Логан пробежал взглядом по контрольной панели. Что там говорила Ким? «Локальный режим – очень специфический и четко ориентированный: «луч». И глобальный – более широкий, более полный: «поле». Вот что ему нужно – регулятор поля. И направить его следует в сторону оставленных на полу меток. Туда, где остановится уже спускающийся лифт.

Ким сказала, что, проверяя свою теорию, достаточно хорошо изучила панель управления. Но получится ли у него точно воспроизвести то, что она делала? Был ли он внимателен, когда наблюдал за ее манипуляциями?

Лифт прошел уже полпути и продолжал снижаться. Логан слышал доносящиеся из кабины приглушенные голоса и видел мутные пятна света включенных фонариков. Они даже не пытались маскироваться, рассчитывая, наверное, что он все еще где-то там, пробирается от парковки к Западному крылу.

Притаившись за Машиной, Логан убедился, что главный переключатель установлен в режиме «поле», и, щурясь в темноте, прошелся глазами по панели, стараясь разобрать подписи под тумблерами и кнопками. Вот и оно – тумблер, обозначенный как «МОТИВАТОР». Ким щелкала им после включения устройства.

Он установил переключатель в нужное положение.

Лифт мягко и бесшумно опустился на пол комнаты. В кабине о чем-то совещались. Этажом выше, там, где осталась Лора Бенедикт, было тихо.

Следующее действие – «ВКЛЮЧИТЬ».

Створки лифта разошлись в стороны, и Логан щелкнул тумблером.

Лучи фонариков осветили комнату, и он пригнулся, прячась за Машиной. Прибывших было трое, и Логан узнал всех: один – в очках, тот, что первым спустился за ним на нижний уровень подвала; другой – в вощеной куртке; третий – с хищным носом и жестоким выражением лица, в твидовом пиджаке. Все трое держали фонарики в левой и оружие в правой руке.

Логан снова переключил внимание на контрольную панель. Над активированным тумблером находился шаговый переключатель с цифрами от 0 до 10. Аналоговая стрелка расположенного рядом волюметра отдыхала в крайнем левом положении.

Припомнив, что делала Ким, Логан повернул ручку в положение 1.

Машина загудела чуть сильнее. И, словно в ответ, он услышал голоса: мужчины переговаривались между собой – негромко, неуверенно.

В его распоряжении оставалось несколько секунд, чтобы выполнить задуманное. Если его обнаружат сейчас, то просто-напросто расстреляют.

Логан перевел ручку в положение 2. Стрелка волюметра ожила, словно очнулась от сна, и задергалась между отметками на левом краю индикатора.

Троица притихла. Один, похоже, встревожился и что-то сказал, но другой – тот, что в пиджаке, определенно главарь – тотчас цыкнул на него, и он замолчал.

Логан помнил, что, когда они с Ким тестировали Машину, она работала в режиме «луч», при котором ультразвуковой импульс был направлен на конкретную, точно выбранную цель. Тем не менее эффект ощущался и тогда. Сейчас, когда устройство действовало в режиме «поле» и импульс шел во все стороны, он мог только лишь догадываться, что испытывают его преследователи.

Пора.

Логан глубоко вдохнул.

– Я управляю Машиной, – громко объявил он, – и сейчас нацеливаю ее на вас.

Возгласы удивления… шорох… металлические щелчки…

– Ради бога, – пробормотал кто-то. – Поосторожнее здесь. Смотрите, куда стреляете.

– Вы знаете, на что способна эта штука, – продолжал Логан. – И я использую ее против вас, если понадобится.

Его противники снова о чем-то зашептались. Потом… осторожные, едва слышные шаги.

В ответ он повернул ручку в положение 3, и Машина запела, изрыгнув из своего металлического чрева густой басовитый звук. Кто-то охнул.

– На место, – сказал Логан. – Больше предупреждать не буду.

И тут же между светящими в его сторону фонариками что-то вспыхнуло, словно взорвалось, а рядом с ухом взвизгнула, срикошетив, пуля. Он переключил Машину на 4 и тут же на 5.

Все трое взвыли.

Логан рискнул выглянуть из-за Машины. Один из трех громил – в вощеной куртке – стоял наклонившись вперед, зажав пальцами уши, с перекошенным от боли лицом. Второй – в очках – возился с пистолетом, который, похоже, заклинило. А вот третий – в твидовом пиджаке и с хищным носом – целился прямо в него.

Логан едва успел снова спрятаться за Машину, как над головой просвистела вторая пуля. Неуклюже выгнув шею, он протянул руку к панели и повернул переключатель на 7.

