Когда становится окончательно ясно, что девушки в «Бест-Вестерне» не появятся, Майки направляется в ближайший бар. Он хочет побыть один, хорошенько выпить и подумать о Карле. О том, почему он так и не сделал ей предложение. Что он потерял, когда она исчезла из его жизни. Как ему вести себя, когда они снова встретятся. Если, конечно, они снова встретятся…

Чувство неизвестности, неуверенности и тревоги заставляет его заказывать слишком много пива. То же самое чувство подталкивает его выйти из бара и, покружив немного по улицам, направиться к «Хэндлбару», чтобы наконец самому посмотреть, что делают Карла и Конни на сцене.

Все места в зале давно распроданы, и на улице стоит огромная толпа людей, ожидающих, что, может быть, еще кому-нибудь удастся войти, а также здоровенный бугай-вышибала — чтобы все поняли, что никто не пролезет без билета. А ведь публика даже не знает, что в шоу будет участвовать Дебби Рейнольдс. Шоу еще не началось, а люди уже вовсю развлекаются.

Одну из кабинок делят пара геев и пара натуралов из Силиконовой Долины. Раньше они не были знакомы, а теперь уже болтают и шутят, как будто дружили всю жизнь.

— Нет, серьезно, когда я представляю, как вы, детопроизводители, этим занимаетесь, меня прямо в дрожь бросает, — заявляет один из геев.

Супруги-натуралы хохочут.

— Слушай, ты где такие брючата оторвал? — спрашивает натурал.

— Они тебе нравятся? — кокетничает «голубой». — Они называются «Девять дюймов». Это магазин так называется. Ты понял, что это значит — «Девять дюймов»? Девять дюймов сам знаешь чего.

Натурал с совершенно серьезным видом — что дается ему нелегко — говорит:

— Нет, лично я предпочитаю одеваться в магазине «Ярд». На меньшее я не согласен.

Все четверо смеются так громко, что кажется — сейчас обмочат штаны.

— Кстати, цыпленок у меня — очень даже неплохой, — говорит один из геев.

— Мне тоже нравится, — отвечает натурал. — По-моему, здесь готовят отлично. Да и вообще классная идея: не нужно два раза парковку искать. Ставишь машину и получаешь ужин и шоу в одном флаконе. Блестяще.

Свет в зале меркнет, оркестр начинает играть. Занавес раздвигается, и в свете прожекторов появляются Конни и Карла. Зрители вскакивают и встречают их шквалом аплодисментов.

— Спасибо, спасибо, садитесь, — говорит Конни.

— Это же всего лишь мы, — добавляет Карла.

Конни аплодирует публике. Это ведь особенная публика. Публика, которая пришла на премьеру — на первое и единственное в своем роде представление в шоу-ресторане «Хэндлбар».

— Вы хотите знать, приготовили ли мы для вас шоу?

— Надеюсь, у вас у всех есть в запасе лишние трусы, — говорит Карла. — Потому что…

Звучит музыка, и Карла запевает:

— «Я девчонка, которая не умеет говорить, „нет“».

— «Моя жизнь не конфетка», — продолжает песню Конни.

Номер они заканчивают под гром аплодисментов.

Жестом призвав публику к тишине, Конни показывает в противоположную сторону сцены:

— А теперь я прошу приветствовать нашу особую гостью — Дебби Рейнольдс.

Зрители думают, что девушки шутят. Когда же до них доходит, что это подлинная, реальная Дебби Рейнольдс из плоти и крови, они просто сходят с ума от восторга. Далеко не сразу в зале устанавливается относительная тишина — такая, чтобы можно было продолжать представление.

Дебби выходит на середину сцены, принимает эффектную позу и запевает номер из «Бриолина»:

Конни и Карла стоят, держась за руки, и про себя подпевают ей. Они стараются как можно лучше запечатлеть в памяти этот миг, да и весь этот прекрасный вечер. Такого в их жизни ведь больше не будет: они выступают на сцене шоу-ресторана в одной программе с Дебби Рейнольдс. У сестер такое ощущение, будто они уже умерли и вознеслись прямо в рай.

Майки отхлебывает «скотч» прямо из горлышка. У него целая бутылка, так что если даже какие-то капли прольются на рубашку, он не расстроится. Виски еще полно, а поделиться не с кем. Он устал и присаживается отдохнуть на лужайке перед чьим-то домом, и ему делается до того грустно, что он начинает плакать. Мимо него опасливо крадется кошка, и он вспоминает знаменитую песню из «Кошек», которой научила его Карла:

Мужской голос прерывает его:

— На колени! Руки за голову!.

