Лейба Зоренсон не любил эти сеансы связи. Да и людей, с которыми приходилось общаться, тоже не жаловал, хотя и не подавал вида. Однако приходилось терпеть. Такие контакты являлись своеобразным ритуалом, принятым в тайном обществе «Золотая элита». Антураж зала, где все происходило, был под стать классическим представлениям о тайном и келейном. В нем угадывалось влияние старинных фантастических эпосов и саг, многие образы из которых стали настолько расхожими, что бездумно воплощались в реальной жизни.

В зале господствовали мрачные темно-бурые и пурпурные краски фосфоресцировавшего бархата, которым были занавешены стены. Фосфорный свет, испускавшийся бархатом, был слабым, но достаточным, чтобы различить большой дубовый стол, покрытый темно-красным лаком, и восседавшую в креслах с высокими треугольными спинками тройку людей в бордовых накидках с капюшонами, затенявшими лица.

Трое сидели в ряд по одну сторону стола. Перед ними стоял Лейба Зоренсон. Вообще-то, все было не совсем так. Зоренсон находился в комнате голографических проекций, что была за потайной дверью, ведущей из его рабочего кабинета. Все, кроме самого Зоренсона, здесь было ненастоящим. И зал собраний, и бархат, и большой дубовый стол с тремя верховными мудрецами, и треугольные узоры на полу были спроецированы голографическим проектором. Где-то далеко на Земле, где в действительности находился этот зал, точно так же был спроецирован стоящий перед мудрецами Лейба Зоренсон. Так и происходили собрания членов «Золотой элиты», находившихся в разных уголках Контактики. Возможно, эти трое были не на Земле. Не исключено, что все были в данный момент рассеяны по разным планетам.

Колебания волн гиперпространственной связи происходили вне фактора времени обычного измерения, а потому распространялись по Вселенной почти мгновенно. Именно поэтому общение происходило в реальном времени, как будто собеседники и вправду находились в одном зале. Конечно, и у гиперпространственной связи были свои нюансы. Чтобы охватить и обеспечить ею как можно больший сектор галактики и все планеты и звездолеты в нем, в определенных зонах космоса пришлось разместить много автономных приемо-передающих станций. Однако и здесь не все было просто. Между системой планеты Зети и основной частью Контактики находилась аномальная зона, известная как «Черный пульсар», или «Объект ПЧД-01». Пульсирующая черная дыра была одним из самых загадочных объектов во Вселенной и создавала ощутимые проблемы для гиперпространственной связи Зети с остальным миром. Основное время этого объекта словно вовсе не существовало, но время от времени в точке космического пространства, отмеченной на картах как «Объект ПЧД-01», происходило нечто вроде взрыва сверхновой, но только с обратным эффектом. «Черный пульсар» «съедал» приличный «кусок» пространства вокруг себя, кометы, болиды, а заодно и все виды излучения, имевшие несчастье попасть в зону его могучего притяжения. Видимо, поэтому в радиусе многих световых лет не было ни одной планетной системы. Наверное, он все «съел». Ученые по сей день ломают голову над загадкой «Черного пульсара». Одни предполагают, что это врата в параллельный мир. Другие говорят, что в конце концов ПЧД-01 поглотит нашу Вселенную, превратив ее в точку сингулярности, — весьма мрачный прогноз.

Хозяева канцлера Зети решали проблему связи с планетой довольно просто. В определенную область космического пространства, неподалеку от «Черного пульсара», прибывал специальный звездолет, оборудованный станцией кратковременной гиперпространственной связи, который соединял абонентов, позволяя им общаться в реальном времени. Мощности станции хватало на четыре часа непрерывной связи, а этого бывало более чем достаточно.

Тот из покровителей Зоренсона, что сидел посередине, медленно встал из-за стола и начал не спеша расхаживать позади своих соратников. Через полминуты он заговорил. Голопроектор умышленно искажал звук голоса, так что казалось, что оратор страдал дизартрией.

— Мы разочарованы, Лейба. Мы не видим результатов, Лейба. А они должны быть. Давно уже должны быть, Лейба.

