Первое, что он увидел, придя в сознание, это пол из полусгнивших досок с зияющими между ними черными щелями. И свои кроссовки. Теперь он понял, что он, сгорбившись, сидит на стуле и поэтому видит пол и свои ноги. Ему не давали упасть со стула руки, связанные за спинкой. Сильно болела голова. Тошнило. Что произошло? Последнее, что он помнил, это пикник на берегу реки. Вдали от цивилизации. Только он и его любимая. Девушка по имени Лена, с которой он познакомился зимой. Она была секретарем в какой-то Киевской конторе по трудоустройству, в которую он обратился после того как ушел с военной службы. Точнее после множества неудачных попыток найти работу в других местах. Службу он бросил, так как нести ее ему пришлось в одном из самых неприветливых мест, которое можно только себе вообразить. А деньги ему платили мизерные, словно он и не на войне служил вовсе. Но что там, как не война? Самоистребление людей и ужас. Он дотянул до конца контракта и послал все ко всем чертям. Однако гражданка не встретила его с распростертыми объятиями. А ведь ему казалось, что, уйдя в нормальный человеческий мир, он заживет нормальной человеческой жизнью. Однако он ошибся. Работу он найти не мог. Когда люди узнавали, где он служил, то шарахались от него как от прокаженного. Тогда он решил больше не говорить никому, что он бывший сержант из чернобыльской зоны отчуждения. Даже своей возлюбленной он этого никогда не говорил. Встретив ее, он, наконец, обрел нормальную жизнь. И работу нашел. А теперь? Что произошло? Они мирно загорали на берегу реки. Наслаждались уединением и чувствами. Пили шампанское и ели фрукты. А потом туман бессознательности и вот он здесь…

— Очухался, наконец? — услышал он насмешливый голос.

Дмитрий медленно поднял голову и пытался сфокусировать взгляд на вошедшем в эту комнату явно заброшенного здания, человеке. Он был одет по-охотничьему. Камуфляж, высокие ботинки и разгрузочный жилет. Аккуратная стрижка черных волос и толстая золотая цепь на шее. Высокий и крепко сложенный человек встал прямо перед Дмитрием и ухмылялся.

— Как себя чувствуем? — снова спросил он.

— Погано, — буркнул Дмитрий, — развяжи.

— Не торопись.

— Где моя девушка?

— Я сказал, не торопись, — нахмурился незнакомец. — Давай познакомимся для начала. Я — Семён.

— Развяжи меня.

— Как твое имя и фамилия?

— Дмитрий. Дмитрий Сотник.

— Хорошо. Величать тебя мы будем ДИЧЬ.

— Кто это мы? — устало мотнул головой пленник.

— Господа! — крикнул Семен через плечо, — Войдите, прошу вас!

В комнату вошли еще шесть человек. Все были одеты подобным образом и все вооружены.

— Мы, это мы, — улыбнулся Семен, — Мы, это охотники. А ты — наша дичь. Так понятней?

— Нет. Где моя девушка?

— Знаешь такой вид спорта, радиоориентирование на местности? Раньше популярный вид спорта был. Мы люди ностальгирующие. Решили возродить его. Но внесли кое-какие коррективы…

— Где она! — крикнул, не выдержав, Сотник. В ответ Семен двинул ему облаченным в перчатку автогонщика кулаком по лицу.

— Слушай меня внимательно, чухан, от этого не только твоя жизнь зависит. Но и твоей красотки. В том месте, где она находится, установлен радиомаяк. У тебя будет пеленгатор. Сможешь сориентироваться и дойти до нее, вы оба свободны. Но есть один нюанс. Ее сейчас охраняет один из нашего общества любителей охоты. А за тобой по пятам будут идти те, кого ты сейчас видишь перед собой. Включая меня. Это сафари, понимаешь? Мы охотники. Ты, зверь. Дичь. Если ты выживешь, станешь одним из нас. У нас появится вакансия, ведь твоя победа, скорее всего, обойдется нам гибелью некоторых членов. А если ты проиграешь, — он подмигнул, — твой череп украсит нашу коллекцию. Выбора у тебя, как ты понимаешь, нету. Да ты не печалься. Подумай, какой честью тебя удостоили. Среди нас большие люди. Депутат, генерал, иностранный дипломат, влиятельная дама от политики, артист эстрады, даже пластический хирург. Кстати, именно он займется твоим черепом. — Охотник засмеялся.

— Я вас всех убью, — злобно зашипел Дмитрий.

— Вот и отлично! Мне нравится твой настрой, Дичь!

* * *

На улице вечерело. Когда его вывели, Дмитрий заметил, что небо какое-то странное. Серо-свинцовое. И до боли знакомое. Старая деревянная хижина, где его держали, находилась на холме. Его подвели к крутому склону, в подножие которого упирался густой черный лес. Очень странный и очень знакомый лес. И птичьего щебета не было слышно из этого леса. Так ведь это… ЗОНА! Дмитрия аж передернуло от этой догадки. Ну, разумеется, где еще устраивать такие игрища, как не в Зоне, где нет посторонних глаз, кроме всяких сталкерских банд, которым наверняка плевать, что кто-то за кем-то охотится. Тут это в порядке вещей. Могли помешать военные, но среди охотников генерал. Наверняка это командующий воинскими подразделениями в Зоне, и тут тоже комар носа не подточит.

Сотника охватила дикая ярость. Он готов был кинуться на эту пеструю компанию любителей острых ощущений, но понимал, что это глупо сейчас. Тогда он лишит себя пусть призрачного, но шанса на выживание. Он ведь служил в Зоне два года. Он знает Зону. А эти олухи и не догадываются, наверное, кем он был. Это шанс. Это шанс выжить и спасти Лену. Вот что главное.

— Держи, — Семен протянул ему увесистый радиопеленгатор с кольцевой антенной и наушниками. — Чем четче и интенсивней сигнал в наушниках, тем более верное направление ты выбрал. Все очень просто. И помни, что за тобой охотятся. Мы тебе фору дадим. Кофе попьем пока. А ты беги, как только я скомандую. И не разочаруй нас. Если мы прихлопнем тебя в первый же час охоты, то это скучно и не спортивно. Побарахтайся еще, сделай одолжение. Докажи, что мы охотимся не на тупую куропатку, а на матерого волка. — Он продолжал нагло улыбаться.

— Слушай Семен, если у вас не получится получить мой череп, знаешь что станет с твоим? — сказал вдруг Дмитрий.

— Ну? — ухмыльнулся охотник.

— Я в него нассу!

Семен двинул ему прикладом своего ВССа прямо в скулу. Сотник упал.

— Не бей его! — воскликнула единственная в группе женщина, — трофей попортишь.

Она помогла Дмитрию подняться. Он взглянул на нее. Строгое, угловатое лицо, но красивое. Чертовски красивое. Ее русые волосы были туго заплетены в косу, собранную на затылке в бублик.

— Как тебя зовут, красавица? — подмигнул ей пленник, растирая ладонью болящую скулу.

— Юлия.

— Если я выиграю, ты мне дашь? — усмехнулся он. Женщина впилась острыми коготками пленнику в кадык.

— Ты лучше быстро беги, быдло! Я твою хотелку на вертеле поджарю и съем!

— А сырым его попробовать не хочешь? Прямо сейчас, на язычок? — Дмитрий понимал, что они сейчас ничего ему не сделают. Весь кайф был в охоте, а не в простом убийстве. Поэтому он продолжал злить своих врагов, надеясь, что в злобе они будут импульсивней во время погони, а значит больше шансов, что допустят ошибки.

— Семен, гони эту падаль в лес, пока я его не прикончила прямо тут, — зашипела женщина, презрительно оттолкнув от себя Дмитрия. Охотник достал из кармана жилета секундомер.

— Запомни, Дичь, у нас не так много кофе. Так что беги очень быстро. И помни, что там, где сигнал, там твоя девица. Беги!!! — он нажал кнопку секундомера.

— Юля! Я не буду тебя убивать! Если твои уроды что-то сделали с моей девушкой, я буду делать все тоже с тобой! Всю твою оставшуюся жизнь! Очень короткую жизнь! — крикнул пленник, быстро спускаясь по склону.

Юлия дала очередь из своего М-16, стреляя поверх головы пленника. Дмитрий резко пригнулся и устремился прямо в лес. Он ворвался в густые заросли подобно танку, ломая ветки и кустарник.

— А паренек не робкого десятка, а? — усмехнулся высокий и худой чернобровый генерал с острым треугольным лицом и тонкими усиками. — Небось, из бывших служивых.

— Хамло самоуверенное, — покачала головой женщина, — мне такие нравятся. В постели наверняка просто дьявол, — мечтательно добавила она.

— А если я тебе сейчас начну хамить, добьюсь благосклонности? — улыбнулся генерал.

— Заткнись, Дудко, пошли пить кофе.

