– Мы расколдуем Сюсьтика! – радостно крикнула бяка.

– Мы спасём Бякандию от убийственной магии! – пискнул Мишель.

– Мы покажем всему миру, что такое настоящая дружба! – заухал Вилли.

– А когда всё закончится, я приготовлю для вас что-нибудь по-настоящему вкусное – то, что любят все существа без исключения, – сказал Горшочек-Вари.

Мобиус покачал головой.

– Это будет нелегко, – сказал он Горшочку. – Но я тебе помогу. Мы вместе изобретём лучшее блюдо на свете.

– Непременно. А я пока пойду, полистаю кулинарные книги. Я ещё недостаточно изучил египетскую кухню, надо восполнить пробелы.

И Горшочек-Вари, позвякивая в такт шагам пузатеньким туловищем-кастрюлей, важно прошествовал к дверям кухни.

На прощание он громко хлопнул крышкой и выпустил клубы ароматного пара.

– Неважно, чем ты занимаешься, – задумчиво произнёс Мобиус. – Главное – делать это хорошо. Мой шеф повар, например, считает главным занятием на свете приготовление пищи. И он прав, потому что еда играет огромную роль, от неё зависят и здоровье, и настроение. Зато для меня нет ничего важнее науки, не зря же я учёный с мировым именем, близко знакомый с самим Президентом Офталамусом. Сейчас я намерен отправиться прямо к нему, он обязательно поможет.

В комнате повисло неловкое молчание, и лишь слышно было, как Вилли вылизывает вазочку из-под мороженого.

– Нам показалось, что Офталамус… мм… не слишком вам доверяет, – деликатно произнесла бяка. – Когда мы виделись с ним в последний раз, то есть когда он выбросил нас из летающего дворца на землю, он проклинал Мобиуса на чём свет стоит.

– Он выкинул нас с высоты в тысячу метров, – подхватил Мишель. – А ребята, между прочим, даже летать не умеют. Им крупно повезло, что рядом с ними в трудную минуту оказался такой великий волшебник, как я. Не будь я супергероем, они бы погибли.

Мышонок важно надул щёки.

– Мишель действительно спас нам жизнь, – согласился Вилли. – А Офталамус сказал, что объявит Мобиуса во всеземной розыск за применение смертоносной магии.

Мобиус покраснел.

– Откуда Президент узнал, что в замке колдовали? – воскликнул он и тут же догадался: – Офталамус увидел чёрные отметки на колдокарте!

– Да, он даже нам колдокарту показывал, – бяка закивала головой. – Она сплошь покрыта пятнами – кто-то колдует в Бякандии по-чёрному, направо и налево. И Президент уверен, что это дело рук Мобиуса.

Существа с подозрением уставились на министра магии, и у каждого вдруг промелькнула мысль: а что, если так оно и есть? Что, если сам Мобиус и колдует?

– Вы тоже мне не верите? – Мобиус теребил локоны седого парика, и на этот раз в бульканье слышалась нескрываемая печаль.

– Конечно, верим! – возразила бяка. – Кто бы вас заколдовал, если не Верховная? Не могли же вы сами себя превратить в статую?

– Да, действительно, – рассеянно согласился Мобиус. – Я не мог сделать такое сам. Клянусь самым дорогим на свете – моим учёным умом – во всём виновата Верховная. Если бы не магия Тридесятого Царства, я не дал бы себя в обиду бяке. Но… погодите-ка, у меня есть доказательства!

Мобиус достал из кармана камзола листок бумаги и развернул.

– Смотрите, это договор, подписанный мною и Верховной, и даже есть свидетель, таракан Савелий. Сейчас он занят тараканьими делами, но по ночам его можно найти в дымоходе, и он охотно подтвердит мои слова. Подписывая договор, я надеялся, что смогу обвести Верховную вокруг пальца и завладеть колдовской книгой, но ничего не получилось. Как же я был наивен! Мне пришлось исполнять то, чего она требовала, и я сотворил дождь из лягушек.

– Так вот кто сотворил дождь из лягушек! – бяка захлопала в ладоши. – Мне понравилось, было весело.

– А бедовый отвар я приготовить не успел, – посетовал Мобиус. – Вернее, отвар-то получился, но когда я захотел переделать его в компот радости, она меня и застукала. Верховная поняла, что я хочу её обмануть, и в наказание превратила в статую. А потом Вилли накрыл меня своей шапкой-невидимкой. И стоять бы мне тут невидимому до скончания века.

– Зато благодаря Вилли мы вас расколдовали! – пропищал Мишель. – Вспомнили, что он шапку забыл, и вернулись за ней. Хорошо, что вас злыдни не нашли – целый поезд приехал сюда на поиски.