Крик боли сменился воплем агонии. Логан прислонился к Машине. Она подрагивала и вибрировала, как живое существо, заполняя своим присутствием всю комнату.

Логан снова отважился поднять голову. Человек в вощеной куртке стоял в той же позе, согнувшись вдвое. Зато второй, в очках, похоже, устранил неисправность в своем пистолете и уже поднимал оружие. Из носа и ушей текла кровь, но он словно не замечал этого и только вытирал глаза тыльной стороной ладони. И наконец третий, в твидовом пиджаке, не только целился в Логана, но и шел вперед.

Логан снова присел. Сердце колотилось. Он знал, что должен действовать незамедлительно, а иначе его просто убьют.

Ручка стояла в положении 7, и стрелка волюметра прыгала в полукруге как сумасшедшая. Ему вспомнились слова Соррела: «Мы никогда не пересекали красную черту…»

Коротко выругавшись, Логан протянул руку и повернул переключатель до упора – в положение 10.

Эффект проявился незамедлительно. Глубокое басовое пение Машины переросло в натужный рев, словно она силилась сорваться с креплений. Стрелка волюметра прыгнула вправо и застыла в углу. Доносившиеся со стороны лифта крики боли сменились сначала воплями, потом пронзительным визгом и, наконец, странными гортанными, животными звуками. Что-то грохнулось и тяжело свалилось на пол.

Логан опасливо приподнялся и бросил взгляд поверх Машины.

Первый из троицы, в вощеной куртке, упал на колени; изо рта и носа лилась кровь. Второй, в очках, вертелся на месте с жуткими воплями, словно пытался подпевать Машине. Из ноздрей, ушей и рта разлетались во все стороны, словно под действием центробежной силы, капли крови, образуя что-то вроде жуткой красной короны. Третий, в твидовом пиджаке, опрокинул лабораторный стол и кружил по комнате, как неисправный автомат. Врезавшись сослепу в стену, он с трудом повернулся и побрел в другом направлении.

Про оружие все трое забыли, и оно валялось на полу лаборатории.

Осторожно, не спуская глаз с троицы, Логан вышел из-за Машины, собрал пистолеты, вернулся к панели управления и лишь затем перевел ручку сначала в положение 5, потом – в положение 2 и наконец на 0.

Гул Машины постепенно стих, страшная животная дрожь прекратилась. Но человек в вощеной куртке продолжал издавать странные горловые звуки.

Немного подождав, Логан выпрямился. Не торопясь, осторожно снял шлем, расстегнул крючки защитного костюма и неуклюже выбрался из него. Потом, держа в руке пистолет и сунув за пояс два других, включил свет и вышел из-за Машины.

Секунду-другую энигматолог смотрел на троицу безумцев. Потом отвернулся, поднял брезентовый полог и нырнул в дыру. Пройдя по замусоренному коридору, быстро нашел то, что искал: пожарный шкаф с огнетушителем и топором. Он сунул за пояс третий пистолет, взял топор, помахал им и вернулся в комнату.

Двое из троицы остались там же, где и были. Мужчина в очках больше не вертелся, брызгая кровью, а лежал на полу. Главарь – тот, что в твиде, – все еще бродил как заведенный, натыкаясь на всевозможные преграды, разворачиваясь и ковыляя в противоположном направлении. У всех троих из носа, ушей и – что самое страшное – из глаз сочилась кровь.

Понаблюдав за ними недолго, Логан подошел к Машине и, наклонившись, отключил ее от электропитания. Потом поднял топор и, замерев на мгновение, обрушил его на массивный корпус. Сталь врезалась в металл с пронзительным звуком, напоминающим крик боли. Он высвободил лезвие, снова занес топор над головой и нанес второй рубящий удар, которым снес переднюю панель и контрольные механизмы. Затем их судьбу разделили причудливые футуристические устройства, ответвлявшиеся от боковых наростов, генератор электромагнитного поля и воспринимающая катушка. Снова и снова Логан рубил и рубил Машину, как будто все страхи, неуверенность и боль последних двух недель спрессовались и вылились в этот конвульсивный акт, и после каждого удара какие-то куски жуткого механизма – металлические, стеклянные, бакелитовые – разлетались в стороны. Наконец, исчерпав силы и дух, он опустил топор и посмотрел на своих врагов.

