Сложная, слоистая структура неба: расплавленное серебро серой мглы влажно блестит, растворяя в себе бледно-жёлтый диск света от недавно взошедшего солнца; пепельные, словно намокшая вата, облака, разделённые глянцево-голубыми разводами; надвигающаяся с севера, перламутрово-холодная, отливающая хромом дымка. Льдистая улица, покрытый искристым инеем столб. Вспышками сгорающие в лучах, так и не долетев до земли, пылинки снега.

Опираясь ладонями на подоконник, девочка какое-то время следит за их суетливым падением, то и дело приподнимаясь на носочках. Её голые ноги: прилипающие к линолеуму ступни, узкие, только начавшие формироваться бёдра. Прохладный воздух, проникая сквозь оконные щели, заставляет девочку поёжиться: пупырышки невидимых, вставших дыбом волосков покрывают её бледную в резком свете утра кожу. Хрустальная, наполненная сиянием и сладостями ваза: радужные блики преломлённых её гранями лучей, словно нарисованные на покрытой трещинками раме.

Мерная вибрация холодильника, всплеск упавшей капли. Она оборачивается: её озорной взгляд пробегает по сосредоточенному лицу юноши. Мельчайшие, растворяющиеся в столовой ложке кристаллы, слабая дрожь его рук. Хмыкнув, она пробует пару жемчужных сахарных шариков: твёрдые и гладкие поначалу, они разбухают, становятся пористыми, как только попадают во влажную полость её рта. Их губчато-мягкие, розовеющие сферы пузырятся, когда она сдавливает их своими резцами: обветренные губы, хитрые, зеленоватые глаза.

Юноша (ему около пятнадцати) аккуратно, процеживая через ватку, всасывает в тонкий пластиковый шприц растворённое в ложке вещество: его треугольное лицо, светлые, слипшиеся от высохшего пота волосы. Серо-голубые глаза с мельчайшими точками зрачков. Он предельно сконцентрирован.

Сжав худенькую руку девочки чуть повыше локтя, он ждёт, пока набухнет бирюзовая, ветвящаяся на сгибе венка: тончайший металлический луч иглы, проникающий под её кожу, дрогнувший от укола подбородок. Потрескавшаяся желтоватая краска подоконника, хрустальная, наполненная сладостями ваза. Вспыхнувший красным шприц, его внимательное лицо. Жемчужные сахарные шарики разбухают, становятся пористыми, как только попадают во влажную полость рта. Их податливая поверхность сочится вишнёвым нектаром. Запёкшиеся язвочки в уголках его растянутых в улыбке губ, серый оттенок кожи. Пустой полиэтиленовый пакетик, слабо светящийся на клеёнчатой поверхности стола. Глаза девочки закатываются: электрические разряды разбегаются от её живота по всему телу. Она со стоном выдыхает. Расщепляющие свет капельки слёз, повисшие на её ресницах.

Беззвучно хихикая, они ползут на четвереньках по длинному тусклому коридору, то и дело переглядываясь: их широко открытые, удивлённые глаза напряжённо ловят каждую деталь, каждую мелочь. Отслаивающиеся от стен обои, клочья прилипающей к ладоням пыли. Звуки капающей в ванной воды, их сбивчивый ритм. Пока юноша, остановившись, пытается сбросить с себя одежду, она исчезает за поворотом.

Скинув с себя штаны и футболку, юноша устремляется вслед: хлопающий звук его липнущих к полу ладоней, пульсирующая в ушах кровь. Его чуть сдвинутые брови, поджатые, побледневшие губы. Толкнув дверь, он вползает в заполненную розовым светом спальню: длинный ворс ковра приятно щекочет его голени; он вновь начинает улыбаться, когда видит распростёршуюся у кровати девочку. Она лежит на спине: её голые, неряшливо раскинутые ноги, затянутый джинсовой рубашкой торс. Вялый, липкий от сахара язык почти не отвечает на его поцелуй. Щёлочки наполненных слезами глаз, исчезающее слабое дыхание. Серо-синие, грязные волокна разорванного облака, кирпично-красное над горизонтом небо.

Последние лучи севшего за холм солнца.