Чёрная полоса для волшебников продолжалась, но ученики и студенты с восторгом проводили День святого Валентина, ведь можно было выбросить из головы плохие мысли и спокойно выразить свои чувства.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается.

Пятница, 15 февраля 2097 года. Все, кто так или иначе был связан с магией, боялись, что этот день наступит.

Нет... наверное, следует сказать, что это было только началом.

Одиннадцать утра. Сторонники антимагической фракции собрали толпу перед университетом магии.

Вход на территорию охраняли полицейские, поскольку в университете хранилась секретная информация, связанная с национальной безопасностью. Но митингующие решили, что полиция поддерживает волшебников. Вернее, думать иначе они просто не хотели. Недовольство росло. Демонстрация грозила перейти в потасовку и прорыв через ворота.

Озлобленная толпа теснила охрану. В коротких стычках участники митинга картинно падали на землю и всячески старались выглядеть как жертвы неоправданного насилия. Наверное, излишне говорить, что произошло потом.

— Эх... всё-таки началось, — сказал растерянно Лео, смотревший новости.

— Это уже слишком... — нахмурился Микихико.

Обедающие в столовой ученики с тревогой следили за событиями на большом экране — там шла прямая трансляция с места событий.

Случайно ли, намеренно ли — неизвестно, но камера показала, как радикалы начали размахивать транспарантами, как оружием. Другие демонстранты тоже втянулись в дело и начали забрасывать ряды полицейских камнями. К слову, на дороге перед университетом не было никаких камней, протестующие швыряли гальку, разбросанную на защитных клумбах у проезжей части. Микихико нахмурился.

— Пока арестовано двадцать четыре человека. Это много или мало? — спросил Масаки, который присоединился к группе Тацуи. Он не знал о ситуации в столице.

— Если вспомнить времена, когда протестовали антивоенные демонстранты, то не очень много, но намного больше, чем в последнее время,— ответил Тацуя.

— Но, Тацуя, здесь бросают вдвое больше камней, — вмешалась Хонока. В последние дни она была необычайно бодрой.

— Для задержания всех протестующих потребуется намного больше полицейских.

— Они всё равно попадут на уличные камеры. Не волнуйтесь, их могут арестовать и позже, — добавила Эрика. Она знала, что может произойти дальше, потому что не только её родственники, но и многие ученики дома Тиба служили в полиции.

— А? Эрика, это твой брат? — уточнил Лео, внимательно глядя на монитор.

Однако заметить Тошиказу почти никто не успел — трансляция переключилась на студию.

— Они нарушили закон... к тому же дело касается волшебников. Полагаю, его вызвали, чтобы помочь разобраться с беспорядками, — равнодушно ответила Эрика. Она увидела Тошиказу даже раньше Лео.

— Интересно, а сколько там людей? — сменил тему разговора Микихико, хотя его и не волновали отношения Эрики с братом.

— Ни полиция, ни СМИ не говорили...

Как верно заметила Мизуки, правительство пока не разглашало эту информацию. СМИ, скорее всего, уже оценили количество с воздуха, но не сообщали результаты, вероятно, по просьбе полиции. А данным, которые опубликовали организаторы митинга, всё равно никто не поверит.

— Если судить по видео, то около двух сотен, — прикинул Тацуя.

— Значит, всего их триста или четыреста... или может больше пятисот, — предположил Масаки, затем вздохнул: — Хорошо, когда у людей есть свобода мысли. Плохо, когда эта свобода разобщает их. Печальное зрелище.

— И правда, — согласилась Миюки.

Внезапно Эрика рявкнула:

— Что?! — В новостях юристы критиковали действия полиции. — Что за «это нарушение свободы слова» и «нужно уважать свободу собраний»?! Они хотят незаконно вломиться на закрытый объект!

— Я с тобой согласен, Эрика, но... у этих людей много сторонников.

Никто не возразил Микихико.

◊ ◊ ◊

— Инагаки-кун, ты как? — безразлично спросил Тошиказу.

— Да в норме, — кратко ответил напарник.

В новостном выпуске, который вчера видели ученики Первой школы, было показано далеко не всё.

Видео остановилось, когда полицейские надевали наручники на главных зачинщиков беспорядков. Полиция встала живой стеной, стараясь не подпускать посторонних к месту ареста, и как раз тогда один из толпы замахнулся битой на офицера.

Наверно, он хотел помочь товарищам.

Его остановил один из переодетых полицейских, которые таились в толпе. И так случилось, что им оказался Инагаки.

Поскольку для захвата использовалась магия, мужчина находился без сознания. Пока было неизвестно, какие отношения нарушитель имел с группой протестующих, и есть ли они вообще, и никто не видел, чтобы он был активным участником митинга антимагической фракции, но преступник мог только делать вид, что является посторонним. Однако не было сомнений в его желании навредить полиции.

Атакованный полицейский, к счастью, не пострадал. Но Инагаки, прикрывший его, заработал хороший синяк, благо хоть руку не сломал. Хотя такие синяки в додзё Тиба получали чуть ли не ежедневно.

К тому же Инагаки был приближенным будущего главы дома. Чтобы полицейский и люди не пострадали, он остановил биту рукой, но действовал умело, чтобы не получить травму. Тошиказу сразу понял это, едва увидел синяк.

