Три дня я пробыл в Новороссийске. Здесь был зафиксирован аномальный всплеск запрещенной магии. Отправленная разведгруппа засекла прорыв нечисти на старом кладбище. Были задействованы силы быстрого реагирования. Но они не смогли оперативно справиться с прорывом. И мне как эмиссару Совета пришлось отправляться в Новороссийск.

Три дня пришлось повозиться, но, в итоге, преступники были найдены и арестованы. Ими оказались два ведьмака и демоница. Демоница решила устроить в городе передел власти руками двух влюбленных в нее идиотов. Которые смогли поднять нечисть, а вот удержать ее силенок уже не хватило. Теперь этих горе преступников этапировали в Москву в казематы Совета.

Прилетев в Москву, я даже переодеться не смог. У трапа меня встретила Иришка, дочь моей сестры и, по совместительству, мой секретарь последние три года. Только ее кандидатура устроила мою пару — Дарью.

Так вот, Иринка сообщила, что завтра у нас конференция, где запланировано мое выступление перед Советом. Поэтому, отправив домой вещи с адъютантом Савелием, пришлось полвосьмого вечера ехать в Министерство. А я хотел Дашу порадовать!

Иришка, конечно, молодец! Она почти все подготовила. Но на многие данные у нее просто не было доступа. Поэтому пришлось сидеть самому. Примерно через час, я попросил ее приготовить мне кофе. Осталось совсем чуть-чуть, но голова просто пухла от цифр и сводок! Черт! Терпеть не могу бумажную работу!

Выключив селекторную связь, я снова углубился в мир чисел. Каково же было мое изумление, когда я услышал:

— Максим Павлович, ваш кофе! — нежным голосом моей любимой.

Как же я по ней соскучился! Мы не виделись долгих три дня! Какая же она у меня красивая. Моя!

Моя! Когда я ее увидел впервые, это была моя единственная мысль. Это было тринадцать лет назад. Тогда в Министерство поступила анонимная записка, о том, что совершено нападение на ведьму из высшего круга Тринадцати. Собрав разведданные, выяснили, что таким образом норвежский вампирский клан, пытался «выторговать» формулу сохранения магических свойств крови. Особняк, где держали заложников, решено было брать штурмом, тогда, когда там будет меньше всего вампиров. Ждать пришлось не долго. А когда рванули на штурм, я почувствовал запах своей истинной пары, а еще я чувствовал ее страх и боль. И…совершил неконтролируемый оборот. Мне было уже не до операции, я рвал всех, кто попадался мне на пути к моей паре. Пленных и языков я тогда не брал.

Сорвав последнюю решетку, я увидел ее. Такую нежную, хрупкую и изможденную. У нее уже не осталось сил. Но когда я взял ее на руки, она открыла глаза и, глядя на меня, произнесла: «Какие красивые».

Это потом я узнал, что ей мои рога понравились. А тогда я к ней даже лекарей не подпускал, и никак не мог перекинуться обратно. Я потихоньку делился с ней своей магической силой, что возможно только между истинными парами. Только когда ей стало легче, я смог усмирить свою демоническую ипостась.

Потом было расследование, в ходе которого выяснилось, что не только Берны, но и Филипп Скорцезе приложил руки к похищению. Они устали «уговаривать» госпожу Морозову по-хорошему и решили действовать по-плохому. Дарьи повезло, что ее не успели вывести из России. Прямо указывающих на них улик не было. А исполнители находились под клятвой крови, и любое ментальное вмешательство приводило только к смерти исполнителя. Но все ниточки и умозаключения вели именно к ним. Поэтому, приговора как такового не было. Удалось выбить лишь запрет кланам Скорцезе и Бернов посещать Россию в ближайшие пятьдесят лет.

Потом я целый год добивался, чтобы моя любимая стала моей. Моя татуировка, говорящая о том, что у меня появилась истинная пара, появилась на плече еще тогда, когда я держал бессознательную Дарью на руках. А вот тату у избранницы появляется на лопатке, лишь после первой совместной ночи. И после этого, по традиции демонов, избранница считается женой.

Это ведьмам нужны какие-то ритуалы, а демонам по сути больше ничего и не нужно.

Только Дарье я так и не сказал, что она уже является моей женой. Ибо чревато! Жду, пока она сама созреет. И зову замуж время от времени.

А сейчас моя жена и любимая стояла с подносом кофе, в очень провокационной юбке, да и под пиджачком, руку даю на отсечение, нет ничего, ну если только белье нижнее.

А взгляд у нее при этом был такой, что мне стало жарко…

— Максим Павлович, ваш кофе! — нежным голосом, с небольшой хрипотцой, от которой у меня табунами поскакали мурашки, выдохнула Дарья.

— Поставьте на стол, пожалуйста. — ответил я, решив подыграть Дарье в ее игре. Делая вид, что занят просмотром бумаг. Но получалось, по-моему, плохо, потому что глаза так и поднимались к утонченной фигурке моей любимой.

Медленно, (Господи как же медленно!), походкой от бедра Дарья подошла к моему столу. Поставила поднос на стол, и наклонилась при этом так, что мне стали видны холмики ее грудей в вырезе жакета.

