На поверхности подземного озера зажигались и гасли искры, где-то капала вода. Время от времени то плеск, то чей-то глубокий вздох нарушали тишину. Аля окунула в воду большой палец правой лапы и вздрогнула: вода обожгла холодом.

– И что же нам теперь делать? – спросила она ухаря.

– Ух, не знаю, – честно признался Вилли.

– У тебя есть какой-нибудь план?

– Ух, нет никакого плана.

– Но где же мы будем ночевать?

– Понятия не имею.

– А что мы будем есть?

В этот момент их внимание привлекло едва заметное движение под водой. Друзья сели на корточки и вгляделись в глубину: там извивалась пёстрая золотистая лента.

– Вилли, смотри, кто-то потерял ленточку. Неужели фефёла здесь была? Но разве фефёлы ходят по пещерам?

Вилли с сомнением покачал головой – мол, никогда не слышал про такое. Обычно фефёлы дальше магазина не забираются.

Тут лента всплыла со дна на поверхность, и друзья смогли рассмотреть её вблизи.

– Змея! – первой закричала Аля.

– Не змея, а змейка, – поправил Вилли.

– Какая разница?!

– Огромная! Это золотая змейка. Помнишь, мы встречали её уже два раза, и она приводила тебя туда, где ты была всего нужнее. Встретить змейку – это всё равно что встретить судьбу, недопустимо пренебрегать её появлением.

– Ага, – согласилась Аля. – А помнишь, как ты меня отговаривал? Говорил: «Не ходи за ней, Аля, это очень опасно…»

– Помню, – Вилли кивнул. – Я тогда ошибался.

Подплыв к самому краю воды, змейка как ни в чём не бывало выползла на сушу, свернулась калачиком у ног Али и улыбнулась, показав раздвоенный язык. Але показалось, что с тех пор, как она видела змейку в последний раз, та здорово подросла. А вдруг это вообще другая змея, водная? В таком случае, неизвестно, куда она приведёт. После предательства Каркала бяка не собиралась верить каждому встречному-поперечному.

Змейка поползла по подземному коридору, оглядываясь на Алю, словно приглашая за собой. Но бяка по-прежнему стояла в замешательстве.

– Ух, Аля, иди, – сказал Вилли. – Змейка хочет тебе что-то показать. Мне кажется, это наше спасение. У нас нет ни еды, ни норы, Верховная и Старый Пень того и гляди нас догонят. Мишель пропал, Сюсьтик растёт…

– Вилли, не ной, – перебила его Аля и вприпрыжку побежала за змейкой по узкому подземному коридору, приговаривая:

Ухарь, едва поспевая, засеменил следом. Аля и Вилли долго шли по пещере, и вот, впереди послышались чьи-то приглушённые голоса. А затем они вступили в подземный зал, по обе стороны которого располагались небольшие комнаты, точнее сказать, камеры, с решётками вместо стен. В зале, как и повсюду в пещере, царил полумрак, и холод пронизывал до кончика хвоста. Бяка принюхалась: в этом помещении пахло не только сыростью, но и немытыми телами существ.

Золотая змейка юркнула сквозь толстые прутья решётки одной из камер и исчезла. И тут же раздался знакомый хрипловатый голос:

– Привет, ребята!

Друзья вгляделись в полумрак камеры. Там, в самой глубине, в углу, прислонившись спиной к каменной стене, стояла давняя подруга Али бяка Василиса, нынешняя царица Бякандии. В другом углу, пригорюнившись, на корточках сидела рохля и отстранённо чертила что-то на песке правым копытом, а левым подпирала подбородок.

– Васька! – Аля кинулась к решётке, совершенно позабыв про обиды и про то, что между ней и Василисой пробежала чёрная кошка, и про то, что если честно, их дружбе давно конец.

– Вот, полюбуйся! – сказала Василиса с ухмылкой. – Сидим тут с рохлей, загораем. Необычный поворот событий, правда?

Вид у Василисы был потрёпанный. Она располнела с тех пор, как они не виделись, двойной подбородок уже закрывал шею, а глаза казались меньше и хитрее. Спутанная рыжая шерсть Васьки с торчащими из неё шариками репейника торчала в разные стороны.

– Как вы сюда попали?! – в ужасе закричала Аля.

– Верховная арестовала нас на рохледроме, – ответила Васька. – Сняла мою рохлю прямо с забега.

При этих словах рохля запрокинула голову и обречённо заржала. Несчастное существо, похожее на лошадь, было наряжено в пёстрое, нарядное платье с блёстками и кокетливую шляпку набекрень. Бяка заметила, что одежда на рохле сильно помята, испачкана и порвана, а настроение – хуже некуда.

– За что Верховная посадила тебя в тюрьму? – удивилась Аля. – Это несправедливо, ты же не преступница!

