1

Нетопыри с шумом влетели в просторный зал башни, хлопая кожаными крыльями. Зависнув над потолком, они ещё долго бы кружили, но тут их окликнула фигура, стоящая в тёмном углу:

– Эй, там, крылатые, ну-ка добычу положили.

Из стаи раздался омерзительный скрежет, словно скрипели давно несмазанные петли дверей. Несколько нетопырей опустились ниже и, разжав лапы, выбросили на пол человека. Тот, упав и больно ударившись копчиком, растянулся на полу и даже не попытался подняться.

Фигура из угла вышла на центр зала, который хорошо был освещён масляными светильниками, и медленными шагами приблизилась к распростертому телу. Длинные и объемные одеяния полностью скрывали тело существа, повелевавшего нетопырями. Из всего одеяния внимания заслуживал лишь пояс из чёрной, загадочно искрящейся кожи, с бляхой в виде черепа, в глазницах которого блестела пара топазов. Когда прислужник достал из-под робы посох, напоминающий больше обрубок ветви старинного дерева с переплетающимися корнями – стало ясно, что это не обычная челядь или прислуга сил тьмы.

Осмотрев лежащую на полу фигуру, черный маг удовлетворенно хмыкнул.

– Хм… хорошо… – однако он зачем-то обошел человека, оглядывая со всех сторон.

На вид ему было чуть больше двадцати лет. Как и все маги, он был довольно худощав, но непропорционально широк в плечах. Из одежды на нём были лишь тряпчаные портки.

Ноги были все в ссадинах. Руки в порезах, которые уже успели покрыться корочкой запёкшейся крови. Через всю грудь тянулась узкая, рваная рана, оставленная когтистой лапой нетопыря.

Придя немного в себя, молодой человек приподнял голову. Коротко остриженные черные волосы, пропитанные кровью и потом, торчали, словно иглы ежа. Когда он открыл глаза, стало видно, что они ярко-зеленого цвета: такого редкого среди лиц мужского пола. Черный маг увидел в глазах пленника столько брезгливости и ненависти, что в его черную душу заползло нечто, похожее на сомнение, ибо смертный слишком уж равнодушно относился к своей участи. Ведь любой человек уже попытался бы встать и убежать, или кинутся с кулаками, ну, или хотя бы обложить всё вокруг последними словами… а этот…

«А может…» – мысль неожиданно ворвалась в мозг черного мага, но он быстро прогнал ее прочь. Развернувшись, он медленно подошёл к дверям, после чего громко крикнул:

– Охрана! – его голос эхом раскатился по залу. Тяжёлые, дубовые двери распахнулись, и в зал вошли двое демонов, закованные в тяжёлые доспехи. Глаза их светились сплошным, жёлтым немигающим светом. Из дырочек, что были вместо носа, казалось, вот-вот повалит пар. Оба как-то странно скалились, обнажая ряды острых, хищных зубов. Вооружены они были длинными алебардами, а один из них в руках держал пудовые кандалы.

– Сковать – кратко бросил чёрный маг.

Демоны тут же бросились к пленнику. Маг не обратил никакого внимания на возню сзади, а лишь пошёл вперёд по мрачному коридору. На стенах мерцали огни факелов, которые представляли собой обрубки человеческих рук, держащих черепа. Из черепов вырывалось сине-зелёное пламя, хлеща языками по стенам. Вскоре черный маг дошёл до обширной площадки, на которой располагалось несколько дверей. Одни из них были весьма внушительного размера и возле них стояли демоны-охранники. При виде мага они поспешно отворили двери. Те бесшумно распахнулись вовнутрь, открывая взору просторный зал властителя замка. Вдоль стен возвышались колоны, возле которых расположилось по охраннику. В зале можно было насчитать по восемь колон с каждой стороны. Освещалось помещение огромной люстрой из разнообразных костей и переплетения рёбер, в центре которых стояли черепа с огнём. Вся эта громадина висела почти под потолком, держась на трёх цепях и мерно покачиваясь. При каждом движении люстра отбрасывала повсюду причудливые тени.

Посреди зала к ступенькам трона тянулась красного цвета атласная ковровая дорожка. Трон был сооружен из больших костей гигантов прошлого и черного камня, на котором были выгравированы демонические руны.

На троне восседал демон в богатых одеяниях, его руки, возлежащие на подлокотниках трона, безразлично перебирали пальцами с огромными, словно небольшие кинжалы, когтями. На пальцах сверкали массивные золотые кольца. Из-под мантии виднелись стальные латы, которые хозяин, казалось, умышленно прячет под шелковой одеждой. Его взгляд устало поднялся на вошедшего черного мага.

– Ну? – прогремел демонический бас.

– Всё исполнено, он здесь. – сказал маг, склоняясь в нижайшем поклоне.

– Отлично! Всё идёт так, как я и предвидел.

– По-другому и быть не могло, мой господин.

– Давай его сюда! – прогремел демон.

– Эй, стража, тащите его! – обернувшись к дверям, крикнул черный маг.

В коридоре послышался топот и звон цепей. Через пару мгновений в зал буквально вбежали два демона, волоча за собой пленника, словно мешок с сеном. Чуть приподняв, они бросили его вперёд на дорожку. Человек растянулся, уткнувшись лицом в ковёр, но тут же попытался встать на ноги. Только он, было, оперся на руки, как получил сильный удар в живот от близстоящего демона-охранника. С глухим вздохом пленник свалился на ковер, скорчившись от недостатка воздуха. Демон на троне радостно потирая руки, скомандовал:

– Встать!

Один из охранников, ухватив пленника за цепь, приподнял его, поставив на колени, но тот невероятным усилием воли встал на ноги. Голова его свесилась на грудь, которая тяжело вздымалась.

– На колени! – Раздался голос, словно раскаты грома. Но пленник даже не пошевелился. А зря. Он тут же получил сильный удар древком алебарды сзади по ногам, а затем и по спине от ближайшего охранника. Его ноги подогнулись, и он, как скошенный, рухнул на пол.

– Человек… – Протянул Демон, вставая с трона. Он медленно сошёл по ступенькам вниз и приблизился к пленнику, который всё ещё пытался встать.

– Как такое существо, как ты, может свершить великое предначертание? – Демон медленно обошёл пленника вокруг, внимательно осматривая, а затем продолжил. – Ты настолько жалок и немощен, что не только пользуешь магию, но и…

Демон замер, по его лицу волнами пробежали непонимание, удивление, растерянность, которые затем сменились приступом ярости.

– НЕКРОМАНТИЮ?! – Взревел он и рывком вскинул голову пленника, схватив за волосы. Всмотревшись в глаза, глава демонов понял: это не тот, кого должны были притащить.

Черный маг, пятясь, заламывал руки, его мозг постоянно повторял мысль, ворвавшуюся в его сознание не так давно.

«Все-таки не тот…»

Он даже предположить не мог, что теперь с ним сделает Повелитель.

– Вы кого сюда притащили?! НЕДОУМКИ! – орал Демон, потрясая руками в воздухе.

– Но… но… владыка Эвил… я… я… – Начал, запинаясь черный маг.

– Бестолочь! – Рявкнул Эвил, с силой ударив по подлокотнику трона.

Маг потупил взор и, трясясь от страха, не смел поднять глаза, словно что-то рассматривая на атласном ковре. Владыка, немного успокоившись, начал прохаживаться по пьедесталу. Он был в каких-то глубоких раздумьях, а затем злобно бросил в сторону чёрного мага сквозь зубы:

– Ничего тупой нежити поручить нельзя…

– Но, повелитель… – Начал было тот, но Эвил его прервал:

– Мулик, я отдам тебя Эрлине, и, как ты думаешь, что она с тобой сделает?

От этих слов чёрный маг покрылся холодным потом, дыханье перехватило: он хватал воздух, широко раскрывая рот словно рыба, выброшенная на берег, но ни одного слова так и не произнёс. Перед его взором возникли бесчисленные коридоры склепов и пыточных камер Могильного Холма, в которых выбивались любые признания. Палачи Эрлины знали свое дело.

В этот момент молодой человек, что до сих пор смиренно стоял на коленях, рывком вскочил на ноги. Прошептав какое-то заклинание, он выбросил руки вперёд. Кисти засветились странным зелёным светом, между ладоней появился крохотный белый сгусток энергии, обросший фиолетовым пламенем. Весь этот шар полетел в Эвила. Тот одним взмахом рассеял магию, громко рассмеявшись – но в этом смехе было что-то дьявольское.

– Убить. – Кратко рявкнул он. Стража, схватив пленника, поволокла его прочь из зала. Но тут с потолка по колонне, что была неподалёку от трона, сползло омерзительное существо. Внешне оно напоминало обычного болотного упыря. Удивляло, с какой лёгкостью оно перемещалось по потолку. Суставы рук и ног существа были вывернуты в обратную сторону. Оказавшись возле трона, упырь встал на задние лапы и выпрямился во весь рост. С него в тот же миг начали опадать струпья, кожа осыпалась кусками. Прогнившая плоть тут же стала отпадать, не придерживаемая ничем, роняя на пол копошащихся белесых червей.

Когда вместо упыря остался почти один лишь скелет, тело пришедшего окуталось дымкой и, через несколько мгновений, из нее вышел высокий, худощавый человек с бледным лицом. Его демоническое происхождение выдавали лишь желтые немигающие глаза. Отвесив Эвилу широкий почтительный поклон, демон сказал:

– Владыка, вы видели предначертание, может, это шанс?

– Какой шанс?! – взревел Эвил – Эти же недоумки с опарышами вместо мозгов всё разрушили!

– Вы из древнего рода Молохов. – Заискивающе начал человек.

– Продолжай… – Уже с интересом сказал Эвил. Его глаза сменили цвет с красного на жёлтый.

– Может, так и было предначертано? У Вас есть кристаллы душ. Этот человек ведает магией смерти… может, удастся сделать из него Ловца Душ.

Эвил задумался на пару мгновений. «А ведь действительно, он же может поглощать души и увеличивать этим свою мощь и наконец-то выбраться из третьего круга Ада! И кто знает, может… нет… сейчас об этом рано даже думать, но это лишь сейчас.» – мысли кружились в голове Эвила, как рой разъяренных пчёл.

– Да… ты прав, Мукус, ты прав, это действительно подарок судьбы! – сказав это, Эвил пару раз хлопнул в ладоши. Опять послышался топот в коридоре, и в зал вбежали всё те же двое стражей, волоча за собой несчастного пленника. Эвил растянул губы в омерзительной улыбке.

– Всыпьте-ка ему десяток плетей, да в клетку, а дальше подумаем.

Стража, ударив одной ногой о другую, вытянулась на мгновение и, выполнив разворот, потащила пленника прочь из зала.

 

2

Ловец Душ, Ловец Душ, Ловец Душ… – этот раскатистый голос все глубже проникал в его мозг, и вскоре человек стал ощущать себя таковым. Его истинное имя постепенно заменилось этим словосочетанием. Перед мутным взором мелькали факелы, бесконечные коридоры, черепа на стенах, демонские рожи, пламя Адских печей. Его втащили в обширную комнату, уставленную различными орудиями пыток. В нос ударил запах обильно пролитой крови и пота. Откуда-то сбоку доносились душераздирающие крики, хруст выворачиваемых суставов и треск ломающихся костей.

Железные кандалы сменились на вбитые в стену цепи, растянув его за руки-ноги, так, что он даже не мог повернуться. Позади раздались тяжелые шаги и воздух прорезал свист хлыста. На спине пленника мгновенно появилась красная полоса рассеченной плоти, быстро заполняющаяся кровью. Боль пронзила столь яростно и молниеносно, что несчастный с силой сжал зубы, прокусив губу.

– Имя?! – Громом раскатилось по комнате. Пленник не успел даже слова сказать, как воздух снова прорезал свист, и на спину лег еще один рубец.

– Имя?! – Второй раз раскатилось по комнате. Человек молча терпел боль, раскаленным клинком вонзившуюся в тело и разум. От напряжения только лишь скрипели зубы. Демон взревел и снова взмахнул хлыстом. Свист, удар – и на спине пленника красовалась третья кровавая полоса. Полетели жёлтые искры перед глазами, всё померкло, и он окунулся в чёрную бездну беспамятства.

 

3

Он снова видел этот сон. Те же лица, те же события, но объяснений снова нет; всё покрыто туманом времени, и ничего, что давало бы ответ об этих обрывках прошлой жизни.

Вот он стоит на дороге. Сзади виднеются маленькие домики, а рядом с ним некий парень играет с магией, заставляя перетекать небольшой сгусток энергии из ладони в ладонь. Глядя на них, можно с уверенностью сказать, что Ловец Душ его очень хорошо знает…

Вот на лугу пасётся странное животное о двух головах, с рогами, а на животе у него пять каких-то отростков, что твои пальцы. Это животное тоже казалось Ловцу до боли знакомым, но он не мог понять, почему…

Вот к животному подошла старая женщина и… картинка изменилась.

Он находился в каком-то помещении. Присмотревшись, Ловец Душ заметил, что он находиться в какой-то Библиотеке. Причём, в такой Библиотеке, в которой он знает расположение чуть ли не каждой книги, касающейся чёрной магии или некромантии.

Картинка снова поменялась. Теперь перед Ловцом, вернее – над ним, возвышалась некая тварь с крыльями, более всего напоминавшая горгулью, но не горгулья; из правого бока твари текла кровь. Это существо занесло над ним свою когтистую лапу и…

После этого он проснулся. Открыв глаза, Ловец увидел перед собой лишь каменную стену. Попытка шевельнуться обернулась такой болью, что невольно в голову прокралась мысль, – лучше бы просто убили, – спина пульсировала и жутко болела, словно кто-то разжёг там костёр, и не только разжег, но и успел зажарить молодого кабанчика.

Сжав зубы, и приложив нечеловеческие усилия, он повернул голову и всмотрелся вперёд. Перед ним сидела довольно внушительных размеров крыса, свесив длинный, омерзительно лысый хвост с деревянного ложа. Так как сил не было, чтобы прогнать крысу, Ловец решил хотя бы плюнуть в наглого «сокамерника». Он уже хотел было реализовать свое желание, но во рту пересохло так, словно там была пустыня.

Где-то впереди, очевидно за дверью, раздались приглушенные шаги. Гулкий звук приоткрывшегося деревянного окошка ворвался в камеру, словно порыв ветра, а затем под дверь протолкнули деревянную миску с едой. Скрежет дерева по камню и запах свежесваренной похлебки хоть немного раскрасили обыденность запахов и звуков камеры овца. Но сил не было, не то что бы встать, а даже пошевелиться, и Ловец снова забылся во сне.

 

4

Сколько прошло времени, он не знал. В камере ничего вроде бы и не поменялось. Из зарешеченного окна падал на пол бледно-розовый луч света, удлиняясь почти до дверей. Приподнявшись на локтях, Ловец почувствовал, что раны на спине прикрыты какой-то влажной тканью. Внимательно посмотрев перед собой, он увидел губку. От нажатия из неё проступило немного воды. И тут до его слуха донёсся звук, от которого он и проснулся. Возле двери, на полу, стояло с полдюжины пустых тарелок. Возле них лежали две, ну просто огромные, крысы. Грызуны собою напоминали больше два шарика с лапками, а хвосты казались ниточками. Лёжа на спине и растопырив лапы, крысы протяжно попискивали.

– Никогда бы не подумал, что проснусь от крысиного храпа, – усмехнулся Ловец. За дверью раздались шаги, а потом голос:

– Ну, и где он?

– Да там он, – ответил второй голос, – Куда он оттуда денется?

– Я в том смысле, не сдох ли он? – Ловец понял, что это говорил чёрный маг.

– Нет, даже всё сожрал за два дня.

– Отворяй двери.

Было слышно как открывают замок и убирают засов. В дверном проёме показалась фигура чёрного мага. Позади него стоял охранник, высоко держа масляную лампу.

– Ну, я же говорил что этот Там – всё ещё здесь.

Маг как-то удивленно посмотрел на охранника:

– Что значит «там»?

Теперь уже охранник удивленно посмотрел на черного мага.

– Там, – мы его так зовем, – «Там». Потому что он постоянно там. – С последними словами демон указал пальцем в сторону деревянного настила, на котором валялся Ловец. Довольный своей шуткой, охранник зычно расхохотался. От смеха очнулись крысы. Нехотя, вразвалочку, они проследовали вдоль стены к норе в углу. Первый грызун протиснулся в дыру без проблем, а вот второй застрял, виляя хвостом и дёргая задними лапами. Он запищал, от, только, одному ему известного возмущения, но в следующий момент скрылся в норе.

– Я вот понять не могу, вы тут что – крыс откармливаете? – Удивлённо спросил Мулик.

– Ну… я же говорил, что он всегда там, – пожал плечами охранник.

Чёрный маг перевёл взгляд на Ловца, который по-прежнему лежал неподвижно, после чего спросил:

– Эй, на лежанке – ты тут?

Скрипя зубами, Ловец ответил:

– Нет, я – там.

– О, я же говорил, – оживился охранник, – истинный Там-Там.

Пленник скривился, ему не нравилось прозвище «Там-Там». Он, правда, не помнил своего истинного имени, но уж Тамом или Там-Тамом, – ему быть никак не хотелось.

– Я видел, ты знаком с магией смерти и в некотором смысле владеешь ею… не думал развить свои навыки?

Ловец поднял взор на черного мага, ничего не ответил и снова отвернулся.

– Можешь отворачиваться, сколько угодно, у тебя особо выбора нет.

– А может, я хочу сдохнуть и наконец-то упокоиться. – глухим голосом проронил пленник.

– Глупый человек… Неужели ты думал, что ради этого тебя Владыка оставил в живых?

– А может, у него настроение было хорошее, или он в адскую сосну ударился – вот и оставил в живых.

– Я вот боюсь, как бы кто не услышал твои слова, – наиграно оборачиваясь, начал Мулик, – А то получишь десять плетей…

– А может, я лучше ему с ноги, в живот двину? – Вмешался демон-охранник. В ответ черный маг так зыркнул на охранника, что тот заткнулся на полуслове, и улыбка сползла с лица, словно ошпаренная кожа с недельного трупа.

– Ну, уговорил, чёрт языкатый, – донеслось с настила.

– Вот и славно – протянул Мулик, потирая руки – теперь тебе будут приносить питейные зелья и манускрипты. Будешь лечится и изучать.

После этих слов маг ушёл, дверь с грохотом закрылась, щёлкнул замок. В камере стало совсем тихо, лишь доносилось, как в норе скреблись крысы. Окинув взглядом камеру, Там засмотрелся на луч света из окна в стене, после чего, – в каком-то смысле незаметно для себя самого, – уснул.

 

5

В камеру ввалился охранник с подносом. На нём стоял небольшой кувшинчик, тарелка с похлёбкой и рядом лежало несколько манускриптов. Не долго думая, демон положил это всё на пол перед дверью, после чего удалился, захлопнув её за собой.

Там нехотя встал со своего настила. Зыркнув в угол, где из норы уже высунулась крысиная морда, он достаточно громко сказал:

– Даже не думай!

Крыса словно поняла, что обращаются к ней, и быстро скрылась в норе. Ловец подошёл к двери. Взял поднос и, переставив его на настил, устроился поудобнее. Тарелку с похлёбкой он отставил в сторону, сразу же откупорив кувшинчик с зельем. Оно действовали прекрасно: раны быстро затягивались. Были ещё и другие зелья, которые выглядели, словно луч радуги, заточенный в глиняный кувшинчик.

Яркие и переливающиеся, они порою пахли, как цветочный нектар. В этот раз в сосуде оказалась эссенция синего цвета. Как заметил Там, именно из-за этого зелья у него была жуткая икота, но зато потом можно было практиковать магию хоть целый день.

Осушив кувшинчик залпом, он принялся за похлёбку. Из норы вновь показалась серая мордочка. Там внимательно посмотрел на крысу. Та с таким же интересом смотрела на него. Выловив куриную ножку, Ловец, съев мясо, кинул кость в угол. Крыса словила её, можно сказать, на лету, и тут же скрылась в норе. Послышалась какая-то возня, а затем хруст.

Там, не обращая внимания на все посторонние звуки, развернул манускрипт и принялся читать. Прочитав треть манускрипта, он икнул.

«Ну вот, – началось…» – скривившись, подумал Ловец. Не то, чтобы ему мешала икота: она просто сбивала его с чтения, откидывала на строчку вверх. А при начертании разных знаков это служило появлению новых неизведанных доселе символов. При каждом икании – когда некромант вычерчивал знаки – его рука дергалась вверх, создавая очередную закорючку.

Вот и в этот раз Там сидел, скрестив ноги, и чертил пентаграмму. Круг Разрушения получился на редкость ровным, а вот один из многочисленных рунических символов в Круге из-за икоты получился слишком вытянутым и с лишней линией. Но некромант не заметил этого и начал читать заклинание.

По сути заклятия, внутри Круга Разрушения должно было появиться смутное изображение призрака. От лучей звезды вверх поднялось зеленоватое свечение и создало мутную клетку, которая должна была удержать призванного.

Но тут, из-за неверного начертания одного лишь символа, вместо призрака, внутри мутной клетки появился труп немолодого на вид петуха со скрученной шеей. Существо странно смотрело в сторону, издавая кудахтающие звуки.

Там посмотрел на деяние рук своих, поморгал, потом зачем-то даже протер глаза кулаком. Однако существо не исчезло, оно медленно и важно ходило внутри пентаграммы и, развернувшись к некроманту хвостом, издало резкий визг: при жизни это должно было быть кукареканьем. От удивления Там даже икать перестал. Посмотрев немного на сотворенное, он сделал несколько движений руками, и призванная тварь пропала. В этот момент Ловец начал истошно и часто икать. С остервенением сплюнув, при икоте чуть не попав себе на ноги, некромант со злости запустил в стену магическим черепом.

Дверь со скрипом отворилась, и в камеру ввалился охранник. Окинув взглядом стену, где шипело несколько кирпичей, от них вниз стекала фиолетовая субстанция, он перевёл взгляд на пол, а затем и на некроманта.

– Ты что здесь – курятник сотворил, что ли?

В ответ Там только лишь икнул, резко вскинув руку. Глаза у охранника широко распахнулись, приняв желтый цвет. Он посмотрел на фигуру некроманта, затем его лицо расползлось в усмешке:

– Теперь я буду тебя звать – «Икающий Там». – хохотнул демон.

– Лучше – «Там Икающий» – донесся из коридора бас второго охранника.

– Там Икающий… хм… надо подумать. – первый охранник задумался. Там, увидев замешательство на лице демона, не замедлил вмешаться:

– Уж лучше в таком случае – Тамика.

Охранник внимательно посмотрел на некроманта, затем, усмехнувшись, махнул на него могучей дланью:

– Так уж и быть – Тамика, так Тамика. – после этих слов демон вышел, громко хлопнув дверью. Послышался лязг закрываемого засова, пара шагов и все смолкло.

 

6

Трудно сказать, сколько прошло времени, по небу всё время курсировало несколько светил, излучая неизменный бледно-розовый свет. Если перевести на земное времяисчисление количество дней, проведенных Тамикой в заключении, то на Земле бы уже сменилась одна пора года.

Теперь, когда Тамика читал заклинания, даже воздух потрескивал от кружащей вокруг магии. Порою некромант удивлялся, как он так быстро изучал заклинания: то, на что у него ранее уходили месяцы, он постигал за считанные дни. Он смутно догадывался, что этому способствовали эликсиры, но не придавал этому такого уж большого значения.

Получив с утра очередной манускрипт, Тамика снова принялся чертить магический круг. Только он начал читать заклинания, как за дверью послышались приближающиеся шаги. Потом громкий бас произнес:

– Держи. – Спустя несколько мгновений раздалось подозрительное шипение, а затем что-то разлили по кружкам, и один охранник сказал другому:

– Да, зря ты вчера с нами не пошел.

– А что вы там? Небось нажрались, как люди… или свиньи. Собственно – однобесово.

– Да уж… с твоими мыслями ты в бараках охраны еще долго просидишь.

– Да ладно тебе умничать. Что там было-то?

– Сперва была музыка… бубны из натянутой кожи грешников, а потом из Небесной Канцелярии нам девственниц прислали, – они на арфах такое исполняли!

– Хм… я думал, на арфах играют…

– Да они играли, играли… музыка отвратительная, но выглядят… – тут охранник понизил голос до шепота, – божественно.

– А вам их на время дали, или как?

– Даже если бы на время – неужели ты думаешь, они все бы вернулись обратно?

– Интересно, конечно, особенно с арфами, но все равно – скучно.

– Так ты ж не дослушал! И вот тут гляжу я – после пятой бочки огненного эля – входит она!

– Габриэль?!

– Тьфу на тебя! Суккубша! Глаза – что два уголька, ноги длинные – да и подержаться есть за что. Копытцами цокает, в правой руке плетка с тринадцатью хвостиками.

– БЕЗ ОДЕЖД?!

– Эх ты – низкое существо… тебе бы сразу на ложе. Никакой эстетики… на ней легкая обтягивающая кожаная ткань, которая… – договорить охранник не успел, ибо второй демон его перебил:

– Неужели такая плотная, что все было отчетливо видно?!

– Зачем видно – она после второй чарки сама разделась.

– У-у-у… – завистливо протянул демон, понимая какую оргию он пропустил.

– Кстати – видел бы ты, какие у нее рога! – специально хохотнул охранник.

– О, Дьявол – перестань надо мной издеваться. Все – в следующий раз точно пойду с вами.

– Да, ты многое пропустил… а как она потом нашего палача плеткой стегала – УХ! – добил «коллегу» рассказчик.

После этих слов Тамика снова попробовал сфокусироваться на заклинании, но тут под его настилом раздался какой-то шум, будто крысы рыли очередную нору.

– Вот же беспокойные существа, – тихо проговорил некромант и растянувшись на полу, заглянул под настил. В этот момент кирпич зашевелился и выпал, затем выпал ещё одни. В дыре было темно, но тут вспыхнули два синих глаза.

– Эй, некромант, – раздался приглушенный голос.

– Ты кто? – удивленно спросил Тамика.

– Это уже неважно, моё время исчерпано. Я копал этот ход не один месяц, что бы вытащить кирпичи.

– И зачем? – искренне удивился некромант.

– Я знаю, тебя скоро выпустят отсюда. Почувствовав магию смерти, я решил доверить тебе свою последнюю волю.

– Тебя отсюда не выпустят никогда? – спросил Тамика.

– Не то, что бы не выпустят, могут просто сжечь в печи как многих пленников, а меня – как предателя. Но ты должен передать Госпоже вот это. – Из дыры в стене просунулась рука в остатках кожаной перчатки. Белые костяшки пальцев сжимали амулет. Тамика взял оберег и, повертев в руках, положил на настил.

– Спрячь его где-то, а когда выйдешь отсюда, найди Эрлину. Ты почти некромант, а это позволит тебе завоевать её благосклонность. И скажи ей, я понял, что нет ничего истинного, кроме служения Её величеству.

Голос стих, глаза исчезли в дыре.

– Эй, подожди, а ты кто? – кинулся к отверстию некромант, но ответом ему была тишина. Поднявшись на ноги, Тамика пожал плечами, хмыкнул и поднял амулет. На вид это был небольшой ромб из черного камня, внутри которого была выгравирована пентаграмма с цветком черного лотоса в середине. Некромант опять лёг на пол, прислушиваясь и вглядываясь в темноту дыры. Но ничего не происходило. Тамика подождал ещё некоторое время, затем заложил дыру обратно кирпичами, что бы не вызывать лишнее подозрение стражей. Выпив очередной эликсир, он принялся чертить магический круг.

 

7

На троне величественно восседал Эвил, ожидая появления Чёрного мага. Тот должен был явиться сразу после завтрака, но куда-то запропастился. Владыка уже подумывал, а не отправить ли за Муликом стражей, что бы подогнали ленивого мага плетьми, но тут двери в зал отворились и в дверном проёме появилась фигура мага, закутанного в балахон. Шёл он медленно – опираясь на деревянный посох, увенчанный человеческим черепом. С черепа свисали седые косы длинных волос, в которые были вплетены кости, зубы и осколки ребер. Сам посох представлял собой искореженную деревяшку, в которую были врезаны демонические руны. Полы балахона волочились по полу, как бы заметая следы мага.

– Ну, и каковы причины твоего опоздания? – прозвучал низкий голос Эвила, раскатившийся эхом по залу.

– Относил свитки нашему некроманту – кстати, у него уже давно имя есть.

– И как же его звать? – искренне удивился владыка.

– Тамика, – кратко ответил Чёрный маг.

– Да, паскудное имечко – хмыкнул демон.

И тут из-за колоны, возле дверей вышел человек, в красной одежде. Капюшон был накинут на голову и тщательно скрывал лицо, были видны лишь два красных огонька глаз, что горели немигающим светом, словно пара угольков в печи. Из-под красной накидки виднелись белые одежды. Незнакомец подошёл почти к ступенькам пьедестала. Эвил вжался в спинку трона, пытаясь, словно хамелеон, слиться с обшивкой или стать невидимым – по крайней мере, ему этого очень хотелось. Мулик попятился в сторону, фанатично кланяясь незнакомцу.

– Приветствую тебя, владыка Эвил, – наконец изрёк человек в красном плаще.

– И тебе доброго дня, Риив, – слегка запинаясь, молвил Эвил, глаза его забегали из стороны в сторону и сменили цвет на бледно синий.

Заметив перемену в глазах демона, Риив как-то лукаво посмотрел на последнего, и у самого цвет глаз неожиданно сменился на ярко-зелёный.

– Что привело Верховного Инквизитора Преисподних в мою скромную обитель? – уже более ровным голосом льстиво спросил Эвил.

– Инцидент произошёл. Довольно неприятный.

Переборов внезапное чувство страха и, пытаясь изобразить неподдельный интерес, Эвил сумел выдавить спокойным тоном:

– Какой инцидент?

– Тут, в небесной канцелярии как всегда человека потеряли. Конечно они бы давно на него махнули рукой, ему только за познание магии уже в первом кругу лет на десять чан со смолой выписали, а к тому же, он ещё и магию смерти изучать начал…

– И что? – перебил его Эвил, изображая всё тот же интерес.

– За это ему ещё во втором круге уготован бассейн с лавой огненной и второй – с дерьмом.

Но тут в канцелярии что-то, как всегда, нашли в Книге Бытия и попросили проследить за этим человеком.

– А я-то тут причём? – возмутился Эвил.

– Магия смерти ведёт к Эрлине. А только ты у нас приютил перебежчиков и прочую вольную нежить, – сказал Инквизитор и, прищурившись, оглядел Эвила.

– Это ты о той падали? Так ее уже давно нет. Оставался тут один – с разноцветными глазами, но Эрлина на днях просила казнить предателя, ну – мы его в печи и сожгли. – С деланным равнодушием пожал плечами Владыка.

– Хм… а на останки можно взглянуть? – сомневаясь, хмыкнул Инквизитор.

– Да пожалуйста, – махнул рукой Эвил, – Прах возле печей в мешке.

Риив достал из-под складок плаща пергамент. Развернув, посмотрел на Владыку, потом на пергамент, затем искоса бросил взгляд на Мулика, который по-прежнему судорожно кланялся.

– Что же – пойдём, посмотрим, – задумчиво сказал Инквизитор. Он развернулся и не спеша, направился к выходу. Потом уже, почти выйдя в коридор, Риив обернулся и сказал фразу, после которой Мулик чуть не упал в обморок.

– Ах да, Эвил, мы ведь тоже обычно казним предателей. – сказав это, Инквизитор скрылся в коридоре. Владыка буквально растёкся по трону, словно у него не было костей. Мулик уселся на ступени и, обхватив голову руками начал что-то причитать.

– Ну, какие мысли будут по поводу сказанного? – убитым голосом протянул Эвил.

– Нам отрубят головы… отрубят и сожгут, потом снова отрубят и снова сожгут… – в истерике причитал маг.

– Смотри, не залей тут всё соплями, и слюни подотри! – Рявкнул Эвил. Эта истерика, кажется, вернула ему рассудок.

– Но, повели-и-итель… – жалобным воем протянул Мулик.

– А кто притащил не того? А?! – заорал Эвил. – Мы бы сожгли этого сына Астрала и дело с… хм… в шляпе.

– Ну, я… – начал Чёрный маг, но Владыка перебил его, заорав:

– Да что вам, тупой нежити, доверять?!

Тут в окно влетел огромный нетопырь. Сделав круг по тронному залу, он спикировал на пол к пьедесталу. Как только он коснулся пола, вверх взметнулось серое непроглядное облако. Когда оно развеялось, пред Эвилом стоял Мукус. Он поклонился. Как всегда, кратко и льстиво начал разговор:

– Владыка, может, пришла пора выпустить Ловца в мир?

– Как мы его выпустим, если он даже цвет ауры души не видит? – почти простонал Мулик.

– Да бес с ним, – махнул в его сторону рукой советник. – Он должен собрать как можно больше энергии, даже не важно – души это людей или животных. Для нас сейчас важна энергия Потока.

– Ты прав, – Эвил задумался. Ведь его кристалл душ мог впитывать всю энергию, благо он ещё с молодости остался, когда энергию собирали всю, а не только души смертных.

– Но как же баланс? – пикнул Мулик.

– Михаилу под крылья баланс! – выругался Мукус. – Они только через несколько месяцев обнаружили пропажу смертного. А за подземельем следят лучше. А когда мы его выпустим на Землю, они и вовсе след потеряют.

– У Инквизиции Ада длинные руки, – вмешался Чёрный маг.

– Поверь, наверху не допустят, чтобы куча демонов рыскала по земле, даже если они всё делают для баланса. – Остановил его речь Эвил.

– Да, Владыка, вы впитаете силы Потока, а затем сможете поглощать всё больше и вскоре вы станете правителем не только этого круга ада.

Глаза Эвила уже светились ярко-зелёным. Он, ухмыляясь, потирал руки. Советник говорил дельные вещи. Он соберет много энергии и когда герцог Корц захватит подземный мир, они вместе смогут уже посягнуть и на Землю, а там глядишь – и все семь кругов Ада будут принадлежать ему. Да что там Ад! Трон Царства Небесного, у самого Потока – вот где вся власть собрана.

– Давайте, быстрее выпускайте его на Землю, – словно очнувшись ото сна, повелевающим тоном приказал Эвил.

Мулику оставалось лишь поклониться и идти исполнять приказания.

 

8

Тамика уже открыл глаза. Взгляд его был устремлён в окно. Падал всё тот же бледно-розовый свет. Тёплый ветер проносился через решётки, порою задувая в камеру не только песчинки, но и крохотные капельки застывшей смолы и серы. На кроваво-красном небе проплывали чёрные тучи, словно наполненные смолой. Они неслись куда-то к горизонту, порою смешиваясь, образуя гигантскую воронку, словно вверху их что-то засасывало, а временами ползли, как огромные улитки. Над гребнем гор, что виднелись на горизонте, образовался огненный смерч и лениво пополз куда-то на запад.

Некромант оторвал взгляд от окна и посмотрел в угол. Из норы выбежала откормленная крыса. Встав на задние лапки, она принюхивалась и внимательно глядела на некроманта чёрными похожими на бусинки глазами.

– Ну? И что ты хочешь? Завтрака ещё не было, – улыбнувшись, довольно громко сказал некромант. Крыса повела ушами и, недовольно пискнув, тут же скрылась в норе. За дверями послышались приближающиеся шаги. Скрипнул замок. Засов откинули и двери открылись.

Тамика уже присел на край настила, буквально застыв в ожидании завтрака. Но в камеру ввалился Чёрный маг и несколько охранников, которые держали за ручки довольно большой сундук. Было видно, как Мулик нервничает. Его пальцы нервно дергались, делая круговые вращательные движения, он то сцеплял их в замок, то снова расцеплял. По лицу постоянно пробегали тени нервозности и панического страха, словно за ним гналась армия адских псов вместе с инквизицией в придачу. Его движения были резки и хаотичны – а порою даже бессмысленны.

Сделав знак охранникам, Мулик прошел на середину камеры. Демоны внесли следом сундук и поставили его на пол, грохнув замком. Достав ключ, черный маг открыл сундук и откинул крышку. Внутри лежала куча барахла, среди нее были и тряпки, оружие и прочая амуниция. Резкими движениями выбросив на пол половину, Мулик отобрал несколько вещей. Среди них были: довольно поношенный кожаный доспех с металлическими пластинами на груди; такие же потертые штаны с нашитыми кожаными вставками, внутри которых видимо, также были металлические пластины; порванные перчатки со странным белым мехом; последним из сундука черный маг извлек старый, в нескольких местах проеденный молью, плащ.

Тамика, скривившись, посмотрел на это все.

– Чего кривишься?! Давай, надевай! – почти писклявым голосом рявкнул Мулик, кидая все вышеописанное на настил рядом с Тамикой.

– Зачем?

– Надевай! – к черному магу вернулась прежняя крепость голоса. Некромант еще раз скривился, однако спорить не стал, а оделся в предложенный «наряд». Нацепив плащ, он надел перчатки. Посмотрел на них внимательно и спросил:

– А что это за перчатки такие? Странный у них вид…

– Долго объяснять, а времени – нет, – отмахнулся Мулик.

– Ну, а всё же? – настаивал Ловец.

Копаясь в сундуке, Чёрный маг всё же начал рассказ:

– Давным-давно, когда один из первых Ловцов Душ – из древнего рода Молохов – вышел на землю, он узрел такой… такое… что многие демоны бы вернулись, но он – не отступил.

Мулик прервал свой рассказ, очевидно найдя что-то подходящие, но затем опять продолжил копошится в сундуке, а заодно и рассказывать:

– Он очутился на лужайке с зелёной травой, под греющим солнцем и голубым небом. Но это было ещё не всё… эту жуткую картину довершала мерзкая тварь с белым мехом и длинными ушами. Она прыгала по этому лугу и ела… ты не поверишь – траву! И вот ловец сокрушил эту мерзость своим двуручным мечом, выпотрошил, а шкуру забрал в ад в качестве трофея.

– Так это что – из кролика перчатки? – удивился Тамика.

– Из него самого, – ответил Мулик и достал из сундука два клинка в кожаных ножнах. Повертев их зачем-то в руках, черный маг протянул Тамике со словами:

– Вот, это тебе на первое время… для защиты и… короче, идем. – он сбивчиво завершил свою речь и торопливым шагом вышел из комнаты, махнув некроманту рукой. Тамика взял клинки, и, не успев их приладить к поясу, зажал в руках, поторопившись за Муликом.

Выйдя из камеры, которую он не покидал уже несколько месяцев, Тамика очутился в тускло освещённом коридоре, позади него вышло двое охранников, преградив путь назад. Некромант неохотно поплёлся за Муликом. Вскоре тот отворил небольшую дверь справа в стене. Они оказались в небольшой комнатушке без окон. На полу во всю площадь был высечен круг разрушения. Символы вокруг были отлиты из золота. У стены напротив дверей высочила огромная каменная плита – достигая потолка. На ней тоже было множество рунических символов.

– Становись в центр пентаграммы, – кратко рявкнул Чёрный маг. Некромант всё так же нехотя пошёл на середину комнаты, когда он развернулся к Мулику, тот, спохватившись, выудил из складок своей робы и кинул ему какой-то сверкающий предмет. Тамика схватил это нечто блестящие на лету. Разжав пальцы, он увидел на ладони шлифованный граненый камень, походивший на изумруд: он загадочно мерцал тусклым светом.

– Что это?

– Это Амулет Ловца Душ, – кратко пояснил Мулик. – После того, как жертва издохнет, ты можешь забрать её энергию, и она переместится в камень.

– А что потом?

– Потом, когда камень начнёт искриться, возвращайся обратно.

– А как? – продолжал осыпать Чёрного мага вопросами Тамика.

– Вот тебе свиток – начертишь символы, и сразу окажешься здесь.

Прискакавший из коридора бес выхватил свиток, проскакал через комнату и вручил свиток Тамике. Злорадно хихикнув, мелкий демон скрылся за робой мага, подло выглядывая и скалясь во все шестьдесят четыре зуба.

– Так, а что мне сразу делать?

– Говорят, где-то в горах живёт древний Маг, он стар, но в нём течёт много энергии Потока – первой энергии. Убей и принеси полный кристалл.

Последние слова Тамика услышал прерывисто. Вокруг него всё засветилось, в ушах зазвенело, на несколько минут в глазах всё померкло. В лицо пахнуло пещерной сыростью, некромант даже почувствовал запах плесени, разросшегося мха и гнили останков какого-то животного.

Осмотревшись, Тамика узрел, что он находиться в просторной пещере. С потолка свисали огромные сталактиты, им навстречу с пола тянулись такие же. Если бы не постоянно срывающиеся сверху капли, то некромант подумал бы, что эти наросты – каменные.

Из узкой щели на потолке, что тянулась между несколькими наростами, в мрачную пещеру прорывался узкий и яркий луч дневного света, образуя белую стену, в свете которой кружились какие-то мошки.

За этой стеной света виднелась огромная каменная дверь. Тамика и так уже насиделся за всякими дверьми поэтому осматривался в поисках хоть какого-то другого хода. И вскоре наткнулся глазами на зияющий дверной проём. Перекошенная деревянная дверь болталась на одной петле. Из проема подуло холодной волной воздуха, и дверь качнулась, издав протяжный мерзкий скрип, отчего некроманта пробрало до пяток – словно ему по спине протянули когтистой лапой. Тамика невольно обернулся на этот отвратительный звук, и, поскольку другой выход был заперт, он направился к двери.

Некромант осторожно вышел на небольшой каменный мост. Он был вытесан прямо из скалы, тонкий всего пару метров в ширину, безо всяких перил и ограждений. По обе стороны чернотой зияла бездна. Мост резко обрывался всего через пару шагов. Тамика аккуратно подошёл к краю. Вокруг него была лишь непроглядная тьма подземелья. Под ногой что-то хрустнуло. Тамика, удивленно вскинув брови, спешно глянул вниз. Он наступил на белеющие в темноте кости. Судя по размеру скелета и остаткам густой бороды – это был когда-то дварф. Что он тут делал, вопрос был другой, однако это некроманта не интересовало. Его внимание привлек маленький топорик, который скелет зажимал в руке. Тамика небрежно попытался подвинуть топор ногой, но внезапно скелет соскользнул с края разрушенного моста и сорвался в пропасть. Некромант сперва осторожно заглянул вниз, пытаясь рассмотреть летящее тело, однако от черноты у него закружилась голова, и он поспешно отошел от края.

Тамика все еще упорно напрягал слух, пытаясь услышать звук удара доспехов о камни, или же всплеск воды, однако снизу ничего не доносилось. Послушав эту пугающую тишину еще какое-то время, некромант удивленно округлил глаза и в таком ошарашенном состоянии вернулся обратно в пещеру.

Через щель, что была в потолке пещеры, не проскользнула бы даже кошка, да и забраться на потолок некроманту было не под силу: не паук ведь. Тяжело вздохнув, Тамика направился к каменной двери. Возле неё торчали две грубо оттесанные палки, между которыми была натянута шкура. На ней кривыми, неумелыми буквами было что-то нашкарябано. Некромант долго вчитывался, но смог разобрать всего одно слово:

Присмотревшись, Тамика разобрал еще несколько слов:

Задумавшись, некромант внимательно осмотрел двери и заметил большой массивный каменный ключ, висевший возле двери. Недолго думая, он снял ключ и, вставив его в замочную скважину, повернул. Раздался звонкий щелчок, а затем послышался размеренный гул механизмов, отпирающих многочисленные засовы. Спустя минуту гул стих, а Тамика нерешительно толкнул дверь. Вопреки ожиданиям некроманта, она легко подалась внутрь. В лицо мгновенно пахнуло сыростью и зловонием, исходившем от какого-то существа.

Тамика осторожно протиснулся в проём, и очутился в пещере, которая уходила далеко вперёд. На стенах повсюду загадочно мерцали кристаллы, освещая пещеру бледным, фиолетово-жёлтым мерцающим светом. И тут Некромант понял, от чего исходило такое зловоние. Он стоял на каменном возвышении, словно на пригорке, а внизу, медленно переваливаясь, ходили странные существа. Один стоял спиной к Тамике. Он начал разглядывать существо более детально. Абсолютно круглое оно стояло на двух коротких толстых ножках расположенных по бокам туловища, такие же руки крепко сжимали копьё с костяным наконечником. С колобка стекала полупрозрачная розовая слизь, растекаясь по полу и порою воспламеняясь. Подул слабый сквознячок, донёсший до носа некроманта кислый запах слизи, и он невольно чихнул. Колобок в мгновение ока обернулся, уставившись на него маленькими чёрными, как у свиньи, глазками которые тонули в глубоких глазницах, прикрытых костяными наростами. Тварь растянула огромный безобразный рот, оскалив острые как кинжалы зубы. Слюни потоком полились вниз, тягучими каплями падая на пол.

Существо протяжно завыло. Тамика беглым взглядом окинул пещеру, насчитав чуть больше дюжины тварей. Но кто знает, сколько их там ещё в глубине?

Тварь бросилась на некроманта, неуклюже выставив вперёд копьё. Тот молниеносно отпрыгнул в сторону, словно огромный кот, в мгновение ока выхватил клинок и воткнул в спину чудовища. Колобок зашипел, выронив копьё, принялся махать в воздухе короткими руками, словно пытаясь выдернуть из покатой спины острое лезвие. Сзади послышался топот, Тамика силой выдернул клинок из туши твари и, выбросив руку назад, воткнул его наугад. Позади раздался оглушительный рёв. Некромант, словно молния, развернулся, выхватив второй клинок, и полоснул им только что подбежавшего колобка. Тварь, выронив копьё, пятилась назад, выла, пытаясь закрыть рану на морде толстыми лапами. Тамика выдернул второй клинок. Стальное лезвие, чмакнув, вышло из глаза колобка. Ноги зубастого тут же обмякли, подкосились, и тот рухнул на пол пещеры. С клинка падало тягучее, розовое вещество. Тамика непроизвольно смахнул в сторону слизь, которая, пролетев немного, воспламенилась и обляпала бегущего на некроманта монстра. Взвыв, тварь покатилась по каменному полу, пытаясь потушить пламя, что с каждой секундой всё глубже прожигало плоть. Пещеру наполнил запах горелого мяса.

Оглянувшись, Тамика заметил, что на него бегут, поднимаясь по каменным выступам, две твари справа и две слева. Первые уже начали вскидывать копья для броска, но некромант не стал дожидаться, пока они полетят в него и проткнут ему глаз или еще какой-нибудь важный орган. Тамика стремительно метнул оба клинка в первых нападающих. Твари с воплями свалились с выступов по обе стороны пещеры.

Сконцентрировавшись, некромант послал в оставшихся колобков по магическому черепу. Последние с протяжным свистом понеслись вперёд, оставляя за собой в воздухе зелёный след. Соприкоснувшись с телами нападающих, черепа проели в туловищах дыры. Плоть оплавилась, и потекла красной массой вниз, словно воск из хорошо разгоревшейся свечи. Снизу вынырнул колобок. Он оказался прямо перед некромантом и попытался пронзить его копьём. Тамика ловко увернулся, уйдя в сторону, и с силой ударил тварь, кулаком попав точно в ухо. Но колобок лишь качнулся и развернулся к некроманту. Тамика, не теряя времени, спрыгнул вниз и, перекувыркнувшись, оказался у трупа колобка. Выхватив клинок и захватив им солидную порцию розовой слизи, метнул в бегущих на него колобков. Пока последние пятились назад, пытаясь сбить воспламенившуюся слизь, некромант оказался возле них и одним движением распорол брюхо ближайшему колобку, а затем столь же стремительно полосонул по морде второму: от глаза до низа пасти появилась резанная рана. Из-за лопнувшей кожи слизь вырвалась наружу и, только лишь попав на плоть твари, воспламенялась, обжигая морду еще живому колобку. Зубастый дико возопил и отшатнулся. Однако, это не помешало некроманту одним сильным движением клинка вспороть колобку пол морды. Из рванной раны фонтаном выплеснулась слизь, мгновенно превращаясь в огонь. Пол полыхал странным сине-зелёным пламенем, сжигая трупы. Сверху спрыгнул колобок, который пытался до этого проткнуть Тамику. Но некромант почти в упор послал в него магический череп. Тварь замерла, а уже через секунду валялась на полу с огромной дырой в туловище-голове. Тамика огляделся. Колобков больше не было видно. Он не спеша подошёл к трупу и вытащил из него второй клинок, затем отправился дальше к центру пещеры, где стояло с полдюжины каменных плит, образуя круг, в центре которого полыхало нечто, похожее на костровище.

И тут навстречу некроманту вышел колобок вдвое больше тех, что ему попадались. В руках тварь держала здоровенную дубину. Но удивляло то, что сверху у твари виднелись длинные иглы. Тамика начал отходить в сторону. Колобок наклонился, спина оказалась тоже покрыта такими же шипами. Иглы встали дыбом, а по массивной спине монстра поползла бледно-розовая слизь. Тамика уже побежал, и в этот момент, тварь крутнулась. Слизь разлетелась по всем сторонам огненным дождём. Некромант, кувыркнувшись через голову, успел укрыться за одной из каменных плит. Огненные капли осели на пол, на стены, осветив пещеру яркими сполохами. Подождав немного, некромант высунулся из своего укрытия. Тварь в два шага оказалась возле него, и чудовищным ударом дубины переломала плиту пополам. Тамика перекатился под ногами чудовища, и воткнул клинки в тело монстра. Тварь зашаталась, некромант откатился в сторону, выдернув оба клинка. Колобок рухнул на пол, взревев от боли и ярости. Дёрнулся, пытаясь встать на ноги, но Тамика подскочив поближе, воткнул клинки в толстую ногу монстра. Колобок взревел и попытался прибить наглого человека дубиной. Тамика упал на пол, дубина со свистом прошла над ним. Некромант, вскочив на ноги, отправил в колобка несколько сгустков тёмной энергии, но те оставили на теле монстра лишь пару обгоревших точек. Колобок взревел, широко разинув огромную пасть, этим и воспользовался некромант, и тут же отправил ещё несколько сгустков. Зелёное пламя в мгновение въелось в пасть разъедая нёбо, и вскоре через дыру потекло серое вещество. Тело рухнуло, растянувшись на полу.

– У-у-у… тварь… – прошипел сквозь зубы некромант, сплюнув на труп колобка. Затем, вынув из-за пазухи зелёный мерцающий камень, он протянул его на вытянутой руке вперёд. Тот подпрыгнул словно живой и завертелся в воздухе. Из трупов вверх потянулась белая искрящаяся материя. Она закружилась вдоль стен пещеры, образуя сплошное кольцо, а затем потоком устремилась в камень. Тот безжизненно упал на ладонь некроманта, тускло, сияя зелёным светом. Тамика спрятал камень за пазуху и пошёл дальше, но не пройдя и нескольких шагов, перецепился через труп колобка, и растянулся на каменном полу. Поднявшись на ноги, он уже хотел было со злости пнуть труп, когда осмотрев его, задумался:

«А вот, по сути дела, эти колобки несчастные существа. У них ведь ноги растут от ушей, и руки из задницы, да и сама задница с ушами».

Улыбнувшись, Тамика осмотрелся. И заметил оставшихся колобков, которые бежали со всех ног вглубь пещеры. Некромант поспешил за ними. Их нужно было убить до того, как они вызовут подмогу. Хотя там мог быть выход наружу. Пещера становилась всё больше, но повеяло свежестью. Тамика прибавил шагу, уже почти перейдя на бег, и тут впереди показалась развилка. Туннель, уходивший вправо, резко сужался и шёл немного вверх. А тот, что влево – наоборот, становился шире. И тут некромант заметил в левом туннеле какое-то движение. Присмотревшись, он увидел, как оставшиеся два колобка отвязывают какие-то веревки. Тамика почувствовал, что тут что-то не так и поспешил в туннель, что уходил вправо. Теперь он увидел, что где-то там белеет бледный лучик дневного света. Внезапно пол качнулся, позади, послышался гул, и до носа некроманта донеслось смрадное дыхание. Он обернулся и увидел, что к нему катится огромнейший колобок. Тварь, свернувшаяся в клубок, напоминала ежа. Тамика со всех ног кинулся вперёд по туннелю. Он уже слышал позади треск мелких камней, что рассыпались под огромной тушей. Некромант побежал изо всех сил вперёд. Сзади раздался удар, из-за которого, казалось, содрогнулась вся пещера. Тамика обернулся.

Колобок застрял в узком проходе. Развернувшись, злобно клацал огромными челюстями. Пасть была на весь проход. Острые зубы размером с небольшой меч, располагались в несколько рядов. Пасть колобка напоминала гигантский жернов. Смрад шёл неимоверный. Тамика поморщился, невольно передёрнув плечами и заспешил по узкому ходу наверх. Последнюю сотню метров пришлось ползти. Вскоре ослепительный дневной свет ударил ему в глаза. Зажмурившись, некромант вылез из тёмного хода пещеры.

 

9

Немного привыкнув к яркому дневному свету, некромант открыл глаза. Он стоял на склоне высокой горы. Над головой тянулось чистое голубое небо, по нему вяло плыли белые облака. Прохладный ветер колыхал зелёную траву, произраставшую в изобилии на склонах горы. Далеко внизу виднелись верхушки каких-то хвойных деревьев. Обратив вновь свой взор на небо, некромант приметил, что здесь было всего одно солнце, которое ещё не достигло зенита. Всё вокруг не слишком отличалось от мира подземелья, но кардинально разнилось с ландшафтом в Аду.

Шорох справа заставил некроманта обернуться. Но он увидел лишь мышь, которая, пискнув, скрылась в норе под камнем. Чуть выше виднелся выступ и какая-то пещера. Тамика, вскарабкавшись и усевшись на большой камень, глубоко вдохнул свежий горный воздух. Валун, покрытый серым и жёлтым лишайником, был ещё холодный, и некромант поспешил встать. Внизу за лесом, который казался отсюда зелёным ковром, Тамика увидел поднимающийся сизый дымок. Очевидно, там находилось селение.

Некромант зашагал вниз по склону. Но тут его нога поскользнулась на камне. Потеряв равновесие, Тамика отчаянно замахал руками, пытаясь удержатся на склоне, но мох под ногой поехал с камня вниз и некромант упал наземь. Прокатившись с десяток шагов, он свалился на небольшой уступ. В глазах потемнело. Приподнявшись на локте, некромант встряхнул головой. Перед взором летали ярко-жёлтые искорки. Выдохнув, Тамика перевернулся на спину и ещё долго лежал, глядя в синее небо. На лице виднелась хорошая ссадина, обжигая пульсирующими волнами боли. Правая нога ныла от нескольких ушибов. Тут он почувствовал, что под боком что-то давит. Приподнявшись, Тамика нащупал какой-то предмет. Достав, внимательно осмотрел свою находку: это оказался небольшой кожаный кошель. Кажется, сумочка лежала тут не один год. Кожа обветшала, и от прикосновения некроманта в нескольких местах распалась на отдельные фрагменты. На каменный выступ посыпались медные монетки. Некоторые уже успели окислиться, приобретя неестественный для металла цвет. Некромант собрал монетки в кучу и принялся рассматривать их внимательнее. Придя к выводу, что монетки разные, он поднялся на ноги, сложил найденное в небольшую сумочку и принялся осторожно спускаться вниз.

Ближе к вечеру Тамика миновал горы и оказался в лесу. То, что ему сверху показалось зелёным ковром, оказалось вековыми соснами, которые закрывали собой даже подёрнутое чернотой небо. Здесь было сыро и как-то неуютно. Вокруг царила кромешная тьма. Ноги проваливались в мягкий мох. Тамика сделал очередной шаг, под ногами что-то хрустнуло. Он наклонился, пытаясь нащупать ветку – на которую наступил. Пальцы шарили по влажному мху. В ноздри ударил запах мокрой земли. Наконец, пальцы нащупали сухую, шершавую ветку. Подняв деревяшку, Тамика двинулся вперед, постукивая ею перед собой. Далеко он, однако, не прошел: нога зацепилась за прикрытый травой корень, и некромант растянулся на земле. Кое-как встав на ноги, отплёвываясь от мха, он решил остановится тут на ночлег. Разломав ветку на несколько частей, он нашёл ещё пару сухих веток. Выдернув мох, от чего образовалась небольшая ямка, Тамика положил туда несколько пригоршней сухих иголок, а сверху ветки. Кое-как найдя в потёмках кремень, некромант пару раз им чиркнул. Искры на мгновение осветили темноту леса. Следующий сноп искр подпалил сухие иголки, пропитанные смолой. Костёр весело затрещал. Тамика отодвинулся к стволу дерева, и глядя в танцующее пламя, вскоре уснул.

 

10

Рядом раздалось хлопанье крыльев и какая-то возня. Тамика открыл глаза и, вскочив на ноги, выхватил клинок, выставив его вперёд. Он быстро водил им из стороны в сторону, вглядываясь в темноту леса.

– Угу, – раздалось откуда-то сверху. Некромант поднял голову вверх. На ветке сидела довольно большая сова, глядя на него большими желтыми глазами. Птица когтистой лапой прижала к ветке за хвост нижнюю часть какого-то мелкого грызуна.

– Поделишься? – с усмешкой спросил Тамика.

– У! – раздалось в ответ. Сова тут же скрылась в дупле дерева.

– Жадина. – Смеясь, бросил некромант. Подойдя к остаткам тлеющих поленьев от костра, некромант развел новый огонь и уселся подле него греться. Некоторое время он просто наблюдал окрестности, осматривая верхушки деревьев. Дождавшись, когда сквозь густые кроны стало пробиваться бледно-розовое марево, оповещавшее приближение рассвета, только тогда некромант поднялся и, затоптав костер, отправился дальше.

Ближе к полудню он достиг окраины леса. Перед ним раскинулась просторная долина. Неподалёку текла небольшая речка, очевидно, берущая начало где-то в горах, что виднелись вдалеке. У их подножия можно было рассмотреть линию каменных стен и подымающийся из-за них сизый дым. Над стенами высочили купола церкви, поблескивая в лучах солнца. Чуть поодаль виднелось подобие каменной башни с развевающимся на ветру флагом. Дорога петляла вдоль речушки, и, перевалившись через мост, скрывалась вдалеке на юге.

Некромант поспешно пошёл к мосту. Желудок уже давно требовал более существенной еды, чем земляника, которой Тамика позавтракал в лесу. Переходя через мост, некромант заглянул в воду. В бегущем потоке плескались мелкие рыбешки, резвясь и поблескивая чешуей в серебристом отсвечивании воды в лучах солнца. Немного задержав на них внимание, Тамика перешел реку и зашагал по дороге к городским стенам.

Солнце уже начало заходить за горы, когда Тамика подошёл к городу. Массивные ворота были открыты. Неподалёку виднелись сложенные доски, на которых сидела пара человек в грязной рабочей одежде. Инструменты валялись тут же, разбросанные вокруг. Очевидно, работа была не закончена, но и продолжать сегодня её никто не намеревался. Из города вышла пара стражей. Подойдя к воротам, они начали что-то обсуждать, поочерёдно тыкая пальцами на дыру, зияющую в стене слева от входа в город.

Неподалёку от ворот частокола возвышалось некое сооружение, более всего своим видом походившее на дозорную вышку. Толстые бревна, грубо отесанные, были плотно сколочены вместе; такими же массивными деревьями был устлан пол на самой вышке, а более тонкими и плоскими досками была выложена винтовая лестница. Хотя, если по правде, на лестницу это было не сильно похоже, ибо бревна лежали почти плоско, только лишь ненамного выступая друг перед другом. Один из стражников, заметив одинокого путника, пнул второго охранника, который спал, развалившись на стуле. Тот нехотя приподнял шлем, сползший на лицо. Бросив мимолётный взгляд на фигуру странника, охранник махнул рукой и, снова прикрыв шлемом лицо, опять уснул.

Тамика подошёл к воротам: один из стражей все-таки наблюдал за ним. Рассмотрев странника внимательнее, охранник быстро потерял к нему интерес и принялся снова вглядываться в горизонт. Тамика на секунду задумался, зачем нужна такая нелепая вышка, когда на каменной стене полно стражников, вооружённых луками. И тут он увидел несколько огромных дыр в стене и выжженные участки от недавней осады.

Двое стражей, что стояли у ворот внимательно осмотрели Некроманта, но останавливать не стали. Некромант тоже не стал задерживаться и вошёл в город.

Дорога была вымощена огромными плитами. Каменные дома по центральной улице походили друг на друга, словно братья. Что удивляло, так это стеклянные окна. Неподалёку от ворот высочили бараки, у входа стояло с десяток стражей, в железных доспехах. Впереди послышался цокот копыт.

– С дороги, смерд! – раздалось почти над ухом некроманта. Тамика, который стоял посреди дороги, разглядывая всё вокруг, резко отшатнулся в сторону, оказавшись почти у стены дома. Мимо пронёсся рыцарь на вороном коне. Его плащ и плюмаж развевались, обдуваемые ветром. Начищенные доспехи блестели кроваво-красным в лучах заходящего солнца.

Он дёрнул поводья. Конь заржал, встав на дыбы. Рыцарь бросил злой взгляд в сторону нерадивого путника, а затем, пришпорив коня, помчался дальше и скрылся где-то за бараками. Посмотрев удивленным взглядом вслед ускакавшему всаднику, некромант, смачно сплюнув под ноги, направился дальше. Тут он уловил запах жареного мяса. Этот аромат был настолько силен, что Тамика даже не понял, как очутился в таверне. К запаху мяса добавился перегар, исходивший от завсегдатаев таверны.

Внутри помещения стояло множество столов, некоторые из них были в какой-то жидкости, испускающей мерзостный смрад, а несколько женщин в простой одежде с накинутыми передниками спешно вымывали эту гадость. Слева от двери за столом сидел мужик, уронив голову в миску с похлебкой. При каждом выдохе в вареве раздувались пузыри, которые он пускал носом.

Хмыкнув, некромант повернул голову вправо – за крайними столами у стены восседали несколько странных существ: по виду определить принадлежность к полу было сложно, ибо у всех были яркие, пестрые одеяния, длинные волосы и почти одинаковые лица. За соседним столом сидела толпа мужиков, мерно раскачивавшихся из стороны в сторону и горланивших песню. Некромант, пройдя чуть дальше, уселся на край лавки за стол, который показался ему чище, чем остальные.

К нему почти сразу подошла девушка, что удивило некроманта: она была опрятна, одежда чистая, передник белый, как снег, волосы аккуратно уложены.

– Что вы будете заказывать? – Спросила она.

– Я хо… – некромант не успел завершить фразу, так как из-под стола раздался храп. Удивленно посмотрев под стол, потом на девушку, Тамика проговорил:

– А это…

– А это мы не подаем. – Мгновенно ответила девушка, лучезарно улыбнувшись. – Это у нас так, атрибут таверны.

– Атрибут? – удивился некромант.

– Да, у нас либо на столе, либо под столом.

– А-а-а… – протянул Тамика. – Мне бы чего-нибудь такого, чтобы не оказаться под столом. И поесть желательно.

– Хорошо. – Кратко ответила девушка и ушла. В ожидании своего ужина некромант стал оглядываться по сторонам. Стол снова начало сотрясать от храпа, доносящегося откуда-то снизу. Тамика наугад пнул то, что валялось на полу, после чего это «нечто» пару раз громко всхрапнуло, заворчало и храп прекратился. Тут до уха некроманта донеслось старческое шамканье – где-то рядом какой-то дед рассказывал очередную историю.

К столу старика уже подсело человек десять, внимательно слушая очередную байку.

– И вот, я выбегаю из ихнего логова, чувствуя за собой зловонное дыхание твари. Проход там был узкий – я выкарабкался и обернулся. Тварь застряла и от бессилия стала на меня рычать. Вот так – «Р-р-р-р!». Ну, я скорчил рожу пострашнее и в ответ ему как зарычу: «Р-р-р-ры!». – При этом старик решил, видимо, показать, как именно он рыкнул. Всем слушателям понравилось, кроме того, что сидел напротив деда, ибо повествующий заплевал ему все лицо во время громогласного рыка. Раздался взрыв смеха, а дед, словно ничего не замечая, продолжил повествование, отхлебнув из деревянной кружки очевидно крепкое пойло.

– И вот, значит, я побежал вниз, вдруг тварь вылезет, я как поскользнулся, но, хоть и не чувствовал ног от страха, все же поднялся и побежал дальше. А кошель-то выронил.

– Небось, денег много было? – поинтересовался один из слушателей.

– Да медь в основном, – отмахнулся дед, – Хотя, была там одна серебряная монета, новой чеканки.

– Ну, так а что то за тварь была? – снова раздался вопрос.

– О, это был колобок…

– Кто? – Поинтересовался ещё кто-то.

– Ну, так их называют Казематные гниды. С их сурового языка колобок обозначает – «Колюще Огненно Липкий Оглоед Бодающийся Острым Копьем».

– Как он может быть «огненно-липким»?! – Возмутился кто-то из толпы.

– Ну, слизь с них течёт и загорается временами, – пояснил рассказчик.

– А что там ещё было?

Дед начал снова что-то, рассказывать ожесточенно жестикулируя. До Тамики донёсся разговор двух мужиков, что сидели возле него.

– Ох и заливает старый! – Сказал первый.

– Да, это всё цветочки, ты ему ещё кувшин вина поставь – он тебе и про гнид казематных расскажет, и охотников с ледника Казематных гор, – ответил второй.

Тамика не стал слушать дальше, ибо ему принесли его еду – миску каши, присыпанную луком, маленький кусочек прожаренного мяса и кружка кваса.

– Десять медных, – коротко сказала девушка.

Некромант пошарил в сумочки на поясе и высыпал все монеты, что нашёл на спуске, на стол. От удивления у девушки глаза распахнулись, словно ставни на окнах, она даже на миг замерла в удивлении. Перебирая монеты, она сказала:

– Их уже лет пятьдесят не чеканят.

– Тогда бери все, – пожал плечами Тамика, подвинув девушке монеты. Она забрала монеты со словами:

– Что ж, медь есть медь. – После чего ушла.

Поев, некромант встал и, подойдя к столу, за которым сидел дед с компанией, со всего маха припечатал рукой к столу. Все взоры мгновенно были устремлены на некроманта. После того, как он убрал руку, на столе осталась серебряная монета новой чеканки, но уже потрепанная временем.

– Дед, это тебе привет… от колобков. – С этими словами Тамика развернулся и медленно пошел к выходу. Над столом воцарилась гробовая тишина. Все с недоверием рассматривали монету, дед от удивления даже пару раз икнул.

Выходя из таверны, некромант услышал тихий шепот:

– А дед – таки правду рассказывал…

 

11

Тамика вышел из таверны. Вместо прохладного, свежего воздуха, в лицо ударил такой смрад, что некромант скривился. Рядом раздалось какое-то дзюрчание: один из посетителей таверны мочился прямо с порога. Тамика поспешил покинуть крыльцо и отправился по улице, как ему казалось, на выход из города.

Уже стемнело – ставни начали закрываться, везде в окнах загорались огоньки, а по городу тускло горели масляные фонари. В некоторых пламя прыгало и трепетало – видимо, в данных фонарях давно уже не подрезали фитили. После отвратительного кваса, выпитого в таверне, некроманту жутко хотелось пить. Он осматривался в поисках фонтана или другого источника воды, и не заметил, как очутился возле церкви. Во дворе, под густой кроной странного дерева, возвышалась огромная каменная глыба, на вершине который был вытесан крест. Из трещины в камне бежала вода, стекая в водоем, образовавшийся в гранитной породе за сотни лет существования источника. Вокруг водоема обильно произрастала зелень. Над камнем кружились светлячки.

Складывалось впечатление, что попал в лес к эльфийскому источнику, а не в грязный имперский городишко. Некромант спокойно зашел на дорожку, посыпанную гравием, что вела к источнику. По телу пробежали мурашки. Передернув плечами, Тамика все же пошел дальше. На середине пути он почувствовал, как его бросило в жар, в висках начало методично пульсировать, а спустя несколько шагов в голове загудело. Пересилив себя, некромант все же снял флягу с пояса и, склонившись над водоемом, набрал воды. Тамика кое-как поднялся на ноги – его начало лихорадить, и через пару мгновений тело покрылось липким холодным потом.

Пошатываясь, некромант побрел на улицу – болезненное состояние как рукой сняло, осталось только лишь небольшое головокружение. Он удивленно осмотрелся и, рассеяно пожав плечами, направился дальше по дороге. Вскоре он подошёл к стене. Как оказалось, некромант очутился совсем не у ворот, а в глухом тупике. Впрочем, это был не тупик. Стена была разрушена. Неподалеку мерцал костер, возле которого сидела пара стражей и что-то обговаривали. Завидев приближающуюся фигуру, один из них встал, всматриваясь в темноту переулка.

– А тебе чего надо? – Спросил страж, осмотрев некроманта.

– Мне бы выйти, – как-то растерянно ответил Тамика.

– Ну, так проваливай отсюда, дыра перед тобою, – зло бросил охранник и уселся на прежнее место. Бросив на стражей странный взор, Тамика перешагнул обломки камня и зашагал прочь от города. Пройдя мимо ворот, он пошёл вдоль горного хребта и очутился в небольшой рощице. Небо было чистым – луна ярко светила, можно было четко разглядеть, что творилось на тропинке. Некромант остановился и перевел дыхание.

В голове промелькнула мысль, что неплохо было бы плюнуть в рожу стражника за его хамское поведение. Но момент был безвозвратно упущен, к тому же, во рту пересохло так, что плюнуть было нечем. Тамика вспомнил про флягу на поясе и, откупорив её, сделал хороший глоток. В тот же миг тело сковала судорога. По всем внутренностям прокатилась волна пламени, словно в глотку влили кипящую смолу. В голову будто вонзилась тысяча игл. В глазах всё померкло, и он в беспамятстве рухнул на землю.

 

12

Внезапно стало светло, и некромант открыл глаза. Солнце уже поднималось над деревьями. От головной боли он зажмурился, сжав зубы и рывком встал на ноги.

По телу пробежала волна холода, кожа покрылась пупырышками. И тут Тамика понял, что по нему бегают настоящие мурашки. Осмотревшись, он увидел что спал возле муравейника.

Насекомые пролезли под одежду и кусали что есть силы. Впереди за деревьями виднелись заросли камыша. Тамика, не раздумывая, бросился туда. Уже через минуту, не снимая одежды, он прыгнул в озеро. Слева раздалось шипение и некромант повернул голову: с выступающего из воды камня соскользнула змея, обругав некроманта на своем наречии за то, что он не дал ей понежиться под утренним солнцем. Тамика змею даже не удостоил вниманием – он махал руками, бил ими по воде, стараясь избавиться от назойливых насекомых. Через некоторое время у него все же получилось – а с десяток мурашек он даже заметил в воде: они копошились и дрыгали лапками.

– Тьфу! Мерзость какая… – Некромант брезгливо сплюнул в воду, выбираясь на берег. Подождав, пока солнце хоть немного высушит одеяния, Тамика пошел дальше, стараясь теперь даже не сходить с дороги, а не то чтобы падать на муравейник.

Ближе к вечеру, когда солнце стало клониться к земле, некромант заметил, что его желудок издает довольно недвусмысленные звуки – он урчал и ругался на Тамику за то, что последний не давал ему пищи. Так как еды с собой у некроманта не было, выход из данной ситуации был только один – достать какую-нибудь пищу старым проверенным способом: а именно, поохотившись.

Однако, тут возникала другая проблема – некромант не обладал никакими навыками охотника, более того – у него не было даже охотничьего оружия, кроме как своих клинков и магии. Рыкнув пару раз от недовольства, Тамика свернул с тропы немного в сторону и стал внимательно всматриваться, а вдруг какая птица пролетит, или еще что-то проскочит? И тут позади хрустнула ветка.

Некромант обернулся и увидел, как из кустов вылезло двое бородатых мордоворотов. Одеты они были в грубую одежду из мешковины, массивные кулачища крепко сжимали дубины. Один из разбойников окинул оценивающим взглядом Тамику, подмигнул второму. Тот небрежно откинул в сторону походный мешок, и, покрепче ухватив оружие обеими руками, начал медленно обходить намеченную жертву сбоку.

– Кошелёк или жизнь… – Пробасил, тот, что остался на месте, почесав свою лопатистую бороду.

– Вы б лучше пожрать чего предложили… – С кислой рожей ответил Тамика. Мужланы переглянулись. То, что человек никак не отреагировал, было для них явно непривычно; их угрожающий вид и огромная сила постоянно вселяли в их жертвы страх. Бородач небрежно бросил напарнику:

– Бей по голове, чтобы одежку не запачкать.

– Куда ж дальше-то пачкать… – Пробубнил себе под нос Тамика, сам же чуть громче изрек, – Может, все же без бойни порешим?

– Порешим? Так мы это и собираемся сделать! – Почти радостно воскликнул заходящий сбоку. Некромант скосил взгляд на него, и бородач тут же рванулся к Тамике, оказавшись рядом. Некромант, увидев свистящую в воздухе дубину и уйдя от удара, сорвал свой пыльный, проеденный молью плащ и швырнул в лицо второму.

– Ах, ты ж скотина! – Проревел мужлан и отбросил тряпье в сторону, намереваясь сделать из некроманта отбивную. Но, когда он уже занес дубину для удара, пыль, попавшая в нос, заставила разбойника громко чихнуть. Вследствие этого он уронил дубину, которая угодила Бородачу по ноге. Сразу после этого раздалось несколько фраз на местном матерном диалекте, и вторая дубина просвистела мимо Тамики. Он стремительно выхватил клинок и рубанул, куда смог достать. Лезвие прошло чуть выше колена, рассекая плоть. Кровь брызнула в стороны, брань сменилась протяжным воем. Тамика оказался позади раненого разбойника, вложил клинок в ножны и взмахнул рукой, концентрируя заклинание. Зелёное пламя охватило руку, забушевало, принимая разные оттенки. Второй разбойник несколько мгновений ошалело смотрел на него, затем, схватив бородача за шиворот и перехватив под руку, бросился бежать настолько быстро, насколько позволяло теперь скулящее и хромающее за ним тело его горе-напарника.

– Хех, – усмехаясь, бросил Тамика. – То-то же.

Отряхнув магическое пламя, он поднял брошенный разбойниками мешок. На удивление, он доверху оказался забит провизией. Чуть позже, когда некромант устроился на привал, он обнаружил в мешке вяленое мясо, несколько крупных рыбин, пару голов сыра, несколько бурдюков вина, кваса и каравай хлеба.

– О, говорил же – поделились бы сразу, не было бы проблем… – Потирая руки, пробубнил некромант и принялся обедать.

Через несколько дней скитаний по лесу, он вышел к подножью гор. Здесь дорога уходила в долину, а вторая узкой и извилистой тропинкой поднималась вверх, скрываясь в небольшой рощице, произраставшей на склоне.

Тамика не долго раздумывал, куда податься, и пошёл в горы. Воздух здесь был намного легче и свежее, чем лесной, пропитанный влагой и запахом хвойных деревьев.

На следующий день некромант поднялся на высокогорный луг. На нём паслись огромные, лохматые существа. С виду они напоминали бродячие стоги сена, только чёрные. И явно походили на коров, бродили неспешно, всё время жевали сочную траву, часто выкапывали корешки. Возле дороги Тамика остановился у камня. Тот отдавал зелёным цветом и был буквально отшлифован. Очевидно, эти существа поколениями тут чесались.

Поглядев и так и эдак, Тамика всё же отправился дальше. День прошел без происшествий, лишь ночью он проснулся от того, что несколько камней скатились поблизости на дорогу. Некромант огляделся – костёр ещё не потух, пламя трепетало на ветру. Он нехотя поднялся, подкинул хворосту, закинул бревно побольше. Пламя затрещало и разгорелось с новой силой. Лишь теперь он заметил на камнях вверху два светящихся глаза. Рука сама потянулась к клинку, но горная рысь скользнула тенью по узкой тропе и растворилась в ночи. Тамика передёрнул плечами подбросил побольше дров в костёр, и сам улёгся поближе к огню.

Наутро, поев, он двинулся в путь. Дорожка, став ещё уже, вскоре вывела к обрыву, и тянулась теперь вдоль отвесной стены, а справа зияла пугающая пустота, где далеко внизу, словно зелёный ковёр, угадывались кроны деревьев. Отдышавшись, Тамика собрался с силами и двинулся вдоль скалы. На середине своего пути он увидел нависающую над тропой сухую ветку. На ней взгромоздились несколько грифов. Они зорко следили за каждым движением некроманта, словно ждали, когда он оступится и сорвётся вниз. Тамика невольно передёрнул плечами и аккуратно пошёл вперёд. Вскоре он добрался до противоположной стороны и зашёл в небольшую пещеру. Из неё веяло холодом, но воздух был свежий, а туннель был длинным и терялся в темноте. Оглядевшись, некромант заметил в стене у входа старый факел, уже изрядно обросший паутиной. Не долго думая, он зажёг его магией и отправился в туннель.

Продвижение сквозь пещеру оказалось хоть и медленным – она было довольно узкой – но прошло без происшествий. Некромант скривился, когда оказалось, что пол был усеян какой-то гадостью. Наступив на нее, Тамика выругался: нога погрузилась в странное желе по щиколотку. Пройдя шагов тридцать, он понял, что это такое. Когда что-то капнуло сверху на голову некроманта, он поглядел верх – под потолком копошились сотни летучих мышей.

– Засранцы… – Выругался некромант и продолжил путь. Вскоре пещера свернула и пошла немного под уклон. Спустя некоторое время Тамика вышел в более широкое ответвление пещеры, которое представляло собой типичный грот. Сверху, со сталактитов, капала вода, создавая иллюзию дождя. В очередной раз подернув плечами, Тамика направился дальше.

Пройдя грот, он снова потопал по узкому проходу, увлекающему путника вниз. В одном из поворотов некромант чуть не ухнул в узкую глубокую дыру, ибо тропка сворачивала так резко, что еще шаг – и можно было не заметить и сорваться вниз. Снова выругавшись, некромант пошел дальше, осторожно продвигаясь вперед и присвечивая себе факелом, который отбрасывал зеленое, почти призрачное, сияние.

Скоро потянуло свежим воздухом: где-то впереди должен был быть выход из пещеры. Прибавив шагу, Тамика преодолел еще около тридцати метров и заметил свет.

– Свет в конце пещеры… – Пробормотал некромант и, спустя несколько десятков шагов, вышел на свежий воздух.

 

13

Он оказался в долине, окружённой высокой цепью гор. Далеко напротив, в горах, выступая на горизонте призрачной тенью, виднелся маленький домик, из трубы которого витиевато поднимался сизый дымок. Внизу раскинулся обширный лес. Внимание некроманта, привлекло то, что середина леса была из потемневших хвойных деревьев, над ними периодически взмывала стая воронов, карканье которых доносилось и сюда.

На противоположной стороне, в горах, виднелась речка и водопад. Тамика ещё пару мгновений наслаждался прохладным ветром. Так как ему было всё равно куда идти, а дороги тут не было, он решил пойти напрямик, и начал спускаться вниз по направлению к лесу. Скоро он оказался возле первых деревьев. В основном, тут росли ветвистые дубы, но попадались и такие деревья, которых некромант и вовсе никогда не видел.