– Да, я видел злыдней, – подтвердил Мобиус. – Они молча ходили вокруг меня, но не видели. По чистой случайности ни один из них на меня не наткнулся. А я-то голову ломал, что они здесь делают!

– Они приходили, чтобы арестовать вас, – сообщила Аля.

– Офталамус сказал, что за применение смертоносной магии полагается высылка с Чёрных Холмов, – добавил Вилли.

Мобиус опустил голову и стал вдруг серого, непонятного оттенка, словно выцвел прямо на глазах.

– Я невиновен, – сказал он. – Всё, что я совершил, я делал в интересах этой планеты.

– Вот и отлично! – воскликнула бяка.

– Ух, но куда же делась Верховная?

– Села на Пня и вылетела в окно, – устало пробулькал Мобиус.

– На Пня? Неужели Старый Пень тоже вернулся? – завопили существа на разные голоса.

– Целый год о нём не было ни слуху ни духу. А теперь, когда из Тридесятого Царства заявилась его хозяйка, Пень снова в игре.

– Это осложняет дело, – сказал Мишель.

– Злые силы объединяются против нас, но тогда и мы, добрые, тоже должны объединяться, – произнёс Мобиус.

– А мы не против объединиться, правда, ребята? Вместе мы обязательно одолеем Верховную. Но к Офталамусу лучше не обращаться, а наоборот, держаться от него подальше. Терпеть не могу, когда меня выбрасывают в пропасть! Нам, бякам…

Но не успела Аля закончить мысль, как произошло нечто настолько невероятное, что она поперхнулась. А именно: кто-то лез к ним в окно – в окно неприступного замка, стоящего на крутой горе, на головокружительной высоте.

Сначала внутрь перекинулась одна тощая нога, а затем не менее тощая рука схватилась за подоконник. В следующий момент в комнату запрыгнул… задохлик.

Он окинул существ затравленным взглядом, а узнав Мобиуса, аж весь задёргался.

– Простите, у меня не было другого выхода, Ваше магическое Величество, – пробубнил задохлик, клацая зубами от страха. – Вы не пускали меня в дверь, и я был вынужден проникнуть через окно. Это была крайняя мера: я пытался записаться к вам на приём, но вы отказали мне и моим товарищам восемьдесят четыре раза. Что мне оставалось делать?

– Хм, – задумчиво произнёс Мобиус. – Что-то не припоминаю, чтобы я кого-то прогонял. Может быть, ты мой ночной кошмар?

– Нет, – задохлик отрицательно затряс головой. – Я не кошмар, я обыкновенный задохлик.

– Познакомьтесь, господин Мобиус, это Лем, – сказала Аля. – Если бы не он, я бы не попала в Башню-На-Круче. Задохлики привели меня на кочку Могучку, и я пожелала оказаться здесь, в вашем замке. Лем скромничает, он вовсе не простой задохлик, а великий вождь: все задохлики ему подчиняются.

Лем слушал молча, дрожа и кивая, обычно гладкая шёрстка сейчас стояла на нём дыбом.

– Кажется, что-то припоминаю, – сказал Мобиус. – Однажды я получил письмо, подписанное задохликами. В нём сообщалось, что я должен немедленно бросить все свои дела, чтобы сделать их храбрыми при помощи магии. Письмо заканчивалось фразой: «Ещё раз повторяю: приступать надо немедленно, поскольку этот вопрос крайне важен для задохликов».

– Значит, вы всё-таки получили письмо? – Лем впился в Мобиуса глазами. – А мы-то боялись, что оно до вас не дошло.

Мобиус растерялся.

– Письмо дошло, но, честно говоря, я подумал, что это чья-то хулиганская выходка. А так как я тогда был чрезвычайно занят, то не стал и отвечать.

– А потом ещё восемьдесят три раза после этого у вас не нашлось для нас ни минуты, – с укором произнёс Лем.

– Ух, может, следовало попросить волшебника вежливо? – предположил Вилли.

– Вежливо? – переспросил Лем. – Зачем? Если мне что-то нужно, я так прямо и говорю, без всяких церемоний.

– Да-а, смелости задохликам не хватает, зато наглости не занимать, – задумчиво произнёс Мобиус. – Весьма тяжёлый, запущенный случай, этим удивительным существам действительно требуется помощь волшебника. Пожалуй, я ими займусь.

– А как же Верховная? Неужели вы теперь бросите Бякандию на произвол судьбы ради задохликов? – пропищал Мишель.

– Не волнуйтесь, задохлики не помешают, они даже помогут в борьбе со злом. И не забывайте, что я как-никак министр магии, а значит, могу делать несколько дел одновременно.

– Ура! – неожиданно завопил Лем.

Он присвистнул, и вдруг из оконного проёма показалось множество худеньких ног и рук. Задохлики, дрожа и повизгивая от страха, лезли в окно целой толпой. Переваливаясь через подоконник, они жались к стене и бормотали себе под нос: «Привет, Аля. Привет, Вилли. Привет, Мишель».

