ПРОЛОГ

Вот он: пустой белоснежный лист бумаги. Художник вновь начинает картину, сжимая в молодой, полной сил руке карандаш небесного цвета. Вот его идеально подточенный носик опускается на шероховатую поверхность листа и начинает свой замечательный танец. Любой художник скажет вам, сколь прекрасно его движение в этот момент! Но что же должно получиться, что задумала рука рисующего? Мал-помалу вырисовывается чьё-то лицо, тонкое и ироничное, явно какого-то аристократа. Карандаш двигается вниз и профессионально ловко выводит подпись «мой учитель А. Фрост». Картина закончена, и лист с шорохом отброшен назад, но на мольберте уже есть новый…

И вновь к бумаге прикасается графит, карандаш уже сточен и стар, как и рука, что держит его, ныне это рука старика. Несмотря на возраст, всё же уверенно чертят натренированные пальцы что-то иное, и на холсте вырастает старинный дворец. Боже, как же он красив! Теперь уже трудно сказать, рисунок это иль явь. Штрихи стали реальным пейзажем, дворец засиял золотыми красками, вокруг раскинулись изумрудные поля, вокруг ширь и простор. Откуда-то из полей зазвучала флейта, над голубыми остроконечными крышами в прозрачные небеса взмыла стая голубых птиц. Старик-художник улыбнулся старческой улыбкой, и глаза его засияли, совсем как у молодого, когда золочёные башни отразились в его круглых очках…

И вновь лист стал чёрно-белым, вокруг самая обыкновенная комната, посередине стоит мольберт. Старик огляделся, вытер лоб рукавом и что-то написал под рисунком, «мой университет» — гласила надпись. И нет волшебства, и только рулоны холста, кисти и карандаши раскиданы по мастерской…

Но что это?! Вновь заиграла флейта, старец вскинул глаза на двухцветную картину, но лицо его озарил солнечный свет, ослепительный свет. Старик вновь счастливо улыбнулся, и по его полному морщинистому лицу скользнули тени пролетающих мимо птиц, звук хлопающих крыльев заполнил пустую комнату, слившись с голосом флейты в единую мелодию…

 

ГЛАВА I

Сегодня был праздник, вернее, праздник только приближался. Любимый праздник всех детей планеты — Рождество. Все ждут подарков, украшают ёлки, готовят праздничные блюда, а в университете назначили лекцию! Ну надо же было додуматься, поставить последнее в семестре занятие как раз в праздничный день!

Студент Петер Брайт, что жил в домике в конце улицы, ведущей как раз к университету, никогда не славился усердием в науках, но сегодня встал пораньше, чтобы попасть на лекцию вовремя.

«Конечно же, если кто и мог назначить лекцию в такой день, то это только Арчи Фрост!» — думал он, нехотя вылезая из уютной кровати и надевая домашние тапочки. «Хорошо бы сходить именно сегодня, ибо вряд ли кто другой придёт в университет накануне Рождества, а у меня есть шанс проявить лояльность Фросту и заслужить его расположение».

Следует сказать, что хитрость Петера не была оригинальной, но действительно могла помочь ему установить хорошие отношения с педагогом, славящимся на весь городок своим строгим нравом. В году Петер частенько прогуливал занятия, и чаще всего прогулы приходились именно на лекции Фроста. Может быть, Петера просто смущало пристальное внимание, которым учитель привык награждать каждого студента. Ведь на его лекциях невозможно было «тихо отсидеться», он вечно сверлил всех глазами, суетливо мерил ногами аудиторию, задавая подчас странные вопросы и вовлекая в дискуссию всех и каждого.

Сегодня же был предпраздничный день, и, конечно же, все, кто посещал лекции в году, не преминут прогулять странное занятие накануне Рождества. Петер придёт в университет, сядет на первую парту и прилежно разложит учебники и тетрадки. Фрост будет поражён старательностью своего ученика, но, разумеется, не станет проводить лекцию для него одного, и, похвалив за усердие, отпустит домой. Петер преспокойненько вернётся досыпать в свою приятную кровать и всего за одну короткую прогулку окажется среди любимчиков строгого учителя. Таков был план Петера, который вполне мог бы стать правдой. Ну, конечно, так и будет!

Петер подошёл к зеркалу и пристально посмотрел на своё отражение, парень, глядевший на него, был действительно симпатичным, неудивительно, что все девчонки университета так благосклонны к нему и жаждут общения!

Петер зевнул, всё-таки он не очень-то выспался, и повернулся к окну в наклонной стене комнаты (жил он на втором этаже под крышей). За окном виднелся соседний дом, стоящий зеркально и смотрящий в сторону дома Петера таким же окошком в покатой крыше. Там жил его сосед по имени Ян Кельман, с виду весьма самоуверенный тип и рубаха парень, но в душе стеснительный романтик.

Петер начал одеваться и вдруг подумал, что вероятно Ян делает сейчас то же самое. Ян занимался в году лучше Петера, но в отличие от своего друга, действительно любил лекции Фроста и вполне мог решиться пойти на ещё одну даже под Рождество. Петер взял из ящика комода толстовку и начал натягивать её через голову, как вдруг взгляд его упал на отражающиеся в зеркале доспехи средневекового рыцаря, что стояли у противоположной стены. Тотчас Петеру подумалось, как было бы интересно, если бы вместе с ними в этот же момент где-то в далёком королевстве на турнир собирался некий Сэр Рыцарь:.

Действительно, это было бы так забавно! И Петер тут же в красках представил: как он натягивает через голову толстовку, а рыцарь надевает доспехи. Ян накидывает куртку и поднимает застёжку «молнию» под самый подбородок, а рыцарь застёгивает многочисленные замки на ремешках на своих блестящих латах.

Под любимый тяжёлый рок Ян ловко натягивает мотоциклетные кожаные перчатки-краги, Петер не спеша надевает на руку часы, а Сэр Рыцарь с лязгом натягивает кольчужные рукавицы. Ян открывает шкаф, Петер тоже раскрывает створки гардероба, рыцарь же просто отдёргивает занавесь с гербом, отгораживающую нишу в стене. Там висит оружие: меч, щит и шлем.

Петер подошёл к столу и взял рюкзак. Мысли студента стали рисовать дальнейшие картины, а что бы, интересно, делал сейчас его рыцарь? И вновь фантазия потекла широкой рекой: он открывает рюкзак, чтобы убрать в него нужные для университета вещи, Ян у себя дома тоже, наверное, укладывает в сумку книгу и, конечно, бутылку любимой газировки. А его рыцарь? Рыцарь безусловно снимает со стены шлем! Петер укладывает в рюкзак учебники, стопу тетрадей и затягивает горловину рюкзака шнурком, Ян надевает модные тёмные очки, которые привёз ему с Гавайев любимый дядя, поправляет волосы, смотря в зеркало, и сам себе подмигивает. Стреляет в своё красивое отражение из пальца, и сдувает с воображаемого дула воображаемый дымок. Рыцарь, уже облачившись в шлем, опускает забрало, и то издаёт характерный металлический лязг, как в старых фильмах о средневековье.

Поглощённый не на шутку разыгравшимися образами, Петер подошёл к столу, на краю которого, свесившись, лежал карандаш. Натренированным движением он шлёпнул по нему пальцами: карандаш, вращаясь, взмыл в воздух. Петер тут же молниеносно поймал его на лету и, закинув руку за голову, сунул в карман рюкзака.

Ян тем временем, действительно собирался на лекцию и темпом сборов не уступал товарищу из соседнего домика! Он достал из ящика любимого письменного стола шариковую ручку и, словно жонглёр, подбросил её. Ручка перевернулась в воздухе, Ян подхватил её и зацепил держателем за краешек нагрудного кармана.

Рыцарь, будто обретя плоть, сорвал со стены меч и топор и таким же движением, как Петер карандаш, убрал меч в ножны, висящие за его широкой спиной, а топор повесил на пояс.

Ян подошёл к двери, собираясь выходить.

Рыцарь резким движением развернулся от ниши в стене, где находилось его оружие, красивый плащ красного цвета сыграл в воздухе и, взметнувшись, окутал его героический стан. Безусловно, нынче он окажется первым на турнире!

Петер затянул шнурок на коричневом ботинке, распрямился и, посмотрев в зеркало на то, что получилось, довольно улыбнулся собственному отражению. Не прошло и нескольких минут с момента пробуждения, наполненных молодой энергией движения, и вот он уже стоит готовый грызть гранит науки.

За окном пошёл мелкий снежок, присыпавший подоконник сахарной пудрой, крыши домиков на Университетской улице побелели, став похожи на вкусные праздничные кексы…

Рыцарь из прошлого в мощных блестящих доспехах и красивом красном плаще лишь снисходительно усмехнулся хилому облачению своих товарищей из далёкого будущего…

* * *

Петер не спеша спустился по лестнице в гостиную. А надо сказать, домик Петера был очень красивым и по-семейному уютным. В камине потрескивало яркое пламя, освещая утренний полумрак оранжеватым цветом праздника, а подле камина в кресле-качалке спокойно сидел дедушка Петера, он покуривал трубку и читал свежую газету, вероятно только что принесённую усердным почтальоном. Ведь старательные посыльные городка работали даже в праздники. Услышав шаги внука, он обернулся и вынул трубку изо рта:

— Куда это ты собрался накануне Рождества? — удивился он. — Институт закрыт, наверно! — дедушка Петера тоже когда-то учился в том же университете, но тогда ВУЗ ещё был институтом, и дедушка по старой памяти продолжал звать его именно так.

— Нет, у нас занятия сегодня, думаю, у учителя Фроста, — недовольно отозвался Петер, — а он непременно явится, такой дотошный, всё учит и учит!

Дедушка снисходительно улыбнулся, взгляд его заблестел старыми приятными воспоминаниями:

— Когда я был таким, как ты, — произнёс он мечтательно-ностальгической интонацией, затягиваясь трубкой, — то у меня тоже был учитель по фамилии Фрост. Но я жаловал его куда больше, нежели ты своего! — от трубки полетели клубы и кольца белого дыма, старик посмотрел куда-то вверх и приятно улыбнулся собственным воспоминаниям прошлого.

Вдруг откуда-то со стороны окна донеслись озабоченные взрослые голоса и капризный детский визг и плач. Петер поспешил к окошку и, отодвинув кружевную занавеску, выглянул во двор: у крыльца соседнего дома он увидел семью, живущую по соседству. Мистер и Миссис Дженнингсы в привычных серых костюмах изо всех сил пытались утешить не на шутку раскапризничавшегося сыночка. Маленький Джонни, малыш лет шести, топал ногами и что-то кричал. Разобрать слов Петер не мог, определяя лишь интонации, казалось, что мальчик что-то настырно требует, а родители никак не желают ему это дать.

— Что это у Дженнингсов? — удивлённо спросил Петер, поворачиваясь к дедушке.

— Это их младшенький Джонни, Мистер Дженнингс уже сетовал на него. Говорит, Джонни вымогает у них велосипед на Рождество, — пояснил дедушка. — У них сейчас с деньгами туго, а он всё клянчит и клянчит, — дедушка неодобрительно покачал головой. — Они его вообще неправильно воспитывают, избаловали.

— А, по-моему, они его вообще не воспитывают, — усмехнулся Петер.

— Это точно! — всё таким же осуждающим голосом согласился дедушка, но, больше, чем родителей, он, конечно, осуждал именно капризного мальчугана. — Избаловали своё чадо, теперь хлопот не оберутся! Вырастет у Дженнингсов отменный эгоист!

— Это точно, — подтвердил Петер, который сам, к слову сказать, почти никогда в детстве не капризничал.

— Внучек, пойди-ка сюда, — вдруг позвал дедушка.

Петер поспешил подойти, он подумал, что дедушке нужно чем-то помочь. Но дело было в другом. Когда он подошёл к креслу, дедушка вынул что-то из кармана халата и протянул это ему. Вещица оказалась круглым предметом небесно-голубого цвета, напоминающим медальон на шнурке.

— Что это? — повертев странную вещицу в пальцах, спросил Петер.

Дедушка задумчиво почесал в затылке:

— Знаешь… Забыл! — огорошил он внука.

Петер лишь удивлённо поднял брови, но дедушка тут же спохватился:

— Но это нечто очень ценное! — добавил он. — Это дал мне мой любимый учитель на удачу, а я хочу, чтобы удача была и у тебя! — дедушка взял Петера за руку и сжал его пальцами странный подарок. — Береги его, как зеницу ока!

— Ты ж меня знаешь! — пообещал Петер.

— Это тебе пригодится, точно, — дедушка улыбнулся, — поверь мне!

— Верю, конечно, — Петер пожал плечами. — Спасибо! — он сунул предмет в карман штанов, закинул за плечо свой любимый студенческий рюкзак и направился к двери.

Дедушка снова принялся читать газету.

— Пока, дедушка! — крикнул Петер, открывая входную дверь.

— Пока-пока, внучек, надеюсь, не зря сходишь! — отозвался дедушка, не поворачивая головы. И только когда Петер вышел, он вновь обернулся к выходу и, проводив взглядом закрывающуюся за ним дверь, многозначительно и хитро улыбнулся, словно знал нечто большее, чем хотел поведать внуку.

* * *

Петер вышел во двор и радостно вдохнул свежий, чуть морозный воздух. Вокруг всюду лежал молодой снежок, его было совсем немного, но зато как красиво он искрился! Настоящее серебро! Прямо от резного крыльца Петерова домика начиналась широкая улица, ведущая к университету. По обеим её сторонам располагались красивые дома с красными, синими и зелёными крышами, выполненные в скандинавском стиле. Петер улыбнулся, предвкушая, возможно, самую короткую лекцию, и то, что, быть может, станет любимчиком строгого учителя, сунул руки в карманы и непринуждённой походочкой зашагал в сторону университета.

Вскоре его нагнал Ян, который всё-таки собирался немного медленнее:

— Привет! — крикнул он, ещё даже не поравнявшись с другом.

— Здорово! — Петер на бегу поймал его за ладонь, продолжив движение дружеским рукопожатием.

— Ты куда это? Тоже на учёбу? — удивился Петер, который всё-таки надеялся, что только он сам додумался до такой тактической хитрости.

— Нет, — протянул Ян, довольно улыбаясь, казалось, в душе он уже начал праздновать, — от такой «радости» надо отдыхать! Теперь ведь Рождество! А ты что, собрался к учителю Фросту?

Петер состроил нарочито озабоченную физиономию, всё-таки для появления в университете нужно было заранее отрепетировать правильный внешний вид:

— Да ты ведь сам знаешь, какие у меня «хвосты» по нему!

— Что-то раньше тебя это не слишком заботило! — усмехнулся хитрый Ян. — А ну колись, приятель! Решил подлизаться к строгому мистеру Фросту? Так я тебе сразу скажу, с твоей репутацией это — дохлый номер! — тут Ян заливисто рассмеялся и панибратски похлопал товарища по плечу.

— Прям всё ты знаешь, — Петер сконфуженно усмехнулся, — бравада хороша в году, но не на сессии!

— Это точно, дружище Петер, точнее точного!

Тут Петер случайно повернулся в сторону автобусной остановки и поймал взглядом странную картинку: там, возле подъехавшего автобуса суетливо скакал какой-то пожилой джентльмен в домашнем халате и тапочках. Из верхней одежды у джентльмена был только старый клетчатый плед, накинутый на плечи, который он придерживал за края руками.

— Что это с мистером Парсонсом, разве ему не холодно? — удивился Петер, адресуя вопрос другу.

В этот момент к пожилому джентльмену подбежала какая-то женщина, которая стала пытаться увести его с холодной улицы, при этом что-то быстро приговаривая. Расслышать Петеру удалось лишь несколько обрывков фраз:

— Что же это вы, мистер Парсонс, так выходите? Совсем себя не бережёте! — возмущённо и одновременно заботливо причитала дама. — Так и простудиться можно! Быстрее домой! — она схватила старика под руку и повела к стоящему неподалёку домику с голубой крышей.

— Да мне показалось, будто мой мальчик вернулся, — сбивчиво начал оправдываться старик, то и дело оглядываясь на автобус, — надо же было его встретить…

— Всё образуется, не расстраивайтесь! — продолжала бормотать женщина, утешающим тоном. — Но простужаться вам никак нельзя, это я как врач говорю!

Петер с Яном к этому времени уже поравнялись со странной парочкой. Проходя дальше, Петер обернулся через плечо, чтобы досмотреть, чем кончится сцена, и тут же поймал на себе недовольный взгляд. Женщина, опекающая старика Парсонса, посмотрела на него так, словно он был в чём-то виноват.

— Спрашиваешь, что с ним? А разве ты не слышал?! — изумился Ян.

— Неа! — мотнул головой Петер, который и вправду был не в курсе дел.

— На какой планете ты обитаешь, приятель? — Ян с нарочитым осуждением покачал головой. — Помнишь, здесь жил парень по имени Дэрек?

Петер кивнул, смутно что-то вспоминая. Сказанное имя ассоциировалось у него с каким-то рослым красавцем, но точно он припомнить не мог.

— Так вот, — продолжал Ян, — это сын мистера Парсонса, несколько лет назад он записался добровольцем в армию, потом их командировали в какую-то горячую точку и вот, короче, уже больше года ни слуху от него, ни духу.

— Да, да, это я слышал, — кивнул Петер, наконец вспомнив ту историю.

— Вот мистер Парсонс теперь каждый день бегает на остановку встречать сына… — Ян, отчего-то смутившись, опустил глаза, возможно, ему просто стало жалко несчастного выживающего из ума старика. — Миссис Дуайт его жалеет, утешает, а сама также обманывает себя, как и этот старик…

— Слушай, откуда ты так хорошо всё знаешь? — удивился Петер, который, к слову сказать, не очень-то уважал слухи и сплетни.

— Ну так это моё хобби — всё про всех знать, — довольно отозвался Ян, словно он только того и ждал, — ты в свободное время танцуешь, читаешь книги, а мне на каникулах заняться нечем, вот я и узнаю всё про всех. Тем более, у мамы полно подруг, которые ко мне ну просто очень хорошо относятся и постоянно делятся всякими женскими сплетнями. А я что? Ну не убегать же от них…

— Да уж, — согласился Петер, всё-таки Яну удалось себя реабилитировать по части распускания слухов. — Однако, ты меня заинтриговал последней фразой, что ты имел в виду, когда сказал, что и миссис Дуайт себе лжёт?

— Моя мама и с ней дружит, у неё есть дочь, ничего себе так, но не фотомодель, нас даже пытались в детстве подружить, но я сбежал, — Ян усмехнулся. — Ну и повзрослевшую её пару раз видел. Короче, умотала доченька в большой города за «прекрасным принцем», а Миссис Дуайт всё ждёт её обратно. Рассказывает всем, что на это-то Рождество Сильвия к ней точно приедет с мужем и внуками.

— А она не приедет? — Петер удивлённо поднял брови.

— Шутишь? — усмехнулся Ян. — Конечно, нет! Миссис Дуайт каждое Рождество рассказывает эту байку, в которую и сама-то не верит, а потом находит миллион и одну непреодолимую причину, почему дочь на этот раз не приехала её навестить, вечно её оправдывает…

— Ладно, — махнул рукой Петер, — хватит кости мыть, а то мы с тобой превращаемся в сплетников, рановато нам!

— Тебе рановато, а мне уже поздно, я и так матёрый сплетник, ты же меня знаешь!

Тут оба рассмеялись. Но через пару метров лицо Яна вдруг сделалось серьёзным, и он перестал смеяться. Петер посмотрел на друга и проследил за его взглядом, но так и не понял, на что именно тот смотрит.

— Что ты там увидел, старик?

— Да одна знакомая, так, ничего себе! — Ян сконфуженно отвёл глаза, и попытался сделать непринуждённый вид, словно девушка ему безразлична, но это не очень вышло.

Вообще надо бы сказать, что Ян хорошо умел владеть собой и скрывать эмоции, но рядом с Петером почему-то становился значительно проще, возможно, притворяться мешала их дружба. Хотя тут бы только полный глупец не понял, что Ян влюблён, а Петер был довольно смышлёным малым в таких делах и, конечно же, сразу всё просёк:

— Неужели наш нигилист-скептик влюбился? — с ехидной улыбкой поинтересовался он, заранее, разумеется, зная правильный ответ.

Ян лишь отмахнулся:

— Да ну тебя! — он опустил взгляд и затих. — Хотя, если ты никому не скажешь, то да! — добавил он грустно, немного помолчав.

— А она? — участливо уточнил Петер.

— Даже не смотрит в мою сторону, вся такая из себя, прям королева! — вдруг неожиданно рьяно возмутился Ян, возможно, ситуация у него очень наболела.

Петер перевёл взгляд вперёд, туда, куда мгновение назад пристально смотрел Ян, и только теперь разглядел двух барышень, идущих впереди.

— Вроде я их знаю, учатся на параллельном курсе, — задумчиво протянул Петер, — кажется, Алиса и Диана….

— Алиса! — мечтательно произнёс Ян.

— А мне вторая больше по душе, — честно признался Петер, но Ян словно не заметил его слов, так был поглощён собственными влюблёнными мыслями.

— На курс младше и на нас ноль внимания, ты понимаешь?! Это на меня-то! — продолжал сердиться Ян, видать, сильно влюбился. — Ты ведь знаешь, какой я модный! Все девушки городка мечтают о Яне Кельмане! — Ян замолчал и потом добавил немного неуверенной интонацией, заглядывая Петеру в лицо. — Я ведь модный парень, правда?

Петер ободряюще похлопал друга по плечу:

— Конечно, дружище! Тебе нет равных, разве кто-то сомневается?! Покажи мне этого человека! — он демонстративно погрозил большим кулаком в пространство воображаемому противнику.

Получив такую мощную поддержку от лучшего друга, Ян довольно улыбнулся, это было то, что ему надо, и оба снова разразились громким смехом.

* * *

Дойдя до университета, который больше походил на средневековый дворец с резными башенками, розовыми и голубыми коническими крышами, друзья разделились: Ян направился по своим делам, а Петер двинулся в аудиторию номер семьдесят семь, где должна была состояться лекция учителя Арчи Фроста.

Петер шёл по хорошо знакомому университетскому коридору, отбивая кроссовками чёткий современный ритм, как вдруг до него донёсся звук разговора. Звучали два голоса, и разговор шёл на повышенных тонах. Первый голос грубо отчитывал другого за какой-то проступок, второй же лишь слабо пытался оправдываться.

Петер остановился посередине коридора и обернулся: возле двери кабинета директора он увидел самого директора университета, Паркера, и вместе с ним ещё какого-то сухощавого типа.

— Тот самый проверяющий приехал! — вслух догадался Петер.

О прибытии проверяющего из министерства уже давно ходили слухи, но когда именно он должен приехать, никто не знал. Министерский инспектор куратор ВУЗов по фамилии Дрейк славился крутым нравом и несгибаемыми устоями, возможно, именно благодаря им, он и не отдыхал даже в Рождество, а как полный идиот, занимался своими инспекциями. В любом случае, тип этот совсем не понравился Петеру, не зря за глаза его все так не любили.

— У вас самый низкий уровень, вы не способны руководить даже средней школой! — кричал инспектор Дрейк.

— Но я же старался ради студентов! — сокрушённым тоном несмело пытался оправдаться директор Паркер.

— Ваш либерализм до добра не доведёт никого! — Дрейк всё расходился. — Короче, — сняв с головы канотье, он вынул из шляпы какую-то бумаженцию и протянул её директору, — это представление, я ставлю вопрос о вашем смещении с должности! А это пока аванс — здесь список выявленных нарушений!

— Но… — попытался возразить директор, однако Дрейк грубо перебил его:

— Никаких «но»! — почти крикнул он злобно. — Я скоро вернусь, и в следующий раз, когда вы меня увидите, я принесу постановление о вашем увольнении. Уж тогда я вам скажу всё, что о вас думаю! — с этими словами, он погрозил директору пальцем, резко развернулся и, громко топая по полу университетского коридора, зашагал прочь.

Петер выждал какое-то время и неспешно подошёл к директору.

— Доброе утро, мистер Паркер!

— Привет, Петер, — понуро отозвался Паркер.

— Да не расстраивайтесь вы, все вас любят, вы же лучший директор! — попытался ободрить директора Петер, но это не очень вышло.

Паркер пребывал в глубочайшей депрессии, ещё никогда на него так не кричали и так не отчитывали как мальчишку, инспектор Дрейк и впрямь был весьма плохо воспитан.

— Спасибо, Петер! Только не все так думают. Этот инспектор Дрейк — серьёзный человек, он слов на ветер не бросает… Скоро у вас будет новый директор, возможно, он сам!

Петер растерялся от такого заявления и лишь открыл рот:

— Да ладно! — Паркер удручённо махнул рукой, казалось, он смирился с возможным увольнением, развернулся и поплёлся прочь, напевая себе под нос что-то невесёлое и прихлопывая в такт мотивчику листком с замечаниями по колену.

«Бедный директор Паркер!» — подумал Петер. — «Ах, если бы можно было как-то ему помочь!»

* * *

Петер вошёл в семьдесят седьмую аудиторию и сразу же упёрся взглядом в сильно испачканную мелом грифельную доску у противоположной стены. Слева стояла кафедра, но никого видно не было, в аудитории оказалось пусто. Неужели пунктуальный до тошноты Арчи Фрост вдруг забыл про лекцию?! Нет, такого просто не может быть!

— Ну вот, так я и знал! Кто ж придёт накануне Рождества?! Зря только тащился! — с досадой воскликнул Петер.

Вдруг из-за кафедры вынырнул учитель Фрост. В руках он держал стопку каких-то размахрившихся бумаг и сосредоточенно что-то там читал. Петер невольно вздрогнул, столь неожиданным оказалось появление Фроста. Учитель был так увлечён своим чтивом, что как будто даже не сразу заметил студента. Наконец после довольно длительной паузы, Фрост таки одарил пришедшего своим вниманием, быстро убрал бумаги в учительский стол и принял картинную позу, опершись локтём о край кафедры и поставив правую ногу на носок.

— Здравствуй, Петер! — воскликнул он бодро и энергично.

Петер посмотрел на Фроста как на шизика, но тоже вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, мистер Фрост!

— Присаживайся, — пригласил учитель Фрост.

Петер поспешил занять место на первом ряду и, воспользовавшись отсутствием соседей, поставил рюкзак рядом на скамейку с собой.

— А тебе известно, что всё самое интересное и важное говорится именно на тех лекциях, которых не прочитали? — как ни в чём ни бывало начал Фрост, поигрывая тросточкой.

— Это как?

— Ну ты ведь сам знаешь: фильм обрывается на самом интересном месте, последний подарок, который ты искал на Рождество, покупает прямо перед твоим носом твой сосед, профессор ставит отличные оценки, не задавая вопросов, именно в тот единственный день, когда тебе приспичило не явиться на лекцию, — Фрост развёл руками и философски улыбнулся.

— Да уж, — протянул Петер с недовольством в голосе, — это точно!

— А позволь спросить, зачем ты пришёл? Ведь я только что отчётливо слышал, как ты сказал, будто бы знал, что лекции не будет? Есть два объяснения, — Фрост хитро улыбнулся, — первое, ты решил взяться за ум и нагнать упущенное, второе — ты решил продемонстрировать своё желание учиться, зная, что это ничего тебе не будет стоить, какой вариант ближе к правде?

— Ну зачем так? — Петер смутился, он и предположить не мог, что хитрый учитель Фрост так легко раскусит его мудрёный план. — Я подумал, что, а вдруг будет лекция, не придёшь — потом нарекания будут, вот решил сходить и, как всегда, зря только время потратил!

— Нет, не зря! Раз ты пришёл, я проведу занятие лично для тебя, хочешь?

— Мне одному? — Петер оглянулся на пустую аудиторию, его совсем не прельщала мысль о возможном занятии, ему-то, конечно, больше хотелось скорее вернуться домой в уютную кровать и продрыхнуть как минимум до обеда.

— Конечно, спрашивай что угодно, даже то, чего никто не знает, и я тебе расскажу.

— Ну как «всё»? — недоумевающе переспросил Петер. — Это только слова, как говорит наш физик — «голая теория», есть вещи, которые никто, даже седые академики не знают!

— Вот какой неверящий! — почти раздражённо воскликнул Фрост. — А ты спроси, авось отвечу?

Петер изо всех сил изобразил задумчивость, для этого он посмотрел в потолок и театральным движением стал почёсывать подбородок:

— Так, значит раз это «пропущенная лекция», то я могу спросить ВСЁ что угодно, и получу ответ?

Фрост утвердительно кивнул.

— Всё что угодно? — баз капли доверия в голосе переспросил Петер, предвкушая как посрамит учителя.

— Абсолютно! Только не переспрашивай теперь «всё-всё», а задавай вопрос! Смелее, Петер, задавай!

— Хорошо, мистер Фрост, скажите, а как я сдам весеннюю сессию? — Петер выжидающе уставился на Фроста, думая, что поставил учителя в неловкое положение, и сейчас тот попадёт впросак. Но Фрост остался невозмутим:

— Я бы мог ответить «как выучишь — так и сдашь»…

— Ну вот, я так и знал! — торжествующе воскликнул Петер.

— Не перебивай учителя, — Фрост сменил тон на поучительный, — а то ведь это не очень красиво, а каждый уважающий себя человек должен стремиться к красоте, прежде всего в себе самом! Помнишь, «от красивых помыслов мы перейдём к красивым мыслям, от красивых мыслей — к красивой жизни, а от красивой жизни к абсолютной красоте»?

— Да, да. Помню, это Платон.

— Точно! Но ты не дал мне договорить. Я ведь сказал, что лишь мог бы ответить так в наставление лентяям, но раз я обещал точный ответ, то пожалуйста! Очевидно, тебе хочется узнать не просто оценки, а всё, то есть какой будет билет, какие вопросы, что спросят дополнительно, так?

— Абсолютно верно, мистер Фрост!

— Но это не лёгкая задача! — Фрост состроил унылую физиономию.

— Ну вот! — Петер снова почти обрадовался, но тоже сделал понурый вид, чтобы усилить досадность промаха учителя.

— Разве можно так быстро сдаваться?! — Фрост звонко хлопнул ладонью по кафедре. — С таким подходом многого не добьёшься! Сложно — не значит невозможно! — он хитро улыбнулся. — Мы можем сделать очень много, практически всё, если станем самими собой, а не теми, кем делает нас окружение и обстоятельства, наша жизнь тогда, как в речах Платона, стала бы гармоничной и счастливой, запомни это!

— Допустим, но что нам нужно сделать именно сейчас? — удивился Петер и зачем-то огляделся по сторонам, пристально изучив каждый уголок старой аудитории.

— Просто надо заглянуть в будущее!

Петер посмотрел на учителя как на умалишённого:

— Прямо отсюда?

— Конечно, а откуда, по-твоему, это следует делать?

Фраза учителя теперь немного сконфузила самого Петера, кажется, ушлый Фрост разгадал ход его мыслей.

— Ну, я думал, хотя бы из физической лаборатории, — Петер не смог сдержать смеха.

— Ты просто пересмотрел мультфильмов. Мы можем отправиться в будущее хоть прямо сейчас, скажи, когда будешь готов!

Петер вновь оглянулся вокруг, явно ища взглядом машину времени.

— Да нет машины здесь, нету, — Фрост задорно подмигнул, казалось, он просто умеет читать мысли, как настоящий волшебник.

— Да, вроде готов! — Петер пожал плечами.

Тут Фрост невероятно самодовольно улыбнулся, быстрыми шагами подошёл к сильно испачканной мелом грифельной доске и достал из кармана мел.

— Тогда смотри! Видишь эту доску? Она вся в мелу, потому что я всегда пишу только на этой её стороне, — Арчи Фрост быстрым движением перевернул доску. Обратная сторона оказалась на удивление чистой, да такой чёрной, что блестела как новенькая.

— Видишь? Я никогда не пишу на этой стороне, потому что она волшебная: стоит только нарисовать на ней что-нибудь, и оно тут же станет реальным, как мы с тобой. Нарисуем дверь, и неизвестно куда она нас выведет! — Фрост бегло провёл несколько линий мелом, и перед Петером на доске появилась аляповато нарисованная дверь.

Студент скептически приподнял одну бровь и теперь уже посмотрел на учителя как на полного психа, скрыть истинные мысли в такой дикой ситуации ему не удавалось.

— И куда мы отправимся через дверь в доске? — уточнил Петер голосом то ли психиатра, говорящего с пациентом дурдома, а то ли матери, уговаривающей несмышленое чадо.

— Конечно же в Новогоднее Королевство, ко двору короля Года Наступающего! — Фрост по-прежнему был невозмутим.

Он проворно пририсовал к двери ручку. Потом взялся за неё, и в момент, когда его пальцы коснулись поверхности грифельной доски, нарисованная ручка обрела объём. Арчи Фрост потянул за ручку, и дверь в доске открылась как по-волшебству. Из-за двери внутрь аудитории тотчас ринулся яркий, слепящий свет. Петер был просто ошеломлён:

— Волшебная доска!!! — воскликнул он, до конца не веря собственным глазам.

— Да, да! Всё она, моя волшебная грифельная доска!

Петер вскочил из-за парты, подхватил любимый рюкзак и быстрыми, уверенными шагами направился к двери в доске.

На самом деле учитель Арчи Фрост на этот раз всё-таки немножко соврал… Нет, вы только не подумайте, доска действительно была волшебной, но и мел в его руке тоже был чуточку колдовским!

— Можно заходить? — на самом пороге Петера вдруг взяла оторопь.

Фрост уверенно кивнул и поспешил надеть на голову свою знаменитую на весь город чуть вычурную шляпу-цилиндр:

— Конечно, вперёд!

Они забрались в нарисованную дверь на доске, и та сама собою закрылась за ними.

 

ГЛАВА II

Первое, что увидел Петер, когда пролез через нарисованную дверь, это была огромная Рождественская ель, стоящая в центре заледеневшего озера. Из озера, видимо, сделали огромный каток, потому что то тут, то там виднелись тонкие, как ниточки, следы от коньков, расчерчивающие зеркало льда. Над озером высоченным антрацитовым куполом поднималось северное звёздное небо с млечным путём подобно генеральской ленте, разделяющим мундир полководца ночного царства на две равные части. Вокруг озера зеленел плотный еловый лес, словно сошедший со старых Рождественских открыток из бабушкиной шкатулки. На одной стороне озера в сугробах стояла та самая грифельная доска, а в доске виднелась чуть приоткрытая дверь, Фрост с Петром стояли как раз перед ней, по колено в сугробах. Шёл лёгкий снежок, и путешественники невольно начали отряхивать его пушистые хлопья с плеч.

Закончив с внешним видом и удовольствовавшись результатами труда, Петер начал оглядываться по сторонам.

— Ух ты! — осмотревшись как следует, выдохнул он с восхищением. — Вот это да! Где мы?!

— В Новогоднем Королевстве, здесь сбываются мечты, и возможно практически всё, что можно написать пером на бумаге!

— А мелом на доске?

— Ну, и это тоже…

— Тогда скорее вперёд! — Петер сделал шаг на гладь озера, и вдруг что-то произошло: все ёлки вокруг, и даже главная Рождественская Ель в центре, вспыхнули и замерцали разноцветными огнями праздничных гирлянд, раздался перезвон колокольчиков, и полилась приятная весёлая музыка, которая тотчас наполнила весь лес, в мгновение ока превратив зелёные заросли в весёлый карнавал. Из глубин леса выпорхнули миллионы золотистых птичек, молниеносно заполнившие всё окружающее пространство солнечными бликами.

— Ой, что-то мы напутали! — встревожился Арчи Фрост.

— Что? — Петер испуганно поглядел на учителя.

Фрост пробежал взглядом по сияющим огнями елям:

— Ну, Рождество ещё не наступило, а мы уже гирлянды зажгли!

Петер различил среди музыки ещё какие-то звуки, напоминающие топот, оглянулся и вгляделся вдаль: на другой стороне озера показались какие-то маленькие фигуры, то ли это были карлики, а то ли просто люди, но очень далеко.

— Кто это?!

— Верные слуги короля и хранители Новогоднего Королевства! — сообразил Фрост.

Зазвучал боевой рожок, следом грянули трубы. И через считанные мгновения перед Петером и Фростом рядами выстроились гномы-хранители. На каждом из них были красивые серебряные доспехи, расписанные морозными узорами голубого цвета, и остроконечные боевые шлемы. Дабы утихомирить хранителей Арчи попытался приветливо улыбнуться им, но вышло весьма натянуто и посредственно.

Предводитель хранителей вышёл вперёд и вперил в Петера возмущённый взор:

— Я главный хранитель Королевства, меня зовут Горн! Кто посмел нарушить ход времён?! — вскричал он.

Петер не спасовал, и не таких видали:

— Мы прибыли ко двору короля и хотим попасть во дворец! — воскликнул он не менее возмущённо и самоуверенно.

— Горн, дружище! — Арчи наконец-таки признал хранителя. — Это я, Фрост, а это со мной мой ученик Петер.

Горн посмотрел на учителя Фроста, прищурился с подозрением и, конечно же, узнал его, но демонстративно отвёл глаза и сделал вид, будто они не знакомы.

— Не знаю я никаких Фростов, — гном-хранитель обиженно надул свои и без того очень толстые губы под пышными усами, сложил руки на груди и демонстративно отвернулся. — А вам магистр Арчи как никому другому следовало бы знать, что вмешиваться в ход времён нельзя, особенно в Рождество! — теперь в его голосе звучали нотки укора.

— Ну, мы не знали, что они зажгутся вот так, сами по себе! — попытался оправдаться Фрост.

В ответ Горн довольно улыбнулся и погладил усы, кажется, он этого и хотел:

— Ну ладно, так и быть! — пропел он снисходительно.

Однако Петера такое положение дел явно не устроило.

— А почему это ты нам указываешь, лилипут? — неподдельно возмутился он, чем просто ошеломил хранителя.

Горн ошарашено выкатил глаза:

— Да, знаешь ли ты, с кем говоришь?! — вскричал он разгневанно.

Остальные хранители как по команде выхватили топоры, копья и мечи, готовясь проучить наглеца. Но Петер и тут остался спокоен, лишь отмахнувшись от воинственных гномов рукой, как от надоедливой мухи.

— Слушай, Горни, разве так встречают гостей? — Петер развёл руками.

Горн был абсолютно ошарашен, с ним раньше так запросто ещё никто не разговаривал.

— Вот если бы я был хозяином, то сперва поздоровался бы, спросил, как у вас дела, предложил бы горячего шоколада, ну, там, к камину позвал бы обогреться, конфет бы насыпал в чашечку посреди стола… разве тебя не учили? — продолжал Петер.

— Сердечно приветствую вас! — пробормотал лилипут в растерянности. Остальные гномы поспешили попрятать оружие и любезно поклонились.

Фрост смотрел на происходящее и улыбался, его явно веселило то, с какой лёгкостью его не самый талантливый студент перехватил инициативу из рук сказочных хранителей Новогоднего Королевства! А может, его забавляла в этот момент глупая от растерянности физиономия старого знакомого Горна.

— Вот это другое дело! — Петер тоже отвесил вежливый поклон гномам, отчего те сразу довольно заулыбались. — Так ведь гораздо лучше, и никто не обижен!

Горн обернулся к Фросту, чтобы узнать, что же тот думает обо всём этом. Фрост же быстро состроил максимально серьёзное лицо, какое сумел в такой ситуации и одобрительно покивал хранителю.

Вдруг откуда-то с той стороны, где на краю озера появились гномы-хранители, раздался громкий звон колокольчиков. Все начали озираться по сторонам на этот новый звук, в поисках его источника.

— Что это, неужели?… — глаза учителя засияли счастьем.

— Это они! — Петер указал рукой на дальний край озера, откуда к собравшимся приближалось искрящееся снежное облако.

Колокола звенели всё сильнее, сверкающий снежный туман обволакивал собравшихся на краю озера плотной голубоватой завесой. Петер с Фростом начали вертеться во все стороны, оглядываясь кругом, всматриваясь в туманное облако, чтобы понять, кто же это к ним пожаловал. Наконец из тумана показались похожие друг на друга как две капли воды девушки в серебристых нарядах, сшитых словно из настоящих снежинок. У девушек были тонкие, изящные лица, словно выточенные изо льда каким-то талантливым умельцем, и хрустальные глаза. Вместе с тем, девчушки совсем не походили на статую, как вам могло бы показаться из описания, а наоборот, смотрелись очень живо, всё время двигались, подтанцовывали и стреляли глазками, придирчиво изучая пришельцев.

— Ух ты! — растерявшись от восхищения, только и смог выдохнуть Петер.

— Приветствую, дамы-снежинки! — Фрост улыбнулся, приподнял шляпу-цилиндр, и сделал неглубокий реверанс.

Вперёд из толпы хрустальных девушек вышли три, первая в голубом, вторая в синем, а третья в сиреневом платье:

— Что ты себе позволяешь, увалень?! — возмутилась первая снежинка в голубеньком платьице, обращаясь к Горну. Тот пристыжено опустил взгляд. — Привет, Арчи! Сколько зим, сколько зим мы не виделись! — добавила она, подмигнув Фросту своим хрустальным, до умопомрачения красивым глазом с изумрудным зрачком. Затем девчушка невесомо взмыла в воздух, подлетела к Фросту и чмокнула его в щёку. На щеке тут же образовалось пятнышко инея, быстро ставшее льдом. Фрост, немного поморщившись, отряхнул льдинки пальцами и старательно, но немного натянуто, тоже улыбнулся снежинке.

Тем временем, снежинки что-то задумали, сперва собрались в центре озера перешептаться, затем образовали круг вроде хоровода вокруг сияющей всеми цветами радуги Рождественской ели и начали расходиться к краям озера-катка, расширяя окружность. Вновь зазвучали праздничные колокола, но теперь в их перезвон вплелась тонкая, весёлая мелодия.

Петер удивлённо поднял брови и обернулся к Фросту.

— Это приветственный танец! — шёпотом пояснил Фрост, наклонившись к самому уху Петера, дабы не смущать граций.

Петер в ответ кивнул, театрально состроив «всёпонимающее» лицо.

* * *

Снежинки кинулись танцевать, они то взлетали вверх, то разлетались по дуге в разные стороны, скользили по ледяной глади и выделывали невероятные пируэты. Иной раз в прыжке они хватались за руки и, сталкиваясь, со звоном рассыпали вокруг себя серебристую пыль. Зрелище было неописуемым, да ещё и эта завораживающая музыка, звучащая, словно ниоткуда, что так удачно вплеталась в их танец. Петер восторженным взором неотрывно следил за танцующими чудесницами, не уставая удивляться сказочному зрелищу. Фрост, хоть и старался напустить непринуждённый вид, дабы не показаться студенту слишком непосредственным, тоже был словно ребёнок очарован зрелищем их танца.

— Я слышал выражение «снежинки танцуют», но такое вижу впервые! — честно признался Петер.

— Я это уже видел, но, по-правде сказать, никак не могу привыкнуть, это потрясающе! Они сами не знают, как прекрасно танцуют!

И только Горну танец не понравился:

— Праздные танцы! И чего они в этом нашли?! — неустанно возмущался гном-хранитель, наблюдая с каким восторгом следили пришельцы за снежинками. Ему бы, разумеется, больше понравилось, если бы они отметили восхищением его ладные доспехи, расшитые золотыми и серебряными узорами.

Танец закончился воздушным хороводом вокруг Рождественской ели, музыка стихла, и снежинки плавно спустились на лёд катка. Вспорхнув, как стая голубых бабочек, вся шумная орава танцовщиц грациозно подлетела к Петеру с Фростом и обступила их кругом. Петеру так понравились задорные девчата-снежинки, что он не смог сдержать счастливую улыбку. Фрост попытался сохранить спокойствие, однако волнение выдали его руки, которые умудренный учитель всё время старался держать на уровне плеч, боясь задеть хрупких танцовщиц.

