— Ну если у меня нет этих чумных блох, то отчего я так чешусь?! — воскликнул взволнованный Сквернослов, перегородив дорогу Дитриху.

— Это мнительность. От страха. Бывает. — Дитрих даже не взглянул на него, а лишь обошел и двинулся к своему вездеходу, перебирая на ладони стеклянные ампулы, тщательно разглядывая их в свете фар. — Монах! Вот эти просроченные. Ты когда ларчик проверял?

— Да с месяц, может, — развел руками рейдер, к которому подошел командир.

— А надо чаще. Хорошо хоть те препараты, что сейчас понадобились, свежие. На. Эти отдельно положи. Только не выкидывай. Сдадим в переработку фармацевтам нашим.

— Есть.

Дитрих подошел к двум рейдерам в стороне.

— Ну что, Борей, живая?

— Живая тварь, — раздался голос из маски Борея. Он толкнул ногой мешок, лежащий на снегу. — Затихла только. Боится без своих многочисленных родственников.

— Из мешка сбежать может, а в салон ее класть неохота что-то. — Дитрих потер подбородок. — Надо ящик сообразить какой-нибудь.

— Я тоже так думаю. Печенег уже пошел в машину за ящиком. Прострелим пару дыр, чтоб не задохнулась, и закрепим ящик на крыше. Думаю, не замерзнет.

— Да. Было бы обидно. — Старший рейдер кивнул.

— А на кой черт вам крыса эта? — Подошедший Варяг недоуменно развел руками.

— Как это? — Дитрих усмехнулся. — Для исследований. Очень интересное существо. Мы всяких крыс встречали. Но это настоящее открытие. Во-первых, численность. Крысы — существа во всех смыслах успешные, но то, как они смогли достичь такой популяции в голодную пору, вопрос. Размеры. Полуметровых мы давно встречали, и вроде вы говорили, что и у вас, в Надеждинске, такие есть. Но у этих размеры динозавров просто. Тоже интересно. Третье. Синхронность. Они ведут себя очень организованно. Коллективный разум просто. Как термиты, или муравьи, или что там еще такое. Пчелы… Ну и самое интересное — чума.

— Я так и думал, — вздохнул Яхонтов.

— А почему нет? Надо знать, классический это pestis или что-то новое?

— Чего материшься? — поморщился Варяг.

— Pestis — это «чума» по-латыни, а не то, что ты подумал. Бывает, что инкубационный период длится несколько часов. Тогда можно понять, что произошло с нашим пленным. Видимо, накануне их отъезда тоннель еще не прорыт был, но пара-тройка крыс сунулись на разведку в новое место и занесли заразу. А то, что потом на базу черновиков явилась такая армада, говорит о том, что тоннель они к бункеру все-таки прорыли. Значит, есть этот тоннель. Сами по себе крысы в таком количестве существовать не могут. Если это обычные крысы, за исключением их размеров. Следовательно, они пришли из города, где есть люди, а значит, и пища.

— Тогда что их вынудило на такую миграцию?

— Может, они от опустошенных ими мест двинулись в поисках новой пищи или…

— Или что-то другое заставило их убраться из свердловского метро, — встрял в разговор Людоед. — Ведь так?

— Очень может быть. — Дитрих кивнул.

— Я так понял, что вы все собрались вернуться в Аркаим и доставить туда эту пленную крысу? — Крест прищурился, и в его голосе слышался нескрываемый упрек.

— В общем-то, да. — Рейдер кивнул. — Это очень важно сейчас. Чума — серьезная угроза. И крысы эти — тоже.

— Важнее, чем самолет и ХАРП? — Людоед усмехнулся.

— В текущий момент — да.

— Да ты хоть понимаешь, что этот текущий момент отделяет всех от последней главы в истории этой планеты?

— Это лишь версия, но не истина в последней инстанции. — Теперь усмехнулся Дитрих. — Я и вам советую вернуться вместе с нами. Там решим, что делать дальше. Может, руководство пойдет на военную операцию в Екатеринбурге и захватит нашу технику либо столько пленных, что они за полчаса расчистят взлетку. Но сейчас соваться в город глупо и безнадежно.

