Председатель Банковского Комитета Сената Соединенных Штатов Америки сенатор Колин Рузвелл протер очки, затем надел их и посмотрел в зал. Все должны быть в сборе, подумал он.

Секретарь, Ширли Фэллон кивнула ему, что означало, – заседание можно открывать.

Он откашлялся. На повестке дня стоял один вопрос – продление полномочий Патрика Нельсона, уже отсидевшего два срока в просторном кабинете из темного орехового дерева на пересечении 20-й улицы и Авеню Конституции, Вашингтон, округ Колумбия. Колин Рузвелл ненавидел Нельсона и не скрывал негативного отношения: когда-то давно Нельсон не поддержал его кандидатуру при назначении главой комитета, более того, он сделал все, чтобы Рузвелл вылетел из Сената, но кое-кто с Уолл-Стрит был другого мнения. С тех пор и один и второй заняли важнейшие государственные посты, но так и не помирились.

– Внимание, господа. Сегодня мы заслушаем доклад председателя Федеральной резервной системы Патрика Нельсона о состоянии дел в ведомстве, а также решим, будет ли Патрик Нельсон продолжать деятельность на посту главы ФРС. Среди прочих мы также заслушаем доклады представителей Центрального разведывательного управления и других заинтересованных лиц. Сегодняшний день обещает быть очень трудным и жарким, поэтому призываю вас быть внимательными и действовать на благо народа Соединенных Штатов.

Первым к трибуне вышел Патрик Нельсон. Седые волосы были тщательно уложены, костюм идеально подогнан, весь вид выражал спокойную уверенность и превосходство. Он походил на океанский лайнер, случайно заплывший в рыбацкую деревушку.

– Господа, – начал он. – Моя речь сегодня не будет слишком длинной, я уже успел вам надоесть за прошедшие восемь лет (раздались смешки). И все же, разрешите сказать о том, что нас ждем в ближайшие годы и о чем стоит задуматься прямо сегодня.

Полчаса Нельсон рассказывал, почему ФРС так и не подняла учетную ставку и чем это хорошо для экономики. Присутствующие уже десять раз слышали это по телевизору, поэтому откровенно заскучали. В конце доклада, Нельсон хоть и вскользь, но затронул тему, ради которой, собственно и затевалось сегодняшнее действо.

– И последнее в моем списке, но важнейшее в приоритете. Как вы слышали и наверняка читали в публикациях прессы, новые веяния на финансовых рынках ставят перед нами вопросы, на которые ни в учебниках, ни в законах нет ответов. Я имею в виду криптовалюты, опасные суррогаты настоящих денег.

Он отпил воды из стакана, голос его к концу речи заметно осип.

– Как и многое другое за последние пятьдесят лет, веяние пришло к нам из Японии. Некто Сатоши Накомото, о котором никто ничего не знает, разработал новую денежную систему, основанную на математических выкладках. Да, в настоящее время мы используем криптографию повсеместно, это и платежи, и транзакции, и внутрибанковские операции, вопросы безопасности сегодня – первоочередные. И все они, так или иначе, решаются с помощью криптографии. Мистер Накомото пошел гораздо дальше. Разработанная им система, вопреки тому, что многие думают или слышали, – совершенно открыта, каждый человек может изучить ее код на предмет мошенничества, например. Национальный институт криптографии АНБ провел такое исследование и ничего не обнаружил. Из чего можно сделать вывод, что система не имеет целью обман граждан.

С первого ряда поднялась рука. Это был Джон Ли, советник Президента США по вопросам национальной безопасности, маленький, но чрезвычайно подвижный человек, имеющий китайское происхождение. Его родители эмигрировали в США в 1922 году, несмотря на принятый годом ранее Закон о квотах, серьезно ограничивающий приток иностранцев по национальному признаку. Джон Ли был консерватором до мозга костей, по закону он не подчинялся напрямую Сенату, и тем самым его независимое мнение имело подчас решающее значение для Президента США.

По регламенту все вопросы, касающиеся доклада, задавались после, но никто не посмел его прервать.

– Мистер Нельсон, правильно ли я вас понимаю, что Федеральная резервная система в вашем лице, и в лице семерых управляющих считает, что придуманная неизвестным лицом или группой лиц платежная система в целом не угрожает безопасности Соединенных Штатов?

Повисшая в зале тишина стала еще напряженнее. По сути дела, от ответа на этот вопрос зависела судьба Председателя совета управляющих ФРС Патрика Нельсона.

– Я не думаю, что в настоящее время данная система способна нанести урон национальной безопасности США, – сказал он, проговаривая каждое слово. – И поэтому я поручил своему заместителю Бобу Шнитке, он здесь также присутствует, провести тщательный анализ угроз.