— Какой милый паренёк! — хихикнула первая снежинка в голубеньком наряде. — Слышь, не хочешь познакомиться с нашим славным королём?

— Э, в общем, мы туда и направляемся! — Петер даже растерялся, это они сами догадались, или учитель Арчи Фрост предупредил их, и всё подстроено?

— Важный гость? — уточнила вторая снежинка в синем платьице, одновременно обернувшись к Фросту и тыкая хрустальным пальчиком в сторону Петера.

— О, да! — многозначительно покивал Фрост. — Мой лучший ученик! — он многозначительно подмигнул Петеру, незаметно толкнув его локтём в бок. Оценки у парня, как было известно всем, оставляли желать много лучшего…

— Тогда его непременно нужно представить королю! — подхватила идею сестры третья снежинка в сиреневом платье.

— Ты права, Винтерри! Летим во дворец! — первая снежинка устремилась через озеро, остальные ринулись за своей предводительницей. — Посторонись! — крикнула она своим звенящим голоском вальяжному Горну, пролетая мимо.

Горн и остальные хранители расступились и пропустили снежинок и Петера с Фростом через озеро. Когда сверкающая армада прошла мимо, Горн кинул им вслед недовольный взгляд.

Арчи Фрост, Петер и снежинки тем временем пересекли чудесный каток и вышли на его край, где начиналась дорога. Тропа эта шла вверх по склону горы, петляла причудливыми узорами по склонам между ёлок и уводила куда-то вдаль, где над розовым горизонтом среди золотых облаков в утреннем небе возвышался великолепный красный дворец с голубыми крышами, совсем как тот, что был на рисунке, точь-в-точь. Замок Рождества, так именовали дворец жители волшебного королевства.

* * *

Вскоре тропа вывела путешественников ко дворцу. Петер с Фростом в окружении без умолку тараторящих снежинок вышли из лесу и тут же попали на залитую светом лужайку. Поначалу Петер щурился, но когда глаза потихоньку привыкли к яркости, он понял, что это сияют стены волшебного дворца. Дальше тропка превращалась в красивую вымощенную камнем дорогу, ведущую прямо к дворцовым вратам. Петер улыбнулся и ускорил шаги, снежинки поспешили за ним. Следом, замыкая отряд, тянулись гномы во главе с Горном, им явно не хотелось возвращаться во дворец и докладывать о нарушителях, которые так ловко их облапошили.

Кроме лучей утреннего солнца, стены дворца освещали и бесчисленные лианы золотистых гирлянд, сверкающих подобно звёздам. Такие же цепочки огней украшали и ворота, которые тотчас сами собою раскрылись навстречу путникам, едва те достигли порога.

Изнутри дворца лился всё тот же яркий утренний свет, Петер, недолго думая, шагнул вперёд и оказался внутри волшебного строения. За воротами дворца был огромный тронный зал. Трон короля стоял у противоположной стены, а по залу носились придворные, словно бы что-то ища, и один довольно симпатичный толстячок, судя по величественной мантии, наброшенной на его плечи, сам король. Кроме придворных и, собственно, короля в зале находилось ещё несколько странных субъектов. Заметив некоторое замешательство, читающееся на лице Петера, Фрост поспешил шёпотом пояснить ему, кто есть кто:

— Вон там стоит Хранитель Судеб, — Фрост незаметно указал на высокого сухощавого джентльмена с длинным крючковатым носом, в толстых круглых очках.

На голове его был надет чёрный цилиндр, из-под которого неряшливо выбивались седые волосы, затем шёл сиренево-фиолетовый камзол. На ногах Хранителя были такие же фиолетовые штаны до колен, белые в розовую полоску гольфы и туфли с золотыми пряжками. Он стоял со скучающим видом левее трона, облокотившись о большой камин с пылающим внутри огнём, и смотрел на мечущихся придворных, как на наивных глупцов. Петер тут же смекнул, что именно так забавляет Хранителя Судеб, потому что и сам догадался: придворные потеряли королевскую корону, которая преспокойненько висела сейчас на спинке трона у всех на виду. Хранитель же Судеб давно обнаружил пропажу и теперь с интересом наблюдал, когда остальные сообразят, где именно таится искомое, но не спешил поделиться информацией, забавляясь за чужой счёт. Петеру показалось, что ему просто нравится смотреть, как вокруг все с ног сбиваются в поисках того, что находится у них под носом на самом видном месте.

Рядом с Хранителем Судеб стоял седовласый старик в сиреневой накидке, с большим золотым орденом на груди и пурпурным бантом вместо галстука, то был Главный Архивариус Королевства, Фрост назвал его вторым. Чуть поодаль с другой стороны трона, заложив руки за спину и браво выгнув грудь колесом, возвышался ещё более странный нежели предыдущие субъект в красно-синих доспехах. На нём была маска-полушлем с хищным птичьим клювом и круглыми лётными очками, в которых светились два гневных прицела.

— Это Ловчий, — пояснил Фрост, — главный помощник Хранителя Судеб, у него есть огромная розовая колибри, на которой он и летает.

Тем временем, король продолжал мерить шагами залу взад вперёд, размахивать руками и что-то нервно бормотать. За ним вприпрыжку носился какой-то вельможа с плаксивым лицом и в роскошных одеждах.

— Первый Министр Королевства, — пояснил Фрост.

Петер понимающе кивнул.

В очередной раз, когда король пробегал мимо вошедших, Петер смог-таки разобрать, что именно тот проговаривал:

— Где же она может быть?! Какой я теперь король?! Меня же засмеют! — бормотал король, и Петер окончательно понял, что был прав, потерялась именно королевская корона!

— Да найдётся ваша корона, Ваше Величество! Сколько раз уж так теряли, но ведь всегда находилась! Не иголка же в стогу сена! — утешал Первый Министр, неотступно следуя за правителем.

Не решаясь вторгнуться в королевские хлопоты, Арчи Фрост, Петер, снежинки, а с ними и хранители с Горном во главе замерли при входе. Король снова пробежал мимо, и они вместе проводили его слажено-изумлённым взглядом, одновременно поворачивая и свои головы. Затем король пронёсся, продолжая бормотать всё те же взволнованные речи о короне, в обратном направлении и все, собравшиеся у входа вновь проводили его недоумевающим взглядом, но теперь уже в другую сторону.

В очередной раз, когда король поравнялся с пришедшими, Арчи Фрост решился окликнуть его:

— Ваше Величество! — воскликнул Фрост доброжелательно и с почтением. — Простите за назойливость, но что вы ищите?

Король внезапно остановился и подбежал к гостям, казалось, он только теперь их заметил.

— Дружище, Арчи Фрост! — обрадовано воскликнул король, и кинулся Фросту на шею, начав его сердечно обнимать. — Сколько лет, сколько лет!

— Да, давненько мы не встречались, но я вижу, что прибыл вовремя! Что надобно отыскать на этот раз? — улыбнулся Фрост.

— Ах, друг мой, Арчи! — воскликнул король сокрушённо. — Я потерял самое ценное, что есть у короля — свою королевскую корону, символ власти! Без неё я не смогу зажечь Рождественские ели, не смогу завести часы Нового Года! Если не отыщется пропажа, то Новый Год не наступит!

— Но уж этого мы не допустим! — заверил в ответ Фрост с серьёзным выражением на лице. — Вы везде искали?

— Перевернули весь дворец с ног на голову и обратно с головы на ноги три раза, с глубокой ночи до самого нынешнего момента вся рать, все подданные мои и даже фрейлины принцессы с ног сбиваются, найти не могут! — запричитал король.

— Теперь мы вместе поищем и найдётся! — пообещал Фрост.

— Ты, правда, так думаешь? — с надеждой в голосе переспросил король.

Фрост успокаивающим движением взял монарха за плечи и уверенно кивнул:

— Теперь найдётся!

— Нашёл! — раздался голос Петера, который тем временем воспользовавшись всеобщим замешательством, потихоньку пробрался к трону и схватил примеченную королевскую пропажу.

Все как по команде обернулись на голос Петера и увидели, что парень стоит возле трона, опершись правым коленом о сиденье и снимая что-то с угла спинки. Это что-то было ничем иным, как королевской короной!

— Ваше Величество, вы, случайно, не это ищите? — небрежно поинтересовался Петер, внутри тайно переполняемый гордостью.

— Благодарю небеса, она нашлась! — ахнул король, молитвенно сложил руки на груди и возвёл очи к небесам. — Слава Всевышнему! — тут он обернулся к Петеру. — Спасибо, добрый следопыт! Ты, наверное, великий волшебник, если так просто смог найти мою драгоценность! Ты спас весь наш дворец и можешь просить любую награду!

— Да сущая безделица, — Петер смутился и отвёл взгляд, — не надо мне ничего, — с этими словами он просто протянул монарху найденную корону.

Король бережно отряхнул свой королевский головной убор от незримой пыли и поспешил вновь надеть его на свою не менее королевскую голову.

— Какой скромный чудодей! — воскликнул он. — Скажи, Арчи, пожалуйста, — обратился король к учителю Фросту, — откуда прибыл твой умудрённый спутник? Чем я могу наградить его за эту великую помощь?

Хранитель Судеб на это лишь недовольно хмыкнул, эка невидаль, нашёл то, что и так было на виду.

— Ну, в общем, — Фрост наклонился к самому королевскому уху и понизил голос до уровня таинственного шёпота, — у моего спутника есть одно желание сокровенное, в общем-то, мы с ним за этим и прибыли, просто он не нахал и стесняется озвучить его.

— Ну, так скажи мне ты, — обрадовался король, тоже перейдя на шёпот — что там желает этот молодой человек?

— Он хочет заглянуть в свою судьбу и узнать, какие оценки получит на следующей сессии, что будет весной.

— Это правда, мой добрый друг, что ты хочешь узнать свои отметки? — уточнил король, обращаясь к Петеру.

— Ну, в общем, да, — подтвердил Петер несколько смущённо.

— Нет ничего проще! — рассмеялся в ответ король. — Я попрошу главного архивариуса провести вас в Хранилище Судеб!

Едва заслышав эти слова Хранитель Судеб резко повернулся к королю:

— Ваше Величество! Нельзя, чтобы простые смертные переписывали тайные письмена! — воскликнул он сердито.

— А мы только глянем одним глазком! — поспешил успокоить разбушевавшегося хранителя учитель Фрост, но тот лишь ещё более разозлился.

— Мистер Фрост, — начал он одновременно поучительной и недовольной интонацией, — я всегда знал о ваших дурных наклонностях, но не надейтесь, что я позволю вам и вашему протеже вторгнуться в тайну чужих жизней! Эта миссия доверена мне, я единственный на протяжении многих веков храню людские судьбы, я не позволю!

Голос Хранителя прозвучал как-то странно, казалось, в этот момент даже король не узнал его и с удивлением уставился на своего подчинённого.

— Раньше вы не возражали, — развёл руками Фрост, — что теперь изменилось?

— Вы сами, вы изменились! — раздражённо рявкнул Хранитель Судеб, вздёрнув нос к потолку. — Если вас один раз пустили, второй пустили, то нельзя же устраивать из Новогоднего Королевства проходной двор!

— Помилуйте, Хранитель, разве часто я прибываю к вам с просьбами? — возмутился учитель Фрост.

— Не пущу! — в ответ отрезал Хранитель Судеб, ещё выше задрал нос и отвернулся к стене.

— Он — Хранитель, даже я здесь бессилен! — виновато улыбнувшись, пожал плечами монарх и поправил сползшую на сторону корону.

Фрост повернулся к Петеру и развёл руками, Петер в ответ лишь с досадой цыкнул зубом. Казалось, довольным теперь остался только Хранитель Судеб.

Король тем временем, улучив момент, когда Хранитель отвлёкся, сделал жест, подзывая Фроста, тот приблизился и наклонился к королю, который был раза в два ниже самого учителя.

— Но мы всё же сможем кое-что устроить! ПОТОМ… — шепнул монарх, хитро улыбнувшись и подмигнув Фросту.

В ответ Фрост понимающе кивнул.

— Раз Хранитель Судеб против, нам придётся согласиться! — специально громким голосом на весь дворец заявил король. — Не угодно ли вам в таком случае побывать на новогоднем карнавале, покататься на наших аттракционах или заглянуть в Королевскую библиотеку?

— Да как-то не очень хочется… Спасибо, конечно, — удручённо отмахнулся Петер.

Фрост стрелой подлетел к ученику и шепнул ему на ухо краешком рта одно слово.

— Соглашайся!

— Хотя, если подумать, — тут же спохватился Петер, мгновенно поняв намёк хитрого учителя, — то давайте. Раз уж я всё равно здесь, то почту за честь!

— Вот и отлично! — радостно воскликнул король и захлопал в толстенькие ладоши. — Мистер Первый Министр, проводите гостей на карнавал!

— Спасибо, Ваше Величество! — Петер грациозно поклонился.

— Право, не стоит! — король даже покраснел от такой учтивости, ведь прилетавшие с той стороны грифельной доски не всегда оказывались столь галантными кавалерами.

— Благодарю, король! — Фрост приложил руку к груди и тоже благодарственно склонился. — Мы ещё вернёмся, после карнавала! — на прощание он многозначительно улыбнулся и подмигнул монарху.

На выходе Фрост пожал королю руку, и тот незаметно передал ему большой голубой ключ. Затем Петер и Фрост в сопровождении Первого Министра вышли за дверь.

Король тут же поспешил выйти на центр залы.

— Пусть наши гости развлекаются, а мы пока потренируем мой королевский выход, скоро ведь Рождество! — он взмахнул руками, призывая придворных вернуться к праздничным хлопотам, и вновь в зале началась суматоха предпраздничных приготовлений.

Вернувшись в свой угол возле королевского камина, Хранитель Судеб подозвал Ловчего:

— Проследи за этими выскочками, — произнёс он, недовольно насупившись, — никто не должен попасть в Хранилище Судеб!

Ловчий исполнительно кивнул и поспешил следом за Первым Министром, Петером и учителем Фростом.

* * *

Фрост с Петером вышли из дворцовых ворот и по сверкающей золотой лестнице поднялись на второй этаж. Издалека продолжали сиять лучи восходящего солнца, проникающие в залу сквозь высокие резные створки. Петер не совсем понял, куда они идут, но доверился учителю Фросту. Может быть, в этом странном королевстве и карнавалы и библиотеки находятся в том же самом королевском дворце. Резные створки больших ворот в стене залы приветственно раскрылись, и перед Петером предстала зеркальная поверхность огромного балкона. Видимо, он выходил на другую сторону дворца, и поэтому не был виден при подходе. Балкон, огороженный тысячами изящных столбиков, поддерживающих бирюзовые перила, оказался даже больше, чем показался на первый взгляд, и Петеру с Фростом пришлось довольно долго пересекать его. Пока они шли, Петер с удовольствием любовался высоким звёздным небом, стоящим над балконом. То там, то сям виднелись небольшие группки полупрозрачных голубоватых облаков, они причудливо переплетались, сливались вместе и снова разлетались в разные стороны, словно сами управляли полётом, а не зависели от какого-то взбалмошного ветра.

Наконец Петер и Фрост добрались до края балкона, с которого открылся прекрасный вид залитого рождественскими огнями и украшенного новогодними игрушками елового леса, как оказалось, своим неосмотрительным появлением они осветили лес и с другой стороны дворца. За ними, суетясь, подоспел и Первый Министр.

— А где эта ваша библиотека? — немного растеряно спросил у министра Петер.

Премьер Министр уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Фрост опередил его:

— В Воздушной Венеции, — ответил он за вельможу.

— В Воздушной Венеции, а это где? Далеко? — удивился Петер. — Тогда почему мы пришли на этот балкон?

— Думаю, учитель Фрост лучше тебе всё объяснит, — улыбнулся Первый Министр, — а я тогда поспешу к государственным делам!

— Нет проблем, дружище! — согласился Фрост, и министр также суетливо убежал обратно во дворец.

— Так всё-таки где эта ваша «Воздушная Венеция»? — повторил вопрос Петер, которому ужасно не терпелось узнать, на что же намекал учитель Фрост. Он по-прежнему надеялся, что сможет узнать свои оценки на предстоящей сессии.

Фрост указал пальцем в звёздное небо над дворцом, на одну ярко сверкающую звезду. Звезда перемигивалась всеми цветами радуги, а вокруг неё держался сияющий, до безумия красивый ореол.

— Видишь?

— Ну! — кивнул Петер.

— Так вот это и есть Воздушная Венеция!

— Так далеко?! — переспросил Петер упавшим голосом. — А я-то думал! — теперь в его голосе вновь звучала досада. Ну, в самом деле, как они смогут туда добраться, не на волшебном же космическом корабле?

Учитель Фрост бросил на Петера неодобрительный взгляд:

— Сколько раз я говорил вам, молодой человек, что нельзя так быстро сдаваться и так легко разувериваться?! Есть многое, чего мы не видим, и мы видим многое, чего на самом-то деле и нету! Недосягаемые вещи, могут оказаться совсем под рукой, только если правильно оценивать пространство и время!

— Так как же мы туда доберёмся? — Петер вновь воспрянул духом.

— На корабле, — просто ответил Фрост и добавил, — правда, в Воздушной Венеции их называют крылатыми гондолами!

Петер начал ошеломлённо оглядываться по сторонам.

— На каком корабле?

— Да вот на этом!

Фрост сделал небрежный взмах рукой, как фокусник, в сторону перил, из-за которых снизу тотчас раздалась приятная мелодия флейты. Затем из-за границы дворцового балкона медленно начало что-то всплывать, сперва показался флажок, затем мачта, а после уже весь корабль яркого синего цвета. Парус корабля был тоже синим, но на тон светлее, и на нём красовались россыпи белых звёзд. У штурвала на носу корабля Петер с удивлением обнаружил странное существо, играющее на маленькой зелёненькой флейте, то был стоящий на задних лапах, как человек, львёнок с голубой шерстью, пышной синей гривой и ярко-жёлтыми глазами. Одет странный персонаж был в красный плащ и белую тунику, а среди его густой шерсти мерцали серебристые блёстки, словно он только что вернулся с карнавала. Львёнок вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Петер в изумлении округлил глаза:

— Привет, ты кто? — запинаясь от удивления, пробормотал он.

— Я — гондольер Новогоднего Королевства, летаю в Воздушную Венецию каждый день, — гордо задрав голову, ответил львёнок низким бархатным голосом, — и всё время переправляю людей туда и обратно!

— А не мог бы ты, ну, это, и нас переправить, а? — смутившись, попросил Петер, ведь ему нечем было заплатить за услуги. Вряд ли этот сказочный персонаж возьмёт его мятые банкноты.

— Конечно, друг, — бодро согласился львёнок, — забирайся на палубу, да поживее! И вы учитель Фрост! — он протянул лапку и лёгким движением раскрыл ранее незаметную дверцу в перилах королевского балкона. С борта летающей лодки сам собой отогнулся маленький трап.

Петер и Фрост поспешили взобраться на палубу. Фрост приблизился к львёнку и ласково потрепал его по уху, на что тот, зажмурившись от удовольствия, замурлыкал.

— Привет, тёзка! — улыбнулся Фрост. — Его тоже зовут Арчи, — пояснил учитель, оборачиваясь к всё ещё недоумевающему Петеру.

— Да, это моё имя, — напустив на себя чрезмерно официальный вид, серьёзно подтвердил малыш. — А теперь, летим в Воздушную Венецию. Пристегните ремни!

Петер присел на кресло на корме лодки, огляделся, но никаких ремней не обнаружил.

— Какие ремни, где они? — удивился он.

— Ах, совсем забыл, — спохватился львёнок, — надо обязательно обзавестись! Ну, раз так, то держитесь за перильца! Вперёд!

Петер смерил высоту до земли и изо всех сил вцепился в маленькие серебряные перильца, идущие вдоль всего борта кораблика. Фрост на это лишь усмехнулся и подобно бывалому морскому волку встал посреди палубы, чуть ухватившись рукой за мачту. Он-то уже не раз летал этим путём и знал, что в Новогоднем Королевстве им нечего бояться.

Львёнок Арчи сноровисто натянул канат и крутанул штурвал, парус спружинил и в мгновение ока набрался молодым попутным ветром. Наполненный парус подался вверх, увлекая за собой и всю посудину, через мгновение они уже на огромной скорости неслись через бриллиантовые поля бескрайнего космического пространства, приближаясь к мерцающей звезде Воздушной Венеции. А позади таял Рождественский лес и огромный красный дворец с голубыми крышами, казавшийся снизу великаном, теперь же он становился всё меньше, превращаясь в совсем крохотного лилипута…

 

ГЛАВА III

Петер смотрел вперёд и никак не мог поверить глазам, с одной стороны он уже вполне привык к волшебному месту, но когда разум включался в работу, окружающие чудеса становились совершенно абсурдными. Приходилось усилием воли подавлять это ощущение и вновь возвращаться к восхищённому созерцанию. Кораблик всё поднимался, немножко покачиваясь, словно вокруг было море, а не космическое пространство. Львёнок с синей гривой и в красном плаще уверенно правил судном, учитель Фрост продолжал невозмутимо стоять в центре палубы, а звезда Воздушной Венеции становилась всё больше, уже обретая форму города, парящего среди туманных вихрей облаков, прямо по курсу.

Из-за башен вырисовывающегося города сверкнули солнечные лучи, они устремились вперёд, высвободившись из плена строений и заполнили всё вокруг приятным утренним светом. Поражённые красотой зрелища путешественники даже и не заметили, как сзади за кораблём возникло что-то розовое…

Ловчий, оседлав исполинскую колибри, неотступно следовал за кораблём. Вдруг Петер оглянулся назад, чтобы убедиться, что позади так же красиво, как впереди, и чуть было не обнаружил Ловчего. Но тот смог увернуться от взгляда, мгновенно скрывшись среди пышных голубых облаков, парящих тут повсюду. Фрост смотрел на то, с каким восторгом воспринимает Петер чудесный мир Новогоднего Королевства, и невольно улыбался.

Воздушная Венеция оказалась уже совсем близко. За бортами поплыли прозрачно-голубоватые холмы, парящие прямо посреди космоса. Когда корабль цеплялся за них килем, то клочки облаков повисали на корпусе посудины, становясь похожими на воздушную сладкую вату, только синего цвета. На подлёте к городу вокруг стали вспыхивать и гаснуть радуги, при каждом появлении очередного радужного столба или радужной дуги звенели колокольчики, и Петер догадался, что это радуги издают такой звук.

— Да, да, — подтвердил учитель Фрост, словно прочитав мысли студента, — есть иные умельцы, которые могут даже играть на радугах, выводя замысловатые мелодии, ведь каждая из них в зависимости от длины и интенсивности свечения даёт свой собственный, ни на что не похожий звук!

Петер не совсем поверил Фросту, хотя мало ли чего не бывает в таком чудесном месте, как это! В этот момент, проплывающая под кораблём звёздная туманность сверкнула, обратив на себя внимание путешественников, и Петер поспешил осторожно перегнуться через край лодки, дабы лучше рассмотреть её, но вдруг взгляд его поймал ещё одно судно. Крохотный розовый кораблик с алыми парусами летел в том же направлении, что и корабль Петера, только намного ниже. Петер присмотрелся и увидел, что в кораблике сидят двое: пожилая дама с высокой причёской, а рядом с ней белокурая девушка, и Петер узнал её. Хоть парень никогда не жаловался на зрение, но сейчас всё же протёр глаза, потому что сидящая рядом с дамой оказалась той самой Дианой — подружкой девушки Алисы, в которую был тайно влюблён его друг Ян. Петер продолжал смотреть на Диану, беспечно щебечущую что-то, ощущая, как внутри разгорается новое странное чувство. Нет, девушка и раньше нравилась ему, но только теперь он увидел, насколько она прекрасна. Сердце начало стучать просто оголтело, так, что пришлось открыть рот и набрать побольше воздуха. Петеру показалось, что он влюбился, видать, это и есть та самая «любовь с первого взгляда», ну не совсем с первого…

— Кто это там внизу?! Я, кажется, её знаю! — возбуждённо выпалил Петер, оторвавшись от борта.

— Кто-то вроде нас с тобой! — спокойно отозвался Фрост, убедительно сделав вид, будто не заметил горящего взгляда своего студента.

— А ну-ка, обгоним их! — задорно предложил львёнок Арчи, натянул канат и налёг на штурвал.

Корабль начал снижаться, когда до розовой посудины, идущей внизу, оставалось всего несколько метров, внезапно между кораблями возникло плотное голубоватое облако.

— Не уйдёшь! От гонщика-гондольера Арчи никто не уйдёт! — львёнок потёр лапки в предвкушении победы, и что было силы крутанул штурвал.

Судно раздуло парус и тут же пронзило облако. Однако, вынырнув с обратной стороны, путешественники не увидели розовой лодки-соперницы, казалось, что дамы каким-то непостижимым образом перехитрили их.

— Куда они подевались-то? — встревожился Петер.

— Странно, но и я их тоже не вижу! — Фрост недоумевающе огляделся.

— Да вон же они! — львёнок Арчи ткнул пальцем в сторону вырастающего впереди города. — Швартуются у берегов нашей Воздушной Венеции!

Друзья так увлеклись погоней, что и не заметили, как прямо перед носом корабля выросли дворцы, башни и просто очень красивые дома, стоящие среди клубящихся голубых облаков. Вокруг простирался космос, внутри города виднелись каналы, в которых проглядывала бескрайняя ширь звёздного неба, наверное, именно поэтому чудесный город именовали Воздушной Венецией. Через звёздные реки всюду перегибались мостики, на которых разноцветными точками виднелись прогуливающиеся жители. Над городом, довершая фантастическую картину, в купол ультрамаринового неба взмывали столбы радуг. Зрелище было настолько красивым и необычным, что Петер от изумления даже раскрыл рот.

Корабль Дианы пришвартовался у пристани Воздушной Венеции, внутри одного из каналов, недалеко от резного мостика. Диана и вторая дама быстро вылезли на пристань, и засеменили вглубь Воздушной Венеции. Создавалось впечатление, что они обнаружили неудачливых гонщиков и решили посмеяться над ними, это явно задело горделивого львёнка:

— Обошли нас на три корпуса! — возмутился гондольер Арчи.

— Летим за ними! — скомандовал Фрост, сделав призывный жест рукой.

Львёнок направил корабль к так называемой «набережной» и пришвартовался рядом с изящным розовым корабликом Дианы. Теперь посудину можно было рассмотреть подробнее, до чего же она была красивая и расписная! Как раз в этот момент от «набережной» отчаливал другой гондольер в золотой лодке. Львёнок окликнул его, тогда гондольер, одетый в сиреневый плащ в белых звёздах и золотую шляпу с огромными полями, подлетел вплотную, и они с львёнком, перегнувшись через борта, стали о чём-то шептаться. Потом гондольер отчалил и улетел прочь в сторону дворца короля Года, а львёнок Арчи вернулся на корму к Фросту и Петеру:

— Он сказал, что впервые видел их и не знает, куда они направились, по его словам они, вроде, говорили что-то про центр! — недовольным тоном сообщил львёнок Арчи. — Нет, ну надо же! Перехитрить меня! Я теряю форму!

Фрост в ответ на эти слова лишь улыбнулся:

— Не переживай ты так, тёзка! Просто мы перегрузили твою посудину своим весом, вот и отстали, а так ты лучший гондольер во всём королевстве! — Фрост похлопал львёнка по плечу.

— Правда? — тёзка Фроста вновь воспрянул духом.

— Конечно, посмотри, какой я толстый! — Фрост натрыжно надул щёки.

— Учитель Фрост совершенно прав! Ускорение уменьшается обратно пропорционально массе! — состроив умную мину, подтвердил Петер.

Львёнок почесал в затылке, перевёл взгляд вверх и влево, обдумывая сказанное, и после недолгих размышлений, согласно кивнул:

— Согласен, правда, я не понял, что ты сказал, но ты меня убедил!

— Раз так, предлагаю отправиться в город, — мгновенно и по-деловому предложил Фрост. Собственно говоря, Петер, мы именно сюда и летели.

— И я смогу получить ответ на свой вопрос? — уточнил Петер.

— Конечно, я слов на ветер не бросаю! — заверил учитель Фрост. Он раскрыл ладонь, которой до этого времени держал свою трость, и продемонстрировал Петеру и львёнку ключ, полученный от короля.

— Это ключ от Хранилища Судеб! — догадался львёнок Арчи.

— Точно! — учитель Фрост подмигнул тёзке. — Король не зря посоветовал нам посетить Королевскую библиотеку, именно там и находится Хранилище. Главное прошмыгнуть незамеченными и посмотреть всё, что нам нужно!

— Лёгонькое заданье! — Петер скептически насупился, ему показалось, что не всё так просто, как Фрост обещал вначале.

Но учитель невозмутимо вынул откуда-то из-за спины карнавальную маску тигра на длинной ручке и приложил её к своему лицу.

— Думаю, что в шуме и блеске новогоднего карнавала это будет нетрудно!

— Мне тоже надо раздобыть маску, — озабоченно и деловито заметил львёнок Арчи, — причём самую лучшую!

Петер не выдержал и добродушно рассмеялся:

— Ты и сам, дружище, сойдёшь за отличный маскарадный костюм! — он похлопал львёнка по плечу.

Тут уже рассмеялись все, ведь действительно, лучшего костюма для любого карнавала, чем внешность львёнка, и придумать было нельзя.

Не смеялся только Ловчий. Стиснув зубы и скрепя ими, он притаился вместе со своим колибри среди облаков, недалеко от пристани. Вытащенный Фростом ключ отразился в глазах хищной птицы, и Ловчий сразу догадался что к чему. Он вынул бинокль и через него ещё раз присмотрелся к ключу, что держал учитель Фрост. Сомнений не осталось, король действительно дал им тот самый запасной ключ от Хранилища Судеб.

Ловчий злобно оскалился, оголив свои острые, как клыки акулы, зубы, и сжал кулаки. Колибри, почувствовав перемену в настроении своего наездника, тоже ощетинилась, став похожа на огромного розового ежа с крыльями-пропеллерами, и пронзительно крикнула. Ловчий дёрнул поводья, прикреплённые к уздечке на клюве птицы-великана, та резко развернулась и под прикрытием всё того же голубого облака унеслась в сторону дворца.

* * *

Вернувшись во дворец, Ловчий сразу же отправился на приём к Хранителю Судеб. Войдя в апартаменты Хранителя, Ловчий вытянулся по стойке «смирно», Хранитель же вальяжно прохаживался взад вперёд, сложив пальцы рук вместе на уровне груди и перебирая ими.

— Значит, у них есть ключ от Хранилища, — задумчиво произнёс Хранитель, заслушав доклад Ловчего, — хорошо, наверняка, это наш добренький король дал его им. Ну и пусть, ведь даже если им удастся проникнуть в Хранилище, в чём я сильно сомневаюсь, то всё равно переписать они ничего не смогут!

— Почему вы так в этом уверены, мистер Хранитель? — железным голосом поинтересовался Ловчий. Вряд ли, конечно, его что-то интересовало на самом деле, скорее он хотел поддержать разговор и выслужиться перед начальником.

— Потому! — внезапно впав в раздражение, крикнул Хранитель. — Да будет тебе известно, что судьбы писать можно лишь остро отточенным волосом волшебного голубого единорога, а такого у них нет, да и раздобыть им его негде! Ведь мы позаботились о том, чтобы эти твари навсегда покинули наше королевство…

— Значит, вы считаете, что учитель Фрост не опасен нам?

— Пока не знаю, Ловчий, — пробормотал Хранитель Судеб задумчиво. — Король доверяет ему, но наш король доверяет всем, а этот проныра уже как к себе домой сюда шастает! Короче, ему не удастся мне помешать, даже если он что-то и знает или узнает, времени уже мало осталось, этот год будет моим годом! На всякий случай отправляйся обратно в Воздушную Венецию и присматривай за Фростом и его компанией!

— Я должен наблюдать и за его учеником? — удивился Ловчий.

— За Петером Брайтом? — усмехнулся Хранитель Судеб. — Ха! Нет, в полглаза разве что! Он лентяй и оболтус, я сам видел его будущее, забыл? Прилетел сюда исправлять свои оценки, ну разве такой несерьёзный студент может быть для нас опасен?! Не смеши меня! — Хранитель вдруг враз развеселился. — Если он не может справиться со своей ленью, то как он помешает мне?! К тому же я приготовил для него подарок, он и не подумает что-то делать, когда увидит свои оценки! — он громко рассмеялся. — Ведь я прочитал всё наперёд. Так что лети назад и присматривай за учителем Фростом, вот он вызывает у меня настоящее беспокойство! Чего это он вдруг сюда притащился?! Что-то подозревает, но зачем ему это вообще?!

— Слушаюсь! — отчеканил Ловчий железным голосом, развернулся и, громко топая, покинул залу.

* * *

Петер, Фрост и львёнок Арчи добрались до центра Воздушной Венеции как раз к самому разгару карнавала. Улицы и площади были заполнены людьми в карнавальных костюмах и масках, всюду в воздухе летали конфетти. Над праздничным городом слышался смех и весёлая музыка. Пробравшись сквозь весёлую толпу, друзья оказались как раз перед Королевской библиотекой.

Ловчий тоже был здесь, он устроился верхом на коньке соседней крыши, где было наиболее удобное место для наблюдений за Хранилищем Судеб.

Арчи Фрост вытащил из кармана тот самый ключ и незаметно передал его Петеру.

— Иди в библиотеку и найди зал исторической литературы, там за седьмым от левой стены стеллажом есть маленькая дверь, она ведёт в Хранилище Судеб, — пояснил учитель. — Улучи момент, когда на тебя никто не будет смотреть, и иди! Понял?

— Понял, — Петер кивнул и быстро спрятал ключ в рукав толстовки, — а вы, что, не пойдёте?

— Я так давно здесь не был! — Фрост мечтательно закрыл глаза и сделал медленный глубокий вдох. — Ах, какой здесь воздух! Мы с тёзкой, пожалуй, немножко побродим в окрестностях. Полюбуемся на красоты, подышим местным воздушком.

Львёнок по-свойски толкнул Петера локтем в бок и подмигнул:

— Не тушуйся, приятель!

Фрост взял львёнка под руку, и они прогулочным шагом двинулись вниз по улице. Увидев это, Ловчий мгновенно покинул свой удобный наблюдательный пункт, ловко запрыгнул в седло, на ходу подхватывая поводья, и птица вместе с седоком устремилась над улицей вслед за тёзками Арчи.

Петер этого не заметил, приблизился к большим дверям библиотеки из красного дерева и, с некоторой неуверенностью раскрыв их, вошёл внутрь…

* * *

Учитель Фрост и львёнок, в отличие от Петера, сразу обнаружили следящего за ними Ловчего и специально отделились от спутника. Они шли по улице, делая вид, что оживлённо беседуют, а сами незаметно следили за большой розовой птицей, парящей над ними среди облаков.

Отойдя на довольно большое расстояние от библиотеки, львёнок еле заметно повернулся к Фросту и, прикрыв рот лапкой, произнёс:

— Ловчий думает, мы его не заметили! — он шёпотом рассмеялся себе под нос.

— Этого я и хотел! — не поворачивая головы и продолжая смотреть прямо перед собой, подтвердил Фрост. — Пока он будет следить за нами, Петер беспрепятственно проникнет в Хранилище и сможет посмотреть свои оценки!

— А разве это педагогично, позволять студенту подсматривать свои оценки? — усомнился правдолюбивый львёнок Арчи.

— Петер не простой студент, — Фрост отчего-то очень довольно улыбнулся, — он просто плохо себя знает, в отличие от меня, а я знаю его гораздо лучше, ведь я знавал уже не одного Петера Брайта. И я думаю, что именно ему и следует побывать в этом чудесном месте, я в нём уверен!

— Вообще-то, он мне тоже понравился, — немного сконфужено признался львёнок, которому не очень-то нравились все эти «нежности телячьи», — это я для приличья спросил! Ну, так что будем делать? Может, прогуляемся в парк аттракционов? Или на космические горки?

Они свернули за угол. Ловчий на колибри, что продолжал преследование над улицей на уровне крыш домов, сделал то же самое.

— Это хорошая идея, тёзка, — поддержал учитель Фрост, — но может, прогуляемся на луга? Я давно не встречал своих друзей!

— Я знал, что ты что-то задумал! — улыбнулся львёнок Арчи. — Вот только единорогов тут уже не встретишь, Ловчий зачем-то их всех распугал, да так, что они теперь боятся даже приближаться к границам королевства на пушечный выстрел…

* * *

Петер вошёл в библиотеку и сразу попал в округлую комнату со стеклянными дверями, располагающимися по её периметру, он поднял взгляд вверх и увидел потолок, выполненный в форме стеклянного купола-свода. Все стены, и хрустальные колонны, подпирающие свод, и сам купол в местах перекрытий были сплошь увиты цветущими плющами, хоть это, очевидно, и было одно и тоже растение, но цветочки на нём были почему-то разного цвета. Над куполом виднелось яркое голубое небо, что показалось Петеру весьма и весьма странным, снаружи-то при подлёте он видел звёзды, а тут голубел небесный свод. «Наверное, очередное волшебство!» — подумал Петер. Он подробно огляделся и увидел за одной из дверей стоящие рядами столики с зелёными светильниками, скорее всего, читальный зал. Петер снова не поверил глазам, но как раз напротив двери этого зала за стеклом сидела та самая возлюбленная Яна, Алиса!

Петер припал лицом к стеклу, не решаясь войти и стараясь лучше разглядеть девушку. Наконец, решив, что глаза не обманывают его, и это действительно та самая тайная возлюбленная его друга, он решился войти: аккуратно, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь, и незаметно юркнул в помещение читального зала.

Войдя, Петер стал пробираться вдоль полок с книгами к центру зала, при этом неотрывно следя за Алисой. Чтобы не вызвать подозрения, он, как смышлёный шпион, снял с полки первую попавшуюся книгу и направился к свободному столику, но поскольку он смотрел всё время на Алису, то не видел куда идёт и тут же в кого-то врезался. Раздался грохот сыплющихся книг и возмущённый девичий голос. Даже не посмотрев, на кого налетел, Петер спешно присел на корточки, кинувшись собирать рассыпавшиеся по полу книги, и лишь собрав их в стопку, поднял глаза. Перед собой он увидел знакомое лицо той самой девушки из розовой гондолы, это была Диана! Их глаза встретились в первый раз, и сердце Петера приятно ёкнуло, он улыбнулся и невольно подался вперёд, девушка же отстранилась и поглядела на него с явным недовольством. Но через мгновение, настроение Дианы вновь сменилось, очевидно, она поняла, что понравилась парню и, сменив гнев на милость, ответила ему такой же дружелюбной улыбкой. Приятная пауза длилась совсем недолго, лицо девушки вновь приняло серьёзное выражение, она покачала головой и нарочито назидательной интонацией воскликнула:

— Какой вы неуклюжий, прямо как плюшевый мишка, который только-только научился ходить! — вдруг по её красивому лицо вновь скользнула мимолётная улыбка, Петер ей почему-то тоже сразу понравился. Затем она быстро собрала книги в охапку и поспешила вернуться к столу, Петер проводил её влюблённым взглядом и приложил ладонь к сердцу, которое вновь сладостно колотилось изо всех влюблённых сил.

* * *

Петер встряхнул головой, пытаясь изгнать любовный дурман, но перед глазами по-прежнему стояла обворожительная улыбка Дианы. Тогда он решил переключить внимание на что-нибудь научное и обратился к книге, которую только что снял с полки. Книга оказалась географическим атласом. Потом он долго бродил кругами среди пустых столов читального зала Королевской библиотеки, старательно делая вид, будто ищет свободное место, сам тем временем всё ближе подходя к столу девушки. Наконец он ненавязчиво присел за соседним столиком, рядом с Дианой. Девушка и бровью не повела, продолжая невозмутимо читать свои книжки. Петер стал изображать, что усердно рассматривает географический атлас, а сам смотрел поверх страниц и любовался Дианиной красотой. Девушка, казалось, замечала этот обожающий взгляд, потому как то и дело немного смущённо улыбалась. Вряд ли её могло что-то веселить в читаемых книгах, ибо то была квантовая механика…

Так прошло немало времени, вдруг Диана резко поднялась со своего места и направилась к Петеру, парень просто расцвёл. Он широко улыбнулся и начал хватать ртом воздух, неужели она сама решила познакомиться?! Он точно ей приглянулся! Петер отложил книгу и восторженно уставился на приближающуюся красавицу, сердце его так стучало, что готово было выпрыгнуть из груди и само помчаться ей навстречу.

Диана подошла совсем вплотную и странно улыбнулась, словно Петер сделал что-то глупое. Петер же пристально посмотрел ей в глаза, силясь понять, о чём она сейчас думает, но она ответила таким же глубоким взглядом, сохранив тайну собственных мыслей. На лбу Петера выступил пот волнения, парень невольно раскрыл рот и начал жадно хватать воздух. Вроде бы он собирался сказать что-то пылкое, но не успел. Девушка быстро подалась вперёд, выхватила из рук парня атлас, и… перевернув его вверх головой, вернула обратно. Петер ошеломлённо уставился на книгу-прикрытие: и как это он, забыв про всё на свете, не заметил, что держит атлас вверх ногами?!

— По-моему, так гораздо удобнее! — беззлобно усмехнулась Диана.

«Шпион недоделанный!» — подумал Петер про себя, ещё раз бросил на книгу досадливый взгляд, какая ужасная оплошность!

Диана же усмехнулась и, сохраняя улыбку на устах, вернулась за столик, где тотчас продолжила читать всё ту же книгу, уже не обращая на Петера никакого внимания или так удачно делая вид, что он ей не интересен.

Петер продолжал неотрывно смотреть на девушку, кажется, он действительно влюбился…

* * *

Вдруг Петер словно позабыл о цели своего путешествия. Он решил действовать немедленно и, во что бы то ни стало, познакомиться с прекрасной незнакомкой. Резко встав и собрав всю храбрость, припасённую для подобных дел, он решительно подошёл к столику Дианы и присел рядом. Диана подняла на него свои огромные голубые глаза и невольно скользнула взглядом по атласу, убедившись, что на этот раз парень не перепутал стороны света. Петер, конечно же, заметил это движение её прекрасных глаз и сконфужено уставился перед собой в какую-то точку на поверхности стола.

— Как-то не очень вышло… — смущённо признался он.

— Да ничего страшного! — Диана махнула рукой.

— Правда? — сразу оживился парень. — Ой, извини, я просто, э…

Диана повернулась к Петеру всем корпусом и выжидательно уставилась на него:

— Что «э»?

— Ну…

В этот момент к столику Дианы подошла та самая возлюбленная Яна, Алиса, она положила на стол стопочку каких-то книг.

— Вот, Диана, это по специальной теории относительности и по квантованию, то, что тебе нужно! — произнесла она.

— Спасибо, Алиса, — кивнула Диана.

Алиса бросила на Петера одновременно мимолётный и высокомерный взгляд и поспешила удалиться обратно в заднюю часть библиотеки.

Диана глазами проводила подругу и снова обернулась к Петеру:

— Ну и что?

— В общем, я хотел поговорить с твоей подругой о тебе, — Петер понял, что сморозил глупость, и сконфуженно улыбнулся.

Диана удивлённо подняла брови.

— То есть я хотел сказать, что хотел, чтобы твоя подруга поговорила со мной о тебе, то есть, вернее, что я хочу поговорить с тобой о твоей подруге…

— Об Алисе?! — разочарованно удивилась Диана, она-то была уверена, что понравилась парню, и он начнёт сейчас ухаживать, а он заводит разговор про её подругу, вот настоящее разочарование! — И что тебя интересует? — она казалась даже немного обиженной в этот момент.