Раскидистые ветви, шелестящие от набегов даже легкого ветерка, величественно возвышались над землей, укрывая ее теневым покрывалом. Между деревьев, кое-где, рос густой кустарник. Проходя мимо одного, Тамика услышал возню и хрюканье. Через мгновение на дорогу вышла большая, дикая свинья. Поглядев на некроманта отсутствующим взглядом, она двинулась дальше, а за ней выбежал целый выводок поросят. Все быстро перебирали копытцами, боязливо поглядывая по сторонам. Вскоре вся процессия исчезла в кустах, и растворилась в лесу. Тамика проводил их недоумевающим взглядом, пожалуй, он был даже больше удивлен, чем свиньи, которые до этого, очевидно, не видели людей.

Вскоре пошли, в основном, высокие ели и сосны. Лес становился всё мрачнее. Под ногами уже был сплошной ковёр мха. Порою попадались высохшие деревья. В полумраке, что царил в этой части леса, можно было увидеть загадочных жуков, которые светились разными цветами, сидя на ветках. На высохших корнях, торчащих из мха, росло множество грибов. Некромант остановился у одного из них. Вынув клинок, он краем дотронулся до шляпки гриба. Раздался хлопок, в воздух поднялось фиолетовое облачко, которое через пару мгновений осело на корне, продолжая искриться. Изогнув в удивлении бровь, Тамика положил клинок в ножны и отправился дальше.

Мох под ногами начал чмакать, превращаясь в чёрную жижу, воздух стал тяжёлым и влажным. Понесло гнилью. Но тут послышалось журчание – впереди тёк широкий ручей. К удивлению, вода в нём была почти прозрачной, а на дне светились загадочные растения. Некромант решил двигаться вверх по течению ручья, и вскоре подошёл к огромному валуну, из под которого било несколько ключей. На камне чернели какие-то знаки на неизвестном наречии. И тут раздалось громкое «ква». Тамика, едва не подпрыгнув, круто обернулся. На чёрном камне сидела огромных размеров лягушка. От неё поднимался вверх синий дымок, напоминающий испарение. Некромант осмотрел ее внимательно, после чего улыбнулся:

– Чего тебе? – В ответ жаба глянула на Тамику презрительным взглядом, медленно моргнула и, выдув здоровый пузырь, квакнула. Некромант сделал пару шагов к камню, но тут лягушка плюхнулась в воду, а камень, на котором она сидела, начал тускло светиться синим светом. Подойдя поближе, Тамика заметил, что светился вовсе не камень, а жабья слизь, которой там осталось довольно много.

Оглядевшись в поисках столь загадочной лягушки, он увидел в воде плоский камень. Даже в этом полумраке можно было разглядеть хорошо высеченный на нём знак. Рука сама потянулась за ним. Вытащив его из воды, некромант вытер камень плащом: на нем была вырезана руна. Тамика провел по руне ладонью. Как только он прикоснулся к замысловатому символу, тот вспыхнул зеленым светом, который больше походил на пламя. Тут же раздался голос – Тамика поднял голову, так как этот тихий шепот доносился откуда-то сверху. Но ничего не увидел, однако вкрадчивый голос продолжал звучать, доносясь теперь словно бы со всех сторон, проникая в голову. Отзвуки этого потустороннего шепота казались настолько неестественными для этого мира, что тело невольно пробирала дрожь. Голос продолжал шептать на неизвестном древнем наречии, то понижаясь до зловещего шепота, то переходя в громогласные раскаты.

Вздрогнув, некромант краем глаза посмотрел на руку, держащую камень. Теперь не только рунический символ, но и вся рука некроманта полыхала зеленым огнем. С отвращением выбросив камень под ноги, Тамика попытался стряхнуть пламя с руки, но оно перекинулось на грудь и начало охватывать левую руку. За несколько ударов сердца пламя распространилось по всему туловищу и последнее, что запомнил некромант, прежде чем свалится на землю в беспамятстве, было окончание фразы, которую говорил странный голос, и его дикий хохот.

 

14

В полумраке было сложно сказать, день сейчас или же вечер. Тамика, придя в себя, увидел лишь разлапистые ветки елей, заслонявшие небо. Он встрепенулся, вспоминая последние мгновения, и, вскочив на ноги, посмотрел на руки. К его удивлению, они не только оказались на месте, но и по прежнему его слушались.

– Уф… – С облегчением выдохнул он. Тут взгляд переместился на камень с руной, от которого осталось лишь два небольших осколка, всё остальное рассыпалось в пепел. Погрузившись в мысли о том, что это было и куда идти теперь, некромант поплёлся из чащи куда глаза глядят. Нельзя сказать, что такие события его не пугали, но после проведённого времени в темнице демонов за обучением магии и чтением книг, его уже сложно было чем-то удивить. Но теперь его странствия подкидывали всё новые и новые неожиданности. Несколько мыслей всё не давали покоя: что он делал до того, как попал в темницу, и кто такая Эрлина, которой нужно отдать этот небольшой чёрный камень, высеченный в форме ромба?

Через время мох под ногами сменился уже твёрдой землёй, пошли густые кустарники и высокая трава, деревья становились всё реже и реже, и вскоре Тамика вышел к подножью горы. Так как солнце уже почти закатилось за гряду гор, некромант поспешил вверх по узкой тропинке. С той стороны долины он видел где-то тут домик, и вскоре нашёл его на небольшом каменистом плато.

Справа был обширный загон, в котором топталось с полдюжины лохматых зверей, лениво жующих сено. А слева от дома тянулся огромный виноградник. По крайней мере, это растение так же плелось, и плоды свисали гроздями мелких ягод. Только были фиолетового цвета, в странном белом пуху и тускло светились.

Крякнув от удивления – такого странного винограда ему еще не доводилось наблюдать – Тамика подошел к хлипкому забору, который представлял собой вбитые в землю деревянные колья. Некоторые из них даже пустили корни и молодились зелеными побегами, которые, видимо, кто-то постоянно обрезал. Это было сложно назвать частоколом, поскольку высота достигала в самом большом месте некроманту по пояс. Такой забор только цыпленок не перепрыгнет.

Сам дом представлял собой потрепанную временем хибару из грубо отесанных брёвен, между которыми обильно произрастал мох. От трубы отвалились несколько камней, которые так и остались лежать на крыше из прогнившей соломы. Окна были затянуты бычьим пузырём. Дверь уже покрылась небольшими грибами. Но некромант и рот не успел открыть, как дверь вдруг со скрипом отворилась, и в проёме показалось лицо старого человека с длинной белой бородой и ниспадающими на плечи волосами такого же цвета.

– О, ещё один охотничек забрёл. – Скорее сам себе, нежели кому-то проговорил старец. Потом, внимательно оглядев Тамику, он продолжил. – Хотя… на охотника ты не сильно тянешь. Или сейчас охотники по горам с клинками бегают? Да… наверное так, стрелы-то, поди дорогие нынче.

– Ну… это… я вообще-то… не то, что бы то… но… – начал, запинаясь от неожиданности, некромант.

Его нечленораздельное мычание прервал старец:

– А, понятно, очередной искатель мысли. Неужто снова от Андриана?! Сколько можно?! Когда же этот старый пень сдохнет?! Сам тупой, как колода, так еще свою же ересь распространяет вот уже… – старик ушел в подсчеты, что позволило Тамике вставить пару слов.

– Я тут вообще проходом, и никаких Андрианов не встречал… заблудился я, в общем.

– А… заблудился. Вот молодежь пошла – в трех соснах заблудятся! – Хмыкнул старец.

– Там далеко не три сосны.

– Да? Видимо, проросли мои шишки… странно, вроде недавно садил… – как-то отстраненно пробормотал дед. У Тамики после этих слов волосы зашевелились: если старик не врет – сколько же ему лет?!

– Ну, чего стоишь, как истукан? Ты заходи или… ты всё таки от Андриана? А то больно уж на его слабоумных смахиваешь.

– Слышь, дед… – Тамика уже приготовил пламенную речь о том, что говорить можно все, кроме личных оскорблений, но старик его перебил.

– Белый.

– Я вижу, что ты белый…

– Да не, имя у меня такое. – Невозмутимо ответил старец.

– Хм… да… ну, а меня Тамикой звать. – Некромант почти растерял заряд пламенноречия, но все же поднял правую руку вверх, выставив два пальца, от которых вверх взвилось фиолетовое свечение, словно от лучины.

– Давай балаганные штучки оставим для деревенских зевак, – улыбнулся в бороду Белый и хитро погрозил Тамике пальцем, от которого в стороны пошли энергетические разряды. Воздух затрещал, а пламя на руке некроманта тут же погасло, словно на лучину вылили ведро воды.

Тамика почувствовал себя в тот же миг самым настоящим балбесом, который полез с деревянным колом на опытного бойца в латах.

– Ладно, идем в дом, поди, проголодался с дороги-то, – и Белый не оглядываясь, вошел в дом. Тамика молча поплёлся следом, пару раз по пути щёлкнув пальцами, но пламя не то, что бы не загорелось, волшба как будто испарилась.

«Если это тот самый маг, о котором говорил Мулик, дело приобретает серьезный оборот. Магией этого старика не взять, значит, надо будет искать другие способы, как его убить». Мысли вихрем ворвались в голову некроманта, ухудшив и без того плохое настроение.

Халупа внутри оказалась намного обширнее. Тамике даже пришла в голову мысль – а не магическим ли образом было увеличено внутреннее пространство дома? Посередине стоял простой стол, сколоченный из крупных, грубо отесанных досок, рядом две такие же лавки. В углу находилась широкая печь. Неподалёку был низкий столик на ножках, высеченный из цельного камня, заваленный грудой огромных книг. Тамика беглым взглядом насчитал больше десятка. А ведь они стоили целое состояние. Два небольших окна, на удивление некроманта, были застеклены цветной мозаикой, а не затянуты бычьим пузырём, как это было видно снаружи. На стенах висели светильники, излучающие приятный, мягкий, белый свет, который горел ровно, не мигая. На стенах висели ковры дивной работы, а пол был устлан огромными шкурами, чёрными и мохнатыми.

Тамика потоптался у входа, затем подошёл к лавке и чуть не перецепился. Помянув про себя пару десятков бесов, некромант посмотрел под ноги: шкура, лежащая у порога, собралась в складки. Оглядев её густой мех, он спросил:

– А как это животное зовётся, с которого шкура?

– Як… – Кратко ответил Белый.

– Как?

– Не как, а як.

– А, ну раз так… – Некромант присел на лавку и придвинулся к столу.

– Ну, и чего ты уселся? – Спросил Белый, копошась в углу у печи.

– Так кто-то есть предлагал…

– Так уж и быть, можешь шкуру, что поближе, пожевать… только мех не обслюнявь.

– А? – Удивился некромант, но старик не дал даже додумать мысль до конца.

– Только мех не обслюнявь, а то застынет потёками – ночи знаешь какие тут холодные?

Тамика вообще опешил от такого хода их разговора. Он уже начал мысленно перебирать моменты, когда его били ногами в живот, и то не было так обидно. Но тут Белый обернулся, и усмехнувшись в бороду, поставил на стол большой глиняный горшок с кашей.

– Ты не обращай на старого пня внимания – народ сюда редко забредает, а поговорить я люблю. – Спокойно проговорил Белый. Потом, помолчав немного, добавил, – Ешь.

Некромант посмотрел на горшок, из которого витиевато поднимался пар – ложки нигде не было.

– А… – Тамика развел руками в стороны. Белый недоуменно поглядел на него, потом хмыкнул и щелкнул пальцами – на столе, возле Тамики, возникла ложка, вырезанная вручную из красного дерева, расписанная разноцветными красками. Ручка была усеяна маленькими кристаллами зеленого цвета, в которых, только лишь присмотревшись, некромант смог узнать мелкие, но искусно обработанные изумруды. От осознания увиденного у Тамики брови поползли вверх.

– Интересно, у кого я только что ложку спер? – Скорее самому себе, проговорил Белый. Увидев удивленное лицо гостя, он добавил, – А ты думал, оно из воздуха всё берётся? Если здесь появилось, то где-то исчезло. – Повертев ложку в руках, он положил её на стол. Тамика взял ложку и стал есть, зачерпывая кашу маленькими порциями. Белый же в задумчивости погладил бороду.

– Эх, я бы половину магии своей отдал, что бы это была ложка Андриана! – Тамика аж поперхнулся и в недоумении уставился на старика. Тот, даже не заметив реакции некроманта, продолжил.

– А вторую половину отдал бы, чтоб увидеть его рожу, когда он соберется есть.

Только теперь Белый увидел недоуменный взгляд Тамики – махнув дланью, старик невозмутимо ответствовал:

– Да не переживай, она у меня все равно восстановится – познавший смысл Бытия, может черпать магическую энергию из самого Потока. Ну да ладно, что это мы всё о еде, да о еде, надо бы выпить. И чародей хлопнул в ладоши. На столе тут же появился кувшин замысловатой работы и пара кружек. В этот момент Тамика даже ложку отложил в сторону, поочерёдно переводя взгляд с кувшина на Белого, и обратно. Осознав, что в очередной раз ввёл в гостя в недоумение, маг пояснил:

– Нет, это не из дворца, и даже не из кладовой какого-то графа, это с моего погреба – мне туда спускаться в последнее время так тяжко… только бочки проверяю, а так всё волшбой делаю.

Некромант хмыкнул и продолжил трапезу. Пока он ел, Белый уже успел не только пропустить пару кружек вина, но и опустошить кувшин полностью.

– Ну, вроде бы горло промочил, – и маг хлопнул в ладоши: в тот же миг на столе возник второй кувшин. На этот раз Тамике тоже пришлось пить. За длинным разговором, когда вина оставалось на дне третьего кувшина, некромант уже смутно разбирал то, что рассказывал старый маг. После очередного хлопка в ладоши – вследствие чего на столе появился четвертый кувшин – Тамика выхватил из множества лиц Белого его истинное, и заплетающимся языком спросил:

– Я вот… что спросить… хотел. Ты как смог… – Договорить он не успел.

– Ты выпей, выпей! – Махнул рукой маг. – Тамика выпил вина и, многозначительно подняв палец вверх, продолжил:

– Я чего хотел сказать! Ты как смог познать смысл Бытия? Это же ведь… – в ответ Белый хлопнул ладонью по столу – раздался какой-то металлический звук. Когда маг убрал ладонь, на столе осталось кольцо с резной оправой, в которую искусным образом был вставлен прямоугольной формы бриллиант, с идеально отточенными гранями.

– О! Кольцо… ик! – Икнув, пробормотал Тамика.

– Это непростое кольцо, оно… да какая уже теперь разница? Оно уже около пятисот лет никаких признаков не подает… – отмахнулся Белый и залпом осушил свою кружку, после чего подвинул кольцо гостю, – Забирай, мне оно теперь без надобности.

– Спасибо. А что раньше? Что… ик… было раньше? – Полюбопытствовал некромант, пряча кольцо. Впоследствии он глубоко пожалел о своем вопросе.

– Раньше? Да… раньше… ну, слушай! – выдохнул старый маг и начал рассказ.

 

15

В центре мрачного зала, на алтаре, к которому вело несколько десятков ступеней, в воздухе вращался, покачиваясь на массивных цепях, прозрачный кристалл. От него потоками вниз снисходили сгустки энергии, клубясь и перекатываясь по мраморному полу плотным туманом. Колонны, вытесанные из цельного гранита, уходили высоко вверх и терялись где-то в непроглядной мгле, устремляющейся потоком к алтарю. Между колон, в центре стены, виднелись массивные двери, очевидно, сделанные тоже из цельных каменных плит, окованные по краям металлом, загадочно переливающимся в свете кристалла.

Напротив дверей, которые, судя по размерам, делались для титанов, в скале была выдолблена ниша, в которой находился массивный трон. К нему вела лестница из белого мрамора, в которой можно было бы насчитать не менее сотни ступеней. По правую сторону от трона стоял стол из красного дерева. За ним сидел человек средних лет и перелистывал внушительных размеров книгу одним лишь движением указательного пальца. Листы из плотной кожи словно поднимало ветром и открывало именно там, где нужно было читающему. На пальце красовалось кольцо ручной работы, с вычурной оправой, в которую был вставлен прямоугольный бриллиант безупречной огранки.

Над столом кружился белый шар, излучающий яркий, неземной свет. Маг усмехнулся в длинную чёрную бороду, откинув с плеча такие же черные, как смола волосы, поправил рукава длинного балахона и, устроившись поудобнее, выжидающе стал смотреть на двери. Через пару мгновений извне раздался гул. Со скрежетом начали открываться двери, в образовавшемся небольшом проёме показалась фигура высокого молодого человека с длинными золотыми волосами. На плечи был накинут плащ золотистого цвета. Только лишь перчатки из черной ткани портили общий вид. В тусклом свете зала можно было заметить, как поблескивает кольцо с ярким топазом на пальце входящего мага. Он разводил руки в стороны и двери отворялись, но вскоре остановились. Войдя в зал, молодой человек проследовал прямо к столу и взмахнул рукою в направлении дверей – оные медленно начали закрываться. Маг, откинувшись на спинке стула, молвил:

– Ты как всегда вовремя, Тарнум.

– Так ведь и сотни лет не прошло, Блэкмор! – Молодецки воскликнул вошедший. Склонившись над столом, начал рассматривать книгу, после чего продолжил. – А что это…

– Тссс! – шикнул на него маг.

– Ты чего?

– Тихо!

– Что проис…

– Да ты можешь помолчать?! – Чуть ли не рявкнул Блэкмор. Тарнум с недоумением замолчал, уставившись на мага. Его зеленые, цвета сочной травы, глаза шарили по книге в поисках причины такого внезапного молчания. Блэкмор щелкнул пальцами, и в воздухе возникли громадные – в три человеческих роста – песочные часы, песчинки в которых уже почти высыпались из верхней части в нижнюю. Тарнум внимательно посмотрел на горку песка в нижней части и, как только последняя песчинка упала сверху, Блэкмор прервал молчание.

– Во! Теперь ровно сто лет прошло.

– Ты не меняешься. – Усмехнулся молодой человек и хлопнул в ладоши. Тут же появилось большое удобное кресло, в которое Тарнум и уселся.

– А вот тебе стоило бы хоть раз поменяться. – Фыркнул Блэкмор.

– В смысле? – Удивился Тарнум, откинув золотую прядь с лица, на котором не было видно ни единой складки или морщины. От удивления – за очередную сотню лет он снова отвык от язвительных наставлений старшего брата – маг широко раскрыл глаза.

– Мог бы хоть раз постареть! Для вида… а то… выглядишь постоянно, как мальчуган. Ни бороды, ни усов! – И Блэкмор безнадежно махнул рукой. В этом жесте можно было уловить легкий сарказм.

– А где ты видел бородатых эльфов?! – Искренне удивился брат.

– Ну, я бы сказал – полу-эльфов… – Тихо, но отчетливо произнес Блэкмор.

– Хм… да уж… – Как-то крякнул Тарнум.

– И вообще – ты определись, кто ты: эльф или маг! – Усмехнулся в бороду Блэкмор.

– А это здесь при чем? – Хлопнул длинными ресницами эльф.

– Ну, как же! Каждый уважающий себя маг должен носить усы, плавно перетекающие в длинную бороду. У людей такой образ сложился… за сотни лет.

– Ну да! Я даже знаю, кто его им сложил, – усмехнулся Тарнум. Ответить Блэкмор не успел, так как массивные двери с легкостью приоткрылись, и в зал ворвался легкий ветерок, взметнувший туман с пола грубыми клубами вверх.

– О, ты как всегда опоздала, сестренка! – воскликнул Тарнум, делая шаг навстречу воздушному потоку. Из завихрений ветра вышла красивая молодая женщина, одетая в восточном стиле: длинные полупрозрачные одежды лишь подчеркивали ее утонченную фигуру, талию опоясывал, осыпаясь на округлые бедра витиеватыми подвесками, усыпанный драгоценными камнями шелковый пояс; плоский живот и упругая грудь выдавали в ней истинную уроженку восточных земель. В ушах висели большие золотые кольца, лицо скрывала паранджа из такой прозрачной ткани, словно ее и не было вовсе. На пальцах красовались кольца, но одно сразу бросалось в глаза: очень дорогое, с квадратным, идеальной формы, изумрудом.

– Привет, братишка! – Лучезарно улыбнулась явившаяся и по-детски обняла брата.

– Сестренка, братишка… ну как дети, честное слово, – буркнул Блэкмор и взмахнул левой рукой: страницы раскрытой книги зашелестели и фолиант с шумом захлопнулся.

– Ой, а лучше сидеть и бурчать, как старый пень, – хихикнула красотка.

– Кивара, а почему как? – Усмехнувшись, спросил Тарнум.

Сестра рассмеялась, а старший брат лишь отмахнулся – мол, что с детей взять?

Кивара хлопнула в ладоши. Тут же перед ней возник ковер дивной работы, который так и застыл в воздухе, следом на нём появилось блюдо с фруктами. На желтом металле, красовались наливные яблоки, несколько бананов, ананас, а завершала этот натюрморт гроздь винограда.

Хмыкнув, Блэкмор щелкнул пальцами – в воздухе появилось огромное зеленое спелое яблоко, зависшее в воздухе.

– Взял бы… – Начала, было, Кивара, но старший брат перебил ее.

– Ага, в детстве от тебя вообще ничего нельзя было допроситься. Глядишь, через пару тысяч лет сама воды подашь ключевой, – съязвил Блэкмор и щелкнул пальцами. В воздухе, под яблоком, появился выделанный чудной резьбой кубок, и тоже завис в воздухе.

– Ну и не надо! Я просто пыталась быть любезной, – фыркнула сестра, поджав губы.

– Можно подумать, ты в детстве был сама щедрость! – Сдержанно рассмеялся Тарнум.

– А кто ж тебе виноват, что ты магии научился последний? – Хмыкнул Блэкмор и резко сжал правую руку в кулак. В тот же миг кожура яблока лопнула и сок витиеватой спиралью потек в кубок. С каждой каплей фрукт сморщивался, становясь похожим на пожелтевшее лицо столетнего старца. Последние капли упали, вызвав легкую рябь, в кубок и то, что пару мгновений было яблоком, шлепнулось на возникший блеклый поднос.

– Неисправим, – молвила сестра. И тут же ужаснулась: она представила, что мог бы сделать брат с неугодным ему противником, ведь то, что он только что сотворил с яблоком… ему по силам сделать такое же и с человеком.

– Я, кстати, шоколад у тебя… заимствовал, так, чисто из детского любопытства. – Продолжил старший брат, пропустив фразу Кивары мимо ушей.

– Я знаю, знаю, – и Тарнум хлопнул в ладоши. В воздухе появился белесый туман, в котором через мгновение возникла комната, скорее всего на втором этаже. В комнате сидел молодой юнец, в котором смутно улавливались черты Блэкмора, он выписывал дланью в воздухе пируэты и что-то тихо нашептывал. По завершении заклинания на столике перед ним появился поднос с плиткой шоколада.

– Так, хватит! Балаганные штучки оставим для деревенских зевак! – бросил Блэкмор свою любимую фразу и резким взмахом длани развеял облако. – А то мы как соберемся… постоянно детские склоки вспоминаем. Люди, между прочим, поговорку придумали! Кто старое помянет – тому глаз вон.

– Ну, мы же в шутку, – слегка обидевшись, сказала Кивара, а Тарнум невольно почесал под глазом.

– Ладно, мы тут с вами, как всегда, говорим много и ни о чём, а время-то бежит. Вот нашему отцу хватало этого времени для проведения ритуала, – Блэкмор кивнул на стол, где тут же появились крохотные песочные часы. Окинув взглядом присутствующих, он продолжил, – А нам, четверым его детям, приходится тут по два дня проводить через каждое крохотное столетие.

– Так… ты ж не сравнивай! Отец первый познал силу Потока и то, как ее обуздать, – в первый раз за весь разговор фыркнул Тарнум.

– Я, кстати, тоже намерен идти по тропе отца, – буркнул Блэкмор.

– И как? – Спросила сестра.

– Пока не нашел, – с сарказмом ответил старший братец. Спустя миг, он добавил, – Где младший?!

В этот момент, двери распахнулись с такой силой, что одна с грохотом ударилась в стену, и откуда-то с потолка посыпались мелкие камешки. Все трое посмотрели в направлении двери. В зал вошёл человек в длинной тёмной робе, даже под столь просторной одеждой можно было угадать очертания измождённого тела. Капюшон был накинут на лицо, из-под него торчал подбородок с иссиня-черной короткой бородой. Колючий взгляд темных глаз был устремлен на троих магов. Слева на поясе, весь в цепях, висел в воздухе массивный древний фолиант в потертой коже, углы которого были усеяны орнаментом с изображением черепов.

Черные перчатки, подобно второй коже, обтягивали руки человека, на одном из пальцев тусклым светом пульсировало кольцо. Камень этого кольца был как живой: темное скопление перетекающей магической энергии вместо обычного драгоценного кристалла. Как будто кто-то взял и сгустил тьму, чтобы огранить из нее камень для столь мрачного ювелирного украшения.

За вошедшим, неуклюже перебирая лапами, волочились две твари жуткого вида. Они чем-то походили на людей, только очень давно живших, и столь же давно умерших. У одной твари один глаз вытек и застывшим бельмом смотрел на магов. Второе существо постоянно скалилось, роняя на пол тянущиеся слюни. Из руки торчали обломки костей. Шерсть присутствовала кусками, а правое ухо болталось на тоненьком, словно нить, кусочке плоти.

– Это ещё что за явление? – Больше для себя спросил Блэкмор.

– Корц как всегда… ищет новые подходы, – не вставая с кресла, и так же невозмутимо, констатировал Тарнум.

Младший прошёл мимо них, не проронив ни слова и, взойдя по ступенькам, уселся на трон. Твари остались внизу.

– И что всё это значит? – Уже грозно спросил Блэкмор.

– А то, что пока вы ищете смысл Бытия и пытаетесь познать силы Потока, я нашёл силы более могущественные – которые способны уничтожить этот жалкий мир, а ваш Поток превратить в зловонную болотную жижу, – ответил Корц и, хотя его бледно-синие губы чуть шевелились, голос был мощным и ровным.

Теперь вокруг Блэкмора воздух затрещал от магии, на лице Тарнума читалось искреннее удивление, а Кивара всплеснув руками, жалобным голосом спросила:

– Зачем ты это делаешь?

С трона донёсся злорадный смех, сменившийся гневной речью:

– Ни отец, ни вы никогда не воспринимали меня всерьез. Блэкмор был его любимчиком, а Тарнуму он всегда помогал…ввиду его происхождения, – последние слово прозвучало особо презрительно, через мгновение он продолжил, – ну а ты, Кивара, всегда получала всё, что хотела – мало того, что красавица, так ещё и единственная дочь… А каково было мне? Я ведь первый обрёл магическую силу, но никому не было дела до моих успехов… Наконец-то он упокоился, и теперь я уничтожу то, к чему он нашёл путь…

– Да как ты можешь… такое говорить? – Со слезами в голосе прошептала Кивара.

– Теперь я могу всё! – Расхохотался Корц, – В одном из окон миров я встретил друга… он обладает такой силой, что ни мелкие боги этого мира, ни сам творец не обладают такой мощью…

– Что ж твой друг сам не надел тебе корону на голову? – С сарказмом бросил Блэкмор.

– Твои язвительные шуточки уже не уместны, – с презрением выплюнул Корц. – Он не может войти в этот ничтожный мир, но кое-что он смог мне дать: не корону, но путь к ней.

– Неужто вот этих двух тварей? – Не удержавшись, фыркнул обычно спокойный Тарнум.

В пылу этой перепалки, никто не заметил, как, недавно веселая Кивара, опустила голову и закрыла лицо руками. Твари злобно глядели на магов. С челюстей градом капали слюни вперемешку с зелёной тянущейся слизью, которые, стекая на пол, образовали внушительных размеров лужу с иногда вздувающимися бульбашками. Одна из тварей почесала левый бок, лапой выдирая куски шерсти. В сторону брызнул жёлтый гной. В какой-то момент, кожа с треском лопнула, на пол упал массивный кусок плоти, поверх которого высыпались опарыши и разного рода белёсые личинки. Мерзкое зловоние распространилось по залу, а тварь, невозмутимо чмокнув, встала на четвереньки и принялась слизывать посиневшим языком червей и остатки прогнившего мяса. Пасть ещё больше заполнилась зелёной жижей, личинки омерзительно пищали, перемалываемые остатками раскрошенных зубов.

– Что за… – Ругнулся Тарнум. Кивару, которая отняла руки от лица ввиду странных звуков, тут же вырвало на блюдо с фруктами.

Через несколько мгновений бок твари затянулся, и та снова принялась пускать слюни.

Блэкмор поморщился, затем перевёл взгляд с вурдалаков на Корца, и молвил:

– Давай ты вернешь этих тварей в могилу, присоединишься к нам, и мы забудем об этом всём, как о недоразумении.

– Нет уж, братец… вы всё время забываете, но я помню, – и после этих слов, Корц выхватил из-под плаща внушительных размеров осколок камня чёрного цвета с острыми гранями. У присутствующих магов в этот момент глаза стали как у рыб, выброшенных на берег.

– Ты… ты хоть знаешь, что держишь в руках?

– А ты знаешь? – С насмешкой ответил Корц. В этот момент он случайно порезал палец гранью осколка, но ни одна капля не упала на пол: камень, словно губка, впитал красное.

– Камень смерти… – Потрясенно выдавил Тарнум. – Но как?

– Да, мой недалёкий брат, – с усмешкой начал Корц, – Мой повелитель смог выбросить большой камень через туннель, но тот раскололся, видимо из-за вашего кристалла, это самый большой осколок, который остался…

– Дурень, он из тебя всю энергию уже вынул, – перебил его Блэкмор, – Скоро ты превратишься в засохшего, безвольного лича, следующего лишь приказам хозяина.

– А ты разве не следуешь чужой воле, сидя в этой комнате? – Ухмыльнулся Корц.

– Это ты о чем? – Вопросила Кивара, глядя на брата.

– Во! Это ты правильно! Именно «о чем»! О папашке гребаном, о чем же е… – Договорить Корц не сумел.

– Да как ты смеешь?! – В тот же миг Кивара резко взмахнула рукой, словно отвесила мерзавцу оплеуху. Раздался звонкий щелчок, и голова Корца мотнулась в сторону.

– Ах ты, размалеванная девка! – Почти зарычал Корц и выбросил руку вперед. Кивара дернулась, зажмурившись, ожидая удара, но ничего не произошло. Открыв глаза, она увидела, что Блэкмор стоит возле столика, выбросив левую руку, а вокруг Корца по большому периметру образовался силовой барьер. Вурдалаки глухо выли, тыкаясь в барьер перед магами: их отталкивало разрядами. Плоть мгновенно обугливалась и дымила, порою даже вспыхивала шерсть, заставляя тварей пятиться. Но они с завидным упорством лезли вперёд. Блэкмор поглядывал то на Корца, то на вихрь энергии, которая уже приобрела фиолетовый цвет и спускалась к кристаллу – нужно было начинать ритуал.

– Ну, ничего, – утираясь, начал Корц, – Я избавлю вас от этой обязанности… Но потом будет целая вечность для служения мне.

И, выкинув руку вперёд, выставил камень смерти. Поток, тут же пройдя через верх кристалла, устремился к нему.

– Не бывать этому! – Выкрикнул Блэкмор. Остальные сразу же вскинули руки в направлении камня смерти. Старший брат убрал барьер, и в кристалл тут же ударило с трех сторон: молния, сорвавшаяся с правой руки Блэкмора; поток жизненной энергии от Тарнума и слишком вытянутый в длинную спираль смерч с пальцев Кивары.

Раздался оглушительный хлопок, Корца обожгло магией – во всяком случае, он попытался выбросить камень. Но тщетно – он словно стал с младшим братом единым целым, расколовшись в его руках. Через миг осколки, разлетевшись в стороны, зависли в воздухе; после чего стремительно полетели в центр, где появилась черная точка, разрастающаяся с каждой секундой. Вовнутрь стало затягивать все, что было вокруг – сначала, сломав позвоночник и буквально сложив пополам, самого Корца, потом куски трона со ступеньками. В последнюю очередь в дыре, которая достигла размеров человеческого роста, исчезли вурдалаки, которых разорвало в клочья. Из-за искажения временного пространства маги видели, как каждый кусочек медленно отрывался от тварей. Вот вырвало из брюха внутренности, которые сначала размотались в склизкие веревки, после чего разорвались в нескольких местах, словно паутина и исчезли в глубине провала. Следом выдрало позвоночник, и капли крови, вытянувшись красными иглами, на миг создали замысловатый узор. После этого кости рассыпались в щепки и тоже исчезли. Последним, перед самим закрытием пространственной дыры, исчезли пустые шкуры тварей, словно паруса, изорванные штормом.

 

16

– И что потом? – Изумлённо спросил Тамика, который уже протрезвел благодаря этому повествованию.

– Да и ничего, – отмахнулся Белый. Отхлебнув вина, он продолжил, – Кристалл поразила порча камня смерти, и через каких-то пятьсот лет он треснул и развалился. Поток энергии устремился через скалы в землю и открыл по всему миру множество пространственных туннелей.

– А куда они ведут?

– За Кудыкину гору…

– А там что?

– Где?

– Ну, за горой этой, – недоумённо спросил некромант.

– Эх, молодежь пошла, – рассеянно отмахнулся маг, – Это ж присказка…

– То есть – ты мне только что сказку рассказывал?! – Поразился Тамика.

– Почему? – Опешил Белый.

– Ну, сам сказал: Кудыкина гора – это присказка, а остальное – сказка, получается… – Развел руками некромант.

– А ты точно не от Андриана?! – маг вперил в Тамику недоверчивый взгляд.

– Ну, такк я, это… логично ж рассуждаю…

– Если бы у меня такая логика была в твои годы, неизвестно, как бы мир выглядел сейчас, – кратко бросил Белый и осушив кувшин, выбросил его куда-то под стол.

– Так что случилось потом с Потоком?

– Так вот… задурил ты мою старую голову… – Белый поднял кувшин перевернув его, потрусил, на стол не упало ни капли, – Вот, даже за вином перестал следить… значит это… поналезло через эти туннели всякого сброду с иных миров. Некоторые существа даже богами стали, когда их люди начали превозносить. А следом потянулись и прочие – гномы, тролли, орки, дварфы и всё остальное, что существовало за пределами сего мира. Да и туннелями может пользоваться теперь даже самый простой чародей.

– А что это за туннели? – поинтересовался некромант, ибо перед его взором возникали длинные коридоры, устланные почему-то красными коврами.

– Эх, много времени прошло, вы сейчас их порталами называете – раз и ты совсем уже на другом краю света, или в другом мире.

– А… – с пониманием и серьезным видом протянул Тамика, озираясь уже в поисках печки или лавки.

– Ну что – еще по одной? – спросил Белый и, подняв – уже полный – кувшин, налил себе вина.

– Не-е-е… я спать. – Отмахнулся некромант и, встав из-за стола, смачно зевнул. То ли от вина, то ли от зевка, Тамику качнуло сперва влево, затем вправо, и он зигзагами отправился к печке.

– Ты куда завтра направляешься? – спросил Белый вслед покачивающейся фигуре.

– Да хоть на Кудыкину гору… – Донесся ответ откуда-то с печи.

– Тогда окажешь мне одну услугу…

– А как же, – согласился некромант, а затем послышался размеренный храп.

– Эх, молодежь, – усмехнулся Белый и налил ещё одну кружку.

 

17

Наутро Тамика проснулся с жуткой головной болью. Сначала его взгляд упёрся в высокий потолок, затем он немного приподнялся и увидел на краю печи неимоверных размеров кота. У того была пушистая белая шерсть, из-за чего кот походил на огромный одуванчик. Из этой шерсти на Тамику смотрели два ярко-зеленых глаза.

– Кис-кис-кис, – сдавлено позвал кота Тамика. Но тот даже ухом не повёл. А когда некромант протянул к нему руку, кот зажмурился и, прижав уши, зашипел, обнажив белые клыки. Тамика отдёрнул руку, а кот спрыгнул на пол. Вокруг стояла подозрительная тишина. Моля богов, чтобы голова не взорвалась, он все-таки перевернулся и свесился с края печи.

– А, с добрым утром, – донеслось из-за стола, и в кубок полилось вино.

Тамика зажмурился – звук льющегося вина, словно шум прибоя, отдавался в ушах, а когда некромант вспомнил, что вино еще и пьянит, в голове мгновенно взорвалась маленькая звезда, рассыпав искры света в разные стороны.

– Эх, молодежь, – отмахнулся Белый, – Хиленькие вы какие-то по части выпить… да и вообще… вот в моё время… – Сказав это, старик ушел в мысли… рука сама потянулась к кубку, но маг промахнулся и, взяв вместо кубка кувшин, выпил его залпом. – Эх… да, в моё время было иначе…

– Так это ж когда было, – протянул Тамика, слезая с печи, и неровной походкой следуя к лавке.

– Да недавно! Всего-то каких-то пару-тройку тысяч лет назад… как будто вчера! – Отмахнулся Белый и, налив – из уже опять полного кувшина – вино, отхлебнул пару глотков. Тамика, который уже отпил вина, закашлялся, и благородный напиток тонкими струйками вылился через нос некроманта обратно в кружку.

– О, какие штуки ты вытворять умеешь, как на ярмарке… – С каким-то сарказмом, усмехаясь в бороду, сказал Белый. Некромант растеряно смотрел в кружку, покачивая ее из стороны в сторону. Колыхнув ее ещё раз и, посмотрев на плавающую в кружке субстанцию, рассеяно спросил:

– Так, а что ты там говорил, за услуга?

Маг пропустил его фразу мимо ушей, заинтересованно наблюдая за некромантом. Потом, проведя длинными тонкими пальцами по усам, со смехом спросил:

– Ну что?

– Что? – Не понял Тамика.

– Что видишь, говорю?

– В смысле?

– Ну, ты ж ворожишь… – Утвердительно произнес Белый, но в глазах плясали огоньки смеха.

Тамика как-то сконфужено проследовал к двери и, стараясь как-то незаметно приоткрыть её, выплеснул содержимое кружки куда-то наружу. Тут же раздался душераздирающий кошачий вопль, что-то тяжёлое рухнуло вниз, раздался треск разбившейся глиняной посуды и, под конец, до ушей некроманта донесся остаток всплеска.

– Ну, вот… теперь снова какой-то загадочный виноград вырастет… – Задумчиво произнес маг. Тамика виновато обернулся. Белый, не вставая из-за стола, махнул рукой.

– Не обращай внимания – я вот посох как-то на улице забыл, наутро проснулся, выхожу, глядь – яблоня новая цветет. Земля тут хорошая, воздух чистый, вот и растет все, что ни попадя… – После этой тирады маг снова приложился к кружке…

В этот момент, Тамика позеленел, щёки почему-то на мгновение надулись и, прикрывая рот рукой, он стремительно вылетел из избы.

– Эх, молодежь… – Усмехнувшись, обронил Белый.

Тамика вернулся через некоторое время, лицо его было посвежевшее, но всё же немного бледное.

– Вот только хотел тебе про задание рассказать, а ты за котами на улицу пошёл гоняться, – всё так же усмехаясь, сказал Белый и, отпив ещё вина, продолжил, – Пару тысяч лет тому, нежить притащилась в эту долину спрятать кусок кристалла…

– Того самого? – Удивленно спросил Тамика.

– Да, того самого, – подтвердил Белый, – Конечно, загадили полдолины, вон, видел, что с родником там внизу произошло? Вот, то их работа…

Тамика уже, было, хотел спросить про голос и силы у родника, но передумал, чтобы не получить ещё один колкий вопрос, а то и вообще: чародей его мог принять за безумца.

– Ну, так вот, – продолжил маг, – я не знаю, где они его взяли, и для чего он им понадобился. Однако, они оставили камень там. А мне он ещё может пригодиться, вдруг тебе куда перемеситься надо будет в поисках истины…

– Какой истины? – Опешил некромант.

– Ну, как, а вдруг ты решишь с Потоком слиться… возмужаешь, исправишь ошибки молодости… и будешь нести добро: землю от зла очищать, за порядком следить.

– Ну-у-у… можно…

– До самой смерти, – закончил мысль маг.

– Да ну… не, ну если вино, женщины там всяк…

– А вот с мирскими слабостями придется завязать.

– Да нет, не пойдёт… не хочу я искать истину.

– Что-то я отвлёкся от темы, я к тому, что в пещеру ту я зайти не могу, а там кого-то таки оставили охранять. Думаю, тебе будет по силам.

Чувствуя, что желудок готов взбунтоваться, Тамика, посматривая искоса на двери, спросил:

– Ну, так я пошёл?

– А ты, что – есть не будешь?

– А что, разве что-то… – Договорить он не успел, ибо слова застряли в горле: на столе стоял котелок с горячей кашей, румяный, с хрустящей корочкой, каравай лежал тут же, а на большом блюде громоздились в каком-то орнаменте виноград, яблоки и какие-то еще диковинные фрукты.

Некромант уже мысленно облизнулся, но желудок возмущенно квакнул, и Тамика стремглав выбежал на улицу.

– Эх, молодежь… – Протянул Белый, отхлебнув вина.

 

18

Тамика, взяв провиант, двинулся через долину в путь. На второй день он уже очутился у подножья горы. Солнце бросало последние лучи, когда некромант начал подниматься вверх. На удивление, здесь росло много деревьев и обширные заросли кустарника. Вскоре он набрёл на высокий, грубоотёсаный частокол. Обойдя его вокруг, Тамике не пришло в голову ничего лучшего, как перелезть преграду. Он оказался в небольшом дворике, кругом валялись кости, справа было нечто похожее на собачью будку, а слева росло небольшое яблоневое дерево с маленькими сморщенными плодами. Сама избушка была без окон, на дверях не было ни замков, ни засовов. Почесав макушку, Тамика обошел избу, и отметив для себя, что, скорее всего, тут никто не живёт, вошёл внутрь. Дверь омерзительно скрипнула, и он погрузился во тьму комнаты. Тут же вляпавшись в паутину, отплёвываясь и бранясь, некромант осмотрелся.

В узкой полоске света, проникавшей через открытую дверь, можно было разглядеть небольшой стол, погребённый под грудой разного хлама. Под стенами валялись мешки и ещё масса разных предметов. Сбоку высочил небольшой узкий шкаф, в открытых дверках которого можно было рассмотреть старую поношенную одежду и какие-то свертки бумаг. На стене, возле шкафа, расположилась поистине «коллекция» оружия – там висели топоры, копья, короткие узкие мечи, и даже лук со стрелами. Даже тот факт, что это все покрылось громадным слоем пыли, не умалял величия от количества собранного оружия. С колчана к шкафу тянулась длинная плотная паутина, а под большим топором, на полу можно было рассмотреть небольшую кучку ржавчины.

Порыскав взглядом, некромант увидел слева от себя на стене факел, который тут же использовал по назначению, из-за чего яркое пламя, осветившее избу, начало отбрасывать причудливые тени. Только теперь он увидел в углу небольшую печь. Подойдя ближе, отодвинул заслонку и заглянул внутрь. В темноте послышалось какое-то шуршание. Тамика начал приглядываться, но быстро отпрянул из-за отвратительного писка, а из печи вырвалось несколько летучих мышей и, сделав пару кругов под потолком, вылетело наружу.

– Тьфу… – С отвращением сплюнул некромант, он, конечно, понимал, что в такой обстановке вряд ли в печи будет готовая каша или мясо, но осознание этого огорчало. Закрыв заслонку, он проследовал за стол. Поставив факел в крепление на стене, он пододвинул табурет и, бесцеремонно расчистив место, уселся за стол.

Среди всего этого хлама обнаружилась свеча. Не просто лучина, как ожидал этого некромант, а именно свеча, которую он тут же зажёг от факела. Порывшись под столом, он нашёл какой-то закрытый кувшинчик. Выдернув пробку зубами, Тамика понюхал содержимое кувшина. Пробка улетела в сторону и затерялась в углу. В ноздри ударил запах крепкого алкогольного напитка. Тамика сделал порядочный глоток – горло тут же обожгло крепостью, но вкус был приятным, хоть и намного крепче, нежели вино Белого.

Хмыкнув, некромант уселся на табурет и, закинув ноги прямо на кучу хлама, стал маленькими глотками цедить содержимое кувшина. Пошарив рукой под столом, Тамика нашел мешок, в котором оказался кусок просаленного мяса. Вгрызшись зубами в снедь, некромант стал поглощать еду, запивая пойлом. Под руку подвернулась массивная книга из кожи. Тамика с интересом прочитал заглавие «Выживание в КГ».

– Что ещё за КГ? – Возмутился некромант. Открыв книгу, он наткнулся на надпись «Казематные горы».

– А, ну вот теперь ясно, – опять для себя изрёк он.

Далее была карта. Тамика понял теперь, почему горы назвали казематами. Территория, называемая Объединенными Королевствами, была полностью окружена ими, и лишь на юге виднелся узкий проход.

– Действительно, словно тюрьма для земли, – хмыкнул себе под нос Тамика. Отхлебнув ещё пойла, он перелистнул несколько страниц. Из книги на него уставилось гнусное существо.

– Это ещё что такое? – И тут же получил ответ в описании, которое гласило: «Казематные гниды, отвратительные существа, живущие в туннелях Казематных Гор. Сотни лет назад они уничтожили всех гномов и дварфов, и их племена заполонили туннели. В туннелях можно так же встретить их верных спутников – когтистых спиногрызов, существ не менее отвратительных, чем сами хозяева. Они следуют по пятам за гнидами, как верные стороживые псы. Благо, ни первые, ни вторые не выходят без крайней необходимости из своих туннелей и не представляют особой угрозы для нас, охотников Холодного Пика».

– С таким-то пойлом и не такое померещится, – хохотнул некромант и снова перелистнул страницу.

Страница всколыхнула воздух, из-за чего пламя свечи затрепетало, грозя погаснуть. Тамика отвлекся от чтения, глядя на танец пламени, который окончился спокойным и мерным горением, только лишь изредка подрагивая, словно от холода.

– Интересно, – некромант отхлебнул еще глоток, – А что они едят? – неизвестно, кому был адресован вопрос: казематным гнидам, или охотникам, но ответ Тамика получил почти с первых строк следующей страницы.

«Едят эти монстры почти всё, начиная от животных, заканчивая путниками, забредшими в их владения. Не брезгуют и падалью. Особое место в их рационе занимают странные существа, обитающие там же – их называют кеды». Далее было изображено странное существо – в панцире, из которого торчало несколько щупалец и глаза, как у улиток.

– Да, автор, это писавший, или пил много, или курил часто… – Хмыкнул Тамика и, потеряв интерес к книге, стал осматриваться, где бы пристроиться на ночлег. Кровати здесь не было, посему пришлось расчистить место на полу от всякого хлама. Почесав макушку, некромант постелил на пол остатки найденной тут же одежды и, подперев куском палки дверь, лег спать.

 

19

Проснулся Тамика не от солнечных лучей, как обычно это происходит, а от жуткого холода. Зубы стучали, выбивая мелкую дробь, а коченеющие пальцы сжались в кулаки, словно удерживая остатки тепла в теле. К слову сказать, проснуться от солнечных лучей здесь все равно не получилось бы, так как дом не имел окон. Встав, Тамика воспламенил руку и зажег факел, но это не помогло согреться. Тогда некромант подошел к печи и, выгребя оттуда остатки былого пепла и мусора, накидал щепок и досок – благо, разломанной деревянной утвари тут было предостаточно. Воспламенив это все при помощи зеленого огня, Тамика отошел от печи, наблюдая, как зеленое пламя постепенно приобретает цвет красного, так сказать, живого огня.

Забив печь до отказа дровами, он придвинулся ближе и стал греться, вытянув вперед руки. Более-менее согревшись, некромант решил, что пора перекусить. Достав провиант, он наскоро поел, после чего снова подбросил дров, разломав при этом еще один табурет. Подобрав пару свитков, некромант попробовал их прочесть, но ничего не вышло – написаны они были явно на каком-то неизвестном ему языке. Пожав плечами, Тамика сунул их за пояс, после чего вышел из дома.

Солнце уже начало подниматься, обагрив небо в желто-красный. Странно, но не было слышно пения птиц, хоть деревья здесь и росли. Сходив по нужде, некромант вернулся в дом и, залив в печь воду, что стояла в небольшой бочке рядом с домом, отправился дальше. Шел он не очень долго, солнце успело подняться к верхушкам гор, а он уже вышел на тропинку. Пройдя по ней, Тамика оказался недалеко от входа в пещеру. Приблизившись, он стал осторожно продвигаться внутрь. Время от времени раздавался неприятный хруст, то ли мелкие ветки, то ли кости – в темноте не было видно.

Свернув пару раз в сторону, некромант отметил про себя, что он начинает хоть и не отвесно, но спускаться. Вдруг раздался какой-то шорох. Обернувшись, Тамика ничего не увидел, но шаги замедлил и стал двигаться осторожней. Через пару десятков шагов шорох повторился, но теперь было точно ясно, что исходит он издали, оттуда, куда двигался некромант. Воспламенив руку, он всмотрелся вдаль и тут же погасил пламя, выхватив клинки. Шорох оказался шебуршением множества маленьких паучьих лапок, быстро передвигавшихся к Тамике.

Хорошо хоть паучки были не очень большие – всего размером с голову человека. Это позволило буцать некоторых ногами, и практически разрубать пополам тех, кто норовил прыгнуть некроманту в лицо. Отбиваясь от мерзких тварей, он не заметил, как оказался в глубине пещеры.

Со стен свисали саваны паутины, словно покрывала на царском ложе, пол был усеян костями и черепами, по которым быстро бежали пауки. Их было около пяти десятков, и Тамика уже, было, пожалел, что согласился на просьбу Белого, как вдруг они все замерли. Раздался четкий цокот и в дальнем углу пещеры показались восемь красных огоньков. Через несколько мгновений из прохода вылезло существо, которое никак не должно было быть обычным пауком.

Огромное брюхо, поддерживаемое восьмью лапами, голова с горящими глазами и мощными жвалами, которые превосходили по длине клинки Тамики. Это был паук высотой более, чем в два человеческих роста, злобно смотревший на Тамику. Раскрыв пасть, тварь издала резкий писк и стремглав бросилась на некроманта. Тамика оказался проворнее на долю секунды, успев отпрыгнуть в сторону и с силой рубануть клинком. Последовавший крик паука возвестил о том, что удар попал в цель. Только толку от этого было мало, он лишь доставил монстру неприятные ощущения, не нанеся никакого вреда. Ругнувшись, некромант спрятал клинки и воспламенив руку, прошептал пару слов, концентрируясь и уворачиваясь от атак паука. В руке образовался зеленый магический череп, который Тамика и направил в монстра. Череп ударил в лапу существа, которая тут же переломилась, оставшийся сустав стал капать зелеными каплями на пол пещеры. Паук издал резкий звук, заполнив писком все пространство, и норовил поймать обидчика. Но некромант отпрыгивал от монстра, шевеля губами и концентрируя заклинания. Второй череп перебил еще одну из опорных лап, теперь существо замедлило свой бег и двигалось не так резво.

Взревев от боли, паук стал бросаться на Тамику, но всегда налетал на стены. После трех неудачных атак, он стал специально бить по стенам пещеры, откалывая лапами огромные глыбы, которые доставляли некроманту неудобства: он несколько раз чуть не оказался погребен под камнями. Паук же все пытался достать Ловца молниеносными ударами лап, однако Тамика в последние мгновения умудрялся увернуться, отбиваясь клинками, которые были бесполезны. Удары лезвий напоминали уколы иглы против медведя – доставляя неприятные ощущения, однако не нанося вреда.

Когда некромант уже немного выдохся, паук споткнулся о наваленные камни и с силой ударился головой о стену. Раздался жуткий рев, после которого тварь вырвала из стены приличный кусок и швырнула его в сторону Тамики. Он предвидел такой исход и оказался в стороне, шепча заклинание. Когда паук развернулся мордой к обидчику, в него уже летел череп. Тварь успела увернуться, и заклинание поразило только лишь лапу, оставив пауку пять конечностей. Издав истошный писк, тварь ринулась в лобовую атаку.

Некромант выхватил клинки и, прошептав пару слов, бросился под паука, оказавшись у того прямо под брюхом. Клинки засветились зеленым, и он с силой полосонул сразу по трем лапам – те переломились, словно сухие ветки, из обрубков струями стала хлестать зеленая жидкость. Отпрыгнув вперед, Тамика выскользнул из-под твари. И вовремя. Не удержавшись на оставшихся двух лапах, паук рухнул, как подкошенный, яростно двигая желваками и стараясь достать Тамику последними двумя конечностями.

Зло оскалившись, некромант сконцентрировал магию и послал в монстра два черепа. Один разворотил брюхо, оставив в нем здоровую рваную рану, второй просто разорвал голову паука, как спелое яблоко, разбросав зеленые ошметки по сторонам. Существо засучило оставшимися лапами, и через пару мгновений замерло, поджав конечности под изорванное брюхо.

– Так-то! – Шумно вздохнув, сплюнул некромант и, обойдя паука, направился туда, откуда он вылез. Там оказался заплетенный паутиной проход, в конце которого стоял массивный сундук. Вынув клинок, Тамика осторожно откинул крышку. Никаких тварей оттуда не вылезло. Некромант спрятал оружие в ножны.

Порывшись в сундуке, он нашел сверток. Развернув его, он с удивлением обнаружил, что это пара добротных клинков, сделанных явным мастером оружия, из черного металла. Сунув находку за пояс, Тамика продолжил осмотр сундука. На самом дне он нашел то, за чем посылал его Белый: завернутый в обрывок ткани круглый предмет. Спрятав его в складках плаща, некромант двинулся в обратный путь.

 

20

Белый вышел во двор и осмотрелся – утро предвещало безоблачный, тихий день, без всяких погодных эксцессов. Легкий ветерок пронесся по долине, колыхнув верхушки травинок и, прошелестел одному ему известный мотив в листьях деревьев. Но старец не уловил радости ветра, его взор был прикован к фигуре, которая зигзагами направлялась к его дому. Всмотревшись, Белый узнал Тамику. Тот шел, шатаясь, с трудом передвигая ногами. Поспешив навстречу некроманту, старик успел как раз вовремя, когда Тамика сделал несколько шагов и рухнул, вытянув руки вперед. Чародей успел перехватить предмет, который некромант протянул ему, прежде чем упасть. Нечто круглое, завернутое в обрывок материи.

Осторожно спрятав предмет в складки своих одежд, старец щелкнул пальцами и направился к дому. Тамика поднялся в воздух и медленно поплыл за Белым. Влетев внутрь, он медленно опустился на кровать. Покачав головой, старец направился к одному из шкафов и, порывшись там, достал какой-то пузырек. Смешав его с содержимым из небольшой склянки, он приподнял голову некроманта и влил микстуру ему в рот, поддерживая голову, заставив тем самым Тамику проглотить лекарство.

По телу некроманта прошла судорога, но после этого дыхание стало ровным, и он погрузился в тихое беспамятство.

– Ничего, отдохнет немного – и будет как огурчик… – Пробормотал Белый и, сев за стол, налил себе вина.

 

21

Тамика решил не заходить в домик охотника, а сразу идти вперед, к хижине Белого. Обратный путь у него занял намного меньше времени. Некромант никак не мог взять в толк – как это у него получилось преодолеть расстояние обратно так быстро? Когда он зашел в сосновый бор, за которым располагался дом Белого, то почувствовал странную усталость. Словно что-то вытягивало из него силы, иссушая. Тамика заторопился вперед, чтобы поскорее дойти до дома мага и отделаться, наконец, от этого шара, который начал пульсировать. Это он вытягивал из некроманта энергию, словно сок из яблока.

Вот уже виднелся просвет среди деревьев, но ноги еле держали Тамику. Он старался идти вперед, не спотыкаясь, напрягая все свои силы для сопротивления проклятому шару. Под ногами уже вилась дорожка, ведущая к дому. Некромант заметил Белого, который торопился навстречу. Держась на пределе своих возможностей, Тамика сделал еще пару шагов. Сознание померкло, и он рухнул на землю, вытянув руки вперед, в которых он сжимал закутанный в тряпицу шар. Но в последнее мгновение шар подхватил подоспевший маг, бережно спрятав предмет в складки одежд.

Когда Тамика пришел в себя, он лежал на кровати в доме Белого. Старик сидел за столом, уставившись куда-то в стену. В руке был зажат кубок, на столе стояло пять кувшинов.

– О, пришел в себя? Как самочувствие? – Спросил Белый, увидев, что некромант очнулся.

– Такое чувство, словно меня раздавило огромной плитой… – Тихо ответил Тамика.

– Это тебе еще повезло, что не помер… как осталь… гм…

– Что? – Некроманту показалось, что он ослышался.

– Ничего, отдыхай, тебе лежать надо… отоспись лучше, полегчает… кстати, на – выпей! – чародей подошел к Тамике и протянул ему кружку, наполненную какой-то странной жидкостью с тягучим тошнотворным запахом.

– Что э…

– Пей! – Белый приложил кружку к губам некроманта и наклонил. Жидкость потекла в горло, Тамика закашлялся, но основная часть пойла попала внутрь.

– Какая гадость! – Отплевываясь, констатировал некромант.

– Зато поможет. А теперь спи. – И старец ушел вглубь комнаты, оставив его одного. Тамика хотел проследить за магом, но взгляд вдруг подернулся пеленой, предметы закружились, и некромант потерял сознание.

 

22

Прошло два дня, прежде чем Тамика полностью восстановил свои силы. Белый отпаивал его настоями, от которых некроманта периодически выворачивало прямо на кровать. В такие моменты старик лишь качал головой и, приговаривая: «Эх, молодежь, молодежь…», уходил вглубь комнаты. Солнце взошло уже давненько, солнечные лучи весело прыгали по столу и быльцам кровати и некромант, открыв глаза, прищурился. Потянувшись, Тамика издал резкий противный писк, похожий на крик горгульи. Белый, сидевший за столом, дернулся и внимательно посмотрел на некроманта.

– Что? – Спросил у старика Тамика.

– Да, то я смотрел, может, ты помер с таким воплем, а оказалось, что ты так потягиваешься. – Отмахнулся Белый. Взяв кубок, он посмотрел в него, затем сконфуженно поставил на стол. – Есть будешь?

– Немного… только вот, сбегаю на улицу… – и некромант, встав с постели, вышел из домика.

– Н-да… – старик щелкнул пальцами, из печи вылетел котелок с кашей и плавно опустился на стол. Тут же появились две миски и две ложки, по виду подходившие больше обычным солдатам, а не аристократическим магам, или вельможам. Через минуту на столе появился небольшой запеченный барашек, от которого распространялся такой аромат, что можно было захлебнуться слюной. Вернувшийся Тамика сперва опешил, но сел за стол и, насыпав себе каши, отломил кусок бараньей ноги. Аромат, и без того сводящий с ума, усилился многократно, когда корочка лопнула, а на пальцы Тамики брызнул сок. В нос ударил приятный запах восточных специй и трав. Некромант с удивлением отметил про себя, что они ему очень знакомы, но откуда – вспомнить не смог. Желудок заурчал и Тамика, отбросив мысли в сторону, принялся за еду.

– Ты запивай! – Белый кивнул на кувшин, рядом с которым стоял чистый кубок.

– Вино?

– Другого не держим.

– Немного… спасибо.

Разговор явно не клеился, посему дальнейшее принятие пищи прошло в полной тишине. Старик о чем-то думал, а Тамика старался придумать, как он объяснит отклонение от цели своего странствия. Ведь он должен был убить мага, а вместо этого он сидит у него в доме, ест его пищу и ведет разговоры. После всего убить этого, хоть и довольно резкого на язык и манеры, но в каком-то смысле добродушного, старика, у Тамики рука не поднимется.

«Ладно, заберу души у десятка-другого обычных людей, авось в итоге не заметят». Решил Тамика и зачерпнул кашу. Раздавшийся звук удара о миску возвестил, что каши там нет, и некромант старается отчерпнуть кусок жести, из которой была сделана сегодняшняя посуда. Сконфуженно поглядев на опустевшую миску, он насыпал себе еще немного каши и продолжил есть. Догрызая вторую баранью ногу, которую успел отломить, сам того не заметив. Белый вообще, по-видимому, был не здесь – его остановившийся взгляд, смотрящий вникуда, упирался в шкаф, словно поддерживая его.

Хмыкнув, Тамика доел кашу и, отхлебнув из кубка вина, вышел из-за стола. Поискав свои вещи, Ловец переоделся, ибо старик снял, по-видимому, с некроманта его обмундирование. Когда с экипировкой было покончено, Тамика бросил взгляд на старца. Последний все еще продолжал смотреть в одну точку. Вложив клинки в ножны, Тамика уже развернулся к двери, как грудь Белого колыхнулась от едва заметного вдоха, и старик повернулся к некроманту:

– Знаешь, а ведь тот кристалл мне был не особо и нужен… но, принеся его мне, ты перечеркнул все помыслы о изъятии из меня души, как и об убийстве вообще. Помощь, принятие пищи и крова, благодарность за спасение жизни – вот те узы, не позволяющие тебе выполнить задание. Да, я знаю об этом. Думаешь, ты первый, кто пытался убить меня? Некоторые даже пускали в ход магию. Было так забавно смотреть на них, когда, подойдя к моему дому, они оказывались практически без своих магических способностей.

Тамика замер, слушая старика. Слова, которые тот говорил, били, словно умелые удары кулачного бойца, которого выпустили сражаться против неумелого деревенского увольняя. Белый, увидев замешательство некроманта, продолжил:

– Однако, я не осуждаю тебя, даже не сержусь. То, что ты должен был сделать, это условие, которое можно отменить и сохранить свою жизнь, либо можно слепо ему следовать и лишиться ее. Ты выбрал первый вариант, что ж… мудрое решение, пусть оно будет не единственным.

– Я… не… прос… – Начал, было, Тамика, слова комом застревали в горле. Старик лишь скривился и жестом заставил некроманта замолчать.

– Вот только давай без этого, а то я снова могу подумать, что ты от Андриана, тебе явно не идут такие заумные речи.

Некромант сконфуженно замолк и, вздохнув, развел руками. Помолчав немного, он спросил:

– Я… может, я не имею права спросить, но… ты говорил о кольце, которое мне отдал. Что это за кольцо, и что было раньше?

– Отчего же? Это не тайна за семью печатями. Давно, еще до всех тех событий, мы создали четыре кольца, с магической помощью зачаровали их и наделили некими свойствами. Надеть эти кольца мог любой, но для всех, кроме нас четверых, они были обычными побрякушками. Свойства же заключались в том, что… – Белый отхлебнул вина и, выставив указательный палец вверх, продолжил, – В том, что они показывали местонахождение остальных трех магов. Если бы обладатель кольца умер, об этом тут же узнали бы остальные. Все было хорошо, пока Корц не перешел на темную сторону, нарушив магию четырех стихий, при помощи которых были зачарованы эти кольца. А спустя… – чародей задумался, – Где-то около одиннадцати-тринадцати столетий после уничтожения Кристалла Потока, мое кольцо вообще перестало подавать какие-либо сигналы.

– Твое коль… то есть, ты и есть Блэкмор? – переспросил Тамика.

– Ты наблюдательный юноша, как я погляжу. Ну, да ладно, это сейчас не важно: Корца больше нет, а значит, волноваться не о чем. Во всяком случае, пока. Что-нибудь еще? – поинтересовался Белый, после чего хитро прищурился, – Или все же решил попробовать испытать счастья там, где не получилось у предыдущих?

– Нет, спасибо, – покачал головой Тамика, – Еще раз прошу прощения, но я, наверное, пойду.

– Ладно, удачного тебе пути, если будет время, заходи в гости, а то, если помнишь, здесь очень редко проходят путники. – Усмехнулся Белый и сделав приглашающий жест огромному фолианту, тут же потерял интерес к Тамике. Книга медленно воспарила в воздух и поплыла к столу. Некромант, развернувшись, вышел из домика и зашагал по тропинке в горы.

 

23

Когда закат окрасил небо в зловещий красный цвет, Тамика заметил на небольшом холме валяющуюся тушу. В желудке призывно заурчало и некромант прибавил шаг. Взойдя на холм, он увидел, что туша относилась по своему виду к существам, о которых говорил Белый – якам. Як представлял собой огромное животное на четырех мощных лапах, покрытое густой шерстью. На голове располагались рога, выгнутые в стороны и назад в виде серпов. Глаза находились глубоко в глазницах, ноздри были вывернуты наружу, а челюсть представляла собой набор мощных жевательных зубов.

В боку яка зияла страшная рваная рана. Тамика не знал, какой зверь мог так потрепать такое здоровое существо. То, что убит як был недавно, радовало, ибо можно было использовать его мясо для приготовления пищи, чем некромант и занялся. Разведя костер, он сломал две ветки, такие себе рогатины, и воткнул их в землю, по бокам от огня. На такую же ветку он нанизал ломти мяса, что срезал клинками с туши убитого яка и повесил на рогатины. Постепенно поворачивая палку, Тамика дождался, пока мясо прожарится и закапает расплавившимся жиром на угли. Шипение последних поднимало небольшие облачка дыма и пара, обволакивая мясо.

Поев, Ловец затоптал остатки костра и двинулся дальше. Лес становился все гуще, и вскоре тьма полностью опустилась на некроманта. Даже остатки багровых лучей заходящего солнца не пробивались сквозь густые кроны сосен. Осмотревшись, Тамика заметил небольшую выемку под огромной сосной, ветви которой спускались прямо до земли. Под ними было сухое пространство, позволявшее вместить человека. Забравшись под сосну, Тамика улегся на плащ и, накрывшись им, уснул, сжимая в руках вынутые из ножен клинки.

Утро не сильно отличалось от ночи – лучи хоть и пробивались сквозь деревья, однако создавали лишь иллюзию освещения, оставляя почти весь лес в полутьме. Проснувшись, некромант вложил клинки в ножны и, выбравшись из своего укрытия, потянулся. По лесу разнесся жалобный визг, на отдаленных соснах раздалось шебуршание – потревоженные белки убирались восвояси. Вздохнув, Ловец направился дальше.

Лес скоро вывел его к горам, в которых виднелась еле заметная тропинка. Насвистывая мелодию, Тамика пошел по ней вперед. Ближе к вечеру тропка вывела его к горному пику, извиваясь, словно молодая змея и ускользая меж камней вперед и вниз. Осторожно продвигаясь вперед, некромант вскоре увидел впереди фигуру. Высокий, закованный в латы, человек шел навстречу. Не ощущая опасности, Тамика продолжил идти, приближаясь к незнакомцу.

 

1

На тёмно-синем ночном небе разошлись тучи, освободив ярко-жёлтую луну. Призрачный свет хлынул на землю, породив тысячи причудливых теней на унылой дороге, вдоль которой тянулась высокая насыпь из камней. На каждом таком холме торчал огромный крест. Зрелище было не для слабонервных – на крестах висели люди. У всех было множество ран, оставленных птицами, а некоторые остались и вовсе без кожи. Неподалёку от насыпи высочило засохшее дерево. Ветки, словно руки скелета, тянулись к дороге. Из дупла вылетела сова. Сделав круг над крестом, она уселась на одну из веток, зорко всматриваясь в насыпь. В этот момент из-под камня вылезло существо, напоминающее огромную ящерицу, только с острым, как у дракона, гребнем и странными немигающими глазами, светящимися, словно два уголька. Тварь осмотрелась. Увидев сову, открыла пасть, усеянную острыми зубами, и зашипела. Тут же послышалось хлопанье крыльев – сова решила не дожидаться второго предупреждения.

Ящер, убедившись, что теперь за ним никто не наблюдет, стал полупрозрачным и пополз по насыпи к стенам замка, который находился неподалёку. Расположившись под массивным валуном, тварь сначала пробежалась взглядом по стене – камни были подогнаны так, что лезвие ножа бы между ними не прошло. Высота тоже впечатляла – не менее двадцати метров, быстро преодолеть эту преграду не удастся. Решетка была поднята, а массивные ворота чуть приоткрыты. Невдалеке сидели несколько стражников. На бочке они соорудили стол и, подкатив бочонки, уселись на них, принявшись играть в карты. Дозорные на стене что-то крикнули – снизу в ответ последовала какая-то реплика, но ящера, очевидно, это мало интересовало – он уже бежал, пересекая расстояние, отделявшее его от стены. Остановившись перед самой стеной, он собрал силы для преодоления последнего препятствия.

Прыжок – и ночной лазутчик уже стремительно бежал по стене, словно муравей. Через пару мгновений он уже пересёк внутреннюю площадь и, затаившись за одним из бараков, прыгнул на вторую стену, отделявшую его от замка. Она оказалась ещё выше, но это не остановило ящера. Вскоре он карабкался на центральную башню замка, где на высоте шестидесяти метров в окне мерцала свеча. Ящер ловко обогнул окно, взглянув ещё раз на свечу, и пополз к другому окну, где замер, остановившись. Став почти прозрачным, он аккуратно заглянул вовнутрь.

Просторный зал был ярко освещён множеством факелов. Посредине стоял массивный стол, заваленный книгами и пергаментами, за ним сидел человек в латных доспехах. Из-под кольчужного капюшона на лицо спадали чёрные волосы, скрывая усталый взгляд, устремлённый к свече, догоравшей на окне. В углу послышалась какая-то возня и ехидный смех. Этот звук ни с чем не спутаешь – но ящер перевёл взгляд туда. В углу возилось с десяток бесов: они играли в кости, перераспределяя хлам.

Рыцарь не обращал на них внимания, продолжая всё так же смотреть на свечу. Лазутчик снова обратил на него свой взор. Это был молодой человек – удивляло безупречно выбритое лицо. В глаза бросалась царапина, тянувшаяся от края капюшона и до самого подбородка.

Внезапно двери с шумом распахнулись, и в зал вошёл воин в тяжёлых доспехах. Забрало было опущено, поэтому рассмотреть его лицо было невозможно. Чеканя каждый шаг, он подошёл к столу и, поклонившись, сказал:

– Сэр Импориус, поймали ещё двоих…

Молодой человек пошевелил плечами, от чего огромные наплечники заскрежетали. Он моргнул пару раз, словно очнувшись от долгого сна.

– Введите…

Воин отошёл к колоне и кивнул. В зал ввалились двое орков в доспехах попроще, держа под руки закованного в кандалы человека. Последний был высоким белокурым воином. Из одежды на нем были короткая изодранная рубаха, под которой виднелись рифленые мышцы, и кожаные штаны. Высокие до колен сапоги были тоже порваны по бокам, а мех уже совсем скатался и висел лохмотьями.

– Так, что тут у нас… – Медленно протянул рыцарь, зловеще усмехаясь. Открыв одну из книг, он начал скрупулезно что-то читать, затем, перевернув несколько страниц, продолжил – Свен Торвардссон. Хм… это ж кого к нам только не приносит. Ну и имя. У вас там, наверное, Свен, как в Ратии Иван. А впрочем, это не важно, что тут у нас? Так… походы, грабёж, убийство, насилие…

За это время Свен даже бровью не повёл. Его лицо было словно высеченно из камня. Лишь только когда Импориус сказал:

– Отправите на север к графине Хэлл, северяне по её части… – На миг промелькнуло удивленное выражение.

– Уведите, – скомандовал рыцарь.

В это же миг в зал вошли ещё двое стражей, они тащили за собой человека среднего роста в изрядно поношенной одежде. Тот пытался вырваться, дёргался в разные стороны, за что тут же получал древком копья по ноге или в живот. На некоторое время этого хватало, но потом пленник начинал снова вырываться, и всё повторялось.

– Джон, это опять ты, – ухмыляясь, проговорил Импориус. Это прозвучало так, как будто он встретил старого знакомого.

Пленник дёрнулся, попытался плюнуть на стол, но возле него тотчас очутился начальник стражи. Кулак мелькнул, словно молния, и попал точно в живот наглеца. Кандалы звякнули об пол, Джон оказался на четвереньках, выплевывая остатки своего ужина.

– Встать! – Рявкнул Импориус. Стражники, видя что пленник даже не шевельнулся, подхватили его под руки и кое-как подняли. Длинные чёрные волосы были настолько грязны и пропитаны потом, что свисали лоскутами. По небритому несколько дней подбородку всё ещё стекали капли блевотины. Судя по запёкшейся крови, губа была разбита ещё задолго до общения со стражей. Под глазом Джона был фиолетово-зелёный синяк, а сам белок глаза заплыл кровью.

Импориус, перелистнув пару страниц книги, встал из-за стола и подошёл поближе. Он посмотрел на пленника с некоторой брезгливостью, затем, ещё немного подумав, бросил:

– Джон, за свою никчёмную жизнь ты учинил массу злодеяний. Сначала воровал, потом бежал с войны, убивал и грабил на дорогах и в конце всё-таки получил ножом в бок от собственных подельников…

– Ты забыл трёх дамочек которых я, как ты говоришь, обесчестил, – усмехнувшись, фыркнул пленник. Рыцарь щёлкнул пальцами, в этот же миг стальная перчатка начальника стражи рассекла воздух и Джон снова оказался на полу.

– Слова тебе пока что не давали, – спокойно сказал Импориус, посмотрев на тело, растянувшееся на полу, после чего продолжил, – Так вот, я вижу, ты и не каешься. Снова зарезал двоих людей в таверне. Конечно, они очнутся через денёк-другой. Даже если принять во внимание, что они такие же подонки как и ты… дела это не меняет – ты не каешься.

– Ты не представляешь, как они умоляли о пощаде. – Раздался голос с пола.

– Да… оранжевый цвет ауры неисправим, – с каким-то сожалением протянул Импориус, – ну, ничего, всего каких-то шестьсот лет у нас, и, может, ход твоих мыслей переменится.

– Осталось еще совсем немного, и моя банда разберёт этот замок по кусочкам, – кое-как встав, сказал разбойник. В его глазах читался явный вызов.

– Ты не там тявкаешь, моська! – Зло бросил Импориус. Садясь за стол, он небрежно махнул кистью в сторону дверей, – Уберите… и повесьте перед замком на крест. И воронов побольше туда…

– Слушаюсь, – ответил начальник охраны и, поклонившись, направился к дверям. За ним последовала охрана, волоча разбойника за собой.

– Ну, куда? Куда вы это потащили? – С наигранной усталостью и разочарованием протянул Импориус. Охранники недоуменно переглянулись.

– Выкиньте из окна. Зачем такое дерьмо ещё по лестнице таскать.

Орки довольно оскалилась – им явно понравилась идея. Комнату огласили вопли пленника, которого волокли к окну.

– Ну, заткните ему пасть… у меня и так голова болит. – Всё так же устало сказал рыцарь, затем переменился в лице, глаза приобрели красный оттенок, – Свечу только смотрите не заденьте.

После этих слов он стал таким, каким и был до этого разговора, словно ничего не происходило. Железный ботинок начальника охраны промелькнул настолько быстро, что пленник даже не успел вскрикнуть. Мелкие красные брызги появились возле окна, после чего Джон с криком через него вылетел. В этот момент пламя свечи колыхнулось и затрепетало. У рыцаря перехватило дыхание, он даже чуть привстал со стула, глядя на свечу. Но тут огонёк разгорелся с ещё большей силой. Импориус облегчённо вздохнул и откинулся на спинку стула. По свече текла капля прозрачного, расплавленного воска – словно слеза покаявшегося грешника, скатывающаяся по щеке.

Насладиться тишиной ему не удалось. Буквально через минуту двери распахнулись, и в зал вошёл человек в роскошных одеждах. Но за человека его можно было принять лишь издалека, вблизи он больше походил на гнома-переростка. Импориус узнал его – этот бес был глашатаем в канцелярии. Последний достал свиток, и остановился перед столом, уставившись на рыцаря.

– Ну? – Слегка возмущённо спросил Импориус. Увидев, что реакции не последовало, он добавил, – Ты долго ещё тут как пень торчать будешь, или прочтешь, наконец, послание?

– Да как вы смеете?! – Возопил посланник, – Я глашатай канцелярии!

Импориус уже хотел, было, ответить, как тут из стены вышла тень, через пару мгновений преобразившись в человеческий силуэт. Рыцарь сразу узнал Риива. Он был в красном балахоне с накинутым на лицо капюшоном, во тьме которого горела немигающим светом пара глаз. Внушительных размеров крылья, с чёрными, как у ворона, перьями, были сложены. Рыцарь в мгновение ока встал и отвесил нижайший поклон. Падший Ангел бросил рукой неряшливый жест, мол, не стоило и, глянув в сторону беса, прошипел:

– Вон отсюда! – Бес тут же исчез за дверьми, а Риив продолжил – и откуда они берутся? Стал глашатаем и уже хамит везде.

– Что привело Вас в мою обитель? – Почтенно спросил рыцарь.

– Сэр Импориус, вы зарекомендовали себя с положительной стороны уже во многих делах, которые Вам поручала тайная стража. – Падший присел на один из стульев, придвинувшись к столу, после чего выложил пергамент, а затем продолжил, – Возник один неприятный инцидент, один из Владык украл смертного, возможно, он хотел повлиять на баланс, но его прихвостни притащили не того…

– Но ведь отсюда смертные не выходят? – Как-то неуверенно спросил Импориус.

– Обычно смертные сюда попадают после смерти… но этот случай, совсем из ряда вон выходящий, – Ангел – или лучше уже называть его Демоном – покосился в угол, где шуршали бесы. Возня и ехидный смех тут же затихли.

– Так, все пшли вон отсюда! – Рявкнул на бесов рыцарь.

Те нехотя поплелись к дверям, скрежеща чуть слышно «слушаемся, хозяин».

– Так вот, – продолжил Риив, – Они не только ничего с ним не сделали, но и помогли развить его магические способности в области некромантии.

– Замечательно, теперь после смерти он попадёт прямиком сюда, – слегка иронично констатировал Импориус.

– В том то и дело, что только после смерти. А ведь я уверен, что его отправили на землю за душами. Ауры он явно не видит. И вот представь, что будет, если он начнёт их собирать! Всё это докатится до Небес, и скандала не избежать.

– Что нужно сделать, милорд? – Сразу спросил рыцарь.

– Нужно выяснить, каким образом он собирает души, но не открыто. Как правило, этот предмет связан с владыкой, надо это всё уничтожить сразу и наверняка. Чтобы тот демон никуда не исчез, и мы взяли его сразу на горячем. Проще было бы затащить «ловца» обратно сюда, но тогда это может стать известно наверху и, опять же, скандал.

– Я сделаю всё, что в моих силах.

– Да, и постарайся отправить его к Эрлине. Став на путь немёртвых, он уже не будет представлять опасности для баланса. Действуй потихоньку. Времени предостаточно.

– Разрешите приступить к выполнению сего задания.

– Нет уж… не так быстро.

После этих слов Импориус застыл в недоумении.

– Как твой сюзерен, на время выполнения сего задания, я снимаю с тебя рыцарские обязанности защищать мою честь, а так же всё, что касается Легиона. Так же на стол грамоту о рыцарском звании.

Судя по выражению лица Импориуса, ему это явно не понравилось, но грамоту он выложил.

– Замечательно, – кратко сказал Риив и, взяв пергамент, растворился в воздухе.

