В просторном зале подземной пещеры вершилось чудо: колдовское пламя сиреневого цвета полыхало под днищами четырёх огромных чанов. Верховная, кружась в воздухе под потолком над чанами, проворно перелетала от одного к другому, наблюдая за тем, как булькает и клокочет в них вожделенное варево – рабский суп.

Пронизанная седыми прядями шерсть Верховной была гладко причёсана и казалась чище, чем обычно. Голову бяки венчала сотканная из паутины фата, сзади она струилась до середины мохнатой спины. Три искуснейших паука Бякандии сутки напролёт трудились над свадебным нарядом, зато фата вышла тонкой, ажурной, почти невесомой. В этот знаменательный день Верховной предстояло выйти замуж за Старого Пня, но мысль о замужестве до сих пор казалась бяке такой нелепой, что вызывала нервное хихиканье.

Когда Пень сделал ей предложение, она, взвесив все «за» и «против», ответила согласием. И дело тут было не в чувствах, а в её далеко идущих планах. В скором времени Верховная собиралась стать владычицей не только Бякандии и сопредельных стран, но и всего мира – царицей всех существ и людей на планете. Ей предстояла огромная работа и жестокая война, а при таком раскладе верный союзник жизненно необходим. Она доверяла Пню «на все сто» – он уже не раз доказал ей свою преданность, – но пойдут ли за ним существа? Верховная бяка сочла, что шансы на успех вырастут, если Старый Пень превратится из обычной, никому не известной трухлявой деревяшки в законного супруга великой царицы. Вместе они добьются многого, вместе они непобедимы. А любовь… Что такое любовь? Её не существует, несмотря на то, что многие существа в неё верят.

Дрожащей от волнения лапой бяка опустила в чан поварёшку и отхлебнула рабского супа на пробу.

– Ай-да хозяюшка, ай-да мастерица, – запричитала она, довольная собой. – Суп удался на славу, ему бы только повариться ещё с часок, да с полчаса настояться. А уж когда будет готов – пальчики оближешь.

В огромном зале пещеры от рабского супа стоял умопомрачительный аромат, облака густого пара зависли под потолком. Увлечённая стряпнёй, Верховная не видела, что две мухи и три мотылька, угодившие в клубы пара, вились теперь за ней повсюду – отведав рабского супа, пусть недоваренного, они стали её рабами навечно.

– Как стряпня, хозяйка? – раздался весёлый скрипучий голос за спиной Верховной. – Скоро есть будем?

Это был Старый Пень. Он тоже принарядился: на шее сидела большая чёрная бабочка, придавая жениху нарядный и торжественный вид.

Бяка вздрогнула.

– Опять ты подкрался! Обещал, что не будешь.

Старый Пень повис рядом с бякой под потолком и благодушно посмеивался, шевеля в воздухе корнями как медуза – щупальцами. Верховная зачерпнула поварёшкой супа и дала попробовать Старому Пню. С нескрываемым удовольствием жених выпил до дна колдовское варево и произнёс влюблённым, срывающимся голосом:

– О, Верховная, я так рад, что ты согласилась за меня выйти, что до сих пор не верю своему счастью. Совсем скоро наша свадьба, и, признаюсь честно, я и мечтать не смел, что этот день когда-нибудь наступит. Ты такая красивая сегодня, и фата тебе очень к лицу. Пауку, который её сплёл, я велю выдать полкило дохлых мух в награду.

Бяка фыркнула и отвернулась, скрывая удовольствие. Как ни странно, слова Старого Пня были ей приятны и даже задели за живое.

– Скоро бяки отведают рабского супа и навеки превратятся в моих верных слуг и фанатов, – сказала она. – Я подам суп через полтора часа.

– Почему так не скоро? – спросил Старый Пень с разочарованием в голосе. – Гости уже собрались на Большой Поляне. Мы разослали приглашения тысячам существ, и многие добирались сюда целый день. Чтобы не опоздать, они вышли заблаговременно, поэтому явились раньше срока. Не выгонять же их! Существа расселись за столами, они беседуют, закусывают и пьют малиновый сироп, а самые резвые даже танцуют бяк-бяк. Все нас ждут. Пойдём к гостям, моя дорогая!

Старый Пень попытался обнять Верховную сухой веткой, но невеста окинула жениха таким суровым взглядом, что ветка с треском упала с её мохнатого плеча.

– Ладно, пошли, – недовольно проворчала Верховная, будто делая одолжение. – Колдовское пламя под чанами погаснет само собой, когда придёт время.

– Но как мы появимся перед гостями? Нужно произвести впечатление. Давай, прилетим к ним, взявшись за руки, – предложил Старый Пень.