— Это только для тех, кто живет в тепле и сытости, — презрительно поморщился Крест. — Когда все думки о свеженьких печенюшках, то о чем может идти речь? Вам просто неведомо, на что способны те, кому терять уже нечего. Валите в свою нору со своей новой подружкой.

— Откуда столько желчи, Ахиллес? — раздраженно спросил рейдер.

— Из желудка, чувак. Из желудка. От жратвы вашей сытной. Я все эти годы в теплицах не прятался. Ел что подвернется и жил где придется. И уж если берусь за что-то, то иду до конца. Как, впрочем, и большинство людей, что смогли выжить все эти годы!

Варяг похлопал Людоеда по плечу.

— Ладно, Илья, черт с ними. Сами управимся. Я вообще не люблю идти на дело, когда на шее висит обуза в виде ботаников каких-нибудь. Так что разошлись пути-дорожки.

Они двинулись к своему луноходу.

Дитрих, нахмурившись, смотрел им вслед.

— Командир, на самом деле нехорошо получается, — пробормотал Борей.

Старший рейдер повернулся к нему лицом.

— Ты знаешь правила. Этот экземпляр надо доставить в лабораторию. Причем срочно.

За его спиной захрустел снег от приближающихся шагов. Дитрих снова повернулся. К нему решительным шагом шел Васнецов.

— Я очень рад, что мой отец не остался с вами! — резко сказал он, остановившись в шаге от рейдера. — Я бы ему такого малодушия не простил. Да и не может он быть таким, как вы! Вы же забыли про честь и мужество, про долг и присягу! И вообще про то, что за пределами вашего мнимого рая есть настоящий мир!

Николай не ждал ответа или возражения. Сказав, что хотел, он развернулся и пошел за своими товарищами.

— Тут он нас сделал, командир, — хмыкнул Борей.

Сквернослов перегородил путь старшим товарищам.

— Мужики! Чешется все! — сказал он растерянно. — Гляньте, точно блох нет?

Вячеслав наклонил голову. Людоед посветил фонариком на его волосы. Затем на шею. И влепил подзатыльник.

— Какого хрена?! — воскликнул Сквернослов.

— Сказали же, нет у тебя ни блох, ни чумы! Возьми себя в руки! Это очень сильный препарат!

Вячеслав потер ладонью затылок и зло посмотрел на Людоеда.

— Я же по-человечески попросил.

— Как думаешь, Илья, зачем им эта крыса? — Варяг посмотрел в сторону собирающихся в обратный путь рейдеров.

— Наивный ты. Это же биологическое оружие. Она носитель чумы. Люди ведь еще живы. А значит, и войны еще будут. Пока ХАРП нас всех не рассудит.

* * *

Где-то на окраинах еще высились из грязного снега рваные линии домов, нижние этажи которых уцелели. Районы, где были преимущественно небольшие деревянные строения, выгорели полностью и теперь, покрытые снегом, больше напоминали холмистые поля. Спальные районы жилых многоэтажек имели особо мрачный вид. Каждый дом в той или иной степени подвергся сокрушительному удару волны взрыва. А некоторые и не одного. Многие дома были разрушены полностью и представляли собой нагромождения обломков, в которых были погребены жители. У иных зданий сорвало внешние стены, и теперь высились лишь серые скелеты. Одна высотка накренилась и уперлась в следующую, подобную ей. Некоторые кварталы повалились, как ряды домино. Практически на всех уцелевших зданиях или сохранившихся нижних этажах снесенных домов красноречивые следы сильных пожаров. Деревьев в редких после обильного строительства офисных зданий и супермаркетов скверах уже давно не было. Те, что не сгорели от взрыва, были, видимо, пущены позже на дрова выжившими. И скорее всего, ускорили смерть многих из тех, кто уцелел, из-за источаемого огнем радиоактивного смрада от облученных бревен. Среди рваных стен и пустых окон жутко завывал ветер, даже слабые порывы которого превращались в этом мертвом городе в жуткие стоны, будто весь ужас, что испытали те, кто оказался в тот далекий роковой день в зоне поражения, продолжал заставлять их стонать и причитать от обрушившегося на них Армагеддона. Признаками того, что в этом городе все-таки кто-то еще есть живой, были многочисленные следы на снегу. Ноги. Лыжи. Борозды гусеничных машин и уже знакомые следы колесных броневиков.

