Просторная лаборатория залита резким электрическим светом галогеновых ламп. В её центре расположен резервуар цилиндрической формы с толстыми стенками из армированного стекла: огромный, около метра в диаметре, замкнутый в себя шар плоти плавает в нём в густой прозрачной слизи с синеватым отливом. Он равномерно покрыт бледной кожей, испещрённой крупными порами – других отверстий в нём нет. Напротив резервуара стоит пожилой, обритый наголо мужчина в очках с металлической оправой. Его ноги широко расставлены, он приземист и широкоплеч. Его коренастая, неподвижная фигура выделяется своей осанкой среди других, хотя, как и на всех, кто находится внутри лаборатории, поверх костюма на него накинут белый халат. Мужчина сосредоточенно смотрит на этот странный шарообразный организм, как бы пытаясь пронзить взглядом его кожные покровы, поглубже проникнуть в него, возможно даже в самую сердцевину, но что-то не даёт ему это сделать и он испытывает досаду: какие-то старые, уже ничего не значащие образы проплывают перед его внутренним взором – яркие детские воспоминания, недавние похороны его жены.

– Профессор? – один из ассистентов, ещё совсем молодой, даёт ему распечатку результатов последних измерений; он бегло просматривает их поверх очков и сразу же отдаёт обратно – Сказать, чтобы они начинали?

Прежде чем ответить, профессор ещё раз быстро прокручивает в своей памяти все события, которые так или иначе привели его к этому моменту. Пауза затягивается, хотя разветвлений в его жизни вроде бы было не так уж и много. Если они были вообще. Он поправляет очки, смотрит на молодого ученого так, как будто видит его впервые. Потом, как бы приходя в себя, наконец, говорит ему слова, которые тот давно ждёт:

– Да, конечно, скажи им – Он очень долго молчал, поэтому его низкий голос звучит хрипло. Он откашливается, смотрит как ассистент подходит к одному из терминалов, берёт рацию, передаёт его распоряжение операторам томографа (они сидят за стенкой, в соседней комнате). При этом молодой ассистент выглядит таким нарочито серьёзным, что профессору становится смешно: кривая улыбка соединяется на его лице с обычным для него выражением как бы едва заметного удивления. Яркий, кристально чистый свет, едва уловимые вибрации. Назойливые воспоминания, от которых он никак не может избавиться. Профессор обегает взглядом округлые стены лаборатории, поблёскивая стёклышками очков: он знает, что из зеркальных окон на уровне второго яруса за ними наблюдают несколько высокопоставленных чиновников в военной форме – хотя он и не может встретиться с ними глазами, не может увидеть их, но он чувствует их присутствие, их взгляд, направленный сверху вниз. Под рукой главного из этих военных – большая красная кнопка, закрытая предохранительным экраном из прозрачного пластика.

Кольцо томографа начинает скользить вдоль резервуара вверх и вниз, просвечивая шаровидную плоть своим волшебным излучением и постепенно создавая с помощью сложнейших вычислений детальные, трёхмерные модели внутренних органов, до этого момента недоступных для глаз. Множество камер фиксируют во всевозможных ракурсах каждую внешнюю деталь эксперимента: сгрудившиеся вокруг стеклянного цилиндра люди в халатах, которые наблюдают за движением массивного измерительного прибора, люди в халатах, застывшие в ожидании у экранов компьютерного терминала, военные, которые со скукой смотрят на них… Профессор снимает очки, массирует указательным и большим пальцами веки на уставших глазах. Временами ему кажется, что все эти камеры подсоединены к его голове. Шум скрытого в подполье трансформатора ритмичными, мелкими волнами проникает в его мозг через тысячи рецепторов его тела, всё нарастая, упорядочивая бесконечный поток образов, заставляя их по-новому взаимодействовать друг с другом. Неожиданно для всех, свет несколько раз моргает, потом почти совсем меркнет. По потускневшим экранам пробегают полосы помех.

Оставшись в лаборатории один, уже поздно ночью, закрывшись в своём кабинете, профессор долго изучает полученные трехмерные модели внутреннего строения «Объекта 7», выделяя и увеличивая на мониторе то один из его органов, то другой. В самом центре Объекта расположено некое подобие сердца, которое сокращается примерно раз в минуту, неспешно толкая питательные соки по тысячам ветвистых сосудов. К нему плотно примыкает, окружая со всех сторон, гигантский четырёхдольный мозг, слоистый, изрытый извилинами. Он напоминает ядро грецкого ореха или симметрично удвоенный головной мозг человека. Каждая доля соединена с другой «мозолистыми» телами, похожими на куски толстого оптоволоконного кабеля – они должны обеспечивать очень высокую скорость передачи данных. В зазорах между парами смежных частей этого мозга поместились четыре полых органа, наполненных вязкой слизью. Профессору приходит в голову, что нужно взять эту слизь, сделав пункцию, и провести её биохимический анализ. Допив кофе, он встаёт и идёт за необходимым для этого инструментарием.

Вернувшись со специальным приспособлением для откачки жидкости в главный испытательный зал лаборатории, профессор замирает на пару секунд перед «Объектом 7». У него мелькает мысль, не стоит ли отложить всё на завтра, но он не успевает ухватиться за неё и она бесследно исчезает. Усталость, которую он чувствовал, когда сидел у себя в кабинете, проходит. Её сменяет душевный подъем. Профессор нажимает несколько клавиш на небольшом пульте управления и тяжелая крышка резервуара, томно вздохнув, скрипнув, начинает медленно ползти вверх и вбок. Поднявшись по приставной лестнице, он пронзает плоть организма длинной тонкой иглой с микроскопическим датчиком на конце, и, сверяясь с изображением на небольшом дисплее сканера, погружает её до тех пор, пока она не проникнет в один из пузырей с густой слизью внутри. Включив откачку, профессор смотрит, как прибор, мерно хлюпая, извлекает из органа чёрноё вещество и заполняет им стеклянный сосуд, подсоединенный к нему прозрачной, гибкой трубкой.

Уже заканчивая, он замечает, что герметичность прибора нарушена, и жидкость просочилась наружу. Нахмурившись, он смотрит на запачкавшую его ладонь тёмную жижицу и ему кажется, что она прямо на глазах впитывается в его кожу. Предчувствуя неладное, он едва успевает спуститься с лестницы до того, как вспышка вырвавшегося на свободу света с такой силой и так мгновенно заполняет его, что он стонет и падает без сознания, ударяясь головой об основание резервуара.