Верховная отрицательно покачала головой.

– Или возникнем словно ниоткуда – внезапно станем видимыми? А потом я могу перекувырнуться в воздухе и спеть…

Бяка поморщилась.

– Нет, – сказала она. – Не надо дешёвых фокусов. Не следует выпячивать себя. Хоть мы и волшебники, но выйдем так, будто мы такие же обыкновенные как они. Спокойно, рука об руку, безо всякой магии. Так они скорее нас полюбят. Нам нужно продержаться без скандала всего полтора часа, пока они не отведают рабского супа.

– О, Мудрейшая! – заголосил Старый Пень. – Ты такая умная. Как мне повезло, что я женюсь на тебе!

Старый Пень согнул в локте руку-ветку, а бяка вцепилась в неё мохнатой лапой, на каждом пальце которой сверкали кольца с драгоценными камнями. Когда молодожёны вышли из Пещеры к лесному народу, на них обрушился шквал аплодисментов. Кое-кто из гостей даже кричал браво – многие искренне радовались тому, что Верховная возвращается – правление легкомысленной Васьки им не нравилось.

К молодожёнам сразу подбежал модный тамада – задохлик по имени Лем. Он проводил жениха и невесту к их столу – широченному пню от дуба-великана, украшенному десятками разноцветных бабочек и светлячков. Трутни-официанты разлили по бокалам молодожёнов липовый мёд. Задохлик Лем улыбался, шутил и чувствовал себя в роли тамады как рыба в воде. Верховной показалось это странным – она давно знала Лема, обычно он и двух слов не мог связать на публике, а тут вдруг стал бойким и общительным. Но Верховная быстро забыла про изменения в характере задохлика – слишком уж много собственных дел предстояло ей уладить сегодня.

Бяка надменно улыбнулась – её приятно удивил доброжелательный приём лесного народа.

– Садитесь, мои подданные! – позволила она. – Я попрошу вашего внимания, пока буду произносить речь.

Над поляной нависла тишина. Верховная бяка окинула взглядом гостей. На свадьбу были приглашены сотни обитателей Бякандии, Трутландии и Чёрных Холмов. За накрытыми столами сидели бяки, фефёлы, ухари, трутни и задохлики. Верховная заметила даже злыдней в нарядной одежде, что ей особенно польстило.

Накануне она наколдовала тысячу топоров и раздала их букам с приказом вырубить лес перед пещерой. Только сучья полетели! Всю ночь по Бякандии разносился стук топоров, и теперь вместо половины леса раскинулось поле с пнями-столиками. За столиками сидели существа, а из невырубленной чащи за свадьбой с укоризной наблюдали звери и птицы. Вокруг поляны расположились отборные войска бук, призванных Верховной для охраны.

– Дорогие мои! – произнесла Верховная ласковым голосом. – Как же я вас люблю.

Этих слов от старой бяки не ожидал никто, и многие поперхнулись, а одной фефёле маринованный грибок угодил так глубоко не в то горло, что её тут же увезли в больницу.

– О, Хитрющая! – прошептал Старый Пень на ухо Верховной. – Какая же ты всё-таки лицемерная! Ты так замечательно врёшь! За это я тебя и ценю. Мы созданы друг для друга, мы проживём вместе тысячу лет и натворим кучу злых дел.

– Где наша царица, бяка Василиса? – раздался вдруг крик одного из приглашённых.

Верховная ждала этого вопроса и ничуть не смутилась, она заготовила целую историю.

– Она в Трутландии, – ответила бяка. – Васька давно жаловалась мне, что власть не для неё, что её тяготит это бремя. Ей хотелось переехать туда, где тихо и спокойно, где нет ни существ, ни людей. И я нашла такое место. Теперь она живёт совсем одна в современной комфортабельной избе на берегу Жёлтой реки. Два красавца трутня каждый день приносят ей обильное пропитание, и она ни в чём не нуждается. Кстати, Василиса передавала вам всем привет, и ещё она сказала, что я стану лучшей царицей, чем она.

– Ты станешь царицей? – загудели существа.

– О да, конечно! Иначе зачем мне звать вас сюда?

– Но у тебя же свадьба! – неуверенно сказал кто-то. – Мы думали, что приглашены на свадьбу.

– Ах да, простите, я забыла. – Верховная насупилась из-за своей оплошности, но тут же собралась и продолжила:

– Мой супруг, Старый Пень, станет мне во всём помогать. Он тоже вас всех безумно любит. – Бяка пнула жениха лапой под столом.

Старый Пень крякнул от неожиданности, но быстро нашёлся, вскочил и раскланялся перед существами.

