Хамичи доставляет поддельное письмо, но лишается носа. Лу Дэн теряет укрепленный город, но выполняет долг.

Стража поставила пленника на колени перед Учжу, и тот сказал:

— Ты смелый человек! Решился потеребить тигра за усы! Кто тебя послал? Живо отвечай! Соврешь — голова с плеч!

Пленник поклонился и торопливо заговорил:

— Я не шпион, я честный человек! У заставы закупил товары на продажу и собрался домой, а тут началась война. Тогда я оставил товары у одного знакомого купца, а сам спрятался в лесу. Потом я узнал, что в вашем войске строгие законы, никому не разрешается грабить население, вот и решил забрать свои товары, прежде чем ехать домой. Пощадите меня, великий хан!

— Хорошо, я тебя отпускаю! — сказал Учжу.

— Повелитель, это лазутчик, не отпускайте его! — воскликнул Хамичи. — Если бы он был обыкновенным торговцем, то при одном виде владыки у него отнялся бы язык! А он не только не испугался, но еще несет какие-то небылицы! Пусть его возьмут в лагерь и допросят.

— Пожалуй, верно, — согласился Учжу и приказал страже: — Доставьте пленного в лагерь!

После недолгой охоты Учжу вернулся в лагерь и снова стал допрашивать пленника. Тот слово в слово повторил свой прежний рассказ.

— Зря мы подозреваем этого человека, — сказал Учжу военному наставнику, — надо его отпустить.

— В таком случае хотя бы обыщем его! — сказал Хамичи и велел стражникам тщательно обыскать пленника.

Найти ничего не удалось.

— Уходи! — Раздраженный Хамичи поддал пленнику ногой под зад. И вдруг у того откуда-то вылетел шарик.

— Я же говорил, что это лазутчик! Он нес письмо! — вскричал Хамичи. — Вот оно! Это так называемое письмо «в восковом шарике»!

Маленьким ножичком Хамичи осторожно разрезал шарик, извлек комочек бумаги, разгладил и показал Учжу: это оказалось письмо командующего войсками заставы Лянлангуань — Хань Ши-чжуна, адресованное Маленькому Чжугэ — Лу Дэну.

В письме говорилось:

«Кайфынский губернатор Сунь Хао получил высочайшее повеление вести войско на врага. Ни в коем случае не помогайте ему, ибо он приверженец изменника Чжан Бан-чана. Даже лучше будет, если он погибнет от рук варваров. С этим письмом посылаю к вам своего доверенного Чжао Дэ-шэна. Все, что здесь написано, храните в глубочайшей тайне».

Учжу прочитал послание и сказал военному наставнику:

— Не вижу ничего важного в этом сообщении.

— Нет, повелитель, это только кажется на первый взгляд! — возразил Хамичи. — Вдумайтесь! Сунь Хао ведет против нас войска, и если Лу Дэн выйдет ему на помощь, мы сможем захватить город. Если же это письмо попадет в руки Лу Дэну, он по-прежнему будет обороняться на крепостных стенах, и нам не удастся его сломить.

— Что же, по-вашему, надо делать? — спросил Учжу.

— Я прикажу изготовить точно такую же печать, как у Хань Ши-чжуна, потом его почерком перепишем письмо. Посоветуем Лу Дэну выйти на помощь Сунь Хао. Я возьму его войско в кольцо, а вы в это время овладеете городом.

Учжу разрешил военному наставнику действовать, а пленного приказал казнить.

— Отдайте лазутчика мне, — попросил Хамичи. — Он еще сослужит нам службу.

— Забирайте, если он вам нужен.

На следующий день Хамичи подделал письмо и показал его Учжу, но тот с сомнением покачал головой:

— А кто возьмется его доставить?

Опросили почти всех военачальников, но никто не выражал согласия.

— Шпионом может быть только ловкий и изворотливый человек, который не растеряется ни при каких обстоятельствах, — сказал тогда Хамичи. — Я сам отвезу письмо. Об одном лишь прошу, повелитель: если меня постигнет неудача, позаботьтесь о моей семье!

— Об этом можете не беспокоиться! — заверил Учжу. — Идите, и желаю вам успеха!

Хамичи переоделся в одежду Чжао Дэ-шэна, спрятал письмо, попрощался с Учжу и покинул лагерь.