— Как бы это сказать? — пробормотал Петер, на ходу выдумывая продолжение диалога, ведь он отчего-то смущался прямо сказать девушке, что она ему нравится. Такое с Петером было впервые, быть может, это и есть настоящая любовь?!

Диана заняла выжидающую позицию.

— Короче, твоя подруга нравится одному моему другу, но он просто не знает, как к ней подкатить, — наконец придумал легенду Петер, нагло воспользовавшись Яном как прикрытием.

— Твой друг это не ты, случаем? — хитро улыбнувшись, предположила Диана.

— Нет, что ты! — спохватился Петер, понимая, что разговор скатывается совсем не в ту плоскость, которая была нужна ему. — Его зовут Ян, а меня Петер… А тебя?

— Меня зовут Диана, ты же слышал, как Алиса меня назвала? И чем я могу помочь твоему другу Яну?

— Ну видишь ли, твоя подруга очень высокомерна и он не знает, как с ней объясниться, — начал Петер весьма доверительной интонацией. — Я, конечно, не люблю влезать в чужие дела, но, зная Яна, уверен, что это у него серьёзно, так что мы могли бы помочь ему, вдруг он ей тоже понравится? — кажется, парень и сам поверил, что его сейчас больше всего на свете заботит будущее этой парочки!

— Кто высокомерен, Алиса?! — искренне изумилась Диана. — Да ты что?! Мы, наверное, говорим о разных Алисах…

— Но Ян говорит, что она ни с кем не общается, ходит, задрав нос, и совсем не смотрит в его сторону!

— Просто Алиса очень застенчивая, — Диана улыбнулась, — но это по секрету, хорошо?

Петер кивнул.

— Можешь посоветовать своему другу, чтобы он просто по-честному с ней объяснился, Алиса простая, скромная девушка, а держится особняком только потому, что ужасно всего стесняется.

— Правда? Но она и мне показалась весьма высокомерной, по крайней мере, внешне!

— Первое впечатление бывает обманчивым, так говорит наш учитель по психологии, и Алиса не задирает нос, просто у неё такая осанка. Она посещает уроки балета и поэтому всегда держится прямо, вот и весь секрет. А вообще, любая, даже действительно самая высокомерная девушка, не устоит против честного признания, ну разве я не права?!

Слова Дианы прозвучали как рекомендация самому Петеру честно признаться в своей симпатии к ней, но парень всё же засомневался, как это обычно и бывает с влюблёнными, которые до ужаса боятся напортить и оттого становятся мнительными и нерешительными.

— Да, наверное, — Петер почесал в затылке, потом вдруг замялся и опустил глаза.

Заметив эту перемену в парне, Диана вновь принялась просто глядеть на него с выжидающим выражением на лице.

— Это всё, или ты хотел попросить о чём-нибудь ещё? — наконец спросила она, не привыкши терять инициативу.

— В общем, нет. Короче, э… Ну, это…

— Ну, говори же! — конечно же, она прекрасно знала, что именно хотел спросить Петер, но по правилам здесь непременно требовалась его реплика…

— Слушай, давай погуляем, а? — выпалил отчего-то вдруг осмелевший Петер.

— Я вообще-то занята немного, к экзамену готовлюсь, — Диана кокетливо улыбнулась, став ещё более неотразимой.

— Но там снаружи так красиво, и где-то неподалёку идёт карнавал, давай сходим? — начал уговаривать её Петер.

— Ну, хорошо, я только предупрежу Алису, что отлучусь, — Диана встала из-за столика и прошла к Алисе, там они перебросились парой слов и улыбнулись друг другу.

Петер, облокотившись о стол, смотрел на них, а вернее на Диану, влюблёнными глазами и думал в этот момент, что всё-таки не зря пошёл на эту странную лекцию, ведь сейчас он был абсолютно счастлив!

Через мгновение Диана вернулась, взяла со стола свои книги и уложила их аккуратной стопочкой, привычка к порядку была воспитана в ней с самого раннего детства. Закончив уборку, девушка повернулась к Петеру и, заложив руки в задние карманы брюк, стала игриво пританцовывать на носках.

— Пошли?

— Пойдём! — Петер продолжал блаженно улыбаться, чем немного смущал Диану, хотя, если честно, ей было даже приятно.

Через зал они прошли врозь и лишь у дверей библиотеки невольно взялись за руки…

Сжав пальцами Дианину ладонь, Петер окончательно позабыл о том, ради чего проделал этот путь и пришёл в библиотеку, больше будущего его теперь волновало настоящее…

* * *

Когда они вышли на улицу, вокруг звучала приятная и немного романтичная музыка. И сверкающие среди голубизны небес юные звёздочки тоже светили как-то романтично, или, быть может, это лишь казалось им? Когда мы влюблены — всё вокруг становится романтичным и даже то, чего раньше не замечали, приобретает прекрасные черты и сияет подобно звёздам.

Петер с Дианой неспеша бродили по улицам Воздушной Венеции, держась за руки. Им было всё равно куда идти, лишь бы оставаться вместе. Диана что-то рассказывала об учёбе и предстоящем экзамене, Петер деловито кивал и поддакивал, сам просто любуясь девушкой. Незаметно они добрели до узкой улочки, идущей вдоль канала, на дне которого сверкали звёзды бескрайнего космического пространства. В конце улочки виднелись большие радужные шатры, казалось, музыка звучала именно из них, поскольку она становилась тем громче, чем ближе к шатрам они подходили. Диана замолчала, как раз в этот момент она задала Петеру какой-то вопрос и ожидала ответа, но парень ничего не слышал, только с нежностью смотрел в её голубые глаза. Вдруг, вероятно, смутившись, Диана отпустила ладонь спутника и со смехом убежала в сторону, сперва опешив, Петер вдруг пришёл в себя и бросился следом, готовый поддержать новую игру.

Так, смеясь и прячась за колоннами старинных строений Воздушной Венеции, они и не заметили, как оказались на прекрасной пристани. Диана бросила мимолётный взгляд в сторону причаливших кораблей и уже не смогла оторвать от них восторженных глаз. Петер подбежал через мгновение и тоже обомлел: у мраморных перил набережной посреди небес на полоске, где голубизна переходила в черноту с точками звёзд, порхали прекрасные лодки, словно сшитые из прозрачной радуги. На набережной толпились влюблённые парочки горожан, парни были одеты в костюмы и фраки, барышни — в бальные платья. Каждый раз, когда очередная лодка подходила к краю парапета, они по двое садились в них и отчаливали в космос. Поэтому от парапета набережной в бескрайнее звёздное пространство уже уходила целая цепочка радужных судёнышек, всё-таки ведь людей здесь было очень много.

— Давай тоже прокатимся? — предложил Петер.

Диана кивнула в ответ, ей самой захотелось оседлать таких радужных красавцев.

Петер поспешил подойти к ещё остававшимся на пристани влюблённым и спросил у них, где можно купить билеты, но парень лишь удивлённо посмотрел на него, пожал плечами и развёл руками. Девушка сказала, что они очень торопятся, затем они вместе забрались в лодку и отчалили вслед за остальными.

— Я не знаю, где у них билеты продаются, — виновато опустив глаза, признался Петер, вернувшись к Диане. — Ты расстроена? Я просто здесь впервые, ничего не знаю ещё.

— Наверное, корабли как-то по другому заказываются, — ничуть не расстроившись предположила Диана, вообще у неё был очень лёгкий характер. — Ты просто посмотри, как это красиво! — Она широко и обворожительно улыбнулась, Дианин взор устремился куда-то вперёд через плечо Петера, и её лицо тут же озарил утренний солнечный свет.

Петер повернулся туда же и тоже начал улыбаться.

— Правда, красиво! — согласился он, ведь зрелище всходящего над Воздушной Венецией солнца по красоте ни с чем не возможно сравнить!

Ультрамариновое небо уходило ввысь и вширь в обе стороны, насколько хватало взора, в центре сияло огромное доброе солнце, внизу над горизонтом ширь рассекала широкая радуга, под которой начинался сверкающий звёздами антрацитовый космос, и через всё это великолепие, устремляясь к богу древних, медленно плыли разноцветные кораблики, в которых, обнявшись, сидели влюблённые парочки. Ну, правда, кто не восхитится таким зрелищем?!

— Давай просто погуляем, здесь так красиво! — предложила выход Диана.

Петер кивнул, они вновь взялись за руки и, не спеша, побрели вдаль по улице к шатрам, но не прошли они и нескольких метров, как прямо перед ними из-за пристани взмыла голубая гондола с синим парусом и белыми звёздами на нём. На носу корабля стоял новый знакомый Петера и тёзка учителя Фроста — львёнок Арчи в развивающемся красном плаще.

— Ваш транспорт, синьор Петер! — бодро воскликнул львёнок и отдал двумя пальцами честь.

Петер не растерялся, и тут же галантно поклонившись, словно всё так и было задумано, жестом пригласил девушку на борт. Диана в ответ сделала не менее красивый реверанс в стиле Эпохи Возрождения и поднялась на палубу странного судёнышка. Петер ступил следом, и едва нога его коснулась корабля, как парус, словно по-волшебству, наполнился ветром. Львёнок Арчи крутанул штурвал, и гондола, описав лихой полукруг возле пристани, устремилась вверх, догонять уже отчалившие кораблики.

* * *

Диана и Петер удобно расположились на корме и принялись наблюдать, как львёнок колдует над парусом, а Арчи, быстро установив тот в нужное положение, поспешил присоединиться к новым знакомым, отряхнул лапки от трудов праведных и уселся прямо на палубу напротив пассажиров. Диана долго рассматривала львёнка с несвойственной львам голубой шерстью, прежде чем набралась храбрости и, осторожно протянув вперёд руку, аккуратно, одним пальчиком дотронулась до его носика.

— Это мой нос, — улыбнулся львёнок.

— Кто ты такой? — Диана продолжала удивлённо рассматривать волшебное существо. — Ты похож на ожившую плюшевую игрушку из магазина!

— Я капитан этого корабля и наследник львиного королевства, меня зовут Арчибальд, — гордо представился львёнок.

— Какого королевства? Значит ты лев, то есть львёнок? — Диана расплылась в умильной улыбке, такой сладкой и искренней, с какой, наверное, смотрят только мамы на своих многообожаемых чад.

— Да, я ЛЕВ! — львёнок Арчи подбоченился и попытался зарычать, но это у него не очень получилось, ведь был он всё-таки львёнком, а не настоящим львом.

— Он ещё и гонщик отменный! — хихикнул Петер, припомнив недавнюю погоню.

Диана бросила на Петера пронзительны взгляд, сразу обо всём догадавшись:

— Так, значит, это вы гонялись за нами! — немного наигранно, возмущённо воскликнула она.

Петер в ответ лишь развёл руками, на лице его читалось смущение и раскаяние. Диана же вновь улыбалась, она словно забыла о только что бушевавшем негодовании, вновь переключившись на волшебного гондольера:

— Арчи, а можно я ещё раз тебя потрогаю? — попросила она, начиная тянуть к львёнку руку.

— Честно говоря, я стесняюсь, — опустив глаза, признался гордый львёнок, — лучше почеши мне за ухом!

Диана с радостью исполнила просьбу, начав чесать львёнку ухо, тот лишь закрыл от удовольствия глаза и довольно замурлыкал, подобно кошке. — Диана рассмеялась, раньше ей ещё не доводилось общаться со столь волшебными существами, каким был этот львёнок-гондольер.

Неожиданно палубу качнуло, и корабль сделал резкий вираж, львёнок тут же открыл глаза, подхватился и вновь встал у штурвала, придерживая его колесо, чтобы выправить курс.

— Это ветер, он здесь очень сильный! — пояснил он, борясь с рулём. — Видите, какие облака нагнал! — он указал пальцем прямо по курсу.

Нос корабля плавно покачивался, то поднимаясь, то опускаясь, а перед ним в голубом небе Воздушной Венеции вырисовывался каскад причудливых облаков.

— А куда мы летим, дружище Арчи? — поинтересовался Петер. Диана же незаметно улыбнулась, теперь она поняла, что встреча с львёнком была для парня не менее неожиданной, чем для неё, раз он не знал, куда держит путь летающая гондола.

— Ко мне в гости! — львёнок Арчи загадочно улыбнулся, и глаза его, и без того жёлтые, сверкнули золотом.

Из-за облаков вспыхнули лучи зари, Петер с Дианой невольно зажмурились и заслонились руками от непривычно яркого света, а львёнок, уже привыкший к подобным вещам, продолжал уверенно смотреть вперёд. Золотые лучи чередой проскользили по всему корпусу, словно обнимая судёнышко, и на палубе сразу стало очень тепло. Облака перед носом лодки расступились в разные стороны, и взору открылась чудесная зелёная долина с высокими горами на горизонте. Вершины гор были окружены сиреневыми кольцами облаков и тумана, а сама долина словно бы порхала среди этой красивейшей голубизны небосвода, от этого зрелища просто дух захватывало.

— Боже, как это красиво! — выдохнула Диана, невольно от избытка чувств изо всех сил сжав ладонь Петера.

— Это моя родина, это мой дом! — гордо сообщил львёнок Арчи, лицо его просияло, красивый красный плащ развивался по ветру, и в этот момент он действительно походил на потомственного короля. — Будем приземляться здесь!

* * *

Кораблик быстро снизился и завис в нескольких сантиметрах от огуречного цвета трав, покрытых крупными каплями юной росы. Вокруг по всей долине цвели и благоухали чудесные цветы всех цветов радуги, порхали огромные бабочки, и жужжали невиданные стрекозы. Диана присмотрелась и увидела, что вся земля в долине словно расшита странными зелёными узорами, которые на поверку оказались четырёхлистным клевером. Чудесный и редкий на Земле, здесь же он рос буквально на каждом сантиметре поляны. А дальше клевер становился разноцветным, обретая, как и всё вокруг, цвет радуги.

Петер ловко спрыгнул на землю и галантно протянул Диане руку, та немного смущённо приняла помощь и через мгновение тоже оказалась на лугу рядом с Петером. Следом поспешил и львёнок Арчи, как истинный капитан, последним оставив кораблик.

Едва оказавшись на лугу, Диана, словно позабыв о спутниках, кинулась к цветущим кустарникам, что росли чуть поодаль, и начала жадно вдыхать их чудесный аромат. Просто девушка уже успела соскучиться за длинную зиму по этим красавцам. Петер не стал ей мешать, лишь с умилением смотрел за каждым её движением, ощущая себя полностью счастливым.

Вдруг над лужайкой пронеслось угрожающее рычание, похожее на львиное. Диана испуганно оглянулась и поспешила спрятаться Петеру за спину, Петер же пристально вгляделся вперёд: среди цветущих кустов угадывалось какое-то незримое движение. Петер удивлённо обернулся к львёнку Арчи, но тот выглядел абсолютно безмятежным, что немного успокаивало.

Тут кусты затрещали, и из зарослей на лужайку по-королевски грациозно вышли два огромных льва голубого цвета. У них были большие ультрамариновые крылья на загривке, а у одного, того, что побольше, ещё и фиолетовая грива, среди волос которой сверкали крохотные серебряные звёздочки, совсем как у львёнка-гондольера. Животные не выглядели агрессивными, скорее, вызывали какое-то волнительное ощущения соприкосновения с волшебством, и Петер с Дианой просто остолбенели.

— Не бойтесь, это моя семья! — поспешил успокоить друзей львёнок, встав между львов и приобняв их лапками за красивые шеи.

Петер изумлённо раскрыл рот, а Диана лишь удивлённо приподняла брови, всё-таки она была значительно сдержаннее в эмоциях, нежели Петер.

— Это дядя Сапфир, — львёнок погладил льва с гривой по мохнатой голове. — А это тётя Роза, — он ласково потрепал львицу по круглым ушам.

Львы улыбнулись, обошли львёнка и, приблизившись к Петеру с Дианой, принялись их обнюхивать. Петеру всё ещё было немного не по себе, а вот Диана уже перестала бояться, наоборот, девушка с интересом разглядывала чудесных зверей, подобно художнице, словно старалась запомнить их окраску, чтобы потом нарисовать, точно передав всю гамму.

Закончив знакомиться, львы улеглись у ног и подставили гостям королевства свои широкие спины. Диана не удержалась и стала почёсывать Сапфиру гриву, отчего огромный лев вдруг даже начал мурлыкать, совсем как маленький котёнок.

— Что они хотят? — изумился Петер.

— Вы им понравились! — объяснил львёнок Арчи.

— Правда? — обрадовалась Диана. — Скажи им, что они нам тоже! Очень-очень!

Львёнок что-то прорычал на своём львином языке, переводя сказанное Дианой, Сапфир ответил ему таким же рыком.

— Сказал, — отчитался львёнок, — а теперь они в свою очередь приглашают вас прокатиться!

— Как прокатиться?! — растерялась девушка, даже не представляя, на чём они могут здесь кататься, кроме крылатой гондолы львёнка.

— Да не бойся, забирайся! — ободрил львёнок Арчи.

— Куда?!

— На спину! — львёнок хихикнул.

Немного поколебавшись, Диана всё же осторожно вскарабкалась на спину Сапфира. Петер же, долго извиняясь, всё-таки она была дамой, хоть и львицей, кое-как уселся на загривке у Розы. Львы взмахнули крыльями, Диана испуганно взвизгнула и изо всех сил вцепилась Сапфиру в шерсть, на лице её почему-то нарисовалась обворожительная улыбка, ощущение волшебства и неописуемого счастья вдруг затмило все прочие эмоции. Львы расправили крылья и через мгновение уверенно по дуге взмыли в голубые небеса Воздушной Венеции.

Внизу осталась удаляющаяся лужайка и стоящий на ней и машущий рукой львёнок Арчи, к слову сказать, у него как и у всех прочих голубых львов, были собственные крылья, но почему-то он никак не мог научиться ими пользоваться, что, по-правде говоря, очень его расстраивало…

 

ГЛАВА IV

А тем временем в университете появился Ян, парень, хоть и неплохо учился в году, но всё же решил последовать примеру друга и посетить предновогоднюю лекцию учителя Фроста, хотя бы из уважения к последнему. Он подошёл к двери аудитории номер семьдесят семь, прислушался, и не услышав никаких звуков, осторожно приоткрыл дверь.

— Простите, что опоздал! — Ян виновато опустил взгляд и немного неуверенной походкой прошёл внутрь. Заметив же краем глаза, что аудитория пуста, парень удивлённо огляделся и почесал в затылке. — Ну вот, никого! — недовольно воскликнул он. — И чего это мне приспичило всё-таки пойти на учёбу? Их тут нет, конечно, ха! А я-то думал, что они будут меня стыдить за опоздание и несознательность! — Ян рассмеялся. — Что ж, пойду их искать!

Парень сразу приободрился, вышел из аудитории и отправился гулять по университету. Корпуса были пусты, потому что никому, кроме учителя Арчи Фроста, не могла прийти в голову мысль вести занятие накануне Рождества. Проходя мимо директорской, Ян заглянул в щёлку приоткрытой двери и увидел директора Паркера, который с грустным выражением на лице сидел на стуле, поставленном для посетителей рядом со столом. Обычно он всегда восседал на своём «королевском» кресле, а тут почему-то пересел на место рядом.

— Здравствуйте, мистер Паркер! — приветствовал его Ян, просунув голову в щёлку приоткрытой двери.

— Здравствуй, Ян, — рассеяно оглядываясь, произнёс Паркер. Свои кругленькие очки директор в данный момент держал в руках и старательно протирал их краешком пиджака, а без этих стекляшек он плохо видел и ориентировался в пространстве. — Ищешь Петера? — уточнил он.

Ян кивнул.

— Они там с мистером Фростом, он проводит занятие, Петер единственный, кто пришёл. Они в семьдесят седьмой аудитории.

— Нет там никого, — Ян отрицательно мотнул головой, — я только что из семьдесят седьмой!

— Правда? — удивлённо подняв брови, переспросил Паркер. — Но я их видел там минуту назад!

— А вы сами посмотрите, сбежали куда-то!

— Пойдём, посмотрим!

Директор встал со стула и засеменил к Яну, вместе они отправились в обозначенную лекционную аудиторию, но там действительно никого не было. Ян и Паркер застыли в дверях, словно не доверяя первому взгляду, старательно оглядывая пустое помещение. Наконец, взгляд Паркера упал на какие-то бумаги, вероятно, подготовленные на сегодня лекции, забытые учителем Фростом как раз на самом краешке кафедры.

— Это на него не похоже, — директор Паркер недоверчиво нахмурился, — совсем не похоже! Фрост никогда не бросает своих документов, а уж тем более лекций!

— Это точно, но где они? — Ян снова начал почёсывать в затылке, он всегда так делал, когда встречал какое-нибудь логическое затруднение.

— Надо поискать по всему корпусу, если бы они вышли, то непременно прошли бы мимо моего кабинета, и я бы это заметил!

— Тогда давайте искать! — предложил Ян, который всегда готов был прийти на помощь по любому вопросу и очень радовался, если удавалось кому-то пригодиться.

— Разделимся. Я пойду направо, а ты налево. Если встретишь их, скажи, чтоб зашли в директорскую, там и встретимся. Хорошо?

— Будет сделано, мистер Паркер! — кивнул Ян.

Тут они разошлись, и каждый направился в свою сторону, удаляясь от семьдесят седьмой аудитории.

— Ну, где их носит? — недовольно буркнул Ян, скрываясь за поворотом университетского коридора…

* * *

«Ну, где их носит?» — разнеслась эхом фраза Яна среди пушистых голубых облаков. И тут же синие клубы разорвал поток воздуха, сверкнули серебряными искрами крылья, и вверх взмыл Сапфир, на холке волшебного животного, изо всех сил вцепившись в гриву, восседала Диана. Девушка жмурилась от страха, но вместе с тем заливисто смеялась, смешанные чувства переполняли её, здесь было место и детской радости, и страху, совсем как на «американских горках». Следом из облаков вынырнула Роза, неся на спине Петера.

Львы раскинули крылья на полную и поравнялись, впереди встала гряда фиолетовых туч, больше напоминающая крепостную стену неведомого замка. Львы тут же изменили курс, синхронно описали круг, на мгновение перевернувшись вниз головой, и обошли тучи снизу. В момент, когда львы оказались перевёрнутыми, Диана даже взвизгнула, но продолжала крепко держаться за гриву, да и если бы она не делала этого, Сапфир бы в любом случае подхватил бы наездницу, не позволив ей упасть.

Из-за туч прорезалось золотистое сияние, солнце, тесня армады мрака, уверенно вступало в законные права. Внизу поплыли пейзажи Новогоднего Королевства, чем ниже спускались в своём полёте львы, тем отчётливее становилось видно всё, что неслось там, внизу, и всё ускорялось в сотни раз. Вот показался искрящийся зеленью луг, травы проносились так близко, что видно было даже, как ветер от крыльев чудесных животных волнует их, подобно бризу, колышущему океанские просторы. Местами на лугах что-то розовело, это были богатые цветами розовые кусты. Ветер срывал с них молоденькие лепестки и наполнял пространство вокруг летящих их розовым цветом. Вдруг Роза, как будто специально, спустилась совсем низко, Петер нагнулся в сторону и ухитрился сорвать несколько роз, получился невероятно красивый букет.

На горизонте показались раскрашенные оранжевые скалы, львы начали набирать высоту. Пройдя ещё какое-то расстояние, они вновь поравнялись, и Петер смог вручить букет Диане, девушка была просто-таки очарована этим красивым и романтичным подарком. Она прижала цветы к груди и отправила парню воздушный поцелуй.

Львы тут же разлетелись в стороны, на полной скорости описали полукруги, и вновь сошлись, завершив рисование воображаемого сердца. Вновь внизу показалась та самая долина, откуда они и начали свой полёт, радужные поля четырёхлистного клевера, красивые горы на горизонте. Словно встречая путешественников, навстречу пронеслась стая ослепительно белых птиц, будто бы сошедших с картин старого художника, львы опять синхронно взмыли вверх, пропуская стаю, и оказались среди прозрачных облаков. Всюду вокруг играл солнечный свет, и даже трудно было смотреть, так сильно лучи слепили глаза. Вдруг Сапфир пакостно улыбнулся и, проносясь мимо очередного облачка, что было сил, лягнул его задней лапой. Львы тут же унеслись прочь, и никто не успел заметить, как из облака, грязно ругаясь, вылетел Ловчий верхом на своём знаменитом колибри. Удар лапы Сапфира оказался таким сильным, что преследователь, выбитый одновременно и из седла, и из своего наблюдательного пункта, просто-таки завертелся волчком. Однако смышлёная колибри оказалась достаточно проворной птицей и сумела поймать седока клювом прямо на лету. На самом деле, они уже давно наблюдали за влюблённой парочкой, но Ловчий и подумать не мог, что Сапфир обнаружил его местоположение. Ловчий был разъярён и потрясал кулаками, ведь он и раньше недолюбливал волшебных голубых львов, а теперь вообще поклялся отомстить им, во что бы то ни стало.

* * *

Миновав родную долину, Сапфир и Роза понесли седоков к сверкающей среди голубого неба Воздушной Венеции. Приблизившись к городу, львы пошли на снижение, и вскоре можно уже было различить улицы чудесного городка и даже прогуливающихся по ним прохожих. Только теперь Петер с Дианой поняли, зачем львы решили залететь в город: внизу на городской площади они различили две знакомые фигурки, то были учитель Фрост и его тёзка львёнок Арчи, который к этому времени уже успел вернуться в городок. Львёнок приветственно махнул лапкой, и Петер поспешил сделать так же, подтверждая, что тоже его увидел и рад этой встрече не меньше, чем тот. Фрост с Дианой обменялись приветственными кивками головы, и львы тут же вновь начали набирать высоту, уносясь обратно к заповедным лугам своей родной долины.

— Всё с ними ясно, — Фрост небрежным движением махнул рукой в сторону удаляющихся фигурок львов, — влюбились! — он обернулся к львёнку. — Спасибо, что подсобил им, а теперь пошли-ка, дружище тёзка, лучше в парк аттракционов, пока он не закрылся, а то, боюсь, мы одни, кому теперь ещё интересны такие незатейливые развлечения! — он предложил Арчи руку.

Львёнок поспешил ухватиться за его пальцы свей лапкой и довольно улыбнулся:

— Пошли, давно пора, я страсть как люблю летать на тамошних ракетах, а ты вместо этого делаешь из меня заправскую сваху!

— Кстати, прости за назойливость, но ты мог бы уже и сам научиться летать без аттракционов, — заметил Фрост.

Львёнок Арчи изо всех сил попробовал помахать маленькими крылышками, скрытыми под красным плащом, но это, судя по всему, так и не получилось.

— Всё время стараюсь их развивать, — посетовал он на непослушные крылья, — и морковку ем, и прыгаю, а всё одно — летать не получается… Не пойму, маленькие они у меня слишком что ли?! — возмутился он вдобавок.

— Просто ты не веришь в себя, — заключил Фрост, — но со временем всё ещё получится, вот увидишь! — он ободряюще похлопал тёзку по плечу, и они вместе зашагали в сторону всё ещё шумящего карнавала.

* * *

Вечерело. Солнце начало нехотя спускаться за далёкие горы, окрашивая ватные облака красивыми закатными красками всех оттенков розового. Волшебный полёт к тому времени уже успешно завершился, и наши летуны уютно расположились на сплошь покрытом цветами холме. Диана с Петером уселись на самой вершине, трогательно держась за руки и любуясь красотами здешнего заката, Сапфир с Розой, свернувшись клубочками, расположились за их спинами.

— Это был прекрасный день! — мечтательно произнесла Диана, глядя куда-то вдаль, с её губ не сходила романтичная улыбка.

Лежащий за её спиной Сапфир тоже улыбался, навострённым ухом чутко слушая всё, о чём говорили влюблённые.

— Увидимся завтра? — с надеждой в голосе спросил Петер, заглядывая девушке в её неотразимые голубые глаза. — Давай, я зайду за тобой. Скажи, когда?

— Я не смогу, — Диана вдруг погрустнела и опустила взгляд. — Я завтра уезжаю…

Сапфир, уже наполовину дремлющий, не открывая глаз, тут же повернул ухо-локатор, и выражение лица его стало настороженным, словно льва больше всего на свете интересовали отношения Петера и Дианы.

— На каникулы? — заволновался Петер. — Ты же вернёшься?

Сапфир внезапно приоткрыл один глаз и посмотрел на Диану, ожидая ответа. Но Диана почему-то молчала. Сапфир перевёл взгляд на Петера, лицо парня становилось всё более озабоченным.

— Ты вернёшься?! — переспросил Петер испуганно.

— Я уезжаю с семьёй, они перебираются в другой город… — шёпотом отозвалась Диана, которой уже самой не хотелось расставаться с понравившимся парнем.

Сапфир недовольно скривился, продолжая пристально следить одним приоткрытым глазом цвета ранней луны за диалогом.

— А как же университет? — растеряно пробормотал Петер, конечно же понимая, что, скорее всего, всё уже давно предусмотрено.

Сапфир замер в ожидании ответа, переведя выжидающий взор на Диану.

— Там тоже есть ВУЗы, — Диана ласково взяла руку Петера обеими своими ладошками, — ну, в крайнем случае, закончу заочно!

Сапфир задумчиво почесал в затылке когтем, льву явно не нравились ответы девушки. Ну и впрямь, о чём она думает, когда сейчас самое время играть свадьбу и плести собственное гнездо? Всё-таки у людей свои порядки, совсем отличные от простых львиных, и такие странные к тому же…

— И ты не можешь остаться? — удручённо, но всё ещё с некоторой надеждой уточнил Петер, впрочем, не очень-то рассчитывая на положительный ответ.

Сапфир вновь вопрошающе обернулся к Диане.

— Нет, — грустно ответила Диана. — Но когда-нибудь, может быть, мы ещё встретимся, я бы этого хотела…

Дальше выяснять было глупо, и Петер лишь удручённо опустил глаза. Сапфир недовольно зарычал, кряхтя поднялся на лапы, и вяло шагая, удалился куда-то с холма. Роза проследовала за мужем с таким же недовольным выражением на лице.

— Давай просто посмотрим на закат, — с наигранным веселием предложила Диана, — пока солнце ещё совсем не село…

Петеру ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Так они и продолжали сидеть, смотря на закат и держась за руки, пока последние нити заходящего солнца не уступили место сверкающим россыпям молодых звёзд…

* * *

Когда они вернулись в Воздушную Венецию, там уже начинало алеть раннее утро. Они распрощались на той самой пристани, куда причалила розовая гондола Дианы ещё в начале путешествия. Диана подарила Петеру на память свой кулон, поцеловала в щёку и, поудобнее устроившись с Алисой в лодке, отчалила в сторону королевского дворца. Наверное, где-то там находилась и их волшебная грифельная доска…

— Но мы ведь ещё встретимся?! — с надеждой в голосе прокричал Петер с причала.

Диана приподнялась с сиденья и пожала плечами:

— Я буду очень этому рада! — крикнула она и помахала парню рукой.

Вскоре розовая гондола под расписными парусами скрылась за туманом, кольцом окружавшим Воздушную Венецию. Петер ещё какое-то время продолжал махать рукой в ту сторону, куда улетел кораблик, и сердце его гулко стучало в горле. Только теперь он понял, что впервые в жизни влюбился по-настоящему. Больше уже его не интересовали оценки, не восхищали окружающие чудеса, хотелось лишь быть вместе с любимой и никогда не расставаться. Конечно же, он лелеял надежду, что вернувшись, сможет уговорить Диану остаться в городке, но расставание даже на мгновения казалось ему теперь невыносимым.

Наконец, силой воли успокоив растрепавшиеся вдруг чувства, Петер заставил себя уйти с пристани. Сунув руки в карманы и повесив голову, он понуро побрёл куда-то, даже плохо разбирая дорогу.

Долго ли, коротко ли, но так он забрёл на зелёный луг на самой окраине волшебной Венеции. Погружённый в собственные мысли, возможно, он бы и не заметив его, прошёл дальше, но внезапно споткнулся обо что-то, оказавшееся прямо на пути. Запнувшись, Петер невольно остановился и удивлённо поднял глаза: перед ним посреди луга стояли красивые расписные сани со сломанным полозом. Рядом хлопотал полноватый белобородый старик, одетый в чёрные сапоги с белыми меховыми отворотами, красные штаны и самовязанный свитер с норвежскими узорами. Ручную работу Петер определил по не совсем ровным петлям, как раз такие выходили у его бабушки. Верхней одежды, плаща, куртки или чего-то другого подобного на старике почему-то не было.

— Вам помочь? — учтиво поинтересовался Петер, растеряно почесав в затылке.

От звука его голоса старик вздрогнул, испуганно оглянулся и по-шпионски прищурился, словно боялся, что за ним следят, тут же поспешив сделать нарочито непринуждённый вид:

— Да вот, видишь незадача какая, полоз отсох…

— Так давайте я помогу!

Не дожидаясь согласия, Петер поспешил к саням и начал приделывать полоз на место. Работал парень быстро и старательно, погружённый в свои мысли, он даже не заметил, как всё починил.

— Вот и все дела, — по-прежнему отстранённо заключил Петер, с силой раскачивая полоз и, таким образом, демонстрируя надежность починки.

— Ну, спасибо, удружил! — старик положил Петеру руку на плечо и довольно улыбнулся. — Проси теперь награду, какую тебе надо!

Услышав про награду за такую пустяковую услугу, Петер лишь смущённо отмахнулся:

— Да было бы за что! Езжайте себе на здоровье!

И только тут Петер с удивлением обнаружил, что в сани-то никто и не запряжён! Парень изумлённо округлил глаза и уставился на старика, потом перевёл взгляд на сани и обратно на старика. Мало того, что сани оказались без возниц, так они ещё и стояли на траве!!!

— А как вы поедете без упряжки?! — Петер пристально огляделся, надеясь всё-таки обнаружить хотя бы какую-нибудь лошадь. — И почему вы так странно одеты, — он развёл руками, — где ваш фрак, или что вы там носите?

Старик странно поморщил лоб и, отвернувшись от парня, начал что-то насвистывать. Петер обошёл старца кругом и вновь встал перед ним. Старик же снова отвернулся и громко запел, старательно делая вид, что не замечает молодого человека. Но Петер продолжил движение, пока опять не оказался перед лицом странного старика:

— Может вам ещё чем-нибудь помочь? — учтиво поинтересовался парень, с интересом изучая пожилого джентльмена.

Старик отрицательно мотнул головой и, немного сбившись с мотива, продолжил напевать свою песенку. И тут Петера осенило!

— А вы случаем не…? — начал было он, но старик не дал ему закончить вопрос:

— Снова раскусили! — с досадой всплеснул руками старец. — Да, это я!

— Вы Санта Клаус! — изумлённо догадался Петер. — Дед Мороз, Святой Николай!

— Да, это я! — Санта вынул из саней свой красный полушубок и поспешил надеть его. — Выходите друзья, — добавил он, обращаясь к кому-то невидимому, — он уже обо всём догадался!

И тут же из кустов неподалёку крадучись и позвякивая вплетёнными в упряжь золотыми колокольчиками, начали выходить северные олени, их оказалось ровно двенадцать и Петеру оставалось лишь удивлённо раскрыть рот. Как же они могли оставаться незамеченными, ведь кусты здесь росли такие редкие?!

— Ух-ты!!! — только и выдохнул парень.

— Я тебя увидел ещё на той стороне луга, думал, если сниму шубу и спрячу оленей, то ты не догадаешься, — признался Санта.

— Как же я мог не догадаться! Значит, всё это правда! А помнишь, как я спустился в гостиную, а ты раскладывал подарки под ёлку? Мне потом никто не верил, что я тебя видел! Мама по сей день думает, что это отец принёс мне того робота, а папа уверен, что это сделала мама!

— Да, да, — Санта добродушно улыбнулся и стал протирать запотевшие очки краешком полушубка. — У меня вас хоть и миллионы, но я помню каждого малыша. Раз увидеть Санту — большая удача, а ты встречаешь меня второй раз, значит, ты не простой человек!

— Да нет же, — смутился Петер, — это всё мой учитель Фрост, он привёл меня сюда.

— Фрост? Арчи Фрост? Знаю я его, он хороший человек, — Санта одобрительно покивал, — и немного волшебник. Но почему ты такой печальный? Разве можно накануне Рождества грустить? Расскажи мне, что тебя расстроило.

— Я встретил одну девушку, здесь, — неуверенно произнёс Петер, сомневаясь, интересно ли столь занятому чудодею, как сам Санта Клаус, слушать про его сердечные дела.

— Ясно, Петер! — улыбнулся Санта, сразу же всё поняв.

— Ты даже знаешь моё имя? — удивился парень так, словно само существование Санта Клауса во плоти уже не казалось ему чем-то из ряда вон выходящим.

— Конечно, — невозмутимо ответил Санта Клаус, — а как ты думаешь, я смог бы принести тебе подарок, если бы не знал твоего имени? Но вот в чём проблема, чем старше вы становитесь, тем труднее вам угодить, раньше я мог бы подарить тебе игрушечный самосвал, и ты бы развеселился, но в вопросах людских отношений всё куда сложнее!

— Да, это точно, — Петер опустил глаза.

— Ну, ладно, не горюнься, расскажи Санте всё, вдруг я всё-таки смогу тебе помочь? — предложил добродушный старец.

— Я познакомился здесь с одной девушкой, которую раньше никогда не видел, а она училась вместе со мной в моём же университете! Вернее, я её видел, но не знал, то есть знал, но не так, как теперь… — Петер запнулся, поняв, что от избытка чувств его язык заплетается, а мысли путаются. Он попробовал взять себя в руки и начал заново. — Короче, я решил, что это судьба, раз мы встретились, такое маленькое чудо на Рождество, но оказалось, она уезжает и, когда я вернусь в свой город, она уже уедет… Просто, я даже не знаю, нравлюсь ли ей, вдруг она завтра уже забудет обо мне?!

Санта понимающе покивал:

— Да, встречи в Новогоднем Королевстве не бывают случайными, но, боюсь здесь я не смогу тебе помочь…

— Что ты Санта, просто встретить тебя — уже большое подспорье! — поспешил возразить Петер. — Скажу кому — не поверят!

— Спасибо, сынок, на добром слове! — улыбнулся Санта. — Кстати, я слышал от одного хорошего волшебника, что в Воздушной Венеции есть Хранилище, где записаны все-все человеческие судьбы, может быть, тебе стоит заглянуть в свою запись и узнать, что будет дальше?

В голове Петера словно что-то перевернулось, и он звонко шлёпнул себя ладонью по лбу, как же он мог позабыть о цели всего путешествия?!

— Вот я болван! — тут же радостно воскликнул он. — Как же я забыл про Хранилище Судеб?!

— Я же говорю, чем старше вы становитесь, тем сложнее вам угодить! — Санта рассмеялся.

— Я же и в самом деле могу прочитать, что ждёт нас дальше, узнать, когда мы встретимся с ней!

— Ведь, я думаю, что ты именно для этого сюда и прибыл, чтобы узнать будущее?

— Конечно! Учитель Фрост предложил мне так сделать!

— Ах, ну конечно, — глаза старца лукаво засияли, словно он понял что-то, написанное между строк, — его знаменитые непрочитанные лекции!!!

Петер кивнул:

— Я так понимаю, что не со мной первым он проделывает такие штуки…

— Не с первым, — Санта похлопал Петера по плечу. — У него был когда-то любимый ученик, который почерпнул много доброго из своего путешествия, возможно, он даже изменил свою жизнь при помощи волшебства. Но ведь и сами мы можем кое-что изменить в собственной судьбе…

— А я смог бы как-то изменить ход вещей в судьбе как делает это Хранитель Судеб?

— Кончено, все мы это делаем. Все наши поступки это строки в книге жизни, в книге нашей судьбы.

— Нет, я имею в виду волшебство, — уточнил Петер, — как Хранитель Судеб это делает, — глаза его заискрились предвкушением победы, правда, ещё не понятно, в каком поединке.

— Решил воспользоваться волшебством? — Санта выжидающе посмотрел на Петера, и не было понятно, какого ответа он ждёт, порицает его желание или же наоборот хочет помочь.

— Ну, в принципе? — увернулся от прямого ответа Петер, всё-таки он здорово научился ловчить на семинарах.

— Ты бы лучше учился лучше, чем ловчил, — усмехнулся Санта, словно прочитав собеседника как книгу. — Это большая тайна, но тебе, я думаю, можно её доверить. Судьбы пишет только Хранитель Судеб, и все думают, что только ему дарована эта возможность, но это вовсе не так.

— Правда?! — глаза парня засияли ещё сильнее.

— Санта Клаус всегда говорит только правду, — старец назидательно погрозил пальцем, — так вот, слушай, Петер: у Хранителя Судеб есть секрет, который он тщательно охраняет. Этот секрет заключается в том, что переписывать судьбы может каждый, но только делать это нужно волосом из гривы голубого единорога, которых уже практически не осталось даже в Новогоднем Королевстве, да к тому же ещё и остро отточенным волосом!

— А где можно встретить единорога? — поспешил спросить Петер, который уже был готов идти за этим чудесным существом хоть на край света.

— Ой, не знаю! Я их да-а-авно не видал! Говорят, что наш общий друг учитель Фрост водит с ними дружбу, но никому не говорит об этом. Так что лучше спроси у него!

— Спасибо, Санта! — Петер крепко обнял старика. — Я именно так и поступлю! — пообещал он, желая подтвердить насколько уважает мнение волшебника.

Санта как будто смутился от такого проявления чувств, отвёл взгляд и улыбнулся себе в усы:

— Весёлого Рождества! — сказал он, забираясь в повозку.

И через мгновение его красивые сани, запряжённые двенадцатью северными оленями, уже неслись над равниной по небу. Петер проводил Санту радостным взглядом, думая, что тот уже улетел, но вдруг вся упряжка сделала вираж и вновь пронеслась над его головой, наполнив пространство лужайки золотым перезвоном рождественских колокольчиков.

— Верь в себя, Петер, никогда не опускай рук! — крикнул Санта, проносясь над головой парня. — Счастливого Рождества!

Сани взмыли в самый зенит и растаяли среди утренних облаков. Сверху ещё какое-то время слышался колокольный звон, но вскоре и он стих, а вниз на зелёную траву летней лужайки слетело несколько искрящихся снежинок. Петер положил их на ладонь, но они ещё долго не таяли, то был подарок Санты, говорящий, что чудеса всё-таки возможны.

— Весёлого Рождества! — повторил Петер шёпотом слова Санты, в этот момент он был как никогда преисполнен веры в победу.

* * *

За спиной Петера возник Фрост, учитель подошёл так тихо, что парень просто-напросто не заметил его:

— Ты побывал в Хранилище? — спросил Фрост.

— Не успел, — покачал головой Петер, — сейчас отправлюсь!

— Ещё рановато, вряд ли библиотека открыта, но зато это отличное время, чтобы прошмыгнуть незамеченным! — Фрост подмигнул Петеру. — Во всём ищи плюсы и добро. Увидимся вечером, мой тёзка будет ждать тебя на пристани, когда закончишь, он отвезёт тебя обратно во дворец!

— Спасибо, учитель Фрост! — кивнул Петер.

Фрост зашагал в сторону пристани, а Петер направился к библиотеке.

* * *

Дверь в библиотеку оказалась незапертой, и Петеру не составило труда прошмыгнуть внутрь. Пройдя залы, он оказался возле той самой дверки, ведущей в Хранилище Судеб. Тут-то и пригодился данный королём ключ, который просто идеально подошёл к замочной скважине. Механизм скрипнул, и дверца отворилась. Впереди оказался длинный коридор, и Петер поспешил пойти по нему.

