Храм Кютёдзи, где Коконоэ Якумо был главным священником, стоял на небольшом холме в городе Футю старой префектуры Токио. Для жителей города этот храм, посвященный добровольному «физическому труду», был неотъемлемой частью городского пейзажа.

Хотя, если бы они детально посмотрели на старую карту (хоть столетней давности, лишь бы была подлинной), то, наверное, удивились бы. Они бы узнали, что сначала тут храма не было. И даже холма не было.

Под конец двадцати лет непрерывных войн, силы обороны столицы были размещены в городах Тёфу, Футю, Митака и Мусасино, с аэродромом Тёфу в качестве базы. И в соответствии с правилами развертывания войск, гражданских из этих мест эвакуировали почти на десять лет. Холм, на котором стоял Храм, был образован из земли, которая осталась от строительства на этом месте большого подземного оборонного бункера.

К сожалению, во время войны столица подверглась множественным разрушениям, но благодаря крепости Мусасино, к счастью, старый административный район столицы остался невредимым. С другой стороны, основной урон на себя взяли оборонные сооружения, но это значило, что эвакуация граждан не прошла даром.

И таким образом между городом и его жителями образовалось «белое пятно», это было неизбежно. После того как война закончилась и правительство потратило деньги на то, чтобы восстановить город, люди вернулись в свои старые дома. Хотя, конечно, город и не стал таким, как прежде.

Бункер не был демонтирован, его запечатали, а город перепланировали так, чтобы дома строились плотнее, так что семей, которые не вернулись в свой родной город, было очень мало. А из-за быстрой установки современной системы транспорта вид на город стал несколько футуристическим.

Построены были не только колеи, по которым мчались компактные поезда «Кабинки». К городскому пейзажу были добавлены разнообразные большие и маленькие строения, новейшие и традиционные. Храм на небольшом холме был одним из них.

У храма была, без преувеличения, деликатная история. Предыдущему священнику, одним словом учителю Якумо, за вклад в Девятый исследовательский институт волшебников дали этот храм, чтобы тот мог обучать учеников (конечно же, обучать искусству Шиноби, а не буддизму). Но для прикрытия храм был намеренно построен в старом стиле. Даже постройки за оградой храма были в стиле двадцатого века.

Место для тренировок находилось глубоко, глубоко под землей, и даже было шире, нежели земли вверху. Оно было оборудовано по последнему слову техники. Здесь были все возможности не только для того, чтобы тренироваться древней магии, это также был учебный полигон самого высокого уровня для тренировки современной магии.

Казама познакомил Тацую с Якумо больше не из-за самого Якумо, а из-за этого подземного объекта. Конечно, у Якумо были первоклассные навыки в тайдзюцу, однако Казама надеялся, что Тацуя улучшит не только своё тайдзюцу. Он привел Тацую в армию не для того, чтобы тот был «обычным» специалистом ближнего боя. Во всяком случае, он хотел, чтобы тот получил хотя бы способности чрезвычайно сильного волшебника, который может сражаться на передовой.

В этом месте была возможна как тренировка тайдзюцу, так и магии. Как только Казама узнал, что дом Тацуи находится в соседнем городе, сравнительно недалеко от храма Кютёдзи, у него не осталось иного выбора, кроме как воспользоваться этим храмом.

Сейчас Тацуя находился на самом нижнем подземном этаже. Пол, потолок и даже стены этой тренировочной комнаты состояли из трех слоев: десять сантиметров бетона, тридцать сантиметров свинца и шестьдесят сантиметров специального бетона, защищающего от нейтронного излучения.

Эта комната не была ядерным убежищем, здесь тренировались магии. Так почему же потребовалась такая защита от радиации? Причину этому можно было найти в истории становления магии в двадцать первом веке.

Исследования и разработка современной магии начались в 1999 году, когда американский полицейский необычной силой (в то время эта сила всё ещё называлась экстрасенсорной) остановил ядерный терроризм. Потому исследования современной магии начались как противодействия ядерной угрозе. По существу, главной целью исследований был контроль и подавление ядерного распада, и изоляция и очищение от радиации.

Целенаправленные исследования того стоили — был разработан нейтронный барьер и фильтр гамма-излучения. Тем не менее даже сегодня разработка и улучшение заклинаний против ядерных реакций несли важнейшее значение в развитии магических способностей.

Но, несмотря на это, в этой комнате Тацуя не собирался тренироваться магии изоляции радиации или улучшать магию контроля расщепления ядра. В некотором смысле, это было наоборот.

Тренировочная комната сейчас превратилась в бассейн. Впрочем, её заполнили водой не для того, чтобы поплавать. Тацуя, одетый в тренировочный костюм с коротким рукавом, держал в руке CAD в форме пистолета, стоя при этом в воде, она ему была как раз по плечи. Хотя он не плыл, голова и волосы были мокрыми.

Правой рукой он держал не свой любимый Silver Horn. Даже по виду было ясно, что это прототип. Самой большой разницей был похожий на штык объект, прикрепленный к концу ствола. Это была имитация, потому что он не был ни острым, ни направленным, металлическая пластина была лишь сконструирована так, чтобы быть похожей на штык.

Тацуя нажал на спусковой крючок. Две последовательности активации, сгенерированные под водой, впитались в правую руку. Первая была создана CAD в форме пистолета. Вторая — похожим на штык дополнением.

На дополнении задействовались последовательности магии. На кончике CAD запузырилась вода. Тацуя стиснул зубы, потом застонал и упал на колени. Правая рука ужасно обгорела — кожа стала тёмно-красной. Из-за ожога Тацуя выронил CAD.

Тацуя с головой оказался в воде, но он тотчас поднялся с колен. Волосы были полностью мокрыми, потому что это уже повторялось несколько раз. Прерывисто и часто дыша, он поднял правую руку на уровень глаз и несколько раз сжал и разжал её. Из-за использования «Восстановления» следов ожогов не осталось, это полусознательное действие объяснялось неприятным чувством, что он мог получить сильный урон.

Когда правая рука наконец вновь обрела ощущения, он потянулся ею под водой к всплывшему CAD. Даже полностью сгоревшее похожее на штык дополнение вернулось к своей изначальной форме.

Тацуя снова под водой подготовил CAD. Однако, хотя никого вокруг не было и у него в ушах не было никакого устройства связи, эхом откликнулся негромкий командный голос:

— Тацуя-кун, уже почти полночь.

Используя заклинание колебания воздуха, — последовательность активации отличалась от магии Сильвии Меркурий Первой из Звезд USNA, но заклинание делало то же самое, — Якумо прошептал Тацуе снаружи комнаты.

— …Понял, — ответил Тацуя как и прежде — никак не повышая голос и не используя никаких переговорных устройств. Но Якумо, используя своё заклинание, его услышал.

Как только Тацуя дал понять, что тренировка окончена, вода начала убывать. Ожидая, пока исчезнет вся вода, Тацуя применил магию Высвобождения, чтобы избавиться от влаги на волосах, коже и одежде.

Ему не нужно было высушивать себя полностью. Как только он высушил одежду достаточно, чтобы она не мешала двигаться, он магией гравитации щелкнул переключатель, который находился по ту сторону от двери. Из-за характера этой тренировочной комнаты, внутри стен не было установлено никакого электрического оборудования.

«Недосягаемая комната, если не использовать магию…» — задумался он над тем, что только что пришло в голову, и шагнул на лестницу, которая вела обратно на поверхность. Ведь Якумо у лифта отключил электричество.

* * *

23 сентября 2096 года, воскресенье. Ночью Тацуя вернулся домой как раз к полуночи, но всё равно встал рано, чтобы пойти на утреннюю тренировку. Это заставило Миюки, которая на домашнем сервере проверяла непрочитанные сообщения, немножко заволноваться о том, что у Тацуи остается мало времени на сон.

Он не тот брат, кто остановится, если ему сказать: «не перенапрягайся». — Нет, если прибегнуть к слезам, он послушает, но, наверное, даже это будет временно. Да к тому же она использовала это оружие прошлым месяцем.

«Я попридержу сочувственную тактику ещё немножко, пока не настанет серьезная необходимость», — смиренно подумала Миюки.

На кухне Минами уже начала готовить завтрак. В последнее время Миюки и Минами неожиданно нашли общий язык, сменив правила того, кто что готовит. С развитием домашней автоматизации все уже перестали готовить вручную, за исключением, может быть, нескольких особых случаев. Для постороннего борьба на кухне выглядела смешной… вот что они две, хоть и с запозданием, но заметили.

Таким образом, Миюки оставила работу на кухне Минами и пошла в ванную комнату.

Затем она нажала несколько кнопок на HAR, установленный в гардеробной, достала одежду Тацуи, включая нижнее белье, но Миюки не смутилась.

По правде, ещё на третьем году средней школы она думала: «наверное, следует смущаться, когда перед тобой мужское нижнее белье, хоть оно и принадлежит любимому брату». — Хотя когда она представила себя с покрасневшими щеками перед нижним бельем брата, то изменила своё мнение, ведь она не была извращенкой. Вот только если бы кто-то увидел, с какой восхитительной улыбкой она готовит брату душ, то посчитал бы её безнадежной. Но, наверное, никто никогда не увидит Миюки такой, чтобы потом это ей сказать.