— Не все так просто, мудрейший Даган, — обратился к нему Зоренсон по тайному имени. — Вероятно, вы не в полном объеме владеете ситуацией. Мне на месте…

— Не морочь нам голову и не смей дерзить нам, Лейба! — зашипел тот. — Это ты ни на грош не владеешь ситуацией! Ты и Виктор начинали практически одновременно! Но он заполучил Атлантию еще семь лет назад, а ты до сих пор ничего не можешь добиться, Лейба! Более того, ты настолько запустил доверенное тебе дело, что у тебя под носом появился и окреп Рейнхард, ставший серьезной угрозой нашему делу на вверенной тебе планете! Я и мои мудрейшие братья, мудрейший Кунох и мудрейший Дюзз, весьма раздосадованы, Лейба. Времени мало. Глобальные события, имеющие цель привести нас к необходимому знаменателю, должны иметь под собой крепкую почву. А для этого необходимо провернуть дела сугубо локальные. Но ты не просто не справляешься с поставленной задачей, Лейба, мы склонны теперь считать тебя опасным для нашего дела. Понимаешь, Лейба?

— Вы не даете мне времени для маневра, — развел руками канцлер.

— Что-о-о!!! — Мудрейший Даган был в ярости. — Сколько времени тебе еще нужно?! Сто лет? Однажды некие силы, подобные нашему тайному обществу, допустили роковую ошибку, решив, что их план окончательно воплощен, а остальное довершит время. Они предпочли просто ждать, считая, что держава, веками мешавшая воплощению наших планов, наконец-то и навсегда опутана сетью. Но просчитались! — Мудрец закашлялся, подавившись словами от переизбытка нахлынувших эмоций. — Мы до сих пор не можем оправиться от той катастрофы, Лейба. А ты говоришь о времени. Нет его у нас, — прохрипел он.

— Я жду ваших профессионалов по манипуляции общественным сознанием. С ними дело ускорится. Результаты будут, — пообещал Зоренсон, про себя думая: «А не пошли бы вы…».

— События необходимо форсировать. Избавься от Рейнхарда. Возьми под контроль независимые общины. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Так воспользуйся этим, Лейба. Подмени их ценности на фальшивые и заставь их поверить. Больше безнравственности на телевидении. Те двое, которых ты только что упомянул, тебе помогут. Утопи популяцию в дешевом пиве. Нам нужен рабочий скот, сидящий на допинге различных телешоу и дурманящего зелья. Устрой естественный отбор. Разумеется, пострадают не все. Они будут выделяться в стаде деградирующих. Это как раз тот человеческий материал, который необходим для воссоздания фундамента нашей иерархической пирамиды. И уже среди них мы проведем новый естественный отбор, для продвижения вверх. К вершине. Таков закон первопричины жизни во Вселенной. Лучшего достойны только избранные. «Золотая элита»!

— А если кто-то из них не захочет присоединяться ко мне? — спросил Зоренсон.

— Таких мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище. А в случае необходимости — ликвидируй их, Лейба.

— Понимаю, мудрейший Даган, — кивнул канцлер.

— Вот еще что. Помимо двух профессионалов по манипуляции общественным сознанием, к тебе, Лейба, прибудет в ближайшее время еще один наш тайный эмиссар. И не с пустыми руками он будет. У него для тебя подарок. Ты сразу все поймешь, Лейба. Да и он кое-что объяснит. А теперь ступай. Мы, прощаемся ненадолго. События отныне будут развиваться динамичнее, и связываться мы будем чаще. И постарайся подстроиться под новый ритм. Не огорчай нас более, Лейба.

Связь прервалась. Зоренсон стоял и смотрел в пустоту — туда, где только что был закутавшийся в накидку мудрейший Даган.

— Свинья паршивая, — произнес канцлер, обращаясь к воображаемому собеседнику.

