1

Выйдя из портала, Тамика оказался в каком-то помещении. Оглянувшись назад, он заметил, что портал оказался односторонним – по краям портала виднелся мерцающий тусклый свет. Тряхнув головой, некромант огляделся. То, что он сперва принял за помещение, оказалось просто пещерой. В ней, кроме выхода портала из горы драконов, находился еще один портал. В другом конце пещеры виднелась лестница, ведущая вверх.

Так, мне, видимо, туда… пронеслась мысль в голове некроманта. Из груди вырвался какой-то «человеческий» вздох, после чего он пошел к лестнице. Поднявшись по ней, Тамика уперся в люк – попытался его открыть, но не тут-то было – люк был закрыт. Высказав пару слов на «матерном наречии», некромант попробовал все же его откинуть, но – тщетно. Тогда, он, спустившись немного вниз, собрал всю силу в кулак и резко выбросил руку, послав магию в сторону люка. Обычное железо растеклось бы от силы магического удара – люк же просто откинулся вверх, и на Тамику волнами посыпался песок. Грязно выругавшись, некромант все же вылез наверх, сразу попав под яркий свет солнца. Зажмурившись от ярких лучей, он с досады саданул по люку ногой и тут же взвыл: это оказалось довольно больно. Люк от удара захлопнулся. Сверху тут же намело песка, так, что кусок железа был едва различим. Тут он увидел обломок какой-то деревяшки – очевидно, это некогда была рукоять молота или чего-то подобного. Тамика осмотрелся.

Везде, куда только хватало взгляда, виднелся песок. Впереди возвышался песчаный холм, который, хоть и немножко, но все же отбрасывал тень. Подойдя к холму, некромант уселся на песок перевести дух. Отдохнув малость, Тамика направился налево.

Чем дальше он уходил от холма, тем чаще ему стали попадаться кактусы. Близился вечер, и некромант понимал, что нужно что-то есть, но вот что – это был вопрос, ибо ничего живого ему не встречалось. Одно слово – пустыня. Даже кактусы выглядели устрашающе, своими длинными и острыми колючками они словно ощетинились на весь свет за то, что им предрекли произрастать в такой сухой местности. Они как бы отгораживались от песков своими иглами, гордо вытягиваясь вверх, к солнцу…

Когда чувство голода начало терроризировать желудок, Тамика понял, что жрать нужно, причем неважно что и немедленно. Остановившись у одного кактуса, он его рассмотрел.

«Как же его съесть?!» – промелькнула мысль. Однако, обойдя кактус в очередной раз кругом, Тамика придумал, бредовенькую, но все же мысль. Он достал клинки и аккуратно – насколько это вообще возможно – стал обтесывать кактус, очищая его тем самым от колючек. Внутри сие растение выглядело на удивление сочным и влажным, словно плод какого-то дерева.

Наплевав на осторожность и страх перед неизведанным, некромант отделил клинком небольшой кусок и осторожно откусил от него. Пожевав, Тамика пришел к выводу, что это можно есть, во всяком случае, когда ничего другого под рукой нет. Сожрав таким образом довольно большой кусок кактуса, некромант даже не стал забирать остаток с собой, в качестве запаса. По пустыне этих кактусов было… хоть они и попадались не на каждом шагу, зато с одного можно было и наесться, и напиться.

Утолив голод – и, что самое важное, жажду – Тамика пошел дальше, пытаясь преодолеть большее количество расстояния до наступления темноты.

Солнце начало заходить за горизонт, окрасив небо в багровые тона последними усилиями своих лучей. Зрелище было довольно красивым: вокруг пески, редко попадающиеся кактусы и небо – подобное жаркому костру, растекшееся над головой. Некромант решил, что хватит идти, пора устраиваться на ночлег. Постелив плащ прямо на песок, он лег на него и, завернувшись, уснул.

 

2

Проснулся Тамика от жутчайшего холода. Стуча зубами, как заправский скелет, некромант сел. Была темная ночь, холод пробирал прямо до костей, а суставы почти не сгибались.

– Б-бес т-тво-ю м-мать… – Выговорил Тамика, с удивлением обнаружив, как из его рта вырвались облачка пара. Как днем не давала покоя жара, иссушая тело, высасывая из него всю жидкость, отчего язык прилипал к небу, а слюна высыхала во рту; так и теперь, было холодно до такой степени, словно находишься не в пустыне, а в ледниках, где кругом снег и горы изо льда.

Так как спать при таком холоде больше не хотелось, некромант решил, что он лучше будет понемногу идти вперед – так можно хоть немного согреться от движения – чем будет лежать на песке, в ожидании утра. Поднявшись на ноги, Тамика крякнул, ибо тело в тот же миг пронзил холод, просочившись сквозь доспехи. Нацепив плащ, некромант осторожно начал продвижение вперед, намереваясь побыстрей дойти уже хоть до какого-нибудь селения, чтобы нормально поесть, попить и согреться.

 

3

По тому, что справа на горизонте показалось зарево восходящего солнца, Тамика понял, что идет на север. Скалистые выступы и кактусы стали попадаться всё чаще. А вокруг кипела ночная жизнь. Тамика и не думал, что в этих безжизненных с виду песках столько живности. Местами пробегали жуки, на камнях можно было увидеть ящериц. Вокруг кактуса, порхали странные бабочки. Тамика засмотревшись, чуть не наступил на змею, затаившуюся в песке. Скользкая гадина зашипела – некромант поспешил убрать ногу и прибавил шагу, но теперь уже смотрел куда ступал.

Вскоре Тамика дошел до местности, усеянной камнями. Впереди показался разлом. Некромант обогнул его справа и в лучах солнца увидел городские стены. Среди скал, почти полностью скрытый тенью, расположился небольшой городок: дома, здания – все было выложено из больших камней. Примитивный городишко был обнесен стеной из таких же плит, подогнанных одна к одной, примерно одинаковой высоты.

Сбоку от открытых ворот городка виднелся костер, у которого сидело несколько стражей, мирно о чем-то беседуя. При приближении некроманта один из стражников, видимо, начал что-то доказывать, так как его голос стал громче, а размахивающие руки чуть не двинули сидящему собрату «по оружию» в нос.

– О, ещё один за водой приблудился, – буркнул второй страж, оглядев приближающегося странника.

– Да ну его… я тут во-о-от такую тварь недавно копьём пригвоздил, – первый страж снова раскинул руки, показывая размеры.

Тамика молча прошёл мимо охраны и вошёл в город. Удивляли дома, которые были построены из глины или чего-то подобного, с абсолютно гладкими стенами, очевидно, отшлифованными ветром и песком. Лишь у нескольких строений окна выходили на улицу, остальные выходили окнами во внутренний дворик, отделенный такой же глухой стеной от пустых безлюдных улиц. Тамика увидел лишь несколько открытых лавок, но сейчас он искал место, где смог бы отдохнуть.

На улице, уходившей вправо, он заметил открытые ставни. Возле них стояло несколько человек с накинутыми на головы капюшонами, которые о чём-то спорили с хозяином. Заметив одинокого путника, один из людей в плаще толкнул второго локтём в бок. Тот сначала отмахнулся, затем, бросив взгляд на приближающуюся фигуру, быстро отдал хозяину лавки какой-то мешочек и трое незнакомцев скрылись в тёмном переулке. Некромант посмотрел на это все и решил подойти к торговцу, ибо теперь у него не осталось сомнений, что здесь можно что-то купить. Подойдя к фигуре, Тамика спросил:

– Что за товары у вас есть?

– Смотря, что тебя интересует… – Пожав плечами, ответил торговец. Одет он был в шикарный шёлковый халат, подпоясанный изящным ремнём. Из-за пазухи выглядывала рукоять кинжала, очевидно из слоновой кости, украшенная внушительным рубином. Подняв глаза вверх, некромант встретился с внимательным взглядом темно-карих глаз. Лицо торговца обрамляла густая борода, чёрная, как крыло ворона.

– Ну, мне бы поесть и чего-то попить… – Начал Тамика.

– Вон там дальше таверна, – быстро ответил торговец, сразу потеряв интерес к некроманту, и замахал рукой куда-то в сторону.

Еле переставляя ноги от усталости, некромант побрел дальше. Скоро он заметил здание, которое всем своим видом походило либо на таверну, либо на что-то, где можно было остановиться, поесть и отдохнуть. Двери представляли собой две створки, легко открывавшиеся как вовнутрь заведения, так и наружу. Подойдя к ним, Тамика толкнул створки, отчего двери противно скрипнули, открывшись, словно пасть какого-то хищного зверя. Некромант переступил порог и оказался в тускло освещенном, довольно просторном зале, где располагалось около десятка столов, большинство из которых были в довольно плачевном состоянии; на двух даже начинала застывать чья-то недавняя блевотина.

Скривившись, Тамика прошел к стойке, за которой скучал, видимо хозяин этой забегаловки, мужчина среднего роста, с плешью; в оставшихся волосах уже начала пробиваться седина, шикарные седые усы смешно топорщились в стороны, из-за чего он был немного похож на таракана. Завидев нового посетителя, хозяин окинул его оценивающим взором, но тот час же поскучнел еще больше – вид некроманта был поистине мерзок и грязен. Доспехи и шлем были в пыли, на сапоги налипла какая-то гадость, издававшая такой же тошнотворный запах. От такого постояльца не дождешься и ломанного медного гроша, не то что серебряной монетки.

Тамика снял шлем и поставил его на край стойки, рассыпавшаяся грива свалявшихся волос закрыла половину лица; с раздражением откинув волосы, некромант оценил хозяина таверны и устало проговорил:

– Дай мне поесть и выпить чего-нибудь… желательно, вина, и, если есть – лучшего… я заплачу, – добавил Тамика, увидев сомневающийся взгляд усача.

– Сперва деньги покаж… – С сомнением ответил владелец заведения. У некроманта не было настроения спорить и что-то кому-то доказывать, посему он порылся и достал из мешочка на поясе золотую монетку, из тех запасов, что были в пещере дракончика. Со шлепком он припечатал ее на стойку и повторил:

– Поесть и выпить… лучшее, что найдется в твоей конуре.

У усача глаза стали совсем круглые – золото! – он схватил монету и даже попробовал на зуб, после чего шустро спрятал в карман, не веря своему счастью – он за один заказ выручил столько, сколько получал при пышном заказе на все столы при каком-нибудь большом празднике!

– Сейчас будет сделано! – С ненаигранным уважением проговорил он, но некромант уже ушел в дальний угол таверны, забыв на стойке свой шлем. Выбрав самый более-менее опрятно выглядевший стол, он уселся за него, облокотившись о стену. Перед тем, как уйти в себя, Тамика беглым взором оглядел таверну – в одном углу, в аккурат напротив него, сидела пара молодых юношей, потягивая нечто из кружек. Хмыкнув – вот каковы нынче интересы молодого поколения: напиться и втягивать носами запах свежей мочи и блевотины в обшарпанных тавернах. – Некромант повел глазами дальше. Невдалеке от «молодняка» восседал старого… нет, просто древнего вида дед, дрожащими руками державший кружку, в которой, видимо плескалось не что иное, как крепкое вино; в следующем углу восседали две молодые барышни, то и дело «постреливающие» глазками в сторону молодых представителей рода людей, никак не понимая своим женским умом, почему же они не догадываются подсесть к ним?!

Однако, большее внимание Тамики привлекла компания довольно мрачного вида мужиков, каждый из которых казался словно вытесанным из дуба и набитым опилками… они гыгыкали, жрали мясо, вытирая руки о штаны, отпускали похабные шуточки, причем, скорее всего, в сторону девиц, ибо постоянно хохотали и указывали на них пальцами, делая руками всякие неприличные жесты. Барышни делали вид, что либо не замечают этого, либо разговор мужланов не имеет к ним никакого отношения.

Один из мужиков Тамике сразу не понравился: он ржал – именно ржал, а не смеялся – громче и дурнее остальных, словно лошадь тупой звероподобной твари, выскочившей из пещеры, был на две головы выше своих «собратьев» и вел себя раскованнее и наглее их. Скорее всего – это был их вожак.

Осмотрев таверну, некромант закрыл глаза и позволил себе расслабиться, впервые за последнее время.

Перед глазами тут же заплясали искорки, вычерчивая замысловатые узоры.

Тамика до того устал, что просто провалился в дрёму, из которой его вывел стук быстро приближавшихся шагов. Он бы и не обратил на них внимания, если бы шаги эти не были столь частыми и легкими – кто-то торопливой походкой приближался к его столику. Некромант открыл глаза и увидел, что к нему шла опрятно одетая девушка и несла поднос, еле-еле удерживая его от тяжести блюд и большого графина с вином.

Надето на ней было старенькое платьице в цветочек, с которого она уже выросла, ибо оно обтягивало тело девушки, только лишь подчеркивая ее обворожительную фигурку, только-только сформировавшуюся и дышащую непорочностью и открытостью, которые свойственны именно молодым девушкам, которые еще не познали горечь и разочарование трудностей жизни, не знающих боль утраты и уничтожающую пустоту неудачной любви.

Дойдя до столика Тамики, она поставила поднос и с облегчением вздохнув, сказала:

– Приятной вам трапезы, – при этом девушка лучезарно улыбнулась, блеснув белыми зубками. Ее красота никак не вязалась с неряшливостью таверны.

– Спасибо тебе, красавица, – ответил Тамика, пододвинув поднос ближе. От блюда поднимался пар, неся с собой легкий аромат. На тарелке была насыпана большая порция каши, на втором блюде лежал здоровый, прожарившийся кусок мяса, а довершал это все – кувшин вина.

– Откуда ты здесь? Такое юное существо – и в такой дыре… – Скорее поделился своими мыслями, нежели спросил, Тамика, оторвав здоровый кусок мяса и впившись в него зубами. Голод требовал закинуть в желудок все, что лежало на подносе и залить вином, не жуя, однако некромант понимал, что так поступать нельзя, ибо потом будет намного хуже, нежели во время голода. Посему он медленно откусывал мясо и, неторопливо жуя, глотал его, поистине наслаждаясь трапезой.

– Я… в общем, это таверна принадлежит брату моего отца. А так как дядя Вэл – так зовут брата – жаден и мелочен, то мне приходиться у него подрабатывать, чтобы мы с отцом могли свести концы с концами, – ответила девушка. Ей было непривычно, что с ней заговорили. И кто? Обычный посетитель, да еще такого вида.

– Мнда… Несчастные вы, видимо, люди… – Констатировал факт Тамика. Он хотел еще что-то сказать, но его наметанные глаза уловили два действия: у девушки очи распахнулись и стали похожи на два голубых озера, а сбоку, из-за одного столика встал, сверля его пьяным взором, здоровый верзила с кулаками, словно две наковальни, и направился к столику некроманта. Подойдя к нему, он грохнул кулачищами о стол, из-за чего графин с вином опрокинулся и красная жидкость – видом своим напоминая кровь – закапала со стола на пол. Тамика промолчал – он устал и никак не хотел встревать в какие-то передряги.

– Слышь, ты! Ты чего цепляешься к этой красотке?! Здесь только я могу приставать к ней! – Рявкнуло существо, перевернувшее графин с вином, и попыталось поймать рукой девушку, видимо, решив показать на деле, что кроме него больше никто не может прикасаться к ней. Девушка взвизгнула и буквально отпрыгнула назад, прижавшись к стене.

– Я бы на твоем месте так себя не вел. – Проговорил некромант. Теперь он понимал, что стычки не избежать, но никак не мог допустить, чтобы это даже просто пальцем прикоснулось к девушке. Бугай мгновенно потерял к ней интерес, чем девушка и воспользовалась, молнией умчавшись за стойку.

– Слышь, ты, урод, тебя, оборванца, не спросил! – Хамски ответил увалень и, внаглую оторвав от мяса изрядный кусок, стал его жевать, издавая плямкающие звуки.

– Я бы не советовал разговаривать с людьми в таком тоне… – Скрипнул зубами Тамика, в голосе появились нотки металла.

– Что? Не советовал?! Да ссал я на твои советы и на тебя вообще! – Округлившиеся глаза мужлана чуть не выпали из глазниц. – Вы только на него посмотрите! Ха-ха… Грязный, вонючий, немытый, а туда же – советы дает! Да ты сперва помойся и приоденься нормально, а потом советы давай, а то от тебя несет вонью и псиной! Ха! Тоже мне – советчик нашелся, – бугай, видимо, действительно думал, что Тамика просто забредший оборванец, уж больно вид у него был несоответствующий. Растрепанные волосы, свалявшиеся в клочья, грязь на лице, под ногтями… Общий вид ну никак не тянул на порядочного человека. Окинув Тамику презрительным взглядом, мужлан, еще раз откусив кусок мяса, с чавканьем продолжил свою тираду:

– Скорее всего, ты – заблудившийся бродяга, шатающийся от места к месту, – толстый палец мужика уткнулся Тамике в грудь. – Так что шел бы ты себе куда-нибудь в конюшню, овса похлебать, а не занимал место в этой приятной таверне своим дряхлым и вонючим телом! – Так как Тамика был заросшим, а на лице красовались усы с бородой, то это его здорово старило.

Речь наглого, самоуверенного задиры начала выводить Тамику из себя, но он сдерживался. Однако, после слов: «своим дряхлым и вонючим телом», некромант действительно разозлился. Да кто он такой?! Кто он такой, чтобы оскорблять меня?! Глаза Тамики вспыхнули пламенем, он резко поднялся, стукнув кулаками по столу. Вокруг его фигуры завертелись ауры, обволакивая некроманта зеленоватой дымкой. Глаза бугая широко распахнулись, в них мгновенно появился ужас – он понял, что зря – ох, как зря! – грубил этому человеку… но, ведь откуда же он знал?! Попятившись, мужик не спускал с Тамики глаз, словно заяц перед змеей.

– Ты… смертный… как ты смел столь непочтительно разговаривать с достойным человеком? – Тамика надвигался на противника, сверля последнего огненным взором, руки привычным движением стали делать пассы, а губы начали шевелиться, произнося заклинание. Через миг, практически из ниоткуда, появилось несколько тёмных черепов, которые в беззвучном вопле разевали рты, и, догнав задиру, стали носиться вокруг него. Паника до такой степени охватила бедного мужика, что он вмиг поседел, а возле глаз и в уголках рта появились старческие морщины. Тамика же, подошел почти вплотную.

– Ты не понимал, что говоришь! Но я не священник, чтобы простить тебя и сказать: «дитя мое, да благословит тебя Бог, а я прощаю тебя и очищаю твой разум…», или что-либо в этом духе, – еще не успев договорить, Тамика схватил мужлана за руку и, резко вывернув, дернул вверх, надавив второй рукой на локоть. Раздался зловещий хруст ломающейся кости, дикий вопль мужика, у которого от боли свело все мышцы, а глаза выпучились. Дернув за то, что недавно было целой рукой – чем вызвал еще один дикий вой жертвы – Тамика оттолкнул наглеца в сторону. Тело несчастного, не удержавшись на ногах, упало, и он больно ударился головой о край стола.

Некромант же подошел к корчившемуся на полу телу и без всякого сожаления с силой наступил на кисть хама. Раздался вой – боль снова тонкими осколками и пульсирующими иглами пронзила мозг. Тамика, не обращая внимания на мучения почти раскаявшегося человека, пару раз крутанул пяткой из стороны в сторону – одновременно с этим раздался хруст дробящихся пальцев и последний крик почти сошедшего с ума самоуверенного мужлана. Убрав ногу с раздробленных и кровоточащих пальцев, вернее, с того, что от них осталось, Тамика едко выплюнул:

– Это будет тебе уроком! А если я узнаю, что ты сделал что-то плохое – а я узнаю об этом, можешь не сомневаться! – я лично тебя прикончу! А теперь – убирайся отсюда, пока я не скормил тебя милым творениям Тьмы! – Рявкнул некромант. Тело, поскуливая и постанывая – поползло к выходу и, спустя время, скрылось за дверью таверны.

Посмотрев пару мгновений на захлопнувшуюся дверь, Тамика обвел взглядом посетителей таверны: девушки зажались в углу, словно пытаясь раствориться в стене: круглыми от ужаса глазами глядя на страшного человека – человека ли?! – который только что изувечил самого сильного и задиристого бандита здешней округи. Юноши уже поднялись и осторожно пятились к другой стене, пытаясь выскользнуть из таверны, однако, встретившись с взглядом некроманта, застыли, словно статуи.

И только дед так же, как сидел, так и остался сидеть. То ли он был настолько стар, что ему было все равно, то ли… он просто плохо видел.

Подойдя к стойке, Тамика звучным жестом прихлопнул золотую монету, бросив:

– Комната. Мне нужна комната, – глаза, уже принявшие обычный зеленый свет, вперились в побелевшее лицо хозяина таверны.

– Н-на в-втор-ром эт-таж-же… – Заикаясь, пробормотал усач и, не спуская с некроманта глаз, попятился к лестнице. Чуть не упав, перецепившись через ступеньку, он мгновенно взбежал верх по лестнице. Тамика последовал за ним. Через минуту они оказались возле двери, которая вела в довольно просторную комнату. Распахнув дверь, хозяин таверны пролепетал:

– В-ваша к-комната… – И мгновенно скрылся, словно его ветром сдуло. Хмыкнув, Тамика вошел, закрыл дверь на засов и осмотрелся. Комната была просторная, но почти пустая: ничего кроме маленького деревянного шкафа в ней не было. Даже кровати не оказалось. Закутавшись в расстеленный на полу плащ, некромант тяжело вздохнул и вскоре уснул.

 

4

Тишина ночи была прекрасна, словно шелковое покрывало, обволакивающее ложе влюбленных. Но легкий шум шагов нарушил ночную гладь, разрезав тишину, словно острый клинок. По лестнице пробирались двое, их шаги – да и все поведение – выдавали в них воров или убийц. Как первые, так и вторые, относились к одной категории – наёмники. Один из наёмников тихо приоткрыл дверь, сотворив щелку, через которую можно было рассмотреть комнату. Благо, комната, в которой остановился сей ужасный колдун, была добротной – дверь не скрипела, потолок не крошился старой глиной – видимо, подмазывали недавно, а пол был устлан исключительно ровными досками, одна к одной, словно литые.

В щелке показалось два глаза – один принадлежал хромому, но крепко сбитому мужику непонятного возраста. Одет он был в грубые шаровары и такую же тужурку, в ухе покачивалась серьга, которая, скорее, походила на кольцо из носа быка, а на лице красовался шрам от уха до подбородка; второй же глаз принадлежал менее плотному, но тоже крепкого телосложения бугаю, в руках которого поблескивал нож. Одет он был почти также, как и товарищ – только на нем были не шаровары, а штаны, сидящие точно по размеру, да и серьги размером с кулак в ухе не было… порванная в нескольких местах кожанка закрывала его тело, хоть как-то его оберегая.

Заглянув в комнату, они узрели, что Черный Маг – никак иначе Тамику не называли, произнося имя с паническим ужасом в голосе, после вечернего инцидента – спит, раскинувшись на полу. Шлем он положил рядом, клинки, вынутые из ножен, лежали поодаль, так, что до них некромант никак дотянуться не мог… во всяком случае – сразу. Рядом с Тамикой, прижавшись к нему, спала девушка.

– Смотри, с ним девка… – Проговорил «Штанина», увидев спутницу Мага.

– Тихо ты… разбудишь… – Зашипел на него «Серьга», больно двинув напарника в бок.

– И что теперь? Нам приказали убить только его… а девка… что с ней делать?… – Усомнился наёмник.

– Что, что… а для чего девки вообще нужны?… прирежем этого Мага и позабавимся с девкой, а после убьем, – легко ответил «Серьга.

– А может, убьем девку, а потом порезвимся? – С сомнением спросил «Штанина».

– Нет, сперва убьем Мага, а потом… хм… потом, как получится. Хотя, тебе какая разница – она все равно еще будет тёплой… некоторое время, – ответил наёмник с серьгой.

– Как будем действовать? – Задал первый логичный вопрос «Штанина».

– Я скручу девку и заткну ей пасть – чтоб не орала, а ты перережешь глотку этому Магу, – невозмутимо предложил «Серьга».

– Хм… ладно, давай, а то мы заболтались тут… – И наёмники осторожно проникли в комнату.

 

5

Тамика почти уснул, как его чуткое ухо уловило звук шагов, осторожный звук шагов. Некромант схватился было за клинок, но с опозданием понял – что шаги слишком легкие. Отпустив рукоять клинка, он всмотрелся в темноту комнаты, уже с интересом глядя на дверь. Вот шаги приблизившись к комнате, остановились, и в дверь кто-то робко постучал. некромант не издал ни звука. Подождав немного, ночной гость снова постучал. Некромант встал, подошел и, отперев засов, открыл дверь. Брови Тамики взлетели вверх – на пороге стояла та самая девушка, которая принесла ему еду.

– Можно?… – Глядя в пол, произнесла гостья.

– Ну, заходи. – некромант посторонился и девушка вошла, вернее – впорхнула внутрь комнаты. Подумав, Тамика решил не закрывать дверь.

– Что привело тебя сюда? – поинтересовался он.

– Я… я боюсь… ты так жестоко расправился над Бычьим Глазом, что я теперь боюсь, как бы он от ярости не наслал сюда своих дружков. – задыхаясь от благоговейного страха перед некромантом, произнесла девушка.

– Ну, если не боишься меня – оставайся. Можешь располагаться. – Тамика театральным жестом обвел комнату. – А я, уж прости, спать.

Произнеся эти слова, он снова улегся и укрывшись плащом, закрыл глаза.

Лея немного постояла, потом, словно входила в огненную реку, маленькими шажками подошла к лежащему некроманту и улеглась рядом, оставив, все же, между ними расстояние в две ладони.

 

6

Спать Тамике довелось не долго – за дверью послышались какие-то шорохи. Хоть их и старались скрыть, но чуткое ухо некроманта сразу уловило эти звуки, и он, приоткрыв глаза, оценил ситуацию. За дверью явно кто-то находился, из коридора доносились приглушенные голоса и предательский скрип половиц. Расслабившись и закрыв глаза, дабы создать иллюзию спящего, Тамика пробормотал заклинание Испуга и, не договорив одного слова, замер. Теперь ему осталось прошептать последнее слово заклятия, и страшные черепа, напугавшие вчера мужлана, появятся в воздухе. Дверь тихо приоткрылась и в комнату кто-то прошмыгнул. Дождавшись, когда нападавший окажется рядом с ним, некромант завершил заклятие, еле шевеля губами, и в воздухе закружились черепа.

 

7

Как и договаривались, «Штанина» набросился на Тамику с кинжалом, намереваясь перерезать тому горло, но из воздуха возникло несколько черепов и, они, разевая рты, набросились на нападающего. С диким воплем «Штанина» отшатнулся, закрывая лицо руками, споткнулся о ногу Тамики и грохнулся на пол, ударившись головой. «Серьге» повезло больше, он схватил спящую девушку и, рванув ее на себя, сильно зажал ей рукой рот. Встрепенувшаяся, словно певчий жаворонок в ночи, Лея чуть не умерла от страха, а глаза стали, словно два блюдца. Если б не зажатый грубой рукой рот, она бы заорала, или, что еще хуже – укусила бы его.

Спустя два мгновения после того, как на «Штанину» набросились черепа, некромант был уже на ногах и с силой впечатал нападавшему ногой в грудь, пригвоздив его к полу. Скрежетнув зубами, Тамика поднял неудавшегося убийцу за грудки и, поставив на ноги, с силой вмазал кулаком по морде. Он хотел еще «поучить» его манерам, но тут до его ушей донеслось слабое мычание и треск разрываемой одежды. Обернувшись, он увидел, что Лею держат, зажав рот одной рукой, а второй – сдирают одежды: бесстыдно оголенная грудь была тому подтверждением.

– Ах, ты мразь! – Возопил от ярости Тамика, сделал замысловатый жест руками и, что-то прошептав, выбросил руку вперед. В тот же миг в державшего Лею наёмника полетело нечто, очень сильно напоминавшее лезвие кинжала, только светящееся тусклым зеленым свечением. Сила магии была такова, что магический клинок буквально откинул «Серьгу» назад, насквозь пронзив ему плечевую кость. Заорав от дикой боли, горе-наёмник отпустил девушку и попытался отползти, лишь бы оказаться подальше от этого трижды проклятого Мага.

Очутившись на воле, Лея мгновенно спряталась в углу комнаты и, сжавшись в комок, округлившимися от ужаса глазами наблюдала за поединком некроманта и наёмников. «Штанина», пытаясь отмахаться от последнего черепа, летающего вокруг него и норовящего укусить, не представлял никакой угрозы – на данный момент. Посему, не обращая на него никакого внимания, Тамика, глаза которого уже загорелись зеленым немигающим огнем, подошел к «Серьге», который стоял, прислонившись к стене, рыча от пульсирующей боли. Собравшись с силами, бандит поднял свой кинжал, словно защищаясь. Тамика скривился, предвкушая расправу над наемником. Однако, то, что произошло дальше, не мог предугадать никто. «Серьга», осклабившись, резко выбросил руку в сторону. Кинжал молнией сверкнул в лучах луны и из угла донесся женский хрип: Лея хватала ртом воздух, зажимая пробитое лезвием горло. Кровь с каждым ударом сердца небольшой струей выплескивалась из раны, унося вместе с обой жизнь девушки.

– Ну ты и тва-а-арь… – Прошипел некромант и с яростным криком послал в разбойника череп. Сила магии была так велика, что голова «Серьги» взорвалась, словно спелая тыква, забрызгав стену ошметками крови и мозгов. Обезглавленный труп, обмякнув, свалился на пол. Тамика обернулся ко второму наёмнику.

«Штанина», узрев, что же сталось с его «боевым коллегой», мгновенно попятился, а из-под его штанов начало вытекать большое желтое пятно.

В руке Тамики появился кинжал, который он предусмотрительно приладил к левому плечу. Сверля бандита взглядом горящих глаз, некромант метнул кинжал, который вошел в шею «Штанины», словно неумолимая расплата за деяния его подельника. Обезумев от ужаса, разбойник резко выдернул лезвие из шеи. Несколько мощных струй крови и бездыханое тело замерло на полу с маской безудержного ужаса на лице.

Тамика осмотрел комнату: два трупа разбойников и бездыханое тело девушки. Девушки, которая так сильно боялась таких вот разбойников, что нашла в себе мужество прийти в его комнату. Девушка, желавшая лишь одного: остаться в живых. Та, которая была готова на все, лишь бы не попасть в лапы к таким бандитам. Та, жизнь которой оборвалась лишь потому, что Тамика не смог предугадать последствия.

Некромант подошел к Лее. Оголенная верхняя часть тела была залита кровью, из шеи все еще торчала рукоять кинжала. Горько вздохнув, Тамика вытащил кинжал и отбросил его в сторону. Подняв тело девушки на руки, он отнес его в другой угол, где не было следов ночной потасовки. Уложив его на пол, некромант прикрыл девушку остатками ее разорванного платья и, закрыв ей глаза, молча отошел. Плотно сжатые губы и жесткий взгляд выдавали в Тамике бессмысленную злобу от своего собственного бессилия. Усевшись возле окна, некромант достал трубку и закурил. Облачка дыма, словно искусственный туман, заструились по окну. Глядя куда-то вдаль, он курил и думал. Постепенно его мысли рассеивались, словно дым, а взгляд начал затуманиваться. Тамика и сам не заметил, как впал в дрему, прислонившись к окну.

