Модра ворвалась в номер; от нее исходили такие сильные эмоции, что Джимми чуть не потерял сознание.

– Представляешь?! Этот сукин сын аннулировал наш брак! – закричала она с порога.

Джимми отвернулся от монитора, вмонтированного в стену его гостиничного номера, и нахмурился.

– Разве ты не собиралась развестись с ним?

– Конечно, собиралась! Но это совсем не то же самое.

Джимми вздохнул, подумав, что в конце концов быть католическим священником не так уж и плохо. Чтобы избежать ненужного спора и не дать ей заболтать себя, он решил сменить тему.

– Модра, тебе известно такое слово – «погром»?

Она нахмурилась.

– Организованное избиение определенной группы людей? По крайней мере, так это определяется у тебя в сознании.

– Так вот, идет повсеместное избиение терран.

– Что?

Она переключилась на телепатический контакт с ним.

Ужасные картины… одна за другой, мир за миром… Терранские сектора подвергаются разбойным нападениям крупных организованных банд дюжины других рас. Мужчины, женщины, дети уничтожаются тысячами, может быть, миллионами…

Она в ужасе оборвала контакт, лицо посерело.

– Где? Когда? Я здесь ничего о таком не слышала; я ничего не ощущаю!

– Пока что это происходит в новых, едва освоенных мирах, – сказал он. – Но у них отлично получается, и они не собираются останавливаться. Не волнуйся; и твой, и мой родные миры по-прежнему здравствуют, они находятся в стороне от нашествия, но оно приближается. Против банд выслали войска, но они не то не справились, не то, как говорит кое-кто, с удовольствием присоединились. Кроме того, произошли массовые увольнения терран; некоторые из военнослужащих, получив доклады о происходящем, попытались захватить корабли.

– Но разве мы сами не можем ничего предпринять? Нас же в Бирже полно!

– На ключевых постах за пределами наших собственных миров терран почти нет. Повсюду появляются демагоги, разжигающие анти-терранские настроения. Они нагло врут, будто мы происходим от миколианцев, или что мы заключили союз с некой новой могущественной силой, чтобы захватить власть над Биржей – в общем, несут всякую чушь, как в не-терранских барах и злачных местах. Нас всегда недолюбливали в массах, именно за то, что мы составляем наибольшую долю населения, причем она быстро растет.

– Да-да, я знаю цифры. Я тоже терранка, ты не забыл? Но должно же это было с чего-то начаться! И если их не останавливает флот, ведь это значит, что у них есть какое-то официальное дозволение? Цимоли не стали бы позволять ничего подобного, если им специально не приказали, ты сам должен это понимать!

– Боюсь, в некоторой степени мы должны винить себя, – кивнул Маккрей. – Вспомни, из кристалла вернулись только терране, за исключением Тобруш. Мы сделали со всей их системой безопасности, что хотели, а потом преспокойно погрузились в миколианский корабль и отбыли с трофеями. Добавь сюда тот факт, что именно в культуре терран сильны традиции сатанизма и оккультизма, и ты поймешь, что все это началось с нашего побега.

– Но здесь…

Он пожал плечами.

– В Бирже полмиллиарда граждан, занимающих руководящие должности, из которых лишь восемь-десять тысяч – терране и не-цимоли. Здесь повсюду электроника, автоматика, смарт-карты и так далее, так что местоположение этих десяти тысяч в любой момент отлично известно. Мы с тобой, несомненно, тоже принадлежим к ним. Флибустьеры, наемники, разведчики вроде нас – ребята опасные, которых не стоит беспокоить до того, как ты уже сделал свой ход, особенно если речь идет о возможности поучаствовать в заварушке. Среди нас есть весьма богатые и влиятельные люди, способные нанести Бирже несколько болезненных ударов. Формально нас не станут трогать, пока мы сами не полезем на рожон, но всегда можно оставить это дело предрассудкам других, не давая ему официального хода. Собственно, я не удивлюсь, если окажется, что в этом номере повсюду жучки. Слишком уж легко мы прорвались и сели – да еще и зарегистрировались под настоящими именами!

– Но почему? – спросила она в замешательстве. – Почему Хранители допускают такое? И почему нападают только на нас?

– Я не уверен, но попробую догадаться по методу Чина. Кинтара не хотят приближаться к Бирже из опасения, что Хранители активируют некую мощную защиту. Их главный удар – по Миколю. Но здесь в качестве объекта нападения выбрали отчего-то именно нас, терран. Возможно, нас легче подчинить себе. Может быть, мы каким-то образом унаследовали роль объединенных трех Высших Рас, поскольку входим во все три Империи. У них недостаточно сил, чтобы одновременно и расправиться с Миколем, и устроить побоище на Бирже, поэтому они натравливают своих врагов друг на друга, пытаются разжечь в своих старых противниках ненависть, страх и предрассудки, чтобы дискредитировать нас, заставить нас защищаться, и тем самым раздробить Биржу.

Она подумала над его словами.

– Забавно, что ты упомянул капитана. Когда я была с мицлапланцами в том кошмарном мире постоянных дождей, он тоже говорил о том, что терране всех переживут за счет рождаемости. Что-то насчет того, что его древние предки обладали безграничным терпением и постепенно пережили всех своих завоевателей. Но боюсь, здесь так не выйдет.