Рыцарь уселся с кислой физиономией обратно за стол. Поразмышляв ещё некоторое время, он открыл ящик в столе. Пошарив там рукой, вынул странный прямоугольный предмет, длинной с палец и толщиной чуть больше выделанной кожи. К одной стороне предмета была прикреплена чёрная ленточка.

Импориус подошёл к стене и надавил на один из камней, тот медленно перевернулся: в нём оказалась странная щель, по которой рыцарь провёл загадочным прямоугольным предметом. В тот же момент раздался звук работающих механизмов – стена медленно поползла вверх, открывая взору стальные двери с жёлтой полосой на стыке, размеченной косыми чёрными линиями. Когда стена полностью ушла вверх, Импориус подошёл ближе к дверям. Две плиты в полу ушли вниз, оттуда выехала труба с планшетом на ней. Тот мерцал изнутри. Периодически по этому экрану пробегала зелёная полоса. Рыцарь снял перчатку и положил ладонь на планшет. Две линии по вертикали и по горизонтали стремительно пронеслись по экрану, после чего откуда-то сверху раздался отчётливый женский голос:

– Спасибо за визит, сэр Импориус, двери в арсенал будут открыты через несколько секунд. Не забудьте деактивировать второй уровень охраны.

Раздался звук сирены, слышно было, как сработала пневматика за дверями. Двери медленно, с шипением поползли в сторону. Рыцарь вошёл внутрь. Стены были из идеально отполированного металла. Пол – гладким и белоснежным. По бокам сразу же зажглись яркие лампы, подсвечивающие пол. В нескольких шагах виднелась красная линия с такими же чёрными полосками наискось, как и на дверях. В потолке открылись люки, через мгновение оттуда появилось несколько турелей.

Они сразу же нацелились на Импориуса.

– Остановитесь у жёлтой линии, – прозвучал электронный голос отрывисто и чётко. Из стены выехало устройство, из которого ударило несколько лучей, медленно двигаясь по латам рыцаря.

– Идёт процесс идентификации – не двигайтесь, – раздался всё тот же голос. Лучи исчезли, и устройство бесшумно въехало в стену, голос продолжил, – Идентификация закончена. Отмена боевого режима. Спасибо за визит, сэр Импориус.

Турели исчезли, и люки в потолке тут же закрылись. Там же загорелись лампы – ярким дневным светом. Рыцарь проследовал вперёд по коридору и остановился у стола. На нём лежало множество коробок с патронами, несколько пистолетов, в то время как на стене были прикреплены несколько мечей искусной работы, пара кистеней и щит. Рыцарь посмотрел под стол. Там находилось несколько ящиков зелёного цвета. Короткая маркировка белыми буквами гласила: «РГД-5». Он снял сумку с пояса, в этот небольшой мешочек, в который поместился бы кошель, да кисет с табаком, большой зелёный ящик провалился полностью, даже не обременяя хозяина весом.

– Внимание! Зафиксировано искривление пространства, возможно открытие межвременного коридора! – Прозвучал всё тот же женский голос. Импориус увидел, как стена исказилась, по ней пошла рябь. Изменение было на площади не больше обычной двери в доме. Оттуда с грохотом вылетело несколько ящиков, затем из портала медленно показался огромных размеров контейнер. Когда он оказался полностью в оружейной, из искажения выскочила фигура в камуфляжной форме. Лицо закрывала чёрная маска спецназа. В руках был АК-47. Единственное, что осталось из текущего времени, это роскошный ярко-красный плащ с чёрной каёмкой.

– Вирфал… никак сам герцог пожаловал, – только и успел сказать Импориус, как герцог, сорвав гранату, висевшую над карманом, зубами выдернул чеку и швырнул в портал. Взрыва слышно не было, но обратно влетели куски камня и мелкие осколки. Вирфал кувыркнулся назад и сделал несколько выстрелов в портал, через несколько секунд тот закрылся. Стена вновь стала обычной стеной.

– Фуф… – С облегчением выдохнул Вирфал, – До чего люди жадные пошли… пару ящиков с оружием им жалко, видите ли… вон сколько шума!

– Что на этот раз ты хочешь оставить на хранение? – Деликатно спросил Импориус.

– Да так… тут больше вещей, которые тебе пригодятся, – отмахнулся герцог, – К тому же, я не виноват… это всё Валефор: давай, мол, ещё возьмём что-то… вечно подстрекает украсть побольше.

– Тебя, я думаю, особо и упрашивать не надо было, с твоей тягой ко всему новому, – слукавил рыцарь.

– Какое же это новое, – отмахнулся герцог и открыв один из ящиков, начал перечислять:

– Вот несколько MP5… хотя, вот твоё любимое – Пустынный орёл.

У Импориуса сразу загорелись глаза.

– Всё как ты любишь – патроны 50 Action Express… правда всего на одну обойму…

– Это что, опять всего семь штук? – Разочаровано спросил Рыцарь.

– Да… но ты не расстраивайся. Вот этот большой контейнер, вот где самое «вкусное». Он неспешно подошёл к двери и, передёрнув ручки, открыл её, – Твоему вниманию модифицированный M134 Minigun.

– Эта игрушка по мне! – Воскликнул Импориус.

– Потише, – усмехнулся Вирфал. – Смотри, не надорвись. Видишь, вот этот пристёгнутый к ней блок?

– Угу, – промычал Импориус, потирая руки и не отводя взгляда от пушки.

– Так вот, в ней шесть тысяч патронов 7.62 калибра, но хватит этого всего на три минуты.

– Чего так мало? – Возмутился Импориус.

– А ты попробуй поднять это. Только патроны весят пуда четыре. Плюс учти, там лежит модифицированная батарея питания, которая и вращает эту «крошку». Ну, и на десерт, внизу к ней приспособлен миниатюрный ракетомёт на два заряда.

– Повеселюсь на славу, только в кого из неё стрелять?

– Из неё можно перестрелять всё войско. Но помни – после использования уничтожить!

– Помню-помню… – Отмахнулся Импориус, запихивая оружие в сумку, – Действительно тяжёлая…но мой меч тоже не из лёгких.

– Не было бы в тебе демонической силы, ты бы её и с места не сдвинул.

– Как из неё тогда люди стреляют? – Искренне удивился Импориус.

– У них есть для этого вертолёты, самолёты, а потом и скафандры появятся с экзоскелетами.

– Нежить, что ли?

– Да какая нежить, устройство такое.

– И как они без участия гномов такое придумывают? – Удивился рыцарь.

– Ты недооцениваешь людей, – рассмеялся Вирфал, затем достал из контейнера увесистый металлический ящик. К левой стенке был прикреплен блок с кнопками и таймером, от которого тянулись провода вовнутрь. Из правой выходило несколько трубок, отверстия которых были защищены мелкой сеткой.

– Это ещё что за… ящик?

– Занятная штука, – ответил герцог. – Это ящик, в котором кот.

– И на кой бес мне нужен ящик, в котором сидит кот?

– Видишь ли, таймер вот-вот высветит нули. То есть, отсчитает ровно час.

На табло загорелись нули, раздался протяжный писк.

– И что? – Тупо спросил Импориус.

– Если я всё верно понял из планшета, брошенного рядом на столе в лаборатории, то внутри заложено устройство с каким-то веществом и ядом. Шанс срабатывания устройства – пятьдесят процентов.

– То есть оно или сработает или нет? – уточнил рыцарь.

– Да, и если сработает, то кто протянет лапы.

– А если нет?

– Кот останется жив.

– И что?

– Весь фокус в том, что сейчас кот ни жив, ни мёртв.

– Что-то не понял, – Импориус пристально посмотрел на ящик и, почесав затылок, уточнил, – Кот или жив, или мёртв, третьего не дано.

– Пока ты не откроешь ящик, ты не узнаешь этого, – ехидно ответил Вирфал.

– То есть, ты сейчас мне даешь ящик с мёртвым и одновременно живым котом?

– Да! Решай сам, – Вирфал сунул ящик в руки рыцарю и растворился в воздухе.

– На кой бес оно мне надо? – Хотел, было, возразить Импориус, но было поздно. В руках у него оказался контейнер весом в два пуда.

Рыцарь подошёл к одной из контрольных панелей и нажал несколько клавиш. Открылся люк в потолке и выехал огромный дисплей.

– Введите код активации сканера, – раздался женский голос.

Импориус принялся набирать символы на контрольной панели.

На дисплее начали появляться цифры. Голос каждый раз их озвучивал:

– Четыре, восемь, пятнадцать, шестнадцать, двадцать три, сорок два. Сканер активирован. Покладите объект на платформу.

Из пола вверх поднялась платформа. Как только коробка оказалась на ней, с потолка выехали два странного вида устройства. Лучи зелёного света заскользили вдоль и поперёк контейнера. Спустя несколько минут прозвучал всё тот же голос:

– Сканирование объекта и рентген – невозможны.

– Твою ж то… – Выругался Импориус, снял ящик с платформы и вышел из арсенала. Усевшись на стул, он поставил контейнер перед собой. На таймере уже давно горели нули. В голове круговоротом вертелись мысли о коте, находящемся в третьем состоянии. Зависшая над кнопкой рука словно застыла. И тут на противоположном конце стола раздалось «мяу». Импориус ошарашено поднял голову – на столе сидел огромный черный кот.

– Брысь! – прошипел рыцарь. Кот обиженно мяукнул и исчез. Вернее, исчез не весь кот, а туловище, осталась только голова, которая издав еще одно грустное «мяу», тоже растворилась в воздухе. Импориус еще с минуту смотрел на то место, где только что сидело животное, и только лишь потом переключил внимание снова на ящик.

Рыцарь нажал на зелёную клавишу. Было слышно, как сработал затворный механизм, он откинул крышку и… в ящике было пусто. Он с облегчением откинулся на спинку стула. Пробурчав себе под нос: «К бесовой матери таких котов…», открыл один из ящиков стола и вынул оттуда книгу. Но не успел он перевернуть несколько страниц, как в воздухе закружилась золотистая пыль и возникла проекция старого монаха.

– Реликвии всё ещё не собраны.

– Да, – мрачно констатировал Импориус.

– Кристалл льда вновь зарядился. Я могу помочь открыть портал, сразу в горы, на тропу, где должен пройти тот человек.

– Это будет весьма кстати, так как всё снаряжение в этой сумке найти, порою, просто невозможно. А все ингредиенты для ритуала где-то там, – мрачно констатировал Импориус, искоса глядя на сумку, болтавшуюся на поясе.

– На то она и сумка тринадцати демонов, – усмехнулся монах, – Бездонна, поглощает вес вещей, но найти там то, что нужно, крайне тяжело, и мало кто знает, что там, на самом дне. Да, там по-прежнему лежит непрочитанное письмо.

– Спасибо дух, что напомнил.

– Всегда пожалуйста, – проекция рассыпалась на тысячи мелких пылинок и покружив немного влетела на страницы книги.

Импориус пошарил рукой в сумке и, к своему удивлению, выудил оттуда письмо. Сорвав печать с изображением клинка в свете полной луны, он быстро пробежал взглядом по содержимому.

Последние слова ему запомнились больше всего:

«Я весьма благодарна за поддержку, но не мог бы ты разместить ещё три листа в деревнях на окраине южной Империи. Листы прилагаются. Лиона.»

– Лиона! – прорычал рыцарь и, скомкав письмо, в ярости швырнул в угол.

«Зачем мне это нужно?» – летели в голове мысли – «В прошлый раз я это сделал, так сказать, по старой дружбе. Тем более, это не составило никакого труда… но теперь… теперь это переходит все границы! Я такое размещу, когда буду там… хотя у неё всегда было плохо с юмором. Может действительно обидеться, или и того хуже – в свой адрес принять и, как обычно, взбеситься».

От последней мысли по лицу Импориуса проскочила зловещая улыбка. «Да… так и сделаю. Хотя, в прошлый раз…» – и он погрузился в воспоминания.

По небу плыли, словно волны пламени, ярко-красные облака. Гротескные скалы уходили в небо под неправильными скошенными углами, что создавало иллюзию искривленной местности. Две луны светили в небе, периодически скрываясь в облаках и освещая пейзаж багровым оттенком. Было во всем этом что-то прекрасное. В такие моменты можно было почувствовать ту зыбкую грань, когда красота граничит с ужасом.

Ландшафты Ада всегда играли чувствами, заставляя их балансировать на краю бездны собственного понимания.

 

2

В хорошо освещённой комнате у камина сидел рыцарь Дерадор и глава деревни Хаор.

– К чему свечи просто сжигаете? – Низким голосом поинтересовался воин и откинулся на спинку высокого стула.

– Сейчас уже всё равно, – отмахнулся Хаор. – Зачем использовать лучины, когда это может быть последний вечер?

– Не будьте столь мрачно настроены…

– Позвольте, это не вы живёте тут последние несколько лет. – Прервал его глава деревни.

– Что же такого тут произошло?

Хаор приблизился к камину, взгляд его блуждал где-то в огне, он что-то вспоминал, закусив губу почти до крови. Затем усмехнулся, протянул руки к огню, словно зашёл зимой с улицы, и начал рассказ:

– Это началось год назад. Сначала появились люди в чёрных балахонах. Видели, как они проходили по полю с повозками. Спустя несколько дней кто-то увидел на дальних холмах за лесом, что-то блестящее. Двое храбрецов отправились туда. Вернувшись, они рассказали об огромном Обелиске, возведённом на холме. Мы не придали этому никакого значения. Все по-прежнему трудились в полях и садах. Но потом начали происходить странные вещи…

– Поэтому тут такой неестественный туман днём?

– И не только. Туман появился с разливом речки, которая несколько месяцев назад затопила сады и превратила местность в трясину.

Хаор слышал, как скрипнул стул, рыцарь встал и, судя по стуку доспехов, переместился к окну.

– А это странное свечение?

– Оно появилось месяц назад и – самое удивительное – оно стягивается к Обелиску.

Дерадор прищуривался, смотря вдаль. И действительно, скользящее по небу фиолетово-зелённое сияние нитями спускалось где-то далеко на горизонте в одну точку.

– А после этого у нас начали оживать мертвецы.

– Это как? – Искренне удивился рыцарь.

– А вот так – выкапываются из земли даже кости. И потом уходят в трясину. Оставшиеся люди говорят, они все в бывших садах бродят.

– Почему ещё не все ушли?

– Ушли все, кто мог. Остались лишь те, кто или не могут идти, или не хотят начинать новую жизнь в другом месте, – горько усмехнулся глава деревни.

– А Вы?

– Хех… я уйду на дно вместе со своим кораблём. Семью я отправил в Бриджтаун, а сам остался заботиться о тех, кто остался.

– Вы отважный человек.

– Моя отвага не понадобилась бы, если бы вы не добирались сюда больше двух недель.

– Сами понимаете, мятежный принц не даёт покоя Южным Королевствам. А тут ещё эти сектанты со своим культом смерти устраивают набеги на деревни…

– У нас своих бед хватает, – отмахнулся Хаор.

– Да, но, несмотря на то, что вы живёте далеко от этих событий, рано или поздно они докатились бы и до вас. И захват деревни мятежниками, может быть, был бы даже хуже, чем ваше фиолетовое небо, – в голосе Дерадора появились металлические нотки.

– Может, Вы и правы… хотя, скорее всего, это и были те сектанты, о которых идёт речь.

– Не похоже… – Рыцарь по-прежнему стоял у окна, упершись руками в бока, со слегка задранным подбородком, и придирчивым взглядом разглядывал сумрачное небо со скользящими по нему зелёными потоками энергии. – Сектанты прислуживают старому магу Верфаору.

– Он же года два как дуба врезал, разве нет? – Глаза Хаора в этот момент даже немного округлились.

– Это не мешает его здравствованию. Его сила была настолько велика, а знание магии смерти столь обширно, что после кончины он переродился в Лича и теперь его сектанты собирают и живых, и мёртвых к его башне.

– Тогда это точно не его рук дело. Вчера через нашу деревню прошёл чёрный рыцарь… – Почти прошептал Хаор. – Говорят, следы его копыт горели огнём, а из-под плаща волочился хвост, как у льва. Из-под шлема торчали рога метровые, и сам он был как сноп сена размером. Рукоять его меча касалась второго этажа домов… Я, конечно, не верю… в это описание… но, у страха глаза велики, и то, что он тут проходил – это точно.

– Скверно, очень скверно. Мы теперь даже не знаем, с чем будем иметь дело…

– Вы и до этого особо не знали.

– Демоны, живые мертвецы и бессмертные…это дело больше касается Северных Королевств.

Хаор откупорил кувшин с вином и, налив его в серебряный бокал, отхлебнул, после чего, немного поразмыслив, попытался возразить:

– Но ведь от Северных Королевств уже лет пять нет известий. С тех пор, как появился форт нежити в Ущелье Свободы…

– Может, оно и к лучшему, – кивнул Дерадор. Он неспешно подошёл к столу и тоже налил себе в бокал вина. – Сказания о зверствах этих фанатиков из Ордена Карающего Света до сих пор передаются из уст в уста.

– Говорят, что ангелы ужаснулись от их фанатичной веры, и глава Ордена был сокрушён карающим мечём.

– Но Орден есть до сих пор, только ушли они за море, – хмыкнул Деадор, отпивая очередной раз из бокала.

– Что ж…за победу над всем этим сбродом!

Тут дверь распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся воин. С сапог грязь кусками падала на пол. На гербовой накидке были такие же брызги. Глаза быстро перемещались с лица главы деревни на рыцаря и обратно. Он пытался вымолвить слово, но грудь ходила ходуном, не давая такой возможности. Затем он упёрся руками в колени, опустил голову и, собравшись с силами, выпалил:

– Лазутчики прибыли с разведки и доложили, что вся нежить ушла из трясины.

– Капитан, Вы идиот! – Скрипнув зубами, бросил рыцарь и громыхнул бокалом по столу.

– Но, Сэр!

– Это приказ!

Воин уже стоял по стойке смирно, и его ещё недавно красные щёки стали смертельно белыми.

– Кто отдал этот идиотский приказ идти ночью разведывать обстановку?

– Я, Сэр.

– А почему сами не пошли?

– Но я же не лазутчик.

– Вот сами бы и пошли на болото, кишащие нежитью.

– Но, Сэр…

– Молчать! Вон отсюда! Поставить дозорные посты, солдат накормить и устраиваться на ночлег. Благо, домов свободных много. Завтра днём выступаем.

– Днём ничего не получится, – мрачно сказал Хаор.

– Это ещё почему? – В один голос спросили вояки.

– Оттого, что вокруг деревни образовалась трясина, и днём в этом тумане вы все сгинете. Тумана нет только ночью…

– Но ведь ночью там полно нечисти, – изумлённо пролепетал капитан.

– Послать рано утром лазутчиков в сад! – Распорядился Дерадор.

– Рано утром – это когда?

– Капитаны в армии встают в шесть утра, независимо от времени суток!

– Есть, Сэр! – капитан, чеканя шаг, вышел из дома. Было слышно, как он с порога заорал, – Сержант Кайн!

– Выбирайте время, думайте, вы же прибыли нас спасать… вот и спасайте, – задумавшись, произнёс Хаор и, усевшись на стул, пододвинулся ближе к камину.

 

3

Туман, который стоял днём вокруг деревни и вправду вечером отошёл в сторону болота.

Раскалённое солнце тоже утонуло за горизонтом в трясине. По небу, устланному мрачными, сине-чёрными тучами, волнами, словно подгоняемый ветром, понёсся зелёный поток. Иногда энергия причудливо меняла своё русло, внезапно прерывалась и возникала уже в другом месте небосвода. Смрад исчез. Видимость была хорошей. Воздух посвежел и резко похолодало. В деревне было довольно оживлённо. Солдаты шныряли из дома в дом. Чистили и проверяли снаряжение, припасы.

Недалеко от ворот горел небольшой костёр, там собралось с полдесятка солдат. Все они что-то горячо обсуждали.

– Вчера в дозоре Крейвен видел на болоте зомби, местные говорят, что эти трупы некромант поднял, – начал рассказ один.

– Да ну их, этих местных, они тут такое рассказывали, – отмахнулся второй, и откусив здоровый кус мяса, продолжил поучительно, – Как сказал глава деревни: «У страха глаза велики».

– Берт, тебя послушать, так тут всё отлично, тихо, спокойно, птицы поют и кругом грудастые доярки, – хмыкнул его сосед.

– Грудастых тут хватает. Я вообще удивляюсь, как ты, Бурт, в солдаты пошёл, – отмахнулся рассказчик.

– Да вот так и пошёл – огрызнулся Бурт.

– А вы, часом, не братья? – Влез в разговор Тревор, отрываясь от миски с похлёбкой.

– Ану, дамы, заканчивайте трепаться – скоро в путь. – Прозвучало со стороны ворот.

Все посмотрели на капрала, который появился столь внезапно и услышал весь разговор.

– Капрал Хайнс, а поесть? И когда нас будут кормить нормально? – Тревор перевернул ложку. В тарелку что-то ляпнулось, сверху потянулась сама похлёбка.

– Если армию кормить очень хорошо, то на кой ей воевать?! – Рявкнул капрал, и, окинув сидящих у костра взглядом, добавил, – Запомни, солдат, в армии можно жаловаться только на короткий срок службы!

– Вот отдам долг Родине, и больше занимать не буду, – шепнул Бурт на ухо соседу.

– Разговорчики в строю! – Заорал капрал. – Стоп… в деревню шагом… бегом марш! И строиться!

Солдаты повскакивали с насиженных мест и понеслись в деревню.

 

4

Через полчаса из двухэтажного дома главы деревни на небольшую площадь вышел сэр Дерадор. Солдаты уже были построены в две шеренги. Доспехи начищены, все подтянуты.

Вперёд вышел капитан:

– Разрешите доложить, сэр Дерадор.

– Докладывайте.

– Вторая рота четвёртого батальона Южного Королевства построена и ждёт ваших дальнейших указаний!

– Вольно. – Рыцарь окинул воинов взглядом и пошёл вдоль шеренги, – Наша основная задача – это уничтожить нежить в садах и, заодно, Обелиск. Очевидно, это и есть источник всех бед. Задача ясна?

– Да, Сэр! – Прогремело в ответ.

– Рота направо! Шагом арш! – Скомандовал капитан.

 

5

Из-за тёмных туч не было видно даже луны. Но землю освещало тусклое зелёное свечение. Справа в низине тянулись затопленные сады. Деревья кое-где перекосились и успели порасти ползучей травой. Вокруг забора обильно рос камыш. В местах поглубже появились кувшинки. Послышалось хлюпанье. Из-за дерева показался ходячий труп. Бывшая когда-то прочной, одежда свисала лохмотьями, левая рука была сломана в двух местах и белесые осколки кости словно стрелы, торчали из прорванной плоти. Полуистлевшая кожа кое-где болталась на тонких прожилках, челюсть бесстыдно оголилась, выставив напоказ осколки черных зубов. Правая нога трупа тащилась, словно ненужная ноша, сильно мешая при ходьбе. Мертвец шел, словно не видя дороги. Сделав еще несколько шагов, он рухнул плашмя в воду. После чего даже не поднялся.

Рота продолжала движение, пока не оказалась в ложбине между двух холмов. Впереди, на самом верху, возвышался огромный Обелиск. Высотой он был более десяти метров, обхватить его смогли бы только шесть, а то и семь человек. С неба сюда устремлялась вся энергия. Возле Обелиска находился всего один человек, одетый в изорванный балахон. Он заметил приближение воинов и, поднявшись с колен, медленно начал спускаться с холма.

– Рота стой, раз-два. Боевое построение! – Скомандовал сэр Дерадор.

Послышались приказы сержанта и капралов. Сам рыцарь пошёл вперёд на встречу незнакомцу. К нему шёл человек в рваном, заляпанном грязью балахоне. На запястья были надеты массивные кандалы, толстые цепи волочились по влажной земле, оставляя глубокие борозды. Незнакомец остановился в двадцати шагах от рыцаря и скинул капюшон.

Голова была тщательно выбрита и странно поблёскивала в полумраке, отсвечивая зеленью потока. Глаза глубоко впали в череп, скул почти не было, подбородок выпирал чрезмерно, словно отдельная кость. Губы слегка зашевелились, очевидно, он хотел что-то сказать. Дерадор сначала попытался прислушаться, затем сделал шаг навстречу. Но тут культист склонил голову набок и пристально начал смотреть в глаза рыцарю. В голове Дерадора зазвучал отчётливый, сухой голос.

«Убирайтесь отсюда, никчемные людишки, вам не нарушить планов нашего Владыки!».

– Кем бы ни был твой хозяин – Эрлина, бессмертные или сам Князь Тьмы, мы, воины Южного Королевства, уничтожим тебя!

– Глупцы, – прозвучал всё тот же голос, – Вы станете лишь кучей костей. Мой владыка, сильнее всех ваших богов, Тьмы и Света. А теперь примите свою смерть!

Незнакомец с лёгкостью взмахнул рукой вверх, очертив полукруг. Цепь загорелась ярким зелёным пламенем. У его ног, из-под земли, вырвалась костяная рука. Через несколько секунд на том месте откопался скелет древнего воина, в обрывках старой кожаный брони и с изрядно поржавевшим клинком в руках. Через минуту вокруг адепта было полдесятка костяных воинов. Нежить стремительно выкапывалась из-под земли слева и справа от солдат. Позади, на холме, их уже было с два десятка.

– Умри, порождение зла! – Вскричал Дерадор и, занеся меч для удара, метнулся к культисту.

Дорогу ему преградила нежить. Ударом плеча рыцарь сокрушил первого скелета. В сторону отлетел череп, кости осыпались наземь. Вторым ударом снизу был повержен ещё один костяной воин. Из останков сгустки зелёной энергии воспарили вверх, и тут же влились в руку культиста. Тот взмахнул цепью и подсёк Дерадора. Рыцарь грохнулся на землю, но почти сразу вскочил на ноги, занеся меч для удара. Культист лишь криво улыбнулся, обнажая пожелтевшие зубы. Одним взмахом руки, даже не прикасаясь, он отправил рыцаря в затяжной полет к подножью холма.

Нежить уже стекалась со всех сторон. Из болота, тянувшегося от садов, на твёрдую почву начали выходить ожившие мертвецы, разнося вонь разлагающейся плоти и болотной гнили.

– К обороне! – Вскакивая на ноги, скомандовал Дерадор.

– Рота! Перестроиться в каре! – Заорал сержант.

И вот первые ряды нежити столкнулись с солдатами. Послышались яростные крики, звон метала и брань. Нежить умело наседала на живых, солдаты отбивались, претворяя восставших скелетов в прежние кучки костей.

Несколько солдат замешкались, и тут же были убиты: одному скелет перерезал быстрым ударом горло, второму мертвец сзади раскроил череп. Заливая землю кровью, воины свалились замертво. Дэрадор, гортанно крикнув, извернулся и прочертил мечом широкую дугу, разрубив двух надвигавшихся на него скелетов на части и отрубив руку третьему. Отступив назад, он рубанул по ногам, и, когда скелет уже падал на землю, с силой двинул ботинком по черепушке. Череп, скаля зубы, улетел вперед и вверх, а оставшаяся рука мертвеца начала конвульсивно шарить по осколку шеи.

– Так-то уж! – Прорычал Дерадор и, отбиваясь от трех пришедших подмогой скелетов, отступал к своим, теснимый надвигавшимися мертвецами. Нежить пыталась окружить воинов, и вскоре кольцо сомкнулось. Некогда разбитые на части скелеты вновь поднимались, объятые сгустками энергии и складывались в новых воинов.

С Холма спустился сектант, он упал на колени и, возведя руки к Обелиску, начал что-то бормотать. Затем, поднявшись, взмахнул цепью в направлении воинов. Холм содрогнулся. Разрывая землю, понёсся зелёный сгусток энергии, передние ряды рассыпались. Шар попал в центр. Прогремел оглушительный взрыв. Большую часть воинов раскидало по сторонам. На месте падения образовался кратер радиусом шагов в двадцать и глубиной по колено, откуда струился зелёный дым. Туда сразу же направилась нежить.

Воины спешно перестраивались. Всё же построение было разбито на две части и ещё несколько небольших групп. Сэр Дерадор с несколькими солдатами был оттеснён к болоту. Они отчаянно рубили наступающую нежить, но силы были неравные. Полсотни мертвецов стеной надвигались на пятёрку отважных воинов. Дерадор сокрушил первого подошедшего скелета, да так, что кости рассыпались по сторонам. Второй успел лишь замахнутся, меч Дерадора тут же прошёл наискось, троща остатки грудной клетки. Череп подлетел высоко вверх и упал куда-то в толпу надвигающейся нежити.

 

6

Что-то отвлекло Импориуса от мыслей, какой-то звук. Рыцарь оглянулся, но ничего странного не обнаружил. Хмыкнув, он положил письмо Леоны обратно в сумку, собрал остальное оружие, закинул его туда же, после чего молвил:

– Эй, дух, где ты там? – В ответ появился Дух из книги и, осмотрев рыцаря, спросил:

– Готов?

– Да. – В ответ Импориус достал меч и, уперев его лезвием в пол, провел перчаткой над рукоятью. Дух при этом что-то прошептал и сделал несколько пассов руками. Пространство рядом замерцало, подернулось дымкой, после чего стали видны, словно сквозь пелену, очертания гор.

– Готово, – просто сказал Дух и исчез. Взяв книгу, Импориус положил ее в сумку и, вложив меч в ножны, шагнул в портал.

Очутился рыцарь не совсем в горах, а рядом с двумя холмами, между которыми явно кипела какая-то битва. Заинтересовавшись, он пошел вперед, взбираясь на ближайший холм.

Когда Импориус забрался на самый верх, его взору открылась картина сражения – отряд Империи бился с кучей живых мертвецов, скелеты осаждали живых, постепенно тесня их к болоту. На втором холме возвышался Обелиск, вокруг которого шли потоки энергии, а рядом с ним стоял человек в заляпанном грязью балахоне и возводил вверх руки. Разбитые на части скелеты со временем снова складывались и продолжали наступать на оставшихся в живых воинов.

– Нежить! – Зло скрипнул зубами Импориус и потянул меч из ножен. Медленным шагом рыцарь стал спускаться с холма, держа меч наготове. Лезвие засветилось белым, словно у Ангела, глаза же Импориуса горели красным, как раскаленные угли.

 

7

Капрал пал под натиском нежити. Дерадор и оставшийся солдат зашли в болото уже по колено. Рубиться приходилось не сходя с места, а трясина всё проседала, затягивая вниз. Кости рассыпались, с плеском падая в воду. Отбив ещё два удара, рыцарь воспользовался краткой передышкой и глянул в сторону битвы между холмов. Отряд его воинов разделился на три группы, которые, теснимые нежитью, отступали. Сектант всё ещё вздымал руки к небу, с которого непрерывно лилась зелёная энергия, охватывая Обелиск.

И тут на вершине второго холма он заметил высокую фигуру. Даже отсюда можно было рассмотреть, что воин одет в тяжёлые доспехи, голову защищал шлем – забрало было опущено, но в темноте глазниц светилось два красных огонька. Над головой выступала рукоять меча, лежащего, по-видимому, в ножнах за спиной. Плащ угрожающе развевался за спиной, словно бы окутывая воина темным саваном.

– Этого нам ещё не хватало… – Мрачно бросил рыцарь.

– Сэр, осторожно!

Солдат, извернувшись, сумел рассыпать замахнувшегося на него скелета горсткой костей, хотя погрузился в зловонную болотную жижу уже по пояс. Вокруг Дерадора разлетелись останки последнего костяного воина.

– Жаль не получится пообломать рога всей нечисти… – Молвил рыцарь.

– У этого, похоже, рогов нет, – буркнул солдат. Он попытался немного продвинутся вперёд, но вместо этого лишь глубже погрузился в болото.

– Вот так и издохнем, не в бою, а как деревенщина, заблудившаяся в лесу.

– Зато мы попробовали… эй, сэр, глядите! – Что именно солдат хотел сказать, осталось загадкой, ибо он указал рукой в направлении появившегося на холме демона. Дерадор посмотрел на холм. Фигура медленно потянула из ножен меч, оказавшийся огромным широким двуручником, и также медленно направилась вниз, в самую гущу схватки.

– Ну вот, теперь нам точно конец, ты его меч видел, еще и магический – смотри, как сияет! – Хмыкнул Дерадор, все еще пытаясь выбраться из болота.

– Может, он нас не заметит? – С надеждой молвил солдат, идея утонуть ему явно нравилась больше, чем быть изрубленным на куски таким мечом.

– Ага, такой не заметит, гляди… – Снова хмыкнул Дерадор. Но тут произошло нечто непредвиденное – фигура, вклинившись в ряды выживших имперцев, стала идти дальше, не трогая людей, направляясь к нежити. Опешившие от появления рыцаря воины расступались перед ним и снова смыкали свой чахлый строй следом.

 

8

Сойдя с холма, Импориус направился прямо через ряды воинов к нежити. Опешившие от его внезапного появления, люди расступались, пропуская рыцаря вперед. Когда последние выжившие остались позади, Импориус поднял меч и страшным ударом по дуге наискось обратил в прах трех скелетов, что находились рядом и ринулись на него. Кости загорелись ярким пламенем и прахом осыпались на землю. Рыцарь даже не остановился, он также медленно шел вперед, раз за разом взмахивая мечом. С каждым таким взмахом три-четыре костяных воина превращались в прах. Те, кого коснулся светящийся белым сиянием меч Импориуса, больше никогда не воскресали.

Дойдя почти до Обелиска, рыцарь остановился, гневно глядя на культиста. Тот яростно крикнул и взмахнул руками – цепь несколько раз обвилась вокруг руки Импориуса, звонко звякнув о латы. Глаза рыцаря вспыхнули, он намотал цепь на руку еще несколько раз и резко дернул. Исход рывка поразил всех имперцев – адепт пропахал своим телом землю, оставив за собой глубокую борозду. Подняв его за шиворот, Импориус с силой двинул некроманту в лицо с кулака. Раздался хруст ломающихся костей, после чего культист рухнул на землю. Одним быстрым движением Импориус ударил мечом, пронзив поверженного врага насквозь. Адепт захрипел, его тело объяло пламя, и, спустя пару мгновений, на земле остался скелет в полуистлевшем балахоне.

Как только культист испустил дух, все скелеты рассыпались грудами костей, словно кормежка для огромной своры собак. Презрительно скривившись, рыцарь вытащил меч из костей поверженного колдуна и направился прямиком к Обелиску.

Подойдя к нему, Импориус, зычно крикнув, с силой обрушил меч на Обелиск. Раздался громкий взрыв, и возвышающийся кристалл пошел многочисленными трещинами, после чего взорвался дождем осколков. Вложив меч в ножны, рыцарь направился к болоту, где Дерадор с солдатом уже начали отплевываться от попадавшей в рот вонючей жижи, погрузившись в трясину по шею.

Подойдя к утопающим, Импориус остановился и, презрительно глядя на них, сказал:

– Кто это такой умный – штурмовать нечисть горсткой солдат?

– Это приказ! Мы должны были… – отплевываясь, ответил Дерадор, – Уничтожить Обелиск. Но нам никто не говорил про то, что здесь ошиваются адепты!

– Это само собой разумеется, или вы думали, что нежить оставит без присмотра такое мощное сооружение? – Усмехнулся Импориус.

– Видимо не такое мощное… – Тихо проронил солдат.

– Молчать! – Шикнул на него Дерадор. – Ты вообще, кто такой?

– Это не важно, кто я… – Глаза Импориуса подернулись пленкой, поменяв цвет на желтый, потом снова вспыхнули красным, – важно, что Обелиска больше нет. А вы… – Он с легкостью переломил ветку ближайшего дерева, толщиной с руку солдата и протянул ее барахтающимся в болоте. Солдат тут же поспешно ухватился за спасательное дерево. Дерадор угрюмо продолжал отплевываться от жижи, ему претила мысль, что их спас демон. Когда солдат оказался на устойчивой поверхности, Импориус склонил голову набок:

– Ну? Хватайся, а то утопнешь. – Фыркнув, Дерадор все же ухватился за ветку. Импориус резко дернул, и рыцарь, пролетев по небольшой дуге, шмякнулся рядом с солдатом. Переведя дух, сэр Дерадор шумно вздохнул – болото не позволяло дышать полной грудью. Незнакомец заговорил:

– Я спас тебе жизнь. По законам рыцарства, ты обязан мне тем же. – Импориус отшвырнул ветку в болото. – Поэтому я сейчас уйду, а твои солдаты не тронут меня, а сам ты забудешь об этом. В отчете напишешь, что вы храбро сражались, и ценой больших потерь все же смогли убить адепта и разрушить Обелиск. – Импориус испытывающее посмотрел в глаза рыцарю. Тот, скрипя зубами, выдержал взгляд, в конце лишь еле заметно кивнув.

– Вот и отлично. – И Импориус, развернувшись, направился к горам. Дойдя до гор, он увидел небольшую тропу и пошел по ней. Через некоторое время он заметил впереди фигуру. Человек был одет в поношенные кожаные одежды и изъеденный молью плащ. Осмотрев человека, Импориус продолжил идти, с каждым шагом приближаясь к нему.

 

9

Тамика шел по тропе, насвистывая мелодию. Вскоре он увидел маячившую впереди фигуру. Высокий, закованный в латы человек шел навстречу.

Некромант внимательно рассмотрел незнакомца. Ему навстречу шёл рыцарь ростом, превышающим два метра. Одет он был в тяжёлые доспехи из чёрной стали. Шлем по бокам был увенчан чем-то, походившим на крылья загнутые назад. На чёрном металле выделялись серебряные каёмки по краям шлема. Забрало было опущено, в темноте глазниц светились желтым светом глаза. Наплечники тоже заслуживали внимания. Левый был покрыт огромными шипами, как, впрочем, и пластины на руке. На нем, в довесок ко всему прочему, стояла печать с пентаграммой. Правый наплечник был абсолютно гладким, его украшал крест. Под ним была похожая печать, только уже с символикой паладина. Из-под левого наплечника выходила металлическая пластина, доходившая почти до локтя, на ней было что-то изображено. Пластины нагрудной плиты временами складывались, издавая чуть слышный скрежет металла. На груди красовалась эмблема в виде щита, в центре которой находился крест с черепом. Поножи ничем не выделялись, единственное, что было удивительно, так это огромных размеров нож, болтавшийся на поясе, и большие, обшитые металлом сапоги до колен. За спиной рыцаря из-под чёрного плаща выглядывал огромных размеров двуручник. Казалось, что он нёс ещё что-то из оружия, но с такого расстояния этого не было видно.

«Почему столько крестов? На паладина что-то не похоже… особенно, глядя на эти черепа и пентаграмму», – подумал Тамика. – «Странно. Хотя… можно проверить, может он просто недавно убил паладина и надел его доспехи?».

Он присмотрелся к изображению на пластине левой руки рыцаря. На ней был изображён череп, в который был воткнут меч, вдоль его лезвия росла чёрная роза.

Недолго думая, Тамика снял флягу с пояса. Всколыхнув, понял, что святой воды в ней достаточно и, откупорив крышку, плеснул ею в рыцаря.

Печать под правым наплечником засветилась, и свет сразу же исчез. Вода стекала с доспехов незнакомца светящимися потёками, переливаясь и искрясь.

– Я подозревал, что люди хамы ещё те. Но что бы вот так, – усмехнулся рыцарь.

Некромант ничего не ответил, лишь удивлено рассматривал бесполезную ныне флягу.

– И чего ты ожидал? Неужели небесного пламени и что я скончаюсь в конвульсиях от святой воды? – В том же духе спросил незнакомец.

Некромант, заметив, как вода подействовала на рыцаря, более-менее уяснил, что он принадлежит к какой-то категории нечисти – предположительно, к демонам. Скосив взор на флягу, Тамика, выкинув ее через плечо – ударившись о землю с глухим стуком, она перевернулась пару раз и замерла в густой траве – ответил:

– А было бы интересно…

– А всё-таки я не ошибся, теперь понятно, о чём предупреждал Риив.

Некроманту показалось знакомым упомянутое имя, но он не стал вспоминать, где мог его слышать.

– И в чем же ты не ошибся? – Насмешливо спросил Тамика.

– Да в том, что не всю наглость из тебя Эвил выбил. Кстати, не желаешь вернуться и повторить?

Импориус с интересом наблюдал за реакцией некроманта. На лице Тамики промелькнула тень – в этот момент его взгляд стал почти стеклянным, устремленным в одну точку, а в мозгу пронеслись картины пытки, свист кнутов, рожи демонов и Эвил, встающий с трона и разводящий руки в стороны.

Стряхнув внезапное наваждение, Тамика внимательно осмотрел возвышающуюся фигуру:

– А ты что – за кристаллом пришел?

– Хм… а дело становится всё интереснее, – словно сам себе сказал рыцарь. – Нет, я не за кристаллом. Один из высокопоставленных демонов хотел бы задать тебе пару вопросов.

– Так ты не за амулетом? – Переспросил некромант, его брови поползли вверх.

– Нет. Об амулете мне ничего не говорили.

– Так какого беса лысого ты мне тут?! Тьфу! Я пошел… – И некромант двинулся вперед. Поравнявшись с рыцарем, он явно намеренно толкнул его плечом, причем, довольно ощутимо, после чего продолжил идти.

Реакция была незамедлительной. Стальная перчатка сомкнулась на плече некроманта и резко его развернула. Свободной рукой рыцарь потянулся за рукоятью меча, торчащей из-за спины. Но тут он что-то вспомнил. Рука застыла возле рукояти.

Затем Импориус разжал руку и отпустил некроманта.

– Человек, тебе надо хорошо подумать для начала… – Скрепя зубами от злости, проскрежетал незнакомец. Тамика, поняв, что его не то, что убивать, его и бить почему-то не будут, сверкнул глазами и нагло осклабившись, выплюнул:

– Убрал грабли, и пшел прочь, упырь демонский! – Отряхнувшись, некромант сплюнул прямо под ноги незнакомцу. После этого снова развернулся и, гордо выпрямившись, медленно направился дальше. Но не тут-то было. Рыцарь в два шага оказался перед ним, схватив некроманта за грудки. Подняв его до уровня своего шлема, зло прошипел:

– Не будь у меня предписаний, ты бы уже два раза отправился в иной мир. Кстати за твою магию тебе положен персональный котёл со смолой. Но у тебя ещё есть выбор, так что говоря – взвешивай слова.

Тамика воспламенил руки зеленым пламенем и, оттолкнувшись от груди рыцаря, презрительно выдавил:

– Беса облезлого спросить забыл!

От удивления у рыцаря чуть забрало не открылось. Такого хамства он ещё не видел, а тем более, когда такое поведение оставалось безнаказанным. Он как-то обречённо разжал руки. И некромант тут же рухнул на горную тропу. В мыслях рыцаря промелькнуло ещё поддать ему с ноги в живот. Но от этой идеи пришлось отказаться – склон был крутой, и непонятно, куда бы укатился потом человек.

Некромант мгновенно вскочил на ноги – глаза загорелись яростью, а руки выхватили клинки.

– Ну, наконец-то, – довольно протянул рыцарь. Глядя на оружие некроманта, он понял, что это необычные клинки, а скорее всего магические. Сделав вывод, что оружие у них равное, он уже потянулся за мечом, как вдруг по небу пошли раскаты грома. И тут же в растущее неподалёку от тропы дерево попала молния, расколов его пополам. Сухие ветки вспыхнули, но тут же погасли, оставив лишь сизый дымок.

– Перебор… – как-то туманно сказал рыцарь, глядя в чистое небо, где мирно проплывали белые тучки.

– Какая досада, что промазали… – тихо проговорил некромант, делая шаг вперед. Тут же вторая молния ударила рядом с Тамикой, опалив край его плаща.

Теперь уже некромант остановился и задрал голову вверх. Поглядев некоторое время в небо, он вложил клинки в ножны и переведя взор на незнакомца, спросил:

– А они тут с какого края?…

– Во всём есть равновесие. И даже таких, как ты, нельзя стереть в порошок, хотя уже давно пора, – ответил рыцарь, отпустив рукоять меча. Цвет глаз его с красного сменился на жёлтый.

– Хм… раз дать друг другу по морде нельзя… тогда вопрос – ты кто будешь? Вряд ли ты просто гуляешь по горам, – спросил Тамика.

Незнакомец думал не долго. Решив как следует запутать собеседника, и просто рассказать побольше чуши, он ответил:

– Объяснять долго, но ты сам напросился. Зови меня – Легионером Ада, рыцарем Ордена Кровавого Пламени, Владыкой Ста Тысяч Адских Когорт, Грозой Смертных и войска Небесного – сэром Импориус Лучезарным…

Со стороны всё это выглядело как циничное издевательство или большая насмешка.

– Короче говоря, ты – Лучик, – вынес вердикт некромант.

– Бе… – Как-то показушно изрёк рыцарь и, если бы было видно, то под шлемом он скривился, а затем добавил, – Ладно, зови меня просто Импориус.

– Хорошо, просто Импориус – сказал Тамика, вошедший во вкус такой беседы.

– А тебя, что, звать просто некромант? – Уточнил «просто Импориус».

Тамика как-то интересно мигнул, немного подумал и ответил:

– Нет, не просто, зови меня Тамика, иль для тебя… – Договорить он не успел, так как Импориус его перебил.

– Там, что ли?

Зря он это сказал, ибо Тамика ох, как не любил такого обращения. Импориус только и успел заметить, как у него засветились обе печати, что на левом, что на правом плече.

– Ух ты, какой злобный, много проклятий знаешь – констатировал Импориус, а затем добавил с некой издёвкой, – Слушай, Там, а что святой водой меня не окропил? Неужто закончилась?

– Да на тебя колодец такой воды нужен… тьфу. – Как-то спокойно ответил Тамика, сплюнув под ноги.

– Что-то ты расплевался, – усмехнулся Импориус – поди-ка сам водички святой испил?

– Насчет воды, давай закончим этот разговор, ладно? – По лицу некроманта пробежала тень отвращения. Он видимо вспомнил, как отхлебнул из фляги, вспомнил лес и муравейник.

– Значит, пил, – довольно протянул Импориус. – Ладно, надо бы отсюда валить… а то получим молнией по заднице.

– Да, это точно. Куда именно? – спросил некромант.

– На юг. – Кратко обронил рыцарь.

– О! Юг – пальмы, кокосы, эльфийки под солнышком, возможно без одежд… – Произнес некромант, последние слова озвучив мечтательно-нежным голосом.

– Должен тебя обрадовать, идем мы по горам, и, максимум, что нам светит, это казематные гниды в шубах, с топорами наперевес.

– Нда… но, главное, чтобы красивые, – не терял надежды Тамика.

– Конечно, красивые, один раз узришь, три ночи спать не будешь.

– Слушай, а у тебя нет никакого портала, что бы сразу к тому, с кем мне поговорить надо?

– Ишь, ты какой – портал ему сразу… Привыкли вы люди магию пользовать. Нету портала, будем пешком топать.

– Тогда пусть сами меня ищут. – С деланной надменностью ответил Тамика.

– Поверь, если именно они найдут, то ничего хорошего тебе не светит, – кратко ответил Импориус.

Пока они так мило переругивались, то успели свернуть с дороги и шли по узкой тропе. Внезапно земля ушла из-под ног, и оба с треском и крепкими словцами Импориуса провалились куда-то вниз.

 

10

Тамика шёл по пляжу, ветер колыхал прибрежные пальмы. Под ними лежали кокосы и обнажённые эльфийки. Подгоняемые лёгким ветерком, на берег накатывались лазурные волны. Тамика подошел к одной из эльфиек.

Она лежала на животе, прикрытая пальмовым листом, в самом интересном месте.

– Девушка, а… – Но Тамика не успел завершить речь (в принципе, не успев даже начать). Эльфийка повернулась к нему лицом, и он невольно отшатнулся. Лицо зелёного цвета, вместо носа две дырочки. Существо улыбнулось ему во все сорок острых зубов.

– Эвил? Ты тут? – Больше с удивлением, нежели со страхом, произнес Тамика. Но, когда сон улетучился, он понял, что это был лишь сон, однако рожа не пропала.

– Ой… – Вот теперь он немного испугался.

– Ну что? Красивые? – Раздался голос Импориуса откуда-то сзади. Полностью придя в себя, некромант пришел к выводу, что он, мало того, что связан, так еще и подвешен.

– Кстати, хорошо висим, жаль что долго. – Снова раздался тот же издевательский тон Импориуса. Тамика еще не встречал в своей жизни ни живого, ни мертвого существа, которое способно было выражаться с таким сарказмом.

– А долго ли еще висеть? – Спросил, ничего не подозревая, Тамика.

– Ну, вода закипит, тогда и опустят…

– Ты хотел сказать, отпустят? – Переспросил некромант.

– В каком-то смысле да, ты, кстати, давно купался?

– Несколько дней назад, а ты?

– Пусть моется тот, кому лень чесаться, – философски изрек Импориус.

– Шутник… смешно… жаль, что в последний раз. – С мрачным видом проговорил некромант. – Слушай, ты можешь что-то в них кинуть? – Немного подумав, спросил Тамика у рыцаря.

– Ну… со связанными руками… тебе ответ сказать, или сам догадаешься? А ты?

– Нет.

– Ну, разве что… я могу беса призвать, – то ли предложил, то ли сказал Импориус.

– Ну, и могу скелета, и что?

– Так призывай! А то будем тут висеть аж до обеда… причем ихнего, – сказал Импориус, закончив фразу мрачным голосом могильщика. Некромант что-то проговорил, чем поверг Импориуса в ступор удивления, ибо языка, на котором выражался Тамика, тот не знал.

Вот бы проверить, Грохариус всегда говорил, что знает все языки… подумал Импориус. После слов, которые некромант резкими звуками изрек из своего горла, из стены, пробиваясь сквозь камни, появилось несколько костяных рук, которые быстренько перерезали путы, связывавшие путников, отломанным от этой же стены осколком. Оба с грохотом рухнули на пол пещеры.

– До чего же твари тупые: связать связали, а оружие не забрали.

И Импориус выхватил из-за спины свой огромный двуручник. Одним ударом он разрубил напополам двух нападающих гнид. Слизь потоком потекла из разрубленных тел по полу.

Тамика же не действовал таким «гуманным» способом, перерубить. Он, вскочив на ноги, с молниеносной быстротой выхватил клинки и бросил их в первых двух гнид. Один клинок пронзил левый глаз гниды, из-за чего она обляпала своей фиолетовой слизью сзади бегущего «соплеменника». Лишившись на несколько мгновений зрения, вторая гнида стала махать руками в воздухе. Через пару секунд второй клинок пробил ей череп, и тело, дергаясь в предсмертной конвульсии, упало на пол. Пока летели клинки, некромант запустил в двух других по зеленому черепу, заставив одну тварь вспыхнуть ярким пламенем, а второй проделал в груди дыру с оплавленными краями.

Тем временем Импориус, запустив огненный шар в ближайшего нападающего, парировал удар второго. Воин гор попытался ещё раз атаковать рыцаря, но тот мощной контратакой разрубил топор гниды. А затем второй удар разрубил самого воина гор вдоль туловища. Хруст костей и жалобный вопль огласили пещеру. Ещё одна тварь, в панике, горя ярким факелом, скрылась в глубине туннеля.

– Уф… вроде всех порешили, – оглядываясь, констатировал Импориус. И тут ему что-то тяжёлое прыгнуло на спину. Импориус в пять шагов пересёк пещеру и спиной начал биться об стену. Послышалось странное рычание затем жалобный писк.

– Ты что – сдурел? – Окликнул его Тамика.

– Сдурел, да, ты на это посмотри! – И Импориус, прекратив своё действо, развернулся к некроманту спиной. По плащу было размазано странное существо. Челюсть частично осталась на спине. Глаза вылезли из остатков черепа. Клочки шерсти были перемешаны с кишками и как-то странно болтались. Учитывая, что это всё было на плаще рыцаря, оно создавало незабываемые впечатления.

– Ух ты… Это у тебя что? Тотем или новый герб?

– Угу, герб… херб, скорее всего, – злобно бросил Импориус, пытаясь снять плащ.

– А что это вообще было?

– Спиногрыз обыкновенный – твари, пожалуй, настолько же тупые, как и их хозяева гниды, – ответил Импориус, обдирая остатки твари с плаща.

– И что теперь? Вообще-то я голоден, но, учитывая, что я прекрасно видел, что произошло с этим бедным спиногрызом, есть мне перехотелось, причем сразу и надолго. – Проговорил некромант.

– М-м-м, это ты зря, – Импориус подошёл к одному из котлов и, открыв крышку, заглянул внутрь. Там что-то варилось. Рыцарь, сняв с пояса мачете, вытащил это из котла. На вид оно походило на небольшое панцирное существо.

– Это ещё что такое? – С удивлением спросил Тамика.

– Это кед… – И Импориус разодрал панцирь существа.

– И что, это есть можно?

– Когда жрать захочешь – съешь всё.

– И на что оно похоже?

– Помнится, как-то нас осаждала нежить в форте… и, значит, поели мы тогда даже коней, – начал Импориус.

– Так оно на конину похоже? – Перебил его Тамика.

– Нет, мясо как мясо, но тянется словно кожа сапога. – Отрезая большой кусок, сказал Импориус и открыл забрало. Мясо, под смачное чавканье, исчезло в темноте шлема. Посмотрев на все это действо, и немного подождав, а мало ли, вдруг Импориус отбросит свои тяжелые сапоги? – некромант и сам взял кусок мяса, но раза в два поменьше. Осторожно откусив, он пожевал и таки проглотил.

 

11

Смачно причмокивая, Импориус захлопнул забрало, и поднялся на ноги. Он потянулся и ленивым голосом спросил:

– Ну что – пошли? Надо выбираться отсюда, пока нас не обнаружили.

– Ну, пошли, только вот куда? – Тамика тоже поднялся, осмотрелся, все ли на месте. Оказалось, эти мерзопакостные Гниды оторвали у него хороший кусок плаща, причем с того, целого края. Так что он теперь выглядел, словно оборванец, иль еще хуже, как тот, кто ворует одежду у самих оборванцев.

Они направились по длинному темному коридору и вскоре пришли на место, откуда провалились. Оперев пару бревен о стену, выбрались наружу.

– Ну – вперёд на юг! Нас ждут пальмы и эльфийки! – Смеясь, сказал Импориус.

– Что-то перехотелось… А если честно, то куда мы направляемся? По поводу юга можешь не говорить, направление я понял, а куда именно? Или сам не знаешь? – Кинул Тамика в Импориуса три вопроса.

– Идём мы к порталам. Есть мнение, что тебе нужно встретиться с Верховными Инквизиторами Преисподних.

– Зачем? – Задал наивный вопрос Тамика.

– В Аду есть великий заговор против него…

– Кого него?

– Не прикидывайся – ты сам знаешь о ком я. У него много имён…

– А, ну и?

– Один Владыка Ада поплатился за свои деяния, они ищут ещё заговорщиков.

– А я тут причём?

– Ты Ловец Душ. Да еще и человек! И ты служишь всего лишь «мелкому» демону – который не имеет права на такие вещи. Ибо только Он – может распоряжаться душами.

– Вот же, бес твою мать, весело. То с пауком пообщался, теперь с демонами. Причем, ведь недавно только слинял от них… не охота как-то. Может, ты притворишься мной, авось сойдешь? – Почесав затылок, предложил некромант.

– Издеваешься? – спокойно спросил Импориус – меня каждый цербер в Аду знает… Тем более, мне поручено всего лишь разузнать, что и как.

– Ну… а я тебе свой плащ отдам, и шлем, нацепишь и прикинешься тупым некромантом. Должны поверить.

– Угу, но я не настолько тупой, как ты выглядишь. Кстати, а тебя не смущает рост два метра? И бесова гора адской амуниции? К тому же, мне ещё такого разгону с Небесной Канцелярии выпишут! У них какие-то интересы тоже в этом есть.

– Да? А ты скажешь – мой твой не понимать, я не местный, и пошли вы редкими лесами, – ответил Тамика, пропустив колкость Импориуса мимо ушей.

– Слушай, у меня нервы не резиновые, и даже не железные, – глаза Импориуса приняли красный цвет, немного помолчав он продолжил, – Если ты такой умный, сейчас отправлю тебя к Инквизиции, посмотрим, как ты поленом прикинешься.

– О, дядя опять разозлился, ты смотри аккуратнее, а то ведь и лопнуть можно… – Тамика тут же пошел на примирение, увидев, как глаза Импориуса из просто красных стали огненными, и тот снова потянулся за рукояткой меча.

– Ну, ты поговори мне ещё… – Импориус оставил меч в ножнах, но вместо этого вытащил мачете. Он снял левую перчатку, небрежно отбросив её в сторону и провёл остриём клинка по ладони. Потекла алая кровь. Импориус как-то странно склонил голову и поглядел на Тамику.

– Точно, ненормальный… – проговорил некромант, покачав головой. Вздохнув, он проговорил. – Слышишь, а ты, часом, не знаешь, откуда тут логово взялось?

– Совсем в тему… – С неким разочарованием сказал Импориус и поднял перчатку. Тут вылетел Дух из книги. Как всегда, книжное существо было разговорчивым.

– Паук тот очень давно сожрал одного мага и, получается, невольно охранял один артефакт.

– Что ещё за артефакт? – Устало спросил Импориус.

– Он, наверное, по поводу Кристалла, ибо я только что его добыл, правда, не себе, но все же. – Пояснил некромант, от нечего делать засветив правую руку зеленоватым сиянием. Поглядев на это пару мгновений, он стряхнул свечение и уставился на Импориуса.

– Нда… И часто ты великие артефакты просто так для кого-то добываешь? Кстати, ты что, барыгам его продал? – спросил Импориус.

– Нет, не продал, а просто отдал.

– Слушай, а давай ты мне просто найдёшь и отдашь кусок Клинка Первого Ловца Душ, – с лёгкой издёвкой предложил Импориус. Помолчав, он продолжил. – Кстати мне ещё с десяток артефактов из Казематного Монастыря найти надо, так что работы тебе хватит.

– Да я бы сам за артефакт Первого Ловца Душ кого угодно… – после этих слов некромант сделал пару пассов, и в воздухе появилось изображение фигуры, после чего он свернул ей голову. Изображение тут же пропало. – А Кристалл – он мне просто не был нужен.

– А напрасно, – вмешался Дух книги. – Этот Кристалл и есть ключ к великому артефакту, открывающему порталы. Ему необходима подзарядка из эссенции, состоящий из крови дракона, адской травы, планабиса и травохода.

– Ядреная штука, судя по описанию, – констатировал Импориус. Он перевёл взгляд на Тамику, – А вот насчёт снести башку – это хорошо. У нас этот артефакт, кто-то из Ада благополучно спёр. И этим кем-то был явно Пушок…

– Хм… интересно, я и не думал, что этот шарик является такой вещью. А что за Пушок? – Поинтересовался некромант.

– Владыка одной части Ада… был… пока совет Архидьяволов на чистую воду не вывел.

– Ясно. Кстати, мы скоро придем? А то я топать уже немного под того, в смысле, подустал, – задал вопрос Тамика, так как просто идти, без каких-либо приключений, ему никогда не нравилось.

– Есть у меня знакомая одна, в зельях и травах разбирается хорошо. Она-то уж точно сварит эту эссенцию. Надо бы к ней в гости зайти. Так что пошли в Тёмный лес.

– Может сперва поедим, а потом уже пойде в твой Темный Лес? Не знаю за тебя, но я уже есть хочу.

– Ну, ты такое придумал… и зачем оно тебе надо – есть? Ты ещё скажи, что ты три раза в день ешь. – Посмеялся Импориус, а затем добавил, – У меня у самого уже живот к позвоночнику прилип. А у меня даже мешка с провиантом нет. Надо было хоть кедов варёных набрать.

– Дались тебе эти кеды. Вон я лес вижу. Вот в нем какую-нибудь тварь и поймаем. Пошли, немного осталось протопать. – И Тамика с новыми силами и воодушевлением, пошел вперед к видневшемуся впереди лесу.

– Ну, чего ты стал? Пошли. – Обернувшись через плечо, крикнул некромант, увидев, что Импориус стоит, явно о чем-то задумавшись.

– Это куда тебя послать? – Переспросил Импориус, догоняя некроманта.

– Но-но-но, попрошу не выражаться. Кстати, это тот лес или не тот?

– Конечно же, нет. Вот пройдём через этот лесок, и, по идее, должны прийти.

Незаметно они подошли к деревьям. Под ногами что-то захрустело. Тамика глянул под ноги. Вся тропа была усеяна костями. В ближайших зарослях кустарника что-то зашевелилось. Некромант только успел заметить горящие зелёным светом глаза, прежде чем на них что-то прыгнуло.

В тот же миг что-то рядом вспыхнуло. Послышался ужасный вой. Импориус успел двуручником полоснуть тварь и отрубить ей одну лапу. Чудовище взвыло и попыталось ускакать обратно в кусты. Рыцарь в три шага догнал монстра и потащил его за огромный шипастый хвост. Тварь злобно кинулась на Импориуса, но в этот момент что-то произошло – Импориус сперва не понял, что именно, но факт остается фактом: вот тварь хотела отгрызть ему голову, а вот голова Импориуса вся в мокрой и густой дряни, фиолетового цвета, а у твари, соответственно, уже нет головы. Поглядев по сторонам, Импориус заметил Тамику, который стоял поодаль, опуская руку вниз.

– Меткий посыл черепа, не так ли? – Усмехнувшись, спросил некромант.

– Угу, меткий стрелок… – Сказал Импориус, оттирая шлем от липкой фиолетовой крови.

– Это что вообще было? – Спросил Тамика.

– Хм… – Импориус задумался и перевернул тушу. Поглядев на мощные когтистые лапы, бронированный живот и ярко-жёлтую шерсть, он констатировал:

– Это позимон… несомненно. Только нажрался он тут непонятно чего.

Импориус достал мачете и вспорол монстру брюхо. Выкинув на тропу внутренности, он начал срезать большие куски мяса.

– Ты что – жрать это надумал? – Удивленно спросил Тамика.

– Да, а что? Мне лично пополам, чем оно являлось до того, как это зарезали. И глубоко всё равно, что оно делало: мычало, хрюкало, выло или говорило…

– Хм… ладно, только его приготовить надо, или ты сырым жрать намерен?

– Нет конечно, а ты его целиком предлагаешь пожарить?

– А почему бы и нет? Вот только огонь нужен. Предлагаю, снять с него шкуру и зажечь тут не по-детски, – предложил некромант.

– Толково придумано, Тямка! Сейчас мы тут устроим лесное гуляние! – поддержал некроманта Импориус, срезая с позимона шкуру. После того, как шкура была удалена, некромант и рыцарь, словно по команде, привнесли в сию часть леса огонь животрепещущий.

 

12

Устроившись на оставшихся от каких-то деревьев пеньках, путники со звериным аппетитом сожрали приготовленную пищу, и, так как уже начало быстро темнеть, а по темному лесу шастать как-то не особо хотелось, они решили остаться тут на ночлег. А чтобы было мягче спать, Тамика услал землю ветками, и, устроившись на них, попробовал уснуть, но у него ничего не получилось.

Импориус развёл на поляне костер. Развесил мясо позимона на ветках. Всё что не влезло на ветки, подвесил над костром коптиться. Лезть на дерево было бессмысленно. Позимон и так пожрал всю живность в округе. Импориус уселся под большой сосной, опершись спиной о ствол дерева. Он сидел и, о чём-то размышляя, доедал кусок хвоста позимона. Тут чётко на шлем ему упала шишка. Забрало чуть не захлопнулось. Рыцарь поглядел вверх.

– Белка… – Как-то неуверенно сказал он.

– Это тебя от чего так накрыло? – Спросил Тамика. Но тут ему в лоб, ибо он снял шлем, с треском влетела вторая шишка, и некромант чуть ли не подпрыгнул от неожиданности. – Ты прав, белка… – Теперь уже Тамика совсем не понимал, что происходит: либо их накрыло двоих из-за того, что они сожрали позимона, либо тут действительно остались белки, которым удалось спастись от этого монстра.

– Спи уже… белочник, – сказал Импориус и, завалившись на правый бок, накрылся плащом. Тамика же, что-то промычав, тоже лег спать, но на всякий случай вернул шлем на место.

Импориус проснулся от глухого удара по шлему. Он открыл глаза. Рядом валялась шишка.

«Опять белка», – подумал Импориус.

Костёр на поляне уже давно потух. Раннее утреннее солнце осветило поляну и кучу следов у костра. Какая-то ночная живность всё-таки ухитрилась спереть мясо.

Импориус поднялся на ноги. Вытрусив плащ, он отправился в ближайшие заросли кустарника. Затем, справившись с «утренними делами» он подумал, что неплохо было бы чего-то поесть. Этим «чем-то» опять оказалось позимоново мясо. Пока он ел, перевёл взгляд на спящего Тамику. Тот и не думал просыпаться. Импориус подошёл поближе и потащил за одну из веток. Некромант даже ухом не повёл. Затем он вытащил ещё одну ветку. В конце концов Тамика остался спать на земле. Спустя некоторое время, когда Импориус дожевывал очередной кусок мяса, некромант как-то странно пошевелился.

Неприятно было спать на сырой земле, ибо в лесу, даже небольшом, земля практически не нагревалась, и холод проникал во все клетки тела. Поворочавшись туда-сюда, Тамика с умопомрачительным вздохом открыл глаза. Увидав, как Импориус жрет мясо – учитывая то, что на ветке остался только среднего размера кусок – Тамика просто обалдел.

– Ты сожрал все мясо? Бес же твою маму на четыре стороны, как оно в тебя все влезло?! – Сон с некроманта слетел полностью.

Последний кусок мяса исчез в темноте шлема, и рыцарь захлопнул забрало.

– Ты слишком переоценил мои возможности. Кто-то сожрал его ещё до меня.

Тут Тамику что-то довольно больно кольнуло в бок. Он оглянулся – сбоку стоял бесёныш, тыкая его вилами.

– Это ещё что за…? – Обалдел некромант.

– Ну, как? – Удивился Импориус. – Сам сказал: бес и так далее. Вот, хотел беса – получи.

– Не хватало мне такого счастья, вали отсюда. – Последние слова были обращены к чертенку.

– Исчезни! – Прикрикнул Импориус и щёлкнул пальцами. Бесёныш растворился в воздухе.

– Мой тебе совет: никогда не чертыхайся – всё может сбыться. – Добавил рыцарь.

– А не пошел бы ты некоторым образом туда, где такому, как ты, подобает находится, ввиду того, что ты тоже являешься Ловцом Душ? – На одном дыхании ответил Тамика. Настроение у него испортилось, а в такие моменты он начинал выражаться путано и витиевато.

– Гы-гы, – только и послышалось от Импориуса. Под забралом шлема растянулась улыбка. Рыцарь молча свернул шкуру позимона и уложил её в свою бездонную сумку. Тамика все же сумел найти один кусочек мяса и съесть его. После этого у него немного – самую малость – поднялось настроение.

– Ну что? Теперь куда? – Поинтересовался некромант у Импориуса.

– Так, сейчас пойдём в Тёмный лес, потом… похоже, потом придется идти через одну из деревень. Ты только не надейся ни на что. Местные аборигены не слишком любят странников.

– Да? А, может, они не особо любят тебя? Ибо, сдается мне, что ты свободно мог там накуролесить такого, за что тебя уже пять раз повесить хотят… причем, за причинное место.

– Знаешь, там одного твоего вида хватит, что бы тебя не просто повесили, а еще и… Ладно, давай выдвигаться, а то мы так до полудня лясы точить будем.

 

13

Выйдя из леска, они очутились в пустыне. Песок ярко искрился в лучах утреннего солнца, вдалеке виднелись холмы и ничего кроме песка.

– А где лес? – удивился Тамика.

– В ста шагах перед тобой, – сказал Импориус, и пошёл вперёд. И внезапно растворился в воздухе. Некромант опешил. Впрочем, его замешательство длилось всего секунду, после чего он поспешил следом. Пробежав по песку не более ста шагов, он остановился, так как внезапно стало темно. Сделав пару шагов, Тамика через что-то переципился и растянулся на земле, зарывшись шлемом в опавшие листья.

– Под ноги смотри, – послышался голос Импориуса.

– Легко сказать, – протянул Тамика. – Тут же ни пса не видно.

– А ты, главное, смотри и иди. Давай поднимайся.

Кое-как, почти на ощупь, они пробирались по лесу, пока не увидели вдалеке просвет. Они вышли из леса и очутились в поле. Поля были аккуратно перегорожены. На них росла высокая пшеница. Посреди поля торчали чучела. Пыльная дорога вела, очевидно, к деревне и путники отправились вперёд. Проходя мимо второго поля, Тамика спросил:

– Слушай, Импориус, а тут часто детей вывешивают на чучела? Это как, для лучшего эффекта, что ли?

– По-моему, нет, – рыцарь пригляделся на ближайшее чучело. На нём сидел мальчик лет четырёх. Лицо ребёнка было заплаканным и измазаным грязью. Он хныкал и смотрел куда-то вниз.

Импориус перелез через ограду и направился к ребёнку. И тут из высокой пшеницы на него прыгнул огромных размеров волк. Рыцарь успел лишь отпрыгнуть в сторону. И тут же наткнулся на второе животное. Перед шлемом клацнули волчьи зубы. Импориус схватил зверя за морду, но тот, не прилагая больших усилий, в один момент вырвался.

– Получай! – Импориус выхватил меч и навел острие на волка: в тот же миг по лезвию пошли ледяные завихрения, и в убегавшего волка полетел кусок льда, напоминавший лезвие меча. Тварь, пронзённая льдом, рухнула на землю но, поднявшись на лапы, скрылась в поле. Тамика только замахнулся на него, чтобы послать вслед череп, но не тут-то оно было… Рядом с некромантом вылезло еще четверо таких же тварей, ибо волками их назвать было сложно.

У одного в боку, погрузившись на три четверти, торчал серп, а выколотое око, невидящей глазницей смотрело в сторону. У второго, на спине, каким-то образом держась в теле, пристроилась тяпка, при движении постукивая волка по спине. Третий волк спокойно стоял, скаля зубы, хотя, по всем пораметрам, он не должен был жить, ибо на одну из передних лап было намотано не что иное, как его же собственные кишки, вывалившиеся из распоротого брюха. Четвёртый рычал на некроманта, а в пасти, мешая ей нормально закрываться и открываться, торчало две стрелы, но волку на это было как-то наплевать, он словно не замечал неудобств.

Три секунды понадобилось Тамике, чтобы начать действовать. Молниеносное движение – и клинки, выхваченные из ножен, отсекли одну голову рычащей твари. Мгновение – и некромант, отпрыгнув назад, послал во второго волка череп, который заставил взорваться голову ничего не понявшего существа. Только теперь оставшиеся волки набросились на человека. Клацнув, зубы одного сомкнулись на клинке, вследствие чего из пасти волка полилась кровь, так как клинок, прикушенный со всей силой, сделал довольно приличный порез. Однако, это нисколько не смутило тварь, и она бросилась на некроманта, который успел только лишь отпустить клинок и со всего маху зарядить волку по морде кулаком. Тварь такого явно не ожидала, ибо, отлетев назад – сбив при этом второго сородича – она плюхнулась наземь. Этого мгновения Тамике хватило, чтобы выслать еще один череп, из-за чего третий волк расстался с головой, а значит, и с жизнью. Но вот незадача – последний мерзавец не хотел умирать, и явно хотел попробовать кровь Тамики на вкус.

Бросившись на него, волк со всей силы клацнул челюстями, но ничего у него не получилось: Тамика просто воткнул ему в глотку – на всю возможную глубину – оставшийся из клинков. Ухватившись за меч одной рукой, а за нижнюю челюсть волка второй, некромант быстрым и страшным движением разорвал ему пасть на две части. Как-то странно пискнув, волк свалился на землю, подергался немного и затих.

Поглядев на него, Тамика подобрал первый клинок, и решил на всякий случай добить тварь. Для этого он со всего маху всадил еще один клинок в голову волка, пригвоздив его к земле, словно жука.

– Да… переусердствовал. – Сделал вывод некромант. Подождав немного, он вынул клинки, отер их, насколько это было возможно, о колосья пшеницы, и вложил в ножны.

Тем временем, Импориус выкосил всю пшеницу вокруг себя в радиусе двадцати шагов. На этом пространстве бегало с десяток волков. Твари не могли прокусить тяжёлые стальные доспехи, и рыцарь пользовался своей неуязвимостью. Пара хищников вцепилась в ноги, один повис сзади на плаще.

Ещё один кинулся прямо на Импориуса. Рыцарь взмахнул мечём и перерубил волка пополам. Тут Импориус потянулся к хищнику, что вцепился в левую ногу. Он схватил его за загривок и потянул вверх, но в руках оказалась лишь шкура животного. Сам волк без шкуры по-прежнему пытался прогрызть доспехи. Одним ударом Импориус отрубил ему голову.

Вторую тварь он, не думая, разрубил вдоль туловища. Внезапно на него кинулись сразу два волка. Оба на лету были пронзены льдом. Туши упали на землю, судорожно пытаясь подняться на лапы. Импориус подошёл и раздавил ногой голову первому монстру, затем второму. Черепа омерзительно хрустнули под тяжёлым бронированным ботинком.

Порубав ещё двух тварей, Импориус прислушался к странному рычанию сзади. Он обернулся, но ничего не увидел. А рычание так и продолжало доноситься из-за спины. Рыцарь отстегнул плащ, который накрыл волка, словно покрывало. Тварь окончательно в нём запуталась. И Импориус оторвался по полной: буцая тварь ногами наугад. Затем что-то хрустнуло, и тело под плащом перестало двигаться.

Импориус подошёл поближе и развернул плащ. В середине лежала куча мяса и меха с торчащими из него обломанными костями. Благо крови не было. Она, очевидно, запеклась ещё задолго до этого инцидента.

– Вот паскудство, – сказал Импориус, вытряхивая из плаща остатки волка.

Встряхнув плащ, Импориус надел его и подошёл к чучелу, на котором сидел ребёнок. Рыцарь протянул к нему руки, чтобы снять оттуда. Но тот начал плакать и вцепился в чучело обоими руками.

– Ну, и что теперь с ним делать? – Растеряно спросил Импориус.

– Нет у тебя опыта в обращении с детьми. – Философски сказал некромант, подходя к мальчику. Тот поглядел на новое действующее лицо и начал плакать ещё сильнее.

– Дети – цветы жизни, но пусть они растут в чужом огороде… – сказал Импориус. Ему явно надоел плачь ребёнка и он, ухватив мальчишку за шиворот, стащил с чучела.

– Вот видишь, от какого счастья ты отказался. – Сказал мальчонке Тамика. – Я тебя аккуратно снял, а так ты разозлил дядю Порю, и теперь я не знаю, что будет. Так что учти это, малыш, – произнеся все это, Тамика отошел и оставил ребёнка один на один с Импориусом, у которого от постоянного плача глаза начали приобретать красный оттенок. У мальчика тотчас началась истерика. Импориус вылез на дорогу, держа мальца за шкирку. Тот хаотично дрыгал в воздухе руками и ногами, «утопая» в своих воплях.

– Слушай, Тамика, собери в мешок головы волков, а я пока с этим мальцом разберусь.

– Только не так, как с волками, – хмыкнул Тамика, и отправился собирать трофеи.

– Если он продолжит орать, у меня голова распухнет, – пожаловался Импориус.

Он отпустил мальчугана на дороге. Тот плюхнулся на задницу и продолжил свою истерику.

– Тамика, как думаешь, может он пить хочет? – Спросил Импориус.

– Не знаю, как он, а я вот точно хочу, – ответил Тамика, запихивая в мешок голову волка.

– Сейчас попробуем. – Импориус снял флягу с пояса, откупорил её и протянул мальчику.

Тот заплакал ещё сильнее.

– Хм… пить же я его не заставлю… хотя, дети все пытаются делать наоборот, – промелькнувшая мысль заставила Импориуса ухмыльнуться. Он положил рядом с малышом флягу и сказал:

– Вот с этой фляги не пей.

На какую-то минуту ребёнок замолчал, а затем, злобно глядя на рыцаря, схватил флягу и начал пить. Импориус рассмеялся, довольный тем, что его хитрость удалась.

Мальчик удивленно посмотрел на него, пытаясь понять, что вообще произошло.

– Ну, что тут? – Поинтересовался Тамика, подходя с полным мешком.

– Какой-то прогресс уже есть, – ответил Импориус и посмотрел на ребёнка. – Надо его в деревню отвести.

– Ну, нам же всё равно по пути, вот и отведём. Бери его за ручку и пошли.

– Издеваешься? Как ты себе это вообще представляешь? – Начал Импориус, но по взгляду Тамики понял, что выбора у него нет, присел на корточки и протянул ребёнку руку.

– Ну, малыш пойдём, мы тебя отведём к маме и папе.

Мальчик посмотрел на Импориуса и снова разревелся.

– Замечательно, – констатировал Импориус. – Вот и сиди здесь сам. Рыцарь встал и пошёл по дороге.

– Ты что, тут его так и бросишь, что бы он опять на пугало залез? – искренне удивился Тамика.

– Это тактический ход. Он тут сам оставаться не будет, а побежит за нами, вот увидишь.

Они пошли дальше. Сзади по-прежнему слышался плач. Пройдя шагов тридцать, Тамика спросил:

– Может, ты ошибся?

Но тут плачь прекратился. Оглянувшись, Тамика заметил, что ребенок бежит к ним. Поравнявшись, он не подошел ни к одному из них, а показушно пристроился в сторонке, якобы не замечая двух рыцарей. Поглядев на сие действо со стороны мелкого, Тамика решил сблизиться с малышом, чтобы он перестал плакать. Подойдя к малышу, Тамика присел на корточки и, сняв при этом шлем, улыбнувшись, спросил:

– Как тебя зовут? – Так как мальчуган не ответил, некромант продолжил, пока только лишь монолог.

– Смотри, – он указал на Импориуса. – Это дядя Поря… – договорить он не успел, ибо Импориус тоже внес свою частичку вклада в «знакомство».

– Ага, а это дядя Тямка. – То, как после этого Тамика посмотрел на Импориуса, последнему сказало все: мягкая постель один на два и бархатная крышка… и то, если повезет, а так – просто на дерево за брови.

– Только без ругани – тут ребёнок, – предупредил Импориус Тамику.

– Да? Хорошо, я тогда потом тебе концепцию бесов разложу… по всем полочкам, уж в этом ты мне просто поверь. – процедил сквозь зубы некромант, стиснув при этом губы в тонкую полоску.

– Ой… – Отмахнулся Импориус.

В этот момент Тамика подпрыгнул вверх на полметра точно. Позади него появился бес и метко уколол вилами в зад.

После приземления Тамика потянулся за клинками. Но тут позади раздался детский смех. Мальчуган уже вовсю смеялся над происходящим.

– Тут дети, – напомнил Импориус.

Тамика лишь сжал зубы.

– Так как ты говоришь, тебя зовут? – Некромант попробовал сделать голос более-менее нормальным, но у него не особо получилось. Но мальчик был занят тем, что рассматривал бесенка. И тут бес сам подпрыгнул вверх. Малец успел не только схватить бесёнка за хвост, но и покрутить его. Затем он попытался отломать ему рог.

