Аэродром Уэст-Санта-Фе дремал под безоблачным небом. Пока Фордис вырулил на автостоянку, Гидеон рассмотрел один-единственный ангар, к которому с одной стороны прилегало здание из шлакоблоков, как будто, так и было задумано.

— Где взлетно-посадочная полоса? — спросил он, озираясь.

Фордис неопределенно махнул мимо ангара на большое пространство голой земли.

— Ты хочешь сказать, она за той грунтовой площадкой?

— Нет, эта площадка и есть ВПП.

Гидеон не был создан для полетов в прямом смысле этого слова. Расположившись в удобном кресле первого класса в просторном салоне самолета при низком освещении и с включенным iPod’ом с шумоподавляющими наушниками, стюардессой, которая в любой момент была готова обновить его напиток, он еще мог вообразить, что не попал в хрупкую полую металлическую трубу, преодолевающую мили над землей на высоте нескольких километров. Но сейчас его ожидал полет совсем другого уровня.

Он беспокойно взглянул на россыпь небольших самолетов, припаркованных прямо на земле. Ни в одном из них притвориться, что все под контролем, явно не получится.

Фордис забрал портфель с заднего сиденья машины и вышел из нее.

— Я пойду, уточню у FBO об аренде, о которой я тебе рассказывал. Нам посчастливилось заполучить «Сессну 64-TE».

— Посчастливилось, как же, — отозвался несчастным голосом Кру.

Фордис ушел, а Гидеон тем временем вернулся в машину. Раньше он всегда избегал небольших самолетов, потому что плохо их переносил. Он надеялся, что не запаникует, и не выставит себя перед Фордисом полным идиотом. Жаль, что у агента была лицензия пилота. «Успокойся, псих», — приказал он сам себе. — «Фордис, знает свое дело и сделает все в лучшем виде. Волноваться не о чем».

Пять минут спустя Фордис вышел из небольшого здания и жестом подозвал к себе Гидеона. Тот с трудом выбрался из машины, натянул на лицо подобие беззаботности и проследовал за агентом мимо ангара, мимо ряда припаркованных аэробусов до бело-желтого самолета с двигателями на каждом крыле. Гидеон тяжело сглотнул: эта жестяная ошибка совершенно не вызывала у него доверия.

— Это он? — спросил Гидеон.

Фордис кивнул.

— И ты действительно сможешь им управлять?

— Если не смогу, то ты первый об этом узнаешь.

Гидеон выдал ему самую широкую улыбку, на которую он только был способен.

— Знаешь что, Фордис? Фактически я же тебе там не нужен. Почему бы мне не остаться здесь, в Санта-Фе, и не проработать те несколько зацепок, которые мы нашли? Эта жена, например…

— Нечего тут делать. Мы напарники. И ты полетишь на почетном месте рядом с пилотом.

Фордис открыл дверь кабины, забрался внутрь, пощелкал несколькими тумблерами, а затем снова спустился на землю. Он начал ходить вокруг самолета: посмотрел здесь, потрогал там.

— Не говори, что ты к тому же еще и механик.

— Стандартная предполетная подготовка.

Фордис осмотрел элероны и шасси, затем открыл небольшую дверь и извлек нечто, похожее на щуп для замера уровня масла.

— Пожалуйста, помой заодно окна, раз уж на то пошло, — сострил Гидеон.

Проигнорировав его слова, Фордис нырнул под одно из крыльев, в то же время извлекая из кармана нечто, напоминающее крупный шприц с находящейся внутри него трубочкой для содовой. Он отвинтил небольшую крышку, расположенную на крыле и засунул приспособление в отверстие. Синеватая жидкость заполнила шприц, который Фордис затем поднял на свет. Маленький шарик располагался в нижней части внутренней трубки.

— А теперь что ты делаешь? — спросил Гидеон.

— Проверяю топливо на наличие воды.

Фордис продолжал всматриваться в голубоватую жидкость. Наконец, он хмыкнул и вылил топливо обратно.

— Ты закончил?

— Едва ли. Топливные баки располагаются в каждом из крыльев — по пять топливных отсеков в каждом.

В отчаянии Гидеон сел на траву.

Когда, наконец, Фордис скомандовал ему занять пассажирское сиденье и надеть гарнитуру, Гидеон почувствовал облегчение. Но затем последовали еще более тщательные проверки: контрольный запуск двигателя, проверка рулевой тяги, предполетная подготовка. Фордис трещал и комментировал свои действия с явным удовольствием, в то время как Гидеон делал вид, что ему интересно. Прошло еще полчаса до того момента, как двигатели были, наконец, запущены, и они перешли к состоянию взлета. Сидя там, в крошечном салоне, Гидеон чувствовал, что его начинает охватывать приступ клаустрофобии.

— Господи, — воскликнул он, — сейчас мы могли бы уже добраться до Санта-Круз.

— Не забывай, это была твоя идея.

Фордис взглянул на ветряк, определяя направление ветра. Затем, поддал газ двигателю, и самолет медленно тронулся с места.

— Что, если… — начал Гидеон.