Миюки готовилась к скорейшему возвращению брата. Последней задачей было приготовить полотенце — другими словами, держать его в руках — и поскорее пойти в прихожую. Впрочем, она была воспитанной девушкой — в доме она не посмела бы бегать. У Миюки не было достаточно смелости вести себя неподобающе даже тогда, когда брат её не видит.

На кухне и гостиной послышалось, как активировался биометрический замок и дверь открылась. К тому времени как Минами перестала смотреть за готовкой и вышла из кухни, Миюки уже стояла в прихожей.

— С возвращением, Онии-сама.

— Я дома.

— …С возвращением, Тацуя-ниисама, — чуть запоздало поприветствовала Минами, потому что ей пришлось с кухни идти в прихожую. Пока дверь отпиралась, с кухни она уже вышла, но и этим утром Миюки её сильно опередила. Когда Минами впервые пришла в этот дом, она не могла скрыть своё презрение к этому, но теперь уже сдалась.

И это было правильно. Может, они и не были посреди боя, но странно, что Миюки могла почувствовать присутствие Тацуи с пятидесяти метров. У Минами на лице не появилось потрясенное выражение — достойно похвалы.

— Онии-сама, душ готов.

— Спасибо.

С поистине счастливой улыбкой Миюки последовала за братом, который взял полотенце и пошёл в ванную комнату. Увидев её такой, Минами тайно выдохнула. Даже для проживающей в доме горничной такой уровень выпуска пара должен быть разрешен.

Сегодня было воскресенье, однако в силу вышеупомянутых обстоятельств утро семьи Шиба проходило согласно обычному графику. Это значило, что после завтрака было уютное время для чая. Ну а что до Миюки, оставившей на Минами приготовление завтрака, приготовить Тацуе чай было чем-то, что она не может никому передать. Минами в это время занималась и, чтобы не страдать от этой болезненно сладкой атмосферы, взяла на себя задачу по уборке и стирке.

Как всегда от всего сердца приготовив кофе, заработав при этом слова похвалы от Тацуи, и наконец успокоившись, Миюки заговорила:

— Онии-сама, я хочу у тебя кое-что спросить. — Она вдруг решилась и попыталась задать вопрос Тацуе о том, что долгое время её мучило.

— Что? — Хоть слова и были резковатыми, голос был нежным. Воодушевленная этим, Миюки выбросила последние колебания.

— Онии-сама, почему ты не участвуешь в Конкурсе диссертаций этого года? Я знаю, что эксперимент звездного реактора, проведенный в школе в прошлом апреле, не подавался на отбор доклада, нужный для учеников магической инженерии, но это ведь не значит, что с этой темой запретили участвовать, ведь так?

— Конечно участвовать не запретили. — Идея запрета на участие была странной, Тацуя улыбнулся и покачал головой.

— Тогда почему?.. — задала краткий вопрос Миюки.

— Потому что у меня нет времени, — так же кратко ответил Тацуя, но ответил точно, в отличие от вопроса Миюки.

— Это… связано с магией, которой Онии-сама практикуется каждый день вплоть до поздней ночи? — нерешительно Миюки задала следующий вопрос. Она была в растерянности — следует ли спрашивать дальше…

— Верно. Ты хорошо меня понимаешь. — Тацуя протянул руку к голове стоявшей рядом Миюки. Вместе со словами похвалы он нежно погладил её по волосам. Такое нежное чувство позволило остававшейся в сердце Миюки нерешительности растаять.

— Онии-сама, может так быть, что ты прилагаешь усилия не над тем, чтобы практиковать магию, а над тем, чтобы разработать новый вид магии?

— Как и ожидалось от Миюки, ты и вправду знаешь, что я делаю.

Эти слова смутили Миюки даже больше, чем его рука, которая касалась её волос. Хотя она понимала, что в большинстве своём это лесть, или даже он говорил полушутя.

Тацуя не подвергал бы себя таким трудностям, если бы это была простая тренировка существующей магии. У его виртуальной зоны расчета был низкий выход магии, но он не только мог копировать всю последовательность магии и затем её использовать, но и мог полностью определить структуру последовательности магии, какой бы она ни была и какое бы у неё ни было состояние до активации. Дальше появлялась проблема производительности. Если это магия, которую он может активировать, он сможет использовать её без тренировки, в противном случае сколько бы он ни тренировался, использовать всё равно не сможет. И с его «взглядом» и аналитическими способностями не было магического заклинания, которое он не мог проанализировать.

Что бы его ни беспокоило каждую ночь допоздна, но невозможно, чтобы это была существующая магия.

— Я начал разработку этой магии ещё с марта. Но это всё равно занимает много времени, хотя в правдивости теории я убедился с самого начала. В июне мне наконец удалось добраться до фазы конструирования заклинания.

Вот почему совсем не осталось времени на Конкурс диссертаций, улыбнулся Тацуя. Однако Миюки не улыбнулась тому, что услышала. Прежде всего, её беспокоило то, что брату, теоретику «Сильверу» загадочного гениального инженера Тауруса Сильвера, потребовалось три месяца лишь на то, чтобы разработать теорию. И второе — это то, что разработка началась с марта.

— Тогда новая магия, которую ты разрабатываешь, Онии-сама… она предназначена для противостояния Лине?

— Ты хорошо меня понимаешь, — ответил Тацуя так же, как и прежде, но нюанс был на удивление иным. На этот раз это было настоящее удивление и восхищение. Тацуя в самом деле почувствовал восхищение от того, что из таких малых намеков Миюки выявила почти правильный ответ.

— Сейчас я разрабатываю последовательность магии для прямого нападения на близкой дистанции с использованием теории СПИ.

— Теории… СПИ? Если я правильно помню, эта же теория стоит за оружием Лины, так ведь?

— Да, магическая теория, которая стала основой того, что использовала Лина, магического оружия стратегического класса «Брионак», СПИ — Свобода После Исполнения.

Сильные эмоции, которые Тацуя вложил в тон, были или уважением к инженеру, создавшему образец божественного оружия Брионак… или антагонизм. У Миюки было такое чувство, что Тацуя ощущал и то, и другое.

— Как только над явлением применили магию, оно, по сути, перестает быть частью этого мира. Так что сразу после этого оковы законов физики слабеют. Во время этой короткой задержки, пока ещё нормальные законы не вступили в силу, можно применить следующую магию, потратив на неё значительно меньше силы вмешательства, чем на обычное изменение явления. Вот так работает теория. — Затем Тацуя заметил собственную ошибку и покачал головой, горько улыбнувшись: — Нет, это не теория. Брионак уже доказал, что теория СПИ верна.

— Онии-сама, извини. Из твоих слов я кое-чего не могу понять, можешь это прояснить?

Миюки не просто поддерживала беседу, она любила учиться и это была возможность для неё очистить сомнения. Будь это обычная сложная теория, она, наверное, забыла бы о ней. Но теория СПИ явно была связана с магией, которую использовала Лина. Миюки не могла заставить себя закрыть на это глаза.

— Конечно, спрашивай что угодно.

— Магия со многими процессами строится последовательно. Если процесс будет успешен, он завершится и окажет воздействие на событие, которое изменил предыдущий процесс. Однако я никогда не ощущала, что второй процесс и дальше активировать легче, разве это не идет вразрез с теорией СПИ?

— Ясно… — Тацуя, будто его ударили в слепое пятно, кивнул. — Волшебники, вероятно, часто так заблуждаются.

Однако он ощутил неожиданно сильные эмоции, и не потому, что ошиблась Миюки, а потому, что даже опытный волшебник уровня Миюки мог неправильно понимать что-то подобное.

— Заблуждаются?

— Дело в том, что магические процессы сами по себе не магия, — кратко объяснил Тацуя, Миюки оказалась в замешательстве. Конечно, Тацуя был намерен продолжить объяснять, пока сестренка не поймет. — Возьмем, например, вот эту магию, — сказав это, Тацуя открыл сахарницу, поднял кубик сахара в воздух на высоту глаз и через секунду вернул его на место.

— Онии-сама… может, я придираюсь, но ты знаешь, как я отношусь к трате еды, — упрекнула Миюки брата за то, что увидела.

— Ах да, извини, — он без каких-либо оправданий смиренно извинился.

Миюки удовлетворенно улыбнулась.

— Ну, тогда… — Чувствуя себя немного неуютно от того, что роли младшего и старшего поменялись, Тацуя направил обсуждение в нужное русло. — Думаю, нет нужды тебе это говорить, но я только что применил популярное базовое заклинание для тренировки, «Зависание». Заклинание состоит из четырех процессов: процесс антигравитации Гравитационного типа, чтобы заставить сахар парить; процесс покоя типа Движения, чтобы остановить кубик сахара в воздухе; процесс контроля гравитации Гравитационного типа, чтобы медленно опустить кубик в сахарницу; и процесс покоя типа Движения, чтобы остановить кубик сахара в сахарнице, его не повредив. Однако кое-что тут можно легко неправильно понять.

— И что же я не понимаю?

— Я не говорю, что ты не понимаешь. Просто эти четыре процесса магии создают заблуждение, что каждый из них — независимая магия.