Лем подошёл к своим собратьям и обнял за плечи Щуплика.

– Добро пожаловать в мою берлогу, задохлики! – воскликнул Мобиус. – А теперь, когда все в сборе, давайте-ка обсудим наш план. Итак, Але, Вилли и Мишелю я поручаю как можно скорее вылечить муравья, пока колдовство не дало побочных эффектов. Дело в том, что магия, если она применяется продолжительное время, может повлиять на существо – стать частью его самого, изменить его характер. Ну а я начну борьбу против злой колдуньи прямо сейчас, а задохликов я назначаю моими помощниками. Вы согласны, задохлики? – обратился он к испуганным существам.

Существа молчали, глядя на Мобиуса исподлобья. Чувствуя угрозу от министра магии, они уже готовы были разбежаться.

– Вилли, у меня есть к тебе просьба напоследок, – сказал Мобиус ухарю. – Одолжи мне на время твою шапку-невидимку.

– Конечно, берите! – Вилли с облегчением выдохнул: он-то испугался, что ничем не сможет помочь великому магу, а просьба оказалась такой пустяковой. Ухарь откопал в сумке шапку и с широкой улыбкой протянул Мобиусу.

– Носите на здоровье!

Мишель скрипнул зубами: шапка-невидимка принадлежала Лешему, но Вилли с его добротой готов отдать первому встречному не то что шапку, а последнюю рубашку.

– Не волнуйся, Мишель, – успокоил его Мобиус, будто читая мысли мышонка. – У меня созрел хитроумный план, но без шапки-невидимки не обойтись, а создавать новую нет времени. До встречи, Аля, Вилли и Мишель. За мной, задохлики!

С этими словами он вышел из зала, а задохлики трясущейся толпой поплелись за ним.

Аля не выдержала и крикнула им вслед:

– Разве кочка Могучка не исполнила ваши желания? Разве она не сделала вас сильными и смелыми? Что произошло?

– Желания не сразу исполняются, – отозвался Бояка. – Пока что только у Слабика бицепсы выросли, а больше никому кочка не помогла. Но мы все загадали желания и теперь ждём, когда они исполнятся.

Задохлики скрылись за дверью, и из коридора гулко донёсся сердобольный голос Мобиуса:

– Проголодались, задохлики? Что будете есть?

– Хотим погрызть камни, – отозвался Лем.

– Какие предпочитаете? – уточнил Мобиус. – Гранит, известняк, мрамор?

– Любые сгодятся, – сказал Бояка. – Хоть галька, лишь бы поесть чего-нибудь, а то уже неделю песчинки во рту не было.

– Горшочек-Вари, ко мне! – позвал Мобиус.

Шаги удалились, и всё стихло.

Мишель залился смехом:

– Теперь понятно, почему задохлики худые.

– Ух, червяки гораздо вкуснее, чем камни, – произнёс Вилли, накручивая на палец длинный ус.

– Интересно, а как мы выберемся из замка? – спросила вдруг Аля.

– Ух, а правда, как? – подхватил ухарь.

– Запросто! – заявил Мишель. – А я на что? Или вы всё ещё не верите, что я великий маг?

С этими словами мышонок запрыгнул на подоконник и оглушительно пискнул:

– Подать сюда карету!

Не прошло и минуты, как за окном метнулась гигантская тень, а затем они увидели взмах чёрного крыла.

– Ух, Каркало, – выдохнул Вилли. – Мы опять полетим на Каркале?

Вид у Мишеля был крайне самодовольный, он с высоко поднятой головой горделиво поглядывал по сторонам и даже притопывал лапой.

– Прошу садиться!

Друзья осторожно полезли на Каркало, зависшее возле окна замка на огромной высоте. Птица терпеливо подставляла спину с широким, расшитым золотом седлом. Когда Аля и Вилли уселись, мышонок запрыгнул в седло вслед за ними.

– А ты-то куда? – удивилась бяка. – Ты же волшебник, можешь и без Каркала перенестись куда захочешь.

– Прокачусь с вами, всегда мечтал полетать верхом на Каркале, – признался Мишель.

Птица в нетерпении перебирала в воздухе лапами и косила на седоков чёрным-пречёрным глазом, словно вопрошала: «Эй, куда лететь-то?»

И Мишель назвал адрес:

– В Трутландию, на Поляну Весёлого Жоржика.

Каркало рванулось с места, чуть не выронив из седла пассажиров, чьи сердца замерли от страха. Ни с чем не сравнимое ощущение полёта захватило их от ушей до хвостов, и лишь позже, придя в себя, Аля, Вилли и Мишель заметили, какая на небе красотища.