– Не выйдет; но у старины капитана, как всегда, отличные идеи. Мы можем контролировать экономику любой империи, где имеем большинство. А имея контроль над экономикой, не нужно самим быть политиками, их можно покупать; в экономике не может не существовать подобный рынок. А затем можно выводить из игры другие корпорации простым бойкотированием. Не надо даже ничего делать – просто приостановить на пару месяцев большую часть межзвездной торговли, а ведь от нее зависят многие другие отрасли. На Бирже контроль над экономикой значит власть, на то она и Биржа. На Мицлаплане лидерам Церкви, в основном не-терранам, тоже не удастся подчинить себе терран, преобладающих по численности, так что все больше и больше терран будут продвигаться вверх. Папы у них там нет; жрецы избирают своих Верховных Жрецов, те – Высочайших, или как там они у них называются, и так далее. А все худшее, что в нас есть, цветет буйным цветом на Миколе. Если бы Высшие Расы вдруг исчезли, то мы либо стали бы жертвами геноцида, либо через какие-нибудь сто лет правили бы всеми тремя империями.

– Но Высшие Расы вовсе не собираются исчезать. Разве что их насильно уберут те, кто захочет занять их место, а единственные известные нам претенденты – это…

– Именно, – согласился он. – Кинтара. Именно так. Вот в чем дело! Разжигается огонь геноцида, затем появляются Кинтара и их приспешники-терране, творят несколько чудес и делают здешним терранам предложение. Присоединяйтесь к нам, и мы не только защитим вас, но и отомстим за вас! Мы дадим вам силу и поможем вам убрать мелкие препятствия на пути к абсолютной власти! Предложение, достойное Фауста.

– Джимми! – изумленно покачала головой она. – Но если Хранители уже против нас, как же мы доберемся до них?

Они сохраняли мощный телепатический контакт, так что весь последующий разговор уместился бы в несколько секунд. Тем не менее, возможность его перехвата другими телепатами полностью исключалась.

– Неужели ты так рассердилась на своего бывшего, что забыла сделать то, что должна была?

– Я сделала это первым делом.

– А ты уверена, что тебя никто не видел? И что никто не поймет, что это такое?

– Я знаю свое дело, черт побери! – Она послала ему ментальное изображение. Он принял его, вместе с другими, крутившимися в ее голове, но не стал говорить про другую встречу. Пока рано.

– Что ж, тогда, полагаю, время подать наш сигнал. А потом можно будет отдохнуть. Будем надеяться, к нам никто не вломится до полуночи.

* * *

К ним никто не вломился, но сомкнуть глаза им все равно не удалось. Им становилось все труднее контролировать свои страхи.

Гриста ушла около шести. Неизвестно, следили за ней или нет, но это было неважно. Наверняка они не знали, что имеют дело не с простым синтом. Гриста была уверена, что справится с ролью и выполнит все вызубренные ею инструкции, оставаясь на вид милой и невинной, как дитя. После слияния с Молли от той осталось немного, но они все же надеялись, что Гриста хоть раз сумеет что-то сделать как надо, да и Молли сможет немного порезвиться. Ее присутствие было необязательно, но удобно.

С приближением полуночи оба начинали все больше нервничать. Просканировав все вокруг, они обнаружили нескольких цимолей, но в этой части города, тем более в отеле, этого следовало ожидать. Также рядом ошивалось огромное количество телепатов, эмпатов, гипнотов и телекинетов, но, опять же, для отеля, в котором останавливаются тысячи гостей с других миров, принадлежащих к самым разнообразным расам, это обычное дело.

В комнате действительно оказались жучки, но они решили оставить их, как есть. Во-первых, ни один не выглядел необычным; все они были во что-то встроены, и можно было предположить, что они находятся здесь уже давно. Во-вторых, если за ними наблюдали, то раскрытие жучков могло форсировать развитие событий.

– Я пойду один, – сказал он.

– Черта с два! Я участвовала во всем этом с самого начала и не собираюсь бросать теперь!

– Да, но это было до того, как ты сходила к доктору и выяснила, что тебя тошнит по утрам по вполне естественной причине.

– Со мной все в порядке. И потом, какой смысл рожать ребенка в этом мире, если мы не добьемся успеха?

– Мне кажется, что твои перепады настроения и то, что теперь тебе есть, что терять, делают тебя более уязвимой.

– Не совсем. Не забывай, я тоже знаю все, что ты думаешь и чувствуешь. Моя мать работала в поле и управляла всякими опасными механизмами вплоть до самого дня, когда я появилась на свет. И тебе отлично известно, что я действительно не хочу иметь ребенка, если ему придется жить под игом Кинтара.

– Ладно, делай как знаешь. Не могу поверить – я по-прежнему спорю с женщинами! И по-прежнему не могу их переспорить!

Наконец они поднялись и прошли в ванную, выложенную плиткой. Джимми достал маркер и принялся чертить пентаграмму.

– Если у них и здесь есть датчики, вот они удивятся через минуту-другую! – заметила она.

– Ну, ты ведь для этого и начертила ее еще с утра.

Пентаграмма была завершена. Они встали рядом и мысленно представили себе другое место, место, которое предварительно отлично изучили. Мимолетное головокружение, и вот они уже были снаружи, далеко от своего номера, в темноте декоративной арки. Вокруг валялся мусор; арка никуда не вела и поэтому вряд ли привлекала чье-либо внимание, в том числе дворника. Во всяком случае, здесь ничего не изменилось с того момента, как она начертила здесь пентаграмму, притворившись, что поправляет одежду. Место выглядело так, как будто его не убирали сто лет.