– Так, пора прекращать этот балаган, – Импориус щелкнул пальцами и бес исчез. Малльчик поглядел на рыцаря и сказал:

– Меня зовут Фиир.

– Фир? – Переспросил Тамика.

– Нет, не Фир, а Фиир. – С детским упорством уточнил мальчик.

Тут он, внезапно сорвавшись с места, с криком: «Дядя Поря…», обнял ногу Импориуса.

Последний вообще растерялся.

– Ладно-ладно, всё хорошо, сейчас мы отведём тебя домой, – сказал Импориус и погладил мальчугана по голове. Они двинулись в путь. И тут на рыцарей посыпались вопросы. Фиир спрашивал буквально про всё, что видел.

Почему небо синее? От чего люди не летают? Почему солнце светит только днём? Где находится край света? Почему дядя Тямка такой смешной? Когда мы придем? И прочее, и прочее…

Импориус и Тамика кое-как отвечали, но после второго десятка вопросов оба уже изрядно устали.

– Слушай, надо его чем-то занять, а то я скоро уже мозгами поплыву, – сказал Тамика.

– Сейчас придумаем. – Импориус поглядел по сторонам. Затем он присел на одно колено и спросил у Фиира:

– А ты хотел бы быть рыцарем?

– Ага! – С азартом отозвался мальчуган.

– Ну, вот давай сейчас поиграем в игру. Вот тебе меч, – Импориус протянул Фииру небольшую ветку, вырванную с забора. – Теперь можешь этим мечём рубать волков вокруг, и ты станешь великим воином.

Фииру идея понравилась. Выхватив деревяшку из рук Импориуса, он носился вокруг, размахивая ею налево-направо, уничтожая таким образом мнимых волков.

– Фух, уже легче. – Сказал Тамика, но не тут-то оно было.

Через пару минут Фиир выбежал вперёд, размахивая «мечём», взмахнув пару раз, прокричал:

– Дядя Тямка, тут трое волков, помогите их убить!

Тамика растерялся. Импориус отломал кусок ограды и вручил его Тамике:

– Вот твой меч, не теряйся.

– Я тебе это ещё припомню, – процедил Тамика, однако, начал рубать воображаемых волков вместе с Фииром.

Минут через двадцать Фиир уже устал и начал капризничать. Импориусу пришлось дальше нести его на плечах. Тут опять посыпался град вопросов.

– Боже, как же женщины справляются с детьми? – Устало спросил Импориус.

– Заметь, причём каждый день! – Сказал Тамика.

– Смотри, уже до деревни рукой подать.

Неподалёку виднелся частокол. Ворота были наглухо закрыты.

Неспеша, они подошли поближе. Тамика и Импориус переглянулись.

– Ну и чо? – Как-то растеряно спросил Тамика.

– Через плечо… – С каким-то унынием произнёс Импориус.

– Что-то я юмора не понял, – сказал Тамика. В этот момент и Фиир вопросительно уставился на рыцаря. Импориус уже хотел ответить руганью, что это значит, когда из-за частокола появилась бородатая рожа стража. Он осмотрел странников. И в ту же минуту ворота открылись.

– Вот так бы всегда. – Сказал Импориус, глядя куда-то в сторону.

– Угу, всегда… ты забрало бы протёр, – сказал Тамика и пнул рыцаря вбок.

Импориус всмотрелся вперёд. За воротами посреди дороги стояла толпа мужиков. Больше полусотни. Передние ряды были ещё кое-как экипированы в кожаные доспехи или броню из копыт. Большая часть держала в руках грубо сделанные мечи. Но дальше… вся остальная толпа была в обычных рубахах и повседневном одеянии. Оружие тоже из местной утвари, начиная топорами и вилами, и заканчивая серпами, ломами и тяпками. У двоих даже были луки, сделанные из местного дерева, стрелы которых целились исключительно в головы вошедших рыцарей. Трое или даже четверо мужиков держали в руках копья, заструганные теми же топорами.

– Люблю «тёплый» приём. Знаешь, хлеб, соль, бабы грудастые и всё такое… – Задумчиво произнёс Импориус.

– Ты точно забрало протри и подними на всякий случай, а то я вижу, ты не воспринимаешь окружающую действительность таковой, какой она является… это так, совет бесплатный. – Проговорил Тамика, в который раз пнув Импориуса вбок, на сей раз настолько сильно, что аж латы загремели. Рыцарь, не обратив на это внимания, сделал пару шагов вперёд. В воздухе засвистели стрелы.

Одна разлетелась в щепки о правый наплечник, а вторая о нагрудную плиту.

– Хреново стреляете, мужики! – Крикнул Импориус, смахивая с плаща остатки стрел.

– А вам какого лешего тут надо? – Спросил здоровый мужичище, вышедший из толпы.

– Честно? Иль просто ответить? – Спросил Тамика, выдвигаясь вперед. От такого вопроса мужик задумался.

– Вот дать бы тебе ломом по голове да серпом по ушам, а потом вести такие речи, а то ишь, как говорить начал, – пробубнил мужик. Толпа одобрительно загудела.

– Давно я не слышал жужжание пчел… – Проговорил тихим голосом Тамика, но потом, немного громче, добавил, – Мы вам вашего сожителя… иль как вы там себя называете… привели, вот. Фиир, – позвал некромант и из-за спины, пугливо оглядываясь, вышел мальчик, явно не понимавший, что происходит.

– Ишь, упыря притащили… – Мужик невольно попятился.

– Сам ты упырь, кто детей в поле одних бросает?! – Рассвирепел Импориус.

– Там волков хреновы стаи бегают, мы думали, они его растерзали, – как-то растеряно ответил мужик, всё ещё не веря глазам.

– Какие волки, эти? – Невинным голосом спросил Тамика и легким движением кинул мешок, который держал, к ногам стоящих мужиков. Те чуть ли не подпрыгнули от неожиданности, но когда из мешка вывалились головы волков, они и вовсе сделали нечто, очень похожее на прыжки через голову – так быстро и на большое расстояние они отбежали. Тамика хмыкнул, да, прилично они волков боятся, промелькнула в голове мысль.

– Ну, так что, теперь поговорим нормально? Хлеб, соль, б… хм… булки и всё такое… – с некой насмешкой предложил Импориус. В этот момент к нему подошёл Тамика и тихо сказал:

– Насчёт б… ты в говоре про булки раскрыл свои истинные намеренья.

– Помолчала бы, рожа некромантская, – так же тихо, сквозь зубы, проговорил Импориус.

– Ну идемте, побеседуем, – сказал мужик и пошёл к одной избе. Толпа расступилась и медленно разбрелась по селу.

 

14

Сидя за столом, попивая местную брагу, наши путники начали слушать речи двух сельских жителей, кои представляли собой мужика – по одеянию довольно модного в сей деревне – и женщину, виски которой уже посеребрила седина, а возле глаз начали расползаться морщины. Импориус, который не так давно жаловался на стенания Фиира, теперь с радостью вспоминал те мгновения, ибо тот плач и бесконечные благодарности, которые нескончаемым потоком лились из ртов этих жителей, ни в какие просто ворота… Рыцарь уже и так, и эдак, и под углом, все кидал взоры на Тамику, чтоб тот каким-то образом закончил этот разговор, из-за которого у него мозги начали «вытекать в шлем», создавая при этом неприятные ощущения… Тамика же, мирно потягивая вино, беседовал с родителями Фиира, вроде бы не замечая страданий Импориуса.

 

15

Благополучно отдав Фиира родителям, рыцари отправились на поиски старейшины деревни. Они медленно шли по дороге. Как и во всех деревнях того времени, вдоль дороги тянулись дома, и в конце была небольшая площадь, где стоял дом старейшины. Реакция большинства жителей была вполне обыкновенной. Ставни перед героями все старались захлопнуть. Детей поспешно загоняли в дома. Импориус остановился перед здоровой лужей, в которой лежала довольно большая свинья, рядом с ней в грязи барахтались с полдюжины поросят. Рыцарь не спеша обошёл это препятствие. Тут его окликнул Тамика:

– Ты еще с ними устройся. – Не дав Импориусу даже возмутиться, некромант продолжил:

– Замаскируешься, а то гляди, что вокруг происходит.

Импориус пару мгновений сомневался: дать наглому некроманту по шее, что бы тот зарылся шлемом в неприятного вида грязь, пополам с испражнениями свиней, или же сказать что-то на понятном «матерном наречии». Но все же обратил внимание на то, что происходило вокруг.

Увидав возле лужи тёмного рыцаря, бабка уронила ведро, разлив всё молоко. В спешке она скрылась в избе, грохнув дверьми так, что одна из петель отвалилась. В доме напротив баба, закрывая ставни, ухитрилась столкнуть с окна цветок, который, упав на спящую собаку – всем своим видом напоминавшую чучело крота – спровоцировал бег пса по огороду, вследствие чего весь урожай бабки «накрылся медным корытом». Однако, одним огородом дело не ограничилось: пёс понёсся по соседским. Послышалось знакомое «матерное наречие», и за собакой погнался один из бородатых мужиков. Теперь они вдвоём бегали по огородам, с каждым новым прибавляя к себе по одному односельчанину. Получилась этакая очередь полоумных, бегающих непонятно зачем по огородам. Пес уже сам хотел остановиться, но не мог, ибо его мозг понимал, что если он хотя бы замедлит бег, из него сделают настоящее чучело, а в такие моменты желание жить просто зашкаливает. Импориус давно не видел такого идиотизма, последний раз подобное происходило при встречи с Пушком. Он уже хотел сказать Тамике, какие бывают люди дурные, но тут произошло то, от чего даже он опешил, хотя, во время его пребывания в Аду, странностей там хватало.

Один из мужиков, увидев приближавшихся к его дому рыцарей, решил обезопасить себя. Но, заметив играющегося ребенка, он с воплем кинулся к нему и затолкал в дом. Однако, как оказалось, он его не в дом затолкал, а в хлев. Когда до мужика сие дошло, как ему показалось, было уже поздно что-либо менять, и он сам поспешил укрыться в хлеву вместе с сыном. Из хлева виднелись только маленькие глазки свиней и большие мужика, которые с периодичностью в одно мгновение моргали. Ребенок даже не понял, что произошло, но плакать не стал, ибо почувствовал, что отец окончательно спятит.

Такого Тамика еще не видел, а он успел всяких дураков повидать.

– Мне вот интересно, настанет ли то время, когда на наше появление будут реагировать нормально? – Устало спросил у Тамики Импориус.

– Да, тогда, когда под каждым кустом раскрашенные люди будут играть на гармошках, попутно прыгая на козлах и пытаясь схватить за мягкое место совокупляющихся друг с другомо, очень похожее на… женщин. Но мы до сего дня не доживем, даже я.

– Слава Богу, что не доживём, – сказал Импориус, затем подумал, что ляпнул и как-то странно посмотрел на небо, словно чего-то ожидая.

Так, распространяя массовую истерию по деревне, путники дошли до дома старейшины. Как только они подошли к дому, двери отворились и на пороге появился тот самый мужик, который встретил их на входе в деревню. Махнув им, чтобы они заходили внутрь, он скрылся в доме.

– Опять, ни хлеба, ни соли… – Мрачно констатировал Импориус.

– Я уже за всё остальное молчу. – Ехидно добавил Тамика.

Импориус первый вошёл в дом. И как всегда на пороге головой вмазался в дверной косяк. Раздался грохот шлема. Рыцарь, сделав шаг вперёд, злобно оглянулся, глядя на дверной проём. Первой мыслью было разнести этот косяк в щепки, что он и сделал. Со злости Импориус ударил по двери так, что та стала болтаться на нижней петле. Тамика же спокойно зашел, ни обо что не ударившись. Если бы Импориус видел лицо некроманта, то он заметил бы ехидную ухмылку, которая тронула его губы.

Каменные стены дома были увешаны шкурами разных животных. В центре дальней стены мирно потрескивал камин. Комната освещалась масляными лампами. Чуть ближе находился огромный письменный стол. За ним сидел старец и что-то выводил на пергаменте. На столе лежало стопками множество книг и прочей письменной утвари. Позади старца стояло два мужика в кольчугах, головы коих украшали мощные железные шлемы. Они держали руки наготове на рукоятях своих мечей. Услышав грохот дверей и лязг доспехов, старец оторвался от пергамента и перевёл взгляд на вошедших.

– Значит, это вы спасли мальчика и убили волков? – Спросил он.

– Нет, то чучела, что поля охраняют, всех волков перебили. – С издёвкой ответил Импориус.

– Да, волки на них кидались и, подавившись соломой, подохли, – подхватил разговор Тамика. Должной реакции не последовало – старец просто пропустил эти фразы мимо ушей. Теперь рыцари почувствовали себя дураками. Импориус ожидал возмущений, ругани и тому подобного, а тут вообще никакой реакции. Он к такому не привык.

– Поведай нам, что тут вообще произошло? – спросил Импориус.

– Всё началось с мелочей, начал пропадать скот. Но поначалу никто не придавал этому значения. Затем, на деревню обрушились болезни. Наш знахарь сказал, что это Яга – местная колдунья, наслала на нас прочу и теперь её надо изгнать.

– Знаем мы такую, – с ухмылкой сказал Импориус.

– Так вот, – продолжил старейшина, – мы изгнали её из деревни. Наш знахарь всех вылечил почти сразу. Все успокоились и думали, что несчастья на этом закончились. Но всё только начиналось.

– Ага, вы бы ещё в жертву кого-нибудь принесли.

– Нет, наши обычаи это запрещают, – ответил старец.

– Уже радует. – Мрачно сказал Импориус.

– Потом на полях появились эти ужасные волки, беда была в том, что убить их не представлялось возможным. Смертельно раненые звери всё равно убегали, а затем возвращались. Потом появились бесы.

– Бесы? – С удивлением переспросил Импориус.

– Да, да, именно бесы, это такие…

– Не надо мне рассказывать, кто это такие, – перебил его объяснения Импориус.

– Но после этого на погосте начали происходить непонятные вещи, могилы оказывались разрытыми изнутри.

– Это становится интересным. – С воодушевлением произнес Тамика.

– А после этого исчез наш знахарь. Мы уже и не знаем, кто во всём этом виноват. Его это деяния, или Яги. Но зачем ему это всё было нужно? – Начал рассуждать старейшина.

– Яга тут точно не причём, – сказал Импориус, а затем добавил, – Знахарь специально вам сказал, что это всё Яга сделала, ведь она могла помочь, если бы не ваша глупость по поводу её изгнания.

– Теперь у нас только одна надежда – это вы, – мрачно сказал старейшина.

– Вот как мы заговорили! А вы своих спасителей всегда с ломами и кольями встречаете? И стрелами по шлему? – Со злостью спросил Импориус, опёршись кулаками об стол и нависая над старцем. Раздался скрежет мечей, вынимаемых из ножен. Но старейшина взмахом руки остановил стражу.

– Мы просим у вас прощения за столь нерадушный приём. Мы не могли подумать, что такие… как вы, могут прийти нам на помощь.

– Ну, это всё зависит от вас, поможем мы вам или нет… – Встрял в разговор Тамика, который от скуки начищал перчатки.

– Чего вы хотите в награду? – Спросил старейшина.

– Вы извинитесь перед Ягой, и гонения на неё должны прекратиться, – быстро сказал Импориус. Поразмыслив, он добавил:

– И Яга сможет жить в деревне, и в её окрестностях практиковать магию и травничество.

– Хорошо, – без возражений согласился старейшина.

– Только я хочу видеть ваши гарантии в письменном виде… – Мрачно сказал Импориус.

– Всё напишем, вы, главное, избавьте нас от этой нечисти.

– Слышишь Тамика, тут про тебя говорят. – Ехидно, развернувшись вполоборота, сказал Импориус.

– На себя сначала глянь, демоническое отродье, – огрызнулся некромант и, стряхнув с перчатки зеленый свет, которым ту от нечего делать засветил, вклинился:

– И с подписями чтоб гарантии были… кровавыми подписями. – Последние слова он проговорил настолько зловеще, что аж мороз по коже пробежал. От этих слов даже старейшина судорожно сглотнул, ибо в сей момент понял, какое же он ничтожество по сравнению со Смертью, так как Тамика напомнил об этой древней старухе.

– Ладно, на этом и остановимся, так, где ваш знахарь-то жил? – Как бы невзначай спросил Импориус.

– Как выходите за деревню, с полверсты к лесу, у большого ручья стоит его изба.

– Вот и славно. Будем выдвигаться, только харчей нам в дорогу дайте. – Попросил Импориус.

– Всё сделаем, – пообещал старейшина. После этого рыцари вышли на улицу.

– Нашёлся паладин, – злобно сказал Тамика Импориусу, – Ты с каких пор начал добро налево и направо за харчи творить?

– С тех пор, когда Яга мне жизнь спасла… – Мрачно ответил Импориус.

– А я здесь что? Мимо проходил? Я за харчи бегать за нечистью не буду…

– Да ты и сам на неё похож, если честно.

– Поговори мне еще!

– Ты смотри, возмущается он, ты лучше подумай о том, что когда убьем того знахаря, то ты можешь много интересного в его обители найти. – Сказал Импориус.

– Ну, ладно, уговорил, хвостатый… только его душу заберу я. – согласился Тамика.

Импориус что-то хотел ответить насчёт хвоста, как тут сзади их окликнули:

– Эй, мужики!

Импориус обернулся и увидел летящий на него мешок, который очевидно появился из дверей. Второй мешок полетел в Тамику. Поймать провиант помогла молниеносная реакция, годы тренировок, сверхъестественное чутьё и голодный желудок. Дверь с грохотом закрылась.

 

16

Выйдя из деревни, рыцари пересекли поле и остановились на привал. После того, как мешки с провизией опустели на треть, они снова двинулись в путь. И вскоре дошли к началу леса, где и располагалась изба знахаря.

Тамика, неспешно, почти в развалку, словно морской скелет, подошел к двери и постучал. Никто не отозвался.

– Ну, как всегда… – С досадой произнёс некромант. В этот момент к дверям подошёл Импориус. Не долго думая, он врезал ногой по дверям. Последние, вместе с петлями, рухнули внутрь избы.

– А потише нельзя? – Спросил Тамика. Импориус лишь развёл руками.

Оба зашли внутрь. И каково же было их удивление, когда вместо жалкой комнатушки они оказались в огромном зале в конце которого виднелся вход на каменную винтовую лестницу.

– Хороший домик, я бы от такого не отказался. – Проговорил Тамика.

– В смысле? Тебе обстановка нравится? По моему, скучновато и безвкусно, – ответил Импориус, оглядываясь.

– Нет, ты не понял, я имею в виду – со стороны такой маленький и чахлый домик, а внутри хоромы.

– Есть ещё один такой «предмет», который по началу маленьким кажется… – с некой двусмысленностью сказал Импориус, оглядывая потолок.

– И что же это за предмет? Может, просветишь меня, всезнающий наш Лучик?! – С издевкой спросил Тамика, обозвав Импориуса тем пакостным именем, к которому пришел в начале ихнего знакомства.

– А это слон вдалеке на пастбище, – невозмутимо ответил Импориус, – Сначала мышью кажется, а чем ближе подходишь, тем больше становиться, – пояснил он.

– Да… не то подумал…

– А что же подумала твоя трупная морда? – С такой же издевкой спросил Импориус.

– Я думал, что это камень, который летит тебе в голову: сперва точка в небе, потом словно яйцо, а в конце такой удар, что и с ног валит, – довел Тамика свою мысль до конца.

– Вот это неожиданный поворот, – сказал Импориус, почему-то посматривая на потолок:

– В принципе судьбу, как и женщину, следует удивить хорошим концом и внезапным поворотом.

– Что-то я не понял про поворот, – смутился Тамика.

– Ну, вот тебе и поворот, в смысле, событий. – И Импориус кивнул в сторону лестницы. В проходе уже стояло с десяток скелетов и две дюжины трупов.

– Ну наконец-то. – Как-то странно произнес Тамика и воздел руку вверх. В первого скелета полетел череп, из-за чего противник взорвался, и белым облаком мелких костей рассыпался по комнате. Во второго некромант кинул один из клинков, который отрубил скелету одну из его ног, заставив представителя костяного войска прыгать на оставшейся ноге.

Вроде бы битва началась, и Импориус уже предвкушал схватку с нечистыми тварями, но тут Тамика выкинул один номер, которого Импориус просто не ожидал. Некромант пошел вперед, прямо к толпе нежити, и, когда до первых скелетов оставалось всего около пяти шагов, Тамика поднял правую руку и спокойным голосом возвестил:

– Да упокоит Господь ваши души, – заканчивая фразу, некромант осенил скелетов святым крестом. Те не замедлили рассыпаться в прах, однако эффект не возымел должного результата, ибо трупы никак не отреагировали на молитвенные речи Тамики, они по-прежнему что-то мыча, брели в зал.

– Браво… – Как-то мрачно и с издёвкой произнес Импориус, похлопав в ладоши. Печать с крестом на его плече ярко светилась. Он сделал пару шагов вперёд, не спеша вытащив меч из-за спины. Поравнявшись с Тамикой, он тихо сказал:

– Как это тебе ещё молнией по заднице не влепили с «Канцелярии» я понять не могу.

– Ты знаешь, я вот и сам удивляюсь, почему они меня терпят? – В тон Импориусу ответил Тамика, выпустив в труп очередной череп.

– Ну, я это обязательно узнаю… – И, сказав это, Импориус в два шага очутился перед первым зомби. Один взмах мечём и труп, рассеченный пополам, свалился на каменные плиты… Голова ещё клацала зубами, когда рыцарь на неё наступил. Раздался омерзительный хруст. Мозги разлетелись по полу, перемешавшись с запеченной кровью. Затем шаг, ещё один удар наискосок и два треугольника некогда бывшего зомби упали на пол. Трое трупов были разрублены в тот момент когда они застряли в дверном проёме. Дальше рыцарь уже рубал всё что шевелилось перед ним, попутно раздавливая головы зомби. Иногда, правда, удары Импориуса создавали просто свист, рассекая воздух, так как черепа, пущенные Тамикой, быстрее раздавали мертвецам вечный покой.

Когда с этими тварями было покончено, рыцари начали подниматься по лестнице. Пройдя первый пролёт, они поднялись на второй этаж. Там их уже ждало около десятка гоблинов в доспехах.

– Ты смотри, завтрак дракона… – Проговорил Тамика, и уже по привычке отправил в толпу гоблинов черепушку. Парочка тварей сразу сдохли. Остальные в панике побросали копья и, открыв двери, скрылись внутри.

– Ну, так не интересно… Мне бы хоть оставил! – Возмутился Импориус и пошёл дальше. Тамика лишь пожал плечами, мол, такая вот ерунда получилась…

Тут Импориус увидел перед собой на ступеньках здоровые лапы. Он поднял голову вверх и встретился взглядом с огромным троллем. Тот злобно смотрел на рыцаря, и тут же попытался с размаху огреть его дубиной. Импориус рефлекторно пригнулся. Дубина со свистом прошла над головой и вмазалась в стену. Раскрошив пару камней, она плотно там застряла. Тролль склонился над Импориусом и, раскрыв свою пасть, изверг такой рёв, что даже Тамика сделал пару шагов назад.

– Фу, как же оно воняет, – Тамика помахал рукой у лица, развевая зловонный воздух.

– Ну, и что дальше? – Спросил Импориус у тролля, и с размаху заехал последнему кулаком в глаз. Вот после этого раздался истинный рёв и тролль, замотав головой, сам отступил назад. В этот момент Тамика легким движением руки послал в тролля один из своих клинков, который пробил тупому существу глотку навылет. Тварь схватилась руками за горло, пытаясь остановить кровь, и наклонилась вперед. В сей миг Импориус, взмахнув своим двуручным мечом, отсёк чудовищу голову, которая, упав на ступеньки, поскакала вниз, глухо ударяясь и оставляя за собой кровавый след.

– Прямо, как дома… – Произнес Тамика, как-то не к месту вздохнув.

– Ничего себе дома… – Только и сказал Импориус перед тем, как начать подниматься вверх. Дойдя до третьего этажа, герои решили отдохнуть. Но не тут-то было. С балки над лестницей раздался омерзительный писк. Тамика только и успел заметить, как две летучие мыши гигантских размеров снялись и полетели им на головы. Один взмах рукой и мышь была уничтожена черепом, вторая же зажглась ярким факелом, из-за прямого попадания огненного шара, который выпустил Импориус.

– Интересно, сколько тут этажей? – Спросил Тамика.

– Наверное, четыре, – ответил Импориус, сбросив ногой горящие остатки летучей мыши вниз.

– Поглядим. – ответил Тамика и зашагал вверх по лестнице. Зайдя на верх он очутился перед дверьми и хотел уже, было, постучать, но тут его догнал Импориус. Долго не церемонясь, рыцарь с ноги вышиб двери, расколов их на части.

– Я смотрю, это у тебя привычка, выработанная годами и тренировками… – Съязвил некромант.

– Это ты ещё Грохариуса не видел, – как-то странно ответил Импориус и вошёл внутрь.

Импориус осмотрелся. Он очутился в довольно просторной комнате. У стен тянулись многочисленные шкафы, забитые книжками и пергаментами. На столах было множество колб, в которых варились и отстаивались разные зелья. В конце комнаты, на маленьком столике, лежало два громаднейших фолианта, один из которых светился мутным светом, а второй был закрыт на замок. Неподалеку на столе лежали части мертвеца, к которым было подсоединено множество трубочек, по ним текли разноцветные зелья. Части нежити активно шевелились. Импориус перевёл взгляд вдаль комнаты. Там располагался стол, за которым сидел старик, одетый в красную робу. Перед ним стояла странная сфера. Увидев в дверях рыцаря, старик встал и протянув над сферой руку, начал что-то шептать. Шар засветился и вспыхнул ярким пламенем. В этот момент печать на левом плече Импориуса с кругом разрушения засветилась.

– Не пытайся, я пробовал, не берут его такие проклятия. – Проговорил Тамика, входя в комнату.

– Не возьмешь меня своими жалкими заклинаниями. – С насмешкой сказал Импориус, обращаясь к старику. В один миг он оказался у стола. Сбросив сферу на пол, рыцарь схватил знахаря за горло и поднял вверх. Тот, трепыхаясь, как рыба на берегу, вынул из робы небольшую волшебную палочку. Рыцарь отобрал её свободной рукой и превратил в горстку щепок.

– Ты жалок… не думал, что тебя будет так просто убить, – медленно склоняя голову немного вбок, проговорил Импориус, все усиливая хватку. И тут произошло то, что не ожидал ни Тамика, ни Импориус. Знахарь лишь чуть взмахнул рукой, и Импориус улетел к дальней стенке, попутно развернув стол и врезавшись в конце своего полёта в шкаф с книгами. Проломив все полки, он сполз вниз. На голову грохнулась довольно увесистая книга.

– Бывает. – Проговорил Тамика и решил испробовать на знахаре свои способности, выпустив в того два черепа. Знахарь рассмеялся и взмыл в воздух, уклонившись от черепов. В этот момент на ноги поднялся Импориус. Вынув из-за спины меч, он направился к магу. Вокруг рукояти меча воздух затрещал. Кристалл засветился синим. Один взмах – и в знахаря пролетело три огромных сосульки. Маг лишь отмахнулся рукой. Волна пламени растопила летящий лёд в один момент. Тамика, в этот же миг молниеносным движением бросил в мага два клинка. Один из клинков, отскочив от сферы, молнией понесся обратно в Тамику, пролетев на расстоянии локтя от головы последнего и вонзившись в книжный шкаф. Второй же прошел сквозь и пронзил левую руку знахаря. Тот только удивленно посмотрел на руку, из которой теперь торчало лезвие.

– Боль для меня ничто и вообще – я истинный повелитель магии и тот, кто понимает жизнь и смерть в их подлинном значении. Запомните, ничтожные смерды, перед своей смертью моё имя. Я – Повелитель Магии, Шторм Смертных, Всемогущий Маг Тринадцатой Ступени, и имя мне – Говард Всемогущий… – После этих слов в Тамику полетело нечто, что больше всего напоминало его клинок, но он был раз в десять больше и пульсировал так, словно состоял из воздуха.

– Твою… – Только и успел выговорить некромант, прежде, чем клинок ударившись в грудь, заставил его улететь в противоположную сторону, с таким же, как Импориус, грохотом. Только ему на голову, вместо книги, свалился шлем какого-то рыцаря, крепко долбанув Тамику в темечко. Немного придя в себя, некромант решил отыграться и послать в негодяя множество черепов, но не тут-то оно было: у него на руках появились, размеренно позвякивая при движении, оковы, которые не позволяли Тамике делать руками пассы, а значит, колдун из него теперь был никакой.

В этот момент к магу подбежал Импориус.

– Пора умирать, Говард всемогущий, – крикнул Импориус, – Жизнь коротка, гори, мой меч.

Знаки на клинке внизу загорелись, а сам меч вспыхнул зелёным пламенем. Роковой удар пришелся точно в туловище Говарду. Но, пройдя через сферу, клинок потерял зелёное пламя, однако мага таки поразил. Но, к удивлению рыцаря, маг остался стоять на ногах, он спокойно развернулся и одним махом отправил Импориуса в полёт. Рыцарь взмыл к потолку и, ударившись об него, рухнул на стол, разбив все колбы и разломав в щепки сам стол. Почувствовав, что оковы ослабли, Тамика, выхватив из остатков шкафа свой клинок, осторожными шагами направился к магу. Тот, пронзенный мечом, словно жук, не мог сделать и шагу, из-за тяжести самого оружия, его проткнувшего. Пробравшись за спину мага, некромант выхватил оружие и молниеносным движением вонзил оба меча в плечи знахаря, направив их под углом друг к другу. Должного эффекта сие действо не оказало, маг просто рухнул на колени.

В это время Импориус пришёл в себя после очередного полёта. Он поднялся на ноги. Увидав такую картину, рыцарь, со злости хорошенько разбежавшись, вмазал Говарду ботинком по лицу. После встречи лица знахаря с тяжёлым бронированным ботинком рыцаря, эта часть тела лицом называться уже не могла… Теперь Говард на своей шкуре почувствовал, каково это летать, когда тебе не хочется. От удара тело улетело в одну сторону, а меч в противоположную, и встрял в пол.

Обычно после таких полётов не выживают. Но маг, лёжа на спине, в луже крови, истерически смеялся. У знахаря, после встречи с ботинком Импориуса, не осталось ни одного зуба, а челюсть была переломана в трех местах, нос отсутствовал напрочь, один глаз затек кровью и перестал выполнять свою функцию, правая часть лба была рассечена до кости.

Рыцари подошли поближе и внимательно посмотрели на мага.

– Ты глянь, живой… – Искренне удивился Импориус.

– Теперь его только на выданье осталось снарядить, смотри какой красавец. – Съязвил некромант.

– Фы-ф-фы фалкие фмеыные фу-тфу-фу, – отплёвываясь кровью, посмеялся маг, – Фы не мовыфе меня упить: хмеать опхоит мефа фаоной… – Тамика никогда не видел, чтобы хоть одно существо из плоти и крови так долго жило и было до такой степени дурным.

– Это мы сейчас проверим. – Невозмутимо проговорил Импориус и, подойдя к телу, поднял его за волосы. Пока он держал знахаря за патлы, Тамика забрал клинки, вытащив их из плоти знахаря. При этом клинки издали неприятный хлюпающий звук высвобождающихся из плоти лезвий. Не обратив на движение некроманта никакого внимания, Импориус приблизил голову знахаря к себе. Поглядев в оставшийся здоровый глаз колдуна, Импориус достал мачете и провел лезвием по боку горла мага. В ответ маг засмеялся.

– Что, щекотно, тварь?… – Зловеще проскрежетал Импориус, предвкушая миг, когда он отделит голову этого жалкого мага от его не менее жалкого туловища.

– Да что ты с ним разговариваешь?! Раз – и готово! – Возмутился Тамика, и до того, как Импориус успел что-либо сказать, подскочил к знахарю, и, скрестив у того под горлом свои клинки, отсек его голову. Импориус лишь проследил, как обезглавленное тело упало на пол. Он несколько мгновений молча стоял, затем взял и выкинул голову в сторону со словами:

– И зачем оно мне надо? – Молча ушёл копаться в столе знахаря.

– Ну, чего ты? Ты чего, Импик?

– Ты меня явно достать хочешь. – Злобно проговорил Импориус.

– Я ж как лучше… давай так, ты бери, что хочешь, а я его душу заберу, договорились?… – проговорил Тамика, понимая, что сглупил.

– Мы, помниться об этом ещё в деревне договорились, – ответил Импориус, копошась в бумагах.

– Ой, ну забыл я, забыл… мозг прогнил уже давно, некромант же я все-таки. – Попробовал пошутить Тамика и начал готовиться к изъятию души. Импориус же что-то нашёл в столе, это что-то оказалось свитком. Устроившись на стуле поудобнее и закинув ноги на стол, рыцарь наблюдал за действиями некроманта. Тамика перепробовал все, он даже шлем снял и попробовал так вытянуть душу, но ничего не получалось. Почесав макушку, некромант остановился и перевел вопросительный взор на Импориуса.

– Что? Сломалось? – С явной издёвкой спросил рыцарь.

– Странно… Не могу понять, что происходит… вернее, почему ничего не происходит. Может, ты знаешь?

– Конечно, знаю. – В этот момент глаза Импориуса загорелись зелёным светом.

– Ты, кстати, читать умеешь?

– Вообще-то да, даже Древний язык знаю, а что?

– Ну, так читай. – И Импориус вытянув руку вперёд, разжал пальцы и свиток размотался. Тамика, подойдя поближе, прочитал лишь последнее слово: «ПРОДАНО». И подпись, кровавая подпись.

– Да, все понятно. Теперь ясно, почему он так долго и упорно не умирал, – проговорил Тамика.

– Нет не из-за этого. А из-за во-о-о-т этого. – И Импориус достал второй свиток.

Тамика развернул его и прочитал:

– Пакт смерти… – Он немного помолчал, потом выплюнул следующую фразу:

– Ишь ты, какой быстрый, прямо кролик.

– Кстати о кроликах – вот в стране глюков такой здоровый живет, мы его так и не грохнули, – начал вспоминать Импориус. Он немного подумал, а затем продолжил:

– Но это всё лирика, надо собираться в деревню, получить обещанную награду.

– Да? Ну, пошли, – сказал Тамика и засунул голову знахаря в бездонную суму Импориуса. Посмотрев по комнате, а вдруг осталось что-то полезное, чего он не увидел, некромант с невозмутимым видом начал спускаться по лестнице вниз.

– Нет, ну это как называется? «Покрылся инеем» и пошёл? – Возмутился Импориус. Убрав ноги со стола и запихав пергаменты в сумку, он встал и пошёл догонять Тамику. Спускались они намного быстрее, нежели поднимались: никакая ерунда, типа летучих мышей и гоблинов в доспехах им не мешала, что делало спуск намного комфортнее.

Уже стемнело. Лес полностью погрузился во тьму, лишь далеко за краем полей были видны последние лучи заходящего солнца, окрашивающие небо в нежно розовый цвет. Удивительно, но до деревни они шли молча, Импориус до сих пор не мог простить Тамике его выходку с отсечением головы, а некромант не знал, что сказать, чтобы ему не ответили на «матерном наречии». По краям полей то тут, то там валялись туши волков. Очевидно, твари подохли вместе с создателем. Некоторых уже начали жрать падальщики. Вороны с карканьем улетали при приближении странников.

Вскоре герои достигли деревни. Частокол ещё не был закрыт. Радостной встречи даже и не намечалось.

– Опять… – Протянул Импориус – Ну, где же хлеб, соль…

– Дальше можешь не продолжать, – перебил его Тамика. Зайдя в деревню, они очутились в самом центре. Пока шли, Тамика влез во что-то вязкое и хлюпающее. Он примерно догадался, что это было, но говорить об этом вслух не решился. О таком ночью не говорят. Подойдя к дому старейшины, Тамика поспешил обогнать Импориуса и постучал в двери.

– Знаю, как ты в двери входишь, хватит, один раз уже вошел, – подождав немного, некромант постучал еще раз, но теперь более настойчиво.

– Так, давай я попробую, – сказал Импориус, отодвинув Тамику в сторону.

Но тут двери открылись, и на пороге появился мужик в кольчуге. Увидев, кто стоит на пороге, мужик рефлекторно отступил – на его лице появилось искреннее удивление.

– О, таки вернулись?

– А ты думал… – Сказал Тамика, пролезая в дверь. Импориус зашёл следом.

Старейшина тоже был несколько удивлен их появлением.

– Ну, как? – Коротко и многозначительно спросил он.

– Интересные у вас знахари, – также многозначительно и загадочно ответил Тамика, усевшись на стул.

– Так где он и что с ним? – Поинтересовался мужик в кольчуге.

– Ну, он поменял место своего обитания. – Как-то загадочно проговорил некромант.

– А именно? – Уточнил Старейшина.

– Теперь он может быть в двух местах одновременно, – сказал Импориус, подойдя к столу. Рыцарь одной рукой оперся об стол, от чего мебель как-то подозрительно затрещала, а свободной начал копаться в бездонной сумке.

– В смысле? Вы можете говорить конкретнее? – Как-то нервно попросил старейшина.

– Ну, вот, собственно, так и может быть он в двух местах, – и Импориус, вытащив из сумки голову Знахаря, положил её на стол. Мертвые глаза уставились прямехонько на старейшину, который начал всматриваться туда, где некогда было лицо.

– Что-то стар я стал, глаза не те уже, признать сего молодца не могу… – Проговорил он.

– Ну… это ваш знахарь. Только, это все он… – И Тамика указал пальцем на Импориуса, который начал рассматривать стены и тихонько насвистывать.

– А что я? Ну, перестарались немного… – Как-то рассеяно и смущённо сказал Импориус. Подойдя поближе к столу, рыцарь ткнул пальцем в отрубленную голову и продолжил, – Дед, смотри, вот тут был когда-то нос. А вот здесь…

– Какой я тебе дед?! – Возмутился старейшина, – Можешь не говорить, где что было, я и сам дорисую. Короче, ладно, уговорили, тем более, что волков не слышно, а они обычно по ночам набеги устраивают.

– А что бы у тебя сомнений не возникало, вот тебе ещё пергаментов парочка интересных, только ознакомиться и отдать обратно! – Импориус вытащил из-за пазухи два пергамента с печатями, которые нашел в столе знахаря, и отдал их старейшине.

Старик, взяв пергаменты, придвинул со стола оба подсвечника поближе и начал читать. Рыцарь наблюдал, как по мере прочитанного, у него округлялись глаза – было ясно, что все беды, обрушившиеся на деревню, были делом рук знахаря, а не Яги, как тот им упорно доказывал.

– Ну что? Давай, выписывай свою петицию и подробно разъясни селянам, что было на самом деле, или мы этим займёмся, – сказал Импориус, пряча пергаменты в сумку. Тамика же, до того молчавший, тоже подал голос:

– И подписывай… как договаривались, кровью, – зловещий тон исходил, казалось, из самого существа некроманта.

– Попахивает какой-то дьявольщиной, – искоса поглядывая на них, сказал Старейшина.

– Хм… я тогда отойду, – смутился Импориус и уселся на стул у дальней стены, закинув ноги на стол.

– Говорил я тебе, чаще купаться надо, а ты «пусть моется тот, кому лень чесаться»… видишь, людям теперь неудобно. – После этих слов Тамика повторил действия Импориуса и тоже закинул ноги на стол. А зря. В этот момент в воздухе запахло не дьявольщиной и даже не некромантией. С правого ботинка некроманта на стол упало то, во что он вступил на улице. И это была не грязь, но субстанция очень напоминающая её. Импориус со смеху рухнул со стула. Лязг доспехов и истерический смех заполнили дом.

– Так, убрали ноги! – Встав из-за стола, рявкнул старейшина, что никак не вязалось с его образом почтеннейшего старца. Его вопль был настолько громок и неожиданен, что Тамика, дернувшись, свалился на пол, разломав спинку стула. При этом он больно ударился спиной об пол. Увидев эту картину Импориус, уже от смеха начал кататься по полу, при этом шлем специфически лязгал.

Поднявшись, Тамика, отошел к книгам и начал их рассматривать, словно в комнате больше никого не было.

– Уф… давно я так не смеялся, – посмеиваясь, сказал Импориус поднимаясь с пола.

Он подошёл к столу и, взяв пергамент, написанный старцем, быстро прочитал его и спрятал за пазуху. Немного подумав, словно к чему-то прислушиваясь, он спросил:

– А нам пожрать чего-нить дадут?

– Дать бы вам по загривку… – Под нос пробубнил старейшина, а затем нормальным тоном добавил, – Конечно, сейчас всё сделаем.

Он кивнул одному из охранников у двери. Тот поспешно вышел. В этот момент Тамика выбрал таки книгу и, подойдя к старейшине, грохнул ею о стол.

– Вот скажи, какой смысл в жизни, если смерть тебя все равно поимеет? – Как-то отрешенно спросил некромант, постукивая костяшками пальцев по переплету книги.

– Ой, дура-а-ак… – Тихо протянул Импориус, хлопнув себя по шлему ладонью, от чего раздался громкий металлический лязг. Старейшина и Тамика в этот момент вопросительно посмотрели на рыцаря. Импориус, убрав ладонь со шлема, увидел два вопросительных взгляда.

– Опять я в центре внимания… – Констатировал рыцарь и, открыв двери, вышел на улицу. Поглядев туманным взором на старейшину, Тамика достал клинок и, сняв шлем, зачем-то его лизнул. В тот же миг на плечо Тамики опустилась тяжелая рукавица и бас охранника проговорил:

– Спокойно, не нервничай, – после движения охранника Тамика сделал своё: молниеносный поворот и два клинка оказались возле шеи охранника, горящие глаза некроманта светились зеленым.

– Главное, чтобы ты не нервничал… – Как-то загадочно прошептал Тамика. В воцарившейся тишине было слышно, как сглотнул охранник. В этот момент с шеи некроманта на пол упал талисман душ. При ударе амулета об пол раздался подозрительный хруст. Тамика и охранник машинально посмотрели на пол.

– Бес твою морду… – Протянул Тамика. И тут же подпрыгнул до потолка от укола вилами под зад. Приземлившись, он развернулся и увидел парочку бесов, которые нагло на него таращились и скалились во все шестьдесят четыре зуба.

– Импориус! – Проорал Тамика.

Двери в этот момент распахнулись. В дверном проёме стоял Импориус. Помещение заполнилось запахом жареного мяса и свежей выпивки. В левой руке рыцарь держал большую деревянную кружку, наполненную, очевидно, пивом, которое изрядно пенилось. В правой руке находилась большая кость с остатками мяса. Забрало хлопнуло, Импориус дожевывая, оценил обстановку, поглядев сначала на перепуганных охранников, затем на старейшину, который застыл за столом, а потом на разъяренного Тамику. И тут его взор остановился на бесах.

– О, а я-то их ищу, бегают гадёныши без спросу, – радостно изрёк рыцарь.

– Ну, дык, хозяин, вы же сами приказали, – смутились бесы, застенчиво потупив взоры и неуклюже водя вилами по полу.

– Ах, хозяин приказал?! – Проревел некромант.

– Ой… Ну я пошёл… там ещё нога баранья осталась… На костре. – Импориус быстро развернулся и скрылся, хлопнув дверью.

– Извини, брат… – Бросил Тамика в край обалдевшему охраннику и, подняв амулет, молнией вылетел следом за Импориусом, громыхнув дверьми так, что дверь вылетела напрочь. На месте остались только две петли. Такое колоритное «прощание» вызвало бы зависть у Импориуса.

– Только починили… – Сконфуженно произнес Старейшина, и устало рухнул в своё кресло.

Тамика же, выскочив на улицу, держа наготове клинки, начал искать глазами Импориуса. Так как шлем остался внутри, то было видно состояние некроманта: горящие глаза, растрепанные волосы и ярость, читавшаяся во взгляде.

Он нервно начал искать глазами обидчика. Его взгляд остановился на низеньком заборе, за которым находился сарай, в стене которого зияла огромная дыра. В темноте светились два ярко-зелёных немигающих глаза.

– Ах, вот ты где! – Тамика подбежал к забору, замахнулся рукой и обнаружил, что в правой руке он держит дверную ручку, а не клинок.

– И это сойдёт – получай! – И некромант с силой швырнул ручку в темноту.

Видать ручка достигла своей цели, но вместо металлического лязга раздался душераздирающий кошачий вопль. Чёрня тень кошки метнулась из сарая и, в несколько секунд оказавшись возле некроманта, прыгнула на него.

– Отцепись, тварь! – Заорал Тамика, быстро схватил животное за шкирку и отшвырнул его подальше от себя. Кошка выгнулась, зашипела, злобно глядя на Тамику, а затем скрылась за забором. С крыши сарая раздался громкий смех. В свете луны виднелся силуэт Импориуса, который безудержно хохотал.

– А, так вот ты где! – Тамика поднял увесистый камень и зашвырнул им в рыцаря.

Импориус ловко увернулся и зашелся со смеху ещё больше. Тамика зашвырнул в него ещё один камень, незаметно для себя тоже заливаясь истерическим смехом. Импориус подошёл к краю сарая. И тут очередной камень попал точно в голову. Раздался металлический лязг, рыцарь потерял равновесие и с грохотом рухнул с сарая вниз точно в бочку с водой. Раздался треск ломающихся досок и плеск воды. Это спасло Импориуса от черепа, который почти машинально метнул в него Тамика. Череп пролетел прямо на уровне груди рыцаря, скрывшись за злополучным сараем. На минуту всё стихло. А затем опять раздался истерический смех и издевательский голос Импориуса:

– Ага, ты еще им полдеревни спали своей магией.

– Уж кто бы говорил, теперь ты похож на мокрого упыря, – язвительно бросил Тамика, и, развернувшись, зашагал к жаровне, где теплился кусок мяса. Недалеко от жаровни находился сеновал. Кучи сена, разбросанные повсюду, это подтверждали.

– Ты ещё болотных упырей не видел, – сказал Импориус, выходя из сарая. Рыцарь был весь мокрый, из-под лат текла вода. На доспехах было очень много соломы и куриных перьев. Сделав пару попыток струсить всё это безобразие, Импориус понял, что это бесполезно, и пошёл к жаровне обсыхать. Сидеть долго было неохота и поэтому рыцарь, взяв большой кусок мяса и набрав полную кружку пива, отправился на сеновал. Где, благополучно забравшись на второй этаж, поел и завалился спать. Тамика же устроился возле мерно потрескивающего огня и, доев мясо, уснул умиротворенным некромантским сном.

 

17

Как только наступило утро, обагрив небо в ярко-розовый цвет, рыцари проснулись и, собравшись, двинулись в путь. Так как они шли молча, то можно было услышать каждый их шаг продвижения по лесу, сопровождавшийся хрустом веток и, иногда, писк всяческих мелких зверушек, коим они отдавливали хвосты и другие части тела.

Когда солнце было уже в зените, впереди показались признаки болота: камыши, торчащие палки, сухие ветки и полу обвалившиеся в воду деревья. Земля была влажной, и чем дальше они проходили, тем большее ее количество было застлано мхом. И вот показалась водная гладь. Импориус увидел впереди в воде плиты.

– Опа… – Протянул Импориус.

– Что там? – Спросил Тамика.

– Вот сейчас мы и увидим, плавают водяные, или нет…

– Водяной, конечно, плавает, а что были сомнения? – Переспросил Тамика.

– Ну, мы когда-то тут с водяным встретились… Ну и посадили его в мешок…

– И что?

– А ничего… – Импориус на секунду задумался, а затем продолжил, – Мы, когда его в мешок упрятали, уронили с плиты на глубину. Вот сейчас и проверим, живой он или нет.

– Что-то у меня такое чувство, что зря вы так с ним… водяные не любят такого наплевательского отношения к своей персоне.

– Апчхи! – послышалось где-то рядом.

– Приплыли… – Кратко констатировал Импориус. – Вот и водяной.

Из камышей на плиты выпрыгнуло маленькое существо. Оно больше походило на шар, укрытый розовым мехом. Три выпученных глаза уставились на Импориуса.

– А, это опять ты! – Заорало существо.

– Узнал… ё… – Произнёс Импориус. Затем он медленно развернулся и, выхватив меч, открыл портал – Валим отсюда!

Но больше рыцарь ничего сделать не успел. Розовое существо, сделав сальто, хлопнуло плавниками. Заряд магии полетел в Импориуса и разбился о латы. В этот момент на землю упал плащ и груда доспехов. Меч встрял рядом в землю, к нему же откатилась и сумка. Тамика почти мгновенно подбежал и, с трудом вытащив меч из земли, засунул его в сумку, после чего сгреб доспехи в плащ и сунул туда же. Подхватив сумку, некромант скрылся в портале.

 

18

Тамика, выпрыгнув из портала, оказался на поляне. Позади него высочил лес. Слева было небольшое озеро, возле которого находился довольно большой амбар. Около амбара сидели с десяток бесов. Перед некромантом стояла избушка на курьих ножках.

– Похоже, пришли.

– Ква-ква. – Раздалось из сумки. Тамика обмер. Посмотрев по сторонам, он никого, кроме бесов, не заметил. «Странно, бесы, насколько я знаю, не квакают», подумал некромант.

– Ква… – Раздалось снова. Теперь не было сомнений, что кваканье исходило изнутри сумки. Тамика взял сумку и вытащил оттуда плащ с доспехами. Но из-за веса он не удержал плащ. Тот, упав на землю, раскрылся. На чёрной материи лежала груда доспехов, на вершине которой находился шлем.

– Ква, – раздалось из-под шлема. Некромант подошёл поближе и склонился над шлемом, а затем, приоткрыв забрало, заглянул внутрь.

Внутри, сидела большая, зелёная лягушка.

– Импориус? – Неуверенно произнес Тамика.

– КВА! – Истерично заорала лягушка.

– Точно ты?

– К-В-А!!! – Был ему ответ.

– А чего, похож, такой же злобный и пузыришься, когда злой… – После этих слов изо рта лягушки начали вылетать булькающие звуки, никак не похожие на обычное кваканье.

– Только вот не надо выражаться, ладно? А то бесов перепугаешь, смотри, уже как таращатся. – Цыкнул на лягушку некромант. В этот момент двери избушки отворились, и на порог вышла симпатичная девушка. Перед её взором была лишь задница некроманта, который склонился и разговаривал с доспехами.

– Во народ пошёл, никакого уважения, – сказала девушка. – Наверное, белены объелся, раз с доспехами говорит. – Она задумалась на пару мгновений, затем догадавшись, что её по-прежнему не замечают, спросила:

– Эй, благородный воин, вы всегда говорите с доспехами? Или только в присутствии женщин?

Тамика чуть не подпрыгнул, резко развернулся и застыл на месте. Перед ним стояла девушка: длинные белокурые волосы ниспадали на плечи, зеленые глаза изучали некроманта. Обтягивающее платье зеленого цвета подчеркивало ее стройную фигуру, а вырез на груди отвлекал от окружающей действительности.

– Э-э-э… – Только и смог выдавить Тамика.

– Молодой человек онемел? – Удивленно переспросила красавица.

– Ну… э… я это…

– Простите? Как вы сказали?… – Округлила глазки колдунья.

– Ну… нет, то есть, да. Фу, запутали вы меня. Я это… волшебницу ищу, Ягой кличут, не видели такую?

– А, собственно, зачем? – поинтересовалась девушка.

– Ну, для начала надо бы проблему решить… в шлеме.

– В шлеме? – удивленно переспросила она – У меня проблем с шлемом нет.

– Собственно, вот. – И Тамика поднял забрало. Девушка подошла ближе.

– КВА! – Почти рёвом раздалось оттуда. Это было столь неожиданно, что девушка отпрянула, и если бы некромант ее не поддержал, она свалилась бы на землю, придавив бесов.

– Это что такое? – спросила Яга.

– Лягушка. – Невозмутимо ответил Тамика.

– К-В-А!!! – Понеслась истерика из шлема, да, зря Тамика обозвал Импориуса лягушкой.

– Что-то для лягушки она слишком сильно орет, как будто понимает, о чем мы говорим. – Задумчиво проговорила Яга. После этих слов лягушка передней лапой захлопнула забрало шлема.

– Мы с товарищем шли, чтобы Ягу отыскать, но по пути встретили водяного, и вот… – под конец фразы Тамика развел руками.

– И куда он делся?

– Я же говорю – вот. – в ответ некромант снова указал на шлем, – Я сгреб доспехи и все. Еле успел в портал прыгнуть, который он мечом открыл.

Тамика снова глянул на шлем. Оттуда на него глядели два маленьких немигающих глаза, словно два уголька тлели в темноте.

– Точно он, у него глаза также светились.

Яга, подойдя поближе, открыла забрало шлема:

– Кажется, знаю я вашего товарища. – Задумчиво обронила колдунья.

Лягушка внимательно на неё посмотрела и внезапно цвет глаз сменился на жёлтый.

– Точно знаю: это Импориус, – утвердительно сказала Яга и сняла с пояса какой-то мешочек. Высыпав на ладонь порошок, она обсыпала им лягушку. Шлем вместе с рептилией как-то странно заискрился. Яга наклонилась над шлемом и поцеловала лягушку.

Доспехи окутало загадочное белое облако, которое прорезала вспышка света, после чего стало понятно, что в латах уже что-то есть. И этим чем-то был Импориус. Яга же так и осталась обнимать шлем. Она даже не заметила, как одна рука рыцаря оказалась где-то чуть ниже ее поясницы, а вторая загадочным образом переместилась колдунье за спину, прижав ее ближе к холодным доспехам. В этот момент Яга поняла, что происходит, и тут же раздался голос Импориуса:

– Может, продолжим внутри избы? – Зря он это сказал, ибо в тот же миг раздался смачный шлепок пощечины, и колдунья захлопнула забрало на шлеме, после чего резким движением поднялась и ушла в избу, громко хлопнув дверью.

– Чего это она? Какая-то странная… – Проговорил некромант. В этот момент Импориус поднялся с земли, машинально потирая шлем на месте удара.

– Вот это женщина… – Странно протянул рыцарь, его глаза светились странным фиолетовым цветом… И тут дверь избы отворилась и в проёме появилась Яга:

– А ты мужлан! Неблагодарный! – И в Импориуса со свистом полетела сковородка. Раздался оглушительный звон. С грохотом рыцарь рухнул на землю, как подкошенный, рядом упала сковородка, оставив на наплечнике явство, которое в ней жарилось.

– Ой, боже! – Всплеснула руками Яга. Она в один миг очутилась возле рыцаря. Но только склонилась над ним, как из-под шлема раздался нежный голос:

– Так может, всё-таки продолжим?

– Ах ты, похотливый демон! – В этот момент ей под руку попалась сковородка, и Яга со всего маху ударила Импориуса по голове. Опять раздался звон металла, и сковородка вылетела из рук колдуньи.

– Благо, я в шлеме… – Раздалось из доспехов. Яга же была уже возле избы. Только Импориус договорил, как раздался новый грохот: колдунья закрыла дверь, бросив через плечо:

– Ко мне даже не подходи! – рыцарю повезло, что он не видел глаз колдуньи, ибо в том взоре, который она бросила на него, можно было посчитать все огненные гиены, кои находились во всех Преисподних сразу.

– Огонь, а не девушка… может, скажешь, как зовут сию прекрасную фею?

– Фея! Так меня еще никто не оскорблял! – Раздался из избы возглас негодования.

– Кажется, ты её добил, – как-то цинично протянул Импориус, съев очередной кусок блюда, которое свисало с шипов наплечника. Рыцарь задумался, затем протянул Тамике кусок явства.

– Омлет будешь? – Как-то спокойно спросил он.

– Из Трёхногого Двухохвоста? – Также спокойно спросил некромант.

– Это финал, – как-то двусмысленно и непонятно протянул Импориус. Кажется, аппетит у него сразу пропал.

– Хотя, ладно, давай, – и Тамика снял с наплечника кусок омлета.

– Вы там всю вечность торчать будете, или зайдёте? – Раздался голос Яги из Избы. Рыцари переглянулись.

– Ты первый заходишь, – сказал Импориус, кивнув на двери.

– Ладно, – пожал плечами Тамика. Подойдя к двери, он постучал. Через несколько мгновений двери открылись и Яга оглядела рыцарей. В этот момент некромант прокашлялся и спросил:

– Не подскажет ли столь прекрасная дева столь никчемному некроманту своё имя? – во время этой фразы Тамика, как мог и умел, поклонился.

– Что никчемному, я вижу… ладно, так уж и быть: Ягой меня кличут, вот уж поди… а, неважно, сколько лет.

– Так это же отлично! А мы тут к тебе идем… по делу, только вот, по какому?… бес его знает.

– Это какой из них? – Поинтересовался Импориус. Тамика оглянулся: на поляне позади него было не меньше двух десятков бесов. И все с вилами.

– Только попробуй… – Прошипел он, уставившись на Импориуса. – Тебе тогда никто не поможет, даже они. – Он кивнул в сторону толпы бесят.

– Не боись… дуршлаг из твоих поножей – никакой.

– Ну, собственно, мы тебе кое-что принесли… – Начал издалека Импориус.

– Неужто ли ещё одну жабу? – Ехидно поинтересовалась Яга.

– Что-то я смотрю, тут у вас в деревни изощренные фантазии: то жаб целуют, то в хлев прячутся… причем с маленькими детьми. Странные дела творятся.

– Про жаб – ты, это, попроще, – начал Импориус, а затем тихо прошептал, – Ты про село не шибко рассказывай, а то Яга подумает, что там местные совсем одичали.

– Присядьте за стол, что ли, а то вы стали, как истуканы, – перебила его Яга, не отрываясь от печки.

– Давай присядем, а то у нее возле печки видал, сколько сковородок?… мало ли, запустит. – И некромант подтолкнул рыцаря локтём в бок.

Импориус молча сел за стол, придвинув лавочку поближе, и как-то странно грохнул руками по столу – видимо намекая, что надо бы чего-то пожрать. Затем он перевёл взгляд на Ягу, которая ухватом доставала из печки дымящийся горшок с кашей. Через пару мгновений посудина оказалась на столе, а еще через минуту тут же появилась запеченная в глине утка. Оба воина глубоко вдохнули аромат – последний раз они трапезничали утром. Тамика никогда бы не подумал, что он будет так захлебываться собственной слюной: вот, что значит, когда еду готовит женщина – истинная хранительница очага.

Пока Тамика о чём-то мечтал, Импориус не терял времени. Он с силой стукнул по глине: она треснула и осыпалась. Над столом сразу начал витать аромат запеченного мяса. Импориус даже замер, но лишь на мгновение, после чего быстро придвинул горшок каши к себе. Взяв ложку побольше, насыпал сначала одну тарелку до краёв, затем вторую, потом третью. Отломав по ломтю мяса, он положил их сверху на кашу. Рыцарь отодвинул последнюю тарелку на край стола и приступил к трапезе.

– О, спасибо, – сказал Тамика, потянулся к тарелке и незамедлительно получил ложкой по шлему.

– Сам себе насыплешь, – как-то мрачно сказал Импориус. И очередная ложка каши растворилась в темноте шлема. Откровенно говоря, когда дело касалось еды, Импориуса лучше было вообще не трогать. Особенно, если он был голоден, и ему кто-то мешал спокойно поесть.

– А кому тогда третья тарелка каши, как не мне? Я, например, тут четвертого никого не наблюдаю. – Спросил Тамика, которому такое обрашение – ложкой по шлему – совсем не понравилось.

– Одна пусть остывает, а вторую я сейчас съем, – задумчиво ответил Импориус.

– А третья, значит, Яге, я правильно понимаю? – Решил уточнить некромант.

– Да… – Многозначительно протянул Импориус. Затем он оценил обстановку на столе, после чего изрёк, – Ну ладно, уговорил.

С последними словами он отодвинул одну тарелку Тамике, а сам присвоил себе весь горшок с кашей.

– Я смотрю, ты совсем скромный, эдакий мальчик с заячьими ушками, глянь на него… жри уж, собака, куда тебя деть… – проговорил Тамика, и принялся за еду, предварительно сняв шлем.

– М-м-м, да – я само воплощение скромности и меры, – причмокивая, ответил Импориус. В этот момент за стол села Яга.

– Да, тебя легче убить, чем прокормить, – констатировала она, глядя на рыцаря.

– А то… – коротко ответил Импориус, поглощая очередную порцию каши.

– Ну, спасибо, что хоть мне оставил.

– Всегда пожалуйста, – нагло ответил рыцарь, как-то странно повернув ложку, очевидно он успел её облизать.

– Твоими бы устами… да бочки красить. – Задумчиво проговорил Тамика, доев последнюю ложку каши.

– Ещё бы, но есть и лучшее применение, – сказал Импориус, глядя на Ягу. Его глаза светились странным фиолетовым цветом.

– И какое именно? – Подала голос Яга, которая, элегантно трапезничая, не заметила, куда пялился Импориус. Рыцарь решил не отвечать на вопрос с подковыркой, он только облокотился локтем о стол, подпирая рукой голову, и загадочно сказал:

– Вот это платье лучше не одевай.

– Это ещё почему?

– Просто порою забываю, где у тебя глаза. – Ответ рыцаря вогнал Ягу в краску.

– Ага, ты же не можешь восторгаться красотой женщины, ничего кроме как пялится, словно похотливое животное. Восприятие истинной красоты тебе недоступно. Не обращай на него внимания, он просто… просто он – Импориус, и этим все сказано. Демон, что с него взять? – Тамика, закончив свою речь, встал и направился к печке, где стоял ушат с водой. Зачерпнув воды большой деревянной кружкой, некромант с удовольствием напился, после чего вернулся на место.

– Ха, шутник. Вот знал бы ты Грохариуса, вот тот бы тебе объяснил, что нужно ценить, и где находится истинная красота! – Смеясь, ответил рыцарь, лениво перемещая пальцами в воздухе ложку слева направо и наоборот. В этот момент Импориусу показалось, что повеяло какой-то прохладой. Ощущалось, что позади него кто-то есть.

– Что-то вы, душка, совсем распоясались, – раздался мелодичный, тихий, знакомый голос. Судя по тому, что ни Тамика, ни Яга никакой реакции не проявили, рыцарю стало ясно, что это была Графиня.

– Ну что вы, миледи? Вы же знаете, что я иногда немного не там расставляю акценты.

– Да, вы это умеете, – Спектр провела рукой по стальным доспехам. Её холодное нежное прикосновение Импориус сначала ощутил на плече, затем она медленно переместила ладонь на шею и провела по щеке.

Легкое прикосновение Графини нарушило восприятие Импориусом действительности и нематериального. В этот момент он захотел полностью погрузиться в её объятия и легко откинулся назад. Но, так как Графиня была Спектром, он со всей своей легкостью грохнулся на пол, задрав ноги выше стола.

– Милорд, вы замечтались, – рассмеялась Спектр и растворилась в воздухе.

– Да уж… – Протянул Импориус, машинально потирая доспехи в ушибленных местах.

– Ты умеешь подстегнуть аппетит. – Проговорила Яга, глядя на задранные ноги над столом. В этот момент подошел Тамика и, посмотрев на рыцаря сверху вниз, задумчиво произнес:

– Все, кажись готов, можно отпевать…

– Я тебя сейчас так отпою – уши заложет, – спокойно ответил Импориус, глядя в потолок.

– Чем петь, лучше бы спасибо сказали, – молвила Яга, убирая посуду со стола.

– О, великодушное спасибо тебе, прекрасная дева, за сие явство, – положив на сердце правую руку, издевательским тоном проговорил Импориус.

– Да… учитывая то, как ты поблагодарил девушку, я теперь должен шлепнуть ее по заднице и поцеловать в щеку, так что ли? – Почти шепотом произнес Тамика, сверля Импориуса глазами, цвет которых отдавал зеленым пламенем.

– Ой, пойди лучше тарелки помой, – устало отмахнулся от некроманта Импориус, а затем добавил, – Сделал из меня вообще изверга похотливого.

– А ты типа им не являешься? – Почти по-детски удивился Тамика.

– Ну, бывает, заносит меня немного – ничто людское нам не чуждо, – задумчиво ответил Импориус.

– Переобщался со своими суккубшами, теперь несет радость в массы… – Устало выговорил некромант и вышел из избы на свежий воздух.

– Тоже мне, носитель нравственности нашёлся, – протянул Импориус. В этот момент над ним склонилась Яга:

– Ну, и долго ты намерен тут лежать?

– Я вообще-то хотел поблагодарить за обед, – ответил Импориус и что-то начал искать в сумке, по-прежнему находясь в горизонтальном положении.

– Хм, по-моему, «спасибо» было бы достаточно, – ответила Яга.

– Вообще-то, вот, – Импориус, достав из сумки скрученный пергамент, развернул его и вытянул руку вверх. Яга взяла свиток и на ходу начала читать. В её лице появилось явное удивление.

– Это правда? – Ошеломлённо спросила она.

– Ну, учитывая, сколько волков и другой дряни мы перебили, то я бы искренне удивился, если бы они так пошутили. – Спокойно произнес, входя в дом, Тамика.

– Волков? Какой ужас, – воскликнула Яга – Бедные зверушки, вот изверг, не мог големов создать!

– Были бы големы, они бы деревушку с землёй сровняли… Тоже мне, гуманистка, – устало протянул Импориус, рассматривая что-то на потолке.

– Так что теперь ты можешь возвращаться в свою деревню, они тебя не тронут. – Сказал Тамика, усевшись на лавочку.

– Всё равно большинство жителей ко мне приходили за помощью, изменится лишь то, что теперь почти все сюда будут приходить. Тем более, в деревне мне находиться ни к чему. Всё растёт в лесу. – Ответила Яга.

– Ну, как знаешь.

– Да, но у нас ещё есть одно дело к тебе, нам нужно сварить эссенцию, – лениво бросил Импориус. – И проблема в том, что у нас есть только один ингредиент.

– Ну, с остальными я ничем не могу вам помочь, – ответила Яга, доставая с полки большую книгу. – А вот если вы всё достанете, сварю без проблем.

– В таком случае, не знаю как он, а я к тебе еще наведаюсь. – Сказал Тамика. – Кстати, а куда нам еще двигать надо? – Спросил он у Импориуса.

– У-у-ам. – Зевнул рыцарь, – Дай подумать. Ну, для начала зайдём в гости к драконам, а дальше посмотрим. – Тут появился Дух книги.

– Вам нужно добыть травоход, он растёт только в Подземье. Ну, адская трава… хм… надеюсь, вы догадались, где она растёт.

– О, нет, мудрейший, поведай нам смертным, где произрастает сие растение, – так же устало, но с издевательской ноткой поинтересовался Импориус.

– Ты когда падал, явно головой ударился, – ответил Дух и исчез в книге.

– Всю эйфорию обломал, – сказал Импориус, и, убрав ноги со стола, развернулся на бок, подложив руку под голову.

– Ну, красавец… ты еще на стол бы улегся и скатертью накрылся. – Съязвил некромант, наблюдая за приготовлениями Импориуса перед отходом ко сну.

– Скройся… на столе спать неудобно – падать высоко, – ответил Импориус и, ещё раз зевнув, явно намеревался уснуть.

– Ну, что с тупого демона взять? – Вздохнул Тамика и пошел искать себе место, где он мог бы свернуться калачиком и предаться сновидениям.

Яга проводила взглядом некроманта, затем посмотрела на Импориуса и спросила:

– А ты тут так и намерен всю ночь спать?

– Уа-а-м – Зевнул Импориус, пару раз причмокнув губами, – Да, а что – незаметно? Или у тебя есть альтернативные предложения?

– Нет, – быстро ответила Яга, уже прикинув, что Импориус сейчас ляпнет очередную пошлость. – Спи уж лучше тут и не дёргайся.

– А я и не дергаюсь, когда сплю… – Импориус только спустя пару мгновений понял, что фраза оказалась с каким-то подвохом, и поспешил исправиться, – Ну… только в некоторых случаях.

– Пошляк, ладно, спокойной ночи. Смотри, чтобы эротические сны не замучили.

– Почему замучили? Очень даже неплохо бы, – с каким-то упоением ответил Импориус.

– Ну вы будете спать, или нет?! Бесы вас дери… – Раздался возглас некроманта из темного уголка избы.

– С ней? Нет. – Рассмеялся Импориус.

– А зря… – Тихо, но довольно отчетливо проговорил Тамика и повернулся на другой бок.

– От тебя такого хамства я не ожидала! – Фыркнула Яга и, надменно пройдя по комнате, скрылась за печкой.

– А что я? Я с хорошими намерениями… в том смысле, что таких… ладно, а то договорюсь сейчасас. Спокойной ночи…

В ответ ничего не прозвучало, и в избе наступила долгожданная тишина. Лишь слышалось булькотенье зелий и некоторых эликсиров, которые подогревались на столе.

Никто из них даже не заметил, как на землю опустилась ночь.

 

19

Импориус открыл глаза. Первое, что он увидел, был потолок. Некоторое время он рассматривал бревна, паутину, затем, использовав возможности шлема, уже начал проглядывать, а что же за живность жила в брёвнах? Скоро ему это надоело. Скрипя доспехами, рыцарь потянулся. Затем приподнялся на локтях и огляделся. Яга что-то готовила у печи, Тамика по-прежнему спал в углу. Входная дверь тихонько скрипнула и в дверном проеме появилась морда беса, ехидно скалясь во все зубы и воровато поглядывая на стол, где стояла пара тарелок со свежей снедью. Импориус перехватил взгляд наглого существа и тихо прошипел:

– С-к-р-о-й-с-я…

Бес сразу всё понял по красным глазам рыцаря, и дверь тут же закрылась. Импориус опять обратил свой взор к печи, где крутилась Яга. Ярко-красный цвет глаз под шлемом сменился на фиолетовый. Она была во вчерашнем платье, подчеркивающем элегантные формы, но сегодня на ней был еще и фартук белого цвета с вышитой на нем здоровой белкой, которая в лапах держала странный предмет из далёкого будущего.

Колдунья явно что-то варила, ибо от печи шел довольно приятный аромат, распространяясь по избе. Она помешала варево, потом полезла за ингредиентами. Пытаясь дотянуться, Яга встала на цыпочки, платье натянулось, словно слившись с телом колдуньи. Импориус машинально пододвинулся поближе к столу: взгляда он от неё оторвать уже не мог. В этот миг раздался дикий вой, от которого Импориус дёрнулся вверх, ударившись головой о стол. Раздался глухой звук удара металла о дерево. Одна из тарелок слетела со стола, разбившись вдребезги. Яга тоже никак не ожидала таких звуков, она аж подпрыгнула, выронив из рук горшочек со специями, которые рассыпались по полу. Аромат, распространившийся по избе, быстро заполнил собой маленький домик.

– Апчхи! – Раздалось из-под стола, а затем опять звук глухого удара, от чего последний содрогнулся. Действие было дополнено фразой:

– Бес твою мать…

И тут из-за угла появился довольный Тамика: волосы растрепались и напоминали гнездо змей, отравившихся своим же ядом. Глаза некроманта светились зеленым. Подойдя к столу, он, протерев их кулаком, произнес:

– Доброе утро.

– Какое оно на… хм… доброе? – Раздалось из-под стола. Импориус, казалось, уже полностью там разлёгся, и на стороне, где стоял Тамика, были видны лишь ноги. Всё происходящие под столом скрывала скатерть.

– Ты так всегда зеваешь?! – Едко выплюнула колдунья, надвигаясь на Тамику и угрожающе поигрывая скалкой.

– Только в исключительных случаях. – Ответствовал некромант.

– Это в каких же? – Не удержалась от вопроса Яга.

– Когда ночую в доме прекрасной колдуньи, – обезоруживающе улыбнулся Тамика.

– Не подлизывайся, – кратко ответила Яга, пряча скалку. Фраза некроманта несколько разрядила обстановку.

– Импориус, а что ты там под столом делаешь? Ты туда жить устроился? – Спросила колдунья, глядя на ноги, торчащие из-под кухонной мебели.

– Угу, – донеслось из-под скатерти. – Не поверишь, тут у тебя такое…

Из-под стола послышалось, как рыцарь щелкнул пальцами, затем раздалась какая-то возня и горение пламени, через минуту всё стихло. Яга подошла поближе и приподняла скатерть. Прямо перед ее лицом возник большой букет цветов, зажатый в армированной рукавице.

– Ой… – Смутилась Яга. Затем, забрав букет в охапку, вымолвила:

– Никогда не знала, что под столом у меня растут цветы.

– Лентяй ты, дядя Поря… нет, чтобы выйти во двор, нарвать красивых больших ромашек, он при помощи магии… фу, паскудство… – Донесся с другой стороны стола голос Тамики.

– Садись жрать и не умничай, – сказал Импориус, вылезая из-под стола и усаживаясь на лавочку.

– Помолчала бы, демонская рожа. Между прочим, воспитанные люди, перед едой пьют чай для поддержания своего тонуса.

Импориус пропустил все выпады некроманта мимо ушей. Яга явно заинтересовалась:

– А что это такое – чай?

Тут появился Дух книги:

– Чай – это настой из разных трав, который употребляется зачастую в горячем виде. В основном, в нём преобладают травы из Подземья, которые здесь не растут.

– Может, бесов заслать? – Предложил Импориус.

– Не получиться это у тебя, – ответил Дух, – Твои подручные не могут срывать магические травы, а так же что-либо из других миров и измерений.

– Вечно ты весь задум испортишь, – пафосно ответил Импориус.

– Тебе бы лишь заслать кого-нибудь… – Язвительно сказал Тамика, потом, увидев заинтересованное лицо Яги, начал что-то искать. Спустя пару мгновений, он вытащил из недр плаща маленький мешочек, величиной с пол-ладони, который был перевязан шелковой ниткой. Подкинув его зачем-то пару раз в воздух, он положил мешочек на стол.

– Вот. Осталось только заварить.

– А как? – Задала вполне логичный вопрос Яга.

– Сейчас покажу. – Ответил некромант и пошел к печке. Порыскав немного, нашел там кастрюльку с крышкой, и вылил из нее настой какой-то травы, не обратив внимания на возглас колдуньи. Сполоснув посудину, Тамика налил туда воды и поставил на печку.

– Теперь подождем, пока закипит.

– Ну, вы ждите, а я лучше поем… Пока вашего чая дождешься, скопытишься. – И Импориус, пододвинув к себе горшок с кашей, насыпал полную миску.

Пока он ел, кастрюлька с водой благополучно закипела. Тамика, пошарив по печке, нашел другую, намного меньше, и засыпал в нее чай. Залив его кипятком, он закрыл крышку и с радостным выражением лица повернулся к колдунье:

– Вот. Осталось подождать немного, пока заварится, и можно пить. – Сказал он.

– Хм… смотрите, пока вы ждёте, каша может закончиться, – тонко подметил Импориус, насыпая уже вторую миску. Некромант пропустил его замечание мимо ушей. Подождав еще немного, он поднял крышку и оттуда до его ноздрей незамедлительно донесся приятный запах.

– О, готово. Яга, давай кружки. – Яга поспешила достать три кружки и поставила их на стол.

– Зачем три? Я бесов чаем не потчую. – Удивился Тамика.

Импориус снова пропустил колкость мимо ушей и, как ни в чём не бывало, ответил:

– А я уже и кашей наелся, так что места для ваших напитков у меня нет.

Он встал из-за стола и направился к дверям. Затем остановившись, сказал:

– Спасибо за завтрак, – и скрылся за дверью. Тамика не обратил на рыцаря никакого внимания, он налил чай в кружки и пододвинул одну к Яге.

– Пробуй, только смотри, горячий. – Предостерег он и придвинул вторую кружку к себе.

Яга отпила немного. Пару раз причмокнув, она констатировала:

– Варево как варево. Ничего особенного. – Тамику такой ответ немного обидел – чай считался одним из самых лучших в Обители. Отпив большой глоток, он, обжегшись, закатил глаза и замолк.

Яга, отпив ещё немного, отодвинула чашку в сторонку и встала из-за стола. Подойдя к столу с колбами, она передвинула пару на огонь, а затем сказала:

– Жарко от твоего чая, кстати, смотри, язык не обожги.

– Да? Спасибо, а то я почти уже того. Кстати, куда это Импориус смылся? Неужто с бесами в прятки играет?

– Да, он может, – спокойно ответила Яга, переливая фиолетовую субстанцию из колбы в пробирку с красной жидкостью. Закончив это действо, продолжила, – Пойди, посмотри возле амбара.

– Это его любимое место, где можно от них спрятаться? – Уточнил некромант.

– Нет, он, наверное, серу пересчитывает, – ответила Яга и поставила пробирку на огонь.

– Ладно, пойду проветрюсь, а то чай кровь разогнал, а тут еще ты… – С этими словами Тамика дохлебал чай и не торопясь вышел. Яга проводила его вопросительным взглядом, не зная как расценивать его фразу: или это был комплимент, или очередная пошлость.

– Я в хорошем смысле. – Как будто прочитав ее мысли, ответил некромант, прежде чем выйти из избы. Очутившись на улице, Тамика прищурился – солнце непривычно слепило глаза. Подождав, пока глаза привыкнут к столь яркому свету, некромант осмотрелся. В ноздри сразу ворвался свежий запах леса. Повертев головой, некромант увидел поляну, на которой стоял амбар, возле него лежали корыта, наполненные серой. Кучки самоцветов были бесхозно разбросаны по земле. Парочка бесов возились с какими-то драгоценными камнями. Подойдя к бесам, Тамика проронил:

– Ты смотри, прямо не бесы, а кучка гномов. А где же самый бородатый гном?

Оставалось непонятно, с кем говорил Тамика, ведь на его речь никто не обратил никакого внимания. Большая часть бесов возилась у воды. Некоторые ловили рыбу на удочки странной конструкции, ещё несколько копались в грязи. Четверо усиленно выкорчёвывали камыш на второй стороне пруда.

Сам Импориус развалился неподалёку на берегу. Огромный двуручник был воткнут в землю, там же лежал здоровенный топор и мачете. Возле оружия суетилось с полдюжины бесов, пытаясь вытянуть меч из земли. Каждый раз, когда кто-то из них задевал лезвие, вспыхивал сноп искр, и нечисть с воем разбегалась в разные стороны. Но их интерес перевешивал осторожность, и они всё равно собирались вокруг меча.

Импориус не обращал внимания на возню бесов и упоительно глядел в небо, развалившись на земле. Одну ногу он согнул в колене, а руку подложил под голову для удобства. Над ним кружилась бабочка. Рыцарь воздел правую руку вверх с поднятым указательным пальцем.

Бабочка приземлилась на палец, передёргивая крылышками. Импориус повернул кисть руки влево, затем вправо, рассматривая бабочку с разных сторон. Насекомое пошевелило усиками и, взмахнув крыльями, полетело дальше. Рыцарь, проследив за полётом бабочки, опять уставился куда-то в небо.

Тамика, медленно шагая по траве, нашел место обетования Импориуса. Увидев эту картину, некромант как-то странно, по-детски, хихикнул.

– Я смотрю, ты сливаешься с природой? – Спросил он, подходя ближе.

– Ты меня уже всё утро достаёшь, так ещё и сюда припёрся. Сделай так, что б я тебя долго искал, – устало ответил рыцарь.

– Долго, говоришь? Тогда я обратно в избу, там Яга одна… – Как-то двусмысленно сказал Тамика и, развернувшись, направился обратно к дому.