Долго ли, коротко ли, но коридор вывел Петера в огромное округлое помещение, по всему периметру которого высились бесчисленные стеллажи с ящиками, вроде вселенской картотеки. В потолке залы располагался небольшой хрустальный купол с круглым серебряным люком в центре и такими же серебряными радиальными сводами, расходящимися к краям. За куполом плыло утреннее небо Воздушной Венеции. Петер огляделся и осторожно шагнул внутрь помещения, и едва он это сделал, как комнату озарило странным неоновым светом. Сперва Петер даже не понял, что произошло, и только спустя мгновение сообразил, откуда исходит этот свет: посреди помещения, разбрасывая тени и лучи неонового электрического света, висело странное создание, напоминающее ожившую модель атома из кабинета физики. В центре существа находился сияющий энергетический шар-ядро, вокруг которого сновали бесчисленные электроны, а на фоне всего этого располагалось некое подобие человеческого лица, состоящего из двух сонных глаз, нарисованного одной чёрточкой носа и белозубой улыбки.

Рассмотрев странное создание и поняв, что оно живоё, Петер невольно вздрогнул и отпрянул назад, испугавшись, что его рассекретили, но существу, по-видимому, не было до Петера никакого дела.

Создание, которое Петер про себя уже окрестил «электроном», просто плавало вдоль стеллажей и разговаривало как будто само с собой. Вдруг до Петера дошло, что речь существа обращена к нему, возможно, «электрон» просто принял студента за кого-то другого:

— Здравствуйте, Хранитель! — произнёс «электрон» трещащим, словно электрическая искра, голоском. — Если вы не отключили меня, значит, вы забыли что-то, и вам требуется помощь Электрона.

Петер приблизился и начал ошеломлённо рассматривать это маленькое электрическое существо. Его и вправду зовут Электроном! Странно, что не атомом…

— Для начала, добро пожаловать в общемировое Хранилище Судеб! — активно артикулируя, как театральный артист, продолжал Электрон. — Здесь собраны все человеческие судьбы на предстоящий год, чувства, эмоции, тонкий расчёт и злодейские козни! Но, к делу! Чтобы просмотреть записи вам стоит лишь воспользоваться своим волшебством, ежели вы уже забыли всё, то просто обратитесь к предметному указателю. Всё просто: находим континент, затем страну, город или место, скажем, если вы ищите туземца из племени Мумба, адрес и, наконец, имя персонажа!

— Ясно, спасибо за помощь! — машинально поблагодарил Петер и тут же осёкся, а вдруг этот самый Электрон по голосу догадается, что он ошибся?!

Электрон внезапно застыл буквально в нескольких сантиметрах от Петера, обернулся к нему и недоверчиво прищурился, словно рассматривая собеседника. У Петер сердце ушло в пятки, ещё немного и его точно разоблачат!

— Да? — с каким-то недоверием в голосе уточнил Электрон, видимо не привыкший к столь сообразительным и вежливым посетителям. — Ну, ладно, я тогда пойду, вздремну! — добавил он спокойно, зевнул и улетел в дверцу на другом краю помещения.

Петер облегчённо выдохнул, опасность миновала, и можно было позволить себе немного расслабиться. Переведя дух, парень начал рыскать вдоль полок, пока не заметил рядом лестницу и поспешил на неё взобраться. Неожиданно, лишь Петер оторвал вторую ногу от пола, лестница сама собой стала двигаться!

— Э, куда?! — воскликнул Петер, схватившись за перила и еле удержавшись, чтобы не упасть.

Лестница тем временем времени не теряла, со скоростью молнии она подлетела к соседнему ряду картотек, в мгновение ока выросла метров на десять и услужливо поднесла Петера к одной из ячеек картотеки. Убедившись, что движение прекратилось, Петер осторожно отпустил перила, и всё ещё с опаской, одной рукой вытащил ящичек из предложенной ячейки. Это было уму непостижимо, но на ящике стояло имя его родного города Винтервилля!

Вдруг лестница снова дёрнулась, будто она была живая, мгновенно сложилась до нормальных размеров и вернулась на прежнее место между стеллажей напротив дверцы, откуда пришёл Петер.

— Спасибо, — произнёс Петер, осторожно спускаясь с волшебной лестницы и располагаясь на полу с ящиком картотеки:.

Внутри ящика оказалось бесчисленное количество папок, разложенных по алфавиту, и на каждой красовалось имя какого-нибудь горожанина.

— Удивительная лестница! — изумлённо воскликнул Петер. — Сама показала то, что я искал! Было бы так и у нас в университете… — добавил он мечтательно. — Так… — Петер стал быстро перебирать папки в поисках нужной. — А вот и я!

Теперь в руках Петера оказалась такая вещь, которую, наверняка, хотел бы заполучить и каждый из вас, это была папка, где была написана вся его судьба на предстоящий год. На корешке папки красовалась изящная надпись, так и говорящая «Судьба Петера Брайта». Петер тут же принялся листать страницы в поисках ответа на вопрос, когда же они вновь встретятся с Дианой, и сложатся ли их отношения.

Уже позабыв об оценках, он совершенно случайно раскрыл ту самую страницу и с изумлением прочёл следующее: «Петер приходит на экзамены и сдаёт всё на „отлично“», рядом лежала приколотая к странице ведомость с проставленными оценками. В самом деле, экзамена ещё не было, а ведомость уже лежала здесь, чудеса да и только!

— Как это так? — не сдержав удивления, вслух воскликнул Петер. — Я сдал всё на «отлично»?! Невероятно! — он ещё раз проверил ведомость, но глаза его не обманули. — А где же про Диану? Ах, жаль, что я не спросил её фамилию! Во всяком случае, в моих записях о ней ни слова, — дочитав текст, грустно вздохнул Петер. — А учитель Фрост говорит, что нельзя унывать, ну и как же это сделать?! — добавил он раздосадовано. — Если даже в волшебном королевстве всё так скверно!

Закончив изучать собственное будущее, Петер зачем-то вынул и другие папки с судьбами знакомых людей и принялся листать их.

— Конечно, это не очень хорошо, рыться в судьбах других людей, но что же там у соседей, может, им нужна помощь? — сказал он сам себе, пытаясь оправдать не делающее ему чести любопытство добрыми порывами, прекрасно понимая, однако, что переписать судьбы ему просто нечем.

Читал Петер долго и внимательно, то и дело удивлённо поднимая брови и восклицая: «Не может быть!». Наконец он дошёл до общего листка с кратким изложением судеб всех жителей своего квартала и просто обомлел от удивления и возмущения:

— Как же так, что здесь понаписано? — воскликнул он по прочтении, совершенно растерявшись.

Обобщённые в нескольких словах судьбы знакомых ему людей выглядели ещё более ужасно, чем по отдельности, и Петер решил заново подробно перепроверить все записи.

— Так, читаем: «Парсонс каждый день ходит на остановку, но Дэрек так и не приезжает», — Петер отложил папку Парсонса в сторону, — фу, вот гадость написали! Читаем дальше: Миссис Дуайт, так, что у неё? Ага, «дочь забыла про неё… больше не навещает её…» Да как же это так?! Странные какие-то записи, я думал здесь что-то получше. Так, посмотрим что там у Яна? — он вынул их ящика картотеки папку с витиеватой искрящейся надписью голубого цвета «Судьба Яна Кельмана». — Так, он говорил про Алису… Читаем: «Ян так и не решается подойти к девушке, он считает себя неудачником, не сдаёт сессию, и его отчисляют из университета…» Что?! — Петер чуть не поперхнулся от возмущения. — Ещё раз: «не решается»… Так, «неудачником»… «отчисляют»… — Петер оторвался от папки и покрутил пальцем у виска, какой же идиот сочинял эти бредни?! — Это Яна-то отчисляют?! Да он первый по оценкам всегда был! Что за бред, как это возможно?! А что у директора нашего? Так, читаем: «увольняют с должности за несоответствие и либерализм… жена бросает его, дети не хотят с ним общаться…» ужас! Кто ж такое понаписал?!

Тут Петер вспомнил про капризного соседского мальчишку и решил почитать, что же уготовано ему, получит ли он свой долгожданный велосипед или нет? Если судить по прочим записям, то не видать ему велосипеда как своих ушей! Петер даже порадовался тому, что капризуля останется без подарка, но и тут его ждало разочарование:

— Так, читаем про Дженнингсов: «Рождественское утро, Джонни находит под ёлкой новый дорогой велосипед»… Так, хоть этому повезёт, — Петер недовольно скривился, — странно, почему? Короче, здесь что-то не так! — заключил Петер, закончив читать.

Испытывая странные смешанные чувства крайнего возмущения и полного непонимания прочитанного, Петер с немного удручённым видом собрал папки обратно в картотеку и, опять воспользовавшись волшебной лестницей, поспешил вернуть ящик на его законное место в соответствующей ячейке. На этот раз лестницу тоже не пришлось направлять, и она сама доставила Петера куда надо, однако теперь он заблаговременно привязал себя к перилам брючным ремнём, чтобы не свалиться во время скоростного движения, всё-таки кто-то умный придумал ремни безопасности!

Петер уже собирался покинуть Хранилище Судеб, как вдруг взгляд его упал на маленький кругленький столик в самом центре залы. На столике стоял красивый ларец, а рядом с ним старинная и очень красивая чернильница, до краёв наполненная голубыми чернилами. В первый раз Петер просто не обратил на них внимания, отвлёкшись на хранителя Электрона. Раздосадованный прочитанным, Петер уже не стал искать оправданий, а просто открыл ларец и вынул оттуда какой-то свиток, озаглавленный к его изумлению как «Судьба Хранителя Судеб».

Теперь Петер всё же ощутил некоторый трепет перед возможностью прочитать то, что до него, вероятно, не доводилось читать ещё никому и, возможно, раскрыть какую-нибудь великую тайну Мироздания. Он аккуратно отклеил печать, скрепляющую края свитка, и осторожно развернул пергамент: однако внутри не было ничего интересного, вместо строчек виднелось одно огромное голубое пятно растёкшихся чернил…

— Как же так, у Хранителя Судеб — и нет своей судьбы?! — удивлённо подняв брови, пробормотал Петер себе под нос, открытие, сделанное им, было и впрямь странным. — А, может быть, так и задумано? Но, нет! Здесь определённо что-то не так! — теперь в этом уже не оставалось никаких сомнений!

Петер положил свиток на место и закрыл ларец, парень выглядел расстроенным и обескураженным. Покинув Хранилище Судеб, он вяло побрёл по коридору, ощущая, что потерпел какое-то поражение, но вдруг ему вспомнились слова учителя Фроста, которые тот не уставал повторять на каждом занятии «никогда нельзя сдаваться!». Петер крепко сжал кулаки и заставил себя победно улыбнуться, взгляд его сделался уверенным и целеустремлённым:

— В этом нужно непременно разобраться, расскажу учителю Фросту, он прав, что никогда нельзя сдаваться! — произнёс он вслух. — И вместе мы что-нибудь обязательно придумаем! — преображённый и исполненный уверенности он быстрыми шагами направился к потайной дверце, выводящей в Королевскую библиотеку.

Выйдя в библиотеку, Петер нос к носу столкнулся с учителем Фростом, казалось, что тот уже ждал его. Он стоял у стеллажа с книгами, поигрывая свой тросточкой, и хитро улыбался.

— Ну, как, узнал, что хотел? — поинтересовался он, будто уже заранее зная ответ.

— Не совсем, — почёсывая в затылке, протянул Петер.

— В смысле? Получил плохие оценки? — испугался Фрост, и улыбка тотчас сошла с его лица.

— Наоборот, отлично сдал сессию…

— Ты как будто не рад, — Фрост развёл руками, — в чём дело-то?!

— Там что-то странное в записях, всем в городе написаны отвратительные вещи: директора увольняют, Яна отчисляют, у соседей одни неприятности…

— Впервые слышу о таких записях! — Фрост нахмурился. — Обычно, Хранитель Судеб писал только хорошие и добрые вещи…

— Не знаю, он мне как-то не очень понравился, — честно признался парень.

Фрост задумчиво потёр подбородок изумрудным набалдашником трости.

— Да и мне он показался каким-то странным… Может быть, здесь что-то изменилось, пока меня не было?

— Нужно изменить записи на хорошие! — безапелляционным тоном заявил Петер. — Мы должны всё исправить!

— Но менять записи очень опасно, вдруг мы сделаем что-то не так! — засомневался Фрост.

— Но если мы ничего не сделаем, то Рождество будет испорчено для всего города! — возразил Петер. — Давайте обратимся к королю?

— Да, Петер, ты совершенно прав, — согласился Фрост, — мы обязаны что-то предпринять, но и обратиться напрямую к королю мы не можем, чтобы не раскрыть, что нам всё известно. Придётся действовать тайно, чтобы Хранитель Судеб не смог нам помешать.

— Но ведь записи нельзя исправить простой ручкой, верно?..

— Да, — задумчиво протянул Фрост, не дав Петеру договорить, — только Хранитель Судеб знает этот секрет.

— Да нет же! Я тоже его знаю, изменять записи можно только голубым волосом единорога, к тому же остро отточенным, но там только чернильница, волос Хранитель Судеб, скорее всего, где-то прячет.

— Ничего подобного, — мгновенно возразил Фрост, — он его всегда при себе держит, носит во внутреннем кармане камзола…

— Ещё бы, такая ценность! — согласился Петер и вдруг сообразил, что Фрост был в курсе про волос и раньше, иначе откуда бы он узнал о внутреннем кармане? — А откуда вы узнали, что…

Но Фрост снова не дал ему договорить:

— А ты уверен, что нужен именно волос единорога?

Петер утвердительно кивнул.

— Тогда нам надо действовать быстро, я знаю, где раньше водились единороги! — с этими словами Фрост вынул из нагрудного кармана сюртука маленький голубой свисток, и свистнул в него трижды. Тут же со стороны улицы раздался характерный шум, Петер обернулся к раскрытым дверям библиотеки и увидел, как за ними на мостовую приземляется кораблик львёнка гондольера.

Петер и Фрост поспешили на улицу, солнце поднялось уже довольно высоко, но вокруг всё ещё было свежо от ночной прохлады и оттого приятно и легко дышать. Всюду вновь сновали вездесущие горожане в красивых нарядах, вероятно, они готовились к новому карнавалу, которыми так славится наша Воздушная Венеция.

— Привет, дружище Петер! — львёнок двумя пальцами отдал честь. — Куда летим, друзья?

— Привет! — Петер подмигнул новому другу и одним прыжком оказался на палубе волшебного судёнышка.

— В долину тысячи туманов и ста одной радуги! — воскликнул Фрост, взбираясь на кораблик по изящному трапу.

— Так точно, капитан! — львёнок вновь отдал честь, и его красивая крылатая гондола мгновенно взмыла под самые небеса.

 

ГЛАВА V

Взгляду открылась невероятная панорама надоблачного мира королевства: внизу струились радуги, вверху разливалась лазурь, спереди сияли лучи восходящего в зенит большого, доброго солнца. Когда кораблик львёнка немного спускался, задевая килем вату облаков, становились слышны птичьи трели звенящих внизу белоснежных стай. Петер с Фростом ещё даже не успели насытиться красотами окружающего пространства, как кораблик начал снижение, казалось, что над облаками и расстояние становилось меньше, хотя согласно известным законам физики, всё должно было быть с точностью до наоборот.

Гондола пронзила первый ярус облаков и вошла в слой радужного тумана, ещё не растаявшего на свежем солнце. Над туманом показались вершины гор, одни были окрашены сиреневым, другие — оранжевым, а третьи покрывала ковром изумрудная зелень джунглей.

Львёнок Арчи двинул лапкой штурвал, и гондола опустилась ещё немного, внизу сквозь туман проступила зелёная равнина луга. Солнечные лучи, проникающие таки к её благодатной поверхности, становились тончайшими золотистыми нитями, и в тех местах, где они утыкались в пушистые травы, струились фонтанами радуги.

Кораблик медленно снизился к самой траве и приземлился, почти даже не помяв растений. Снизу чудесная долина смотрелась совсем по-другому: вершин гор видно не было, скалы на горизонте уходили под самые облака, теряясь вершинами за ними.

— Дальше придётся топать ножками, — констатировал усатый хвостатый гондольер, — в долине тысячи туманов никогда нет ветра, а без оного парус не сможет нести наш кораблик!

— Значит, прогуляемся! — усмехнулся Петер, спрыгивая на упругую траву, слова львёнка, казалось, ничуть его не смутили, ведь всем известно, что «студента ноги кормят», особенно на физкультуре.

— Нам надо спешить! — взволнованным тоном напомнил учитель Фрост. — Вот тебе свисток, — он протянул Петеру какой-то предмет голубого цвета, напоминающий то ли детскую свистульку, то ли настоящий полицейский свисток, — если заблудишься — свисти. Нам стоит пойти в разные стороны, так у нас больше шансов найти единорога! Встретимся на этом же месте, когда солнце встанет над Воздушной Венецией, — учитель Фрост указал тросточкой в сторону едва виднеющегося за облаками парящего посреди небес голубого города.

Петер кивнул и посмотрел в сторону, откуда они прилетели, чтобы сориентироваться по времени. Солнце было ещё над соседними горами и только-только начинало свой путь к висящей посреди неба волшебной столице Новогоднего Королевства.

— Мы должны успеть вернуться до того, как солнце достигнет Воздушной Венеции, только тогда по моим прикидкам у нас хватит времени, чтобы всё исправить, ведь это нелёгкое дело переписать столько всего понаписанного!

— Но, ведь до Рождества ещё куча времени?! — не понял Петер.

— Я забыл сказать тебе, что время в королевстве течёт иначе, нежели у нас, поэтому и мудрец не скажет, сколько сейчас по-настоящему, — пояснил Фрост.

— Тогда поторопимся!

— Удачи! — напутствовал львёнок. — Я вас тут подожду!

Петер сунул свисток в карман и быстро зашагал налево, а учитель Фрост двинулся направо.

* * *

Скоро луг закончился, и впереди показались причудливо переплетающиеся изумрудные заросли. Растения в лесу хоть и не были высокими, но дорога оттого не становилась проще, отовсюду торчали колючки и шипики, так и норовя уколоть. Несмотря на трудности, Петер всё же уверенно пробирался через кустарники, ещё и стараясь при этом их не поломать, сказывались университетские лекции по экологии… Наконец кустарники закончились, и нога Петера ступила на аккуратную лужайку ядовито-зелёного цвета. Вокруг уже сгустился молочный туман, который словно кружил точно над Петером, оставляя в центре свободный пятачок. Парень огляделся: радующая глаз своим цветом лужайка шла немного под уклон и заканчивалась крутым обрывом. Среди туманной пелены маячил противоположный край ущелья, который если прикинуть на глазок, находиться должен был всего в нескольких метрах. Петер уже было стал прикидывать, сможет ли он перепрыгнуть такое расстояние, как вдруг раздался странный плямкающий звук, и из ущелья выпорхнул большой пузырь жёлтого цвета. Перетекающий и постоянно меняющий очертания шар сперва застрял в расщелине, зацепившись круглыми боками за края обрывов, а потом резко высвободился и мгновенно унёсся куда-то вверх. Следом то же самое проделал и ещё один пузырь, затем ещё один, и ещё. Пузыри летели откуда-то снизу, словно какой-то великан на дне ущелья выдувал их из чудесного мыльного раствора.

Петера так заинтриговало зрелище, что он решил непременно выяснить, откуда берутся удивительные пузыри: он потихоньку подполз к краю обрыва и осторожно заглянул внутрь расщелины. На дне ущелья расположилось некое строение, вроде фабрики, сверху на которой лежала изогнутая труба. Она выглядела как курительная трубка, точно такая же была у дедушки Петера, но просто таки огромных размеров, из неё-то и вылетали странные шары. Сооружение имело желтовато-коричневую окраску и не очень хорошо различалось среди набегающего в расщелину тумана.

Вдруг раздалось цоканье копыт, Петер резко вскинул голову, и устремил взгляд на противоположную сторону расщелины, где среди тумана виднелось очертание лошади с голубой гривой. Петер всмотрелся, и сумел различить возвышающийся над гривой существа тонкий и витой серебристый рог… Как раз в это мгновение проскользнувший сквозь туман и облака озорной солнечный лучик скользнул по рогу существа и зайчиком сыграл в строну. Петер даже невольно моргнул, когда солнечная золотинка брызнула в глаза, и тут же его лицо озарило улыбкой, казалось, цель путешествия совсем близка, ведь, несомненно, на противоположной стороне был тот самый волшебный единорог!

Тут Петер немного растерялся, цель действительно была близка, но теперь нужно было придумать, как перебраться на ту сторону. Парень начал усиленно тереть лоб и бродить вдоль края обрыва взад-вперёд, как будто пытаясь добыть нужную мысль из головы трением.

— Как же туда добраться — перебраться? — беспрерывно бормотал себе под нос Петер, то и дело поглядывая в сторону светила, что ясно просвечивало сквозь облака, уверенно двигаясь по небосклону к Воздушной Венеции. — Да как же туда перелезть?! — воскликнул он наконец с неподдельной досадой и, словно ответом на его возглас, сзади раздался хорошо знакомый голосок:

— Есть один способ! — сказал львёнок Арчи, выбираясь из кустов позади Петера.

Петер радостно обернулся и тут же увидел своего друга-малютку, который с недовольным видом обирал с гривы наздевавшиеся колючки.

— Арчи, дружище! — воскликнул Петер, который почему-то уже успел соскучиться по львёнку. — Привет, что ты здесь делаешь?

— Я подумал, что ты без меня не обойдёшься, — немного смущённо пробормотал львёнок и шаркнул ножкой, ведь на самом деле ему просто очень захотелось поучаствовать и помочь Петеру.

— И ты был абсолютно прав, дружище, я так рад, что ты пришёл! — честно признался Петер. Львёнок Арчи выглядел настолько волшебно, что само его присутствие уже добавляло сил.

— Да будет тебе, — нарочито небрежно махнул лапой львёнок, — развёл тут нежности телячьи! В общем, можно перебраться на ту сторону, но это рискованное дело.

— Говори же скорей! — выпалил Петер, готовый на всё, лишь бы заполучить заветный волос и исправить написанное Хранителем Судеб. — Я было хотел прыгнуть, но, думаю, здесь слишком далеко…

— А ты видишь эти пузыри? — Арчи указал лапкой на поднимающиеся из расселины жёлтые шары.

Петер кивнул и ещё раз присмотрелся к таинственным пузырям, спешно покидающим ущелье.

— Можно пробежать по пузырю, я знаю, так иногда делают здешние обитатели, — предложил львёнок, казалось, он знает, о чём говорит.

— Серьёзно? — всё же немного усомнился Петер.

— Конечно! Но можно касаться поверхности пузыря только один раз.

— То есть мне нужно прыгнуть на пузырь и следующим прыжком очутиться на противоположном берегу?

— Точно, а не то он лопнет, и можно грохнуться на крышу фабрики!

— Ну, тогда я попробую?

— Только осторожно! — львёнок заволновался. — Примерься сначала, как следует, и лишь потом прыгай, всегда нужно примеряться на новое дело!

Петер же и не думал о промедлении, он тотчас отошёл подальше от края, как следует разбежался и уже было собирался прыгнуть, как вдруг затормозил у самого обрыва. От высоты у него внезапно закружилась голова, да и пузырь в этот момент был ещё слишком далеко. Петер перевёл дух, примерился по времени и вновь вернулся на исходную позицию. Львёнок Арчи тем временем неотступно наблюдал за всеми приготовлениями друга, закусив губу и явно переживая.

— Примерься, примерься, как следует! — вновь напутствовал он. — Твой пузырь, кажется… Он поднимается!

Петер набрал побольше воздуха и изо всех сил кинулся бежать к обрыву.

— Красивый пузырь и большой, должно быть, очень прочный! — подбадривал львёнок Арчи, от волнения подпрыгивая на месте. — Давай, Петер, давай!

Пузырь почти достиг выхода из расселины, Петер уже был на самом краю… Львёнок закрыл глаза лапками и зажмурился, он уже пожалел о своём предложении, какие же эти люди скверные прыгуны! Петер изо всех сил оттолкнулся обеими ногами от вдобавок пружинящей травы и что было мочи скакнул вперёд, как раз в тот момент, когда пузырь протолкнулся через края утёса. Всё получилось просто здорово, одной ногой парень приземлился на пузырь и тут же перепрыгнул на противоположный берег, движение было настолько ловким и быстрым, что даже пузырь остался целым и весело улетел прочь. От радости львёнок подпрыгнул на месте, издав при этом победный вопль.

Петер удачно приземлился на луг, перевёл дыхание и, улыбнувшись, помахал приятелю рукой. Затем показал большим пальцем, что всё отлично, подмигнул львёнку и зашагал на противоположную сторону равнины, туда, где только мгновение назад скакал красивый единорог с голубой гривой.

* * *

Чем дальше отходил Петер от места переправы, тем чудеснее становились вокруг пейзажи: внезапно вспыхивали и гасли радуги, широкими столбами спадающие с небес. Одни тут же расплывались разноцветными кольцами тумана, иные подолгу держались подобно колоннам, словно бы подпирая небесный свод. Трава изумрудно-зелёного цвета, приятно пружинящая под ногами, искрилась росой, при каждом шаге Петера танцевала, разбрасывая вокруг себя миллионы хрустальных брызг. Хоть Петер и старался двигаться осторожно и не спеша, чтобы не нарушить красоты луга, но его шаги всё равно вносили в уютный мирок глубин трав некоторый переполох. Как только ступня его касалась травы, из неё тотчас вылетали тучи сверкающих разноцветных насекомых, а иногда даже маленькие райские птички с голубой окраской и двойными хвостиками, молниеносно уносящиеся в туманную даль другой стороны луга. Скоро впереди показались заросли какого-то кустарника, веточки растения были тёмно-коричневыми, а листочки ядовито-зелёными, ветки куста плотно сплетались, образуя подобия сфер, возвышающиеся над равниной, но незаметные издали на фоне яркой и сочной травы.

Приблизившись к очередной группе кустов, Петер замедлил шаг и уже крадучись подошёл вплотную. Раздвинув ветви, парень заглянул внутрь зарослей и обнаружил, что растения растут лишь по краям, а в центре расположилась уютная лужайка, скрытая к тому же и сверху плотно переплетёнными верхушками растений. С другой стороны лужайки меж листвы проглядывали розовато-голубоватые склоны, видимо, одной из тех гор, что вершинами подпирали спирали облаков, и которые Петер видел издалека, только начиная своё путешествие в долину. В центре же волшебного места резвился тот самый единорог! Правда, больше существо напоминало кентавра, нижняя часть его была от лошади, а верхняя, с руками, от человека. Танец единорога был столь изящным и чарующим, что Петер мгновенно позабыл о цели своего путешествия и принялся просто любоваться зрелищем. Единорог тем временем, словно не замечая, что за ним наблюдают, разыгрался вовсю, взбрыкивал передними ногами, распушал голубую гриву, грациозно вращался вокруг оси и совершал прочие фигуры высшего единорожьего пилотажа.

Петеру безумно захотелось разглядеть лицо этой полулошади-получеловека, но густая грива, танцующая на ветру, и слепящие солнечные блики, играющие на длинном витом серебряном роге существа, не позволяли этого сделать. Очевидно, попытавшись занять более удобную для наблюдения позицию, Петер сделал неосторожное движение и, сломав ветку, звуком выдал себя.

Кентавр замер и с испуганным вдохом резко обернулся в сторону наблюдателя. Петер застыл и затаил дыхание, чтобы сохранить инкогнито, но единорог уже увидел его. Существо испуганно ахнуло, попятилось и через мгновение растворилось среди зелени. Петер успел заметить лишь огромные голубые глаза, но рассмотреть черты единорога взвившаяся грива так ему и не позволила…

* * *

Учитель Фрост тем временем брёл по какому-то дремучему лесу, оставшемуся на этой стороне лощины. Он что-то недовольно ворчал себе под нос, решив, очевидно, что выбрал неверное направление, но вдруг что-то привлекло его внимание в стороне от тропинки, и он немедленно остановился, всмотревшись в заросли: из-за большого дерева выглядывал чей-то помахивающий хвост голубого цвета! Сразу сообразив, что хвост сильно смахивает на лошадиный, а голубых лошадей здесь не водится, Фрост логично предположил, что хвост этот может принадлежать только единорогу. Учитель пригнулся, как настоящий разведчик, и ловко подкравшись к хвосту, схватился за него обеими руками.

— Попался!!! — победно закричал Фрост, но тут же получил сильный тычок копытом в торс и отлетел назад.

Из зарослей донеслось лишь возмущённое ржание и удаляющийся топот копыт.

Фрост медленно поднялся, сел на землю и начал отряхиваться от пыли. На сюртуке Фроста как орден красовался след большой подковы. Обнаружив это и то, что пятно скверно оттирается, учитель лишь недовольно скривил рот:

— Но уж нет, — воскликнул он несвойственно раздражённо, — с Арчи Фростом так себя не ведут! — он встал на ноги и поправил помявшийся сюртук. — Не будь я Арчибальд Невил Сессил Фрост седьмой, если не поймаю тебя, вздорное волшебное животное! — добавил он тоном полным уверенности и вызова, затем крепко сжал кулаки и твёрдым шагом направился пробираться через чащу в ту сторону, куда только что убежал упущенный им единорог. Всё-таки Фрост действительно не привык терпеть неудачи.

* * *

Петер в это время как раз выбрался из чащи на другом конце равнины. Вся одежда его оказалась усеяна сухими листочками и колючками, но он, в отличие от учителя Фроста, не обращал на внешний вид никакого внимания. А стоило бы, стоило бы спросить, например, откуда посреди лета взялись эти сухие листочки? Впрочем, Петер, хоть и учился не лучшим образом, но всё-таки знал, что это только в его северном городке Винтервилле листья опадают лишь осенью, а в тех местах Земли, где стоит вечное лето, как, например, в джунглях Конго и тропических широтах, лиственный опад идёт круглогодично. Одна листва засыхает, её сменяет другая, затем третья, и это вполне нормальное явление природы.

Так вот, выбрался он из зарослей и тут же увидел беглеца: единорог стоял поодаль и, казалось, не замечал присутствия Петера. Животное, меж тем, было всё же довольно-таки далеко, чтобы можно было надеяться справиться лишь собственной скоростью и силой, и Петер решил вступить в переговоры с волшебным существом:

— Эй, ну постой! — крикнул он, сложив руки на манер рупора. — Я не сделаю тебе ничего дурного! — не успел он и договорить, как тотчас упустил существо из виду, единорог словно растворился среди зелени, да так ловко, что и цоканья копыт слышно не было.

— Ну, что ж такое! Только что здесь была… — воскликнул парень недовольно, почему-то сказав о единороге в женском роде, наверное, существо было просто слишком красивым для рода мужского. — Вот тебе и волшебство!

Петер распрямился в полный рост, уже не боясь быть рассекреченным, поскольку животное убежало, подбоченился и всё же прислушался: вокруг было тихо, лишь негромко пели птицы. Петер огляделся, панорама свежего зелёного леса, стоящего шатром вокруг него, невероятно радовала глаз после долгой северной зимы родного городка; наконец, взгляд Петера упёрся в маленькую птичку, сидящую на ветке прямо над его головой и заливисто щебечущую. Птаха с подозрением скосила на него свой золотистый глазок и тут же замолчала, затем она посмотрела на растущий рядом с деревом раскидистый куст и снова на Петера, словно желая что-то сказать.

Парень догадался, что птичка на что-то ему намекает, но на что именно, конечно же, понять не смог, он лишь растеряно развёл руками:

— Что?! — воскликнул Петер, обращаясь к пташке.

Птичка в ответ выдала фантастическую трель, мгновенно сорвалась с ветки и унеслась в чащу.

Тут раздался треск, и из кустов рядом с Петером выпрыгнул единорог! Студент и опомниться не успел, как животное, звонко топая копытами, унеслось прочь. И опять Петеру не удалось его как следует рассмотреть, заметил он лишь стройное тело лошади и пышную ярко голубую гриву, больше похожую на модную причёску.

Петер недолго думая, бросился вдогонку, но, конечно же, не успел, хоть и бежал изо всех сил, прыгал через бурелом и ловко, словно обезьяна, карабкался по деревьям. Волшебное животное стрелой вылетело из-под тени леса и вскоре затерялось в светло-изумрудной зелени луга. Когда единорог уже скрылся среди высоких трав, Петер едва успел добежать до границы зарослей, остановившись под нависающими над лугом кронами. Выходить на открытое пространство означало полностью утратить преимущество внезапности. Парень остановился и, почесав в затылке, решил взять передышку.

* * *

У Фроста дела шли намного лучше, по крайней мере, ему так казалось. В этот момент он снова выследил так нагло убежавшего кентавра и уже подкрался к нему практически вплотную, оставалось только схватить строптивое создание. И сейчас он тоже видел только заднюю часть животного, так сильно напоминающего лошадь, которая торчала из кустов, меланхолично помахивая голубым хвостом. Вот если бы подошёл волос из хвоста, а не из гривы, тогда, считай, полдела сделано! Улучив момент, когда единорог слишком увлёкся поеданием листвы с соседнего куста, издавая при этом ужасный треск, Фрост решил действовать. И тут же строгий университетский учитель превратился в дикаря-неандертальца, с воинственным и победным криком он выпрыгнул из кустов и попытался с лёту схватить единорога, но тот спокойно и даже как-то вяло отступил в сторону, а нелепо промахнувшийся Фрост с грохотом грянулся наземь. Кентавр хмыкнул из кустов и прогулочным шагом скрылся в зарослях, догонять его у Фроста уже не было сил.

Несмотря на очередное фиаско, Фрост не стал унывать: он вновь поднялся на ноги, придирчиво отряхнулся, поправил одежду и, всё же сдержав раздражение и досаду, напустил на себя умиротворённый вид. Как известно, внешнее спокойствие должно рано или поздно перейти и во внутреннее, и учитель Фрост отлично об этом знал:

— Что ж, не мытьём, так катаньем! — чуть поведя бровью, пообещал Фрост, для пущей убедительности потёр ладонями, как бы в предвкушении победы, настраивая себя на лучшее, и зашагал следом за единорогом.

* * *

Тем временем Ловчий спешил обратно во дворец. Он, как любой верный служака, лишённый инициативы и умения соображать без указки начальства, не мог придумать что следует предпринимать далее, и поспешил возвратиться к Хранителю Судеб за дальнейшими инструкциями. Ко двору он прибыл верхом на своём хищном колибри и сразу же без доклада прошёл в апартаменты Хранителя. Двери раскрылись без малейшего скрипа, Хранитель Судеб терпеть не мог шума, и Ловчий оказался в полумраке роскошной залы. У противоположной стены перед камином, в кресле, больше похожем на королевский трон, повернувшись спиной к входу, сидел сам Хранитель. Он, разумеется, не мог видеть того, кто вошёл в помещение, но каким-то образом сразу понял, что это Ловчий, и резко развернулся:

— Что там происходит? Докладывай! — скомандовал он в нетерпении.

— Они отправились в долину радуг и туманов, — отчеканил Ловчий своим малоприятным металлическим голосом.

— Что?! — Хранитель Судеб вскочил с кресла и несколько раз обежал вокруг него.

— Они откуда-то всё знают, — также спокойно и размеренно продолжал Ловчий. — Что мне следует предпринять?!

— Кто это, ОНИ?! — разъярённо завопил Хранитель Судеб, который ну никак не мог предположить, что кто-то ещё, кроме учителя Фроста, может раскрыть его секреты.

— Учитель Арчи Фрост и его ученик Петер!

Хранитель Судеб насупился:

— Они хотят испортить мои планы, им что-то известно, они не просто так явились сюда, хотят обхитрить меня, но я и сам знатный хитрец!

— Так точно! — подтвердил Ловчий скорее из привычки во всём соглашаться с начальством, нежели потому что понял сентенцию и был с ней согласен на самом деле.

— А тебя не спрашивают, бестолочь! — вдруг гаркнул Хранитель злобно, несправедливо излив гнев на своего верного помощника. — Ну-ка живо отправляйся обратно, делай что хочешь, но не дай им заполучить волос единорога! Пусть поиграют пока в свою глупую и тщетную игру. Если они не добудут волоса, то нашему плану ничего не грозит! Тебе всё ясно?! — он бросил на Ловчего испепеляющий взгляд, и вслед за этим огонь в камине тоже вспыхнул ярче прежнего, поддерживая хозяина.

— Всё ясно, Хранитель! Могу исполнять?!

— Да! Исполняй! — от ненависти Хранитель Судеб даже скрежетал зубами. — И чтоб всё было сделано! Как хочешь, но помешай им раздобыть волос, в крайнем случае уничтожь их обоих!

— Слушаюсь! — Ловчий поклонился и поспешил удалиться, оставив Хранителя Судеб наедине с его же собственной злостью.

— Нет уж, это дело нельзя пускать на самотёк, — заключил Хранитель Судеб, вернувшись обратно в своё любимое кресло. — Придётся мне самому этим заняться! Уж зря вы это затеяли, мистер Фрост, — он погрозил сухим тонким пальцем воображаемому противнику, — со мной вам тягаться будет сложновато!

* * *

А в это время директор Паркер и Ян, добросовестно облазив все незапертые аудитории, кафедры и кабинеты своей Альма-матер, вновь встретились под дверью той же аудитории N 77, откуда и начали поиски. Директор Паркер в совершеннейшем замешательстве неустанно крутил головой по сторонам и усердно чесал в затылке, словно собираясь проскрести себе лысину побольше. То, что он так и не смог понять, куда же всё-таки подевались его учитель и студент, просто не укладывалось в голове.

— Не нашёл этих затейников? — с неуверенной надеждой в голосе спросил Паркер.

— Нет, — Ян развёл руками и пожал плечами, так же, как и директор, пребывая в явном замешательстве, он-то был уверен, что Фроста и Петера должен был встретить сам директор, чей вопрос показался ему странным. — Может быть, мы разминулись, университет-то бааальшущий!

— Да, — протянул Паркер, нахмурившись, — может и разминулись! — честно говоря, он сам мало верил в это, коридор-то один. — Да где ж их носит?!

— Может, подождём? — предложил Ян. — Вещи-то их здесь, значит, им придётся сюда вернуться! Верно?

— Давай-ка лучше ещё разок пройдёмся по всему корпусу, встретимся здесь же, — предложил директор Паркер. — Я заодно проверю оранжерею, а ты загляни в спортзал, договорились?

— Сделаю! — легко согласился Ян, кивнул и поспешил двинуться в обратном направлении, про спортзал-то он действительно как-то забыл…

— И что они в пылище застряли, нет, чтобы погулять! — возмущался Паркер, удаляясь по коридору в обратном направлении.

— Это точно, а там такая погода! Сейчас бы в горы на лесной зимний пикник! — мечтательно поддержал Ян с другого конца университетского коридора, слова его подхватило эхо и разнесло по всем этажам старинного здания. — Такая погода, сейчас бы на пикник!

* * *

Петер выбежал на луг, вокруг всё уже было залито ярким солнечным светом. Над лугом тут же как по мановению волшебной палочки в небеса взметнулось несколько радужных столбов. Из густой травы выпорхнули золотистые бабочки и искрящиеся, словно россыпи свежей росы, стрекозы. Петер замер от восхищения и огляделся, стараясь как можно лучше запомнить всю эту красоту.

— Да куда ж он подевался?! — с досадой воскликнул Петер, вдруг вспомнив о единороге и цели своего путешествия.

Словно ответом на его возглас из соседних зарослей на краю луга раздался шум, и выпорхнула стайка маленьких голубых птичек, а следом за ними выскочил тот самый единорог!

— Вижу! Попался! — обрадовался Петер, кидаясь наперерез движения волшебного кентавра.

Погоня продолжалась не очень долго, но зато красиво: пока они друг за дружкой неслись через луг, путь их сопровождали тысячи самых различных насекомых и птичек, радужными брызгами взмывающие из-под ног, вокруг то гасли, то вновь вспыхивали радуги, а в небесах крутили спирали разноцветные туманы. Наконец единорог доскакал до подножья одной из гор и ловко вскарабкался на поросшую травой приступочку, затем на соседний выступ, ещё скачок, второй, третий, и… Существо легко и просто скрылось где-то на вершине за кольцом облаков, опоясывающим скалу. Петер карабкался следом, идя буквально по пятам и ничуть не уступая единорогу в скорости, ну, разве что, может, один-два скачка…

И вот и Петер добрался до вращающегося вокруг скалы туманного кольца, какое-то время он немного сомневался, замешкавшись на уступе, но потом уверенно полез в туман…

Пелена расступилась: лицо озарили тёплые солнечные лучи, и взгляду Петера открылась невероятно красивая панорама мира над облачной завесой. Вдаль до необозримых пределов простирались кудрявые клубы розоватых, голубоватых и золотистых облаков, местами из которых к голубым небесам тянулись розовые и оранжевые горные вершины в виде пик и шпилей, похожие друг на друга как две капли воды. А над ними дугами стояли высокие радуги, и небо чертили стаи белоснежных птиц, совсем как на картинах старого художника. Петер уже много повидал красивого в чудесном краю Новогоднего Королевства, но от таких видов просто обомлел, теперь ему казалось, что ничего прекраснее и выдумать невозможно!

Насладившись красотой, Петер отдышался и огляделся: выше скала сужалась, завершаясь тонкой остроконечной вершиной. Петер сидел на предпоследней приступочке, а на самой верхней с обратной стороны вершины неуверенно перетаптывался с ноги на ногу тот самый единорог. Существо стояло с другой стороны скалы, и поэтому Петеру по-прежнему было сложно его рассмотреть.

— Теперь-то уж точно попался! — Петер довольно потёр руки. — Только не бойся, — спохватился он, заметив, что единорог вздрогнул, — я просто хочу кое-что у тебя попросить!

Единорог медленно вышел из-за скалы и повернулся к Петеру лицом, ветер, что свободно носился над вершинами, тотчас прильнул к его гриве, раздув её невесомым облаком ультрамарина, и Петер опешил… Единорог смотрел на студента лицом невероятно красивой девушки…

* * *

Учитель Фрост прошёл уже добрую половину растущей на склоне рощи и, наконец, выбрался на какую-то полянку, со всех сторон окружённую толстенными деревьями. Над полянкой высоко в голубом небе сияло солнце, Фросту сразу же приглянулась такая эстетичная картинка, и он подумал, что стоило ещё сто раз потерпеть неудачу в погоне за единорогом хотя бы для того, чтобы просто побывать в этом чудесном месте. Ах, жаль, что он не захватил с собой мольберта и красок с кисточками! Не успел он додумать свои приятные мысли, как вдруг заметил справа торчащий из-за кустов голубой лошадиный хвост. Хвост лениво помахивал из стороны в сторону, отгоняя надоедливых мух, и принадлежал явно тому же самому кентавру…

Тут Фрост сообразил, что лучшего случая может и не представиться, и что если действовать, то нужно делать это прямо сейчас. Он отбросил все оставшиеся сомнения, зажмурился и с воинственным воплем вроде индейского со всей дури скакнул вперёд. Прыжок увенчался удачей, и хвост волшебного животного оказался в руках Фроста!

— Агааа! Попался! — закричал Фрост, ликуя. — Теперь ты отдашь мне волос из своей чудной гривы!

Однако, животное, казалось, совершенно не испугалось, а даже скорее наоборот: единорог медленно и невозмутимо попятился и полностью вышел из кустов. Увидев лицо кентавра, учитель Фрост опешил, он сразу же выпустил хвост из ладоней и отступил немного назад.