Луноход стоял в укрытии, которым являлся первый этаж обрушившегося здания с отсутствующей стеной в том месте, где машина смогла въехать в этот своеобразный гараж. Путники стояли на следующем этаже, спрятавшись за обломанной стеной, кусок которой свисал наружу на натянутых нервах ржавых арматур.

— Вот это удача, — пробормотал Людоед, глядя в бинокль. — Вижу один БАТ…

По укатанной дороге между серыми нагромождениями изувеченных зданий неторопливо ползла большая гусеничная машина с широкой кабиной, впереди которой нависал большой бульдозерный нож. К стреле крана с задней стороны машины был приделан лениво развевающийся от слабого ветра черный флаг с белым черепом. Сверху на машине сидели пять вооруженных человек в тулупах и самодельных одеждах из звериных шкур. У одного из них в руках был громкоговоритель.

— Слушайте, слушайте, слушайте! — орал он. — Черновое дело и наша черная революция непобедимы! Напоминаем вам, отбросам и вонючим недоноскам, что за укрывательство патриотов, золотопогонников и прочих контрреволюционеров смертная казнь через повешенье! Если кому-то надоело быть чмом и жить в руинах, как крысам, кому надоели тупые идеалы тупых монархистов, националистов, коммуняк и поборников глупых религий, тот может вступить в наше черновое дело! Долой совесть! Долой мораль! Долой стыд! У нас вы будете свободны от этих протухших гнилью химер! Мы — истинная власть на земле до скончания времен! Здоровые женщины принимаются без всяких условий и испытаний! Слушайте, слушайте, слушайте! Мы две недели назад предупреждали вас, недочеловеки поганые, что к сегодняшнему дню возле Бивеса и Бадхеда должны быть собраны дрова и сотня звериных шкур! Площадка только наполовину заполнена дровами и всего двадцать шкур! За ослушание и невыплату дани нашей власти вы получите карательную операцию! За то, что вчера какие-то ублюдки напали на наш патруль и убили одного нашего бойца, мы казним полсотни любых выродков из вашего числа! Слушайте, слушайте, слушайте! Попрятавшиеся по норам от страха твари! Вы все дерьмо! Вы не избежите нашего возмездия!!!

— А весело тут, — пробормотал Варяг, который также наблюдал за машиной в бинокль.

— Мужики, — прошептал Сквернослов, будто его на таком расстоянии могли услышать черновики, — так давайте перебьем их и машину заберем.

— Глупо, — мотнул головой Людоед.

— Это почему? — скривился Вячеслав.

— Во-первых, это всего один БАТ, А они где-то и второй держат. Во-вторых, они ведь и топливо забрали. Надо и его добыть. А у этого в баках неизвестно сколько горючего. Может и не хватить до аэродрома.

— А что, если присоединиться к ним? — подал голос Николай.

Варяг и Крест повернулись и уставились на него.

— Ты что имеешь в виду? — нахмурился Яхонтов.

— Они же сами сказали, что призывают вступать в их сообщество. Мы вступим и узнаем, где они держат обе машины и топливо. Перебьем их, и все.

— Шустрый какой, — усмехнулся Людоед и снова прильнул к своему биноклю. — О, кажись, старый знакомый.

Из переулка руин выполз БТР-152 и медленно двигался по следу БАТа. На нем также развевался флаг черновиков.

— У них, похоже, недостатка в топливе нет, — пробормотал Варяг.