* * *

Далекий и жуткий утробный вой окончательно поставил точку. Это действительно та самая Зона, в которой он служил. Без оружия, без снаряжения, без дозиметра и детектора аномалий, в одних кроссовках и спортивном костюме тут не просто выжить, если вообще возможно. Но в том и парадокс, что для знающего этот странный и страшный мир, Зона могла стать союзником в той ситуации, в которую он попал. Можно было просто повернуть и попытаться вырваться во внешний мир. Но ведь сигнал шел из глубины Зоны. Пеленгатор четко его ловил именно тогда, когда он поворачивал антенну в том направлении, откуда слышались далекие урчания и вой мутантов. А сигнал — не просто писк в наушниках. Сигнал — это Лена. Зачем жить, если потерять ее? Еще была надежда, что девушка жива. А пока есть надежда, нужно бороться.

Двигаться четко по направлению сигнала глупо. Это именно тот путь, по которому его быстро настигнут. Надо петлять. Делать большие крюки. Даже если в пеленгаторе есть датчик, по которому они его найдут. Поэтому важно, что чем скорее он увеличит расстояние между ним и хижиной, тем больше у него будет пространство для маневра. По дороге Дмитрий собирал камни и клал их в карманы своей спортивной куртки. Кроме того, что надо быстро двигаться, надо помнить и о том, что Зона кишит аномалиями и ловушками. Это была серьезная проблема.

Внезапно размеренный писк в наушниках сменился треском и жужжанием. Дмитрий повернул пеленгатор в сторону, и оно исчезло. Снова вернул в исходное положение, и странные звуки повторились. Более того, Сотник отчетливо ощущал запах озона. Аномалия! Дмитрий сунул руку в оттянутый от ноши карман куртки. Самое время кидать камни. Он швырнул первый камень, и он просто пролетел какое-то расстояние и упал. Высоко? Сотник бросил чуть пониже. Воздух перед ним заколыхался и исказил траекторию камня, оставив на мгновение светящийся след. Так и есть. Аномалия.

* * *

Челка мелированных волос модного и молодого эстрадного певца торчала из-под капюшона и шевелилась от порывов ветра. Его сценическое имя было простое и узнаваемое. Кумир. Он прыгал на сцене, пел незамысловатые песенки под незамысловатую попсовую музыку. Поклонницы сходили с ума и прыгали к нему в койку с такой легкостью, что это наскучило и больше не вызывало никакого энтузиазма. Захотелось новизны. Попробовать в койке поклонников одного с ним пола оказалось еще более скучным занятием. И вот он вступил в тайное охотничье общество. Это было общество для очень успешных и богатых людей, которые получили все что могли, и которым надо было найти что-то новое в ставшей неинтересной жизни. Вступительный взнос перед каждой охотой был колоссальным. Сто тысяч. Но он мог себе позволить такую сумму. И это был первый его рейд. И самое главное. Семьдесят процентов от каждого взноса ложились в общую кассу, которую забирал тот, кто приносил в хижину голову дичи. Кумир хотел получить эту голову. Он хотел забрать эти деньги. Он был уверен в себе. Ведь он, Кумир миллионов!

Наставник советовал выключать звук у детектора аномалий, иначе их звук могла услышать добыча.

— Иди по следу дичи. Где он прошел, там нет аномалий, — говорил Семен. — Но на экран посматривай. Мало ли что.

Кумир так и делал. Он не сильно разбирался в том, как должен был выглядеть след прошедшего в лесу человека. Но вмонтированный в пеленгатор жертвы жучек отчетливо виднелся на экране его карманного компьютера. Он совсем близко! Кумир присел. Теперь все его внимание было приковано к точке на экране КПК. Детектор аномалий он убрал в куртку. Дичь не двигалась. Точка мерцала на одном месте. Метров сто впереди. В тех сухих зарослях. Может, дичь ногу подвернул или направление выбирает? Певец передернул затвор своего короткоствольного Калашникова и, не поднимаясь, двинулся вперед. Он не сказал сообщникам по рации, что находится рядом с жертвой. Деньги хотелось получить самому.

* * *

Пеленгатор спокойно лежал за деревом возле аномалии, которую обнаружил Дмитрий. Сам Сотник лежал в кустах в полусотне шагов от прибора. Уже наступили сумерки, но ярко-желтая челка певца была заметна издалека. Дмитрий внимательно наблюдал за ним, и по поведению понял, что они действительно видят пеленгатор на своих приборах. Это было фактом неприятным, но очевидным.

Кумир уже был совсем близко от аномалии. Так-так. Значит, аномалий он не видит. Наверняка у них есть детекторы, но вот добычу и аномалии видимо показывают разные приборы. Певец сейчас был увлечен именно охотой и про то, что он в Зоне, явно забыл.

Воздух загудел, вспыхнул и приподнял недоумевающего охотника на метр от земли и разорвал его на части. Верхняя часть туловища полетела в одну сторону, нижняя в другую. Голова с крашеными волосами подлетела вверх и снова упала в аномалию, где и лопнула как мыльный пузырь.

— Один готов, — хмыкнул Дмитрий, — Поклонницы будут рыдать.

Он подождал минуту. Если кто-то из других охотников видел, что произошло, то непременно выдаст своей реакцией. Нет. Никого пока нет. Сотник бросился к останкам певца и у самой аномалии поскользнулся на лежащих в сухой листве кишках погибшего охотника, едва не угодив в эту ловушку следом. Дмитрий чертыхнулся и стал искать вещи певца. Автомат был разбит. Но охотники ведь об этом не знают. Надо его забрать. Тогда они будут осторожнее и медлительнее из-за своей осторожности. Еще он нашел нож. Детектор аномалий тоже, к сожалению, был разбит. Как и рация. Все что ему пригодится, это нож. Не густо. Но, по крайней мере, одним врагом меньше. А аномалии засекал пеленгатор, и это уже немало.

* * *

Охотники молча смотрели на обезглавленный и вывернутый на изнанку торс своего компаньона. Ребра торчали во все стороны из разорванной туши. Семен повертел перед собой оторванной ногой певца и отбросил в сторону.

— Дебила кусок, — злобно процедил сквозь зубы наставник. — Спрашивается, нахрена я вам всем детекторы аномалий выдал?! А?!

— Да и черт с ним, — пожал плечами низкорослый и тучный депутат, — Мне его песни никогда не нравились. Дочка, дура, всю квартиру его плакатами завешала. И включает главное на полную катушку его лалаканье.

— Заткнись, — рыкнул на него наставник.

— Его заманили, — заявил вдруг генерал, который все это время медленно ходил вокруг, разглядывая землю и кустарник.

— Почему так считаешь? — спросил Семен.

— Ну, с чего Кумир про детектор забыл? Неопытен. Первая охота. Увлекся. Потому что Дичь его увлек. И оружия нет. Автомата и ножа я не вижу. Значит Дичь забрал. Значит, он знал, что случилось с этим бедолагой? А как он мог знать, если он убегает? Нет. Он хитрее оказался. Он не бежал. Он ждал у этой аномалии.

— А как он узнал, что тут аномалия? — спросил депутат.

— Воздух дрожит. Если очень внимательно приглядеться. И озоном пахнет…

— Пеленгатор, — вздохнул Семен, перебив генерала, — Аномалии дают радиопомехи. Причем сильные. Он вычислил ее по пеленгатору. Но значит, он знает, что он в Зоне. Знает, что такое Зона. Значит, он знает, что такое эти аномалии. Черт. Ну и добычу мы себе подобрали.

— И у ньего иест тьеперь оружье, — кивнул иностранный дипломат с аккуратной седой бородкой.

— Н-да, — наставник вздохнул и взглянул на экран своего КПК. — Черт подери.

— Что там? — спросил генерал.

— Сигнала нет.

Все взглянули на свои экраны. Сигнала с жучка в пеленгаторе не было.

— Дальше пяти километров он за двадцать минут уйти не мог, значит, он не покинул радиус действия наших передатчиков. Либо он сам угодил в аномалию и пеленгатор разбит. Либо он разбил пеленгатор, поняв, что мы его видим. Но это маловероятно. Во-первых, пеленгатор — это путь к его подружке. Во-вторых, как он мог это определить?

— Если он следил за Кумиром, значит это понял наверняка. — Покачал лысый и носатый пластический хирург с очками в золотой оправе.

— Он мог просто вынуть аккумулятор из пеленгатора, — заметил генерал. — Без питания жучек не будет нам передавать сигналы.

— Хитрый ублюдок, — скривился Семен. — Я Суккубу морду набью за то, что нам такого ушлого клиента нашел.

— Что вы заскулили, мужчины! — досадливо поморщилась Юлия. — Смотреть на вас противно! Вы что, хотели по лесу гонять какого-нибудь гламурного муфлона, вроде этого неудачника? — она кивнула на останки Кумира. — Это — настоящий мужик. И как только он это нам доказал, у вас хвосты под задницу спрятались?! Тоже мне, охотники! Тряпье!