Майки оборачивается, чтобы увидеть, кто осмелился побеспокоить его в такую тяжелую минуту. Какого?.. Это полицейский, он направляет на него пистолет, и у Майки, похоже, большие неприятности. А может быть, и нет. Кто знает, может, небеса услышали его молитвы и отозвались на них таким вот образом. В голове Майки стремительно проносятся фантастические картины того, как он в последнюю минуту спасает Карлу и Конни от парочки жестоких и безжалостных убийц.

С поднятыми руками — даже пьяный, Майки понимает, что с полицией лучше не шутить, а то еще пристрелят, — он пытается объяснить человеку в форме сложившуюся ситуацию:

— Моя девушка — она теперь парень, но это только потому, что наш босс — хотя мы этого не знали — собирается их убить.

Полицейский подавляет зевок. Еще один пьянчуга с кучей оправданий для своего скотского состояния. Сколько он уже слышал таких историй — просто не сосчитать.

У входа в «Хэндлбар» тормозят сразу две машины. За рулем первой сидит Эл, во второй приехали Руди и Тибор.

Руди таращит глаза на ломящиеся в клуб парочки геев.

— Мы что, попали в чистилище? — говорит он. Тут его взгляд падает на афишу, на которой значится: «КОННИ И КАРЛА». Руди довольно улыбается: — Завтра мы уже сможем вернуться в Чикаго.

Сначала Руди и Тибор вроде бы узнают их. Затем начинают все более подозрительно присматриваться к двум женщинам, поющим на сцене. Это они или это все же двое мужчин, переодетых женщинами? Руди вглядывается более внимательно и наконец понимает, в чем дело. Он что-то шепчет на ухо Тибору, и тот направляется к двери, ведущей за кулисы.

Конни и Карла заканчивают песню «Что я сделала для любви» из «Кордебалета». Они всматриваются в зал, наслаждаясь моментом, стремясь запомнить каждую деталь, чтобы сохранить ее в памяти навсегда. Так много людей… геи, натуралы, трансвеститы, лесбиянки, Руди… Руди!

Он видит, что девушки его узнали. Он зловеще ухмыляется, выставляет перед собой вытянутый указательный палец, как дуло пистолета, и одними губами произносит «пиф-паф». Девушки не могут пошевелиться, они стоят неподвижно, словно впав в оцепенение. Они не могут оторвать взгляда от Руди и от направленного на них пальца-пистолета. Затем адреналин ударяет им в голову, и они поспешно убегают за кулисы, откуда на смену им появляется Роберта, исполняющая свой номер из мюзикла «Волосы».

Девушки несутся к запасному выходу, но там их уже поджидает Тибор, который перехватывает их и легко поднимает в воздух, будто два мешка с картошкой. Конни машет руками, пытаясь ударить его, и наконец попадает Тибору в лоб — прямо в то место, куда совсем недавно угодило тяжелое пресс-папье, запущенное в его сторону Руди, который остался крайне недоволен результатом его «гастролей». Тибор покачивается от боли и на мгновение ослабляет хватку. Этой секунды девушкам хватает на то, чтобы вырваться.

Спасаясь от него, они танцевальными шагами пересекают сцену, изображая подтанцовку для солирующей Роберты. Роберта заканчивает свою песню, и к ней присоединяется Леа. Они начинают вступительный номер из «Мэйм», а затем — сюрприз вечера — на сцене появляется специальная приглашенная звезда: сама Дебби Рейнольдс спускается по ступенькам.

Вся публика приветствует ее стоя бурей аплодисментов и одобрительным свистом. Терпение Тибора на исходе. В конце концов, за последний месяц он посмотрел достаточно мюзиклов в самых разных театрах, чтобы знать, как это делается. Он пересекает сцену, идеально попадая в ритм музыки, пританцовывая и слегка покачивая бедрами в такт. Это лучший момент в его жизни. Он уже представляет себе, как покончит с работой киллера и сосредоточится на театральной карьере.

Но пока что ему нужно завершить начатое. Он настигает обеих девушек, которые пытаются увернуться от него и попадают прямо в раскрытые «объятия» Руди. Глаза всех зрителей в этот момент прикованы к Дебби Рейнольдс. Никто не замечает, как Руди и Тибор тащат девушек за сцену в темный угол. Они сопротивляются, но Тибор слишком силен, и, как бы они ни брыкались, им никуда не деться.