Вместо ожидаемой Фростом лошадиной морды с серебряным рогом на лбу, у кентавра было волевое мужское лицо, а вместо пышной голубой гривы, короткий «ёжик» желтоватых волос, какие носят студенты родного университета Фроста. Кентавр повёл бровью и наградил учителя недовольным взглядом:

— Гриву носят единорожки, что живут на той стороне, — с недовольством заявил он, — а мы — мужики, грив не носим, заруби себе на носу, нахал! — он надменно фыркнул и удалился в заросли.

Фрост, раздосадованный такой оплошностью, лишь смущённо опустил взгляд и развёл руками. А что ещё ему оставалось делать?

* * *

Петер уставился на единорожку, глаза его не решались даже моргнуть, чтобы ни на мгновение не выпустить удивительное существо из виду. Единорожка оказалась настолько волшебно красива, что парень просто обомлел и потерял дар речи, и только когда прошло какое-то время, былое красноречие вновь вернулось к студенту:

— Вернее, попалась, — пробормотал он, всё ещё оторопело глядя на единорожку. — Волшебный единорог, да к тому же ещё и девчонка-кентавр! — Петер не мог поверить своим глазам.

Единорожка с опаской глядела на него, и по выражению её лица невозможно было даже предположить, что она думает. То и дело красавица стреляла огромными голубыми глазами по сторонам, начиная на месте переступать ногами, вроде бы собираясь куда-то убежать прямо по воздуху, из чего Петер заключил, что она всё ещё его боится.

Парень приосанился и попытался сделать максимально простодушно-приветливое лицо, чтобы хоть как-то снять возникшее напряжение. Это добродушное выражение лица всегда помогало ему легко знакомиться с девушками в университете. Затем Петер присел на краешек утёса и картинным жестом развёл руками, при этом демонстрируя единорожке ладони — признак чистоты намерений.

— Не бойся, я тебя не трону, мне нужен только, эээ… — тут Петер замялся, ведь он пришёл, чтобы вырвать из её прекрасной гривы волос, но теперь эта затея казалась чем-то отвратительным и недостойным, как же ей было об этом сказать?!

— Ты хочешь вырвать мне волосы?! — вдруг испуганно воскликнула единорожка чарующе-мелодичным женским голосом.

— Нет, то есть, я думал, — смутившись засуетился Петер, — что ты, ну, как это сказать, что ты лошадь…

Единорожка посмотрела на Петера с явным непониманием, как будто если бы она была простой лошадью, то рвать волосы было бы можно. Разве лошади понравится такое обращение?!

— Нет, то есть, я не думал, что ты, ну, как человек, — попытался объяснить Петер, но мысли его по-прежнему водили совершенно неуправляемый хоровод, и ничего стройного не получалось. — Ой, не то я говорю!

— Ты пришёл за моим волосом! — теперь у единорожки уже не осталось никаких сомнений. — Зачем тебе ещё было лезть так высоко на гору?

— Да, это так, но я не собирался вырывать тебе волосы, — извиняющимся тоном начал оправдываться Петер, которому теперь было очень стыдно за прошлые намерения. — Я хотел попросить всего один волос из твоей… — он собирался сказать «гривы», но к волосам столь красивого создания это слово явно не подходило. — Э… из твоих волос.

— Видишь, как нам далеко пришлось прятаться, чтобы такие как ты не сделали нас лысыми! — единорожка всплеснула руками. — Я знаю, что ты задумал! Тебя подослал этот псевдохранитель?!

— Нет, что ты!

— Все хотят вырвать мои волосы… — в голосе единорожки дрогнула обида. — Раньше мы жили по всей равнине, и на том берегу, и в долине, а теперь только здесь, так далеко, чтобы не попадаться на глаза Ловчему…

— Ловчему? — изумился Петер.

— Разве ты не знаешь его?! Или обманываешь меня, или ты нездешний!

— Но зачем мне врать?! — Петер снова развёл руками. — Если бы я хотел сделать дурное, то, наверное, уже предпринял бы что-то, а не сидел бы вот так!

Единорожка на мгновение опустила взгляд, вероятно, обдумывая слова пришельца.

— Ты можешь уйти, — Петер поспешил отодвинуться от края уступа, освобождая проход, и показал рукой, что путь свободен. — Но тогда я не смогу помочь людям…

Единорожка тут же вскинула на Петера свои огромные голубые глаза, слова про помощь людям, без сомнения, взволновали её.

— Ловчий, это ужасный человек! Он летает здесь на огромной розовой птице и всех пугает! Последнее время он всё чаще появлялся в нашем чудесном краю…

— Что он хотел?! — напряжённо уточнил Петер.

— Он хотел, чтобы мы ушли как можно дальше от королевства, чтобы мы не показывались на глаза ни ему, ни Хранителю Судеб… Он сказал, что уничтожит нас, если мы появимся на той стороне…

— Но зачем?! — в голове студента на мгновение всё спуталось, как бывало раньше только на сложных экзаменах. — Ах да, Хранитель Судеб не хотел, чтобы у кого-то ещё кроме него в королевстве была возможность изменять испорченные им судьбы! — вдруг догадался он после минутного раздумья. — Как я сразу не сообразил? Вот он хитрец! Собственно, это ему по рангу полагается…

Единорожка опустила глаза, ей вдруг стало жалко тех, чьи судьбы были испорчены, и захотелось помочь Петеру:

— Чем я могу помочь тебе? — спросила она, поникнув, и так было ясно, что придётся вырывать себе волос, а это довольно-таки больно даже для единорога.

— Но я не знаю, — неуверенно пробормотал Петер, — мне нужен…

— Волос, конечно? — единорожка посмотрела на парня с укоризной и покачала головой. — Ну, ладно…

С этими словами она наклонила к Петеру голову и подставила свою пышную голубую гриву.

— Рви! — обречённо выдохнула единорожка и зажмурилась.

Петер уже потянулся, чтобы выдрать требуемую волосину, но рука его задрожала. Несколько мгновений он колебался, лоб парня от волнения даже покрылся крупными каплями пота, но пальцы так и не смогли коснуться голубого облака. Петер тяжело вздохнул и отдёрнул руку, словно обжёгшись, как же ему теперь стало стыдно, что он действительно собирался причинить боль единорожке!

— Я не могу причинить тебе боль, прости, — произнёс Петер пристыжено. — Просто, знаешь, Хранитель Судеб написал в людских судьбах много скверного, а изменить запись можно только твоим волосом… Но я не могу так тебя обидеть, ведь ты такая волшебная и беззащитная! Должен быть другой способ, — стараясь не встречаться с единорожкой пристыженным взглядом, Петер спешно повернулся и начал спускаться с приступки.

Единорожка посмотрела ему вслед, утомлённо закатила свои прекрасные голубые глаза и устало вздохнула:

— Нет другой возможности! — крикнула она вслед Петеру, поднесла руку к волосам, зажмурилась и выдернула из гривы толстый голубой волос.

Когда она вырвала волосок раздался звук, похожий на звон колокольчика, Петер невольно обернулся и увидел единорожку, которая с улыбкой на устах протягивала ему свой голубой волос. Петер немного растерялся, он не мог понять, почему сие волшебное существо всё-таки решило помочь ему.

Увидев недоумение на лице Петера, единорожка в ответ удивлённо подняла брови, как бы спрашивая «как, ты разве не понял, почему я это сделала?». Петер помотал головой и пожал плечами.

— Ты первый, кто не стал охотиться за моим волосом, — пояснила своё решение единорожка, — а значит, ты по-настоящему хороший человек, тем более, чтобы помочь людям, волоска не жалко!

Петер расплылся в умильной улыбке и благодарно кивнул, затем бережно, как сокровище, взял голубой волос из руки единорожки и стал разглядывать. Волос оказался действительно волшебным, мало того, что он был очень толстым, навроде карандаша или указки учителя Фроста, так ко всему ещё и сверкал почище тех Рождественских ёлок, что довелось созерцать Петеру в волшебном лесу в самом начале путешествия. А когда Петер опустил руку с волосом к земле, тот тотчас распрямился и стал твёрдым, как антенна.

— Спасибо, единорожка! — крикнул Петер, спускаясь с горы.

Вершина с единорожкой вновь скрылась за розово-оранжевыми и сиреневыми облаками, впереди показалась колышущаяся зелень хорошо знакомого луга. Едва спустившись со скалы и почувствовав под ногами твёрдую почву, Петер поспешил в сторону леса, откуда он только что пришёл. Солнце, льющееся на равнину с небес, согревало своими золотыми нитями, но сильнее него грела Петера мысль, что в руках он держит заветный волос и сможет теперь исправить судьбы, восстановить справедливость и подарить людям весёлое и счастливое Рождество. Посреди равнины Петер на мгновение остановился, обернулся и помахал рукой своей новой знакомой, и парень не прогадал, единорожка стояла на вершине той самой горы и тоже смотрела на него. Поняв, что он её видит, единорожка подняла вверх свою изящную ручку и помахала Петеру.

* * *

Момент был очень трогательным, даже отсюда, снизу и с большого расстояния, Петер видел, что единорожка улыбается ему. Как всё же здорово вышло, что он не стал причинять единорожке боль, ведь Петер потом не простил бы себе, если бы обидел такое трогательное существо…

Пройдя ещё немного по лугу, Петер снова обернулся к скале, чтобы вновь взглянуть на улыбку единорожки, но та почему-то нервно металась на месте и неистово размахивала руками, указывая в сторону леса. Петер не сразу понял смысл её действий, но вскоре сообразил, куда пытается показывать его новая знакомая и поспешил посмотреть в ту же сторону: над вершинами величественного леса на другом краю луга, в небесах показалась какая-то стремительно приближающаяся точка…

«Ловчий!» — мгновенно догадался Петер.

Исполинская колибри стала отлично различима, двигалась она действительно с огромной скоростью. Птица пронзительно крикнула и пошла на снижение. Ловчий натянул поводья, пикируя, в стёклах его авиационных очков тотчас отразилась зелень луга и Петер, сжимающий в руках волшебный голубой волос единорога…

— Беги, это Ловчий! — крикнула единорожка и тут же скрылась в тумане у подножья скалы.

Петер сжал кулаки и бросил на Ловчего решительный взгляд, а в следующее мгновение, вместо того, чтобы начать убегать, студент со всей дури ринулся прямо навстречу Ловчему. Несколько мгновений они стремительно неслись навстречу друг другу, в центре луга Ловчий пошёл на атаку, птица выпустила когти и уже нацелилась вцепиться Петеру в рюкзак, но Петер вовремя пригнулся, и колибри со свистом пронеслась над ним, не солоно хлебавши.

На второй манёвр у хищницы уже не было достаточно времени, и Петер преспокойненько успел добежать до леса. Тем временем, Ловчий на своём любимом колибри уже сделал вираж и пошёл нагонять беглеца. Погоня продолжилась: Петер, не разбирая дороги, нёсся через лес, скрытый кронами, а Ловчий, не отставая ни на мгновение, летел над деревьями, старательно высматривая беглеца с высоты птичьего полёта. Несколько раз Петер замирал возле какого-нибудь раскидистого дуба с очень пышной кроной или больших корней, выпирающих из земли, стараясь спрятаться от Ловчего, и тот, теряя цель, начинал кружить над лесом. Но каждый раз ему вновь удавалось разглядеть беглеца, зрением, к слову сказать, Господь наградил его отменным. Впрочем, и манёвры Петера не оставались тщетными, расстояние между беглецом и преследователем постоянно увеличивалось.

— Это тебе не так просто, — то и дело восклицал Петер, когда Ловчий снова терял его из виду, — попробовал бы ты обхитрить меня в университете, я там самый хитрый!

 

ГЛАВА VI

Скоро лес кончился, показался очередной луг, Петер бежал что было сил, в руке его сверкал волшебный волос, и это придавало студенту сил. Кажется, открылось второе дыхание, Петер прибавил ходу, и Ловчий в вышине стал отставать всё сильнее. Просто на другой стороне равнины Петер увидел хорошо ему знакомые жёлтые пузыри, вылетающие из ущелья с фабрикой, а значит, цель была совсем рядом, там его ждал львёнок Арчи на своём кораблике, и на нём можно было легко обогнать Ловчего.

Петер обернулся, но почему-то не увидел Ловчего, наверное, тот совсем устал и отстал. С утроенной от предчувствия скорой победы скоростью, Петер буквально подлетел к краю обрыва и прыгнул на взлетающий снизу пузырь. Вдруг произошло непредвиденное: буквально ниоткуда прямо перед Петером возник Ловчий. Остервенело стиснув зубы, он рванул поводья и направил колибри на пузырь. Лишь чудом Петеру удалось увернуться, как раз в тот момент, когда птица шла на таран. Пузырь под весом непрошенного пассажира стал проседать обратно в ущелье, и атакующий рывок птицы пришёлся выше цели. Ловчий раздосадовано взревел, заходя на новый круг.

Петер попытался воспользоваться моментом и перепрыгнуть на противоположный край, но понял, что увяз ногами в пузыре. Ещё мгновение, и Петер провалился внутрь шара, как ни странно, но он отлично выдерживал вес человека, несмотря на все опасения львёнка Арчи.

Оказавшись внутри, Петер поскользнулся и упал на одну из стен, и тотчас пузырь полетел в ту же сторону. Мгновенно поняв правила игры, Петер кинулся быстро перебирать ногами, одновременно помогая вращению и руками. Пузырь двинулся к противоположному краю, управлять было довольно сложно, но хорошо тренированный парень быстро разобрался, что к чему, и стал направлять пузырь вверх, чтобы дотянуть до края обрыва на нужном уровне.

Петер балансировал на прозрачном полу пузыря, стараясь почувствовать, куда именно тот идёт, чтобы направлять сие чудо в нужную сторону, и это к удивлению неплохо у него получалось. Вновь прямо по курсу возникла фигура Ловчего верхом на колибри. Птица зависла рядом с пузырём, громко жужжа крыльями-пропеллерами и вроде бы даже не собираясь атаковать.

— Он боится увязнуть в пузыре! — догадался Петер.

И точно, Ловчий и не думал таранить пузырь птичьим клювом, опасаясь, как бы самому не завязнуть в странном шаре, он выбрал другую тактику:

— Всё равно тебе придётся где-нибудь приземлиться, а моя работа — только проследить, где именно, и тогда уж я отберу у тебя волшебный волос! — произнёс Ловчий металлическим голосом и мерзко осклабился, чувствуя полнейшее превосходство.

Ну, и в самом деле, как можно было тягаться с птицей, находясь в малопослушном пузыре?! Петер же как будто услышал слова Ловчего, несмотря на то, что находился внутри шара, он удивлённо приподнял одну бровь и наградил Ловчего скептически-уничижительным взглядом:

— Это мы ещё поглядим, кто кого, орнитолог недоделанный, — воскликнул Петер и вдруг изо всех сил навалился на ту сторону пузыря, где за прозрачными стенами висел колибри, — ты ещё не знаешь, на что способны студенты моего ВУЗа!

Пузырь резко завращался, неся Петера прямо на Ловчего, когда расстояние было уже минимальным, парень резко выбросил вперёд руку и, не разорвав пузыря, прямо через его стенку врезал кулаком колибри по клюву. Птица пронзительно взвизгнула и рванулась в сторону. От неожиданности и наглости Петера Ловчий даже выронил поводья и на какое-то время потерял управление.

Петер же, рассмеявшись своей маленькой победе, резко подпрыгнул, изо всех сил ударив руками в потолок шара и вытянув его вертикально. Затем, приземлившись обратно на дно, он стал усиленно перебирать ногами, вращая пузырь. Расчёт Петера оказался точным, и трюк сработал: пузырь дёрнулся в обратную сторону, взмыл ввысь и за считанные секунды унёсся от Ловчего на огромное расстояние, оказавшись над территорией долины, откуда Петер начинал своё путешествие.

Теперь Петер понял, что научился хорошо управлять пузырём, это его даже позабавило, и он задорно рассмеялся. С широкой улыбкой на лице, парень начал править пузырь к лугу, где должен был ждать его кораблик львёнка Арчи. Ловчий тем временем, уже придя в себя после столь неожиданной атаки Петера, двинулся наперерез, заходя на ту же полянку, но по очень большому кругу. Благо для Ловчего, птица оказалась гораздо быстрее пузыря…

* * *

А на лужайке возле крылатой гондолы, ничего и не подозревая, преспокойненько прохлаждался крылатый гондольер львёнок Арчи. Вдруг справа что-то зашуршало, и из-за небольших кустов появился учитель Фрост, красивый сюртук его всюду покрывал репейник и сухие листочки, нападавшие во время охоты на единорогов.

— Ну, как успехи, тёзка? — с хитрой улыбкой, ведь даже по одному виду Фроста можно было заключить, что его охота не увенчалась успехом, поинтересовался Арчи. — Поймал кого-нибудь? — тут львёнок разразился заливистым смехом.

— Да, тёзка, поймал, — Фрост улыбнулся и начал усердно обирать репейник с сюртука, — только не совсем то, что хотелось бы!

— Надеюсь, Петеру повезло больше! — с надеждой в голосе произнёс львёнок, устремляя взгляд куда-то вдаль, возможно, туда, где, по его мнению, должны были прятаться единороги. — Интересно, где он сейчас лазит?

Тут Фрост округлил глаза и поднял брови. Его удивлённый и одновременно встревоженный взгляд устремился за плечо львёнку, где на фоне высокого неба и столбов радуг безмятежно парил жёлтый пузырь, напоминающий мыльный, но только огромных размеров, а внутри него прыгал и пританцовывал Петер!

— Да вот же он! — Фрост ткнул пальцем в сторону шара.

Львёнок резко обернулся и теперь тоже заметил Петера, он даже раскрыл рот, собираясь что-то воскликнуть, но не успел, в тот же момент нечто пролетело над ними со свистом, скользнув по земле серой тенью птицы с седоком на загривке.

— Ловчий! — крикнул львёнок, признав наездника.

— У Петера в руках волос единорога! — встревожено воскликнул Фрост, заметив ультрамариновое свечение изнутри шара. — Он добыл его, а Ловчий пытается отнять!

Ловчий тем временем сделал пируэт, завершив манёвр и спикировал на крылатую гондолу львёнка Арчи. Друзья и опомниться не успели, как колибри с остервенением вцепилась когтями в парус и изорвала его в клочья. Треснувшая под натиском исполинской птицы мачта рухнула следом на палубу. Львёнок, гневно потрясая кулаками, бросился к кораблю, одним прыжком вскочил на палубу и в следующем прыжке попытался дотянуться до зловредного колибри, но Ловчий тут же натянул поводья, и птица на своих крыльях-пропеллерах ловко ушла вверх.

— Негодяй, я тебе покажу, как ломать чужие кораблики! — закричал львёнок Арчи, возмущённый подлой атакой. — Я тебя ещё проучу! — он погрозил улетающему всаднику кулаком.

Ловчий же лишь злорадно рассмеялся громогласным смехом и самодовольно потёр ладонями друг о друга.

Не выдержав такой гнусной насмешки, не на шутку вспыливший львёнок театральным движением отбросил свой красный плащ назад и изо всех сил замахал крыльями, стараясь взлететь, как то делали его тётя Роза и дядя Сапфир, но ничего не получалось. Он лишь немного приподнялся над землёй и тут же рухнул обратно на палубу.

— Ну ничего, когда мои крылья подрастут — я до тебя дотянусь, трус! — чуть не плача прокричал львёнок. — Тебе не уйти от меня, мерзкий подлец!

Тут, увидев как сильно расстроился львёнок Арчи, не выдержал и учитель Фрост, он нахмурился и погрозил Ловчему пальцем.

— Забрался высоко, думаешь, что тебе всё можно?! — продолжал кричать львёнок, прыгая на палубе и размахивая кулаками. — А ну-ка пойди сюда, трус, вернись!

Кажется, Ловчий почему-то всё-таки внял крикам львёнка, он резко развернул птицу и на очередном заходе снизился так низко, что прошёл буквально над головой крылатого гондольера, сбив того с ног ветром от крыльев. Арчи снова неловко упал на спину, а при том, что он продолжал махать кулаками, стал похож на неуклюжего жука.

— Не смей обижать маленьких! — возмущённо воскликнул Фрост. — Этого я тебе не позволю! — он тяжело вздохнул, словно собираясь сделать что-то крайне не любимое. — Придётся проучить этого нахала, — резюмировал учитель нехотя.

С этими словами Фрост наклонился и подобрал с земли большой фиолетовый камень. Подбросив его в ладони несколько раз, явно определяя вес, Фрост перевёл взгляд вдаль и начал отслеживать движение колибри Ловчего. Приспешник Хранителя Судеб уже заходил на новый вираж, решив в сложившихся условиях, что целесообразно всё-таки рискнуть и пойти на таран, целью его теперь стал пузырь…

— Он прорвёт пузырь, здесь очень высоко, — в ужасе закричал львёнок Арчи, — Петер разобьётся, если выпадет!

Ловчий вышел на прямую с шаром и ускорил движение, в стёклах его очков вспыхнули гневные прицелы. Колибри вытянула шею, чтобы стать более обтекаемой, и направила клюв в центр пузыря. Поняв, что задумал Ловчий, Петер бросился изо всех сил крутить шар, чтобы уйти с линии атаки, но вираж не получался, ветер играл на руку Ловчему, и они уверенно сближались…

Фрост подбросил камушек в воздух и тут же, совершив круговое движение, как при игре в бейсбол, со всей силы нанёс по нему удар тростью. Камень метнулся вдаль, точно выполнив задуманную Фростом траекторию: движение завершилось прямым попаданием в лётные очки Ловчего, стекло разбилось, оправа зазвенела… Ловчий рванулся в сторону и невольно натянув поводья, на полном ходу развернул птицу, пройдя мимо шара…

— Есть попадание! — радостно воскликнул львёнок Арчи.

— Красная карточка! — самодовольно торжествовал Арчи Фрост. — Не зря я с детства занимаюсь спортом! Но только не злорадствуй, так делать нехорошо! — спохватился он, смирив озорство и перейдя на учительский тон. Всё-таки учитель был в нём сильнее всех прочих личностей. — Он сам меня вынудил!

Потерявший управление Ловчий начал падать. Он изо всех сил дёргал за поводья, не понимая, куда летит, ведь разбитые очки не давали ему абсолютно никакого обзора, но выровнять птицу не удавалось. Тогда Ловчий решил избавиться от надоедливых очков и попытался снять их, но когда ему наконец удалось стащить ненавистные «консервы» с головы, оказалось, что для манёвра просто не осталось времени.

— Проклятье! — лицо Ловчего перекосило от злобы, прямо по курсу стремительно приближалась поверхность скалы…

Раздался оглушительный грохот, когда Ловчий вместе с ошарашенной колибри наконец влетел в склон. Скала сотрясалась ещё какое-то время, пока колибри, круша на своём пути кусты и деревья, в свободном падении неслась всё ниже и ниже к её подножью. Наконец, грохот стих, и от подножья горы донеслось недовольное щебетание колибри и нечленораздельная ругань Ловчего, очевидно, они добрались до самого низа, угодив прямиком в заросли, судя по их возгласам, весьма колючего кустарника…

Учитель Фрост картинным жестом отряхнул руки и гордо подбоченился, он явно был доволен своей работой. Над равниной показался шар с Петером внутри, парень сразу понял, что произошло, и кто именно так ловко подбил противника. Петер выпрямился внутри шара в полный рост и приветствовал товарищей-тёзок долгим размахиванием руками.

Фрост тоже махнул рукой, призывая Петера лететь к ним. Парень сразу сообразил, что к чему, и засеменил ногами, одновременно сверху руками подкручивая пузырь в нужном направлении. На этот раз фокус получился идеально, и шар пошёл на снижение, двинувшись в сторону стоящего посреди равнины поломанного кораблика. Когда шар почти приземлился и уже коснулся нижним краем травинок, растущих на лугу, тёзки Арчи кинулись к нему и обхватили прозрачные бока пузыря с обеих сторон, дабы он снова не взлетел. Затем они просунули руки внутрь шара и помогли Петеру выбраться наружу, удивительно, но и на этот раз пузырь остался целым. Какой-то неимоверно прочный шар попался им на удачу! И как только пассажир покинул его, а львёнок подтолкнул пузырь пушистой лапкой, шар тотчас поспешил весело улететь дальше в своё путешествие.

— Спасибо, друзья! — сказал Петер с глубокой признательностью в голосе, он попеременно посмотрел на обоих Арчи, стоящих по сторонам от него, и крепко обнял их за плечи.

— Не за что! — смущённо улыбнулся Фрост. — Кстати, можешь загадать желание! — учитель озорно хихикнул. — Между двумя Арчи стоишь.

— А здорово ты всё-таки придумал залезть в этот шар! — с неподдельным восхищением воскликнул львёнок Арчи. — Я бы вот точно не рискнул!

— Да вообще-то я и не собирался, просто надо было поспешить, чтобы не попасться Ловчему! — честно признался Петер, ему, конечно, было бы приятно выглядеть таким находчивым, но врать друзьям не хотелось. — Всё как-то само собой получилось!

— Ничего, тёзка его охладил! — львёнок Арчи бросил сердитый взгляд в сторону скалы, к подножью которой только что рухнул Ловчий.

— Это было просто здорово, я и не знал, что вы так классно умеете играть в бейсбол! — восхищённо воскликнул Петер, ещё не до конца веря в произошедшее чудо спасения. И как это заумный стручок Фрост так ловко обходится с тростью, прямо как чемпион мира!

— Я побеждал не в одном чемпионате нашего университета! — похвалился Фрост и тут же добавил с упрёком в голосе: — Но вы почему-то мало интересуетесь жизнью своих учителей.

Петер немного виновато отвёл взгляд, ведь это было правдой. Не полети они сейчас в Новогоднее Королевство, скорее всего, он бы вообще не узнал учителя Фроста как такого замечательного человека и друга.

— Тёзка скромный только до поры до времени, но похвали его, у-у-у, и после не остановишь хвастовство! — заметил львёнок, разрядив неловкую ситуацию.

— Вечно, тёзка, ты меня подкалываешь! — в ответ улыбнулся Фрост.

Тут уже все громко рассмеялись, напряжение спало, и можно было немного расслабиться. Смех просто-таки вольной птицей вырвался из только что ещё напряжённых друзей, очистив разум и освободив настроение, которое не преминуло тут же воспарить над лугом и порадоваться красивому солнечному свету.

— Я добыл волос! — наконец, просмеявшись, объявил Петер. Глаза его в этот момент блестели так сильно, что могли бы посоперничать с солнцем, ведь ему действительно было чем гордиться. Хотя, несмотря на радость от успеха, ему почему-то казалось, что он забыл нечто очень важное…

Переполняемый радостью, он протянул волшебный волосок Фросту.

— Я всегда мечтал иметь такой! — мечтательно признался львёнок Арчи, заглядывая Петеру в ладони.

— Я бы тебе его отдал без вопросов, но надо исправить записи… — извиняющимся тоном пояснил Петер.

— Я понимаю, — львёнок Арчи вздохнул, — но всё же какой он красивый!

— Это отлично, с волосом ты сможешь всё исправить! — обрадовался Фрост. — Я сразу увидел его ультрамариновое сияние, но потом подумал, что мне всё-таки показалось. Как же тебе удалось добыть его так быстро?!

— Я?! — Петер как будто не услышал вопроса, его больше ошеломила первая часть предложения. — Но я думал, что вы это сделаете! — засуетился он.

— Я не могу, Петер, — спокойно возразил учитель Фрост, — я пообещал королю никогда не вторгаться в историю королевства, только поэтому мне разрешили бывать здесь!

— Я не думал, что мне придётся делать это самому, — Петер озабочено потёр ладонью лоб, — вдруг я что-нибудь напутаю!

— Не бойся, Петер! — бодро воскликнул львёнок Арчи. — Кто ж другой, как не ты, может сделать это лучше?! Ты же знаешь всех своих знакомых, только тебе это и под силу!

— Да-а-а… — протянул Петер, почёсывая в затылке. — Знакомых-то знаю, более-менее, а всё остальное население земного шара не очень… — эта мысль прозвучала весьма по-философски. — Да и к тому же я не очень грамотно пишу, могу напортачить там… Надо было лучше учиться в школе!

— Это точно, но исправить свои собственные ошибки можем только мы сами, и сделать это никогда не бывает поздно! — подбодрил львёнок.

— В этом ты абсолютно прав, тёзка! — одобрительно поддержал учитель Фрост. — Какая глубокая мысль или даже, я бы сказал, глубокомысленная сентенция! Прислушайся к тому, что он говорит, дружище Петер!

— Уговорили, я попробую! — согласился Петер и поспешил спрятать волос в карман штанов, застегнув его на большую круглую пуговицу.

— Надо не пробовать, а сделать! — назидательно поправил Фрост.

— Хорошо бы, но я всё равно боюсь не справиться, — голос Петера по-прежнему казался немного неуверенным, — тем более как же нам добраться туда?

— Да, корабль-то сломан! — львёнок оглянулся по сторонам.

— Всегда можно найти какой-нибудь добрый выход! — заверил Фрост. — На свете есть много того, чего мы не знаем, и мы знаем много того, чего на самом-то деле и нету!

И в тот же момент откуда-то сзади, как подтверждение слов учителя Фроста, раздалось уже хорошо всем знакомое рычание, и из высоких трав показались Сапфир и Роза. Роза вышла вперёд и легла перед Фростом, подставляя ему холку.

— Нет, — Фрост уверенно отмахнулся, — я не стану садиться девушке на шею, это не по-джентльменски!

Роза польщённо улыбнулась.

— Тогда полетишь на Сапфире! — хихикнул Львёнок.

Сапфир тут же приблизился к учителю Фросту и позволил тому забраться себе на спину.

— Отлично, спасибо, друзья! — рассмеялся Фрост. — Так-то гораздо лучше!

Львёнок забрался сзади, а Петер сел на спину львице, всё-таки громоздиться всем вместе на бедного Сапфира было бы ещё более не по-джентльменски.

Львы с приятным шорохом взмахнули своими огромными ультрамариновыми крыльями и взмыли ввысь, через мгновение став еле видной точкой в высоком голубом небе.

— Вперёд, друзья, в Воздушную Венецию! — раздался бодрый голос учителя Фроста откуда-то издалека, и эхо разнесло его над всеми долинами и горами этого чудесного края.

Вновь навстречу неслись каскады голубых облаков и ослепительные золотые нити яркого высокого солнца, вновь в центре невероятной панорамы вырисовывалась парящая в небесах столица волшебного королевства, приближаясь и сверкая голубыми остроконечными крышами белых и изумрудных башен…

Друзья летели в Воздушную Венецию, впереди их ожидало исполнение желаний и всеобщая победа…

* * *

Кусты задрожали, и над колючими зарослями поднялась взъерошенная голова Ловчего, в спутанных волосах вассала запутались сотни колючих шариков и шипов, вид у него был унылый и обескураженный. Ну в самом деле, он никак не мог предположить такого позорного для себя оборота событий. К счастью, мысли Ловчего изначально были скудны и не блистали особенной сложностью, что и чувства сего субъекта делало довольно-таки простоватыми, поэтому долго расстраиваться и переживать поражение он не стал, а поспешил выбраться из зарослей и продолжить работу. Следом за наездником из кустарников показалась и его верная птица-колибри, огромная голова с розовыми перьями и жёлтым клювом долго вертелась по сторонам, вероятно, осматриваясь, а потом недовольно защебетала. Ловчий скривил рот и, скрежеща зубами, что-то прорычал в ответ, но колибри не умолкала, щебеча всё сердитее. Тогда Ловчий обернулся к своей птице, назидательно поднял вверх указательный палец и отчеканил металлическим голосом:

— Мы должны остановить их во что бы то ни стало! Нужно как можно быстрее сообщить обо всём Хранителю Судеб! — он расправил в руках сорванный в процессе падения лётный шлем и поспешил натянуть его на голову.

Вдруг солнечный свет померк, заслонённый чем-то огромным, и тень наползла на Ловчего. Птица испуганно пригнулась и посмотрела вверх исподлобья: над долиной завис огромный трёхмачтовый фрегат с рядами пушек на бортах и цепями заклёпок по всему корпусу. На палубе корабля, словно адмирал с древних гравюр, сложив руки на уровне груди, стоял Хранитель Судеб.

— Не нужно мне сообщать то, что мне и так известно! — воскликнул он злобно. — Значит, этим бездельникам всё-таки удалось раздобыть волшебный волос?! — он отчего-то злорадно рассмеялся. — Ну-ну! Я им покажу настоящее волшебство! — он потёр руки.

Ловчий тут же распрямился в полный рост и вытянулся по стойке «смирно», лицо его в момент стало неистово-свирепым.

— Ловчий, лети за мной, я знаю, что нужно делать! — приказал Хранитель Судеб.

— Я раздавлю их! — проревел Ловчий, скрежеща зубами и изо всех сил сжав кулаки.

— Отлично! — похвалил вассала Хранитель Судеб. — Мне нравится такой твой настрой! Вперёд, живо!

Корабль взревел вспыхнувшими под днищем огнедышащими двигателями и стал уверенно набирать высоту, из труб на корме повалил густой чёрный дым. По палубе тут же забегали гномы Горна, они натягивали и отпускали какие-то канаты, расправляя паруса под ветер, разворачивали мачты и чистили бортовые орудия, короче, на палубе царила самая что ни на есть рабочая атмосфера. Корабль со скрежетом взмыл на уровень вершин ближайших гор и, сделав круг над долиной, двинулся в сторону Воздушной Венеции. Ловчий, уже оседлав такую же взъерошенную, как и он сам, колибри, устремился следом за кораблём, и вскоре они скрылись из виду среди красивых золотых облаков. Теперь Хранитель Судеб окончательно утвердился в своих подозрениях относительно Фроста и стремился любой ценой сорвать его планы.

* * *

Тем временем львы принесли Петера и обоих Арчи в Воздушную Венецию. Они покружили над шпилями какого-то очень красивого и не менее старинного здания с резными голубыми башенками на крыше и приземлились на соседней с Королевской библиотекой улочке.

Не успел учитель Фрост ступить на мостовую Воздушной Венеции, как его тотчас обступили уже хорошо знакомые всем снежинки:

— Привет, Арчи! — приветствовала учителя первая снежинка.

— У тебя всё больше друзей! — добавила вторая, незримо кружа вокруг Фроста.

— Сперва привёл одного симпатичного студента, — смеялась третья, похлопывая Петера по плечу, — а теперь ещё и трёх львов!

— Да, я такой! — Фрост подбоченился. — Кстати, этого льва тоже зовут Арчи, — он кивнул в сторону львёнка.

— Какой хорошенький! — воскликнули все три снежинки хором.

— Какие вы все замечательные! — с улыбкой выдохнул Петер, неустанно рассматривая хрустальные фигурки озорных барышень. — Может, взять вас с собой в мой город?

— Ну их, — махнул лапкой львёнок, — они изнеженные все, лето у тебя там придёт, они часом и растаять могут…

Снежинки одновременно повернулись к львёнку и посмотрели на него презрительно:

— Тоже нам нашёлся советчик! — снова хором звонко рассмеялись они.

— Ну, не стоит ссориться, — Фрост развёл руками, призывая к спокойствию, — у нас тут важное дело, красотки. Мы бы с удовольствием бы поболтали бы, но нам бы пора бы!

— Не знаю, какие у вас там хитрые и важные дела могут быть, но… — начала первая снежинка.

— Вам следовало бы быть поосмотрительнее, — продолжила вторая с той же интонацией и похожим голоском, — кажется, только мы не знаем, зачем вы здесь…

— Перед тем, как вы прилетели, тут всюду сновали гномики нашего великого хранителя Горна… — добавила третья, вторя своим сестричкам.

Фрост встревоженно вскинул голову и начал оглядываться по сторонам.

— Но я никого не вижу! — Петер тоже несколько раз спешно осмотрелся.

— Были-были! — снова хором затараторили снежинки. — Попрятались, небось, просто!

— Спасибо, девчонки, мы будем внимательнее впредь! — Фрост по-джентльменски учтиво чуть поклонился.

— Давайте-ка тогда побыстрее к библиотеке! — предложил львёнок Арчи. — Пока гномы не пронюхали, что мы здесь, у нас есть отличная возможность пробраться в Хранилище!

* * *

Когда друзья подошли к дверям Королевской библиотеки, те раскрылись сами собой. Петер довольно улыбнулся, посчитав это знаком гостеприимства, а учитель Фрост настороженно оглянулся, всё-таки это было довольно странно. Затем все вместе они прошли в центр холла, туда, где Петер впервые познакомился с Дианой. Тут студент на минуту замешкался, обуреваемый внезапно нахлынувшим ощущением влюблённости, но учитель Фрост нарушил ход его мыслей, встав прямо перед ним.

— Скорее иди в Хранилище Судеб, — сказал Фрост напряжённым шёпотом, что-то его сильно волновало, — а мы с тёзкой присмотрим за входом.

Петер кивнул и направился к двери, ведущей в Хранилище.

— Я всё исправлю! — пообещал он, оборачиваясь на ходу.

— Я не сомневаюсь! — подтвердил львёнок. — Иди и проучи их всех!

Петер пробрался к хорошо знакомой дверке, быстро отворил её ключом, что дал им король ещё в самом начале путешествия, и прошмыгнул внутрь. Дверь скрипнула, закрываясь за Петером, и парень быстро зашагал к залу Хранилища.

Убедившись, что Петеру удалось благополучно пробраться внутрь, оба Арчи направились к выходу.

— Снежинки правильно сделали, что предупредили нас о гномах Горна, — шепнул Фрост на ходу, — но мне всё же не очень нравится вся эта канитель!

— С каких это пор ты, тёзка, стал опасаться этих лилипутов? — удивился львёнок, как вдруг гневный возглас Горна сотряс всю библиотеку:

— Это кто здесь лилипут?! — вскричал предводитель хранителей королевства, вступая во входную дверь вместе со всеми своими воинами.

Фрост тут же остановился и пристально оглядел пришельцев: на гномах были блестящие доспехи и новые мундиры с иголочки, не иначе, подумал Фрост, они так вырядились, чтобы произвести на нас большее впечатление, росту-то не хватает.

Тем временем Горн, опередив своих товарищей, просеменил через оставшуюся часть залы и встал прямо перед Фростом:

— Вам что здесь нужно?! — вскричал он, гневно потрясая секирой.

— А вам? — с непринуждённым видом вопросом на вопрос ответил Фрост. — Мы вот, с тёзкой прогуливаемся и заодно наслаждаемся литературой…

Ответ явно удивил гномов, потому что услышав такое незамысловатое объяснение, хранители стали в замешательстве переглядываться. Каждый из этого народца считал товарища умнее себя и ждал, что кто-нибудь со стороны всё ему пояснит.

— Эй, а почему ты не оправдываешься и так спокоен, а? — недоумевающе поинтересовался Горн, гнев из интонации уже куда-то улетучился.

Возможно, он заранее заготовил какую-то речь, но Фрост, ловко ошарашив его ассиметричным ответом, нарушил задуманную последовательность слов в хорошо продуманном разговоре… Стоп! Кем это продуманном? Наверное, продуманном Хранителем Судеб, ведь ясно, что сам Горн не сумел бы до такого дотумкать.

— Я?! — с не меньшим удивлением воскликнул Фрост, выкатывая неподдельно изумлённые глаза. — Да это вам следовало бы оправдываться, друзья!

— Нам?! — Горн выглядел абсолютно обескураженным, первый ответ поразил его, но новая претензия звучала совершенно дико!

— Конечно! — просто развёл руками учитель Фрост. — Это ж ясное дело!

— Да, это ясное дело! — подтвердил львёнок Арчи, сердито наступая на попятившегося от неожиданности Горна. Вдруг он скосился на учителя Фроста и, прикрыв рот лапкой, чтобы никто не услышал, уточнил: — А почему?

— Да ведь они и читать-то не умеют, небось! — выпалил Фрост, ткнув гневным пальцем в ряды воинов Новогоднего Королевства. — Вот когда вы последний раз брали в руки добрую книгу?

В рядах хранителей началось сильное замешательство, гномы отводили пристыженные взоры, переминались с ноги на ногу, чесали в затылке и изо всех делали вид, будто стараются припомнить, когда же это всё-таки было, к слову сказать, они сами действительно давненько не бывали в храме знаний. Фрост же, как на лекции, по обыкновению профессорским движением заложив руки за спину, стал прогуливаться вдоль длинных стеллажей с книжными полками, рассматривая стоящую на них литературу.

— Да, да, — мгновенно подхватил львёнок, — вы и читать-то не умеете!

— Эх, вы! — учитель Фрост с укоризной покачал головой. — А ещё называетесь почётными хранителями Новогоднего Королевства! — тут учитель проворно подбежал к одной из полок и снял с неё томик Шекспира.

Гномы снова переглянулись, не зная, чего можно ожидать от странного учителя Фроста, ну не станет же он швыряться книжками?!

— Давайте-ка наверстаем вами упущенное! — бодро предложил Фрост, действительно не став кидаться литературой. — Хорошо? Я вам почитаю сейчас классику, очень интересная и увлекательнейшая вещь!

Фрост присел на один из стульев, стоящий возле портьеры у окна, закинул ногу на ногу, раскрыл книгу на первой попавшейся страничке, и принялся вслух читать:

— Мой царь здесь будет ночью веселиться, Гляди, чтоб с ним не встретилась царица! Он на неё взбешён, разгневан, страх! Из-за ребёнка, что при ней в пажах, — учитель Фрост читал поставленным голосом и просто отлично, громко, чётко и с выражением, словно когда-то играл в театре, и это была его любимая пьеса. — Похищен у восточного султана, — продолжал Фрост, — Она балует, рядит мальчугана, А Оберон, ревнивец, хочет взять его себе, Чтоб с ним в лесах блуждать. Она ж не отдаёт, всю радость видит в нём…

Фрост на мгновение оторвался от книги и сделал глазами знак львёнку, чтобы тот уходил из библиотеки. В ответ львёнок посмотрел на учителя оторопело, плохо понимая, что задумал тёзка, но вновь поймав мимолётное движение ресниц, поспешил ретироваться. Гномы стояли, стыдливо опустив глаза, и совершенно не заметили, как львёнок, ловко пронырнув среди их рядов, пятясь, выбежал в раскрытые двери. Фрост же невозмутимо продолжил чтение любимой вещи:

— С тех пор лишь над ручьём, на озарённой светом звёзд полянке…

* * *

Петер быстро преодолел уже знакомый коридор и вскоре оказался в помещении, где хранились все человеческие судьбы. В Хранилище царил полумрак, Электрона же видно не было, наверное, опять спать пошёл, так Петер и подумал. Крадучись пробравшись к центру залы, Петер вынул из-за пазухи волос, подаренный Единорожкой, и вокруг него всё тотчас озарилось голубым светом. Волос теперь во мраке выглядел ещё более волшебно и торжественно, весь переливался и искрился, расточая повсюду своё удивительное сияние.

— Забыл подточить! — вдруг вспомнил Петер, чеша в затылке, всё-таки не зря он чувствовал, что забыл что-то очень-очень важное. — Как же его заострить-то?!

— Тебе помочь, наглец?! — раздался в ответ мерзкий скрежещущий голос Хранителя Судеб.

Петер резко вскинул голову и оглянулся: в дальнем углу угадывалась фигура человека, который тут же сделал шаг и вышел из тени, это действительно был пресловутый Хранитель Судеб. С другой стороны показался Ловчий, весь потрёпанный и покрытый колючками, но от того с не менее торжествующим видом.

— Неважно вы выглядите, мистер Ловчий! — отпустив нахальный смешок, заметил Петер.

— Не важно, что неважно, — Ловчий криво ухмыльнулся, однако, по скрипящим зубам можно было догадаться, что замечание Петера его сильно задело, — главное, что чувствую я себя отменно!