— А ты, я смотрю, от него совсем потекла, да? — усмехнулся депутат. — Еще на холме облизывалась, когда он тебе свою сардельку на язык попробовать предложил!

Юлия прислонила к подбородку депутата ствол своего М-16.

— Следи за своими словами, ничтожество, — зашипела женщина, — мы не в парламенте, я тебе мозги тут быстро вышибу. И не посмотрю, что мы в коалиции.

— А ну, заткнулись все! — рявкнул наставник. — Мы теряем время! Вперед!

* * *

Итак, они наверняка уже знают о потере одного подельника. Как они будут действовать дальше? Поняв, что он завладел оружием крашеного певца, они будут осторожнее. Это плохо. Но медлительнее, это хорошо. Теперь они не будут гнаться за ним поодиночке. Это и хорошо, и плохо. Пусть их сложнее будет убить, но легче контролировать их передвижения. Уже стемнело, и появились на небе звезды. Благо облачность была не густая. Он нашел на небе большую и малую медведицу. А это самый точный компас. К счастью, в военном спецназе учили ориентированию по звездам. Он теперь знал направление сигнала и мог обесточить свой пеленгатор на время, лишь иногда включая его для поиска аномалий на своем пути. Еще он знал примерно, где находится, тоже благодаря звездам. По его прикидкам, на востоке находится кордон. Там блокпост, на котором он служил. Но идти туда опасно. Наверняка весь личный состав там уже весь поменялся, и знакомых он не встретит. И генерал наверняка уже разослал ориентировку своим подчиненным. Дескать, особо опасный преступник и все такое прочее. Но там неподалеку был лагерь сталкеров. Там обычно собирались простаки. Новички. Может будет реально добыть у них оружие. Конечно, лучше было бы пробраться на базу Долга. Там много бывших военных. Вполне могли бы войти в положение. Но база группировки Долг много дальше на северо-востоке. Путь туда очень не прост. И очень мало времени.

Дмитрий схватил прямой обломок ветки и стал заострять ее своим трофейным ножом, при этом продолжая движение. Однозначно надо двигаться на восток, к сталкерам. Он твердо это решил и вдруг увидел среди зарослей темный силуэт одинокого домика.

* * *

Было уже темно, и охотники включили приборы ночного видения. Они двигались в сторону предполагаемого движения дичи. Не сложно было угадать, что тот непременно будет двигаться к месту заточения своей подруги.

— Есть сигнал! — воскликнул вдруг пластический хирург, и в тот же миг кусты перед ним затрещали, и что-то огромное бросилось прямо на группу охотников. Хирург закричал и открыл огонь из своего дробовика. Ему вторил генерал из своего «Абакана». Едва не достигнув своей цели, перед их ногами рухнула туша кабана.

— Какой огромный! — отшатнулась Юлия.

— Это Зона, деточка, они тут очень большие. Это мутант. — Сказал наставник. Он взглянул на хирурга. — Ну что, доктор, любите сало? Вон его сколько.

— Я не ем свинину.

— Вы просто не голодали никогда. Что с сигналом?

— Опять пропал.

— Понятно, значит, он включает пеленгатор на короткое время, для уточнения маршрута и поиска аномалий. Хитрый ублюдок. Где был сигнал, помните?

— Да. Метров восемьсот, туда, — хирург указал рукой направление.

— Отлично. Идем.

Они осторожно двинулись в нужном направлении. Непредсказуемость Зоны и наличие у жертвы оружия заставляло их идти медленно и осторожно.

— Там сторожка какая-то, — заметил депутат.

— Вижу, — тихо ответил Семен и присел, жестом заставив остальных сделать тоже самое. — Кажется, тут и был последний сигнал. Дверь открыта. Давайте, осторожно вперед. Генерал, доктор, обойдите справа.

Наставник подошел к дому и прислонился к стене из сруба.

— Кажется чисто, — шепнула Юлия, глядя в открытый дверной проем.

— Посмотри, нет ли под потолком комаров, — ответил Семен.

— Зачем это?

— Старинная самурайская хитрость. Если под потолком комары, то на чердаке кто-то есть.

— Нет там комаров. Стоп! Автомат!

— Что? — Семен заглянул в дверной проем.

С потолка свисал разбитый АКСУ. Лямка была зажата закрытым люком, ведущим на чердак.

— Это же автомат Кумира! — воскликнул депутат.

— Тихо ты! — цыкнула Юлия. Семен и иностранец вошли в сторожку.

— Точно, — кивнул наставник. — Это автомат нашего жмурика. Только без магазина. И что за шутки?

Иностранный дипломат взял оружие за разбитое цевье и потянул на себя.

— Не трогай!!! — крикнул Семен, но было уже поздно.

Люк распахнулся, откинувшись крышкой вниз, и сверху что-то громыхнуло, одновременно с этим из люка резко выскочила остро заточенная палка, вонзившаяся поднявшему голову дипломату в горло. Тот захрипел и рухнул на пол, дергая конечностями. Депутат, испугавшись, стал стрелять в потолок и кричать от страха. Он мог бы делать это до тех пор пока не кончатся патроны, но наставник вырвал у него из рук оружие и с силой оттолкнул.

— Что здесь случилось? — в хижину ворвался генерал Дудко. Следом Пластический хирург. Они взглянули на уже мертвого иностранца и на торчащую из его горла длинную палку…

Генерал и Семен тщательно осмотрели чердак. Им в очередной раз пришлось признать, что дичь им попалась незаурядная. Сотник не просто убегал от своих убийц в страхе. Он оставлял им свои «приветы».

— Сукин сын связал две палки, сделав сошки из них, и вставил туда заточенный шест. Шест упер в люк, который непременно резко откроется, если попытаться снять автомат, так как ремень зажимал крышку и не давал ей открыться, а крышка зажимала ремень и не давала упасть автомату. С другого конца, он нагрузил копье тяжелым брусом, который, однако, не сильно давил на копье, пока не распахнется люк. Ему не давали делать это те самые сошки. Но стоило люку начать открываться, как сошки начинали падать на пол, при этом возрастало давление бруса на копье, а оно в свою очередь скользило по перекрестию сошек, как кий в бильярде и с ускорением. Вот так он и проткнул нашего иностранного друга. — Объяснил своим компаньонам произошедшее Семен после тщательного осмотра чердака. — Он просто чертовски умен. — Подытожил, наконец, наставник.

— А может это не наша дичь? — испуганно проговорил депутат.

— Ты забыл, чей автомат послужил сыром в мышеловке? Это автомат Кумира. Нет сомнений. Мы напоролись на ловушку Сотника.

— Да это он, конечно, — кивнул генерал, — И он не только умен, но и везучий зараза. Если бы дипломат стоял немного по-другому, то только испугался бы.

Хирург вдруг как-то странно засопел, переминаясь с ноги на ногу.

— И кто следующий? — нервно спросил он.

— Что? — наставник уставился на доктора.

— Я выхожу из игры. Все! — хирург сорвался на крик. — Хватит! Мы уже двоих потеряли. Надо возвращаться! Я не хочу охотиться на него! — он бросил свое оружие себе под ноги.

Семен медленно поднял дробовик и, передернув затвором, наставил его на доктора.

— Тогда дичью будешь ты, — угрожающе произнес он.

— Ты чего, Семен! — воскликнул доктор.

— Беги.

— Убери оружие, ты чего!

— Если ты обгадился, подотрись и возьми себя в руки. Если продолжишь свою истерику, я тебя убью. Ясно?

Пластический хирург притих.

— Я не слышу ответа! — рявкнул наставник.

— Ясно. Я все, я в порядке, — пробормотал доктор.

Семен всучил ему оружие и, оглядев всех, произнес:

— Еще кто-нибудь такое выкинет, прикончу без предупреждения.

— Что дальше делать будем? — спросил генерал.

— У дичи только один путь. Он пойдет за своей подругой. Все очень просто. Идем. Хирург, забери амуницию покойного. Это денег стоит.

* * *

Дмитрий изменил свой маршрут. Он двигался, пытаясь делать это быстро, но, учитывая, что он шел в темноте в лесу на территории Зоны. Он был вооружен ножом и заточенной палкой, которой уже убил одинокого и слепого, но сумасшедшего пса. К счастью тот был один, а не в стае. Но путь и без животных был опасен. Сотник постоянно бросал вперед камни и таким образом уже два раза избежал ловушки-аномалии. Как бы сейчас пригодился детектор. С ним он мог двигаться быстрее. И прибор ночного видения… И автомат… Еще неизвестно, что тут с радиацией. Но насколько Сотник помнил свою службу, в этих краях радиационный фон был умеренным и не опасным. Оставалось надеяться, что за прошедший со времен его службы срок ничего не изменилось. Вдали послышался звук громкоговорителя.

— Мы защищаем не Зону от вас, а вас от Зоны! — вещал суровый голос, — В случае нарушения границ зоны, патрули имеют право открыть огонь на поражение!