— А? Инагаки-кун, удар по голове ты тоже пропустил? — удивился инспектор.

Инагаки с мрачным лицом держался за голову, хотя преступник попал только по запястью. Трудно представить, что опытного бойца уровня Инагаки можно ударить незаметно.

— Нет, просто разболелась, пока слушал историю полицейского...

— Эй, где твоё уважение к старшим по званию? — Тошиказу усмехнулся и покинул его, напоследок сказав: — Если плохо себя чувствуешь, иди домой.

Инспектор хотел отвлечь напарника шуткой, он в самом деле волновался за Инагаки. Потом Тошиказу часто видел, как Инагаки страдал от головных болей.

◊ ◊ ◊

В ночных выпусках новостей того дня показывали много сюжетов с доводами «за» и «против» митинга, даже создали специальные передачи, на которых противники и сторонники волшебников вступали в жаркие дебаты.

Конгрессмен Канада, известный своими резкими выступлениями против волшебников, критиковал стражей порядка на одном из каналов, придерживавшихся традиций старого телевещания.

— Демонстранты слегка перегнули палку, но полиция зашла слишком далеко с беспорядочными арестами. В столкновении с протестующими не пострадал ни один полицейский, поскольку все они были в шлемах и со щитами.

— Справедливости ради следует сказать, что один из полицейских в штатском пропустил удар, однако он не получил серьёзных повреждений, зато в ответ ударил магией. Это явно превышение самообороны, учитывая силу магической атаки.

— Думаю, при использовании магии полицейские должны быть более осторожными, чем при использовании оружия. Я против применения магии, какой бы ни была ситуация, и собираюсь предложить на рассмотрение парламента законопроект об ужесточении ограничений на использование магии и наказаний за его нарушение. Я хочу, чтобы волшебники просили разрешения у начальства, прежде чем её использовать.

В эфире цифрового и кабельного телевидения «Телесеть культуры и коммуникаций», Cal-net, конгрессмен Уэно, выступающий за права волшебников, спокойно отвечал на вопросы ведущих, которые хотели лишить волшебников прав.

— Посторонним запрещено входить на территорию университета магии. Там проводятся исследования национального уровня и выполняются важные оборонные заказы. Именно это было основной причиной жёстких действий по отношению к участникам митинга, а не антимагические настроения участников.

— Демонстранты не только били металлическими транспарантами, но и кидали камни. Могли пострадать не только студенты университета, но и прохожие. Не вмешайся полиция, её обвинили бы в халатности.

— Использование магии и так строго регулируется. Полицейские при аресте преступников не выходили за рамки закона. Введите еще больше ограничений, и в опасности окажутся простые граждане. Если бы полиция так не поступила, то, полагаю, могли пострадать невинные люди.

— Научно доказано, что обездвиживание людей с помощью магии безопаснее, чем с помощью газа или электрошокового пистолета. Будет потерей для общества, если магические техники станут незаконны. Люди часто верят в суеверия.

Коити, смотревший трансляцию вместе с Маюми, выглядел преподавателем, оценивающим экзамен среднего студента.

— Канда удивительно спокоен. Я думал, он будет более категоричен.

— Доводы Уэно-сэнсэя выглядят хуже?

Через слегка затенённые очки Коити заинтересованно посмотрел на дочь:

— Конгрессмен Канда — клоун, однако в последнее время аудитория принимает такие громкие высказывания более серьёзно. Это только маска глупости, однако на волне эмоций общественность удобно перестаёт думать. Это хитрый метод, но, полагаю, этот человек лёгко с ним справится.

— Уэно-сэнсэй же играет на толпу довольно скромно, я права?

— От него требуется утихомирить народ, а не разозлить. Заявления о том, что неправы обе стороны, действуют на всех.

Коити никогда не говорил о людях плохо, поэтому Маюми нахмурилась.

— И что теперь, отец?

— Пока будем наблюдать. Я не ожидал, что Cal-net встанет на нашу сторону. Давай посмотрим, позовут ли они на этот раз ту актрису.

— Актрису? Ты говоришь о Савамуре Маки-сан?

Маюми не думала, что отец знает, кто ей покровительствует. Даже она успела забыть, что актриса посещала их дом один раз в прошлом апреле.

— Да. Я знаю о ней.

— Мне мало о ней известно... так зачем нам ждать, позовут ли они Савамуру Маки-сан?

— Она дочь директора «Телесети культуры и коммуникаций».

— А, вот оно что.

Посмотрев ту же политическую передачу, Такума позвонил Маки.

— О, Такума. Что-то случилось?

На первый взгляд она удивилась внезапному звонку. Еще год назад Такума раздражённо попросил бы её не прикидываться. Однако теперь он сумел скрыть подобные чувства.

— Прости, что позвонил так поздно. Я хотел поблагодарить тебя.

— Поблагодарить?

В её голосе звучали нотки сомнения. Такума услышал в фоне какой-то шум.

— Если ты на работе, я могу перезвонить...

— Сейчас перерыв между фотосессиями. Так что случилось-то? — спросила Маки, усмехнувшись.