Несмотря на вялый взмах руки Колина Рузвелла, скорее приглашающий нарушить регламент, нежели препятствующий этому, Джон Ли снова спросил:

– То есть, вы полагаете, что система, способная мгновенно распространиться, как раковая опухоль, недостойна того, чтобы, по крайней мере, написать докладную записку в Сенат? Вместо этого, вы, теряя время, решаете самостоятельно изучить ее? Не ваши ли слова были о том, что разработчиком этой системы могло выступить Центральное разведывательное управление США?

Патрик Нельсон пошатнулся, его взгляд метнулся к заместителю, Бобу Шнитке, но тот сидел с каменным лицом на втором ряду. Весь его вид говорил: «Тебе конец, Патрик».

По залу прошел шум, некоторые сенаторы были искренне изумлены такой постановкой вопроса, о чем неприкрыто сообщали в нарушение регламента собрания. Взгляды устремились на Рика Эдмондза, помощника директора ЦРУ. Тот сидел в первом ряду, рассматривая лакированные форменные туфли. Кажется, в них как в зеркале, он видел все, что творится позади и был этим чрезвычайно доволен.

– Спокойно, господа! – председательствующий, Колин Рузвелл, ударил молотком по столу. – Давайте будем соблюдать порядок. – Комиссии Сената представлена аудиозапись разговора Патрика Нельсона, где он высказывает предположение, что разработчиком криптовалютной системы является Центральное разведывательное управление США. Мистер Нельсон, вы говорили эти слова?

Побелевший Патрик Нельсон замер на трибуне, слева от него стояло знамя Соединенных Штатов, над ним герб Сената – слова United States Senate, окружающие ниспадающий флаг США, увенчанный красным фригийским колпаком, символизирующим со времен Великой французской революции символ свободы. Через флаг на развевающемся белом полотнище виднелся девиз «E pluribus unum». В переводе с латыни это означает «Из многих – единое», и букв в этом девизе ровно тринадцать, именно столько штатов США первоначально объединились, чтобы создать новое государство.

Как символично, – подумал Роберт, глядя на девиз и трясущегося Патрика под ним, что вся эта криптовалютная заваруха как раз и возникла, следуя данному девизу. Каждый участник сети создает нечто общее, единое, и только сообща, при полном консенсусе это становиться возможным. История шлет привет потомкам и усмехается сквозь толщу лет, именно с Бостонской кампании 1775 года, когда Джордж Вашингтон принял на себя командованием повстанцами из тринадцати колоний против британского владычества, сумел объединить их и заручиться поддержкой – начинается подлинная история США.

– Да, это мои слова, – сказал обмякший Нельсон. От его былого могущества не осталось и следа. Идеальная прическа растрепалась и сейчас он больше напоминал обычного американского дедушку, только в очень дорогом костюме от Kiton.

Патрик Нельсон хотел что-то добавить, но его обескровленные губы сомкнулись, он покачнулся. Тут же к нему подскочил помощник, взял под локоть хотя Нельсон и пытался отстраниться, но выглядело это как просьба увести его отсюда как можно быстрее.

Тем не менее помощник усадил его в кресло первого ряда, потом подошел к председателю, они перебросились парой слов.

– Патрик Нельсон пробудет в зале до конца слушаний, – проинформировал председательствующий. – Мы хотели бы услышать разъяснения от представителя ЦРУ полковника Рика Эдмондза.

Услышав свою фамилию, Рик Эдмондз, высокий статный мужчина в форме морской пехоты США, оторвался от созерцания лакированных туфель. Пружинистым шагом он вышел к трибуне, оглядел присутствующих. Весь его вид говорил о могуществе, недоступном простым смертным. По сути, так оно и было. Эдмондз владел высшим уровнем доступа к секретной информации.

– Когда мы начинали разработку военной сети Apranet, – начал он без приветствия, – мало кто мог предположить, во что это выльется. Нашей задачей в 1969 году было создание надежной сети передачи данных на случай глобального конфликта с русскими, который на то время казался неизбежным. В 1990 году Apranet закрылся и сегодня мы имеем технологию, перевернувшую мир, Интернет. Да, мы тоже умеем делать революционные вещи. – Он помолчал, оценивая реакцию зала.

Сенаторы слушали затаив дыхание. Так как собрание было засекречено, нельзя было исключить, что участники узнают что-то такое, о чем в газетах напишут еще нескоро.