– Что ж, все тихо, – заметил он, все еще нервничая. Информационный пакет, посланный ими через цимоля на пограничном мире, содержал детальнейший доклад обо всем, что произошло, а также настоятельную просьбу Тобруш позволить ей хотя бы поговорить с Хранителями. Она просила срочно известить Миколь о согласии, но ответа так и не дождалась. Зато их пригласили сюда, к огромному зданию Биржи, в полночь того дня, когда они отправят цимоль-полиции код. Сегодня днем Джимми, заглянув в офис своей старой гильдии, выбрал наугад жертву и сделал нечто теоретически невозможное с точки зрения современной биологии. Он лишь взглянул на свою цель, и тимир, зеленое существо с лицом крысы, телепатически получил гипнотическое внушение ожидать два часа, а затем позвонить в управление цимолей и сообщить код.

Они просканировали местность, но, поскольку они не целиком совпадали по фазе с окружающим пространством, их возможности были сильно ограничены.

– Сколько будем ждать? – спросила она. – Здесь холодно!

– Да что ты говоришь! Впрочем, давай дадим им пару минут. Если они здесь, то заставят нас подождать, прежде чем обнаружить себя. Я бы сам так сделал.

Послышались шаги, но они успели заметить только чей-то силуэт, прежде чем шаги удалились.

– Я чувствую себя голым, – заметил Джимми.

– Успокойся. Они не смогут подобраться к нам ближе, чем мы к ним, и мы всегда успеем уйти прежде, чем они разорвут контур и заставят нас синхронизироваться.

Шаги начали возвращаться. Вот они немного приостановились, затем зазвучали вновь. Вдруг они увидели молодую терранку. Она остановилась, обернулась и, увидев их, смерила взглядом. Она была одета по-простому, но оружие и пульт управления на поясе выдавали в ней цимоля-полицейского.

– Что вы здесь делаете? – спросила она официальным тоном.

– Мы полагали встретить здесь кого-нибудь из вашего управления, – ответил Маккрей. – Вы, случаем, не нас ждете?

– Нет, вас я не ожидала, – ответила женщина-цимоль. Внезапно она выхватила пистолет. – Подойдите ко мне, немедленно! Быстро, не то мне придется оглушить вас.

– Думаю, это не вполне возможно, – ответил Джимми.

Ее не запрограммировали реагировать на иронию. Подождав несколько секунд, она выстрелила. Луч охватил все пространство внутри арки, рассеяв темноту, но когда он угас, они по-прежнему стояли, глядя на нее.

Программа цимоля явно не предусматривала такой возможности. Передвинув большим пальцем рычажок, она заявила:

– Выходите! Быстро! Иначе я стреляю по ногам полной мощностью!

– Пожалуйста, – согласился Джимми. Она выстрелила. Искры разряда, достаточного, чтобы сломать или искалечить им ноги, достигли своей цели и прошли насквозь, отколов небольшой кусок стены позади.

Внезапно повсюду вокруг появились затянутые в черное бойцы службы безопасности, полудюжины различных рас и с оружием, которого хватило бы разнести в щепки все здание.

– Так нас ожидали! – воскликнула Модра. – Они все же получили наше донесение!

– Проекции! – закричала женщина-цимоль солдатам. – Это просто проекции!

– Это парочка из отеля, – донесся из толпы голос, искаженный транслятором. – Наши люди сейчас как раз у них. Подождите-ка… Пусто? Что значит «пусто»? Вы же перекрыли все выходы!

Пауза.

– Разве вы не перекрыли все выходы? Да? Ну и где же они тогда?

– Мы, собственно, здесь, – любезно ответила Модра.

Женщина-цимоль вскинула свое оружие и начала приближаться к ним.

– Стойте! – предупредил Джимми. – Еще шаг, и мы исчезнем! И тогда придется начинать все сначала, в другом месте!

Она остановилась.

– Что все это значит? – спросила она.

– Ваши хозяева получили наш доклад и предложение, – ответил Джимми. – Иначе вас и всей этой банды здесь бы не было. Надеюсь, вас также снабдили всей необходимой информацией о нас. Нам нужно напрямую поговорить с Хранителями. Речь идет об их собственном существовании, а также существовании Биржи.

– Это невозможно. Лишь цимоли могут общаться с Хранителями.

– Так подключитесь к ним! Или дайте нам какой-нибудь переходник. Неважно, как вы это устроите. Мы подождем, даже если нам придется замерзнуть здесь до смерти.

– Это невозможно, – сказала она. – Вы агенты Кинтара. Вы уже продемонстрировали свою способность захватывать управление цимолями и перепрограммировать их. Подключить вас к сети означает дать вам доступ к Хранителям. Мы не можем этого допустить.

Сердце Модры подпрыгнуло от радости. Наконец-то кто-то другой упомянул о Кинтара! Теперь она поняла, что думали о них Хранители после того, что они сотворили на станции. Они считали их бомбой с часовым механизмом, посланной Кинтара Хранителям вкупе с правдоподобной сказочкой, чтобы разрушить их самих или хотя бы их линии связи. Тот факт, что с ними был Миколь, ничего не значил. Если смог перейти на другую сторону единожды, то можешь и дважды, чтобы спасти свою шкуру.