Человек в вощеной куртке лежал, распростершись, на полу в неподвижной позе, лишь иногда вздрагивая от непроизвольного спазма, и под головой у него растекалась лужа крови. Второй, в очках, сидел, съежившись, в углу, с окровавленным лицом. При этом он совершал странные жесты руками, как будто отмахивался от невидимых противников, и издавал булькающие звуки, словно в горле у него что-то застряло. Третий, главарь в твидовом пиджаке и с хищным лицом, теперь сидел неуклюже на полу и методично рвал на голове волосы. Вырвав очередной клок, он тупо уставился на окровавленные ошметки скальпа, повертел их с любопытством и сунул в рот.

Логан осторожно прошел на середину комнаты, к тому месту, где остановился лифт. После того как пассажиры вышли, кабина беззвучно поднялась, ушла в потолок и теперь ожидала в комнате на третьем этаже, когда кому-то понадобится воспользоваться ею.

Вверху кто-то тихонько плакал. Или ему это только показалось?

Логан посмотрел на декоративный круг, обозначавший основание лифта. Потом откашлялся и, повысив голос, произнес:

– Доктор Бенедикт? Можете спускаться.

 

Эпилог

Через высокие створные окна в офис директора «Люкса» лился солнечный свет. Внизу, за освинцованными стеклами, зеленая лужайка неторопливо сбегала к скалистому берегу и Атлантическому океану, непривычно тихому в этот день, словно кающемуся за устроенное недавно бурное представление. Мужчины и женщины, в ветровках и легких куртках, прогуливались, в одиночку и парами, по чисто подметенным дорожкам, а ниже, у береговой линии, какой-то художник уже установил мольберт. Тут и там одни рабочие собирали ветки, водоросли и прочий мусор, а другие ликвидировали последствия урагана «Барбара». Но, хотя сияло солнце и вокруг царили тишина и покой, в самой пронзительности лазурного неба было что-то такое, отчего люди то и дело инстинктивно поеживались от малейшего дуновения ветерка, напоминавшего о зиме.

Оберегая правую ногу, Джереми Логан прошел по ковру и опустился на один из стоящих напротив стола стульев.

Директор, разговаривавший при его появлении по телефону, положил трубку и кивнул.

– Как нога?

– Спасибо, уже лучше.

Секунду-другую мужчины молчали. Так много всего было сказано и сделано в последние дни, что сейчас разговоры казались излишними.

– Уже собрался? – спросил Олафсон.

– Перенес вещи в машину.

– Что ж, тогда мне ничего не остается, как только поблагодарить тебя за все. – Олафсон нерешительно помолчал. – Наверное, это прозвучало немного легковесно – не обращай внимания. Думаю, я имею полное право сказать, что ты спас «Люкс» от него самого и заодно весь мир от весьма серьезной опасности.

– Спас мир, – повторил Логан, словно пробуя фразу на вкус. – Знаешь, мне это нравится. И, может быть, ты не станешь возражать, если я удвою гонорар?

Олафсон улыбнулся.

– Возражений будет предостаточно.

В комнате снова стало тихо. Олафсон посерьезнел и уже не улыбался.

– Знаешь, сейчас все это представляется почти невероятным. Когда я вернулся после урагана и увидел, как ты бредешь от Западного крыла и тащишь с собой Лору… сцена словно из кошмара.

– Как она? – спросил Логан.

– Реагирует на раздражители. Доктора объясняют это сильнейшим нервным шоком. Прогнозируют полное выздоровление, но не раньше чем через шесть-восемь месяцев. Однако ее кратковременная память утрачена безвозвратно.

– Значит, она все же получила значительную дозу ультразвука. Досадно.

– Сделать ничего было нельзя. В любом случае доклад подготовлен и возвращаться к нему нет никаких оснований. Ты сделал то, что должен был сделать.

– Наверное. Быть может, потеря памяти только пойдет ей на пользу. – Логан посмотрел в окно, скользнул рассеянным взглядом по лужайке и снова повернулся к директору: – А что с другими, теми тремя из «Айронхенда»?

Лицо Олафсона омрачилось. Он пробежал глазами по лежащему на столе листку.

– Хорошего мало. У одного – «ярко выраженный психоз, проявляющийся в параноидальном стремлении к убийству, галлюцинациях, неуправляемой мании». Другой пребывает в состоянии, которого, как признались эксперты психиатрического отделения ньюпортской больницы, они еще не видели. Аналога ему в «Диагностическом и статистическом руководстве по психиатрическим расстройствам» не обнаружено. Один из докторов охарактеризовал его так… – Директор снова заглянул в листок: – «Впечатление такое, как будто потенциал действия серотониновых рецепторов постоянно находится в режиме передачи». Проще говоря, его мозг переполнен сенсорными сигналами – невероятно усиленными, искаженными и непредотвратимыми, обработать которые, в силу их интенсивности, невозможно. Как лечить его, они не представляют, а потому на какое-то время беднягу просто ввели в состояние медикаментозной комы.