— Это… заблуждение? — растерялась Миюки, потому что ей сказали неожиданный факт.

Тацуя серьезно кивнул.

— Зависание — магия с четырьмя процессами, но эти четыре процесса становятся единой магией. Чтобы достичь той стадии, когда магия активируется, необходимо завершить конструирование последовательностей магии до последнего процесса покоя и определить переменные. Если окажется недостаточно магической силы на то, чтобы покрыть все четыре процесса… — тут Тацуя прервался и пристально посмотрел на Миюки, будто чтобы удостовериться, что она поняла. — …Магия не будет прервана посередине, не запустится даже первый процесс, процесс антигравитации.

Миюки удивилась.

— Ясно… будь каждый процесс независимым, как только магической силы оказалось бы недостаточно, магия прервалась бы на середине… а на самом деле она вообще не активируется, — бормоча, будто говоря самой себе, Миюки кратко излагала то, чему её научил брат, — магические процессы — это не независимая магия. Они с начала и до конца часть одной магии. Это ты имеешь в виду, Онии-сама, так ведь?

— Совершенно верно. Ты быстро учишься, — Тацуя улыбнулся, и Миюки застенчиво отвела взгляд. Это было самое настоящее смущение, но на этот раз она сильнее смутилась от того, что не понимала нечто до тех пор, пока её столь многому не научили.

Тацуя не насмехался над Миюки, он и вправду её хвалил. Миюки это понимала, но всё равно себя стыдилась, ведь она была младшей сестрой брата, а такого простого принципа магии не знала. Хотя она, наверное, подумала, что не следует каждый раз отводить взгляд. Она с вымученной улыбкой повернулась к брату.

— Ну, без личного опыта это неправильно понимается на интуитивном уровне, и неважно, насколько ты понимаешь теорию. Магия — не для учёных, а для практиков. Если мы никогда не будем проваливаться в активировании магии, нас никогда не будет это волновать. — Тацуя не очень хорошо воспринимал эмоции других, но не эмоции Миюки. Как только он увидел, что настроение у Миюки ухудшилось, он сразу же протянул руку помощи. — К тому же важно не то, что магия не активировалась, а то, что магические процессы созданы не более чем для удобства. Схема превращения последовательности активации в последовательность магии приняла такую форму лишь для удобства, ведь легче, когда всё разбито на модули, называемые процессами.

Опять же, Миюки понимала, что брат её поощряет. Тацуя о ней беспокоился. Обрадовавшись этому, она чуть смягчила свою вымученную улыбку.

— Я наконец поняла, о чём ты говоришь, Онии-сама.

Миюки легонько ткнула себя в лоб и показала «извини, что я такая бестолковая сестра» улыбку. Такое выражение да ещё у девушки с такой холодной красотой. Тацуя усомнился в своёй обычной отстраненности.

— Магические процессы — вдоль и поперек часть магии. Поэтому изменение события магией проходит через все процессы и является однородным. Поскольку даже завершение одного процесса — по-прежнему не более чем середина стадии изменения события, событие не изменится и понижения сложности, описанного в теории СПИ, не произойдет, правильно?

— …Верно. Так держать, Миюки.

Сестренка чарующе чуть-чуть склонила голову — Даже Тацуя смутился. Он попытался скрыть это, сделав вид, что замолчал, будто думает над ответом Миюки, но не был в уверен, смог ли ввести в заблуждение сестру. Наивно со стороны Тацуи, ведь у неё была такая улыбка, из-за которой даже цветы расцветут во всём своём великолепии.

* * *

Как же эта пара проводила выходные?

Хоть как-то знавшие Тацую и Миюки ученики (а это почти вся Первая школа) впервые задались таким вопросом.

Флиртуют весь день, как пара в страстной любви?

Т-ты что, говори что хочешь, но не настолько же… во всяком случае, как на счёт уровня свидания?

Не будь столь наивным. Уверен, эта пара в конце концов закончит в сцене, где…

Разразились красочные догадки (дикие идеи?).

И догадки практически попали в точку. Пара и вправду счастливо отдыхала вместе, даже на свидания ходили.

Однако не каждый выходной. На самом деле по воскресеньям Тацуи много раз не было дома. В большинстве случаев он был в исследовательских лабораториях FLT или его вызывали в Отдельный магический батальон. С того времени как появилась Минами, он перестал волноваться о том, что Миюки остается одна, и стал появляться дома ещё реже.

Но сегодня было не как всегда, потому как для Тацуи не было назначено никаких встреч. И даже Миюки не говорила: «я хочу погулять». И не потому, что выборы президента перенесли на выходные, просто из-за тренировки Тацуя вымотался.

В общем, Миюки сегодня была не в том настроении, чтобы развлекать гостей. Даже если этими гостями были близкие родственники. Более того, ей не хотелось приводить этих двоих в дом, ведь хоть они и были родственниками, рядом с ними она не могла оставаться спокойной, и даже если знала, что они союзники, не могла снижать бдительности.

Но это были не более чем личные чувства Миюки. Более того, они пришли ради её брата и раз Тацуя никак не показывал, что не хочет их видеть, у Миюки не было причин с радушием их не принять (на первый взгляд).

— Фумия, Аяко, хорошо, что вы пришли.

— Фумия-кун, Аяко-тян, добро пожаловать.

Тацуя и Миюки дружески поприветствовали пару. Те, после того как Минами их провела в дом, как раз уселись на диван. По вышеуказанным причинам манеры Миюки были довольно дипломатичны, а Тацуя никогда не опускал бдительности, с кем бы ни говорил, ну кроме одной особы. Но внешне пара показала безукоризненно дружескую привязанность.

— Тацуя-сан, Миюки-онээсама, простите нас за вторжение.

— Тацуя-ниисан, Миюки-сан, давно не виделись.

В отличие от приветствия Тацуи и Миюки, Куробы ответили натянуто. По сравнению с Тацуей и его сестрой у них должно было быть не так уж и меньше опыта. Близнецы родились в июне, им было шестнадцать, и сколько же было Миюки, которая родилась в марте. Неважно, взрослыми они считались, или нет, но поскольку на это никто не обратил внимания, близнецы должны были легко скрыть свою нервозность.

Другими словами, сегодня они тут были из-за важного дела. И Тацуя, и Миюки пришли к такому выводу по тому, как они себя ведут.

— Это напомнило мне, Фумия, Минами в долгу перед тобой за прошлый месяц.

Стоявшая у дивана Минами быстро поклонилась Фумие, которого сбила с толку неожиданная благодарность от Тацуи.

— Благодаря тому, что вы вывели из строя охрану, вы спасли меня от неприятностей.

— О, ох… тот инцидент, да? — Фумия постепенно осознал, что речь идет об инциденте на последнем дне Турнира девяти школ, когда он разобрался с охраной, окружившей трейлер с Минами. — Это не такое уж большое дело.

Не переживай об этом, попытался так ответить Фумия. Однако…

— Но всё равно я тебе должен. — Тацуя ответил быстро. — Я чем-то могу помочь?

Из-за неожиданных слов Фумия потерял дар речи, а сидевшая рядом Аяко громко выдохнула.

— …Эх, мы тебе не ровня, Тацуя-сан. Спокойно, не показывая никакого интереса в настроении других, ты так внезапно нас атаковал. — Покачав головой с видом, что хочет что-то сказать, она всё же повернулась к застывшему рядом брату. — Фумия, давай согласимся на его предложение. Мы лишь посланники, у нас всё равно нет выбора.

— Д, да. Ты права… — со смирением кивнул Фумия и достал из внутреннего кармана пиджака, который он надел даже в воскресенье, обычное письмо с печатью.

Там не было адреса. Взяв запечатанный конверт и перевернув его, Тацуя чуть приподнял брови. Миюки, сидевшая рядом и глядевшая на письмо, чуть ахнула, прикрыв рот рукой.

На другой стороне было написано имя их тёти, Йоцубы Майи.

— Мы здесь для того, чтобы передать это от госпожи тебе лично в руки.

Как только Фумия это сказал, Миюки посмотрела брату в лицо. Тацуя кивнул, принял от подоспевшей Минами нож для бумаги и сломал печать.

Внутри конверта был простой лист бумаги. Тацуя тщательно его оглядел, и когда полностью прочёл, передал его терпеливо ждущей Миюки.

— Фумия, вы знаете о содержимом письма?

Фумия чуть колебался.

— Да, знаем.

Но всё же ответил сам, не прося сестру о помощи.

— Ясно. — На этот раз Тацуя перевел взгляд на Миюки. Та как раз прочла письмо и мягко кивнула, говоря этим, что закончила. — И знаете, что там заказ на захват Чжоу Гунцзиня?

— И это знаем.

На этот раз Тацуя явно поднял брови.

— Ясно. Заказ — это не фигура речи, это означает именно то, что написано.

Фумия и Аяко кивнули, как один.

Миюки наполовину поднялась с дивана и посмотрела на Тацую.

— Онии-сама… почему тётя сделала этот заказ нам?

Ведь она могла просто приказать — вот что подразумевал вопрос. Но Тацуя тоже так считал.

— По этому поводу нам доверили передать устное сообщение.