Подойдя к подъемному мосту, он негромко позвал:

— Стража, опустите мост! Мне надо в город по секретному делу.

Убедившись в том, что пришелец один, Лу Дэн распорядился опустить мост. Хамичи подошел к стене и снова попросил:

— Откройте ворота, впустите меня.

— Садись в корзину, мы тебя подымем! — ответили ему со стены. Воины спустили вниз по веревке большую плетеную корзину, и Хамичи сел в нее. Корзина поплыла вверх, но скоро остановилась и повисла в воздухе чуть ниже верхнего края стены.

— Как тебя зовут и кем ты послан? У тебя, может быть, есть письмо? — спрашивал Лу Дэн.

Хамичи прекрасно умел говорить по-китайски, он не раз бывал на Срединной равнине и изучил все обычаи тамошнего населения. Однако такого, как сегодня, с ним никогда не случалось!

Пришлось ответить:

— Меня зовут Чжао Дэ-шэн. Я с заставы Лянлангуань, принес вам письмо от господина Ханя.

Лу Дэн вспомнил, что у Хань Ши-чжуна действительно служит некий Чжао Дэ-шэн, но видеть этого человека ему ни разу не приходилось.

— Если ты служишь у господина Ханя, то, наверное, знаешь, за какой подвиг он получил звание юаньшуая? — спросил он.

— За то, что призвал к миру молодцов из стана Ляншаньбо! — бойко отвечал Хамичи. — После этого государь и назначил его охранять заставу Лянлангуань.

— Как зовут его жену?

— О, супругу моего господина ни с кем нельзя сравнить! Она хранит печать командующего пятью армиями! Да кто же может не знать прославленную госпожу Лян?!

— Какого она происхождения?

— Об этом я не смею говорить.

— Есть у нее сыновья?

— Двое.

— Как их зовут? Сколько им лет?

— Старшему сыну Хань Шан-дэ пятнадцать лет, второму — Хань Янь-чжи — около четырех.

— Все верно! Дай-ка письмо.

— Как мне его подать? Сначала поднимите меня на стену!

— Пока не дашь письмо, на стену тебя не пущу! — твердо заявил Лу Дэн.

Хамичи повиновался и протянул полководцу восковой шарик.

Лу Дэн извлек из шарика письмо, прочитал и подумал: «Сунь Хао — приверженец изменника. Почему мне советуют ему помогать? А если в мое отсутствие Учжу нападет на город?»

Лу Дэн напряженно думал, и вдруг в нос ему ударил запах баранины. Он спросил телохранителей:

— Вы сегодня ели баранину?

— Нет! — отвечали те.

Лу Дэн еще раз взглянул на письмо, потом обнюхал его и вдруг громко расхохотался:

— Если бы не бараний дух, этот подлец, пожалуй, обманул бы меня!.. Эй, подлый раб, как ты посмел морочить мне голову?! Отвечай, кто тебя послал? И говори правду — все равно ты теперь в моих руках! Если у варваров ты носишь какой-нибудь дрянной титулишко, я тебя отпущу живым, а если нет — проку от тебя мало, придется казнить.

Убедившись, что об уме и проницательности Лу Дэна слава идет недаром, Хамичи улыбнулся и сказал:

— Люди знают, что в горах водятся тигры, и все же ходят туда рубить дрова! Я — Хамичи, военный наставник цзиньского государя! Мы не могли приступом взять ваш город, и я решил применить хитрость!

— Действительно, я слышал, что у чжурчжэней есть некий Хамичи. Так, значит, это ты? Ловкий шпион! Несколько раз пробирался на Срединную равнину, а теперь привел войско! Отпустить тебя безнаказанно — ты опять придешь шпионить, и никто тебя не опознает… Отрежьте ему для острастки нос! — коротко приказал он.

Стражники мгновенно исполнили приказание и спустили корзину со стены.

Закрывая ладонью лицо, Хамичи перебежал подъемный мост и что было сил помчался к лагерю.

— Что с вами? — удивился Учжу, увидев своего военного наставника в таком жалком состоянии.

Хамичи рассказал, как было дело. Учжу пришел в ярость.