– Наконец-то тишина… – Мечтательно произнёс Импориус, глядя в облака. Его глаза загадочно переливались всеми цветами радуги. Рыцарь явно впал в эйфорию. Оглянувшись, Тамика только резко сплюнул, и пошел к домику.

Войдя в избу, он подошел к лавочке и устало плюхнулся за стол. Взяв свою чашку, он задумчиво в нее посмотрел, и, увидев на дне осадок некогда бывшего чая, залпом его выпил.

– Ну? – спросила Яга.

– Ну, он сказал, что заплетет брови в косички и уйдет в монахи… – Задумчиво проговорил некромант.

– Чьи брови? – Переспросила Яга.

– Бес его знает, сказал, кого поймает, того брови и заплетет. Я предлагаю лучше дверь на щеколду закрыть… на всякий случай.

Яга как-то странно посмотрела в зеркало, на ее лице явно читалось удивление, граничащее с непониманием происходящего.

Тут из сумки вылез Дух книги:

– Вечером вам нужно выдвигаться на болото. После второго колокола расцветает на болоте огненный лотос. Только вот одна незадача – его собирают как местные болотные вурдалаки, так и лесные упыри, поэтому вам веселье гарантировано.

И дух скрылся обратно в книге.

– Ну, до вечера еще далеко, я бы сейчас не прочь переспать… ну, в смысле поспать. – Вовремя поправился Тамика, увидев как изогнулась тоненькая, как ниточка, бровь Яги и она готова была ответить.

– Я же не он, я не… во всяком случае, не настолько. – Улыбнулся Тамика и пошел к печке. Взяв кастрюльку, в которой варился чай, он долил себе остатки и, отхлебнув, вместе с кружкой ушел на место своего ночлега.

– Ну вот: один спит, второй природой наслаждается, – молвила Яга, подкрашивая губы.

– У тебя есть другое предложение? – Тут же откликнулся некромант, резко развернувшись.

– Да, – кратко ответила Яга, подводя ресницы, – Могли бы себе в дорогу еды собрать.

– Еда – это, конечно, интересно, но она после сна лучше собирается. – Ответил Тамика.

– Иди спи уже – отмахнулась Яга.

– Вот так всегда, а я, между прочим, некромант пятого ранга… – Вздохнул Тамика, уходя в угол избы.

– А я колдунья в седьмом поколении – хошь, в лягушку превращу? – Улыбаясь, спросила Яга.

– Да… грозная ведьмочка… ладно, все… – некромант немного подумал и внезапно резко выбросил руку вперед. Перед лицом Яги расцвели какие-то странного вида цветы зеленого цвета.

– Иди спать, подлиза, – ласково сказала Яга. Она хлопнула в ладоши. Из угла прискакала метла и начала подметать пол. Сама колдунья ушла к столу переливать реагенты.

– Я не подлиза, я… – Глухо ответил Тамика и завалился спать.

 

20

Солнце уже скрылось за горизонтом, подул прохладный ветер. У пруда появилась туча комаров, от чего, собственно, и проснулся Импориус. Мелкие твари пролазили даже под доспехи, мало того, они летали прямо над шлемом. Комариный писк разбудил бы даже мёртвого. Открыв глаза, Импориус увидел над лесом полную жёлтую луну. Отмахнувшись от парочки назойливых насекомых, рыцарь, зевнув, тихо сказал:

– Уа-ам… одно слово – упыри.

Затем Импориус поднялся, неспешно собрал оружие и отправился в избу.

– О, ты уже? – Спросила Яга, выставляя на стол небольшой кувшин с каким-то варевом.

– Угу, – только ответил Импориус.

– А я вам вот уже собрала в дорогу провианта немного и парочку снадобий.

– О, вот это ты хорошо придумала, спасибо. – Импориус взял свёртки со стола и положил их в сумку.

– Кстати, тут я кое-что нашла, на столе лежит.

Импориус поднял небольшую сумочку, которая несколькими ремнями пристёгивалась на пояс. В ней было вставлено три пробирки, заткнутые странными пробками.

– Это ещё что такое? – Искренне удивился рыцарь.

Тут вылез Дух книги:

– Я поясню вместо Яги, – начал книжный умник, – Это особая сумка из кожи дракона, она не рвется, не горит, и обладает устойчивостью к магии. В неё помещаются три пробирки для сбора эссенции. Они тоже из особого стекла, которое выдерживает прямое попадание с катапульты.

– То есть, если я ее брошу в голову Импориуса, она не разобьется? – Уточнил Тамика, подходя к столу.

– Пожалуй, да, – ответил Дух, искоса глядя на Импориуса. – Но лучше такой эксперимент ставить не стоит.

– Вот я тебе сейчасас рот как заткну этой сумочкой из жо… хм… кожи дракона…

– Кому чего не хватает… – перебил Импориуса некромант и тоже зевнул.

– Яга, теперь бы перекусить и в путь можно двигать. – Сказал задумчиво Тамика.

– По дороге пожрёшь, – довольно резко бросил Импориус, пряча провиант в свою бездонную сумку.

– Надо же, как ты, Яга, преобразилась… прямо Импориус вылитый. – Съязвил некромант, как-то странно осматривая рыцаря.

– Ты какой-то бред спросонья несёшь, – все так же резко ответил Импориус. Он посмотрел на кристалл в рукояти меча. Тот чуть налился синим светом.

– Я думаю, мы не скоро вернёмся, порталу ещё очень долго перезаряжаться.

– Я тут ещё камень портала зачаровала – пусть останется у Тамики, чтобы он мог вернуться, когда найдёт последний ингредиент, – сказала Яга, кладя на стол камень с изображенной на нём руной.

– Спасибо тебе, о прекраснейшая. – проговорил Тамика, пряча камень в складках плаща.

– Ну, спасибо за еду да за пристанище, мы пошли, – сказал Импориус, подвесив сумку на пояс.

– Приятно было пообщаться, колдунья седьмого поколения. – Проронил некромант, попытавшись изящно поклониться. Однако, спросонья у него это не особо получилось, и он чуть не свалился на пол.

– Странно… вроде не пил… – Пробормотал Тамика.

Яга рассмеялась, элегантно прикрыв рот ладошкой, а затем, кокетливо помахав ручкой, кратко молвила:

– До скорой встречи.

– И тебе до свиданья, – хихикнул Импориус, и потянув Тамику за плечо, скрылся за дверью. некромант лишь успел один раз взмахнуть рукой, прежде чем Импориус вытащил его из избы, оставив Ягу наедине с очередным букетом дымчатых цветов. Они, подобно туману, плавно перетекали в воздухе, медленно меняя свою форму.

 

21

По лесу пробирались двое. Впереди шёл Импориус – с помощью шлема он отлично видел дорогу, в отличие от Тамики, который всякий раз спотыкался о корни деревьев и получал ветками по шлему. Огромные деревья заслоняли собою всё небо, луны не было видно, и посему вокруг была кромешная тьма. На дороге попадались странные кусты, над которыми кружились светлячки. Почти каждый раз ноги погружались в обильно произрастающий здесь мох.

Под ноги Импориусу попалось какое-то пушистое существо. Рыцарь пнул тварь, и та с визгом скрылась в темноте. Получив очередной раз веткой по голове, Тамика не выдержал и нарушил такое приятное во всех отношениях молчание.

– Красивая она баба.

– Ну, во-первых, не баба, а женщина, – сказал Импориус, не сбавляя ходу, – А во-вторых, не ори на весь лес: белок разбудишь. Ты когда так орёшь, мне Грохариуса напоминаешь.

– Так вот, – отмахнулся от рыцаря некромант, – Интересная она… женщина.

– В каком месте? – Поинтересовался Импориус.

– В месте духовного общения. Хотя… в тех местах тоже… очень даже ничего… – Ответил Тамика.

– Да, эстетика на высшем уровне, – согласился Импориус.

– Как она там живет – одна? – Сказал, не заметив фразы Импориуса, некромант.

– А откуда ты знаешь? Мало ли деревень поблизости, – усмехнувшись, тонко намекнул Импориус.

– Гаденыш – умеешь испортить приятные мысли, – фыркнул некромант.

– Эх, Тамика, люди зачастую сами не знают, чего они хотят, – начал Импориус. Немного задумавшись, добавил, – И не только люди.

– Не знаю, как люди, или еще кто, но я – точно знаю чего хочу. – Обронил, все еще резко, Тамика.

– Ха, не буду копаться в твоих мыслях, скажу лишь одно: настоящий рыцарь должен пронести сквозь жизнь в своём сердце единственный и неповторимый образ той избранной дамы. И перед ликом смерти понять, как сильно чувство любви преобладает над всеми горестями, утратами и поражениями. И становится важно лишь одно – как сильно мы любили на этой земле.

– Эх, ты прав. Любовь – она настолько чиста и безупречна, что когда ты это понимаешь, ни жизнь, ни смерть не важны тебе в их истинном обличии. Умиротворенность любви – она настолько прекрасна, что способна окрылять, восполнять силы, подобно источнику, она. Да что там говорить – любовь нужна даже намного сильнее, нежели сама жизнь, или смерть.

– Один лишь факт может всё это испортить… – Загадочно сказал Импориус.

– Какой же? – Тамика не заметил загадочного тона рыцаря.

– Это когда она тебя затащит под венец. Священник скажет – отныне вы муж и жена, и вся любовь твоя накроется медным корытом, – смеясь, ответил Импориус.

– Смотря, кто тащить будет, – даже не улыбнувшись, серьезно ответил некромант. Он не мог понять, почему его потянуло на такую тему разговора – ведь он никогда не философствовал на тему любви, наоборот, он всегда посмеивался над влюбленными парами, язвил над ними.

«Хм… Что-то здесь не то, только понять не могу, что же произошло, отчего я так разговорился?» – подумал Тамика.

– Странно, но факт женитьбы зачастую является какой-то финальной точкой, которая всё завершает. Поэтому я утверждаю, что, если до двадцати лет не женился, потом будет рано, – перейдя на смех, сказал Импориус.

– У каждого свое восприятие. – Как-то туманно ввернул некромант.

– Ага, как у нас говорил сер Конрет: «Главное – найти ту единственную даму своего сердца, что бы всё было хорошо, а потом вовремя от неё свалить!».

За этим разговором они вышли на берег болота. Воздух стал влажным, с запахом тины, наполненный болотными испарениями. За зарослями камыша виднелись кувшинки. На них восседали жабы, которые заполняли болото своим кваканьем. Из воды торчало прогнившее дерево. На его ветках была огромнейшая паутина, из дупла в дереве на путников смотрели два жёлтых глаза. Там, где дерево почти касалось воды, висела тина, распространяя запах гнили. За деревом, на отмели, росли, огромные загадочные кувшинки с красными цветками. И тут, возле этих цветков, Импориус увидел трёх вурдалаков. Они таскали за собой большую кувшинку, на которую складывали цветки.

– Вот то, что мы ищем. – Импориус вытащил из-за спины меч и пошёл в воду.

– Эй, твари, а ну пшли вон отсюда!

Вурдалаки отвлеклись от своего дела. Три пары жёлтых глаз уставились на Импориуса.

– Хр-р-р, – протрещал вурдалак. – Свежее мясо! – И твари полезли к рыцарю.

Первый вурдалак застыл шагах в десяти от Импориуса. В свете луны было видно, как напрягаются мышцы на теле вурдалака. Тварь внимательно глядела на рыцаря, сидя на корточках в воде. Затем, в один миг, вурдалак, мощно оттолкнувшись всеми конечностями, прыгнул на Импориуса, подняв в воздух каскад брызг. Рыцарь взмахнул своим двуручником наискось: вурдалак прямо в полёте встретился с лезвием меча, и, так и не поняв, что произошло, ошмётками рухнул в воду, окрасив её в оранжевый цвет.

– Ну вот… испоганил болото. – Проговорил Тамика.

– Ты сейчас берег испоганишь! – Крикнул в ответ Импориус, не сводя глаз с двух приближающихся вурдалаков. В то же мгновение мимо Импориуса что-то просвистело, и вурдалаки рухнули в воду, объятые зеленым пламенем. Твари от удара магии отлетели назад, их обгоревшие тела медленно погрузились в воду.

– Я всегда говорил, что дистанционная атака более эффективна, – сказал Тамика, подходя к рыцарю. – Так что ты там про берег говорил? – Спросил некромант.

– Давай сюда колбу, – вместо ответа бросил Импориус.

Тамика достал пробирку с пояса и передал рыцарю. Открыв её, Импориус запихал туда несколько цветков до упора, а затем, оттолкнув кувшинку, закрыл колбу и вернул её некроманту. Немного помолчав, рыарь сказал:

– А теперь посмотри на берег.

Тамика перевёл взгляд на берег. Из темноты леса на них смотрело не меньше трёх десятков зеленых глаз.

– О, лесные феи? – Беспечно улыбнулся некромант. В ответ раздался дикий вой – «феи» поприветствовали путников.

– Давай живо на берег, сейчас ты увидишь фей, – поторопил его Импориус, оглядываясь назад. На отмель в этот момент вылезло уже с десяток вурдалаков. Тамика поспешил к берегу.

Только рыари выбежали на сушу, как из темноты леса выпрыгнуло с десяток упырей. Эти лесные твари мало походили на своих собратьев, которые в избытке встречались на древних погостах. Огромные челюсти были постоянно приоткрыты, с желтых острых клыков потоком стекали слюни. Глаза горели желтым светом. Носы были задраны кверху, как у летучей мыши. Уши походили на волчьи: также стояли на макушке торчком. Сами упыри были покрыты густой чёрной шерстью, но под ней чётко прослеживался рельеф мышц. Уже предвкушая трапезу, твари своими мощными когтями царапали землю, оставляя глубокие борозды.

– Красавцы. – Вымолвил Тамика. – Ну что, понеслась?

– Издохните, мрази! – Заорал Импориус и побежал к тварям. Раздался жуткий рёв упырей, они прыгали на рыцаря и отлетали, разрубленные на части зловещим двуручником. Некоторые, опаленные святой частью клинка, с воем зажимая пропаленные раны, спешили укрыться в лесу. Одну тварь Импориус не успел разрубить на лету. Упырь приземлился перед рыцарем, ловко увернулся от клинка и прыгнул вперёд. Импориус левой рукой ухватил вурдалака за шерсть и поднял мордой кверху. Упырь всячески вырывался, махая лапами перед рыцарем. Волна зловонного дыхания ударила Импориусу в лицо.

– Здохни! – И Импориус вонзил меч прямо в глотку упыря. Из нечисти начал сочиться ослепительно-белый свет, а тело разлетелось на части, заляпав всё в округе коричневой кровью и кусками мяса.

Тамика тоже принимал активное участие в операции под названием «избавим лес от мусора», отстреливая упырей черепами, и отсекая добежавшим впритык всякие органы и части их воняющих тел.

Одна из тварей решила – воспользовавшись тем, что Тамика рубал двух его собратьев клинками – перегрызть ему глотку. Она набросилась на некроманта сзади, но резко получила клинком по голове, отчего голова упыря раскроилась на две части. Выдернув клинок из мертвой упырятины, Тамика воткнул меч в глаз одному вурдалаку, а второму в тот же миг зарядил кулаком в челюсть.

Пока упырь приходил в себя от неожиданного удара, некромант выхватил меч из глаза, который вышел с хлюпающим звуком и отрубил голову второму вурдалаку, который мотал ею, словно хвостом. Отпрыгнув назад, Тамика, молниеносно вложив клинки в ножны, выпустил около пяти черепов – это дало возможность рыцарям пару мгновений передохнуть. Опаленные останки упырей бегали, освещая собой лес, словно зеленые факелы.

– Ты глянь на болото, – только и успел сказать Импориус. С воды уже вылезло не менее полусотни вурдалаков. Один из них с разбегу прыгнул на Импориуса. Рыцарь выставил вперёд меч, и тварь, наткнувшись на него, повисла. Импориус не выдержал веса и выпустил клинок.

В этот момент на него из камышей выпрыгнуло ещё двое, и повалили наземь. Импориус выхватил с пояса мачете и воткнул в сердце вурдалака. Из глотки того раздался предсмертный вой: «ы-ы-ы» и вурдалак рухнул замертво. Второй попытался разорвать нагрудную плиту, насев на рыцаря. Импориус потянулся к поясу и выхватил оттуда странный предмет. Одна часть его была продолговатой металлической трубкой, а вторая с деревянной рукоятью. Рыцарь направил предмет на голову твари и нажал на курок, находящийся снизу. Раздался оглушительный выстрел. Из трубки вылетел сноп искр и большое облако густого дыма. Тело вурдалака отбросило шагов на пять, а голова разлетелась на кусочки.

Импориус, вскочив на ноги, обтёр ладонью со шлема густую оранжевую кровь и поспешил вытащить из дохлого вурдалака меч.

Тамика тоже не терял времени даром: он подскочил к одну упырю и окрестил его со словами:

– Очистись от скверны, тварь! – Увидев, что на упыря это не подействовало, некромант, схватив его за горло, рявкнул:

– Передавай тогда привет демонам! – С этими словами он отсек ему голову. Тело, дрыгаясь, свалилось на землю, оросив Тамику потоком крови.

– Твою ж беса мать… – Ругнулся некромант и чуть не получил лапой по голове. Реакция тренированного воина спасла его в самый последний момент – он успел увернуться и зарядить упырю ниже живота. Тварь согнулась пополам, огласив окрестности своим воем, от которого у Тамики заложило уши. Добив его ударом клинка, некромант послал в бежавших на него вурдалаков черепа, которые, оставляя за собой зеленый шлейф магии, направились к своим целям.

Импориус, стоя ближе к берегу, рубал вылезающих из воды вурдалаков. Но тех становилось всё больше и больше. Удар, удар, затем снова удар – голова полетела вверх, а руки куда-то в сторону. Вот ещё одно разрубленное тело упало на землю. Но врагов становилось всё больше и больше. Рыцарь шаг за шагом отступал к лесу. Очередная толпа упырей теснила Тамику в направлении Импориуса. В итоге они оказались спина к спине.

– О, хоть что-то тепленькое, – сказал некромант, стукнувшись спиной об Импориуса.

– Если так и дальше будет продолжаться, то всё, что от нас останется, будет холодным уже к рассвету. Давай быстро к тем плотно растущим деревьям!

Зарубив парочку наиболее мешающих их бегству упырей, рыцари добежали до леса. За их спиной было несколько деревьев, которые образовывали стену. Слева было болото и заросли камышей, из которых вылезло не меньше десяти вурдалаков. Справа – лес, в котором просто кишили упыри. А впереди виднелся берег, на котором топталось уже сотни две-три нечисти. Твари медленно приближались. Рычание, скрип зубов и омерзительное плямканье изрядно действовали на нервы.

Импориус глянул на рукоять меча, затем взмахнул им и прочитал какое-то заклинание.

Подул ветер. Воздух стал холодным, вода у берега покрылась льдом. Над лесом образовалась огромная чёрная туча, и тут листья вокруг рыцарей закружились, поднимаемые сильными порывами ветра, и вокруг них выросла ледяная стена.

Тут взор Тамики упал на штуковину, которую Импориус клал в сумку и из которой недавно вырвался сноп искр.

– Слышишь, а у тебя есть еще такие же? – Спросил некромант, указывая на оружие.

– Эта х… хорошая вещь… но только на один раз. Её перезарядить сложно, да и выстрел только один. – Ответил Импориус, глядя куда-то в глубину сумки. На пару мгновений рыцарь задумался, а затем его осенила идея.

– Займи пока тех тварей чем-нибудь, я тут вспомнил: у меня кое-что могло заваляться, – и Импориус по пояс скрылся в маленькой сумочке.

Тем временем упыри и вурдалаки подобрались к стене и, полностью ее окружив, пытались залезть сверху. Тамика осмотрелся – кроме толпы нечисти тут же валялись трупы убиенных тварей. И тут Тамике в голову пришла головокружительная мысль.

– Как же я мог забыть? – Еле слышно пробормотал некромант и начал ожесточенно что-то шептать. Через время, после громогласного вопля Тамики, который возвестил о том, что заклинание завершено, все трупы, что валялись поблизости, зашевелились и встали во весь рост.

– Теперь получше будет, – ухмыльнулся некромант и послал несколько черепов, которые раскроили головы одному вурдалаку и двум упырям, которые почти забрались на верхушку стены. Восставшие трупы начали рвать своих бывших собратьев, оттянув время на несколько минут. Так как количество нечисти намного преобладало над воскрешенными Тамикой упырями, то их быстро разорвали. В этот момент из сумки донёсся глухой возглас Импориуса:

– Тамика! Помоги вытащить эту х… штуковину!

Некромант подошёл и потянул рыцаря за пояс. Импориус вылез из сумки, держа двумя руками большой, прямоугольный, деревянный ящик. Он был покрашен в тёмно-зелёный цвет, по диагонали шла белая полоса с надписью на неизвестном языке. Импориус положил ящик на землю и открыл его. Внутри ящик был доверху забит какими-то странными металлическими предметами зелёного цвета. Сверху на них была маленькая ручка и кольцо.

– Это как – на палец одевается? Кольца, что ли? – Спросил Тамика, он никогда раньше не видел ничего подобного.

– Хм… Вирфал говорил, что это устаревшая модель, как его… противопехотных гранат, – начал Импориус, поглядев на ящик и на надпись «РГД 5», после чего продолжил, – В общем, надо выдернуть вот это кольцо и зашвырнуть подальше. Он ещё что-то там про какие-то осколки говорил, но я не помню…

Однако Тамика уже не слушал, он взял одну, быстро выдернул кольцо и зашвырнул его в упырей. В руках осталась граната.

– А дальше что? – спросил он.

Увидев происходящее, Импориус замер на месте, как столб. Если бы он был без шлема, то некромант увидел бы, как его лицо побелело, а волосы встали дыбом.

– ДУРЕНЬ! Гранату бросай! ГРАНАТУ! Бес твою мать…! Я вспомнил – И ЛОЖИСЬ! – заорал Импориус и упал на землю, прикрыв голову руками. Тамика, услышав всё это, кинул гранату вверх. Но та пролетая над стеной в аккурат рванула там, разорвав упырей, что оказались на ней, и вырвав изрядный кусок льда.

Рыцарей присыпало мелкими кусками льда и мясом вурдалаков.

– Хоть бы сказал, что гранату кидать надо… а то, орет он, – тихо, почти спокойно, проговорил Тамика. Он явно был в шоке.

– ЧТО?! – проорал Импориус, потирая шлем, по-прежнему лежа на земле. – Не слышу я ни хрена, в ушах пищит!

Тамика, поднявшись, струсил с плаща всю мерзость, при этом пару раз вздохнув – мол, какой хороший был плащ. Подойдя к ящику, он взял пару гранат. С воем, упыри уже лезли в образовавшуюся дыру. Подойдя почти к самой стене вплотную, Тамика быстрыми движениями послал в нечисть много черепов, которые в буквальном смысле разорвали тварей на части. Выдернув кольца, некромант зашвырнул гранаты в дыру. Сам же отпрыгнул, присел и закрыл уши. Темноту ночи прорезали две вспышки, а затем прогремели взрывы, поднимая в воздух грязь и всё прочее, что было вокруг.

На миг стало тихо, было слышно только, как наземь падают куски мяса: шлеп, шлеп, шлеп… Вой раненых вурдалаков смешался с рыком бегущих с новой силой на препятствие. Тамика уже подтащил ящик поближе и швырнул ещё пару гранат из своего укрытия. Снова раздались взрывы – сверху упало мясо и груды земли.

В этот момент Импориус вылез из сумки, в которой копался уже долгое время. На этот раз в руках он держал огромный металлический предмет. Сверху находилась ручка за которую Импориус собственно и держал это оружие. Стволов на этом предмете оказалось аж шесть штук, собранные вместе по кругу. В центре находилось большое дуло. Импориус сам был обмотан несколько раз загадочной металлической лентой. Сама коробка, в которую заходила лента вместе со стволами, была где-то полтора метра в длину. Держа левой рукой оружие стволами кверху, Импориус направился к дыре в ледяной стене.

– Это ещё что за…? – удивленно спросил Тамика.

– Модифицированная пушка Гатлинга, – коротко бросил через плечо Импориус.

Рыцарь ногой развалил остатки стены и вышел на берег. Неподалеку в земле виднелось несколько ещё дымящихся воронок. Повсюду валялись ошметки упырей и вурдалаков. Кое-где на ветках гирляндами свисали кишки, столбы деревьев были измазаны попеременно коричневой и оранжевой кровью. Импориус ногой отбуцнул от себя руку какого-то упыря, с земли на него «смотрел» глаз.

– Какая мерзость, – сказал рыцарь, раздавив его ботинком.

Нечисть с воем побежала на Импориуса.

– Добро пожаловать в Ад! – Отчеканил Импориус, передёргивая ручку шестистволки и направляя оружие на толпу упырей. Стволы пришли в движение, издавая зловещие стрекочущие звуки, словно на берегу появился огромный рой пчел-переростков. А затем на нечисть обрушился свинцовый ливень.

Тамика только и успевал замечать, как тварей решетили пули, отбрасывая далеко назад. Скоро то место, где толпились упыри вперемешку с вурдалаками, стало просто лосниться от их крови, которая оросила землю. Мясо кусками разлеталось в стороны. Разорванные тела периодически содрогались в конвульсиях.

Передние ряды нечисти слегли сразу после первого залпа слева направо. Задние дрогнули и бросились бежать. Но пули летают быстрее, чем кто-либо бегает. Упыри, как подкошенные, падали на землю. Тот, кто задерживался под огнём, превращались в решето. Импориус перешёл на уничтожение вурдалаков, сидящих в камышах. Растения срезались ровной полоской, тела вылетали из зарослей, подброшенные пулями и с плеском падали в воду.

Покончив с вурдалаками, рыцарь переключился на упырей. Некоторые из раненых пытались скрыться в лесу. Импориус направил на них шестистволку. Волна пуль пронеслась по земле, выбивая снопы пыли, и накрыла нечисть. Под потоком огня тела дергались, разлетаясь на части, но упасть не могли. Было слышно, как рухнула пара деревьев, ближайшие кусты разлетелись в щепки, оставляя в воздухе лишь кусочки листьев. Кружась, они медленно падали на землю. Пара тварей, которые прятались за деревом, побежали вглубь леса.

Импориус передёрнул ручку, но пулемёт лишь защёлкал. Рыцарь с неким недоумением осмотрелся. Вокруг валялись сотни стреляных гильз, а вот лента с патронами уже закончилась.

– Как всегда – только вошёл во вкус, – разочаровано проговорил Импориус и дёрнул за ручку снизу. С центрального ствола со свистом вылетела ракета и скрылась в темноте леса. Прогремел оглушительный взрыв. Был слышен треск падающих деревьев, охваченных пламенем. Куски мяса и горящей шерсти разлетелись по округе. В свете небольшого пожара стало видно, как оставшиеся упыри разбегаются по лесу.

Один из упырей все же решил попытать счастья: наброситься на рыцарей. Он бежал вприпрыжку, а глаза горели желтым огнем. Слюни потоком стекали из раскрытой пасти, в которой располагались острые, как бритва клыки. Издав резкий рычащий звук, упырь стремительно бросился на Тамику, который представлял собой заманчивую мишень, ибо шлема на нем не было, и шея была открыта.

Однако, некромант молниеносным движением схватил тварь за горло прямо в полете.

– Вот же упырь… – Процедил сквозь зубы Тамика.

– Истину ты глаголешь, – поддакнул Импориус.

– Сейчас, родной, сейчас… – Успокоил упыря некромант, пытаясь второй рукой нащупать на поясе гранату. Когда у него это получилось, он, все еще продолжая держать тварь за горло – при этом она ожесточенно рычала, царапалась и норовила вырваться – оторвал зубами кольцо и затолкал гранату в пасть желтоглазому существу.

После этого Тамика с невозмутимым видом отшвырнул упыря в болото.

– Бах. – Спокойно проговорил некромант, и в тот же момент раздался оглушительный взрыв, и над водой, где плыл отпущенный Тамикой упырь, поднялся водный столб, разбросавший во все стороны ошметки мозгов и внутренностей, обильно орошенных кровью.

– Эх, хорошо плыл… – Ввернул Импориус, и с отвращением сняв куски мяса с наплечника, выкинув их в сторону, кратко добавив, – Видать, к дождю…

– Или к засухе… – Задумчиво проговорил некромант. Импориус бросил на него какой-то странный взгляд, загадочно хмыкнув:

– А?

– А, это… я говорю, что после таких разборок тут вряд ли что расти будет, вот и получится: словно засуха. – Пояснил ему Тамика, устремив взор куда-то вдаль.

– Понятно, – протянул Импориус, подумав – умеет же исковеркать любимую фразу.

Рыцарь постоял ещё пару мгновений, глядя на тёмное болото. Тут он понял, что до сих пор держит бесполезное оружие в руках. Импориус погрузился в какие-то длительные размышления и выкинул пулемёт в болото. Оружие с плеском вошло в воду и скрылось в чёрной воде. Тамика, увидев действия Импориуса, решил повторить: взял и бросил ящик с гранатами, который еще был наполовину полный, в ту же воду.

Раздавшийся всплеск вернул Импориуса в реальный мир. Он увидел ящик, который стремительно скрылся в тёмной воде. Бульбашки, поднявшиеся со дна, указывали, что оружие будущего достигло места своего вечного упокоения. Импориус устало перевёл взгляд на Тамику:

– Во дурак… – Протянул он.

– Чего? Что не так? – искренне удивился некромант.

– Да, ты точно… не, ну ты подумай! Там было еще десятка два гранат! – Уже перешёл на повышенные тона Импориус.

– Откуда я знал? Ты ведь свое бросил… – Надулся некромант и ушел к ближайшему дереву.

У Импориуса не было ни сил, ни желания объяснять, что у него больше не было патронов к своему оружию, и что без них это был лишь бесполезный кусок металла.

– Тьфу… – Излишне эмоционально сплюнул Импориус и вошёл в воду.

Холодная болотная вода мигом проникла в ботинки, которые погрузились в вязкое дно. Импориус медленно пошел вперёд, поглядывая по сторонам и на глубину. Никаких тварей больше не было видно. Проглядывая дно, Импориус продвигался всё дальше и дальше.

 

22

Над деревьями уже показалось солнце, осветив болото и гору драконов. Утренние лучи отражались на водной глади тысячами бликов. Это жутко раздражало Импориуса, особенно после бессонной ночи. Желудок уже давал сигнал к тому, что не плохо было бы чето-то поесть. Рыцарь решил нарушить тишину, которая царила с самого начала хождения по топи.

– А не плохо было бы что-то сожрать, – развернувшись в вполоборота, сказал Импориус. Но ответа не последовало. Сделав пару шагов, Импориуса остановился: его насторожила тишина. Он обернулся и не обнаружил Тамики.

Теперь оставалось лишь два вопроса. Первый: остался Тамика на берегу, или же всё-таки ухитрился «нырнуть» по дороге. Вторым вопросом было – идти обратно его искать, или же подождать у горы, которая находилась в сотне шагов. Усталость и голод пересилили рыцаря, и он пошёл к горе. Пробираясь по камышам, Импориус оступился и с плеском упал в воду. Это оказалась довольно глубокая заводь. Прямо перед лицом рыцаря промелькнул огромный хвост. В мутной воде было сложно понять, чей это был хвост, но Импориус его схватил. Это оказалась довольно большая рыба, но уплыть ей было не суждено, а вот насытить желудок рыцаря – в самый раз.

Импориус кое-как выбрался на берег, из всех щелей доспехов струилась вода, со шлема свисала смачная грядка водорослей, плащ омерзительно прилип к спине, сковывая движения, зато через плечо была перекинута большая рыба. Недолго думая, Импориус устроился возле сухого дерева. Насобирав веток, он развёл костёр и занялся разделкой рыбы. Напротив него высилось ещё одно сухое дерево. Его корни торчали из земли, на ветках красовалась огромная паутина, а в стволе было большое дупло. Оттуда послышалась возня, полетели перья. Затем на Импориуса уставились два желтых глаза.

– Угу… – Раздался возглас невидимой птицы.

– Угу, – перекривил Импориус.

– У… – Раздалось из дупла, и птица замолкла.

– Видать тоже обиделась, – протянул Импориус и вернулся к костру. Пока он разговаривал с птичкой, снимал доспехи и отходил по нужде, дрова прогорели, оставив угли, от которых исходил такой жар, что рыцарю сразу вспомнился Первый Круг Ада: адские костры, чаны со смолой, грешники и куча бесов. От этой мысли его передернуло, и он уставился на костер. Подумав немного, Импориус воткнул по бокам костра две большие рогатины, потом насадил рыбу на палку и повесил между рогатинами.

Присев у дерева, он на минуту закрыл глаза и отключился. Казалось, прошло всего пару минут, но, открыв глаза, Импориус понял, что прошло несколько часов. Солнце уже было в зените и начало припекать. Доспехи не только высохли, но даже нагрелись. Импориус перевёл взгляд на костёр. Угли уже потухли, а рыба снизу подгорела.

– Вот так всегда, – уныло протянул Импориус. Кое-как встав на ноги, он оттащил доспехи в тень под дерево. Сняв рыбу с костра, и достав мачете, порезал её на кусочки. Покопавшись в сумке, рыцарь нашёл кусок материи, в которую был завернут хлеб. Расстелив это всё тут же в тени дерева, он принялся за еду.

Когда Импориус взял очередной кусок рыбы, с наслаждением начав его жевать, то чуть не подавился от увиденного – самый большой из оставшихся кусочков поднялся в воздух, медленно начал движение прочь от рыцаря и скрылся за деревом. Через мгновение послышалось голодное чавканье и сопение, словно кто-то не жрал уже несколько дней подряд.

Импориус посмотрел на дерево, где скрылся кусок рыбы. Из дупла на него по прежнему смотрели два жёлтых глаза.

– Или совы стали обладать магией… Или рыба была особенная… – Протянул Импориус.

– Угу, – послышалось из дупла.

– Чего «угу»: первое или второе? – Издевательски спросил Импориус.

– Угу, – послышалось снова, а затем вновь раздалось чавканье.

– Тамика? – Неуверенно спросил Импориус.

– Угу, – послышалось из дупла.

– Хм… То есть, водяные уже не только в жаб превращают.

– Угу, – вновь раздалось из дупла.

Импориус уже собирался лезть в дерево, шлем почти приблизился вплотную к гнезду. В тот же миг раздался громкий крик совы:

– Угу! – Импориус отшатнулся от неожиданности, потом смачно сплюнул.

– Тьфу! Птица, как птица. Не похожа на Тамику ни капли. – С этими словами он направился обратно к месту своего привала.

Только он уселся, как из-за дерева со свистом вылетел позвоночник рыбы и скрылся в траве. Внимание Импориуса снова было приковано к злополучному дереву.

И тут из-за дерева вышло крайне странное существо. Оно было все в тине, цвет волос был под вопросом – то ли серый, то ли черный. Лицо разукрасили мелкие царапины и большой кровоподтек с одной стороны, с другой же свисали какие-то остатки мерзкой твари. На поясе болталась дохлая жаба, случайно зацепившаяся за поножи. От плаща остались одни клочья, которые воняли так, что желудок начал подкатывать к горлу. Тело медленно приближалось к Импориусу.

– Нашлась пропажа, – оглядывая некроманта, прокомментировал рыцарь, – Ты долго ещё из-за дерева рыбу бы жрал?

– Угу, – ответило тело и взяло еще кусок рыбы.

– Красть – грешно, это надо помнить, – издевательски подчеркнул Импориус.

– Угу, – раздалось из дупла.

– Да пошли вы все… К ангелам. – Вымолвил Тамика и принялся за еду.

Импориус тоже продолжил трапезу. И тут ему прямо на кусок мяса упало длинное белоснежное перо. Импориус небрежно взял его двумя пальцами и выбросил: перо, падая, оставляло за собой искрящуюся пыль. Частички упали на перчатку рыцаря и, заискрившись, вспыхнули. Импориус оглянулся назад. С возвышения лился белый свет – там кто-то стоял. Затем раздался голос:

– О, славные воины, за неоценимую помощь в изничтожении нежити в болоте, архангелы благословляют вас на…

И тут ангел прервал свою речь, увидав, кто сидит перед ним: демон и некромант. Его зубы скрипнули: неприязнь, возникшая между ангелами и демонами тысячи лет назад, словно вера, со временем лишь крепла. Но не это остановило ангела, введя его в ступор: почему рядом сидят демон и нежить? Да они при первой же возможности должны были перегрызть друг другу глотки. Зубами.

После того, как Мизраэль принял столь тяжелое бремя и стал Ангелом Смерти, обменяв свой сияющий мощью меч на черную косу с кровавым лезвием, появилась первая нежить. Смерть стала менее абстрактна, что позволило темным колдунам изучить эту сущность и научиться возвращать к жизни умерших. Правда, лишь в виде страшных мертвецов и полуистлевших зомби. Когда возлюбленная Мизраэля, на смертном одре, ослабевшими устами произнесла клятву, и, впоследствии возродилась в облике Эрлины, Богини Смерти – тогда нежить и обрела то значение, которое закреплено за ней и поныне. Третья Сила. Сила, уравновешивающая отклонения в Балансе. Не имея отношения ни к ангелам, ни к демонам, нежить стала играть огромную роль в невидимой борьбе Небес и Ада.

Первые Владыки Преисподних сразу попытались переманить нежить на свою сторону, подкупить или запугать. Не вышло. Мертвецы далеки от любых чувств: алчности, жалости, вины и раскаянья. Рассвирепев, Владыки Ада перебили много немертвых, но только лишь потеряли своих воинов. А нежить через два дня была в том же самом составе, что и до битвы. С этого конфликта началась тысячелетняя неприязнь между демонами и нежитью.

Эрлина, собрав вокруг себя оставшуюся нежить, объединила ее, создав структурированную, иерархическую неживую общину. Темные колдуны, при жизни примкнувшие к рядам нежити, стали зваться некромантами, а свою магию – некромантией. Те же, кто постигал верх могущества этой магии, возрождались в могущественных Личей, которых просто так уничтожить не представлялось возможным.

Организованная нежить основала свою столицу – Могильный Холм, цитадель уныния и ужаса, стены которой были воздвигнуты на костях мертвецов, а сам город пропитан магией смерти.

Ангел не понимал, как эти двое могут сидеть у костра, и есть пищу, не пытаясь убить друг друга? Это явно выходило за пределы понимания воина Небес.

– Ну, вот, Тамика – ты накаркал…Гляди, кого к нам принесло, – сказал Импориус, поднимаясь на ноги. Он быстро осмотрел воина «небесной канцелярии». Тот всё ещё помахивал своими огромными крыльями с белоснежными перьями, рассыпая вокруг радужную пыль. Лёгкие доспехи были вычищены, лучи солнца отражались в них золотым блеском. В руках ангел сжимал длинный тонкий меч с загадочной рукоятью, который светился белым светом. После некоторого замешательства воин Небес спросил:

– Ну, и зачем же ты, отрёкшийся, перебил множество своих собратьев? – Судя по всему, он обращался к Тамике, но тот спокойно продолжал есть рыбу. Ответа не последовало.

– Слушай, Тамика, я вот по лицу понять не могу – это некрасивая девочка или очень красивый мальчик? – Съязвил Импориус.

– Бес его знает, вот если бы оно не светилось, как светлячок в брачный период, тогда еще можно было бы сказать, и то не факт – патлы слишком ухоженные… – В тон ему ответил Тамика, даже не удостоив ангела взглядом.

Ангела от таких слов передернуло, словно ему влепили пощечину. Он взмахнул крыльями, обдав некроманта пылью. Воздух вокруг Тамики заискрился, частички начали прожигать доспехи.

– Ты, человек, запутавшийся в собственной судьбе! Тебя давно следовало убрать со счетов этого мира! Ты и твои собратья, вообще подлежите истреблению! – И ангел угрожающе поднял меч.

В этот момент Импориус выхватил из-за спины свой двуручник. Ангел, заметив это, резко выбросил свободную руку вперёд в предупреждающем жесте, как бы останавливая рыцаря, и, склонив голову, начал что-то шептать.

Импориус и впрямь остановился, но его глаза светились зеленым светом: он откровенно издевательски смотрел на воина Небес, а на его правом плече горела печать с крестом.

– Один уже пытался… У него не получилось, – подал голос некромант, отходя от ангела подальше и отряхиваясь. Посмотрев на изувеченные доспехи, он скривился. «Зато теперь есть повод обмундирование поменять», со смешком подумал Тамика.

– Кстати, для него это плохо закончилось… Вернее, для его головы. – Добавил некромант, вспомнив окончание их «разговора» со Знахарем.

И тут возле ангела появились четыре бесёныша. Они рассыпались вокруг него, издевательски скалясь, что-то вопя дёргая его с разных сторон то за доспехи, то за крылья. На лице ангела промелькнуло выражение, похожее на брезгливость. Он резко раскинул руки в стороны и бесов сожгло в праведном огне. В этот момент к нему подлетел Импориус, и с размаху саданул мечом. Воин Небес успел парировать удар своим мечом. Скрестившись, клинки выбили сноп искр: меч ангела засветился ослепительно белым светом, клинок Импориуса же – багрово красным. Теперь они оказались лицом к лицу – сошлись два взгляда, наполненные многовековой ненавистью.

– Твоя душа будет принадлежать мне! – Зловеще проговорил Импориус.

– Умри, порождение зла! – Скрипя зубами, ответил ангел, давя на меч. Клинки заскрежетали и на землю посыпались искры. Ангел резко надавил мечом влево и вниз, уводя лезвие Импориуса в сторону. Но тот нерастерялся и с новой силой атаковал посланника «небесной канцелярии». Ангел опять парировал выпад рыцаря и что-то прошептал. Сделав резкий шаг назад, ангел выбросил руку вперед и Импориус отшатнулся, чуть не потеряв равновесие. Воин Небес занес меч для сокрушающего удара, Импориус встретил его своим мечом…

Но тут в воздухе пронеслось что-то зловещее. Руны на клинке рыцаря засветились зелёным. Меч ангела скрипнул и сломался, верхняя часть клинка улетела куда-то в сторону.

Если бы Импориус был без шлема, можно было бы увидеть его зловещую улыбку. Двуручник, переломив меч ангела, пошёл дальше. Не удержав равновесие, воин Света упал наземь, что спасло его от рокового удара Импориуса. Меч рыцаря со свистом прошёл мимо, что заставило Импориуса немного уйти влево.

Рыцарь, хорошенько размахнувшись, нанёс решающий удар, но ангел не попытался прикрыться рукой или крылом. Тут случилось то, чего Импориус никак не ожидал. Меч натолкнулся на невидимую сферу вокруг ангела. Сноп белых искр разлетелся в стороны, а Импориуса отбросило назад. В тот миг возле ноги Импориуса в землю вонзилось огромное светящееся копьё. Рыцарь многозначительно поглядел на небо, словно пытаясь там кого-то увидеть. Ангел, воспользовавшись передышкой, поднялся и, презрительно осмотрев этих двоих, взмахнул крыльями.

– Ах ты, птичка! Стоять! – Проорал, до сего момента стоявший и наблюдавший все это, некромант и, прыгнув, попытался остановить ангела, но в руках остались только перья – воин «небесной канцелярии» улетел. Ангельское оперение начало прожигать перчатки и Тамика с брезгливостью бросил перья на землю.

– Вот же тварь! Испоганил доспехи и настроение… лови! – С последними словами Тамика швырнул вслед улетающему несколько черепов, которые, соприкоснувшись со сферой, вспыхнули зеленым светом, не причинив ангелу ни малейшего вреда.

– Зато теперь ты можешь большую подушку себе сделать, – как всегда с сарказмом сказал Импориус, глядя на трофей Тамики.

– Угу… лучше спрячь в сумку, потом обменять можно будет выгодно… – Буркнул некромант, бросив кучку перьев на землю. Импориус завернув перья в тряпку и упаковал их в сумку. Он оглянулся на копье, торчащее в земле. Оно почти полностью погрузилось в землю. Импориус, поглядев на это, кивнул Тамике:

– Хочешь, можешь достать…

– Ага, и сдохнуть сразу? Спасибо, как-нибудь обойдусь. – Усмехнувшись, ответил Тамика. В этот момент оружие полностью скрылось под землёй.

– Ладно, идём добывать кровь дракона, а то мы тут засиделись, – и прицепив сумку на пояс, Импориус пошёл вперёд. Тамика, смачно сплюнув на место, где недавно стоял ангел, осмотрел себя – от плаща остались одни лохмотья, доспехи до сих пор дымились. Тяжело вздохнув, некромант сорвал плащ и зашвырнул его в сторону дерева. Остаток плаща, зацепившись за ветку, повис, словно паутина, медленно покачиваясь от набегов ветра.

– Идем уж…

 

23

Спустя некоторое время они вылезли на горное плато и очутились перед Пещерой драконов.

– Ну что? Зайдём в гости? – Предложил Импориус.

– Главное, чтобы нас встретили хлебом-солью, – съязвил Тамика, вспомнив речи Импориуса в деревне. Рыцарь пропустил эту фразу мимо ушей и пошёл к пещере.

В глубине пещеры на стене выросла тень огромного дракона.

– Кто посмел потревожить мой покой?! – Раздался громовыми раскатами голос дракона.

– Давай, выходи уже, хорош выпендриваться, – сказал Импориус махнув рукой. Из-за выступа пещеры выбежал небольшой дракончик. Маленький хвост смешно подметал пол из стороны в сторону, кожистые крылья еще недостаточно выросли.

– У нас есть кое-что для тебя, – добавил Импориус, доставая из сумки длинное перо ангела. Он взмахнул им в воздухе, оставив шлейф искрящейся радужной пыли.

– Нравится? – Спросил, подходя к Импориусу, Тамика.

– Да! – Пропищал дракончик, подпрыгивая от нетерпения.

– Тогда так: мы тебе перо, а взамен ты лашь нам порыться в вашей куче барахла в углу, оно ведь вам ни к чему.

– Да, да – договорились, – ответил дракончик, его глаза были буквально прикованы к перу.

– Тогда держи. – И Импориус отдал ему небесную вещь. Подпрыгнув выше головы Импориуса, дракончик с визгом умчался в пещеру, оставляя за собою радужный шлейф.

– Как мало нужно драконам для счастья… – Задумчиво произнес Тамика, глядя на удаляющегося дракончика.

– Пока они не выросли. Давай быстрее за ним, а то его родители и прародители вернутся – у тех разговор с людьми короткий – ковть и всё… – Поторопил некроманта Импориус, оглядываясь вокруг. Они быстрым шагом вошли в пещеру.

Пройдя по длинному и широкому коридору, они очутились в обширной пещере. По стенам тянулись огромные корни деревьев и какие-то странные растения. Они были буквально облеплены светлячками, которые освещали пещеру желтым призрачным светом. Основными источниками света были несколько каменных выступов, в которых горела смола.

– Ух ты. Как красиво… – Восхитился некромант, осмотревшись.

– Красиво вон там дальше, – Импориус кивнул куда-то вглубь пещеры, где вдоль стен тускло сияли горы золота.

– Не все то золото, что валяется. – Как-то туманно изрек Тамика и неторопливым шагом направился к куче скарбов.

– Ага, мало ли чем оно кажется… а когда кажется – креститься надо…

– Креститься? Запросто! – Отозвался некромант и вскинул руку вверх, что-то прошептав. Над правым плечом Импориуса засветилась печать. Рыцарь искоса поглядел на Тамику, затем отмахнулся и направился к груде железа неподалёку.

Подойдя поближе, он уселся на корточки и вытащил довольно большой шлем. Куча железа была ничем иным, как свалкой доспехов всех фасонов и видов, очевидно, за последние лет так пятьсот-шестьсот. Вытряхнув из шлема череп, Импориус оглядел амуницию и отложил её в сторону.

– А ну-ка посторонись… – Тамика тоже подошел к доспехам. Оглядев груду металла, он вытащил кольчугу, которая по виду была самой «молоденькой», она валялась тут лет эдак тридцать-сорок, так что на некроманта была в самый раз. Отряхнув ее от пыли, и разогнав сборище пауков, Тамика решил сразу же переодеться, ибо от его кольчуги практически ничего не осталось – пыль ангела продолжала, хоть и медленно, но уверенно разъедать доспех.

Полазав еще немного, Тамика нашел шлем, который также нацепил на себя. Посмотрев на кучку доспехов, он решил попытать счастья в кучке золота и пошел рыться там, оставив Импориуса одного с грудой металла.

Поковырявшись в доспехах и не найдя там ничего приемлемого, Импориус подошёл к куче золота и, покопавшись там, нашёл с десяток драгоценных камней. Сложив их в мешочек на поясе, рыцарь в этот момент почувствовал, что что-то или кто-то пытается сожрать его ботинок. Импориус глянул вниз и увидел маленькое зелёное существо, внешне походившее на дракона. Оно нагло грызло его бронированный ботинок, пытаясь прокусить пластины чёрной стали. Голова у существа была точно как у драконов, только на длинной шее как у виверны, С шеи и до хвоста тянулись два ряда шипов. Остальное все как и у драконов: две передние лапы, две задние, на которых, собственно, это существо и передвигалось.

– Это ещё что такое? – Искренне удивился Импориус.

В этот момент над ним с визгом пролетел дракончик, оставив в воздухе след ангельской пыли. Он приземлился в аккурат на вершину кучи золота.

– Я летаю! Летаю! – Запищал он.

– Ну и что? Драконы ведь все летают, – спросил Импориус.

– Да, летают, – с восторгом ответил дракончик, – но не в тридцать лет! У меня ещё крылья слишком маленькие для полётов.

– Хм… – Импориус задумался и перевёл взгляд на мучителя своей обуви, – Слушай, что это за извращение такое?

– Это? – Дракончик пригляделся, – Ну, похоже на детеныша виверна, только он странный какой-то.

– Я и сам понял, что странный, я думал услышать более вразумительный ответ…

В этот момент «проснулся» Дух книги:

– Перед вами смесь дракона и виверна. Виверны живут относительно не долго: до трёхсот лет, в отличии от драконов, которые доживают и до десяти тысяч.

– Ну, а ближе к теме можно? – Возмутился Импориус.

– Хм… ну, в принципе, эта помесь весьма интересна тем, что не настолько тупая, как виверн, но и не настолько умная, как дракон, что позволяет приручить данную особь…

– Ты поаккуратнее с потоком слов, смотри, человек… то есть, Импориус, уже «закипает», – вклинился в разговор Тамика, – Тебя же попросили покороче и пояснее.

– Это и так весьма коротко, – ответил Дух, – Я же не говорю…

– Вот и не говори! – перебил его Импориус, – Я наслушался достаточно. Тамика, кинь сюда шлем с забралом, и побольше.

Некромант, покопавшись в куче доспехов, отыскал довольно большой шлем и бросил Импориусу. Рыцарь, схватив шлем на лету, ловко накрыл им виверна. Послышалось непонятное шипение и глухие удары о железо, затем всё стихло.

– Вот и славно, – сказал Импориус, пряча шлем в бездонную сумку.

– Интересно, это сколько надо было выпить, чтобы такая тварь получилась? – Проронил Тамика, но Импориус на него зашикал.

– Тут же дети… А ты такие пошлости спрашиваешь! Вот его родители прилетят, у них и спросишь.

– Мне кажется, если они прилетят до того, как мы отсюда уберемся, то это будет последний ответ в наших жизнях, который мы услышим. Так что мне как-то не особо хочется с ними знакомиться.

– Тогда добываем «драконью кровь» и убираемся подобру-поздорову, – ответил Импориус.

– Это что, мы должны его зарезать? – С недоумением спросил Тамика, поглядывая на дракончика. В глазах появился нездоровый блеск.

– Вот это ты зубошифер не просвященный! «Драконья кровь» – это экстракт из этого растения, – и Импориус кивнул на стену. Там произрастало нечто, все из крючковатых стеблей, обильно усеянных шипами. По цвету оно было похоже на ржавчину.

– И что с ней делать? С травой этой? Нарвать и намять? – Удивленно спросил некромант.

– Угу, собрать, засушить и скурить, – устало, но с иронией ответил рыцарь.

Тут вмешался Дух книги:

– Нужно сорвать стебель и выдавить из него сок, благо, его там предостаточно. Кстати, вот из-за таких, как вы, драконы и очутились на грани вымирания.

– Ну, ты поговори тут ещё…

– Ладно, не ссорьтесь, девочки. – Бросил Тамика и направился к непонятному растению. Пока он его срывал и выдавливал сок, который по виду и густоте напоминал кровь, Импориус пытался испепелить Тамику буквально адским взором.

Где-то далеко в глубине пещеры послышался знакомый издевательский смех, и какая-то возня. Импориус насторожился и пошёл дальше. Чем дальше он шёл, тем больше сужалась пещера, и вскоре впереди показался небольшой ход метра два в высоту и не более метра в ширину. Наполовину он был завален серебряными монетами и разной металлической утварью. Возня слышалась именно оттуда.

Импориус начал присматриваться, ему показалось, что где-то далеко в глубине этого туннеля подрагивает отблеск факела. В этот момент подлетел дракончик. Импориус, не отрывая взгляда, спросил:

– А что там?

– Это? Я и сам не знаю, что это. Мы туда сваливаем не нужные вещи, – с безразличием ответил дракончик и улетел.

– Дядя Поря! – Раздалось сзади, и спустя пару мгновений к нему подошел Тамика. – Ты куда подевался? Я уже крови насобирал – залейся. Что тут происходит? – Спросил некромант, увидев проход.

– Что, что… ничего… – Тихо проговорил Импориус, медленно повернувшись к Тамике, – Я сейчас тебя ударю чем-то тяжёлым, честное слово… вот только искать это что-то тяжёлое совсем лень.

– Лентяй ты, демонская рожа. – С подколкой усмехнулся Тамика, – Валить пора отсюда.

– Точно ударю… – Тихо произнёс Импориус, но сделал вид, будто ничего не слышал. Присмотревшись вглубь странного хода, он продолжил:

– Что-то уж очень знакомый смех, надо бы разузнать, кто там живёт.

– Да что тут узнавать, я этот смех теперь до гроба буду помнить, там твои бесы шастают. – Презрительно проронил Тамика.

– Хм… – Протянул Импориус, глаза его вспыхнули зелёным, а под шлемом губы растянулись в улыбке. Пригнувшись с горем пополам, Импориус полез по туннелю вперёд.

Теперь уже точно было видно, что это отблески факела, дальше туннель поворачивал куда-то вправо. Импориус очутился в обширном зале, уложенном мраморными плитами. На стенах повсюду висели факелы, отбрасывая причудливые тени. Но самое интересное, что плиты на одной из стен были разобраны, а от стены практически ничего не осталось. Во всяком случае, она превратилась в громаднейшее углубление. Там стояло несколько огромных печей, меха и какие-то плавильные приспособления, возле которых суетились бесы. Они топили печи, и подносили туда серебро. Некоторые из бесов вытаскивали из форм готовые слитки и переносили их в зал, где складывали в огромные кучи. Часть бесов продолжали расширять пещеру, выкапывая серу.

– И здесь тоже самое… – Осмотревшись, сказал Импориус, затем его взгляд упал на два портала, стоящих в зале. Один был зеленого цвета, второй – фиолетовый.

В этот момент сзади послышался грохот чего-то тяжелого, после чего по пещере разнеслось знакомое «матерное наречие», эхом отскакивающее от стен.

– Бес же твою мать! – Это были самые цензурные слова, произнесенные некромантом, ибо грохот был оттого, что он выполз из прохода и свалился вниз. После чего на него сверху упали доспехи и куча монет. Апофеозом всего действа был серебряный подсвечник, застрявший между шлемом и наплечником.

– А тебе идет, теперь носи только серебро. – Усмехнулся Импориус, увидав теперешний вид Тамики. Его окружало уже десятка два бесов, остальные, бросив свои занятия, тихо перешёптывались, поглядывая то на рыцаря, то на некроманта.

– Ну и как вас сюда занесло? – Спросил Импориус ближайших бесов.

– За порталом приглядываем, – скромно ответил бесёныш, кивнув на фиолетовый портал.

– Они еще и разговаривают? – Удивленно спросил Тамика.

– Ага, ещё и как, – с ухмылкой сказал Импориус, поглядывая на то, как сзади к некроманту подкрадывается парочка импов с вилами.

– А это что за портал? – поинтересовался некромант, указывая на зеленый портал.

– Этот ведёт к развилке, а второй – в Седьмой Круг Ада. – Ответил бес, отрицательно помахав головой. Два беса позади Тамики поняли знак и сделали вид, что тащат серебряную утварь.

– Понятно, а что за развилка? – спросил Тамика.

– Я, кажется, припоминаю, – начал Импориус, – Это зал, в котором один портал ведёт в мир Глюков, второй в горы Казематы… Да, давно это было, и неправда.

– И что теперь?

– Теперь мне пора назад, – сказал Импориус, делая шаг к фиолетовому порталу.

– Куда – домой?

– Да, точно, ты так и не сказал, что за кристалл душ тебе дали в Аду? – Напомнил Импориус.

– Ну, чтобы насобирать души и отдать его. Демону главному, как его там, Эвилу.

– Эвил… – проговорил Импориус, глаза его загорелись красным, руки сжались в кулаки.

– Что, знаешь такого?

– Эвил – второй Владыка Ада, который возжелал абсолютной власти, пошел против Его воли! Предал Его идеалы и стал плести интриги, играя с огнем! Он сам не понимает, на какой грани сейчас балансирует! А тот, кто посягает на верховную власть – должен быть наказан. Будь то демон, или человек! – Со злостью отчеканил рыцарь.

– Да ладно тебе, будь проще, и эльфы к тебе потянутся… – махнул рукой некромант, в глазах плясал издевательский смех, а губы под шлемом растянулись в ухмылку.

– Одумайся, человек, – начал Импориус – за твои деяния тебе в «небесной канцелярии» давно уготован приговор без разбирательства твоего дела. Тебе гореть в огненной геене до конца этого мира. Только лишь за твое согласие плясать под дудку Эвила на твоей судьбе поставлен крест! Но у тебя есть шанс – присягни на верность Темной Госпоже, или… Или вступай в Легион. И тогда Он поведёт тебя путём истины. Настала пора увидеть всю тьму света и весь свет тьмы. – С каждым словом Импориус выпрямлялся, а голос обретал такой тон, который проникал в саму суть существа, в саму душу.

И именно в этот момент Тамика узрел настоящего Импориуса. Того, кем он являлся, он стал чуть ли не в полтора раза выше и шире, глаза горели огнем – истинный демон, приверженец Легиона.

– Нездоровое желание остаться в живых – это теперь что, преступление?! – В тон Импориусу ответил Тамика. Его возмутили слова рыцаря о том, что его уже окрестили преступником, только лишь за то, что он старался оставить свою жизнь при себе.

– Разрушать, говоришь? А что ты смог сделать за свою жалкую жизнь, человек? Ты принял сторону бессмертных, даже не осознав, во что вляпался! Стоит тебе сдохнуть, и ты будешь гореть в Аду! – Импориус сделал шаг вперёд, мрамор под ботинком треснул, из трещины пополз огонь. Бесы потихоньку попятились к стенам.

– Я ничего не создал, но и не разрушил, пока что… я лишь против жизненной позиции, которая диктуется ненавистью и местью.

– Люди, вот кто несет хаос и разрушения! Люди, они убивают и насилуют, сжигают и предают. Люди – самая большая надежда… Господа, отрекшиеся от своего Создателя и ведущие никчемный, мерзкий образ жизни! Даже Он, Первый Падший, возлагавший большие надежды на людей после своего низвержения, понял, что люди сами уничтожат этот мир. Рано, или поздно, но уничтожат, без помощи ангелов, без помощи демонов. Просто потому, что нести хаос и разрушение – в их естестве, это их действо. Ум, данный человеку, не в силах понять Божьего замысла, который он вложил в них при создании. А остальное они воспринимают через призму своего скудоумного восприятия действительности! А Святая церковь?! О какой святости может идти речь, когда священники обирают приходящих на молитву, во имя Господа? С невозмутимым видом забирая деньги, дары и подношения у истинно верующих людей, однако присваивая это все себе. Какая святость может быть, при сотнях, тысячах сожженных, опять же, святой инквизицией, только лишь за то, что они нетак посмотрели, или не то сказали? Ты до сих пор так и не понял, что нет абсолютного добра, как нет и абсолютного зла. Это две части одного целого: как день и ночь, тьма и свет. Без одного не будет другого. Без яркого света не будет тени. Без тьмы свет потеряет свою значимость.

– Однако, это не значит, что надо уничтожить, стереть все человечество с лица земли! Чем тогда твой Легион лучше тупого стада людей? – спросил Тамика, выпрямляясь. Вокруг него стали проступать призрачные очертания аур, некромант смотрел своими зелеными глазами прямо в огненные глаза Импориуса.

– Глупец, – рассмеялся Импориус, однако смех его был зловещий, – Ты даже не знаешь, зачем живёшь и топчешь каждый Божий день землю. Если ты так убеждён, что люди заслуживают шанса – тогда ты уже проиграл свою судьбу смерти. И обратно пути теперь уже нет.

– Может, нужно дать им время, не уничтожать, но дать возможность проявить себя. Ты же сам сказал, что они не могут понять своим умом истинных замыслов Создателя. Так, может, просто еще не пришло время для этого понимания? Зачем загонять их в угол и резать, словно стадо баранов?

– Человечество и является стадом. Многие спариваются не только со своими женами, но также и с дочерьми, сыновьями и домашним скотом. Они мечутся, не зная что им делать, и на что потратить свою жалкую жизнь. Они стараются возвыситься над другими, сделать их рабами, извратив само понимания слов «раб Божий». Власть, деньги, похоть и смерть – вот что несет за собой человечество, на подошвах своих грязных сапог по чистой простыне истории. Они уничтожают все, все что им непонятно и что им неподвластно.

– Как ты мне сказал? «Я ничего не осознаю, не могу ничего создать», да? А что ты можешь мне сказать про человеческие чувства? Ты можешь понять, что значит: чувствовать боль утраты, ощущать страх смерти, понимать, что пути назад нет, когда стоишь перед огненной рекой, и тебе нужно в нее вступить? Наконец, ты знаешь, что значит самое светлое чувство человечества – любовь? Не та любовь, которая была вложена Богом при создании ангелов, беспрекословная, не требующая доказательств, чистая божественная любовь. А та – которая возникает при возможности делать выбор: да, или нет. Чувствую, или не чувствую. Эта любовь намного выше божественной, намного сильнее ненависти и намного разрушительнее истинного хаоса! Тот, кто хоть в меньшей мере постиг это все, тот уже больше, чем просто человек, который копошится в земле на протяжении всей своей бренной жизни! Это уже личность, способная изменить ход истории, строить свою судьбу, что говорится, своими руками.

– Ты… ты… – Импориус на пару секунд склонил голову, прикрыв глазницы шлема ладонью. Затем он отвёл руку, а в его голове потоком пронеслись сотни фрагментов, – У меня было всё… положение, уважение среди подчиненных, любимый человек, деньги, выбор… До того момента, пока человеческая жадность и алчность не привела нас в один день на поле битвы Гринривер. И моя человеческая беспечность, безграничная вера и любовь к Императору привели меня ко всем утратам. Я потерял все: людей, которые падали мертвые, словно мешки с сеном. Я потерял власть, деньги, но самое страшное – я потерял в тот день свою душу и жизнь. То, что мне удалось вернуть, лишь частица того, кем я был раньше. Но это было раньше, а теперь… – Глухой голос Импориуса вновь стал набирать силу:

– Теперь у меня есть вечность, что бы отомстить! И я достану их и в Аду, и даже в Раю, когда адские когорты возьмут его в осаду, и мы проломим непреступные ворота Небес! – Импориус сделал ещё два шага вперёд. Плиты с треском крошились под ногами.

– Тебе не кажется, что месть это то, что сильнее любого из чувств, человек? Именно оно даёт новый смысл жизни и заставляет никогда не сдаваться.

– Сильнее любого чувства? Хм… Один уже задался целью отомстить за свержение оттуда! – Тамика показал вверх. – И что Он теперь? Сидит в огненной дыре, окруженный тупыми демонами, которые из-за своей тупости Ему поклоняются? Кем он стал, когда возгордился и усомнился? Господином, у которого легионы рабов? Ты тоже хочешь такой участи? Если да, то для тебя все кончено, ибо тот, кто избрал путь мести, никогда уже с него не свернет… но подумай, действительно ли тебе это нужно? Или ты просто обозлен на свою прошлую человеческую судьбу за лишения, за то, что она забрала у тебя все, что было тебе дорого? Скажи мне, человек, кто в тебе сильнее: часть бывшего монаха, рыцаря и паладина, или демонская сущность, рвущаяся к уничтожению и мести?

– Насчёт мести… да, я больше ничего не верну: ни солдат, павших на поле боя, ни тех людей, которые были преданны мне, Императору и Богу. Где последний был в той мясорубке? Может такова судьба, и если она такова, то Император поплатиться за своё предательство и жадность, и ничто меня уже не остановит.

– И что же? – Из-за одного человека ты готов сравнять весь мир людей с землей? Сделать из него очередной Круг Ада? Из-за одной подлой души, которая возомнила себя Богом на земле? Так что ли? – глухо усмехнулся некромант.

– Люди, это самое отвратительное, что создал Господь из всех рас, которые жили в мирах до этого. Может, среди них и есть достойные, но их единицы. Поэтому я надеюсь, что следующий мир будет заселён более совершенными творениями. А человечество… по-моему, оно сдохнет и без нашей помощи. Как видишь, те, кто жаждут справедливости, осознания чего-то высшего, для кого мораль и закон важнее повседневной рутины, похоти, жажды власти, наживы и чревоугодия – всегда служат высшим силам. А «воинов света», которые убивают всё, что шевелится, нарекая себя святой инквизицией и прикрываясь «словом Господа», не задумываясь о своих поступках – очень много. Так что наши ряды будут пополняться, и вскоре, когда начнется Армагеддон, ты узришь истинную силу Легиона.

– Ну, это когда будет, – отмахнулся Тамика, – Ты говорил что-то про Темную Госпожу. Расскажи поподробнее.

– Совсем в тему… – Обескураженно произнес Импориус, остановившись. Через минуту он принял свой нормальный облик, пламя из-под ботинок погасло, а глаза вернули желтый оттенок.

– И все же?

– Темная Госпожа, или Эрлина – Богиня Смерти. Вся нежить подвластна ей, она контролирует не только немертвых, но следит за Балансом. И в твоем случае самый лучший вариант – добраться до ее Цитадели и присягнуть ей на верность. Тогда ни Небеса, ни Ад просто так подобраться к тебе не смогут. Никто не желает идти против смерти, даже для достижения некоторых целей.

– Оно и понятно, все хотят жить, – усмехнулся Тамика. Немного подумав, он запустил руку под одежды и сдернул с шеи амулет. – Эх, прощай власть Эвила! – С этими словами некромант с силой швырнул его на пол пещеры. Взрыв, последовавший после этого, выпустил на свободу все души, которые были собраны Тамикой. Духи с воем стали носиться по пещере, и через несколько секунд исчезли.

Импориус молча наблюдал всё происходящее, после чего усмехнулся и пошёл к порталу. Остановившись перед ступеньками, он повернул голову и проронил:

– После портала тебе предстоит пройти пустыню и добраться к имперскому городу. Оттуда можно попасть в Обитель Мертвых. Присягни на верность Темной Госпоже, иначе… до скорой встречи в Аду.

Импориус сделал несколько шагов и исчез в портале. Тамика постоял немного, о чем-то задумавшись, после чего пошел ко второму порталу и вошел внутрь.

 

1

Выйдя из портала, Тамика оказался в каком-то помещении. Оглянувшись назад, он заметил, что портал оказался односторонним – по краям портала виднелся мерцающий тусклый свет. Тряхнув головой, некромант огляделся. То, что он сперва принял за помещение, оказалось просто пещерой. В ней, кроме выхода портала из горы драконов, находился еще один портал. В другом конце пещеры виднелась лестница, ведущая вверх.

Так, мне, видимо, туда… пронеслась мысль в голове некроманта. Из груди вырвался какой-то «человеческий» вздох, после чего он пошел к лестнице. Поднявшись по ней, Тамика уперся в люк – попытался его открыть, но не тут-то было – люк был закрыт. Высказав пару слов на «матерном наречии», некромант попробовал все же его откинуть, но – тщетно. Тогда, он, спустившись немного вниз, собрал всю силу в кулак и резко выбросил руку, послав магию в сторону люка. Обычное железо растеклось бы от силы магического удара – люк же просто откинулся вверх, и на Тамику волнами посыпался песок. Грязно выругавшись, некромант все же вылез наверх, сразу попав под яркий свет солнца. Зажмурившись от ярких лучей, он с досады саданул по люку ногой и тут же взвыл: это оказалось довольно больно. Люк от удара захлопнулся. Сверху тут же намело песка, так, что кусок железа был едва различим. Тут он увидел обломок какой-то деревяшки – очевидно, это некогда была рукоять молота или чего-то подобного. Тамика осмотрелся.

Везде, куда только хватало взгляда, виднелся песок. Впереди возвышался песчаный холм, который, хоть и немножко, но все же отбрасывал тень. Подойдя к холму, некромант уселся на песок перевести дух. Отдохнув малость, Тамика направился налево.

Чем дальше он уходил от холма, тем чаще ему стали попадаться кактусы. Близился вечер, и некромант понимал, что нужно что-то есть, но вот что – это был вопрос, ибо ничего живого ему не встречалось. Одно слово – пустыня. Даже кактусы выглядели устрашающе, своими длинными и острыми колючками они словно ощетинились на весь свет за то, что им предрекли произрастать в такой сухой местности. Они как бы отгораживались от песков своими иглами, гордо вытягиваясь вверх, к солнцу…

Когда чувство голода начало терроризировать желудок, Тамика понял, что жрать нужно, причем неважно что и немедленно. Остановившись у одного кактуса, он его рассмотрел.

«Как же его съесть?!» – промелькнула мысль. Однако, обойдя кактус в очередной раз кругом, Тамика придумал, бредовенькую, но все же мысль. Он достал клинки и аккуратно – насколько это вообще возможно – стал обтесывать кактус, очищая его тем самым от колючек. Внутри сие растение выглядело на удивление сочным и влажным, словно плод какого-то дерева.

Наплевав на осторожность и страх перед неизведанным, некромант отделил клинком небольшой кусок и осторожно откусил от него. Пожевав, Тамика пришел к выводу, что это можно есть, во всяком случае, когда ничего другого под рукой нет. Сожрав таким образом довольно большой кусок кактуса, некромант даже не стал забирать остаток с собой, в качестве запаса. По пустыне этих кактусов было… хоть они и попадались не на каждом шагу, зато с одного можно было и наесться, и напиться.

Утолив голод – и, что самое важное, жажду – Тамика пошел дальше, пытаясь преодолеть большее количество расстояния до наступления темноты.

Солнце начало заходить за горизонт, окрасив небо в багровые тона последними усилиями своих лучей. Зрелище было довольно красивым: вокруг пески, редко попадающиеся кактусы и небо – подобное жаркому костру, растекшееся над головой. Некромант решил, что хватит идти, пора устраиваться на ночлег. Постелив плащ прямо на песок, он лег на него и, завернувшись, уснул.

 

2

Проснулся Тамика от жутчайшего холода. Стуча зубами, как заправский скелет, некромант сел. Была темная ночь, холод пробирал прямо до костей, а суставы почти не сгибались.

– Б-бес т-тво-ю м-мать… – Выговорил Тамика, с удивлением обнаружив, как из его рта вырвались облачка пара. Как днем не давала покоя жара, иссушая тело, высасывая из него всю жидкость, отчего язык прилипал к небу, а слюна высыхала во рту; так и теперь, было холодно до такой степени, словно находишься не в пустыне, а в ледниках, где кругом снег и горы изо льда.

Так как спать при таком холоде больше не хотелось, некромант решил, что он лучше будет понемногу идти вперед – так можно хоть немного согреться от движения – чем будет лежать на песке, в ожидании утра. Поднявшись на ноги, Тамика крякнул, ибо тело в тот же миг пронзил холод, просочившись сквозь доспехи. Нацепив плащ, некромант осторожно начал продвижение вперед, намереваясь побыстрей дойти уже хоть до какого-нибудь селения, чтобы нормально поесть, попить и согреться.

 

3

По тому, что справа на горизонте показалось зарево восходящего солнца, Тамика понял, что идет на север. Скалистые выступы и кактусы стали попадаться всё чаще. А вокруг кипела ночная жизнь. Тамика и не думал, что в этих безжизненных с виду песках столько живности. Местами пробегали жуки, на камнях можно было увидеть ящериц. Вокруг кактуса, порхали странные бабочки. Тамика засмотревшись, чуть не наступил на змею, затаившуюся в песке. Скользкая гадина зашипела – некромант поспешил убрать ногу и прибавил шагу, но теперь уже смотрел куда ступал.

Вскоре Тамика дошел до местности, усеянной камнями. Впереди показался разлом. Некромант обогнул его справа и в лучах солнца увидел городские стены. Среди скал, почти полностью скрытый тенью, расположился небольшой городок: дома, здания – все было выложено из больших камней. Примитивный городишко был обнесен стеной из таких же плит, подогнанных одна к одной, примерно одинаковой высоты.

Сбоку от открытых ворот городка виднелся костер, у которого сидело несколько стражей, мирно о чем-то беседуя. При приближении некроманта один из стражников, видимо, начал что-то доказывать, так как его голос стал громче, а размахивающие руки чуть не двинули сидящему собрату «по оружию» в нос.

– О, ещё один за водой приблудился, – буркнул второй страж, оглядев приближающегося странника.

– Да ну его… я тут во-о-от такую тварь недавно копьём пригвоздил, – первый страж снова раскинул руки, показывая размеры.

Тамика молча прошёл мимо охраны и вошёл в город. Удивляли дома, которые были построены из глины или чего-то подобного, с абсолютно гладкими стенами, очевидно, отшлифованными ветром и песком. Лишь у нескольких строений окна выходили на улицу, остальные выходили окнами во внутренний дворик, отделенный такой же глухой стеной от пустых безлюдных улиц. Тамика увидел лишь несколько открытых лавок, но сейчас он искал место, где смог бы отдохнуть.

На улице, уходившей вправо, он заметил открытые ставни. Возле них стояло несколько человек с накинутыми на головы капюшонами, которые о чём-то спорили с хозяином. Заметив одинокого путника, один из людей в плаще толкнул второго локтём в бок. Тот сначала отмахнулся, затем, бросив взгляд на приближающуюся фигуру, быстро отдал хозяину лавки какой-то мешочек и трое незнакомцев скрылись в тёмном переулке. Некромант посмотрел на это все и решил подойти к торговцу, ибо теперь у него не осталось сомнений, что здесь можно что-то купить. Подойдя к фигуре, Тамика спросил:

– Что за товары у вас есть?

– Смотря, что тебя интересует… – Пожав плечами, ответил торговец. Одет он был в шикарный шёлковый халат, подпоясанный изящным ремнём. Из-за пазухи выглядывала рукоять кинжала, очевидно из слоновой кости, украшенная внушительным рубином. Подняв глаза вверх, некромант встретился с внимательным взглядом темно-карих глаз. Лицо торговца обрамляла густая борода, чёрная, как крыло ворона.

– Ну, мне бы поесть и чего-то попить… – Начал Тамика.

– Вон там дальше таверна, – быстро ответил торговец, сразу потеряв интерес к некроманту, и замахал рукой куда-то в сторону.

Еле переставляя ноги от усталости, некромант побрел дальше. Скоро он заметил здание, которое всем своим видом походило либо на таверну, либо на что-то, где можно было остановиться, поесть и отдохнуть. Двери представляли собой две створки, легко открывавшиеся как вовнутрь заведения, так и наружу. Подойдя к ним, Тамика толкнул створки, отчего двери противно скрипнули, открывшись, словно пасть какого-то хищного зверя. Некромант переступил порог и оказался в тускло освещенном, довольно просторном зале, где располагалось около десятка столов, большинство из которых были в довольно плачевном состоянии; на двух даже начинала застывать чья-то недавняя блевотина.

Скривившись, Тамика прошел к стойке, за которой скучал, видимо хозяин этой забегаловки, мужчина среднего роста, с плешью; в оставшихся волосах уже начала пробиваться седина, шикарные седые усы смешно топорщились в стороны, из-за чего он был немного похож на таракана. Завидев нового посетителя, хозяин окинул его оценивающим взором, но тот час же поскучнел еще больше – вид некроманта был поистине мерзок и грязен. Доспехи и шлем были в пыли, на сапоги налипла какая-то гадость, издававшая такой же тошнотворный запах. От такого постояльца не дождешься и ломанного медного гроша, не то что серебряной монетки.

Тамика снял шлем и поставил его на край стойки, рассыпавшаяся грива свалявшихся волос закрыла половину лица; с раздражением откинув волосы, некромант оценил хозяина таверны и устало проговорил:

– Дай мне поесть и выпить чего-нибудь… желательно, вина, и, если есть – лучшего… я заплачу, – добавил Тамика, увидев сомневающийся взгляд усача.

– Сперва деньги покаж… – С сомнением ответил владелец заведения. У некроманта не было настроения спорить и что-то кому-то доказывать, посему он порылся и достал из мешочка на поясе золотую монетку, из тех запасов, что были в пещере дракончика. Со шлепком он припечатал ее на стойку и повторил:

– Поесть и выпить… лучшее, что найдется в твоей конуре.

У усача глаза стали совсем круглые – золото! – он схватил монету и даже попробовал на зуб, после чего шустро спрятал в карман, не веря своему счастью – он за один заказ выручил столько, сколько получал при пышном заказе на все столы при каком-нибудь большом празднике!

– Сейчас будет сделано! – С ненаигранным уважением проговорил он, но некромант уже ушел в дальний угол таверны, забыв на стойке свой шлем. Выбрав самый более-менее опрятно выглядевший стол, он уселся за него, облокотившись о стену. Перед тем, как уйти в себя, Тамика беглым взором оглядел таверну – в одном углу, в аккурат напротив него, сидела пара молодых юношей, потягивая нечто из кружек. Хмыкнув – вот каковы нынче интересы молодого поколения: напиться и втягивать носами запах свежей мочи и блевотины в обшарпанных тавернах. – Некромант повел глазами дальше. Невдалеке от «молодняка» восседал старого… нет, просто древнего вида дед, дрожащими руками державший кружку, в которой, видимо плескалось не что иное, как крепкое вино; в следующем углу восседали две молодые барышни, то и дело «постреливающие» глазками в сторону молодых представителей рода людей, никак не понимая своим женским умом, почему же они не догадываются подсесть к ним?!

Однако, большее внимание Тамики привлекла компания довольно мрачного вида мужиков, каждый из которых казался словно вытесанным из дуба и набитым опилками… они гыгыкали, жрали мясо, вытирая руки о штаны, отпускали похабные шуточки, причем, скорее всего, в сторону девиц, ибо постоянно хохотали и указывали на них пальцами, делая руками всякие неприличные жесты. Барышни делали вид, что либо не замечают этого, либо разговор мужланов не имеет к ним никакого отношения.