Такума же решил не задерживать её:

— По вашему каналу выступал конгрессмен Уэно. Ведущий, кажется, довольно благосклонно относился к волшебникам. Это ты помогла? Я искренне тебе благодарен.

— А, в этом дело, — разочаровалась Маки. — Я и правда посоветовала отцу не принимать сторону антимагической фракции, но, знаешь, причиной была не только твоя просьба. Мир меняется, и на это уже нельзя махнуть рукой, иначе можно потерять прибыль. Мой отец — бизнесмен, я просто выбрала самый выгодный вариант. Мы также сделали одолжение Уэно-сэнсэю, так что в благодарности нет нужды.

— И всё же ты мне помогла, спасибо.

— Правда? В таком случае я рассчитываю на ответную услугу.

— Проси всё, что хочешь.

Ещё раз извинившись за беспокойство, Такума повесил трубку.

◊ ◊ ◊

Разумеется, многие были недовольны тем, что некоторые СМИ встали на сторону волшебников.

А беглец, Гу Цзе, чувствовал не только досаду, но и нетерпение.

Главная цель теракта заключалась в том, чтобы стравить простых граждан и Десять главных кланов, выставив последних виновниками всех бед. Также Гу Цзе считал, что загнанные в угол японские волшебники постараются избежать критики и переложат ответственность на «кланы». Затем он планировал использовать их, чтобы убрать Йоцубу из общества.

Разделение волшебников — действенный способ борьбы с Десятью главными кланами, но Гу Цзе осознал, что скоро вся шумиха сойдёт на нет без особого ущерба для противника.

—Если ничего не изменится, то всё пойдет насмарку. Но я не отступлю. Они лишили меня права мести и будут страдать так же, как страдал я.

Сорок три года назад одна ошибка вынудила его бежать с родины. Почитаемый и могущественный волшебник древней магии за считанные дни потерял всё.

Пережив подобное унижение, Гу Цзе поклялся отомстить.

Только позор ученых института Куньлуньфанг мог принести Гу Цзе удовлетворение, только отчаяние на их лицах могло утолить его жажду мести.

Иного способа он не находил.

Но отомстить уже невозможно: тех людей раздавила Йоцуба.

Он обратил свою месть на Йоцубу, желая разрушить авторитет клана, который отнял цель его жизни.

— Я не убью их. Не хочу. Лучше, чтобы они жили жалко, ползая в грязи.

Атака смертников была заключительной частью плана, который должен раскрыть никчёмность Йоцубы, Десяти главных кланов и всех волшебников Японии и этим уничтожить их статус, уважение и гордость.

Став свидетелем этого жалкого зрелища, он смог бы найти тихое место и умереть. Однако если план завершится неудачей, нужно принимать меры — Гу Цзе не собирался гнить, вынашивая месть.

В любом случае следовало как можно скорее покинуть страну. У него не было времени неторопливо планировать следующую атаку — Гу Цзе понимал, что жить осталось недолго.

Его побег был успешен благодаря связям Чжоу Гунцзиня, который в своё время путешествовал по всей стране.

Самым неожиданным (и потому большим) ударом стало отсутствие доступа к Хлидскьяльву, однако Гу Цзе всегда считал, что полагаться на этот инструмент опасно, и в очередной раз убедился, что кровные товарищи надежнее любого устройства.

Вместо того чтобы заметать следы, стоит заняться созданием пешек. И потенциал новых фигур должен быть выше, чем у модифицированных волшебников, украденных у японской армии.

Внезапно Гу Цзе вспомнил, что его знакомый поставил печать на ученике одного могущественного клана.

«У него средний талант, но раз он член клана, то марионетка выйдет неплохой».

Ученик станет наживкой он выловит его учителя. Гу Цзе продолжил разрабатывать план.

◊ ◊ ◊

Суббота, 16 февраля. Антимагическая фракция провела ещё одну демонстрацию, однако не возле университета магии. Протестующие прошли от здания центрального правительства до парламента. К счастью, сегодня стычек не возникло.

Но это не значит, что не было никаких проблем. В четырёхстах километрах к западу от Токио, возле Второй школы в Нисиномие, на двух учеников напали по пути домой.

— Онии-сама?

— Тацуя-сан?

Удивлённые Миюки и Хонока встретили Тацую после его возвращения в школу.

— Я вернулся, услышав об инциденте у Второй школы, — ответил он на невысказанные вопросы, затем спросил: — Вы знаете подробности?

— По пути домой на девушек напали хулиганы. К счастью, всё обошлось благодаря помощи других учеников. Но когда они отбивались, то не рассчитали силу магии, и хулиганы пострадали. К слову, Минами-тян сейчас налаживает аудио связь со Второй школой, — объяснила Миюки, и сразу же Минами сообщила, что закончила. Кивнув, Миюки заговорила в микрофон: — Президент школьного совета Первой школы, Шиба Миюки. Вторая школа, вы меня слышите?

— Вице-президент школьного совета Второй школы, Кудо Минору. Слышу вас хорошо.

Голос принадлежал парню, с которым они провели совместную операцию прошлой осенью в Наре, Киото.

— Минору-кун, ты стал вице-президентом?

