кем ты.
Я начал чувствовать голод.
Я найду твой след, и я пойду по следу,
Я найду твой след и пойду по следу,
Я чувствую голод.
Если бы ты была рядом, я не стал бы сидеть дома.
Если бы ты была рядом, я не стал бы смотреть
} в эти окна.
2 р} Я не стал бы читать эти книги,
} Я не стал бы смотреть эти фильмы.
Ночь, день, я один
Сплю, ем, хожу везде один.
Где ты, это так страшно —
Ночь, день, ночь, день. Я один.
В машинах такси трясет —
Это их танцы.
{Ветер, дождь — это так страшно…}
Я слышу гудки — это их песни.
Ночь, день… Это так страшно.
«Но стоит закрыть глаза…»
Но стоит закрыть глаза —
И ты здесь.
Просто закрыть глаза —
И ты здесь.
Но потом… Это так
Страшно…
Раньше. Ты была раньше.
Раньше — странное слово.
Кулаки в крови
От разбитых стекол.
Руки в крови от
Разбитых стекол.
Голова в кровь
Разбита
Об камень стен.
Но немели губы
От твоих
Поцелуев.
«Мы двигаемся, словно снятые замедленной съемкой…»
Мы двигаемся, словно снятые замедленной съемкой,
Под неласковым солнцем на Петропавловском пляже,
И похоже, что именно здесь наше место под солнцем.
Единственное движенье — это движение реки,
И прямо около ног течет река.
Тих.
И каждый из нас занят своими делами:
Я, например, {занят подсчетом долгов}
вспоминаю, у кого я в долгу.
Каждый здесь мечтает о солнечном юге
И чтоб не было видно домов на том берегу.
Вместе, мы все всегда будем вместе.
Мы механизм, к которому запчастей нет.
Вместе, мы всегда будем вместе
И встретимся здесь у Невы через тысячу лет.
«Ну вот не пришел один, и…»
Ну вот не пришел один, и
Другой не пришел.
Зря говорят, что лес о деревьях не плачет.
Каждый из нас тревожно смотрит на стол.
Нас еще много, и это хоть что-нибудь
Значит.
Каждый из нас когда-нибудь ляжет
На стол.
Совсем больной
Все ходят в гости друг к другу,
[Все хо] Потом все выходят в сад.
Все поют веселые песни,
И каждый чему-то рад.
На улице хорошая погода,
А ты совсем больной,
Ты не знал, что в это время года
Это может случиться с тобой.
2 Девочки хотят танцевать.
1 Мальчики [ведут их] шагают на бал.
А ты лежишь дома больной.
Ты даже не можешь встать.
Птицы утром запели,
П-в Солнце на небе как блин,
А ты лежишь дома в постели
Совершенно один.
Проигравший
Все фигуры на твоей доске выбиты как зубы,
И так страшно и странно сознанье, что ты проиграл.
После душной квартиры вечер бьет тебе в грудь.
В распахнутом настежь пальто ты бежишь, ты устал.
Руки в перчатках прощально машут в окно,
И бесшумно, как тигр, за тобой по пятам — твоя тень.
Коробки домов стоят по бокам как конвой.
Ты так мало успел, но больше всегда было лень.
Так хочется, чтобы сразу кончилось всё.
Где-то вдали еле мерцает заря.
Руки жадно хватают гибкую сталь,
И последние несколько слов: «Все было зря…»
[Так ничего не нарушит порядок игры.
Уйти, скрывая под гримом бледность лица.
Помни, что этот ход не возьмешь назад
И надо, надо терпеть и играть до конца.]
Выбирай! Выбирай! Выбирай! Делай свой выбор!
«Звезды на небе переглянулись…»
Звезды на небе переглянулись, и две из них вдруг, взявшись за руки, сделали резкий толчок и полетели…
«Они боятся нового дня…»
[Они боятся нового дня,
Как солома боится огня.
Они хотят видеть сны.
Они не видят ни меня, ни тебя.]
«Мы идем по улицам города…»
Мы идем по улицам города,
Весь день по улицам города,
И каждый идет как памятник,
И каждый поет как волкман,
Молчит как партизан,
Молчит как рыба.
И куртки распахнуты настежь,
И темные стекла очков
Блестят на солнце,
Блестят на солнце.
Мы прошли по всем лепесткам
Розы ветров
И тревожили жидкое зеркало
Луж до дна.
Мы привыкли не доверять никому
И боялись учителей
И оставить квартиры спать.
Странное время: день — зима,
день — весна.
И не знает трава, вылезать
Из земли или нет.
Но сегодня уже плюс двенадцать,
А вчера было только плюс пять,
И, оставив пальто в шкафах…
«Если кто-то лежит, то он не поймет…»
Если кто-то лежит, то он не поймет
Того, кто стоит.
И я со своей колокольни на них
Имею прекрасный вид.
И я сижу там и ем хлеб
Своих дней
И пью вино своих лет.
И меня не заботит проблема
Того, прав я или нет.
«Я же не знал, что ты не умеешь прощать…»
Я же не знал, что ты не умеешь прощать.