Высокопоставленные и всемогущие Хранители Биржи боялись их до смерти!

– Мы не агенты Кинтара, – резко сказала Модра. – Мы – их враги. Мы выполняем приказания Старшего Помощника, а не Механика.

– Хранители – высшая и чистейшая форма жизни в Галактике, – заявила женщина-цимоль. – Если бы вы говорили правду, то тому, кто отдал вам приказ, не понадобились бы посредники. Вы поддерживаете мысленный контакт с Миколем, что отражено даже в вашем собственном докладе. А на Миколе Кинтара добились особенных успехов, именно там они продвигаются с поразительной легкостью. Через подобную связь может быть призван некто достаточно могущественный, чтобы причинить вред Хранителям. Этого нельзя допустить!

На колу мочало, начинай сначала, растерянно подумала Модра. Как же нам пробиться?

– Может быть, – процедил Джимми сквозь зубы, – может быть, нас послали оттого, что ваши драгоценные Хранители больше не в состоянии отличить Бога от дьявола? Вот что я вам скажу. Идите и попросите Хранителей рассчитать, что будет, если мы не остановим Механика. Что будет с ними самими, с Биржей, со всеми нами. Затем – лично для меня, в качестве одолжения, – попросите их рассчитать, что они могут сделать, чтобы остановить эту дрянь. Если они смогут найти устраивающий их ответ – отлично. Если нет – что ж, они жили и правили тысячи лет. Они могут рассчитать вероятность того, что им удастся продержаться еще несколько лет, даже десятилетий, покуда он не станет абсолютным владыкой, а они не погибнут – или вероятность того, что мы, может быть, все же действительно те, за кого себя выдаем, и у нас действительно есть часть ответа. Напомните им, что в прошлый раз Миколь играл существенную роль в заточении Кинтара, и что если они уничтожат или проигнорируют нас, то вскоре уже не будет никакого Миколя, чтобы с его помощью можно было сделать то, что они к тому времени решатся сделать! Выставьте охрану вокруг этого места и прикажите им ничего здесь не трогать, а мы вернемся за ответом, скажем, в четыре часа утра. Куча времени для того, чтобы Высшая Раса смогла собраться с мужеством! Не ищите нас. Мы вернемся.

* * *

Отель отпадал; они сосредоточились на запасной площадке, надеясь, что Гриста ничего не напортила и не попалась сама.

Пейзаж сменился темным переулком и погрузочной платформой. Из здания за их спиной доносился шум голосов и хриплая ругань.

– И сколько нам здесь ждать? – спросила Модра.

– Надо думать, или пока Гриста не придет и не выпустит нас, или до четырех, – ответил он.

– Да ну? Тогда лучше помолись за Гристу, священник! Как мы узнаем, когда настанет четыре? Я ни черта не воспринимаю в этой штуке, и конечно же, у меня нет часов!

– Мы обречены! – простонал он. – Мои мозги никогда не избавятся от этой пагубной привычки! Мы вложили судьбу Галактики в руки Гристы! А видит Бог, если полагаться на Гристу, то никогда ничего не получится!

Прошел час или около того. Судя по всему, Джимми был прав. Модра по-прежнему мерзла и уже начинала оглядываться по сторонам, надеясь, что кто-нибудь, хотя бы какое-нибудь животное или насекомое, пробежит мимо и разорвет контур. Но в этом асфальтово-пластиковом мире не осталось ничего естественного.

Музыка и шум затихли – похоже, заведение закрывалось. Вдруг в стене открылась дверь, и оттуда вышла синт. Она выглядела в точности как Гриста, но ее пушистая нижняя половина оказалась ярко-розового цвета, а человеческая верхняя – шоколадно-коричневого.

Она огляделась, хмуря брови.

– Эй, ребята! – громким шепотом позвала она. – Вы здесь?

– Гриста? – отозвался ошеломленный Джимми.

– А, вот вы где. Подождите минутку, сейчас я сниму эту штуку. Посмотрим…

– Гриста, где ты перекрасилась? – спросил Джимми.

– Мило, да? Ух! Ужас, надеюсь, я не расщепила себе копыто. Здесь на складе уйма всяких красок. Тут все синты в труппе желтые, так что их раскрашивают, чтобы отличать друг от друга. Краска для волос пришлась отлично, а вот для шерсти – не очень. Пришлось подбирать такую, чтобы легла на синюю. Я подумала, что если что-нибудь сорвется, то будут разыскивать синюю синт по имени Молли, так что я замаскировалась.

– Но почему ты так долго? – спросила Модра.

– Ну извините, это уж Джимми выбрал такое место. Синты же – вроде собственности, верно? Типа роботов-кукол. Так что их никто не считает, и я смешалась со всеми, и все было весело, да. Но потом, когда я попыталась ускользнуть, тот здоровяк поймал меня и начал шлепать, и угрожать побить меня перед всеми. И сказал, что не будет так делать, если я буду послушной и пойду вместе со всеми. Ну, я же, типа, не могла сорвать свое прикрытие, верно? Я осталась. Боже, какие же эти девицы тупы-ые! Молли по сравнению с ними – капитан Чин. Так что…

– Гриста… – раздраженно сказала Модра.

– … в общем, когда я попыталась пробраться к черному ходу, эти тупые коровы начали орать, что я убегаю! И вот заходит этот чувак, хватает меня и тащит куда-то…

– Гриста! Сломай наконец пентаграмму! – резко перебила Модра.