— Да, я сам удивлён. Кстати, Миюки-сан, можешь включить видеосвязь?

— Разумеется.

Считается хорошим тоном не начинать встречу с видеотрансляции. Будет неловко, если на камеру попадёт то, что собеседник не хочет показывать.

Почти сразу появилась картинка, и менее чем через секунду на большом экране показалось лицо Минору.

Раздалось несколько глубоких вздохов.

Члены совета, которые не посещали Конкурс диссертаций и не проводили предварительную инспекцию, не ожидали, что он окажется столь же красив, как и Миюки. Все девушки, кроме неё, были поражены до глубины души.

Минору слегка удивился, увидев в комнате школьного совета Первой школы Тацую. Он слышал от членов семьи, что тот помогает в поиске террористов. Впрочем, он понимал, что сейчас об этом спрашивать неуместно.

— Я удивлена подобной быстротой, вице-президент Кудо. — С членом совета другой школы Миюки говорила со всей своей вежливостью. — Можешь рассказать подробнее о нападении?

— Конечно, Президент Шиба. — Минору тоже перешёл на более официальный тон. — Примерно час назад по пути на станцию шестеро мужчин в возрасте около двадцати лет окружили учениц нашей школы.

Члены школьного совета, глава дисциплинарного комитета, а также входившие в комитет девушки нахмурились.

— Они кричали на девушек, цитируя постулаты гуманизма: «Лишь Богу дозволено творить чудеса, а всё, что искривляет естественный промысл Бога, — работа дьявола. Люди должны жить только с данной им силой».

Стало ясно, что это были религиозные фанатики, которые намеренно искажали существующие религии.

— Обе девушки неоднократно просили мужчин отойти, но хулиганы не уступали дорогу. Тогда они использовали гудок предотвращения преступления на мобильном терминале, и один из мужчин попытался отобрать устройство. Началась потасовка.

Такая система в мобильном терминале не только издавала громкий звук, но и посылала сигнал на экстренный номер с информацией о местоположении. Потому-то мужчина и хотел помешать её использовать.

— На шум прибежали другие ученики: один второгодка, который прорвался сквозь стену хулиганов, и трое первогодок, которые прошли за ним в кольцо. Противники были крупнее и, похоже, владели китайскими боевыми искусствами. Когда ученик второго года потерял сознание, девушки закончили свою магию и обездвижили фанатиков.

— Как сильно они пострадали?

— У второгодки разбит нос, разорваны барабанные перепонки. Ещё обнаружены трещины в рёбрах, внутреннее кровотечение и повреждения некоторых внутренних органов — травмы довольно серьёзны. У одного первогодки сломана ключица, у другого сотрясение головного мозга — кажется, его ударили по затылку. Последний парень и девушки практически не пострадали.

— Что с хулиганами?

— Использовались «Искра» и «Пресс». Из-за эффекта «Искры» у одного аритмия сердца, другой при падении ударился лицом об асфальт, порезал изнутри щёку и, по-моему, сломал зуб. Остальные получили синяки и царапины, когда их прижало «Прессом».

— Я слышала, что у преступников серьёзные ранения, но разве ученик второго года получил не более опасные травмы?

Минору горько улыбнулся, но быстро восстановил самообладание:

— Мужчина, которого ударило магическим током, из-за высокого артериального давления был склонен к аритмии, потому и оказался в тяжёлом состоянии, а не из-за силы тока... Сейчас это известно, но до обследования никто этого не знал. Полагаю, так и появилась история «тяжёлых травм».

Ученики Первой школы разделились на две части: тех, кто почувствовал облегчение, и тех, кто криво улыбнулся. К слову, Миюки была в первой группе, а Тацуя — во второй.

— В таком случае первогодки не превысили самооборону?

— Сейчас Президент и другой вице-президент идут вместе с учителем в полицию. Не знаю, когда они вернутся, но полагаю, проблемы не возникнут.

— Понятно. Тогда можешь, пожалуйста, сообщить мне результаты, когда Президент вернётся? Просто пришли электронное письмо.

— Хорошо.

— Спасибо, вице-президент Кудо.

— Не за что. Что ж, Президент Шиба, нет, Миюки-сан. Всего хорошего.

— До свиданья, Минору-кун. — Выключив систему видеоконференций, Миюки повернулась к Тацуе: — Онии-сама, ты всё слышал. Видимо, использование магии для самообороны всё ещё деликатная тема.

— Даже если в этот раз применение магии не посчитают преступлением, проблема останется. Ведь нет чётких стандартов допустимого использования магии для различной степени опасности. В худшем случае суд и вовсе запретит защищаться магией, если волшебник не пострадал, — пессимистично предсказал Тацуя.

— Шиба-сэмпай, не слишком ли это необдуманно? Ведь волшебники тогда утратят право на самооборону, — вмешалась Изуми.

— Защищаться можно и не магией, — предположила Шизуку, на что та не смогла возразить.

Регулярная встреча закончилась тем, что Тацуя рассказал об ответах Минору. Вернувшись домой, он сел за обеденный стол.

— Обе стороны пострадали довольно сильно, как думаешь, это будет законный случай самозащиты?

— Наверное... Пока ещё не ясно, но мне кажется, Онии-сама, что со своим прогнозом ты угадал.