– Долговременный прогноз?

– Они не говорят. Но неофициально дают понять, состояние это, если не случится чудо, необратимо.

Логан ненадолго задумался.

– А третий?

– «Острое кататоническое расстройство, сопровождающееся ступором и оцепенением». И опять-таки у врачей нет внятного объяснения. Томографическое сканирование не показывает повреждений лимбической системы, базального ганглия или лобной коры, что обычно является причиной кататонической шизофрении.

Логан глубоко вздохнул и снова устремил взгляд в окно.

– Превратности войны, – негромко сказал Олафсон. – Они были плохими людьми. Прямо или косвенно, они несут ответственность за смерть Уилла Стрейчи.

– И Памелы Флад, – угрюмо добавил Логан.

– Да. Если б не твои решительные действия, подобная участь грозила бы десяткам тысяч людей.

– Знаю, – Логан коротко взглянул на директора. – Кстати, что там? Угроза нейтрализована?

– Когда буря стихла, я поручил Иену Олбрайту взять надежных ребят и вынести все из лаборатории. Они демонтировали главный аппарат – хотя, надо отметить, ты хорошо над ним поработал – и перевезли все в Уэйкфилд, где и уничтожили в печах литейного завода.

– Работы Бенедикт?

– Пришлось опять-таки обратиться за помощью к Олбрайту. Офис, подвальную лабораторию, личные апартаменты – всё зачистили. Все материалы сожгли. Помогли и местные власти – с их разрешения обыскали фамильный дом, доставшийся ей в наследство. Там, кстати, нашли большую часть документов из лаборатории.

– Местные власти? – повторил Логан.

– На побережье Новой Англии не так уж много больших городов, которые не обязаны чем-то «Люксу»… – Олафсон помолчал. – Мы и сами приняли определенные меры предосторожности: уничтожили наши архивные документы, имевшие отношение к «Проекту Син». Я имею в виду не только бумаги в моем сейфе – я говорю о более ранней работе, из которой проект и родился в конце двадцатых. Все, так или иначе, прямо и косвенно, с ним связанное. – Директор посмотрел на Логана. – Надеюсь, ты не возражаешь.

– Всячески поддерживаю. Но что с «Айронхендом»?

Олафсон снова помрачнел.

– Ведем неофициальные переговоры с федералами. Все улики, до которых смогли добраться, мы уничтожили, а сами работы Бенедикт сейчас под негласным запретом. – Директор выжидающе посмотрел на Логана: – Ты что думаешь?

– Думаю, если бы у нее была возможность продолжить свои исследования вне кампуса, допустим, в лабораториях «Айронхенда», она не прибегла бы к таким отчаянным мерам – не стала бы нейтрализовывать Стрейчи, пытаться убить меня и делать все возможное, чтобы выиграть время и подготовить оборудование для вывоза с территории «Люкса». – Энигматолог медленно покачал головой. – Нет, если вы сожгли все документы и уничтожили все оборудование, «Айронхенд» возобновить работу не сможет.

– Своими силами, наверное, не сможет, – согласился Олафсон. – Но это их не остановит. Я бы соврал, если б сказал, что они сдадутся так легко.

Слова эти повисли в воздухе. Наконец Логан поднялся. Директор сделал то же самое.

– Я провожу тебя до машины? – предложил Олафсон.

– Спасибо, но у меня осталось еще одно небольшое дело.

– В таком случае – до свидания, – директор тепло пожал Логану руку. – Мы перед тобою в неоплатном долгу. Если я могу сделать что-то лично, как руководитель «Люкса», ты только дай знать.

Энигматолог на секунду задумался.

– Кое-что можешь.

– Говори.

– Когда я приеду сюда в следующий раз – возможно, заняться каким-нибудь свободным, без временных ограничений, проектом, – сделай так, чтобы Роджер Карбон отправился в длительный отпуск, желательно подальше от «Люкса».

Олафсон улыбнулся.

– Считай, договорились.

Выйдя из директорского коридора, Логан неторопливо побрел по отделанным со вкусом коридорам и широким лестницам «мозгового центра». За три дня, прошедших после урагана, «Люкс» вернулся к нормальной жизни – попадавшиеся по пути ученые о чем-то переговаривались вполголоса, пораженные увиденным клиенты ожидали приема в великолепной главной библиотеке. Миновав столовую – из-за закрытых дверей доносился звон столовых приборов и фарфора, означавший, что там уже готовились к ланчу, – он свернул в боковой коридор, прошел через двойные двери и оказался на задней лужайке.