– Ах, да! – Копыто пересекло черту. Раздался короткий треск, и они поняли, что снова синхронизированы.

Модра с облегчением опустилась на землю.

– Заметь себе на будущее – в пентаграмме должно быть место, где можно сесть!

– И помочиться, – добавил Джимми. – Продолжай, пожалуйста.

– Ну, так или иначе, – продолжила Гриста, – он тащит меня в комнату, и я гляжу – у него наручники, и он собирается меня приковать. А еще у него такой, типа электрохлыст, так что я сразу поняла, чем все кончится; и вот он толкает меня к стене, а я замечаю такой здоровый горшок, и когда он поворачивается за цепями, я хватаю горшок и со всего маху опускаю ему на голову! Горшок вдребезги.

– То есть ты вырубила его? – изумленно и с облегчением спросила Модра.

– А вот это самая бредовая часть. Он так постоял секунду, типа не понял, а потом и говорит так запросто, вот как ты или я: «Странно. Такого мы не программировали!» И падает в отключку.

– Надо научиться писать на корточках, – уныло сказал Джимми, оглядываясь. – Не понимаю, как вам, девушки, это удается.

– Тренируйся, – ответила Модра, потом взглянула на Гристу. – Нам надо было одеться потеплее. Не припомню, чтобы здесь когда-либо было так холодно! Температуру всегда регулировали.

– Ага, один из парней в кабаке что-то про это говорил, – отозвалась Гриста. – Сказал, что это так сделали специально, чтобы стало поменьше бродяг и все такое.

– Похоже, они хотят по-тихому очистить улицы по ночам, – предположил Джимми. – Ладно, как бы они ни старались, им не удастся закрыть этот мир, не закрывая всю Биржу.

– А у вас как дела, ребята? – спросила Гриста. – Как я вижу, вы здесь и расстроены, так что, полагаю, неважно.

– Это еще мягко сказано, – призналась Модра. – Надежда есть, но небольшая. И честно говоря, слинять отсюда живыми тоже шансов немного. Они принимают нас за агентов Кинтара.

– Просто великолепно, – сварливо сказала Гриста. – Я не могу, как раньше, соединяться с вами, но если я по-прежнему буду тут, когда тот парень придет в себя и кликнет полицию, я труп. Если, конечно, он придет в себя. Правда, не знаю, захочет ли он связываться.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– А, да там сегодня выгнали пару придурков. Они говорили, будто мы чертенята. Взбаламутили кучу народа, даже закрыть пришлось пораньше. Но я же совсем не похожа на Кинтара!

– Похожа, если никогда не видел оригинала, – сказал Джимми. – Рога на голове, раздвоенные копыта, нижняя часть как у животного. Полагаю, кто-то – либо не-терранин, либо просто не особенно подкованный в этом вопросе – просматривал древние терранские мифы и перепутал нимф с сатирами.

– Не хотелось бы напоминать, – заметила Гриста, – но не пора ли нам убираться отсюда? Если тот чувак очнется, он же пойдет убивать всех розовых синтов подряд!

– Я бы не слишком беспокоилась о нем, – сказала Модра, – конечно, если ты не убила его. В таком случае здесь все будет кишеть цимолями.

В это время дверь черного хода со стуком отворилась, и наружу вышел дородный мужчина с электрохлыстом в одной руке и пистолетом в другой. Судя по виду, он был готов убить всякого, кто встанет ему поперек дороги. Он заметил их еще до того, как они успели шевельнуться, и у Джимми появилось странное чувство дежа вю. Впрочем, на этот раз ему не придется драться.

– А вы еще кто такие? – угрожающе прорычал мужчина.

Джимми взглянул ему в глаза и спроецировал изображение.

– Мы три матроса-терранина, и мы пьяны, и мы гораздо крупнее и злее тебя, – ответил он.

Тот на минуту застыл в растерянности. Затем спросил:

– Никто не видел тут синт, такую розовую с коричневым? Она должна была выйти отсюда.

– Отсюда никто не выходил, а мы здесь уже полчаса, – развила мысль Гриста. – Шел бы ты к себе да пересчитал своих чертенят. Может, она еще там?

Он совершенно потерял ориентацию.

– Ага, точно. Так и сделаю, – ответил он и пошел обратно. Весь его гнев куда-то улетучился.

– Эй, постой-ка, – позвала Модра. – Часы есть?

– Да, конечно. Вот, – он с ошалелым выражением лица снял часы с руки и подал ей.

– Благодарю, – ответила она. – Можешь идти.

– Пожалуйста, – откликнулся он и ушел к себе.

– Не слишком-то сложно, – заметил Джимми. – Он пойдет к себе, пересчитает их, и их окажется столько же, сколько и было, хотя ни одна не будет похожа на нужную. Он решит, что споткнулся, ударился головой, и ему все померещилось. Гриста, может, тебя официально и не существует, но по крайней мере, никто не доложит о сбежавшем синте.

Гриста изумленно покачала головой.

– Круто! Вот бы нам такое пригодилось, когда мы голодали!

– Много бы добра мне оно принесло тогда, – сердито сказал Джимми. – И все же, сейчас я бы променял всю эту силу на те деньки.