— Устное сообщение? Его нельзя передать даже в письме?

Как правило, бумажные документы обеспечивали секретность лучше, нежели электронные данные. Тацуя задался вопросом, что же это за данные такие, что заставили тётю колебаться написать их в письме.

Однако Аяко не ответила прямо на его вопрос.

— «Не имеет значения, если ты откажешься от работы».

— Тётя такое сказала?! — ненамеренно подняла голос Миюки, затем стыдливо пробормотала: «простите».

Тацуя понимал, почему сестра была так потрясена. Однако он так сильно не удивился. Может быть, Мая и глава дома Йоцуба, но поскольку статус Тацуи в Йоцубе — это Страж, у Миюки высший приоритет, когда дело доходит до приказов. И по тайному соглашению между домом Йоцуба и Бригадой 1-0-1 было решено, что, кроме миссий, затрагивающих защиту Миюки, у Бригады права выше.

Миюки верила в абсолютную мощь Йоцубы, или, скорее, поскольку она не знала способности других магических организаций или военных сил, она была убеждена, что не может пойти против приказов Майи. Но на самом деле даже Мая не могла закрывать глаза на организацию Йоцуба и её соглашение с военными. С такими установленными правилами существовало не так уж и много случаев, когда Мая могла приказывать Тацуе.

Но Тацуя рассудил, что пока не время противостоять Майе. И просто по тому, что в письме противник вел себя как ягненок, Тацуя не передумал.

— Фумия, скажи тёте, что заказ принят.

Миюки и Аяко посмотрели на Тацую с явным удивлением.

— Я обязательно это передам… Мои извинения, Тацуя-ниисан. — Фумия очень низко поклонился Тацуе.

— Фумия, почему ты извиняешься?

— Изначально это Куробам была дана миссия по захвату Чжоу Гунцзиня. Из-за нашей некомпетентности мы доставили тебе проблемы, Тацуя-ниисан…

Фумия имел в виду прошлый месяц, когда по приказу Майи, Куробы направились в Китайский квартал Йокогамы захватить Чжоу Гунцзиня. В то время, поскольку глава дома, Мицугу, был сильно ранен и даже оказался с откушенной рукой, установленная ликвидационным отрядом Куробы сеть была прорвана и Чжоу сбежал.

На всём лице Фумии, когда тот отвечал Тацуе, был написан «стыд».

— Фумия, просить помощи у других не так уж и плохо. — Тацуя принял неожиданно братское отношение. — И более того, если дело касается Куробы, тебе следовало как можно скорее меня отыскать, даже если ради этого нужно было подавить свои чувства.

— Тацуя-ниисан?..

— Я понимаю желание закончить возложенную на вас миссию самим. Однако завершить миссию с успехом более приоритетно. — Он имел в виду завершить миссию собственными силами, то есть проявление юношеского максимализма и аспект опасной одержимости, что встречалась среди молодежи. — Провал просто недопустим, будь это твоя или моя работа. — Голос Тацуи был суровым. Однако в нём скрывалась доброта, которой завидовала Миюки.

— …Ты прав. Я неправильно выразился. — Даже Фумия без посторонней помощи понимал, что Тацуя просто заботится о нём. — Тогда это не извинение. Огромное спасибо, Тацуя-ниисан.

Увидев, как Фумия снова поклонился, Тацуя с удовлетворением кивнул.

— Ну что, давайте тогда послушаем, что же произошло после китайского квартала.

— Хорошо. Сбежав из Йокогамы, Чжоу Гунцзинь морем направился на запад, очевидно пути отхода через Тихий океан были блокированы. Высадившись на берег в городе Исэ, Чжоу направился на север и был загнан в угол у моста Бивако Охаси, но ему удалось уйти. Мы считаем, что он пробрался в Киото. Наши люди сейчас обыскивают район Охара.

— Информация о его сторонниках?

— Мы думаем, что это «Традиционалисты» помогли ему сбежать. Это организация древних волшебников, противостоящих домам «Девяти».

— Традиционалисты, хм?

— Тацуя-ниисан, ты о них знаешь?

— Я немного слышал о них от мастера Якумо. Среди них собрались не только сбившиеся с пути волшебники древней магии страны, но и волшебники, сбежавшие с материка, и они даже приняли оккультистов, наверное пытаясь увеличить силу организации. Насколько я помню, последний раз это были беженцы, которых принял клан Кудо, может быть, им помогли?

— Об этом не нужно беспокоиться. Оккультисты сбежали из бывшей Девятой лаборатории сразу же после побега Чжоу Гунцзиня из Йокогамы и присоединились к традиционалистам. Семья Кудо тут ни при чем, у нас есть от них прямое подтверждение.

— Полагаю, просто немыслимо, чтобы традиционалисты и дома «Девяти» объединились за кулисами. Нет нужды волноваться, что Кудо ударит нам в спину.

— Тацуя-сан? — Это Аяко, оставившая объяснение брату, сдержанно спросила Тацую, который уставился в никуда, о чём-то размышляя.

— Извините. Я это запомню.

Поняв, что в этих словах благодарности содержится намек на то, что время вопросов закончилось, Аяко и Фумия одновременно поднялись.

Пока Тацуя и Миюки проводили Аяко и Фумию, Минами убрала на столике и заварила ещё чёрного чая. Сожаление по поводу того, что она торопится перед своей госпожой (Миюки) уже исчезло. Она уважала свою госпожу Миюки, почитала её как волшебницу, и вдохновлялась ею как молодой девушкой. В то же время её немного беспокоило то, что госпожа берет на себя обязанности горничной, а также она хорошо знала её комплекс брата.

Когда Минами вернулась в гостиную, держа в руках поднос с чашками чая, ей указали жестом сесть на диван туда, где только недавно сидел Фумия. Она опустила чашки перед Тацуей и Миюки и с неохотой села, как вдруг Тацуя чуть нахмурился.

— Э, Тацуя-сама?.. — Внутренне Минами считала, что у Тацуи больше здравого смысла, нежели у Миюки. Одним словом, он более благоразумный собеседник, чем её госпожа. Хотя Минами сильно не отреагировала, всё же начала беспокоиться, что, может быть, совершила какой-то промах.

— Минами, приготовь ещё одну чашку чая.

— Э?..

Она понимала, что сейчас у неё на лице остолбенелое выражение.

«Сейчас придет ещё один гость?»

— Это не то, что ты подумала.

Наверное, Минами этого не заметила, но у неё на лице было не только замешательство, но и сомнение. Когда Тацуя увидел её такой, то немного себя скорректировал и немного натянуто улыбнулся.

— Я хочу сказать, приготовь чай себе, так как разговор может затянуться.

Сомнения Минами прояснились, но закрались новые. Тем не менее Тацуя видел её насквозь.

— Будет неудобно мне и Миюки что-то пить, когда у тебя не будет ничего.

— …О, одну минуту.

Она ощутила какое-то не совсем ясное чувство поражения, но быстро пошла назад на кухню.

Когда Минами взяла себе чашку чая и вернулась, Тацуя разложил письмо Майи на столике. Изложение было кратким, лишь на одном листе бумаги. Он «Элементальным взглядом» проверил как лист бумаги, так и конверт, но не было никаких следов спрятанных уловок.

— Иными словами, задание от тёти и вправду состоит лишь в том, чтобы помочь в поимке Чжоу Гунцзиня.

Миюки посмотрела на конверт сильно подозрительным взглядом.

— Почему тётя решила только на этот раз не приказывать, а послать заказ?

— Это и меня беспокоит. Но пока её не спросим, ответа не узнаем…

Тацуя посмотрел на Миюки, и затем на Минами. Взгляд не был суровым. Но всё равно у Минами напряглась спина.

— Вы обе, наверное, не знаете, но с самого начала у тёти не было власти мне приказывать. Вернее, власть тёти имеет самый низкий приоритет.

Миюки и Минами были потрясены. Они в унисон прикрыли рот руками, наверное это были плоды их обучения манерам или результат влияния госпожи на свою горничную.

— Нет нужды говорить, что высший приоритет у защиты Миюки, но следующим приоритетом идет долг перед Отдельным магическим батальоном. Приказы тёти идут третьим приоритетом.

Волнение Миюки перешло к сидевшему рядом Тацуе, но тот лишь это заметил, не более. Даже Минами, которая сосредоточилась на словах Тацуи, не смотрела холодно, как всегда, на искаженную реакцию комплекса брата Миюки.

— Однако до сих пор тётя передавала мне работу всегда в форме приказов. Наверное, они какими-то способами или средствами узнавали, что я не на задании, но в любом случае это было нормой. — Затем Тацуя потянулся к своей чашке чая. Возможно, у него пересохло в горле от того, что он сколько говорил, или, возможно, ему просто было нужно время, чтобы собраться с мыслями. Он вернул чашку на блюдечко чуть медленнее обычного. — Поскольку был использован довольно редкий метод, похоже, у нас не обычное дело. Например, на этот раз могут потребоваться особые контрмеры.

На лице Минами было понимание, но на лице Миюки — беспокойство.

— Значит, задание на этот раз особенно опасно?