— Ну-ну, вот мы наконец и встретились, — говорит Руди, для которого это мгновение оказалось даже более сладостным, чем он предполагал.

— Ты убил Фрэнка, — говорит Конни, глядя прямо ему в лицо.

Почему-то она больше абсолютно его не боится. За этот вечер уже случилось столько чудес, что ей кажется — все возможно… Подумать только: Дебби Рейнольдс выступает здесь, в их шоу, потому что она увидела их по телевизору. Какие еще нужны доказательства тому, что если лелеять свою мечту и бороться за ее осуществление, то мечта рано или поздно сбудется? А Руди — это просто порождение их ночных кошмаров. Конни чувствует себя защищенной; сегодня не тот вечер, когда ей может грозить какая-то опасность.

Мужчины вытаскивают свои пистолеты. Конни с Карлой зовут на помощь, но музыка заглушает их крики.

Внезапно из темноты появляется Эл. В руках у него тяжелый огнетушитель, и, судя по всему, он готов обрушить этот металлический цилиндр на головы Руди и Тибора.

— Мистер Руди, отпустите их! — кричит он.

Руди, взглянув на него, не придает значения его угрозам и снова поворачивается к девушкам. Недооценка серьезности намерений Эла оказывается тактической ошибкой: тот, особо не раздумывая, швыряет огнетушитель в своего босса. К сожалению, он промахивается. Огнетушитель ударяется о стену, отскакивает рикошетом и ударяет Эла по голове. Бедный парень падает на пол без сознания.

Руди ухмыляется и наводит пистолет на Конни. В это время как бы ниоткуда, словно Мэри Поппинс, возникает Маргарита. Она накидывает на шеи Руди и Тибора пару колготок и резким движением затягивает их. Две мужские головы с треском ударяются одна о другую.

Мужчины пытаются освободиться, но не соображают, как это сделать; в результате петля на их шеях только крепче стягивается. Повалившись на пол, они вдвоем кубарем выкатываются на сцену. В это время оркестр играет музыкальный фрагмент из «Парней и куколок», и публика с восторгом принимает очередную блестящую режиссерскую находку. Это так реалистично, так оригинально…

Раздается выстрел. Он звучит до того реально, что публика мгновенно затихает. Похоже, что это уже не театр. Это жизнь.

Тибор с ухмылкой размахивает пистолетом. Руди делает знак Конни и Карле.

— Пошли, пошли, — говорит он. Они толкают девушек к служебному выходу, где припаркована их машина.

Неожиданно в «Хэндлбар» со всех сторон врываются полицейские с оружием на изготовку. Зрители разражаются испуганными воплями: пожалуй, в этом шоу слишком много реализма даже для самой пресыщенной и циничной публики.

— Бросай оружие! — кричит полицейский офицер.

Тибора долго упрашивать не приходится. Он разжимает пальцы, бросая на пол пистолет, а потом поднимает руки вверх. По правде говоря, он давно уже разочаровался в своей профессии, работая на Руди, и искал только повода, чтобы сменить род занятий. Вот и пришло время перемен.

— Мафия не сдается! — грозным голосом орет Руди. Размахнувшись, он, словно Зевс, мечущий молнию, изо всех сил швыряет пистолет в голову Тибора. Пистолет попадает прямо в ту самую заклеенную лейкопластырем ссадину на лбу. Это оказывается последней каплей: три удара по одному и тому же месту — явный перебор.

Тибор звереет от боли и решает для себя, что больше он ничем Руди не обязан.

— Он убил толстяка! — сообщает Тибор полицейским.

— Мы это видели! — кричит Конни.

— Своими глазами! — присоединяется Карла.

Полицейские хватают Руди, но тому удается выскользнуть из их рук и броситься наутек.

— Подозреваемый пытается скрыться, — сообщает по рации один из полицейских.

Они уже собираются устроить погоню, но Руди избавляет их от этой необходимости. Он спотыкается о лежащий на полу огнетушитель и падает лицом вниз. На его запястьях защелкиваются наручники.

Конни и Карла наклоняются над Руди, получив наконец возможность высказать все, что они о нем думают.

— Ты нам угрожал, запугивал! — говорит Конни.

— Ты хотел отнять у нас нашу мечту! — продолжает ее мысль Карла.

С двух сторон они хорошенько щелкают его по шее, а потом Конни добавляет:

— И это еще не все. За нами должок.

Полицейские уводят задержанных, и Тибор, проходя мимо девушек, поворачивается к ним, чтобы сказать:

— Отличное шоу!