Среди деревьев виднелись отблески прожекторов. Это был его родной блокпост. Действительно ничего не изменилось. Они крутили одну и туже запись по громкоговорителю круглые сутки уже не один год. Дмитрий с какой-то ностальгией взглянул на далекие огни. Нет, идти туда нельзя. Во-первых, там минное поле, во-вторых, его просто шлепнет снайпер с вышки еще на подступе к блокпосту. Он уже взвесил все за и против. Как бы не хотелось пойти к военным, этого делать нельзя. Дмитрий, как ни странно, в данной ситуации рассчитывал на своих бывших врагов, сталкеров.

Сотник взял направление на север. Лагерь сталкеров был близко. Уже давно повелось так, что сталкеры из этого лагеря не нападали на военных с блокпоста. В свою очередь, те просто охраняли свою базу и не совались к сталкерам, если те не провоцировали. Этот негласный мирный договор почти никто никогда не нарушал. Иногда даже на нейтральной территории сталкеры менялись с военными своими диковинными трофеями Зоны на патроны и сухпайки.

Еще одна аномалия. На сей раз, ее было видно по мутному мерцанию. Даже камня кидать не надо. Он осторожно обошел ее и двинулся дальше. Вдали виднелся черный силуэт поросшего деревьями холма. Силуэт был очерчен отблесками огня. Он у цели. Там лагерь сталкеров, освещенный множеством костров. Уже у холма Дмитрий услышал звук гитары и голоса людей. Он поднялся на возвышенность и, притаившись в траве, стал наблюдать.

Это был старый заброшенный хутор, некоторые дома в котором были уже либо полуразрушены, либо растащены на стройматериалы. В пяти местах горели костры, вокруг которых сидели люди. Кто-то играл на гитаре, кто-то разговаривал. Видимо травили анекдоты, потому что то и дело сталкеры начинали хохотать. По единственной улице хутора бродил патруль. Сам лагерь был обнесен колючей проволокой, видимо для защиты от животных. Дмитрий выбирал с какой стороны лучше подойти к лагерю, чтобы по нему не открыли огонь раньше, чем он успеет что-то сказать. Его размышления прервало жуткое рычание. Сотник повернул голову направо. Метрах в двадцати, в кустах светилась пара хищных глаз. Затем появилась еще пара. И еще. Угрожающее рычание нарастало и уже принадлежало не одному животному, а целой стае.

— Твою мать, — вздохнул Дмитрий.

* * *

— Почему в армии участились внеплановые марш-броски в противогазах? — спросил, улыбаясь светловолосый сталкер в одежде новичка. Он сидел у разведенного в обрезанной железной бочке костра и вертел в руках полупустую бутылку водки.

— И почему? — трое других, сидевших напротив, выжидающе посмотрели на него.

— Потому что указом президента Контролера, министром обороны назначен Снорк! — ответил сталкер и захохотал. Его компаньоны подхватили его смех.

— Точно! Точно! — весело закивали они головами. Такие шутки мог понять только человек знающий Зону и ее легендарных тварей, к которым и относились упомянутые мутанты Снорк и Контролер.

— А вот еще! Приходит как-то сталкер к Исполнителю Желаний и говорит, ты правда желания исполняешь? А тот ему в ответ — да, конечно, загадывай желание, любое исполню! А сталкер ему — хочу домой! Надоело, дескать, в Зоне. Исполнитель подумал и говорит — ну иди тогда домой! А тот ему — ты не понял, я быстро хочу! А Исполнитель — ну тогда беги!!!

Смех, еще не кончившийся от прошлой шутки, превратился в истерический гогот. Они так громко смеялись, что не сразу услышали какой-то душераздирающий вопль, доносившийся из леса.

Патрульные, которые были трезвыми и находились ближе к лесу, окрикнули веселящихся сталкеров.

— Тихо вы там!!!

Теперь крик услышали все. Сталкеры повскакивали со своих мест, приготовив оружие.

С холма бежал человек в темном спортивном костюме и громко крича, звал на помощь. Следом неслась дюжина разъяренных псевдособак, свирепых Зоновских мутантов. Добежав до колючей проволоки, человек с завидной прытью стал забираться на растущее рядом дерево. Собаки подпрыгивали, пытаясь ухватить жертву за ноги. Сталкеры бросились к изгороди и открыли ураганный огонь. Вооруженные огромными и жуткими челюстями псевдособаки, были не такие пугливые, как слепые псы Зоны, и продолжали настойчивые попытки снять беглеца с дерева, да еще и прыгали на колючую проволоку в сторону сталкеров. Некоторые отбегали, но тут же бросались обратно, пугая новичков своим иррациональным и неестественным поведением. Бойня закончилась быстро. Кто-то из более опытных сталкеров полез через ограду, для того чтобы срезать мертвым псевдособакам хвосты, являющиеся особым сувениром этого странного мира.

— Ну, слезай уже! — крикнул старший патруля человеку на дереве.

* * *

В хорошо освещенном керосиновыми лампами подвале за столом сидел сурового вида человек в камуфляже с пересекающим левую сторону лица шрамом. В дальнем углу на свернутом матрасе, прислонившись к стене, сидел еще один человек с натянутым на голову капюшоном защитного костюма. Казалось, он дремал.

— Короче, Волк, этот тип бежал из лесу от псевдособак. По прикиду вроде из бандитов, но нет ни бронника, ни ствола. Только вот этот нож, — старший патруля положил его на стол перед суровым человеком, — рожок от калашника. И вот эта хреновина. Не пойму, что это. — Рядом с ножом и магазином от автомата он положил радиопеленгатор и наушники от него.

— Хорошо, — устало кивнул Волк. — Идите.

Патруль вышел из подвального помещения. Человек за столом взглянул на Дмитрия и кивнул на пустой стул напротив себя.

— Садись, в ногах правды нет.

Сотник сел на стул и, не дожидаясь вопросов, произнес:

— Мне помощь нужна.

— Вот так вот сразу? — хмыкнул Волк. — Ты кто вообще и откуда?

— Дмитрий Сотник. Из Киева.

— Ты что же, из самого Киева бежал? — прищурился, улыбнувшись, суровый человек, который видимо был главным в лагере. — Я, кстати, Волк.

— Это что, кликуха или фамилия?

— Образ жизни. Ну, так как ты тут оказался?

Дмитрий стал рассказывать о пикнике с любимой девушкой, о провале в памяти, об охотниках и погоне. Объяснил, что это за прибор с кольцевой антенной.

Волк слушал внимательно и не перебивал. Когда Сотник закончил рассказ, он задумчиво потер подбородок.

— Семен Упырь. Это он. Точно.

— Знаешь его? — Дмитрий напрягся.

— Знаю. Черный сталкер. Незаурядная такая скотина. Я слышал, конечно, что он где-то на юго-западе промышляет таким экзотическим шоу для богатых и влиятельных ублюдков. Сафари. Но ты мне вот что объясни. Откуда ты про аномалии знаешь? Даже одного охотника в такую заманить умудрился. А?

— Я уже был в Зоне.

— Вот как? — Волк подозрительно взглянул на Сотника. — И в каком качестве?

Дмитрий решил быть откровенным с этим человеком.

— Я служил здесь.

— Вояка? И сколько нашего брата пострелял?

— Наверняка меньше, чем ты нашего.

— А ты смелый, да? Ты хоть понимаешь, что если ребята на улице узнают, кто ты, то порвут тебя на куски?

— И как, по-твоему, это правильно будет?

— Чего ты к воякам своим не подался? — Волк не ответил на вопрос Дмитрия и задал свой.

— Я же говорил про генерала. Не уверен точно, но, по-моему, он командующий войсками в Зоне. В этом случае на всех блокпостах уже наверняка ориентировка на меня имеется. Да и не военный я уже давно. Настрелялся. Во всяком случае, надеялся, что настрелялся. Но, как видишь…

— Н-да. Попал ты, браток, в некислый замес. Ну и чего от меня ты хочешь? Чем я тебе помочь могу?

— Мне нужно снаряжение сталкера и оружие.

Волк сделал круглые глаза, расхохотался и, взглянув через плечо на спящего в углу человека, весело произнес:

— Меченый! Слышь Меченый! Ты слыхал этого наглеца?!

— Да, — кивнул, как оказалось, не спящий человек в углу. Он так и не поднял голову и не менял позу. Только лениво кивнул.

— И что скажешь?

— Ему надо помочь.

— Ну, я так и думал, что ты именно это скажешь.

— Зачем спросил тогда?

— Ты хоть понимаешь, что у нас каждый ствол на счету? И каждый человек.

— Да. — Снова кивнул Меченый.

— И как помогать хочешь в таком случае?

Человек с капюшоном на голове поднялся и стал рыться в деревянном ящике у стены. Через минуту он достал оттуда кое-какие предметы и подошел к столу.