Я — терпеливый! Я — терпеливый! — словно мантру повторял я про себя.

— Ваш кофе, Максим Павлович. Может быть что-нибудь еще? — спросила Даша. При этом она поднималась, прогибаясь в спине.

Одной рукой провела от шеи до ложбинки груди, остановилась на первой пуговичке. Облизала губы и, подняв на меня невинный взгляд, с придыханием спросила:

— Я могу Вам чем-нибудь помочь?

Первая пуговица была расстегнута.

— Да! — прохрипел я.

— Чем?

Вторая пуговица.

«Я — терпеливый! Я — терпеливый!» — мантра не помогала.

Третья, последняя пуговичка на этом чертовом пиджаке была расстегнута, и я сглотнул. А Даша опустила руки на юбку и стала потихоньку приподнимать подол. Когда стали видны кружевные резинки ее чулок, она остановилась:

— Чем я могу Вам помочь, Максим Павлович?

Воздух горячим огнем горел в легких, и удавалось только прохрипеть:

— Подойдите сюда, Дарья Константиновна.

Юбка у Дарьи была с разрезом спереди, который продолжался замком-молнией. Она потянула за язычок собачки и, глядя мне прямо в лицо, начала расстегивать юбку.

Огонь плясал в крови, сводил с ума. Я не заметил, как под руками хрустнули подлокотники кресла.

«Я терпеливый!» — убеждал я себя, понимая что не хрена я не терпеливый.

А Даша медленными, тягучими движениями сняла юбку, оставаясь в кружевных трусиках и чулках, но все еще в жакете, хоть и расстегнутом.

— Куда сюда, Максим Павлович! — грудным голосом промурлыкала она.

И я не выдержал.

Одним смазанным движением я оказался возле своей жены. Впился поцелуем в ее губы. Поцелуй оказался ярким, обжигающим и взаимно-острым. Даша обхватила меня руками за шею, прижимаясь всем телом, будто хотела слиться со мной в единое целое.

Подхватив любимую за ягодицы, усадил ее на стол.

Вопросов она больше не задавала, я же вообще не был уверен, что смогу выдавить из себя хоть что-то членораздельное. Не теряя драгоценного времени, попытался стащить с любимой пиджак, едва не рыча от нетерпения. Сразу не получилось, и я просто разорвал его на куски. Ткань громко треснула, но ни я, ни Даша не обратили на это никакого внимания.

Я так сильно хотел ее, что пальцы сводило судорогой, а член уже давно стоял как каменный. Тело любимой тоже горело от жара и желания.

Какой же красивой она сейчас была! С закинутой головой, с полузакрытыми глазами, сидящая на моем столе и шепчущая мое имя!

Схватив меня за рубашку, Даша прохныкала:

— Сними, хочу… Хочу чувствовать тебя.

Я рванул с себя рубашку, не замечая, как пуговицы разлетаются по всему кабинету. Расстегнул ремень и одним движением снял брюки. И снова оказался рядом, жадно целуя Дашу в шею и ключицу.

Бюстгальтер я разрывать не стал, просто поддел пальцами застежку, лаская спину. Глядя в лицо, Даше я опустил лямки, давая бюстгальтеру медленно опуститься в низ, обнажая грудь, вершинки которой тут же призывно поднялись, набухая.

Я накрыл горошинку ртом, нежно покусывая.

Даша издала стон.

— Макс!

— Ммм! — я снова перешел на губы, продолжая ласкать полушария грудей руками, перекатывая тугие вершинки между пальцами.

Даша выгнулась в мне навстречу.

Я спустился ниже, проведя дорожку из поцелуев от ключиц, до лобка. Встал на колени и раздвинул Дашины ноги в стороны. Ее трусики были мокрыми насквозь. Подвинув их пальцами, я впился губами в клитор. Даша хныкала и хватала меня за волосы:

— Пожалуйста! Макс, пожалуйста!

— Чшш! — ответил я ей. Пусть я сам уже еле терпел, но я хотел доставить моей ведьмочке не передаваемые ощущения.

Какая же она вкусная! Она текла для меня, и я слизывал ее соки, целовал и посасывал ее клиторок.

Даша схватила меня за волосы и потянула на себя.

— Скажи, что хочешь меня! — прошептал я ей в ушко, взял ее ладошку и прижал к своему паху, — Ты же чувствуешь, как хочу тебя я!

— Да! — вскрикнула Даша.

Обхватила рукой мой член и, осмелев, принялась ласкать его по всей длине.

«Че-о-рт! Я же так долго не выдержу!»

— Скажи, что хочешь меня! — прорычал я ей в ухо, прикусив зубами мочку.

— Хочу!

Она сама направила меня в себя, и я просто потерялся. Я двигался, чувствуя как ее мышцы сжимают меня, как она выгибается мне навстречу, царапает спину, глубоко вдыхает и вскрикивает.

Это был взрыв! Все страхи и сомнения оставались в прошлом, когда я сорвался в пропасть с ее именем на устах:

— Даша! Моя! — рычал я, изливаясь в нее.