— А теперь, молодой человек, — Хранитель Судеб протянул вперёд свою правую руку с длинными когтями на пальцах, — отдайте-ка мне этот волшебный волосок!

Петер, невольно спрятав руку с волосом за спину, попятился:

— Ну, нет! — уверенно заявил парень, отрицательно покачав головой. — Шиш, шиш вам, ребята!

Хранитель Судеб и Ловчий продолжали наступать, но Петер вдруг резко развернулся и кинулся обратно по коридору. Через мгновение парень уже выскочил в дверку и проворно замкнул замок, оставив преследователей запертыми в их же Хранилище.

— Держи его! — прозвучало из-за двери, и тут же изнутри коридорчика последовал грохот, вероятно, это преследователи, не рассчитав движения, врезались в дверь.

Довольный собой и своей маленькой победой, Петер театральным жестом отряхнул руки:

— Передохните, ребятки, так-то! — воскликнул он, ликуя, и уже собирался идти дальше, но всё было не так-то просто…

Выскочив в библиотеку, Петер оказался лицом к лицу со всей армией Горна. Гномы рядами окружали парня, сверля его злобными взглядами. Лицо Петера вытянулось, самодовольное выражение, торжествующее ещё мгновение назад, сменилось некоторой растерянностью. Гномы вскинули секиры и двинулись на Петера…

— Ребята, а как же Шекспир? — неуверенно пробормотал возвышающийся за рядами коротышек Фрост.

Гномы вдруг остановились и с изумлением и возмущением обернулись к учителю. Они, конечно, много сегодня поудивлялись, но такой прямолинейной наглости просто не могли понять.

— Не хотите? — Фрост развёл руками и пожал плечами. — Ну, давайте тогда Пушкина!

Тут из-за двери Хранилища вновь раздались глухие вопли Хранителя Судеб и рёв Ловчего.

— Хватайте их, не дайте им уйти! — кричал Хранитель глухим голосом, словно из сундука. — Они вам, дуракам, зубы заговаривают, а вы уши-то и развесили!!!

Услышав голос хозяина, Горн быстро прорвался сквозь толпу своих подчинённых и схватил учителя Фроста за грудки:

— Попался!!! Мошенник!!! — разъярённо завопил он.

Фрост недовольно скривил рот, приподнял одну бровь и, брезгливо взяв гнома за руки двумя пальчиками, с отвращением отстранил от себя:

— Ну и манеры у вас, дорогой Горн! — заметил он с неподдельной неприязнью.

— Ах, простите! — непроизвольно смутился Горн, всё-таки у него имелись и хорошие манеры, но вдруг вновь озлобился. — Эй, ты чего меня подлавливаешь?! С какого перепугу я должен быть с тобой любезным?!

— Это ты меня подлавливаешь! — спокойной поучительной интонацией поправил Фрост. — Вон даже за ворот хватаешь! — учитель был явно недоволен фривольным поведением гнома. — Совсем распоясался, балагур!

Вдруг раздался оглушительный треск и грохот, дверь Хранилища под натиском Ловчего слетела с петель и рухнулась внутрь залы библиотеки. Следом за дверью выпали Хранитель Судеб и, собственно, Ловчий, который эту дверь и выломал. Упав, они ещё продолжали барабанить по двери кулаками и кричать что-то гневное, но от того не более членораздельное. Прооравшись Хранитель Судеб попытался было встать, но неловко споткнулся и снова рухнул на дверь.

— Лови их!!! — завизжал он, барахтаясь на двери, сбившимся от дёрганий голоском.

Гномы тут же слажено кинулись на Петера и Фроста, обступая их кольцами, но Петер много лет катался на роликовой доске, и эти усилия не пропали даром. Мгновенно вспомнив свои самые классные пируэты, парень что было мочи подпрыгнул над несущейся толпой карапузов и, совершив головокружительное сальто, приземлился на пол библиотеки прямо за их спинами. Фрост сделал такой же кувырок через голову, но только назад, и также оказался за наступающей на него толпой. Гномы с треском столкнулись лбами в том месте, где ещё мгновение назад были их цели. Горн же, что пытался ухватить упрыгавшего Фроста руками, поймал лишь воздух и, звонко хлопнув в ладоши, продолжая заданное движение, рухнул на пол библиотеки.

— Стой, проказник! Держи его! — Горн быстро поднялся и кинулся вдогонку.

Петер и Фрост в этот момент уже выбегали из центральной залы в холл, где виднелась спасительная дверь…

 

ГЛАВА VII

Тем временем, блуждая в поисках Петера и Фроста, Ян обошёл уже практически весь университет. Он добросовестно открывал двери в каждую аудиторию и снова, и снова вопрошал в пространство:

— Эй, вы здесь? Нет?

Наконец, Ян добрался до библиотеки, но отчего-то не стал заглядывать внутрь, ведь он хорошо знал своего друга Петера, которого туда и силой невозможно было загнать:

— Уж где, где, а в библиотеке Петера точно быть не может! — усмехнулся он и двинулся дальше по коридору в сторону спортзала, который разумно считал более подходящим местом для своего товарища, нежели библиотеку.

* * *

В дверях показалось подкрепление, ещё взвод гномов преградил путь на улицу.

— Сворачивай в читальный зал! — крикнул учитель Фрост, кидаясь к прозрачным дверям влево.

Петер проследовал за ним. Они вбежали в читальный зал, шумная толпа преследования неслась за ними по пятам. Гномы победоносно вопили, Ловчий, прихрамывая, ругал колючие кусты, а Хранитель Судеб угрожающе размахивал над головой своей любимой тростью словно бы дубиной.

— Держи негодяев!!! — хором кричали преследователи, несясь по библиотеке со скоростью ветра.

Воспользовавшись своим ростом и ещё остающимся преимуществом, Петер ловко запрыгнул на крайний стол, а с него сиганул на крышу стеллажа. Гномы попытались сделать так же, но рост их играл против хранителей, они смогли допрыгнуть лишь до середины полки и, ухватившись за корешки стоящих на ней книг, свалились обратно, вывалив следом за собой и старинные фолианты. Литература с бумажным шелестом накрыла незадачливых прыгунов настоящим книгопадом.

— Держи их! Лови их!!! — не унимался Горн, размахивая кулаками над головой, ему во что бы то ни стало хотелось схватить наглецов, теперь это уже было вопросом его чести и престижа.

Пока Петер забирался на стеллаж, Фрост нёсся в противоположную сторону, уводя за собой добрую половину войска Горна. Гномы, размахивая секирами, копьями и дубинами неотступно следовали за учителем след в след, но всё же никак не могли нагнать его. Оказавшись у соседней стены с рядом высоких окон, Фрост вдруг неожиданно для всех и, быть может, даже для самого себя, запрыгнул на стену и побежал по ней так, словно сила притяжения в этот момент перестала на него действовать!

— Как это ему удаётся?! — Горн просто застыл на месте, ошарашенный способностями странного учителя.

Гномы тоже остановили движение, пристально следя за тем, что же Фрост станет делать дальше. И учитель не заставил себя долго ждать, он тут же оттолкнулся от стены обеими ногами, совершив огромный по протяжённости прыжок на противоположный стене стеллаж. Те гномы, что не остановились, не успев затормозить, по инерции врезались в стену как раз в том месте, где только что был Фрост.

Горн обернулся: учитель как ни в чём ни бывало сидел на отвесной стене стеллажа, словно прилипнув ступнями, как будто они были смазаны клеем. Горн на это только изумлённо раскрыл рот.

— Очень просто, дружище Горн, надо только поверить в себя! — словно отвечая на немой вопрос предводителя гномов «как ты это сделал?», отозвался Фрост.

* * *

В этот момент не менее интересная ситуация складывалась в другом углу библиотечного зала, куда, перепрыгивая по крышам стеллажей, уже успел добежать Петер: парень стоял в самом углу помещения на вершине одного из самых высоких книжных шкафов, держа заветный голубой волос высоко на вытянутой руке. Он всё время озирался и крутил головой, обдумывая, куда бы прыгнуть дальше, а внизу гномы Горна уже начинали карабкаться по стеллажу… Эти гнусные хранители королевства оказались настолько невежественны, что совсем не берегли корешки старинных книг на полках, грубо хватаясь за них руками, как за поручни, помогающие лишь быстрее добраться до цели.

«— Эдак они скоро и до волоса дотянутся!» — подумалось Петеру. «- Совсем книг им не жалко, вот негодники!» — мысленно возмутился он следом и тут же сорвал с плеча свой увесистый рюкзак с книгами и учебниками:

— Я не хочу вас обижать, потому что в детстве книжки про гномов были моими самыми любимыми историями, — заверил Петер возмущённо, замахиваясь рюкзаком, — но если вы залезете сюда, то получите гранитом науки и вряд ли его разгрызёте!

Гномы на мгновение зависли на стеллажах, но тотчас продолжили подъём, хоть и побаиваясь толстенного рюкзака, в котором должно было помещаться немало многостраничных и оттого тяжёлых фолиантов.

Поняв, что гномы не отступят, Петер попятился сам, ещё сильнее вжавшись в стену возле высокого окна. Отступая, парень продолжал замахиваться рюкзаком, готовясь в любой момент молниеносно отразить атаку.

— У меня тут квантовая механика, комбинаторика, математическая статистика и теория относительности великого Эйнштейна, книжки большие и тяжёлые, сейчас как дам! — угрожающим тоном заверил Петер, покачивая рюкзаком.

Гномы добрались доверху и начали взбираться на крышу шкафа, отступать уже было просто некуда. Сейчас они доберутся до него и как пить дать отнимут заветный волосок!

Вдруг с другого конца зала раздался голос учителя Фроста:

— Прыгай! — крикнул он. — Ты что, забыл?! Это волшебное место, надо просто верить в себя и никогда не сдаваться!!!

— Да, точно! — мгновенно сообразил Петер.

Он разбежался по крыше шкафа и в последний момент, успев увернуться от кидающихся вдогонку гномов, совершил невероятно длинный прыжок с торца стеллажа… Все замерли, ожидая, что же будет дальше, чем закончится этот отчаянный прыжок, но на удивление всех собравшихся, Петер не только не упал, но и полетел, совсем как в чудесном детском сне!

Петер расправил руки, наслаждаясь полётом, его лицо просияло, а губы украсила счастливая улыбка, Боже, как же это было здорово! Там внизу суетились какие-то совершенно обескураженные карапузы, а он летел свободно, как птица, и теперь мог делать всё, что только захочет, он стал настоящим повелителем мира!

— Я-то думал, — смеялся Петер, закладывая причудливые виражи над залом, — а оказывается, это так просто!

Хранитель Судеб махал руками, хватал Ловчего за ворот, гневно тряся его и требуя во что бы то ни стало остановить смутьяна, но что они могли противопоставить настоящему волшебству?!

— Я лечу! Фантастика! — вдруг Петер начал что-то понимать. — Стоп! — лицо его стало резко озабоченным. — Но люди не умеют летать!

И едва Петер так подумал, как начал снижаться. Волшебная сила уверенности в собственных возможностях, что несла его как на крыльях, вдруг сошла на нет, и через мгновение парень врезался в штору возле одного из окон. Всё же успев сконцентрироваться и ухватиться за пропылённую портьеру, Петер без повреждений сполз по ней вниз и, усевшись на пол, стал тяжело отдуваться.

— Я же говорил: поверить в себя, поверить в себя! — Фрост с досадой хлопнул ладонью по ноге.

— Легко сказать! — буркнул Петер, медленно поднимаясь на ноги и отряхиваясь от пыли.

Гномы уже обступили его полукругом, преградив все пути к отступлению.

— Попался! — криво ухмыляясь, потирал руками Горн. — А ну-ка, отдавай единорожий волос!

Петер прижал руку с волосом к груди и, вновь взмахнув рюкзаком, приготовился отбиваться от коротышек. Парень напряжённо переводил взгляд с волоса на гномов и обратно, боясь в суматохе всё-таки потерять заветную вещицу. Вдруг гномы мигом расступились и из-за их спин, словно распрямившаяся пружина, выскочил Ловчий, он с такой скоростью выхватил из рук Петера волшебный волос, что парень и опомниться не успел!

— Верни, ворюга! — гневно закричал Петер и ринулся следом за Ловчим, по пути сметая рюкзаком незадачливых коротышек, но Ловчий тоже был не лыком шит и успел отскочить назад.

Одним ловким движением вассал скатал волос в колечко и, закинув его в рот, быстро проглотил, а чтобы вдобавок ещё и позлить противника, издал при этом нарочито чавкающий звук.

— Я всегда хотел сожрать единорога, — прожужжал он своим мерзким металлическим голосом, — так хоть волосину съем! — он начал злорадно хохотать, ощущая свой непререкаемый триумф.

— Вот проглот! — с досадой всплеснул руками Петер. — Это ж надо, вот так сожрать чужую волосину, чтоб она тебе не впрок пошла, негодник!

— Что теперь делать с нарушителями?! — поинтересовался Горн, обернувшись к Хранителю Судеб.

— Ничего, они теперь не опасны! — победным голосом произнёс пресловутый Хранитель и расплылся в отвратительной ухмылке. — Без волшебного волоса единорога они всего лишь учитель-мечтатель и никчёмный студент-двоечник, отменная парочка, мозгляк плюс мозгляк! Препроводим их ко двору нашего славного короля! Думаю, теперь он справедливо оценит своего приятеля, учителя Арчи Фроста, наглого вора и потворщика мерзких нарушений!

Фрост тут же изящно «отлип» от стеллажа и грациозно спрыгнул на пол. Он распрямился в полный рост, придирчиво отряхнул плечи, расправил сюртук, дёрнув его вниз, затем также тщательно расправил кружевной ворот и принял картинную позу, нарочито красуясь перед Хранителем Судеб:

— Во-первых, меня зовут Арчибальд Невил Сессил Фрост седьмой!

Хранитель Судеб театрально-учтиво кивнул и тут же метнул в сторону учителя Фроста презрительный взгляд.

— А во-вторых, мы проиграли лишь несколько ходов, — продолжил Фрост, — но вот партию мы выиграем! — голос его звучал столь уверенно, что даже Петер на мгновение поверил в удачу.

— Ой, слышали! — пренебрежительно бросил Хранитель Судеб, отмахнувшись рукой. — Грозилась синица море поджечь! — он обернулся к Горну. — Препроводите их, мистер Горн, во дворец!

Петер на такие слова тут же снова замахнулся рюкзаком и принял боевую позицию:

— Я сам вас сейчас препровожу! — пообещал он угрожающей интонацией. — Так наваляю, что мало не покажется!

Гномы испуганно попятились, ведь только что они уже испытали «силу науки».

— Петер, теперь уже ты некрасиво себя ведёшь, — спокойно возразил Фрост, — зачем же обижать гномиков?! Всё равно у нас больше нет волшебного волоса, так что, я думаю, действительно придётся вернуться во дворец.

— Ладно уж, пошли, — неохотно согласился Петер, всё-таки он доверял решениям учителя Фроста, да и объективно, что можно было ещё придумать? — Гномики-воришки! — бросил он вдобавок презрительно, показав всем язык.

— Нам непременно нужно попасть во дворец! — подтвердил своё решение Фрост, многозначительно улыбнувшись Хранителю Судеб, и вдруг подмигнул ему так, словно всё шло по его плану.

— Думаешь, что король поможет тебе?! — забеспокоился Хранитель, который ну никак не ожидал такой странной реакции от оппонента. — Что бы ни сказал Его Величество, но изменить вам ничего уже не удастся, писать-то нечем! А вы, — он обернулся к гномам-хранителям королевства, — забаррикадируйте двери в библиотеку, чтобы и мышь не пролезла! Ясно?! — он злорадно загоготал.

Фрост на это лишь брезгливо скривился:

— Здесь становится скучно, — покачал он головой, — пошли-ка отсюда, Петер.

Петер ещё раз бросил в сторону гномов недовольный взгляд и, сунув руки в карманы, понуро зашагал к выходу. Гномы сопровождали их, обступив плотным кольцом. Завершал шествие сам Хранитель Судеб под руку с Ловчим, эта парочка просто сияла счастьем, торжествуя от осознания своей победы.

* * *

Всей гурьбой они вывалили на улицу, где прямо на мостовой перед зданием Королевской библиотеки возвышался флагман Королевского флота, тот самый корабль Хранителя Судеб, с тремя мачтами, весь в заклёпках и с рядами пушек по бортам. К дверям библиотеки тут же подлетели снежинки и обступили Хранителя Судеб:

— Ты негодный хранитель! — сердито воскликнула первая снежинка.

— И сам это знаешь! — подхватила вторая.

— Ты нам больше не друг, и мы с тобой знаться не желаем! — закончила третья и, надменно фыркнув, швырнула Хранителю в лицо пригоршню инея.

Тотчас все снежинки растворились в воздухе. Горн ошеломлённо посмотрел на Хранителя, он сам недолюбливал снежинок, но знал, что они обычно всегда говорили правду, и просто не понимал, как расценивать сей поступок, ведь и в Хранителе усомниться для него было немыслимо. Тот же в свою очередь лишь отряхнул иней и сделал вид, что ничего не заметил. В этот момент с борта спустился трап, и под конвоем гномов Петеру и Фросту пришлось подняться на палубу. Следом на корабль взошли Хранитель Судеб и Ловчий, половина гномов осталась у библиотеки, в привычном для себя качестве охранников.

Всё происходящее на улице перед библиотекой было видно как на ладони с соседней крыши, где в этот момент возле печной трубы в красном плаще гондольера стоял львёнок Арчи.

— Надо их выручать, — произнёс он шёпотом сам себе под нос, — а то никто кроме них не сможет помешать Хранителю Судеб совершить задуманное! — львёнок был полон решимости помочь друзьям, но как же это сделать?!

* * *

Конечно же, хитрый и смелый львёнок придумал способ, он взобрался на шпиль библиотеки и стал звать Сапфира. Лев, который уже проникся к новым друзьям, действительно был поблизости, он издалека услышал голос любимого племянника и поспешил спланировать на крышу.

Лев коснулся лапами кровли, ещё разок взмахнул своими огромными голубыми крыльями и, повернувшись к львёнку, удивлённо что-то рыкнул:

— Что значит, что произошло?! — воскликнул львёнок Арчи. — Петер и учитель Арчи Фрост не сумели исправить записи!

Сапфир нахмурился.

— Хранитель Судеб увёз их во дворец! — взволнованно продолжал тараторить львёнок. — Мы должны выручить тёзку и Петера! — он гневно сжал кулачки.

Сапфир уверенно кивнул, затем оскалился и издал угрожающий рык, лицо его тотчас сделалось кровожадным и непобедимым. Он пригнул голову, позволяя львёнку забраться себе на спину, но когда тот влез, Сапфир что-то недовольно буркнул.

— Знаю, сам знаю, что нужно учиться летать самому! — махнул лапкой львёнок. — Но давай поговорим об этом потом, а сейчас лучше покажем им, кто здесь царь горы!

Сапфир вновь кивнул одобрительно, крылья спружинили, лев оттолкнулся сразу всеми четырьмя лапами, подпрыгивая, и стремительно начал набирать высоту, подобно стрижу, двигаясь кругами. Вместе с львёнком они описали круг над библиотекой, чтобы получше рассмотреть какую охрану установили гномы Горна и затем направились вслед за кораблём Хранителя Судеб, хоть след от двигателя флагмана всё ещё и был виден, но и без оного легко было понять, что они отправились ко дворцу короля Года…

* * *

Тем временем, флагман уверенно двигался через сверкающий звёздами и кометами космос прямо к тому месту, откуда Петер с учителем Арчи начинали своё путешествие, на горизонте уже вырисовывался дворец…

Хранитель Судеб так боялся Петера и Фроста, что приказал гномам выстроиться по периметру корабельной палубы, словно опасался, что его противники улетят подобно львам. Петер строил гномам разные рожи и всячески выказывал им своё презрение, а вот учитель Фрост напротив, был спокоен и вроде бы даже не замечал доморощенных хранителей королевства. Он стоял на корме корабля рядом с сидящим на скамеечке возле перил Петером, опершись на свою знаменитую трость, и восторженно любовался красотами звёздных широт за бортами судна, и ведь было на что посмотреть! Это действительно заслуживало внимания не только знатного астронома или японского поэта, мастера такни, но и простого мечтателя. Вокруг носились разноцветные кометы, словно вырвавшиеся за пределы самых ярких детских снов, помахивая хвостами и рассыпая всюду свои прозрачные искры, звёзды перемигивались и переливались всеми цветами радуги, а Северное сияние окружало корабль волшебным водоворотом, зрелище, что и глаз не оторвать!!!

Лишь Петер сидел насупившись, и больше, чем о красотах волшебного королевства, думал о том, что так и не смог исправить написанные Хранителем Судеб гадости в судьбах жителей своего города и всей Земли. Ладно бы, он просто провалил экзамен, это было бы лишь его ошибкой, но тут, когда от него зависело счастье других людей, Петер никак не мог согласиться на проигрыш. Постоянно прокручивая в уме провал плана, он тщетно искал нового, пускай совершенно невероятного способа всё исправить, однако на ум ничего не приходило, и это ещё больше злило парня и выводило его из себя.

— Ты расстроился? — участливо поинтересовался Фрост. — Всё равно мы по времени уже не успеем всё переделать.

— Я ждал чего-то сказочного, — недовольным тоном резко и честно признался Петер, — а здесь всё так же сложно…

— Да уж, они постарались! — Фрост кинул в сторону Ловчего и Хранителя Судеб пренебрежительный взгляд. — Но, поверь уж мне, раньше эти парни вовсе не были такими, сам не уразумею, какая метаморфоза с ними произошла!

— Надо рассказать королю! — уверенно заявил Петер, всё хорошенько взвесив.

— А зачем? — Фрост развёл руками. — Без волоса, который проглотил Ловчий, даже король бессилен здесь. Вот был бы у нас волос!

— Надо было взять два в запас!

— Уж волшебство копить как-то это не очень красиво получается, — учитель Фрост покачал головой. — Дай тебе волю, так ты всю бы гриву ей ободрал!

— Да, — парень неохотно кивнул, — вы правы, учитель Фрост, но так хочется вновь обрести оружие против этого гнусного Хранителя Судеб. Эх, была б моя воля, я бы ему устроил взбучку!

— Мы не всегда можем выполнять задуманное, — Фрост вновь развёл руками, — и кроме того, ты слишком вспыльчив. Я всё же немного знаю тебя и уверен, что будь у тебя возможность отыграться, ты бы его пожалел.

— Никогда, ни за что! — воскликнул Петер. — Я не хочу мириться с поражением и непременно ещё отомщу!

— Но иногда нужно уметь принять поражение, — вяло возразил Фрост, — признать, что просто ничего не вышло, и обстоятельства оказались сильнее тебя…

И тут Петера как иголкой укололи, он распрямился в полный рост и уставился на учителя Фроста так, словно тот сказал нечто непотребное:

— А как же это вы мне говорили, что никогда нельзя сдаваться?! — выпалил он возмущённо. — Или это всё чушь была полнейшая?!

Учитель Фрост не ответил, а лишь довольно улыбнулся, и Петер немного растерялся. Казалось, что Фрост был доволен таким его дерзким поведением, но, в самом деле, как тут не сдаваться, если нету волоса?! И что же имел в виду учитель Фрост?! Ведь он никогда так не улыбался просто так…

Напротив, на носу корабля Хранитель Судеб и Ловчий вели гораздо более приятный диалог. После нескольких поражений, которые, как им казалось, они незаслуженно потерпели от каких-то выскочек, студента и его учителя, им удалось одержать главную и, возможно, решающую победу, эта удача просто-таки окрыляла их обоих, но, конечно же, в силу умственных способностей, Хранитель Судеб радовался гораздо больше.

— Вот это я называю полнейшей победой! — то и дело восклицал он, как бы сам себе напоминая о собственном же триумфе. — А этот выскочка Фрост-хруст хотел меня перехитрить! Нет уж!

— Вы, как и всегда, правы, Хранитель! — Ловчий кивнул и почтительно склонился.

Дворец короля на горизонте становился всё больше, отчётливее и приближался всё быстрее, вот уже можно стало различить галереи балконов вдоль фасада и фигурки придворных, мелькающие в ярко освещённых окнах, здесь по-прежнему царила Рождественская ночь, и все обитатели дворца усердно готовились к приближающемуся главному празднику года…

 

ГЛАВА VIII

Стены величественного дворца медленно покрыла тень корабля, подлетающего к его фасаду спереди. Глашатаи протрубили в свои рожки победные трели, и оркестр на эстакаде, заранее получивший приказ от Хранителя Судеб, заиграл торжественную музыку. В окнах показались лица придворных, они буквально приклеивались носами к стёклам, силясь рассмотреть, что же стряслось в Воздушной Венеции, и кого привёз с собой Хранитель Судеб. Флагман Королевского флота использовался крайне редко, только для особо важных заданий, и вылет его не мог остаться незамеченным в дворцовых кругах.

В высоком окне тронной залы возник и сам король Год, он испуганно протёр глаза, поправил спадающую на лицо корону, ту самую, которую в начале путешествия без особого труда отыскал Петер, подхватил свою мантию и побежал прочь, вероятно, направляясь к лестнице, дабы самому лицезреть прибытие красавца Королевских верфей.

Флагман тем временем обогнул дворец на медленном ходу и, войдя меж двух частей дворцового комплекса, завис как раз напротив бокового входа. Тотчас был спущен трап, который уткнулся прямо в крыльцо, образовав гладкую дорогу от борта судна до первых ступенек. Первым по трапу спустился сам Хранитель Судеб в окружении импровизированной свиты — толпы гномов. Двери перед ним незамедлительно открылись, выпуская наружу слепящий свет всего великолепия внутреннего убранства дворца короля Года. Но едва глаза успели привыкнуть к сверкающему великолепию, к прибывшим навстречу уже устремилась разномастная толпа придворных в высоких париках и фраках, дам в пышных платьях, а впереди всех, семеня ножками, нёсся сам Его Величество король Год.

— Что происходит, — взволнованно вскричал он, даже не удосужившись поприветствовать старого друга, — мистер Хранитель?!

— Я сейчас же всё вам расскажу, — неторопливо пообещал Хранитель Судеб, внутри в этот момент явно торжествуя, — но давайте переговорим тет-а-тет в ваших апартаментах!

— Пойдёмте, пойдёмте! — король суетливо кивнул.

Когда король и Хранитель Судеб удалились для беседы, из дворцовых дверей, запинаясь и цепляясь ногой за ногу, выбежал Первый Министр. Он подбежал к кораблю как раз в тот момент, когда Петер и Фрост спускались по трапу, но, видимо, не желая ждать, сразу стал прыгать возле, стараясь забраться на трап сбоку.

— Что там произошло, мистер Фрост?! — вопил он, пытаясь перекричать расшумевшуюся толпу обитателей дворца. — Хранитель Судеб говорит, будто вы пытались испортить записи о человеческих судьбах! Это правда?!

Фрост скептически улыбнулся, глядя на Первого Министра, потом повернулся к Петеру и наклонился к самому его уху:

— Вот это называется, — учитель Фрост улыбнулся, — грязные политтехнологии! — тут он разразился громким заливистым смехом. — Не успели прибыть во дворец, а все уже всё знают, «как надо»!

Петер понимающе и одновременно недовольно кивнул, ну а что ещё можно было поделать?! С такими хитрющими политиканами поспорить особо не удаётся.

* * *

После недолгого разговора, состоявшегося между Хранителем Судеб и Его Величеством за закрытыми дверями королевских покоев, откуда доносилось невнятное звучание их голосов на повышенных тонах, все собрались в большом зале на втором этаже дворца. Зал был очень красивым, белые стены, витые колонны и всюду золотая лепнина. Заканчивалась зала чередой дверей, выводящих на огромных размеров балкон, простирающийся на бесконечное расстояние и нависающий прямо над Рождественским лесом.

Придворные и гномы-хранители собрались по периметру залы, высвободив место в центре, где оказались Хранитель Судеб, король Год, Петер и учитель Фрост.

Хранитель Судеб уже было раскрыл рот, чтобы начать свою изобличительную речь, но в этот момент учитель Фрост вдруг непринуждённо зашагал в сторону балкона. Следуя за ним, вся толпа тоже вышла на свежий воздух. Тут Фрост с Петером прошли Хранителю Судеб за спину и устроились у перил балкона, Петер присел на скамеечку, а Фрост, опершись на свою трость, встал подле, совсем как на палубе флагмана ещё недавно. Тут не выдержал король, которому Хранитель Судеб не стал говорить всё, что думал о его гостях, собираясь ошарашить сразу всех присутствовавших и не оставить смутьянам ни единого шанса. Его Величество приблизился к Хранителю Судеб и всплеснул руками:

— Ах, не томите нас, мистер Хранитель! — воскликнул он. — Что у вас там есть нам рассказать?!

— Ваши гости, — начал Хранитель Судеб, изо всех сил делая задумчивый и проникновенный вид, — Ваше Величество, те, кому вы доверили ключ от святыни святынь…

— Что они сделали?! Я уверен, что мистер Арчи Фрост не способен ни на что скверное! — возразил правитель Новогоднего Королевства.

— Арчибальд Невил Сессил Фрост седьмой, — поправил короля Фрост, учительским жестом поднимая палец к небу, — простите!

— Это сейчас не имеет значения, — раздражённо отмахнувшись пухлой ручкой, бросил правитель королевства, — в чём вы их обвиняете, мистер Хранитель Судеб?

— Мы поймали этих негодяев, когда они пытались переписать судьбы и внести путаницу в историю! — буквально выкрикнул Хранитель Судеб.

Собравшиеся хором ахнули.

— Там написаны плохие судьбы, — закричал Петер гневно, вскакивая с места, — нельзя так играть жизнями реальных людей!

— Так ты признаёшься?! — растеряно пробормотал король.

— То есть? — Петер тоже вдруг растерялся, он ожидал от короля совсем другой реакции.

— Ты мог просто не понять замысел Хранителя Судеб, он много умнее тебя, это был необдуманный шаг! — пытаясь сгладить конфликт, произнёс король миротворческой интонацией. — Как же вы не образумили его, друг мой?! — добавил он, обращаясь к учителю Фросту.

— Не пытайтесь выгородить ваших любимчиков, Ваше Величество! — злобно закричал Хранитель Судеб.

— Вот как уже с королём разговаривать начали, дожили! — Фрост только покачал головой.

— Ваше Величество, посмотрите правде в лицо! — Хранитель Судеб метнул в сторону Фроста испепеляющий взор. — Горн может подтвердить и рассказать всем присутствующим, как эта нахальная парочка гоняла нас по всем залам вашей Королевской библиотеки, нет, это не ошибка!

— Всё это правда, они мне сразу не понравились! — подтвердил Горн.

— Это умысел, Ваше Величество! — продолжал Хранитель Судеб.

— Ах, дорогой Арчи Фрост, — король понуро опустил голову, — вам придётся покинуть наше королевство, — король помолчал и потом добавил, — и верните мел…

Петер вскочил и уже собирался что-то сказать в противовес, но учитель Фрост почему-то жестом руки остановил его:

— Нет уж, — лицо Фроста стало вдруг непривычно сердитым, — мел я вам не верну, тем более, как я тогда вернусь обратно?

— Мистер Фрост, вы даже не опровергаете такие ужасные обвинения Хранителя Судеб, — король совсем поник, — с вашей стороны такое поведение больше, чем заблуждение, это немыслимо!

— Вы должны нас выслушать, — резонно предложил Фрост, — ибо то, что написано в судьбах, не может войти в новый год, эти записи нужно исправить!

— Нет, я не хочу этого слушать, тем более что нам никогда не понять мудрости Хранителя Судеб! — король поспешил суетливо заткнуть уши пальцами.

— Но Ваше Величество! — Фрост был раздражён как никогда, но король ушёл в глубокую оборону, и достучаться до него теперь было непросто даже для такого волшебника, как учитель Фрост.

— Вам ясно сказано, собирайте вещички и мотайте отсюда! — торжествуя, закричал Хранитель Судеб, указав пальцем на двери.

Фрост в ответ лишь стиснул зубы, скрывая злобу.

— Горн, дружище, проследите за тем, чтобы через полчаса этих двоих не было в пределах нашего великого королевства! — добавил Хранитель Судеб, поворачиваясь к предводителю королевских гномов, тот кивнул и, махнув рукой, приказал своим воинам окружить Петера и Фроста.

Только тогда, когда гномы вновь обступили их кольцом, король вынул пальцы из ушей и приблизился:

— Мы должны изгнать их, — с грустным видом пролепетал он, — но мы не можем забывать правил гостеприимства!

Хранителю Судеб пришлось хотя бы и для приличия, но согласиться, и он нехотя недовольно кивнул.

— Мистер Арчи Фрост и его студент сами покинут королевство. Вы должны вернуться домой до рассвета в Воздушной Венеции, когда нарисуете дверь, отдадите мел Горну, — заключил король и поспешил удалиться.

— Это тоже вариант! — Хранитель Судеб победно ухмыльнулся. — У вас два часа, господа! — тут его разразил поистине отвратительный хохот. Затем, просмеявшись, он резко развернулся на пятках и, чеканя шаг, двинулся прочь, толпа придворных и гномы, обступив новоиспечённого оратора, двинулась следом, оставляя Петера и Фроста одних.

Последним балкон покинул Горн, он кинул в сторону парочки пренебрежительный взгляд, попытавшись взглянуть на них ещё и сверху вниз, но из-за своего крохотного ростика, лишь забавно откинул назад голову, на что Петер, сразу сообразив, в чём нелепость ситуации, отпустил непроизвольный смешок. Горн нахмурился, потому что не любил, когда над ним смеялись, максимально надменно хмыкнул и поспешил за остальными. Хранитель Судеб тем временем уже со смехом победителя рассказывал собравшейся вокруг него толпе придворных о своих похождениях и успехах.

Оставшись вдвоём, Петер поднял на учителя Фроста полный надежд и готовности действовать взор:

— У нас ещё есть время исправить записи!

— Да, Петер, но у нас нет волшебного волоса, чем же мы исправим написанное Хранителем?!

— Да уж, был бы у нас этот волос голубой! — в голосе парня вновь звучали нотки досады и разочарования.

— Просто иногда обстоятельства бывают сильнее нас, выше головы не прыгнешь! — Фрост говорил как бы в пространство, казалось, что он произносит слова, которые, считает, должен произнести в подобной ситуации, чтобы снять груз досады со своего ученика, но сам не верит в то, что говорит. — Когда-то у меня был один волшебный волос, который мне подарила сама королева единорогов, но я отдал его своему лучшему ученику, — добавил он немного невпопад.

Петер вдруг ошеломлённо выкатил глаза и застыл, словно превратившись в статую. Рука его невольно потянулась к карману штанов… Фрост удивлённо обернулся к студенту, не понимая, отчего в нём произошла эта странная перемена, или так хорошо изобразил удивление…

Петер тем временем спешно сунул руку в карман и принялся усердно в нём рыться. Вскоре рука его двинулась назад, осторожно извлекая что-то, вероятно, очень ценное. Фрост невольно оглянулся и напряжённо замер в ожидании.

В пальцах Петера синел медальон на длинном шнурке, подаренный ему дедушкой утром, ещё перед походом на «непрочитанную» лекцию. Петер поднёс медальон к самому лицу и пристально вгляделся в его завитки: «Когда-то у меня был один волшебный волос…», — пронеслись в его голове слова учителя Фроста, — «отдал его своему ученику…». И следом из памяти Петера выпорхнули и зазвучали слова дедушки, сказанные утром: «Когда я был таким, как ты, то у меня тоже был учитель по фамилии Фрост…». Картинка сложилась идеально!

Петер аккуратно ухватился пальцами за колечко на вершине медальона, через которое проходил шнурок, и потянул за него.

— Что?! — с недоумением на лице воскликнул учитель Фрост, как будто действительно в замешательстве.

Петер нахмурился, всё сильнее сжимая в пальцах петельку, как вдруг что-то скрипнуло внутри медальона, словно кто-то провёз пальцем по мокрому стеклу, и тот сам собою начал разматываться, превращаясь во что-то иное…

«Это тебе пригодится, поверь мне!» — вновь прозвучал в ушах парня дедушкин голос…

Наконец плетёный медальон со звонким звоном расплёлся полностью, превратившись в длинный и остро отточенный голубой волос единорога!

— Ух, ты! Но откуда это у тебя?! — опешил Фрост или сделал вид, что опешил?

— Волшебный волос, да ещё и остро отточенный! Мы можем…

— Но как мы попадём в Воздушную Венецию?! — Фрост с опаской оглянулся на придворных, толпящихся за дверями залы на противоположном краю балкона.

Среди толпы отлично выделялся Хранитель Судеб в своём сиренево-фиолетовом камзоле, стоящий к ним спиной, но едва волос развернулся, при этом звякнув молодым колокольчиком, Хранитель Судеб тотчас рывком обернулся к ним:

— Что это у тебя, откуда?!!! — заорал он в испуге. — Забрать скорее!!!

Тут уж Петер не стал мешкать. Молнией вскочил с места и кинулся к парапету балкона:

— Я должен всё исправить! — крикнул он, взбираясь на перила.

Толпа придворных, вперемешку с гномами-хранителями, волной ринулась за ним. Началась полнейшая суматоха и неразбериха, придворные короля натыкались друг на друга, гномы путаясь под ногами, мешали бежать, невольно даже сбивая иных с ног.

— Одумайся, ты не всесилен! — произнёс Фрост скорее для порядка, чем веря сказанному, ведь он как учитель должен был хотя бы попытаться образумить своего студента.

— Я же сумел полететь в библиотеке, — уверенно заявил Петер, балансируя на самом краю парапета, — и тут сумею, надо лишь верить в себя, это же ваши слова!

Тут парень разбежался по перилам и, не успела толпа дворцовых обитателей добежать и до половины балкона, как он совершил прыжок, скрывшись за парапетом… Толпа хором ахнула, тотчас застыв на месте.

Хранитель Судеб, скрежеща зубами, уставился на Фроста, как ни в чём ни бывало стоящего возле перил, тот победно улыбался. Ещё несколько мгновений зал стоял, застыв на месте и затаив дыхание, как вдруг тишину нарушил шелест крыльев, и из-за перил ввысь взмыл огромных размеров голубой лев… То был Сапфир, на загривке его восседал Петер, парень помахал Хранителю Судеб ручкой и продемонстрировал зажатый в пальцах голубой волос. Затем Сапфир сделал круг почёта над балконом, на бреющем полёте пройдя над головами придворных, заставив их на мгновение даже пригнуться, и на неимоверной скорости унёсся ввысь, держа курс на Воздушную Венецию.

— Прогадал, Хранитель наш драгоценный! — Фрост лишь развёл руками. — Что, не ждали? Ученик явно превзошёл учителя, что ж здесь странного и необычного?!

— Ты всё знал, — зарычал Хранитель Судеб, — ты всё подстроил! — он кинулся на учителя Фроста с кулаками и лишь неимоверным усилием воли в самый последний момент сдержал свой порыв, очевидно, побаиваясь трости Фроста.

Учитель на это лишь брезгливо скривился и поспешил отряхнуть сюртук.

— Когда говоришь, нужно следить, чтобы слюни не летели! — совсем по-учительски заметил Фрост, продолжая оттирать полы своего наряда.

— Поймать их! — закричал Хранитель Судеб, бросаясь к выходу из залы, — НЕМЕДЛЕННО!!!

Гномы в панике начали метаться по балкону, Горн хватался то за секиру, а то за топор, совершенно не понимая, что же он может предпринять в такой ситуации. Летать гном не умел, а про стоящий во дворе корабль почему-то совершенно позабыл.

Фрост самодовольно улыбнулся, лицо его просияло, словно солнечный диск после резвого весеннего дождя. Он обернулся вслед улетающему Сапфиру с Петером на загривке и устремил взор дальше и выше, где сияла яркая звезда, напоминающая очертаниями Воздушную Венецию…

* * *

Тут началась настоящая неразбериха, поистине Вавилонское столпотворение! Гномы засновали по палубе королевского флагмана, натягивая тросы и поднимая паруса, придворные внутри дворца принялись носиться из угла в угол, превращаясь в совершенно неуправляемую толпу. Среди суматохи, начавшейся после бегства Петера, король еле-еле сумел пробиться к центру тронного зала, и с трудом, но всё же выхватил из толпы бегущего навстречу Хранителя Судеб:

— Что вы собираетесь делать?! — встревожено вскричал монарх, изо всех сил вцепившись пальцами Хранителю в руку.

— Я собираюсь раз и навсегда покончить с беспорядками в нашем королевстве! — рявкнул Хранитель Судеб, грубо вырывая свою кисть из пухлых, но между тем цепких пальцев короля.

Через мгновение он уже бегом покидал дворец. Семимильными шагами преодолев внутренний двор, Хранитель взбежал по трапу и ещё через мгновение занял капитанское место на носу флагмана.

Король проследовал за ним до самых дверей дворца и с обескураженным видом замер в проёме ворот, монарх никогда ранее не сталкивался с таким странным поведением персонажей, которых, как ему казалось, он успел уже изучить вдоль и поперёк, и попросту не мог придумать, как следует себя вести в новой ситуации.

Король стоял, опершись на косяк, напряжённо глядя за тем, как гномы готовят корабль к взлёту, когда сзади к нему спешно приблизился учитель Фрост:

— Мы должны задержать Хранителя Судеб, — констатировал Фрост, кладя руку монарху на плечо, — иначе будет поздно! — добавил он бескомпромиссно.

— Мистер Фрост, — глаза короля нервно бегали по сторонам, — ваш студент хочет переписать судьбы, этого нельзя допустить!

— Вы не так его поняли, — поспешил возразить Фрост уверенным тоном, теперь он мог действовать прямо и свободно, ведь Хранитель Судеб ушёл и больше не мешал королю принимать самостоятельные решения. — Ваше Величество, мы должны остановить флагман!

— Я не знаю чему верить! — с этими словами король вдруг сделал совершенно неожиданную вещь, а именно, опять совсем по-детски заткнул уши руками и молниеносно скрылся среди гудящей толпы придворных.

Фрост только ахнул от негодования и досады, ещё и притопнув при этом ногой.

— Ох, уж мне эти короли!!!

— Догнать их! — донеслась команда Хранителя Судеб с капитанского мостика, где он и стоял, опершись на перила и вглядываясь в туманную даль.

Ловчий тоже был тут как тут. Тут же лица их обдало свежим ветром, флагман уверенно начал подъём, высвобождаясь из тисков королевских задний.

Внизу на лужайке перед дворцом показался Арчи Фрост, учитель что-то кричал, размахивал руками и грозил своей тростью, но из-за гула двигателей корабля, слов его совершенно не было слышно.

Тут же, откуда не возьмись, под днищем флагмана вспыхнуло голубоватое пламя, ревущее громче реактивного двигателя. Корабль моментально взмыл ввысь и, лишь поднявшись достаточно высоко, начал движение горизонтально по направлению к Воздушной Венеции, свечение под днищем стало ослабевать, но зато такой же голубоватый след обрисовался на корме, это заработали основные двигатели махины.

— Дожили! — Фрост раздосадованно хлопнул в ладоши. — Ну и чудеса у них, поди ж ты! Корабли как в детских мультфильмах, спасибо, что трансформеров ещё нету! — упрекнул он Хранителя Судеб вслед за использование такой мощной и высокотехнологичной техники.

А тем временем Петер верхом на Сапфире на бешеной скорости нёсся через космическое пространство, пронзая голубые облака.

Дворец оказался уже далеко позади, крылатый лев развивал такую скорость, что мог бы дать фору любой из виденных Петером летающих гондол. Однако и такое ускорение оказалась недостаточным, чтобы оторваться от королевского флагмана. И вскоре позади раздался уже знакомый гул двигателей фантастического корабля. Петер обернулся, чтобы оценить размеры машины и прикинуть расстояние, флагман был уже хорошо различим, шёл он с огромной скоростью, уверенно нагоняя преследуемых.