– Я тоже считаю, что пора задуматься о еде, – сварливо перебила Модра. – Я умираю с голоду, и как знать, когда нам еще удастся поесть? – она вздохнула. – Ну и денек! Я обнаружила, что муж аннулировал наш брак из-за моих холодных ног и напряженных отношений в семье и теперь живет с ухоженной пустоголовой красавицей метиской. Потом я узнаю, что у меня будет ребенок, затем меня объявляют врагом народа, и вот я сижу здесь, в переулке, окоченевшая и разбитая, и без единой конфеты!

– Святые угодники! Кто у тебя будет? – воскликнула Гриста.

– А что, разве я тебе не говорила?

– От кого?

– Понятия не имею. Я еще не сделала все анализы. Одного хватило. Наверно, от Джозефа, если подумать. Да неважно, на самом деле. Шансы на то, что дитя увидит свет, довольно призрачны.

Джимми взял часы и посмотрел на них.

– Ну, если они показывают верное время, то мы это узнаем через пару часов.

– А что, если они вам откажут? – спросила Гриста.

– Попробуем сбежать и найти другой путь, – ответила Модра. – Мой дражайший экс-супруг оставил мне от щедрот все права на «Делателя вдов», если я не стану ссориться. Впрочем, там вряд ли много осталось, а мозги бедного Триса наверняка пропустили через блендер. Но я все же не думаю, что нам откажут – слишком многое на кону.

* * *

Ожидание было долгим, изматывающим.

Когда в назначенный час они появились на месте, там уже все было перекрыто. Солдаты по-прежнему несли караул, усиленный несколькими новыми отрядами. Женщина-цимоль тоже была там; на этот раз в руках у нее был большой кейс. Она была без парика и подключена к нему через цимоль-разъем.

Модра взглянула на цимоля.

– Итак?

– Я подключена к Хранителям. Вы можете говорить с ними через меня, – ответила она.

– Так не годится. Нам необходимы переговоры на высочайшем уровне – на каком, мы сами точно не знаем, – сказала ей Модра.

– Прямое общение с Хранителями невозможно. Не в смысле «не разрешено», просто физически невозможно.

– Другие действовали через нас, – сказала Модра. – Хранители могли бы так же действовать через вас. Для этого достаточно подключения.

– Снимите свою защиту и подойдите ко мне, – сказала цимоль.

Джимми покачал головой.

– Мы не настолько глупы. Даже если бы мы полностью доверяли вам и вашим хозяевам, здесь полно нервных солдат, которые не являются цимолями, и которым сказали, что мы опасные враги. Мы оба знаем, что не дойдем до вас живыми, каковы бы ни были их инструкции.

– Тогда мы в тупике. Вам почти нечем торговаться. Немного времени, и вас выследят. Вы не сможете ничего купить, не сможете воспользоваться ни одной услугой на планете без регистрации в центральных компьютерах. В таком большом городе можно прятаться день-другой, но рано или поздно мы вас достанем.

– Есть другой вариант, – сказал он.

– Я слушаю.

– Достаньте маркер или мел. Начертите вокруг себя и своего устройства знак, который мы вам подскажем. Тогда мы встретимся на защищенной территории.

– Неприемлемо. Подобная среда, очевидно, не в фазе с пространственно-временным континуумом.

– Вы не сможете поддерживать контакт в такой среде?

– Смогу, однако я окажусь беззащитна перед вами.

– Это мы окажемся рядом с вооруженным и обученным цимолем, – невесело усмехнулся Джимми. – Мы будем буквально в вашей власти, взамен всего лишь исключив возможность инцидентов. Ваши хозяева наверняка не боятся контакта с равными себе! Даже если бы нами управляли Кинтара – хотя это и не так, – ни у кого из нас не будет преимущества. И если ваши хозяева почувствуют присутствие какой-либо могущественной враждебной силы, они всегда смогут разорвать контакт без малейшего ущерба для себя.

На секунду она замерла.

– Анализ показывает, что в подобной ситуации вы действительно рискуете гораздо больше, чем они, – признала она. – А почему вы не боитесь, что я убью вас обоих, как только мы синхронизируемся?

– Вы же не убили нас, когда мы садились на планету, – указала Модра.

– Мы хотели выяснить, куда вы пойдете и с кем будете встречаться, – сообщила женщина-цимоль. – Мы не видели для себя никакой угрозы, с которой не смогли бы справиться.

– Угроза есть! – воскликнул Джимми. – И зовут его Сатана, или Механик, или Старый Ник, и миллионом других имен! Он здесь, в нашей галактике, пожирает нас, разрушает Три Империи! Вы хотите знать, во имя чего мы вверяем себя вам? Во имя веры. И ни ради чего больше. Веры во врагов этого черного. Веры в ту расу, что некогда объединилась с двумя другими, чтобы победить этого врага. Мы верим вам. Ответьте нам тем же!

Снова пауза, и наконец женщина-цимоль сказала:

– Хорошо. Я поступлю, как вы предлагаете.

И Модра, и Джимми позволили себе легкий вздох облегчения.

Цимоль отошла, ей понадобилось несколько минут, чтобы найти что-нибудь, чем рисовать. Она вернулась с небольшим прибором и положила его на гладкую поверхность площади. Приборчик зажужжал и начал чертить идеально прямую линию, затем другую.

– Сделайте ее достаточно большой, чтобы мы втроем могли сесть, – крикнула Модра.