— Дела у нас действительно не очень. Ждем гостей со дня на день. Как понимаешь, таких гостей, которым поляну не накрывают. А вместо хлеба да соли, свинца от души. — Говорил монотонно Меченый, выкладывая эти предметы на столе. Лица его Дмитрий так и не мог разглядеть, поскольку черная тень от капюшона не позволяла это сделать. Видно было только волевой подбородок с загорелой кожей и короткой щетиной. — Вчера я с рейда вернулся. Тут недалеко от моста грохнул пару отморозков. Вот детектор аномалий. Рабочий. К нему, как видишь, примотан изолентой дозиметр. Тоже в рабочем состоянии. — Он придвинул прибор ближе к Дмитрию. — Это самопал «гвоздомет», — он указал на странного вида деревянную конструкцию с приделанной к ней медной трубкой, — стреляет один раз. В паре метров от себя можно убить человека, если он не в бронежилете. Тут вместо спускового механизма, плазменная зажигалка. Скорость реакции примерно две секунды. Порох в бумажном коконе. Пока прогорит, сам понимаешь… Начинен сапожными гвоздями и мелкими подшипниковыми шариками. Перед выстрелом не забудь вот эту тряпку из ствола вытащить. Она рассыпаться картечи не дает. Возьми еще вот этот фонарь. Батарейки ему не нужны. Сжимаешь пальцами этот рычаг и получаешь хоть слабый, но свет. Это все, что я могу дать с собой. Да, и еще вот аптечка армейская. Ты служил и как пользоваться ее содержимым знаешь. Теперь смотри сюда, — Меченый разложил на столе потрепанный обрывок карты, — ты можешь вспомнить и показать, где был пеленгуемый сигнал?

— Могу, конечно, — кивнул Сотник и взглянул на карту. — А где то место, где мы сейчас находимся? Мне ориентир нужен.

— Вот, — Меченый ткнул пальцем, вытянув руку, от чего задрался рукав его одежды, и стала видна татуировка С.Т.А.Л.К.Е.Р.

— Так. Это мы. Это блокпост. Значит, я отсюда пришел. Понятно. Сигнал идет примерно отсюда, с этой стороны. — Дмитрий указал нужное место.

— Агропром? — произнес Волк, глядя на карту.

— Да, — согласился Меченый. — Но на Агропроме сейчас неспокойно. А вот ближе сюда, сортировочная станция. Думаю, что сигнал идет оттуда. Вот железная дорога. Слушай, Сотник, карту я тебе дать не могу, поэтому запоминай. Вот тут, на полпути к сортировочной, опрокинутая железнодорожная цистерна лежит в тупике. Говорят, там когда-то вино было красное для жителей Припяти. От радиации полезно. Но, когда реактор жахнул, сухой закон в стране был. Вино выдавать людям запретили. А цистерну приныкать решили и вовсе забыли, видимо, про нее. Ну а потом весь этот бардак начался. В цистерне тайник одного бандюги. Сам он уже давно снорков кормит. А вот информацию про его тайник я с его КПКшки скачал. Что там лежит, не знаю. Но ты можешь попытать счастье. Понятно?

— Вполне, — кивнул Дмитрий.

— И еще запомни. Там есть большой терминал с обширным подвалом. Если попадешь в подвал, то уже не выберешься. Лестницу я лично на той неделе взорвал.

— Зачем?

— Внизу логово кровососов. Однако само здание годиться для того, чтобы там устроить временный лагерь и держать пленника. Но там полно аномалий. Ты, как я понял, любитель своим преследователям ловушки делать. Можешь воспользоваться, но сам не оплошай.

* * *

То, что он слышал раньше о сталкерах, оказалось правдой. Публикой они, конечно, были своеобразной и недоверчивой, но то, что они всегда были готовы помочь и войти в положение попавшего в беду человека, оказалось правдой. Волк и Меченый это доказали тем, что совсем не собирались мстить бывшему сержанту. Даже когда Дмитрий уходил, Волк крикнул вслед:

— Как закончишь свои дела, присоединяйся к нам!

Это не удивительно. Большинство сталкеров оказались здесь не от хорошей жизни. И, возможно, Сотник напомнил этим двум самих себя в прошлом. Настоящего оружия он не получил, но то, что дал этот странный Меченый, было хоть каким-то подспорьем. Оставалось надеяться, что в тайнике в цистерне найдется то, чем можно убить охотников. Он шел по окраине леса, не упуская из виду железнодорожную насыпь. Можно было конечно идти по полотну, но, во-первых, он будет тогда слишком заметен, а во-вторых, железная дорога буквально кишела аномалиями. Не мало аномалий было и в лесу. То ли район такой, то ли детектор открыл ему реальную картину происходящего в Зоне. Когда Дмитрий увидел холмик тупика, то понял, что чуть не прошел мимо цистерны. Ее трудно было заметить в ночной темноте, поскольку она была сброшена с насыпи и сливалась с фоном. После недолгих поисков он все-таки увидел ее. Меченый не обманул. Сотник осторожно двинулся к цистерне. С севера послышался странный нарастающий гул. Даже земля под ногами задрожала. Когда гул стал еще ближе, стали слышны и рычания, и жуткие повизгивания животных. Дмитрий осторожно поднялся на железнодорожную насыпь и увидел, как в темноте колышутся десятки пар светящихся глаз разных размеров и видимо разных животных. И эти жуткие точки очень быстро двигались в его сторону, страшно ревя. Сотник бросился вниз к лежащей на боку цистерне и открыл люк. В нос ударил кисло-сладкий запах. Похоже, тут и в самом деле были тонны вина. Он прыгнул внутрь и шлепнулся в неглубокую лужу.

Цистерна завибрировала и вся заполнилась гулким эхом от топота звериных лап, которые были уже в считанных метрах от Дмитрия. Он впервые ощутил настоящий, липкий, как эта лужа, и кислый, как этот запах, первобытный страх. Он отползал в глубину цистерны, думая о том, что единственным выстрелом самопала, зверей не одолеть и лучше потратить его на себя. Живая лавина проносилась мимо, и время словно остановилось. Дмитрий думал, когда это кончится, но звери будто неслись бесконечной вереницей. Он уже стал думать, что этот грохот никогда не кончится, как вдруг стало ясно, что эта жуткая стая уже пронеслась мимо и мчалась на юг. Вибрация стихла, и рычания и визг становились все дальше. Дмитрий уже вздохнул с облегчением, когда в цистерну сверху что-то сильно ударилось, и все вокруг заполнил невероятно громкий и страшный утробный вой неизвестного существа. Сотник замер. На цистерне что-то шевелилось, скребя когтями по железу. Существо издавало булькающее рычание, и от того, как оно нюхало воздух, казалось, дрожала вся цистерна. Глухой удар о землю рядом с люком. Значит, существо спрыгнуло. Дмитрий думал уже, что у него остановилось сердце, когда в люке показалось что-то. Все пространство внутри заполнило оглушающее шипение. Существо понюхало воздух внутри цистерны и резко отпрянуло. Запах вина не понравился чудовищу и перебивал запах человека. Судя по звукам, существо покрутилось на месте, недовольно рыча, затем снова издало страшный вой и бросилось на юг за тем огромным стадом, которое, видимо, убегало от него.

Дмитрий еще долго сидел внутри, не шевелясь и прислушиваясь к наступившей тишине. Он отчетливо слышал свой учащенный пульс. Наконец, немного придя в себя, он решился воспользоваться фонариком. Тот предательски громко зажужжал, но кромешная тьма внутри цистерны сменилась слабым, мерцающим освещением. В дальнем конце, где лужа была наиболее глубока, стоял утопленный в остатках вина продолговатый цинковый ящик. Если бы Сотник не знал, что он тут должен был быть, то наверняка и не заметил бы. Ящик оказался тяжелым. Когда Дмитрий стал тащить его на более сухое место, тот непростительно громко скрежетал. Сотник решил не увлекаться таким демаскирующим занятием и открыл крышку ящика, как только она оказалась на поверхности. Первое, что он увидел, это аккуратно уложенный в полиэтиленовый пакет военный комбинезон и прибор ночного видения. Это был уже повод для радости. Под первым пакетом лежал второй. В нем находился АК-74 калибра 7,62. Значит, рожок от АКСУ, который имелся у Сотника не подойдет. Это плохо. Еще хуже оказалось то, что когда Дмитрий проверил магазин у АК-74, то в нем оказалось всего 9 патронов.

— Прямо как в учебке, — раздосадовано произнес Сотник.

Однако это лучше, чем ничего. Гораздо больше оптимизма ему прибавили четыре осколочные гранаты, лежащие на дне ящика. Теперь можно переодеться в сухую одежду.