Тацуя и Миюки беспокоились об одном. Есть вероятность, что какой-нибудь судья по своим идеологическим причинам совсем запретит применение магии в качестве самообороны, ведь у него не будет точных критериев, по которым можно определить правомерность действий волшебника.

— Магическая ассоциация наверняка установит правила использования магии при самозащите, но на это уйдёт много времени.

В законах достаточно смутно прописаны случаи, когда можно применять магию. Исключение составляют инструкции для должностей, связанных с правительственной службой, а также для гражданских, исполняющих работу органов власти. Толковать их можно по-разному, в зависимости от нужды или ради всеобщего блага.

Так сложилось исторически — с тех пор, как волшебников начали использовать в качестве политического инструмента. Правительство старалось дать как можно больше свободы для использования магии, чтобы предотвратить катастрофы и сохранить правопорядок, что и привело к неясности правил.

Но сейчас стало очевидно, что для защиты каждого конкретного волшебника этого недостаточно.

Можно даже сказать, что проявился побочный эффект от того, что волшебники были лишь инструментом в механизме страны.

— Неизвестно, нападут ли на учеников Первой школы. Минами.

— Да, Тацуя-сама, — отозвалась она, выйдя из кухни.

— Минами, когда меня не будет рядом с Миюки, не отходи от неё далеко.

— Хорошо.

— И не используй заклинания, которые могут ранить противника, если только тот не атакует магией. «Отражения» тоже не применяй.

— Но, Тацуя-сама, даже «Изоляция» отражает атаки на заклинателя. Если с моим количеством магической силы использую её вместе с «Замедлением», это значительно снизит прочность щита.

— Онии-сама, а что, если за «Замедление» буду отвечать я? — пришла на помощь Миюки.

— Нет, — не согласился Тацуя. — Твоя магия разрушит щит Минами. К тому же довольно трудно совершать тонкие операции, когда ты контролируешь мою печать, не так ли?

— На это... я не могу возразить, — огорчилась Миюки.

— В любом случае будет плохо, если наследница семьи Йоцуба использует магию против простых граждан. Оставь всё Минами. — После кивка сестры Тацуя перевёл взгляд на Минами: — Если на Миюки нападут, я примчусь на помощь, где бы ни был. Так что просто продержись до тех пор.

— Поняла, — твёрдо кивнула девушка.

Откровенно говоря, выполнить просьбу Тацуи было весьма трудно. Однако для неё защита Миюки была намного важнее работы горничной.

◊ ◊ ◊

«Наконец-то наступило воскресенье, но утром я всё равно увижу этого назойливого типа», — подумала Эрика, возвращаясь с долгой пробежки.

Как раз в это время из дома выходил её старший брат, Тошиказу, и она встретила его у ворот.

Он был одет в пальто и костюм. Вряд ли он собирался на прогулку в рабочей одежде. Впрочем, Эрике не показалось это странным. Служба детективов, без преувеличения, не заканчивается в воскресенье. По крайней мере, детективов семьи Тиба.

Ничего не говоря и не глядя на него, она попыталась проскользнуть мимо.

— Эрика.

Тем не менее её остановили, чего девушка и боялась.

Эрика не любила сводного брата от другой матери, как и плохо ладила с отцом.

Она до сих пор помнила, как в детстве во время практики он сбивал её с ног снова и снова до изнеможения, осыпая насмешками. Более того, его слова с точностью передавали мысли, которые Эрика прятала глубоко в душе.

Она много раз говорила, что ей это не нравится, просила понять её, но сдалась после перехода в старшую школу.

— Что? — огрызнулась она. Это было самое большее, что девушка могла сделать.

— Хочу кое-что у тебя спросить.

Однако обычного сарказма не было.

— И что же? — сердито спросила Эрика, однако лицо у неё смягчилось.

Тошиказу не обратил внимания на её мятежный дух, сейчас у него не было на это времени.

— Ты не видела Инагаки?

— Инагаки-сана? — Из-за неожиданности вопроса Эрика серьёзно задумалась. — В последнее время нет, а как давно ты его ищешь?

— Со вчерашнего дня.

— Вчерашнего? — Эрика нахмурилась, не понимая брата. Есть ли смысл волноваться о здоровом взрослом человеке, который не появлялся всего один день?

Встретив взгляд Эрики, Тошиказу отвёл глаза и сказал, словно оправдываясь:

— После того как он взял вчера выходной, я не могу с ним связаться.

— Инагаки живёт один, так ведь? Может, он заболел?

— Его нет дома. И куда же он мог запропаститься?..

— Ты даже ходил к нему домой?

Тошиказу пропустил колкость сестры мимо ушей.

— Л-ладно! Если увидишь Инагаки, свяжись со мной. А ещё расспроси ребят.

Проще говоря, учеников додзё семьи.

— Хорошо, но... — пробормотала она, но Тошиказу уже ушёл.

Приняв душ и позавтракав в одиночку, Эрика пошла тренироваться в додзё.

Внутри не оказалось ни отца, ни старшей сестры — как она и хотела. У сестёр были разные матери, в доме девушки жили далеко друг от друга, и это только укрепляло взаимную неприязнь.