— Отдыхайте, наставник, и лечитесь! — сказал он. — Мы отомстим Лу Дэну, как только он попадется в наши руки.

Хамичи поблагодарил Учжу за заботу и удалился.

Через полмесяца рана у него зажила, на месте носа образовался рубец. Военный наставник снова явился к Учжу, и они, посоветовавшись, решили попробовать взять Луаньчжоу со стороны реки. Снарядили тысячу воинов, и те под покровом ночной темноты пробрались к шлюзу. Но перед шлюзом в воде была натянута сеть с колокольчиками. Едва воины прикоснулись к сети, как колокольчики зазвенели. Сверху опустились крючья и выловили чжурчжэней всех до одного. Пленным отрубили головы и выставили их на городской стене.

Опять Учжу потерпел неудачу, и опять призвал на совет военного наставника.

— Чертовски хитер этот Лу Дэн! — говорил он. — Я сегодня сам хочу попытаться овладеть шлюзом. Если погибну, собирайте войско и уходите!

Вечером Учжу возглавил тысячу воинов и повел их к шлюзу. Он первым спустился в воду и двинулся вперед. Одного неосторожного движения было достаточно, чтобы зазвенели колокольчики. Оборонявшиеся опустили крюки, но Учжу молниеносно разрубил сеть мечом, выскочил на берег, сбил замок с ворот и опустил подъемный мост. Чжурчжэни лавиной хлынули в город.

Лу Дэн в это время находился в ямыне, и дать отпор врагу было некому.

Правильно говорится в стихах:

Когда Лу Дэн занимался в ямыне делами, ему доложили:

— Варвары ворвались в город!

Лу Дэн торопливо сказал жене:

— Теперь нам конец — город все равно не удержать! Но я до конца своих дней останусь верным родине!

— И я тоже исполню свой долг! — сказала жена и обратилась к кормилице: — Мы сейчас умрем. Сохрани нашего сына, воспитай его, и пусть он продолжит жертвоприношения предкам рода Лу! Если выполнишь наш наказ, мы будем считать тебя благодетельницей.

Когда Лу Дэн услышал, что жена его покончила с собой, он в отчаянии вонзил меч себе в грудь.

Его мертвое тело продолжало стоять. А слуги, убедившись в том, что господин и госпожа погибли, разбежались, спасая свою жизнь.

Кормилица собрала вещи и тоже хотела бежать, но в город уже въехал Учжу, и она спряталась за дверями в доме.

Учжу вошел в зал ямыня и увидел человека, который стоял, сжимая в руке меч.

— Ты кто такой? — крикнул Учжу.

Ответа не последовало. Он подошел ближе и узнал Лу Дэна. Даже мертвый он не упал! Пораженный Учжу поставил копье у крыльца и вошел во внутренние покои. Там не было ни души — только посреди комнаты лежал труп женщины. Вернулся в зал — никого! Только мертвый Лу Дэн стоит недвижим.

— Теперь мне все понятно! — воскликнул Учжу. — Ты подумал, что я убью тебя, истреблю твою семью, и потому покончил с собой.

Вошел Хамичи и доложил:

— Повелитель, я пришел вас охранять!

— Очень хорошо! Передайте приказ, чтобы воины не трогали население.

Хамичи удалился, а Учжу снова обратился к мертвому Лу Дэну:

— Падай же! Ведь я не убивал твоих родных!

Труп не шелохнулся.

— Да! Чуский ван упал, лишь когда Лю Бан ему поклонился! Хорошо, я тебе тоже поклонюсь!

Учжу дважды поклонился, но мертвый продолжал стоять.

— Странно! — Учжу присел на стул и погрузился в задумчивость.

Какой-то воин втащил в зал женщину с ребенком на руках.

— Повелитель, эта женщина спряталась за дверью и кормила грудью младенца. Что прикажете с ней делать?

— Ты кто такая? — обратился к женщине Учжу. — Чей это ребенок?

Это сынок господина Лу Дэна, а я его кормилица. Родители ребенка умерли, и он остался один на свете. Не губите его, великий ван!

— Вот оно что! — с волнением воскликнул Учжу и обернулся к мертвому Лу Дэну: — Не расстраивайся, я не лишу тебя продолжателя рода! Я буду заботиться о твоем сыне, как о своем собственном, и когда он вырастет, примет вашу фамилию и продолжит жертвоприношения предкам!