 

8

Утром все шло так, словно ничего необычного не происходило. Будто в таверне нападение на постояльцев и трупы в номерах являлись обычным делом.

Тамика открыл глаза и вздрогнул: первое что он увидел, был труп одного из двух неудавшихся разбойников. В голове мгновенно всплыли детали ночной схватки. Встав, некромант хрустнул, потянувшись и пошел собирать свои разбросанные вещи.

Спустившись вниз, он подошел к уже бодрствовавшему трактирщику и, заказав завтрак, направился к столам. Усевшись за самый дальний, Тамика стал ждать, пока ему принесут еду.

Через какое-то время раздались шаги, и к его столику подошел сам трактирщик с подносом, на котором стояло блюдо с жареным цыпленком и кувшин вина. Некромант пододвинул к себе вино и отломал большой кусок от цыпленка. С хрустом впившись зубами в зажаренное мясо, Тамика вдруг понял, что особо есть ему и не хочется. Однако есть было надо, ибо путь предстоял долгий. Как бы не дольше, чем тот, что он уже проделал.

Поев, некромант встал и, ничего не сказав, молча вышел из таверны, отправившись дальше, стремясь побыстрее добраться к Эрлине. Недалеко от таверны находился колодец, возле которого росло высокое дерево. Судя по его состоянию, само дерево уже давно засохло, раскидистые сухие ветки торчали, словно скрюченные пальцы, в разные стороны. На ветках сидели непонятного вида птицы. Таких тварей Тамика никогда еще не видел. Крылья у них были кожистые, словно у летучих мышей, пасти вытянутые и усыпанные множеством мелких острых зубов. На голове виднелись небольшие рога, загнутые назад. Покрикивая, существа вертели головами в стороны, что-то высматривая. Хвосты, представлявшие собой хрящевые наросты, периодически изгибались, иногда птицы били ими себя по бокам.

Подойдя ближе, некромант заметил, что на дереве что-то нашкарябано. Присмотревшись, он хмыкнул – какой-то грамотей вырезал на стволе надпись: «ЛУБИМОЕ ДЕРИВО КРОКОЗЯБЛИКОВ». «Видимо, крокозяблики – это те самые существа, что сидят на ветках», промелькнуло в голове некроманта. Окинув птиц еще одним взглядом, Тамика продолжил путь дальше, уходя вперед в знойные волны песка.

 

9

Практически сразу некроманту пришлось соорудить себе повязку для лица, оторвав от плаща длинную полоску ткани. Ветер нес тучи песка, которые норовили забиться в нос, рот, ослепить. Закрыв от знойного песка нос и рот, Тамика смог хотя бы спокойно дышать, двигаясь вперед. Навстречу ему стали попадаться кактусы, ощетинившись колючками, словно застывшие зеленые ежи. Волны желтого песка создавали при помощи ветров замысловатые узоры, которыми можно было порой залюбоваться.

Незаметные, ползающие по пескам скорпионы, змеи и другие жители пустыни чувствовали себя вполне нормально, на протяжении многих веков адаптировавшись к местности и привыкшие к нестерпимой жаре. Порой попадались бродящие по дюнам гиены, рыскающие в поисках мелких существ или другой пищи. Периодически попадались небольшие нагромождения камней, на которых загорали скорпионы, раскинув свои клешни и выгнув хвосты с опасными жалами. Иногда их прогоняли змеи, сражаясь за право греться на камнях.

Тамика осторожно шел по горячему песку. Ему пришлось почти сразу снять шлем и доспехи и завернуть их в кусок ткани, чтобы палящие солнечные лучи не оставили ожогов на коже, раскалив металл. Ноги часто проваливались по колено в рыхлый песок, что несколько замедляло передвижение и жутко злило некроманта.

Когда солнце было в зените, он стал чаще задумываться об укрытии, потому что невыносимая жара затрудняла передвижение. Вскоре он заметил нагромождение камней, даже не скалы, а так – небольшое возвышение, около человеческого роста высотой. Однако, оно давало тень, которую так искал Тамика. Добравшись до укрытия, он уселся на песок, прислонившись спиной к теплым камням. Порыскав в складках плаща, некромант с удивлением и несказанной радостью обнаружил спрятанный кусок мяса. Облизнувшись, Тамика с наслаждением впился зубами в еду.

Подкрепившись таким образом, он решил немного отдохнуть, пока солнце не пройдет по небосклону ближе к западу. Закрыв глаза, некромант отдался забытью, однако все же был настороже – в знойных песках нужно чутко следить, чтобы тебя не укусили или не ужалили злобные обитатели этого песчаного моря. Вдали показалась, неспешно извиваясь, змея. Подняв голову, она осмотрелась по сторонам и поползла в сторону, одной ей известной дорогой.

 

10

Очнулся Тамика как раз вовремя, солнечный диск уже давно ушел из зенита. Поднявшись, некромант поспешил вперед, внимательно глядя под ноги. Впереди показались небольшие завихрения, песок стремительно вращался в воздухе, поддерживаемый порывами ветра, создавая иллюзию небольших песчаных воронок. Это было настолько завораживающее зрелище, что Тамика даже остановился, любуясь явлением. Насмотревшись, он двинулся дальше, стараясь идти настолько быстро, насколько можно было передвигаться, чтобы не запыхаться и пройти большое расстояние.

Солнце начало склоняться к горизонту, когда вдали показались небольшие выступы из гладкого моря песка. Подойдя ближе, Тамика увидел, что это просто очередное нагромождение камней. Поразмыслив, он пришел к выводу, что заночевать лучше в камнях, пусть там могут обитать змеи и скорпионы, однако он будет хотя бы немного защищен от набегов гиен или других хищников. Да и к тому же, шанс быть занесенным во время сна песком, был минимален.

Дойдя до камней, некромант к своей радости обнаружил, что среди нагромождения глыб оказалась небольшая ниша, позволявшая устроится в ней, сжавшись в комок. Что он и сделал, укутавшись в плащ и свернувшись в клубок. Ему везло, что ночами на небосклоне хорошо были видны звезды, что позволяло перед ночлегом лечь в нужном направлении, не сильно сбиваясь с курса пути. Днем же некромант ориентировался по положению солнца.

 

11

Сон был прерван странными ощущениями чьего-то присутствия. Резко вскочив на ноги, Тамика прошептал заклинания и воспламенил обе руки, отпугнув незваных гостей и заодно осветив ближайшие камни. Оказалось, что недалеко от некроманта расположились несколько змей, мерно покачивая головами в воздухе и периодически шипя. Длина этих тварей превышала два метра, вокруг хвостов были странные наросты в виде цветных колец, словно змеи представляли собой изысканную свиту прекрасной восточной правительницы.

Широко открыв пасть, одна из змей зашипела, показав длинные острые клыки, с которых на песок закапали густые капли. В этот момент Тамика уяснил для себя, что никак нельзя дать этим тварям себя укусить, а то неизвестно, доживет ли он до очередного поселения, или нет. Резко выбросив руку вперед, он отправил в змею магический череп, попав ей точно в голову. Брызнула зеленая жидкость, и тварь, судорожно сжимая свое тело в кольца, забилась по песку в конвульсиях. Вторая сразу же бросилась на некроманта, но он отпрыгнул в сторону, и змея лишь ударилась о камни. Зашипев, тварь собралась в кольца и сделала молниеносный прыжок. Чтобы избежать соприкосновения змеиных зубов и своего тела, Тамике пришлось кувыркнуться в песок, подняв волну песчинок. Выхватив клинок, он швырнул его в сторону нападавшей, однако лезвие лишь чиркнуло по камню, на котором только что сидела змея. Последняя находилась в стороне и снова готовилась к прыжку.

Собравшись прыгнуть вправо, некромант сделал пируэт влево, и как раз вовремя. Змея, намереваясь перехватить его, бросилась на то место, куда должен был приземлиться Тамика, отскочи он вправо. Разозлившись, тварь зашипела, блеснув длинным раздвоенным языком, и развернулась в поисках некроманта. Он же стоял поодаль, шевеля губами. Когда змея повернулась к нему, он молниеносно послал череп, чтобы убить надоедливое существо, столь внезапно прервавшее ему тихий сон. Змея отпрыгнула в сторону, но недостаточно быстро – череп все же достиг цели, расплавив хладнокровной жительнице пустыни хвост. Дико зашипев, змея бросилась на Тамику, целясь в ногу.

Некромант отпрыгнул в тот самый момент, когда разозленная змея приземлилась на его место. Подскочив к этой свернувшейся клубком пружине мышц, он со всей силы ударил носком сапога по голове. Змея, не ожидавшая такой прыти от человека, совершила замысловатый полет в сторону, после чего развернулась и бросилась на некроманта. Последний, извернувшись, схватил змею посередине длинного туловища, прокричал несколько слов и расплавил тварь на две части. Слизь от магии и внутренностей змеи стала собираться в мокрые комочки песка. Сама же змея стала бешено извиваться от боли, почти что зарываясь в песок. Скривившись, Тамика метнул череп, изорвав голову твари в клочья. Змея, дернувшись несколько раз, затихла.

Смачно сплюнув, некромант направился к камням. Осмотрев свою нишу, он устроился поудобнее и постарался уснуть. Внезапное пробуждение и неожиданная схватка с двумя змеями-переростками оказали свое действие – Тамика долго не мог уснуть. Однако, когда сон его все-таки сморил, сознание некроманта сыграло с ним довольно странную шутку.

Тамике приснилось, будто он ходит по просторной Библиотеке, вдоль высоких стеллажей с книгами, фолиантами и свитками, вытаскивает то одну, то другую, раскрывает и пробежав глазами пару строк, возвращает на место. С недовольным выражением на лице он проходит так почти всю Библиотеку, пока его взор не падает на потрепанный фолиант, аккуратно лежащий на дальнем столике у стены. Перевернув первые страницы, Тамика просиял– он нашел, что искал. Губы некроманта зашевелились, и он начал внимательно читать написанное…

 

12

Эту историю я услышал, еще будучи мальчуганом, от деда. Ему ее рассказал его дед, а ему – его дед… Она пересказывалась бесчисленное множество раз, прочитанная столь давно далеким нашим предком в одном старом фолианте, который впоследствии исчез. За достоверность повествования я не ручаюсь, однако хочу верить, что мои предки не переврали ее настолько сильно, чтобы кардинально изменить суть произошедшего.

Очень давно, несколько десятков столетий назад, жили в нашем мире пять магов. Вернее, даже не магов, они себя не называли столь низко, а величали Хранителями. Так вот, жили себе эти Хранители, следя за магами, чародеями и всеми остальными, поддерживая баланс сил. Однако, когда в сознание простого народа пришло понимание – а чего бы не поднять себе влияние при помощи Хранителя? – им пришлось не сладко. Каждый норовил прийти и просить, а то и требовать помощи в уничтожении врагов, подчинении соседей, или же просто устрашении жителей своих земель.

Хранители перебрались в Долину Солнца, что располагалась сразу за Темным Лесом, росшим возле Казематных Гор. Хоть они и переселились незаметно, но люди вскоре узнали об этом и снова стали вытаптывать своими грязными сапогами нетронутую зелень Вечноцветущей Долины, как стали величать ее теперь Хранители. Озлившись на низкомыслящих людишек, Хранители, объединив силы, создали вокруг Долины незримый глазу Барьер, не позволяющий просто так ступить на нее, перенеся ее, сдвинув, так сказать, в сторону из нашей реальности. Однако, они оставили проход, небольшую брешь в Барьере, что позволяло знающим проникать сквозь него. И с тех пор там, где проходил Барьер, реальность изменилась, сдвинув само место расположения Вечноцветущей Долины параллельно общей линии времени. Многим казалось странным, что Темный Лес тянется так долго, ибо они не могли знать, что проходя Барьер, они идут не по Лесу, а по Долине… только не видят ее. Люди могли пройти насквозь, думая, что идут по чаще Темного Леса, но на самом деле они просто проходили место, где располагалась Долина. Без особого заклинания преодолеть Барьер и узреть истинное положение вещей, было невозможно.

Теперь, чтобы попасть в Вечноцветущую Долину, нужно было для начала знать, где именно находится эта самая брешь, да еще и обладать достаточной магической силой и специфическим заклинанием, которое было далеко не под силу даже могущественному магу, дабы пройти сквозь брешь. Однако, вскоре нашелся колдун – имя его растворилось в пучине времени, не дойдя до моих ушей – который, узнав о существовании возможности попасть в Вечноцветущую Долину, решил во что бы то ни стало достичь этой цели. Он много и упорно изучал магию в поисках того самого заклинания, потратив половину своих и магических сил, лишившись одной руки в погоне за манускриптами древности. Но все же он нашел заклинание, что позволило ему возвыситься над остальными колдунами. Однако, на то, чтобы прочесть заклятье и понять, как правильно его произносить, у мага ушло еще несколько десятилетий жизни.

Когда же он разобрался с заклинанием, то направился искать брешь. На ее поиск потребовалось еще около десяти лет, но колдун не сдался и в итоге все его страдания и издержки были вознаграждены сторицей – он нашел вход в Вечноцветущую Долину! Целых семь дней понадобилось ему, чтобы прочесть заклинание, колдун еле держался на ногах, исхудав от переутомления и голода. Но эта жертва не была напрасна – произнеся последнее слово из заклинания, маг сразу заметил изменения. По воздуху, невдалеке от того места, где он стоял, пробежала рябь, словно дымка тумана, после чего вместо продолжения Темного Леса, что виднелось до этого вдали, стали проступать очертания ярких, зеленых полей и лугов. Колдун только лишь растянул губы в злорадной усмешке – у него получилось! – и, шагнув навстречу яркому свету, рухнул на землю без сознания.

Придя в себя, он не смог сказать, сколько прошло времени, но освещение было таким же. Может, он пробыл в беспамятстве недолго, а может и несколько дней, кто знает… Встав, колдун осмотрелся. Насколько хватало глаз, зеленела яркая трава, повсюду высочили столетние деревья, покачивая ветвями под набегами неугомонного ветра. Вдали, где солнечные лучи касались горизонта, виднелись заснеженные пики гор, ласково скрытые в объятиях зеленых крон вечных древ.

Встав, он поднял свой посох с набалдашником в виде летучей мыши и направился вперед, хотя… тут сложно было сказать, где перед, ибо не было конца Вечноцветущей Долине, она, словно бесконечность, простиралась насколько хватало взгляда. Колдун шел очень долго, солнце успело пройти половину пути и начало клониться к горизонту. Только, когда багровые лучи, словно пламенными сполохами, окрасили верхушки крон и подсветили яркими вспышками венцы гор, колдун заметил – далеко впереди очертания зданий. Хмыкнув, он с удвоенной силой зашагал дальше, ибо нисколько не сомневался, что именно в этих строениях живут Хранители. Он так долго ждал этого, так много потратил сил и времени, чтобы найти их! И теперь он сможет осуществить то, ради чего отрекся от очень многого… С этими мыслями колдун, сам не заметив этого, повалился в траву и уснул, окутанный густыми, тягучими ароматами лугов Долины.

На следующий день он, после того, как солнце слегка сдвинулось с зенита, подошел к зданиям очень близко, чтобы внимательно их рассмотреть. После первого беглого взгляда колдун поразился и… ужаснулся. То, что вчера он принял за небольшие домики, оказалось массивными, высокими строениями, в дюжину этажей, каждый из которых был в три человеческих роста. Отделка из желтого камня, замысловатые узоры на стенах. Длинные шпили и конусообразные купола: все это напоминало о величии Хранителей, о том, что они не просто обладатели магических способностей, а нечто большее. Даже, учитывая то, что сюда давно никто не заходил, это немое величие безмолвным взором охватывало всю Долину.

Внимательно всмотревшись, колдун заметил, что зданий было пять, располагались они друг от друга на равном расстоянии. Посреди же, словно прячась от внезапных взглядов, высочила витиеватая башня, уходящая своим пиком высоко в облака. Только лишь видимая ее часть составляла более пяти сотен этажей, а сколько было на самом деле – колдун даже не представлял. Вход в башню был заслонен одним из строений, а небольшие оконца, величиной всего лишь локоть на локоть, давали сходство с башней, куда заключали опаснейших преступников. Или, еще хуже – поднимали наверх и сбрасывали вниз.

Внезапно кожа мага покрылась испариной – он представил, что его затащили на самый шпиль и сбросили. Вот он летит, бесполезно размахивая рукой и беззвучно открывает рот, словно крошка хлеба, сброшенная в пропасть. Это страшное падение продолжается, кажется, целую вечность, но вот внизу показалась земля, медленно приближающаяся к нему и…

Он передернул плечами, сгоняя наваждение. Что же собой представляют Хранители, если даже в строениях, которые они воздвигли, чувствуется такая магическая мощь? Но ничего, он заставит их как минимум поделиться своей магией с ним! Не зря же он так долго мучился в поисках возможности попасть сюда! И теперь он потребует свою награду, награду за все лишения, которые ему пришлось пережить! Распрямив плечи, он обратился к молчаливым строениям:

– Да, не думал я, что попасть сюда будет так легко! Не обучаясь в Школах Магии, своими собственными силами мне удалось преодолеть Барьер, созданный пятью самыми могущественными колдунами этого Мира! – Ответом ему была давящая тишина. Воодушевленный своими речами, маг продолжил:

– Эй! Вы хоть раз выглядывали в окна, зарывшись в своих, проеденных клопами, библиотеках?! Да и халупы себе вы построили скудные – кто так строит? Косые стены, глупые узоры… да вас засмеют! И это – Хранители? Да вам можно лишь преподавать азы Магии, и то – в начальных Школах для…и… – колдун замолчал. Нечто заставило его обернутся. Что-то было не так. Сначала он ничего не заметил, но когда поднял взор вверх, увидел яркую вспышку света и мгновенное затмение, навлекшее на Долину полумрак. Хоть солнце и оказалось в полном затмении, его края излучали ярко-кровавое сияние, словно оттуда вырывались языки пламени. Лес содрогнулся, земля вокруг начала ходить ходуном, обваливаясь и образовывая глубокие разломы. Из темных недр последних потянуло замогильным холодом, а растительность вокруг разломов стала быстро увядать, превращаясь в гниль. В саму сущность мага стали проникать жалобные стоны, наполняя всего его ужасом, сковывая движения смертным параличом. Страх полностью парализовал колдуна, но он неимоверными усилиями старался не показывать этого.

– И это все, на что вы способны? Ничтожества! Даже простой адепт смог бы лучше, нежели вы! А про ярмарочных фокусников я вообще молчу – у них представления намного эффектнее этих жалких магических крох, – на мгновение время словно застыло, вокруг колдуна начали проявляться силуэты могущественных Хранителей. Через несколько секунд они полностью обрели свою форму. Ростом они превосходили человека вдвое, на всех были разные одежды.

Первым полностью проявился Хранитель, на котором были полупрозрачные темные одеяния. Длинные одежды отливали туманным сиянием, практически полностью поглощая свет вокруг себя. Первым перед колдуном предстал Алабис, Хранитель Тьмы.

После него явилась фигура в белоснежном одеянии, источая вокруг себя яркое сияние, одежды не просто светились, они, словно были сотканы из чистых лучей. Это оказался Озирий, Хранитель Света. После него возник, соткавшись из золотых нитей, словно пульсирующая сущность, Хранитель в золотых одеждах. Они отливали яркими желто-белыми сполохами, освещая вокруг землю. Рядом, где он стоял, трава начала подниматься и снова наполняться соками, пытаясь вытянуться вверх, к солнцу. Альгус, Хранитель Жизни, снисходительно посмотрел на мага.

Невдалеке от колдуна создались магические завихрения, яркие сполохи, в центр этого чародейства ударили молнии, и после все поглотило яростное пламя, обращаясь после в лед. Последний каплями пролился вниз, но ни одна капля не достигла земли – их подхватили порывы ветра, завертев в замысловатом танце. Из этих завихрений вышла фигура в пурпурно-фиолетовом одеянии, вышитом молниями и знаками всех стихий. Джинарий, Хранитель Магии, любил эффектные появления.

Последним проявился Смерф, Хранитель Смерти, соткавшись из лоскутов призрачной материи. В самой его сущности чувствовался ужас прошлого, настоящего и будущего, сплетясь в единое целое. Страх, волнами исходивший от последнего Хранителя, сковывал все тело, останавливал мысли и холодил кровь, превращая мага в парализованное ужасом ничтожество.

– Мы – сущность этого мира, абсолют бытия и тлен жизни. Ни время, ни пространство не имеет значения в череде предопределенностей. Зачем ты явился сюда умирать, человек? – голос шел, казалось отовсюду. Создалось впечатление, что говорили сразу все Хранители. Голос был подобен воде, он перетекал и струился, то опускаясь в глубины и становясь глухим и еле слышным, то набирая мощь и силу, подобно водопаду. У колдуна волосы встали дыбом, но он взял себя в руки:

– Умереть?! Я не собираюсь умирать! Я пришел получить вашу силу и стать властелином этого жалкого мира!

– Человек… глупое, низменное существо. Здесь ты обретешь лишь смерть, за которой и пришел. Все твое существование, все твои действия вели тебя сюда, дабы приблизить твою смерть. – в голосе Хранителей появилась нотка грусти. Словно у умудренного старца, который пытается донести до глупого мальчишки истину.

– Не для того я ждал сто лет, чтобы сдохнуть только лишь потому, что это сказали вы! – сверкнул глазами колдун.

– Ты не понимаешь. Все предопределено: твое рождение, жизнь и смерть была предсказана и выткана в самой сущности бытия еще до начала времен. Как и жизни всех живых существ – уже умерших, живущих и еще не родившихся. Ничего нельзя изменить. Предопределенность и смысл ткут жизни до того, как они обретают свою оболочку.

– Нет! Человек сам вправе вершить свою судьбу!

– Это иллюзия. Иллюзия выбора, данного вам при создании. Ни прошлое, ни будущее, ни жизнь, ни смерть не имеют значения: все идет своим чередом в бесконечной веренице времени. Нельзя свернуть со своего пути, нельзя избежать того, что предначертано. Можно лишь следовать ему и скрашивать свое бренное существование маленькими радостями человеческой жизни.

– Я все равно заберу вашу… – начал колдун и внезапно умолк.

– … силу, я не мог потратить это время впустую! – его слова, словно отразившись от самой материи пространства, продолжились, хотя колдун не говорил больше ни слова. Речь, словно вычленившись из параллельно развивающейся вселенной, завершила то, что крутилось у него в голове. Внезапно колдун увидел все, словно со стороны: самого себя, в бессильной злобе сжавшего зубы, Хранителей, равнодушно смотрящих на него, словно насквозь. Через секунду он увидел, как мир внутри него блекнет и взор заволакивает мгла, а еще через секунду – как его тело рассыпается на мириады песчинок.

Иллюзия исчезла также внезапно, как и появилась. Отряхнувшись, словно от марева, маг с яростным криком вскинул посох вверх, шепча заклинание.

Одновременно с ним в воздух взвились длани Хранителей. Из кончиков пальцев ударило пять лучей, сходясь высоко в воздухе. Раздался оглушительный взрыв, и из образовавшегося от соприкосновений лучей магического шара ударил пятицветный луч в грудь колдуна. Тело мага подняло в воздух, его обволокло магическое сияние, с каждым мгновением, словно бы разрывая на мириады кусочков, настолько мелких, что они не были видны человеческому глазу. Каждая частица расщепилась еще пополам, потом еще и еще, дойдя до молекул. Через несколько минут все было кончено – от колдуна ничего не осталось и, вроде бы все стало как прежде, но… сила заклинания Хранителей была настолько велика, а желание остаться в недосягаемости от других людей было столь рьяно, что каждая молекула, оставшаяся от неудачливого мага, превратилась в песчинку.

Сами же Хранители обратились в каменные изваяния в форме людей, с вскинутыми вверх руками. Налетевший ураган поднял в воздух тучи песка и погнал песчаные волны по Долине. Земля содрогнулась от сильных толчков, во многих местах появились широкие трещины, несколько скал рухнуло. Последний толчок был настолько мощным, что Башня, самое высокое и невообразимое из строений Хранителей, треснула в нескольких местах и обрушилась. Несколько частей Башни с такой силой соприкоснулись с землей, что зарылись в нее почти полностью, оставив наружу только лишь небольшие остатки стен. Единственный кусок Башни, устоявший, был самой высокой частью, которая вонзилась в землю, словно каменное копье, оставив над землей около сотни этажей.

Почти сорок лет бушевала магическая буря и когда она улеглась, от Вечноцветущей Долины осталось только лишь название. Все было засыпано огромным слоем песка, образовав песчаные дюны и небольшие оазисы. Последние представляли собой преобразованные в результате магии кроны самых высоких деревьев Долины. Вся остальная растительность исчезла, погребенная вместе с домами под слоем песка. Даже Башня Хранителей и та полностью оказалась под песком, из-под него выглядывали только лишь небольшие скальные гряды. Ранее эти каменные нагромождения были самыми высокими из горных вершин Вечноцветущей Долины. Теперь же из песка торчали небольшие холмы.

Таким образом, из-за низких желаний одного колдуна и поистине незнающей границ магии Хранителей, Вечноцветущая Долина в одночасье была превращена в самую громадную Пустыню нашего времени. Я не знаю, можно ли найти самих Хранителей, или то, что от них осталось… я даже не знаю, по силам ли отыскать их Башню. Но то, что с того времени и доныне многие отчаянные маги и искатели древности избивали ноги в кровь и лишались рассудка среди горячих песков Пустыни: это неоспоримый факт.

Магическая буря была настолько сильна, что Барьер, сдерживавший проход в Долину, был ослаблен, однако полностью не исчез. Теперь, хоть из Темного Леса, рядом с Барьером, все еще был виден вдали только лишь Лес, но проходить сквозь Барьер можно было спокойно. Точно так же, из Пустыни в Темный Лес, была видна, насколько хватало глаз, лишь пустыня, но, сделав шаг, ты оказывался в Лесу. Это искривление пространства наводило ужас на обычный люд, из-за чего Темный Лес впоследствии оброс страшными легендами и россказнями. Стали поговаривать, что те, кто уходил далеко вглубь Темного Леса – никогда не возвращался, а кто отправлялся на поиски, тоже пропадали без следа.

Однако, спустя несколько столетий, самые отчаянные искатели организовали в пустыне первое поселение, обустроив небольшой городок, приноровившись к пустынным обитателям и жаркому солнцу. Еще через пару веков распространились слухи, что за Темным Лесом находится место, где можно купить много редких магических предметов, и это является кратчайшим путем до реки, разъединяющей Западные и Восточные Земли (для сравнения: если идти через Темный Лес – это занимает около семи дней, а обходным путем – дней тридцать).

После этого в Пустыню стали стекаться любители артефактов и магических побрякушек. В горах, что окружали жаркое лоно дюн, построили свои горные обители дварфы, а после с ними стали соседничать гномы. Эти горные жители сперва ворчали друг на друга – спорили, кто главнее, однако, вскоре объединились и стали жить в негласном союзе. Гномы, в итоге, оказались намного проще в выборе новых мест для заселения, и основали новый городишко прямо посреди песков, воздвигнув укрепленный комплекс жилых хижин, соединенных проходами и подземными переходами. Все это было обнесено каменной кладкой, а ворота представляли собой высокую арку, украшенную рунами. Рунами же было выложено и название, растянувшееся на всю арку. В переводе с гномьего наречия оно значило «ПЕСЧАНЫЙ МОЛОТ», и было открыто для всех дружелюбных путников, которые могли остановиться здесь на ночлег, или просто пополнить запасы провизии и питья.

 

13

Далее страницы были выдраны, а те, что остались, были испещрены руническими символами, полностью перечеркивая основной текст. Тамика недоуменно закрыл книгу и только собрался положить ее обратно на стол, откуда взял, как вся Библиотека подернулась пеленой, и через пару мгновений растворилась, оставив некроманта посреди желтого песка. Тамика от удивления моргнул пару раз, однако песчаные волны не исчезли. Внезапно налетевший порыв ветра бросил некроманту в лицо горсть песка, заставив зажмуриться и прикрыть рукой глаза. Когда же Тамика отнял ладони от лица, оказалось, что он лежит в каменной нише, куда так удачно вчера устроился на ночлег и где его так подло потревожили змеи. Хмыкнув, он потянулся и, осмотревшись по сторонам, заметил еле заметное зарево – солнце начинало всходить, окрашивая пока еще не яркими, а только лишь еле заметными лучами песчаный горизонт Пустыни.

Испив немного из фляги, Тамика снова двинулся в путь. Дорога к Эрлине все менее радовала некроманта, однако то, что он должен стать настоящим Рыцарем Смерти и раздобыть травоход, немного скрашивали унылое странствие среди знойных песков. Шел Тамика почти целый день, старательно избегая долго находиться под палящими лучами неумолимого солнца. Ближе к концу дня некромант заметил впереди раскинувшиеся ветви пальм и водные блики. Стараясь не думать о том, что это действительно настоящий оазис, а не мираж, которые много раз уже попадались ему на пути, Тамика стал двигаться в сторону оазиса, однако без особой спешки. Окажись это миражом, ему еще пригодятся силы для дальнейшего движения.

Однако, к несказанной радости Тамики, это действительно оказался оазис, с раскидистыми пальмами и небольшим озером, которое скорее можно было назвать лужей. Это не помешало некроманту вдоволь напиться и набрать во флягу воды. После небольшого отдыха он сбил пару плодов с деревьев и, насытившись, развалился под пальмой, словно нажравшийся верблюд на почетном отдыхе.

Оазис представлял собой эдакий кусочек жизни среди мертвого песка. Несколько пальм, раскинув свои ветви, прикрывали небольшое озерцо с кристально чистой водой от яростных лучей солнца, оставляя надежду путникам и немногочисленному зверью. Несколько громадных кактусов росли вокруг оазиса, словно очерчивая границы этого живительного островка Пустыни.

Внезапно Тамике пришла в голову интересная мысль – а если высушить плоды пальм, чтобы потом жевать их во время голодных дней? Сушеные они не должны испортиться, во всяком случае, некоторое время. Нарезав небольшими ломтиками несколько плодов, некромант разложил их на плоском камне, прямо под палящими лучами. Когда сушки, как их назвал Тамика, были готовы, он, сунув их в складки плаща, направился дальше.

Ближе к вечеру он увидел впереди фигуры на верблюдах, их было около десяти человек. По виду это были то ли пустынные жители, то ли кочевники. Люди ехали неспешно, о чем-то переговариваясь и энергично жестикулируя. Тамика решил догнать их и спросить, есть ли где-нибудь поблизости какое-то поселение, или место, где можно поесть нормальной пищи и переночевать под крышей, пусть в самой чахлой, но комнатушке.

Почти что догнав кочевников, некромант окликнул их, задав свой вопрос. Реакция пустынников оказалась странной – соскочив с верблюдов, они с криками понеслись на Тамику, повыхватывав из-за поясов кривые мечи.