— Наш противник тяжело ранил главу дома Куроба, и всё равно сбежал от преследователей из Йоцубы. Не так-то просто его схватить или ликвидировать, — ответил он и нежно погладил Миюки по волосам, будто говоря ей не беспокоиться.

Почувствовав его руку и услышав, что он не считает миссию опасной, Миюки успокоилась.

— Проблема не в сложности миссии.

Однако следующее, что сказал Тацуя, когда перестал гладить Миюки, вернуло напряжение на лица Миюки и Минами.

— Я впервые получаю задание, в котором местонахождение цели неизвестно, и могу сказать, что для Йоцубы это очень редкий случай. И я никого не знаю, кто способен убежать от Йоцубы. — Тацуя вздохнул, поскольку задача была сложной. — Не будет удивительным, если задание затянется.

Лицо Миюки изменилось от напряжения до беспокойства и одиночества. Увидев это, Тацуя поспешно добавил:

— Это не значит, что я уйду надолго. Ведь есть школа, и я вообще не знаю, как искать людей, для этого мне нужно нанять других. Мой черед придет лишь тогда, когда местоположение Чжоу Гунцзиня будет установлено.

— …Ты будешь сражаться?

— Миюки, хватит так на меня смотреть. Я ведь не пойду против него в одиночку. Моя задача заключается в том, чтобы отрезать цели все пути отхода, — сказав это, Тацуя указал на себя.

Миюки поняла, что это значит, и вздохнула с облегчением.

— Однако время от времени будут дни, когда я буду далеко от дома.

Тацуя сделал вид, что не заметил на лице Миюки «это не то, что ты говорил» обиженное выражение.

— Когда это время придет, Минами, ты защитишь её.

Минами не очень хорошо понимала, почему ей нужно было тут сидеть. В итоге она слушала в пол уха с настроением, будто это чужие проблемы.

— Да!..

В некотором роде это оказалась неожиданной атакой. Минами, услышав из уст Тацуи о задании, данном ей как волшебнику и Стражу, невольно выпрямила спину сильнее необходимого и в итоге ответила удивленным тоном.

Тацуя остался невозмутимым, даже услышав такой её ответ.

— Миюки сильнее тебя. Наверное, в моделируемом бою она может использовать много заклинаний. Но то не имеет ничего общего с этим.

— …Да, — на этот раз она ответила твёрдо, вдохновленная серьезностью Тацуи.

— Минами для Йоцубы ты Страж Миюки. Но для меня ты больше этого, ты одна из немногих волшебников, кому я могу доверять.

Голос Тацуи был мрачным и серьезным. Он знал, что её послала Мая, имея при этом для неё какой-то скрытый план. И Минами тоже знала, что он об этом знает. Но в довершение всего этого Тацуя сказал, что ей доверяет. Он рассудил, что она заслуживает доверия.

— Когда меня не будет дома, я доверяю Миюки тебе.

— Предоставьте всё остальное мне, — Минами открыто приняла это доверие.

* * *

Из-за характера своей работы члены семьи Куроба часто ездили в командировки. Потому у них были гостиницы по всей Японии. В больших городах была или гостиница под прямым покровительством Йоцубы, или гостиница с прямым финансовым влиянием Йоцубы. Даже в этот раз Фумия и его сестра остановились в гостинице, которая была под защитой Йоцубы.

Так они могли звонить прямо в главный дом Йоцубы, не опасаясь прослушивания.

— Письмо госпожи доставлено Тацуе-ниисану. Более того, нам было поручено передать устное сообщение Тацуи-ниисана.

Фумия докладывал в главный дом о том, что случилось сегодня.

— И что Тацуя-доно передал?

Он звонил по прямому номеру Майе, но из-за определенных обстоятельств она неожиданно не смогла ответить, так что вместо неё он говорил с Хаямой. Фумия не возражал говорить с дворецким о результатах задания, которое приказала их госпожа, ведь иметь дело с Хаямой было легче.

— Он сказал «заказ принят».

— Что-нибудь ещё? Например, он никак не показывал то, что не желает принимать просьбу мадам?

— Нет, он не говорил ничего такого.

— Ясно. Хорошо поработали, Фумия-доно, Аяко-доно. Дальше я положусь на Тацую-доно на назначенной встрече.

— Хорошо. Приятно было с вами поговорить, — сказал Фумия, и Хаяма на экране почтительно поклонился. На этом звонок закончился. Фумия тоже ему поклонился, когда оборвал связь.

— На этом наша миссия закончена? В этот раз мы и вправду простые посланники? — Аяко, рядом слушавшая звонок, вяло заговорила с Фумией, который закончил свой рапорт и тяжело вздохнул. На первый взгляд, можно было подумать, что этими словами она выказывает недовольство тем, что на миссии они не встретили никакого сопротивления, но выражение лица у неё было таким, будто её сильно затронуло быстрое окончание миссии.

— Ещё только шесть вечера. На этот раз мы можем вернуться домой рано, так что будем делать? — спросила Аяко.

Только что севший Фумия покачал головой:

— Ну, сегодня мы отдохнем. В конце концов, главный дом не поленился подготовить для нас такой роскошный номер размером с три номера.

— Значит, это и есть так называемая роскошь… такая мелочность означает, что мы не подходим не то что под посланников Майи-самы, мы даже не соответствуем посланникам отца. — Слегка упрекнув младшего брата за такие пустые слова, Аяко заметила, что в них вмешан цинизм, что было не похоже на брата. — Фумия, тебе не понравилось сегодняшнее задание? — изменила тон Аяко и прямо спросила брата.

— Я не жалуюсь на саму миссию. — С парадоксальным выражением на лице Фумия признал, что у него есть недовольства, которые имеют отношение к сегодняшней миссии. — Я знаю, что быть посланникам — важная задача, и я также знаю, что подхожу для того, чтобы доставить письмо Майи-самы Тацуе-ниисану. Но…

— Тебя не устраивают условия, с которыми тебе приказали доставить письмо, да? — тихо добавила Аяко, услышав спутанные слова Фумии.

— Именно! — Фумия, услышав в голосе Аяко искренность, не сумел сдержать накопившиеся эмоции и взорвался. — Что, чёрт возьми, это было! Ничего не делайте, чтобы стряхнуть слежку!

То, что сегодня наложили на Фумию, было, скорее, ограничением, а не условием.

Когда непосредственно Мая приказала ему доставить письмо Тацуе, Фумия нисколько не возражал, что на него возложили эту задачу, он даже рад был. Он был просто счастлив, что представилась возможность увидеть Тацую, и был доволен тем, что стал посредником, посылающим «распоряжение» Тацуе, который, говорили, был в не очень хороших отношениях с Майей (но, видно, это и вправду было так).

Однако после того как Мая ушла, дворецкий Ханабиси — служащий номер два Йоцубы, он отвечал за различные механизмы того, как принятое главное «задание» будет осуществляться — сообщил ему, что то ограничение является важной частью сегодняшней миссии. Он почувствовал, будто его облили холодной водой. Но не то чтобы ему перехотелось встречаться с Тацуей. В нём поселилось не разочарование, а беспокойство.

— И я знал, что за нами следили, а помешать этому не мог! Из-за этого, в конце концов, мы сообщили какой-то шайке о том, где находится дом Тацуи-ниисана и Миюки-сан!

— Всё в порядке, Фумия. Кем бы они ни были, они не смогут связать Тацую-сана с Йоцубой. Возможно, он сам об этом не знает, но персональные данные Тацуи-сана скорректированы таким образом, что чем больше собираешь о нём сведений, тем сильнее убеждаешься, что здесь нет связи с Йоцубой, — утешила Аяко. Но, к сожалению, не возымела никакого действия на Фумие.

— Я волнуюсь не об этом! За нами могли следить типы, укрывающие Чжоу Гунцзиня.

Аяко не отмахнулась от Фумии, сказав, что тот слишком много об этом думает. С того времени как Чжоу Гунцзинь сбежал из Йокогамы, он знал, что его преследуют Куробы. И в соответствии с директивой семьи, Фумия и Аяко в прошлом месяце на Турнире девяти школ намеренно выделились как Куроба.

— Хотя в лучшем случае Тацую-ниисана лишь обеспокоит некомпетентность семьи Куроба, они всё равно в итоге попадут под чей-то прицел. Я больше не могу смотреть Тацуе-ниисану в лицо, — со скорбью сказал Фумия, опустив голову.

— Фумия, — обратилась Аяко, став перед ним.

— Что ты?!..

Аяко, когда тот поднял голову, потянула его за щеки.

— Что ты делаешь!

Фумия тут же стряхнул руки сестры, но щёки покраснели, учитывая, как грубо она его потянула. Увидев, как слезно запротестовал младший брат, Аяко, и впрямь выглядя довольной, на мгновение показала садистскую улыбку, затем быстро перешла на приподнятую фальшивую улыбку.

— Нээ-сан? — почти с подозрением попросил объяснений брат.

— Фумия, расслабься. Если бы ты привел след по невнимательности, было бы совсем другое дело, а раз это приказ главного дома, ты ничего не должен делать, разве не так? Это не твоя миссия. Неважно, даже если они придут за Тацуей-саном. Если они что-то сделают, это только будет значить, что у нас на хвосте был враг.