В то же мгновение мертвец покачнулся и упал.

Учжу держал ребенка на руках, когда в зал вернулся Хамичи.

— Откуда этот ребенок? — удивился он и, когда повелитель рассказал ему о том, что здесь произошло, воскликнул: — Подарите ребенка мне. Я предам его смерти и хоть этим отомщу Лу Дэну за мой отрезанный нос!

— Нет, ребенок принадлежит мне, — возразил Учжу. — Я уважаю Лу Дэна за преданность государю и выращу его сына!

Он выделил отряд из пятисот воинов и приказал доставить ребенка с кормилицей в Цзинь. Трупы Лу Дэна и его жены убрали и похоронили за городом на высоком холме.

Оставив военачальника Халилу охранять Луаньчжоу, Учжу двинул войско к заставе Лянлангуань.

А в это время разведчик докладывал Хань Ши-чжуну, начальнику гарнизона этой заставы:

— Господин юаньшуай, сегодня цзиньский Учжу захватил Луаньчжоу. Господин Лу Дэн и его супруга покончили с собой, исполнив до конца свой долг. Сейчас Учжу ведет войско против нашей заставы и находится в ста ли отсюда.

Хань Ши-чжун наградил воина слитком серебра и снова отправил в разведку. Был разослан приказ войскам во все лагеря выставить пушки и устроить засады в горных проходах, усилить охрану заставы. Одновременно Хань Ши-чжун отправил доклад ко двору, уведомляя о надвигающейся опасности.

Пока он отдавал распоряжения, примчался еще один разведчик:

— Господин юаньшуай, кайфынский губернатор Сунь Хао с пятидесятитысячным войском прошел мимо нашей заставы и напал на лагерь чжурчжэней.

— Вот подлец! — выругался Хань Ши-чжун. — Явился и мне ничего не сообщил! И куда полез? Жить, видно, надоело! Что ты против Учжу? У него пятьсот тысяч войска, а у тебя?

Хань Ши-чжун велел приближенным угостить разведчика, наградить слитком серебра и снова отправить в разведку.

«Не пойти на помощь Сунь Хао — его непременно разгромят, — думал Хань Ши-чжун. — Пойти — можно потерять заставу».

В этот момент слуги доложили:

— Госпожа Лян пожаловала.

Хань Ши-чжун встретил жену, предложил ей сесть и спросил:

— Вы пришли дать мне какой-нибудь совет?

— Мне сказали, что Сунь Хао напал на лагерь чжурчжэней. Но что могут сделать пятьдесят тысяч воинов против пятисот тысяч, тем более если ими командует бездарный военачальник! Это же все равно что гнать стадо баранов прямо в пасть тигра! Сунь Хао — подлец, и если его разобьют, он обязательно свалит вину на вас. Придется все же послать войска ему на помощь.

— Вы правильно рассудили, — согласился Хань Ши-чжун и обратился к военачальникам: — Кто из вас готов пойти на подмогу Сунь Хао?

Из толпы выступил молодой воин — это был Хань Шан-дэ, старший сын юаньшуая.

— Хорошо, возьми тысячу воинов, выручи Сунь Хао и немедленно возвращайся, — сказал ему отец.

— Слушаюсь! — ответил юноша и хотел идти, но госпожа Лян его задержала:

— Сын мой, первейшая заповедь полководца — видеть и слышать, что творится кругом. Можно вступать в бой — вступай, нужно обороняться — обороняйся. Если не найдешь Сунь Хао — не рискуй жизнью, сразу возвращайся на заставу.

Получив родительское напутствие, Хань Шан-дэ во главе войска выступил в поход. Скоро он увидел, что лагеря чжурчжэней раскинулись на целых пятьдесят ли, и подумал: «У варваров несметная рать! Нападу на них — все мои воины погибнут. Не нападу — не узнаю, где находится Сунь Хао. Ладно, будь что будет!»

И он приказал воинам:

— Располагайтесь лагерем и ждите меня! Я попытаюсь ворваться в неприятельский стан и разыскать Сунь Хао. Может быть, мне удастся его спасти. Если я не вернусь, возвращайтесь на заставу.