* * *

Охотникам пришлось взобраться высоко на массивное дерево. Довольно ловко это получилось у Семена и Генерала. Остальным пришлось помогать. И свою помощь наставник сдабривал отборным матом, клеймя остальных подельников за их неуклюжесть. Они успели вовремя. Огромная масса перепуганных кабанов, мутантов-плотей и еще чего-то похожего на косуль пронеслась мимо, сокрушая все на своем пути. То, что пронеслось следом, вообще трудно было описать. Жуткое существо размером с буйвола, длинным и тонким крысиным хвостом и косолапыми когтистыми лапами преследовало перепуганных тварей.

— Что это? — в ужасе зашептал депутат.

— Понятие не имею, — нахмурился Семен. — Я такого еще не видел. Да и зверей столько сразу, вижу впервые.

— Во что ты нас втянул? — заскулил пластический хирург.

— Ты опять за свое, размазня?! Шел бы на рыбалку! Какого хрена в охотники подался? — Наставник угрожающе поводил стволом своего оружия перед лицом доктора.

— Послушайте, надо идти к конечной точке, — произнесла женщина. — Ну, сколько можно по лесу плутать? Он за это время неизвестно как далеко мог уйти. Надо ждать его на месте.

— Если он был в той стороне, откуда это зверье неслось, то может и не выжил, скорее всего, — предположил генерал.

— Ага, или сидит, как мы, на дереве и прется сам с себя, — хмыкнул Семен.

— Как он вообще тут мог без ничего продержаться столько? Он уже мертв давно, — всхлипнул хирург.

— Э-э-э, нет. Не из того теста парень. Я уверен. И еще я уверен, что он тебя, говнюка, переживет! — оскалился Семен.

Доктор сделал то, чего никто от него не ожидал. Он со всего размаху врезал кулаком Семену в зубы и, вцепившись ему в горло, стал душить.

— Хватит! Хватит! — орал он. — Мне надоели твои издевки, тварь! Ублюдок! Мразь! Ненавижу!!! Не-на-ви-жуууу!!!!!

— Прекрати! — генерал попытался отцепить этого тщедушного докторишку, в которого вдруг вселился бес.

— Ты думаешь, ты — крутой?! — продолжал неистовствовать хирург, — Ты думаешь ты тут самый крутой?!

Наставник уперся подошвами своих армейских ботинок доктору в грудь и резко, со всей силы, толкнул ногами своего душителя. Доктор полетел с дерева, размахивая в воздухе руками и ногами, и испуганно кричал. Затем удар и тишина.

Охотники спустились с дерева. Хирург лежал на земле и не шевелился. Голова его, ударившаяся о лежащее бревно, была неестественно повернута. Генерал осмотрел несчастного и констатировал:

— Он мертв. Шею поломал.

Все уставились на Семена.

— Чего зеньки повыкалупывали? А? — злобно прошипел он. — Или кто-то сомневается, в том, что он сам виноват в своей глупой смерти?

— Ладно, — махнул рукой генерал. — Как дальше поступим?

— Пойдем к железной дороге. Там по обстановке. Либо разделимся, либо пойдем к финишу. Возражений нет? — это был скорее не вопрос, а утверждение. Возражений, разумеется, не было.

И без того покалеченный техногенной катастрофой лес был изуродован промчавшейся лавиной зверей. Всюду валялись обломанные ветки, сваленные деревья, что были потоньше. Вырванные кустарники. Все чаще попадались изувеченные, разорванные на части звериные туши.

— Это с ними тот монстр сделал? — испуганно спросил депутат.

— Это они в аномалии попали, — мотнул головой Семен.

— А чего он их не съел?

— А ты догони его и спроси, — огрызнулся наставник. — Почем я знаю!

— Ему нравиться охота, а не поедание падали, — предположил генерал.

— Прямо как мы, — хмыкнула Юлия.

— Тихо! — Семен резко остановился и поднял руку. Все замерли.

— Что такое? — шепнул генерал.

— Слышите?

— Что-то слышу, — Дудко кивнул.

С севера доносились какие-то металлические стуки гулким эхом разносившиеся над лесом. Охотники двинулись в том направлении.

Они прошли еще какое-то расстояние по развороченной животными просеке, и впереди уже виднелась ровная линия железнодорожной насыпи. Стуки больше не повторялись, но спущенная под откос цистерна, возможно, была источником. Едва ли что-то еще в лесу могло издавать такие звуки. Оставался вопрос, кто и зачем стучал по цистерне?

— Я вижу его! — чуть не закричал генерал. Все разом пригнулись.

— Кого? — шепнул Семен.

— Дичь! Это он! У цистерны!

— Ты уверен?

— Спортивный костюм с лампасами! Он это! Он, наверное, люк пытается открыть, вот и стучал!

Наставник приподнялся и взглянул в сторону цистерны. У люка опрокинутой цистерны виднелась сгорбившаяся фигура человека. Семен отдал должное наблюдательности военного. Однако его терзали сомнения.

— Он не двигается. В чем дело?

— Мертвый может? — предположил депутат.

— Я сейчас его сниму, — наставник прицелился.

— Погоди! — генерал схватил ствол оружия Семена и наклонил его вниз. — А деньги?

— Что деньги?

— Получается, ты сейчас его убьешь, а мы тупо на это смотреть будем? И денежки себе, как победитель, заберешь?

— Ты что, охренел?! — зашипел Семен, — Сейчас не о деньгах речь!

— А ради чего все это затевалось? Не только за пустую забаву!

— Я согласен с генералом, — заявил вдруг депутат. — Надо определиться с деньгами. Я вообще тебе не доверяю, особенно после того, как ты доктора убил.

— Я тебя сейчас убью, тюфяк!

— Это маловероятно, — хмыкнул генерал угрожающе.

— Бабы! — прорычала злобно Юлия и, резко поднявшись во весь рост, пустила длинную очередь в сторону цистерны. — Вот и все! Он мертв! И ирония в том, что единственный человек со стальными яйцами среди нас, это женщина.

— Зигмунд Фрэйд говорил, что подсознательно все телки мечтают иметь мужские причиндалы. — Издевательски усмехнулся депутат. Генерал, услышав это, поморщился и сплюнул.

— Когда вокруг мужики, страдающие отсутствием этих причиндалов, все в свои руки приходится брать женщине, — невозмутимо ответила она.

— Возьми мой в руки! — не унимался оскорбленный произошедшим депутат. Юлия стукнула его по лбу прикладом своего М-16.

— Ах ты, стерва! — он резко вскочил. Однако в этот момент Семен растолкал их.

— Вы мне оба уже надоели! Слышь, народный избранник, заткнись, наконец, со своими комплексами. А ты, Юленька, запомни одну простую вещь. Зона не любит женщин. Единственная женщина тут это сама Зона. Это — очень ревнивая сука. И не потерпит конкуренции в своей беспринципности. Поэтому опусти крылышки. Зона все чувствует!

— Это очередная сказочка, придуманная испуганными мальчиками? — усмехнулась Юлия. — Мне слушать этот бред тошно.

Она двинулась в сторону цистерны.

— Слышь, бесстрашная Валькирия, осторожней! Забыла, какие сюрпризы этот парень нам оставлял?

Мужчины пошли следом. Семен чувствовал подвох и оказался прав. Трупом добычи оказался набитый травой, пропахший вином спортивный костюм Сотника. Теперь он был еще изрешечен пулями, которые пустила в него Юлия.

— Он что, голый теперь по лесу бегает? — вздохнула Юлия.

— Только об одном все мысли, — фыркнул депутат.

— Замолкни…

— Молодец, Юля. Нечего сказать. Теперь, благодаря твоей пальбе он знает, где мы.

— Да. Для того он это чучело тут и оставил, и по бочке стучал, — согласился генерал.

Семен присел.

— Он тут. Он рядом, — забормотал вдруг наставник, ощутив наплыв тревоги. Окончательное осознание того, какой соперник им достался в этот раз, напугало его по настоящему. — Он наблюдает за нами.

— С чего ты взял? — поинтересовался генерал.

— Задницей чую, — прошептал Семен.

— Это уже интересно, — хихикнула Юлия.

— Угомонись, курва! — прорычал наставник. — Он же еще пятнадцать минут назад стучал по этой железяке. Он не мог уйти. Он ждал, что если мы рядом, то отреагируем. Мы отреагировали.

— Ну и что? Он безоружен. Автомат ведь в хижине остался. — Пожал плечами Дудко.

— А зачем ему привлекать к себе наше внимание, если у него нет оружия?! — Семен сам испугался своей догадки. — Зона напичкана сталкерскими тайниками. А там что угодно можно найти. Оружие в том числе. И одежду он снял. Значит, у него другая появилась. Черт!

— А что, если он в цистерне сидит и слушает? — в голосе депутата явно слышалась паника.

— Он — не идиот, — мотнул головой генерал.

— А если он подумал, что мы подумаем, что он не идиот и поэтому залез в бочку?

— Тогда он круглый идиот, — снова хихикнула женщина.

Семен вдруг сорвал с пояса гранату и, резко распахнув люк, швырнул ее внутрь.

— Ты что, му… — оглушительный грохот не дал охотникам расслышать окончание фразы генерала. В ушах стоял звон. Все ошарашено смотрели на Семена.