Один из мужиков Тамике сразу не понравился: он ржал – именно ржал, а не смеялся – громче и дурнее остальных, словно лошадь тупой звероподобной твари, выскочившей из пещеры, был на две головы выше своих «собратьев» и вел себя раскованнее и наглее их. Скорее всего – это был их вожак.

Осмотрев таверну, некромант закрыл глаза и позволил себе расслабиться, впервые за последнее время.

Перед глазами тут же заплясали искорки, вычерчивая замысловатые узоры.

Тамика до того устал, что просто провалился в дрёму, из которой его вывел стук быстро приближавшихся шагов. Он бы и не обратил на них внимания, если бы шаги эти не были столь частыми и легкими – кто-то торопливой походкой приближался к его столику. Некромант открыл глаза и увидел, что к нему шла опрятно одетая девушка и несла поднос, еле-еле удерживая его от тяжести блюд и большого графина с вином.

Надето на ней было старенькое платьице в цветочек, с которого она уже выросла, ибо оно обтягивало тело девушки, только лишь подчеркивая ее обворожительную фигурку, только-только сформировавшуюся и дышащую непорочностью и открытостью, которые свойственны именно молодым девушкам, которые еще не познали горечь и разочарование трудностей жизни, не знающих боль утраты и уничтожающую пустоту неудачной любви.

Дойдя до столика Тамики, она поставила поднос и с облегчением вздохнув, сказала:

– Приятной вам трапезы, – при этом девушка лучезарно улыбнулась, блеснув белыми зубками. Ее красота никак не вязалась с неряшливостью таверны.

– Спасибо тебе, красавица, – ответил Тамика, пододвинув поднос ближе. От блюда поднимался пар, неся с собой легкий аромат. На тарелке была насыпана большая порция каши, на втором блюде лежал здоровый, прожарившийся кусок мяса, а довершал это все – кувшин вина.

– Откуда ты здесь? Такое юное существо – и в такой дыре… – Скорее поделился своими мыслями, нежели спросил, Тамика, оторвав здоровый кусок мяса и впившись в него зубами. Голод требовал закинуть в желудок все, что лежало на подносе и залить вином, не жуя, однако некромант понимал, что так поступать нельзя, ибо потом будет намного хуже, нежели во время голода. Посему он медленно откусывал мясо и, неторопливо жуя, глотал его, поистине наслаждаясь трапезой.

– Я… в общем, это таверна принадлежит брату моего отца. А так как дядя Вэл – так зовут брата – жаден и мелочен, то мне приходиться у него подрабатывать, чтобы мы с отцом могли свести концы с концами, – ответила девушка. Ей было непривычно, что с ней заговорили. И кто? Обычный посетитель, да еще такого вида.

– Мнда… Несчастные вы, видимо, люди… – Констатировал факт Тамика. Он хотел еще что-то сказать, но его наметанные глаза уловили два действия: у девушки очи распахнулись и стали похожи на два голубых озера, а сбоку, из-за одного столика встал, сверля его пьяным взором, здоровый верзила с кулаками, словно две наковальни, и направился к столику некроманта. Подойдя к нему, он грохнул кулачищами о стол, из-за чего графин с вином опрокинулся и красная жидкость – видом своим напоминая кровь – закапала со стола на пол. Тамика промолчал – он устал и никак не хотел встревать в какие-то передряги.

– Слышь, ты! Ты чего цепляешься к этой красотке?! Здесь только я могу приставать к ней! – Рявкнуло существо, перевернувшее графин с вином, и попыталось поймать рукой девушку, видимо, решив показать на деле, что кроме него больше никто не может прикасаться к ней. Девушка взвизгнула и буквально отпрыгнула назад, прижавшись к стене.

– Я бы на твоем месте так себя не вел. – Проговорил некромант. Теперь он понимал, что стычки не избежать, но никак не мог допустить, чтобы это даже просто пальцем прикоснулось к девушке. Бугай мгновенно потерял к ней интерес, чем девушка и воспользовалась, молнией умчавшись за стойку.

– Слышь, ты, урод, тебя, оборванца, не спросил! – Хамски ответил увалень и, внаглую оторвав от мяса изрядный кусок, стал его жевать, издавая плямкающие звуки.

– Я бы не советовал разговаривать с людьми в таком тоне… – Скрипнул зубами Тамика, в голосе появились нотки металла.

– Что? Не советовал?! Да ссал я на твои советы и на тебя вообще! – Округлившиеся глаза мужлана чуть не выпали из глазниц. – Вы только на него посмотрите! Ха-ха… Грязный, вонючий, немытый, а туда же – советы дает! Да ты сперва помойся и приоденься нормально, а потом советы давай, а то от тебя несет вонью и псиной! Ха! Тоже мне – советчик нашелся, – бугай, видимо, действительно думал, что Тамика просто забредший оборванец, уж больно вид у него был несоответствующий. Растрепанные волосы, свалявшиеся в клочья, грязь на лице, под ногтями… Общий вид ну никак не тянул на порядочного человека. Окинув Тамику презрительным взглядом, мужлан, еще раз откусив кусок мяса, с чавканьем продолжил свою тираду:

– Скорее всего, ты – заблудившийся бродяга, шатающийся от места к месту, – толстый палец мужика уткнулся Тамике в грудь. – Так что шел бы ты себе куда-нибудь в конюшню, овса похлебать, а не занимал место в этой приятной таверне своим дряхлым и вонючим телом! – Так как Тамика был заросшим, а на лице красовались усы с бородой, то это его здорово старило.

Речь наглого, самоуверенного задиры начала выводить Тамику из себя, но он сдерживался. Однако, после слов: «своим дряхлым и вонючим телом», некромант действительно разозлился. Да кто он такой?! Кто он такой, чтобы оскорблять меня?! Глаза Тамики вспыхнули пламенем, он резко поднялся, стукнув кулаками по столу. Вокруг его фигуры завертелись ауры, обволакивая некроманта зеленоватой дымкой. Глаза бугая широко распахнулись, в них мгновенно появился ужас – он понял, что зря – ох, как зря! – грубил этому человеку… но, ведь откуда же он знал?! Попятившись, мужик не спускал с Тамики глаз, словно заяц перед змеей.

– Ты… смертный… как ты смел столь непочтительно разговаривать с достойным человеком? – Тамика надвигался на противника, сверля последнего огненным взором, руки привычным движением стали делать пассы, а губы начали шевелиться, произнося заклинание. Через миг, практически из ниоткуда, появилось несколько тёмных черепов, которые в беззвучном вопле разевали рты, и, догнав задиру, стали носиться вокруг него. Паника до такой степени охватила бедного мужика, что он вмиг поседел, а возле глаз и в уголках рта появились старческие морщины. Тамика же, подошел почти вплотную.

– Ты не понимал, что говоришь! Но я не священник, чтобы простить тебя и сказать: «дитя мое, да благословит тебя Бог, а я прощаю тебя и очищаю твой разум…», или что-либо в этом духе, – еще не успев договорить, Тамика схватил мужлана за руку и, резко вывернув, дернул вверх, надавив второй рукой на локоть. Раздался зловещий хруст ломающейся кости, дикий вопль мужика, у которого от боли свело все мышцы, а глаза выпучились. Дернув за то, что недавно было целой рукой – чем вызвал еще один дикий вой жертвы – Тамика оттолкнул наглеца в сторону. Тело несчастного, не удержавшись на ногах, упало, и он больно ударился головой о край стола.

Некромант же подошел к корчившемуся на полу телу и без всякого сожаления с силой наступил на кисть хама. Раздался вой – боль снова тонкими осколками и пульсирующими иглами пронзила мозг. Тамика, не обращая внимания на мучения почти раскаявшегося человека, пару раз крутанул пяткой из стороны в сторону – одновременно с этим раздался хруст дробящихся пальцев и последний крик почти сошедшего с ума самоуверенного мужлана. Убрав ногу с раздробленных и кровоточащих пальцев, вернее, с того, что от них осталось, Тамика едко выплюнул:

– Это будет тебе уроком! А если я узнаю, что ты сделал что-то плохое – а я узнаю об этом, можешь не сомневаться! – я лично тебя прикончу! А теперь – убирайся отсюда, пока я не скормил тебя милым творениям Тьмы! – Рявкнул некромант. Тело, поскуливая и постанывая – поползло к выходу и, спустя время, скрылось за дверью таверны.

Посмотрев пару мгновений на захлопнувшуюся дверь, Тамика обвел взглядом посетителей таверны: девушки зажались в углу, словно пытаясь раствориться в стене: круглыми от ужаса глазами глядя на страшного человека – человека ли?! – который только что изувечил самого сильного и задиристого бандита здешней округи. Юноши уже поднялись и осторожно пятились к другой стене, пытаясь выскользнуть из таверны, однако, встретившись с взглядом некроманта, застыли, словно статуи.

И только дед так же, как сидел, так и остался сидеть. То ли он был настолько стар, что ему было все равно, то ли… он просто плохо видел.

Подойдя к стойке, Тамика звучным жестом прихлопнул золотую монету, бросив:

– Комната. Мне нужна комната, – глаза, уже принявшие обычный зеленый свет, вперились в побелевшее лицо хозяина таверны.

– Н-на в-втор-ром эт-таж-же… – Заикаясь, пробормотал усач и, не спуская с некроманта глаз, попятился к лестнице. Чуть не упав, перецепившись через ступеньку, он мгновенно взбежал верх по лестнице. Тамика последовал за ним. Через минуту они оказались возле двери, которая вела в довольно просторную комнату. Распахнув дверь, хозяин таверны пролепетал:

– В-ваша к-комната… – И мгновенно скрылся, словно его ветром сдуло. Хмыкнув, Тамика вошел, закрыл дверь на засов и осмотрелся. Комната была просторная, но почти пустая: ничего кроме маленького деревянного шкафа в ней не было. Даже кровати не оказалось. Закутавшись в расстеленный на полу плащ, некромант тяжело вздохнул и вскоре уснул.

 

4

Тишина ночи была прекрасна, словно шелковое покрывало, обволакивающее ложе влюбленных. Но легкий шум шагов нарушил ночную гладь, разрезав тишину, словно острый клинок. По лестнице пробирались двое, их шаги – да и все поведение – выдавали в них воров или убийц. Как первые, так и вторые, относились к одной категории – наёмники. Один из наёмников тихо приоткрыл дверь, сотворив щелку, через которую можно было рассмотреть комнату. Благо, комната, в которой остановился сей ужасный колдун, была добротной – дверь не скрипела, потолок не крошился старой глиной – видимо, подмазывали недавно, а пол был устлан исключительно ровными досками, одна к одной, словно литые.

В щелке показалось два глаза – один принадлежал хромому, но крепко сбитому мужику непонятного возраста. Одет он был в грубые шаровары и такую же тужурку, в ухе покачивалась серьга, которая, скорее, походила на кольцо из носа быка, а на лице красовался шрам от уха до подбородка; второй же глаз принадлежал менее плотному, но тоже крепкого телосложения бугаю, в руках которого поблескивал нож. Одет он был почти также, как и товарищ – только на нем были не шаровары, а штаны, сидящие точно по размеру, да и серьги размером с кулак в ухе не было… порванная в нескольких местах кожанка закрывала его тело, хоть как-то его оберегая.

Заглянув в комнату, они узрели, что Черный Маг – никак иначе Тамику не называли, произнося имя с паническим ужасом в голосе, после вечернего инцидента – спит, раскинувшись на полу. Шлем он положил рядом, клинки, вынутые из ножен, лежали поодаль, так, что до них некромант никак дотянуться не мог… во всяком случае – сразу. Рядом с Тамикой, прижавшись к нему, спала девушка.

– Смотри, с ним девка… – Проговорил «Штанина», увидев спутницу Мага.

– Тихо ты… разбудишь… – Зашипел на него «Серьга», больно двинув напарника в бок.

– И что теперь? Нам приказали убить только его… а девка… что с ней делать?… – Усомнился наёмник.

– Что, что… а для чего девки вообще нужны?… прирежем этого Мага и позабавимся с девкой, а после убьем, – легко ответил «Серьга.

– А может, убьем девку, а потом порезвимся? – С сомнением спросил «Штанина».

– Нет, сперва убьем Мага, а потом… хм… потом, как получится. Хотя, тебе какая разница – она все равно еще будет тёплой… некоторое время, – ответил наёмник с серьгой.

– Как будем действовать? – Задал первый логичный вопрос «Штанина».

– Я скручу девку и заткну ей пасть – чтоб не орала, а ты перережешь глотку этому Магу, – невозмутимо предложил «Серьга».

– Хм… ладно, давай, а то мы заболтались тут… – И наёмники осторожно проникли в комнату.

 

5

Тамика почти уснул, как его чуткое ухо уловило звук шагов, осторожный звук шагов. Некромант схватился было за клинок, но с опозданием понял – что шаги слишком легкие. Отпустив рукоять клинка, он всмотрелся в темноту комнаты, уже с интересом глядя на дверь. Вот шаги приблизившись к комнате, остановились, и в дверь кто-то робко постучал. некромант не издал ни звука. Подождав немного, ночной гость снова постучал. Некромант встал, подошел и, отперев засов, открыл дверь. Брови Тамики взлетели вверх – на пороге стояла та самая девушка, которая принесла ему еду.

– Можно?… – Глядя в пол, произнесла гостья.

– Ну, заходи. – некромант посторонился и девушка вошла, вернее – впорхнула внутрь комнаты. Подумав, Тамика решил не закрывать дверь.

– Что привело тебя сюда? – поинтересовался он.

– Я… я боюсь… ты так жестоко расправился над Бычьим Глазом, что я теперь боюсь, как бы он от ярости не наслал сюда своих дружков. – задыхаясь от благоговейного страха перед некромантом, произнесла девушка.

– Ну, если не боишься меня – оставайся. Можешь располагаться. – Тамика театральным жестом обвел комнату. – А я, уж прости, спать.

Произнеся эти слова, он снова улегся и укрывшись плащом, закрыл глаза.

Лея немного постояла, потом, словно входила в огненную реку, маленькими шажками подошла к лежащему некроманту и улеглась рядом, оставив, все же, между ними расстояние в две ладони.

 

6

Спать Тамике довелось не долго – за дверью послышались какие-то шорохи. Хоть их и старались скрыть, но чуткое ухо некроманта сразу уловило эти звуки, и он, приоткрыв глаза, оценил ситуацию. За дверью явно кто-то находился, из коридора доносились приглушенные голоса и предательский скрип половиц. Расслабившись и закрыв глаза, дабы создать иллюзию спящего, Тамика пробормотал заклинание Испуга и, не договорив одного слова, замер. Теперь ему осталось прошептать последнее слово заклятия, и страшные черепа, напугавшие вчера мужлана, появятся в воздухе. Дверь тихо приоткрылась и в комнату кто-то прошмыгнул. Дождавшись, когда нападавший окажется рядом с ним, некромант завершил заклятие, еле шевеля губами, и в воздухе закружились черепа.

 

7

Как и договаривались, «Штанина» набросился на Тамику с кинжалом, намереваясь перерезать тому горло, но из воздуха возникло несколько черепов и, они, разевая рты, набросились на нападающего. С диким воплем «Штанина» отшатнулся, закрывая лицо руками, споткнулся о ногу Тамики и грохнулся на пол, ударившись головой. «Серьге» повезло больше, он схватил спящую девушку и, рванув ее на себя, сильно зажал ей рукой рот. Встрепенувшаяся, словно певчий жаворонок в ночи, Лея чуть не умерла от страха, а глаза стали, словно два блюдца. Если б не зажатый грубой рукой рот, она бы заорала, или, что еще хуже – укусила бы его.

Спустя два мгновения после того, как на «Штанину» набросились черепа, некромант был уже на ногах и с силой впечатал нападавшему ногой в грудь, пригвоздив его к полу. Скрежетнув зубами, Тамика поднял неудавшегося убийцу за грудки и, поставив на ноги, с силой вмазал кулаком по морде. Он хотел еще «поучить» его манерам, но тут до его ушей донеслось слабое мычание и треск разрываемой одежды. Обернувшись, он увидел, что Лею держат, зажав рот одной рукой, а второй – сдирают одежды: бесстыдно оголенная грудь была тому подтверждением.

– Ах, ты мразь! – Возопил от ярости Тамика, сделал замысловатый жест руками и, что-то прошептав, выбросил руку вперед. В тот же миг в державшего Лею наёмника полетело нечто, очень сильно напоминавшее лезвие кинжала, только светящееся тусклым зеленым свечением. Сила магии была такова, что магический клинок буквально откинул «Серьгу» назад, насквозь пронзив ему плечевую кость. Заорав от дикой боли, горе-наёмник отпустил девушку и попытался отползти, лишь бы оказаться подальше от этого трижды проклятого Мага.

Очутившись на воле, Лея мгновенно спряталась в углу комнаты и, сжавшись в комок, округлившимися от ужаса глазами наблюдала за поединком некроманта и наёмников. «Штанина», пытаясь отмахаться от последнего черепа, летающего вокруг него и норовящего укусить, не представлял никакой угрозы – на данный момент. Посему, не обращая на него никакого внимания, Тамика, глаза которого уже загорелись зеленым немигающим огнем, подошел к «Серьге», который стоял, прислонившись к стене, рыча от пульсирующей боли. Собравшись с силами, бандит поднял свой кинжал, словно защищаясь. Тамика скривился, предвкушая расправу над наемником. Однако, то, что произошло дальше, не мог предугадать никто. «Серьга», осклабившись, резко выбросил руку в сторону. Кинжал молнией сверкнул в лучах луны и из угла донесся женский хрип: Лея хватала ртом воздух, зажимая пробитое лезвием горло. Кровь с каждым ударом сердца небольшой струей выплескивалась из раны, унося вместе с обой жизнь девушки.

– Ну ты и тва-а-арь… – Прошипел некромант и с яростным криком послал в разбойника череп. Сила магии была так велика, что голова «Серьги» взорвалась, словно спелая тыква, забрызгав стену ошметками крови и мозгов. Обезглавленный труп, обмякнув, свалился на пол. Тамика обернулся ко второму наёмнику.

«Штанина», узрев, что же сталось с его «боевым коллегой», мгновенно попятился, а из-под его штанов начало вытекать большое желтое пятно.

В руке Тамики появился кинжал, который он предусмотрительно приладил к левому плечу. Сверля бандита взглядом горящих глаз, некромант метнул кинжал, который вошел в шею «Штанины», словно неумолимая расплата за деяния его подельника. Обезумев от ужаса, разбойник резко выдернул лезвие из шеи. Несколько мощных струй крови и бездыханое тело замерло на полу с маской безудержного ужаса на лице.

Тамика осмотрел комнату: два трупа разбойников и бездыханое тело девушки. Девушки, которая так сильно боялась таких вот разбойников, что нашла в себе мужество прийти в его комнату. Девушка, желавшая лишь одного: остаться в живых. Та, которая была готова на все, лишь бы не попасть в лапы к таким бандитам. Та, жизнь которой оборвалась лишь потому, что Тамика не смог предугадать последствия.

Некромант подошел к Лее. Оголенная верхняя часть тела была залита кровью, из шеи все еще торчала рукоять кинжала. Горько вздохнув, Тамика вытащил кинжал и отбросил его в сторону. Подняв тело девушки на руки, он отнес его в другой угол, где не было следов ночной потасовки. Уложив его на пол, некромант прикрыл девушку остатками ее разорванного платья и, закрыв ей глаза, молча отошел. Плотно сжатые губы и жесткий взгляд выдавали в Тамике бессмысленную злобу от своего собственного бессилия. Усевшись возле окна, некромант достал трубку и закурил. Облачка дыма, словно искусственный туман, заструились по окну. Глядя куда-то вдаль, он курил и думал. Постепенно его мысли рассеивались, словно дым, а взгляд начал затуманиваться. Тамика и сам не заметил, как впал в дрему, прислонившись к окну.

 

8

Утром все шло так, словно ничего необычного не происходило. Будто в таверне нападение на постояльцев и трупы в номерах являлись обычным делом.

Тамика открыл глаза и вздрогнул: первое что он увидел, был труп одного из двух неудавшихся разбойников. В голове мгновенно всплыли детали ночной схватки. Встав, некромант хрустнул, потянувшись и пошел собирать свои разбросанные вещи.

Спустившись вниз, он подошел к уже бодрствовавшему трактирщику и, заказав завтрак, направился к столам. Усевшись за самый дальний, Тамика стал ждать, пока ему принесут еду.

Через какое-то время раздались шаги, и к его столику подошел сам трактирщик с подносом, на котором стояло блюдо с жареным цыпленком и кувшин вина. Некромант пододвинул к себе вино и отломал большой кусок от цыпленка. С хрустом впившись зубами в зажаренное мясо, Тамика вдруг понял, что особо есть ему и не хочется. Однако есть было надо, ибо путь предстоял долгий. Как бы не дольше, чем тот, что он уже проделал.

Поев, некромант встал и, ничего не сказав, молча вышел из таверны, отправившись дальше, стремясь побыстрее добраться к Эрлине. Недалеко от таверны находился колодец, возле которого росло высокое дерево. Судя по его состоянию, само дерево уже давно засохло, раскидистые сухие ветки торчали, словно скрюченные пальцы, в разные стороны. На ветках сидели непонятного вида птицы. Таких тварей Тамика никогда еще не видел. Крылья у них были кожистые, словно у летучих мышей, пасти вытянутые и усыпанные множеством мелких острых зубов. На голове виднелись небольшие рога, загнутые назад. Покрикивая, существа вертели головами в стороны, что-то высматривая. Хвосты, представлявшие собой хрящевые наросты, периодически изгибались, иногда птицы били ими себя по бокам.

Подойдя ближе, некромант заметил, что на дереве что-то нашкарябано. Присмотревшись, он хмыкнул – какой-то грамотей вырезал на стволе надпись: «ЛУБИМОЕ ДЕРИВО КРОКОЗЯБЛИКОВ». «Видимо, крокозяблики – это те самые существа, что сидят на ветках», промелькнуло в голове некроманта. Окинув птиц еще одним взглядом, Тамика продолжил путь дальше, уходя вперед в знойные волны песка.

 

9

Практически сразу некроманту пришлось соорудить себе повязку для лица, оторвав от плаща длинную полоску ткани. Ветер нес тучи песка, которые норовили забиться в нос, рот, ослепить. Закрыв от знойного песка нос и рот, Тамика смог хотя бы спокойно дышать, двигаясь вперед. Навстречу ему стали попадаться кактусы, ощетинившись колючками, словно застывшие зеленые ежи. Волны желтого песка создавали при помощи ветров замысловатые узоры, которыми можно было порой залюбоваться.

Незаметные, ползающие по пескам скорпионы, змеи и другие жители пустыни чувствовали себя вполне нормально, на протяжении многих веков адаптировавшись к местности и привыкшие к нестерпимой жаре. Порой попадались бродящие по дюнам гиены, рыскающие в поисках мелких существ или другой пищи. Периодически попадались небольшие нагромождения камней, на которых загорали скорпионы, раскинув свои клешни и выгнув хвосты с опасными жалами. Иногда их прогоняли змеи, сражаясь за право греться на камнях.

Тамика осторожно шел по горячему песку. Ему пришлось почти сразу снять шлем и доспехи и завернуть их в кусок ткани, чтобы палящие солнечные лучи не оставили ожогов на коже, раскалив металл. Ноги часто проваливались по колено в рыхлый песок, что несколько замедляло передвижение и жутко злило некроманта.

Когда солнце было в зените, он стал чаще задумываться об укрытии, потому что невыносимая жара затрудняла передвижение. Вскоре он заметил нагромождение камней, даже не скалы, а так – небольшое возвышение, около человеческого роста высотой. Однако, оно давало тень, которую так искал Тамика. Добравшись до укрытия, он уселся на песок, прислонившись спиной к теплым камням. Порыскав в складках плаща, некромант с удивлением и несказанной радостью обнаружил спрятанный кусок мяса. Облизнувшись, Тамика с наслаждением впился зубами в еду.

Подкрепившись таким образом, он решил немного отдохнуть, пока солнце не пройдет по небосклону ближе к западу. Закрыв глаза, некромант отдался забытью, однако все же был настороже – в знойных песках нужно чутко следить, чтобы тебя не укусили или не ужалили злобные обитатели этого песчаного моря. Вдали показалась, неспешно извиваясь, змея. Подняв голову, она осмотрелась по сторонам и поползла в сторону, одной ей известной дорогой.

 

10

Очнулся Тамика как раз вовремя, солнечный диск уже давно ушел из зенита. Поднявшись, некромант поспешил вперед, внимательно глядя под ноги. Впереди показались небольшие завихрения, песок стремительно вращался в воздухе, поддерживаемый порывами ветра, создавая иллюзию небольших песчаных воронок. Это было настолько завораживающее зрелище, что Тамика даже остановился, любуясь явлением. Насмотревшись, он двинулся дальше, стараясь идти настолько быстро, насколько можно было передвигаться, чтобы не запыхаться и пройти большое расстояние.

Солнце начало склоняться к горизонту, когда вдали показались небольшие выступы из гладкого моря песка. Подойдя ближе, Тамика увидел, что это просто очередное нагромождение камней. Поразмыслив, он пришел к выводу, что заночевать лучше в камнях, пусть там могут обитать змеи и скорпионы, однако он будет хотя бы немного защищен от набегов гиен или других хищников. Да и к тому же, шанс быть занесенным во время сна песком, был минимален.

Дойдя до камней, некромант к своей радости обнаружил, что среди нагромождения глыб оказалась небольшая ниша, позволявшая устроится в ней, сжавшись в комок. Что он и сделал, укутавшись в плащ и свернувшись в клубок. Ему везло, что ночами на небосклоне хорошо были видны звезды, что позволяло перед ночлегом лечь в нужном направлении, не сильно сбиваясь с курса пути. Днем же некромант ориентировался по положению солнца.

 

11

Сон был прерван странными ощущениями чьего-то присутствия. Резко вскочив на ноги, Тамика прошептал заклинания и воспламенил обе руки, отпугнув незваных гостей и заодно осветив ближайшие камни. Оказалось, что недалеко от некроманта расположились несколько змей, мерно покачивая головами в воздухе и периодически шипя. Длина этих тварей превышала два метра, вокруг хвостов были странные наросты в виде цветных колец, словно змеи представляли собой изысканную свиту прекрасной восточной правительницы.

Широко открыв пасть, одна из змей зашипела, показав длинные острые клыки, с которых на песок закапали густые капли. В этот момент Тамика уяснил для себя, что никак нельзя дать этим тварям себя укусить, а то неизвестно, доживет ли он до очередного поселения, или нет. Резко выбросив руку вперед, он отправил в змею магический череп, попав ей точно в голову. Брызнула зеленая жидкость, и тварь, судорожно сжимая свое тело в кольца, забилась по песку в конвульсиях. Вторая сразу же бросилась на некроманта, но он отпрыгнул в сторону, и змея лишь ударилась о камни. Зашипев, тварь собралась в кольца и сделала молниеносный прыжок. Чтобы избежать соприкосновения змеиных зубов и своего тела, Тамике пришлось кувыркнуться в песок, подняв волну песчинок. Выхватив клинок, он швырнул его в сторону нападавшей, однако лезвие лишь чиркнуло по камню, на котором только что сидела змея. Последняя находилась в стороне и снова готовилась к прыжку.

Собравшись прыгнуть вправо, некромант сделал пируэт влево, и как раз вовремя. Змея, намереваясь перехватить его, бросилась на то место, куда должен был приземлиться Тамика, отскочи он вправо. Разозлившись, тварь зашипела, блеснув длинным раздвоенным языком, и развернулась в поисках некроманта. Он же стоял поодаль, шевеля губами. Когда змея повернулась к нему, он молниеносно послал череп, чтобы убить надоедливое существо, столь внезапно прервавшее ему тихий сон. Змея отпрыгнула в сторону, но недостаточно быстро – череп все же достиг цели, расплавив хладнокровной жительнице пустыни хвост. Дико зашипев, змея бросилась на Тамику, целясь в ногу.

Некромант отпрыгнул в тот самый момент, когда разозленная змея приземлилась на его место. Подскочив к этой свернувшейся клубком пружине мышц, он со всей силы ударил носком сапога по голове. Змея, не ожидавшая такой прыти от человека, совершила замысловатый полет в сторону, после чего развернулась и бросилась на некроманта. Последний, извернувшись, схватил змею посередине длинного туловища, прокричал несколько слов и расплавил тварь на две части. Слизь от магии и внутренностей змеи стала собираться в мокрые комочки песка. Сама же змея стала бешено извиваться от боли, почти что зарываясь в песок. Скривившись, Тамика метнул череп, изорвав голову твари в клочья. Змея, дернувшись несколько раз, затихла.

Смачно сплюнув, некромант направился к камням. Осмотрев свою нишу, он устроился поудобнее и постарался уснуть. Внезапное пробуждение и неожиданная схватка с двумя змеями-переростками оказали свое действие – Тамика долго не мог уснуть. Однако, когда сон его все-таки сморил, сознание некроманта сыграло с ним довольно странную шутку.

Тамике приснилось, будто он ходит по просторной Библиотеке, вдоль высоких стеллажей с книгами, фолиантами и свитками, вытаскивает то одну, то другую, раскрывает и пробежав глазами пару строк, возвращает на место. С недовольным выражением на лице он проходит так почти всю Библиотеку, пока его взор не падает на потрепанный фолиант, аккуратно лежащий на дальнем столике у стены. Перевернув первые страницы, Тамика просиял– он нашел, что искал. Губы некроманта зашевелились, и он начал внимательно читать написанное…

 

12

Эту историю я услышал, еще будучи мальчуганом, от деда. Ему ее рассказал его дед, а ему – его дед… Она пересказывалась бесчисленное множество раз, прочитанная столь давно далеким нашим предком в одном старом фолианте, который впоследствии исчез. За достоверность повествования я не ручаюсь, однако хочу верить, что мои предки не переврали ее настолько сильно, чтобы кардинально изменить суть произошедшего.

Очень давно, несколько десятков столетий назад, жили в нашем мире пять магов. Вернее, даже не магов, они себя не называли столь низко, а величали Хранителями. Так вот, жили себе эти Хранители, следя за магами, чародеями и всеми остальными, поддерживая баланс сил. Однако, когда в сознание простого народа пришло понимание – а чего бы не поднять себе влияние при помощи Хранителя? – им пришлось не сладко. Каждый норовил прийти и просить, а то и требовать помощи в уничтожении врагов, подчинении соседей, или же просто устрашении жителей своих земель.

Хранители перебрались в Долину Солнца, что располагалась сразу за Темным Лесом, росшим возле Казематных Гор. Хоть они и переселились незаметно, но люди вскоре узнали об этом и снова стали вытаптывать своими грязными сапогами нетронутую зелень Вечноцветущей Долины, как стали величать ее теперь Хранители. Озлившись на низкомыслящих людишек, Хранители, объединив силы, создали вокруг Долины незримый глазу Барьер, не позволяющий просто так ступить на нее, перенеся ее, сдвинув, так сказать, в сторону из нашей реальности. Однако, они оставили проход, небольшую брешь в Барьере, что позволяло знающим проникать сквозь него. И с тех пор там, где проходил Барьер, реальность изменилась, сдвинув само место расположения Вечноцветущей Долины параллельно общей линии времени. Многим казалось странным, что Темный Лес тянется так долго, ибо они не могли знать, что проходя Барьер, они идут не по Лесу, а по Долине… только не видят ее. Люди могли пройти насквозь, думая, что идут по чаще Темного Леса, но на самом деле они просто проходили место, где располагалась Долина. Без особого заклинания преодолеть Барьер и узреть истинное положение вещей, было невозможно.

Теперь, чтобы попасть в Вечноцветущую Долину, нужно было для начала знать, где именно находится эта самая брешь, да еще и обладать достаточной магической силой и специфическим заклинанием, которое было далеко не под силу даже могущественному магу, дабы пройти сквозь брешь. Однако, вскоре нашелся колдун – имя его растворилось в пучине времени, не дойдя до моих ушей – который, узнав о существовании возможности попасть в Вечноцветущую Долину, решил во что бы то ни стало достичь этой цели. Он много и упорно изучал магию в поисках того самого заклинания, потратив половину своих и магических сил, лишившись одной руки в погоне за манускриптами древности. Но все же он нашел заклинание, что позволило ему возвыситься над остальными колдунами. Однако, на то, чтобы прочесть заклятье и понять, как правильно его произносить, у мага ушло еще несколько десятилетий жизни.

Когда же он разобрался с заклинанием, то направился искать брешь. На ее поиск потребовалось еще около десяти лет, но колдун не сдался и в итоге все его страдания и издержки были вознаграждены сторицей – он нашел вход в Вечноцветущую Долину! Целых семь дней понадобилось ему, чтобы прочесть заклинание, колдун еле держался на ногах, исхудав от переутомления и голода. Но эта жертва не была напрасна – произнеся последнее слово из заклинания, маг сразу заметил изменения. По воздуху, невдалеке от того места, где он стоял, пробежала рябь, словно дымка тумана, после чего вместо продолжения Темного Леса, что виднелось до этого вдали, стали проступать очертания ярких, зеленых полей и лугов. Колдун только лишь растянул губы в злорадной усмешке – у него получилось! – и, шагнув навстречу яркому свету, рухнул на землю без сознания.

Придя в себя, он не смог сказать, сколько прошло времени, но освещение было таким же. Может, он пробыл в беспамятстве недолго, а может и несколько дней, кто знает… Встав, колдун осмотрелся. Насколько хватало глаз, зеленела яркая трава, повсюду высочили столетние деревья, покачивая ветвями под набегами неугомонного ветра. Вдали, где солнечные лучи касались горизонта, виднелись заснеженные пики гор, ласково скрытые в объятиях зеленых крон вечных древ.

Встав, он поднял свой посох с набалдашником в виде летучей мыши и направился вперед, хотя… тут сложно было сказать, где перед, ибо не было конца Вечноцветущей Долине, она, словно бесконечность, простиралась насколько хватало взгляда. Колдун шел очень долго, солнце успело пройти половину пути и начало клониться к горизонту. Только, когда багровые лучи, словно пламенными сполохами, окрасили верхушки крон и подсветили яркими вспышками венцы гор, колдун заметил – далеко впереди очертания зданий. Хмыкнув, он с удвоенной силой зашагал дальше, ибо нисколько не сомневался, что именно в этих строениях живут Хранители. Он так долго ждал этого, так много потратил сил и времени, чтобы найти их! И теперь он сможет осуществить то, ради чего отрекся от очень многого… С этими мыслями колдун, сам не заметив этого, повалился в траву и уснул, окутанный густыми, тягучими ароматами лугов Долины.

На следующий день он, после того, как солнце слегка сдвинулось с зенита, подошел к зданиям очень близко, чтобы внимательно их рассмотреть. После первого беглого взгляда колдун поразился и… ужаснулся. То, что вчера он принял за небольшие домики, оказалось массивными, высокими строениями, в дюжину этажей, каждый из которых был в три человеческих роста. Отделка из желтого камня, замысловатые узоры на стенах. Длинные шпили и конусообразные купола: все это напоминало о величии Хранителей, о том, что они не просто обладатели магических способностей, а нечто большее. Даже, учитывая то, что сюда давно никто не заходил, это немое величие безмолвным взором охватывало всю Долину.

Внимательно всмотревшись, колдун заметил, что зданий было пять, располагались они друг от друга на равном расстоянии. Посреди же, словно прячась от внезапных взглядов, высочила витиеватая башня, уходящая своим пиком высоко в облака. Только лишь видимая ее часть составляла более пяти сотен этажей, а сколько было на самом деле – колдун даже не представлял. Вход в башню был заслонен одним из строений, а небольшие оконца, величиной всего лишь локоть на локоть, давали сходство с башней, куда заключали опаснейших преступников. Или, еще хуже – поднимали наверх и сбрасывали вниз.

Внезапно кожа мага покрылась испариной – он представил, что его затащили на самый шпиль и сбросили. Вот он летит, бесполезно размахивая рукой и беззвучно открывает рот, словно крошка хлеба, сброшенная в пропасть. Это страшное падение продолжается, кажется, целую вечность, но вот внизу показалась земля, медленно приближающаяся к нему и…

Он передернул плечами, сгоняя наваждение. Что же собой представляют Хранители, если даже в строениях, которые они воздвигли, чувствуется такая магическая мощь? Но ничего, он заставит их как минимум поделиться своей магией с ним! Не зря же он так долго мучился в поисках возможности попасть сюда! И теперь он потребует свою награду, награду за все лишения, которые ему пришлось пережить! Распрямив плечи, он обратился к молчаливым строениям:

– Да, не думал я, что попасть сюда будет так легко! Не обучаясь в Школах Магии, своими собственными силами мне удалось преодолеть Барьер, созданный пятью самыми могущественными колдунами этого Мира! – Ответом ему была давящая тишина. Воодушевленный своими речами, маг продолжил:

– Эй! Вы хоть раз выглядывали в окна, зарывшись в своих, проеденных клопами, библиотеках?! Да и халупы себе вы построили скудные – кто так строит? Косые стены, глупые узоры… да вас засмеют! И это – Хранители? Да вам можно лишь преподавать азы Магии, и то – в начальных Школах для…и… – колдун замолчал. Нечто заставило его обернутся. Что-то было не так. Сначала он ничего не заметил, но когда поднял взор вверх, увидел яркую вспышку света и мгновенное затмение, навлекшее на Долину полумрак. Хоть солнце и оказалось в полном затмении, его края излучали ярко-кровавое сияние, словно оттуда вырывались языки пламени. Лес содрогнулся, земля вокруг начала ходить ходуном, обваливаясь и образовывая глубокие разломы. Из темных недр последних потянуло замогильным холодом, а растительность вокруг разломов стала быстро увядать, превращаясь в гниль. В саму сущность мага стали проникать жалобные стоны, наполняя всего его ужасом, сковывая движения смертным параличом. Страх полностью парализовал колдуна, но он неимоверными усилиями старался не показывать этого.

– И это все, на что вы способны? Ничтожества! Даже простой адепт смог бы лучше, нежели вы! А про ярмарочных фокусников я вообще молчу – у них представления намного эффектнее этих жалких магических крох, – на мгновение время словно застыло, вокруг колдуна начали проявляться силуэты могущественных Хранителей. Через несколько секунд они полностью обрели свою форму. Ростом они превосходили человека вдвое, на всех были разные одежды.

Первым полностью проявился Хранитель, на котором были полупрозрачные темные одеяния. Длинные одежды отливали туманным сиянием, практически полностью поглощая свет вокруг себя. Первым перед колдуном предстал Алабис, Хранитель Тьмы.

После него явилась фигура в белоснежном одеянии, источая вокруг себя яркое сияние, одежды не просто светились, они, словно были сотканы из чистых лучей. Это оказался Озирий, Хранитель Света. После него возник, соткавшись из золотых нитей, словно пульсирующая сущность, Хранитель в золотых одеждах. Они отливали яркими желто-белыми сполохами, освещая вокруг землю. Рядом, где он стоял, трава начала подниматься и снова наполняться соками, пытаясь вытянуться вверх, к солнцу. Альгус, Хранитель Жизни, снисходительно посмотрел на мага.

Невдалеке от колдуна создались магические завихрения, яркие сполохи, в центр этого чародейства ударили молнии, и после все поглотило яростное пламя, обращаясь после в лед. Последний каплями пролился вниз, но ни одна капля не достигла земли – их подхватили порывы ветра, завертев в замысловатом танце. Из этих завихрений вышла фигура в пурпурно-фиолетовом одеянии, вышитом молниями и знаками всех стихий. Джинарий, Хранитель Магии, любил эффектные появления.

Последним проявился Смерф, Хранитель Смерти, соткавшись из лоскутов призрачной материи. В самой его сущности чувствовался ужас прошлого, настоящего и будущего, сплетясь в единое целое. Страх, волнами исходивший от последнего Хранителя, сковывал все тело, останавливал мысли и холодил кровь, превращая мага в парализованное ужасом ничтожество.

– Мы – сущность этого мира, абсолют бытия и тлен жизни. Ни время, ни пространство не имеет значения в череде предопределенностей. Зачем ты явился сюда умирать, человек? – голос шел, казалось отовсюду. Создалось впечатление, что говорили сразу все Хранители. Голос был подобен воде, он перетекал и струился, то опускаясь в глубины и становясь глухим и еле слышным, то набирая мощь и силу, подобно водопаду. У колдуна волосы встали дыбом, но он взял себя в руки:

– Умереть?! Я не собираюсь умирать! Я пришел получить вашу силу и стать властелином этого жалкого мира!

– Человек… глупое, низменное существо. Здесь ты обретешь лишь смерть, за которой и пришел. Все твое существование, все твои действия вели тебя сюда, дабы приблизить твою смерть. – в голосе Хранителей появилась нотка грусти. Словно у умудренного старца, который пытается донести до глупого мальчишки истину.

– Не для того я ждал сто лет, чтобы сдохнуть только лишь потому, что это сказали вы! – сверкнул глазами колдун.

– Ты не понимаешь. Все предопределено: твое рождение, жизнь и смерть была предсказана и выткана в самой сущности бытия еще до начала времен. Как и жизни всех живых существ – уже умерших, живущих и еще не родившихся. Ничего нельзя изменить. Предопределенность и смысл ткут жизни до того, как они обретают свою оболочку.

– Нет! Человек сам вправе вершить свою судьбу!

– Это иллюзия. Иллюзия выбора, данного вам при создании. Ни прошлое, ни будущее, ни жизнь, ни смерть не имеют значения: все идет своим чередом в бесконечной веренице времени. Нельзя свернуть со своего пути, нельзя избежать того, что предначертано. Можно лишь следовать ему и скрашивать свое бренное существование маленькими радостями человеческой жизни.

– Я все равно заберу вашу… – начал колдун и внезапно умолк.

– … силу, я не мог потратить это время впустую! – его слова, словно отразившись от самой материи пространства, продолжились, хотя колдун не говорил больше ни слова. Речь, словно вычленившись из параллельно развивающейся вселенной, завершила то, что крутилось у него в голове. Внезапно колдун увидел все, словно со стороны: самого себя, в бессильной злобе сжавшего зубы, Хранителей, равнодушно смотрящих на него, словно насквозь. Через секунду он увидел, как мир внутри него блекнет и взор заволакивает мгла, а еще через секунду – как его тело рассыпается на мириады песчинок.

Иллюзия исчезла также внезапно, как и появилась. Отряхнувшись, словно от марева, маг с яростным криком вскинул посох вверх, шепча заклинание.

Одновременно с ним в воздух взвились длани Хранителей. Из кончиков пальцев ударило пять лучей, сходясь высоко в воздухе. Раздался оглушительный взрыв, и из образовавшегося от соприкосновений лучей магического шара ударил пятицветный луч в грудь колдуна. Тело мага подняло в воздух, его обволокло магическое сияние, с каждым мгновением, словно бы разрывая на мириады кусочков, настолько мелких, что они не были видны человеческому глазу. Каждая частица расщепилась еще пополам, потом еще и еще, дойдя до молекул. Через несколько минут все было кончено – от колдуна ничего не осталось и, вроде бы все стало как прежде, но… сила заклинания Хранителей была настолько велика, а желание остаться в недосягаемости от других людей было столь рьяно, что каждая молекула, оставшаяся от неудачливого мага, превратилась в песчинку.

Сами же Хранители обратились в каменные изваяния в форме людей, с вскинутыми вверх руками. Налетевший ураган поднял в воздух тучи песка и погнал песчаные волны по Долине. Земля содрогнулась от сильных толчков, во многих местах появились широкие трещины, несколько скал рухнуло. Последний толчок был настолько мощным, что Башня, самое высокое и невообразимое из строений Хранителей, треснула в нескольких местах и обрушилась. Несколько частей Башни с такой силой соприкоснулись с землей, что зарылись в нее почти полностью, оставив наружу только лишь небольшие остатки стен. Единственный кусок Башни, устоявший, был самой высокой частью, которая вонзилась в землю, словно каменное копье, оставив над землей около сотни этажей.

Почти сорок лет бушевала магическая буря и когда она улеглась, от Вечноцветущей Долины осталось только лишь название. Все было засыпано огромным слоем песка, образовав песчаные дюны и небольшие оазисы. Последние представляли собой преобразованные в результате магии кроны самых высоких деревьев Долины. Вся остальная растительность исчезла, погребенная вместе с домами под слоем песка. Даже Башня Хранителей и та полностью оказалась под песком, из-под него выглядывали только лишь небольшие скальные гряды. Ранее эти каменные нагромождения были самыми высокими из горных вершин Вечноцветущей Долины. Теперь же из песка торчали небольшие холмы.

Таким образом, из-за низких желаний одного колдуна и поистине незнающей границ магии Хранителей, Вечноцветущая Долина в одночасье была превращена в самую громадную Пустыню нашего времени. Я не знаю, можно ли найти самих Хранителей, или то, что от них осталось… я даже не знаю, по силам ли отыскать их Башню. Но то, что с того времени и доныне многие отчаянные маги и искатели древности избивали ноги в кровь и лишались рассудка среди горячих песков Пустыни: это неоспоримый факт.

Магическая буря была настолько сильна, что Барьер, сдерживавший проход в Долину, был ослаблен, однако полностью не исчез. Теперь, хоть из Темного Леса, рядом с Барьером, все еще был виден вдали только лишь Лес, но проходить сквозь Барьер можно было спокойно. Точно так же, из Пустыни в Темный Лес, была видна, насколько хватало глаз, лишь пустыня, но, сделав шаг, ты оказывался в Лесу. Это искривление пространства наводило ужас на обычный люд, из-за чего Темный Лес впоследствии оброс страшными легендами и россказнями. Стали поговаривать, что те, кто уходил далеко вглубь Темного Леса – никогда не возвращался, а кто отправлялся на поиски, тоже пропадали без следа.

Однако, спустя несколько столетий, самые отчаянные искатели организовали в пустыне первое поселение, обустроив небольшой городок, приноровившись к пустынным обитателям и жаркому солнцу. Еще через пару веков распространились слухи, что за Темным Лесом находится место, где можно купить много редких магических предметов, и это является кратчайшим путем до реки, разъединяющей Западные и Восточные Земли (для сравнения: если идти через Темный Лес – это занимает около семи дней, а обходным путем – дней тридцать).

После этого в Пустыню стали стекаться любители артефактов и магических побрякушек. В горах, что окружали жаркое лоно дюн, построили свои горные обители дварфы, а после с ними стали соседничать гномы. Эти горные жители сперва ворчали друг на друга – спорили, кто главнее, однако, вскоре объединились и стали жить в негласном союзе. Гномы, в итоге, оказались намного проще в выборе новых мест для заселения, и основали новый городишко прямо посреди песков, воздвигнув укрепленный комплекс жилых хижин, соединенных проходами и подземными переходами. Все это было обнесено каменной кладкой, а ворота представляли собой высокую арку, украшенную рунами. Рунами же было выложено и название, растянувшееся на всю арку. В переводе с гномьего наречия оно значило «ПЕСЧАНЫЙ МОЛОТ», и было открыто для всех дружелюбных путников, которые могли остановиться здесь на ночлег, или просто пополнить запасы провизии и питья.

 

13

Далее страницы были выдраны, а те, что остались, были испещрены руническими символами, полностью перечеркивая основной текст. Тамика недоуменно закрыл книгу и только собрался положить ее обратно на стол, откуда взял, как вся Библиотека подернулась пеленой, и через пару мгновений растворилась, оставив некроманта посреди желтого песка. Тамика от удивления моргнул пару раз, однако песчаные волны не исчезли. Внезапно налетевший порыв ветра бросил некроманту в лицо горсть песка, заставив зажмуриться и прикрыть рукой глаза. Когда же Тамика отнял ладони от лица, оказалось, что он лежит в каменной нише, куда так удачно вчера устроился на ночлег и где его так подло потревожили змеи. Хмыкнув, он потянулся и, осмотревшись по сторонам, заметил еле заметное зарево – солнце начинало всходить, окрашивая пока еще не яркими, а только лишь еле заметными лучами песчаный горизонт Пустыни.

Испив немного из фляги, Тамика снова двинулся в путь. Дорога к Эрлине все менее радовала некроманта, однако то, что он должен стать настоящим Рыцарем Смерти и раздобыть травоход, немного скрашивали унылое странствие среди знойных песков. Шел Тамика почти целый день, старательно избегая долго находиться под палящими лучами неумолимого солнца. Ближе к концу дня некромант заметил впереди раскинувшиеся ветви пальм и водные блики. Стараясь не думать о том, что это действительно настоящий оазис, а не мираж, которые много раз уже попадались ему на пути, Тамика стал двигаться в сторону оазиса, однако без особой спешки. Окажись это миражом, ему еще пригодятся силы для дальнейшего движения.

Однако, к несказанной радости Тамики, это действительно оказался оазис, с раскидистыми пальмами и небольшим озером, которое скорее можно было назвать лужей. Это не помешало некроманту вдоволь напиться и набрать во флягу воды. После небольшого отдыха он сбил пару плодов с деревьев и, насытившись, развалился под пальмой, словно нажравшийся верблюд на почетном отдыхе.

Оазис представлял собой эдакий кусочек жизни среди мертвого песка. Несколько пальм, раскинув свои ветви, прикрывали небольшое озерцо с кристально чистой водой от яростных лучей солнца, оставляя надежду путникам и немногочисленному зверью. Несколько громадных кактусов росли вокруг оазиса, словно очерчивая границы этого живительного островка Пустыни.

Внезапно Тамике пришла в голову интересная мысль – а если высушить плоды пальм, чтобы потом жевать их во время голодных дней? Сушеные они не должны испортиться, во всяком случае, некоторое время. Нарезав небольшими ломтиками несколько плодов, некромант разложил их на плоском камне, прямо под палящими лучами. Когда сушки, как их назвал Тамика, были готовы, он, сунув их в складки плаща, направился дальше.

Ближе к вечеру он увидел впереди фигуры на верблюдах, их было около десяти человек. По виду это были то ли пустынные жители, то ли кочевники. Люди ехали неспешно, о чем-то переговариваясь и энергично жестикулируя. Тамика решил догнать их и спросить, есть ли где-нибудь поблизости какое-то поселение, или место, где можно поесть нормальной пищи и переночевать под крышей, пусть в самой чахлой, но комнатушке.

Почти что догнав кочевников, некромант окликнул их, задав свой вопрос. Реакция пустынников оказалась странной – соскочив с верблюдов, они с криками понеслись на Тамику, повыхватывав из-за поясов кривые мечи.

– Что за народ тут?… – Только и успел удрученно промолвить некромант, выхватывая клинки. Первый кочевник скрестил свой меч с клинком Тамики, остальные стали окружать некроманта. Пока его не взяли в кольцо, Тамика сделал ложный выпад и отпрыгнул назад, бросив один клинок в противников. Клинок попал одному из кочевников точно в шею, пропоров закрывавшую ее ткань. Захрипев, мужик повалился на песок, окрашивая его красным и, дернувшись пару раз, затих. Остальные возопили и, замахнувшись, стали обступать Тамику. Он, не долго думая, послал в ближнего череп, буквально взорвав ему голову и забрызгав товарищей кровью. Двое кочевников все же извернулись и подскочив к некроманту, рубанули кривыми мечами, намереваясь его обезглавить. Тамика успел в последний момент перебросить второй клинок из левой руки в правую и отбить атаки. Держа натиск двух мужиков, некромант мог только лишь защищаться – ни о какой атаке речи и быть не могло.

Краем глаза Тамика увидел, что еще трое обходят его по широкой дуге, стараясь подойти сзади и зарубить, как паршивую овцу. Прорычав что-то ругательное, некромант внезапно упал на песок, и очень вовремя – один из кочевников подобрался совсем близко и уже занес меч для удара по шее. Так как Тамика распростерся на песке, удар пришелся по своему же товарищу, отрубив тому кисть, сжимавшую меч. Заорав от невыносимой боил, кочевник отшатнулся, чем и воспользовался некромант. С силой ударив его ногами в живот, Тамика отбросил орущего мужика назад, а сам, полосонув второго по ноге, откатился в сторону. И очень вовремя. Получивший рану согнулся, а намеревавшийся проткнуть Тамику мечом отрубил ему голову, не успев остановить свою, теперь уже бесполезную, атаку.

Отбежав в сторону, некромант стал двигаться по дуге, подходя к первому трупу. Благополучно до него добраться все же не получилось – внезапно руку Тамики обожгло чуть выше локтя. Бросив мимолетный взгляд, некромант заметил, что в руке торчит короткая стрела. Хоть боль и была дикой, ему повезло – стрела не задела кость или вены, пройдя сквозь плоть. Схватив клинок, некромант швырнул его в стоящего позади остальных кочевников мужика с луком наперевес. Лезвие с неприятным звуком погрузилось в глаз несчастному, кулем повалив его на песок. Расправившись таким образом со стрелком, Тамика воспламенил руку и послал два черепа в бежавших на него мужиков. Одному магическим сгустком оторвало руку возле плеча, второму прожгло в груди дыру.

Лишившийся руки заорал и, зажимая ладонью обрубок, побежал куда-то в сторону. Второму повезло меньше – он сразу испустил дух, оросив еще один небольшой участок песка красным. Увидев, что они лишились уже пяти соратников, а, как минимум, двое получили серьезные повреждения, кочевники отступили. Вернее, это они решили, что они отступают – со стороны это выглядело обычным бегством. Сплюнув на песок, Тамика собрал клинки с трупов, вытер их об одежду и решил осмотреть руку. Стрела прошла насквозь. Сжав от боли зубы, некромант отломил наконечник и резко выдернул стрелу. Приглушенно вскрикнув, Тамика оторвал от одежды одного из трупов длинные полосы ткани и с силой замотал руку, стараясь остановить кровотечение. Вроде получилось.

Теперь только некромант осмотрелся. Результатом «общения» с кочевниками оказалось – пять трупов, кровавые лужицы и несколько верблюдов, мирно стоящих в стороне и медленно что-то пережевывающих.

– Хоть чего-то хорошего от них добился… – Как-то странно проронил некромант и пошел к верблюдам. В небольших мешочках, прилаженных к седлам верблюдов, оказалось немного воды, пару сухих лепешек и какие-то медные монеты. Хмыкнув, некромант спрятал монеты в недра плаща и, привязав верблюдов лоскутами ткани друг к другу – в виде каравана – вскарабкался на первого, слегка двинув ему в бок. Животное, важно жуя, неторопливым шагом направилось вперед. Остальные мерно следовали за ним. Вереница из шести верблюдов медленно двигалась дальше.

На верблюдах передвигаться по раскаленному зноем песку было намного удобнее, нежели пешком. Тамика важно восседал между двух горбов этого «корабля» пустыни, как это животное называли в простонародье, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Пробитое плечо ныло, отдаваясь тупой болью во всей руке. Кровь идти перестала, однако лучше от этого не становилось. Некромант начал постепенно клевать носом от размеренного покачивания при движении.

Насколько было жарко днем, настолько же резко упала температура, когда настал вечер. Верблюды спокойно шли себе дальше, словно механические, не зная усталости. Тамика в очередной раз подчеркнул удобство путешествия по Пустыне верхом. Не слезая, он перекусил, съев одну лепешку и запив это несколькими глотами воды из бурдюка. Когда стало совсем темно, некромант решил все-таки немного поспать. Ухватившись за шею верблюда, он постарался расслабиться и хоть немного вздремнуть.

 

14

Проснулся Тамика от внезапно налетевшего порыва ветра, бросившего в него горсть песка. Спросонья некромант завертел головой, осматриваясь, однако, ничего угрожающего жизни не заметив, успокоился. Солнце только лишь начало подниматься, верблюды шагали себе потихоньку, словно только что начали свой путь. Подивившись выносливости животных, Тамика сжевал еще одну лепешку и, запив ее двумя глотками воды, всмотрелся вдаль. Сперва он подумал, что ему в очередной раз мерещится – впереди маячили очертания каких-то строений. На первый взгляд это были заброшенные дома, однако, когда расстояние сократилось на сотню шагов, некромант все же рассмотрел, что жилища обитаемы – пространство от входов было выложено плоскими камнями, создавая своего рода дорожки.

Скоро «караван» Тамики остановился возле одного здания, больше походившего на заброшенный сарай. Теперь же, видимо, его перестроили под конюшни. Спрыгнув на песок, некромант не успел даже подумать, где бы разыскать кого-то, кто хотя бы присмотрит за верблюдами – а лучше вообще лишних продать – как рядом возник чумазый пацаненок.

– Господин, если желаете, я могу позаботиться о ваших благородных животных, – при словах «если желаете» в сторону Тамики протянулась маленькая ручонка. Хмыкнув, некромант достал несколько медяков и сунул их мальчугану.

– Устроишь их на ночлег, покормишь и напоишь. А если найдешь мне кого-нибудь, кто сможет их купить – получишь еще.

– Господин желает продать всех? – На лице мальчика отразилось ликование от возможной наживы.

– Ну, одного, наверное, все же оставлю. И еще – чем дороже получится продать их, тем больше получишь ты.

– Я приведу господину покупателя! – С этими словами юркий малый стал уверенно тянуть вереницу верблюдов в стойла. Животные медленно и неохотно последовали за ним. Хмыкнув во второй раз, Тамика пошел к входу в самое большое здание. По своему виду оно напоминало то ли таверну, то ли гостиничный дом. Что первое, что второе некроманта вполне устраивало.

В итоге это оказалась все же таверна, хоть и представляла собой трехэтажное строение, с множеством комнат и просторным залом для трапез на первом этаже. Столы, накрытые простенькими скатерками, выглядели вполне прилично, однако несколько очень уж сомнительных личностей, распивающих в углу какое-то пойло, портили ощущение уюта. Один из них вообще был здоровенный бугай – ростом почти с Импориуса, вдвое шире в плечах и с такой рожей, что его сразу бы пустились искать все тюремщики Южных Королевств, если б увидели: подумали б, что сбежал из-под стражи. Подойдя к трактирщику, Тамика излюбленным жестом припечатал к столу монету, со словами:

– Поесть и выпить, и самого лучшего, – однако, каково же было его удивление, когда на его серебряную монету трактирщик отреагировал, как на медную.

– На это можно только миску каши и кружку воды заказать. Видимо господин первый раз останавливается в нашем достойнейшем трактире, под великим и, не побоюсь этого слова, значимым, названием – таверна Семи Песков.

– Сколько же стоит обед в этой таверне? – Удивленно спросил Тамика.

– Чтобы насладиться всеми ароматами наших лучших яств и приятным вкусом выдержанных вин, господину придется расстаться с одной золотой монетой, – хозяин трактира, как бы извиняясь, развел руками, показывая, что он тоже не в восторге от здешних цен, однако, ничего не может поделать…

Крякнув от наглости здешнего народца, некромант все же достал золотую монету. Хорошо хоть, среди вещей кочевников, оказался мешочек с несколькими десятками золотых. Тихо положив монету на стол, Тамика придвинул ее ближе к тавернщику, который в мгновение ока сунул ее в карман.

– Выбирайте себе столик и ожидайте – заказ скоро будет. Эй, кто там! – Последние слова хозяин таверны обратил в сторону кухни, хлопнув в ладоши. Некромант не стал дожидаться, кто выскочит на окрик, а пошел в дальний угол, противоположный тому, где сидели сомнительные личности. Он не мог видеть, как пристально наблюдали за ним, пока он расплачивался и устраивался за столом. Бугай вообще сверлил Тамику взглядом. То, как легко некромант расстался с золотым, сильно заинтересовало здоровяка.

Когда Тамике принесли то, за что он заплатил, его глаза стали похожи на два блюдца. На тарелке лежала куча какой-то бесформенной зеленоватой массы, от которой исходил пар. Графин, в котором находилось пойло, тоже издавал терпкий привкус, ранее некроманту нигде не встречавшийся. Однако, услужливый разносчик заказов объяснил недалекому Тамике, что это – кактусовое пюре, приготовленное по старинному рецепту, с добавлением перетертых хвостов скорпионов и гремучих змей. Так сказать, для остроты вкуса. Настойка же, плескавшаяся в графине, есть не что иное, как правильно выдержанное, переигравшее вино на плодах кактуса, тоже в большом почете среди гурманов.

Тамика успел лишь попробовать немного этого пюре, как уловил краем глаза какое-то движение. Отвлекшись немного от трапезы, некромант заметил, как бугай, сидевший в противоположном углу, уверенным шагом направляется в его сторону. Тамика даже отложил ложку в сторону, с удивлением и интересом наблюдая за нахальным мужланом. Подойдя к столику некроманта, мужик взял его графин с кактусовой настойкой и, отпив немного прямо из горла, отшвырнул посудину в сторону. Графин, ударившись о стену, разлетелся на черепки, заляпав настойкой все вокруг.

– Ну что, как пойло? – С вызовом поинтересовался громила, сверля Тамику взглядом своих черных глаз.

– Если бы ты не испоганил его своим видом, глядишь, и попробовал бы, – невозмутимо ответил некромант, внимательно следя за мужиком.

– Ты бы попроще вертел своим языком в помойной яме! Ты знаешь, с кем разговариваешь?! – Возмущенно рявкнул детина и грохнул по столу кулачищем.

– Да тут и знать не надо, оно и так видно – с тупой жирной свиньей! – Резко выплюнул некромант.

– Ты бы следил за словами, падаль! – Рука громилы накрыла тарелку Тамики, раскрошив кусок мяса на кости в бесформенную массу.

– А ты – за руками! – В тон ему ответил некромант и молниеносным движением выхватил клинок. Один, едва заметный глазу взмах – и мужлан отшатнулся от стола с яростным криком. Рука, вернее, кисть, так и осталась лежать на блюде, сжимая кусок мяса. Удар Тамики был настолько силен, что перерубил кость, словно щепку. Схватив поврежденную руку, мужлан начал баюкать ее, заливая таверну своим ревом. Скривившись, Тамика с силой толкнул мужика в грудь. Не удержав равновесия, бугай грохнулся на пол. Падая, он задел рукой стол, и еще один посетитель сегодня остался без своего заказа. Взяв отрубленную кисть, некромант с силой швырнул ее в валяющегося на полу мужика со словами:

– Это тебе за испорченную трапезу! – Потом, подойдя ближе, с гортанным криком пронзил ему ногу клинком чуть ниже колена, – А это за бардак, что ты тут учинил! Это же заставит тебя помнить меня… – Тамика прошептал несколько слов, после чего его пальцы засветились зеленым, и некромант, опустившись к орущему громиле, почти ласково провел кончиками пальцев по, заросшей щетиной, щеке бугая. Сразу запахло паленой плотью – словно кто-то обжаривал свинью. После этого на лице мужика образовалась выжженная магией отметина, большее походившая на букву «Т».

– Эй, вы! Забирайте своего дружка и убирайтесь! – Обращение было брошено ошеломленным произошедшими событиями собутыльникам бугая, застывшим за столом, словно каменные изваяния. – И еще, оставьте деньги на столе, ибо надо платить по счетам за деяния свои… – Последнюю фразу Тамика произнес так вкрадчиво и убедительно, словно он не некромант, а глас Божий. Дружки поверженного и покалеченного мужика тут же вскочили и, схватив своего истекающего кровью и мычащего от боли собутыльника, мгновенно испарились. Было слышно только, как хлопнули створки. Тамика даже не успел возмутится, как двери снова хлопнули, и к столику подскочил самый юркий из всей компании. Оставив на столе небольшой мешочек с монетами, он столь же быстро ретировался.

– Надо же… может, в пастыри податься? – Удивленно хмыкнул некромант. Забрав деньги, он подошел к стойке. Развязал мешочек, Тамика высыпал монеты на столешницу. Там оказалось около полутора десятков золотых кругляшков.

– Вот, этого должно хватить за беспорядок. И еще – мне нужна комната и еда. Еду желательно в комнату, а то здесь не с руки трапезничать, мешают, – Тамика криво улыбнулся.

– Да, да, конечно! Этого вполне хватит. Вот! – Трактирщик протянул некроманту ключ с биркой из кожи, на которой была выжжена железом кривая цифра «6». – Третий этаж, вид на песчаные дюны, единственная комната, имеющая большую кровать.

Хмыкнув, Тамика молча забрал ключ и, поднявшись по скрипящим ступеням лестницы, направился в свой номер.

Комната действительно выглядела более чем хорошо для обычного таверного номера. Несколько добротных шкафов из черного дерева, большая кровать с чистыми простынями и небольшой прикроватный столик с графином и двумя кубками резной работы. На полу были постелены циновки, скрывавшие вздувшиеся кое-где половицы. Небольшое окно с видом на улицу пропускало все же достаточно света, чтобы комната была полностью освещенной. На пороге лежала шкура какого-то зверя, Тамика таких раньше никогда не встречал. У стены, из камней, плотно подогнанных друг к другу, был выложен камин, обогревавший постояльцев в холодные одинокие ночи.

Возле окна стоял стол, на котором шпилями вверх устремилось несколько канделябров с новыми свечами. Также здесь можно было заметить чернильницу с пером и стопку чистых пергаментов. Видимо, ранее эта комната принадлежала какому-то писарю, или духовному лицу, а впоследствии ее не стали перестраивать, а просто начали сдавать лишь влиятельным особам: магам, монахам, священникам. Ну, или тем, у кого было достаточно средств оплатить этот номер. Возле стола стоял массивный стул с высокой резной спинкой.

Пройдя к столу, некромант снял плащ и зашвырнув его в сторону, с наслаждением развалился на стуле, вытянув ноги. Хрустнув пальцами, он потянулся. Раздался жуткий треск, словно ломали суставы. Тамика закрыл глаза. Хоть он и расслабился, правая рука некроманта лежала на рукояти левого клинка. Он готов был с быстротой молнии бросить лезвие в первого, кто будет представлять опасность. Через некоторое время в дверь осторожно постучали, затем, выждав немного, отворили.

На пороге стояла молодая девчушка с подносом в руках. На подносе стояла тарелка с зеленоватого цвета кактусовым пюре, от которого исходил пар. Графин с пойлом напоминал в точности такой же, что ему приносили внизу. Тамика жестом пригласил ее войти и поставить поднос на стол. Девушка подошла к столу и, стараясь не глядеть на странного человека, поставила поднос на стол. Пока она переставляла еду с подноса на столешницу, некромант осмотрел девушку.

Очень молодая, с утонченной фигурой, длинными стройными волосами, ниспадавшими на ладонь ниже лопаток, стройные ноги прикрывало длинное платье, поверх которого был накинут белого цвета передник. Огромные синие глаза все же изредка пугливо косились в сторону Тамики. Переставив все на стол, она взяла в руки поднос и, развернувшись, направилась к выходу.

Некромант внезапно хитро ухмыльнулся и звонко шлепнул девушку пониже спины. Девчушка взвизгнула и порывом ветра метнулась к двери. Раздался скрип петель и грохот хлопнувшей двери. Только лишь после этого некромант позволил себе рассмеяться. Отсмеявшись, он покачал головой и, удобно устроившись за столом, еще раз осмотрел блюдо. Вдохнув аромат принесенного обеда полной грудью, он приступил к трапезе.

Терпкий вкус настойки добавлял аппетит, а запахи кактусового пюре с примесью экзотических специй вообще обволакивали эйфорией восточных земель. Вино, хоть и являясь не особенно крепким, из-за своей остроты, вызывало желание поджигать все вокруг одним лишь дыханием. Зеленоватая масса, именовавшаяся кактусовым пюре, также была приправлена множеством острых специй, что делало эффект горячего более сильным и длительным. Кроме своих вкусовых качеств, оно еще обладало и лечебными свойствами, позволяя предотвращать такие легкие заболевания, как пустынная чесотка и песочница. Последняя зараза водилась лишь в тех местах, где было огромное скопление песка. В раны попадал яд, обессиливавший человека, превращая его, тем самым, в легкую добычу для пустынных хищников. Смесь кактусов и специй давала своего рода защиту – практически, противоядие.

Некоторые индивиды, знавшие о лечебных свойствах этого блюда, заказывая его, мазались этой снедью, словно целебной мазью. Зачем так делать, было непонятно, ибо для действенного эффекта достаточно того, чтобы пюре попало в организм естественным путем, то есть – благодаря обычной трапезе. Вино же… о вине этом вообще ходила целая легенда, приукрашенная временем, слухами и домыслами.

Рассказывали, что очень давно, когда Пустыня еще не познала топота людского, сюда попал один человек. Вопреки всему, он не умер, а выжил, поселившись в найденной им пещере, на высоте более чем два человеческих роста. Нагромождение камней, в которых и находилась пещера, было таким, что вход можно было увидеть только лишь под одним углом, взобравшись на большой валун. Это сыграло на руку беглецу, никто из хищников не мог достать до пещеры, даже если бы увидел ее. Оборудовав свое новое место обиталища под полноценное жилье, человек со временем пришел к тому, что растущие повсюду кактусы, можно использовать не только, как ингредиент к созданию пищи, но и для выпивки. Первоначальная настойка, которая него получилась, была годна лишь для обмазывания себя, чтобы отгонять настырных ночных насекомых. В последствии эта смесь получила название «ночная мазь», и начала широко использоваться среди населения, заселившего Пустыню.

Понадобилось сорок лет, прежде чем среди песков начали появляться первые жилища, а потом и поселения. Сам же беглец, который взял себе прозвище Пустынник, все также жил в пещере. К нему приходили люди, покупали мази, настойки, кактусовое вино.

Рецепт же вина, оказавшегося среди трактирщиков Пустыни в большом почете, был придуман Пустынником абсолютно случайно. Когда же к нему приходили сами трактирщики и просили его продать им рецепт, суля баснословные барыши, Пустынник лишь разводил руками – мол, уж извините. Оно было и понятно, кто же захочет лишится главного заработка? Потому трактирщикам приходилось довольствоваться самим вином, закупая его по заоблачным ценам у Пустынника. И продавали они его по еще большей стоимости. Однако, даже не смотря на расценки, оно быстро приобрело славу одного из самых изысканных вин среди ценителей элитных напитков.

Тамика неспешно принялся за еду. Эта трапеза отличалась от того, что он ел в последнее время – качественно приготовленное пюре, благородный напиток – что может быть лучше перед отдыхом? Когда некромант закончил трапезничать, оказалось, что вина осталось совсем мало – как говорится, на донышке. Вздохнув, Тамика отставил графин в сторону и, дойдя до кровати, со стоном облегчения рухнул на простыни. Не раздевшись и даже не сняв обуви, некромант почти сразу уснул – усталость от многодневного похода по знойным пескам Пустыни взяла свое.

 

15

Солнечные лучи широким каскадом рассеялись по комнате, преломляясь в рифленом стекле. Чтобы оборудовать эту комнату по высшему уровню, пришлось потратить в свое время колоссальное количество денег и рабочей силы. Только лишь стекло было заказано у самих гномов и было сделано таким образом, чтобы даже при самом маленьком размере, свет, рассеиваясь, освещал всю комнату.

Тамика перевернулся на другой бок, однако луч солнца подстерегал его, чтобы сразу ударить прямо в глаза. Буркнув что-то непонятное, некромант потянулся, издав писк и хрустнув суставами. Открыв глаза, он посмотрел в окно – солнце было уже высоко, хоть и не в самом зените. Собравшись, Тамика спустился вниз и заказал себе легкий завтрак. Сегодня к нему никто не цеплялся, а свидетели вчерашней драки с опаской поглядывали в сторону некроманта. Доев, он неизменным жестом припечатал к столу монету и вышел из таверны.

Найдя так называемые стойла, где он вчера оставил своих верблюдов, Тамика обнаружил, что вместо его каравана там находился всего лишь один верблюд, мерно жующий и смотрящий куда-то в одну точку. Некромант еще не успел толком удивиться, как рядом – словно из-под земли – появился тот самый мальчуган, которому он вечером дал задание продать остальных верблюдов. Ослепительно улыбнувшись, паренек протянул Тамике горсть монет.

– Все сделано, господин! Пристроил ваших зверушек, как просили!

– Молодец! – Кивнул некромант и, отсчитав ровно половину выручки, сунул монеты в кошель. Остальные же отдал мальчугану. У последнего галаза стали такими же круглыми, как монеты, что лежали на его ладонях.

– Спасибо, господин! – В ответ Тамика лишь улыбнулся и отвязал верблюда. Забравшись на животное, он неспешным верблюжьим шагом выехал из поселения.

Пустыня сегодня, на удивление, была ласкова, как любящая женщина. Отсутствие сильного ветра, легкие порывы которого только освежали; еще не набравший силу песчаный зной.

Однако, не стоило забывать, что среди всей этой показной доброты скрывались смертоносные объятия жарких песков. Если присмотреться, можно было заметить то там, то тут греющихся на камнях змей, или краем глаза уловить еле заметное движение под песком. Змеи, пауки, скорпионы, гиены и пустынные рыси – хищников среди этих, раскаленных солнцем песков, было хоть отбавляй. Но чем дальше Тамика уезжал от таверны, тем менее дружелюбной становилась Пустыня. Все чаще ветер создавал небольшие смерчи, кружащиеся песчаными воронками. Солнечные лучи стали постепенно припекать – Пустыня набирала свою зловещую силу.

Некромант снова закутался в тряпки, оставив неприкрытыми лишь глаза. Но, если человеку было непривычно странствовать среди знойных песков, для верблюда это было в порядке вещей. «Корабль Пустыни» – так называли здешние жители этих животных – спокойно двигался вперед, не обращая никакого внимания на песчаные бури и жару.

Они преодолели уже приличное расстояние, когда животное вдруг взбрыкнуло. Тамика чуть не слетел с горба на песок, но чудом удержался. Быстро осмотревшись, некромант сразу понял причину поведения верблюда. Сзади, выкопавшись из песка и грозно покачивая хвостами, на верблюда надвигались два скорпиона. Один из них был в обхвате с добрый двуручный меч, второй поменьше. Тот, что крупнее, был исключительно песчаного окраса – видимо, для маскировки. Массивные клешни отвратительно клацали.

Оценив ситуацию, Тамика спрыгнул с верблюда, сделав кувырок в воздухе и выхватывая на лету клинки. Приземлившись позади меньшего скорпиона, он с силой рубанул лезвием. Клинок отсек одну клешню, она упала в песок, судорожно сжимаясь и разжимаясь. Скорпион издал мерзкий писк и ринулся на некроманта, намереваясь атаковать его своим смертоносным хвостом. Тамика увернулся и с силой отбуцнул членистоногое в сторону. Внезапно раздался крик верблюда, которого усердно атаковал большой скорпион. Животное норовило вмазать по юркому и назойливому противнику копытом, но скорпион постоянно уворачивался. Некромант бросился на помощь бедному верблюду, зашвырнув в скорпиона клинком. Лезвие лишь чиркнуло по панцирю и, отлетев в сторону, наполовину зарылось в песок. Ругнувшись, Тамика сконцентрировался и послал в тварь череп. Магический удар достиг цели, превратив голову скорпиона желеобразную зеленую массу. Дернувшись пару раз, тварь замерла, сжав в предсмертном издохе клешни.

Перепрыгнув тело, некромант развернулся – и вовремя! Второй скорпион стремительно приближался к Тамике. Он в последний момент увернулся и отбил атаку клинком. Скорпиона отбросило в сторону, однако он тут же снова оказался на лапах и засеменил к некроманту. Тамика послал в тварь череп, однако тот лишь расплавил клешню, заставив человека вновь выслушать омерзительный писк. Скорпион сделал молниеносный выпад хвостом, намереваясь достать противника жалом. Некромант, словно ждал этого – он с окриком рубанул по хвосту клинком. Кончик с жалом отлетел в сторону, на песок закапала черная субстанция.

– Вот тебе, тварь! – Обрадовано крикнул Тамика и, воспламенив руку, прижал ее к панцирю скорпиона. Последний почти сразу превратился в желеобразное месиво, которое жадные пески тут же впитали.

Сзади раздался хрип. Некромант обернулся – верблюд валялся на песке, пуская пену. Животное не шевелилось, только лишь издавало хрипы. Снова ругнувшись, Тамика пошел было искать свой клинок, как вдруг дикая боль пронзила его ногу и молнией прошла по всему телу. Вскрикнув, некромант успел заметить, что рядом с ним, в песке, притаился третий скорпион. Он расчетливо выжидал все это время, пока цель не выдохнется, чтобы нанести смертоносный удар. Тамика, зарычав от боли и злости, из последних сил бросил в хитрую тварь череп. Голова, вместе с половиной панциря, взорвалась зелеными брызгами.

– Песчаное отродье! – Сквозь зубы прорычал некромант и, подняв клинок, сунул в ножны. Боль пульсацией отдавала в каждой клеточке его тела, замедляя движение, нарушая координацию, не давая соображать. Крови из раны, нанесенной жалом, почти не было. Оторвав длинный лоскут от плаща, Тамика все же перевязал ногу и заковылял, стиснув зубы, вперед. В таверне он слышал, что если двигаться в этом направлении, можно наткнуться на поселение здешних гномов-пустынников. Некромант очень наделся, что он найдет их быстрее, чем умрет от яда или потери сил в песках.

Боль пронзала тело, словно тысячи раскаленных игл, в висках стучало, а место вокруг укуса пульсировало. Истощение, мгновенно навалившееся на Тамику, мешало передвижению, притупляло внимание и сковывало реакции железными тисками. Однако, несмотря на это, он упорно шел вперед, стиснув зубы. Порывы ветра забрасывали некроманта волнами песка, который норовил забиться везде, где только было можно – в глаза, нос, рот, уши. Отплевываясь, он, поминая бесов и их матерей, двигался дальше. Солнце начало уже клониться к горизонту, когда Тамика, вымотанный усталостью и действием яда, заметил вдали какие-то смутные очертания каменных построек.

Надеясь, что это все же тот самый городок гномов, о котором он слышал в таверне, а не очередной мираж, некромант из последних сил заковылял вперед. Нога, пораженная ядом скорпиона, уже почти не сгибалась, ее приходилось подтягивать вперед, что сильно замедляло передвижение. Хрипя от усилия, прокусив от боли губу, он усе же упорно двигался дальше, намереваясь подобраться поближе. Шанс, что на него наткнется стража у самих стен города, был выше, нежели, что его заметят вдалеке от поселения. Перед глазами уже все двоилось и плыло, нога не слушалась, а каждый шаг обходился Тамике острой пульсацией в висках и тысячью укусами боли. Кровь, капающая из прокушенной губы, зарывалась в песок небольшими комочками, словно маленькие черно-алые скорпионы.

Когда до стен оставалось не более сотни шагов, силы полностью покинули некроманта и он кулем рухнул в песок. Зарычав от бессилия и злобы, он пополз дальше. Преодолев ползком половину расстояния, Тамика потерял сознание.

 

16

Гномы, сидевшие на вышке и потягивавшие пивной эль из кружек, заметили невдалеке от стен города ковыляющую фигуру человека. Зоркий глаз охранников позволил рассмотреть, что одет человек был рваные лохмотья и волочил ногу, медленно приближаясь к городу. Первые две минуты стражники рассматривали фигуру, оценивали, переговаривались – кто это может быть, помочь ему иили сразу добить парой арбалетных болтов? Однако, когда человек рухнул в песок, продолжая ползти вперед, они засуетились, решив все же сперва помочь, а затем уж решить, что с ним делать.