Было воскресное утро, но многие ученики уже тренировались. Большинству было лет по двадцать с небольшим, но изредка попадались ветераны из поколения Инагаки.

Припомнив разговор с Тошиказу, Эрика подошла к ним.

— Найто-сан, Кадота-сан, не уделите мне минутку? — спросила она.

Один из мужчин делал взмахи деревянным мечом, а второй давал советы.

— О, Эрика-сан, доброе утро.

— А вот и ты, Эрика-сан.

Прекратив тренировку, она повернулись к девушке.

— Вы двое ведь вступили в додзё одновременно с Инагаки-саном, так ведь?

— Ага.

— Хотя он немного старше.

— Это не имеет значения, — Эрика холодно посмотрела на Кадоту, который не преминул указать на разницу в возрасте. Однако быстро поняв, что таким отношением ничего не добьётся, перешла к главному: — Похоже, Инагаки-сан вчера пропал, вы что-то слышали об этом?

— Пропал? — нахмурился Найто, ровесник Инагаки и, наверное, самый близкий к нему в додзё человек. — Хм, странно. Сомневаюсь, что он мог не оставить сообщение, как бы ни спешил.

— Инагаки-сан пунктуальнее Найто-сана.

Бах — Кадота получил удар.

— Не шути тут мне.

— Ну хоть не деревянным мечом.

— Да-да, прекрати бездельничать, — Эрика невесело глянула на Кадоту, который и виду не подал, что ему больно от удара кулаком по голове. — Значит, вы двое ничего не знаете?

— Нет... Внимание! — громко объявил Найто, повернувшись к центру додзё, — поднимите руку те, кто сегодня или вчера встречал Инагаки!

Никто не поднял.

— Никто не знает, где Инагаки?!

В этот раз отозвались двое молодых людей.

— Мы видели его позавчера в нашем родном городе, — сообщил один из них, а другой кивнул.

— Вы живёте в Камакуре, да?

— Ага.

— Кажется, он что-то искал. Мы думали, что он на расследовании, так что не подошли поздороваться.

— Ничего больше не заметили?

— Мы только мельком его видели... Простите.

Найто глянул на Эрику, та кивнула.

— Хорошо. Продолжайте практику!

— Есть!

Проследив, чтобы ученики не ленились, Найто снова повернулся к Эрике:

— Как ты слышала. Прости, что не смогли помочь.

— Ничего, всё равно это была просьба брата. Найто, сообщи Тошиказу о нашей беседе, — с этими словами Эрика покинула их.

Найто с улыбкой согласился — он знал об их с братом отношениях .

После телефонного разговора с Найто Тошиказу, не заходя во временный штаб расследования, сел в свою полицейскую машину без опознавательных знаков.

Услышав о Камакуре, он кое-что вспомнил. И в ту же секунду испытал глубокую досаду.

В том городе жил волшебник древней магии, который рассказал им о магии управления трупами.

Перед той поездкой Фудзибаяси предупреждала, что волшебник находился под наблюдением Магической ассоциации. Ходили слухи, что он дружил с бывшими волшебниками Дахана.

Нашлось и доказательство: после того посещения Инагаки, словно испытывая сильную боль, постоянно касался головы. Это выглядело неестественно.

«Боюсь, что Оуми Кадзукиё использовал технику «Кукольника». Вероятно, какую-то магию управления разумом. И почему я не заметил симптомы, о которых говорила Фудзибаяси?»

Инспектору хотелось в голос проклинать себя, но он терпел, до скрежета стиснув зубы.

Припарковав машину за квартал от дома «Кукольника», Тошиказу первым делом стёр своё присутствие.

В отличие от Оно Харуки, консультанта Первой школы с прозвищем «Фантом», ему не хватало опыта, но техникой он ей почти не уступал. Тошиказу мог с лёгкостью скрыть от прохожих меч-трость в своих руках. Обмануть машины он не мог, но был совершенно уверен, что от людей спрятаться сможет.

Стирая своё присутствие, детектив расширил восприятие за пределы пяти чувств и заглянул в здание. Его магия не покрывала цель словно полотно, напоминая, скорее, множество идущих от него нитей.

Против ожиданий, ему ничто не препятствовало: не было ни изоляционной стены, отрезающей магию, ни особых ловушек, которые могут воспользоваться вражескими нитями и контратаковать. Тем не менее он заглянул глубже в дом, не снижая бдительности.

Тошиказу быстро нашёл напарника.

Всё шло слишком гладко — детектив напомнил себе, что следует быть осторожнее, но вскоре задвинул это беспокойство в уголок сознания.

Судя по тому, что передали нити, Инагакаки находился при смерти. Даже от целого дня жажды и голода настолько не ослабнешь. Похоже, это будет гонка со временем.

Волноваться некогда. Тошиказу мгновенно отказался от обычных при таком деле процедур.

«Даже если ошибусь, подам прошение об отставке».

Посерьёзнев, он решил войти в дом.

Для начала детектив просто позвонил в домофон. Хотя он не ждал, что его легко впустят, это был повод, чтобы сломать замок. Тошиказу настроился применить силу, однако...

— О, вы тот офицер полиции, приходивший несколько дней назад? Я открыл дверь, заходите.