– Хорошо хоть в живых осталась, – хрипло произнесла Васька. – Пусть бы меня одну арестовали, но рохлю-то за что? Рохля ко мне вообще никакого отношения не имеет, она просто участвовала в соревнованиях. Дело в том, что Верховная хочет захватить власть в стране, а я стою на её пути. Я ведь всё ещё царица, и она боится, что я заявлю о своих правах на трон.

Последние слова Васька произнесла неуверенно и даже стыдливо, как будто сама не верила в то, что она царица Бякандии.

– На троне я умираю от скуки, – продолжала она. – Другое дело – бега рохлей. Я провожу бега и организую конкурсы красоты, устраиваю модные показы для фефёл. Открываю новые магазины и затеваю праздники. В Бякандии стало гораздо веселее жить в последнее время, разве вы не заметили?

Аля отрицательно покачала головой.

– Нет, не заметили. Мы не ведём светской жизни, мы не светские львы. Но злыдни тобой очень довольны, даже собираются наградить почётной грамотой. Кстати, я своими ушами слышала, как они говорили про гигантского муравья, на которого можно посмотреть, если купить билеты. Признавайся, это твоя идея – показывать Сюсьтика туристам?

Рохля невпопад заржала.

Василиса смутилась, глаза её забегали, но она быстро нашлась и ответила с вызовом в голосе.

– Ты про зоопарк? А что такого? Почему бы не показать существам гигантского муравья, если он им интересен?

– Ух, Сюсьтик – наш друг, а не обычный муравей, разве ты не понимаешь? – возмутился Вилли. – Он ни в чём не виноват, нельзя пользоваться его уродством для привлечения туристов.

– Никогда бы не подумала, что ты станешь продавать билеты, пользуясь чужой бедой, – с осуждением сказала Аля.

Василиса поморщилась и вдруг зашептала, испуганно озираясь по сторонам:

– Ладно, мне очень стыдно, я была не права. Но сейчас есть дела поважнее: я срочно должна вам кое-что рассказать. Это большая удача, что вы сюда пришли – не иначе, как золотая змейка вас привела. Значит, так: я знаю один секрет, только здесь, в камере, он никому не поможет. Вы должны использовать его на пользу Бякандии. Обещайте.

Аля и Вилли усердно закивали.

Василиса жестами пригласила Алю и Вилли приблизиться, и лишь когда те приникли ушами к холодным прутьям решётки, заговорила.

Пока бяка и ухарь слушали, глаза их округлялись, они качали головами и недоумевали, что такое случается на белом свете взаправду, а не в сказке.

Васька сообщила, что узнала секрет от фефёлы, сидевшей в соседней камере, за стенкой. Та фефёла поведала, что была у Верховной служанкой, но продержалась на работе недолго, всего два дня и сбежала – очень уж не любят фефёлы работать. Верховная догнала её и бросила сюда, в подземелье – наказала за побег. Но фефёлы по натуре ужасно любопытные, везде подслушивают и подсматривают, и пока та фефёла служила колдунье, она успела выведать наиважнейшую в Бякандии тайну… И тут Василиса выпалила:

– Верховная выходит замуж за Старого Пня!

Аля крепче схватилась за прутья решётки, чтобы не упасть от неожиданности. Затем Васька сообщила, что готовится грандиозная свадьба, на которую гостей пригласят «сто тысяч миллионов». Там будут почти все жители Бякандии, а также много трутней и злыдней.

– А теперь самое важное, – шёпотом сказала Васька и вновь огляделась, не подслушивает ли кто. – На свадьбе подадут угощение.

Васька начала заговорщически подмигивать.

– Ну и что в этом необычного? – удивилась Аля. – На свадьбе всегда подают угощение.

– Это будет не простое угощение, это будет… рабский суп! – закричала Васька и прикрыла рот ладошкой.

– Ух, а рабский суп, он… какой? – спросил Вилли в замешательстве.

– Он вкусный, темнота! Никогда не слышал про рабский суп? Все на свете знают про рабский суп, кроме этих двоих! – Васька затрясла кудлатой головой.

Тут уж Аля рассердилась не на шутку.

– Послушай, Васька, – строго сказала она, вертя хвостом и ушами. – Будешь выпендриваться, мы сейчас вообще уйдём. А ты сиди тут сто лет вместе с рохлей и думай над своим плохим поведением.

Из угла камеры донеслось страдальческое ржание.

– Хорошо, – сбавила тон Василиса. – Так и быть, открою вам глаза. Рабский суп – это настоящее колдовское зелье. На вкус он просто объедение, пальчики оближешь – ешь его, ешь, и никак не наедаешься. Чем больше ешь, тем больше хочется. Но тот, кто отведал рабского супа, сразу становится рабом. В один миг!

Аля охнула.

– Чьим рабом? – не понял Вилли.