Я смотрел на часы, но не знал свой час.
И я лил свою воду, но она превращалась
В твой снег.
Выключи свет и достань свой нож.
Прав только нож, остальное все ложь.
Я возьму твою кровь, и время
Замедлит свой бег.
«Дай мне карту дорог страны чудес…»
Дай мне карту дорог страны чудес.
Дай корабль, чтобы плыть в море огня.
Спой мне песню, чтоб больше было
Не о чем
Петь.
«Не пытайся меня понять…»
Не пытайся меня понять,
Не пытайся запомнить цвет глаз и волос и
Объем груди,
Не пытайся нащупать мой пульс.
Уходи! Если наши глаза говорят — уходи!
Я иду по переулку, сам себе
немного странен.
«Здравствуй, новая песня…»
Здравствуй, новая песня.
Здравствуй, новая ночь.
Здравствуй, дым прокуренных
Комнат.
Только сможете ли вы мне помочь?
«[Если] Вот и время пришло, [если] падает снег…»
[Если] Вот и время пришло, [если] падает снег.
[Если] кончилось лето — кончился век.
И есть уже всё, и осталось
Только терять.
Мне печальна судьба и отцов, и детей,
Продолжающих ждать, когда нечего ждать.
В [нд] надежде, что время двинется вспять,
Если время пришло — уходи.
«В ряд фонари стоят на улицах…»
В ряд фонари стоят на улицах,
Светятся окна чужих квартир неприветливым
Огнем.
Звезды за тучами спрятались.
Городу тучи с небес грозят дождем,
Дождем.
«Снег на крышах лежит, словно мех на плечах…»
Снег на крышах лежит, словно мех на плечах.
Лед сверкает на солнце, как обломки звезды.
Но тепло наших глаз не зависит от ТЭЦ.
Мы механизм, к которому запчастей нет.
Наше место под солнцем — город у холодной реки.
«Кто куда, а я в аэропорт…»
Кто куда, а я в аэропорт.
Кто куда, а я за облака.
По заснеженной дороге — на такси,
А за спиной — взмах руки: «Привет-пока».
Путешествуем без багажа:
Ручная кладь, гитара и рюкзак.
И нет с собой ни пистолета, ни ножа,
И сдать гитару в багаж нельзя никак.
Планета Земля
Стелется дым сигарет.
На полу — обрывки газет.
Ночь без сна холодна.
В небе над нами — луна.
А под луной — дома.
Между домами река видна.
Это планета Земля.
Не уверен, для меня ли она
И пригодна ли для жизни
Планета Земля.
Вольному воля,
Да только вольных нет.
Две тысячи лет — завтрак, обед.
Проигравших — с поля,
Судью — на мыло,
Остальных — на вилы,
И тушим свет.
«Стелется дым сигарет…»
Стелется дым сигарет.
На полу — обрывки газет.
Ночь без сна холодна.
В небе, как лампа, — луна,
А под луной — дома.
В голове моей — чума.
Там, на окне, — пыль,
А за окном — весна.
Может меня спасти она.
Вольному воля,
Недовольных нет.
Одинокий волк,
Какой с тебя толк?
За тобой никого,
Одинокий волк.
Здесь вольному воля,
Да только вольных нет.
Смотри в [Открой] глаза: у всех тормоза.
«В небе, как лампа, луна…»
В небе, как лампа, луна.
А под луной — дома.
А в голове моей — чума.
Несколько странных дней,
Несколько пьяных ночей
Схожу с ума. Весьма.
Там, на окне, пыль,
А за окном — весна.
Может меня спасти она.
Сумрачный свет.
[Ве] Обрывки газет.
Ночь холодна, ночь без сна.
Март. Апрель. Май.
Горя, не сгорай.
Здравствуй-прощай, весна.
«Сделай мне подарок, ночь…»
Сделай мне подарок, ночь,
Новую звезду подари.
Кто еще мне может помочь,
Кто еще не спит до зари.
Нам с тобой беда не беда,
Нам и белый день нипочем,
Только бы горела звезда,
Только б ты была за плечом.
На проспекте спят фонари,
Некому светить фонарям.
Ты меня с собой забери…
Главное — стоять на ногах.
Упадешь — костей не соберешь.
А не много ли берешь на себя?
А не слишком ли красиво поешь?
Что там (у тебя за душой) над моей головой —
Солнечный луч или нож?
«Сделать свой шаг…»
Сделать свой шаг,
Сделать свой ход —
Мне для этих строк не нужен письменный стол.
Где-то есть друг, ну а где-то есть враг:
Кто-то остался, а кто-то ушел.
Странные дни полны странных часов,
Принесли мне странные встречи и сны.
И я думаю о тех, кто закрыт на засов,
Кто едва ли дождется прихода весны.
Сделать свой шаг,
Сделать свой ход —
Мне для этих строк не нужен
Письменный стол.
Где-то есть друг,
Где-то есть враг —
Возраст, цвет кожи, вера и пол.
От секунды к минутам, от минут к часам.
Странные встречи, слова и сны.
И я думаю о тех, кто закрыт на засов,
Кто едва ли дождется прихода весны.