Прибор, видимо, предназначенный для разметки дорог службой дорожного движения и при ремонтных работах, начертил совершенную и довольно крупную пентаграмму. Модра подумала, что, должно быть, со стороны это выглядит по-идиотски; ей самой так казалось. Каждый мог и сам нарисовать пентаграмму, встретить подобный рисунок можно было где угодно. В нем не было ничего таинственного или магического, если его не активировать и не воспринимать за пределами привычных трех измерений.

– Готово. Что теперь? – спросила цимоль.

Двое взглянули на новую пентаграмму и внезапно очутились внутри, рядом с цимолем. Оба изрядно волновались – теперь они буквально висели на волоске. Ничто сейчас не помешало бы цимолю вырубить их.

– Я предупреждаю вас, что в этом кейсе не только средства связи и источник моей энергии, но и мощное взрывное устройство. Если хоть что-то пойдет не так, устройство сдетонирует. Я никак не могу им управлять, так что захватив меня, вы добьетесь только взрыва. Мы сами будем решать, все ли идет как надо.

– Тобруш! Тобруш! Вы готовы?

– Пентаграмма затрудняет прямую связь. Нам попробуют навести помехи, – предупредила Миколь. – Но, учитывая, что мы уже связались, я полагаю, что у них ничего не выйдет. Контакт! Давайте!

Сознания Джимми и Модры накрепко соединились, и они сконцентрировались на проводе, соединяющем голову цимоля и прибор.

Они услышали шипение и треск, как если бы далекий радиосигнал, несмотря ни на что, мужественно пытался пробиться к ним. Они ощутили, что Тобруш приняла сигнал и усилила его через прямую связь с ними, готовясь пробить все блокады, сколько бы их ни было…

Они пробились! Контакт был!

Площадь, солдаты, весь город внезапно исчезли, оставив на своем месте лишь головокружительный поток концепций, образов и форм настолько же непостижимых для них, как в свое время Корабль. Но посреди этого хаоса, в глубине своего разума, они увидели, что Хранители все же были, и увидели, где они были.

Колоссальная кремниевая сфера, невероятно безупречная, невообразимо совершенная, состоящая из кристаллов, связанных между собой самыми непредставимыми способами. Скрытая, замкнутая, уединенная форма жизни, не похожая ни на одну из известных.

Хранители были едины со своей столицей! Вся планета – это и были Хранители! И «мозг» цимоля был лишь их частичкой!

И вот общинная сущность Миколя, великий органический компьютер, встретился и заговорил с мозгом одновременно единичным и множественным, с Хранителями.

– Тот, что был изгнан, вновь вернулся. Он должен быть снова изгнан.

– Наши владения гибнут от его тьмы. Уже сейчас, узнав о нашем контакте, он пытается разорвать его.

– Вдвоем мы способны только сдержать его, но не изгнать.

– Какие средства способны изгнать его?

– Эти данные защищены даже от нас. Наше соединение неполно. Лишь тот, кого нет с нами, может получить к ним доступ.

– Как же нам составить Великое Собрание?

– Ты должен стать посредником, как и раньше. Эти двое хорошо послужили. Они еще послужат нам. Мы и предположить не могли, что низшая раса способна успешно пройти Испытание. До этого никто, кроме Миколей, не отправлялся в Великое Ничто. Как это оказалось возможным?

– Они были рождены от Кинтара, еще до мятежа. Дух Миколя горит в их силе и воле, они выживают, несмотря ни на что. У Четверых общий Отец, и именно Отец устроил для них Испытание. В них два противоборствующих начала, Мятежников и Экипажа, но они равны по силе. Они идут обоими путями, выбирая тот, что лучше подходит их расе. Но путь их не предрешен, хотя они и унаследуют, если докажут, что достойны. В противном случае проект будет закрыт.

– Мицлапланы рассредоточены и разделены, они – легкая добыча для этой расы. Хранители Знаний Добра и Зла находятся в одном месте, и если это место падет, то падут и они. Миколи точно так же уязвимы – даже если кое-кто из них и выживет, их Знания будут утеряны.

– Да, но новичков уже больше тридцати триллионов. Даже если большинство выберут тьму, останется немало.

– Как Отец когда-то действовал через нас, так мы теперь должны действовать через них.

– Мицлапланы должны присоединиться. Пароли должны быть даны. Данные должны стать полными.

– Но хватит ли Мицлапланам веры, чтобы сделать то, что должно?

– Пятеро избранных должны встретиться вместе. Великое Собрание должно состояться.

– Где?

– На Миколе. Как можно ближе к месту вторжения. Там Пятеро станут Тремя.

Модра и Джимми увидели ослепительный свет, как будто на них неслась громадная комета, слишком быстрая, чтобы они успели спастись. Она врезалась в них, и оба почувствовали резкую боль во лбу.

Соединение прекратилось.

Модра с Джимми потрясли головами и попытались успокоить друг друга.

– Не думаю, что мне хочется еще раз воспринимать чужих, – наконец выдавила Модра.

– Да, но дело сделано! – закричал Джимми. – У нас вышло! И они даже позволили нам слушать!

– Надеюсь, это к лучшему, – заметила она. – Все, что я поняла – нам надо собрать нашу команду в смертельно опасном месте, и там эти ребята используют нас в качестве инструментов. Я даже не уверена, нравится ли мне вот это «пятеро станут тремя». Значит ли это, что мы впятером будем их представлять, или что двое из нас умрут?