Воины начали сооружать лагерь, а Хань Шан-дэ подхлестнул коня и, размахивая мечом, поскакал вперед.

— Хань Шан-дэ с заставы Лянлангуань здесь! — кричал он, чтобы дать Сунь Хао знать о себе.

При каждом взмахе его меча на землю катились отрубленные головы врагов. В поисках Сунь Хао юноша метался от стана к стану. Откуда ему было знать, что войско Сунь Хао целиком уничтожено!

Воины бросились в шатер Учжу.

— Великий повелитель, молодой чужеземец ворвался в лагерь и рубит всех подряд! Кричит, что он какой-то Хань Шан-дэ. Как прикажете с ним поступить?

— Вы не знаете, кто такой Хань Шан-дэ? — обратился Учжу к военному наставнику.

— Старший сын Хань Ши-чжуна, о котором я вам недавно рассказывал. Юноша под стать своим родителям — такой же умный и храбрый!

— Каким бы храбрым и умным он ни был, все равно ему одному не справиться с пятисоттысячным войском! — усмехнулся Учжу. — Я возьму его живьем и заставлю покориться! — И приказал приближенным: — Захватить его и доставить ко мне!

Воины окружили храбреца плотным кольцом. Тот бесстрашно продолжал рубиться, но вырваться из окружения было невозможно.

Тысяча воинов долго ждали своего военачальника. В конце концов они решили, что он погиб во вражеском стане, ушли на заставу и доложили юаньшуаю:

— Ваш сын оставил нас строить лагерь, а сам ворвался в неприятельский стан. Мы не могли его дождаться и вернулись на заставу, как он нам приказывал.

Хань Ши-чжун сообщил жене печальную весть. Госпожа Лян горько зарыдала:

— Я так мечтала сделать сына настоящим полководцем, а он погиб, не успев прославиться!

— Не надо так убиваться! — успокаивал жену Хань Ши-чжун. — Я сам поведу войска, отомщу за сына и заодно разведаю расположение вражеской армии.

Он покинул заставу и двинул войско к цзиньскому лагерю. На половине пути воины вдруг остановились. Удивленный юаньшуай спросил:

— Почему вы стали?

— В прошлый раз ваш сын оставил нас здесь. Он сказал, что варваров много и не стоит вести нас на верную гибель, — ответили ему.

На глаза Хань Ши-чжуна навернулись слезы:

— Если так хотел мой сын, то оставайтесь здесь и ждите меня.

Подняв над головой меч, старик ворвался в стан неприятельских войск. Пробился через один лагерь, через второй — никто не мог его задержать.

Опять чжурчжэни бросились докладывать в шатер полководца.

— Смелость Хань Ши-чжуна изумительна! — в восхищении воскликнул Учжу.

Посоветовавшись с военным наставником, он приказал воинам взять Хань Ши-чжуна в тиски, а сам двинул войско против заставы Лянлангуань.

Каким бы героем ни был Хань Ши-чжун, разве он мог справиться с целым войском? Враги насели на него со всех сторон, он едва успевал отбиваться.

Воины, приведенные Хань Ши-чжуном, с волнением ждали своего юаньшуая. А когда увидели, что чжурчжэни пошли в наступление, среди них поднялся переполох.

— Беда! Юаньшуай погиб!

Они бросились на заставу и сообщили о случившемся госпоже Лян.

Женщина была убита горем, но не осмеливалась плакать, чтобы не расстраивать воинов. Она лишь велела позвать кормилицу и тихо ей сказала:

— Заберите драгоценности, войсковые печати и уезжайте с моим младшим сыном. Укройтесь где-нибудь поблизости и дожидайтесь вестей. Если я одержу победу, возвращайтесь на заставу. Если же погибну, воспитайте моего сына. Когда он вырастет, отправьте его ко двору, и пусть он унаследует отцовскую должность.

Едва кормилица с ребенком покинула заставу, как разведчик доложил госпоже Лян о том, что чжурчжэни подошли к заставе.

Вслед за тем примчался другой разведчик:

— Вражеский военачальник вызывает на бой!

Все чаще прибегали воины с тревожными вестями, и могло показаться, будто:

Если вы не знаете, как госпожа Лян отбивала нападение врага, то прочтите следующую главу.