– Что за народ тут?… – Только и успел удрученно промолвить некромант, выхватывая клинки. Первый кочевник скрестил свой меч с клинком Тамики, остальные стали окружать некроманта. Пока его не взяли в кольцо, Тамика сделал ложный выпад и отпрыгнул назад, бросив один клинок в противников. Клинок попал одному из кочевников точно в шею, пропоров закрывавшую ее ткань. Захрипев, мужик повалился на песок, окрашивая его красным и, дернувшись пару раз, затих. Остальные возопили и, замахнувшись, стали обступать Тамику. Он, не долго думая, послал в ближнего череп, буквально взорвав ему голову и забрызгав товарищей кровью. Двое кочевников все же извернулись и подскочив к некроманту, рубанули кривыми мечами, намереваясь его обезглавить. Тамика успел в последний момент перебросить второй клинок из левой руки в правую и отбить атаки. Держа натиск двух мужиков, некромант мог только лишь защищаться – ни о какой атаке речи и быть не могло.

Краем глаза Тамика увидел, что еще трое обходят его по широкой дуге, стараясь подойти сзади и зарубить, как паршивую овцу. Прорычав что-то ругательное, некромант внезапно упал на песок, и очень вовремя – один из кочевников подобрался совсем близко и уже занес меч для удара по шее. Так как Тамика распростерся на песке, удар пришелся по своему же товарищу, отрубив тому кисть, сжимавшую меч. Заорав от невыносимой боил, кочевник отшатнулся, чем и воспользовался некромант. С силой ударив его ногами в живот, Тамика отбросил орущего мужика назад, а сам, полосонув второго по ноге, откатился в сторону. И очень вовремя. Получивший рану согнулся, а намеревавшийся проткнуть Тамику мечом отрубил ему голову, не успев остановить свою, теперь уже бесполезную, атаку.

Отбежав в сторону, некромант стал двигаться по дуге, подходя к первому трупу. Благополучно до него добраться все же не получилось – внезапно руку Тамики обожгло чуть выше локтя. Бросив мимолетный взгляд, некромант заметил, что в руке торчит короткая стрела. Хоть боль и была дикой, ему повезло – стрела не задела кость или вены, пройдя сквозь плоть. Схватив клинок, некромант швырнул его в стоящего позади остальных кочевников мужика с луком наперевес. Лезвие с неприятным звуком погрузилось в глаз несчастному, кулем повалив его на песок. Расправившись таким образом со стрелком, Тамика воспламенил руку и послал два черепа в бежавших на него мужиков. Одному магическим сгустком оторвало руку возле плеча, второму прожгло в груди дыру.

Лишившийся руки заорал и, зажимая ладонью обрубок, побежал куда-то в сторону. Второму повезло меньше – он сразу испустил дух, оросив еще один небольшой участок песка красным. Увидев, что они лишились уже пяти соратников, а, как минимум, двое получили серьезные повреждения, кочевники отступили. Вернее, это они решили, что они отступают – со стороны это выглядело обычным бегством. Сплюнув на песок, Тамика собрал клинки с трупов, вытер их об одежду и решил осмотреть руку. Стрела прошла насквозь. Сжав от боли зубы, некромант отломил наконечник и резко выдернул стрелу. Приглушенно вскрикнув, Тамика оторвал от одежды одного из трупов длинные полосы ткани и с силой замотал руку, стараясь остановить кровотечение. Вроде получилось.

Теперь только некромант осмотрелся. Результатом «общения» с кочевниками оказалось – пять трупов, кровавые лужицы и несколько верблюдов, мирно стоящих в стороне и медленно что-то пережевывающих.

– Хоть чего-то хорошего от них добился… – Как-то странно проронил некромант и пошел к верблюдам. В небольших мешочках, прилаженных к седлам верблюдов, оказалось немного воды, пару сухих лепешек и какие-то медные монеты. Хмыкнув, некромант спрятал монеты в недра плаща и, привязав верблюдов лоскутами ткани друг к другу – в виде каравана – вскарабкался на первого, слегка двинув ему в бок. Животное, важно жуя, неторопливым шагом направилось вперед. Остальные мерно следовали за ним. Вереница из шести верблюдов медленно двигалась дальше.

На верблюдах передвигаться по раскаленному зноем песку было намного удобнее, нежели пешком. Тамика важно восседал между двух горбов этого «корабля» пустыни, как это животное называли в простонародье, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Пробитое плечо ныло, отдаваясь тупой болью во всей руке. Кровь идти перестала, однако лучше от этого не становилось. Некромант начал постепенно клевать носом от размеренного покачивания при движении.

Насколько было жарко днем, настолько же резко упала температура, когда настал вечер. Верблюды спокойно шли себе дальше, словно механические, не зная усталости. Тамика в очередной раз подчеркнул удобство путешествия по Пустыне верхом. Не слезая, он перекусил, съев одну лепешку и запив это несколькими глотами воды из бурдюка. Когда стало совсем темно, некромант решил все-таки немного поспать. Ухватившись за шею верблюда, он постарался расслабиться и хоть немного вздремнуть.

 

14

Проснулся Тамика от внезапно налетевшего порыва ветра, бросившего в него горсть песка. Спросонья некромант завертел головой, осматриваясь, однако, ничего угрожающего жизни не заметив, успокоился. Солнце только лишь начало подниматься, верблюды шагали себе потихоньку, словно только что начали свой путь. Подивившись выносливости животных, Тамика сжевал еще одну лепешку и, запив ее двумя глотками воды, всмотрелся вдаль. Сперва он подумал, что ему в очередной раз мерещится – впереди маячили очертания каких-то строений. На первый взгляд это были заброшенные дома, однако, когда расстояние сократилось на сотню шагов, некромант все же рассмотрел, что жилища обитаемы – пространство от входов было выложено плоскими камнями, создавая своего рода дорожки.

Скоро «караван» Тамики остановился возле одного здания, больше походившего на заброшенный сарай. Теперь же, видимо, его перестроили под конюшни. Спрыгнув на песок, некромант не успел даже подумать, где бы разыскать кого-то, кто хотя бы присмотрит за верблюдами – а лучше вообще лишних продать – как рядом возник чумазый пацаненок.

– Господин, если желаете, я могу позаботиться о ваших благородных животных, – при словах «если желаете» в сторону Тамики протянулась маленькая ручонка. Хмыкнув, некромант достал несколько медяков и сунул их мальчугану.

– Устроишь их на ночлег, покормишь и напоишь. А если найдешь мне кого-нибудь, кто сможет их купить – получишь еще.

– Господин желает продать всех? – На лице мальчика отразилось ликование от возможной наживы.

– Ну, одного, наверное, все же оставлю. И еще – чем дороже получится продать их, тем больше получишь ты.

– Я приведу господину покупателя! – С этими словами юркий малый стал уверенно тянуть вереницу верблюдов в стойла. Животные медленно и неохотно последовали за ним. Хмыкнув во второй раз, Тамика пошел к входу в самое большое здание. По своему виду оно напоминало то ли таверну, то ли гостиничный дом. Что первое, что второе некроманта вполне устраивало.

В итоге это оказалась все же таверна, хоть и представляла собой трехэтажное строение, с множеством комнат и просторным залом для трапез на первом этаже. Столы, накрытые простенькими скатерками, выглядели вполне прилично, однако несколько очень уж сомнительных личностей, распивающих в углу какое-то пойло, портили ощущение уюта. Один из них вообще был здоровенный бугай – ростом почти с Импориуса, вдвое шире в плечах и с такой рожей, что его сразу бы пустились искать все тюремщики Южных Королевств, если б увидели: подумали б, что сбежал из-под стражи. Подойдя к трактирщику, Тамика излюбленным жестом припечатал к столу монету, со словами:

– Поесть и выпить, и самого лучшего, – однако, каково же было его удивление, когда на его серебряную монету трактирщик отреагировал, как на медную.

– На это можно только миску каши и кружку воды заказать. Видимо господин первый раз останавливается в нашем достойнейшем трактире, под великим и, не побоюсь этого слова, значимым, названием – таверна Семи Песков.

– Сколько же стоит обед в этой таверне? – Удивленно спросил Тамика.

– Чтобы насладиться всеми ароматами наших лучших яств и приятным вкусом выдержанных вин, господину придется расстаться с одной золотой монетой, – хозяин трактира, как бы извиняясь, развел руками, показывая, что он тоже не в восторге от здешних цен, однако, ничего не может поделать…

Крякнув от наглости здешнего народца, некромант все же достал золотую монету. Хорошо хоть, среди вещей кочевников, оказался мешочек с несколькими десятками золотых. Тихо положив монету на стол, Тамика придвинул ее ближе к тавернщику, который в мгновение ока сунул ее в карман.

– Выбирайте себе столик и ожидайте – заказ скоро будет. Эй, кто там! – Последние слова хозяин таверны обратил в сторону кухни, хлопнув в ладоши. Некромант не стал дожидаться, кто выскочит на окрик, а пошел в дальний угол, противоположный тому, где сидели сомнительные личности. Он не мог видеть, как пристально наблюдали за ним, пока он расплачивался и устраивался за столом. Бугай вообще сверлил Тамику взглядом. То, как легко некромант расстался с золотым, сильно заинтересовало здоровяка.

Когда Тамике принесли то, за что он заплатил, его глаза стали похожи на два блюдца. На тарелке лежала куча какой-то бесформенной зеленоватой массы, от которой исходил пар. Графин, в котором находилось пойло, тоже издавал терпкий привкус, ранее некроманту нигде не встречавшийся. Однако, услужливый разносчик заказов объяснил недалекому Тамике, что это – кактусовое пюре, приготовленное по старинному рецепту, с добавлением перетертых хвостов скорпионов и гремучих змей. Так сказать, для остроты вкуса. Настойка же, плескавшаяся в графине, есть не что иное, как правильно выдержанное, переигравшее вино на плодах кактуса, тоже в большом почете среди гурманов.

Тамика успел лишь попробовать немного этого пюре, как уловил краем глаза какое-то движение. Отвлекшись немного от трапезы, некромант заметил, как бугай, сидевший в противоположном углу, уверенным шагом направляется в его сторону. Тамика даже отложил ложку в сторону, с удивлением и интересом наблюдая за нахальным мужланом. Подойдя к столику некроманта, мужик взял его графин с кактусовой настойкой и, отпив немного прямо из горла, отшвырнул посудину в сторону. Графин, ударившись о стену, разлетелся на черепки, заляпав настойкой все вокруг.

– Ну что, как пойло? – С вызовом поинтересовался громила, сверля Тамику взглядом своих черных глаз.

– Если бы ты не испоганил его своим видом, глядишь, и попробовал бы, – невозмутимо ответил некромант, внимательно следя за мужиком.

– Ты бы попроще вертел своим языком в помойной яме! Ты знаешь, с кем разговариваешь?! – Возмущенно рявкнул детина и грохнул по столу кулачищем.

– Да тут и знать не надо, оно и так видно – с тупой жирной свиньей! – Резко выплюнул некромант.

– Ты бы следил за словами, падаль! – Рука громилы накрыла тарелку Тамики, раскрошив кусок мяса на кости в бесформенную массу.

– А ты – за руками! – В тон ему ответил некромант и молниеносным движением выхватил клинок. Один, едва заметный глазу взмах – и мужлан отшатнулся от стола с яростным криком. Рука, вернее, кисть, так и осталась лежать на блюде, сжимая кусок мяса. Удар Тамики был настолько силен, что перерубил кость, словно щепку. Схватив поврежденную руку, мужлан начал баюкать ее, заливая таверну своим ревом. Скривившись, Тамика с силой толкнул мужика в грудь. Не удержав равновесия, бугай грохнулся на пол. Падая, он задел рукой стол, и еще один посетитель сегодня остался без своего заказа. Взяв отрубленную кисть, некромант с силой швырнул ее в валяющегося на полу мужика со словами:

– Это тебе за испорченную трапезу! – Потом, подойдя ближе, с гортанным криком пронзил ему ногу клинком чуть ниже колена, – А это за бардак, что ты тут учинил! Это же заставит тебя помнить меня… – Тамика прошептал несколько слов, после чего его пальцы засветились зеленым, и некромант, опустившись к орущему громиле, почти ласково провел кончиками пальцев по, заросшей щетиной, щеке бугая. Сразу запахло паленой плотью – словно кто-то обжаривал свинью. После этого на лице мужика образовалась выжженная магией отметина, большее походившая на букву «Т».

– Эй, вы! Забирайте своего дружка и убирайтесь! – Обращение было брошено ошеломленным произошедшими событиями собутыльникам бугая, застывшим за столом, словно каменные изваяния. – И еще, оставьте деньги на столе, ибо надо платить по счетам за деяния свои… – Последнюю фразу Тамика произнес так вкрадчиво и убедительно, словно он не некромант, а глас Божий. Дружки поверженного и покалеченного мужика тут же вскочили и, схватив своего истекающего кровью и мычащего от боли собутыльника, мгновенно испарились. Было слышно только, как хлопнули створки. Тамика даже не успел возмутится, как двери снова хлопнули, и к столику подскочил самый юркий из всей компании. Оставив на столе небольшой мешочек с монетами, он столь же быстро ретировался.

– Надо же… может, в пастыри податься? – Удивленно хмыкнул некромант. Забрав деньги, он подошел к стойке. Развязал мешочек, Тамика высыпал монеты на столешницу. Там оказалось около полутора десятков золотых кругляшков.

– Вот, этого должно хватить за беспорядок. И еще – мне нужна комната и еда. Еду желательно в комнату, а то здесь не с руки трапезничать, мешают, – Тамика криво улыбнулся.

– Да, да, конечно! Этого вполне хватит. Вот! – Трактирщик протянул некроманту ключ с биркой из кожи, на которой была выжжена железом кривая цифра «6». – Третий этаж, вид на песчаные дюны, единственная комната, имеющая большую кровать.

Хмыкнув, Тамика молча забрал ключ и, поднявшись по скрипящим ступеням лестницы, направился в свой номер.

Комната действительно выглядела более чем хорошо для обычного таверного номера. Несколько добротных шкафов из черного дерева, большая кровать с чистыми простынями и небольшой прикроватный столик с графином и двумя кубками резной работы. На полу были постелены циновки, скрывавшие вздувшиеся кое-где половицы. Небольшое окно с видом на улицу пропускало все же достаточно света, чтобы комната была полностью освещенной. На пороге лежала шкура какого-то зверя, Тамика таких раньше никогда не встречал. У стены, из камней, плотно подогнанных друг к другу, был выложен камин, обогревавший постояльцев в холодные одинокие ночи.

Возле окна стоял стол, на котором шпилями вверх устремилось несколько канделябров с новыми свечами. Также здесь можно было заметить чернильницу с пером и стопку чистых пергаментов. Видимо, ранее эта комната принадлежала какому-то писарю, или духовному лицу, а впоследствии ее не стали перестраивать, а просто начали сдавать лишь влиятельным особам: магам, монахам, священникам. Ну, или тем, у кого было достаточно средств оплатить этот номер. Возле стола стоял массивный стул с высокой резной спинкой.

Пройдя к столу, некромант снял плащ и зашвырнув его в сторону, с наслаждением развалился на стуле, вытянув ноги. Хрустнув пальцами, он потянулся. Раздался жуткий треск, словно ломали суставы. Тамика закрыл глаза. Хоть он и расслабился, правая рука некроманта лежала на рукояти левого клинка. Он готов был с быстротой молнии бросить лезвие в первого, кто будет представлять опасность. Через некоторое время в дверь осторожно постучали, затем, выждав немного, отворили.

На пороге стояла молодая девчушка с подносом в руках. На подносе стояла тарелка с зеленоватого цвета кактусовым пюре, от которого исходил пар. Графин с пойлом напоминал в точности такой же, что ему приносили внизу. Тамика жестом пригласил ее войти и поставить поднос на стол. Девушка подошла к столу и, стараясь не глядеть на странного человека, поставила поднос на стол. Пока она переставляла еду с подноса на столешницу, некромант осмотрел девушку.

Очень молодая, с утонченной фигурой, длинными стройными волосами, ниспадавшими на ладонь ниже лопаток, стройные ноги прикрывало длинное платье, поверх которого был накинут белого цвета передник. Огромные синие глаза все же изредка пугливо косились в сторону Тамики. Переставив все на стол, она взяла в руки поднос и, развернувшись, направилась к выходу.

Некромант внезапно хитро ухмыльнулся и звонко шлепнул девушку пониже спины. Девчушка взвизгнула и порывом ветра метнулась к двери. Раздался скрип петель и грохот хлопнувшей двери. Только лишь после этого некромант позволил себе рассмеяться. Отсмеявшись, он покачал головой и, удобно устроившись за столом, еще раз осмотрел блюдо. Вдохнув аромат принесенного обеда полной грудью, он приступил к трапезе.

Терпкий вкус настойки добавлял аппетит, а запахи кактусового пюре с примесью экзотических специй вообще обволакивали эйфорией восточных земель. Вино, хоть и являясь не особенно крепким, из-за своей остроты, вызывало желание поджигать все вокруг одним лишь дыханием. Зеленоватая масса, именовавшаяся кактусовым пюре, также была приправлена множеством острых специй, что делало эффект горячего более сильным и длительным. Кроме своих вкусовых качеств, оно еще обладало и лечебными свойствами, позволяя предотвращать такие легкие заболевания, как пустынная чесотка и песочница. Последняя зараза водилась лишь в тех местах, где было огромное скопление песка. В раны попадал яд, обессиливавший человека, превращая его, тем самым, в легкую добычу для пустынных хищников. Смесь кактусов и специй давала своего рода защиту – практически, противоядие.

Некоторые индивиды, знавшие о лечебных свойствах этого блюда, заказывая его, мазались этой снедью, словно целебной мазью. Зачем так делать, было непонятно, ибо для действенного эффекта достаточно того, чтобы пюре попало в организм естественным путем, то есть – благодаря обычной трапезе. Вино же… о вине этом вообще ходила целая легенда, приукрашенная временем, слухами и домыслами.

Рассказывали, что очень давно, когда Пустыня еще не познала топота людского, сюда попал один человек. Вопреки всему, он не умер, а выжил, поселившись в найденной им пещере, на высоте более чем два человеческих роста. Нагромождение камней, в которых и находилась пещера, было таким, что вход можно было увидеть только лишь под одним углом, взобравшись на большой валун. Это сыграло на руку беглецу, никто из хищников не мог достать до пещеры, даже если бы увидел ее. Оборудовав свое новое место обиталища под полноценное жилье, человек со временем пришел к тому, что растущие повсюду кактусы, можно использовать не только, как ингредиент к созданию пищи, но и для выпивки. Первоначальная настойка, которая него получилась, была годна лишь для обмазывания себя, чтобы отгонять настырных ночных насекомых. В последствии эта смесь получила название «ночная мазь», и начала широко использоваться среди населения, заселившего Пустыню.

Понадобилось сорок лет, прежде чем среди песков начали появляться первые жилища, а потом и поселения. Сам же беглец, который взял себе прозвище Пустынник, все также жил в пещере. К нему приходили люди, покупали мази, настойки, кактусовое вино.

Рецепт же вина, оказавшегося среди трактирщиков Пустыни в большом почете, был придуман Пустынником абсолютно случайно. Когда же к нему приходили сами трактирщики и просили его продать им рецепт, суля баснословные барыши, Пустынник лишь разводил руками – мол, уж извините. Оно было и понятно, кто же захочет лишится главного заработка? Потому трактирщикам приходилось довольствоваться самим вином, закупая его по заоблачным ценам у Пустынника. И продавали они его по еще большей стоимости. Однако, даже не смотря на расценки, оно быстро приобрело славу одного из самых изысканных вин среди ценителей элитных напитков.

Тамика неспешно принялся за еду. Эта трапеза отличалась от того, что он ел в последнее время – качественно приготовленное пюре, благородный напиток – что может быть лучше перед отдыхом? Когда некромант закончил трапезничать, оказалось, что вина осталось совсем мало – как говорится, на донышке. Вздохнув, Тамика отставил графин в сторону и, дойдя до кровати, со стоном облегчения рухнул на простыни. Не раздевшись и даже не сняв обуви, некромант почти сразу уснул – усталость от многодневного похода по знойным пескам Пустыни взяла свое.

 

15

Солнечные лучи широким каскадом рассеялись по комнате, преломляясь в рифленом стекле. Чтобы оборудовать эту комнату по высшему уровню, пришлось потратить в свое время колоссальное количество денег и рабочей силы. Только лишь стекло было заказано у самих гномов и было сделано таким образом, чтобы даже при самом маленьком размере, свет, рассеиваясь, освещал всю комнату.

Тамика перевернулся на другой бок, однако луч солнца подстерегал его, чтобы сразу ударить прямо в глаза. Буркнув что-то непонятное, некромант потянулся, издав писк и хрустнув суставами. Открыв глаза, он посмотрел в окно – солнце было уже высоко, хоть и не в самом зените. Собравшись, Тамика спустился вниз и заказал себе легкий завтрак. Сегодня к нему никто не цеплялся, а свидетели вчерашней драки с опаской поглядывали в сторону некроманта. Доев, он неизменным жестом припечатал к столу монету и вышел из таверны.

Найдя так называемые стойла, где он вчера оставил своих верблюдов, Тамика обнаружил, что вместо его каравана там находился всего лишь один верблюд, мерно жующий и смотрящий куда-то в одну точку. Некромант еще не успел толком удивиться, как рядом – словно из-под земли – появился тот самый мальчуган, которому он вечером дал задание продать остальных верблюдов. Ослепительно улыбнувшись, паренек протянул Тамике горсть монет.

– Все сделано, господин! Пристроил ваших зверушек, как просили!

– Молодец! – Кивнул некромант и, отсчитав ровно половину выручки, сунул монеты в кошель. Остальные же отдал мальчугану. У последнего галаза стали такими же круглыми, как монеты, что лежали на его ладонях.

– Спасибо, господин! – В ответ Тамика лишь улыбнулся и отвязал верблюда. Забравшись на животное, он неспешным верблюжьим шагом выехал из поселения.

Пустыня сегодня, на удивление, была ласкова, как любящая женщина. Отсутствие сильного ветра, легкие порывы которого только освежали; еще не набравший силу песчаный зной.

Однако, не стоило забывать, что среди всей этой показной доброты скрывались смертоносные объятия жарких песков. Если присмотреться, можно было заметить то там, то тут греющихся на камнях змей, или краем глаза уловить еле заметное движение под песком. Змеи, пауки, скорпионы, гиены и пустынные рыси – хищников среди этих, раскаленных солнцем песков, было хоть отбавляй. Но чем дальше Тамика уезжал от таверны, тем менее дружелюбной становилась Пустыня. Все чаще ветер создавал небольшие смерчи, кружащиеся песчаными воронками. Солнечные лучи стали постепенно припекать – Пустыня набирала свою зловещую силу.

Некромант снова закутался в тряпки, оставив неприкрытыми лишь глаза. Но, если человеку было непривычно странствовать среди знойных песков, для верблюда это было в порядке вещей. «Корабль Пустыни» – так называли здешние жители этих животных – спокойно двигался вперед, не обращая никакого внимания на песчаные бури и жару.

Они преодолели уже приличное расстояние, когда животное вдруг взбрыкнуло. Тамика чуть не слетел с горба на песок, но чудом удержался. Быстро осмотревшись, некромант сразу понял причину поведения верблюда. Сзади, выкопавшись из песка и грозно покачивая хвостами, на верблюда надвигались два скорпиона. Один из них был в обхвате с добрый двуручный меч, второй поменьше. Тот, что крупнее, был исключительно песчаного окраса – видимо, для маскировки. Массивные клешни отвратительно клацали.

Оценив ситуацию, Тамика спрыгнул с верблюда, сделав кувырок в воздухе и выхватывая на лету клинки. Приземлившись позади меньшего скорпиона, он с силой рубанул лезвием. Клинок отсек одну клешню, она упала в песок, судорожно сжимаясь и разжимаясь. Скорпион издал мерзкий писк и ринулся на некроманта, намереваясь атаковать его своим смертоносным хвостом. Тамика увернулся и с силой отбуцнул членистоногое в сторону. Внезапно раздался крик верблюда, которого усердно атаковал большой скорпион. Животное норовило вмазать по юркому и назойливому противнику копытом, но скорпион постоянно уворачивался. Некромант бросился на помощь бедному верблюду, зашвырнув в скорпиона клинком. Лезвие лишь чиркнуло по панцирю и, отлетев в сторону, наполовину зарылось в песок. Ругнувшись, Тамика сконцентрировался и послал в тварь череп. Магический удар достиг цели, превратив голову скорпиона желеобразную зеленую массу. Дернувшись пару раз, тварь замерла, сжав в предсмертном издохе клешни.

Перепрыгнув тело, некромант развернулся – и вовремя! Второй скорпион стремительно приближался к Тамике. Он в последний момент увернулся и отбил атаку клинком. Скорпиона отбросило в сторону, однако он тут же снова оказался на лапах и засеменил к некроманту. Тамика послал в тварь череп, однако тот лишь расплавил клешню, заставив человека вновь выслушать омерзительный писк. Скорпион сделал молниеносный выпад хвостом, намереваясь достать противника жалом. Некромант, словно ждал этого – он с окриком рубанул по хвосту клинком. Кончик с жалом отлетел в сторону, на песок закапала черная субстанция.

– Вот тебе, тварь! – Обрадовано крикнул Тамика и, воспламенив руку, прижал ее к панцирю скорпиона. Последний почти сразу превратился в желеобразное месиво, которое жадные пески тут же впитали.

Сзади раздался хрип. Некромант обернулся – верблюд валялся на песке, пуская пену. Животное не шевелилось, только лишь издавало хрипы. Снова ругнувшись, Тамика пошел было искать свой клинок, как вдруг дикая боль пронзила его ногу и молнией прошла по всему телу. Вскрикнув, некромант успел заметить, что рядом с ним, в песке, притаился третий скорпион. Он расчетливо выжидал все это время, пока цель не выдохнется, чтобы нанести смертоносный удар. Тамика, зарычав от боли и злости, из последних сил бросил в хитрую тварь череп. Голова, вместе с половиной панциря, взорвалась зелеными брызгами.

– Песчаное отродье! – Сквозь зубы прорычал некромант и, подняв клинок, сунул в ножны. Боль пульсацией отдавала в каждой клеточке его тела, замедляя движение, нарушая координацию, не давая соображать. Крови из раны, нанесенной жалом, почти не было. Оторвав длинный лоскут от плаща, Тамика все же перевязал ногу и заковылял, стиснув зубы, вперед. В таверне он слышал, что если двигаться в этом направлении, можно наткнуться на поселение здешних гномов-пустынников. Некромант очень наделся, что он найдет их быстрее, чем умрет от яда или потери сил в песках.

Боль пронзала тело, словно тысячи раскаленных игл, в висках стучало, а место вокруг укуса пульсировало. Истощение, мгновенно навалившееся на Тамику, мешало передвижению, притупляло внимание и сковывало реакции железными тисками. Однако, несмотря на это, он упорно шел вперед, стиснув зубы. Порывы ветра забрасывали некроманта волнами песка, который норовил забиться везде, где только было можно – в глаза, нос, рот, уши. Отплевываясь, он, поминая бесов и их матерей, двигался дальше. Солнце начало уже клониться к горизонту, когда Тамика, вымотанный усталостью и действием яда, заметил вдали какие-то смутные очертания каменных построек.

Надеясь, что это все же тот самый городок гномов, о котором он слышал в таверне, а не очередной мираж, некромант из последних сил заковылял вперед. Нога, пораженная ядом скорпиона, уже почти не сгибалась, ее приходилось подтягивать вперед, что сильно замедляло передвижение. Хрипя от усилия, прокусив от боли губу, он усе же упорно двигался дальше, намереваясь подобраться поближе. Шанс, что на него наткнется стража у самих стен города, был выше, нежели, что его заметят вдалеке от поселения. Перед глазами уже все двоилось и плыло, нога не слушалась, а каждый шаг обходился Тамике острой пульсацией в висках и тысячью укусами боли. Кровь, капающая из прокушенной губы, зарывалась в песок небольшими комочками, словно маленькие черно-алые скорпионы.

Когда до стен оставалось не более сотни шагов, силы полностью покинули некроманта и он кулем рухнул в песок. Зарычав от бессилия и злобы, он пополз дальше. Преодолев ползком половину расстояния, Тамика потерял сознание.

 

16

Гномы, сидевшие на вышке и потягивавшие пивной эль из кружек, заметили невдалеке от стен города ковыляющую фигуру человека. Зоркий глаз охранников позволил рассмотреть, что одет человек был рваные лохмотья и волочил ногу, медленно приближаясь к городу. Первые две минуты стражники рассматривали фигуру, оценивали, переговаривались – кто это может быть, помочь ему иили сразу добить парой арбалетных болтов? Однако, когда человек рухнул в песок, продолжая ползти вперед, они засуетились, решив все же сперва помочь, а затем уж решить, что с ним делать.

Двое гномов бросились в лазарет, за помощью, остальные крикнули стражам внизу, чтобы начинали отворять ворота. Пока из лазарета спешила помощь, массивные врата гномского города медленно отворились. Работники лазарета города, носившего название «Песчаный Молот», уже спешили на помощь некроманту. Четверо гномов тащили большие носилки, которые они использовали для транспортировки особо крупных раненых. Когда они подбежали к человеку, тот уже не двигался. Местный доктор прощупал пульс, бегло осмотрел пострадавшего. После этого маленькие человечки, кряхтя, положили Тамику на носилки и быстро, но достаточно бережно, понесли в город.

Уложив его на пол лазарета, так как ни в одну из имевшихся здесь коек он не умещался, гномы засуетились вокруг некроманта. Перво-наперво они разорвали штанину, оголив место укуса. Пока доктор омывал рану, двое помощников куда-то юркнули и, спустя минуту, притащили некий странный предмет. Он представлял собой длинную колбу с фиксаторами, которая крепилась, благодаря ремням, к пострадавшему. Внутри этой колбы располагались две небольшие трубки. Одна была расплющена на конце, второй же вел в колбу; вторая трубка шла к механизму, представлявшему собой переплетение трубок, шлангов и пластин. Ловко прикрепив странный агрегат к ноге некроманта, гномы привели его в действие. Раздался резкий хлопок и шланг, плотно приложенный к ране, стал выкачивать из раны кровь и остатки яда. Когда, по мнению доктора, был выкачан весь яд, а в организм некроманта закачана свежая кровь, приспособление было отсоединено от ноги Тамики и отложено в сторону.

После этого тело человека было полностью раздето, тщательно вымыто и завернуто в чистый чехол, один из тех, что использовались для защиты небольших устройств от ветра и песка. Предварительно, на рану некроманта была наложена повязка с целебными мазями и настойками из кактусов с примесями противоядий. Приподняв голову, его заставили проглотить несколько живительных, но очень неприятных на вкус капель сильнодействующего препарата. В обиходе гномов он назывался не много, ни мало – «оживин». В состав входило несколько различных противоядий, бодрящая настойка из кактусов. Стебли засушенных трав с предгорий Пустыни и перемолотые хвосты ядовитых скорпионов здешних песков. В совокупности это давало бодрящий эффект и лекарственные свойства. Единственный минус данного снадобья был в мерзком, просто отвратительном вкусе.

Некроманту повезло, что он был без сознания, и ему не довелось в полной мере ощутить вкус этого гадостного, но целебного снадобья. Справившись с оказанием первой помощи, гномы оставили Тамику в покое, приставив к нему сиделку. Это была маленькая, но чертовски хорошенькая гномиха с видной фигурой и пышной грудью. Глаза были песчаного цвета, черные волосы были собраны в пучок и спрятаны под белым колпаком. Такого же цвета халат скрывал ее тело почти до пят, оставляя только лишь очертания. Пухлые губы были плотно сжаты, а брови сведены вместе. Всем своим видом сиделка давала понять, что она в момент отреагирует должным образом на любое, даже самое незначительное, отклонение в состоянии пациента.