– Тем не менее я категорически заявляю, что ни DARPA, ни какие-либо другие институты и организации, а также само ЦРУ не имеет отношения к системе, которую здесь обсуждают. Получив запрос от Банковского комитета Сената США, мы провели детальный анализ биткоина. Не вдаваясь в детали, отмечу, что игнорирование криптовалют может нанести непоправимый ущерб экономическим и финансовым интересам США. Широта возможного применения, а также легкость обхода многих контролирующих институтов могут привести к лавинообразному нарастанию использования криптовалют, как это было в случае с интернетом. Если интернет не ставил под угрозу самое важное, что существует в государстве – его финансовый монополизм, то здесь мы видим именно такой поворот. По сути, биткоин способен готовы заменить собой важнейшие финансовые институты, деньги, акции. Как по-вашему отреагирует Уолл-Стрит? Правильно. Начнется паника, какой мы доселе еще не видели. По сравнению с ней, ипотечный кризис покажется легким тропическим бризом.

Тишину, повисшую в зале, можно было сравнить с марсианским безмолвием. Боб Шнитке слышал, как тикают его часы Vacheron Constantin, но боялся отвернуть рукав, чтобы шорох не привлек лишнее внимание.

– Но и это еще не все, – продолжил Рик Эдмондз. – Мы тщательно проанализировали код системы. Как правильно заметил Патрик Нельсон, он открыт для всех желающих. Можете прийти домой и скачать его на домашний компьютер со специального сайта, но, боюсь, даже если вы гуру программирования, мало что там поймете. Это все равно, что пытаться прочитать египетские иероглифы – кажется, ничего сложного, знаки похожи на рисунки. Но понять смысл не получится. Тот, кто это все сделал, слишком умен.

– Вы имеете в виду… – начал было Колин Рузвелл, но Эдмондз его прервал.

– Мы догадываемся, откуда идут следы. Мне бы не хотелось говорить это на публику, к тому же существует общепризнанная точка зрения, что создателем системы является японец. Тщательное изучение кода говорит о другом.

– Здесь нет лишних людей, – сказал медленно Рузвелл. У каждого присутствующего соответствующий доступ.

– Что ж… – Эдмондз обвел зал взглядом. – Думаю, вы вправе это знать. Фрагменты кода ведут в Москву. Более того, мы сопоставили миллионы других фрагментов, находящихся в открытом доступе, и обнаружили человека, который мог быть автором самых первых файлов.

– Кто же это? – в нетерпении спросил Рузвелл.

Каждая пара глаз в этот момент была направлена на Эдмондза. Черт возьми, если они знают, кто создатель биткоина, это может решить очень многие назревающие проблемы. Любого человека можно купить. Или продать. Или убить.

Боб Шнитке внутренне знал ответ и даже не удивился. Если это кому и под силу, однозначно, только русским, они побеждают на всех мировых программистских олимпиадах. А питерский ученый, который решил математическую задачу века, кажется его фамилия Перельман, отказался от премии в один миллион долларов! Разве такое можно объяснить? Конечно, русские.

Но он так же, как и остальные – обратился полностью в слух, чтобы первому услышать, кто же это мог быть. Сейчас в его сейфе лежал список из ста человек, математиков, физиков, программистов, криптологов со всего мира, кто теоретически мог справиться с подобной задачей. Он не сомневался, что подобный список имелся и в ЦРУ.

Эдмондз сделал паузу.

Играет, – подумал Боб. Излишне выпендривается. Накручивает себе очки.

Эдмондз оглянулся на герб, потом посмотрел на председательствующего Рузвелла.

– К сожалению, уровень доступа присутствующих недостаточен для разглашения данной информации. – Он повернулся к Рузвеллу: – И ваш, сенатор тоже.

Вздох разочарования пронесся по залу.

Сенатор Рузвелл, пунцовый от возмущения, выглядел так, словно его облили помоями.

– Полковник… – начал было он, но осекся. Портить отношения с ЦРУ ему не хотелось. – Мы уважаем государственную тайну, хотя и рассчитывали, что данная комиссия владеет всеми уровнями доступа. Тем не менее полученной информации с лихвой хватает, чтобы сделать выводы.

Это точно, – подумал Боб Шнитке. Начиналось самое интересное.

– Таким образом, – сказал Рузвелл, – мы заслушали основные доклады и я выношу на голосование кандидатуру следующего главы Федеральной резервной системы. Прошу покинуть зал всех, кто не участвует в голосовании.

Боб поднялся, вместе с ним вышел и представитель ЦРУ, а также еще человек десять.

В фойе Сената Эдмондз приостановился, тронул Боба Шнитке за плечо.

– Можно поздравить вас с назначением, Роберт?

Боб едва улыбнулся.

– Спасибо, конечно. Но голосование еще даже не началось.

Эдмондз посмотрел в огромное окно, за которым голосили птицы в распускающихся деревьях, летели белые облака, а на самом горизонте к западу заходил на посадку в аэропорт Даллеса серебристый лайнер.

– А мне показалось, что оно уже закончилось, – сказал Эдмондз и пошел к лестнице четкой и уверенной походкой военного офицера.