— Еще бы, — кивнул Крест. — Ты видел, сколько вагонов и цистерн на сортировочной станции стоит? Тысячи. Тут все железнодорожные пути сходятся. Чудо, что ядерным ударом не пожгло все это.

— Наверное, основной целью Уралмаш был. Ну и густонаселенные районы, — ответил Варяг.

— Вполне может быть.

БТР остановился, когда БАТ скрылся за очередным поворотом среди развалин домов. К пулеметчику, торчащему из люка, присоединился еще один черновик. Он указал куда-то в сторону. Они какое-то время смотрели в том направлении. Затем второй черновик скрылся в машине. Открылась задняя дверь с запасным колесом, и оттуда выскочили человек и две овчарки. Черновик вытянул руку, и собаки кинулись в ту сторону. Из руин выскочил кто-то на лыжах. Он как мог быстро стал удаляться от собак, отталкиваясь палками.

— Черт, в нашу сторону удирает, — пробормотал Сквернослов.

— Ага, — согласился Людоед, глядя на него в бинокль. — Бедолага, даже шапку посеял. Кажись, казах или китаец.

Человек нарочно старался двигаться по неутоптанному снегу. Догоняющие его собаки проваливались и не могли достаточно быстро двигаться.

Пулеметчик на БТР взял его на мушку и спросил что-то у черновика, который спустил собак. Тот ответил что-то и мотнул головой. Видимо, рекомендовал не тратить патроны, уповая на то, что собаки все равно настигнут беглеца.

Уже возле здания, где притаились Варяг и компания, беглец налетел на какой-то обломок, скрытый снегом, и упал.

Одна лыжа слетела. Собаки были уже близко. Поняв, что вновь встать на лыжи он не успеет, человек сорвал с ноги вторую и, вооружившись лыжными палками, кинулся как раз туда, где был припрятан луноход.

— Черт, ну вот этого нам не хватало, — проворчал Варяг, срывая с плеча «винторез».

Беглец нырнул в импровизированный гараж и, прижавшись к стене, с изумлением уставился на луноход. Затем медленно поднял голову, и лицо его перекосилось от ужаса, когда он увидел нависшую со второго этажа фигуру бородача с бесшумным автоматом.

Теперь в это убежище наконец ворвались и собаки. Двумя точными выстрелами Варяг заставил обеих взвизгнуть и упасть замертво в ногах у беглеца.

Тем временем БТР медленно полз к зданию. Когда он остановился метрах в двадцати, черновик, спустивший собак, снова вышел из задней десантной двери и пошел по следу своих питомцев. Обойдя полуразрушенное здание и увидев свежие следы лунохода, он осторожно посмотрел за угол, и когда его взгляд упал на спрятанную машину, возле которой лежали мертвые собаки, он с ужасом бросился назад.

— Рейдеры!!! — истошно завопил он. — Рейдеры здесь!!!

— Мать твою, — вздохнул Варяг и, найдя в стене удобное отверстие, сделал еще один выстрел.

Пуля попала черновику точно в голову, и с нее слетела видавшая виды ушанка. Черновик распластался на снегу.

Пулеметчик дал очередь по зданию и заорал внутрь броневика:

— Шухер!!! Засада!!! Живодера убили!!!

Водитель включил задний ход и стал выворачивать руль, пытаясь развернуться.

Людоед достал из кармана шинели гранату, выдернул кольцо и, поцеловав ее на прощание, метнул в сторону бронемашины. Граната влетела точно в прямоугольный люк, из которого торчал пулеметчик.

— А-а-а-а!!! — Черновик попытался выбраться на крышу и спрыгнуть с броневика, но взрыв опередил его, подбросив в воздух и заставив упасть вниз головой на капот машины.

Сомнений не было. Пулеметчик мертв. Из бронемашины повалил дым. Водительская дверь открылась, и оттуда выпал человек. Он прополз немного, затем поднялся на колени, держась за голову. Выплюнул кровь и стал мотать головой.

— Языка взять надо! — воскликнул Крест и спрыгнул прямо в окно.