В таком состоянии некромант пробыл два дня. Только лишь под конец первого дня он начал немного ворочаться и мычать что-то нечленораздельное.

Однако, жар спал, опухоль и воспаление вокруг раны сменилось лишь заметным красным пятном, да и само состояние Тамики более-менее стабилизировалось. Под конец второго дня некромант застонал, сцепив зубы и, схватившись за голову, открыл глаза. Сначала он ничего не мог понять – где он, что с ним, почему он в таком виде и что это за мелкие создания копошатся вокруг него. Но, со временем, он вспомнил все – бой со скорпионами, подлый укус одного из них, адскою боль и размытые очертания какого-то города. После этого была черная пустота, сопровождавшаяся лишь внезапными проблесками острой боли. Снова издав стон, Тамика огляделся.

Он находился в очень большом, по меркам хозяев, помещении, где было наставлено около двух десятков очень маленького размера кроватей. Они смогли бы уместить некроманта, только лишь разрубленного пополам. Он же лежал на полу, на поселенном полотне из какой-то плотной ткани. Потолки были более двух метров. Хотя, Импориус бы достал до них рукой, мелькнуло в голове Тамики. Окна помещения представляли собой нечто очень схожее по строению с окном в номере той таверны, где недавно останавливался некромант.

Такая же структура стекла, позволявшая держать в ярком освещении всю комнату. Однако, здесь таких окон было целых восемь. В углу комнаты, недалеко от двери, стоял совсем уж маленький стол с приделанными к нему колесиками. На столе лежали разного рода инструменты и приспособления. На нижней полке находился механизм, которым гномы выкачали из Тамики яд.

Приподнявшись, некромант снова рухнул на подстилку. В висках словно били в наковальни, глаза пульсировали, а боль маленькими паскудными змейками оплела все тело. Из груди в очередной раз вырвался стон. Двери тут же распахнулись, и в комнату вбежала та самая сиделка с очень озабоченным выражением лица. Подбежав к Тамике, она приложила руку ко лбу. Озабоченность на ее лице сменилась недоумением. По всем показателям, человек должен был страдать от последствий истощения и жара, однако, его состояние было почти нормальным, только лишь бессилие и усталость отличали его от полностью здорового. Жара у него не было.

– Лежите, вам надо отдохнуть! Яд Песчаной Клешни вытягивает из жертвы все силы, оставляя погибать в раскаленных песках.

– Где я? – Выдавил из себя некромант, внимательно разглядывая маленькую женщину. Нахмуренные брови делали ее милое лицо старше.

– В лазарете города Песчаный Молот. Грив Штанговращатель расскажет вам больше.

Тамика хотел спросить, кто такой этот Грив и что он там вращает, но при последних словах сиделки двери распахнулись, и в комнату вошел упитанный гном. В отличие от всех других гномов, он носил ярко рыжего цвета бороду, лопатой торчавшую вперед. Многочисленные морщины, сеткой покрывавшие его лицо, говорили о почтенном возрасте, но блеск глубоко посаженных глаз выдавал энергичность и желание заниматься своим делом. Одет он был в плетенную кольчугу из мягкого, блестящего металла. Сами пластины были скреплены в нескольких местах кожаными ремнями, делая оснащение более гибким, так сказать, не сковывая движений носящего. На огромном, величиной с небольшое яблоко, носу сидело, словно литое, пенсне в золотой оправе. Цепочка от него уходила за шею, позволяя снять его и оставить болтаться на груди, когда в нем не было надобности.

– Ого! Я смотрю, наш гость наконец-то пришел в себя! Интересно… интересно… – Гном подошел к Тамике и внимательно его осмотрел, пощупал пульс, заглянул в зрачки, внимательно осмотрел рану, потом похлопал крепкой рукой по колену. – Меня зовут Грив Штанговращатель, я главный инженер этого города, а по совместительству еще и управляющий. Может теперь, когда ты пришел в себя, расскажешь немного, как ты очутился в Пустыне и вообще… А то мы, – гном обвел рукой стоящих позади помощников и сиделку, – Даже не знаем, как тебя зовут.

– Тамика… меня зовут Тамика. Я отправился в эти места, чтобы достать травоход и найти Эрлину.

– Ммм… Темная Госпожа… – Грив провел пальцами по бороде, явно что-то вспоминая. По лицу его на миг пробежала тень. – К ней лучше не соваться по пустякам, она не любит нарушителей покоя, если только у них нет достаточно веских причин для визита.

– Я хочу стать Рыцарем Смерти, да и знать, что теперь ты не просто некромант – самоучка, а представитель некой целостности, тоже полезно.

– Да-да, да-да… приближенные Эрлины имеют свои… если можно так сказать… привилегии. Да, некоторые привилегии. Что ж, ты давай, выкарабкивайся, и потом найдешь меня – мы с тобой все обсудим. Дайте ему еще порцию «оживина»! – Последняя фраза была обращена к сиделке, после чего Штанговращатель вышел из лазарета.

– «Оживин»? Что это такое? – Сразу же встрепенулся некромант. Сиделка лишь отмахнулась и пошла к столу. Пока гномиха доставала снадобье, она в двух словах объяснила Тамике, что это за лекарство. – «Оживин» – это целительное снадобье, в вашем случае оно будет как раз кстати, намного сократив время на полное выздоровление.

– Ну, если только целительное… – Согласился некромант. Он даже не удосужился понюхать маленькую колбу, всего лишь раза в два больше обычного наперстка, которую дала ему сиделка. Выпив содержимое, он резко проглотил его и замер. По лицу Тамики можно было ставить страшное представление в балагане уродцев. Глаза выпучились, лицо перекосилось, язык высунулся, некромант хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Мерзость, неописуемая гадостность микстуры пришлась ему совсем не по вкусу. Однако, ничего не поделаешь – он ее уже принял и даже проглотил, если только… щеки Тамики раздулись и он шумно испорожнил свой желудок прямо на рядом стоящую кровать, окрасив белые простыни в странный зеленовато-желтый цвет.

– Ну, вот… все действие насмарку. Нужно было терпеть, – сконфуженно пожурила некроманта гномиха.

– К бесовой матери… пей эту гадость сама. – Еле выдавил из себя Тамика и рухнул на пол, потеряв сознание. Сиделка покачала головой и, вздохнув, отправилась собирать в комок испорченные блевотиной простыни. Однако, она слукавила: даже если после принятия «оживина» проходило менее секунды, все равно небольшая часть этого препарата усваивалась организмом. Так что некромант все же усвоил немного целительных свойств данной микстуры. Тем более, что в его случае были увеличены стандартные порции ингредиентов самого «оживина», что тоже поспособствовало благоприятному усваиванию.

 

17

Даже бодрые солнечные лучи, сеткой скользящие по комнате, не смогли прервать крепкого сна некроманта. Он спал, развалившись на полу, раскинув руки и ноги в стороны. Грудь его мерно поднималась и опускалась, человек явно видел десятый сон. Прежде чем Тамика проснулся, прошло много времени, солнце почти вошло в зенит. Зевнув несколько раз, некромант открыл глаза и тут же зажмурился – яркий свет слишком слепил. Пошевелив ногой, Тамика с удивлением обнаружил, что она не болит, двигается нормально, и теперь он может более-менее передвигаться на двух ногах.

Встав, он потянулся, после чего осмотрелся. Кровать, которую он так внезапно вчера заблевал, была снова застелена чистыми простынями. На них же лежали его вещи, но не все. Доспехов тут не было – только рубаха, штаны, портки и плащ. Хмыкнув, некромант оделся и, выйдя из лазарета на улицу, прикрыл глаза рукой. Вчерашняя сиделка почти бегом приближалась к лазарету, однако Тамика жестом дал ей понять, что с ним все в порядке и не стоит так беспокоиться. Когда же она все же подошла на расстояние вытянутой руки, он поинтересовался, где ему найти Грива Штанговращателя? Развернувшись к нему спиной, гномиха указала на отдаленную постройку, мол, в этой ратуше он и работает. Этот жест позволил некроманту снова оглядеть фигуру сиделки в полной мере. Поблагодарив ее, он двинулся к ратуше.

Однако, данное строение было скорее похоже не на ратушу, а на причудливой формы колокольню. Около десятка колоколов в самом верху постройки, огромный циферблат и множество всякого рода рычагов делали сию ратушу самой необычной ратушей, которые видел некромант. На улице то и дело попадались гномы. Одни торопились куда-то, то ли на работу, то ли с оной, некоторые шли по двое-трое, уже навеселе.

Сами дома гномов представляли собой похожие друг на друга строения округлой формы, словно камни, из которых они были построены, магическим образом держались вместе, образуя правильной формы окружности. Хотя, зная любовь гномов ко всякого рода инженерным модификациям, становилось не удивительно, что много их разработок и механизмов создавали впечатление оживленных магией предметов или существ. Маленькие окна из все того же стекла, давали каждому дому полномерное освещение, не занимая много места. У некоторых оконные рамы отсутствовали напрочь, а у других под окном была организована небольшая грядка прямо на подоконнике. Но самое удивительное было то, что вся дорога в городе была вымощена плоскими камнями, создавая идеально ровную брусчатку.

Хоть ратуша и была видна издали, однако Тамике пришлось потратить приличное количество времени, прежде чем он до нее добрался. Взявшись за массивные кольца на двери, некромант толкнул двери внутрь. Последние нехотя отворились, пропуская человека. Пройдя по коридорам и переходам, он попал в небольшую комнату.

Грив сидел за массивным каменным столом и что-то чертил на куске пергамента. Стол был тщательно отполирован и покрыт многочисленными руническими письменами. Четыре свечи в высоких подсвечниках ярко освещали пространство над столом, оставляя остальную часть комнаты в туманном полумраке.

Подойдя к столу, Тамика остановился. Штанговращатель никак не отреагировал на появление некроманта, продолжая что-то чертить. Последний сдержанно выдержал паузу, затем кашлянул. Никакой реакции. Тамика кашлянул второй раз – тоже самое. Тогда он вытянул руки вверх, сцепив пальцы в замок и потянулся. Раздался неприятный хруст. Гном поднял голову и прищурившись, осмотрел некроманта. Затем, отложив пергамент в сторону, вздохнул:

– Это ты… а я думал, как обычно, пришли всякие… ну, да ладно. Тут такое дело! Сегодня должны были прийти отчеты о проделанной работе нашей экспедиции, но они не пришли. Надо бы выяснить, почему. И ты мне в этом можешь помочь.

– А поподробнее? – Поинтересовался Тамика, осматривая комнату в поисках соразмерного со своим ростом предмета, на который можно было бы сесть. Не найдя оного, некромант просто уселся на пол, скрестив ноги.

– Пять дней тому назад наши археологи натолкнулись в барханах, недалеко от города, на каменные выступы в песке. Покопавшись, они выяснили, что это стены некогда бывшего строения. Однако, самое интересное состоит в том, что стиль, манера и архитектура развалин настолько уникальны, что невозможно определить, кто воздвиг эти сооружения. Вот мы и пытаемся разобраться. Можно, конечно, предположить, что это – остатки былых, – энергично жестикулируя, Грив достал из-за пояса красивую резную трубку из черного дерева и, набив ее табаком, закурил от свечи. Выпустив пару сизых колец дыма в потолок, он задумался. Этим и воспользовался Тамика, чтобы вставить слово.

– Это-то понятно, а я вам зачем?

– Ну, не умеют дослушать до самого конца, – посокрушался Штанговращатель и, сделав затяжку, продолжил. – Дело в том, что в тот же день мы отправили туда бригаду для проведения длительных раскопок. Каждый день главный в той бригаде, Кор Быстрокрут, доставлял новости о продвижении работ. Так продолжалось до сегодняшнего дня. Сегодня Кор не явился. Мы сперва думали, что он опаздывает, однако, когда его опоздание превысило два часа, мы начали беспокоиться. Быстрокрут очень помешан на времени и точности, и не было ни единого раза, чтобы он опоздал, а тут… в общем, не мог бы ты сходить туда и посмотреть, что произошло? Я буду рад любым известиям.

– А…

– А облачение свое можешь забрать у нашего кузнеца, ты найдешь его слева от площади, там кузня стоит – ее трудно не заметить.

– Хорошо. Только бы сперва немного подкрепиться.

– Это тебе в любую нашу таверну надо, или трактир. – Грив выпустил еще одно облачко дыма и снова вперил взор в чертеж, сразу потеряв к Тамике всякий интерес. Некромант думал, что разговор продолжиться, но, не дождавшись, хмыкнул и вышел на улицу. Осмотревшись по сторонам, он только сейчас заметил, что брусчатка выметена почти до блеска и нигде не валяется мусор. Проходя мимо домов, Тамика встречал небольшие скопления гномов. Некоторые что-то обсуждали, рьяно жестикулируя, некоторые расположились за небольшими столиками, потягивая пиво.

То тут, то там мелькали группы в рабочих комбинезонах. Пройдя несколько улиц, некромант оказался на площади. Свернув налево, он зашагал вперед, и вскоре услышал пьяную брань и крики. Присмотревшись, он заметил что невдалеке стояло одноэтажное здание, возле которого о чем-то спорило несколько гномов, явно хорошо приняв местного эля. Внезапно двери трактира – а это был именно он – распахнулись, и оттуда кубарем выкатился гном. Поднявшись, он погрозил кулаком кому-то внутри здания и с громкими возмущенными криками снова скрылся за дверьми.

– О! Вот это, кажись, мне и нужно, – хмыкнул некромант и направился к таверне. Как оказалось, это был именно трактир, так как его вывеска валялась в стороне от входа, сорванная каким-то лихим посетителем. Присмотревшись, Тамика все же смог разобрать название. Прочитав его, некромант улыбнулся – а у гномов все же есть юмор. Трактир назывался «Еще по одной…».

Войдя внутрь, он оказался в небольшом, но довольно чистом помещении, большая часть которого была заставлена столиками и скамьями. И те, и другие были очень маленького размера. Усмехнувшись, мол – гномы, что поделать, – Тамика уселся за первый свободный столик. В дальнем углу помещения была сделана площадка, видимо, для вечерних песнопений или музыки. Буквально через минуту к столику некроманта подскочил гном с гладко выбритым лицом, подносом и белым куском ткани, перекинутым через руку.

– Чего желаете? – Вежливо поинтересовался гном.

– Поесть и попить. И, желательно, не ваших порций, а побольше, – ответил Тамика, пояснив гному, что он все же отличается от них не только по размерам, но и пищевыми потребностями. Кивнув, гном умчался. Пока некромант ждал заказ, обратил внимание на коренастого, рыжебородого гнома, который выскочил на площадку. Размахивая руками, он поприветствовал всех собравшихся, после чего, лучезарно улыбнувшись, обратился к посетителям.

– А сейчас мы порадуем Вас новым номером нашего вокально-инструментального ансамбля под задорным названием «Луч солнца в кружке»! Встречайте, ансамбль «Глоток Эля»! – Со стороны посетителей тут же раздались аплодисменты, кто-то заулюлюкал, послышался свист.

В скорости на площадку вышли пять гномов, одетых в обычную рабочую одежду. У первого в руках было нечто, более напоминавшее миниатюрную арфу, у второго странного вида струнный инструмент. Третий тащил два барабана, а четвертый держал две погремушки. Последний, видимо, был в этом коллективе ответственным за пение, так как в руках у него находилась – ни больше, ни меньше – кружка. После того, как солист отхлебнул из нее глоток, они начали исполнять свой «задорный» номер.

Как впоследствии узнал Тамика, момент, когда солист пьет из кружки, был ни чем иным, как узнаваемым и хорошо знакомым жестом данного ансамбля.

Пока играла музыка, некроманту принесли его заказ. К столику, кряхтя от натуги, подошла симпатичная барышня в белом фартуке, с округлыми формами и туго затянутыми в пучок черными волосами. В руках у нее был поднос с просто огромным блюдом. На нем, испуская горячий пар, возвышалась гигантская – по меркам гномов, естественно, – порция кактусового пюре с отбивной из верблюжатины. Также на подносе стоял небольшой бочонок без крышки. На вопрос Тамики – что это в бочонке? – гномиха ответила, что это их местный напиток под названием «Черный Эль». На вид пойло, и правда, выглядело темным и тягучим.

Хмыкнув, некромант помог разносчице переставить все с подноса на стол, после чего гномиха, пожелав Тамике приятного аппетита, убежала выполнять другие заказы. Разглядывая принесенную пищу, некромант не мог не улыбнутся – они дали ему вместо обычной ложки черпак, ибо по размерам он как раз был один в один с человеческой ложкой. Бочонок же тоже был относительно небольшим, достигая в высоту около локтя, а в толщину полторы ладони. Еще раз хмыкнув, Тамика принялся за еду. Правда, он чуть не подавился, услышав, что запел ансамбль «Глоток Эля», ибо они затянули песню, в которой были очень странные строчки:

Покосившись на играющих, некромант внимательно посмотрел в тарелку, зачем-то понюхал содержимое бочонка, после чего, обозвав себя дурнем, продолжил трапезу. Вкус верблюжьей отбивной придавал пикантности в сочетании с кактусовым пюре. Опять же, использованные в приготовлении этого блюда приправы добавляли специфический аромат.

Когда с пюре было покончено, Тамика краем уха уловил разговор компании гномов, сидевших за длинным столом и потягивавших эль.

– Так вот… Эрлина не всегда была такой могущественной правительницей нежити…

– То есть, ты хочешь сказать – она не всегда…

– А я тебе о чем! Ходят легенды, что…

Пока начались уточнения и переспрашивания, некромант поднялся и, махнув рукой в сторону разносчицы, жестом показал, что такой же бочонок нужно принести за тот стол. Подняв наполовину опустевшую «кружку» с элем, он подошел к столу, за которым шел оживленный разговор про Эрлину.

– Можно присесть? – Один из гномов, явно главный в этой компании, с густой черной бородой и бровями, уже развернулся, чтобы ответить категорическим отказом, однако, когда увидел в руках Тамики бочонок с элем, сразу подобрел.

– Конечно! Мы всегда рады хорошему человеку.

Некромант уселся и, спрятав улыбку за легким приступом кашля, поставил бочонок на стол.

– Слушай, а правду говорят, что у Эрлины есть сад, в котором растут исключительно мертвые цветы? – Спросил самый молодой гном, потягивая эль.

– Ну да, ты верь больше! – Отмахнулся главный, – Мой дед, помню, рассказывал, что ему рассказывал это его дед, а ему – отец, что у Эрлины есть сад, но растут там не мертвые, а вполне обычные цветы.

– А откуда он это узнал?

– Как это откуда? Видел сад своими глазами!

– Как он мог его видеть своими глазами, разве только он не…

– Расскажи!

– Нет, долгая это история, давайте в следующий раз. Предлагаю выпить за нашего нового друга, присоединившегося к нашей компании совсем недавно! – Наклонившись к Тамике, гном шепнул ему, – Как тебя зовут?

– Тамика, – таким же шепотом отозвался некромант.

– За нашего нового друга Тамику! – Гномы с энергичными возгласами столкнули кружки, из-за чего половина содержимого выплеснулась на стол, послышались возгласы «За Тамику!», после чего главный гном обратился к некроманту.

– Ну, расскажи нам свою историю, чую я, она далеко не безынтересна.

– Сложно рассказывать, если половину вообще не помнишь, – развел руками Тамика, отпив глоток прямо из бочонка.

– Ты, главное, начни, глядишь – оно само вспомнится!

– Ладно, Грок, не дави на мальца, пусть сам решает, рассказывать или нет.

– Да пусть решает, мне то что?! – Насупился Грок и стал что-то с упорством рассматривать в своей кружке.

– Ну ладно, слушайте. Помню я только, что очнулся в лапах какой-то мерзкой твари, несшей меня по воздуху…

Все взоры мгновенно устремились на Тамику, и он, изрядно захмелевший, стал рассказывать свою историю, опустив, правда, некоторые подробности своего путешествия.

 

18

– Тамик, ты настоящий гном! Я тебя уважаю. Это ж надо было – пойти против… пф… против самого демона! Уважаю, молодец! – Грок похлопал некроманта по плечу. Ощущение было такое, словно на Тамику несколько раз упала гранитная плита.

– Грок, ты тоже – самый человеческий гном, которого я видел! – Откликнулся некромант и, допив эль, поднялся. – Где тут у вас можно снять комнату на ночь?

– Это тебе надо пройти немного вперед, затем… ик… спроси любого, там каждый знает. Ее ни с чем не спутаешь! – Разъяснил гном.

– Спасибо. Вот, – поблагодарил Тамика и, оставив на столе горстку монет, шатающейся походкой вышел на улицу. Пройдя шагов триста, некромант начал озираться по сторонам. Хоть на улице и было довольно светло, но на его пути не встретился ни один из жителей Песчаного Молота. Крякнув от удивления, Тамика решил сам найти ночлежку, которую так расхваливали гномы за соседним столиком. Если он правильно запомнил, надо было миновать центральную площадь и пройти еще немного вперед. Именно там, затерявшись среди нескольких улиц, и располагалась эта ночлежка.

Дойдя зигзагообразным маршрутом до площади, некромант остановился. Окинув площадь мутным взором, он пошел вперед, однако, споткнувшись о стоящую так некстати лавочку, чуть не грохнулся наземь. Вспомнив бесову мать и еще с десяток родственников, Тамика успел схватиться за столб, из-за чего его повело в сторону. Совершив, таким образом, полукруг, он все же выровнялся. Еще раз окинув площадь затуманенным взглядом, нетвердой но уверенной походкой зашагал вперед. Пройдя три улицы, он заметил небольшой забор, достигающий в высоту всего лишь до его головы.

– О! Ничего себе, ночлежка, даже оградой обнесена, вот это уровень, я понимаю! – Удивленно воскликнул некромант и начал искать ворота, или, в крайнем случае, калитку. Потратив немного времени, Тамика все же нашел вход и ввалился туда, оказавшись возле странного вида здания.

Ее ни с чем не спутаешь! – эти слова Грока промелькнули в пьяном мозгу некроманта. Теперь он понял почему. Здание выглядело, словно треугольное строение, только без остроконечной крыши. Верхушка здания была плоская и ровная. Глядя на ночлежку, создавалось впечатление, будто она вытесана мастерами-камнетесами из цельного куска каменной глыбы. Подивившись уровню строительства, Тамика направился искать двери.

В ночлежке почему-то было темно, нигде не горел свет, однако этот факт не смутил гостя Песчаного Молота.

– Наверное, спят… – Сам себе проговорил некромант и, воспламенив руку, стал медленно продвигаться вперед. Тусклое, призрачное свечение все же давало некое подобие освещения, позволяя хотя бы видеть, куда идешь. И он пошел. Вместо комнат ему попадались странные предметы. В одном углу стояла небольшая плавильня, от которой шли трубы, уходящие куда-то в сторону. Меха, раздувающие жар, сейчас находились в покое. Видимо, тепло шло по трубам, приводя в движение некий механизм. Проследив за трубами, Тамика остановился перед огромным квадратным ящиком, из которого торчало много проводов, труб и рычагов. Некоторые из них уходили вверх, через потолок. Если присмотреться, можно было заметить множество пружин и шестеренок, создающих сложный механизм аккумулирующего устройства.

В другой части комнаты находился стол, на котором лежали инструменты – среди них были клещи, молот, кувалда и длинные железные ножницы, режущие метал, словно шелк. Совсем небольшое место занимала наковальня, рядом с которой валялось несколько металлических пластин. Возле наковальни, как и возле плавильни, стояла небольшая бочка с водой, скорее всего, для того, чтобы остужать раскаленный метал: так сказать, проводить закаливание изделий.

В небольшой выемке комнаты расположился округлый стол с различными колбочками. Тут гномы, наверное, проводили опыты с добычей различного рода зелий, или эликсиров для усиления свойств создаваемых предметов. В итоге, обшарив весь первый этаж, Тамика пришел к выводу, что здесь почему-то нет ни единого номера. Продолжая светить перед собой, он почесал второй рукой затылок, и тут его осенило. Точно! Это ведь гномы! Они спокойно могут разместить на первом этаже своей постройки всякую ерунду, наподобие той, которая находилась здесь. А если так смотреть на все это, то можно смело предположить, что все эти препараты и странного вида инструменты ни что иное, как инвентарь гномской лаборатории, или специфической кузни. То есть, по идее, жилые комнаты могут быть на втором этаже, тем более, что трубы проходят наверх. А значит, это может быть отопительная система, поддерживающая тепло в холодное время. Рассуждая таким образом, некромант поднялся на второй этаж, преодолев с десяток массивных деревянных ступеней.

Ожидания Тамики не оправдались – наверху тоже не было комнат. Все пространство занимала сложная конструкция, представляющая собой огромный аппарат, от которого в разные стороны шли провода и трубки. За самим аппаратом располагались столы со стоящими на них колбами. Ранее в этих колбах, видимо, находились реагенты, однако, сейчас все емкости были пусты. В центре аппарата располагалась довольно вместительных размеров площадка. Сверху на эту площадку был направлен стержень с закруглением на конце. Вдоль стержня располагались пластины. Ремни по краям площадки подразумевали, что сюда что-то или кого-то крепили. На одном из столов находилось с десяток емкостей с полосками разного цвета. Емкости были пусты. От них к аппарату шли шланги.

– Ух, ты! Какая интересная штука. А она работает? Надо бы проверить… – С восхищением проговорил некромант и тотчас же начал искать, на чем же провести эксперимент. Озираясь по сторонам, он начал заглядывать под столы, копошиться в сваленных деталях и кусках металла. Он бы рыскал по второму этажу лаборатории – именно ее перепутал с ночлежкой Тамика – если бы в углу не раздалось жалобное мяуканье. Подняв голову, некромант прислушался. Повторившееся мяуканье подсказало ему источник звука. Спустя пару минут он держал за шкирку дико орущую и вырывающуюся кошку. Шерстка у кошки была белая с черными пятнами.

– А вот и испытуемый! – Радостно воскликнул Тамика и потащил извивающееся животное к площадке аппарата. Не взирая на душераздирающие вопли кошки, он прикрепил ее ремнями так, что бедному животному оставалось лишь мяукать и ждать расправы. Удостоверившись, что кошка не сможет не то, что вырваться, а даже пошевелиться, некромант поискал рычаг, приводивший в действие совместитель. На стене, из прикрепленной к ней панели, торчал именно такой рычаг. Во всяком случае, Тамике хотелось думать, что это именно он. Еще раз поглядев на мяукающее животное, некромант дернул рычаг. Сперва ничего не произошло, но затем до Тамики донеслось тихое жужжание, постепенно переходящее в гул. Скоро гул заполнил всю комнату, вокруг стержня совместителя заблестели небольшие молнии, а затем…

 

19

Тишина обволакивала, словно густым туманом, даруя покой и сон. Нагретый жарким пустынным солнцем воздух быстро остывал, принося взамен холод здешних ночей. Ничего не предвещало каких-либо изменений. Все было спокойно, только возле таверн шатались пьяные посетители, да слышались порой слабые вскрики.

Лаборатория темным массивом виднелась из-за забора. Но вот в ночной тишине раздался странный звук, больше напоминавший писк ночных мошек, только более грубый. Совсем скоро он превратился в объемный гул, явно доносившийся из лаборатории. И вдруг все окна второго этажа лаборатории вспыхнули ярким всполохом, словно внутри взорвалось маленькое солнце. И разом все стихло. Гул исчез, и ничто, кроме мгновенной яркой вспышки, не напоминало о внезапном нарушении ночной тишины.

 

20

Тамика даже не понял, что произошло. Последнее, что он помнил, была внезапная яркая вспышка и сильный толчок, сбивший его с ног. С трудом поднявшись, некромант с удивлением обнаружил, что, кроме толчка и света, больше ничего не произошло – стекла в окнах остались целыми, да и приборы в комнате не пострадали. Пока он осматривался, со стороны субмолекулярного совместителя донеслось жалобное мяуканье.

Заинтересовавшись, Тамика осторожно подошел к столу, на котором крепился аппарат. С площадки валил густой белый дым. Помахав рукой, он разогнал дым и, наконец-то, увидел творение своего эксперимента. Пристегнутое ремнями, на площадке мяукало существо… вернее, это и была та же самая кошка, только без шерсти. Вообще. Бедное животное было абсолютно лысым, шерсть, выпавшая из кошки, валялась тут же. Если не учитывать отсутствие шерстяного покрова, кошка чувствовала себя абсолютно нормально, разве что была в небольшом шоке от произошедшего. Освободив животное, некромант огляделся в поисках чего-то, где можно было бы уснуть. Не найдя ничего подходящего, он свернулся калачиком прямо посреди столов, подстелив на пол плащ, и тут же уснул.

 

21

Проснувшись, Тамика поспешил покинуть лабораторию, пока его тут не схватили: мало ли, какие нравы бывают у гномов, когда лазишь без спросу в их разработках и механизмах. Ему удалось незаметно выскользнуть из калитки, после чего некромант торопливым шагом направился к таверне «Солнечный Луч», располагавшейся недалеко от лаборатории. Стараясь не привлекать к себе внимания, он замедлил шаг. Дойдя до таверны, некромант зашел внутрь.

Оглядевшись и напустив на лицо непроницаемое выражение, Тамика подошел к хозяину таверны и, заказав легкий завтрак, уселся за стол в ожидании. Ждать пришлось совсем недолго – в этом смысле гномы некроманту нравились: не нужно было долго скучать в ожидании еды, слушая виртуозное пение желудка. На завтрак сегодня были нарезанные ломтиками кусочки верблюжатины с соусом, выпеченная булка с кусочками здешних фруктов и легкий, бодрящий напиток. Тамика не стал уточнять, из чего сделан напиток, он просто поел и, расплатившись, покинул «Солнечный Луч». Сразу он решил зайти к кузнецу за своими доспехами.

Найти кузницу было не трудно – такое строение всегда выдавало себя всякими специфическими принадлежностями, стоящими во дворе здания. Это были и меха, и наковальни под навесом, а также дубильный станок, горн и многое другое. Возникал вполне логичный вопрос – зачем тогда само здание, если почти все находилось во дворе? Однако не многие знали, что внутри кузни были расположены столы с инструментами, несколько наковален и дополнительный горн, позволяющие обрабатывать небольшие доспехи и оружие, которое не требовало больших масштабов отделки.

Зайдя в кузню, Тамика увидел, что сам кузнец что-то старательно кует, сгорбившись, словно калач. По виду это был довольно рослый гном с бородой и усами, здоровые кулаки, словно кувалды, сжимали кузнечный молот. Бронзовый загар говорил о том, что кузнец довольно часто и много работает во дворе.

– Простите… – Начал некромант, однако из-за оглушительных ударов молотом кузнец его не услышал. Тамике пришлось почти что проорать ему приветствие, прежде чем гном оторвался от дел и взглянул на вошедшего.

– Тебе чего?

– Мне бы свои доспехи забрать. Сказали, они здесь, на восстановлении.