Он уже не помнил, как оказался вовлеченным в тайную организацию «Золотая элита», но жалел об этом все больше и больше. Он иногда ловил себя на мысли, что все это ему абсолютно чуждо. Что он всего-навсего хочет создать собственное планетарное государство со своим укладом жизни. Экспериментировать с альтернативной экономической моделью и выведением новых формул государственной инфраструктуры. Он мечтал родить свой, отличный от других мир, где мог бы воплощать многие идеи, а затем передать все это преемнику. Зоренсон видел в этом ключ к бессмертию и славе. Он, конечно, не подавал вида, но испытывал настоящий восторг от того, что произошло с человеческим прогрессом со дня его, Зоренсона, рождения и до настоящего момента. За какие-то пятьдесят два года. Тот головокружительный рывок в космос, открытие десятков пригодных для жизнедеятельности человека планет предоставляли неограниченные возможности для развития самых разных концепций дальнейшего пути общества. Человечество походило на студента-выпускника, перед которым явилось все многообразие самостоятельной взрослой жизни. Каждую колонию можно было превратить в настоящий оазис самобытности, со своим укладом жизни, своими законами, экономикой и многим другим. Потенциальный колонист мог бы выбирать себе мир по вкусу, отвечающий его капризам. Пусть был бы мир художников. Планета цветоводов. Планеты католиков и протестантов. Мир шариата или законов Торы. Цивилизация мормонов или сплошных буддистских монастырей. Даже пусть будет планета нудистов, чтобы гуляли голышом и никто не называл бы их бесстыжими извращенцами. Космос велик, а Вселенной хватит на всех. Так в идеале виделся Зоренсону новый мир большого космоса…

Он вышел из потайной комнаты, миновал свой кабинет и оказался в приемной. Там в большом латексном кресле сидел темно-бурый фенфириец и смотрел телевизор. При виде канцлера он оскалил зубы. Фенфирийцы так улыбались.

* * *

Капитан лайнера «Николай Черкасов», начальник службы безопасности корабля майор Дворцов, Жанна и Ди Рэйв стояли на капитанском мостике перед большим иллюминатором. Офицеры увлеченно рассказывали обо всем несекретном, что было интересно этой парочке. О полете. О гиперпространстве. О защитном вооружении лайнера, призванном оберегать пассажиров от вероятных атак пиратов. О дефлекторных экранах, способных отражать вражеские лазеры или поглощать их лучи, преобразуя в полезную энергию. О планете, на которую они летели.

— А почему звезда, вокруг которой вращается Зети, так странно называется — Ковирра? — поинтересовалась девушка.

— А это фенфирийское название, — вмешался в рассказ офицеров Ди Рэйв, тоже решивший блеснуть эрудицией.

— Совершенно верно, — кивнул капитан Орлов. — Ковирра хорошо видна с родной планеты фенфирийцев. Это название дали звезде фенфирийские астрономы лет двести назад.

— А-а… — закивала Жанна.

Симон отошел в сторону и достал из кармана тахионный телефон.

— Алло. Макс, ты?

— Ну а кто еще может быть? — донесся недовольный голос Иглова. — Чего хотел?

— Мне нужна утилита-диагност. Причем срочно. Самая лучшая, — ответил киномагнат.

— На кой?

— Ну надо, если прошу, Макс! — рыкнул на него Симон. — Похоже, в одного из моих роботов какой-то гад установил вирусный стелсдрайвер типа «Кукловод» или что-то похожее.

— В какую историю ты там опять вляпался? Ты где вообще?

— Я на звездолете. Лечу. Так что поспеши мне выслать свою программу, пока мы не ушли в гиперпространство. Потом связи не будет.

— Ладно, человек-катастрофа. Дай мне пятнадцать минут, — буркнул Макс.

— Жду. — Симон отключился.

Киномагнат вернулся к своей спутнице, увлеченной рассказами Дворцова и Орлова.

— Что-то случилось? — спросила Жанна.

— Да нет, — улыбнулся Ди Рэйв. — Нужно было позвонить по делу.

— Надеюсь, вы узнали много нового и чуточку расширили кругозор? — осведомился капитан. — Сейчас прошу простить нас великодушно. Мы подходим к поясу астероидов. В маневре участвует вся команда. Если возникнут вопросы — не стесняйтесь, позже буду рад помочь.

— Спасибо вам большое. — Жанна взяла Симона под руку. — Думаю, нам самое время перекусить. Да? — Она игриво взглянула на Ди Рэйва.

— Идем в ресторан, — кивнул киномагнат.

Они удалились.

— Интересно, кому он звонил? — потер подбородок Орлов.

— Ну, — пожал плечами Дворцов, — Калашников не давал санкции прослушивать его телефон. Так что, наверное, это не важно.

* * *

— Симончик, ты иди займи нам столик, а я скоро подойду. Мне надо носик попудрить, — шутливо произнесла Жанна, когда они подошли к входу в салон-ресторан.