— Ты в своем уме?! — завопила Юлия.

Наставник с невозмутимым видом заглянул в цистерну. Затем молча отошел и снова присел.

— Ну что? — Все выжидающе посмотрели на своего подельника.

— А ничего. Нет там никого. Курить, блин, охота.

Депутат будто не верил наставнику. Он от всей души надеялся, что дичь в цистерне и убит взрывом. Тогда их мытарства, наконец, кончатся. Он просунул голову в люк.

— Там ящик какой-то железный. Я проверю. — Депутат полез внутрь.

— Валяй, — устало вздохнул Семен и принялся хлопать себя по карманам, в поисках пачки сигарет.

— Не вздумай курить, — стукнул его по плечу генерал, — ты же сам учил. Ночью тебя за километр видно будет.

— Да какая теперь разница, — отмахнулся наставник, — ну что там, сенатор, чтоб тебя!

— В ящике какой-то самопал деревянный, — послышался искаженный цистерной голос депутата. — И еще какая-то…

Договорить он не успел. Снова грянул невероятно громкий взрыв. Семен бросился к люку и, когда заглянул в него, то увидел разбросанные внутри останки депутата.

— Черт! Депутату хана! Глядите в оба! Я внутрь! — крикнул наставник.

Генерал заметил, что всепроникающий вирус страха поразил, наконец, и Юлию. Она вдруг обняла свой автомат и стала жаться к земле, тяжело дыша.

— Мамочки, мамочки, мамочки, — еле слышно повторяла она.

Семен убедился, что дичь оставил в ящике растяжку. Когда депутат достал оттуда самопал, кусок резинки от спортивных штанов Сотника, привязанный к самопалу, вытянул кольцо из гранаты прижатой ко дну ящика обломком шпалы.

«Откуда у него граната!» — сокрушенно подумал наставник и от злости, с силой хлопнул крышкой ящика. Крышка грохнула, и звук заполнил всю цистерну, вырвавшись из люка громким эхом. Для Юлии это было последней каплей. Она вскочила и бросилась наверх, на железнодорожную насыпь.

— Стой! — крикнул генерал и бросился следом.

Женщина отшвырнула оружие и, выскочив на полотно, бросилась прочь от злосчастной цистерны. Железная дорога — это цивилизация. Железная дорога непременно приведет ее домой! Юлия бежала охваченная ужасом и совсем не слышала, как в кармане ее камуфляжа запищал детектор аномалий. Вдруг, какая-то сила подхватила ее. Сначала нежно, а потом неистово раскручивая в невидимом вихре. Воздух вокруг засиял. Юлия видела крутящуюся панораму леса, как в замедленном кино. Вот промелькнул бегущий следом Дудко. Теперь она почувствовала, как медленно рвется ее одежда, разлетаясь лохмотьями в стороны. Она чувствовала себя совершенно обнаженной, и снова промелькнул генерал. Он уже был ближе и стоял, обреченно глядя на кружащуюся в аномалии женщину. Юлия почувствовала жгучее желание увидеть этого молодого и могучего Сотника. Дичь. Чтобы он подхватил ее на руки и овладел ею грубо и без лишних слов. С той своей неимоверной силой, с какой он пробирался сквозь Зону, заставляя своих преследователей умирать одного за другим. Пусть пропадет этот генерал, и предстанет перед ней дичь. Загнанное животное со всей своей яростью настоящего хищника. Ее тело охватил неистовый жар, и она успела заметить, как в сторону отлетает ее оторванная рука. В другую сторону нога. Еще одна рука…

Раздался хлопок, и генерала облепили брызнувшие ошметки разорванной аномалией женщины. Он стоял пораженный тем, что увидел и не мог прийти в себя. Руки тряслись. Колени тоже. Аномалия погасла и снова воцарилась тьма.

— Семен!!! — заорал он в ужасе и вдруг увидел по ту сторону от железной дороги вспышку. Метрах в восьмидесяти, среди черноты изувеченных Зоной деревьев. Вспышка. Затем звук выстрела. И, наконец, генерал почувствовал, как ему в горло вошла горячая пуля.

Скатившись вниз, генерал увидел силуэт Семена. Тот сидел у цистерны и истерически хохотал.

— Вот бабы, да? Вот бабы! Ну, на кой черт она побежала? А? И где ее бравада недавняя! Обделалась больше других в итоге! Вот бабы, да? — скороговоркой твердил Семен, — Я же говорил, что Зона не любит женщин! Я говорил!!! Зачем она побежала? Да просто Зона позвала! Я же говорил! Я говорил! Зачем она побежала? Себя погубила, дура, и тебя тоже! Вот бабы, да?

— Помоги, — прохрипел генерал, булькая рвущейся из раны кровью, брызжущей сквозь пальцы сжимающих горло ладоней.

— Слышь, Дудко, я не могу тебе помочь. Нечем просто. — Он щелкнул затвором своего ВССа.

Генерал понял, что сейчас произойдет и в панике замотал головой, не в силах что-то сказать.

— И еще, генерал, я ведь так и не простил тебе, что ты с депутатом против меня взбунтовались. Не простил. — Наставник выстрелил генералу в голову.

Воцарилась тишина. Семен поднял «Абакан» генерала и, включив рацию, стал быстро говорить.

— Суккуб, времени нет, поэтому слушай молча и запоминай. Я в живых остался один. Этот Сотник — просто дьявол какой-то. Мы в паре километрах от финиша. Если через десять минут я с тобой не выйду на связь, то жди гостя. Вся надежда на тебя. Все. Надеюсь, до связи…

Семен выключил рацию и стал осторожно подниматься к железнодорожному полотну.

— Один значит остался? Я все слышал, Упырь! — раздался голос совсем рядом.

Охотник бросился на землю и кубарем покатился вниз. Оказавшись в траве, он замер.

— Не старайся. Я тебя вижу, Упырь.

— Дима. Это ты, — усмехнулся Семен.

— Что же ты меня дичью не зовешь? А?

— Зауважал. Ты молодец, Сотник. Ты не представляешь, какой ты молодец. Ты победил, понимаешь? — охотник напрягал зрение, глядя в прибор ночного видения, но так и не мог увидеть жертву. Судя по направлению голоса, тот явно прятался за цистерной. Где-то среди колес.

— Я еще не победил. Ты ведь еще жив. — Ответил Сотник.

— Так мы вместе теперь, напарник! Все! Мы богаты!

Послышался злорадный смех.

— Как же ты боишься, Упырь.

— Откуда ты кличку мою знаешь?

— Знаю.

— Неужели, мы себе в жертвы сталкера выбрали? Не может быть такого.

— Нет. Я не сталкер. Вчера еще им не был.

— Кто же ты? — Семен медленно вынул чеку из гранаты.

— Я — ДИЧЬ!

Охотник замахнулся, чтобы швырнуть гранату за цистерну, но Дмитрий, державший его на мушке, опередил своего врага. Пуля разворотила Семену плечо. Граната упала прямо перед ним. Он попытался отпрыгнуть, крича от боли в плече, и грянул взрыв.

Оторванная нога лежала рядом. Семен глядел на нее непонимающим взглядом. Как его, матерого сталкера, смог обойти этот мальчишка?

— Ну что, Упырь, я же говорил, что убью вас всех и нассу тебе в череп, — покачал головой Сотник, склонившись над изуродованным охотником. — Но ты избежишь позора и умрешь быстро, если скажешь мне, с кем ты говорил по рации. Ты называл его Суккуб.

— Суккуб… — простонал Семен.

— Это тот, кто охраняет мою девушку?

— Да… Суккуб тебе не по зубам…

— Ну, это не твоя забота. Скажи мне правду, она жива?

— Она жива… Но Суккуб не позволит тебе… Ты не одолеешь Суккуба…

— Поглядим, — Дмитрий вставил ствол автомата охотнику в рот и нажал на курок.

* * *

Здание, где находился грузовой терминал сортировочной станции, действительно было большим. Внутри было светло из-за обилия аномалий, которые сталкеры называли «жарка». То тут, то там вспыхивали языки пламени. В бетонном полу разгрузочной платформы чернел квадрат. Это был люк, ведущий в подвал. Лестница была взорвана, как и говорил Меченый. Из подвала доносились рыки кровососов. Они не могли выбраться наружу и неистовствовали от голода. Вероятно, осталась всего пара самых свирепых мутантов, которые сожрали своих сородичей.

Дмитрий блуждал по этажам и коридорам здания, но так и не нашел никого. Даже намека на то, что тут держали пленницу, не было. Уже стало светать. Остальные строения сортировочной станции были небольшими и также пустовали. Сотник все время возвращался к этому люку. И с ужасом думал, что вероятно Суккуб, поняв поражение, сбросил Лену кровососам и ушел. Дмитрий светил фонариком вниз, но никаких следов растерзанного тела не видел. Зато кровососы начинали истошно вопить и бежать на луч света.

