Чара получала огромное удовольствие от безобразий, наводнивших Красные Крыши.

Погода все ухудшалась. Проливной дождь, время от времени, словно от усталости, переходил в обыкновенный, моросящий. Небо над городом затянуло облаками, казалось, навсегда.

Все архитектурные строения потускнели. Стены домов пропитались влагой и стали источать затхлый запах. Штукатурка облущилась, окна перекосились.

Улицы затопило водой. Размокшая тротуарная плитка вздулась, превращая некогда ровные мостовые в подобие военных траншей.

На крыши домов без содрогания смотреть было невозможно. Главной их достопримечательностью стали теперь грязные подтеки. Цвет потускнел, симметрия пропала.

Группа синоптиков, приглашенных в город из столицы, пыталась разобраться в превратностях погоды. Но Чара вызвала у каждого из них расстройство желудка, и они, изрядно помучившись, быстро покинули Красные Крыши, так ни в чем и не разобравшись.

Началась эмиграция. А по большому счету, настоящее бегство. Местные жители покидали Красные Крыши на чем угодно, даже пешком, лишь бы поскорей очутиться в сухом и солнечном месте. Автомобили, мотоциклы, велосипеды, лодки, надувные матрасы, в ход шел любой транспорт. Везунчикам удавалось прорваться сквозь грязь и воду, и они счастливые покидали город, когда-то ими столь любимый.

Оставались только те, кому бежать было некуда, да самые стойкие, надеявшиеся на скорое улучшение. Последних можно было пересчитать по пальцам.

Уровень моря поднялся настолько, что вода затопила почти все прибрежные районы. Магазины и общественные заведения закрылись.

По ночам царила анархия — мародерство, грабежи, драки, пьянство.

Некоторые из жителей перестали обращать внимание на дождь, ходили, как ни в чем не бывало, по улицам, размахивали руками и распевали песни. Профессиональный взгляд психолога сразу бы определил — помешательство тяжелой стадии.

В некоторых домах, к счастью опустевших, от влаги обрушились потолки. В других, по большей части расположенных в центре города, наоборот, пол уходил под землю.

Если бы кто-то посторонний посетил Красные Крыши в это время, то не преминул бы назвать несчастный город по-другому, например, Могильные Плиты. Другой эпитет подобрать было очень трудно.

Чара распивала виски с новым префектом города, потому что старый по состоянию здоровья удалился в столицу, не без ее помощи, конечно.

— Прекрасный город, — говорила Чара, причмокивая губами и щелкая языком, — еще немного и он совсем опустеет. Представляете, что будет, если за этим последует изменение погоды?

— Нет, — префект тупо тряс головой и быстро моргал налившимися кровью глазами.

— У вас появится шанс стать миллиардером, — Чара хлопнула его по плечу.

— Неужели? Каким образом? — от радости префект забился в истерике, разбрызгивая виски на одежду.

— Очень просто. Недвижимость в городе упала в цене до предела. Вашего бюджета будет достаточно, чтобы скупить все скопом. Когда погода изменится, появится солнце, цены обязательно рванут вверх. Вот тогда-то вы и начнете продавать. В одночасье вы станете обеспеченным человеком. Представляете?

Префект верил и представлял, но с трудом.

— Но бюджет города не является моей собственностью, — заикнулся он.

— Бросьте, — отмахнулась Чара от его слов, как от мухи, — все органы власти бездействуют, кто будет потом разбираться?

— Мне нужен опытный советник! — выдохнул префект, опуская пустой стакан.

— Лучше меня вам советника не найти.

На том и сошлись.

Чара выкачала из бюджета все до копейки. На следующий день в город поступило несколько вагонов чистого виски.

Но больше всего ее занимало не мелкое театральное хулиганство, которым она баловалась скорей из-за необузданной творческой натуры. Она не могла объяснить отсутствие профессора Нечитайло. И это ее беспокоило по-настоящему.

Чара искала его везде. Перевернула весь город, но так и не нашла. Среди жителей, покинувших Красные Крыши, его так же не было.

— Куда подевался этот прохвост, — горячилась она и чтобы хоть как-то поднять свое настроение вновь и вновь совершала пакости.