Двое гномов бросились в лазарет, за помощью, остальные крикнули стражам внизу, чтобы начинали отворять ворота. Пока из лазарета спешила помощь, массивные врата гномского города медленно отворились. Работники лазарета города, носившего название «Песчаный Молот», уже спешили на помощь некроманту. Четверо гномов тащили большие носилки, которые они использовали для транспортировки особо крупных раненых. Когда они подбежали к человеку, тот уже не двигался. Местный доктор прощупал пульс, бегло осмотрел пострадавшего. После этого маленькие человечки, кряхтя, положили Тамику на носилки и быстро, но достаточно бережно, понесли в город.

Уложив его на пол лазарета, так как ни в одну из имевшихся здесь коек он не умещался, гномы засуетились вокруг некроманта. Перво-наперво они разорвали штанину, оголив место укуса. Пока доктор омывал рану, двое помощников куда-то юркнули и, спустя минуту, притащили некий странный предмет. Он представлял собой длинную колбу с фиксаторами, которая крепилась, благодаря ремням, к пострадавшему. Внутри этой колбы располагались две небольшие трубки. Одна была расплющена на конце, второй же вел в колбу; вторая трубка шла к механизму, представлявшему собой переплетение трубок, шлангов и пластин. Ловко прикрепив странный агрегат к ноге некроманта, гномы привели его в действие. Раздался резкий хлопок и шланг, плотно приложенный к ране, стал выкачивать из раны кровь и остатки яда. Когда, по мнению доктора, был выкачан весь яд, а в организм некроманта закачана свежая кровь, приспособление было отсоединено от ноги Тамики и отложено в сторону.

После этого тело человека было полностью раздето, тщательно вымыто и завернуто в чистый чехол, один из тех, что использовались для защиты небольших устройств от ветра и песка. Предварительно, на рану некроманта была наложена повязка с целебными мазями и настойками из кактусов с примесями противоядий. Приподняв голову, его заставили проглотить несколько живительных, но очень неприятных на вкус капель сильнодействующего препарата. В обиходе гномов он назывался не много, ни мало – «оживин». В состав входило несколько различных противоядий, бодрящая настойка из кактусов. Стебли засушенных трав с предгорий Пустыни и перемолотые хвосты ядовитых скорпионов здешних песков. В совокупности это давало бодрящий эффект и лекарственные свойства. Единственный минус данного снадобья был в мерзком, просто отвратительном вкусе.

Некроманту повезло, что он был без сознания, и ему не довелось в полной мере ощутить вкус этого гадостного, но целебного снадобья. Справившись с оказанием первой помощи, гномы оставили Тамику в покое, приставив к нему сиделку. Это была маленькая, но чертовски хорошенькая гномиха с видной фигурой и пышной грудью. Глаза были песчаного цвета, черные волосы были собраны в пучок и спрятаны под белым колпаком. Такого же цвета халат скрывал ее тело почти до пят, оставляя только лишь очертания. Пухлые губы были плотно сжаты, а брови сведены вместе. Всем своим видом сиделка давала понять, что она в момент отреагирует должным образом на любое, даже самое незначительное, отклонение в состоянии пациента.

В таком состоянии некромант пробыл два дня. Только лишь под конец первого дня он начал немного ворочаться и мычать что-то нечленораздельное.

Однако, жар спал, опухоль и воспаление вокруг раны сменилось лишь заметным красным пятном, да и само состояние Тамики более-менее стабилизировалось. Под конец второго дня некромант застонал, сцепив зубы и, схватившись за голову, открыл глаза. Сначала он ничего не мог понять – где он, что с ним, почему он в таком виде и что это за мелкие создания копошатся вокруг него. Но, со временем, он вспомнил все – бой со скорпионами, подлый укус одного из них, адскою боль и размытые очертания какого-то города. После этого была черная пустота, сопровождавшаяся лишь внезапными проблесками острой боли. Снова издав стон, Тамика огляделся.

Он находился в очень большом, по меркам хозяев, помещении, где было наставлено около двух десятков очень маленького размера кроватей. Они смогли бы уместить некроманта, только лишь разрубленного пополам. Он же лежал на полу, на поселенном полотне из какой-то плотной ткани. Потолки были более двух метров. Хотя, Импориус бы достал до них рукой, мелькнуло в голове Тамики. Окна помещения представляли собой нечто очень схожее по строению с окном в номере той таверны, где недавно останавливался некромант.

Такая же структура стекла, позволявшая держать в ярком освещении всю комнату. Однако, здесь таких окон было целых восемь. В углу комнаты, недалеко от двери, стоял совсем уж маленький стол с приделанными к нему колесиками. На столе лежали разного рода инструменты и приспособления. На нижней полке находился механизм, которым гномы выкачали из Тамики яд.

Приподнявшись, некромант снова рухнул на подстилку. В висках словно били в наковальни, глаза пульсировали, а боль маленькими паскудными змейками оплела все тело. Из груди в очередной раз вырвался стон. Двери тут же распахнулись, и в комнату вбежала та самая сиделка с очень озабоченным выражением лица. Подбежав к Тамике, она приложила руку ко лбу. Озабоченность на ее лице сменилась недоумением. По всем показателям, человек должен был страдать от последствий истощения и жара, однако, его состояние было почти нормальным, только лишь бессилие и усталость отличали его от полностью здорового. Жара у него не было.

– Лежите, вам надо отдохнуть! Яд Песчаной Клешни вытягивает из жертвы все силы, оставляя погибать в раскаленных песках.

– Где я? – Выдавил из себя некромант, внимательно разглядывая маленькую женщину. Нахмуренные брови делали ее милое лицо старше.

– В лазарете города Песчаный Молот. Грив Штанговращатель расскажет вам больше.

Тамика хотел спросить, кто такой этот Грив и что он там вращает, но при последних словах сиделки двери распахнулись, и в комнату вошел упитанный гном. В отличие от всех других гномов, он носил ярко рыжего цвета бороду, лопатой торчавшую вперед. Многочисленные морщины, сеткой покрывавшие его лицо, говорили о почтенном возрасте, но блеск глубоко посаженных глаз выдавал энергичность и желание заниматься своим делом. Одет он был в плетенную кольчугу из мягкого, блестящего металла. Сами пластины были скреплены в нескольких местах кожаными ремнями, делая оснащение более гибким, так сказать, не сковывая движений носящего. На огромном, величиной с небольшое яблоко, носу сидело, словно литое, пенсне в золотой оправе. Цепочка от него уходила за шею, позволяя снять его и оставить болтаться на груди, когда в нем не было надобности.

– Ого! Я смотрю, наш гость наконец-то пришел в себя! Интересно… интересно… – Гном подошел к Тамике и внимательно его осмотрел, пощупал пульс, заглянул в зрачки, внимательно осмотрел рану, потом похлопал крепкой рукой по колену. – Меня зовут Грив Штанговращатель, я главный инженер этого города, а по совместительству еще и управляющий. Может теперь, когда ты пришел в себя, расскажешь немного, как ты очутился в Пустыне и вообще… А то мы, – гном обвел рукой стоящих позади помощников и сиделку, – Даже не знаем, как тебя зовут.

– Тамика… меня зовут Тамика. Я отправился в эти места, чтобы достать травоход и найти Эрлину.

– Ммм… Темная Госпожа… – Грив провел пальцами по бороде, явно что-то вспоминая. По лицу его на миг пробежала тень. – К ней лучше не соваться по пустякам, она не любит нарушителей покоя, если только у них нет достаточно веских причин для визита.

– Я хочу стать Рыцарем Смерти, да и знать, что теперь ты не просто некромант – самоучка, а представитель некой целостности, тоже полезно.

– Да-да, да-да… приближенные Эрлины имеют свои… если можно так сказать… привилегии. Да, некоторые привилегии. Что ж, ты давай, выкарабкивайся, и потом найдешь меня – мы с тобой все обсудим. Дайте ему еще порцию «оживина»! – Последняя фраза была обращена к сиделке, после чего Штанговращатель вышел из лазарета.

– «Оживин»? Что это такое? – Сразу же встрепенулся некромант. Сиделка лишь отмахнулась и пошла к столу. Пока гномиха доставала снадобье, она в двух словах объяснила Тамике, что это за лекарство. – «Оживин» – это целительное снадобье, в вашем случае оно будет как раз кстати, намного сократив время на полное выздоровление.

– Ну, если только целительное… – Согласился некромант. Он даже не удосужился понюхать маленькую колбу, всего лишь раза в два больше обычного наперстка, которую дала ему сиделка. Выпив содержимое, он резко проглотил его и замер. По лицу Тамики можно было ставить страшное представление в балагане уродцев. Глаза выпучились, лицо перекосилось, язык высунулся, некромант хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Мерзость, неописуемая гадостность микстуры пришлась ему совсем не по вкусу. Однако, ничего не поделаешь – он ее уже принял и даже проглотил, если только… щеки Тамики раздулись и он шумно испорожнил свой желудок прямо на рядом стоящую кровать, окрасив белые простыни в странный зеленовато-желтый цвет.

– Ну, вот… все действие насмарку. Нужно было терпеть, – сконфуженно пожурила некроманта гномиха.

– К бесовой матери… пей эту гадость сама. – Еле выдавил из себя Тамика и рухнул на пол, потеряв сознание. Сиделка покачала головой и, вздохнув, отправилась собирать в комок испорченные блевотиной простыни. Однако, она слукавила: даже если после принятия «оживина» проходило менее секунды, все равно небольшая часть этого препарата усваивалась организмом. Так что некромант все же усвоил немного целительных свойств данной микстуры. Тем более, что в его случае были увеличены стандартные порции ингредиентов самого «оживина», что тоже поспособствовало благоприятному усваиванию.

 

17

Даже бодрые солнечные лучи, сеткой скользящие по комнате, не смогли прервать крепкого сна некроманта. Он спал, развалившись на полу, раскинув руки и ноги в стороны. Грудь его мерно поднималась и опускалась, человек явно видел десятый сон. Прежде чем Тамика проснулся, прошло много времени, солнце почти вошло в зенит. Зевнув несколько раз, некромант открыл глаза и тут же зажмурился – яркий свет слишком слепил. Пошевелив ногой, Тамика с удивлением обнаружил, что она не болит, двигается нормально, и теперь он может более-менее передвигаться на двух ногах.

Встав, он потянулся, после чего осмотрелся. Кровать, которую он так внезапно вчера заблевал, была снова застелена чистыми простынями. На них же лежали его вещи, но не все. Доспехов тут не было – только рубаха, штаны, портки и плащ. Хмыкнув, некромант оделся и, выйдя из лазарета на улицу, прикрыл глаза рукой. Вчерашняя сиделка почти бегом приближалась к лазарету, однако Тамика жестом дал ей понять, что с ним все в порядке и не стоит так беспокоиться. Когда же она все же подошла на расстояние вытянутой руки, он поинтересовался, где ему найти Грива Штанговращателя? Развернувшись к нему спиной, гномиха указала на отдаленную постройку, мол, в этой ратуше он и работает. Этот жест позволил некроманту снова оглядеть фигуру сиделки в полной мере. Поблагодарив ее, он двинулся к ратуше.

Однако, данное строение было скорее похоже не на ратушу, а на причудливой формы колокольню. Около десятка колоколов в самом верху постройки, огромный циферблат и множество всякого рода рычагов делали сию ратушу самой необычной ратушей, которые видел некромант. На улице то и дело попадались гномы. Одни торопились куда-то, то ли на работу, то ли с оной, некоторые шли по двое-трое, уже навеселе.

Сами дома гномов представляли собой похожие друг на друга строения округлой формы, словно камни, из которых они были построены, магическим образом держались вместе, образуя правильной формы окружности. Хотя, зная любовь гномов ко всякого рода инженерным модификациям, становилось не удивительно, что много их разработок и механизмов создавали впечатление оживленных магией предметов или существ. Маленькие окна из все того же стекла, давали каждому дому полномерное освещение, не занимая много места. У некоторых оконные рамы отсутствовали напрочь, а у других под окном была организована небольшая грядка прямо на подоконнике. Но самое удивительное было то, что вся дорога в городе была вымощена плоскими камнями, создавая идеально ровную брусчатку.

Хоть ратуша и была видна издали, однако Тамике пришлось потратить приличное количество времени, прежде чем он до нее добрался. Взявшись за массивные кольца на двери, некромант толкнул двери внутрь. Последние нехотя отворились, пропуская человека. Пройдя по коридорам и переходам, он попал в небольшую комнату.

Грив сидел за массивным каменным столом и что-то чертил на куске пергамента. Стол был тщательно отполирован и покрыт многочисленными руническими письменами. Четыре свечи в высоких подсвечниках ярко освещали пространство над столом, оставляя остальную часть комнаты в туманном полумраке.

Подойдя к столу, Тамика остановился. Штанговращатель никак не отреагировал на появление некроманта, продолжая что-то чертить. Последний сдержанно выдержал паузу, затем кашлянул. Никакой реакции. Тамика кашлянул второй раз – тоже самое. Тогда он вытянул руки вверх, сцепив пальцы в замок и потянулся. Раздался неприятный хруст. Гном поднял голову и прищурившись, осмотрел некроманта. Затем, отложив пергамент в сторону, вздохнул:

– Это ты… а я думал, как обычно, пришли всякие… ну, да ладно. Тут такое дело! Сегодня должны были прийти отчеты о проделанной работе нашей экспедиции, но они не пришли. Надо бы выяснить, почему. И ты мне в этом можешь помочь.

– А поподробнее? – Поинтересовался Тамика, осматривая комнату в поисках соразмерного со своим ростом предмета, на который можно было бы сесть. Не найдя оного, некромант просто уселся на пол, скрестив ноги.

– Пять дней тому назад наши археологи натолкнулись в барханах, недалеко от города, на каменные выступы в песке. Покопавшись, они выяснили, что это стены некогда бывшего строения. Однако, самое интересное состоит в том, что стиль, манера и архитектура развалин настолько уникальны, что невозможно определить, кто воздвиг эти сооружения. Вот мы и пытаемся разобраться. Можно, конечно, предположить, что это – остатки былых, – энергично жестикулируя, Грив достал из-за пояса красивую резную трубку из черного дерева и, набив ее табаком, закурил от свечи. Выпустив пару сизых колец дыма в потолок, он задумался. Этим и воспользовался Тамика, чтобы вставить слово.

– Это-то понятно, а я вам зачем?

– Ну, не умеют дослушать до самого конца, – посокрушался Штанговращатель и, сделав затяжку, продолжил. – Дело в том, что в тот же день мы отправили туда бригаду для проведения длительных раскопок. Каждый день главный в той бригаде, Кор Быстрокрут, доставлял новости о продвижении работ. Так продолжалось до сегодняшнего дня. Сегодня Кор не явился. Мы сперва думали, что он опаздывает, однако, когда его опоздание превысило два часа, мы начали беспокоиться. Быстрокрут очень помешан на времени и точности, и не было ни единого раза, чтобы он опоздал, а тут… в общем, не мог бы ты сходить туда и посмотреть, что произошло? Я буду рад любым известиям.

– А…

– А облачение свое можешь забрать у нашего кузнеца, ты найдешь его слева от площади, там кузня стоит – ее трудно не заметить.

– Хорошо. Только бы сперва немного подкрепиться.

– Это тебе в любую нашу таверну надо, или трактир. – Грив выпустил еще одно облачко дыма и снова вперил взор в чертеж, сразу потеряв к Тамике всякий интерес. Некромант думал, что разговор продолжиться, но, не дождавшись, хмыкнул и вышел на улицу. Осмотревшись по сторонам, он только сейчас заметил, что брусчатка выметена почти до блеска и нигде не валяется мусор. Проходя мимо домов, Тамика встречал небольшие скопления гномов. Некоторые что-то обсуждали, рьяно жестикулируя, некоторые расположились за небольшими столиками, потягивая пиво.

То тут, то там мелькали группы в рабочих комбинезонах. Пройдя несколько улиц, некромант оказался на площади. Свернув налево, он зашагал вперед, и вскоре услышал пьяную брань и крики. Присмотревшись, он заметил что невдалеке стояло одноэтажное здание, возле которого о чем-то спорило несколько гномов, явно хорошо приняв местного эля. Внезапно двери трактира – а это был именно он – распахнулись, и оттуда кубарем выкатился гном. Поднявшись, он погрозил кулаком кому-то внутри здания и с громкими возмущенными криками снова скрылся за дверьми.

– О! Вот это, кажись, мне и нужно, – хмыкнул некромант и направился к таверне. Как оказалось, это был именно трактир, так как его вывеска валялась в стороне от входа, сорванная каким-то лихим посетителем. Присмотревшись, Тамика все же смог разобрать название. Прочитав его, некромант улыбнулся – а у гномов все же есть юмор. Трактир назывался «Еще по одной…».

Войдя внутрь, он оказался в небольшом, но довольно чистом помещении, большая часть которого была заставлена столиками и скамьями. И те, и другие были очень маленького размера. Усмехнувшись, мол – гномы, что поделать, – Тамика уселся за первый свободный столик. В дальнем углу помещения была сделана площадка, видимо, для вечерних песнопений или музыки. Буквально через минуту к столику некроманта подскочил гном с гладко выбритым лицом, подносом и белым куском ткани, перекинутым через руку.

– Чего желаете? – Вежливо поинтересовался гном.

– Поесть и попить. И, желательно, не ваших порций, а побольше, – ответил Тамика, пояснив гному, что он все же отличается от них не только по размерам, но и пищевыми потребностями. Кивнув, гном умчался. Пока некромант ждал заказ, обратил внимание на коренастого, рыжебородого гнома, который выскочил на площадку. Размахивая руками, он поприветствовал всех собравшихся, после чего, лучезарно улыбнувшись, обратился к посетителям.

– А сейчас мы порадуем Вас новым номером нашего вокально-инструментального ансамбля под задорным названием «Луч солнца в кружке»! Встречайте, ансамбль «Глоток Эля»! – Со стороны посетителей тут же раздались аплодисменты, кто-то заулюлюкал, послышался свист.

В скорости на площадку вышли пять гномов, одетых в обычную рабочую одежду. У первого в руках было нечто, более напоминавшее миниатюрную арфу, у второго странного вида струнный инструмент. Третий тащил два барабана, а четвертый держал две погремушки. Последний, видимо, был в этом коллективе ответственным за пение, так как в руках у него находилась – ни больше, ни меньше – кружка. После того, как солист отхлебнул из нее глоток, они начали исполнять свой «задорный» номер.

Как впоследствии узнал Тамика, момент, когда солист пьет из кружки, был ни чем иным, как узнаваемым и хорошо знакомым жестом данного ансамбля.

Пока играла музыка, некроманту принесли его заказ. К столику, кряхтя от натуги, подошла симпатичная барышня в белом фартуке, с округлыми формами и туго затянутыми в пучок черными волосами. В руках у нее был поднос с просто огромным блюдом. На нем, испуская горячий пар, возвышалась гигантская – по меркам гномов, естественно, – порция кактусового пюре с отбивной из верблюжатины. Также на подносе стоял небольшой бочонок без крышки. На вопрос Тамики – что это в бочонке? – гномиха ответила, что это их местный напиток под названием «Черный Эль». На вид пойло, и правда, выглядело темным и тягучим.

Хмыкнув, некромант помог разносчице переставить все с подноса на стол, после чего гномиха, пожелав Тамике приятного аппетита, убежала выполнять другие заказы. Разглядывая принесенную пищу, некромант не мог не улыбнутся – они дали ему вместо обычной ложки черпак, ибо по размерам он как раз был один в один с человеческой ложкой. Бочонок же тоже был относительно небольшим, достигая в высоту около локтя, а в толщину полторы ладони. Еще раз хмыкнув, Тамика принялся за еду. Правда, он чуть не подавился, услышав, что запел ансамбль «Глоток Эля», ибо они затянули песню, в которой были очень странные строчки:

Покосившись на играющих, некромант внимательно посмотрел в тарелку, зачем-то понюхал содержимое бочонка, после чего, обозвав себя дурнем, продолжил трапезу. Вкус верблюжьей отбивной придавал пикантности в сочетании с кактусовым пюре. Опять же, использованные в приготовлении этого блюда приправы добавляли специфический аромат.

Когда с пюре было покончено, Тамика краем уха уловил разговор компании гномов, сидевших за длинным столом и потягивавших эль.

– Так вот… Эрлина не всегда была такой могущественной правительницей нежити…

– То есть, ты хочешь сказать – она не всегда…

– А я тебе о чем! Ходят легенды, что…

Пока начались уточнения и переспрашивания, некромант поднялся и, махнув рукой в сторону разносчицы, жестом показал, что такой же бочонок нужно принести за тот стол. Подняв наполовину опустевшую «кружку» с элем, он подошел к столу, за которым шел оживленный разговор про Эрлину.

– Можно присесть? – Один из гномов, явно главный в этой компании, с густой черной бородой и бровями, уже развернулся, чтобы ответить категорическим отказом, однако, когда увидел в руках Тамики бочонок с элем, сразу подобрел.

– Конечно! Мы всегда рады хорошему человеку.

Некромант уселся и, спрятав улыбку за легким приступом кашля, поставил бочонок на стол.

– Слушай, а правду говорят, что у Эрлины есть сад, в котором растут исключительно мертвые цветы? – Спросил самый молодой гном, потягивая эль.

– Ну да, ты верь больше! – Отмахнулся главный, – Мой дед, помню, рассказывал, что ему рассказывал это его дед, а ему – отец, что у Эрлины есть сад, но растут там не мертвые, а вполне обычные цветы.

– А откуда он это узнал?

– Как это откуда? Видел сад своими глазами!

– Как он мог его видеть своими глазами, разве только он не…

– Расскажи!

– Нет, долгая это история, давайте в следующий раз. Предлагаю выпить за нашего нового друга, присоединившегося к нашей компании совсем недавно! – Наклонившись к Тамике, гном шепнул ему, – Как тебя зовут?

– Тамика, – таким же шепотом отозвался некромант.

– За нашего нового друга Тамику! – Гномы с энергичными возгласами столкнули кружки, из-за чего половина содержимого выплеснулась на стол, послышались возгласы «За Тамику!», после чего главный гном обратился к некроманту.

– Ну, расскажи нам свою историю, чую я, она далеко не безынтересна.

– Сложно рассказывать, если половину вообще не помнишь, – развел руками Тамика, отпив глоток прямо из бочонка.

– Ты, главное, начни, глядишь – оно само вспомнится!

– Ладно, Грок, не дави на мальца, пусть сам решает, рассказывать или нет.

– Да пусть решает, мне то что?! – Насупился Грок и стал что-то с упорством рассматривать в своей кружке.

– Ну ладно, слушайте. Помню я только, что очнулся в лапах какой-то мерзкой твари, несшей меня по воздуху…

Все взоры мгновенно устремились на Тамику, и он, изрядно захмелевший, стал рассказывать свою историю, опустив, правда, некоторые подробности своего путешествия.

 

18

– Тамик, ты настоящий гном! Я тебя уважаю. Это ж надо было – пойти против… пф… против самого демона! Уважаю, молодец! – Грок похлопал некроманта по плечу. Ощущение было такое, словно на Тамику несколько раз упала гранитная плита.

– Грок, ты тоже – самый человеческий гном, которого я видел! – Откликнулся некромант и, допив эль, поднялся. – Где тут у вас можно снять комнату на ночь?

– Это тебе надо пройти немного вперед, затем… ик… спроси любого, там каждый знает. Ее ни с чем не спутаешь! – Разъяснил гном.

– Спасибо. Вот, – поблагодарил Тамика и, оставив на столе горстку монет, шатающейся походкой вышел на улицу. Пройдя шагов триста, некромант начал озираться по сторонам. Хоть на улице и было довольно светло, но на его пути не встретился ни один из жителей Песчаного Молота. Крякнув от удивления, Тамика решил сам найти ночлежку, которую так расхваливали гномы за соседним столиком. Если он правильно запомнил, надо было миновать центральную площадь и пройти еще немного вперед. Именно там, затерявшись среди нескольких улиц, и располагалась эта ночлежка.

Дойдя зигзагообразным маршрутом до площади, некромант остановился. Окинув площадь мутным взором, он пошел вперед, однако, споткнувшись о стоящую так некстати лавочку, чуть не грохнулся наземь. Вспомнив бесову мать и еще с десяток родственников, Тамика успел схватиться за столб, из-за чего его повело в сторону. Совершив, таким образом, полукруг, он все же выровнялся. Еще раз окинув площадь затуманенным взглядом, нетвердой но уверенной походкой зашагал вперед. Пройдя три улицы, он заметил небольшой забор, достигающий в высоту всего лишь до его головы.

– О! Ничего себе, ночлежка, даже оградой обнесена, вот это уровень, я понимаю! – Удивленно воскликнул некромант и начал искать ворота, или, в крайнем случае, калитку. Потратив немного времени, Тамика все же нашел вход и ввалился туда, оказавшись возле странного вида здания.

Ее ни с чем не спутаешь! – эти слова Грока промелькнули в пьяном мозгу некроманта. Теперь он понял почему. Здание выглядело, словно треугольное строение, только без остроконечной крыши. Верхушка здания была плоская и ровная. Глядя на ночлежку, создавалось впечатление, будто она вытесана мастерами-камнетесами из цельного куска каменной глыбы. Подивившись уровню строительства, Тамика направился искать двери.

В ночлежке почему-то было темно, нигде не горел свет, однако этот факт не смутил гостя Песчаного Молота.

– Наверное, спят… – Сам себе проговорил некромант и, воспламенив руку, стал медленно продвигаться вперед. Тусклое, призрачное свечение все же давало некое подобие освещения, позволяя хотя бы видеть, куда идешь. И он пошел. Вместо комнат ему попадались странные предметы. В одном углу стояла небольшая плавильня, от которой шли трубы, уходящие куда-то в сторону. Меха, раздувающие жар, сейчас находились в покое. Видимо, тепло шло по трубам, приводя в движение некий механизм. Проследив за трубами, Тамика остановился перед огромным квадратным ящиком, из которого торчало много проводов, труб и рычагов. Некоторые из них уходили вверх, через потолок. Если присмотреться, можно было заметить множество пружин и шестеренок, создающих сложный механизм аккумулирующего устройства.

В другой части комнаты находился стол, на котором лежали инструменты – среди них были клещи, молот, кувалда и длинные железные ножницы, режущие метал, словно шелк. Совсем небольшое место занимала наковальня, рядом с которой валялось несколько металлических пластин. Возле наковальни, как и возле плавильни, стояла небольшая бочка с водой, скорее всего, для того, чтобы остужать раскаленный метал: так сказать, проводить закаливание изделий.

В небольшой выемке комнаты расположился округлый стол с различными колбочками. Тут гномы, наверное, проводили опыты с добычей различного рода зелий, или эликсиров для усиления свойств создаваемых предметов. В итоге, обшарив весь первый этаж, Тамика пришел к выводу, что здесь почему-то нет ни единого номера. Продолжая светить перед собой, он почесал второй рукой затылок, и тут его осенило. Точно! Это ведь гномы! Они спокойно могут разместить на первом этаже своей постройки всякую ерунду, наподобие той, которая находилась здесь. А если так смотреть на все это, то можно смело предположить, что все эти препараты и странного вида инструменты ни что иное, как инвентарь гномской лаборатории, или специфической кузни. То есть, по идее, жилые комнаты могут быть на втором этаже, тем более, что трубы проходят наверх. А значит, это может быть отопительная система, поддерживающая тепло в холодное время. Рассуждая таким образом, некромант поднялся на второй этаж, преодолев с десяток массивных деревянных ступеней.

Ожидания Тамики не оправдались – наверху тоже не было комнат. Все пространство занимала сложная конструкция, представляющая собой огромный аппарат, от которого в разные стороны шли провода и трубки. За самим аппаратом располагались столы со стоящими на них колбами. Ранее в этих колбах, видимо, находились реагенты, однако, сейчас все емкости были пусты. В центре аппарата располагалась довольно вместительных размеров площадка. Сверху на эту площадку был направлен стержень с закруглением на конце. Вдоль стержня располагались пластины. Ремни по краям площадки подразумевали, что сюда что-то или кого-то крепили. На одном из столов находилось с десяток емкостей с полосками разного цвета. Емкости были пусты. От них к аппарату шли шланги.

– Ух, ты! Какая интересная штука. А она работает? Надо бы проверить… – С восхищением проговорил некромант и тотчас же начал искать, на чем же провести эксперимент. Озираясь по сторонам, он начал заглядывать под столы, копошиться в сваленных деталях и кусках металла. Он бы рыскал по второму этажу лаборатории – именно ее перепутал с ночлежкой Тамика – если бы в углу не раздалось жалобное мяуканье. Подняв голову, некромант прислушался. Повторившееся мяуканье подсказало ему источник звука. Спустя пару минут он держал за шкирку дико орущую и вырывающуюся кошку. Шерстка у кошки была белая с черными пятнами.

– А вот и испытуемый! – Радостно воскликнул Тамика и потащил извивающееся животное к площадке аппарата. Не взирая на душераздирающие вопли кошки, он прикрепил ее ремнями так, что бедному животному оставалось лишь мяукать и ждать расправы. Удостоверившись, что кошка не сможет не то, что вырваться, а даже пошевелиться, некромант поискал рычаг, приводивший в действие совместитель. На стене, из прикрепленной к ней панели, торчал именно такой рычаг. Во всяком случае, Тамике хотелось думать, что это именно он. Еще раз поглядев на мяукающее животное, некромант дернул рычаг. Сперва ничего не произошло, но затем до Тамики донеслось тихое жужжание, постепенно переходящее в гул. Скоро гул заполнил всю комнату, вокруг стержня совместителя заблестели небольшие молнии, а затем…

 

19

Тишина обволакивала, словно густым туманом, даруя покой и сон. Нагретый жарким пустынным солнцем воздух быстро остывал, принося взамен холод здешних ночей. Ничего не предвещало каких-либо изменений. Все было спокойно, только возле таверн шатались пьяные посетители, да слышались порой слабые вскрики.

Лаборатория темным массивом виднелась из-за забора. Но вот в ночной тишине раздался странный звук, больше напоминавший писк ночных мошек, только более грубый. Совсем скоро он превратился в объемный гул, явно доносившийся из лаборатории. И вдруг все окна второго этажа лаборатории вспыхнули ярким всполохом, словно внутри взорвалось маленькое солнце. И разом все стихло. Гул исчез, и ничто, кроме мгновенной яркой вспышки, не напоминало о внезапном нарушении ночной тишины.

 

20

Тамика даже не понял, что произошло. Последнее, что он помнил, была внезапная яркая вспышка и сильный толчок, сбивший его с ног. С трудом поднявшись, некромант с удивлением обнаружил, что, кроме толчка и света, больше ничего не произошло – стекла в окнах остались целыми, да и приборы в комнате не пострадали. Пока он осматривался, со стороны субмолекулярного совместителя донеслось жалобное мяуканье.

Заинтересовавшись, Тамика осторожно подошел к столу, на котором крепился аппарат. С площадки валил густой белый дым. Помахав рукой, он разогнал дым и, наконец-то, увидел творение своего эксперимента. Пристегнутое ремнями, на площадке мяукало существо… вернее, это и была та же самая кошка, только без шерсти. Вообще. Бедное животное было абсолютно лысым, шерсть, выпавшая из кошки, валялась тут же. Если не учитывать отсутствие шерстяного покрова, кошка чувствовала себя абсолютно нормально, разве что была в небольшом шоке от произошедшего. Освободив животное, некромант огляделся в поисках чего-то, где можно было бы уснуть. Не найдя ничего подходящего, он свернулся калачиком прямо посреди столов, подстелив на пол плащ, и тут же уснул.

 

21

Проснувшись, Тамика поспешил покинуть лабораторию, пока его тут не схватили: мало ли, какие нравы бывают у гномов, когда лазишь без спросу в их разработках и механизмах. Ему удалось незаметно выскользнуть из калитки, после чего некромант торопливым шагом направился к таверне «Солнечный Луч», располагавшейся недалеко от лаборатории. Стараясь не привлекать к себе внимания, он замедлил шаг. Дойдя до таверны, некромант зашел внутрь.

Оглядевшись и напустив на лицо непроницаемое выражение, Тамика подошел к хозяину таверны и, заказав легкий завтрак, уселся за стол в ожидании. Ждать пришлось совсем недолго – в этом смысле гномы некроманту нравились: не нужно было долго скучать в ожидании еды, слушая виртуозное пение желудка. На завтрак сегодня были нарезанные ломтиками кусочки верблюжатины с соусом, выпеченная булка с кусочками здешних фруктов и легкий, бодрящий напиток. Тамика не стал уточнять, из чего сделан напиток, он просто поел и, расплатившись, покинул «Солнечный Луч». Сразу он решил зайти к кузнецу за своими доспехами.

Найти кузницу было не трудно – такое строение всегда выдавало себя всякими специфическими принадлежностями, стоящими во дворе здания. Это были и меха, и наковальни под навесом, а также дубильный станок, горн и многое другое. Возникал вполне логичный вопрос – зачем тогда само здание, если почти все находилось во дворе? Однако не многие знали, что внутри кузни были расположены столы с инструментами, несколько наковален и дополнительный горн, позволяющие обрабатывать небольшие доспехи и оружие, которое не требовало больших масштабов отделки.

Зайдя в кузню, Тамика увидел, что сам кузнец что-то старательно кует, сгорбившись, словно калач. По виду это был довольно рослый гном с бородой и усами, здоровые кулаки, словно кувалды, сжимали кузнечный молот. Бронзовый загар говорил о том, что кузнец довольно часто и много работает во дворе.

– Простите… – Начал некромант, однако из-за оглушительных ударов молотом кузнец его не услышал. Тамике пришлось почти что проорать ему приветствие, прежде чем гном оторвался от дел и взглянул на вошедшего.

– Тебе чего?

– Мне бы свои доспехи забрать. Сказали, они здесь, на восстановлении.

– А, это ты про тот хлам, который стоило бы давно выбросить? Вон, забирай – сделал все, что смог, поблагодари за это Грива, если б не он… – Кузнец не договорил и снова принялся за работу. Некромант проследовал к столу, на который указал ему гном. На нем лежали его доспехи. Выделанные, залатанные с какими-то новыми вставками из легчайших сплавов. Поверх всего лежал шлем в виде черепа животного с загнутыми назад рогами.

– А это?

– Что? А, это. Считай это подарком, так как твое корыто можно было использовать только как дуршлаг, или горшок для цветов, в котором есть дырка для вытекания воды. Я твои остатки переплавил, добавил свой личный запас металла и вот – получился довольно сносный шлем. Я решил сделать его под стать твоим доспехам, так сказать, для соответствия.

– Спасибо…

– Ага, иди уже, видишь, мне надо работать.

Тамика, тут же одевшись, закутался в ткань, вышел из кузни и направился к воротам. Выйдя из города, он отправился на раскопки.

 

22

– Эй, аккуратно тащите! – Окрикнул Кор Быстрокрут гномов, катящих тележку с камнями. Некоторые гномы раскапывали песок, другие вытаскивали обломки камней и грузили их на тележки.

– Кор, может передохнем? – Спросил один из гномов. Несколько работяг его тут же поддержали.

– Да, надо бы передохнуть!

– Вот-вот, а то работаем тут в поте бороды, словно орки за кусок мяса! – Поддакнул кто-то из гномов.

– Ну, тихо там! – Крикнул Быстрокрут, зыркнув глазами.

– А ведь и правда, Кор, надо сделать перерыв, солнце больно припекать начало, – вставил слово молчавший до этого рослый гном с ярко-рыжей бородой и цепкими глазами.

– Ладно. Немного передохнем и дальше работать. Мы же не рабы, а цивилизованный народ, – нехотя согласился Кор. Гномы тут же побросали свои инструменты и собрались под навесом, натянутым на обломки двух стен. Благодаря этому хотя бы в одном месте всегда была тень, позволявшая спокойно отдыхать от яркого солнца пустыни.

– Да, хорошо, что мы этот тент натянули, а то тут вообще толком не спрячешься от зноя, – крякнул один из гномов, откупоривая походную флягу и делая жадный глоток.

– Ты бы поменьше прикладывался, нам еще работать, – буркнул Быстрокрут.

– Да ладно тебе, жарко ведь, да и при такой жаре…

– Хм, что здесь было? – Поинтересовался гладковыбритый гном, откусывая кусок от сухой лепешки, взятой из общего мешка с продовольствием.

– Да эльф его знает! Судя по архитектуре развалин, можно выдвинуть предположение, что это или очень древнее сооружение доселе не известных обитателей пустыни, или даже…

– Ну да, ты еще скажи, что это какое-то сооружение самих Хранителей, о которых сложены только лишь легенды и предания! – Фыркнул гном, раскуривший трубку и пыхтевший теперь небольшими клубами дыма.

– Я бы на твоем месте не отбрасывал никаких возможных вариантов, – мудро изрек Дор Стенобит, помощник главного архитектора Песчаного Молота Камера Стрежа.

– Почему же?

– Ну, потому что развалины и правда странной конструкции, доселе нам не встречавшейся. Вот, помню, мы с Камером Стрежем изучали разные виды архитектурных построек, но даже самые древние ничего подобного из себя не представляли. Так что, все может быть, однако…

– Однако? – Переспросил Кор.

– Однако, если предположить, что это – строение Хранителей, то возникает много вопросов. Например – как оно оказалось погребено под таким малым количеством песка? Ведь известно по летописям, что Вечноцветущая Долина была погребена под колоссальной толщей песка, а тут получается… хотя, если вспомнить, что Хранители отличались массовостью построек, можно допустить… лишь допустить!.. что мы нашли остатки одной из башен. Однако, если это всего лишь башня, то я даже предположить не могу, каких габаритов был, например, их дворец, или что-то в этом роде.

– Ну, то ты совсем загнул! – Хохотнул один из рабочих, отхлебнув из своей фляги.

– Не знаю, не знаю… – Задумчиво пробормотал Стенобит и наконец-то добрался до своего питья. Обведя взглядом место раскопок, он задумался. А ведь действительно, развалины представляли собой довольно необычную архитектуру, не встречавшуюся до этого ни Стенобиту и Стрежу, ни другим архитекторам старины.

Все стены и перекрытия представляли собой настолько подогнанные друг к другу белые камни, что казались одним монолитным блоком. В самих стенах, внутренних перегородках, на каменных плитах пола и остатках потолка – везде были выгравированы странные символы. Ни один из криптографов не мог даже узнать, что за символы там написаны, не то что бы растолковать сам текст. Цвет стен, хоть и потускневший от времени и песка, все же отдавал настолько ярким белым оттенком, что возникал вопрос – а не разновидность ли это некоего мрамора старых образцов, описываемых еще во времена существования Хранителей в легендах и былинах?

Когда Стенобит прогнал наваждение, оказалось, что остальные рабочие уже доели свой обед и снова принялись за работу. Покряхтев, он поднялся и направился к гномам, что расчищали завал в самом глубоком участке раскопок.

После того, как груда камней была разобрана, взору гномов открылась довольно странная часть развалин. С одной стороны, это можно было назвать полом, однако, он углублялся вниз, под землю, под довольно острым углом. С другой стороны, это мог быть, своего рода, механизм, при помощи которого можно было быстро спуститься вниз – вроде колеи. Гномы, удивленно рассматривая данную конструкцию, только лишь хмыкали и разводили руками – истинного предназначения этого углубления не знал никто.

Стенобит подошел к спуску и осторожно стал на него. Потопав пару раз, словно проверяя прочность, он стал осторожно продвигаться вперед, спускаясь вниз. Сделав с десяток шагов, помощник архитектора, осмелев, более уверенно сделал еще пару шагов, как вдруг…

Грохот обвалившихся камней и внезапный крик Дора Стенобита прервали спокойное проведение работ. Гномы, побросав инструменты, посбегались к месту обвала и стали заглядывать в образовавшееся отверстие в пологом спуске.

– Дор! С тобой все в порядке? – Крикнул Кор Быстрокрут, пытаясь что-либо разглядеть сквозь поднятую обвалом тучу пыли и песка. Почти сразу раздался шорох, продолжительный кашель и ругань, после чего из недр раскопок донесся голос Стенобита:

– Да что мне сделается? Пара ушибов и полный рот пыли – вот и весь разговор!

– Что там внизу? – Спросил Быстрокрут, тщетно пытаясь что-либо рассмотреть сквозь дыру.

– Сюда бы чем-нибудь подсветить, вот тогда я, может, и ответил бы на твой вопрос, Кор, – усмехнулся помощник архитектора, отряхиваясь от песка.

– Эй, спустите ему фонарь! – Тут же распорядился Быстрокрут. Двое гномов достали из одного мешка фонарь. Привязав его к веревке, конец которой закрепили за выступ развалин, они подожгли его и осторожно спустили вниз. Через отверстие было видно, как Стенобит поднял фонарь и стал осматриваться – огонек перемещался из стороны в сторону. Внезапно раздался удивленный возглас помощника архитектора:

– Горсть щебня мне в глотку, вы только посмотрите на это!

– Ну, что там, Дор?! – Поинтересовался Быстрокрут.

– Такое впечатление… да нет, точно, это лестница! – Последовал ответ Стенобита.

– То есть лестница?

– Я провалился под лестницу. Точнее, сквозь изнанку лестницы.

– Ты хочешь сказать, что там внутри лестница расположена на потолке?

– Не то чтобы на потолке. Если быть точным – тут все вверх тормашками расположено. Как будто или здание, или комнату взяли и перевернули вверх ногами.

– Однако. У тех, кто это строил, довольно необычное планирование построек.

– Если только… ладно, я пойду, осмотрюсь тут поосновательнее, а вы пока занимайтесь своими делами. Если что – я дам сигнал.

– Хорошо, Дор! Я оставлю здесь одного из рабочих, понадобится что – крикни.

– Ага, спасибо, Кор.

– Ты останешься здесь, остальные за работу, – отдал команду Кор.

Гномы разошлись по своим рабочим местам, а Стенобит отправился осматривать необычную комнату, куда ему удалось попасть столь странным способом.

При детальном осмотре оказалось, что все здесь действительно было наоборот. Лестница над головой, стены, похожие на углубления для книг, также были перевернуты. Даже держатель для факела, и тот был направлен вниз, а не вверх. Осторожно продвигаясь, Дор стал углубляться вниз, удивленно рассматривая каждый выступ. Когда он ушел настолько глубоко, что от освещения остался лишь свет лампы, помощник архитектора заметил впереди нечто, похожее на двери. Естественно, они тоже были вверх ногами. То ли от времени, то ли от сильного удара, одна из створок двери треснула и обвалилась, образовав небольшой проход, достаточный, чтобы в него смог протиснутся гном. Ведомый любопытством, Стенобит пробрался внутрь и… рухнул с высоты трех человеческих ростов, больно ударившись спиной. Ругнувшись, помощник архитектора встал и, потерев ушибленное место, осмотрелся. Комната, куда он попал, представляла собой перевернутое подобие хранилища, или помещения под библиотеку, но без книг. Многочисленные полки вдоль стен, факелы, колонны – все было перевернуто кверху дном. Поэтому неудивительно, что Стенобит упал, войдя в двери – упал он на потолок комнаты. Посмотрев вверх, он заметил, что двери и нынешний «потолок» были на одном уровне. Неужели во времена старины те, кто тут жил, ходили вверх ногами? Да нет, это глупо, тогда… как объяснить то, что в этой постройке все было наоборот? Да, тут просто так не разберешься.

Пока Стенобит изучал развалины, так сказать, изнутри, остальные гномы продолжали работать. Солнце уже начало садиться, блики подсвечивали желтыми красками песок, то и дело нагоняя порывы песчаных ветров. Быстрокрут обходил раскопки, присматривая, чтобы никто не отлынивал от работы – им еще много предстояло сделать за несколько дней, до того, пока не придет им на смену вторая бригада рабочих. Внезапно раздался странный свист и секундой позже вскрик одного из гномов, которые катили груженную камнями тачку. Один из них опрокинулся навзничь, из груди торчало оперение стрелы. У Быстрокрута глаза округлились – он даже не мог подумать, что кому-то понадобится нападать на них здесь – в песках. Еще два свиста – и один гном сполз по стене, отброшенный на нее стрелой. Вторая стрела разбилась в щепки об эту же стену. Теперь уже остальные рабочие засуетились, прячась за камнями, стараясь перебежками добраться до места, где были сложены их инструменты, провизия и остальные вещи.

 

23

За день до этого Ахмед, один из разведчиков Рашида Кривого, отправился исследовать местность, где располагался их лагерь. Место, вроде бы, было подходящее – оазис, с десяток пальм, небольшой местный родник. Однако, надо было все равно периодически осматриваться. Как говорится – мало ли что?

Дождавшись темноты, а попросту говоря – выспавшись днем, Ахмед начал осмотр. Вокруг самого оазиса он не обнаружил ничего опасного или примечательного. Несколько валунов, парочка кактусовых зарослей, и больше ничего необычного. Осматривая лагерь дальше, Ахмед решил, было, на этом и окончить разведывательную операцию, но вдруг зоркий взгляд разведчика выхватил еле заметный проблеск огонька… далеко впереди. Вскинув в удивлении бровь, кочевник стал приближаться к источнику света.

Осторожно, практически слившись с песком, разведчик, наконец, подобрался настолько близко, что смог различить постукивание железом о камень и приглушенные голоса. Внезапно раздался смех, словно кто-то рассказал веселую байку. Продолжая сливаться с темнотой, Ахмед проскользнул еще ближе. Разведчику повезло: не только темнота была на его стороне, но еще и местность. Огромные камни загораживали почти все, и только слабое свечение выдавало ночные работы. Спрятавшись за выступом, Ахмед весь превратился в слух. Скоро до него донеслись отдельные слова. По тону, говору и тембру голосов кочевник сделал вывод, что ночные работы велись гномами, которые обитали в городишке неподалеку отсюда.

– Ну, так что там?

– Работа идет полным ходом! Скоро пробуримся.

– Ну, наконец-то! А то меня начальство уже засыпало вопросами: когда, да когда? Видимо, не терпится.

– Да я думаю! Столько времени и средств вбухать в эти, погреби их обвал, раскопки, и все еще безрезультатно, – хохотнул кто-то басом.

– Помолчал бы уже! – Осадил весельчака собеседник. – Тоже мне, работничек. Ладно, давайте разберем этот завал и на отдых. Завтра будет тяжелый день.

– Такой же, как всегда… – Буркнул очередной рабочий.

Ахмед осторожно стал ползти вперед, вжимаясь в камни и сливаясь с песком, чтобы посмотреть, что же именно за раскопки тут проводятся? Из-за валунов раздался какой-то шум, движение, словно кто-то катил тяжелую тележку. Высунув голову из-за камней, разведчик успел заметить работающих гномов, свет ламп и развалины странных построек, доселе им не виданных. В следующую секунду профессиональное чутье рвануло его обратно, словно кочевника дернули могучей рукой.

В тот же миг мимо, на той высоте, где только что находилась голова Ахмеда, пролетело несколько камней, размером с кулак здорового мужика. Упав поодаль, камни почти полностью зарылись в песок. Ругнувшись мысленно на работников, кочевник решил, что пора убираться отсюда. Увидел он достаточно, а быть обнаруженным не радовало ни капли. Таким же способом, осторожно, разведчик стал отползать, постепенно удаляясь от места странных раскопок.

До лагеря Ахмед добрался без происшествий. В лагере кипела ночная жизнь: кто-то ел, кто-то рассказывал байки у костра. Огромный круглый шатер, раскинувший свои величественные объятия посреди лагеря, невольно притягивал к себе взгляды.

Высокий, более трех человеческих ростов, широкий словно конюшня, он позволил бы разместить внутри три десятка отборных вояк, со всем облачением и лошадьми в придачу. Через отверстие в самом центре купола поднимался дым. Орнамент, шедший по всем шатру, издали давал понять, что сюда лучше не соваться.

Недолго думая, Ахмед отправился к главе. Проскользнув внутрь шатра, разведчик застал Рашида восседающим на подушках и наблюдающим за непостоянством огня в очаге. Склонившись в почтительном поклоне, Ахмед подождал, пока Рашид сам не соизволит посмотреть, кто всколыхнул спокойствие пламени. Увидев разведчика, он властно молвил:

– Говори!

– О, Великий! Неподалеку мной были замечены руины, в которых проводила раскопки группа гномов… – Ахмед учтиво умолк.

– Продолжай, – позволительно кивнул Рашид Кривой.

– Мне кажется, гномы нашли что-то ценное.

– Дальше, – в голосе Рашида послышались нотки заинтересованности, он даже слегка привстал с подушек. Воодушевленный Ахмед продолжил:

– Охраны нет, провизии мало и они явно торопятся. Значит, точно что-то нашли.

– Завтра наведаемся к гномам, а сейчас – спать.

Последние разговоры в лагере затихли, когда луна ярко светила высоко в небе, укутавшись бархатным покрывалом тьмы, вышитым рассыпавшимися звездами.

Утром в лагере было неспокойно – точились клинки, наконечники стрел, натягивалась тетива на луках, проверялась сбруя. Все с нетерпением ждали вечера, так как понимали, что этот поход поможет неплохо выслужиться перед Рашидом, кроме того, можно и себе прикарманить найденные сокровища.

Когда лучи заходящего пустынного солнца окрасились в багровые цвета, приготовления были закончены, верблюды оседланы, и отряд кочевников, во главе с самим Рашидом Кривым, выдвинулся в путь.

Впереди, важно покачиваясь в такт движениям верблюда, ехал Ахмед, указывая дорогу. Невдалеке от тех самых валунов, за которыми он вчера прятался, разведчик молча указал рукой на камни. Рашид дал условный знак, после чего кочевники стали окружать территорию гномьих раскопок. Подъехав на расстояние выстрела, трое разбойников тут же натянули тетиву на своих луках. Раздался тихий свист, и три стрелы скрылись из вида.

Вслед за этим раздался вскрик, и тело гнома, катившего тяжелую тележку, рухнуло замертво. Второй рабочий был отброшен стрелой на стену развалин, последняя стрела разлетелась о камни рядом. Сразу же после начала обстрела, в лагере началось движение, гномы стали прятаться за камнями и выступами, стараясь укрыться от смертоносных стрел кочевников. Прикрываемые непрекращающимися атаками лучников, остальные кочевники спрыгнули с верблюдов и ринулись врукопашную. В последних лучах заходящего солнца блеснули лезвия кривых сабель, извлекаемых из ножен.

Один из рабочих высунулся из-за камня, посмотреть, кто же на них напал. Быстрый взмах сабли – и голова любопытного гнома покатилась по песку, орошая его кровью. Несколько рабочих, стараясь не выходить на открытые участки развалин под обстрел лучников, сражались с кочевниками, используя в качестве оружия молоты и кирки.

Один из гномов извернулся и со всей силы обрушил удар своего молота на колено кочевника. Раздался хруст ломающейся кости и дикий крик боли. Нога кочевника подломилась, он потерял равновесие и рухнул на колени. Осколок белесой кости прорвался через кожу и ткань и, окрасившись в красный цвет, торчал, словно кусок дерева. Последнее, что увидел кочевник, это летящий ему в голову молот гнома. От сокрушительного удара череп проломился, а сгустки брызнувшей крови и мозгов окрасили песок причудливым узором.

– Ага! – Воскликнул гном и победно вскинул молот над головой. Осмотревшись, он заметил невдалеке еще двух кочевников, яростно сражающихся с двумя рабочими. У одного из гномов в руках была кирка, а второй вообще был без оружия. Прикинув расстояние, гном размахнулся и с силой зашвырнул молот, метя одному разбойнику в спину. Так как все были в постоянном движении, молот попал в плечо, развернув кочевника от удара. Заорав от внезапной боли, тот из последних сил рубанул саблей. Удар пришелся в цель, разрезав гному брюхо вплоть до грудной клетки.

Из-за мешающей, пульсирующей боли в плече, кочевник пропустил удар киркой, который пришелся в живот. Погрузившись внутрь, кирка вырвала большой комок кишок, разбросав их по песку. Удивленными глазами разбойник схватился за рванную рану, и кулем рухнул наземь. Увидев, что случилось с его соратником, второй кочевник, издав рычащий гортанный звук, извернулся и обрушил страшный удар, стараясь отсечь гному голову. В самый последний момент его опередили несколько стрел, которые, словно волшебным ошейником, овили шею рабочего, пробив ее насквозь с разных сторон. Брызгая тоненькими струйками крови при каждом ударе затихающего сердца, гном свалился на песок.

К последнему гному подоспел сам Рашид Кривой. После нескольких минут упорной защиты, гном все же был сначала лишен правой руки, а затем и самой жизни. Главарь кочевников просто вогнал свой ятаган в живот гному и, провернув его там, резко выдернул. Прохрипев несколько непонятных проклятий на своем языке, защищавшийся распрощался с жизнью.

Перебив, таким образом, всю экспедицию, кочевники стали рыскать по развалинам в поисках тех самых сокровищ, о которых говорил Ахмед. Однако, заглянув чуть ли не под каждый обломок стен и прочесав весь периметр раскопок, разбойники ничего не нашли. Поднимающийся гнев Рашида Кривого готов был уже выплеснуться на бедного разведчика, когда один из кочевников заметил проломанное отверстие, уходящее под землю. Спустя минуту там собралась вся шайка. Рашид внимательно осмотрел дыру и, заметив спущенную в нее веревку, приказал одному из кочевников проверить, что там.

Разбойник осторожно спустился вниз, и некоторое время его не было слышно. Потом он снова появился и, пожав плечами, прокричал, что внизу нет ничего интересного, кроме старых полуразрушенных стен и кучи пыли. Пока он поднимался обратно, Рашид, уже сверкая глазами, медленно надвигался на Ахмеда. Разведчик, пятясь, с ужасом ожидал самого худшего.

– Ты! Ты сеял надежды на быстрое богатство! Мы потеряли нескольких воинов ради заброшенных развалин?! – Главарь положил руку на рукоять ятагана и медленно потянул его из ножен. Характерный звук резанул по ушам, и Ахмед вжал голову в плечи, скрючившись, словно старец.

Держа оружие в руке, Рашид подошел к разведчику и, сплюнув в песок, с гримасой ненависти резко взмахнул ятаганом. Посреди лица разведчика появился длинный порез, который быстро наполнился кровью. Завопив от боли, Ахмед машинально прижал руки к лицу и потому не заметил второго удара, который оказался последним для кочевника. Ятаган быстрым движением погрузился глубоко в живот разведчика, превратив внутренности в кровавое месиво. Брызнула кровь, из раны появились куски разрезанных кишок, и хрипящий кочевник рухнул в песок. Презрительно пнув его носком ботинка, Рашид Кривой обвел взглядом остальных разбойников.

– Эй, кто там! Сбросьте это в яму… да и остальных туда же.

Пока разбойники стаскивали трупы гномов и скидывали их в провал, один из кочевников, здоровый мужлан с широким шрамом на щеке, подошел к Рашиду.

– Осмелюсь предложить оставить здесь несколько человек…

– Продолжай, – угрюмо подбодрил главарь.

– Гномы в любом случае хватятся своих археологов. И вышлют сюда новых людей. И почему бы нам не подождать их тут, в засаде, а потом схватить и допросить насчет самой сути данных раскопок. Возможно, сокровища, о которых говорили эти рабочие, представляли собой старинные инженерные свитки, или магические руны, вырезанные на самих развалинах.

– Я понял твою мысль, Батыр. Так и сделаем. Эй! Ты, ты, ты и ты – останетесь здесь, будете ждать гномов, остальные возвращаемся в лагерь!

Названные кочевники укрылись среди развалин, оставшиеся направились к оставленным верблюдам.

 

24

Тамика, закутавшись в тряпичные одежды и оставив только щелки для глаз, шел по пустыне. Налетающие порывы ветра бросали в лицо горсти песка, стараясь попасть в глаза или за шиворот. Некромант уже несколько часов шел под палящим солнцем, в направлении пропавшей экспедиции гномов. Грив подробно объяснил Тамике, как не сбиться с пути и даже подсказал, как можно ориентироваться в самой пустыне.

Мимо то и дело проползали, шурша своим телом по песку, змеи, на горячих камнях грелись, закрыв глаза, ящерицы и скорпионы. Кактусы, растущие небольшими скоплениями, щетинились своими иглами, словно остерегая путников приближаться к ним. Внезапно слева от некроманта раздался шорох. Песчинки стали проваливаться куда-то вниз, сначала несколько, потом больше, больше. Скоро целая небольшая лавина песка устремилась под землю. Из образовавшейся воронки выкопался, шурша и перебирая лапами, скорпион, и уверенно засеменил куда-то в сторону.

Солнце уже начало клониться к горизонту, ветер утих, а тишина мрачным грузом давила на плечи, когда некромант преодолел большую часть расстояния, отделявшего Песчаный Молот от раскопок.

Еще через час впереди, смутно угадываясь среди песчаных ветров, замаячили большие камни. Как говорил Штанговращатель, нужно идти вперед по пескам, пока не наткнешься на большие камни, образующие некую каменную отдушину, своего рода защитный барьер посреди пустыни.

Когда до камней оставалось шагов сто, Тамика уловил еле заметное движение среди развалин. Не успев еще определить, что это такое, некромант инстинктивно пригнулся и ушел в сторону. В тот же миг мимо просвистела стрела. Сделав обманное движение вправо, он прыгнул влево, перекатившись через голову, и распластался на песке. Не дожидаясь следующих стрел, Тамика быстро-быстро пополз к ближайшему камню.

Настроившись на драку с не одним противником, некромант поднял камень поувесистее и швырнул его в сторону. В тот же миг возле камня зарылись в песок четыре стрелы. Сделав вывод, что врагов минимум четверо, Тамика стал думать, как бы ему поступить, чтобы не остаться здесь гнить под палящими лучами пустынного солнца. Осторожно обойдя камень с другой стороны, некромант резко прыгнул вперед и в сторону. Пущенные в него стрелы снова не достигли цели, а он уже ринулся вперед. Воспламенив руку, Тамика пустил череп в направление, близкое тому, откуда прилетела одна из стрел. Череп, осветив при полете темноту призрачным зеленым светом, разбился о развалины стены. Удивленный возглас одного из противников подсказал Тамике точное направление, и он бросил еще один череп, расплавив камень, за которым прятался разбойник.

Выскочивший из-за обнаруженного укрытия кочевник ринулся на некроманта, на ходу отбросив лук и вытащив саблю. Зловеще ухмыльнувшись, Тамика достал клинки и встретил атаку бандита контратакой. Звон клинков, скрежет металла, противники бились яростно, не желая уступать друг другу. Разбойник даже извернулся и выбил у некроманта один из клинков. Не растерявшись, Тамика ушел вперед и вбок, развернувшись так, что оказался от бандита на расстоянии локтя. На ходу воспламенив руку, он с гортанным криком ткнул ладонью, метя в лицо кочевника. Разбойник успел извернуться, но недостаточно быстро, из-за чего удар некроманта пришелся в шею. Кожа лопнула, кровь брызнула тугими струями из безобразной раны, расплавленной магической атакой Тамики. Захлебываясь, разбойник рухнул в песок и, дернувшись пару раз, затих.

Пока тело только лишь падало в конвульсиях, некромант уже был в нескольких прыжках от трупа, направляясь к следующему лучнику, который имел неосторожность высунуться из-за камня для точной стрельбы. Пока разбойник лихорадочно соображал, стрелять ему снова, или вступить в ближний бой, Тамика уже был рядом с клинком в руке. Осклабившись, он сделал обманный маневр и, вогнав лезвие в живот кочевника, резко дернул вверх. Не дожидаясь, пока противник испустит дух, некромант уклонился от летящей стрелы и метнул клинок. Раздавшийся вопль возвестил о точном попадании, что добавило Тамике уверенности в победном исходе битвы.

Однако, эта самая уверенность сыграла с ним злую шутку. Сражаясь с последними двумя кочевниками, некромант выпустил из внимания четвертого стрелка. А он как раз и воспользовался представившейся возможностью добить столь опасного противника. Прицелившись, лучник выпустил стрелу, которая, из-за постоянного движения Тамики, попала последнему в правое плечо, пробив его насквозь. От боли некромант до такой степени прикусил губу, что сразу же почувствовал во рту солоноватый привкус крови.

Глаза Тамики вспыхнули зеленым огнем, вокруг его фигуры призрачным светом закрутились ауры, после чего, сконцентрировавшись, насколько это было возможно, некромант швырнул в последнего стрелка череп. Соприкоснувшись со стеной, за которой и прятался кочевник, череп взорвался зеленым каскадом. Концентрация магической энергии была настолько велика, что стена начала стекать вниз зелеными вязкими каплями, быстро образуя дыры и, за считанные мгновения, расплавилась вовсе.

Увидев, что он лишился своей защитной преграды, лучник натянул стрелу для следующего выстрела, но в его сторону уже летел, брошенный левой рукой некроманта, второй клинок. Не успев увернуться, кочевник замертво рухнул на камни – лезвие вошло в глаз, а вышло через затылок.

Скрепя зубами от немыслимой боли, доставляемой торчащей в плече стрелой, Тамика осмотрелся по сторонам, нет ли где еще врагов? Оказалось, противников было всего лишь четверо. Сцепив зубы, превозмогая многочисленные болевые раскаты, некромант сначала обломил острие стрелы, а потом резким движением выдернул древко. Пульсирующие щупальца боли глубоко впились в тело Тамики, заставив его снова прикусить губу. Перевязав рану оторванным от своих тряпичных одежд длинным лоскутом, некромант снова осмотрелся.

Найдя среди развалин несколько факелов, он внимательно осмотрел место раскопок. На первый взгляд, ничего столь важного обнаружено не было. И только лишь добравшись до проломанного отверстия среди дальней части раскопок, он заметил сваленные небрежной кучей тела.

Присмотревшись, Тамика ужаснулся – это были трупы гномов, сброшенные в яму, скорее всего, кочевниками. У некоторых от падения сломались ноги, из-за чего торчащие кости безобразными остриями смотрели в беззвездное небо. У двух трупов были размозжены головы, представляя собой расколотые костяные горшки, обтянутые кожей.

– И что я скажу Гриву? Что его людей перерезали, словно свиней и бросили гнить в песках? Да уж, он будет очень рад таким известиям.

Некромант вздохнул и спрыгнул в яму. При детальном осмотре он нашел на двух телах значки, пришпиленные к одежде.

Сами значки были выполнены в форме ромба и всем своим видом походили на навершие молота, изображенного на флагах, украшавших башни Песчаного Молота. Блестящий, железный, по величине значок был не больше гномьего кулака. Видимо, такими награждали за особо важные заслуги, в противном случае Тамика нашел бы их на всех трупах. То, что остальные значки были украдены напавшими на экспедицию бандитами, некромант отмел сразу – иначе он не нашел бы ни одного.

– Да, по-моему, никто из экспедиции не выжил. Штанговращатель точно не будет рад такому исходу событий. Ладно, осмотр закончен, мне больше тут делать нечего, пора возвращаться в Песчаный Молот.

Тамика уже подошел к висящей в проломе веревке, как из глубин развалин донесся слабый шорох и тихий голос.

– Эй, ты из Молота? – Некромант чуть не подпрыгнул от неожиданности. Оглянувшись, он никого не увидел. Голос, казалось, шел из самых стен, глухим, тихим шорохом проникая в голову. Воспламенив руку, Тамика стал внимательно всматриваться в стены, пол, потолок, заглядывая в каждую щель и трещину.

– Эй, чего молчишь? Я тут! – Теперь голос доносился с одной конкретной стороны, что помогло некроманту определить местоположение говорившего. Ругаясь на матерном наречии, Тамика стал продвигаться вглубь развалин. Для этого ему пришлось согнуться чуть ли не вдвое. В конце он заметил, что в стене было нечто, похожее на дверь, только довольно странной конструкции. Одна из створок была разбита, образовав небольшую дыру. Подойдя к отверстию, некромант высунулся в него и посветил рукой из одной стороны в другую. Открывшийся вид поверг его в ступор. Помещение, скрывавшееся за этими дверьми, было просто невероятных размеров!

Как смог заметить Тамика, вдоль стен шли полки, пропитанные дыханием времени – с них клочьями свисала паутина, толстый слой пыли придавал им и без того древний вид. Посреди зала возвышались колонны, кое-где осыпавшиеся. В самом центре стоял массивный стол, на котором спокойно уместились бы два огра. Присмотревшись, некромант пришел к выводу, что стол вырезан из цельного куска темного камня. Посмотрев вниз, он увидел, что порог оканчивается обрывом, падение с которого доставило бы массу неприятных ощущений.

– Ты что, правда из Молота? – Голос оторвал Тамику от размышлений. Машинально повернув голову на звук говорившего, он заметил небольшого, коренастого гнома, что выглядывал из-за колонны.

– Да, меня Грив послал проверить, что тут у вас происходит. А ты, я так полагаю, участник экспедиции?

– Ага, меня зовут Дор Стенобит, я помощник главного архитектора Песчаного Молота Камера Стрежа.

– Последний выживший, видимо. Меня зовут Тамика.

– Не могу сказать, что занкомство происходит при благоприятных обстоятельствах, но все равно рад. – Гном в приветственном жесте вскинул руку.

– Это да. Надо бы выбираться отсюда, как раз сам и расскажешь Гриву все произошедшее.

– Я бы с удовольствием, но есть пара проблем. Во-первых, сам я отсюда не выберусь, как бы ни пытался; а во-вторых – кроме, как о самих раскопках, мне и рассказывать, собственно, нечего. Я только лишь слышал, что происходило наверху.

– Это не важно. В любом случае, оставшийся в живых участник лучше любого рассказчика. Как ты тут вообще очутился, внизу?

– Как, как… случайно, осматривал провал и оступился, – огрызнулся Дор. Видимо, воспоминание о падении гнома не радовало.

– Ладно уж… никуда не уходи, сейчас посмотрю, что можно сделать, – с этими словами Тамика отошел от прохода и направился к выходу. Он даже не обратил внимания на возмущения Стенобита по поводу последних слов некроманта.

– Вот же человек… то есть, гном… не совал бы свою бороду во все щели и трещины – не попал бы в такую, гм… дыру, – пробираясь по проходу, бубнил себе под нос Тамика.

Выбравшись на поверхность, он стал искать среди вещей гномов веревку или нечто похожее, что смогло бы выдержать вес Стенобита и было подходящей длины. В одном из мешков некромант нашел довольно большой моток крепкой бечевки. Удовлетворенно хмыкнув, он снова спустился в развалины. Закрепив один конец веревки за обломок камней, бросил второй вниз.

– Держи, Дор! Надеюсь, длины хватит.

Гном задрал голову и тут же получил концом брошенной веревки по голове. В тот же миг зал наполнился отборной руганью. Закончив изъясняться, помощник архитектора схватил веревку и хорошенько закрепил ее на поясе. Затем, поплевав на ладони, он начал лезть вверх.

Тамика, который наблюдал все это, не преминул поинтересоваться, зачем Дор обвязался бечевкой, если все равно сам карабкается? На что тот с умным выражением лица ответил, что это своего рода страховка – если он сорвется, то упадет не на пол, а повиснет на этой самой веревке. Хмыкнув, некромант стал, в свою очередь, медленно тащить гнома вверх. Он не сказал Стенобиту о том, что веревка может еще и оборваться от резкой нагрузки.

Вытащив его, Тамика смотал бечевку и спрятал в складках одежды. Пробравшись через узкий проход, они подошли к выходу. Некромант уже начал, было, подниматься на поверхность, когда заметил, что Дор стоит рядом с телами гномов. На лице помощника отразились смешанные чувства – были там и скорбь, и ненависть, и боль утраты. Опустившись на колени, Стенобит молча плакал, хоть слёз и не было. Единственное, что выдавало его – характерное подергивание плеч и тихое, еле уловимое, всхлипывание.

Столь многое связывало его с погибшими друзьями, столь много всего пережили они сообща. И теперь, в этот момент, нельзя было просто принять тот факт, что их уже нет в живых. В эту потерю было сложно поверить. Скорбь и грусть отравляющим ядом сковала сердце гнома, ненависть к врагам, убившим его друзей, разгорелась жарким пламенем, а злость от безысходности лишь плетью гнева подстегнула его ненависть.

Дор даже не шевельнулся, когда рука Тамики легла на его плечо, а голос некроманта прозвучал отчетливо и успокаивающе. Несколько минут гном был похож на каменную статую, и лишь после того, шумно вздохнув, поднялся.

– Идем. Надо найти Грива и всё ему рассказать, – тихо произнес Стенобит и, не говоря больше ни слова, первый стал подниматься наверх. Благоразумно оставив гнома в покое, Тамика последовал за ним.

Так они и шли – медленно и молча, каждый думал о своём. Когда впереди показались стены Песчанного Молота, рассветное зарево окрасило пески золотом, придав им величественный и надменный вид. Ворота отворились, когда до них еще оставалось два десятка шагов. Перебросившись несколькими фразами со стражниками, некромант догнал Дора Стенобита, и они направились к Гриву. Помощник главного архитектора шел, глядя прямо перед собой, никого не замечая и ни с кем не здороваясь. Некоторые жители хмыкали и старались быстрее удалиться, не зная всей ситуации.

 

25

Грив как раз разбирал чертежи новой охранной системы Песчаного Молота, корректируя и внося поправки, когда дверь распахнулась и в помещение вошли двое. Сразу, из-за яркого света, не было видно вошедших, но когда дверь закрылась, Штанговращатель узнал Тамику и Стенобита. Первый выглядел уставшим и расстроенным, второй вообще был в подавленном состоянии.

– Доброго утра, Грив. Если можно так сказать, так как из-за новостей оно никакое не доброе, – поздоровался некромант, усевшись на краешек стола.

– Здравствуй, здравствуй… это я понял, когда увидел выражение ваших лиц. Что там произошло?

– На раскопки напали бандиты, кочевники, и перебили всех. Дор единственный, кто остался в живых. Радует, что нескольких твои ребята успели отправить к праотцам. Да и я подсократил их численность, когда явился на место раскопок.

– М-да… – Грив погладил бороду, задумчиво сдвинув брови. – Что ж, это все очень плохо, но мы должны действовать. Нужно хотя бы достать трупы наших людей и достойно их похоронить. Ладно, я займусь этим. Сможешь немного задержаться, на пару дней, в виду последних…

– Да, конечно, у вас тут отличное пиво, – грустно улыбнулся Тамика. – Пойду, пропущу пару пинт.

– Спасибо, что помог, – поблагодарил Грив. Тамика направился к выходу. Когда за ним закрывалась дверь, до него долетели звуки голосов – Штанговращатель разговаривал с Дором о произошедшем.

Прежде чем направится в таверну, некроманту пришлось посетить лазарет. Боль в плече внезапным ударом бича пронзила руку, заставив Тамику поморщится. В лазарете его встретила все таже полненькая гномиха. Приветливо улыбнувшись, она осмотрела рану. После этого, нахмурившись – при этом ее брови смешно сошлись на переносице, словно нарисованные – долго копалась в мазях и порошках, после чего наложила некроманту повязку с какой-то резко пахнущей мазью, ловко перевязав ему плечо. Хоть плотная повязка и сковывала движения, Тамика с удивлением отметил, что боль теперь отдается намного слабее.

Зайдя в таверну, некромант вдруг почувствовал сильную усталость и, поднявшись к себе в комнату, рухнул на кровать. Только лишь его тело коснулось постели, Тамика забылся глубоким сном.

 

26

На следующий день некромант открыл глаза, когда солнце было уже высоко. Потянувшись, Тамика встал с постели. На удивление он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим, что в последнее время было большой редкостью. Плечо немного покалывало и зудело, но боли не было, что тоже не могло не радовать. Вспомнив, что гномиха строго наказала ему, чтобы он сегодня пришел на осмотр, некромант направился в лазарет.

После осмотра и смены повязки на новую, без характерного запаха, Тамика направился в таверну, ибо урчащий желудок требовал пищи. Заказав себе верблюжьего мяса, кактусового пюре и отбивных из гиен, некромант, немного подумав, добавил к этому еще два графина вина. Он уже привык к размерам гномьей кухонной утвари, что позволяло съесть и выпить в два, а то и в три раза больше, нежели гномья порция. Пока некромант ждал свой заказ, его увидел зашедший в таверну гном.

– Эй! Тамик, здорово! – Помахав Тамике, он подошел к столику и сел рядом. Некромант поздоровался в ответ. Гном оказался не кем иным, как Гроком, с которым недавно они довольно хорошо сдружились.

– Мы тут такое обнаружили! Кто-то включил наш Субмолекулярный Совместитель и сунул в него кошку! О, ты не переживай, – успокоил некроманта Грок, увидев замешательство в глазах Тамики, – с кошкой все в порядке, просто ввиду действия Совместителя и каких-то ингредиентов, кошка лишилась всей своей шерсти. Самое интересное, что это дает свои плюсы – она теперь проще переносит нашу жару! Ты, кстати, ничего не знаешь об этом?

Увидев радостные и возбужденные нотки в голосе рассказчика, некромант нехотя признался, что это все его деяния. Это его пьяное воображение додумалось поставить такой эксперимент над бедной кошкой несколько дней назад. Пока Тамика рассказывал, дверь таверны открылась, и внутрь ввалила шумная компания гномов, что-то возбужденно обговаривая и также энергично жестикулируя. Увидев их, Грок замахал руками, и гномы тут же подошли к ним.

– А вы знаете, что создатель новой породы кошек сидит за этим столом?! – Хитро прищурившись, спросил друзей Грок. Гномы шумно заголосили, и тут же за столом стало, мягко говоря, тесновато.

– Тамика, это просто невероятно!

– Потрясающе!

– Как ты этого добился?!

– Необычная концепция…

– Это же исключительно новый вид семейства кошачьих!

– Просто невероятный эксперимент!

Гномы еще долго шумно дискутировали, что позволило некроманту съесть свой заказ и отставить посуду на середину стола. Мгновенно появившаяся, словно материализовавшись из ниоткуда, гномиха тут же забрала пустые миски. Увидев, что место на столе освободилось, гномы сразу заказали выпивку, решив продолжить своё обсуждение за пинтой пива.

– Расскажи, как у тебя получился такой интересный результат? – Спросил у Тамики Грок, умудрившись втиснутся в разговор во время возникшей паузы.

– А никак. Я тогда немного перебрал, вот и решил попробовать. Так сказать, проверить этот ваш субмолекулятор…

– Совместитель, – поправил его один из гномов, стукнув кружкой по столу.

– Однобесово. Ну, значит, я его включил, а тут смотрю – кошка. Вот и пришла такая безумная идея, – пожал плечами некромант, глотнув вина.

Они еще долго разговаривали о том, о сем, Тамика услышал, что гномы собираются делать большую партию зеркал и призм для таинственной ОЗОС. Что это такое, ему было невдомек, посему он решил поинтересоваться об этом у Грива при удобном случае. За удивительный же эксперимент с кошкой гномы сделали некроманту подарок – резную трубку для курения, украшенную рунами и символами. Также ему вручили мешочек с табаком. Поблагодарив за столь щедрый подарок – как известно, трубка для гнома, это практически элемент одежды – Тамика бережно спрятал трубку и табак во внутренние складки одежды, словно это был талисман от злых чар.

Разошлись друзья только лишь, когда пустынное солнце багровыми сполохами окрасило небо, перебирая все оттенки красного, словно искусный арфист струны. Подышав немного вечерним воздухом, некромант пошел к себе. В эту ночь он долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, в голову лезли дурацкие мысли, словно дня для этого им было мало. В итоге Тамика встал, достал подаренную трубку, набил ее табаком и, раскурив магическим пламенем из руки, уселся возле окна. Клубы дыма синим туманом заполнили комнату, рассеявшись в лучах лунного света призрачными отголосками прошлого. Перед глазами некроманта возникли картины давно минувших дней. Докурив, он выбил трубку о стену и, спрятав ее, лег спать.

Проснувшись, Тамика, в первую очередь, направился на прием к Таре – так звали фельдшера-гномиху из лазарета. Рана уже не болела, однако Тара посоветовала еще несколько раз сменить ежедневные повязки. Даже, когда некромант сказал, что собирается уходить из Песчаного Молота, гномиха все равно сказала, что надо будет поменять. В крайнем случае, она даст ему несколько наборов повязок с собой.

Справившись со своими делами, Тамика направился к Гриву. Он хотел перед уходом поговорить с этим странным, но все еще крепким стариком.

Штанговращатель сидел за столом и что-то увлеченно чертил. На его лице читались сосредоточенность, усердие и некая личная заинтересованность в том, что он делал. На столе был разложен огромный холст, а вокруг валялись свитки, книги и разные измерительные принадлежности. Вскинув руку в приветливом жесте, некромант подошел к столу.

– День добрый, Грив! Не помешаю?

Штанговращатель поднял глаза и, узнав Тамику, отвлекся от своего занятия.

– Привет-привет! Нисколько, я давно хотел сделать перерыв.

– Хорошо у вас тут, пиво знатное, да и люди… гм… вы хорошие. Однако, мне надо идти дальше.

– Понятно. Когда выдвигаешься? – Кивнув, поинтересовался гном. Некромант пожал плечами.

– Сегодня. Я вот о чем хотел спросить. Вчера я краем уха услышал о некоей штуке, которую твои люди называли ОЗОС. Если не секрет, можешь рассказать, что это такое?

– ОЗОС? Отчего же секрет. Нет. Это наша самая последняя разработка. Кстати, я как раз вносил корректировки в ее чертежи. ОЗОС – это Охранно-Защитная Осветительная Система. Первоначально планировалась только лишь в качестве постоянного источника освещения города в ночное время. Однако, при детальной разработке было обнаружено, что ее проектировка и размещение представляют собой конструкцию, которую можно использовать в качестве охранной системы. Дело в том, что ОЗОС – это, своего рода, конструкция призм и зеркал, соединенных между собой таким образом, что луч света, попадая на основную призму, преломляется и при помощи системы зеркал отражается по всей ОЗОС, полностью освещая город.

Однако, если увеличить мощность призм и искревленность зеркал, можно будет концентрировать луч света в конкретную точку. А это, не что иное, как защитный механизм, позволяющий испепелить любого неприятеля, решившего напасть на Песчаный Молот. Я бы, конечно, предложил сделать еще и ОЗБ, что означает Охранно-Защитный Барьер, однако это сильно долго и дорого. Хотя…

– Что еще за «Барьер» такой? – Некромант с уважением посмотрел на все эти свитки, фолианты и холсты.

– Теоретически – это система зеркального стекла, покрывающая стены города с наружной стороны. Если расположить их в определенном соприкосновении друг с другом и под правильным углом, то…

– Что?

– Это пока только лишь в теории, но город перестанет быть виден снаружи.

– То есть как – станет невидимым, что ли? – Опешил Тамика.

– А вот так, – пояснил Грив. – Только не в магическом плане невидимым, а в технологическом. Так как солнечные лучи, да и вообще, лучи любого источника света, будут преломляться в этих зеркальных щитах и отражаться обратно. Посему получится, что ты будешь смотреть на город, как бы сквозь, не видя его. И если идти в его направлении, то вполне можно удариться головой о стены, видя перед собой лишь пустыню.

– Кажется просто невероятным.

– Да, именно так. Только нужно просто громадное количество зеркал и другого материала, а это время и средства. Очень большие средства. Так что, пока этот проект под названием «Щит», хотя мне больше нравится ОЗБ, остается в теории и на чертежах.