– А, это ты про тот хлам, который стоило бы давно выбросить? Вон, забирай – сделал все, что смог, поблагодари за это Грива, если б не он… – Кузнец не договорил и снова принялся за работу. Некромант проследовал к столу, на который указал ему гном. На нем лежали его доспехи. Выделанные, залатанные с какими-то новыми вставками из легчайших сплавов. Поверх всего лежал шлем в виде черепа животного с загнутыми назад рогами.

– А это?

– Что? А, это. Считай это подарком, так как твое корыто можно было использовать только как дуршлаг, или горшок для цветов, в котором есть дырка для вытекания воды. Я твои остатки переплавил, добавил свой личный запас металла и вот – получился довольно сносный шлем. Я решил сделать его под стать твоим доспехам, так сказать, для соответствия.

– Спасибо…

– Ага, иди уже, видишь, мне надо работать.

Тамика, тут же одевшись, закутался в ткань, вышел из кузни и направился к воротам. Выйдя из города, он отправился на раскопки.

 

22

– Эй, аккуратно тащите! – Окрикнул Кор Быстрокрут гномов, катящих тележку с камнями. Некоторые гномы раскапывали песок, другие вытаскивали обломки камней и грузили их на тележки.

– Кор, может передохнем? – Спросил один из гномов. Несколько работяг его тут же поддержали.

– Да, надо бы передохнуть!

– Вот-вот, а то работаем тут в поте бороды, словно орки за кусок мяса! – Поддакнул кто-то из гномов.

– Ну, тихо там! – Крикнул Быстрокрут, зыркнув глазами.

– А ведь и правда, Кор, надо сделать перерыв, солнце больно припекать начало, – вставил слово молчавший до этого рослый гном с ярко-рыжей бородой и цепкими глазами.

– Ладно. Немного передохнем и дальше работать. Мы же не рабы, а цивилизованный народ, – нехотя согласился Кор. Гномы тут же побросали свои инструменты и собрались под навесом, натянутым на обломки двух стен. Благодаря этому хотя бы в одном месте всегда была тень, позволявшая спокойно отдыхать от яркого солнца пустыни.

– Да, хорошо, что мы этот тент натянули, а то тут вообще толком не спрячешься от зноя, – крякнул один из гномов, откупоривая походную флягу и делая жадный глоток.

– Ты бы поменьше прикладывался, нам еще работать, – буркнул Быстрокрут.

– Да ладно тебе, жарко ведь, да и при такой жаре…

– Хм, что здесь было? – Поинтересовался гладковыбритый гном, откусывая кусок от сухой лепешки, взятой из общего мешка с продовольствием.

– Да эльф его знает! Судя по архитектуре развалин, можно выдвинуть предположение, что это или очень древнее сооружение доселе не известных обитателей пустыни, или даже…

– Ну да, ты еще скажи, что это какое-то сооружение самих Хранителей, о которых сложены только лишь легенды и предания! – Фыркнул гном, раскуривший трубку и пыхтевший теперь небольшими клубами дыма.

– Я бы на твоем месте не отбрасывал никаких возможных вариантов, – мудро изрек Дор Стенобит, помощник главного архитектора Песчаного Молота Камера Стрежа.

– Почему же?

– Ну, потому что развалины и правда странной конструкции, доселе нам не встречавшейся. Вот, помню, мы с Камером Стрежем изучали разные виды архитектурных построек, но даже самые древние ничего подобного из себя не представляли. Так что, все может быть, однако…

– Однако? – Переспросил Кор.

– Однако, если предположить, что это – строение Хранителей, то возникает много вопросов. Например – как оно оказалось погребено под таким малым количеством песка? Ведь известно по летописям, что Вечноцветущая Долина была погребена под колоссальной толщей песка, а тут получается… хотя, если вспомнить, что Хранители отличались массовостью построек, можно допустить… лишь допустить!.. что мы нашли остатки одной из башен. Однако, если это всего лишь башня, то я даже предположить не могу, каких габаритов был, например, их дворец, или что-то в этом роде.

– Ну, то ты совсем загнул! – Хохотнул один из рабочих, отхлебнув из своей фляги.

– Не знаю, не знаю… – Задумчиво пробормотал Стенобит и наконец-то добрался до своего питья. Обведя взглядом место раскопок, он задумался. А ведь действительно, развалины представляли собой довольно необычную архитектуру, не встречавшуюся до этого ни Стенобиту и Стрежу, ни другим архитекторам старины.

Все стены и перекрытия представляли собой настолько подогнанные друг к другу белые камни, что казались одним монолитным блоком. В самих стенах, внутренних перегородках, на каменных плитах пола и остатках потолка – везде были выгравированы странные символы. Ни один из криптографов не мог даже узнать, что за символы там написаны, не то что бы растолковать сам текст. Цвет стен, хоть и потускневший от времени и песка, все же отдавал настолько ярким белым оттенком, что возникал вопрос – а не разновидность ли это некоего мрамора старых образцов, описываемых еще во времена существования Хранителей в легендах и былинах?

Когда Стенобит прогнал наваждение, оказалось, что остальные рабочие уже доели свой обед и снова принялись за работу. Покряхтев, он поднялся и направился к гномам, что расчищали завал в самом глубоком участке раскопок.

После того, как груда камней была разобрана, взору гномов открылась довольно странная часть развалин. С одной стороны, это можно было назвать полом, однако, он углублялся вниз, под землю, под довольно острым углом. С другой стороны, это мог быть, своего рода, механизм, при помощи которого можно было быстро спуститься вниз – вроде колеи. Гномы, удивленно рассматривая данную конструкцию, только лишь хмыкали и разводили руками – истинного предназначения этого углубления не знал никто.

Стенобит подошел к спуску и осторожно стал на него. Потопав пару раз, словно проверяя прочность, он стал осторожно продвигаться вперед, спускаясь вниз. Сделав с десяток шагов, помощник архитектора, осмелев, более уверенно сделал еще пару шагов, как вдруг…

Грохот обвалившихся камней и внезапный крик Дора Стенобита прервали спокойное проведение работ. Гномы, побросав инструменты, посбегались к месту обвала и стали заглядывать в образовавшееся отверстие в пологом спуске.

– Дор! С тобой все в порядке? – Крикнул Кор Быстрокрут, пытаясь что-либо разглядеть сквозь поднятую обвалом тучу пыли и песка. Почти сразу раздался шорох, продолжительный кашель и ругань, после чего из недр раскопок донесся голос Стенобита:

– Да что мне сделается? Пара ушибов и полный рот пыли – вот и весь разговор!

– Что там внизу? – Спросил Быстрокрут, тщетно пытаясь что-либо рассмотреть сквозь дыру.

– Сюда бы чем-нибудь подсветить, вот тогда я, может, и ответил бы на твой вопрос, Кор, – усмехнулся помощник архитектора, отряхиваясь от песка.

– Эй, спустите ему фонарь! – Тут же распорядился Быстрокрут. Двое гномов достали из одного мешка фонарь. Привязав его к веревке, конец которой закрепили за выступ развалин, они подожгли его и осторожно спустили вниз. Через отверстие было видно, как Стенобит поднял фонарь и стал осматриваться – огонек перемещался из стороны в сторону. Внезапно раздался удивленный возглас помощника архитектора:

– Горсть щебня мне в глотку, вы только посмотрите на это!

– Ну, что там, Дор?! – Поинтересовался Быстрокрут.

– Такое впечатление… да нет, точно, это лестница! – Последовал ответ Стенобита.

– То есть лестница?

– Я провалился под лестницу. Точнее, сквозь изнанку лестницы.

– Ты хочешь сказать, что там внутри лестница расположена на потолке?

– Не то чтобы на потолке. Если быть точным – тут все вверх тормашками расположено. Как будто или здание, или комнату взяли и перевернули вверх ногами.

– Однако. У тех, кто это строил, довольно необычное планирование построек.

– Если только… ладно, я пойду, осмотрюсь тут поосновательнее, а вы пока занимайтесь своими делами. Если что – я дам сигнал.

– Хорошо, Дор! Я оставлю здесь одного из рабочих, понадобится что – крикни.

– Ага, спасибо, Кор.

– Ты останешься здесь, остальные за работу, – отдал команду Кор.

Гномы разошлись по своим рабочим местам, а Стенобит отправился осматривать необычную комнату, куда ему удалось попасть столь странным способом.

При детальном осмотре оказалось, что все здесь действительно было наоборот. Лестница над головой, стены, похожие на углубления для книг, также были перевернуты. Даже держатель для факела, и тот был направлен вниз, а не вверх. Осторожно продвигаясь, Дор стал углубляться вниз, удивленно рассматривая каждый выступ. Когда он ушел настолько глубоко, что от освещения остался лишь свет лампы, помощник архитектора заметил впереди нечто, похожее на двери. Естественно, они тоже были вверх ногами. То ли от времени, то ли от сильного удара, одна из створок двери треснула и обвалилась, образовав небольшой проход, достаточный, чтобы в него смог протиснутся гном. Ведомый любопытством, Стенобит пробрался внутрь и… рухнул с высоты трех человеческих ростов, больно ударившись спиной. Ругнувшись, помощник архитектора встал и, потерев ушибленное место, осмотрелся. Комната, куда он попал, представляла собой перевернутое подобие хранилища, или помещения под библиотеку, но без книг. Многочисленные полки вдоль стен, факелы, колонны – все было перевернуто кверху дном. Поэтому неудивительно, что Стенобит упал, войдя в двери – упал он на потолок комнаты. Посмотрев вверх, он заметил, что двери и нынешний «потолок» были на одном уровне. Неужели во времена старины те, кто тут жил, ходили вверх ногами? Да нет, это глупо, тогда… как объяснить то, что в этой постройке все было наоборот? Да, тут просто так не разберешься.

Пока Стенобит изучал развалины, так сказать, изнутри, остальные гномы продолжали работать. Солнце уже начало садиться, блики подсвечивали желтыми красками песок, то и дело нагоняя порывы песчаных ветров. Быстрокрут обходил раскопки, присматривая, чтобы никто не отлынивал от работы – им еще много предстояло сделать за несколько дней, до того, пока не придет им на смену вторая бригада рабочих. Внезапно раздался странный свист и секундой позже вскрик одного из гномов, которые катили груженную камнями тачку. Один из них опрокинулся навзничь, из груди торчало оперение стрелы. У Быстрокрута глаза округлились – он даже не мог подумать, что кому-то понадобится нападать на них здесь – в песках. Еще два свиста – и один гном сполз по стене, отброшенный на нее стрелой. Вторая стрела разбилась в щепки об эту же стену. Теперь уже остальные рабочие засуетились, прячась за камнями, стараясь перебежками добраться до места, где были сложены их инструменты, провизия и остальные вещи.

 

23

За день до этого Ахмед, один из разведчиков Рашида Кривого, отправился исследовать местность, где располагался их лагерь. Место, вроде бы, было подходящее – оазис, с десяток пальм, небольшой местный родник. Однако, надо было все равно периодически осматриваться. Как говорится – мало ли что?

Дождавшись темноты, а попросту говоря – выспавшись днем, Ахмед начал осмотр. Вокруг самого оазиса он не обнаружил ничего опасного или примечательного. Несколько валунов, парочка кактусовых зарослей, и больше ничего необычного. Осматривая лагерь дальше, Ахмед решил, было, на этом и окончить разведывательную операцию, но вдруг зоркий взгляд разведчика выхватил еле заметный проблеск огонька… далеко впереди. Вскинув в удивлении бровь, кочевник стал приближаться к источнику света.

Осторожно, практически слившись с песком, разведчик, наконец, подобрался настолько близко, что смог различить постукивание железом о камень и приглушенные голоса. Внезапно раздался смех, словно кто-то рассказал веселую байку. Продолжая сливаться с темнотой, Ахмед проскользнул еще ближе. Разведчику повезло: не только темнота была на его стороне, но еще и местность. Огромные камни загораживали почти все, и только слабое свечение выдавало ночные работы. Спрятавшись за выступом, Ахмед весь превратился в слух. Скоро до него донеслись отдельные слова. По тону, говору и тембру голосов кочевник сделал вывод, что ночные работы велись гномами, которые обитали в городишке неподалеку отсюда.

– Ну, так что там?

– Работа идет полным ходом! Скоро пробуримся.

– Ну, наконец-то! А то меня начальство уже засыпало вопросами: когда, да когда? Видимо, не терпится.

– Да я думаю! Столько времени и средств вбухать в эти, погреби их обвал, раскопки, и все еще безрезультатно, – хохотнул кто-то басом.

– Помолчал бы уже! – Осадил весельчака собеседник. – Тоже мне, работничек. Ладно, давайте разберем этот завал и на отдых. Завтра будет тяжелый день.

– Такой же, как всегда… – Буркнул очередной рабочий.

Ахмед осторожно стал ползти вперед, вжимаясь в камни и сливаясь с песком, чтобы посмотреть, что же именно за раскопки тут проводятся? Из-за валунов раздался какой-то шум, движение, словно кто-то катил тяжелую тележку. Высунув голову из-за камней, разведчик успел заметить работающих гномов, свет ламп и развалины странных построек, доселе им не виданных. В следующую секунду профессиональное чутье рвануло его обратно, словно кочевника дернули могучей рукой.

В тот же миг мимо, на той высоте, где только что находилась голова Ахмеда, пролетело несколько камней, размером с кулак здорового мужика. Упав поодаль, камни почти полностью зарылись в песок. Ругнувшись мысленно на работников, кочевник решил, что пора убираться отсюда. Увидел он достаточно, а быть обнаруженным не радовало ни капли. Таким же способом, осторожно, разведчик стал отползать, постепенно удаляясь от места странных раскопок.

До лагеря Ахмед добрался без происшествий. В лагере кипела ночная жизнь: кто-то ел, кто-то рассказывал байки у костра. Огромный круглый шатер, раскинувший свои величественные объятия посреди лагеря, невольно притягивал к себе взгляды.

Высокий, более трех человеческих ростов, широкий словно конюшня, он позволил бы разместить внутри три десятка отборных вояк, со всем облачением и лошадьми в придачу. Через отверстие в самом центре купола поднимался дым. Орнамент, шедший по всем шатру, издали давал понять, что сюда лучше не соваться.

Недолго думая, Ахмед отправился к главе. Проскользнув внутрь шатра, разведчик застал Рашида восседающим на подушках и наблюдающим за непостоянством огня в очаге. Склонившись в почтительном поклоне, Ахмед подождал, пока Рашид сам не соизволит посмотреть, кто всколыхнул спокойствие пламени. Увидев разведчика, он властно молвил:

– Говори!

– О, Великий! Неподалеку мной были замечены руины, в которых проводила раскопки группа гномов… – Ахмед учтиво умолк.

– Продолжай, – позволительно кивнул Рашид Кривой.

– Мне кажется, гномы нашли что-то ценное.

– Дальше, – в голосе Рашида послышались нотки заинтересованности, он даже слегка привстал с подушек. Воодушевленный Ахмед продолжил:

– Охраны нет, провизии мало и они явно торопятся. Значит, точно что-то нашли.

– Завтра наведаемся к гномам, а сейчас – спать.

Последние разговоры в лагере затихли, когда луна ярко светила высоко в небе, укутавшись бархатным покрывалом тьмы, вышитым рассыпавшимися звездами.

Утром в лагере было неспокойно – точились клинки, наконечники стрел, натягивалась тетива на луках, проверялась сбруя. Все с нетерпением ждали вечера, так как понимали, что этот поход поможет неплохо выслужиться перед Рашидом, кроме того, можно и себе прикарманить найденные сокровища.

Когда лучи заходящего пустынного солнца окрасились в багровые цвета, приготовления были закончены, верблюды оседланы, и отряд кочевников, во главе с самим Рашидом Кривым, выдвинулся в путь.

Впереди, важно покачиваясь в такт движениям верблюда, ехал Ахмед, указывая дорогу. Невдалеке от тех самых валунов, за которыми он вчера прятался, разведчик молча указал рукой на камни. Рашид дал условный знак, после чего кочевники стали окружать территорию гномьих раскопок. Подъехав на расстояние выстрела, трое разбойников тут же натянули тетиву на своих луках. Раздался тихий свист, и три стрелы скрылись из вида.

Вслед за этим раздался вскрик, и тело гнома, катившего тяжелую тележку, рухнуло замертво. Второй рабочий был отброшен стрелой на стену развалин, последняя стрела разлетелась о камни рядом. Сразу же после начала обстрела, в лагере началось движение, гномы стали прятаться за камнями и выступами, стараясь укрыться от смертоносных стрел кочевников. Прикрываемые непрекращающимися атаками лучников, остальные кочевники спрыгнули с верблюдов и ринулись врукопашную. В последних лучах заходящего солнца блеснули лезвия кривых сабель, извлекаемых из ножен.

Один из рабочих высунулся из-за камня, посмотреть, кто же на них напал. Быстрый взмах сабли – и голова любопытного гнома покатилась по песку, орошая его кровью. Несколько рабочих, стараясь не выходить на открытые участки развалин под обстрел лучников, сражались с кочевниками, используя в качестве оружия молоты и кирки.

Один из гномов извернулся и со всей силы обрушил удар своего молота на колено кочевника. Раздался хруст ломающейся кости и дикий крик боли. Нога кочевника подломилась, он потерял равновесие и рухнул на колени. Осколок белесой кости прорвался через кожу и ткань и, окрасившись в красный цвет, торчал, словно кусок дерева. Последнее, что увидел кочевник, это летящий ему в голову молот гнома. От сокрушительного удара череп проломился, а сгустки брызнувшей крови и мозгов окрасили песок причудливым узором.

– Ага! – Воскликнул гном и победно вскинул молот над головой. Осмотревшись, он заметил невдалеке еще двух кочевников, яростно сражающихся с двумя рабочими. У одного из гномов в руках была кирка, а второй вообще был без оружия. Прикинув расстояние, гном размахнулся и с силой зашвырнул молот, метя одному разбойнику в спину. Так как все были в постоянном движении, молот попал в плечо, развернув кочевника от удара. Заорав от внезапной боли, тот из последних сил рубанул саблей. Удар пришелся в цель, разрезав гному брюхо вплоть до грудной клетки.

Из-за мешающей, пульсирующей боли в плече, кочевник пропустил удар киркой, который пришелся в живот. Погрузившись внутрь, кирка вырвала большой комок кишок, разбросав их по песку. Удивленными глазами разбойник схватился за рванную рану, и кулем рухнул наземь. Увидев, что случилось с его соратником, второй кочевник, издав рычащий гортанный звук, извернулся и обрушил страшный удар, стараясь отсечь гному голову. В самый последний момент его опередили несколько стрел, которые, словно волшебным ошейником, овили шею рабочего, пробив ее насквозь с разных сторон. Брызгая тоненькими струйками крови при каждом ударе затихающего сердца, гном свалился на песок.

К последнему гному подоспел сам Рашид Кривой. После нескольких минут упорной защиты, гном все же был сначала лишен правой руки, а затем и самой жизни. Главарь кочевников просто вогнал свой ятаган в живот гному и, провернув его там, резко выдернул. Прохрипев несколько непонятных проклятий на своем языке, защищавшийся распрощался с жизнью.

Перебив, таким образом, всю экспедицию, кочевники стали рыскать по развалинам в поисках тех самых сокровищ, о которых говорил Ахмед. Однако, заглянув чуть ли не под каждый обломок стен и прочесав весь периметр раскопок, разбойники ничего не нашли. Поднимающийся гнев Рашида Кривого готов был уже выплеснуться на бедного разведчика, когда один из кочевников заметил проломанное отверстие, уходящее под землю. Спустя минуту там собралась вся шайка. Рашид внимательно осмотрел дыру и, заметив спущенную в нее веревку, приказал одному из кочевников проверить, что там.

Разбойник осторожно спустился вниз, и некоторое время его не было слышно. Потом он снова появился и, пожав плечами, прокричал, что внизу нет ничего интересного, кроме старых полуразрушенных стен и кучи пыли. Пока он поднимался обратно, Рашид, уже сверкая глазами, медленно надвигался на Ахмеда. Разведчик, пятясь, с ужасом ожидал самого худшего.

– Ты! Ты сеял надежды на быстрое богатство! Мы потеряли нескольких воинов ради заброшенных развалин?! – Главарь положил руку на рукоять ятагана и медленно потянул его из ножен. Характерный звук резанул по ушам, и Ахмед вжал голову в плечи, скрючившись, словно старец.

Держа оружие в руке, Рашид подошел к разведчику и, сплюнув в песок, с гримасой ненависти резко взмахнул ятаганом. Посреди лица разведчика появился длинный порез, который быстро наполнился кровью. Завопив от боли, Ахмед машинально прижал руки к лицу и потому не заметил второго удара, который оказался последним для кочевника. Ятаган быстрым движением погрузился глубоко в живот разведчика, превратив внутренности в кровавое месиво. Брызнула кровь, из раны появились куски разрезанных кишок, и хрипящий кочевник рухнул в песок. Презрительно пнув его носком ботинка, Рашид Кривой обвел взглядом остальных разбойников.

– Эй, кто там! Сбросьте это в яму… да и остальных туда же.

Пока разбойники стаскивали трупы гномов и скидывали их в провал, один из кочевников, здоровый мужлан с широким шрамом на щеке, подошел к Рашиду.

– Осмелюсь предложить оставить здесь несколько человек…

– Продолжай, – угрюмо подбодрил главарь.

– Гномы в любом случае хватятся своих археологов. И вышлют сюда новых людей. И почему бы нам не подождать их тут, в засаде, а потом схватить и допросить насчет самой сути данных раскопок. Возможно, сокровища, о которых говорили эти рабочие, представляли собой старинные инженерные свитки, или магические руны, вырезанные на самих развалинах.

– Я понял твою мысль, Батыр. Так и сделаем. Эй! Ты, ты, ты и ты – останетесь здесь, будете ждать гномов, остальные возвращаемся в лагерь!

Названные кочевники укрылись среди развалин, оставшиеся направились к оставленным верблюдам.

 

24

Тамика, закутавшись в тряпичные одежды и оставив только щелки для глаз, шел по пустыне. Налетающие порывы ветра бросали в лицо горсти песка, стараясь попасть в глаза или за шиворот. Некромант уже несколько часов шел под палящим солнцем, в направлении пропавшей экспедиции гномов. Грив подробно объяснил Тамике, как не сбиться с пути и даже подсказал, как можно ориентироваться в самой пустыне.

Мимо то и дело проползали, шурша своим телом по песку, змеи, на горячих камнях грелись, закрыв глаза, ящерицы и скорпионы. Кактусы, растущие небольшими скоплениями, щетинились своими иглами, словно остерегая путников приближаться к ним. Внезапно слева от некроманта раздался шорох. Песчинки стали проваливаться куда-то вниз, сначала несколько, потом больше, больше. Скоро целая небольшая лавина песка устремилась под землю. Из образовавшейся воронки выкопался, шурша и перебирая лапами, скорпион, и уверенно засеменил куда-то в сторону.

Солнце уже начало клониться к горизонту, ветер утих, а тишина мрачным грузом давила на плечи, когда некромант преодолел большую часть расстояния, отделявшего Песчаный Молот от раскопок.

Еще через час впереди, смутно угадываясь среди песчаных ветров, замаячили большие камни. Как говорил Штанговращатель, нужно идти вперед по пескам, пока не наткнешься на большие камни, образующие некую каменную отдушину, своего рода защитный барьер посреди пустыни.

Когда до камней оставалось шагов сто, Тамика уловил еле заметное движение среди развалин. Не успев еще определить, что это такое, некромант инстинктивно пригнулся и ушел в сторону. В тот же миг мимо просвистела стрела. Сделав обманное движение вправо, он прыгнул влево, перекатившись через голову, и распластался на песке. Не дожидаясь следующих стрел, Тамика быстро-быстро пополз к ближайшему камню.

Настроившись на драку с не одним противником, некромант поднял камень поувесистее и швырнул его в сторону. В тот же миг возле камня зарылись в песок четыре стрелы. Сделав вывод, что врагов минимум четверо, Тамика стал думать, как бы ему поступить, чтобы не остаться здесь гнить под палящими лучами пустынного солнца. Осторожно обойдя камень с другой стороны, некромант резко прыгнул вперед и в сторону. Пущенные в него стрелы снова не достигли цели, а он уже ринулся вперед. Воспламенив руку, Тамика пустил череп в направление, близкое тому, откуда прилетела одна из стрел. Череп, осветив при полете темноту призрачным зеленым светом, разбился о развалины стены. Удивленный возглас одного из противников подсказал Тамике точное направление, и он бросил еще один череп, расплавив камень, за которым прятался разбойник.

Выскочивший из-за обнаруженного укрытия кочевник ринулся на некроманта, на ходу отбросив лук и вытащив саблю. Зловеще ухмыльнувшись, Тамика достал клинки и встретил атаку бандита контратакой. Звон клинков, скрежет металла, противники бились яростно, не желая уступать друг другу. Разбойник даже извернулся и выбил у некроманта один из клинков. Не растерявшись, Тамика ушел вперед и вбок, развернувшись так, что оказался от бандита на расстоянии локтя. На ходу воспламенив руку, он с гортанным криком ткнул ладонью, метя в лицо кочевника. Разбойник успел извернуться, но недостаточно быстро, из-за чего удар некроманта пришелся в шею. Кожа лопнула, кровь брызнула тугими струями из безобразной раны, расплавленной магической атакой Тамики. Захлебываясь, разбойник рухнул в песок и, дернувшись пару раз, затих.

Пока тело только лишь падало в конвульсиях, некромант уже был в нескольких прыжках от трупа, направляясь к следующему лучнику, который имел неосторожность высунуться из-за камня для точной стрельбы. Пока разбойник лихорадочно соображал, стрелять ему снова, или вступить в ближний бой, Тамика уже был рядом с клинком в руке. Осклабившись, он сделал обманный маневр и, вогнав лезвие в живот кочевника, резко дернул вверх. Не дожидаясь, пока противник испустит дух, некромант уклонился от летящей стрелы и метнул клинок. Раздавшийся вопль возвестил о точном попадании, что добавило Тамике уверенности в победном исходе битвы.

Однако, эта самая уверенность сыграла с ним злую шутку. Сражаясь с последними двумя кочевниками, некромант выпустил из внимания четвертого стрелка. А он как раз и воспользовался представившейся возможностью добить столь опасного противника. Прицелившись, лучник выпустил стрелу, которая, из-за постоянного движения Тамики, попала последнему в правое плечо, пробив его насквозь. От боли некромант до такой степени прикусил губу, что сразу же почувствовал во рту солоноватый привкус крови.

Глаза Тамики вспыхнули зеленым огнем, вокруг его фигуры призрачным светом закрутились ауры, после чего, сконцентрировавшись, насколько это было возможно, некромант швырнул в последнего стрелка череп. Соприкоснувшись со стеной, за которой и прятался кочевник, череп взорвался зеленым каскадом. Концентрация магической энергии была настолько велика, что стена начала стекать вниз зелеными вязкими каплями, быстро образуя дыры и, за считанные мгновения, расплавилась вовсе.

Увидев, что он лишился своей защитной преграды, лучник натянул стрелу для следующего выстрела, но в его сторону уже летел, брошенный левой рукой некроманта, второй клинок. Не успев увернуться, кочевник замертво рухнул на камни – лезвие вошло в глаз, а вышло через затылок.

Скрепя зубами от немыслимой боли, доставляемой торчащей в плече стрелой, Тамика осмотрелся по сторонам, нет ли где еще врагов? Оказалось, противников было всего лишь четверо. Сцепив зубы, превозмогая многочисленные болевые раскаты, некромант сначала обломил острие стрелы, а потом резким движением выдернул древко. Пульсирующие щупальца боли глубоко впились в тело Тамики, заставив его снова прикусить губу. Перевязав рану оторванным от своих тряпичных одежд длинным лоскутом, некромант снова осмотрелся.

Найдя среди развалин несколько факелов, он внимательно осмотрел место раскопок. На первый взгляд, ничего столь важного обнаружено не было. И только лишь добравшись до проломанного отверстия среди дальней части раскопок, он заметил сваленные небрежной кучей тела.

Присмотревшись, Тамика ужаснулся – это были трупы гномов, сброшенные в яму, скорее всего, кочевниками. У некоторых от падения сломались ноги, из-за чего торчащие кости безобразными остриями смотрели в беззвездное небо. У двух трупов были размозжены головы, представляя собой расколотые костяные горшки, обтянутые кожей.

– И что я скажу Гриву? Что его людей перерезали, словно свиней и бросили гнить в песках? Да уж, он будет очень рад таким известиям.

Некромант вздохнул и спрыгнул в яму. При детальном осмотре он нашел на двух телах значки, пришпиленные к одежде.

Сами значки были выполнены в форме ромба и всем своим видом походили на навершие молота, изображенного на флагах, украшавших башни Песчаного Молота. Блестящий, железный, по величине значок был не больше гномьего кулака. Видимо, такими награждали за особо важные заслуги, в противном случае Тамика нашел бы их на всех трупах. То, что остальные значки были украдены напавшими на экспедицию бандитами, некромант отмел сразу – иначе он не нашел бы ни одного.

– Да, по-моему, никто из экспедиции не выжил. Штанговращатель точно не будет рад такому исходу событий. Ладно, осмотр закончен, мне больше тут делать нечего, пора возвращаться в Песчаный Молот.

Тамика уже подошел к висящей в проломе веревке, как из глубин развалин донесся слабый шорох и тихий голос.

– Эй, ты из Молота? – Некромант чуть не подпрыгнул от неожиданности. Оглянувшись, он никого не увидел. Голос, казалось, шел из самых стен, глухим, тихим шорохом проникая в голову. Воспламенив руку, Тамика стал внимательно всматриваться в стены, пол, потолок, заглядывая в каждую щель и трещину.

– Эй, чего молчишь? Я тут! – Теперь голос доносился с одной конкретной стороны, что помогло некроманту определить местоположение говорившего. Ругаясь на матерном наречии, Тамика стал продвигаться вглубь развалин. Для этого ему пришлось согнуться чуть ли не вдвое. В конце он заметил, что в стене было нечто, похожее на дверь, только довольно странной конструкции. Одна из створок была разбита, образовав небольшую дыру. Подойдя к отверстию, некромант высунулся в него и посветил рукой из одной стороны в другую. Открывшийся вид поверг его в ступор. Помещение, скрывавшееся за этими дверьми, было просто невероятных размеров!

Как смог заметить Тамика, вдоль стен шли полки, пропитанные дыханием времени – с них клочьями свисала паутина, толстый слой пыли придавал им и без того древний вид. Посреди зала возвышались колонны, кое-где осыпавшиеся. В самом центре стоял массивный стол, на котором спокойно уместились бы два огра. Присмотревшись, некромант пришел к выводу, что стол вырезан из цельного куска темного камня. Посмотрев вниз, он увидел, что порог оканчивается обрывом, падение с которого доставило бы массу неприятных ощущений.

– Ты что, правда из Молота? – Голос оторвал Тамику от размышлений. Машинально повернув голову на звук говорившего, он заметил небольшого, коренастого гнома, что выглядывал из-за колонны.

– Да, меня Грив послал проверить, что тут у вас происходит. А ты, я так полагаю, участник экспедиции?

– Ага, меня зовут Дор Стенобит, я помощник главного архитектора Песчаного Молота Камера Стрежа.

– Последний выживший, видимо. Меня зовут Тамика.

– Не могу сказать, что занкомство происходит при благоприятных обстоятельствах, но все равно рад. – Гном в приветственном жесте вскинул руку.