— Ничего себе, сказочка! — воскликнул Петер, внезапно осознав всю реальность происходящего. — Они нас могут догнать?! — спросил он, наклоняясь к уху льва.

В ответ Сапфир улыбнулся и отрицательно мотнул головой.

— Ага, значит, не могут, — заключил Петер, тоже улыбнувшись, воодушевлённый реакцией Сапфира, — это очень хорошо!

Сапфир что-то прорычал и немного сомневающимся движением скривился.

— Что ты хочешь сказать? — не понял Петер.

Вдруг сзади что-то засвистело, Сапфир резко вильнул в сторону, и мимо них буквально в нескольких метрах пронеслось большое чугунное ядро.

— Они что, палят из пушек?! — не на шутку перепугался Петер.

Сапфир кивнул.

— Тогда жми, жми дружище что есть мочи!!!

Гномы на корабле уже перезаряжали носовые орудия.

— Остановить их! — кричал Хранитель, всматриваясь в прицел.

— Нужно перезарядить, и к тому же они уж больно ловко маневрируют! — попытался оправдаться Ловчий, предвидя сложность выполнения поставленной перед ними задачи.

— Болван! — Хранитель Судеб схватил Ловчего за грудки и несколько раз тряхнул. — Носовые орудия плохо прицелены, нужно палить залпом с бортовых!

— Приказать развернуть корабль? — уточнил Ловчий.

— Ты и впрямь тупица, — Хранитель Судеб ещё больше разозлился, — мы не можем менять направление, пока их не догнали! Вот подойдём вплотную, разворачивай корабль, и будем лупить из всех пушек сразу!

— Так, я не совсем понял, — Ловчий нахмурился, судорожно пытаясь сообразить хоть какую-никакую мысль, — что мне сейчас делать-то?

— Стреляй из того, что есть!

— Огонь! — тут же вскрикнул Ловчий, по-привычке вытянувшись по стойке «смирно».

Гномы-стрелки одновременно дёрнули за шнурки, идущие от пушечных затворов. Прогремели выстрелы…

Сапфир совершил резкий вираж и мгновенно взмыл вверх. В том месте, где он был незримое мгновение назад, со свистом пронеслось ещё несколько пушечных ядер.

— Быстрее, уклоняйся, ещё один манёвр! — не переставая кричал Петер, изо всех сил вцепившись в гриву льва, чтобы не свалиться на виражах, нужно было во что бы то ни стало всё-таки добраться до Воздушной Венеции!

— Огонь! — вновь скомандовал Ловчий.

И снова прогремели выстрелы, но и как прежние, ядра также пролетели мимо. В последние секунды Сапфир-таки успел уйти от атаки.

К этому моменту погони корабль Хранителя Судеб подошёл уже достаточно близко для манёвра, тогда гномы натянули тросы, идущие к парусам, и флагман со скрипом и скрежетом начал медленно разворачиваться. Вскоре он уже летел левым боком вперёд, правда, немного сбавив скорость из-за увеличения парусности и потери обтекаемости.

Вновь обернувшись, Петер вместо носа корабля увидел железный борт с рядами заклёпок и ряды ощетинившихся орудиями бойниц.

Даже с такого расстояния было видно, что гномы уже практически закончили заряжать пушки и теперь лишь ждут приказа от Ловчего, чтобы начать стрелять.

— Давай в облака, — прокричал Петер, склонившись к самому уху Сапфира, — там они нас не увидят!

Сапфир немного недовольно скривился, очевидно, оглушённый воплем седока, но всё же последовал совету, меняя курс в сторону голубых каскадов.

— Огонь! — вновь скомандовал Ловчий.

Гномы слажено дёрнули затворы, и после череды оружейного грома вперёд устремился целый рой ядер. Когда уже был слышен гневный свист приближающихся снарядов, Сапфир буквально интуитивно поджал лапы и резко ушёл вертикально вверх, не оставив глупым чугунным шарам даже шанса на попадание. Вираж закончился выполнением фигуры высшего пилотажа «штопор», с заходом в череду клубящихся синих туч.

— Огонь! Огонь! Огонь! — надрывался Ловчий, так быстро отдающий команды, что гномы даже не успевали перезаряжать орудия, уж очень не терпелось прихвостню Хранителя Судеб расправиться с беглецами и доложить об успехе своему высокочтимому шефу в цилиндре.

Гномы перенацелили пушки, для чего кораблю пришлось немного наклониться назад, вернее, на правый борт, и дали залп по тучам. Ядра со вистом и грохотом прошили облака, обратив часть каскада голубоватыми кольцами тумана, но, по-видимому, никого не задели.

— Спрятались, негодники! — заскрежетал зубами Хранитель Судеб.

— Именно, — подтвердил Ловчий, — будем входить в облако?

— Слишком рискованно, — возразил Горн, вошедший на капитанский мостик, — мы там ничего не увидим, а эти львы, говорят, отлично видят также и внутри тумана!

— То есть, ты хочешь, чтобы из-за твоей трусости я снова их упустил?! — Хранитель Судеб со всей силы ударил крепко сжатыми кулаками по перилам мостика. — Нет уж, дружище Горн, не в этот раз! — он обернулся к Ловчему. — Входим в облако, стрелять по готовности, чем больше ядер выпустим, тем выше шанс их достать, ясно?

Ловчий сдержанно кивнул и притопнул каблуками.

Корабль двинулся вперёд, медленно влетая в облако левым бортом. Вблизи казалось, что туча весьма осязаема и совсем не похожа на эфемерное скопление тумана, как виделось издалека. Флагман с трудом раздвигал голубые клубы, прокладывая себе путь, словно ледокол крошащий айсберги, вскоре вокруг висела уже такая плотная ультрамариновая пелена, что невозможно было даже различить, куда именно они двигаются. Гномы во главе с Горном и Ловчим припали к перилам, силясь разглядеть внизу среди клубящихся туч беглецов, но это было действительно непросто.

— Они там, я в этом уверен, немедленно найдите этих прохвостов! — крикнул Хранитель Судеб с капитанского мостика. Сверху ему отлично было видно очертания облака, вокруг которого было пустое пространство, и поэтому он был уверен, что беглецы всё ещё скрываются внутри тумана.

Когда команда корабля вовсе потеряла веру в успех, и все решили, что беглецам каким-то чудом удалось проскочить мимо их цепких взоров, откуда не возьмись из облака перед самым носом королевского флагмана выпал Сапфир. Лев не махал крыльями и потому летел вниз в свободном падении, но когда нос его поравнялся с палубой, Сапфир тотчас взмахнул крыльями и стремительно начал набирать высоту. Хранитель Судеб только ахнул, когда огромный голубой лев с седоком на загривке пронёсся над его головой, едва не оцарапав когтями знаменитый на всё королевство цилиндр.

— Вон они, лови их! — завопил Хранитель испуганно, скорее, по инерции хватаясь руками за шляпу.

Команда гномов кинулась носиться по палубе, всё ещё не совсем понимая, что следует предпринять, ведь хитрый лев двигался теперь в обратную сторону, а движение флагмана в таком положении лишь увеличивало их и без того аховый, поистине королевский отрыв.

— Они нас обдурили, вышли с обратной стороны, там нет пушек! — воскликнул Ловчий, когда, наконец, и до него дошла вся хитрость манёвра Сапфира. — Да и летим мы в обратном направлении!!! — эта идея тоже дошла до него только сейчас, когда он её и поспешил озвучить.

Тут Хранитель Судеб вовсе потерял самообладание: он кинулся вниз на палубу, схватил Ловчего за грудки и прокричал в самое лицо очевидный в такой ситуации приказ:

— Ну так разворачивай корабль, кретин!!! ЖИВО!!!

Флагман начал разворот, столь же медленный, как и ход мыслей у Ловчего.

Вверху над кораблём мелькнула маленькая голубоватая гондола, это был львёнок Арчи. Он уже успел подлатать свою лодчонку с помощью тёти Розы и теперь на сплошь подвязанном верёвками и укреплённом заплатками кораблике спешил к друзьям на выручку. Рядом с гондолой, величественно раскинув крылья, среди космического пространства покачивалась львица Роза.

— Надо их как-то выручать! — напряжённым до предела голосом обратился львёнок к тёте.

Роза повернула к нему свою большую голову, утвердительно кивнула и, резко взмахнув крыльями, унеслась вниз вслед за Королевским флагманом.

Корабль тем временем продолжал разворот. Горн припал к прицелу одной из пушек, готовясь, как только в перекрестье покажутся беглецы — тотчас дать залп, чтобы уж наверняка достать негодников…

В перекрестье мелькнула богатая голубая грива льва с россыпью серебряных искр, Сапфир был точно в центре прицела, рука Горна уверенно потянулась к затвору орудия:

— Сейчас покажу вам! — гном-предводитель злобно захихикал.

Теперь уж он точно не промажет, цель захвачена — одно движение, и льву не уйти от атаки… Вдруг прицел резко дёрнулся в сторону, и какая-то сила отбросила Горна от орудия. Гном едва успел выпустить шнур затвора из рук и тотчас оказался валяющимся на палубе флагмана. Взглянув вверх из лежачего положения Горн сразу понял в чём дело: на перекладине, уходящей далеко вверх мачты, виднелся силуэт львицы. Роза ухитрилась бесшумно спланировать на корабль и теперь уверенно перегрызала снасти. Как раз в этот момент она перекусила очередной канат, большой парус оторвался и с грохотом рухнул на палубу, флагман снова тряхнуло, повело и немного развернуло в сторону. Горн и опомниться не успел, как его уже накрыло падающим полотном. Рухнув, парус накрыл заодно и добрую половину корабельной команды. Флагман стал ещё больше заваливаться на противоположный борт, когда наклон усилился достаточно, тяжёлые пушки, поддаваясь силе гравитации, выкатились из бойниц и задним ходом докатились до противоположного борта, слаженно стукнувшись затворами о перила…

— Ложись! — только и успел выкрикнуть Ловчий, перед тем, как прогремела череда выстрелов.

В момент залпа, никем не контролируемые орудия флагмана оказались обращёнными практически вертикально вверх, ядра вылетели со свистом, но ещё в досягаемом обозрении стали замедляться…

— Сейчас обратно полетят! — в ужасе закричал умудрённый в таких делах старый вояка Ловчий.

Тут уже все сообразили, что дали маху. И действительно, когда притяжение Земли пересилило энергию залпа, согласно законам физики, пушечные ядра направились в обратном направлении… С грохотом и треском россыпь чугунных шаров градом обрушилась на палубу, оставив в досках рой пробоин, отчего корабль стал больше похож на кусок швейцарского сыра.

— Держи её! — закричал Горн, указывая своим воинам на львицу, восседающую на мачте. — А вы — ставьте другой парус, живо! — он гневно потрясал секирой и топором.

Гномы засуетились, одни кинулись карабкаться по соседней мачте к Розе, другие судорожно принялись заделывать дыры в палубе, а третьи изо всех сил налегли на канаты, стремясь выровнять корабль, что, впрочем, вскоре им удалось. Первым повезло меньше: едва коротышки добрались до заветной перекладины и начали перебираться на неё, окружая Розу, львица преспокойненько взмахнула крыльями и в один прыжок оказалась на третьей мачте, в полнейшей безопасности.

— Что происходит?! — разъярённо завопил Хранитель Судеб. — Вы что, ротозеи, не можете восстановить парус или поймать проказницу?! А ну, живо!!!

— Что это ещё за безобразие?! — поддакнул Ловчий.

Горн лишь развёл руками.

— Ловчий! — сквозь зубы процедил Хранитель Судеб, намекая прислужнику, чтобы тот поспешил взять ситуацию в собственные руки.

Ловчий, отлично натренированный на исполнение команд, тут же сообразил, что к чему и, оттолкнув Горна, подскочил к одной из откатившихся пушек.

— Смотри, как это делается! — проревел он, заряжая орудие и вручную наводя его в сторону носа, где маячила фигура Сапфира.

— Правильно! — взвизгнул Горн. — Так их!

— Сейчас я покажу вам, как надо стрелять! — прокричал Ловчий, в стёклах его авиационных очков вновь вспыхнули гневные прицелы, которые точно совпали с прицелом пушки, где в перекрестье уже виднелся Сапфир с седоком на загривке.

В отличие от Горна, он куда как лучше умел целиться, и как лев не метался, а перекрестья прицелов не выпускали его ни на мгновение.

— Им конец, теперь-то не уйдут! — злорадно воскликнул Хранитель Судеб, потирая руки.

Ловчий намотал шнур от затвора на запястье и приготовился…

Вдруг в прицеле показалось что-то похожее на корабль, и это что-то уверенно приближалось…

— Прощай, оружие! — прокричал кто-то голосом львёнка Арчи.

Ловчий даже не успел понять, что произошло, как мощнейший удар сшиб его с ног. Рука его невольно дёрнула шнур, и пушка выстрелила. Как раз в этот момент львёнок Арчи, протаранил флагман на своей гондоле, врезавшись точно в бойницу Ловчего. Ядро пробило нос гондолы и, потеряв заданный импульс, по дуге упало куда-то вниз. Флагман качнуло назад, а гондола разлетелась в щепки. Поддаваясь инерции, команда во главе с Горном и самим Хранителем повалилась на палубу, раскатываясь в разные стороны. Мачты качнулись, теряя перекладины, паруса устремились вниз, с грохотом накрывая команду. В момент выстрела пушки львёнок, что держался на корме, успел пробежать по рассыпающемуся в щепки судёнышку и, совершив ловкий и головокружительный прыжок, уцепился за борт Королевского флагмана как раз рядом с дымящейся пробоиной.

— Это Арчи! — воскликнул Петер, потянув Сапфира за гриву. — Разворачивайся, нужно ему помочь!

Сапфир совершил круговой разворот и завис на месте, устремив взгляд своих перламутровых глаз в сторону флагмана.

— Он сорвётся! — Петер испуганно нахмурился. — Сапфир, лети к нему!

Лев в ответ что-то прорычал.

— У нас нет другого выхода, мы должны помочь Арчи!

Тем временем, очухавшись, Ловчий поспешил подползти к дымящемуся краю палубы и перегнулся через перила борта. Едва он добрался до парапета, как тут же схватил львёнка за лапу, которой тот едва держался за борт, и его сбросил с корабля…

Сапфир с Петером хором ахнули.

— Быстрее! — прокричал Петер, изо всех сил вцепившись в гриву льва. — Иди наперерез, я схвачу его!

Сапфир молнией метнулся к кораблю, за считанные секунды долетев до него. Львёнок, сорвавшийся с борта, как раз пролетал недалеко. Петер максимально вытянул руку, стараясь зацепить его в полёте, но вираж не удался, и львёнок с испугом на лице и криком пронёсся мимо, продолжая падение.

— Ну же, дружище Сапфир, ещё один вираж, мы поймаем его! Давай!!! — заорал Петер, когда львёнок скрылся в плывущих внизу облаках.

— Поздно, ему конец! — гадко осклабившись, прохохотал Хранитель Судеб с края палубы.

Сапфир сделал вираж и пошёл на снижение, камнем устремившись к облакам внизу.

Тем временем львёнок Арчи продолжал истошно вопить, пролетая каскады голубых туч, как вдруг его голову осенило невероятной догадкой:

— А что это я ору? — спросил он сам себя, ощутив какое-то явное несоответствие. — У меня же тоже есть крылья! — он перевернулся в полёте и стал что было мочи махать крылышками, стараясь подражать тому, как это делали Сапфир и Роза.

Петер с Сапфиром, не прекращая снижения, описали круг над облаками, силясь разглядеть, куда полетел львёнок, и уже собирались нырнуть в них наугад, как вдруг восторженный крик заставил их отказаться от этой своей затеи: облака колыхнулись, и откуда-то снизу вверх взмыл львёнок Арчи в развевающемся красном плаще гондольера. Маленький лев летел на собственных крыльях, крича от удовольствия, наподобие ковбоя.

— Ну наконец-то научился!!! — крикнул он, проносясь мимо счастливых лиц друзей, когда они разминулись среди облаков. Затем он ускорил махи крыльями и взмыл над бортом флагмана, откуда только что и сорвался.

— Летит же, ну летит же, сам! — восторженно прошептал Петер, как заворожённый глядя на полёт друга.

Львёнок взмыл над палубой Королевского флагмана, подлетел к обескураженному Хранителю Судеб и звонко щёлкнул его по носу пальцем. Хранитель аж покраснел от ярости и негодования!

— Поймать его!!! — закричал он. — Ловчий, живо!!! И их, всех поймать!!!!!

Львёнок лишь усмехнулся, совершил головокружительный вираж над палубой корабля, и как бы мимо ходом ударил лапой по последней целой мачте флагмана, та пошатнулась и успешно рухнула, вновь накрыв команду оставшимися ещё обрывками парусов.

Сквозь полотна было видно фигуру Хранителя Судеб, который продолжал стоять, распрямившись в полный рост, и потрясать кулаками:

— Вперёд, Ловчий! Догони и уничтожь их!!! — он ткнул пальцем в сторону Сапфира и Петера.

Ловчий поспешил выбраться из-под паруса и бегом кинулся к надстройке на корме корабля. Одним рывком он распахнул дверцы и нырнул внутрь странного вольера, а через мгновение из задних дверей выпорхнула исполинская розовая колибри, одетая вдобавок в толстенную броню. Ловчий правил хищной птицей, восседая в своём любимом седле, одной рукой он держал поводья, а другой сжимал арбалет с одновременно заряженными пятью стрелами.

Ловчий дёрнул поводья, и птица, с низким гулом зажужжав крыльями, устремилась вслед за беглецами. Воздушная Венеция была совсем близко, её золотые башни и небесного цвета дворцы уже были отчётливо различимы на фоне звёздного неба, расчерченного к тому же небывало ярким Северным Сиянием.

Ловчий прицелился, точно поймав в прицел арбалета Сапфира, но вдруг откуда ни возьмись появилась Роза, львица буквально свалилась преследователю на голову и, грозно зарычав, оголила два ряда огромных зубов, вдобавок ещё и выпустив когти на всех лапах.

Ловчий замялся, он хотел было спустить курки арбалета, но расстояние было слишком мало, а львица слишком велика, и он не решился, а вместо этого задумал облететь негодную великаншу. Роза же не стала терять времени даром и сама ринулась на колибри, птица, хоть и была в броне, рванулась назад как от огня и, игнорируя приказы наездника, начала удирать от разъярённой львицы. Роза пустилась вдогонку, так они долго плутали среди облаков, а когда львица таки ухитрялась нагнать беглецов, то раздавался недовольный щебет колибри, и во все стороны летели розовые перья. Однако Роза не была злой и старалась не навредить птице, лишь немного ощипав её. Вскоре летуны скрылись из виду где-то за далёкими облаками. Хранитель Судеб, что наблюдал их странный танец в воздухе, стоя на палубе Королевского флагмана, лишь развёл руками, от возмущения он даже не нашёлся что сказать, лишь пронзив Горна испепеляющим взглядом, словно тот был в чём-то виноват.

Петер же с Сапфиром тем временем уже планировали на улицу Воздушной Венеции как раз перед Королевской библиотекой…

 

ГЛАВА IX

Пока Сапфир с Петером на загривке рассекал просторы волшебного космоса, уверенно приближаясь к Воздушной Венеции, а зловредный Хранитель Судеб организовывал преследование на королевском флагмане, Директор Паркер занимался куда более прозаичным делом: он неустанно бродил меж бесконечных аудиторий, то и дело окликая Петера и Арчи Фроста. Ведь не мог же он действительно предположить, что эти двое уникумов переместились в волшебный мир Новогоднего Королевства?! Паркер по несколько раз открывал каждую дверь, обшаривал аудитории, курсируя между разными корпусами здания, что-то недовольно ворчал себе под нос, но не прекращал действовать, таков уж был его нрав, пока не выполнит задуманное — не успокоится. Ну, правда, должны же где-то эти невидимки прятаться, если они не выходили из здания?! А если предположить, что они, скажем, решив подшутить, так ловко перебегают из аудитории в аудиторию, то в чём здесь юмор?!

* * *

Ян же бродил по университету с кисло-скучающим настроем. Его уже порядком утомили эти шутки, ведь он отчего-то был уверен, что его товарищ и вычурный педагог просто решили повеселиться за их счёт, притаившись где-нибудь внутри корпуса в таком месте, куда бы никто точно не додумался заглянуть. Что Фрост, что Петер, оба они отличнейшим образом знали внутренне устройство университета и могли часами водить за нос любого неискушённого простачка. Поэтому его предположение о розыгрыше было вполне обоснованным. Однако, если от Петера Ян мог ожидать всего, чего угодно, то поведение всегда подчёркнуто правильного учителя Фроста его откровенно шокировало.

— Ну где они лазят?! — воскликнул он наконец недовольно, и эхо разнесло его слова по пустым и просторным коридорам университета. — Мы так с директором весь день здесь проболтаемся!!!

* * *

В волшебном городе только начинало светать, и внизу ещё ничего толком не было видно. Сапфир сделал несколько кругов над площадью и решил приземляться во дворе библиотеки, но снизившись, вдруг заметил гномов, что притаились под сводами галерей, воспользовавшись естественным полумраком. Не зря всё-таки он не стал садиться сразу, без предварительной разведки!

Гномы, поняв, что рассекречены, тут же повыскакивали из своих нехитрых укрытий и принялись носиться по двору вслед за движением льва, однако допрыгнуть до него им не удавалось, Сапфир летел слишком высоко.

— Они нас заметили! — шепнул Петер на ухо Сапфиру и тут же осёкся. — А чего это я шепчу? И так всем ясно, что они нас заметили, и что мы заметили, что они нас заметили, и им, и нам!

Сапфир обернулся к Петеру через плечо и что-то проурчал на своём львином языке, но, как это ни странно, Петер превосходно понял его предложение!

— Таранить дверь? — уточнил парень, одновременно на глазок примеряясь к подобной возможности. — Там двойные двери, типа аквариума, — он отрицательно покачал головой, — ты себе только лоб расшибёшь!

Гномы внизу, тем временем уже сообразив, что пришельцы могут пойти на отчаянный жест, поспешили вынуть секиры и боевые топоры и забаррикадировать ими двери библиотеки, чтобы уж точно исключить возможность прорыва.

— Хитрецы! — отметил Петер, с досадой цыкнув зубом. — Вот ведь прохвосты, ничего не упустят из виду!

Сапфир вновь обернулся к седоку и снова что-то прорычал.

— А почему сюда, а не сразу в Хранилище? — удивился Петер.

Лев в ответ мотнул головой.

— Ну, как знаешь! — Петер махнул рукой. — Вот только я так и не понял, как ты собираешься туда проникнуть?

Сапфир вновь ответил рычанием.

Петер поморщился, но всё же кивнул:

— Ты только поосторожней, это, а то ведь ушибёшься ещё! — он изо всех сил вцепился льву в загривок и прильнул к его спине, готовясь, очевидно, к какому-то умопомрачительному пируэту.

Сапфир тут же призывно-победно взревел и, развернувшись носом вверх, начал стремительно набирать высоту, взмывая над зданием Королевской библиотеки:.

Услышав рёв льва, гномы отхлынули от дверей и стали метаться по площади, словно поняв, что именно задумал противник, но не зная ещё, как тому воспрепятствовать.

— Что?! — кричал один из гномов-хранителей.

— Где?! — вторил ему другой.

— Куда это они?! — недоумевал третий.

— Что они задумали?! — кричали хором все гномы, носясь сломя голову через площадь взад вперёд, задирая вверх носы и вглядываясь в высокое утреннее небо Воздушной Венеции.

— Они возвращаются! — громко крикнул один из гномов с длинными витыми усами, тот, что от рождения был наделён орлиным взглядом, и первым заметил, как Сапфир с Петером, став на неразличимое мгновение лишь точкой, удаляясь, вновь принялся увеличивать свои очертания.

Сапфир, действительно, добравшись на достаточную высь, резко развернулся и полетел обратно со скоростью свободного падения. Вскоре показалась крыша Королевской библиотеки и огромный стеклянный купол в её центре, под которым располагался главный читальный зал книжного великана.

Гномы лишь ахнули, когда Сапфир, подносясь к крыше, не свернул, а вдруг со всей силы врезался лбом в её стеклянный купол! Стекло со звоном лопнуло и миллионами осколков брызнуло во все стороны, куски же потяжелее ввалились внутрь купола, засыпав хрустальным ливнем пол и столы читального зала. Петер ещё сильнее вцепился в гриву льва и изо всех сил зажмурился. Сапфир, не снижая скорости, влетел внутрь купола, ловко проскользнув через его каркас, и начал снижаться, метя на большой стол в центре залы. Гномы, что толпились снаружи у библиотеки, тут же прильнули к стеклянным окнам и дверям, пристально следя за движениями отчаянного льва внутри помещения. Они сами заперли библиотеку и теперь могли лишь наблюдать за всем, что происходило внутри, но ворваться туда было задачей не из простых.

Ветер от крыльев гигантского льва словно ураган пронёсся по залу библиотеки, он ловко ворошил страницы толстенных старинных фолиантов, расшвыривал книжки поменьше и сдувал на пол красивые библиотечные лампы приятного зелёного стекла. Ещё раз взмахнув крыльями в полный размах, Сапфир, спружинив мохнатыми лапами, приземлился прямо на столешницу. Только теперь, когда дело было сделано, лев потёр лапой ушибленный лоб и недовольно скривился, всё-таки ему не часто приходилось таранить головой здания.

Петер поспешил спрыгнуть с холки товарища и жалеючи погладил льва по ушибленной голове.

— Ушибся, дружок? — участливо произнёс Петер, искренне переживая за друга. — Совсем себя не пожалел!

Сапфир только отмахнулся, затем издал призывный рык и указал второй лапой на маленькую дверь за стеллажами, ведущую в Хранилище Судеб. В этот момент он оказался стоящим на задних лапах, как на ногах, и чем-то сильно напомнил племянника Арчи.

— Я понял, надо поторапливаться! — Петер обернулся к входным дверям, где уже слышался грохот, это гномы усердно ломали собственноручно же возведённые баррикады.

Сапфир снова зарычал, на этот раз указывая головой на большое окно, то самое, мимо которого ещё намедни Петер улепётывал от гномов. За окном светало, уже начинало становиться видно первые солнечные лучи, устремляющиеся из-за горизонта к зениту.

— Когда солнце взойдёт над Воздушной Венецией, будет поздно исправлять записи! — догадался Петер.

Сапфир зарычал, подтверждая верную догадку приятеля. Петер тут же элегантно спрыгнул со стола и чуть не упал, оказалось, что от полёта и всевозможных пируэтов он сильно раскоординировался. Перебарывая головокружение и пытаясь контролировать движения, которые выходили какими-то уж больно размашистыми, парень, всё же покачиваясь, припустил к Хранилищу, стойкости ему было не занимать.

Из-за спины раздался звон, это гномы добрались до дверей библиотеки и не нашли ничего лучшего, как расколошматить их вдребезги своими увесистыми секирами. Ну, что с них возьмёшь? Одно слово, гномы! Через секунду они были уже внутри здания, но не успели хранители с разъярёнными криками добежать и до первого стола, как Сапфир легко взмахнул крыльями и взмыл под потолок. Гномы поспешили вдогонку, запрыгнули на стол, и начали что было мочи подпрыгивать, стараясь достать до улетевшего смутьяна, но Сапфир лишь презрительно фыркнул в сторону лилипутов и со скоростью хорошей ракеты скрылся в прорехе купола. Помахивая хвостом от радости победы, он легко покинул библиотеку тем же путём, что и попал в неё, на этот раз, правда, не разбивая лбом никаких препятствий.

В замешательстве от очередного поражения, гномы даже не сразу заметили Петера, что крадучись успел пробраться к дверце, ведущей в Хранилище Судеб. Дверь оказалась не починена, и студент без труда юркнул в образовавшийся проход. Гномы заметили парня в самый последний момент и уже ничего не успели предпринять, лишь метнувшись к двери всей гурьбой.

— Держи его, лев обманул нас!!! — закричал кто-то из толпы, очевидно, самый смышлёный.

Но Петер уже успел проскочить внутрь, приставить дверцу на место и запереть её на большую щеколду прямо перед носом преследователей. Из-за запертой двери тут же послышалась брань гномов и грохот секир, которыми хранители пытались вскрыть задвижку, но Петеру до этого уже не было никакого дела, теперь все его мысли были поглощены лишь тем, чтобы успеть исправить судьбы. Но как же это сделать, когда солнце уже почти взошло? А ведь здесь столько полок, а бумаг на них и того больше!!!

Парень быстро прошёл коридор и вновь оказался в центре округлой залы с бесчисленными стеллажами по периметру, Петер даже замер на мгновение, ведь в памяти не сохранилось, насколько много здесь всего было! Тут же рядом с ним возникла уже знакомая лестница, словно прочитавшая мысли, и через мгновение заветный ящичек с судьбами жителей Винтервилля оказался в руках студента. Как настоящий учёный, склонившись над записями, Петер принялся спешно, но от того не менее усердно переписывать уже написанное в них. Волшебный голубой волос со скоростью ветра танцевал по жёлтым страницам, работая одновременно как ластик, стирая старые слова и тут же замещая их новыми. Петер то и дело отрывался от письма, но лишь на мгновение, чтобы посмотреть? не взошло ли ещё солнце, и тут же утыкался обратно в записи, с некоторой одержимостью на лице продолжая работу.

— Звук тормозов, он видит его, выходящим из дверей… — бормотал Петер, переписывая очередной лист. — Улыбка озаряет лицо… Приезжают вместе с внуками… Они вместе встречают праздник и теперь уже не захотят расставаться… Награждают за примерное исполнение обязанностей… Встречают Рождество всей семьёй… А теперь, он подходит и говорит ей: «мне приснилось, что мы летали в небесах на розовом паруснике»… жили долго и счастливо…

Вдруг Петер замер и задумчиво почесал в затылке:

— Так, у маленького Джонни и так будет его долгожданный велосипед… — на первый взгляд могло показаться, что исправлять-то и нечего… — А где они возьмут деньги?!.. Придумал! — Петер довольный найденному решению, потёр руки. — Как это я раньше не догадался!?

Наконец, Петер добрался до своего листка и, несколько мгновений нежно посмотрев на него, принялся читать:

— Почему здесь так тесно всё написано, даже строчки не впишешь! — возмутился он, увидев ряды отличных оценок по всем предметам. — Но есть варианты! — он хитро улыбнулся, взял край рукава своей уютной толстовки и быстро стёр всё, что было написано ему Хранителем Судеб, включая и хорошие оценки! Лист его судьбы теперь оказался чист, и можно было писать дальше, что он с большущим удовольствием тут же и сделал:

— Это будет лучшее Рождество! — он едва успел дописать строчку, как вдруг волос перестал работать!

Это было непостижимо уму, но голубой след сверкающих чернил, идущий ровно за остриём странного пера, внезапно рассыпался в пыльцу и перестал сиять. Петер поднял голову вверх и посмотрел на купол: действительно, над хрустальными сводами Хранилища уже скользили красивые солнечные лучи раннего восхода, рассвет наступил, и волшебство, кажется, улетучилось… А ведь ещё нужно было не только исправить, но и разложить все записи по местам…

— Я бы всё равно не успел переписать каждое слово, — пробормотал он себе под нос, раздосадованно, — даже если бы требовалось исправить лишь записи знакомых мне людей, а ведь здесь миллиарды судеб… Надо было придумать что-то другое, волшебное!

Вдруг парня что-то осенило, он спешно обернулся к ларцу, стоящему в центре залы. Вид у него был такой ошеломлённый, будто бы Петер опять позабыл нечто очень важное, а теперь внезапно вспомнил про это:

— Мы можем сделать очень много, практически всё, если станем самими собой… — повторил Петер слова учителя Фроста. — Хранитель Судеб перестал быть самим собой из-за этой кляксы, — внезапно осознал он, неотрывно глядя на старинный ларец, — вот в чём закавыка!

Петер был в отчаянии, теперь-то он всё понял! Ах, если бы он догадался чуточку пораньше, то сейчас всё бы уже получилось. Он как никогда был зол и на себя и на всё вокруг. Ему захотелось сбросить ларец на пол и растоптать пергаменты. Однако Петер усвоил, что никогда нельзя сдаваться и, неимоверным усилием воли перебарывая непродуктивный гнев, продолжал искать возможный выход.

— Надо было исправить главное, тогда времени бы точно хватило, и всё само стало бы на свои места! — от бессилия он опустился на пол и схватился руками за голову. — Это же так просто, как я мог не догадаться, — продолжал сокрушаться он, — это же элементарно! — тут-то Петер и вспомнил про своего элементарного знакомого Электрона, который непременно должен был обретаться где-нибудь рядом…

Парень вскочил на ноги, и лицо его озарилось улыбкой. Его несообразительность показалась ему теперь даже забавной, ведь как он не догадался сразу сделать всё правильно, так и теперь позабыл о возможном решении… Ну, конечно же, Электрон непременно сможет помочь ему завершить задуманное!

— Электрон! — сложив руки рупором, закричал парень что есть силы.

Тут же в залу влетел Электрон, он выглядел заспанным и немного расхлябанным, ибо протоны и нейтроны вокруг него летали как-то вяло и в разные стороны, но вместе с тем и довольным, ведь он так любил, когда мог оказаться полезным. Электрон неохотно стянул со своей сияющей головы ночной колпачок, зевнул, выпустив изо рта фонтан утренних радуг, и опустился на уровень лица Петера:

— Что вам ещё?! — вновь зевнув радугой, уточнил он, напуская на себя непринуждённость и старательно делая вид, словно ему совсем не приятно, что его помощь наконец-то кому-то понадобилась.

— Извини, что разбудил, дружище, но мне очень нужна твоя помощь, без тебя как без рук! — выпалил Петер, мгновенно уразумев, чем можно подкупить этого странного архивариуса.

Дальше играть роль нигилиста смысла не было, и Электрон тут же искренне оживился:

— Правда?! — лицо его вмиг сделалось бодрым как никогда, и он стал светиться пуще прежнего:

— Ну конечно! — честно подтвердил Петер.

— Я готов! — Электрон посмотрел на Петера одновременно снисходительным и покровительственным взглядом. — Конечно, что ж вы без меня можете-то! Чем могу помочь?

— Нужно дописать кое-что, а волос перестал работать!

Раздался грохот со стороны дверей, это остальные гномы, наконец вломившись внутрь библиотеки, уже новыми силами штурмовали Хранилище Судеб.

— Но это невозможно, солнце уже встало! — развёл руками Электрон.

— И что теперь?! — Петер немного испуганно посмотрел на Электрона. — Это я и сам знаю, потому тебя и позвал, что делать-то?!

В ответ Электрон лишь горделиво улыбнулся радужной улыбкой:

— Да ничего! — он поднял вверх руку и, отставив и направив вертикально вверх указательный палец, сделал им круговое движение против часовой стрелки. — Надо просто подвинуть солнышко!

Петер изумлённо поднял взор к куполу потолка и увидел, что солнечные лучи стали быстро гаснуть, возвращаясь против всех законов физики на восток, созвездия тоже поплыли в обратном привычному направлении, и вскоре над Воздушной Венецией вновь соткались утренние сиреневые сумерки.

— Ух ты! — только и смог восторженно выдохнуть Петер.

Электрон от подобной реакции был просто на седьмом небе от счастья, но по-прежнему желая сохранить лицо, лишь чуть-чуть приподнял одну бровь, сохранив непринуждённый вид, и небрежно бросил:

— Да ладно, какие, право, пустяки!

Для уверенности Петер провёл кончиком волоса по своей ладони, дабы убедиться, что всё заработало и, о, чудо! Волос снова писал, оставляя за собой сияющий ультрамариновый след!

— Спасибо, дружище! — Петер с благодарностью пожал Электрону его светящуюся ручку. — А ещё не можешь помочь мне разложить уже сделанные записи?

— Легко! — польщённый таким вниманием Электрон тотчас молнией взмыл под своды, в мгновение ока вернув ящичек Винтервилля на законное место.

Петер был счастлив как никогда, а вот волшебная лестница, наверное, рассердилась, ведь Электрон сделал за неё её работу. Впрочем, это была добрая и отходчивая лестница…

Петер сломя голову ринулся к ларцу в центре залы, распахнул его и, выхватив лежащий внутри свиток, спешно что-то написал на пергаменте.

— Теперь-то я знаю, кто мне поможет! — выдохнул он облегчённо и громко, заливисто рассмеялся.

* * *

Вдруг помещение Хранилища сотряс ужасный грохот, и из глубины коридора, ведущего как раз в Королевскую библиотеку, послышался треск досок, вероятно, это гномам всё-таки улыбнулась удача, и дверь поддалась.

— Электрон, — Петер встревожено обернулся к хранителю, — как можно выбраться из Хранилища не через дверь?!

— Через лифт! — легко пожал плечами Электрон, затем потянулся, зевнул и, натянув обратно свой сонный ночной колпачок, отправился восвояси продолжать спать, ведь вновь были сумерки, и это казалось вполне логичным.

Какой ещё лифт? Петер огляделся, но никакого лифта не узрел. Тут из полумрака вновь появилась лестница. Она мгновенно пересекла залу, застыла возле столика с ларцом и, крутанувшись на месте, унеслась обратно к стеллажам. Только теперь Петер заметил небольшую круглую площадку, чуть выступающую из пола как раз в том месте, где показала лестница. Парень поспешил к кругляшку, но, памятуя о принятых в королевстве скоростях, не стал сразу вспрыгивать на него, а сперва попробовал одной ногой и, убедившись, что всё в порядке, попытался встать на неё второй. В этот момент со стороны коридора раздался ещё более громкий грохот, и в зале показалась толпа гномов, они неслись как неуправляемый горный поток, размахивая над головами секирами и топорами и что-то истошно вопя. Тут уж Петер не стал ждать, вспрыгнул обеими ногами на платформу, и диск тут же взмыл вверх на невероятной скорости, в мгновение ока преодолев всю необозримую высоту помещения. Гномы внизу лишь ахнули.

— Спасибо, лестница! — только и успел крикнуть Петер, как лифт вылетел во внезапно открывшийся серебряный люк в центре купола, и он оказался стоящим посреди крыши Хранилища Судеб, над которым ещё недавно они так славно пролетали вместе с Сапфиром…

Теперь стало понятно, почему Сапфир не решился таранить сразу купол Хранилища, такие своды он бы точно не смог разбить, уж больно крепкими они были.

* * *

Оказавшись на крыше, Петер первым делом хорошенько огляделся: вновь начинался рассвет, и солнце со своими золотистыми лучами-ручьями журчало уже на каждой крыше, тончайшими нитями золота проникая меж старинных строений величественного города Воздушной Венеции, согревая только что продравших глаза голубых птичек. Послышался шелест крыльев, и рядом с ним на крышу приземлились Сапфир, Роза и львёнок Арчи, который на этот раз больше не эксплуатировал дядю с тётей, а летел на собственных крыльях.

Увидев друзей, Петер не выдержал, кинулся им навстречу и, подхватив львёнка на руки, крепко прижал к себе.

— Слушай, прости за сантименты, но я так за тебя испугался, когда мы разминулись в космосе! — немного сконфужено произнёс Петер, ставя львёнка обратно на землю. — Ты же не умеешь летать, сорвиголова!

— Теперь уже умею! — львёнок смущённо отвёл взгляд. — Только не разводи нюни!

— Лады! — Петер похлопал львёнка по плечу, и они оба рассмеялись, ведь по одному виду Арчи было ясно, как сильно и он рад их встрече.

— Ну, сделал? — нетерпеливо выпалил львёнок, когда чувства понемногу стали приходить в порядок.

— Надо ещё проверить! — неуверенно пробормотал Петер, всё-таки работа была столь тонкой и хитрой, что праздновать победу заранее представлялось несколько неправильным.

— И что теперь, как это сделать?

Лицо Петера стало как никогда серьёзным, и целеустремлённый взгляд его уверенных глаз направился в ту сторону, где должен был находиться волшебный лес и стоять Замок Рождества:

— Летим во дворец! — воскликнул Петер, выкинув вперёд руку и ткнув пальцем в воображаемую цель, словно настоящий полководец.

 

ГЛАВА X

А в главной зале королевского дворца тем временем все ожидали возвращения снаряжённой Хранителем Судеб погони. Других кораблей во дворце не было, а летать, подобно волшебным львам из долины, так никто и не научился.

Король нервно носился из угла в угол, крутя в руках уже сильно затёртую пальцами корону. Первый Министр, верно следуя за монархом, то и дело порывался на бегу протереть атрибут королевской власти своим красивым носовым платком с вышитым золотом вензелем знатного рода, но всякий раз промахивался. Рядом с королевским троном, у высокого резного окна стоял учитель Фрост, почему-то он выглядел чрезвычайно спокойным, словно заранее знал, чем всё закончится. Фрост с несколько даже скучающим выражением на лице непринуждённо рассматривал свои аккуратно подстриженные и довольно красивые ногти на левой руке, а правой в это же самое время виртуозными движениями, достойными жонглёра, вращал тросточку. Придворные и оставшиеся во дворце гномы Горна выстроились вдоль стен, стараясь не загораживать прохода через центральную часть залы, где неутомимо носился их властитель.

Вдруг высокие створки парадной двери распахнулись, и на пороге показались взъерошенный Хранитель Судеб в изорванной одежде и не менее потрёпанный Ловчий. Хранитель тут же ринулся вперёд, волоча за собой кусок рваной парусины, прицепившийся к рукаву. Завидев прибывших, король застыл на месте, а затем даже попятился.

Придворные затаили дыхание, вид Хранителя был столь злобным, что никто не рискнул спросить, что же произошло, опасаясь разозлить ещё больше. Повисшую тишину нарушил всплеск заливистого смеха, это учитель Арчи Фрост, глядя на внешний вид пришельцев, не смог сдержаться и в полный голос рассмеялся:

— Ваше Величество! — закричал он, продолжая заливаться смехом и тыкая в сторону вошедших пальцем. — Запретите этому чучелу входить в королевское помещение, он нам здесь всё перепачкает, босяк!

— Я тебе покажу, кто здесь чучело, я тебе покажу, кто здесь босяк! — в ответ завопил Хранитель Судеб и погрозил Фросту кулаком, но учитель на это даже бровью не повёл, продолжая неудержимо хохотать.

— Успокойся, успокойся! — Фрост усмехнулся. — Уже показал, собственным примером!

— Боже, что случилось, мистер Хранитель?! — испугался король Год, подступая к вошедшим.

— Ваш воспитанник, — Хранитель Судеб глубоко вдохнул, переводя дух, он просто задыхался от ярости и негодования и ткнул пальцем в сторону Фроста, на что тот наигранно отпрянул назад и, приложив руку к груди, удивлённо поднял брови, сделав вид, словно обескуражен подобным началом. — Он направился в Воздушную Венецию! Он был в Хранилище Судеб, и у него был голубой волос единорога!

— Боже мой! — король заломил руки и схватился за свою большую голову. — Как вы это объясните, мистер Фрост?!

— Ну, может быть, вы спросите об этом у него самого? — невозмутимо предложил Фрост, посмотрев на оппонента спокойно и меланхолично.

Хранитель Судеб от ярости заскрежетал зубами, и лицо его ещё больше перекосилось:

— С радостью бы, но вот только где его теперь поймать?! После своей пакости он никогда не станет возвращаться в королевство! Он сбежал, как трусливый, ничтожный, гадкий, мерзкий недоумок!

