ВдомеПолевиковых было так тихо, что казалось, будто все вымерли. Однако здесь жила семья. Правда, можно было сказать – доживала. Это кому как виднее.

Мария Васильевна и Иван Степанович давно вернулись из Европы. Как раз с тех самых пор, когда в их доме появилась Ксения. Саму её они не застали, когда они приехали домой, то увидели, что из дома вывезено всё ценное, а её самой и след простыл.

– Эта проходимка ограбила нашу семью, – рассказал им сын Петя, который успел увидеть её перед отъездом. – Она обчистила наш дом. Всё, что имело какую-либо ценность, ушло в неизвестном направлении, а затем и она сама сбежала. Какие-то у неё были сообщники, наверное, её любовники. Как они нашего Павлушу обвели вокруг пальца! Довели его до венца, видя, что в доме есть, что взять, дождались его отъезда и взялись за дело. Только такой тюфяк, как наш Павлик, мог, не разобравшись в женщине, пригреть змею на груди.

Когда обо всём рассказали Павлу, он долго не мог поверить. Но факты: исчезновение семейных реликвий и тайное бегство Ксении в неизвестном направлении убеждало его в правоте слов брата. Он ещё какое-то время ждал, что Ксения как-то проявит себя, отзовётся, что всё это окажется каким-то недоразумением. Но время шло, а от Ксении не было никаких известий. Павел понял, что он был лишь игрушкой в её руках, а, может, и её сообщников. Это был удар для его мужского самолюбия. Самое неприятное было то, что правы оказались родственники, которые были против его женитьбы на Ксении. А он, выходит, не разобрался, не смог рассмотреть проходимку и аферистку в этой женщине. Он чувствовал себя виноватым перед семьёй за то, что из-за его неразборчивости в людях пропали многие семейные реликвии, которые хранились в их доме не одно столетие и принадлежали многим поколениям Полевиковых.

Выйдя в отставку, Павел Полевиков вернулся в родимое гнездо к родителям. Все их попытки женить его кончились крахом. Он даже смотреть не хотел в женскую сторону. Если его предал ангел, то чего можно ждать от простых женщин?

Он месяцами сидел в своей комнате, смотрел в одну точку и ждал конца. Он понимал, что его жизнь оказалась фарсом, кто-то над ним жестоко посмеялся, а потому ему больше неинтересно жить на этой земле. Оставаясь один в своей комнате, он мог признаться себе в одном: он всё ещё любил её, даже если она мошенница и плутовка. Пусть это порочная любовь, но она настигла его раз и навсегда. Даже если бы он вдруг узнал сейчас, что она сидит в тюрьме, он бы вскочил и побежал к ней. Ведь она до сих пор оставалась его женой. Он многое отдал бы, чтобы ещё хоть раз увидеть её. Но в то же время Павел понимал, что она посмеялась над ним и его семьёй, обобрала их и исчезла навсегда. Всё это было продумано, спланировано, его специально затягивали в тенета, чтобы поживиться его семейными реликвиями.

Павел остался единственным сыном и продолжателем рода своих родителей. Пети уже не было на этом свете. О нём не принято было говорить в семье. То, что произошло с Петром Полевиковым, оказалось громким и грязным скандалом. Их вызывали на допросы в полицию, они давали объяснения, всё это было неприятно, и потому данная тема стала закрытой. Петя играл в казино и проигрался до последнего. Долги надо было отдавать. Он занимал, чтобы отдать прежние долги, снова играл и снова проигрывал. Его уже не пускали в казино. Его задолженность достигла астрономической суммы. А карточные долги – дело чести. Он понимал, что надо отдать старые долги, а потом пойти и отыграться. Пётр верил, что он сможет и долг отыграть и сделать хороший выигрыш. Но ему уже никто не давал взаймы, все требовали вернуть долги. Он просил ссудить ему хоть сколько-нибудь, но вокруг словно сговорились, все были непреклонны. Пытаясь выпутаться из ситуации, Пётр будто потерял рассудок. Он ворвался в банк с оружием в руках и потребовал выдать ему все деньги, хранящиеся в банке. Кассиры под дулом пистолета выложили на стойку всё, что у них было. Словно в бреду, он забрал все деньги и понёсся в казино. Он сдал это в кассу, а потом его рассудок стал проясняться. Когда затмение прошло, он осознал, что он натворил и пустил себе пулю в лоб.

Об этой истории Полевиковы предпочитали не вспоминать. Теперь у них остался один сын Павлик. Все свои надежды они связывали с ним. Главная их задача была женить его.

– Нам надо иметь внуков, – убеждали они его. – Кому это всё достанется? – Мария Васильевна обводила вокруг руками. – Имение кому оставим? А дом в Нижнем? Ты подумай о нашей родословной! Неужели на тебе закончится наш род?