– Спасибо, что пришли на наш праздник. Сегодня я так счастлив, что не могу сдержать слёз. – Из глаз Старого Пня брызнула прозрачная смола.

На лицах гостей появилось умильное выражение.

– Го-орько! Го-орько! – закричал Лем, и гости немедленно подхватили хором на разные голоса: Го-орько! Го-орько!

Пришлось Верховной под видом поцелуя «клюнуть» Старого Пня в трухлявую черепушку.

– А теперь, с вашего позволения, я продолжу, – сказала она. – Так вот, дорогие мои, я хочу поделиться с вами своими планами, ведь теперь это наши общие планы. К моей пещере, как вам известно, стянуты войска бук. Вы думаете, это для охраны свадьбы? Как бы не так! На самом деле они нужны мне для того, чтобы отправиться на Чёрные Холмы и захватить их. И я призываю вас пойти вместе со мной. У тех, кто поддержит меня, вашу новую царицу, будет много еды и лимонада, а ваши гнёзда и норы станут в два раза, нет, в три раза шире. А если кто-то станет мне перечить, я применю магию и превращу их в личинок шелкопряда. Кстати, на Холмы мы отправимся совсем скоро, как только вы съедите суп. А сразу после Холмов мы захватим мир людей.

– О, Внезапная! Что ты несёшь? – раздался скрипучий голос Старого Пня возле уха. – Жених ошеломлённо уставился на невесту.

Верховная бяка неожиданно рассмеялась громким, лающим смехом – точно камни покатились с горы нескончаемым потоком.

– Поверили? – закричала она, тыча в гостей крючковатым пальцем. – А это шутка! Теперь я другая, я больше не хочу воевать, я за мир во всём мире!

Лесные обитатели сверлили Верховную недоверчивыми взглядами.

– Я хотела рассмешить вас, только и всего, – оправдывалась Верховная. – Ведь свадьба – подходящее место для шуток и розыгрышей, разве не так?

– Давайте же пировать! – воскликнул Лем. – Бяк-бяк! Танцуют все!

Едва заслышав первые аккорды музыки, бяки повскакивали с мест и пустились в пляс. Бяк-бяк был самым популярным и модным танцем в Бякандии, танцевать его умели почти все существа, но лишь бяки делали это бесподобно. А заключался танец в следующем: сначала надо было сделать налево три приставных шага. Затем поднять правую лапу вперёд, а хвост наверх – трубой. Пошевелить ушами по часовой стрелке и отступить на шаг назад. А потом закинуть вверх голову и что есть сил крикнуть: «Бяк-бяк!».

– Бяк-бяк! – то и дело разносилось над поляной. – Бяк-бяк! Бяк-бяк! Бяк-бяк!

– Кажется, я сболтнула лишнего, – прошептала Верховная Старому Пню. – Существа трусливые и пока что не готовы сражаться. Но всё изменится, когда они отведают моего рабского супа. Кстати, он уже готов, пойду разливать по тарелкам.

Старый Пень предложил свою помощь, но она жестом удержала его на месте.

– А ты сиди здесь, чтобы не вызывать подозрений, – сказала Верховная. – Я сама справлюсь.

Бяки всё ещё танцевали, когда трутни-официанты вынесли из пещеры первые тарелки с горячим, благоухающим супом.

– Какой ароматный суп! – зашумели гости. – Никогда не нюхали ничего прекраснее. Что в нём? Кардамон? Тимьян? Базилик? О, а вкус восхитительный!

Верховная пробралась обратно к своему месту и теперь стояла молча, скрестив на груди мощные лапы, и с ухмылкой наблюдала за тем, как лесной народ с аппетитом поглощает колдовское варево.

– Ешьте, ешьте, – приговаривала она. – На здоровье, за добавкой приходите. Возьмите сколько хотите порций и угощайте своих друзей и родственников. Можно упаковать с собой – если надо, трутни нальют вам суп в трёхлитровые банки. Знайте: супа на всех хватит.

А гости всё прибывали и прибывали со всех сторон. Даже тот, кто не собирался первоначально идти на свадьбу, бежал за тарелкой, учуяв из своей норы запах супа.

– Дорогие гости, не расходитесь! – надрывался задохлик Лем. – Здесь вас ждут замечательные конкурсы – бег в мешках, перетягивание каната, а после волшебная утка маг Дак будет выкрякивать будущее!

Гости ели, пили, соревновались и плясали, пока где-то далеко за горизонтом не послышался необычный шум. Шум напоминал то ли громовые раскаты, то ли топот гигантского животного, будто со стороны Волшебного озера надвигался динозавр, и земля дрожала под его подошвами.

Грохот медленно, но неумолимо приближался.