Сквернослов и Николай последовали за ним. Людоед прыгнул не очень удачно, уйдя по пояс в сугроб. Он выругался и протянул Васнецову руку.

— Помоги!

Николай помог ему выбраться. Тем временем Вячеслав уже подбежал к черновику, держа наготове автомат. Водитель бронемашины, шатаясь, поднял голову и уставился на бегущего к нему человека.

— Не двигаться, падла! — крикнул Сквернослов и ударил его для убедительности ногой по лицу.

Черновик распластался на снегу. Подбежавший Людоед осмотрел его, затем зло глянул на Вячеслава.

— Молодец, дубина! Нечего сказать!

— Чего такое? — захлопал глазами Вячеслав.

— Ты его убил, вот чего! — ответил Крест.

— Как это?

— Ногой своей дурацкой! На кой черт его надо было бить?! Он и так чуть живой!

— Да я же один раз всего, — растерянно пробормотал Сквернослов, опустив автомат.

— Да иди ты! — Крест махнул рукой и полез в дымящий броневик. Через минуту он выбрался через заднюю дверь, кашляя и неся два автомата и пару рюкзаков с боеприпасами. — Тащите это в луноход, балбесы. Надо валить отсюда. Сейчас хмыри с БАТа дым увидят и вернутся.

— Блин, если дело так и дальше пойдет, то нам скоро понадобится еще один луноход. Чисто для стволов и патронов, — проворчал Сквернослов, взваливая на плечо мешки. Николай взял автоматы и пошел следом за Ильей.

Беглец сидел на снегу возле лунохода. Только теперь все обратили внимание, что за спиной у него вещмешок, пропитанный кровью, и на плече самодельный лук и колчан со стрелами с наконечниками из автоматных пуль. Возле него стоял Варяг, наведя на незнакомца ствол «винтаря».

— Эй, — позвал беглеца вошедший в убежище Крест. — Ты часом не китаец?

— Китаец, — растерянно пробормотал он.

— Ну, тогда нихао! — Людоед улыбнулся и приветливо поднял руку.

— Чего? — пробормотал китаец.

— Ты что, язык родной забыл? Я говорю, привет.

— А… здравствуйте. — Тот кивнул.

— Чего у тебя в мешке такое?

— Охотился я. Кабанчик там.

— Ясно. Тебя как звать?

— Дракон, — тихо произнес человек.

— Что, вот прямо так и зовут?

— Ну да… Я Фэн Сяолун… Маленький дракон… значит…

— Вот как? — Крест улыбнулся недобро. — А я Людоед.

Китаец как-то обреченно обмяк и испуганно посмотрел на него. Затем на Варяга.

— Товарищи, не ешьте меня, пожалуйста. У меня ребенок маленький и больной, и жена тоже больная!

— Да ты не тушуйся, Фэн. — Илья подмигнул ему. — Я драконов не ем. — Затем склонился над человеком и добавил: — У меня изжога от них страшная.

* * *

Сидя на своем привычном месте в луноходе, Николай продолжал морщиться от запаха крови, который источали мешок Фэн Сяолуна с тушей кабана и два собачьих трупа, лежавших на полу. Китаец настоял на том, что их надо забрать, поскольку собаки были ухоженные и сытые, а значит, и мясо их могло сгодиться в пищу.

— А я думал, что только корейцы собак едят, — усмехнулся Людоед, обращаясь к новому знакомому, морщинистому, но еще не старому низкорослому китайцу с длинными волосами, затянутыми в хвост, и жидкими, свисающими ниже подбородка усами.

— Собак нынче все едят. У вас что, проблем с едой никогда не было? — ответил Дракон, поглядывая через окошко в пассажирском отсеке в лобовое стекло. — Сейчас направо, — добавил он, обращаясь к сидящему за рулем Варягу.

— Хорошо по-русски говоришь. Давно тут? — спросил Яхонтов.

— С семи лет. С родителями приехали за полгода до войны.

— А жена твоя тоже китаянка?

— Нет. Башкирка.