Эти доводы не очень-то трогали Павла Полевикова. Тем более что был один аргумент, которым он отбивал нападки родителей:

– Я всё ещё женат на Ксении.

Это охлаждало их пыл. Чтобы оформить развод, требовалось разрешение Его Императорского Величества Государя Императора. Это большая морока, нежелательная огласка и признание своей беспомощности перед аферисткой. Не могли дворяне Полевиковы вынести на суд общественности сор из своей избы. Но было ещё один неприятный момент в этой ситуации. Оставаясь формально женой Павла, аферистка в любой момент могла возникнуть в их доме. Ведь юридически она единственная наследница всего имущества Полевиковых. При этом она могла помочь бывшему муженьку уйти поскорее на тот свет, чтобы наложить свою грязную лапу на всю собственность этой семьи. Этого очень боялись родители Павла. Они намекали, что, если она столько лет не давала о себе знать, возможно, её давно нет в живых, поэтому он свободен в своём выборе и может поступать по своему усмотрению. Только Павлу до сих пор по ночам снился ангел по имени Ксения… А днём он возвращался в реальность и понимал, что его обманули, использовали, над ним просто посмеялись. Боль не отпускала его. Душевные муки выматывали его мозг и душу. Как так могло произойти? Почему вышло так? Почему его предали?

Павел Полевиков постарел, располнел, обрюзг. Его ничто не интересовало. Он не хотел никого видеть, не хотел никуда ходить, не хотел ни с кем общаться. Не хотел читать, охотиться, ездить на пикники. Он замкнулся в своей комнате.

Старый слуга Карл Иванович последнее время совсем сдал. Ещё недавно его шаркающая походка и кряхтение слышались по дому, а теперь он лежал в своей комнатушке, не вставал и хозяева ждали, что он вот-вот отойдёт. За долгие годы совместной жизни они привыкли к своему верному слуге и очень переживали за него. Ведь они были из одного поколения и им тоже вслед за ним… Уход Карла Ивановича означал смену поколений. Мария Васильевна и Иван Степанович были далеко не молоды, они понимали, что и они у заветной черты, а Павлик не устроен. Тревожная тишина повисла в доме. Все ждали развязки.

– Как там наш Карлик? – вопрошала Мария Васильевна, промокая платочком глаза.

Ответа не было. Никто не знал, что происходит в его комнатке.

Тем временем к Павлу постучали.

– Да, – равнодушно откликнулся он.

– Простите, барин, – вошёл Арсений, сын Карла Ивановича. – Батюшка отходят. Просят вас к себе. Не побрезгуйте, снизойдите. Очень он вас видеть хочет. Павел Иванович, очень прошу вас.

Павел очень любил Карлика, как его называли дома. Тот был не просто слугой, но и воспитателем для мальчишек Полевиковых. Всё детство было связано воспоминаниями с Карлом Ивановичем. Для Полевиковых он уже был как член семьи. Поэтому Павла не надо было упрашивать. Его сердце тоже болело от мысли, что Карла Ивановича не будет с ними.

Он спустился в комнату, где жил Карлик. Сразу почувствовался запах микстур, болезни и страданий. Карл Иванович стал совсем маленьким, высох и лежал на большой теперь для него кровати. У Павла сердце зашлось, когда он увидел милого Карла Ивановича в таком беспомощном и безысходном состоянии. Он помнил его совсем другим…

– Дорогой Карл Иванович! – рванулся он к нему.

Карлик протянул ему тощую, высохшую руку.

– Полно вам, барин, убиваться. Я не достоин вашего сочувствия. Я виноват перед вами. Я предал вас. Повиниться хочу. Простите, барин! Простите, Павел Иванович, меня, дурака старого. Я поступил, как предатель. Я не должен был этого делать, но меня заставили. И мы все молчали. Простите нас! На смертном одре прошу простить меня. Я расскажу сейчас всю правду.

– Ты о чём, Карл Иванович? – Павлу показалось, что старый слуга уже в предсмертном бреду. Но у того рассудок был здрав, как никогда.

– Ксения ваша ни в чём не виновата. Это всё Петя, братец ваш. Он её выгнал из дому, а сам все ценности отсюда вынес и на неё свалил. А нас, челядь дворовую, запугал. Запретил он нам правду вам говорить. Мы боялись. Он ведь играл, у него всегда проблемы с деньгами были. А когда Пети вашего не стало, я тоже молчал, боялся гневу вашего, что сразу не сказал. Теперь я один остался из тех, кто правду знает. Ни в чём не виновата Ксения Александровна, она сама пострадала от братца вашего.

– Куда она пошла? – воскликнул сражённый Павел. – Где искать её?

– Не могу знать, барин. А самое главное, что вам должно быть известно, – Карлик левой рукой теребил простынь, а правую с иссохшими пальцами положил на руку Павла, – барыня наша, Ксения Александровна, тяжёлая она была.

– Что? – переспросил Павел.