– Но ведь со временем, возможно, все и получится, – попробовал поддержать Штанговращателя Тамика.

– Кто знает, кто знает… – Пробормотал гном. – Во всяком случае, будем надеяться. Ты еще что-то хотел? А то мы с тобой так хорошо беседуем, а работать все равно надо.

– Да, я хотел поблагодарить за столь радушный прием. И, спасибо, что не дали мне тогда умереть в пустыне.

– Да какие проблемы? От нас не убудет, да и гости к нам не так часто забредают.

– Ладно, пойду я, удачи в разработке «Щита»! – Подмигнул некромант и, пожав мощную длань Грива, покинул его жилище. Он успел сделать всего лишь пять шагов, когда сзади его окликнули:

– Тамика! Подожди!

Некромант обернулся. К нему бежал гном, в котором он узнал помощника инженера. Тот что-то сжимал в руке.

– Погоди! Ты уже уходишь?

– Как бы да. Я и так тут засиделся с вами, – хмыкнул Тамика, с любопытством рассматривая зажатый в руке гнома предмет. Это оказались свернутые свитки.

– Вот, возьми. За пустыней, в лесах, ближе к горам, живут наши друзья. Поселение зовется, если мне не изменяет память, «Тридцатая Шестеренка». Так вот, будешь в тех краях – занеси им эти чертежи. Мы бы и сами их передали, но ввиду последних событий на раскопках… сам понимаешь. Мы были бы признательны, если бы ты передал чертежи.

– А что в них? – Поинтересовался некромант.

– Здесь? А, новая разработка субмолекулярных частиц для протон… – увидев, как расширяются глаза Тамики при каждом слове, гном отмахнулся, – А, не бери в голову! Просто отдай и скажи, что это от Грива. Они знают.

– Ну, хорошо, – некромант взял чертежи и спрятал их. Пожав руку, он попрощался и направился к воротам. Когда те закрылись за ним, оставив Тамику один на один с пустыней, он усмехнулся и зашагал по пескам.

 

27

Ближе к вечеру Тамика, оставив за спиной несколько больших барханов и мелких песчаных холмов, добрался до огромных валунов. Камни были отесаны ветрами и временем, словно сточены мастерами-каменотесами. Сами по себе глыбы представляли длинную гряду с небольшим, метра три всего, углом. Немного подумав, некромант решил, что в этом импровизированном закоулке можно сделать привал.

Найдя подходящий камень, который можно было использовать в качестве лежбища, Тамика достал из сумки с провизией, которую ему собрали в городе, кактусовые лепешки и местное вино. Неспешно поужинав, некромант постелил плащ на камни, положил сумку под голову и лег спать. На удивление, эта ночь в пустыне прошла спокойно и без происшествий.

Утро наступило незаметно – камни ограждали от ярких солнечных лучей, что позволило Тамике хорошо выспаться. Проснувшись, он зевнул, и, наскоро перекусив, снова двинулся в свой нелегкий путь по дюнам.

Когда солнце стояло в зените, некромант заметил странную поросль, небольшими кустами росшую в нескольких местах неподалеку. Подойдя ближе, он оглядел ее. Это была трава, с тонкими ярко-зелеными стеблями и девятью длинными листьями. Внимательно ее осмотрев, Тамика распознал в этой растительности травоход – ту самую редкую траву, которая была нужна Яге для создания эссенции.

Интересно, а Импориус уже нашел планабис? – внезапно промелькнула мысль, и некромант усмехнулся. Нарвав несколько пучков травохода, он положил ее в заранее приготовленный мешочек и спрятал в складках плаща. Продолжив свой путь, он краем глаза заметил движение и услышал легкое шуршание – это потревоженная чем-то пустынная змея, гревшаяся на каменном выступе, уползала прочь.

Солнце начало клониться к горизонту, когда Тамика заметил неясное очертание то ли деревьев, то ли камней. Прибавив шагу, он через какое-то время приблизился к этому силуэту. Оказалось, это был очередной пустынный оазис, с маленьким озерком – шагов десять в диаметре, не больше – и несколькими деревьями с пышной кроной из широких листьев. Это были те самые пальмы, о которых некромант доселе только лишь слышал. Подойдя к озеру, он опустился на колени и, зачерпнув пригоршню воды, умылся. Слизнув несколько капель и не найдя ничего опасного, он снова зачерпнул воду, но теперь чтобы вдоволь напиться. Напившись, Тамика окунул голову в прохладную влагу. Вода холодным блаженством объяла его, затекая за шиворот прохладными струйками. С губ некроманта сорвался стон – это было самое лучшее чувство, пережитое им за последние дни. Вода оставалась прохладной из-за постоянной тени, которую отбрасывали пальмы, не позволяя ей нагреваться знойными днями.

Вдохнув полной грудью, он еще раз осмотрел оазис. Гордые пальмы лениво покачивали своими кронами под набегами ветра, прозрачность озерной воды отражала не просто окружающую природу – но саму суть Бытия. Солнце, уже начавшее окунаться за линию горизонта, обрамило багровым венцом безоблачное небо.

Надивившись на эту красоту, некромант устроился под одной из пальм, облокотившись спиной о ствол. Перекусив двумя лепешками, он решил, что отдых от мирских дел в таком прекрасном месте – именно то, что нужно.

Это если не нужно торопиться и блуждать по бескрайним пескам. – эта мысль, словно порыв ветра ворвавшаяся в голову, сразу развеяла созданное оазисом умиротворение, внеся свою горечь в осознание происходящего. Сам того не заметив, Тамика уснул. Ночь прошла тихо, только скорпион важно прошествовал по берегу озера, чтобы скрыться в барханах за оазисом, да порыв ветра сбросил пару кокосов с одной из пальм.

Проснувшись, некромант умылся, соорудил себе скромный завтрак, который состоял из лепешки и двух пригоршней воды, и собрался в путь. Перед тем, как покинуть оазис, он набрал воды во флягу и, положив в сумку упавшие за ночь кокосы, не спеша двинулся дальше.

Пески изогнулись высокими барханами, заставляя Тамику то и дело подниматься вверх и спускаться, по колено погружаясь в горячий песок. За долгие сотни лет ветра начертили на бескрайнем песчаном полотне причудливые узоры, состоящие из зигзагов, линий и волн. Пустынные бури, бросающие в лицо песок и пыль, замедляли движение и норовили расцарапать кожу, словно клинком. Вихри переносили крупинки песка из одной части пустыни в другую, оставляя за собой борозды, добавляя элемент властной настойчивости в песчаный картины.

Некромант шел целый день, медленно продвигаясь по пустыне, воюя с разыгравшимися вихрями и настойчивыми ветрами. Порой приходилось прикрывать лицо рукой, чтоб песок не попал в глаза – единственную неприкрытую часть. Тамика в очередной раз мысленно поблагодарил гномов и себя самого за одежду: первых за настойчивость, а себя за то, что все же нацепил эти, как он их тогда назвал «тряпки» на себя. Эти одежды сильно помогали здесь, в песках, спасая от пыли и песчаных бурь.

Ближе к вечеру, когда солнце вновь окрасило небо в багровые тона, некромант различил вдалеке смутные очертания города. Он прибавил шаг и, когда подошел ближе, увидел, что этот город просто громадный. Только лишь стена тянулась в обе стороны, сколько хватало глаз. Посередине находились ворота со спущенной решеткой. Когда Тамика подошел уже на расстояние сотни шагов, он заметил, что возле ворот стоят двое стражников, или дозорных. Они стояли, словно высеченные из литого камня, отсвечивая яркими сполохами заходящего солнца на своих железных фигурах. Уважительно покачав головой, некромант направился прямо к воротам.

Подойдя к одному из стражников, он, кашлянув, спросил, можно ли войти в город. В ответ – лишь гробовое молчание. Прокашлявшись, Тамика еще раз поинтересовался, можно ли войти. Стражник не то что не ответил – он даже не шелохнулся. Хмыкнув, некромант подошел ко второму дозорному и повторил свой вопрос. Ответом ему была таже гнетущая тишина и презренное игнорирование.

– Да вы что, оглохли тут, что ли?! – Разозлившись, закричал Тамика. Стражи даже не шелохнулись, продолжая стоять, словно каменные изваяния.

– Да чтоб вас!.. – Раздосадовано ругнулся некромант и в сердцах стукнул стража кулаком в грудь. Раздался глухой стук, который получается, если ударить в полый железный каркас, или пустую бочку. У Тамики глаза округлились, словно две монеты – то, что он сначала принял за дозорных, на поверку оказалось латными иллюзиями, собранными вместе и установленными у ворот в форме стражей.

На шум из небольшого полукруглого окна в стене, прямо над решеткой, выглянул человек в неброской кольчуге и с явно недовольным выражением лица. Оглядев Тамику, он хмуро поинтересовался – зачем он шумит и что ему, собственно, нужно?

– Мне бы в город попасть, пища и вода подходят к концу, да и после долгого странствия отдохнуть не помешало бы, – немного успокоившись, ответил некромант.

– Стоило из-за такого пустяка шум поднимать, – скривился стражник. – Вон рычаг в стене у самих врат, дерни за него – ворота откроются. Зайдешь внутрь, дерни второй рычаг – ворота закроются и можешь идти по своим делам. Только не шуми и не отрывай порядочных людей от работы, – сказав все это, физиономия исчезла в окне.

Посмотрев ошарашено сперва на окно, затем на латные пугала, Тамика подошел к воротам. Действительно, теперь было видно, что в стене, рядом с опускной решеткой, виднелся небольшой рычаг. Некромант потянул за него, механизмы пришли в движение, и решетка со скрежетом поднялась, скрывшись внутри стены. Войдя внутрь, Тамика осмотрелся и, найдя такой же рычаг, дернул. Решетка начала опускаться в былое положение, но некромант уже направился внутрь города. Возле внутренней стороны ворот два стража, игравшие в карты, бросили мимолетный взгляд на вошедшего путника, один из них даже приветствовал его.

– Добро пожаловать в Буревей, – фраза эта, хоть и несла приветливый тон, была сказана скорее механически и заучено, нежели дружелюбно, так как стражи тут же потеряли к некроманту всякий интерес. Тамика осмотрелся.

Улицы, как и площадь вдали, были вымощены большими плоскими, плотно подогнанными друг к другу, плитами. Строения тоже были выполнены из таких же плит, походя более на каменные коробки, а не на дома. Некромант решил поинтересоваться у жителей, где тут у них таверна, или трактир, и как ему попасть к Эрлине. Пройдя немного вперед, он увидел женскую фигуру. На ней были широкие одежды с длинными рукавами, женщина не торопясь шла Тамике навстречу. Когда они были на расстоянии вытянутой руки друг от друга, он спросил:

– Извините, а где тут у вас… – Договорить он не успел, так как женщина опустила голову и быстрым шагом скрылась в переулке. Удивленно проследив за этим странным поведением, Тамика пошел дальше. Скоро он заметил прогуливающегося человека в городской одежде.

– Эй! Добрый человек, подскажи, где тут у вас… – Однако, только лишь некромант заговорил, человек сразу вспомнил о неотложных делах и быстро скрылся внутри дома, хлопнув дверью. Хмыкнув, Тамика пошел искать еще кого-нибудь, кто мог бы ответить на его вопрос. Долго искать не пришлось, так как через два дома он увидел еще одного жителя, мило беседовавшего с молодой девушкой в открытых дверях.

– Я прошу прощения, а вы не подскаж… – Только лишь первые слова сорвались с губ некроманта, как мужчина почти бегом бросился по улице, а девушка юркнула в дом, лихо хлопнув дверью.

– Да что здесь происходит?! – Воскликнул Тамика и бросился за фигурой, что исчезла в переулке. Свернув в него, некромант оказался в длинной улочке, однако она была пуста, словно заброшенный замок. Он начал медленно продвигаться вглубь переулка, внимательно оглядывая каждый выступ. Тамика дошел почти до конца улочки и в недоумении остановился – она была абсолютно пуста. Внезапно за спиной раздалось приглушенное шипение.

– Пс-с-с… – Некромант резко развернулся, выхватив клинок, готовясь сразу поразить насмерть. В углу, скрытый тенью от дома, стоял незнакомец в балахоне с глубоко наброшенным капюшоном. Тамика готов был поклясться, что минуту назад его здесь не было. Незнакомец поманил некроманта рукой.

– Эй, ты держишь путь к Госпоже? – Почти шепотом спросила странная фигура, когда некромант подошел ближе.

– К кому? – Не понял Тамика.

– К Эрлине… – Еще тише, почти что одними губами, произнес незнакомец.

– Да, а что… – Договорить некромант не успел, так как его что-то с силой ударило по голове. Улица поплыла перед глазами, дома завертелись волчком, и Тамика кулем рухнул на каменные плиты города.

 

28

Возле огромного, в три человеческих роста, витражного окна стояла женская фигура в черном балахоне с капюшоном. Лунный свет призрачным саваном струился сквозь стекло, очерчивая стоящую серебряным ореолом. Взгляд женщины был устремлен даже не на стекло, где фигурки людей и ангелов плясали в выгравированном орнаменте, а сквозь него, уносясь в бескрайние просторы веков, туда, где память былого рисовала призрачные картины прошлого.

В залитой ярким светом оранжерее стояли двое. Девушка в зеленом платьице, подчеркивающем ее хрупкую фигурку, смотрела на второго участника этой прелюдии. Он возвышался над нею, почти два метра ростом, статный, величественный, безукоризненно красивый – если яркий свет можно классифицировать по красоте. Его блестящие доспехи отливали золотом, одеяния светились белым. Единственное, что выбивалось из этой ангельской красоты, были огромные крылья кроваво-алого цвета. В руках он держал огромных размеров косу, которая также светилась алым сиянием.

– Мизраэль, ты бы хоть одежду поменял, а то после того, как тебя «повысили», не гоже расхаживать в таком виде, – улыбнувшись, сказала девушка.

– Успеется. У меня сейчас и так очень много работы. После того, как Отец решил, что люди должны после смерти попадать в Чистилище, у меня просто не стало свободного времени, – отмахнулся архангел. – Вот и сейчас, я пришел, чтобы ненадолго проститься с тобою – мне нужно уйти, выполнить, так сказать, одно важное поручение.

– Ты же ненадолго? – Спросила Эла, ее сердце сжалось, когда она представила себе длительную разлуку с любимым.

– Нет, конечно. Думаю, лет за пять управлюсь, – грустно улыбнулся в ответ Мизраэль.

– Хорошо, я буду тебя ждать, – Эла приникла к этой божественной фигуре, трепеща, словно лист на сильном ветру. Архангел обнял ее и, по-отечески поцеловав в лоб, бережно отстранился.

– Мне пора. Я надеюсь, что ты дождешься меня, Эла! – и Мизраэль взмыл вверх, маша мощными крыльями.

– Я обязательно дождусь, слышишь! Я клянусь тебе! – Прокричала Эла в след улетающему представителю Небес.

– Госпожа… – Этот тихий, вкрадчивый голос ворвался в воспоминания, словно внезапный порыв холодного ветра. Картинка событий подернулась пеленой и исказилась. Эрлина мотнула головой, прогоняя наваждение прошлого и обернулась. В дверях старой, побитой временем оранжерейной, стоял Эр’Лон, глава разведки Могильного Шпиля, перебирая пальцами и немигая глядя своими желтыми немигающими глазами.

– Что там, Эр’Лон? – Спросила Эрлина, голос ее, вначале дрогнувший, сразу обрел свою силу и властность.

– Вернулись наши лазутчики. Новости желают доложить лично.

– Хорошо, пусть ожидают, – холодно бросила богиня Смерти и неспешно направилась к выходу.

– Слушаюсь, Госпожа… – Эр’Лон поклонился и, не издавая ни звука, удалился. Когда он ушел, Эрлина внезапно остановилась почти на выходе и еще раз осмотрелась.

В некогда красивой, светлой оранжерейной теперь царил полумрак, дикий плющ заплел почти все стены и окна. Только самое большое осталось не тронутым, почти не изменившись за все столетия. Словно его оберегали от разрушительного действия времени. Цветы, что прежде росли – завяли, только красавицы-розы остались, переродившись со временем в дикие кустарники с маленькими бутонами и острыми шипами. Небольшой фонтан в самом центре оранжерейной теперь представлля собой полуразрушенное строение былых мастеров, утратив свое прежнее величие.

Сама же Эрлина выглядела обычной молодой женщиной около тридцати лет, и только глаза – ярко-желтые – выдавали принадлежность к потустороннему миру.

Фигура, подчеркнутая специально пошитым на заказ балахоном, выделялась утонченностью и грацией. Аккуратная грудь, с изображенными на балахоне серебряными узорами, словно плетьми отталкивала от себя любого, посмевшего лишь поднять взгляд. В ушах Богини висели серьги в форме пентаграммы с цветком черного лотоса внутри. Руки украшали обручи, словно змеи, обвившие ее запястья. Пояс был цвета призрачной луны, изображавший тот же символ, что и на серьгах.

Перстни, украшавшие тонкие пальцы, светились тусклым зеленым сиянием. Волосы черным водопадом ниспадали на плечи, слегка разрезая общий орнамент, вышитый на балахоне. Острые черты лица выдавали в Эрлине жесткие, властные качества: многовековая не-жизнь наложила свой отпечаток, окутывая вроде бы все еще молодую женщину саваном времени и пережитых событий.

Эрлина вздохнула и нехотя покинула оранжерейную. Новости от лазутчиков должны были быть особо важными, раз они желают доложить их лично. По большому счету, она могла бы подождать, пока настырные имперские прихвостни не передохнут от старости – Могильный Холм осадой не взять. Однако не все жители в городе были нежитью, здесь находились еще и живые люди, по своей воле присягнувшие Госпоже и оставшиеся в этих стенах. По большей части это были алхимики, чаротворцы и начинающие некроманты, желавшие постичь суть магии смерти и переродиться в могущественных Личей.

Обитель Мертвых высочила на холме, устремившись своими шпилями вверх. Самые высокие уходили за облака, скрываясь из вида. Огромные окна, выполненные по мозаичной системе гномов, светились зеленым, нагнетая зловещую атмосферу. Вокруг самого замка, презрительно глядя своими окнами, возвышались городские постройки. Среди них выделялись: ратуша, покинутая церковь, выполнявшая теперь роль мастерской, оружейная и библиотека. Магическая гильдия стояла особняком, почти над обрывом, уставившись своими семью шпилями в небо.

Первая стена, выполненная в виде насыпи из костей, украшеннная резными символами и смотровыми башнями, опоясывала замок Эрлины и прилежащие к нему здания. Первым, что бросалось в глаза при входе во внутреннюю часть города, была мастерская доспехов, за ней шли другие строения: склад провизии, здание швеи, городской рынок, таверны и трактиры, завершал этот список Гнилой Квартал.

Внутри первого уровня стен одиноко высочили несколько Обелисков, окутанных тусклым сиянием. За стенами же раскинулся весь остальной город, поделенный на несколько кварталов. Среди них был Торговый Квартал, где располагались дома торговцев; Жилой Квартал, Квартал Воинов и Квартал Тишины. В последнем собрались все, кто имел хоть какое-то представление о воровстве, слежке и убийствам. Все это окружала вторая, более массивная система городских стен, выполненная в еще более зловещем стиле нежити.

Пройдя по вымощенной плитами дороге, Эрлина неторопливым шагом зашла в замок, направляясь в центральный зал. В зале покорно стояли, смиренно ожидая Госпожу, двое. Невзрачная тканевая одежда позволяла им лишний раз не бросаться в глаза, давая возможность в полной мере выполнять свою работу. Подойдя к разведчикам, Эрлина кивнула.

– Ну что, какие новости?

– Госпожа, людишки разбили лагерь неподалеку от городских стен. Их там немного, но они хорошо вооружены и явно что-то замышляют. Послать простых воинов, я считаю…

– Твое дело доложить ситуацию, делать выводы – не твоя забота! – Властным тоном прервала умозаключения разведчика Эрлина.

– Слушаюсь, Госпожа.

– Может, нам их припугнуть? – Подала голос фигура, незримым изваянием стоявшая доселе в темном углу.

– Например? – Благосклонно спросила Богиня Смерти.

– Сжечь продовольствие, отравить, напугать – мало, что ли, у нас возможностей?

– Я подумаю над твоими словами, Нер’Лаг, – задумчиво кивнула Эрлина, волосы легкой черной волной упали на лицо. Легким движением головы она отбросила их назад.

– Рад услужить моей Госпоже, – учтиво склонил голову Верховный Некромант.

– Вы – идите и наблюдайте, мы должны знать о каждом вздохе, каждом жесте этих имперских распространителей жизни.

– Слушаюсь! – В один голос кивнули разведчики и с поклоном выскользнули из зала.

В это самое время, глубоко под Некрополем, в Нижнем Городе, где располагалась система склепов, тюрем и других, не предназначенных всеобщему обозрению сооружений, в алхимической лаборатории главный зельевар и алхимик Залевул следил за кипящими колбами. Он готовил большую партию сонного зелья, а для этого нужно было сварить и настоять много ингредиентов.

Сонный мох, главный из них, был почти готов, осталось выдержать и настоять остальное. Проверив банки и мешочки с запасами, Залевул обнаружил, что эта партия сонного зелья будет последней, так как мха осталось меньше, чем необходимо на порцию. А трех составляющих, продлевающих действие и не дающих жертве умереть сразу, и вызвать необратимое отравление – вообще не осталось.

Почесав гладковыбритый череп, алхимик задумался. Надо бы отправить подмастерье за новой порцией ингредиентов – пусть сделает что-то полезное, да и разомнется заодно. А то этот мальчишка уже до полусмерти надоел Залевулу своими грамотными речами. Создавалось впечатление, словно этот сопляк хочет показать, будто разбирается в алхимии лучше, нежели сам мастер. Криво усмехнувшись, Залевул вернулся к работе.

 

29

Сознание медленно возвращалось к Тамике, накатывая редкими волнами. Застонав, он открыл глаза. В голове тут же застучали молоты, и из груди некроманта вырвался очередной стон. Картинка перед глазами плавала, словно бутыль в море, зрение не могло сфокусироваться. Когда же все вернулось в норму, Тамика смог рассмотреть, что находится в какой-то комнате. Одно, на всю стену, окно было сделано в виде единого узора из разных стекол, какими пользуются гномы. Попытавшись сесть, некромант снова застонал, и комната опять поплыла у него перед глазами.

– О, очухался! Вставай уже, – внезапно раздавшийся голос из угла заставил Тамику резко повернуть голову, что причинило новый приступ боли. В углу сидел, облокотившись на спинку кресла, странного вида человек.

Кожа неестественно бледная, абсолютно лишенная жизни, заостренные черты лица, длинные белые волосы. Незнакомец был облачен в доспехи из поблескивающего черного металла. Возле кресла стоял, прислоненный к шкафу, меч из такого же сплава.

– Где я, кто ты и что от меня нужно? – Спросил Тамика, более-менее придя в себя после мучительного пробуждения.

– Какая, по большому счету, тебе разница? – Безразлично произнес рыцарь в черных доспехах, но тут же добавил, – Однако, учитывая твою значимость, я все же отвечу. Ты находишься в Обители Мертвых, Цитадели Госпожи Эрлины, меня зовут Харт Немертвый, а цель твою лучше тебя не может знать никто.

– Я у Эрлины? Но… город, там везде были люди, а здесь…

– Ну да. Там бы тебя сразу клинком под ребра, только лишь усмотрев в тебе приспешника некромантии. Вот и пришлось экстренными мерами тебя оттуда… изъять.

– А по голове зачем бить? Я же сам искал Эрлину, – возмутился Тамика, почесав макушку.

– Времени не было – делегация инквизиторов, пополам с вооруженной охраной города, двигалась в твою сторону. А ты бы начал задавать много вопросов, – пожал плечами Харт Немертвый.

– Неправда, – огрызнулся некромант.

– Ты и сейчас засыпал меня вопросами, словно вдова – подарками предложившего ей руку и сердце… – Усмехнулся рыцарь. – А как к горожанам приставал в городе, вызывая подозрения, я и вспоминать не хочу.

– Чего? – Изумился некромант, не дослушав вторую часть реплики Харта.

– Вот-вот, я о том же. Идем к Госпоже, она и так тебя заждалась. Мы думали, ты быстрее доберешься.

– Но откуда вы? – Пораженно спросил Тамика, вставая.

– Эрлина почему-то уверена, что ты ценное приобретение для нас, – пожал плечами рыцарь и уверенным шагом двинулся к выходу, сделав жест следовать за собой. Тамика молча вздохнул и пошел следом, то и дело мыча от боли, не особо сильной, но периодически бившей в виски маленькими резкими толчками.

Выйдя из дома, они оказались на улце. Тамика осмотрелся: дом, как и многие в этом квартале города, был построен в обычном имперском стиле. Квадратные стены, черепичная покатая крыша, каменная кладка труб. некромант сразу решил, что вся Обитель Темной Госпожи основана на развалинах былого имперского города. Однако, после того, как они минули этот квартал, он заметил, что это далеко не так.

Далее виднелись более величественные постройки – мрачные, высокие, упирающиеся своими шпилями вверх, словно стремясь поймать ими облака. Миновав кузню и огромное кладбище, ворота которого были заперты, Тамика с Хартом вышли к внутреннему уровню стен. От них веяло некой безысходностью, смертельной усталостью и безысходностью. Присмотревшись, Тамика ужаснулся: то тут, то там из стен виднелись остатки ног, или рук, периодически вздрагивая и создавая еле заметное движение.

За внутренней стеной высочили массивные пики башен, словно стражи неминуемого, опоясавшие мрачный замок, стоящий в центре. Несколько шпилей были соединены между собой и создавали слабое зеленоватое свечение, нагнетая и без того давящую атмосферу.

Пройдя ворота, они направились к замку. Тамика обратил внимание, что по бокам замка стояли, словно поднявшись из-под земли, два одинаковых склепа. В голове сразу пронеслась мысль: может, эти склепы ведут в подземный лабиринт захоронений… а, может, они лишь для красоты. Кто ж эту нежить разберет?

Харт Немертвый подошел к воротам и ударил несколько раз огромным кольцом, вделанным в череп. Раздался гулкий стук, а рыцарь отошел назад и замер в ожидании. Тамика хотел, было, заметить, что надо бы еще раз грюкнуть, а то внутри не слышат, но слова костью стали у него в горле.

Высокостворчатые двери отворились безо всякого шума. Изнутри пахнуло прохладой. Рыцарь Смерти вошел в замок, Тамика последовал за ним. Темные мрачные коридоры, освещенные лишь горящими зеленым пламенем факелами, навевали уныние, заставляя блуждать в собственном лабиринте памяти. Они прошли несколько небольших комнат и переходов, прежде чем выйти в ярко освещенный просторный зал. Ближе к стене, напротив входа, стояло массивное кресло ручной работы искусного мастера. Подлокотники представляли собой сплетение змей, хвостами уходящими вниз. Высокое кресло с гравировкой Могильного Холма острыми шпилями устремлялось в потолок.

Возле этого импровизированного трона стояла, глядя в огромное мозаичное окно, женщина в черном балахоне. Капюшон был откинут, и ее серебряные волосы ливнем рассыпались по плечам. При приближении Тамики она обернулась, и некромант поразился. Поразился тому, насколько красота этой женщины гармонировала с отпечатком времени, с этим пронзительным взглядом – словно сама смерть оценивала вошедшего – в ее глазах.

Сердце Тамики на миг перестало биться, замерев в трепетном преклонении. Вырвавшийся из груди вздох развеял наваждение. Харт незаметно пнул его в бок, прошипев, чтоб тот поклонился Эрлине.

– Выражаю глубокое почтение Госпоже живых мертвецов, – учтиво поклонился Тамика. По залу прокатился ропот: такого своевольного обращения к Темной Госпоже не позволяли себе даже самые высокопоставленные приближенные Эрлины. Однако, она лишь рассмеялась.

– Да, слухи не врали – ты действительно за словом в суму не лезешь. Что заставило тебя придти сюда, смертный?

– Ну, я услышал про самое мощное средоточие нежити, которая имеет собственные цели, дисциплинарную структуризацию и очень властную Госпожу во главе. Решил попытать счастья, может меня примут в ряды столь могущественной организации. Пришел к осознанию, так сказать, захотел стать еще одним звеном, дополнительным воином Империи Немертвых.

– Красиво говоришь, но это лишь слова, – кивнула Эрлина, внимательно выслушав Тамику. – Хорошо. Выбери, кем именно ты желаешь примкнуть к нашим, с твоих слов, рядам? – Темная Госпожа задала ему первый из вереницы вопросов.

– А разве есть выбор? – Удивился Тамика.

– Выбор есть всегда. Ну, почти всегда… Ты можешь стать некромантом или рыцарем смерти. Чем один отличается от другого, можешь поинтересоваться у Харта Немертвого, который имеет Высший Ранг Посвящения.

– Благодарю за столь детальное разъяснение, – Тамика снова поклонился и подошел к стоявшему в стороне Харту.

– Расскажи про рыцарей смерти и некромантов. – Прежде чем ответить, Немертвый задумчиво провел рукой по эфесу меча.

– Рыцари смерти – это элитные воины армии Госпожи. Ну, чтоб было понятно – мы аналог Имперских Паладинов и Адских Легионеров. Рыцарь смерти может быть как живым человеком, по доброй воле присягнувшим служению Эрлине, так и воскрешенным после смерти воином, желающим исправить ошибки прошлого служением Темной Госпоже. – Харт снова погладил эфес меча, словно он позволял ему сконцентрироваться. – Отличительная черта рыцарей смерти – приумноженные характеристики, например: физическая сила, ловкость, реакция, применение поверхностных заклинаний Магии Смерти. Власть, данная этой категории воинов, огромна. Мало кто, встретив рыцаря смерти, захочет вступать с ним в перепалку, а тем более в драку, без весомых на то причин.

– А можно, однажды став рыцарем смерти, впоследствии снять с себя эти полномочия? – Задал вопрос Тамика, внимательно слушая Харта Немертвого.

– Можно. Только это довольно неприятная процедура, и ее не сильно приветствуют… среди нас. Хотя, можно и без официального лишения рыцарского титула стать тем же некромантом, например. Это не возбраняется. Рыцари смерти хорошо владеют холодным оружием, от кинжалов до мечей, хотя более предпочитают среднего размера клинки, по одному в каждую руку. Чтобы стать рыцарем смерти, нужно пройти Ритуал Посвящения.

– В чем он заключается? – не преминул спросить Тамика.

– Проходящий Посвящение становится в центр пентаграммы и рыцарь смерти Высшего Ранга проводит Ритуал. Это своего рода длительное чтение специальных заклятий. Всего таких заклятий пять. После каждого из них на оголенное тело посвящаемого наносится магическое клеймо, не оставляющее шрамов. С каждым таким нанесением будущий рыцарь смерти получает одно за другим пять основных качеств воина: силу, ловкость, реакцию, точность и непродолжительное увеличение скорости.

Отличительный знак рыцаря смерти – это символ Эрлины: пентаграмма с цветком черного лотоса внутри. Самое важное, что, в какой бы одежде, или броне не ходил рыцарь смерти, этот символ Темной Госпожи будет проявляться на ней, только лишь Рыцарь ее наденет.

– Также рыцарь смерти разбирается в рунических символах. Это еще одно из его новых умений. – После этих слов Тамика вспомнил странный голос и камень с руническими символами в пруду, перед приходом к хижине Белого. Из-за этих воспоминаний он пропустил несколько слов Харта, который как раз говорил про какой-то кодекс.

– …посему кодекс рыцарей смерти в чем-то схож с кодексом Имперских воинов, однако со своими особенностями.

– А можно детальнее об этом своде правил… кодексе? – Заинтересованно вклинился Тамика, чтобы не выдать пропущенную им часть объяснений Немертвого. Последний немного покопался в складках одежды и протянул Тамике свиток. Открыв его, тот начал читать.

«КОДЕКС РЫЦАРЕЙ СМЕРТИ ТЕМНОЙ ГОСПОЖИ ЭРЛИНЫ.

1. Кодекс рыцарей смерти является обязательным для всех лиц, именующих себя рыцарями смерти.

2. Каждый рыцарь смерти должен иметь отличительный символ, будь то перстень, именное оружие или герб Темной Госпожи Эрлины, подтверждающий служение носящего его Богине Смерти.

3. Каждый рыцарь смерти должен следовать за целью своей до самого конца, и даже сама Смерть не может остановить его.

4. Каждый рыцарь смерти обязан ценой жизни своей защищать Темную Госпожу, цели ее, или же ее честь.

5. Нет для рыцаря смерти ничего отвратительнее, чем жалость и сострадание (при исключительных случаях Рыцарь Смерти имеет право на свое усмотрение применять данные качества к кому бы то ни было).

6. Рыцарь смерти обязан карать лютой смертью любое оскорбление в сторону Темной Госпожи, чести ее, своей собственной чести или чести людей, находящихся под покровительством рыцаря смерти.

7. Рыцарь смерти должен быть безжалостен и беспощаден к врагам своим и врагам Темной Госпожи (к врагам, не несущим прямой опасности Темной Госпоже или себе – на личное усмотрение рыцаря смерти).

8. Рыцарь смерти не имеет права причинять вред человеку, или существу, вооруженному неравным оружием, если только он не оскорбил честь Темной Госпожи, рыцаря смерти, или людей, находящихся под покровительством Рыцаря Смерти.

9. Рыцарь смерти не имеет права причинять вред безоружному человеку, или существу, если только он не оскорбил честь Темной Госпожи, рыцаря смерти, или людей, находящихся под покровительством рыцаря смерти.

10. Рыцарь смерти имеет право решать, как поступить с любым, кто имеет отношение к магии, знахарству, колдовству, независимо от ранга, положения, или пола, вплоть до принятия решения покарать лютой смертью, если он оскорбил честь Темной Госпожи, рыцаря смерти, или людей, находящихся под покровительством рыцаря смерти.

11. Рыцарь смерти имеет право помочь страждущим и слабым, попросившим об этом во время выполнения им любого поручения Темной Госпожи, или иного поручения, если другой исход не представляет возможным не связываться с этими людьми.

12. Рыцарь смерти должен постоянно быть в боевой форме, совершенствоваться в военном ремесле и содержать оружие и броню свою в надлежащем виде.

13. Каждый рыцарь смерти имеет право бросить вызов любому рыцарю при проведении Рыцарских Турниров и получить право участвовать в них.

14. Если между рыцарями смерти произошел спор, или один из них словом ли, поступком ли своим оскорбил другого, рыцарь смерти имеет право сразиться с обидчиком, до признания последним ошибок своих, или отречением от слов своих. Либо до полного уничтожения обидчика.

15. Рыцарь смерти имеет право оставить в живых поверженного противника, а также противника, молящего о пощаде и милосердии (это не мешает рыцарю смерти нанести противнику тяжкие, но совместимые с жизнью, увечья, в назидание и память о содеянном им).

16. Рыцарь смерти имеет право покарать смертью любого человека, или существо, чинящее осознанное, или неосознанное препятствие на пути рыцаря смерти.

17. Рыцарь смерти имеет право покарать смертью любого человека, или существо, если того требуют обстоятельства (даже если этот человек, или существо не угрожает Темной Госпоже, чести ее, но угрожает самому рыцарю смерти, или людям, находящимся под его покровительством).

18. В случае нарушения Кодекса рыцарем смерти, Совет Истинных Посвященных имеет право очно, или заочно лишить рыцаря смерти всех чинов, привилегий и прав называть себя рыцарем смерти.»

Тамика дочитал лишь до пятого пункта, когда Харт прервал его.

– Когда прочтешь и подумаешь… в общем, если захочешь стать одним из нас, найди меня – я изложу тебе детали. А сейчас мне нужно идти, – увидев, что Тамика открыл рот, чтобы что-то спросить, Немертвый добавил, – Пожить можешь в том доме, где мы с тобой встретились.

Сказав это, рыцарь смерти развернулся и неспешным величественным шагом вышел из зала, оставив Тамику наедине со всем услышанным. Постояв немного, он понял, что не спросил, где ему искать Верховного Некроманта Нер’Лага. Еле заметно скривившись от своей же глупости, Тамика подошел к первому стражу и задал интересующий его вопрос. Страж, хоть и окинувший некроманта недоверчивым взглядом, ответил вполне дружелюбно.

– Обычно он всегда возле Темной Госпожи, однако сегодня его что-то не видно. Можешь посмотреть в Разрушенной Башне – там располагается наша Магическая Гильдия.

– А как мне ее отыскать?

– Это самое высокое сооружение, всеми шестью шпилями упирающееся в небо. Оно тут одно такое.

– Спасибо. Пойду зайду к этому… Нер’Лагу, – скорее себе, нежели кому-то, проговорил некромант.

– Сходи, сходи… – Как-то слишком холодно бросил страж, потеряв к нему всякий интерес.

 

30

Тамике пришлось пройти весь город, прежде чем он нашел Разрушенную Башню. Она величественно расположилась на самой окраине. Отвесная скала, на краю которой она возвышалась, отсекала доступ к самой Башне со всех сторон. И только небольшая петляющая тропка вела к воротам Магической Гильдии. Каменные шпили Башни надменно высочили шестью пиками, презрительно пронзая набегавшие облака. Сама Башня отбрасывала неумолимую тень на городские дома, а зеленоватый туман придавал ей зловещее очертание. Весь вид Разрушенной Башни словно предостерегал незадачливого путника – мол, нужно ли тебе заходить сюда? Подумай, прежде чем решиться.

Некромант остановился возле дверей Башни.

А круто устроился тут этот Нер’Лаг! Ишь, в какой башне поселился. – уважительно покивав, Тамика толкнул дверь. Массивные петли заскрипели, и каменная плита, из которой была вырезана дверь, с глухим звуком отворилась. В лицо сразу пахнуло сыростью и плесенью. Тамика поморщился, но шагнул в темноту, а закрывшаяся дверь полностью отсекла любое попадание света внутрь.

Вздохнув, он воспламенил руку и, подсвечивая себе таким образом путь, стал медленно подниматься по каменным ступеням. Встревоженные зеленым мерцанием, по стенам разбегались мохнатые пауки и длинные многоножки. На десятом этаже, если судить по высоте лестницы, мимо Тамики прошелестела кожаными крыльями летучая мышь. Ругнувшись от неожиданного появления обитателя Башни, он продолжил подниматься.

С пятнадцатого этажа подъем стал легче – появились небольшие окна, пропускавшие внутрь немного света, что позволило Тамике идти без использования своей магии для освещения ступеней. Призрачный свет, струями просачивающийся сквозь зарешеченные окна, создавал иллюзию тумана, нагнетая и без того зловещую атмосферу.

Где-то на пятидесятом этаже Тамика вышел на небольшую площадку, на которой находилась дверь, пульсирующая коричневыми оттенками и магическими знаками. Однако, лестница все равно уходила вверх. Сделав вывод, что Верховный Некромант располагается на самом верху Магической Гильдии, Тамика продолжил свое восхождение.

Еще через двадцать этажей он снова оказался на похожей площадке, но теперь символы на двери светились ярко-синими цветами. Внимательно осмотрев стены, скорее для удовлетворения личного любопытства, Тамика вернулся к лестнице и снова продолжил считать ступени.

Так продолжалось еще три раза, примерно через одинаковый промежуток этажей. Первый раз дверные символы оказались ярко-красными, словно дверь пылала огнем. Второй – дверь светилась бело-голубым сиянием, словно сотканная из прозрачности облаков. Третий раз – ослепительно-золотым сиянием, помимо света неся в себе еще и энергетическую мощь. Только после этого, когда Тамика, вздохнув от усталости, вернулся к винтовой лестнице и преодолел последние ступени, он оказался на последней площадке.

Здесь большая часть символов была ему знакома. Некоторые из них составляли заклятия, написанные на старом языке некромантов, остальные немного отличались по стилю написания. Собравшись с духом – не каждый день идешь к Верховному Некроманту – Тамика осторожно толкнул дверь. На удивление, она отворилась безо всяких скрипов, хоть и казалась на вид древнее самой Башни. Осторожным шагом он вошел внутрь.

Комната оказалась намного больше, чем должна была быть, ввиду соразмерности самой Магической Гильдии. Этот факт напомнил Тамике о доме Белого в горах. Все стены были уставлены полками, где лежали, стояли, или просто были свалены в кучу фолианты в железных переплетах, тома и книги, охапки свитков и отдельных листов со старинными записями. Возле окна, напротив двери, стоял массивный резной стол, за которым сидел человек в просторных черных одеждах. Остатки волос жидкими белыми струями ниспадали на плечи, он что-то писал на отдельном свитке.

Слева от стола находился целый лабиринт шкафов и полок, среди которых можно было, без преувеличения, заблудиться. Тамика успел все это рассмотреть, даже сделал несколько шагов вглубь комнаты, а Верховный Некромант даже не отвлекся от своего дела. Однако, когда гость был в нескольких шагах от стола, Нер’Лаг внезапно заговорил.

– Так ты и есть тот маг-полукровка.

– Я некромант, – от возмущения скрипнул зубами Тамика, подойдя ближе к столу.

– Ты высокомерный, самовлюбленный, эгоистичный ярмарочный уродец, а не некромант, – спокойный тон Нер’Лага, казалось, проникал в сам разум, и от этого голоса тело охватывала странная, необъяснимая дрожь. Отложив свитки, Верховный Некромант продолжил. – Ты настолько мелочен и жалок, хоть и стараешься показать себя настоящим приверженцем магии Смерти, что смотреть на тебя тошно! Оглянись вокруг – что ты видишь? Ты бил себя в грудь, называя некромантом, принимал якобы правильные решения, однако… – Нер’Лаг встал из-за стола и немигающим взором пронзил Тамику, словно раскаленными иглами.

– Я не… – Тамика не успел даже слова сказать, как фигура Нер’Лага подернулась тусклой дымкой, скрыв Некроманта на несколько мгновений из вида. Когда же все рассеялось, перед Тамикой стояло странное создание. Вывернутые наизнанку суставы рук и ног, намного длиннее, чем человеческие, череп с удлиненными клыками по бокам и глазницы, источающие такую мощь и силу, что, казалось, можно обратиться в прах под этим взглядом. Тело представляло собой мощный скелет, защищенный руническими символами, вырезанными на каждой кости. От неожиданности Тамика отшатнулся.

– Что? Испугался? Некромант – это сущность, стоящая на грани магического равновесия и безудержной ярости. Это существо, все еще остающееся человеком, однако познавшее власть и силу магии Смерти! Да, мой истинный облик не позволяет отнести меня к некромантам, так как я – уже Лич, но… Я балансирую на том шатком краю, на той грани сознания и магической зависимости, позволяющей сохранять остатки былой человечности и управлять силами Смерти, во много сот раз превосходящими не только твои, но и возможности всех, с кем тебе доводилось встречаться!

Тамика не мог понять, почему, но все, что сказало это существо, словно каленым лезвием пронзило его разум. Он никогда не смотрел на посвящение в некроманты под таким углом, он не задумывался, что у этой категории магов может быть такое отношение к магии Смерти, жизни и всему вокруг. Теперь он стоял, словно каменный болванчик и пытался понять, а надо ли ему это сейчас? Сможет ли он не сломаться и не поддаться искушению неограниченной власти, которую дают глубокие познания магии Смерти?

Пока он стоял и обмозговывал эти, ставшие внезапно животрепещущими, вопросы, Нер’Лаг снова принял свой первоначальный облик и, криво усмехнувшись, снова уселся за стол.

– Главное в сущности некроманта не постижение и контроль магии Смерти. Главная суть – понимать саму природу этой силы. Что, по сути своей, есть Смерть? Агония умирающего, страх перед неминуемым, осознание своей скорой кончины и слабость беспомощности? Нет. Все это – лишь чувства человека, доживающего свои последние мгновения, осознавшего вдруг весь спектр красок Жизни. Человека, разум которого смог понять истинную суть рождения, жизни и смерти– трех нераздельных составляющих. Принято считать, что смерть – это вторая сторона жизни, но это не совсем так. Это заблуждение, потому как смерть – противовес рождению, но не жизни, а посему… – Нер’Лаг прервал свои размышления, уставившись на огонь свечи, после чего продолжил. – Смерть, это продолжение пути после жизни. Это прекращение жизни, соответственно – больше подходит в противовес рождению. Чтобы понять саму суть смерти, а значит, приблизиться к пониманию некромантии, необходимо ни много, ни мало – умереть.

– То есть – умереть? – Опешил Тамика, не проронивший до этого ни слова.

– То и значит, умереть. Приятный момент состоит в том, что неважно, каким образом умрет проводящий ритуал посвящения в некроманты: своей, или насильственной смертью. Главное успеть соблюсти все детали.

– А что это за детали? – Поинтересовался Тамика, хотя по спине пробежал морозец от спокойного и рассудительного тона Нер’Лага.

– Специфические начертания символов, рунические слова, кровь, ну и длительное чтение сложнейшего заклятья, способствующего преображению сущности живого обращающегося в неживого некроманта. Если допустить малейшую оплошность, может произойти непоправимое, в лучшем случае ты превратишься в бесконтрольную сущность, не имеющую разума и цели.

– В лучшем? А что ж тогда – худшее?

– В худшем – просто станешь чем-то наподобии зомби, или, как его еще называют, живого мертвеца, – пожал плечами Верховный Некромант.

– А как мне узнать, что именно делать, и в какой последовательности, если я изберу путь некроманта? – Спросил Тамика, разглядывая многочисленные книги и свитки, стоявшие на полках массивных шкафов.

– Тут все написано, – ответил Нер’Лаг и бросил скрученный свиток Тамике. Последний ловко схватил его и, немного подумав, спрятал в складках плаща. Между тем, Верховный Некромант продолжил, – Возможность стать истинным некромантом, и в итоге познать всю суть жизни после смерти, дается далеко не каждому. И, тем более, не каждый достигает истинного понимания, балансируя на грани разума и могущества, постигая глубины сокрытых знаний некромантии.

Многие считают, что сила и могущество данной магии есть все, что нужно некроманту для познания смерти. Но… это главная ошибка. Могущество и сила, они должны сочетаться с разумом. Те, кто пренебрегает этой гранью, в итоге становятся бездумными неживыми созданиями, в редких случаях вырастая до уровня Лича. Но это тоже их не спасает… отодвигает момент полного уничтожения, но не спасает, – пока Нер’Лаг говорил, Тамика задумался. Все те россказни о жизни некромантов, которые он слышал до этого, оказались лишь красивыми историями, обросшими обманчивыми деталями и придуманными происшествиями.

Все, что он узнал сейчас от Верховного Некроманта, полностью выходило за рамки обыденных историй. Слишком много деталей, соблюдение которых требовало длительной и тщательной подготовки; очень жесткие ограничения в самом проведении Ритуала Посвящения. Да и обязательная смерть не радовала Тамику. Однако, свиток с описанием Посвящения в некроманты он все же зачем-то взял. Сейчас он не мог объяснить – зачем, но решил не задумываться об этом, рассудив, что всему свое время.

– Ты должен решить сам, нужно ли тебе это, или нет. Мы никогда никого не заставляем, только даем выбор. Выбор – вот что главное. Выбор есть всегда, – Нер’Лаг поднял вверх указательный палец, – Даже, когда его нет.

– Я понял. Спасибо за столь детальное разъяснение… Мне надо подумать. – Поблагодарил Верховного Некроманта Тамика.

– Подумай. Мне, например, понадобилось десять лет на раздумья, прежде чем я пришел к осознанию того, что хочу посвятить себя служению Госпоже в качестве некроманта, – усмехнулся Нер’Лаг.

– Я учту это. – Тамика развернулся и медленным шагом покинул покои Верховного Некроманта. Мысли таким беспорядочным роем кружили в его голове, что он не заметил, как преодолел все ступени и оказался на улице. Лишь резкий порыв холодного ветра вернул Тамику в реальность. Передернув плечами, он направился к дому – ему надо было хорошенько обдумать все то, что он сегодня узнал.

 

31

Прошло несколько дней, прежде чем Тамика принял окончательное решение. Обдумав все детали, взвесив «за» и «против», он решил примкнуть к рядам рыцарей смерти. Уж много факторов подталкивало его к этому выбору. Камни с рунами в пруду и странный голос, недалеко от гор, где жил Белый; очень кстати найденные клинки, опять же, с рунной символикой рыцарей смерти. Это раньше он думал, что руны одинаковые, но теперь знал: у некромантов и рыцарей смерти они немного отличаются.

Его предпочтение сражаться, надеясь больше на свои умения и навыки, а не на магию. Хотя, основная деталь, из-за которой Тамика отказался от выбора стороны Нер’Лага, заключалась в страхе. Обычном страхе умереть. Он еще не был готов добровольно расстаться с жизнью.

Определившись с этим непростым выбором, Тамика решил посетить Эрлину, но, открыв дверь, чуть не налетел на Харта Немертвого.

– О! Ты-то мне и нужен, – обрадовался Немертвый, увидев Тамику, – Я думал – не застану тебя дома.

– Ох… это ты. Я вообще-то собирался… – Начал, было, Тамика, но Харт не дал ему договорить.

– Неважно, куда ты собирался! Важно, что Темная Госпожа поручила тебе задание особой важности, которое ты должен выполнить безотлагательно.

– Что еще за задание?

– Недалеко за пределами города имперские прихвостни разбили лагерь. Нужно устроить им незабываемый прием, так сказать. Обязательное условие – оставить в живых несколько человек. Дабы они смогли убежать и, вернувшись к своим командирам, рассказать об ужасах, происходящих в землях Эрлины.

– Ага… то есть, ограничений нет, главное, чтобы остались в живых несколько напуганных имперских вояк? – Уточнил на всякий случай Тамика.

– А ты далеко пойдешь! – Усмехнувшись, Харт похлопал его по плечу. – Именно так все и надо сделать. Но это опасно: там закаленные в боях вояки, с ними в открытом бою тягаться сложно. Да и врасплох застать тоже трудно. Так что, будь осторожен.

– А как-нибудь детальнее про место расположения лагеря узнать можно?

– Вот, – Немертвый протянул небольшой свиток. – Наши разведчики набросали карту этой местности.

– Хорошо, я этим займусь, – ответил Тамика, взяв свиток.

– Вот и отлично! Как закончишь – найди меня, обсудим дальнейшие детали.

– Непременно, – кивнул Тамика и, удобно расположившись за столом, начал изучать полученную карту. Он даже не заметил, как Харт Немертвый хмыкнул и покинул дом, хлопнув дверью. Он также не заметил, как прошел день и закат тусклыми, темно-красными проблесками обагрил небо. Когда же Тамика оторвался от карты, разработав план действий, на город опустились сумерки. Удивленно посмотрев в окно, он сунул карту в складки плаща и, выйдя из дома, направился в Торговый Квартал к торговцу оружием.

Купив лук и стрелы, Тамика, не привлекающей к себе внимания тенью, выскользнул из города.

Сделав приличный крюк, двигаясь медленно и бесшумно, он подобрался к имперскому лагерю на расстояние около сотни шагов. На вычищенной от кустарников и мелких деревьев поляне была разбита палатка, возле которой сидело несколько воинов в доспехах и без шлемов. Тут же горел, отбрасывая причудливые тени, костер, над которым висел котелок с закипающей похлебкой. Из палатки вышел еще один воин и, помешав варившуюся снедь, уселся рядом с остальными.

Осторожно, стараясь не издать ни звука, Тамика подобрался еще на десяток шагов ближе. Медленно достав клинок, он стал ждать. Когда возле костра остался один воин, а остальные скрылись в палатке, Тамика сделал меткий бросок. Клинок, блеснув в свете костра, вонзился в горло имперца. Тот, захрипев и захлебнувшись кровью, поник, свесив голову на грудь. Тамика ухмыльнулся – очень удачно получилось, на первый взгляд могло показаться, что вояка уснул. Осторожно сняв со спины лук, Тамика вложил стрелу и продолжил выжидать.

Через какое-то время из палатки вышел еще один воин. Увидев сидящего соратника, он удивлено толкнул его в плечо. Из-за этого тело воина повалилось на бок. Вскрикнув от неожиданности, имперский солдат отшатнулся, и в этот момент Тамика выпустил стрелу. Раздался тихий свист, и железный наконечник стрелы пробил затылок вояки, выйдя из глаза. Тело замертво рухнуло наземь. Из палатки выскочило еще двое и, увидев вместо своих друзей два трупа, стали озираться по сторонам. Это дало Тамике время, чтобы прицельно сделать еще один выстрел: в этот раз стрела вошла точно между пластинами доспехов, пронзив имперца насквозь. Схватившись за древко стрелы, тот удивленно попытался выдернуть его, но, хрипя, упал на колени, после чего, уткнувшись головой в землю, затих. Второй юркнул в палатку, там началась возня, раздались приглушенные голоса. Тамика вложил следующую стрелу, прекрасно понимая, что, если вояки оденут шлемы – ему придется туго. Надо будет стрелять очень осторожно, чтобы попасть наверняка.

Из палатки, закрываясь щитами, с опаской показалось еще трое. Как и предполагал Тамика, теперь они были в шлемах, которые закрывали головы, оставляя открытыми только лица. Став спина к спине, они медленно начали вращаться, осматривая таким образом местность. Один из них, видимо, самый опытный, ударил ботинком по котелку. Тот, перевернувшись, залил костер: в небо поднялось облако дыма, и лагерь имперцев погрузился во мрак. Тамика ругнулся – теперь видимость была почти нулевой, однако, он быстро приспособился к темноте и теперь видел отблески имперской брони в свете луны, показавшейся из-за туч.

Выждав, пока один из воинов повернется боком, Тамика пустил стрелу. Снова раздался свист, и стрела попала в лицо имперцу, выше верхней челюсти, пробив ее насквозь. Раздался громкий крик боли, и воин упал на землю, закрывая лицо руками. Из рваной раны текла кровь. Остальные двое стали живым щитом, закрывая раненого, который пополз в палатку.

Дождавшись, пока он скроется внутри, остальные, пятясь, тоже отошли вглубь спасительного сооружения. Недолго думая, Тамика стал стрелять по палатке, выпуская одну стрелу за другой. Со зловещим свистом стрелы прорывали ткань и исчезали внутри. После пятой стрелы до Тамики донесся крик боли – одна из стрел достигла своей цели. Воодушевившись, он продолжил стрельбу, но больше не попал. И когда рука нащупала пустой колчан, он с руганью отбросил лук в сторону и, выхватив второй клинок, ринулся к палатке.

Воины, видимо, услышали шум, и один из них выскочил наружу. Это было огромной ошибкой, так как в тот же миг ему в голову влетел череп, выпущенный некромантом, разорвав голову имперца, словно гнилую тыкву. Подбегая к поляне, Тамика послал еще один череп, который поджег ткань палатки. Через пару мгновений из нее вышли двое воинов, снова прикрываясь щитами. Языки пылающей палатки освещали поляну чудными сполохами. Увидев, что противник всего один, имперские воины достали мечи и угрожающе двинулись на Тамику. Последний, ловко уворачиваясь от мощных атак имперцев, совершил полукруг, добравшись до трупа, из горла которого торчал клинок. Резко дернув, он вытащил его: из раны брызнула струйка крови. Осклабившись, Тамика перешел в котратаку – его лезвия двигались быстро и точно, однако каждый раз натыкались на меч одного, или второго воина.

Когда некромант понял, что этот танец может длиться вечно, он сконцентрировался и бросил череп в щит ближайшего противника. Магия начала нещадно разъедать железо, ввиду чего воин быстро отбросил щит, оставшись без прикрытия. Воспользовавшись этим, Тамика отбил три атаки и, прыгнув вперед и в сторону, сделал резкий выпад левой рукой, метя в лицо противника. Имперский воин не успел блокировать этот удар, и лезвие Тамики вспороло шею. Из перерезанных артерий хлынула волна крови, и на одного противника стало меньше. Издав рычащий крик, Тамика начал отчаянно наступать на оставшегося имперца. Последний довольно умело отражал все атаки и даже, извернувшись, нанес некроманту резаную рану на левой руке. Помянув бесов, их матерей и половину родни, Тамика выронил клинок и, отпрыгнув назад, внезапно швырнул лезвие в противника. Воин ловко прикрылся щитом, тем самым открыв ноги. Этого и добивался Тамика. Сконцентрировавшись, он послал череп в колено имперца. Магия, соприкоснувшись с доспехами, разрушила их и стала разъедать плоть.

Завопив от боли, воин упал, словно перерубленное дерево, корчась в агонии. Подняв выроненный клинок, Тамика пнул ногой корчащегося воина, перевернув его на спину. Последнее, что увидел в своей жизни имперский солдат, было лицо некроманта. В следующее мгновение лезвие клинка вошло ему в глаз.

Пока Тамика сражался с оставшимися имперцами, от палатки остался лишь каркас: ткань сгорела напрочь. Двое из выживших отползали назад. Один, которому стрела пробила лицо, сам вытащил древко и перевязал рану, из-за чего стал похожим на мумию. Кровь проступила сквозь материю, вызывая жуткое ощущение при взгляде на воина. Второй был, видимо, тот, в которого попал Тамика, когда стрелял наугад по палатке. Ему некромант пробил левое плечо насквозь – кусок стрелы торчал из лопатки.

Когда Тамика ста приближаться, перевязанный, который был ближе, схватил меч и выставил его перед собой, защищаясь. Воспламенив руку, некромант схватил лезвие, по которому тут же распространилось зеленое свечение, разъедая металл. Воин в ужасе отбросил бесполезный теперь клинок, не отрывая взгляд от страшного человека. Вокруг последнего вдруг появились вращающиеся ауры и несколько медленно летающих в воздухе черепов.

В душу имперских воинов заполз леденящий ужас. Они не могли объяснить причину этого внезапного страха, но наблюдали за фигурой Тамики, прекратив любые попытки защититься. Ухмыльнувшись из-за читавшегося на лицах воинов панического ужаса, некромант заговорил.

– Вы зря вторглись на территорию немертвых. Вам нечего здесь делать, имперские прихвостни!

– Да кто ты вообще такой?… – Сбросив оцепенение, прохрипел перевязанный.

– Я представитель Темной Госпожи Эрлины, рыцарь смерти Тамика. А вы – кучка имперских отбросов, которые не в силах даже себя защитить. Не то, что тех, кто вас послал на верную смерть.

– Мы всего лишь выполняли… приказ. – Откашлявшись, ответил воин.

– Ага, это понятно. Теперь у вас новый приказ: убраться отсюда к своим напыщенным собакам и передать – если еще раз в окрестностях Обители Мертвых заметят хоть одного из ваших людей, даже безобидно собирающего хворост или грибы – будут убивать на месте. Это наши владения, и живым здесь – не место!

– Но…

– Убирайтесь! – Рявкнул Тамика, его глаза вспыхнули зеленым огнем, а в руке начал формироваться череп.

Неизвестно, что больше испугало имперских солдат, но они, пятясь и поддерживая друг друга, заковыляли прочь, продираясь через кустарники и деревья. Лишь бы побыстрее оказаться как можно дальше от этого черного колдуна с его магией. Тамика сделал несколько шагов от догоравшей палатки и остановился, наблюдая за убегающими имперцами. Его вид в этот момент был очень пугающим и величественным.

Черные полы плаща, развевающиеся темными волнами от набегавших порывов ветра, вызывали озноб. Глаза, горящие зеленым огнем, веяли неизбежностью, а объятая тем же зеленым пламенем рука, в которой формировался магический череп, заставляла склониться перед его мощью.

Треснув, рухнул догоревший каркас палатки, подняв сноп искр. Налетевший ветер выписал ими в воздухе замысловатые узоры, добавив и без того зловещей фигуре Тамики устрашения.

Постояв так еще немного, он обычным движением стряхнул магию с руки и, подобрав свои клинки, обыскал трупы убитых им воинов. У двоих он нашел небольшие кошели, в которых оказалось с пяток серебряных, одна золотая и пригоршня медных монет. Удовлетворительно хмыкнув, Тамика спяртал монеты в свой кошель и неторопливо отправился в Обитель Мертвых, первым делом желая добраться до таверны. Разговор с Хартом, Эрлиной и другими представителями немертвой «знати» Тамика решил оставить на утро.

 

32

Заруст Мингартиншатц, по прозвищу Мутный, откровенно скучал. Посетителей сегодня было очень мало, а те, кто приходил, заказывали самое дешевое пойло и цедили его всю ночь. Он уже начал проклинать этот город, себя и всех его жителей, как двери отворились, и в харчевню зашла фигура, мгновенно приковавшая к себе все взгляды. Это был воин в легких доспехах, черном плаще, с двумя небольшими мечами по бокам. Черные волосы спадали на плечи, а зеленого цвета глаза внимательно осмотрели помещение. Оценив обстановку, он подошел к Зарусту и, не мигающим взглядом глядя тому в глаза, спросил:

– Есть качественное пойло в твоей дыре, или тут не знают, что это такое?

– Для важных гостей я всегда держу парочку бочонков напитка самого лучшего качества, которое вы доселе пробовали. Семидесятилетней выдержки настой, сделанный из очень редких трав, произрастающих лишь раз в сто лет.

– Звучит очень интригующе. Сколько стоит твое пойло? – поинтересовался вошедший.

– Один золотой, господин, – ответил хозяин харчевни.

– Бочонок? – Уточнил Тамика. После его слов Мутный издал хрюкающий звук, замялся и промямлил, разведя руки в стороны.

– Да простит меня господин, один золотой стоит лишь порция этого благороднейшего напитка.

– Обдираловка, а не харчевня! – Возмутился Тамика.

– Но, если господин возьмет две порции, то третью, и только сегодня, можно получить бесплатно! – Предпринял хитрый ход Заруст, понимая, что загнул с первоначальной ценой.

– Ладно уж, принеси свое хваленое пойло в виде двух порций вооон за тот столик, – Тамика указал на столик в пяти шагах от дверей.

– Слушаюсь, господин, все будет сдел…

– И учти, если твой хваленый напиток окажется мерзкой жижей – от тебя тоже останется… мерзкая жижа. – Прервал Мутного некромант и, развернувшись, невозмутимо направился к столику. Судорожно сглотнув – Мутный даже не сомневался, что этот странный воин исполнит обещанное – достал из глубин бола очень старый бочонок и, наполнив три чаши, опять спрятал бочонок на место. Стараясь не выдать свое волнение, он лично принес заказанный напиток Тамике и поспешил быстренько удалиться.

Некромант взял одну чашу, внимательно осмотрел ее, затем содержимое. Благороднейший настой представлял собой непрозрачную субстанцию средней плотности, периодически подсвечивающуюся ярко-зеленым свечением. Запах был стойким, терпким и вызывал чувство отрешенного спокойствия. Удивленно хмыкнув, Тамика сделал осторожный глоток. Вкус хваленого пойла оказался необычным: сразу даже нельзя было определить, на что он походил. Было здесь что-то и от пустынных кактусов, и от гномьего пива, и много еще всяких примесей, проскальзывающих мимо вкусовых рецепторов. Послевкусие оставляло легкое согревание горла, которое разливалось по всему телу неторопливой волной теплоты и спокойствия.

Пока Тамика пытался определить хоть часть составляющих этого дивного напитка, он обнаружил, что две чаши уже опустели. Удивившись, как это он так быстро их опустошил, некромант подозвал Мутного.

– Скажи…как тебя?

– Заруст Мингартиншатц, но можно Мутный.

– Мутный… Так вот, если заказать еще две порции этого… пойла… третья снова будет бесплатной? – Поинтересовался Тамика.

– Да, конечно! Но только сегодня.

– Дык, я тебя вроде не за вчера спрашиваю… Ладно, принеси мне еще раз две… вернее, получается, три порции. Как, кстати, он называется, твой напиток? – Тамика взял третью чашу и сделал глоток.

– Дурман Смерти, – просто ответил Заруст. Некромант аж подавился, услышав название «благороднейшего» напитка.

– Неси свой… смертельный дурман, гулять, так гулять! – Махнул рукой Тамика. Заруст удалился, а некромант продолжил поглощение столь необычного напитка. Перед глазами уже изрядно помутнело, но мозг, на удивление, работал четко и рассудительно. Единственное, что вызывало неудобство, так это слабость в левой руке. Когда он допил третью порцию, тогда только Тамика вспомнил, что один из имперских воинов полосонул его мечом во время боя. Бегло осмотрев рану, он удостоверился, что это слабый порез и сильно переживать не стоит.

Однако, для профилактики, некромант смочил его остатками Дурмана Смерти, что остались на дне чаши. Рану тут же защипало, что заставило Тамику скривиться. Оторвав от подола сорочки длинный лоскут, он перевязал порез. Пока некромант оказывал себе столь необычную первую помощь, Мутный принес еще три порции заказанного пойла.

Допив тягучий напиток, Тамика расплатился с хозяином харчевни и, слегка пошатываясь, отправился домой. Единственным его желанием сейчас было выспаться. Все разговоры утром, а сейчас лишь крепкий сон.

 

33

Проснувшись, Тамика первым делом направился на поиски Харта Немертвого, дабы обсудить, как тот сказал накануне, дальнейшие детали. Поблуждав немного по замку, он все же нашел тот зал, куда его привел Рыцарь Смерти. Однако, Харта он здесь не нашел. Почесав макушку, Тамика подошел к охраннику и поинтересовался, где можно найти Немертвого.

Скривившись, тот все же ответил, что Глава рыцарей смерти, скорее всего, находиться в Зале Рыцарей, который располагается левее по коридорам от центрального. Кивнув воину, Тамика направился в этот Зал Рыцарей. Отыскал он его довольно быстро, и ничем особым от других залов замка тот не отличался, если не брать во внимание слегка пафосную обстановку.

На стенах висели рунические мечи, по периметру зала было расставлено несколько доспехов, выполненных в таком же руническом стиле. Посреди зала находился массивный стол, однако кресло было пусто. Харт же стоял поодаль, возле окна, со скрещенными за спиной руками. Услышав шаги некроманта, он не спеша развернулся.

– Я смотрю, ты достойно справился с поручением Темной Госпожи.

– Да я…

– Опустим детали. Главное то, что ты жив и стоишь здесь, а имперские собаки, соответственно, мертвы. Урок преподан. Остальное меня не интересует. Иногда значимость деталей настолько мала, что они перестают играть какую-нибудь роль. Важны лишь ключевые моменты. Идем, Эрлина желает говорить с тобой.

– Сейчас? – Опешил Тамика.

– Да, сейчас, идем, – Харт уверенным шагом прошел мимо некроманта, и тому пришлось последовать следом. Они миновали несколько коридоров, залов и переходов, пока открытые Немертвым двери не вывели их из замка. Пройдя по выложенный камнями тропинке, они оказались в заброшенной оранжерейной. В глубине, в гордом одиночестве, окутанная туманным светом, проникающим через окна, стояла Эрлина.

– Он здесь, Госпожа, – Богиня Смерти обернулась и слегка улыбнулась. У Тамики от этой улыбки кровь застыла в жилах, и в этот момент он понял, что, сколь не было бы прекрасно могущество, какие бы дары и власть оно не даровало своим обладателям, самое первое, что оно приносит – это смерть. Смерть и разрушение, погибель и отчаяние, страдания и боль: вот в чем выковано могущество, власть и магия.

– Ты хорошо справился со своим заданием, Тамика. Я хочу спросить: ты избрал свой путь?

– Да, Эрлина, избрал. Я желаю стать рыцарем смерти.

– Хм… неожиданное, но тоже похвальное решение. Хорошо, Харт отведет тебя в место Посвящения.

– Эрли… Темная Госпожа, мне нужно кое-что вам передать, – Тамика сделал несколько шагов вперед и, покопавшись в складках одежды, достал амулет. Это был тот самый небольшой ромб из черного камня, внутри которого виднелась пентаграмма с цветком черного лотоса в середине. Некромант протянул амулет Эрлине.

– Это… откуда это у тебя? – Сбившись лишь раз, удивленно спросила Эрлина. Подойдя к Тамике, она взяла амулет и внимательно его осмотрела.

– Мне дал это какой-то скелет, в Аду, он не назвал своего имени, просил, чтобы я передал это Эрлине. И еще он сказал: что нет ничего истинного кроме служения Темной Госпоже.

– Спасибо, что передал, теперь ступай, – Эрлина развернулась и медленно пошла вглубь оранжереи, держа в руке амулет. Ни Харт, ни Тамика не увидели, как ее губы тронула грустная улыбка и пальцы сжали амулет сильнее обычного.

Весь остаток дня Тамика готовился к Посвящению. Вечером ему принесли балахон черного цвета. Недоуменно выгнув бровь, некромант осмотрел одежды. В итоге его заставили раздеться, дав закутаться лишь в этот балахон. Как объяснил Харт, при Ритуале на проходящем Посвящение не должно быть одежд, доспехов или иных, сковывающих тело, вещей. Вздохнув от неизбежности и подивившись местным обычаям, Тамика, поплотнее закутавшись в балахон, направился с Немертвым в Зал Посвящений.

 

34

Факелы на стенах горели магическим зеленым пламенем, от которого не было копоти. Купол Зала терялся где-то на высоте пяти или даже семи человеческих ростов, испещренный рунами. В центре Зала Посвящений находилась пентаграмма, в лучах которой пульсировали выложенные рунические символы. Пентаграмма была настолько огромной, что в ее центре могло поместиться пять посвящающихся. Поодаль, почти у самих стен, стояло около десятка рыцарей смерти.

Контролировали Ритуал двое: сам Харт Немертвый, Глава рыцарей смерти, единственный, кто имел Высший Ранг Посвящения и Нер’Лаг, Верховный Некромант. Двери со скрипом отворились и в Зал вошли Тамика с Хартом. Нер’Лага с ними не было. Переглянувшись, Тамика прошел в центр пентаграммы, а Немертвый, кивнув, остался стоять возле. Рыцари Смерти, стоявшие у стены, зашептались: очень долго не было Верховного Некроманта. Нер’Лаг сегодня что-то опаздывал, без него не проводился ни один ритуал: являясь магом, он играл важную роль в таких мероприятиях.

Перешептывание достигло шума пчелиного роя, когда двери распахнулись, и на пороге появилась фигура Нер’Лага. Сегодня на нем были мрачные одежды, усеянные магическими символами, да и весь вид Верховного Некроманта вызывал благоговейный ужас. Взмахув дланью, Нер’Лаг велел рыцарям смерти занять свои места. Расположившись вокруг пентаграммы, они достали свои мечи и, уперев их остриями в пол, замерли. Харт же, напротив, поднял свой меч и направил острие на Тамику.

Верховный Некромант начал монотонно читать заклинание. После первых слов от лучей пентаграммы вверх поднялось магическое свечение. После этого руны на мечах стоящих рыцарей смерти тоже стали загораться, от рукоятей до самого острия, словно зеленая пелена, стекаясь к пентаграмме. С каждым словом Нер’Лага руны на пентаграмме становились ярче и насыщеннее.

Тамика внимательно следил за Хартом. И когда тот сделал еле заметное движение головой, некромант резко сбросил балахон. Голос Нер’Лага в этот момент достиг пика своей мощи, на мече Главы рыцарей смерти загорелись руны, и в грудь Тамики ударил магический луч, обволакивающим зеленым облаком укрыв некроманта посреди пентаграммы.

Когда облако рассеялось, Нер’Лаг выкрикнул несколько слов, и на груди Тамики, рассекая плоть невидимым клинком, начертался первый из пяти символов. Из груди некроманта вырвался резкий стон: выступившие капли крови алыми жемчужинами заблестели на вновь затянувшейся коже. Тамика сжал зубы: Харт не сказал о боли, которая может сопровождать посвящающегося. Это было адски больно – словно в тело вогнали раскаленное лезвие и резко вырезали им на теле рунический символ. Руна, посветившись немного, исчезла.

Не успев отойти от первой волны боли, Тамика резко дернулся: при следующем, видимо ключевом, слове Нер’Лага на руках таким же образом возникли новые символы. Порезы наполнились кровью и легкими путами обвили предплечья и кисти некроманта. Через несколько секунд кожа снова магическим образом затянулась, не оставив и рубца.

При следующем ключевом гортанном выкрике Верховного Некроманта тоже самое произошло с ногами Тамики: одинаковые руны на каждой голени мгновенно разорвали плоть, кровавыми сетями опоясав ноги. Отголоски боли острыми осколками продолжали колоть его тело, когда следующий символ расцвел на его спине, словно гравюра ненормального художника, опоясав плечи, лопатки и половину торса кровавой паутиной. Из груди Тамики вырвался крик, от боли он прокусил губу, и из ранки тонкой струйкой потекла кровь.

Нер’Лаг выкрикнул несколько слов, и последняя руна отобразилась на лице некроманта, располосовав его, словно Имперский флаг. Замычав, Тамика продолжал стоять посреди пентаграммы. Харт опустил свой меч, но продолжил стоять на месте.

Верховный Некромант выкрикнул еще несколько фраз, после которых на теле Тамики одновременно снова проступили все пять рунических символов. Раскинув руки в стороны, откинув голову назад, он закричал – боль была настолько сильной, что, казалось, его тело разрывает на кусочки раскаленными щипцами. Было видно, как мгновенно его черные, как смоль, волосы, сначала потеряли свой черный цвет, затем стали светлыми, а под конец – белоснежно седыми.

Тамика кричал так долго, что казалось, из его легких вышел весь воздух. Когда воздуха не осталось, он зашелся в кашле, рухнув на пол. В глазах помутилось, в ушах гулкими ударами били в колокол. Не сразу некромант понял, что это удары его сердца. Поднявшись на ноги, Тамика осмотрелся: в Зале находился лишь он и Харт Немертвый, все остальные ушли.

Глава Рыцарей Смерти подождал, пока Тамика придет в себя, оденется, и лишь тогда заговорил.

– Добро пожаловать в ряды рыцарей смерти. Пошли, – сказав это, Харт с невозмутимым видом развернулся и зашагал к выходу.

– Эй! Погоди, это все?! – Опешил Тамика, с трудом делая шаги. Немертвый остановился и удивленно окинул Тамику взглядом.

– А чего ты ждал? Или ты думал, я буду произносить длинную хвалебную речь с витиеватыми фразами? Это люди любят устраивать ярмарочные представления, что в жизни, что в Ритуалах. А у нас все просто – прошел Посвящение, остался в живых – хорошо, радуйся. Идем, отметим, – при последних словах Харт усмехнулся, – Это единственное, в чем мы похожи на живых.

Не переодеваясь, прямо в балахоне, Тамика с Хартом направились в самую лучшую харчевню под звучным названием – «Внутренности Утопленника». Обстановка здесь располагала к приятной трапезе. На удивление чистое помещение, добротно сколоченные столы, из посетителей лишь высокочтимые представители Обители Мертвых.

Устроившись за столиком, Харт махнул дланью. К ним тут же подбежал невысокий мальчуган и, улыбнувшись в свои восемь целых зубов, поинтересовался, чего такие важные гости желают? Пока Немертвый объяснял, что им принести, Тамика пытался понять – что не так в этом самом мальчугане? И только, когда тот, еще раз улыбнувшись, удалился, понял – это был труп, живой труп. Этот мальчишка умер уже давно, так как из рваного рукава виднелся кусок кости, то ли сломанной, то ли оголенной разложением. Тамике, повидавшему много всего, вдруг стало жутко.

Он лишь сейчас в полной мере осознал, где находиться. Это не деревушка с ожившими мертвецами, и не заброшенное кладбище, где по тем или иным причинам мертвые оживают. Это целый город, огромная Цитадель Нежити, со своими улицами, домами и мастерскими. Целый город с рынками, башнями и укреплениями, взять которые далеко не так просто. Обитель Мертвых – это огромная столица нежити, в которой проживает неисчислимое множество живых мертвецов, колдунов и вампиров, скелетов и зомби, упырей и других представителей немертвых. По спине Тамики пополз морозец, заставив его поежиться.

Им принесли деревянный поднос с несколькими кубками, над которыми потрескивала и светилась легкая магическая пелена.

– Ну что, ты достойно прошел Посвящение, став одним из нас. Предлагаю выпить за Темную Госпожу, без нее мы не стоим и гнилой кости, – Харт поднял свой кубок.

– За Эрлину! – Тамика поднял свой.

 

35

Следующие несколько дней он приходил в себя после Ритуала. Ему понадобилось время, чтобы осознать, что теперь он не просто некромант-самоучка, а Посвященный рыцарь смерти ее Темного Величества Богини Смерти Эрлины. Это ощущение было настолько странным и необычным, что Тамика не сразу привык к своему новому положению. По сути, особо ничего не поменялось: он все также мог колдовать, владеть оружием и все такое, однако…

Через пару дней он заметил, что его движения, реакция, скорость и сила усилились, не кардинально, но все же усилились. Движения стали еще мягче и быстрее, скорость и плавность увеличились, а благодаря увеличению силы он теперь мог в поединке нанести клинком решающий удар там, где раньше встречал лишь парирование.

Эти изменения были по нраву бывшему некроманту, Тамика привыкал к новому рангу. Эти несколько дней после Посвящения он не просто отходил, он вникал в свои изменения, старался понять больше и сравнивал, что он может сейчас с тем, что мог раньше.

На третий день после Посвящения Тамике вспомнились слова Импориуса: «Присягни на верность Темной Госпоже, иначе… до скорой встречи в Аду». А ведь теперь у него появился, своего рода, иммунитет. Ни демоны, ни ангелы просто так не смогут его убить, не нарушив баланс. Нельзя нападать на воинов Богини Смерти по одному лишь желанию. В этом и состоит отличие нежити от жителей Небес и Ада. Усмехнувшись, Тамика решил прогуляться по Обители Мертвых: во время поручений у него не было достаточно времени все осмотреть. А учитывая, что теперь он является составляющей частью этой огромной силы немертвой армии, не знать свою столицу – это показатель плохого тона.

С этими словами рыцарь смерти направился в Квартал Воинов, к коему теперь имел самое прямое отношение. Пройдя вымощенные отшлифованными камнями улицы, Тамика заметил кузню. Заинтересовавшись, он направился туда, но внутри было пусто. Разочарованно осмотревшись, он пошел дальше. Шпилеобразность построек навевала странное чувство обреченности, словно ты идешь по своему жизненному пути последние десятки шагов. А в конце пути лишь смерть. Без выбора.

Выбор есть всегда. Даже, когда его нет.

Тамика качнул головой, стряхивая наваждение. Оказалось он уже прошел несколько улиц и оказался недалеко от таверны с громким названием «Рунический Шпиль». Здание, впрочем, ничего общего с названием не имело: это был такой же дом, как и большинство, с остроконечной крышей. Никаких рунических символов на доме не было, да и само здание особо ничем снаружи не выделялось.

Солнце уже начало клониться к горизонту, обагрив Обитель Эрлины зловещими багровыми сполохами. Магическое свечение, исходящее из высоких шпилей лишь нагнетало атмосферу данного места.

На восьмой день после Посвящения Тамика собрал свои пожитки, попрощался с Хартом Немертвым и Эрлиной. «Пора возвращаться», подумал рыцарь смерти и достал камень возвращения, что дала ему Яга. Активировав его, Тамика засмотрелся на открывшейся портал. Зарево магической энергии, словно тихое озеро, плескалось в овальном пространственном разломе. Вздохнув, рыцарь смерти шагнул вперед. Портал померцал еще несколько секунд и закрылся с характерным хлопком.