— И много вас тут?

— Кого — нас? — не понял вопроса Сяолун.

— Ну, китайцев, — пояснил Варяг. — Мне думается, что за Уралом много вас должно быть.

— Э нет, товарищ. Мор был страшный в Китае.

— Чего?

— Эпидемия. За несколько недель до войны началась. Внезапно. Какой-то опять атипичный птичий грипп и черт его знает что еще. Выкашивал, как чума в Средневековье Европу.

— Вот как? — хмыкнул Крест. — И с чего вдруг?

— А мне знать откуда? Кто-то из местных товарищей мне говорил, что это, скорее всего, этновирус. Болезнь била ведь китайцев. Даже вьетнамцы, монголы и корейцы болели меньше. Среди европейцев, ну, русских, славян там и других, вообще единичные случаи, и то не все смертельные. А у нас как проклятие просто.

— Этновирус? — нахмурился Людоед. — Это что же получается, биологическое оружие, уничтожающее избирательный генетический вид?

— Типа того. — Китаец кивнул.

— И кто применил?

— А черт его знает! Я слышал, что такое разрабатывали и у вас, и в Америке, и у нас в Китае.

— Ну, сами по себе вы ведь ударить не могли. Зачем вам разрабатывать болезнь, которая только вас и поражает? — спросил Крест.

— А может, наоборот, они создали какое-то генетическое средство для защиты своей нации, но до ума не довели и получился обратный эффект, — предположил Варяг.

— Да кто же его знает теперь, — вздохнул Сяолун.

— А за кого Китай был, когда война началась? — Сквернослов повернулся и посмотрел сквозь окошко на нового знакомого.

— За себя, как водится, — усмехнулся Дракон. — Ну, враг-то у нас общий получился. Вот и воевали против одних и тех же. Правда, никаких совместных действий не было. Наоборот. Вроде даже у наших с вашими стычка где-то на границе произошла. Но думаю, это недоразумение или провокация третьих сил была. Ну и когда все началось, то случались и погромы в ваших городах, где много моих соплеменников было. Хаос, одним словом.

— Н-да, — вздохнул Людоед. — А ты сам как выжил?

— Да как. — Фэн пожал плечами. — У вас ведь народ в основе своей такой… Посмотрит только косо, а коль худо людям, то даже чужаков к себе примут. У нас в общине и чеченец есть. Приютили русские. Эй… Теперь налево поверни…

— Хорошо. — Яхонтов кивнул. — Черт. Что тут было?

Разрушения в этом районе имели несколько другой вид, чем на окраине города. Все строения были снесены до основания и перемолоты в мелкие обломки, смешавшиеся друг с другом и расстилающиеся бескрайней пустыней из молотого и оплавленного железобетона. Даже сугробы были не в состоянии скрыть полностью следы такого разрушения. Варягу приходилось вести машину осторожно, чтобы случайный обломок не попал в гусеницу и не вывел из строя ходовую часть.

— Это мы недалеко от одного из эпицентров. Уралмаш. Ракета, говорят, точно в центр всего комплекса попала. Давай сейчас правее.

Луноход стал забирать вправо, курсируя между торчащими из грязного и раздутого ветрами снега остовами сгоревших и искореженных машин. Видимо, тут была большая стоянка. Чуть дальше виднелись погнутые массивные трубы. Похоже, что тут был проложен прямо на улице трубопровод.

— И еще раз направо. Это улица Надеждинская пошла, — произнес китаец.

— Какая улица? — Николай удивленно уставился на него.

— Надеждинская. А что? Тут мы и живем. В конце только. Туда пошла улица Пехотинцев. А вот это — Надеждинская.

— Надо же, — тихо хмыкнул Яхонтов. — Надеждинская улица.

— Варяг, — позвал Илья.

— Чего.

— Видишь, стена высотки большая, наклонившаяся?

— Вижу. И что?

— Поезжай прямо рядом с ней.

— Зачем это? — удивился Варяг. — А ну как рухнет?

— Ну, до сих пор не рухнула. Даст бог и нас минует.