— Хорошо.

Ди Рэйв просиял, услышав, как ласково она его назвала. Он направился в зал.

В ресторане было многолюдно, но все же осталось несколько свободных столиков. Как только он присел, к нему подкатил робот-официант.

— Я рад приветствовать вас, — произнес робот приятным мужским голосом. — Что изволите заказать?

— Для начала два столовых прибора, два бокала и бутылку шампанского. Основной заказ мы сделаем чуть позже.

— Сию минуту. — Робот удалился.

Ди Рэйв стал вертеть головой и принялся разглядывать посетителей. По соседству в гордом одиночестве восседал Роман Ермак. Он пил кофе и смотрел на большой экран над барной стойкой. Показывали футбол.

— Эй! — воскликнул Симон. — Не скучно одному?

Ермак резко обернулся.

— Вот ведь… Ты опять за свое? Тут полно народу! Помнишь, что полковник сказал? — полушепотом отозвался Роман.

— Да ладно тебе, конспиратор! Иди сюда садись, — засмеялся Ди Рэйв.

— Прекрати! — Ермак с опаской оглянулся.

— Люди! Мы с ним не знакомы! — воскликнул киномагнат. — Видишь, всем до фонаря! — Симон уже хохотал.

Роман пересел к нему за столик.

— Ты совсем долбанулся, что ли? — зашипел он. — Ты что творишь?

— Импровизирую, — ухмыльнулся Ди Рэйв. — Ну это же абсурд, строго следовать инструкциям. А лучшая маскировка — ее полное отсутствие.

— Ты сам понял, что сказал?

К столику вернулся робот-официант и разложил на столе приборы на две персоны, поставил два бокала и откупоренную бутылку шампанского в ведерке со льдом.

— Заказ будете делать позже или сейчас? — поинтересовался робот.

— Чуть позже. Когда придет моя спутница, — вальяжно произнес киномагнат.

— Хорошо, как вам будет угодно. — Официант укатил.

Ермак вопросительно посмотрел на Симона:

— Что это значит?

— Что именно? — Ди Рэйв делал вид, будто ничего не понимает, и при этом улыбался, что называется, до ушей.

— Какая еще спутница? Откуда? — Роман в недоумении воззрился на друга.

— Здравствуйте, — послышался голос Жанны.

Ермак и Ди Рэйв повернулись одновременно. Симон встал и как джентльмен помог девушке присесть.

— Жанна, познакомься, это Ро…

— Винсент Торетто, — перебил друга Ермак, глядя на девушку немигающим взором.

— Ну да, — хмыкнул киномагнат. — Я имел в виду, что он из Рима.

— Очень приятно. Я Жанна. — Она протянула Роману руку.

Ермак пристально смотрел на нее, а в ее ответном взгляде проступала насмешка.

Ди Рэйв ничего этого не замечал. Он слишком радовался Жанне и был ослеплен ее красотой.

У Симона в кармане послышалась мелодия звонка.

— Да, Макс, слушаю, — ответил извлекший свое коммуникационное устройство Симон.

— Я тебе на телефон прислал седьмую версию «Макс-драйвера», — сказал Иглов. — Он еще в продажу не вышел. Так что с тебя магарыч. И не вздумай никому давать и копировать. Сам установить сможешь или тебе, как всегда, все разжевать надо?

— Справлюсь, не маленький, — ответил Симон.

— Ой, ладно! Я же знаю, что ты в этом деле полный ламер! — засмеялся Макс.

— Да пошел ты… — Это был стандартный ответ киномагната на колкости Иглова.

— Ладно, удачи, пока. — Макса это ничуть не обижало. — Весело провести время. — Он отключился.

— Какая милая беседа, — иронично улыбнулась Жанна. — Ты всех по телефону посылаешь?

— Только самых достойных, — отшутился Ди Рэйв.

Роман все еще посматривал на девушку. Что-то было не так, но киномагнат упорно этого не замечал. А вот Жанна заметила сразу, потому что бросала на капитана госбезопасности все новые насмешливые взгляды.

Ермак начал нервничать.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он, вставая.

— Рада была познакомиться, — кивнула девушка.

— И я рад, — подхватил Ди Рэйв.

— А уж я как рад, — пробормотал Роман. — Не передать…