Его встретили яркое солнце и явственно ощущавшийся в воздухе холодок. Логан прошел мимо прогуливающихся небольшими группками ученых и техников, художницы у мольберта и остановился у разбросанных словно каким-то бездельником-великаном вдоль берега камней, отмечавших верхний предел прилива. На одном из камней, засунув руки в карманы серого тренча и глядя на море, сидела Ким Миколос. На виске у нее желтел только начавший сходить жуткий синяк.

– Привет, – сказал Логан, садясь рядом.

– И вам тоже.

– Говорят, морской воздух помогает поправлять здоровье.

– Мне не воздух надо благодарить, а вас, доктор Логан.

– Пожалуйста… Джереми.

– Ладно, пусть Джереми.

– А почему вы должны меня благодарить?

– Вы пришли мне на помощь. Позвонили девять-один-один. Практически сами довезли до больницы.

– Ну, прежде всего я должен извиниться за то, что втянул вас во все это.

– Да, самое волнительное приключение за много лет… – Она вдруг отбросила шутливый тон. – Нет, Джереми, правда. После всего случившегося с Уиллом Стрейчи… это вы помогли мне понять, что и как, взглянуть на вещи с правильной стороны. Я бы хотела сделать что-то для вас.

– Можете. Вы их принесли?

Ким кивнула и, пошарив в карманах, достала несколько завернутых в косметическую бумагу предметов.

Логан взял те, что были в ее левой руке, – два миниатюрных передатчика из обнаруженных в Машине, радиоприемнике Стрейчи и за книжным шкафом в кабинете Логана.

– Не забыли. Спасибо.

Она посмотрела на него.

– Всё в порядке? «Люкс» разобрался с этой чертовщиной?

– Да, в меру своих возможностей.

– Тогда осталось только одно.

Словно по команде, они поднялись. Логан развернул бумагу, сунул ее в карман и одно за другим швырнул оба устройства в море. Ким последовала его примеру.

Секунду-другую они стояли молча, наблюдая за тем, как море жадно пожирает добычу – всплеск… набежавшая волна… и вот уже ничего не осталось.

– «О дух любви, – негромко продекламировал Логан, – как легок ты и свеж! Хоть ты вмещаешь все подобно морю, Ничто в твою не сходит глубину, Как ни было б оно высокоценно, Не обесценясь в тот же миг!»

Они еще долго стояли, глядя на безграничный синий океан.

– Ну, вот и всё, – тихо сказала Ким.

– Проводите меня к машине, – попросил Логан.

Через пять минут они подошли к парковочной площадке, укрывшейся тенью Восточного крыла. Ветер пошевелил ворот рубашки Ким, и Логан увидел краешек амулета.

– Если хотите, сниму с вас эту штуку, – сказал он.

Она покачала головой.

– Вообще-то, я к ней уже привыкла.

Они помолчали.

– Чем будете заниматься? – спросил Логан.

– Как я вам и говорила при первой встрече, закончу работу доктора Стрейчи, оформлю его наследство. А потом продолжу свою – по разработке стратегического проектирования программного обеспечения. Вице-директор Перри Мейнард говорит, такая работа полностью соответствует будущим планам «Люкса».

– Что ж, когда отыщете следующего Оракула, подскажите мне варианты с акциями.

Они обнялись.

– Еще раз спасибо, Ким. За все.

Она улыбнулась немного грустно.

– Берегите себя.

Выезжая с парковочной стоянки, Логан заметил, как сразу же вслед за ним на усыпанную гравием дорожку выкатился темный седан последней модели. Неторопливо пробираясь по кривым улочкам центра Ньюпорта, энигматолог видел, что седан идет у него на хвосте, но при этом держится на приличном расстоянии.

– Не знаю, Кит, – обратился он к духу своей мертвой жены, которая, в его воображении, сидела рядом. – Как думаешь, они потащатся за нами до самого Нью-Хейвена?

Кит благоразумно предпочла не отвечать.

– Надеюсь, эти оперативники «Айронхенда» не слишком зациклены на слежке, – продолжал Логан. – Мне надо готовиться к занятиям по теме средневековых купеческих гильдий Сиены, и такого рода внимание совсем некстати.

И с этими словами он повернул к мосту Клейборна Пелла.

В Коннектикут.

Домой.