Фрост пожал плечами и кивнул в сторону дверей, выводящих на балкон. Хранитель Судеб и все прочие тотчас обернулись ко входу и увидели взлетающего из-за балконных перил Сапфира. Голубой лев вальяжно помахивал огромными крыльями-опахалами, словно парить для него было совсем несложным занятием, и беззвучно всплывал из-за перил всё выше и выше. На холке чудо-зверя восседал довольно улыбающийся Петер. Рядом с ними парили и Роза с львёнком Арчи.

Едва они поравнялись с балконом, Петер спрыгнул на него и тут же принял победную позу, широко расправив плечи и подбоченившись.

— Что?! — Хранитель Судеб был обескуражен подобной наглостью. — Да как ты посмел?!

— Петер, привет! — учитель Фрост подмигнул своему протеже. — А мы как раз о тебе говорили!

Гномы, вошедшие в залу следом за Хранителем, тут же с криками бросились к Петеру, но грозный рык львов заставил их остановиться на полпути. Сапфир и Роза опустились на пол перед Петером и, приняв угрожающие позы, оскалились. С огромных клыков львов стала сочиться слюна, глаза животных засияли золотом, и они ещё более грозно зарычали. Гномы, видя таких защитников, не решились атаковать, вместо чего принялись переминаться с ноги на ногу, обдумывая, что же делать дальше, и как одновременно не показаться трусливыми, но и не рисковать схваткой с волшебными львами.

Тут в зал вбежал опоздавший сильнее всех Горн:

— Хватай его! — закричал гном-предводитель, кидаясь в атаку, но не тут-то было!

Арчи Фрост совершил ловкий выпад вперёд и подставил Горну тросточку, запнувшись через которую обеими ногами, тот благополучно и повалился на пол. Горн и опомниться не успел, а Фрост уже протянул ему руку и помог подняться на ноги, однако лицо гнома, тем не менее, становилось всё более разъярённым, соображал он медленно, но верно.

— Ты что себе позволяешь?! — заорал он, наконец, полностью осознав подвох.

— Мы были друзьями когда-то, — доверительным тоном произнёс Фрост без капли гнева, — и я прошу тебя поверить мне, ибо я вынужден был предотвратить твой ошибочный шаг во всех смыслах!

В ответ гном насупился, одарил Фроста презрительным взглядом сверху вниз, для чего сначала сильно задрал голову, но потом всё же не стал продолжать движение, вероятно, решив уважить просьбу бывшего друга.

— Не надо было меня ронять! — добавил он обиженно.

— Ну, прости меня! — искренне попросил Фрост. — Я просто прошу чуточку подождать, потерпи немного, схватить нас ты всегда успеешь!

— Но это последний раз! — с этими словами Горн потёр ушибленное пузо и вышел в центр зала. — Мы тут многого насмотрелись, но я требую объяснить всё это!

— Давайте мы выслушаем Петера! — воспользовавшись моментом, резонно предложил Фрост. Он почувствовал, что Горн несмотря ни на что, всё же ещё не совсем утратил к нему былое доверие.

— Мистер Хранитель Судеб, давайте послушаем, что они нам скажут? — одобрил предложение Фроста король.

— Ваше Величество! Они были в Хранилище, этот сопляк там что-то писал, он испортил наши великие записи! — закричал преисполненный гнева Хранитель. — Чего ещё нам нужно, чтобы выкинуть их прочь?!

— Мистер Фрост, как же так?! — всплеснул руками король.

— Записи действительно были изменены, но мистер Хранитель умолчал о том, что это произошло задолго до нашего прибытия в Воздушную Венецию. Позвольте, Ваше величество, чтобы мой ученик вам всё объяснил! — спокойно отозвался Фрост.

— Так мы ещё и должны слушать его лживые речи?! — продолжал разъярённо кричать Хранитель. — Не бывать этому! — он яростно сжал кулаки и начал размахивать ими вокруг себя. — Ваше Величество, запретите им раскрывать свои поганые рты!

Тут Петер уверенно вышел вперёд и посмотрел на Хранителя Судеб с вызовом. Львы двинулись вслед за другом. Скалясь и рыча, они давали понять всем собравшимся, что не позволят кому бы то ни было обидеть студента. Толпа придворных и гномов, в свою очередь, стала суетливо растекаться от идущих, всё сильнее прижимаясь к стенам залы. Один Горн не шелохнулся, хватало с него и уже допущенных промахов, чтобы и здесь показать собственное малодушие, он продолжал стоять на том же месте, словно каменный, лицо его излучало уверенность и непоколебимость. И никто не смог бы заподозрить, что он боится львов, скорее, просто исполняет просьбу своего старого друга Арчи Фроста, и это также делало ему честь.

— А я сам скажу, без разрешения! — наконец изрёк Петер в полный голос. — Дело в том, что в судьбах, которые я прочитал, честно признаюсь, без разрешения, были написаны разные нехорошие вещи, порой совершенно несправедливые!

— Но кто же мог такое сделать?! — искренне изумился король Год.

— Это сделал… — тут Петер выдержал небольшую паузу и пристально посмотрел Хранителю Судеб прямо в глаза.

Губы Хранителя дрогнули:

— Ты не посмеешь! — прошептал он злобно.

Петер самодовольно усмехнулся:

— Это сделал Хранитель Судеб! — выкрикнул он, ткнув в сторону оппонента пальцем.

По залу прокатилась волна удивлённо-встревоженного шума, придворные переглядывались, они не могли поверить в то, что слышали собственными ушами!

Почуяв сложность ситуации, Ловчий было шагнул в сторону Петера и Арчи Фроста, но всё же не решился ничего предпринять, ведь перевес сил на этот раз был не на его стороне, а так действовать он не привык.

— Но как же это, что нам теперь делать?! — вскричал король в ужасе. — Осталось мало времени, мы не успеем переписать всё заново!

— Я уже… — Петер неуверенно замялся и обернулся за одобрением к учителю Фросту. Тот кивнул. — Вернее, мы уже сделали это! — закончил фразу Петер вмиг вновь ободрившимся голосом.

Фрост довольно улыбнулся.

Король сперва схватился за сердце, затем за голову и, наконец, облегчённо выдохнул. Он, неловко переваливаясь с одной своей толстой ножки на другую, подбежал к Петеру и нервно схватил того за край рукава толстовки:

— Так, значит всё в порядке? — с тревогой уточнил он. — Теперь всё будет хорошо?! — королевский взгляд невольно скользнул на учителя Фроста, которому он всё-таки доверял куда больше, чем этому студенту, которого видел всего третий раз в жизни.

— Да, и мы сможем встретить Рождество! — пообещал Петер громко, чтобы слышали все собравшиеся в зале жители Новогоднего Королевства.

— Это совершенно точно! — подтвердил Арчи Фрост, и чтобы ещё сильнее успокоить правителя, улыбнулся королю своей хорошо всем знакомой добродушной и умиротворяющей улыбкой.

— Слава Богу! — радостно воскликнул король Год и начал яростно жать руки то Петеру, то учителю Фросту. — Спасибо, спасибо, что ты исправил эту невероятную ошибку, ты настоящий гений! И вам, мистер Фрост, спасибо!

Хранитель Судеб тут же постарался сделать безучастный вид, откинулся спиной на стену тронного зала и меланхолично сложил руки на груди.

— Что ж, значит, теперь всё будет хорошо, — в устах его всё же промелькнула злорадно-торжествующая ухмылка, — и маленький Джонни, наконец, получит на Рождество столь желанный велосипед…

— Не получит! — резко возразил Петер, словно только и ждал этой реплики Хранителя.

Лицо Хранителя Судеб тут же вытянулось, а улыбка исчезла. Он нахмурился и кинул в сторону Петера разгневанный взор:

— Это как же так, почему?! — Хранитель негодовал. — Почему ты оставил маленького Джонни без велосипеда на Рождество?! Где твоя хвалёная доброта и забота обо всех!

Петер взглянул на Хранителя исподлобья и не спеша направился к нему через зал:

— Я прочёл судьбы, это так. Конечно, я не очень-то разбираюсь в этом, но то, что было написано для людей из моего города, для тех моих знакомых, кого я знаю лично, было, как бы это сказать, не очень правильно. Там были откровенные гадости. Но Джонни, он получает велосипед на Рождество. Почему? — Петер обвёл собравшихся в зале вопросительным взглядом. — Почему он получает свой долгожданный велосипед, спросил я у себя.

— И почему же? — Хранитель надменно фыркнул. — Я уверен, что вы, мистер всезнайка, сейчас нам поведаете и эту тайну!

— Честно сказать, мистер Хранитель Судеб, вы поставили меня в тупик, — улыбнувшись с хитрецой, признался Петер. — Я долго думал над решением этой головоломки и вдруг догадался! Вы специально написали горожанам скверные судьбы и специально дали велосипед Джонни, чтобы вырос он эгоистом, чтобы только требовал от родных и не давал ничего взамен, вы решили сделать Дженнингсам самую большую гадость, ибо заложили треснувший кирпич в самое основание их семейного счастья!

Хранитель Судеб злобно сверкнул глазами и посмотрел на Фроста с такой ненавистью, что мог бы, наверное, даже испепелить его, если бы такое было возможно. Но учитель Фрост на это лишь усмехнулся и развёл руками, одновременно пожав плечами.

— Он не получит велосипед! — уверенным тоном повторил Петер. — Я написал ему другое Рождественское утро, совсем другое, нежели то, что придумали вы, мистер Хранитель.

— И что же вы там понаписали, мистер выскочка? — сделав вид, будто ему совершенно всё равно, уточнил Хранитель.

— Да, так что же ты там написал? — повторил вопрос король, растерянно переводя взгляд с Петера на учителя Фроста, затем на Хранителя Судеб и обратно на Петера. Он совершенно растерялся и уже не соображал, что же всё-таки происходит в его королевстве.

Петер задумчиво закрыл глаза и немного запрокинул голову, стараясь дословно припомнить то, что написал в папке маленького Джонни:

— Я написал там: «Джонни просыпается в рождественское утро радостным и весь день веселится, он, правда, не получает велосипеда. Но обретает нечто гораздо более ценное. Он проводит этот день с родителями, он весел, он больше не хочет капризничать, ведь теперь он понимает, что самое важное в жизни — это любовь его родных»!

Хранитель Судеб только надменно фыркнул, казалось, что разгаданная Петером его хитрость на самом деле не так много значила, сколько придавал ей значения сам Петер.

— Да, мистер Хранитель, — продолжил Петер сердито, — Джонни вырастет хорошим человеком. Отзывчивым, добрым, с большим сердцем, и всегда будет заботиться о своих ближних, а не думать только о вещах! Ваш план провалился! Я разгадал ваш замысел, ведь вам известно всё про нас! Вы выдали себя, когда написали мне отличную сессию! Вы знаете нас, но и мы знаем себя не хуже! Это было сделано вами специально, ибо вы знали, что я прилечу, что пойду глядеть свои оценки, ведь всё это уже было написано в моей папке за прошлый год. Именно поэтому вы дали мне хорошие баллы, чтобы я успокоился и сразу покинул Хранилище Судеб.

— Как же вы могли так поступить, мой друг?! — король с укоризной посмотрел на Хранителя Судеб. — Я думал, что это ошибка, а вы с умыслом, да ещё и с таким хитрым! Хитрость хуже подлости!

— Вообще-то это одно и то же, — философски заметил учитель Фрост.

— Ваше Величество, не расстраивайтесь! — поспешил поддержать короля Петер. — Он сам не хотел, просто он завидует людям.

— Что?! — изумился король Год.

Хранитель Судеб опустил глаза и насупился.

— Я посмотрел записи, Хранитель Судеб пытался отнять у людей то, чего не доставало ему самому, я говорю про любовь, нежность, честность. Столько лет он трудился для людей, но ничего не получал взамен, согласитесь, что это сложно, — произнёс Петер с искренним пониманием в голосе.

— Не смей жалеть меня, смертный! — закричал Хранитель Судеб, не выдержав. — В одном ты прав, я действительно веками даю вам счастье, радость и хэппи-энды, а вы даже не умеете распорядиться этими благами, ругаетесь, злитесь, ссоритесь и бранитесь! Не заслужили вы такого, вы не достойны благ, люди ничего не достойны, они всё только портят!

— Но ведь есть и хорошие люди, их много, например, Дженнингсы, — поспешил возразить Петер, — они добры и милы, и к тому же, каждый имеет право на ещё один шанс!

— Меня тошнит от этих людишек! — Хранитель разошёлся не на шутку и уже просто не контролировал то, что говорил, полностью выдавая себя. — У вас есть любовь, но вы не цените её! У вас есть семьи, но вместо того, чтобы проводить с ними каждый день, вы бесконечно зарабатываете свои деньги, торчите в гараже, в баре! Хуже того: разводитесь, бросаете детей и забываете о родителях! Да, я решил всё переделать, чтобы проучить вас!

Арчи Фрост встревоженно и одновременно изумлённо уставился на Хранителя, он никогда не видел его таким и был ошарашен, невольно даже отшагнув подальше от этого отвратительно преобразившегося субъекта.

— Как вы могли, мистер Хранитель?! Это недостойно! — король с серьёзным выражением лица обернулся к учителю Фросту. — Мы должны наказать его! — заключил он.

Хранитель Судеб вздрогнул и сверкнул стёклами очков.

— Мы должны отстранить его от этой важной работы, раз он не оправдал нашего доверия! — добавил король.

— Он больше не может занимать пост Главного Архивариуса Хранилища Судеб, Горн, уведите его! — подтвердил Первый Министр.

Горн, прежде чем исполнять приказ, обернулся к учителю Фросту и кивнул ему:

— Ты был прав, Арчи, прости, что не верил тебе! Хранитель Судеб больше не может быть тем, кто он есть! — с этими словами Горн направился к теперь уже бывшему Хранителю Судеб, держа наперевес свою знаменитую секиру.

— Может! — возразил Петер, криком заставив Горна остановиться. — Как вы можете кого-то наказывать? Это же чудесное место, это волшебство, как же вы не поймёте?!

Арчи Фрост усмехнулся себе под нос, ведь он так и знал, что слова Петера о мести были лишь всплеском эмоций, всё-таки он и тут не ошибся в своём протеже.

— Вы просто так долго живёте в этом волшебном королевстве, в краю всеобщего счастья и доброго волшебства, что уже и позабыли, где находитесь! — тем временем продолжал свою пламенную речь Петер. — Это Новогоднее Королевство, здесь только чудеса и счастье, как же можно кого-то наказывать?!

Петер замолчал, обводя зал ожидающим реакции взглядом и собираясь рассказать свою главную тайну:

— Тем более что без помощи Хранителя Судеб я бы не смог исправить такое количество записей, это нереально! Лишь когда я понял, что только Хранитель Судеб сможет исправить всё, что было испорчено, быстро и вовремя, я нашёл решение. Именно он помог мне исправить всё, то есть поможет исправить, то есть… Кроме судеб моих друзей, я не решился переписывать другие и исправил только одну запись, ту, что лежала в ларце…

— Что?! — испуганно воскликнул король Год. — В этот ларец никому не дозволено заглядывать, даже мне, и уж тем более переделывать, что бы в нём ни лежало!

— А лежала там судьба Хранителя Судеб, верно? — догадался учитель Фрост.

— Верно, — подтвердил Петер, — я бы даже сказал, его суть, и я исправил её!

Зал обескуражено ахнул.

— Что ты сказал?! Повтори! — Горн в ужасе уставился на студента, он не мог поверить, что простой смертный всё-таки решился заглянуть в святыню святынь да ещё и что-то там переписать.

— Возможно, я позволил себе даже больше, чем следовало бы, но сделать это меня заставили обстоятельства… — пробормотал Петер, чувствуя некоторую вину за собственную решимость.

— Как посмел ты вторгаться в самую запретную запись?! — Хранитель вновь приободрился и ринулся в словесное наступление на позиции неприятеля, надеясь отыграть утерянное преимущество. — Ты ничтожество, что ты изменил там?! Отвечай!!!

— Так это правда, что ты переписал свиток Хранителя?! — ещё больше перепугался монарх.

— Нет, — возразил Петер спокойно и серьёзно, — я побоялся, не посмел изменять суть Хранителя…

— Не посмел?! — вновь вскричал Хранитель, весь перекосившийся от ненависти и возмущения. — Тогда что же ты сделал с моей личностью?!

— Вашей личности там не было, на листе оказалась лишь огромная клякса. Я стёр её краем толстовки и написал заново то, что не могло бы повредить ни вам, ни всему волшебному королевству.

Все изумлённо уставились на Петера в ожидании продолжения захватывающего повествования.

Петер же наслаждался моментом собственного триумфа, он выдержал паузу, ещё раз обвёл собравшихся торжествующим взглядом и улыбнулся:

— У меня не было времени исправить миллиарды записей, это мог сделать только Хранитель Судеб, но его собственная запись была испорчена… Решение пришло само как озарение, спасибо моему любимому учителю Арчи Фросту! — Петер обернулся к наставнику и благодарно кивнул ему, Фрост чуть смущённо опустил взгляд.

— Да, я стёр кляксу, — Петер простовато поднял брови и развел руками, — и написал, что «после нашего разговора, когда я рассказываю о плане Хранителя Судеб собравшимся в тронном зале, он вновь становится самим собой и силой своей волшебной исправляет все судьбы на хорошие»!

* * *

Тут же прогремел гром и сверкнула молния. Все резко обернулись к Хранителю Судеб и с изумлением увидели, как мгновенно преобразился этот вечно насупленный и недовольный всем и вся субъект: волосы его из седых сделались русыми, рот из скрюченной скобки превратился в улыбающуюся дугу, а глаза заблестели, словно он помолодел на несколько сотен лет. За высокими резными окнами дворца встали рядами и засияли спелые радуги.

— Гениально! — воодушевлённо одобрил затею своего протеже Фрост. — Я бы не придумал лучше!

— Простите меня, друзья, я заблуждался, — неожиданно для всех произнёс Хранитель Судеб извиняющимся тоном, снимая с носа очки. — Спасибо вам, учитель Фрост, что воспитали такого одарённого ученика, и тебе, Петер, спасибо! Это произошло, когда я проверял судьбы, я всегда делаю это накануне Рождества, пока Новый Год ещё не начал вступать в свои права. Я случайно задел чернильницу краешком рукава и уронил её на собственный свиток. И моя судьба стала чистым листом, я не умел сам творить свои собственные поступки и поддался зависти…

— Петер увидел кляксу и обо всём догадался, — пояснил Фрост, словно откуда-то знал обо всём не хуже самого Петера, — но это ещё не всё, верно? Петер, скажи им!

— Правда, — подтвердил студент, — в ларце оказалась также и судьба Ловчего, которую я тоже исправил, написав, что и он отныне будет соответствовать Хранителю, — Петер улыбнулся и подмигнул Ловчему, словно они не враждовали, а наоборот, были давними друзьями. — Ведь он лишь помощник Хранителя и следовал приказам, как и положено. Больше он не будет ни за кем гоняться и не станет обижать единорогов, все его гнусные делишки, последовавшие за превращением своего начальника, отныне будут в прошлом! Тем более что имя Ловчий, как я вычитал, изначально дано было ему за любовь к ловле солнечных зайчиков, разбрасываемых его же лётными очками…

Тут и король и все прочие начали улыбаться, честно признаться, этот подручный Ловчий так сильно изменился с недавних пор, что держал всех в страхе. Собравшиеся хором обернулись к Ловчему, который подобно своему начальнику уже на глазах преображался: прицелы в стёклах очков погасли, губы из гримасы злобы сложились в мягкую, чуть ироничную улыбку, и вообще он здорово похорошел, став статным молодым лётчиком.

— С возвращением! — обрадовался король такому удачному завершению истории. — В таком случае, я прошу вас, мистер Хранитель, продолжать и впредь следить за людскими судьбами так же разумно, как поступали до этого! — он перевёл свой королевский взгляд на Ловчего. — А ты, мой мальчик, будешь ему в этом помогать, ведь это совсем не простое дело — дарить людям счастье и радость, в конце концов, он ведь не Санта Клаус!

— Благодарю, Ваше Величество! — кивнул Хранитель Судеб, всё ещё немного сконфуженно глядя в сторону, ему по-прежнему было стыдно за такую оказию.

— Скоро часы пробьют полдень! — учитель Фрост, что-то вспомнив, нервно обернулся к своему протеже. — Нам надобно срочно возвращаться, а то мы можем не успеть попасть обратно! После полудня уборщик может протереть доску и стереть нашу дверь!

— Мы будем скучать! — признался король, смахивая с пышных ресниц королевскую слезинку.

— Петер, Арчи, прилетайте обратно на следующее Рождество! — хором пропели снежинки, влетая в раскрытые двери залы.

— Спасибо вам, возвращайтесь непременно! — поддержали их хором все придворные, и громче всех восклицали Хранитель Судеб и Ловчий, преисполненные благодарности к своим спасителям.

Ловчий приблизился к Петеру и тёзкам Арчи и, сделав учтивый реверанс, пригласил пойти за собой:

— Позвольте, друзья, предложить вам транспорт, — Ловчий замялся, — а то вашу гондолу-то я сломал…

— Ладно, нет проблем, — львёнок снисходительно улыбнулся, — бывает!

К перилам балкона тут же подлетела изящная золотистая гондола и зависла подле перил.

— Спасибо, дружище! — обрадовался учитель Фрост. — Петер, ты идёшь?

— Если Сапфир не будет возражать, а то мы с ним уже здорово слетались… Ты как? — он обернулся ко льву через плечо.

Сапфир, довольный этим знаком уважения, улыбнулся ему в ответ, издал рычание, напоминающее смех, потом замурлыкал и одобрительно махнул лапой. Затем он распрямился в полный рост, взмахнул крыльями, и они вместе с Розой взмыли под потолок. Сделав круг по залу, львы ещё раз взглянули вниз на собравшихся и издали призывный рык.

— Он говорит, что покажет нам дорогу! — тут же перевёл сказанное Сапфиром и Розой львёнок Арчи.

Петер с учителем Фростом поднялись на борт, львёнок Арчи встал к штурвалу.

— Но сперва, — произнёс Петер, — прежде чем лететь следом, у меня будет небольшая просьба Ловчему, можно?

— Слушаю тебя, дружище! — Ловчий приблизился и отдал честь.

— Слетай-ка в долину тысячи туманов и ста одной радуги и помирись с единорожками, сделаешь? — по-дружески попросил Петер.

— Мне стыдно, — Ловчий отвёл взгляд, — но я постараюсь, чтобы мы вновь стали добрыми друзьями.

— А чтобы они тебе поверили, покажи им это, — Петер протянул Ловчему раскрытую ладонь, в которой лежал остаток волшебного единорожьего волоса, подаренного ему дедушкой, — и скажи, что у меня всё получилось наилучшим образом.

Ловчий осторожно взял волшебный волос и согласно кивнул.

— Только на этот раз не ешь его, — Петер усмехнулся.

Львёнок хихикнул, а Ловчий сконфуженно отвёл взгляд:

— Не буду я его есть, от прошлого ещё изжога, — попытался отшутиться он.

— А потом, когда помиритесь, — Петер перевёл лукавый взгляд на львёнка Арчи, стоящего тут же рядом у штурвала, — отдай волос тёзке моего учителя!

Арчи польщёно улыбнулся, но тут же поспешил вновь напустить на себя серьёзный вид:

— Спасибо, дружище! — кивнул он, не замечая меж тем, что продолжает довольно улыбаться себе в усы.

Гондола медленно поднялась и устремилась за львами, Ловчий, оседлав своего колибри, двинулся в сторону долины тысячи туманов и ста одной радуги.

Придворные, король Год и Хранитель Судеб ещё долго махали руками им вслед с балкона, пока силуэты путешественников не скрылись в сверкающем небе над рождественским лесом. Петер и Фрост то и дело оборачивались, отвечая такими же взмахами ладоней, им было немного жаль покидать это удивительное и прекрасное место… Но ведь они смогут вернуться сюда на будущие Рождества!

* * *

Они летели через сияющее небо, а под ними разноцветными огнями вспыхивали ряды рождественских елей. Вскоре показалось то самое ледяное озеро, где ещё в самом начале путешествия снежинки танцевали свой странный и завораживающий танец.

— Так, а что же ты написал себе? — наконец, не сдержав любопытства, поинтересовался учитель Фрост.

— Я написал, что «он становится самим собой, а не лентяем и неучем», — хитро улыбаясь, отозвался Петер.

— Не хитри, хитрец! — воскликнул Фрост. — Это-то ладно, я говорю о конкретных вещах, тем более, что ты меня прекрасно понял. Я не первый раз бываю здесь, каждый, кто прилетал со мной, просил что-то конкретное. Вот, например, у одного моего студента была мечта иметь сына…

— Сбылась? — поспешил уточнить Петер.

— Не совсем, у него были только дочери…

Петер заулыбался. Он сразу подумал про свою маму и множество её сестёр, уже догадываясь, чем закончится эта история.

— Верно, — учитель Фрост многозначительно улыбнулся, — зато у него есть замечательный внук…

— Я почему-то так и подумал, — признался Петер.

— Ну, так как насчёт моего вопроса? — не хотел отступать учитель.

— Ну-у-у… — протянул Петер уклончиво. — Ничего такого особенного.

— Не темни! — Арчи Фрост был умным волшебником и, конечно же, не поверил своему протеже. — Признавайся, что выбрал?

— А разве вы не догадываетесь, мистер Фрост? — Петер расплылся в довольной улыбке и взглянул на учителя многозначительно.

— Молодец, ты хороший ученик! — учитель Фрост одобрительно покивал и похлопал Петера по плечу.

— Просто у меня очень хороший учитель! — в ответ произнёс Петер, который уже давно переменил отношение к строгому преподавателю Фросту. — Теперь я могу, как и мой дедушка, сказать, что у меня есть любимый учитель по имени Арчи Фрост!

Вскоре львы и золотистая гондола с таким же золотистым парусом добрались до того места на окраине замёрзшего озера, где в снегу стояла волшебная грифельная доска. Кораблик приземлился как раз возле неё. Петер крепко пожал львёнку лапу, и они было собрались разойтись, но вдруг, не сдержав и на этот раз «телячьих нежностей», крепко обнялись.

— Только не говори никому об этих нюнях, тёзка! — произнёс львёнок серьёзно и погрозил Фросту когтистым пальчиком. Тот согласно кивнул и разулыбался.

— Пока, Петер! Ещё непременно увидимся, прилетай! — сказал львёнок Арчи.

— Обязательно, дружище, прилечу непременно! — пообещал Петер.

— Пока, тёзка! — Фрост склонился, потрепал львёнка по гриве и легонько ущипнул за нос.

— Без фамильярностей! — возмутился Арчи, отряхивая нос от глупой шутки приятеля. — Пока, тёзка, прилетайте ещё!

— До встречи, друзья! — хором воскликнули Фрост и Петер, подходя к нарисованной двери.

Львы проурчали в ответ что-то напутственное и взмахнули крыльями, как бы поддавая попутного ветра. Фрост с Петером забрались в нарисованную дверь и закрыли её за собой при помощи длинной трости Фроста.

* * *

Когда дверь закрылась, её очертания, нарисованные словно инеем, вскоре тоже исчезли. В этот момент сверху раздалось жужжание, и рядом с львёнком на гладь ледяного озера приземлилась огромная розовая колибри с Ловчим на спине.

— Ну что, помирился? — уточнил львёнок.

— Да, — подтвердил Ловчий, протягивая крылатому гондольеру остаток голубого волоска, — правда, пришлось проявить чудеса галантности и даже опуститься на колено… Но единорожки на меня больше не в обиде.

— И как это ты успел слетать в долину и вернуться сюда так быстро? — львёнок недоверчиво прищурился. — Твоя же птичка летает как сонная муха!

— Это моя-то? — возмутился Ловчий. — Да мы с ней быстрее вас всех!

— Спорим? — обрадовался львёнок, запрыгивая в свою новую гондолу. — Кто первый до Воздушной Венеции и обратно — тот и самый быстрый, годится?

— По рукам! — Ловчий расплылся в радостной улыбке, и они с Арчи тотчас понеслись наперегонки.

Как всё-таки странно бывает, сколько времени Ловчий пытался уничтожить тех, кто в конце концов вернул ему собственное я и подлинную радость жизни!

Сапфир проводил гонщиков философским взором и повернулся к Розе, в ответ львица только пожала плечами, затем и они вспорхнули ввысь и унеслись в сторону волшебных долин…

* * *

Тем временем Ян и директор Паркер вновь встретились возле двери кабинета номер семьдесят семь. Сойдясь, они оба только руками развели. Сие означало, что никому из них найти странную парочку не удалось. И вроде бы обошли весь университет… Не могли же они прошмыгнуть незамеченными! На всякий случай Паркер снова заглянул в приоткрытую дверь лекционной аудитории номер семьдесят семь и тщательным образом ещё раз оглядел весь кабинет. Взгляд директора вдруг упал на размалёванную мелом доску.

— И всё-таки они где-то здесь, раз мистер Фрост не вытер доску, — заключил директор, назидательно поднимая вверх указательный палец.

— А что на ней нарисовано? — Ян склонил голову набок и приподнял одну бровь, силясь понять, что же там накалякал этот странный субъект Фрост.

— Вроде, дверь! — сам удивился своей же догадке Паркер. — Зачем им дверь рисовать, или это очередная аллегория Фроста? Он мастер на такие штучки, бритва Оккама, единство и борьба противоположностей, софизмы там всякие…

— Ну в самом деле, не вышли же они в эту дверь! — засмеялся Ян.

— Скажу уборщику, чтобы стёр это, — произнёс директор деловито, прикрывая дверь в кабинет, — доска должна быть чистой к началу каждого занятия!

Тут из-за двери вспыхнул яркий свет, но ни Ян, ни Паркер этого не заметили.

— А я пойду в раздевалку, может быть, они там, — предложил Ян.

И только они уже собирались разойтись, как дверь в лекционную аудиторию распахнулась, и на пороге показались Петер и Арчи Фрост. Одежда их была запорошена свежим снежком, а изо рта шёл пар, словно бы они только что зашли с морозной улицы, а не вышли из уютного и весьма тёплого кабинета.

Ян с Паркером остановились и с изумлением, читаемым на лицах, обернулись к ним. Лица же Петера и Фроста выражали некое недоумение и замешательство, как будто бы их застукали за каким-то очень секретным занятием. Несколько секунд они молча смотрели попеременно друг на друга, пока стук каблуков в конце коридора не заставил их обернуться к дверям: у входа в Университет показалась фигура проверяющего инспектора министерства образования по фамилии Дрейк.

Дрейк быстро преодолел недлинное расстояние коридора и, приблизившись к Паркеру, раскрыл рот, собираясь что-то сказать, лицо его выглядело свирепо и раздражённо. Петер лукаво улыбнулся и подбоченился, ожидая продолжения. Вдруг лицо Дрейка переменилось: он смущённо отвёл взгляд и заговорил как-то неуверенно и даже немножко робко:

— Простите, что я накричал на вас утром, — виновато произнёс некогда грозный проверяющий. — Просто я завидую вашему умению располагать к себе людей. Я вернулся, чтобы сказать, как я вас уважаю! Я дам вам самую наилучшую характеристику, вы этого заслуживаете!

Паркер ошеломлённо застыл на месте. Ян, выкатив глаза, обернулся за разъяснениями к Петеру, но тот лишь развёл руками:

— Иногда происходят и приятные вещи! — констатировал он с самодовольной улыбкой на устах.

— Вы действительно так думаете? — засомневался директор и невольно нервно оглянулся.

— Я инспектирую университеты тридцать лет и профессионал в своём деле! Я говорю правду, тем более ведь сегодня Рождество, а кто может врать в такое время? Я всегда восхищался вами! — повторил Дрейк хвалебную тираду.

— Я тоже всегда уважал вас за профессионализм, вы лучший проверяющий, и это лишнее тому подтверждение! — смущённо ответил любезностью на любезность директор. — Вы честный и порядочный человек, это очень важно для вашей профессии!

— Полно вам! — Дрейк смущённо хихикнул. — Хотя в одном вы точно правы: что касается честности, так она нужна абсолютно в любой профессии!

— Простите, не согласитесь ли выпить со мной по чашечке кофе? — предложил вдруг Паркер.

— С радостью! — вмиг оживившись, согласился Дрейк, и они зашагали вдаль по коридору, оживлённо беседуя, совсем как старые верные друзья.

— Ну ты даёшь, такого даже я не ожидал! — со смехом в голосе произнёс Арчи Фрост, похлопав Петера по плечу. — Кстати, привет, Ян! — кинул он тут же мимоходом, уходя вслед за Паркером и Дрейком.

— Здравствуйте, мистер Фрост! — в каком-то ступоре пробормотал Ян и вновь заглянул в аудиторию с нарисованной на грифельной доске дверью. — А как вы, откуда?! — он посмотрел на приятеля ещё более ошеломлённо.

— Пошли-ка домой! — Петер, продолжая улыбаться, по-свойски похлопал Яна по плечу.

— Ну, пошли! — с каким-то недоверием и подозрением в голосе, но всё же согласился Ян.

Петер раскрыл тяжёлые створки университетских дверей и шагнул на крыльцо. Сразу пахнуло зимней свежестью и ароматами готовящейся в городке праздничной еды и разнообразных угощений. Заснеженная улица, уходящая вдаль от высокого крыльца старинного университетского здания, выглядела теперь совсем иначе, всюду горели рождественские гирлянды, во дворах сверкали наряженные ёлки.

Ян обвёл округу взглядом и невольно почесал в затылке, ведь когда он утром шёл сюда, городок казался ему гораздо более блёклым и будничным.

— Что-то я не припомню такой красоты… Неужели они успели всё сделать лишь за то время, пока мы искали вас по университету? — удивился парень, недоумённо глядя на друга.

— Нет, они сделали это давно, просто мы не заметили, — ответил Петер. — Мы вообще мало что замечаем в суете, а стоило бы! — добавил он назидательно, в точности скопировав интонацию Фроста, и совершенно таким же учительским движением вскинул вверх указательный палец.

— Да ну тебя! — отмахнулся Ян, тут же вспомнив грозного преподавателя.

Они двинулись вдоль по праздничной улице прямиком к домику Петера, Ян всё время вертел головой по сторонам, не уставая удивляться переменам, произошедшим в его родном городке всего за пару часов. Проходя мимо очередного дворика, он мельком обернулся и вдруг просто-таки остолбенел от удивления. На крыльце домика стояла миссис Дуайт, да, да, та самая миссис Дуайт, а рядом с ней была её дочь с мужем и внуками. Они оживлённо беседовали, пока мужчина переносил в дом вещи из машины, и обе просто светились счастьем.

— Доченька всё-таки приехала, надо же, чего только не бывает под Рождество! — скептически произнёс Ян, который был уверен, что эта особа никогда не пожелает возвращаться в их захолустье из столицы.

— Самое удивительное, что скоро они заберут её к себе или переедут сюда сами, не знаю, — произнёс Петер с такой уверенностью, словно рассказывал не о чужой жизни, а о выдуманной истории, которую сам и написал. — Точно только то, что больше они не захотят расставаться ни на мгновение!

— Я чего-то не знаю?! — Ян ещё более удивлённо поглядел на Петера, ему казалось, что всё подстроено его жадным до шуток приятелем, и не переставал ждать подвоха. Но как же ему удалось ради шутки уговорить дамочку вернуться в городок, этого Ян понять никак не мог.

Когда они прошли ещё немного, навстречу им вышла чета Дженнингсов. Родители вели маленького Джонни за ручки, но тот, в отличие от обычного, вёл себя спокойно и даже улыбался, что бывало крайне редко, ведь большую часть жизни этот несносный персонаж проводил в обидах, истериках и капризах.

— Я точно что-то пропустил, — констатировал Ян, не сумев найти хоть какого-нибудь логичного объяснения перемене в поведении мальчика, — что случилось с этим капризулей?!

— Ну разве это странно, что он ведёт себя нормально? — улыбнулся Петер. — Мы все так привыкли к его истерикам, что нормальное поведение нас уже настораживает…

— А в чём фишка-то? — не унимался Ян, по-прежнему ощущая во всё этом какой-то подвох.

— В том, что он, наконец, понял истинные ценности, и нам бы стоило их понять… Всем нам, — отозвался Петер с нотками глубокой философии в голосе.

Вдруг Ян замедлил шаг и рукой остановил и Петера:

— Смотри! — Ян указал в сторону автобусной остановки, где обычно дежурил старый мистер Парсонс.

Старик и сейчас был там, но на этот раз стоял он перед подъехавшим автобусом. Двери автобуса с шипением медленно раскрылись, и на тротуар шагнул высокий, статный, молодой мужчина в военной форме и с орденами. Он поставил на землю чемодан и крепко обнял старика.

— Не может быть! — выдохнул Ян. — Этого просто не может быть!

Мистер Парсонс тем временем вместе с приехавшим военным двинулся от остановки как раз навстречу Петеру с Яном.

— Удивительный день, ребята, — заливаясь счастливым смехом, вымолвил старик Парсонс, — мой мальчик вернулся, Дэрек приехал!

— Привет, парни! — сын Парсонса отдал честь и вдруг по-приятельски похлопал Петера по плечу. — Спасибо! — шепнул он и подмигнул парню.

Петер лишь пожал плечами в ответ, а Ян ошарашено посмотрел им вслед, когда отец с сыном скрылись за дверями своего домика.

— Он сказал тебе спасибо, или мне послышалось?! — переспросил Ян. — За что он тебя поблагодарил, если вы и не встречались никогда раньше?!

— Не бери в голову, — усмехнувшись, отмахнулся Петер, — всё равно не поймёшь!

Ян хотел что-то ответить, но вдруг сердце его заколотилось, а разум растерял остатки логики — на другой стороне дороги возле светофора на перекрёстке стояла Алиса…

Ян поспешил отвернуться и сделать вид, будто бы не заметил девушки, но Петер сразу сфотографировал его внезапное волнение и смущение.

— Слушай, Ян, — начал Петер, понимая, что нужно действовать решительно и прямо, — я кое-что знаю, это типа волшебства.

— Чего?! — Яну не понравилось слово волшебство, за ним обычно следовали какие-нибудь глупые шутки.

— Поверь мне хоть раз в жизни, — произнёс Петер с таким серьёзным видом, что Ян действительно поверил, что парень знает какие-то волшебные секреты. — Ты нравишься Алисе, серьёзно, я это точно знаю, просто она очень стесняется, совсем как ты. Если ты сейчас пойдёшь к ней и честно во всём признаешься, без рисовок и кривляния, то вы сможете прожить счастливо всю вашу жизнь, не пренебрегай таким шансом!

— Ладно, если ты считаешь, что это хорошая идея, — Ян сомневался, но что-то заставляло его сделать правильный шаг, словно кто-то написал заново сценарий его жизни, — но что я ей скажу?

— Ты скажешь, — Петер многозначительно улыбнулся, — «мне приснилось, что мы летали в небесах на розовом паруснике»!

Поддаваясь всё тому же странному и совершенно непонятному порыву, Ян вдруг уверенным шагом направился в сторону Алисы. Петер проводил его взглядом и продолжил наблюдать. Отсюда он не мог слышать, о чём именно говорили они с Алисой, но судя по их счастливым улыбающимся лицам, можно было сделать вывод, что разговор задался с самого начала. Через несколько мгновений они уже шли вдоль по улице, держась за руки. Петер проводил их довольным взглядом, отряхнул с плеч нападавший снежок и, сунув руки в карманы, зашагал напрямик к своему домику…

* * *

Войдя на крыльцо, Петер для начала перевёл дух, и только после этого, раскрыв старую дверь, вошёл внутрь. В гостиной, откуда утром так буднично он начал своё волшебное путешествие, было тепло и уютно, жарко горящий камин согревал помещение и освещал его, наполняя зимний сумрак летними оттенками. Дедушка Петера стоял возле камина, держа в руках чашечку кофе, а за ним, казалось, облокотившись на каминную полку был кто-то ещё…

— Петер, познакомься… — дедушка отступил немного в сторону, позволив парню разглядеть гостя.

Возле камина стоял человек в голубой накидке с капюшоном, надвинутым так низко, что он скрывал лицо незнакомца. Завидев Петера, гость тут же поспешил скинуть капюшон и выйти из тени на освещённый участок комнаты. Вслед за движением капюшона из-под него выпорхнули длинные светлые волосы, гостья улыбнулась — это была Диана…

— Это Диана, дочь моего хорошего знакомого, она пришла сказать, что они решили не переезжать, а останутся в нашем славном городке! — сообщил дедушка, почему-то хитро и одновременно многозначительно улыбаясь.

Диана взглянула на Петера и тоже улыбнулась ему.

— А мы знакомы, дедуля, — ответил Петер, не отводя восторженного взора от любимой. — Давай встретим Рождество вместе! — предложил он, приблизившись к девушке, и нежно взял её за руку.

— Давай, тем более что твой дедушка уже пригласил моих родных встретить его с вами, — Диана сжала его пальцы и взглянула в глаза нежным взором эльфа.

Дедушка, немного смутившись, поспешил оставить влюблённых наедине, вернувшись в своё любимое кресло и сделав вид, будто читает в газете что-то очень интересное, меж тем поглядывая в сторону Петера и Дианы.

Влюблённые же, продолжая держать друг друга за руки, перешли к окну и устроились на широком подоконнике. За окнами ширился новый день, яркий и праздничный день Рождества, редкие снежинки летели с небес, но таяли, не успевая долететь до земли. В этот момент городок был как никогда красив и таинственен, но ни Петер, ни Диана не смотрели на красоты природы и человеческого зодчества, они смотрели лишь друг на друга, ощущая великую и всепоглощающую гравитацию любви…

Солнце поднялось высоко-высоко, но среди бесконечного ультрамарина по-прежнему сверкала звезда, что на самом деле была той самой Воздушной Венецией. Тени скользнули по белоснежному тротуару и заснеженной крыше, на мгновение заслонив солнечный диск, под звон рождественских колокольчиков зенит пересекли три крылатых льва ослепительного голубого цвета…

 

ЭПИЛОГ

Фрост легко приоткрыл дверь с надписью «М. Вермеер» и вальяжно прошёл внутрь аудитории девяносто девять, где на стуле у кафедры с книжкой в руках устроилась какая-то пожилая дама. Фрост приблизился, развернул стоящий рядом другой стул сиденьем к себе и сел на него задом наперёд, положив руки на спинку.

— Вы мне очень помогли, Мари, и я вам крайне признателен! — произнёс он, легко улыбаясь. — Кстати, ваше платье идеально смотрелось в сочетании с нежно-розовым цветом летающей гондолы…

— Ну что вы, какие, право, пустяки! — дама подняла на него свои ослепительно голубые глаза. — Хотя, честно признаться, это было не так-то уж и просто, я имею в виду, затащить Диану и Алису в королевство…

— Правда? — наигранно удивился Фрост, отлично понимая, что его собеседница, конечно же, преувеличивает. — И как же это вам всё-таки удалось?

— Всё те же самые, старые и добрые непрочитанные лекции! — дама рассмеялась. — Снова сделали из меня сваху!

— Ну, я всё-таки немного волшебник…

— Вы не волшебник, а сваха! — пожилая дама вновь рассмеялась.

— О, да! — протянул Фрост. — Кроме всего я ещё и большой затейник, тем более, меня пригласили в гости, и если мы поспешим, то успеем к самому началу праздника!

— Мы? — удивилась Мари.

— Ну, я же должен как истинный джентльмен отблагодарить вас, как подобает! Да и собственно говоря, почему мы не можем и сами немного повеселиться? Я лично не накатался на летающих гондолах! — с этими словами он встал со стула и, взяв пожилую даму под руку, начал быстрыми отрывистыми движениями чертить на грифельной доске новую дверь…

ЗАНАВЕС