– Ребёночка она от вас ждала, – слёзы крупными каплями полились из глаз умирающего. – Вот такой грех лежит на нас. Пётр Иванович её прогнал из дому, а мы молчали, очень он уж нас запугал, боялись вам сказать.

– Почему? Почему я ничего не знал? – в ярости кричал Павел.

– Простите, простите, барин, – плакал старик.

Полевиков в бешенстве стукнул кулаком по столу. Потом поднялся и стал нервно ходить по комнате.

– Почему она не написала мне о ребёнке?

– Она писала, я сам письмецо на станцию возил. Видно, не получили вы. А ваши письма тоже долго где-то ходили, пришло сразу их несколько, а тут Пётр Иванович приехали и… Забрал он ваши письма для Ксении Александровны. Не видела она их. Вот такой грех у меня на душе, что молчал я столько лет. Вот что значит сразу не сказать правду, а потом уже не с руки было говорить, понимал, что обвините меня…

– Э-эх, Карлик, выпороть бы тебя на конюшне, – с болью произнёс Павел. – Но только за то, что всё же сказал правду, не унёс её в могилу, как другие свидетели тех событий, за это я тебя прощаю.

Он резко повернулся и вышел из комнаты.

В гостиной за накрытым столом сидели его родители, они пришли сюда выпить чаю, но из-за событий, связанных с Карликом, им ничего не шло в горло, чай давно остыл в их чашках, а они молча ждали сообщений о нём. Павел влетел в гостиную, словно вихрь.

– Вы знали? Признавайтесь, вы всё знали, да? – гневно кричал он.

– Ты о чём, Павлуша? – спросила его мать.

– Всё о том же! Я о Ксении! Её прогнали из этого дома, как собаку! Мою жену, которая на тот момент была беременна, выставили на улицу! И, ко всему прочему, её обвинили в хищении наших ценностей, к которому она не имеет никакого отношения! Вы знали об этом?

– Что ты, Павлик! Мы слышим об этом первый раз! Ты можешь спокойно объяснить, что произошло, ты словно с цепи сорвался, – укоряла его мать.

– Карлик наш позвал меня к себе и признался, что Ксения ни в чём не повинна! Она не воровала ничего у нас! Это ваш ненаглядный Петечка, которого вы всегда мне в пример ставили! Он же играл в казино, ему всегда нужны были деньги! А мою любимую жену он просто вышвырнул на улицу!

Все потрясённо молчали.

– Мы ничего не знали, поверь, Павлуша, – сказала мать.

– Мы правда не знали, – поддержал её отец. – Для нас это большая неожиданность.

– Я должен её найти, – уверенно заговорил Павел. – Только где? Куда она могла поехать?

– Много лет прошло, много воды утекло с тех пор, – сказал Иван Степанович, – многое могло измениться за эти годы. Но мне кажется, что твоя Ксения могла вернуться в свой родной город. Куда ещё ей возвращаться? Там все её знакомые, друзья, родные.

– Родных у неё нет, она сирота, – ответил Павел.

– Всё равно, в родном городе даже стены помогают. Попробуй начать поиск там.

– Ты говоришь, она была беременна? – осторожно осведомилась Мария Васильевна.

– Да! – воскликнул Павел. – У меня может быть уже большой сын!

– Или дочь, – тихо проговорил отец.

* * *

Уже через три дня, схоронив старого слугу, Павел Иванович Полевиков выехал на поиски своей законной супруги. Он добрался до Херсона, почти не узнав город, в котором прошли лучшие дни его жизни. Город изменился, похорошел, появилось много новых строений. Прибыв в город, он в поисках жилья купил газету «Юг». На глаза ему попалось объявление: «Первоклассная «Лондонская» гостиница в Херсоне Ф.З.Спивака комфортно обставлена, в центре города, вблизи присутственных мест, против Потёмкинского бульвара и театра, имеется ресторан, ванна, каретные сараи, телефон, №№ в сутки от 75 коп. до 3 руб.»

Павел Иванович взял извозчика и велел ему:

– Голубчик, отвези-ка меня в гостиницу «Лондонская» на Ганнибаловской.

Получив номер, он вошёл туда, осмотрелся и выглянул в окно. Молодость вновь вернулась в нему в воспоминаниях. Как он тогда, много лет назад, затаив дыхание, смотрел на Ксению в ресторане «Глициния», как бегал туда каждый день, чтоб только увидеть её… А как он провожал её потом, когда дерзнул это сделать – и она приняла его знаки внимания. Он чуть ума не решился от того, что Ксения благосклонно относилась к нему. Она позволяла ему провожать себя. Именно ему, а не кому-то другому. Это окрыляло молодого офицера, он полюбил её раз и навсегда. Он был однолюбом. Именно поэтому он должен обязательно найти её здесь, в этом городе, и вернуть то, что они едва не потеряли – свою любовь и друг друга.