Сотника охватила паника. Он боялся не за себя. Он боялся за Лену. Этот страх заставил его пойти на отчаянный шаг. У него была рация генерала. Единственная целая рация, которая ему досталась от мертвых преследователей. Дмитрий включил ее.

— Суккуб! Это Сотник говорит. Это ваша ДИЧЬ! Верни мне Лену. Я прошу тебя. Я знаю, что ты меня слышишь. Вы проиграли. Но с тобой мы квиты. Только отдай мне мою девочку! Не молчи!!! Я знаю, что ты меня слышишь!!! Дай мне хотя бы услышать ее!!!

Рация затрещала, послышался какой-то шум и возня. Затем знакомый и ласковый голос прошептал из динамика…

— Димка, родной мой, со мной все в порядке. Я жива. Не бойся, мой золотой.

— Лена! — слезы счастья покатили по щекам Дмитрия. — Лена, где ты!

— Погоди. Он уходит. Дай слово, что не будешь стрелять в него. Я обещала. Он отпускает меня. Он уходит.

— Да! Да, конечно, Лена! Я клянусь, я не причиню ему вреда!

— Родной мой… — шептала девушка. — Я так боялась за тебя. Я так по тебе истосковалась! Я люблю тебя мой золотой!

— Где ты?

— Я сейчас приду к тебе, Димка… — девушка тоже плакала.

Он был счастлив. Он прошел все испытания. Он сейчас увидит Лену. Его радость поддержал рассвет. И чистое небо. Необычно чистое для Зоны. Он хотел увидеть этого Суккуба. И хотел прикончить его. Но он дал слово Лене.

Лена! Она возникла так неожиданно. Она стояла у него за спиной и улыбалась. Такая красивая! Но почему она в камуфлированном комбинезоне?

Выстрел был подобен грому, а жгучая боль в боку была подобна удару молнии. Дмитрий выронил оружие и упал на колени, схватившись за рану.

— Суккуб — это я, — пропела томным голосом улыбающаяся Лена. — Там на пикнике, я подсыпала тебе клофелин.

Большую боль, чем прошившая его пуля, доставляла эта нереальная дикая правда. Лена сдала его охотникам. Лена выстрелила в него из пистолета. Лена — Суккуб! Лена! Он не хотел верить в это. Его разум боролся с реальностью.

— Зачем? — простонал он, глядя на возлюбленную.

— Это мой бизнес, Димка. Это мой хлеб. Я ведь — Суккуб. — Она сделала виноватое лицо.

— Но я… Почему… Почему, Лена… За что…

— А что ты мог дать мне? Прости, но реальность такова, что за твою голову я получила больше, чем ты мог заработать за долгие годы нашей возможной совместной жизни. Я же говорю — это бизнес.

Она опустилась рядом с ним на колени и прислонила пистолет к виску Дмитрия. Однако другой рукой она гладила его волосы.

— Димка. В утешение я могу сказать тебе, что мне было с тобой хорошо. Но это ведь временная блажь. Но я запомню тебя таким. Героем. Ты через столько прошел ради меня. Я это ценю. Ты хороший, Дима, ты очень хороший. Но таким хорошим в этом мире жизни нет. Для таких как ты, жизнь в этом мире — мучение. А ты очень хороший, Димка.

Он пристально посмотрел в ее глаза. Они были такие добрые и честные. Но рука ее сжимала пистолет, который уже пустил в него одну пулю. И сейчас следующая пуля размозжит ему череп. Трофей, который так и не достался охотникам. Но достанется ей, Лене.

— Поцелуй меня, — прошептал он.

— Последнее желание — закон, — подмигнула она и впилась своими губами в его губы. Она так еще никогда его не целовала. В этом было что-то дикое и первобытное. Столько ярости и страсти перемешалось с нежностью и желанием. Она мурлыкала, жадно глотая губы человека, которого приготовилась убить. Ее рука с пистолетом соскочила к шее и прижала его еще сильнее к себе. Сотник поймал себя на мысли, что если он не остановится, то забудет все что было и снова окунется в слепую любовь.

Он отпрянул. Еще мгновение девушка тянулась губами к его рту, а затем вперила в него недоуменный взгляд. Неужели он больше не хочет, чтобы она его целовала? Неужели он не хочет хоть на минуту продлить себе жизнь и умереть с ощущением сладости на губах?

— Я люблю тебя, — прошептал Дмитрий и, что было силы, толкнул ее.

От сильного толчка она попятилась и, продолжая недоумевать, почувствовала, что пол под ногами исчез. Вскрикнув, девушка провалилась в логово мутантов.

Подвал наполнила какофония. Это были крики девушки и вопли терзающих ее кровососов. Эти звуки сверлили каждую клеточку его тела. Они рвали на части его растоптанную душу.

Ни один зверь Зоны не мог издать такой страшный крик. Даже пара голодных кровососов. Даже то чудовище, что ночью гнало стадо животных на юг. Ничто не могло впитать в себе столько ужаса и ярости, сколько слышалось в вопле Дмитрия Сотника.

— НЕЕЕТ!!! — разносился над Зоной крик обезумевшей от горя Дичи. — НЕЕЕЕЕТ!!!!!!!! — заглушало предсмертные крики Лены и яростное рычание мутантов. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Он швырнул в яму одну гранату. Вторую! Третью!!! Когда гранаты кончились, он тряс перед собой побелевшими руками, которые еще несколько секунд назад обнимали любимую, а затем бросили ее на съедение кровососам:

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!

И его сознание провалилось в небытие…

* * *

Он урывками слышал чей-то топот. Видел тени. Потом вооруженных людей в странных темных костюмах.

— Братишка! Живой? Как твое имя! — слышалось откуда-то из глубин сознания.

— Дмитрий Сотник. Из Киева, — машинально проговорили его губы.

— Где Упырь? Где эта скотина?

— …мертв…

Его кто-то нес и приговаривал:

— Держись, братишка, потерпи.

Вокруг кто-то суетился. Люди… Он уже отвык от людей. Но привык к упырям…

— Держись, братишка!

Он видел небо прямо перед глазами. Чистое небо. Настал новый день. Новый день другой уже жизни… Которая вот-вот должна оборваться из-за потери крови и страшного горя…

Уже спустя много недель, что он пробыл в полубреду в лазарете, Дмитрий узнает что случилось. Волк, тот самый со шрамом в лагере сталкеров, связался с группировкой «Долг» и сказал им, что какой-то отчаянный парень бросил вызов самому Семену Упырю. В «Долге» было несколько человек, у которых были счеты к этому черному сталкеру. Они тоже были когда-то дичью. Но они сумели уйти от него, найдя убежище в глубине Зоны. В армии «Долга». Они не боролись. Просто убежали. Ведь им не надо было спасать любимую… Но счеты остались…

Целый отряд боевиков «Долга» мчался в указанное Волком место. Но нашли умирающего Сотника. Они спасли его, поместив в свой лазарет. Они выходили героя, покончившего с Упырем.

* * *

День клонился к вечеру, солнце коснулось уже верхушек деревьев. Те деревья, что росли за холмом, были здоровыми, с зеленой кроной, полные жизни. Те, среди которых он стоял, были уже другими, изможденными болезнями, с редкой зеленой листвой. С холма поднимался столб дыма. Это горел домик, с которого и началась погоня за ним. Дмитрий пришел сюда, на границу Зоны и внешнего мира, чтобы сжечь эту проклятую хижину на холме. И еще решить, наконец, куда ему идти. Он смотрел на внешний мир и думал, что именно он и царившая в нем мораль загнали его в эту зону. Предательство и лицемерие. Обман и алчность… Таким как он трудно в этом мире. Лена была права. А Зона? Как это не дико звучит, но Зона приняла его в свои объятия. Он наверняка не выжил бы в этом сафари, если бы Зона не захотела. Она впустила его в свой мир и позволила победить. Но была ли это победа? Во всяком случае, Зона помогла ему открыть глаза на реальность и стать мудрее. Куда идти, если только здесь он обрел себя нынешнего? И здесь была похоронена его любовь, да и все чувства. Зона была свидетелем его горя и триумфа. И когда он умирал, Зона одарила его чистым небом, которое, возможно, хоть на малую толику вдохнуло в него желание жить. Зачем это Зоне, он не понимал. Но он верил, что Зона мыслит, что она разумна. Хоть во что-то еще надо верить… Иначе зачем тогда жить?

Еще когда Дмитрий шел сюда, ответ был очевиден. Он останется в приютившем его мире. Он отвернется от мира обычных людей, которых теперь презирал. Он понимал теперь, почему сталкеры смотрят на все человечество свысока. У них у всех были очень веские причины. У каждого свои. Как и у него.

Сотник повесил автомат за спину и побрел обратно на север. В глубину Зоны, ставшей для него теперь домом. Ему больше некуда было идти. У него один только путь. Ведь он теперь — Сталкер.