Услышав неожиданный ответ, он приготовился уклониться от любых вопросов.

Плохое предчувствие усиливалось, но Тошиказу напомнил себе, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского, и повернул ручку.

Дверь оказалась незаперта.

Тошиказу шагну в прихожую, и свет включился автоматически. Подобные приспособления использовались повсеместно, поскольку в современных домах больше практически не было окон. Тошиказу надел тапочки (такой была в доме традиция) и прошёл дальше по коридору.

Там ждал старик в костюме с длинным стоячим воротником. На вид лет пятидесяти-шестидесяти, со снежно-белыми волосами и смуглым морщинистым лицом, впрочем — без старческих пигментных пятен. Судя по чертам лица и цвету кожи, он выходец с Индокитайского полуострова, подумал Тошиказу. В любом случае он не похож на Оуми Кадзукиё.

— Оуми-сэнсэй сейчас вышел, однако он велел пустить в дом любого полицейского, — сказал старик по-японски и склонил голову.

Тошиказу показалось, что у него английский акцент.

— Простите, кто вы?

Детектив понимал, что вопрос прозвучал довольно резко.

— Меня зовут Гуэн, я старый друг Оуми-сэнсэя.

«Как и ожидалось, — подумал Тошиказу, — он, похоже, из Вьетнама, если, конечно, назвал своё настоящее имя».

— Ваш знакомый здесь.

— Вы про Инагаки? — продолжил расспрашивать Тошиказу человека, который назвался «Гуэн». Хотя весь запал исчез, он не утратил бдительности.

— Инагаки-сан? А, да. Оуми-сэнсэй называл его имя, — ответил старик и повернулся к детективу спиной, приглашая следовать за собой.

Старик открыл дверь в комнату.

Тошиказу увидел лежащего на кровати напарника — тот дышал слабо и болезненно.

— Инагаки! — детектив кинулся к коллеге, но тут же осознал, что так старик окажется у него за спиной, и остановился.

Тот, казалось, не заметил неестественного поведения Тошиказу и направился к кровати.

Держа старика и напарника в пределах видимости, старший сын в семьи Тиба подошёл ближе.

— Что это значит? — задал ещё один вопрос детектив, глядя старику в глаза и подавляя гнев в голосе.

— Ваш друг был проклят.

— Проклят?

— Мои извинения. Кто-то крадёт его жизненные силы, используя технику проклятий.

— Технику проклятий, говорите?.. — изумился Тошиказу, но удивила его не техника. Детектив думал, что его напарника атаковал «Кукольник», но оказалось, что всё наоборот, и «Кукольник» лечит Инагаки.

— Оуми-сэнсэй нашёл вашего друга без сознания и принёс в этот дом, чтобы оказать первую помощь и смягчить действие магии. Он не связывался с вами, потому что телефон может стать проводником для проклятья.

На первый взгляд, в словах старика был смысл, Тошиказу не нашёл каких-либо противоречий. Однако это не доказывало, что тот говорит правду.

Тем не менее трудно грубить тому, кто не показывает никакой враждебности. Тошиказу решиал вернуться в машину и вызвать подкрепление, но не успел.

— Инспектор... — остановил его слабым голосом напарник.

— Инагаки, ты пришёл в себя! — Тошиказу неосознанно положил левую руку на спинку кровати, но правая оставалась свободной, так что он мог защититься от стоящего сзади старика.

Инагаки слегка сжал левую руку Тошиказу, однако в следующее мгновение сдавил её.

Детектив попытался подавить удивление.

Сила давления поражала, хотя секунды назад Инагаки можно было принять за мёртвого.

Левой рукой Инагаки выдёрнул из-под футона что-то наподобие шприца.

Тошиказу машинально защитился правой, как вдруг его ударило током — к спине приложили электрошокер. Не в силах обернуться, он потерял сознание.

◊ ◊ ◊

Волшебники во главе с Десятью главными кланами бросили все силы на поиски организатора теракта в городке Хаконе, полиция также искала местоположение террористов. Однако уже наступило 18 февраля, прошло две недели, а Гу Цзе до сих пор не найден.

Тела «Генераторов» с базы Зама не дали ничего. Поиски зашли в тупик, и Тацуя решил ещё раз исследовать место, где тот прятался, однако по пути в Камакуру ощутил, что близится опасность. А он привык доверять своим предчувствиям. Тацуя остановил мотоцикл и сосредоточил «взгляд» на Миюки, но не смог найти причину своей тревоги, а видеть будущее не могТем не менее Тацуя повернул мотоцикл в Хатиодзи.

◊ ◊ ◊

До конца учебного дня оставалось ещё далеко, однако Миюки шла в сторону ближайшей к Первой школе станции.

— Миюки-сама, мне очень жаль, — в очередной раз извинилась шедшщая рядом Минами.

— Разве я не говорила уже много раз, что всё хорошо? Это тоже часть работы школьного совета, я даже не собиралась перекладывать её на тебя или кого-то ещё.

— Но всё равно, Миюки-сэмпай, мы могли бы и сами сходить.

Однако в словах Изуми звучало слишком много радости, чтобы можно было принять их за извинения.