— Да зачем тебе это?

— Я ее взорву и завалю следы на этом участке. Взрывчатки немного понадобится, если по уму заложить. А уж чему-чему, а этому нас хорошо учили. Только поезжай прямо и у стены на девяносто градусов поверни. Чтоб и разворот наш завалить. Эти придурки нас теперь искать ведь будут.

— Понял. Сейчас сделаю, — кивнул Варяг.

Стена большого многоэтажного жилого дома, который сам весь осыпался, каким-то чудом продолжала стоять, торча на шесть этажей вверх и на сотню метров в длину. При этом она была немного накренена, угрожающе нависая над дорогой, по которой они теперь ехали.

После того как луноход миновал опасный участок, Варяг остановил машину. Людоед принялся доставать из коробок, что погрузили сюда рейдеры, заряды взрывчатки.

— Я, пожалуй, впереди вашей машины на лыжах дальше пойду, — сказал Дракон. — А то дозор наш тревогу поднимет. Беда случиться может. А вы за мной потихоньку.

— Согласен, — кивнул Людоед и, прихватив автомат, взрывчатку и снегоступы, вышел через открывшуюся аппарель.

— Только зверей этих дохлых с собой прихвати, — буркнул Николай. — Воняет, мочи нет.

— Хорошо.

Китаец кивнул. Забрав свой вещмешок и взвалив на плечо связанных проволокой за лапы мертвых овчарок, он встал на лыжи и двинулся в сторону длинного ряда торчащих из снега крыш небольших автомобильных гаражей. Луноход медленно двинулся следом. Васнецов прильнул к перископу и смотрел назад.

Илье понадобилось для минирования совсем немного времени. Прошло минут пятнадцать, и вот быстро семенит от нависшей стены Людоед, глядя на наручные часы. Вот он быстро прячется за большим куском бетона, торчащим из сугроба, натягивая на лицо респиратор и защитные очки. Взрыв. Стена сначала медленно, затем все быстрее возобновила свое начатое давно, но замершее на годы падение; при этом крошилась в пыль и мелкие обломки, накрывая плотным, разносящимся во все стороны серым облаком дорогу и следы лунохода. Когда тяжелое облако пыли практически опустилось на снег, Людоед вылез из укрытия и, взглянув на творение своих рук, удовлетворенно кивнул. Затем двинулся вслед за луноходом.

— Горящие бэтээры. Рушащиеся дома. Трепещите, люди! Илья Крест пришел в город, — засмеялся Вячеслав.

Людоед решил не возвращаться в машину, а замыкать колонну, двигаясь позади машины и держа автомат наготове. Они пересекли Таватуйскую улицу, когда кончился длинный ряд присыпанных снегом разоренных гаражей. Бесконечные вереницы разрушенных зданий снова прерывались участками, где один или два нижних этажа устояли. На пересечении Надеждинской улицы и проспекта Седова китаец остановился и замахал руками куда-то в сторону массивного, обвалившегося, кубической формы здания. Из лунохода не было слышно, но казалось, что он перекрикивается с кем-то, кого не видно, несколько раз показав рукой на луноход. Наконец из развалин показались двое вооруженных, одетых в одежды из зверинных шкур. Они подошли к Дракону и стали что-то ему говорить. Китаец вдруг скинул с плеча собак, сбросил свой вещмешок с тушей кабана и бросился вперед. Один из людей следом. Второй некоторое время смотрел им вслед.

— Что-то я не пойму, — пробормотал Варяг. — Что там случилось такое?

Оставшийся дозорный наконец повернулся и махнул рукой луноходу, призывая двигаться за ним, и, подняв брошенную ношу, побрел по следам Дракона и кинувшегося за ним своего напарника.

— Может, ловушка? Чего китаец побежал вдруг? — пробормотал Сквернослов.

— Я к Людоеду, — сказал Николай и, прихватив оружие, выбрался через шлюз.

Крест уже направлялся к дозорному. Васнецов стал догонять его.

