Уоррен Чу с нарастающим ужасом и недоверием смотрел на письма с посланиями для Чолкера. Они не могли быть интегрированы в почту кем-то другим. Как же иначе? Никто, кроме шефа службы безопасности не мог этого сделать.

Он медленно перевел взгляд на Гидеона, уставившись на него так, словно видит впервые. Он невольно подумал: «Никогда не знаешь, что у человека внутри». Чу даже и не догадывался!

— Не могу поверить, что ты это написал, — прорычал он, обуреваемый эмоциями.

— Черт побери, Уоррен, я этого не делал! — решительно заявил он. — Кто-то подбросил эти письма в мой ящик!

Чу был ошеломлен его отпором. И снова он задумался о том, как такое могло произойти. То, что кто-то подставил Гидеона, подбросив эти письма в его ящик, казалось крайне маловероятным. Не только это, но и то, что парня так внезапно взломали и заблокировали. Все это дурно пахло.

Он прочистил горло, постаравшись говорить непредвзято.

— Ладно. Хорошо. Позволь мне некоторое время с этим поработать. Посмотрим, смогу ли я выяснить, кто это сделал и как.

— Ты настоящий друг, Уоррен, — Гидеон отправил в рот остатки чизкейка.

Удар по клавишам. Затем:

— Гидеон, ты не возражаешь, если я попрошу тебя не стоять над душой? Я не могу работать, когда кто-то пялится на монитор через мое плечо.

— Конечно. Извини.

Гидеон отступил в другой угол кабинета, и Чу с раздражением заметил, что он взял себе еще один пончик. Этот парень вел себя так, словно не ел несколько дней.

Чу открыл еще одно письмо, затем другое. То, что он там увидел, было просто ужасно. Защищенная сеть работала как среда виртуальной ЭВМ Type-II: возможно ли, что кто-то использовал виртуальный монитор ЭВМ, чтобы получить корневой или расширить гостевой ограниченный доступ, а затем использовать кейлоггер и каким-то образом миновать функцию безопасного входа? Теоретически это было возможно, но такая операция потребовала бы большего числа навыков, чем те, которыми обладал сам Чу.

Чем больше он думал о надежности структуры виртуальных ЭВМ, выделенных адресных пространствах и абстракции виртуальной памяти, тем невероятнее выглядел весь этот компрометирующий взлом. И он ведь всегда считал Гидеона немного… замкнутым, даже себе на уме. Но это ведь означало, что, если эти письма не были ему подброшены, то Гидеон был террористом, предателем своей страны, потенциальным массовым убийцей… Чу, шокированный этой мыслью, почувствовал, как у него от страха сводит живот.

Что же, ради всего святого, ему со всем этим делать?

Внезапно он понял, что женщина, которая пришла с Гидеоном — новая сотрудница — подошла к нему сзади. Он подскочил, когда она положила руку ему на плечо и сжала — достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание. Он поднял взгляд и осмотрелся. Гидеон стоял у двери, осматривая коридор и вращая головой из стороны в сторону — он явно держал ухо востро. Теперь Чу заметил, что за ремнем у Гидеона проступают очертания револьвера.

Женщина наклонилась к нему и прошептала:

— Если у вас тут есть сигнализация, активируйте ее. Сейчас же.

— Что? — Чу не совсем понял.

— Гидеон заодно с ними. С террористами.

Чу сглотнул. Вот и подтверждение.

— Просто сделайте это, но держитесь спокойно.

Ощущение нереальности происходящего, которое ранее окутало Чу, сейчас еще больше усилилось. Сердце его сжалось в груди, и он почувствовал, как на лице выступает пот. Сначала Чолкер, теперь Гидеон. Невероятно. Но ведь были эти электронные письма, которые говорили сами за себя.

Осторожно, будто бы небрежно, он нашарил под столом кнопку и нажал ее. Он никогда раньше этого не делал и не знал, что произойдет дальше.

Пространство прорезал низкий гул сирены. В коридоре начали мигать красные огни.

— Какого черта? — Гидеон отпрянул от двери.

— Прости, приятель, — сказала Алида, повернувшись к Гидеону и скрестив руки на груди. — Ты попался.