— Нээ-сан…

Сидевший Фумия снизу вверх уставился на стоявшую перед ним Аяко. Даже посторонний сказал бы, что она показала милое выражение лица (и Фумия считал, что она приняла такое выражение ненамеренно), но затем Аяко молча и решительно отстранилась.

— Я должен бы ответить чем-то подходящим, но только что я увидел нечто довольно интересное.

— Н-ну, Фумия, ничего в этом роде не было. Ах да, мы ведь не будем возвращаться, я пойду, распакую багаж.

— Но мы не подготовили багаж, чтобы остаться на ночь!

— Ну, тогда, Фумия, увидимся за ужином.

— Эй, не убегай от меня!

Когда говорят не убегать, начинают бежать быстрее не только воры. Аяко устремилась себе в комнату и быстро заперла дверь, Фумия даже догнать её не успел.

* * *

Чуть больше месяца осталось до «Национального Конкурса диссертаций старших школ магии». Однако самой обговариваемой темой учеников Первой школы до сих пор был не Конкурс.

— В этом году, наверное, не будет хаоса прошлого года, так ведь?

— Ещё рано говорить. Да к тому же сами выборы, наверное, не нужны. Допустим, у Шибы-сан появится соперник, но у неё всё равно будет решительная победа.

— Шиба-сан настолько хороша, да? Не могу дождаться её речи. Чёрт возьми, если бы этого брата не было.

— Не говори ерунды. Из-за этого старшего брата у Шибы-сан нет парня, разве не так? В отличие от остальных, её не предадут. Она лучшая.

Так говорили между собой парни со второго года.

— Интересно, кого Шиба-сан поставит на какие должности?

— Ежегодные выборы такие захватывающие… к тому же в этом году нет никого достаточно храброго, чтобы выступить против неё.

— Если это так, то вице-президентом станет первогодка Саэгуса-сан, а казначеем будет Мицуи-сан?

— Э? У Онии-сана не будет никакой должности?

— Онии-сан… эй, разве он не младше тебя?

— Ну, да. Но неужели он не похож на «Онии-сана»?

— Если это так, разве не следует его называть «Онии-сама»? Даже я желаю такого «Онии-саму».

— Да-да. Разве этот «Онии-сама» не станет казначеем? Ты ведь знаешь, что никто не удержит Шибу-сан?

— Ох… как и в прошлом году, да…

А так говорили девушки третьего года.

То тут то там в столовой можно было услышать похожие сплетни. Интерес учеников Первой школы сейчас тяготел к выборам Президента школьного совета, которые будут на этой неделе.

Прежде всего, в этом году почти наверняка будет вотум доверия с нулевой оппозицией.

К тому же на общем собрании учеников в этом году не будет больших тем, вроде прошлогоднего изменения правил в критериях отбора членов школьного совета. Парни говорили о чарующей Миюки, которую увидят на предвыборной речи, а девушки о том, кому достанется какая должность.

— Ты теперь «Онии-сама», Тацуя-кун.

— Подслушивать не хорошо, Эрика.

Болтовня достигала и стола Тацуи. Впрочем, не только болтовня. Хотя никто не был достаточно бесстыдным, чтобы глядеть на него открыто, антенна Тацуи много раз улавливала скрытные и быстрые взгляды в его сторону.

За его столом сидело пятеро: Тацуя, Эрика, Лео, Мизуки и Микихико. Миюки тоже хотела пойти, но тогда в их сторону глядело бы столько взглядов, что это причиняло бы беспокойство, так что она с нерешительностью взяла обед в комнату школьного совета, как и Хонока и Шизуку. Не то чтобы Хонока выбрала подруг, а своей любовью пренебрегла, просто она избегала водоворота взглядов, нацеленных на него.

— Тацуя, в этом году ты не стремишься стать Президентом школьного совета? — вспомнил Лео о прошлогодних выборах.

— Я и в прошлом году не выдвигал свою кандидатуру.

Тацуя подчеркнул, что в прошлом году много голосов было признано недействительными. Те недействительные бюллетени касались не только Миюки, получившей смущающее прозвище, но и Тацуи. — Ну, ну, в этом году ведь не будет столько шуму, как в прошлом, так ведь? — Считая, что провоцировать Тацую ещё рано, Эрика сказала это, чтобы сгладить разговор.

— Полагаю, в здравом уме никто не будет потешаться над речью Миюки, — серьезно выразил то же мнение Микихико.

— Ах да, Тацуя-сан, кого Миюки-сан выбрала в школьный совет? — спросила Мизуки.

Даже остальные трое внимательно прислушались, не говоря уже об учениках с окружающих столов, которые, как один, напрягли слух.

— Мне она ничего не говорила. Дома мы это не обсуждали, — прямо ответил Тацуя.

То тут, то там послышались разочарованные вздохи.

— Разве я уже не говорила, что это ещё не решено? Выборы ещё не закончились, не торопи события.

В то же время в комнате школьного совета Миюки сердитым тоном это говорила.

— Хонока, в таких обстоятельствах Миюки не уступит. Сдайся уже.

— Ух… Извини, Миюки, что я так шумела.

Хонока, теряющая самообладание из-за злой ауры Миюки, к счастью сдалась из-за упрека близкой подруги.

— …Я была немного грубой. Ты тоже меня извини, Хонока. Я понимаю, что тебя волнует то, куда попадет Онии-сама., — сказала Миюки, посмотрев Хоноке за спину.

Хонока, последовав взгляду Миюки, обернулась. Там стояла Пикси, которая только что закончила готовить послеобеденный чай.

— Ух…

У Хоноки напряглось лицо, но Шизуку легонько похлопала её по плечу.

Шизуку покачала головой Хоноке, которая повернулась назад.

— Слишком поздно, Хонока.

Хонока удрученно опустила голову.

Азуса, Исори и Канон криво улыбнулись, сочувственно глядя на обескураженную Хоноку.

Изуми и Касуми переглянулись с вопросительным выражением на лице.

— Э? Разве это не Минами-тян?

— Хм, да, это она, — чуть удивленно ответил Тацуя озадаченным Мизуки и Эрике. — Иногда Минами приходит в столовую со своими одноклассниками.

Она, наверное, осознала, что на неё смотрят. Минами, держа поднос, повернулась в сторону группы одноклассников (наверное), которые стояли в конце очереди, и там её поприветствовали. Тацуя кивнул в ответ и перевел взгляд назад к своим друзьям.

— В этом нет ничего удивительного.

— И то верно.

Мизуки и Эрика обманчиво засмеялись, но потом…

— Это напомнило мне, Тацуя-кун, почему ты не присоединился к Конкурсу диссертаций?

Видя, что положение стало кислым, Эрика попыталась отвлечь внимание на другой вопрос.

Не то чтобы Тацуя не понимал мотивов этой девушки, но факт оставался фактом — Минами никогда не становилась предметом обсуждения. Тацуя охотно уступил Эрике.

— Очень просто, потому что у меня нет свободного времени.

— Э, что ты этим имеешь в виду?

Похоже, Микихико заинтересовался этим больше всех. Даже сейчас он в особенности напрягся, чтобы слушать, показывая тем самым, что самое важное — это ответ Тацуи.

— Именно то, что сказал. — Тацуя попытался так ответить и на этом завершить разговор, но быстро передумал, увидев непреодолимые взгляды остальных четверых, требующих объяснения. — После эксперимента «звездный реактор» я начал независимые исследования, но я всё ещё не достиг той стадии, когда могу это анонсировать.

— Ох… так ты занят чрезвычайно продвинутыми исследованиями, да? — вздохнул Лео и сильно кивнул. «А что за исследования?!» — был нюанс в его вопросе.

— Можно и так сказать, но содержимое секретно.

Он не мог прямо сказать, что работает над боевой магией, использующей теорию СПИ.

— Эх… — с недовольством что-то невнятное пробурчала Эрика, как и ожидалось. Однако…

— Эрика-тян, не говори таких глупостей!

— Эрика, полагаю, у Тацуи есть причины держать это в тайне. Да и услышь мы теорию уровня Звездного реактора, всё равно не удовлетворим своё любопытство.

Мизуки своими словами упрекнула Эрику, а слова Микихико были предназначены как Эрике, так и Лео.

Одним словом, Микихико говорил, что они ничего не поймут, даже если им всё расставят по полочкам, но, в общем-то, они двое не были глупыми. Однако именно потому ни Эрика, ни Лео не возразили против того, на что указал Микихико. Они двое были не настолько глупы, чтобы не знать, что если будут необычайно упрямыми, это доставит проблемы им самим.

— Кстати, Тацуя-кун, тебя просили помочь с Конкурсом?

— Пока нет.

— В этом году главным писателем будет Кэй-сэмпай, да? А ведь ты и Кэй-сэмпай хорошо ладите, — удивилась Эрика.

— Конечно, я буду сотрудничать, если меня попросят, но в этом году не мой час, — честно ответил Тацуя, он даже не пытался «улыбаться и уходить от вопроса».

— Э, почему так? — на этот раз спросила Мизуки, склонив голову на бок с сомнениями на лице.

— В этом году местом проведения будет Киото.