— Спасибо! — отвечает Карла. Комплимент есть комплимент.

— Вам баритон не требуется? — интересуется Тибор.

Конни пожимает плечами.

— Позвони нам, когда отсидишь лет тридцать и выйдешь.

— Найти нас будет нетрудно — мы станем знаменитыми! — обещает Карла.

— Знаменитыми! — эхом подтверждает Конни.

Полицейские уводят задержанных Руди и Тибора.

Тот, который хотел было арестовать Майки, покровительственно хлопает его по спине.

— Молодец, парень, хорошая работа. А теперь тебе стоит выпить кофейку, да покрепче.

В зале по-прежнему тихо — настолько тихо, что можно слышать дыхание зрителей. Все потрясены увиденным и явно ожидают какого-то объяснения. Конни и Карла внимательно смотрят в глаза друг другу. Как им теперь поступить?

— Спасибо, что вы сегодня с нами, — говорит в зал Конни.

— Что это такое было? — кричит один из зрителей.

— Что тут произошло? — доносится возглас другого.

Карла подходит к Конни вплотную и так тихо, чтобы больше никто не слышал, говорит:

— Конни, я тебя умоляю, давай скажем правду. Я больше врать не могу.

Конни кивает и снова обращается к публике:

— Я думаю, всем вам будет интересно узнать, что здесь делали полицейские…

Помолчав немного, она начинает рассказывать. Это их история, и начать надо с того, что случилось с ними обеими. — В последнее время мы были вынуждены кое от кого скрываться. Все началось с того, что мы взяли у одного человека деньги в долг. Потом мы увидели кое-что, чего не должны были видеть. И вот в результате нам пришлось скрываться и выдавать себя не за тех, кто мы есть на самом деле. Слушайте, кто из вас видел фильм «Йентл»?

Практически все в зале поднимают руки.

— Отлично. Значит, вы помните, в чем там было дело. Героиня Барбры Стрейзанд хочет изучать талмуд, так? Но она не может этого делать, потому что она женщина. И вот она переодевается мужчиной, и с этого все начинается. Одно тянет за собой другое, и прежде чем вы понимаете…

С этого момента повествование подхватывает Карла:

— Все вокруг верят в то, что она мужчина, и она уже ничего не может с этим поделать. Ей приходится врать всем — даже тем, кто ей дорог и кому она сама дорога…

Тут Конни решает взять быка за рога!

— Послушайте… э-э… мы — женщины.

По залу прокатывается какой-то гул, но Карла видит, что публика еще не осознала услышанного. На всякий случай Карла решает подтвердить:

— Вы, кажется, не поняли. Мы женщины.

Девушки, не сговариваясь, задирают свои блузки и предоставляют публике неопровержимые доказательства своей принадлежности к женскому полу.

На этот раз по залу прокатывается вздох изумления. Селин Дион давится своим коктейлем «майтай» из рома и ликера, и ей приходится выплюнуть его прямо на пол. Арета Франклин случайно прикусывает себе кончик языка. Роберта, Леа и Брианна пытаются выразить свои чувства хоть в каких-нибудь словах, но у них ничего не получается — они слишком ошарашены услышанным и увиденным.

— Простите нас за то, что мы вам врали, — говорит Конни.

— Но мы были вынуждены это делать, ведь нам грозила смертельная опасность, — продолжает Карла. — А потом все просто вышло из-под контроля.

Зрители снова вскакивают на ноги, но сегодня они вовсе не собираются устраивать овацию.

— Подстава! — визжит какая-то женщина.

— Ну ни хрена себе! — восклицает мужчина.

— Вы всех нас надули! — кричит другой мужчина.

— Да отвяжитесь вы от них! — вмешивается еще кто-то. — В конце концов, какая разница?

— Большая разница! Они нас просто «кинули»! — протестует другая женщина.

— Да, они нас обманули! — кричит третья женщина так громко, что ее голос перекрывает общий шум.

Карла печально качает головой и оборачивается к Конни.

— Ну вот и все. Поехали домой, Конни.

— Домой?

— Ну да, домой, в Чикаго. Наша карьера закончилась. Двустворчатая дверь захлопнулась. — Карла пытается улыбнуться, но дрожащие губы не слушаются ее.

— Нет, — возражает Конни. — Одна створка всегда открыта.

Карла начинает раздражаться. Опять это знакомое чувство.

— Дверь закрыта. Заперта. Да еще и наши волосы там застряли. Разве ты не понимаешь?

Одна из зрительниц пробирается ближе к сцене и отчаянно машет руками, чтобы привлечь внимание девушек.