— Заткнись хотя бы на минуту, — прервал его Фордис, через интерком самолета его голос прозвучал слабо и хрипло. — Нам надо произвести взлет с короткой полосы, и у меня много дел. Если, конечно, мы не собираемся врезаться в них, — и он указал на ряд тополей, растущих примерно в тысяче футов прямо по курсу.

Гидеон тут же замолчал, и Фордис заговорил в гарнитуру.

— Диспетчер Вест-Санта-Фе, говорит Сессна один-четыре-девять-шесть-девять, произвожу взлет с полосы три-четыре.

Он поправил гарнитуру, сделал еще одну контрольную проверку ремня безопасности и дверного замка, затем отпустил стояночный тормоз и поддал газа.

— Диспетчер Вест-Санта-Фе, Сессна один-четыре-девять-шесть-девять, взлетающий с полосы три-четыре, направление северо-запад.

Они разгонялись прямо по грунтовой полосе, медленно набирая скорость, Гидеон держался изо всех сил.

— Мы уже достигли радиального вектора скорости один-двадцать пять KIAS, — сообщил ему Фордис. — Пока все идет нормально.

Гидеон стиснул зубы. «Этот ублюдок явно наслаждался процессом», — подумал он. Внезапно дрожь и дребезжание прекратились, и они оказались в воздухе. Прерия, маячившая перед ними, резко ушла вниз, и весь обзор заполнило бескрайнее голубое небо. Мгновенно самолет перестал казаться тесным. Он стал проворным и легким, и сейчас, скорее, напоминал прогулочный самолетик парка аттракционов, нежели легкий пассажирский самолет. Несмотря на страх, Гидеон почувствовал небольшой трепет восторга.

— Быстрый набор высоты по тангенциальному вектору, — сказал Фордис. — Один семь пять узлов.

— Что такое тангенциальный вектор? — спросил Гидеон.

— Я разговариваю с бортовым самописцем, а не с тобой. Просто молчи.

Они равномерно поднимались, и оба двигателя работали немного натужно. Когда они достигли четырех тысяч футов, Фордис убрал закрылки и сбросил скорость до крейсерской. Небольшой самолет перестал набирать высоту.

— О’кей, — сказал он. — Капитан выключил табло «не разговаривать».

Взлет был благополучно произведен, двигатели издавали равномерный гул, Гидеон почти поверил, что может немного расслабиться.

— Мы будем пролетать над чем-нибудь интересным?

Самолет внезапно ухнул вниз, и Гидеон с ужасом схватился за подлокотники кресла. Они падали. Еще рывок, и еще один, и он увидел пейзаж, раскинувшийся под ними.

— Небольшая турбулентность, на этой высоте это обычное дело, — беззаботно объяснил Фордис. — Думаю, будет лучше подняться еще на тысячу футов, — он взглянул на напарника. — Ты в порядке?

— Все прекрасно, — отозвался Гидеон, выдавив из себя вымученную улыбку, и попытавшись разжать пальцы, вцепившиеся стальной хваткой в обивку. — Просто прекрасно.

— Отвечая на твой вопрос: мы будем пролетать над Окаменевшим лесом, Гранд-Каньоном, Долиной Смерти. По соображениям безопасности мы дозаправимся в Бейкерсфилде.

— Надо было захватить коробку с пирожными.

Самолет выровнялся на большей высоте, на которой — как утверждал Фордис — не было турбулентности, и полет обещал быть гладким, как шелк. Гидеон почувствовал облегчение. Фордис вытащил из своего портфеля набор авиационных карт и разложил их на коленях. Он посмотрел на Гидеона.

— Есть соображения по поводу того, на что мы должны обратить внимание во время этого небольшого путешествия?

— Чолкер хотел стать писателем. Тот факт, что он пошел на встречу с этим автором после смены конфессии, показывает, что это была одна из немногих сфер интересов, которая сохранила для него актуальность. Возможно, он хотел написать о своем обращении в ислам: вспомни, что курсы были посвящены написанию автобиографий. На этих курсах он мог дать кому-то копию своей рукописи, чтобы получить критические замечания, или, возможно, кто-то вспомнит, как он декламировал на семинаре отрывок своей работы. В любом случае, там мы можем найти что-нибудь интересное.

— Интересное? Да это же будет бомба! Но если рукопись действительно существует, вероятно, на его ноутбуке есть копия, а это значит, что в Вашингтоне ее уже читает тысяча человек.

— Вероятно. Может быть. Но не все писатели используют компьютеры для написания своих книг, а если там и были какие-то инкриминирующие вещи, он вполне мог их стереть. В любом случае, даже если на его компьютере и находится нечто, ты думаешь, что мы когда-нибудь сможем это увидеть?

Фордис хмыкнул и кивнул.

— Хорошее замечание.

Гидеон откинулся на спинку сидения, и стал рассеянно любоваться зелено-коричневым пейзажем, раскинувшимся под ними. После медленного старта их расследование наконец-то набирало обороты — бывшая жена Чолкера, мечеть, Блейн, а теперь и курсы. У Гидеона было какое-то странное предчувствие, что одна из этих зацепок приведет их к горшку с золотом.