— Конкурс диссертация проводится то в Йокогаме, то в Киото, и в зависимости от места отличается и оценивание. Говорят, что когда Конкурс проводится в Йокогаме, высоко ценятся практические демонстрации, а в Киото предпочитают чистую теорию, — добавил Микихико.

Тацуя кивнул.

— В Киото презентации, которые относятся к теории магии, например гипотеза кардинального кода, оцениваются выше, нежели улучшения в последовательностях активации, использующие магию энергетические системы, и разработанные для этого последовательности магии.

Лео наконец несколько раз покачал головой с унылым выражением на лице.

— Ясно, на этом Конкурсе нельзя использовать опыт Тацуи.

— Я думала, что Тацуя далеко впереди обычных учеников даже в теоретическом поле, разве не так?.. — однако Мизуки, не в силах с этим согласиться, скромно подняла протест.

— Ага, но сложность не в этом, — ответила Эрика на вопрос Мизуки. Или, скорее, она прямо высказала собственные мысли.

— Э?

— Кэй-сэмпай, скорее всего, не утратит самообладание и не будет завидовать, но когда подходы отличаются, даже просто согласовывать методы будет очень трудно.

— Подходы в самом деле так отличаются?

— Взгляни, на мой CAD нанес гравировку Кэй-сэмпай, так ведь? И время от времени Тацуя проводит его обслуживание, так что он каким-то образом что-то об этом знает. Потому подходы и отличаются, ведь они поддерживают одно и то же заклинание.

— И то верно… поддержка гравировкой близка к нашим талисманам древней магии.

Когда друзья оставили Тацую в стороне и начали говорить о своём, прозвучал послеобеденный звонок.

* * *

7:30 вечера. Обычно в это время Тацуя и Миюки после ужина пили бы чай. Однако сегодня, когда стрелка часов указала на 7:25 — хотя это были не классические настенные часы, а современные, с двухстрелочным виртуальным циферблатом, — Тацуя пошел в свою комнату. Тут, используя голосовой телефон с улучшенной защитой, он позвонил на личный номер одной леди.

— Алло, это Фудзибаяси.

Телефон, который обычно передавал видеоизображение, сейчас пустил все свои ресурсы на высококачественное шифрование, и он его обрабатывал со скоростью, которая не мешала разговору.

— Это Шиба. Извините, что позвонил так поздно.

Он торопливо закончил со своей дорогой сестренкой, чтобы позвонить как раз в это время, ведь он об этом заранее договорился по почте.

— Это редкость для тебя, Тацуя-кун, мне позвонить. Что случилось, у тебя ко мне срочное дело?

— Да. И оно не терпит отлагательств.

Настала на что-то намекающая беспокойная пауза.

— …Почему-то мне не хочется это слышать.

— Если бы мог, я это не говорил бы.

— … — Своим молчанием Фудзибаяси побуждала Тацую продолжить. Впрочем, как бы Фудзибаяси ни реагировала, это не влияло на Тацую.

— Я хочу попросить сотрудничества у старейшины Кудо, — плавно сказал свою просьбу Тацуя, пусть и говорил слова, которые не следовало произносить.

— У дедушки?

— Да. И это просьба не к лейтенанту Фудзибаяси Отдельного магического батальона 1-0-1, а к дочке семьи Фудзибаяси и внучке старейшины Кудо. Я хочу, чтобы вы договорились о времени и месте, где я могу лично с ним поговорить.

— Хочешь сказать, это как-то связано с делами Йоцубы?

На этот раз Тацуя промолчал.

— Учитывая случившееся прошлым месяцем, я не могу отказать, не так ли?

— Верно.

Фудзибаяси испугалась и почти это выказала. И что бы она сама ни говорила, у звонка Тацуи был нюанс «верните мне долг за тот раз». Впрочем, она не ожидала, что он легко это признает.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

Так что Тацуя продолжил говорить:

— Однако я не намерен высказывать неразумные требования. Я, скорее, предпочту, чтобы старейшина любезно согласился на добровольную помощь.

— Могу я услышать, какое у тебя дело?

— Найти и поймать одного волшебника, сбежавшего из Китайского квартала Йокогамы.

— …Ясно. Понимаю, это Йоцуба хочет воспользоваться услугами дедушки.

По ту сторону телефона послышался вздоху, которым Фудзибаяси выпускала свою нервозность.

— Похоже, вы знаете, что Йоцуба попала в неприятности.

Это не Йоцуба хотела воспользоваться услугами Кудо Рэцу, а Тацуя, но он не потрудился развеять её неправильное понимание.

— По-правде, даже для JSDF настали тяжелые времена! Лейтенант Фудзибаяси более чем обрадуется, если ты разберешься с этим типом.

Она намеренно назвала себя «лейтенант Фудзибаяси», это был ответ на предыдущие слова Тацуи. Хотя насколько Тацуя знал, такого уровня игры слов было недостаточно для сарказма.

Фудзибаяси, наверное, прочла настроение, ведь Тацуя ответил молчанием. Она неловко кашлянула и намеренно деловым тоном ответила на его просьбу:

— Хорошо, я спрошу, когда дедушке удобно. Ответа письмом будет достаточно?

— Нет проблем. Просто используй шифрование Отдельного магического батальона.

Этими словами Тацуя хотел сказать, чтобы она ставила безопасность превыше всего. Однако Фудзибаяси посчитала, что он ей не доверяет из-за письма без адреса отправителя, которое она послала позапрошлым месяцем.

— …Ладно, тогда я пойду!

«Какую же болезненную тему я затронул, что Фудзибаяси так поспешно закончила разговор?» — задумался Тацуя.

Когда звонок закончился, Тацуя почувствовал, что пересохло в горле. Так что он пошел на кухню.

Там Миюки в одиночестве пила чай.

— Онии-сама, хочешь что-нибудь попить? — Миюки, сидевшая перед обеденным столом, тут же поднялась и спросила Тацую.

— Не откажусь, меня немного мучает жажда.

Хотя Тацуя ответил прямо, он не спросил о том, где сейчас Минами. Учится, убирает, принимает ванну, где бы она ни была, своим взглядом Тацуя уже знал, что Минами здесь нет, да и заданий у него для неё не было.

— Хорошо, я сейчас приготовлю.

Тацуе достаточно было бы и воды, но он не возразил Миюки. Он знал, что младшая сестра стремится его поддерживать, да и эта помощь ему не была противной. Скорее даже наоборот, так что у него не было причин ей отказывать.

— Пожалуйста, подожди в гостиной.

Как Миюки и попросила, Тацуя пошел в гостиную.

После того как он подождал пять минут в кресле, показалась Миюки, держа поднос с двумя стаканами чая со льдом и молоком. Хоть она некоторое время назад пила горячий чай, она решила снова попить.

Миюки молча положила на стеклянный столик поднос и стаканы. Один перед Тацуей, а второй рядом с первым. И затем, будто это её привилегия — она была уверена, что это прояснила — села рядом с Тацуей.

Тацуя сидел в кресле, потому прижаться к нему было невозможно. Тем не менее Миюки не показала признаки дискомфорта. Мягко улыбаясь, она, вместе со своим братом, поднесла к губам соломинку чая со льдом и молоком.

Миюки опустила свой стакан первой. Она молча поставила его на стол, снова села на своё кресло, и внимательно посмотрела на брата.

Тацуя сразу же заметил этот взгляд. Он опустил стакан, с мягким стуком вернул его на стол, и встретился с сестрой взглядом.

— Этот звонок… он имеет отношение к вчерашнему разговору?

Когда Тацуя пошел в свою комнату, он сказал, что собирается позвонить, но он не сообщил куда и по какому делу. Похоже, Миюки догадалась. Понять это, наверное, было не так уж и сложно, ведь прошел всего лишь день. Тем не менее Тацуя восхитился сестрой.

— Верно.

— Можно услышать, с кем ты говорил?

Он чуть удивился такому вопросу, но всё же ответил честно:

— С лейтенантом Фудзибаяси.

— …Онии-сама, ты просил помощи у Отдельного магического батальона?

Своим вопросом Миюки выражала сдержанное несогласие. Впрочем, даже Тацуя опасался позволять военным вмешиваться в дела Йоцубы. Потому он и позвонил Фудзибаяси, а не Казаме.

— Нет, я попросил, чтобы Фудзибаяси была посредником со старейшиной Кудо.

— Разве это не опасно? Ведь разговоры с Отдельным магическим батальоном могут прослушиваться.

Теперь даже для военных была гарантирована свобода личных разговоров. Хотя ещё пятьдесят лет назад в голосовые телефоны была установлена функция передачи данных с высокой степенью сжатия посредством ультразвука, чтобы избежать утечки информации в жизненно важное телефонное оборудование устанавливались системы прослушивания. Это были не системы прослушивания разговоров с автоматической фильтрацией звуковых волн, чтобы оставлять только слышимый диапазон, а оборудование, установленное между отправителем и получателем для того, чтобы прослушивать звуковые волны в середине их пути, к тому же нельзя было исключать вероятность, что там было также установлено и другое оборудование. Даже Тацуя принимал это во внимание и был настороже.

— Нет, должно быть не опасно. Ведь я позвонил на личный номер лейтенанта. Не думаю, что линию, которую «Электронная Волшебница» использует для личного пользования, может перехватить даже Эшелон III.