– Это да. Надо бы выбираться отсюда, как раз сам и расскажешь Гриву все произошедшее.

– Я бы с удовольствием, но есть пара проблем. Во-первых, сам я отсюда не выберусь, как бы ни пытался; а во-вторых – кроме, как о самих раскопках, мне и рассказывать, собственно, нечего. Я только лишь слышал, что происходило наверху.

– Это не важно. В любом случае, оставшийся в живых участник лучше любого рассказчика. Как ты тут вообще очутился, внизу?

– Как, как… случайно, осматривал провал и оступился, – огрызнулся Дор. Видимо, воспоминание о падении гнома не радовало.

– Ладно уж… никуда не уходи, сейчас посмотрю, что можно сделать, – с этими словами Тамика отошел от прохода и направился к выходу. Он даже не обратил внимания на возмущения Стенобита по поводу последних слов некроманта.

– Вот же человек… то есть, гном… не совал бы свою бороду во все щели и трещины – не попал бы в такую, гм… дыру, – пробираясь по проходу, бубнил себе под нос Тамика.

Выбравшись на поверхность, он стал искать среди вещей гномов веревку или нечто похожее, что смогло бы выдержать вес Стенобита и было подходящей длины. В одном из мешков некромант нашел довольно большой моток крепкой бечевки. Удовлетворенно хмыкнув, он снова спустился в развалины. Закрепив один конец веревки за обломок камней, бросил второй вниз.

– Держи, Дор! Надеюсь, длины хватит.

Гном задрал голову и тут же получил концом брошенной веревки по голове. В тот же миг зал наполнился отборной руганью. Закончив изъясняться, помощник архитектора схватил веревку и хорошенько закрепил ее на поясе. Затем, поплевав на ладони, он начал лезть вверх.

Тамика, который наблюдал все это, не преминул поинтересоваться, зачем Дор обвязался бечевкой, если все равно сам карабкается? На что тот с умным выражением лица ответил, что это своего рода страховка – если он сорвется, то упадет не на пол, а повиснет на этой самой веревке. Хмыкнув, некромант стал, в свою очередь, медленно тащить гнома вверх. Он не сказал Стенобиту о том, что веревка может еще и оборваться от резкой нагрузки.

Вытащив его, Тамика смотал бечевку и спрятал в складках одежды. Пробравшись через узкий проход, они подошли к выходу. Некромант уже начал, было, подниматься на поверхность, когда заметил, что Дор стоит рядом с телами гномов. На лице помощника отразились смешанные чувства – были там и скорбь, и ненависть, и боль утраты. Опустившись на колени, Стенобит молча плакал, хоть слёз и не было. Единственное, что выдавало его – характерное подергивание плеч и тихое, еле уловимое, всхлипывание.

Столь многое связывало его с погибшими друзьями, столь много всего пережили они сообща. И теперь, в этот момент, нельзя было просто принять тот факт, что их уже нет в живых. В эту потерю было сложно поверить. Скорбь и грусть отравляющим ядом сковала сердце гнома, ненависть к врагам, убившим его друзей, разгорелась жарким пламенем, а злость от безысходности лишь плетью гнева подстегнула его ненависть.

Дор даже не шевельнулся, когда рука Тамики легла на его плечо, а голос некроманта прозвучал отчетливо и успокаивающе. Несколько минут гном был похож на каменную статую, и лишь после того, шумно вздохнув, поднялся.

– Идем. Надо найти Грива и всё ему рассказать, – тихо произнес Стенобит и, не говоря больше ни слова, первый стал подниматься наверх. Благоразумно оставив гнома в покое, Тамика последовал за ним.

Так они и шли – медленно и молча, каждый думал о своём. Когда впереди показались стены Песчанного Молота, рассветное зарево окрасило пески золотом, придав им величественный и надменный вид. Ворота отворились, когда до них еще оставалось два десятка шагов. Перебросившись несколькими фразами со стражниками, некромант догнал Дора Стенобита, и они направились к Гриву. Помощник главного архитектора шел, глядя прямо перед собой, никого не замечая и ни с кем не здороваясь. Некоторые жители хмыкали и старались быстрее удалиться, не зная всей ситуации.

 

25

Грив как раз разбирал чертежи новой охранной системы Песчаного Молота, корректируя и внося поправки, когда дверь распахнулась и в помещение вошли двое. Сразу, из-за яркого света, не было видно вошедших, но когда дверь закрылась, Штанговращатель узнал Тамику и Стенобита. Первый выглядел уставшим и расстроенным, второй вообще был в подавленном состоянии.

– Доброго утра, Грив. Если можно так сказать, так как из-за новостей оно никакое не доброе, – поздоровался некромант, усевшись на краешек стола.

– Здравствуй, здравствуй… это я понял, когда увидел выражение ваших лиц. Что там произошло?

– На раскопки напали бандиты, кочевники, и перебили всех. Дор единственный, кто остался в живых. Радует, что нескольких твои ребята успели отправить к праотцам. Да и я подсократил их численность, когда явился на место раскопок.

– М-да… – Грив погладил бороду, задумчиво сдвинув брови. – Что ж, это все очень плохо, но мы должны действовать. Нужно хотя бы достать трупы наших людей и достойно их похоронить. Ладно, я займусь этим. Сможешь немного задержаться, на пару дней, в виду последних…

– Да, конечно, у вас тут отличное пиво, – грустно улыбнулся Тамика. – Пойду, пропущу пару пинт.

– Спасибо, что помог, – поблагодарил Грив. Тамика направился к выходу. Когда за ним закрывалась дверь, до него долетели звуки голосов – Штанговращатель разговаривал с Дором о произошедшем.

Прежде чем направится в таверну, некроманту пришлось посетить лазарет. Боль в плече внезапным ударом бича пронзила руку, заставив Тамику поморщится. В лазарете его встретила все таже полненькая гномиха. Приветливо улыбнувшись, она осмотрела рану. После этого, нахмурившись – при этом ее брови смешно сошлись на переносице, словно нарисованные – долго копалась в мазях и порошках, после чего наложила некроманту повязку с какой-то резко пахнущей мазью, ловко перевязав ему плечо. Хоть плотная повязка и сковывала движения, Тамика с удивлением отметил, что боль теперь отдается намного слабее.

Зайдя в таверну, некромант вдруг почувствовал сильную усталость и, поднявшись к себе в комнату, рухнул на кровать. Только лишь его тело коснулось постели, Тамика забылся глубоким сном.

 

26

На следующий день некромант открыл глаза, когда солнце было уже высоко. Потянувшись, Тамика встал с постели. На удивление он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим, что в последнее время было большой редкостью. Плечо немного покалывало и зудело, но боли не было, что тоже не могло не радовать. Вспомнив, что гномиха строго наказала ему, чтобы он сегодня пришел на осмотр, некромант направился в лазарет.

После осмотра и смены повязки на новую, без характерного запаха, Тамика направился в таверну, ибо урчащий желудок требовал пищи. Заказав себе верблюжьего мяса, кактусового пюре и отбивных из гиен, некромант, немного подумав, добавил к этому еще два графина вина. Он уже привык к размерам гномьей кухонной утвари, что позволяло съесть и выпить в два, а то и в три раза больше, нежели гномья порция. Пока некромант ждал свой заказ, его увидел зашедший в таверну гном.

– Эй! Тамик, здорово! – Помахав Тамике, он подошел к столику и сел рядом. Некромант поздоровался в ответ. Гном оказался не кем иным, как Гроком, с которым недавно они довольно хорошо сдружились.

– Мы тут такое обнаружили! Кто-то включил наш Субмолекулярный Совместитель и сунул в него кошку! О, ты не переживай, – успокоил некроманта Грок, увидев замешательство в глазах Тамики, – с кошкой все в порядке, просто ввиду действия Совместителя и каких-то ингредиентов, кошка лишилась всей своей шерсти. Самое интересное, что это дает свои плюсы – она теперь проще переносит нашу жару! Ты, кстати, ничего не знаешь об этом?

Увидев радостные и возбужденные нотки в голосе рассказчика, некромант нехотя признался, что это все его деяния. Это его пьяное воображение додумалось поставить такой эксперимент над бедной кошкой несколько дней назад. Пока Тамика рассказывал, дверь таверны открылась, и внутрь ввалила шумная компания гномов, что-то возбужденно обговаривая и также энергично жестикулируя. Увидев их, Грок замахал руками, и гномы тут же подошли к ним.

– А вы знаете, что создатель новой породы кошек сидит за этим столом?! – Хитро прищурившись, спросил друзей Грок. Гномы шумно заголосили, и тут же за столом стало, мягко говоря, тесновато.

– Тамика, это просто невероятно!

– Потрясающе!

– Как ты этого добился?!

– Необычная концепция…

– Это же исключительно новый вид семейства кошачьих!

– Просто невероятный эксперимент!

Гномы еще долго шумно дискутировали, что позволило некроманту съесть свой заказ и отставить посуду на середину стола. Мгновенно появившаяся, словно материализовавшись из ниоткуда, гномиха тут же забрала пустые миски. Увидев, что место на столе освободилось, гномы сразу заказали выпивку, решив продолжить своё обсуждение за пинтой пива.

– Расскажи, как у тебя получился такой интересный результат? – Спросил у Тамики Грок, умудрившись втиснутся в разговор во время возникшей паузы.

– А никак. Я тогда немного перебрал, вот и решил попробовать. Так сказать, проверить этот ваш субмолекулятор…

– Совместитель, – поправил его один из гномов, стукнув кружкой по столу.

– Однобесово. Ну, значит, я его включил, а тут смотрю – кошка. Вот и пришла такая безумная идея, – пожал плечами некромант, глотнув вина.

Они еще долго разговаривали о том, о сем, Тамика услышал, что гномы собираются делать большую партию зеркал и призм для таинственной ОЗОС. Что это такое, ему было невдомек, посему он решил поинтересоваться об этом у Грива при удобном случае. За удивительный же эксперимент с кошкой гномы сделали некроманту подарок – резную трубку для курения, украшенную рунами и символами. Также ему вручили мешочек с табаком. Поблагодарив за столь щедрый подарок – как известно, трубка для гнома, это практически элемент одежды – Тамика бережно спрятал трубку и табак во внутренние складки одежды, словно это был талисман от злых чар.

Разошлись друзья только лишь, когда пустынное солнце багровыми сполохами окрасило небо, перебирая все оттенки красного, словно искусный арфист струны. Подышав немного вечерним воздухом, некромант пошел к себе. В эту ночь он долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, в голову лезли дурацкие мысли, словно дня для этого им было мало. В итоге Тамика встал, достал подаренную трубку, набил ее табаком и, раскурив магическим пламенем из руки, уселся возле окна. Клубы дыма синим туманом заполнили комнату, рассеявшись в лучах лунного света призрачными отголосками прошлого. Перед глазами некроманта возникли картины давно минувших дней. Докурив, он выбил трубку о стену и, спрятав ее, лег спать.

Проснувшись, Тамика, в первую очередь, направился на прием к Таре – так звали фельдшера-гномиху из лазарета. Рана уже не болела, однако Тара посоветовала еще несколько раз сменить ежедневные повязки. Даже, когда некромант сказал, что собирается уходить из Песчаного Молота, гномиха все равно сказала, что надо будет поменять. В крайнем случае, она даст ему несколько наборов повязок с собой.

Справившись со своими делами, Тамика направился к Гриву. Он хотел перед уходом поговорить с этим странным, но все еще крепким стариком.

Штанговращатель сидел за столом и что-то увлеченно чертил. На его лице читались сосредоточенность, усердие и некая личная заинтересованность в том, что он делал. На столе был разложен огромный холст, а вокруг валялись свитки, книги и разные измерительные принадлежности. Вскинув руку в приветливом жесте, некромант подошел к столу.

– День добрый, Грив! Не помешаю?

Штанговращатель поднял глаза и, узнав Тамику, отвлекся от своего занятия.

– Привет-привет! Нисколько, я давно хотел сделать перерыв.

– Хорошо у вас тут, пиво знатное, да и люди… гм… вы хорошие. Однако, мне надо идти дальше.

– Понятно. Когда выдвигаешься? – Кивнув, поинтересовался гном. Некромант пожал плечами.

– Сегодня. Я вот о чем хотел спросить. Вчера я краем уха услышал о некоей штуке, которую твои люди называли ОЗОС. Если не секрет, можешь рассказать, что это такое?

– ОЗОС? Отчего же секрет. Нет. Это наша самая последняя разработка. Кстати, я как раз вносил корректировки в ее чертежи. ОЗОС – это Охранно-Защитная Осветительная Система. Первоначально планировалась только лишь в качестве постоянного источника освещения города в ночное время. Однако, при детальной разработке было обнаружено, что ее проектировка и размещение представляют собой конструкцию, которую можно использовать в качестве охранной системы. Дело в том, что ОЗОС – это, своего рода, конструкция призм и зеркал, соединенных между собой таким образом, что луч света, попадая на основную призму, преломляется и при помощи системы зеркал отражается по всей ОЗОС, полностью освещая город.

Однако, если увеличить мощность призм и искревленность зеркал, можно будет концентрировать луч света в конкретную точку. А это, не что иное, как защитный механизм, позволяющий испепелить любого неприятеля, решившего напасть на Песчаный Молот. Я бы, конечно, предложил сделать еще и ОЗБ, что означает Охранно-Защитный Барьер, однако это сильно долго и дорого. Хотя…

– Что еще за «Барьер» такой? – Некромант с уважением посмотрел на все эти свитки, фолианты и холсты.

– Теоретически – это система зеркального стекла, покрывающая стены города с наружной стороны. Если расположить их в определенном соприкосновении друг с другом и под правильным углом, то…

– Что?

– Это пока только лишь в теории, но город перестанет быть виден снаружи.

– То есть как – станет невидимым, что ли? – Опешил Тамика.

– А вот так, – пояснил Грив. – Только не в магическом плане невидимым, а в технологическом. Так как солнечные лучи, да и вообще, лучи любого источника света, будут преломляться в этих зеркальных щитах и отражаться обратно. Посему получится, что ты будешь смотреть на город, как бы сквозь, не видя его. И если идти в его направлении, то вполне можно удариться головой о стены, видя перед собой лишь пустыню.

– Кажется просто невероятным.

– Да, именно так. Только нужно просто громадное количество зеркал и другого материала, а это время и средства. Очень большие средства. Так что, пока этот проект под названием «Щит», хотя мне больше нравится ОЗБ, остается в теории и на чертежах.

– Но ведь со временем, возможно, все и получится, – попробовал поддержать Штанговращателя Тамика.

– Кто знает, кто знает… – Пробормотал гном. – Во всяком случае, будем надеяться. Ты еще что-то хотел? А то мы с тобой так хорошо беседуем, а работать все равно надо.

– Да, я хотел поблагодарить за столь радушный прием. И, спасибо, что не дали мне тогда умереть в пустыне.

– Да какие проблемы? От нас не убудет, да и гости к нам не так часто забредают.

– Ладно, пойду я, удачи в разработке «Щита»! – Подмигнул некромант и, пожав мощную длань Грива, покинул его жилище. Он успел сделать всего лишь пять шагов, когда сзади его окликнули:

– Тамика! Подожди!

Некромант обернулся. К нему бежал гном, в котором он узнал помощника инженера. Тот что-то сжимал в руке.

– Погоди! Ты уже уходишь?

– Как бы да. Я и так тут засиделся с вами, – хмыкнул Тамика, с любопытством рассматривая зажатый в руке гнома предмет. Это оказались свернутые свитки.

– Вот, возьми. За пустыней, в лесах, ближе к горам, живут наши друзья. Поселение зовется, если мне не изменяет память, «Тридцатая Шестеренка». Так вот, будешь в тех краях – занеси им эти чертежи. Мы бы и сами их передали, но ввиду последних событий на раскопках… сам понимаешь. Мы были бы признательны, если бы ты передал чертежи.

– А что в них? – Поинтересовался некромант.

– Здесь? А, новая разработка субмолекулярных частиц для протон… – увидев, как расширяются глаза Тамики при каждом слове, гном отмахнулся, – А, не бери в голову! Просто отдай и скажи, что это от Грива. Они знают.

– Ну, хорошо, – некромант взял чертежи и спрятал их. Пожав руку, он попрощался и направился к воротам. Когда те закрылись за ним, оставив Тамику один на один с пустыней, он усмехнулся и зашагал по пескам.

 

27

Ближе к вечеру Тамика, оставив за спиной несколько больших барханов и мелких песчаных холмов, добрался до огромных валунов. Камни были отесаны ветрами и временем, словно сточены мастерами-каменотесами. Сами по себе глыбы представляли длинную гряду с небольшим, метра три всего, углом. Немного подумав, некромант решил, что в этом импровизированном закоулке можно сделать привал.

Найдя подходящий камень, который можно было использовать в качестве лежбища, Тамика достал из сумки с провизией, которую ему собрали в городе, кактусовые лепешки и местное вино. Неспешно поужинав, некромант постелил плащ на камни, положил сумку под голову и лег спать. На удивление, эта ночь в пустыне прошла спокойно и без происшествий.

Утро наступило незаметно – камни ограждали от ярких солнечных лучей, что позволило Тамике хорошо выспаться. Проснувшись, он зевнул, и, наскоро перекусив, снова двинулся в свой нелегкий путь по дюнам.

Когда солнце стояло в зените, некромант заметил странную поросль, небольшими кустами росшую в нескольких местах неподалеку. Подойдя ближе, он оглядел ее. Это была трава, с тонкими ярко-зелеными стеблями и девятью длинными листьями. Внимательно ее осмотрев, Тамика распознал в этой растительности травоход – ту самую редкую траву, которая была нужна Яге для создания эссенции.

Интересно, а Импориус уже нашел планабис? – внезапно промелькнула мысль, и некромант усмехнулся. Нарвав несколько пучков травохода, он положил ее в заранее приготовленный мешочек и спрятал в складках плаща. Продолжив свой путь, он краем глаза заметил движение и услышал легкое шуршание – это потревоженная чем-то пустынная змея, гревшаяся на каменном выступе, уползала прочь.

Солнце начало клониться к горизонту, когда Тамика заметил неясное очертание то ли деревьев, то ли камней. Прибавив шагу, он через какое-то время приблизился к этому силуэту. Оказалось, это был очередной пустынный оазис, с маленьким озерком – шагов десять в диаметре, не больше – и несколькими деревьями с пышной кроной из широких листьев. Это были те самые пальмы, о которых некромант доселе только лишь слышал. Подойдя к озеру, он опустился на колени и, зачерпнув пригоршню воды, умылся. Слизнув несколько капель и не найдя ничего опасного, он снова зачерпнул воду, но теперь чтобы вдоволь напиться. Напившись, Тамика окунул голову в прохладную влагу. Вода холодным блаженством объяла его, затекая за шиворот прохладными струйками. С губ некроманта сорвался стон – это было самое лучшее чувство, пережитое им за последние дни. Вода оставалась прохладной из-за постоянной тени, которую отбрасывали пальмы, не позволяя ей нагреваться знойными днями.

Вдохнув полной грудью, он еще раз осмотрел оазис. Гордые пальмы лениво покачивали своими кронами под набегами ветра, прозрачность озерной воды отражала не просто окружающую природу – но саму суть Бытия. Солнце, уже начавшее окунаться за линию горизонта, обрамило багровым венцом безоблачное небо.

Надивившись на эту красоту, некромант устроился под одной из пальм, облокотившись спиной о ствол. Перекусив двумя лепешками, он решил, что отдых от мирских дел в таком прекрасном месте – именно то, что нужно.

Это если не нужно торопиться и блуждать по бескрайним пескам. – эта мысль, словно порыв ветра ворвавшаяся в голову, сразу развеяла созданное оазисом умиротворение, внеся свою горечь в осознание происходящего. Сам того не заметив, Тамика уснул. Ночь прошла тихо, только скорпион важно прошествовал по берегу озера, чтобы скрыться в барханах за оазисом, да порыв ветра сбросил пару кокосов с одной из пальм.

Проснувшись, некромант умылся, соорудил себе скромный завтрак, который состоял из лепешки и двух пригоршней воды, и собрался в путь. Перед тем, как покинуть оазис, он набрал воды во флягу и, положив в сумку упавшие за ночь кокосы, не спеша двинулся дальше.

Пески изогнулись высокими барханами, заставляя Тамику то и дело подниматься вверх и спускаться, по колено погружаясь в горячий песок. За долгие сотни лет ветра начертили на бескрайнем песчаном полотне причудливые узоры, состоящие из зигзагов, линий и волн. Пустынные бури, бросающие в лицо песок и пыль, замедляли движение и норовили расцарапать кожу, словно клинком. Вихри переносили крупинки песка из одной части пустыни в другую, оставляя за собой борозды, добавляя элемент властной настойчивости в песчаный картины.

Некромант шел целый день, медленно продвигаясь по пустыне, воюя с разыгравшимися вихрями и настойчивыми ветрами. Порой приходилось прикрывать лицо рукой, чтоб песок не попал в глаза – единственную неприкрытую часть. Тамика в очередной раз мысленно поблагодарил гномов и себя самого за одежду: первых за настойчивость, а себя за то, что все же нацепил эти, как он их тогда назвал «тряпки» на себя. Эти одежды сильно помогали здесь, в песках, спасая от пыли и песчаных бурь.

Ближе к вечеру, когда солнце вновь окрасило небо в багровые тона, некромант различил вдалеке смутные очертания города. Он прибавил шаг и, когда подошел ближе, увидел, что этот город просто громадный. Только лишь стена тянулась в обе стороны, сколько хватало глаз. Посередине находились ворота со спущенной решеткой. Когда Тамика подошел уже на расстояние сотни шагов, он заметил, что возле ворот стоят двое стражников, или дозорных. Они стояли, словно высеченные из литого камня, отсвечивая яркими сполохами заходящего солнца на своих железных фигурах. Уважительно покачав головой, некромант направился прямо к воротам.

Подойдя к одному из стражников, он, кашлянув, спросил, можно ли войти в город. В ответ – лишь гробовое молчание. Прокашлявшись, Тамика еще раз поинтересовался, можно ли войти. Стражник не то что не ответил – он даже не шелохнулся. Хмыкнув, некромант подошел ко второму дозорному и повторил свой вопрос. Ответом ему была таже гнетущая тишина и презренное игнорирование.

– Да вы что, оглохли тут, что ли?! – Разозлившись, закричал Тамика. Стражи даже не шелохнулись, продолжая стоять, словно каменные изваяния.

– Да чтоб вас!.. – Раздосадовано ругнулся некромант и в сердцах стукнул стража кулаком в грудь. Раздался глухой стук, который получается, если ударить в полый железный каркас, или пустую бочку. У Тамики глаза округлились, словно две монеты – то, что он сначала принял за дозорных, на поверку оказалось латными иллюзиями, собранными вместе и установленными у ворот в форме стражей.

На шум из небольшого полукруглого окна в стене, прямо над решеткой, выглянул человек в неброской кольчуге и с явно недовольным выражением лица. Оглядев Тамику, он хмуро поинтересовался – зачем он шумит и что ему, собственно, нужно?

– Мне бы в город попасть, пища и вода подходят к концу, да и после долгого странствия отдохнуть не помешало бы, – немного успокоившись, ответил некромант.

– Стоило из-за такого пустяка шум поднимать, – скривился стражник. – Вон рычаг в стене у самих врат, дерни за него – ворота откроются. Зайдешь внутрь, дерни второй рычаг – ворота закроются и можешь идти по своим делам. Только не шуми и не отрывай порядочных людей от работы, – сказав все это, физиономия исчезла в окне.

Посмотрев ошарашено сперва на окно, затем на латные пугала, Тамика подошел к воротам. Действительно, теперь было видно, что в стене, рядом с опускной решеткой, виднелся небольшой рычаг. Некромант потянул за него, механизмы пришли в движение, и решетка со скрежетом поднялась, скрывшись внутри стены. Войдя внутрь, Тамика осмотрелся и, найдя такой же рычаг, дернул. Решетка начала опускаться в былое положение, но некромант уже направился внутрь города. Возле внутренней стороны ворот два стража, игравшие в карты, бросили мимолетный взгляд на вошедшего путника, один из них даже приветствовал его.

– Добро пожаловать в Буревей, – фраза эта, хоть и несла приветливый тон, была сказана скорее механически и заучено, нежели дружелюбно, так как стражи тут же потеряли к некроманту всякий интерес. Тамика осмотрелся.

Улицы, как и площадь вдали, были вымощены большими плоскими, плотно подогнанными друг к другу, плитами. Строения тоже были выполнены из таких же плит, походя более на каменные коробки, а не на дома. Некромант решил поинтересоваться у жителей, где тут у них таверна, или трактир, и как ему попасть к Эрлине. Пройдя немного вперед, он увидел женскую фигуру. На ней были широкие одежды с длинными рукавами, женщина не торопясь шла Тамике навстречу. Когда они были на расстоянии вытянутой руки друг от друга, он спросил:

– Извините, а где тут у вас… – Договорить он не успел, так как женщина опустила голову и быстрым шагом скрылась в переулке. Удивленно проследив за этим странным поведением, Тамика пошел дальше. Скоро он заметил прогуливающегося человека в городской одежде.

– Эй! Добрый человек, подскажи, где тут у вас… – Однако, только лишь некромант заговорил, человек сразу вспомнил о неотложных делах и быстро скрылся внутри дома, хлопнув дверью. Хмыкнув, Тамика пошел искать еще кого-нибудь, кто мог бы ответить на его вопрос. Долго искать не пришлось, так как через два дома он увидел еще одного жителя, мило беседовавшего с молодой девушкой в открытых дверях.

– Я прошу прощения, а вы не подскаж… – Только лишь первые слова сорвались с губ некроманта, как мужчина почти бегом бросился по улице, а девушка юркнула в дом, лихо хлопнув дверью.

– Да что здесь происходит?! – Воскликнул Тамика и бросился за фигурой, что исчезла в переулке. Свернув в него, некромант оказался в длинной улочке, однако она была пуста, словно заброшенный замок. Он начал медленно продвигаться вглубь переулка, внимательно оглядывая каждый выступ. Тамика дошел почти до конца улочки и в недоумении остановился – она была абсолютно пуста. Внезапно за спиной раздалось приглушенное шипение.

– Пс-с-с… – Некромант резко развернулся, выхватив клинок, готовясь сразу поразить насмерть. В углу, скрытый тенью от дома, стоял незнакомец в балахоне с глубоко наброшенным капюшоном. Тамика готов был поклясться, что минуту назад его здесь не было. Незнакомец поманил некроманта рукой.

– Эй, ты держишь путь к Госпоже? – Почти шепотом спросила странная фигура, когда некромант подошел ближе.

– К кому? – Не понял Тамика.

– К Эрлине… – Еще тише, почти что одними губами, произнес незнакомец.

– Да, а что… – Договорить некромант не успел, так как его что-то с силой ударило по голове. Улица поплыла перед глазами, дома завертелись волчком, и Тамика кулем рухнул на каменные плиты города.

 

28

Возле огромного, в три человеческих роста, витражного окна стояла женская фигура в черном балахоне с капюшоном. Лунный свет призрачным саваном струился сквозь стекло, очерчивая стоящую серебряным ореолом. Взгляд женщины был устремлен даже не на стекло, где фигурки людей и ангелов плясали в выгравированном орнаменте, а сквозь него, уносясь в бескрайние просторы веков, туда, где память былого рисовала призрачные картины прошлого.

В залитой ярким светом оранжерее стояли двое. Девушка в зеленом платьице, подчеркивающем ее хрупкую фигурку, смотрела на второго участника этой прелюдии. Он возвышался над нею, почти два метра ростом, статный, величественный, безукоризненно красивый – если яркий свет можно классифицировать по красоте. Его блестящие доспехи отливали золотом, одеяния светились белым. Единственное, что выбивалось из этой ангельской красоты, были огромные крылья кроваво-алого цвета. В руках он держал огромных размеров косу, которая также светилась алым сиянием.

– Мизраэль, ты бы хоть одежду поменял, а то после того, как тебя «повысили», не гоже расхаживать в таком виде, – улыбнувшись, сказала девушка.

– Успеется. У меня сейчас и так очень много работы. После того, как Отец решил, что люди должны после смерти попадать в Чистилище, у меня просто не стало свободного времени, – отмахнулся архангел. – Вот и сейчас, я пришел, чтобы ненадолго проститься с тобою – мне нужно уйти, выполнить, так сказать, одно важное поручение.

– Ты же ненадолго? – Спросила Эла, ее сердце сжалось, когда она представила себе длительную разлуку с любимым.

– Нет, конечно. Думаю, лет за пять управлюсь, – грустно улыбнулся в ответ Мизраэль.

– Хорошо, я буду тебя ждать, – Эла приникла к этой божественной фигуре, трепеща, словно лист на сильном ветру. Архангел обнял ее и, по-отечески поцеловав в лоб, бережно отстранился.

– Мне пора. Я надеюсь, что ты дождешься меня, Эла! – и Мизраэль взмыл вверх, маша мощными крыльями.

– Я обязательно дождусь, слышишь! Я клянусь тебе! – Прокричала Эла в след улетающему представителю Небес.

– Госпожа… – Этот тихий, вкрадчивый голос ворвался в воспоминания, словно внезапный порыв холодного ветра. Картинка событий подернулась пеленой и исказилась. Эрлина мотнула головой, прогоняя наваждение прошлого и обернулась. В дверях старой, побитой временем оранжерейной, стоял Эр’Лон, глава разведки Могильного Шпиля, перебирая пальцами и немигая глядя своими желтыми немигающими глазами.

– Что там, Эр’Лон? – Спросила Эрлина, голос ее, вначале дрогнувший, сразу обрел свою силу и властность.

– Вернулись наши лазутчики. Новости желают доложить лично.

– Хорошо, пусть ожидают, – холодно бросила богиня Смерти и неспешно направилась к выходу.

– Слушаюсь, Госпожа… – Эр’Лон поклонился и, не издавая ни звука, удалился. Когда он ушел, Эрлина внезапно остановилась почти на выходе и еще раз осмотрелась.

В некогда красивой, светлой оранжерейной теперь царил полумрак, дикий плющ заплел почти все стены и окна. Только самое большое осталось не тронутым, почти не изменившись за все столетия. Словно его оберегали от разрушительного действия времени. Цветы, что прежде росли – завяли, только красавицы-розы остались, переродившись со временем в дикие кустарники с маленькими бутонами и острыми шипами. Небольшой фонтан в самом центре оранжерейной теперь представлля собой полуразрушенное строение былых мастеров, утратив свое прежнее величие.

Сама же Эрлина выглядела обычной молодой женщиной около тридцати лет, и только глаза – ярко-желтые – выдавали принадлежность к потустороннему миру.

Фигура, подчеркнутая специально пошитым на заказ балахоном, выделялась утонченностью и грацией. Аккуратная грудь, с изображенными на балахоне серебряными узорами, словно плетьми отталкивала от себя любого, посмевшего лишь поднять взгляд. В ушах Богини висели серьги в форме пентаграммы с цветком черного лотоса внутри. Руки украшали обручи, словно змеи, обвившие ее запястья. Пояс был цвета призрачной луны, изображавший тот же символ, что и на серьгах.