– Вот балда! Рабом того, кто им накормит!

Васька разошлась не на шутку – она размахивала лапами и била хвостом от возбуждения.

– Если Верховная сварит рабский суп, то те, кого она им угостит, превратятся в её рабов. Представьте, все бяки в Бякандии, куча трутней, бук, фефёл, злыдней и всяких других существ станут её рабами навсегда!

– Но откуда она возьмёт столько супа? – оторопела Аля.

– Она заготовила четыре огромных чана, их привезли трутни из Трутландии. Но трутни не знали, для чего они предназначены, им сказали, что чаны нужны для свадебного сбитня. А сварить суп – сущие пустяки, раз-два и готово, у Верховной же есть колдовская книга, которую она спёрла в Тридесятом Царстве!

Аля и Вилли задрожали от страха.

– А потом, когда в войске Верховной будут тысячи рабов, она объявит войну миру людей, – добавила Василиса.

– Ух, какое вероломство! Сколько в ней злости! Бяки ведь ничего плохого ей не сделали. И ухари, и буки, и фефёлы… Зачем она так?

– Мы должны вмешаться и спасти Бякандию, без нас Бякандия пропадёт, – заключила Аля. – А когда свадьба?

– Через неделю, – ответила Василиса.

Аля схватилась за голову:

– Как скоро! Надо немедленно бежать к Верховной и заставить её отказаться от этого ужасного плана! Скорее, нельзя терять ни минуты…

Но тут её слова замерли в горле, а взгляд устремился во тьму пещеры.

Вилли тоже с опаской уставился в противоположный конец коридора, где нечто весьма необычное привлекло его внимание.

В одной из камер протяжно завизжала фефёла, а скаковая рохля забилась в конвульсиях. Васька произнесла, стуча зубами:

– Сю-сюда идёт Пещерный Ду-дух.

Пыль, мох, мелкие камешки взлетели с пола и закружились в воронке у входа в тоннель.

– Кто здесь? – раздался зловещий шёпот. – Кто топчет мои владения, кто проник в мой дом?

– Бежим! – закричала Аля, схватила за руку Вилли и бросилась наутёк.

Аля и Вилли бежали долго, но Пещерный Дух не отставал, он свистел и улюлюкал, швырялся камнями и хохотал. Казалось, он играет с ними от скуки, а наиграется – догонит в одну секунду.

– Вилли, дай мне кнут превращений! – закричала Аля сквозь грохот камнепада.

Вилли поразительно быстро отыскал в сумке кнут.

– Держи, – он протянул Але кнут рукояткой вперёд, та схватила оружие превращений, занесла высоко над головой и ударила кнутом по стене.

– Выход! – закричала Аля. – Где здесь выход?

Стена начала рушиться. Валуны падали вниз, едва не задевая существ, и, как только в стене образовалась брешь, Аля и Вилли юркнули туда. Каково же было их разочарование, когда, выбравшись из завалов, они оказались не под открытым небом, а в другом подземном коридоре. На стене углём была нарисована стрелка. По всей видимости, она указывала направление к выходу, но до самой двери было ещё далеко. А Пещерный Дух не отставал, он уже просочился сквозь лаз и снова гнался за существами, дышал в спину горячим ветром и плевался песком. И вот, когда впереди уже замаячил дневной свет, Аля поняла, что добежать до выхода они не успеют, потому Дух уже совсем близко. И тогда бяка вновь занесла над головой кнут и хлестнула им по земле с отчаянным криком:

– Волшебный самоезд!

В следующий момент перед ними возникла машина, похожая на ту, что ездят по дорогам людских городов. Аля и Вилли легко запрыгнули внутрь, так как крыши у машины не было, и машина рванулась с места, а через секунду уже вырвалась наружу, на яркое солнце, и поскакала по кочкам, затряслась по ухабам среди луговых цветов.

Вилли неудержимо ухал.

– Ух, ух, ух, Аля, где мы? В ЧЁМ мы?

– Это волшебный самоезд, – с гордостью объявила бяка. – Я всегда мечтала наколдовать волшебный самоезд.

– Значит, ты хлестнула по земле, куда попало, подумала о машине, и она появилась? – изумился Вилли.

– Именно так, – заважничала Аля. – Я хлестнула, куда попало…

Не успела бяка договорить, как самоезд подпрыгнул и выбросил пассажиров наружу – Аля и Вилли кубарем полетели из кабины на мягкую ярко-зелёную траву.

– Ты попала не куда попало, а по мне, – сказал самоезд, ворочая выпученными глазами-фарами и шевеля усами-дворниками. – Целиться надо лучше. И смотреть, куда попадаешь.

– Ты кто? – в ужасе прошептала Аля.

– Я жук пещерный, – ответил самоезд, чуть приоткрывая капот при каждом слове. – А вы кто такие?