Миюки пошла с Изуми и Минами купить сувениры для выпускников. Каждый год подарки заказывались в магазине с собственной мастерской, расположенном перед станцией. В прошлом году Миюки ходила одна, но теперь так делать не следовало, так что она взяла двух помощниц.

— Извините, мы из школьного совета Первой школы.

— Добро пожаловать, проходите.

В магазинчике их поприветствовал не владелец, а его жена — тоже явные последствия прошлогоднего визита.

— Как же долго мы там пробыли... — тихо пожаловалась Изуми, покинув магазин. Так или иначе, но всем им надоело там сидеть.

— Ага. Но дела на сегодня практически завершены, так что мы хорошо постарались, — с улыбкой утешила её Миюки.

— Точно, Миюки-сэмпай, ты была великолепна. Как и ожидалось от тебя. — Изуми мгновенно позабыла всю напряжённость.

— Не преувеличивай...

— Нет, мы смогли закончить переговоры так быстро только благодаря тебе, Миюки-сэмпай, — только что Изуми говорила, что они задержались в магазине, а теперь вдруг заявила, что переговоры закончились быстро. Она часто вела себя так. Разумеется, только в тех случаях, если так можно провести больше времени с Миюки. — И всё же меня радует такая скромность, — продолжала нахваливать Изуми.

Но Миюки уже научилась с улыбкой игнорировать её восторг.

Как бы то ни было, школьный день близился к концу. Учебники и тетради уже не использовались, но девушкам всё же требовались сумки, в которых хранилась косметика. Поэтому, прежде чем идти домой, было необходимо вернуться в школу.

— Что ж, пойдёмте. Время до закрытия, конечно, ещё есть, но его не так и много, — заметила Миюки.

— И то верно.

— Да.

Когда Изуми и Минами по очереди кивнули, все втроём направились в Первую школу.

Однако не прошло и десяти минут, как девушки остановились.

У переулка, идущего в сторону от главной улицы, они столкнулись с группой из десяти мужчин. За их ногами виднелась форменная обувь учениц Первой школы.

— Что вы делаете?! — пошла вперёд и громко спросила Изуми, первой заметившая учениц, которых окружили мужчины.

Некоторые из них, стоявшие по эту сторону, повернулись, чтобы посмотреть на неё. Мужчины начали переговариваться между собой: «Эй, эта из семьи Саэгуса», «А знаешь, та, что за ней, — Президент школьного совета Первой школы?». Их услышала не только Изуми, но и Миюки.

— Изуми-тян, постой, — Миюки быстро подошла к ней и схватила за руку. Поздно.

Нет, это мужчины двигались быстро. Оставив учениц, которых теснили до того, толпа окружила группу Миюки.

— В чём дело, кто вы?!

Мужчины не ответили на стандартный вопрос Изуми.

— Это дочь лидера тех, кто использует греховные тёмные искусста! — слишком наигранно прокричал один из них.

Изуми не ожидала услышать подобные слова не в кино.

— Покайтесь! — снова прокричал он, и остальные подхватили: — Покайтесь!

— Простите?

— Изуми-тян, постой, — Миюки остановила уже готовую вспылить девушку.

— Лишь Богу дозволено творить чудеса, а всё, что искривляет естественный промысл Бога, — работа дьявола! — кричали мужчины.

Миюки взяла Изуми за руку и повернулась:

— Уйдите с дороги.

Люди, попавшие под её взгляд, содрогнулись, но в ответ лишь повторили: — Покайтесь!

— Люди должны использовать только то, что даровано им Богом.

Миюки тоже не хотелось их больше слушать.

— Если не отойдёте в сторону, это будет считаться нарушением закона. Вас это устраивает?

Похожий на лидера мужчина, который пытался напугать юных девушек своей проповедью, остановился.

— Ты, заткнись! — выкрикнул стоявший возле него человек.

Миюки не обратила никакого внимания на угрозы:

— Минами-тян.

— Да, — коротко ответила та, уже подготовив магию барьера с «Изоляцией» и «Замедлением», которая едва не касалась мужчин. Те пока не поняли, что сделала Минами.

Миюки достала терминал, чтобы нажать гудок предотвращения преступлений.

Накричавший на неё человек попытался выхватить терминал, но наткнулся на барьер. Мужчины заметили, что не могут дотянуться до трёх девушек.

— Думаете, можете использовать магию когда захотите?! — раздалось из толпы.

— Я просто защищаюсь от вопиющего незаконного ограничения свободы, — ясным голосом ответила Миюки на низкие обвинения. — Как женщина, я чувствую себя в опасности, — презрительно добавила она.

Изуми холодно посмотрела на лидера.

Для людей, которые не сомневаются в своей добродетели, взгляд был явной провокацией.

— Накажем их! — лидер взмахнул правой рукой.

Четыре человека шагнули справа и слева, вытягивая вперед правые кулаки. На средних пальцах тускло блестели медные кольца.

— Антинит?! — запаниковала Изуми.

— Божественное наказание! — приказал лидер, и Миюки, Изуми и Минами попали под Помехи.

Поддерживающая барьер Минами застонала.

Мужчины со всех сторон подступили к дрогнувшей стене.

(Продолжение в следующем томе).