Перстни, украшавшие тонкие пальцы, светились тусклым зеленым сиянием. Волосы черным водопадом ниспадали на плечи, слегка разрезая общий орнамент, вышитый на балахоне. Острые черты лица выдавали в Эрлине жесткие, властные качества: многовековая не-жизнь наложила свой отпечаток, окутывая вроде бы все еще молодую женщину саваном времени и пережитых событий.

Эрлина вздохнула и нехотя покинула оранжерейную. Новости от лазутчиков должны были быть особо важными, раз они желают доложить их лично. По большому счету, она могла бы подождать, пока настырные имперские прихвостни не передохнут от старости – Могильный Холм осадой не взять. Однако не все жители в городе были нежитью, здесь находились еще и живые люди, по своей воле присягнувшие Госпоже и оставшиеся в этих стенах. По большей части это были алхимики, чаротворцы и начинающие некроманты, желавшие постичь суть магии смерти и переродиться в могущественных Личей.

Обитель Мертвых высочила на холме, устремившись своими шпилями вверх. Самые высокие уходили за облака, скрываясь из вида. Огромные окна, выполненные по мозаичной системе гномов, светились зеленым, нагнетая зловещую атмосферу. Вокруг самого замка, презрительно глядя своими окнами, возвышались городские постройки. Среди них выделялись: ратуша, покинутая церковь, выполнявшая теперь роль мастерской, оружейная и библиотека. Магическая гильдия стояла особняком, почти над обрывом, уставившись своими семью шпилями в небо.

Первая стена, выполненная в виде насыпи из костей, украшеннная резными символами и смотровыми башнями, опоясывала замок Эрлины и прилежащие к нему здания. Первым, что бросалось в глаза при входе во внутреннюю часть города, была мастерская доспехов, за ней шли другие строения: склад провизии, здание швеи, городской рынок, таверны и трактиры, завершал этот список Гнилой Квартал.

Внутри первого уровня стен одиноко высочили несколько Обелисков, окутанных тусклым сиянием. За стенами же раскинулся весь остальной город, поделенный на несколько кварталов. Среди них был Торговый Квартал, где располагались дома торговцев; Жилой Квартал, Квартал Воинов и Квартал Тишины. В последнем собрались все, кто имел хоть какое-то представление о воровстве, слежке и убийствам. Все это окружала вторая, более массивная система городских стен, выполненная в еще более зловещем стиле нежити.

Пройдя по вымощенной плитами дороге, Эрлина неторопливым шагом зашла в замок, направляясь в центральный зал. В зале покорно стояли, смиренно ожидая Госпожу, двое. Невзрачная тканевая одежда позволяла им лишний раз не бросаться в глаза, давая возможность в полной мере выполнять свою работу. Подойдя к разведчикам, Эрлина кивнула.

– Ну что, какие новости?

– Госпожа, людишки разбили лагерь неподалеку от городских стен. Их там немного, но они хорошо вооружены и явно что-то замышляют. Послать простых воинов, я считаю…

– Твое дело доложить ситуацию, делать выводы – не твоя забота! – Властным тоном прервала умозаключения разведчика Эрлина.

– Слушаюсь, Госпожа.

– Может, нам их припугнуть? – Подала голос фигура, незримым изваянием стоявшая доселе в темном углу.

– Например? – Благосклонно спросила Богиня Смерти.

– Сжечь продовольствие, отравить, напугать – мало, что ли, у нас возможностей?

– Я подумаю над твоими словами, Нер’Лаг, – задумчиво кивнула Эрлина, волосы легкой черной волной упали на лицо. Легким движением головы она отбросила их назад.

– Рад услужить моей Госпоже, – учтиво склонил голову Верховный Некромант.

– Вы – идите и наблюдайте, мы должны знать о каждом вздохе, каждом жесте этих имперских распространителей жизни.

– Слушаюсь! – В один голос кивнули разведчики и с поклоном выскользнули из зала.

В это самое время, глубоко под Некрополем, в Нижнем Городе, где располагалась система склепов, тюрем и других, не предназначенных всеобщему обозрению сооружений, в алхимической лаборатории главный зельевар и алхимик Залевул следил за кипящими колбами. Он готовил большую партию сонного зелья, а для этого нужно было сварить и настоять много ингредиентов.

Сонный мох, главный из них, был почти готов, осталось выдержать и настоять остальное. Проверив банки и мешочки с запасами, Залевул обнаружил, что эта партия сонного зелья будет последней, так как мха осталось меньше, чем необходимо на порцию. А трех составляющих, продлевающих действие и не дающих жертве умереть сразу, и вызвать необратимое отравление – вообще не осталось.

Почесав гладковыбритый череп, алхимик задумался. Надо бы отправить подмастерье за новой порцией ингредиентов – пусть сделает что-то полезное, да и разомнется заодно. А то этот мальчишка уже до полусмерти надоел Залевулу своими грамотными речами. Создавалось впечатление, словно этот сопляк хочет показать, будто разбирается в алхимии лучше, нежели сам мастер. Криво усмехнувшись, Залевул вернулся к работе.

 

29

Сознание медленно возвращалось к Тамике, накатывая редкими волнами. Застонав, он открыл глаза. В голове тут же застучали молоты, и из груди некроманта вырвался очередной стон. Картинка перед глазами плавала, словно бутыль в море, зрение не могло сфокусироваться. Когда же все вернулось в норму, Тамика смог рассмотреть, что находится в какой-то комнате. Одно, на всю стену, окно было сделано в виде единого узора из разных стекол, какими пользуются гномы. Попытавшись сесть, некромант снова застонал, и комната опять поплыла у него перед глазами.

– О, очухался! Вставай уже, – внезапно раздавшийся голос из угла заставил Тамику резко повернуть голову, что причинило новый приступ боли. В углу сидел, облокотившись на спинку кресла, странного вида человек.

Кожа неестественно бледная, абсолютно лишенная жизни, заостренные черты лица, длинные белые волосы. Незнакомец был облачен в доспехи из поблескивающего черного металла. Возле кресла стоял, прислоненный к шкафу, меч из такого же сплава.

– Где я, кто ты и что от меня нужно? – Спросил Тамика, более-менее придя в себя после мучительного пробуждения.

– Какая, по большому счету, тебе разница? – Безразлично произнес рыцарь в черных доспехах, но тут же добавил, – Однако, учитывая твою значимость, я все же отвечу. Ты находишься в Обители Мертвых, Цитадели Госпожи Эрлины, меня зовут Харт Немертвый, а цель твою лучше тебя не может знать никто.

– Я у Эрлины? Но… город, там везде были люди, а здесь…

– Ну да. Там бы тебя сразу клинком под ребра, только лишь усмотрев в тебе приспешника некромантии. Вот и пришлось экстренными мерами тебя оттуда… изъять.

– А по голове зачем бить? Я же сам искал Эрлину, – возмутился Тамика, почесав макушку.

– Времени не было – делегация инквизиторов, пополам с вооруженной охраной города, двигалась в твою сторону. А ты бы начал задавать много вопросов, – пожал плечами Харт Немертвый.

– Неправда, – огрызнулся некромант.

– Ты и сейчас засыпал меня вопросами, словно вдова – подарками предложившего ей руку и сердце… – Усмехнулся рыцарь. – А как к горожанам приставал в городе, вызывая подозрения, я и вспоминать не хочу.

– Чего? – Изумился некромант, не дослушав вторую часть реплики Харта.

– Вот-вот, я о том же. Идем к Госпоже, она и так тебя заждалась. Мы думали, ты быстрее доберешься.

– Но откуда вы? – Пораженно спросил Тамика, вставая.

– Эрлина почему-то уверена, что ты ценное приобретение для нас, – пожал плечами рыцарь и уверенным шагом двинулся к выходу, сделав жест следовать за собой. Тамика молча вздохнул и пошел следом, то и дело мыча от боли, не особо сильной, но периодически бившей в виски маленькими резкими толчками.

Выйдя из дома, они оказались на улце. Тамика осмотрелся: дом, как и многие в этом квартале города, был построен в обычном имперском стиле. Квадратные стены, черепичная покатая крыша, каменная кладка труб. некромант сразу решил, что вся Обитель Темной Госпожи основана на развалинах былого имперского города. Однако, после того, как они минули этот квартал, он заметил, что это далеко не так.

Далее виднелись более величественные постройки – мрачные, высокие, упирающиеся своими шпилями вверх, словно стремясь поймать ими облака. Миновав кузню и огромное кладбище, ворота которого были заперты, Тамика с Хартом вышли к внутреннему уровню стен. От них веяло некой безысходностью, смертельной усталостью и безысходностью. Присмотревшись, Тамика ужаснулся: то тут, то там из стен виднелись остатки ног, или рук, периодически вздрагивая и создавая еле заметное движение.

За внутренней стеной высочили массивные пики башен, словно стражи неминуемого, опоясавшие мрачный замок, стоящий в центре. Несколько шпилей были соединены между собой и создавали слабое зеленоватое свечение, нагнетая и без того давящую атмосферу.

Пройдя ворота, они направились к замку. Тамика обратил внимание, что по бокам замка стояли, словно поднявшись из-под земли, два одинаковых склепа. В голове сразу пронеслась мысль: может, эти склепы ведут в подземный лабиринт захоронений… а, может, они лишь для красоты. Кто ж эту нежить разберет?

Харт Немертвый подошел к воротам и ударил несколько раз огромным кольцом, вделанным в череп. Раздался гулкий стук, а рыцарь отошел назад и замер в ожидании. Тамика хотел, было, заметить, что надо бы еще раз грюкнуть, а то внутри не слышат, но слова костью стали у него в горле.

Высокостворчатые двери отворились безо всякого шума. Изнутри пахнуло прохладой. Рыцарь Смерти вошел в замок, Тамика последовал за ним. Темные мрачные коридоры, освещенные лишь горящими зеленым пламенем факелами, навевали уныние, заставляя блуждать в собственном лабиринте памяти. Они прошли несколько небольших комнат и переходов, прежде чем выйти в ярко освещенный просторный зал. Ближе к стене, напротив входа, стояло массивное кресло ручной работы искусного мастера. Подлокотники представляли собой сплетение змей, хвостами уходящими вниз. Высокое кресло с гравировкой Могильного Холма острыми шпилями устремлялось в потолок.

Возле этого импровизированного трона стояла, глядя в огромное мозаичное окно, женщина в черном балахоне. Капюшон был откинут, и ее серебряные волосы ливнем рассыпались по плечам. При приближении Тамики она обернулась, и некромант поразился. Поразился тому, насколько красота этой женщины гармонировала с отпечатком времени, с этим пронзительным взглядом – словно сама смерть оценивала вошедшего – в ее глазах.

Сердце Тамики на миг перестало биться, замерев в трепетном преклонении. Вырвавшийся из груди вздох развеял наваждение. Харт незаметно пнул его в бок, прошипев, чтоб тот поклонился Эрлине.

– Выражаю глубокое почтение Госпоже живых мертвецов, – учтиво поклонился Тамика. По залу прокатился ропот: такого своевольного обращения к Темной Госпоже не позволяли себе даже самые высокопоставленные приближенные Эрлины. Однако, она лишь рассмеялась.

– Да, слухи не врали – ты действительно за словом в суму не лезешь. Что заставило тебя придти сюда, смертный?

– Ну, я услышал про самое мощное средоточие нежити, которая имеет собственные цели, дисциплинарную структуризацию и очень властную Госпожу во главе. Решил попытать счастья, может меня примут в ряды столь могущественной организации. Пришел к осознанию, так сказать, захотел стать еще одним звеном, дополнительным воином Империи Немертвых.

– Красиво говоришь, но это лишь слова, – кивнула Эрлина, внимательно выслушав Тамику. – Хорошо. Выбери, кем именно ты желаешь примкнуть к нашим, с твоих слов, рядам? – Темная Госпожа задала ему первый из вереницы вопросов.

– А разве есть выбор? – Удивился Тамика.

– Выбор есть всегда. Ну, почти всегда… Ты можешь стать некромантом или рыцарем смерти. Чем один отличается от другого, можешь поинтересоваться у Харта Немертвого, который имеет Высший Ранг Посвящения.

– Благодарю за столь детальное разъяснение, – Тамика снова поклонился и подошел к стоявшему в стороне Харту.

– Расскажи про рыцарей смерти и некромантов. – Прежде чем ответить, Немертвый задумчиво провел рукой по эфесу меча.

– Рыцари смерти – это элитные воины армии Госпожи. Ну, чтоб было понятно – мы аналог Имперских Паладинов и Адских Легионеров. Рыцарь смерти может быть как живым человеком, по доброй воле присягнувшим служению Эрлине, так и воскрешенным после смерти воином, желающим исправить ошибки прошлого служением Темной Госпоже. – Харт снова погладил эфес меча, словно он позволял ему сконцентрироваться. – Отличительная черта рыцарей смерти – приумноженные характеристики, например: физическая сила, ловкость, реакция, применение поверхностных заклинаний Магии Смерти. Власть, данная этой категории воинов, огромна. Мало кто, встретив рыцаря смерти, захочет вступать с ним в перепалку, а тем более в драку, без весомых на то причин.

– А можно, однажды став рыцарем смерти, впоследствии снять с себя эти полномочия? – Задал вопрос Тамика, внимательно слушая Харта Немертвого.

– Можно. Только это довольно неприятная процедура, и ее не сильно приветствуют… среди нас. Хотя, можно и без официального лишения рыцарского титула стать тем же некромантом, например. Это не возбраняется. Рыцари смерти хорошо владеют холодным оружием, от кинжалов до мечей, хотя более предпочитают среднего размера клинки, по одному в каждую руку. Чтобы стать рыцарем смерти, нужно пройти Ритуал Посвящения.

– В чем он заключается? – не преминул спросить Тамика.

– Проходящий Посвящение становится в центр пентаграммы и рыцарь смерти Высшего Ранга проводит Ритуал. Это своего рода длительное чтение специальных заклятий. Всего таких заклятий пять. После каждого из них на оголенное тело посвящаемого наносится магическое клеймо, не оставляющее шрамов. С каждым таким нанесением будущий рыцарь смерти получает одно за другим пять основных качеств воина: силу, ловкость, реакцию, точность и непродолжительное увеличение скорости.

Отличительный знак рыцаря смерти – это символ Эрлины: пентаграмма с цветком черного лотоса внутри. Самое важное, что, в какой бы одежде, или броне не ходил рыцарь смерти, этот символ Темной Госпожи будет проявляться на ней, только лишь Рыцарь ее наденет.

– Также рыцарь смерти разбирается в рунических символах. Это еще одно из его новых умений. – После этих слов Тамика вспомнил странный голос и камень с руническими символами в пруду, перед приходом к хижине Белого. Из-за этих воспоминаний он пропустил несколько слов Харта, который как раз говорил про какой-то кодекс.

– …посему кодекс рыцарей смерти в чем-то схож с кодексом Имперских воинов, однако со своими особенностями.

– А можно детальнее об этом своде правил… кодексе? – Заинтересованно вклинился Тамика, чтобы не выдать пропущенную им часть объяснений Немертвого. Последний немного покопался в складках одежды и протянул Тамике свиток. Открыв его, тот начал читать.

«КОДЕКС РЫЦАРЕЙ СМЕРТИ ТЕМНОЙ ГОСПОЖИ ЭРЛИНЫ.

1. Кодекс рыцарей смерти является обязательным для всех лиц, именующих себя рыцарями смерти.

2. Каждый рыцарь смерти должен иметь отличительный символ, будь то перстень, именное оружие или герб Темной Госпожи Эрлины, подтверждающий служение носящего его Богине Смерти.

3. Каждый рыцарь смерти должен следовать за целью своей до самого конца, и даже сама Смерть не может остановить его.

4. Каждый рыцарь смерти обязан ценой жизни своей защищать Темную Госпожу, цели ее, или же ее честь.

5. Нет для рыцаря смерти ничего отвратительнее, чем жалость и сострадание (при исключительных случаях Рыцарь Смерти имеет право на свое усмотрение применять данные качества к кому бы то ни было).

6. Рыцарь смерти обязан карать лютой смертью любое оскорбление в сторону Темной Госпожи, чести ее, своей собственной чести или чести людей, находящихся под покровительством рыцаря смерти.

7. Рыцарь смерти должен быть безжалостен и беспощаден к врагам своим и врагам Темной Госпожи (к врагам, не несущим прямой опасности Темной Госпоже или себе – на личное усмотрение рыцаря смерти).

8. Рыцарь смерти не имеет права причинять вред человеку, или существу, вооруженному неравным оружием, если только он не оскорбил честь Темной Госпожи, рыцаря смерти, или людей, находящихся под покровительством Рыцаря Смерти.

9. Рыцарь смерти не имеет права причинять вред безоружному человеку, или существу, если только он не оскорбил честь Темной Госпожи, рыцаря смерти, или людей, находящихся под покровительством рыцаря смерти.

10. Рыцарь смерти имеет право решать, как поступить с любым, кто имеет отношение к магии, знахарству, колдовству, независимо от ранга, положения, или пола, вплоть до принятия решения покарать лютой смертью, если он оскорбил честь Темной Госпожи, рыцаря смерти, или людей, находящихся под покровительством рыцаря смерти.

11. Рыцарь смерти имеет право помочь страждущим и слабым, попросившим об этом во время выполнения им любого поручения Темной Госпожи, или иного поручения, если другой исход не представляет возможным не связываться с этими людьми.

12. Рыцарь смерти должен постоянно быть в боевой форме, совершенствоваться в военном ремесле и содержать оружие и броню свою в надлежащем виде.

13. Каждый рыцарь смерти имеет право бросить вызов любому рыцарю при проведении Рыцарских Турниров и получить право участвовать в них.

14. Если между рыцарями смерти произошел спор, или один из них словом ли, поступком ли своим оскорбил другого, рыцарь смерти имеет право сразиться с обидчиком, до признания последним ошибок своих, или отречением от слов своих. Либо до полного уничтожения обидчика.

15. Рыцарь смерти имеет право оставить в живых поверженного противника, а также противника, молящего о пощаде и милосердии (это не мешает рыцарю смерти нанести противнику тяжкие, но совместимые с жизнью, увечья, в назидание и память о содеянном им).

16. Рыцарь смерти имеет право покарать смертью любого человека, или существо, чинящее осознанное, или неосознанное препятствие на пути рыцаря смерти.

17. Рыцарь смерти имеет право покарать смертью любого человека, или существо, если того требуют обстоятельства (даже если этот человек, или существо не угрожает Темной Госпоже, чести ее, но угрожает самому рыцарю смерти, или людям, находящимся под его покровительством).

18. В случае нарушения Кодекса рыцарем смерти, Совет Истинных Посвященных имеет право очно, или заочно лишить рыцаря смерти всех чинов, привилегий и прав называть себя рыцарем смерти.»

Тамика дочитал лишь до пятого пункта, когда Харт прервал его.

– Когда прочтешь и подумаешь… в общем, если захочешь стать одним из нас, найди меня – я изложу тебе детали. А сейчас мне нужно идти, – увидев, что Тамика открыл рот, чтобы что-то спросить, Немертвый добавил, – Пожить можешь в том доме, где мы с тобой встретились.

Сказав это, рыцарь смерти развернулся и неспешным величественным шагом вышел из зала, оставив Тамику наедине со всем услышанным. Постояв немного, он понял, что не спросил, где ему искать Верховного Некроманта Нер’Лага. Еле заметно скривившись от своей же глупости, Тамика подошел к первому стражу и задал интересующий его вопрос. Страж, хоть и окинувший некроманта недоверчивым взглядом, ответил вполне дружелюбно.

– Обычно он всегда возле Темной Госпожи, однако сегодня его что-то не видно. Можешь посмотреть в Разрушенной Башне – там располагается наша Магическая Гильдия.

– А как мне ее отыскать?

– Это самое высокое сооружение, всеми шестью шпилями упирающееся в небо. Оно тут одно такое.

– Спасибо. Пойду зайду к этому… Нер’Лагу, – скорее себе, нежели кому-то, проговорил некромант.

– Сходи, сходи… – Как-то слишком холодно бросил страж, потеряв к нему всякий интерес.

 

30

Тамике пришлось пройти весь город, прежде чем он нашел Разрушенную Башню. Она величественно расположилась на самой окраине. Отвесная скала, на краю которой она возвышалась, отсекала доступ к самой Башне со всех сторон. И только небольшая петляющая тропка вела к воротам Магической Гильдии. Каменные шпили Башни надменно высочили шестью пиками, презрительно пронзая набегавшие облака. Сама Башня отбрасывала неумолимую тень на городские дома, а зеленоватый туман придавал ей зловещее очертание. Весь вид Разрушенной Башни словно предостерегал незадачливого путника – мол, нужно ли тебе заходить сюда? Подумай, прежде чем решиться.

Некромант остановился возле дверей Башни.

А круто устроился тут этот Нер’Лаг! Ишь, в какой башне поселился. – уважительно покивав, Тамика толкнул дверь. Массивные петли заскрипели, и каменная плита, из которой была вырезана дверь, с глухим звуком отворилась. В лицо сразу пахнуло сыростью и плесенью. Тамика поморщился, но шагнул в темноту, а закрывшаяся дверь полностью отсекла любое попадание света внутрь.

Вздохнув, он воспламенил руку и, подсвечивая себе таким образом путь, стал медленно подниматься по каменным ступеням. Встревоженные зеленым мерцанием, по стенам разбегались мохнатые пауки и длинные многоножки. На десятом этаже, если судить по высоте лестницы, мимо Тамики прошелестела кожаными крыльями летучая мышь. Ругнувшись от неожиданного появления обитателя Башни, он продолжил подниматься.

С пятнадцатого этажа подъем стал легче – появились небольшие окна, пропускавшие внутрь немного света, что позволило Тамике идти без использования своей магии для освещения ступеней. Призрачный свет, струями просачивающийся сквозь зарешеченные окна, создавал иллюзию тумана, нагнетая и без того зловещую атмосферу.

Где-то на пятидесятом этаже Тамика вышел на небольшую площадку, на которой находилась дверь, пульсирующая коричневыми оттенками и магическими знаками. Однако, лестница все равно уходила вверх. Сделав вывод, что Верховный Некромант располагается на самом верху Магической Гильдии, Тамика продолжил свое восхождение.

Еще через двадцать этажей он снова оказался на похожей площадке, но теперь символы на двери светились ярко-синими цветами. Внимательно осмотрев стены, скорее для удовлетворения личного любопытства, Тамика вернулся к лестнице и снова продолжил считать ступени.

Так продолжалось еще три раза, примерно через одинаковый промежуток этажей. Первый раз дверные символы оказались ярко-красными, словно дверь пылала огнем. Второй – дверь светилась бело-голубым сиянием, словно сотканная из прозрачности облаков. Третий раз – ослепительно-золотым сиянием, помимо света неся в себе еще и энергетическую мощь. Только после этого, когда Тамика, вздохнув от усталости, вернулся к винтовой лестнице и преодолел последние ступени, он оказался на последней площадке.

Здесь большая часть символов была ему знакома. Некоторые из них составляли заклятия, написанные на старом языке некромантов, остальные немного отличались по стилю написания. Собравшись с духом – не каждый день идешь к Верховному Некроманту – Тамика осторожно толкнул дверь. На удивление, она отворилась безо всяких скрипов, хоть и казалась на вид древнее самой Башни. Осторожным шагом он вошел внутрь.

Комната оказалась намного больше, чем должна была быть, ввиду соразмерности самой Магической Гильдии. Этот факт напомнил Тамике о доме Белого в горах. Все стены были уставлены полками, где лежали, стояли, или просто были свалены в кучу фолианты в железных переплетах, тома и книги, охапки свитков и отдельных листов со старинными записями. Возле окна, напротив двери, стоял массивный резной стол, за которым сидел человек в просторных черных одеждах. Остатки волос жидкими белыми струями ниспадали на плечи, он что-то писал на отдельном свитке.

Слева от стола находился целый лабиринт шкафов и полок, среди которых можно было, без преувеличения, заблудиться. Тамика успел все это рассмотреть, даже сделал несколько шагов вглубь комнаты, а Верховный Некромант даже не отвлекся от своего дела. Однако, когда гость был в нескольких шагах от стола, Нер’Лаг внезапно заговорил.

– Так ты и есть тот маг-полукровка.

– Я некромант, – от возмущения скрипнул зубами Тамика, подойдя ближе к столу.

– Ты высокомерный, самовлюбленный, эгоистичный ярмарочный уродец, а не некромант, – спокойный тон Нер’Лага, казалось, проникал в сам разум, и от этого голоса тело охватывала странная, необъяснимая дрожь. Отложив свитки, Верховный Некромант продолжил. – Ты настолько мелочен и жалок, хоть и стараешься показать себя настоящим приверженцем магии Смерти, что смотреть на тебя тошно! Оглянись вокруг – что ты видишь? Ты бил себя в грудь, называя некромантом, принимал якобы правильные решения, однако… – Нер’Лаг встал из-за стола и немигающим взором пронзил Тамику, словно раскаленными иглами.

– Я не… – Тамика не успел даже слова сказать, как фигура Нер’Лага подернулась тусклой дымкой, скрыв Некроманта на несколько мгновений из вида. Когда же все рассеялось, перед Тамикой стояло странное создание. Вывернутые наизнанку суставы рук и ног, намного длиннее, чем человеческие, череп с удлиненными клыками по бокам и глазницы, источающие такую мощь и силу, что, казалось, можно обратиться в прах под этим взглядом. Тело представляло собой мощный скелет, защищенный руническими символами, вырезанными на каждой кости. От неожиданности Тамика отшатнулся.

– Что? Испугался? Некромант – это сущность, стоящая на грани магического равновесия и безудержной ярости. Это существо, все еще остающееся человеком, однако познавшее власть и силу магии Смерти! Да, мой истинный облик не позволяет отнести меня к некромантам, так как я – уже Лич, но… Я балансирую на том шатком краю, на той грани сознания и магической зависимости, позволяющей сохранять остатки былой человечности и управлять силами Смерти, во много сот раз превосходящими не только твои, но и возможности всех, с кем тебе доводилось встречаться!

Тамика не мог понять, почему, но все, что сказало это существо, словно каленым лезвием пронзило его разум. Он никогда не смотрел на посвящение в некроманты под таким углом, он не задумывался, что у этой категории магов может быть такое отношение к магии Смерти, жизни и всему вокруг. Теперь он стоял, словно каменный болванчик и пытался понять, а надо ли ему это сейчас? Сможет ли он не сломаться и не поддаться искушению неограниченной власти, которую дают глубокие познания магии Смерти?

Пока он стоял и обмозговывал эти, ставшие внезапно животрепещущими, вопросы, Нер’Лаг снова принял свой первоначальный облик и, криво усмехнувшись, снова уселся за стол.

– Главное в сущности некроманта не постижение и контроль магии Смерти. Главная суть – понимать саму природу этой силы. Что, по сути своей, есть Смерть? Агония умирающего, страх перед неминуемым, осознание своей скорой кончины и слабость беспомощности? Нет. Все это – лишь чувства человека, доживающего свои последние мгновения, осознавшего вдруг весь спектр красок Жизни. Человека, разум которого смог понять истинную суть рождения, жизни и смерти– трех нераздельных составляющих. Принято считать, что смерть – это вторая сторона жизни, но это не совсем так. Это заблуждение, потому как смерть – противовес рождению, но не жизни, а посему… – Нер’Лаг прервал свои размышления, уставившись на огонь свечи, после чего продолжил. – Смерть, это продолжение пути после жизни. Это прекращение жизни, соответственно – больше подходит в противовес рождению. Чтобы понять саму суть смерти, а значит, приблизиться к пониманию некромантии, необходимо ни много, ни мало – умереть.

– То есть – умереть? – Опешил Тамика, не проронивший до этого ни слова.

– То и значит, умереть. Приятный момент состоит в том, что неважно, каким образом умрет проводящий ритуал посвящения в некроманты: своей, или насильственной смертью. Главное успеть соблюсти все детали.

– А что это за детали? – Поинтересовался Тамика, хотя по спине пробежал морозец от спокойного и рассудительного тона Нер’Лага.

– Специфические начертания символов, рунические слова, кровь, ну и длительное чтение сложнейшего заклятья, способствующего преображению сущности живого обращающегося в неживого некроманта. Если допустить малейшую оплошность, может произойти непоправимое, в лучшем случае ты превратишься в бесконтрольную сущность, не имеющую разума и цели.

– В лучшем? А что ж тогда – худшее?

– В худшем – просто станешь чем-то наподобии зомби, или, как его еще называют, живого мертвеца, – пожал плечами Верховный Некромант.

– А как мне узнать, что именно делать, и в какой последовательности, если я изберу путь некроманта? – Спросил Тамика, разглядывая многочисленные книги и свитки, стоявшие на полках массивных шкафов.

– Тут все написано, – ответил Нер’Лаг и бросил скрученный свиток Тамике. Последний ловко схватил его и, немного подумав, спрятал в складках плаща. Между тем, Верховный Некромант продолжил, – Возможность стать истинным некромантом, и в итоге познать всю суть жизни после смерти, дается далеко не каждому. И, тем более, не каждый достигает истинного понимания, балансируя на грани разума и могущества, постигая глубины сокрытых знаний некромантии.

Многие считают, что сила и могущество данной магии есть все, что нужно некроманту для познания смерти. Но… это главная ошибка. Могущество и сила, они должны сочетаться с разумом. Те, кто пренебрегает этой гранью, в итоге становятся бездумными неживыми созданиями, в редких случаях вырастая до уровня Лича. Но это тоже их не спасает… отодвигает момент полного уничтожения, но не спасает, – пока Нер’Лаг говорил, Тамика задумался. Все те россказни о жизни некромантов, которые он слышал до этого, оказались лишь красивыми историями, обросшими обманчивыми деталями и придуманными происшествиями.

Все, что он узнал сейчас от Верховного Некроманта, полностью выходило за рамки обыденных историй. Слишком много деталей, соблюдение которых требовало длительной и тщательной подготовки; очень жесткие ограничения в самом проведении Ритуала Посвящения. Да и обязательная смерть не радовала Тамику. Однако, свиток с описанием Посвящения в некроманты он все же зачем-то взял. Сейчас он не мог объяснить – зачем, но решил не задумываться об этом, рассудив, что всему свое время.

– Ты должен решить сам, нужно ли тебе это, или нет. Мы никогда никого не заставляем, только даем выбор. Выбор – вот что главное. Выбор есть всегда, – Нер’Лаг поднял вверх указательный палец, – Даже, когда его нет.

– Я понял. Спасибо за столь детальное разъяснение… Мне надо подумать. – Поблагодарил Верховного Некроманта Тамика.

– Подумай. Мне, например, понадобилось десять лет на раздумья, прежде чем я пришел к осознанию того, что хочу посвятить себя служению Госпоже в качестве некроманта, – усмехнулся Нер’Лаг.

– Я учту это. – Тамика развернулся и медленным шагом покинул покои Верховного Некроманта. Мысли таким беспорядочным роем кружили в его голове, что он не заметил, как преодолел все ступени и оказался на улице. Лишь резкий порыв холодного ветра вернул Тамику в реальность. Передернув плечами, он направился к дому – ему надо было хорошенько обдумать все то, что он сегодня узнал.

 

31

Прошло несколько дней, прежде чем Тамика принял окончательное решение. Обдумав все детали, взвесив «за» и «против», он решил примкнуть к рядам рыцарей смерти. Уж много факторов подталкивало его к этому выбору. Камни с рунами в пруду и странный голос, недалеко от гор, где жил Белый; очень кстати найденные клинки, опять же, с рунной символикой рыцарей смерти. Это раньше он думал, что руны одинаковые, но теперь знал: у некромантов и рыцарей смерти они немного отличаются.