— Чего стоите, э? Я же рука махаю! — крикнул дозорный с акцентом. Это был вооруженный снайперской винтовкой человек с черной бородой, растущей прямо от скул и скрывающей половину лица.

— Тебя как звать-то? — спросил подошедший Крест.

— Меня? Турпал. Турпо, короче, — ответил, прищурившись, человек.

— Нохча? — Теперь прищурился Людоед.

Дозорный поднял одну бровь.

— Ну. И что? У тебя проблемы с нохчами?

— Я просто спросил, — ухмыльнулся Крест. — Я Илья. Это Коля. — Он кивнул в сторону Васнецова и протянул Турпо руку. — Ну здорово, богатырь.

— Чего? — нахмурился человек, машинально ответив рукопожатием.

— Ну, Турпал — это же богатырь, по-вашему.

— А-а-а-а… Точно… — Он кивнул. — Пошли, короче. Тут, короче, недалеко.

— Что с Драконом вашим случилось? Чего он убежал?

— Китаец? Короче, беда у него. Дочка умерла, короче, — вздохнул Турпал.

— Эх, — сконфуженно выдохнул Людоед. — Беда…

— Беда. — Чеченец кивнул. — Ну, айда, да?

* * *

Обитель этой общины находилась в подвале длинного жилого дома, который весь давно обрушился. Лишь в некоторых местах было несколько уцелевших помещений первого этажа. На пересечении Надеждинской и широкой Технической улицы, где на перекрестке навечно застыл трамвай, это здание стыковалось с еще одним длинным жилым домом, образуя букву Г. У обложенного самодельными дотами из мешков и обломков зданий входа в подвал стояло несколько вооруженных человек. Один из них был очень похож на Варяга. Наверное, потому он немного задержал взгляд на вышедшем из лунохода Яхонтове. Разве что постарше чуть, и волос у него был темнее, а борода почти седая.

— Вот, короче, Егор, это которые Дракон спасали.

Турпо показал на них и протянул свою винтовку и подсумок с боеприпасами одному из стоящих рядом с Егором людей.

— Вахту сдал, короче, — пробормотал он ему и спустился в подвал, из которого доносился женский и мужской плач. Родители оплакивали скончавшуюся дочь.

— Значит, вы убили несколько чернушников и взорвали их транспортер? — нахмурился Егор.

— Есть такое дело, — кивнул Варяг. — А что? Что-то не так?

— Накликали вы беду на всех. Они же взбесятся.

— Значит, надо было дать им растерзать вашего товарища? — усмехнулся Людоед.

— Я этого не сказал, — вздохнул он. — За Дракона спасибо, конечно. Только что нам теперь делать? Обычно чернушники в обитаемые районы не суются. Ловят людей на заготовках и охотах. Но сейчас такое дело. Вчера кто-то патруль их обстрелял. Теперь вы. Шаткое затишье нарушено. Война начнется.

— А она кончалась? — усмехнулся Сквернослов. — Может, пора разобраться с этими утырками? Или вы вечно думаете отсиживаться в своих норах и чувствовать, как вам ссыкотно от этих черновиков?

Егор медленно поднял руку с обрезом двустволки и наставил оружие на Вячеслава.

— Не надо так, сынок, — спокойно произнес он.

— Опусти оружие, земляк. — Людоед встал между ним и Сквернословом. — У нас общий враг. И мы можем нарушить баланс сил в этом городе не в пользу черновиков.

Тот задумчиво уставился на Илью. Затем наконец произнес:

— Ладно. Я Егор Демидов. Старшина этой общины. Давайте спрячем ваш вездеход и потолкуем обстоятельно.

Николай все это время стоял в стороне. Все последнее время он чувствовал себя совершенно отрешенно. И понимал отчего. В голове его пульсировала одна мысль. В этом городе есть метро. Да, оно в большей степени обрушилось, насколько они знали. Но оно есть. И эта мысль не давала ему покоя. Словно какой-то странный, иррациональный инстинкт звал его снова в подземелье.