— Это не вы случайно работали в салоне для желающих похудеть? — спрашивает она.

— Да, было дело, — кивает Конни и вдруг понимает, что перед ними стоит их бывшая клиентка — миссис Морз.

— Знаете, мне наплевать, какого вы пола, — заявляет миссис Морз. — Вы всегда заставляли меня почувствовать себя красивой.

— Но мы же думали, что вы мужчины, — стонет один из трансвеститов. — А вы — не настоящие… не настоящие мужчины.

Дебби Рейнольдс делает шаг вперед.

— Ох, милочка, — сочувственно говорит она, — а где же их взять-то, настоящих?

Входная дверь распахивается, и по направлению к сцене стремительно бежит Джефф.

— Конни! — восклицает он.

— Напряжение нарастает! — с довольным видом объявляет кто-то из трансвеститов.

— Джефф!

Добежав до сцены, Джефф останавливается и, не переводя дух, говорит:

— Конни, я ничего не могу с собой поделать. Мне кажется… я думаю… что я…

Конни улыбается так широко, что у нее возникает чувство, будто ее лицо сейчас треснет поперек.

— Джефф, я женщина, — говорит она.

— Правда? — Он смотрит на нее снизу вверх, словно ожидая от нее доказательства, что это не шутка.

— Да-а-а! — в один голос вопит весь зал.

— Ну… пожалуй, я не прочь в это поверить, — с растерянной улыбкой произносит он.

— Значит, это и есть тот самый парень? Мой младший брат — ее парень! — объясняет Роберта.

— Ну да, — отвечает Конни.

— Ну так поцелуй ее, придурок! — напускается Роберта на Джеффа.

На этот раз Джефф действует решительно. Он запрыгивает на сцену, обнимает и целует Конни в губы.

Карла подходит к Маргарите и заключает ее в объятия.

— Послушай, ты такая умница. И вообще ты отличный человек. Бросай ты эту проституцию.

Маргарита изумленно моргает, вытаращив глаза.

— Вы что, считали меня проституткой? Я же вам говорила, что занимаюсь продажами. Я продаю «гербалайф».

Конни, которая одновременно смеется и плачет от радости, приходит на помощь смущенной донельзя сестре.

— Карла приносит тебе свои глубокие извинения, — говорит она.

— Да ничего страшного, все в порядке, — отвечает Маргарита. — Проституткой я тоже была.

Компания трансвеститов, наконец придя в себя, тоже поднимается на сцену и окружает девушек.

— Нам абсолютно наплевать, какого вы пола, — заявляет Роберта.

— Мы все равно вас любим, — вторит ей Брианна.

— И я люблю тебя, Роберт…а, — Джефф улыбается брату. Совершенно искренне.

Арета и Селин, сидя у стойки бара, с ехидными ухмылками поддразнивают Стэнли:

— А они женщины.

— Перестаньте, — произносит он.

Из-за кулис на сцену выходят Эл и Майки.

— Ты теперь настоящая звезда, — говорит Майки Карле.

Та идет ему навстречу и, обняв, кладет голову ему на плечо — так, как ей всегда нравилось.

— И у этой звезды есть парень. И этот парень — ты, — отвечает она.

Эл смотрит на Конни.

— Спасибо тебе, — говорит она. Они оба прекрасно знают, что между ними все кончено.

— Счастливо, Конни. — Он улыбается и идет к бару заказать себе выпить.

— Всего доброго, Эл, — мягко говорит Конни ему вслед.

Конни и Карла бьют ладонью о ладонь и улыбаются.

— Вот она, наша судьба, — говорит Карла.

— Наконец-то, — подтверждает Конни. Уняв легкую дрожь радостного волнения, они начинают петь.

В этот момент в бар заходят две женщины. Обеим под пятьдесят. Они настороженно, словно чего-то опасаясь, оглядываются по сторонам.

— Ты ничего не перепутала? — спрашивает мама Карлы.

Мать Конни утвердительно кивает:

— Эл дал мне именно этот адрес.

— Местечко приятное, — говорит мама Карлы. — О, смотри, вон и наши девочки!

— Ты только погляди, какие на них роскошные костюмы! — несколько нервно произносит мама Конни.

— И как ты думаешь, где они раздобыли деньги на такие наряды? — спрашивает ее сестра.

Они поднимают брови и обмениваются понимающими взглядами.

— Что тут поделаешь, это тоже профессия, в конце концов, — пожав плечами, говорит мать Конни…