Его предпочтение сражаться, надеясь больше на свои умения и навыки, а не на магию. Хотя, основная деталь, из-за которой Тамика отказался от выбора стороны Нер’Лага, заключалась в страхе. Обычном страхе умереть. Он еще не был готов добровольно расстаться с жизнью.

Определившись с этим непростым выбором, Тамика решил посетить Эрлину, но, открыв дверь, чуть не налетел на Харта Немертвого.

– О! Ты-то мне и нужен, – обрадовался Немертвый, увидев Тамику, – Я думал – не застану тебя дома.

– Ох… это ты. Я вообще-то собирался… – Начал, было, Тамика, но Харт не дал ему договорить.

– Неважно, куда ты собирался! Важно, что Темная Госпожа поручила тебе задание особой важности, которое ты должен выполнить безотлагательно.

– Что еще за задание?

– Недалеко за пределами города имперские прихвостни разбили лагерь. Нужно устроить им незабываемый прием, так сказать. Обязательное условие – оставить в живых несколько человек. Дабы они смогли убежать и, вернувшись к своим командирам, рассказать об ужасах, происходящих в землях Эрлины.

– Ага… то есть, ограничений нет, главное, чтобы остались в живых несколько напуганных имперских вояк? – Уточнил на всякий случай Тамика.

– А ты далеко пойдешь! – Усмехнувшись, Харт похлопал его по плечу. – Именно так все и надо сделать. Но это опасно: там закаленные в боях вояки, с ними в открытом бою тягаться сложно. Да и врасплох застать тоже трудно. Так что, будь осторожен.

– А как-нибудь детальнее про место расположения лагеря узнать можно?

– Вот, – Немертвый протянул небольшой свиток. – Наши разведчики набросали карту этой местности.

– Хорошо, я этим займусь, – ответил Тамика, взяв свиток.

– Вот и отлично! Как закончишь – найди меня, обсудим дальнейшие детали.

– Непременно, – кивнул Тамика и, удобно расположившись за столом, начал изучать полученную карту. Он даже не заметил, как Харт Немертвый хмыкнул и покинул дом, хлопнув дверью. Он также не заметил, как прошел день и закат тусклыми, темно-красными проблесками обагрил небо. Когда же Тамика оторвался от карты, разработав план действий, на город опустились сумерки. Удивленно посмотрев в окно, он сунул карту в складки плаща и, выйдя из дома, направился в Торговый Квартал к торговцу оружием.

Купив лук и стрелы, Тамика, не привлекающей к себе внимания тенью, выскользнул из города.

Сделав приличный крюк, двигаясь медленно и бесшумно, он подобрался к имперскому лагерю на расстояние около сотни шагов. На вычищенной от кустарников и мелких деревьев поляне была разбита палатка, возле которой сидело несколько воинов в доспехах и без шлемов. Тут же горел, отбрасывая причудливые тени, костер, над которым висел котелок с закипающей похлебкой. Из палатки вышел еще один воин и, помешав варившуюся снедь, уселся рядом с остальными.

Осторожно, стараясь не издать ни звука, Тамика подобрался еще на десяток шагов ближе. Медленно достав клинок, он стал ждать. Когда возле костра остался один воин, а остальные скрылись в палатке, Тамика сделал меткий бросок. Клинок, блеснув в свете костра, вонзился в горло имперца. Тот, захрипев и захлебнувшись кровью, поник, свесив голову на грудь. Тамика ухмыльнулся – очень удачно получилось, на первый взгляд могло показаться, что вояка уснул. Осторожно сняв со спины лук, Тамика вложил стрелу и продолжил выжидать.

Через какое-то время из палатки вышел еще один воин. Увидев сидящего соратника, он удивлено толкнул его в плечо. Из-за этого тело воина повалилось на бок. Вскрикнув от неожиданности, имперский солдат отшатнулся, и в этот момент Тамика выпустил стрелу. Раздался тихий свист, и железный наконечник стрелы пробил затылок вояки, выйдя из глаза. Тело замертво рухнуло наземь. Из палатки выскочило еще двое и, увидев вместо своих друзей два трупа, стали озираться по сторонам. Это дало Тамике время, чтобы прицельно сделать еще один выстрел: в этот раз стрела вошла точно между пластинами доспехов, пронзив имперца насквозь. Схватившись за древко стрелы, тот удивленно попытался выдернуть его, но, хрипя, упал на колени, после чего, уткнувшись головой в землю, затих. Второй юркнул в палатку, там началась возня, раздались приглушенные голоса. Тамика вложил следующую стрелу, прекрасно понимая, что, если вояки оденут шлемы – ему придется туго. Надо будет стрелять очень осторожно, чтобы попасть наверняка.

Из палатки, закрываясь щитами, с опаской показалось еще трое. Как и предполагал Тамика, теперь они были в шлемах, которые закрывали головы, оставляя открытыми только лица. Став спина к спине, они медленно начали вращаться, осматривая таким образом местность. Один из них, видимо, самый опытный, ударил ботинком по котелку. Тот, перевернувшись, залил костер: в небо поднялось облако дыма, и лагерь имперцев погрузился во мрак. Тамика ругнулся – теперь видимость была почти нулевой, однако, он быстро приспособился к темноте и теперь видел отблески имперской брони в свете луны, показавшейся из-за туч.

Выждав, пока один из воинов повернется боком, Тамика пустил стрелу. Снова раздался свист, и стрела попала в лицо имперцу, выше верхней челюсти, пробив ее насквозь. Раздался громкий крик боли, и воин упал на землю, закрывая лицо руками. Из рваной раны текла кровь. Остальные двое стали живым щитом, закрывая раненого, который пополз в палатку.

Дождавшись, пока он скроется внутри, остальные, пятясь, тоже отошли вглубь спасительного сооружения. Недолго думая, Тамика стал стрелять по палатке, выпуская одну стрелу за другой. Со зловещим свистом стрелы прорывали ткань и исчезали внутри. После пятой стрелы до Тамики донесся крик боли – одна из стрел достигла своей цели. Воодушевившись, он продолжил стрельбу, но больше не попал. И когда рука нащупала пустой колчан, он с руганью отбросил лук в сторону и, выхватив второй клинок, ринулся к палатке.

Воины, видимо, услышали шум, и один из них выскочил наружу. Это было огромной ошибкой, так как в тот же миг ему в голову влетел череп, выпущенный некромантом, разорвав голову имперца, словно гнилую тыкву. Подбегая к поляне, Тамика послал еще один череп, который поджег ткань палатки. Через пару мгновений из нее вышли двое воинов, снова прикрываясь щитами. Языки пылающей палатки освещали поляну чудными сполохами. Увидев, что противник всего один, имперские воины достали мечи и угрожающе двинулись на Тамику. Последний, ловко уворачиваясь от мощных атак имперцев, совершил полукруг, добравшись до трупа, из горла которого торчал клинок. Резко дернув, он вытащил его: из раны брызнула струйка крови. Осклабившись, Тамика перешел в котратаку – его лезвия двигались быстро и точно, однако каждый раз натыкались на меч одного, или второго воина.

Когда некромант понял, что этот танец может длиться вечно, он сконцентрировался и бросил череп в щит ближайшего противника. Магия начала нещадно разъедать железо, ввиду чего воин быстро отбросил щит, оставшись без прикрытия. Воспользовавшись этим, Тамика отбил три атаки и, прыгнув вперед и в сторону, сделал резкий выпад левой рукой, метя в лицо противника. Имперский воин не успел блокировать этот удар, и лезвие Тамики вспороло шею. Из перерезанных артерий хлынула волна крови, и на одного противника стало меньше. Издав рычащий крик, Тамика начал отчаянно наступать на оставшегося имперца. Последний довольно умело отражал все атаки и даже, извернувшись, нанес некроманту резаную рану на левой руке. Помянув бесов, их матерей и половину родни, Тамика выронил клинок и, отпрыгнув назад, внезапно швырнул лезвие в противника. Воин ловко прикрылся щитом, тем самым открыв ноги. Этого и добивался Тамика. Сконцентрировавшись, он послал череп в колено имперца. Магия, соприкоснувшись с доспехами, разрушила их и стала разъедать плоть.

Завопив от боли, воин упал, словно перерубленное дерево, корчась в агонии. Подняв выроненный клинок, Тамика пнул ногой корчащегося воина, перевернув его на спину. Последнее, что увидел в своей жизни имперский солдат, было лицо некроманта. В следующее мгновение лезвие клинка вошло ему в глаз.

Пока Тамика сражался с оставшимися имперцами, от палатки остался лишь каркас: ткань сгорела напрочь. Двое из выживших отползали назад. Один, которому стрела пробила лицо, сам вытащил древко и перевязал рану, из-за чего стал похожим на мумию. Кровь проступила сквозь материю, вызывая жуткое ощущение при взгляде на воина. Второй был, видимо, тот, в которого попал Тамика, когда стрелял наугад по палатке. Ему некромант пробил левое плечо насквозь – кусок стрелы торчал из лопатки.

Когда Тамика ста приближаться, перевязанный, который был ближе, схватил меч и выставил его перед собой, защищаясь. Воспламенив руку, некромант схватил лезвие, по которому тут же распространилось зеленое свечение, разъедая металл. Воин в ужасе отбросил бесполезный теперь клинок, не отрывая взгляд от страшного человека. Вокруг последнего вдруг появились вращающиеся ауры и несколько медленно летающих в воздухе черепов.

В душу имперских воинов заполз леденящий ужас. Они не могли объяснить причину этого внезапного страха, но наблюдали за фигурой Тамики, прекратив любые попытки защититься. Ухмыльнувшись из-за читавшегося на лицах воинов панического ужаса, некромант заговорил.

– Вы зря вторглись на территорию немертвых. Вам нечего здесь делать, имперские прихвостни!

– Да кто ты вообще такой?… – Сбросив оцепенение, прохрипел перевязанный.

– Я представитель Темной Госпожи Эрлины, рыцарь смерти Тамика. А вы – кучка имперских отбросов, которые не в силах даже себя защитить. Не то, что тех, кто вас послал на верную смерть.

– Мы всего лишь выполняли… приказ. – Откашлявшись, ответил воин.

– Ага, это понятно. Теперь у вас новый приказ: убраться отсюда к своим напыщенным собакам и передать – если еще раз в окрестностях Обители Мертвых заметят хоть одного из ваших людей, даже безобидно собирающего хворост или грибы – будут убивать на месте. Это наши владения, и живым здесь – не место!

– Но…

– Убирайтесь! – Рявкнул Тамика, его глаза вспыхнули зеленым огнем, а в руке начал формироваться череп.

Неизвестно, что больше испугало имперских солдат, но они, пятясь и поддерживая друг друга, заковыляли прочь, продираясь через кустарники и деревья. Лишь бы побыстрее оказаться как можно дальше от этого черного колдуна с его магией. Тамика сделал несколько шагов от догоравшей палатки и остановился, наблюдая за убегающими имперцами. Его вид в этот момент был очень пугающим и величественным.

Черные полы плаща, развевающиеся темными волнами от набегавших порывов ветра, вызывали озноб. Глаза, горящие зеленым огнем, веяли неизбежностью, а объятая тем же зеленым пламенем рука, в которой формировался магический череп, заставляла склониться перед его мощью.

Треснув, рухнул догоревший каркас палатки, подняв сноп искр. Налетевший ветер выписал ими в воздухе замысловатые узоры, добавив и без того зловещей фигуре Тамики устрашения.

Постояв так еще немного, он обычным движением стряхнул магию с руки и, подобрав свои клинки, обыскал трупы убитых им воинов. У двоих он нашел небольшие кошели, в которых оказалось с пяток серебряных, одна золотая и пригоршня медных монет. Удовлетворительно хмыкнув, Тамика спяртал монеты в свой кошель и неторопливо отправился в Обитель Мертвых, первым делом желая добраться до таверны. Разговор с Хартом, Эрлиной и другими представителями немертвой «знати» Тамика решил оставить на утро.

 

32

Заруст Мингартиншатц, по прозвищу Мутный, откровенно скучал. Посетителей сегодня было очень мало, а те, кто приходил, заказывали самое дешевое пойло и цедили его всю ночь. Он уже начал проклинать этот город, себя и всех его жителей, как двери отворились, и в харчевню зашла фигура, мгновенно приковавшая к себе все взгляды. Это был воин в легких доспехах, черном плаще, с двумя небольшими мечами по бокам. Черные волосы спадали на плечи, а зеленого цвета глаза внимательно осмотрели помещение. Оценив обстановку, он подошел к Зарусту и, не мигающим взглядом глядя тому в глаза, спросил:

– Есть качественное пойло в твоей дыре, или тут не знают, что это такое?

– Для важных гостей я всегда держу парочку бочонков напитка самого лучшего качества, которое вы доселе пробовали. Семидесятилетней выдержки настой, сделанный из очень редких трав, произрастающих лишь раз в сто лет.

– Звучит очень интригующе. Сколько стоит твое пойло? – поинтересовался вошедший.

– Один золотой, господин, – ответил хозяин харчевни.

– Бочонок? – Уточнил Тамика. После его слов Мутный издал хрюкающий звук, замялся и промямлил, разведя руки в стороны.

– Да простит меня господин, один золотой стоит лишь порция этого благороднейшего напитка.

– Обдираловка, а не харчевня! – Возмутился Тамика.

– Но, если господин возьмет две порции, то третью, и только сегодня, можно получить бесплатно! – Предпринял хитрый ход Заруст, понимая, что загнул с первоначальной ценой.

– Ладно уж, принеси свое хваленое пойло в виде двух порций вооон за тот столик, – Тамика указал на столик в пяти шагах от дверей.

– Слушаюсь, господин, все будет сдел…

– И учти, если твой хваленый напиток окажется мерзкой жижей – от тебя тоже останется… мерзкая жижа. – Прервал Мутного некромант и, развернувшись, невозмутимо направился к столику. Судорожно сглотнув – Мутный даже не сомневался, что этот странный воин исполнит обещанное – достал из глубин бола очень старый бочонок и, наполнив три чаши, опять спрятал бочонок на место. Стараясь не выдать свое волнение, он лично принес заказанный напиток Тамике и поспешил быстренько удалиться.

Некромант взял одну чашу, внимательно осмотрел ее, затем содержимое. Благороднейший настой представлял собой непрозрачную субстанцию средней плотности, периодически подсвечивающуюся ярко-зеленым свечением. Запах был стойким, терпким и вызывал чувство отрешенного спокойствия. Удивленно хмыкнув, Тамика сделал осторожный глоток. Вкус хваленого пойла оказался необычным: сразу даже нельзя было определить, на что он походил. Было здесь что-то и от пустынных кактусов, и от гномьего пива, и много еще всяких примесей, проскальзывающих мимо вкусовых рецепторов. Послевкусие оставляло легкое согревание горла, которое разливалось по всему телу неторопливой волной теплоты и спокойствия.

Пока Тамика пытался определить хоть часть составляющих этого дивного напитка, он обнаружил, что две чаши уже опустели. Удивившись, как это он так быстро их опустошил, некромант подозвал Мутного.

– Скажи…как тебя?

– Заруст Мингартиншатц, но можно Мутный.

– Мутный… Так вот, если заказать еще две порции этого… пойла… третья снова будет бесплатной? – Поинтересовался Тамика.

– Да, конечно! Но только сегодня.

– Дык, я тебя вроде не за вчера спрашиваю… Ладно, принеси мне еще раз две… вернее, получается, три порции. Как, кстати, он называется, твой напиток? – Тамика взял третью чашу и сделал глоток.

– Дурман Смерти, – просто ответил Заруст. Некромант аж подавился, услышав название «благороднейшего» напитка.

– Неси свой… смертельный дурман, гулять, так гулять! – Махнул рукой Тамика. Заруст удалился, а некромант продолжил поглощение столь необычного напитка. Перед глазами уже изрядно помутнело, но мозг, на удивление, работал четко и рассудительно. Единственное, что вызывало неудобство, так это слабость в левой руке. Когда он допил третью порцию, тогда только Тамика вспомнил, что один из имперских воинов полосонул его мечом во время боя. Бегло осмотрев рану, он удостоверился, что это слабый порез и сильно переживать не стоит.

Однако, для профилактики, некромант смочил его остатками Дурмана Смерти, что остались на дне чаши. Рану тут же защипало, что заставило Тамику скривиться. Оторвав от подола сорочки длинный лоскут, он перевязал порез. Пока некромант оказывал себе столь необычную первую помощь, Мутный принес еще три порции заказанного пойла.

Допив тягучий напиток, Тамика расплатился с хозяином харчевни и, слегка пошатываясь, отправился домой. Единственным его желанием сейчас было выспаться. Все разговоры утром, а сейчас лишь крепкий сон.

 

33

Проснувшись, Тамика первым делом направился на поиски Харта Немертвого, дабы обсудить, как тот сказал накануне, дальнейшие детали. Поблуждав немного по замку, он все же нашел тот зал, куда его привел Рыцарь Смерти. Однако, Харта он здесь не нашел. Почесав макушку, Тамика подошел к охраннику и поинтересовался, где можно найти Немертвого.

Скривившись, тот все же ответил, что Глава рыцарей смерти, скорее всего, находиться в Зале Рыцарей, который располагается левее по коридорам от центрального. Кивнув воину, Тамика направился в этот Зал Рыцарей. Отыскал он его довольно быстро, и ничем особым от других залов замка тот не отличался, если не брать во внимание слегка пафосную обстановку.

На стенах висели рунические мечи, по периметру зала было расставлено несколько доспехов, выполненных в таком же руническом стиле. Посреди зала находился массивный стол, однако кресло было пусто. Харт же стоял поодаль, возле окна, со скрещенными за спиной руками. Услышав шаги некроманта, он не спеша развернулся.

– Я смотрю, ты достойно справился с поручением Темной Госпожи.

– Да я…

– Опустим детали. Главное то, что ты жив и стоишь здесь, а имперские собаки, соответственно, мертвы. Урок преподан. Остальное меня не интересует. Иногда значимость деталей настолько мала, что они перестают играть какую-нибудь роль. Важны лишь ключевые моменты. Идем, Эрлина желает говорить с тобой.

– Сейчас? – Опешил Тамика.

– Да, сейчас, идем, – Харт уверенным шагом прошел мимо некроманта, и тому пришлось последовать следом. Они миновали несколько коридоров, залов и переходов, пока открытые Немертвым двери не вывели их из замка. Пройдя по выложенный камнями тропинке, они оказались в заброшенной оранжерейной. В глубине, в гордом одиночестве, окутанная туманным светом, проникающим через окна, стояла Эрлина.

– Он здесь, Госпожа, – Богиня Смерти обернулась и слегка улыбнулась. У Тамики от этой улыбки кровь застыла в жилах, и в этот момент он понял, что, сколь не было бы прекрасно могущество, какие бы дары и власть оно не даровало своим обладателям, самое первое, что оно приносит – это смерть. Смерть и разрушение, погибель и отчаяние, страдания и боль: вот в чем выковано могущество, власть и магия.

– Ты хорошо справился со своим заданием, Тамика. Я хочу спросить: ты избрал свой путь?

– Да, Эрлина, избрал. Я желаю стать рыцарем смерти.

– Хм… неожиданное, но тоже похвальное решение. Хорошо, Харт отведет тебя в место Посвящения.

– Эрли… Темная Госпожа, мне нужно кое-что вам передать, – Тамика сделал несколько шагов вперед и, покопавшись в складках одежды, достал амулет. Это был тот самый небольшой ромб из черного камня, внутри которого виднелась пентаграмма с цветком черного лотоса в середине. Некромант протянул амулет Эрлине.

– Это… откуда это у тебя? – Сбившись лишь раз, удивленно спросила Эрлина. Подойдя к Тамике, она взяла амулет и внимательно его осмотрела.

– Мне дал это какой-то скелет, в Аду, он не назвал своего имени, просил, чтобы я передал это Эрлине. И еще он сказал: что нет ничего истинного кроме служения Темной Госпоже.

– Спасибо, что передал, теперь ступай, – Эрлина развернулась и медленно пошла вглубь оранжереи, держа в руке амулет. Ни Харт, ни Тамика не увидели, как ее губы тронула грустная улыбка и пальцы сжали амулет сильнее обычного.

Весь остаток дня Тамика готовился к Посвящению. Вечером ему принесли балахон черного цвета. Недоуменно выгнув бровь, некромант осмотрел одежды. В итоге его заставили раздеться, дав закутаться лишь в этот балахон. Как объяснил Харт, при Ритуале на проходящем Посвящение не должно быть одежд, доспехов или иных, сковывающих тело, вещей. Вздохнув от неизбежности и подивившись местным обычаям, Тамика, поплотнее закутавшись в балахон, направился с Немертвым в Зал Посвящений.

 

34

Факелы на стенах горели магическим зеленым пламенем, от которого не было копоти. Купол Зала терялся где-то на высоте пяти или даже семи человеческих ростов, испещренный рунами. В центре Зала Посвящений находилась пентаграмма, в лучах которой пульсировали выложенные рунические символы. Пентаграмма была настолько огромной, что в ее центре могло поместиться пять посвящающихся. Поодаль, почти у самих стен, стояло около десятка рыцарей смерти.

Контролировали Ритуал двое: сам Харт Немертвый, Глава рыцарей смерти, единственный, кто имел Высший Ранг Посвящения и Нер’Лаг, Верховный Некромант. Двери со скрипом отворились и в Зал вошли Тамика с Хартом. Нер’Лага с ними не было. Переглянувшись, Тамика прошел в центр пентаграммы, а Немертвый, кивнув, остался стоять возле. Рыцари Смерти, стоявшие у стены, зашептались: очень долго не было Верховного Некроманта. Нер’Лаг сегодня что-то опаздывал, без него не проводился ни один ритуал: являясь магом, он играл важную роль в таких мероприятиях.

Перешептывание достигло шума пчелиного роя, когда двери распахнулись, и на пороге появилась фигура Нер’Лага. Сегодня на нем были мрачные одежды, усеянные магическими символами, да и весь вид Верховного Некроманта вызывал благоговейный ужас. Взмахув дланью, Нер’Лаг велел рыцарям смерти занять свои места. Расположившись вокруг пентаграммы, они достали свои мечи и, уперев их остриями в пол, замерли. Харт же, напротив, поднял свой меч и направил острие на Тамику.

Верховный Некромант начал монотонно читать заклинание. После первых слов от лучей пентаграммы вверх поднялось магическое свечение. После этого руны на мечах стоящих рыцарей смерти тоже стали загораться, от рукоятей до самого острия, словно зеленая пелена, стекаясь к пентаграмме. С каждым словом Нер’Лага руны на пентаграмме становились ярче и насыщеннее.

Тамика внимательно следил за Хартом. И когда тот сделал еле заметное движение головой, некромант резко сбросил балахон. Голос Нер’Лага в этот момент достиг пика своей мощи, на мече Главы рыцарей смерти загорелись руны, и в грудь Тамики ударил магический луч, обволакивающим зеленым облаком укрыв некроманта посреди пентаграммы.

Когда облако рассеялось, Нер’Лаг выкрикнул несколько слов, и на груди Тамики, рассекая плоть невидимым клинком, начертался первый из пяти символов. Из груди некроманта вырвался резкий стон: выступившие капли крови алыми жемчужинами заблестели на вновь затянувшейся коже. Тамика сжал зубы: Харт не сказал о боли, которая может сопровождать посвящающегося. Это было адски больно – словно в тело вогнали раскаленное лезвие и резко вырезали им на теле рунический символ. Руна, посветившись немного, исчезла.

Не успев отойти от первой волны боли, Тамика резко дернулся: при следующем, видимо ключевом, слове Нер’Лага на руках таким же образом возникли новые символы. Порезы наполнились кровью и легкими путами обвили предплечья и кисти некроманта. Через несколько секунд кожа снова магическим образом затянулась, не оставив и рубца.

При следующем ключевом гортанном выкрике Верховного Некроманта тоже самое произошло с ногами Тамики: одинаковые руны на каждой голени мгновенно разорвали плоть, кровавыми сетями опоясав ноги. Отголоски боли острыми осколками продолжали колоть его тело, когда следующий символ расцвел на его спине, словно гравюра ненормального художника, опоясав плечи, лопатки и половину торса кровавой паутиной. Из груди Тамики вырвался крик, от боли он прокусил губу, и из ранки тонкой струйкой потекла кровь.

Нер’Лаг выкрикнул несколько слов, и последняя руна отобразилась на лице некроманта, располосовав его, словно Имперский флаг. Замычав, Тамика продолжал стоять посреди пентаграммы. Харт опустил свой меч, но продолжил стоять на месте.

Верховный Некромант выкрикнул еще несколько фраз, после которых на теле Тамики одновременно снова проступили все пять рунических символов. Раскинув руки в стороны, откинув голову назад, он закричал – боль была настолько сильной, что, казалось, его тело разрывает на кусочки раскаленными щипцами. Было видно, как мгновенно его черные, как смоль, волосы, сначала потеряли свой черный цвет, затем стали светлыми, а под конец – белоснежно седыми.

Тамика кричал так долго, что казалось, из его легких вышел весь воздух. Когда воздуха не осталось, он зашелся в кашле, рухнув на пол. В глазах помутилось, в ушах гулкими ударами били в колокол. Не сразу некромант понял, что это удары его сердца. Поднявшись на ноги, Тамика осмотрелся: в Зале находился лишь он и Харт Немертвый, все остальные ушли.

Глава Рыцарей Смерти подождал, пока Тамика придет в себя, оденется, и лишь тогда заговорил.

– Добро пожаловать в ряды рыцарей смерти. Пошли, – сказав это, Харт с невозмутимым видом развернулся и зашагал к выходу.

– Эй! Погоди, это все?! – Опешил Тамика, с трудом делая шаги. Немертвый остановился и удивленно окинул Тамику взглядом.

– А чего ты ждал? Или ты думал, я буду произносить длинную хвалебную речь с витиеватыми фразами? Это люди любят устраивать ярмарочные представления, что в жизни, что в Ритуалах. А у нас все просто – прошел Посвящение, остался в живых – хорошо, радуйся. Идем, отметим, – при последних словах Харт усмехнулся, – Это единственное, в чем мы похожи на живых.

Не переодеваясь, прямо в балахоне, Тамика с Хартом направились в самую лучшую харчевню под звучным названием – «Внутренности Утопленника». Обстановка здесь располагала к приятной трапезе. На удивление чистое помещение, добротно сколоченные столы, из посетителей лишь высокочтимые представители Обители Мертвых.

Устроившись за столиком, Харт махнул дланью. К ним тут же подбежал невысокий мальчуган и, улыбнувшись в свои восемь целых зубов, поинтересовался, чего такие важные гости желают? Пока Немертвый объяснял, что им принести, Тамика пытался понять – что не так в этом самом мальчугане? И только, когда тот, еще раз улыбнувшись, удалился, понял – это был труп, живой труп. Этот мальчишка умер уже давно, так как из рваного рукава виднелся кусок кости, то ли сломанной, то ли оголенной разложением. Тамике, повидавшему много всего, вдруг стало жутко.

Он лишь сейчас в полной мере осознал, где находиться. Это не деревушка с ожившими мертвецами, и не заброшенное кладбище, где по тем или иным причинам мертвые оживают. Это целый город, огромная Цитадель Нежити, со своими улицами, домами и мастерскими. Целый город с рынками, башнями и укреплениями, взять которые далеко не так просто. Обитель Мертвых – это огромная столица нежити, в которой проживает неисчислимое множество живых мертвецов, колдунов и вампиров, скелетов и зомби, упырей и других представителей немертвых. По спине Тамики пополз морозец, заставив его поежиться.

Им принесли деревянный поднос с несколькими кубками, над которыми потрескивала и светилась легкая магическая пелена.

– Ну что, ты достойно прошел Посвящение, став одним из нас. Предлагаю выпить за Темную Госпожу, без нее мы не стоим и гнилой кости, – Харт поднял свой кубок.

– За Эрлину! – Тамика поднял свой.

 

35

Следующие несколько дней он приходил в себя после Ритуала. Ему понадобилось время, чтобы осознать, что теперь он не просто некромант-самоучка, а Посвященный рыцарь смерти ее Темного Величества Богини Смерти Эрлины. Это ощущение было настолько странным и необычным, что Тамика не сразу привык к своему новому положению. По сути, особо ничего не поменялось: он все также мог колдовать, владеть оружием и все такое, однако…

Через пару дней он заметил, что его движения, реакция, скорость и сила усилились, не кардинально, но все же усилились. Движения стали еще мягче и быстрее, скорость и плавность увеличились, а благодаря увеличению силы он теперь мог в поединке нанести клинком решающий удар там, где раньше встречал лишь парирование.

Эти изменения были по нраву бывшему некроманту, Тамика привыкал к новому рангу. Эти несколько дней после Посвящения он не просто отходил, он вникал в свои изменения, старался понять больше и сравнивал, что он может сейчас с тем, что мог раньше.

На третий день после Посвящения Тамике вспомнились слова Импориуса: «Присягни на верность Темной Госпоже, иначе… до скорой встречи в Аду». А ведь теперь у него появился, своего рода, иммунитет. Ни демоны, ни ангелы просто так не смогут его убить, не нарушив баланс. Нельзя нападать на воинов Богини Смерти по одному лишь желанию. В этом и состоит отличие нежити от жителей Небес и Ада. Усмехнувшись, Тамика решил прогуляться по Обители Мертвых: во время поручений у него не было достаточно времени все осмотреть. А учитывая, что теперь он является составляющей частью этой огромной силы немертвой армии, не знать свою столицу – это показатель плохого тона.

С этими словами рыцарь смерти направился в Квартал Воинов, к коему теперь имел самое прямое отношение. Пройдя вымощенные отшлифованными камнями улицы, Тамика заметил кузню. Заинтересовавшись, он направился туда, но внутри было пусто. Разочарованно осмотревшись, он пошел дальше. Шпилеобразность построек навевала странное чувство обреченности, словно ты идешь по своему жизненному пути последние десятки шагов. А в конце пути лишь смерть. Без выбора.

Выбор есть всегда. Даже, когда его нет.

Тамика качнул головой, стряхивая наваждение. Оказалось он уже прошел несколько улиц и оказался недалеко от таверны с громким названием «Рунический Шпиль». Здание, впрочем, ничего общего с названием не имело: это был такой же дом, как и большинство, с остроконечной крышей. Никаких рунических символов на доме не было, да и само здание особо ничем снаружи не выделялось.

Солнце уже начало клониться к горизонту, обагрив Обитель Эрлины зловещими багровыми сполохами. Магическое свечение, исходящее из высоких шпилей лишь нагнетало атмосферу данного места.

На восьмой день после Посвящения Тамика собрал свои пожитки, попрощался с Хартом Немертвым и Эрлиной. «Пора возвращаться», подумал рыцарь смерти и достал камень возвращения, что дала ему Яга. Активировав его, Тамика засмотрелся на открывшейся портал. Зарево магической энергии, словно тихое озеро, плескалось в овальном пространственном разломе. Вздохнув, рыцарь смерти шагнул вперед. Портал померцал еще несколько секунд и закрылся с характерным хлопком.