Не волнуйся — пытался это объяснить Тацуя. Однако это были неосторожные слова.

— …Понятно. Личный телефонный номер Фудзибаяси-сан.

Уже было слишком поздно сожалеть. Тацуя подумал, что, как и в апреле в прошлом году, будет трудно утихомирить уже разъяренную сестру.

— Кстати, Онии-сама. Где ты взял личный номер Фудзибаяси-сан?

Даже тон и выражение лица Миюки были такими же, как в том случае в радиорубке, предшествующем рейду Бланш. Тогда приближался хаос, так что Тацуя был каким-то образом оставлен в покое, но в этот раз…

«И как же мне сейчас всё объяснить?»

Откровенно говоря, Тацуя не был виновен. Он знал не только личный номер Фудзибаяси, но и Казамы, Санады и Яманаки. Но он не думал, что если это скажет, Миюки всецело ему поверит. С виду она, может, и поверит, но в глубине души будет одержима тем, чтобы выведать, где он получил номер Фудзибаяси.

«Похоже, в этот разу будет трудно её переубедить», — подумал Тацуя.

* * *

Как Тацуя и предвидел, не так уж и легко было утихомирить Миюки. Тем не менее она не вспыхивала в гневе и не игнорировала Тацую, так что по всеобщему мнению они никогда и не ругались. Объективно говоря, Миюки была лишь немного разгневанной, но всё равно Тацуе потребовалось два дня на то, чтобы серьезно заняться «починкой отношений» и наконец вернуть их изначальную близость.

Сегодня была пятница, 28 сентября. Ночь перед долгожданными выборами Президента школьного совета, Тацуя дома как раз отвечал на звонок Фудзибаяси.

— Фудзибаяси-сан, а ничего, что вы позвонили на этот номер?

Тацуя назвал её не «лейтенант Фудзибаяси», а просто Фудзибаяси-сан потому, что она была в штатской одежде: блузка с рюшами и длинная юбка в стиле кантри. И он задал такой вопрос, потому что она позвонила не на телефон с повышенной системой безопасности, который находился у него в комнате, а на обычный видеотелефон.

— Сейчас нас не прослушивают. Пытались, но мы взяли их за хвост.

Почему-то казалось, что она позвонила на обычный телефон намеренно.

— Ну, ничего не случилось бы, даже если бы кто-то подключился к линии. Ведь она покрыта тройным слоем ложных сигналов.

Она говорила так, будто это пустяки, но Тацуя не то что восхитился, а был поражен, он прекрасно понимал, что такая передовая технология была всё ещё в разработке.

— …Я впечатлен. Нечто, возможное лишь на военной линии, было сделано на простой линии.

Однако он ошибся.

— Этого нечто нельзя достичь текущей физической технологией.

«Ясно», — подумал он. Вероятно, это одна из секретных техник «Электронной Волшебницы». Посмотри Тацуя своим «взглядом», может и понял бы, как это сделано. Однако его мало интересовали техники, которые он не мог воспроизвести.

— Так или иначе, такое состояние сложно поддерживать очень долго. Так что буду краткой. Дедушка согласился на разговор с глазу на глаз.

Ответ, который доставила Фудзибаяси, для Тацуи был хорошими новостями.

— Ему будет удобно в субботу шестого октября в 18:00. Место — главная резиденция Кудо в Икоме. Тебя это время устроит?

Тацуя в мыслях прошелся по своему графику и убедился, что этот день свободен.

— Да. И я знаю, где находится это место.

— Хорошо. — Затем Фудзибаяси приняла злое выражение лица. — Дедушка был вне себя от радости, когда услышал, что Тацуя-кун желает встречи с ним с глазу на глаз.

— Следует сказать, это для меня большая честь.

Когда Фудзибаяси услышала, как Тацуя проворчал в ответ, злое выражение лица у неё исчезло, и она хихикнула.

— У тебя такое лицо, будто это палка о двух концах. Просто прими это, всегда всё так, когда полагаешься на этого человека.

— Нужно быть благодарным, что меня не прогнали у ворот, вы это имеете в виду.

— Ну, можно сказать и так. Приготовься заранее, Тацуя-кун, ты ныряешь во множество оков, которые свирепствуют в японском магическом мире.

Тацуя с серьезным лицом выслушал её слова, которые она говорила с улыбкой и грозным взглядом.

— Я уже давно более чем готов к такому уровню.

— Отлично. В тот день я тоже буду присутствовать.

— Хорошо. Жду с нетерпением нашей встречи.

Тацуя чуть поклонился и экран, показывающий Фудзибаяси, потемнел.

Этот звонок он принимал в гостиной. Миюки и Минами не присоединились к беседе, но они слушали, и Фудзибаяси не видела в этом ничего плохого.

— Онии-сама… это в самом деле нормально? — Миюки заговорила с Тацуей, который только что завершил звонок. И Минами тоже смотрела на него сочувственным взглядом… Сочувствие, не беспокойство, наверное, Минами правильно поняла смысл налаживания связей с «учителем».

— Связываться с Кудо Рэцу? Понимаю, почему ты волнуешься, — Тацуя улыбнулся, подняв стакан чая со льдом. Но поскольку разговор длился дольше, чем ожидалось, чай стал тёплым, так что он, не попив, поставил его обратно на стол.

Внутри стакана закружился небольшой туман. Снизить температуру содержимого, не замораживая стакан, — был сконденсирован воздух, который касался чая.

Конечно же это была магия Миюки. Она, без ожидаемого охлаждения и замораживания, превратила чёрный чай почти комнатной температуры в холодный чай. Когда Тацуя улыбкой её поблагодарил, Миюки застенчиво отвела взгляд.

Тацуя промочил горло хорошо охлажденным чаем, затем продолжил отвечать на тот её вопрос:

— Кудо Рэцу заинтересовался мной, так что это не относится к моему заданию. И более того, привлек его внимание не тот очень интересный новичок. Наверное, Кудо Рэцу знает о моём происхождении и магии.

Миюки широко открыла глаза. Вероятно, её сильно удивила вторая половина слов брата. У неё на лице появился сильный гнев, однако, по-видимому, он был в отношении Йоцубы, но Тацуя посчитал, что нет смысла её порицать. Пока для Миюки достаточно осторожничать лишь в отношении Йоцубы. Тацуя разберется с вниманием Десяти главных кланов и других магических организаций.

— Я слышал, что Кудо Рэцу был близок с предыдущим главой Йоцубы, и он был частным учителем Йоцубы Мии и Йоцубы Майи.

— Предыдущий глава… наш дедушка?

— Да. Лидер того инцидента, когда дурная слава Йоцубы была показана всему миру.

Почему-то Миюки немного улыбнулась. Когда Тацуя озадачено на неё посмотрел, она забавно хихикнула.

— …Извини. Онии-сама, ты говоришь так, будто это чужая проблема.

Тацуя с сомнением нахмурил брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Онии-сама, если бы мир узнал правду «Выжженного Хэллоуина», все были бы слишком заняты, чтобы даже думать о том, что сделал дедушка, не так ли?

Тацуя будто хлебнул не чай, а аодзиру. Лицо у него чуть побледнело, оно немного отличалось от его обычного каменного.

— …Как бы там ни было, с такой историей неудивительно, что Кудо Рэцу обо мне знает.

— …И тебя это устраивает? — робко и почти неслышно спросила Миюки.

Если никто не подслушивает, можно и не молчать, но это не то, что можно спрашивать шестнадцатилетней девушке.

— Я не собираюсь хранить молчание. — Но Тацуя без колебаний это говорил. — Наш противник — однажды известный как «хитрейший в мире». Может, я и попытаюсь не говорить ничего лишнего, но это будет трудно. Да и не думаю, что в этом есть необходимость. Я имею в виду в отношении моих персональных данных как волшебника стратегического класса. К тому же вряд ли Кудо Рэцу не понимает важность хранения тайны.

Тацуя называл его «Кудо Рэцу», не «учитель» или «старейшина». Наверное, он понимал, что часто так говорит. Наверное, он ограничивался местами, где никто не подслушивает, но он заявлял, что не намерен выражать признательность Кудо Рэцу. Из-за экспериментов с Куклами-паразитами Тацуя, скорее всего, понял, что Кудо Рэцу никогда не был приятным человеком.

Но всё равно Тацуя высоко оценивал интеллект и способности Кудо Рэцу. Он решил, что бесполезно держать всё в тайне, ведь старик должен оценить выгоду от того, что будет обладать таким джокером, как Шиба Тацуя.

— Никто ведь не говорит, что мы должны и дальше быть врагами Кудо Рэцу. Мы должны считать это как отношения займов.

— Мы можем от них зависеть?

— Союзникам не обязательно быть надежными партнерами. В общем, в случае необходимости лучше действовать в соответствии с нашими запросами. И я не вижу проблемы в том, чтобы выплатить соответствующую компенсацию.

Минами не полностью поняла, о чем брат с сестрой говорили. Однако она не стала беспокоить свою госпожу или брата госпожи вопросами. Её учили, что ненужное любопытство запрещено для горничной, работающей в доме мастера, так что она просто наблюдала за ними.