– Хотелось бы верить, что первое… А что это у тебя на лбу? Прямо под волосами?

Он дотронулся до ее брови и поднес палец к глазам.

– Кровь.

– У тебя тоже, – сказала она. – От этого-то у нас под конец и заболела голова. Чем это в нас пальнули?

– Рана быстро заживет, – сказала им женщина-цимоль.

– Но что это? – спросила Модра. – Что вы с нами сделали?

– Небольшая, совсем крошечная часть Хранителей теперь внутри вас. Она сама внедрится в ваши системы; вы можете о ней не думать.

Модра моментально ударилась в панику.

– Так мы что теперь, цимоли?

– Вроде того, но не такие, как я. Вы остались самими собой. Однако то, что вы увидите, увидят и Хранители, если они пожелают. Ваши мысли и чувства будут известны им. Вас нельзя будет запрограммировать или управлять вами, но за вами можно будет наблюдать, а также общаться через вас с другими Высшими.

– Великолепно! – вздохнула Модра. – Теперь у меня контакт с целой планетой! Односторонний к тому же. Они будут развлекаться, а у меня будут железки в голове. Мне предстоит классная личная жизнь!

Джимми волновало другое.

– Надо срочно послать флот, чтобы остановить погромы!

– Часть флота будет откомандирована для этой цели, однако это не так просто, – сказала цимоль. – Многие из терран действительно работают на врага. Мы не можем рисковать, давая им оружие, а разжигание предрассудков среди других рас не прекращается. Тем не менее, теперь мы честно попытаемся взять ситуацию под контроль.

– Ну, хоть что-то, – ответил Джимми. – Итак, надо полагать, вы получили новые инструкции, что делать с нами дальше?

– Приказы об отмене ордеров на вас отдаются уже сейчас. Все цимоли получат сигнал, предписывающий соединение, и к утру получат всю информацию. Поскольку с Мицлапланами не установлен телепатический контакт, потребуется связаться с ними напрямую. За это время мы должны будем приготовиться отбыть на Миколь. Потребуется физическое присутствие всех пяти терран – зачем, мне неизвестно.

– «Мы»? – спросил Джимми.

– Я полечу с вами. Хранители могут наблюдать за вами, но не передавать вам инструкции. Я сейчас владею всей необходимой информацией, касающейся того, что и когда вам следует делать. Я – представитель Хранителей, как ваша миколианка представляет Миколей.

– Нам надо забрать Гристу, – напомнила Модра, – и не дать себя подстрелить, пока все цимоли не узнают, что этого не надо делать.

– Гриста! Надо же, я совершенно забыл про нее, первый раз в своей жизни! А действительно, следует ли нам держаться в тени, пока им не сообщат?

– Я буду постоянно сопровождать вас до тех пор, пока мое задание не будет выполнено, – ответила цимоль. – Я в состоянии обеспечить вашу защиту.

– Может, вернемся в отель, отсидимся там до утра? – предложила Модра. – Ваши люди наверняка там все разгромили, но все же это лучше, чем торчать здесь. Мы сможем туда попасть, если они не испортили пентаграмму. Но сначала нужно вернуться к Гристе и рассказать ей, что произошло.

– Если вы скажете мне место, я прослежу, чтобы она добралась до отеля, – сказала им цимоль. – Меня зовут Грета Тюн.

Кивнув ей, они вернулись в свою первую пентаграмму.

– Чтобы выбраться, нужно, чтобы кто-нибудь переступил черту! – крикнула Модра женщине-цимолю. Потом вздохнула. – Ну вот. Хранители в игре, Миколь тоже. Теперь все зависит от Криши и Ган Ро Чина.

* * *

Приятно было вновь оказаться на мостике «Делателя вдов», даже несмотря на безлюдность. Триса давно не было в живых, и Дарквиста тоже, а Трэннон Коуз, сочтя их мертвыми, забрал свою долю и исчез туда, где службы безопасности не могли бы его отыскать. Ремонтная бригада ненадолго забирала корабль к себе, но сейчас уже вернула его, и теперь это целиком и полностью был корабль Модры, независимо от того, кто в нем находился.

– Подлетаем к границе, – объявила она через интерком. – Думаю, вам стоит поглядеть.

Джимми Маккрей, Грета Тюн и Гриста подошли поближе, чтобы взглянуть на экраны.

Джимми перекрестился.

– Океан тьмы! – выдохнул он. – Сквозь такое нам нипочем не пролететь.

– Как будто они знают, кто мы такие, и не хотят нас пускать, – заметила Гриста. Они пытались оставить ее на Бирже, соблазняя неограниченными кредитами и всевозможной роскошью, объясняя, что она не сможет бежать последний этап эстафеты против самих Кинтара, но Гриста, как обычно, всех уболтала. Ее ход мыслей и эмоции оставались для них загадкой – она была независима, и у Джимми не было ничего, что он мог бы ей предложить. И все же, несмотря на это, она до сих пор оставалась привязана к нему.

– Но это всего лишь бесформенный материал, не обладающий значительной плотностью, – заметила Грета Тюн.

– Ты и знать не знаешь, насколько это мерзкая штука, – ответил ей Джимми.

– Дайте мне управление, – внезапно приказала она. – Полностью сосредоточьтесь на вашем контакте с Миколем и будьте готовы.

Ее просьба казалась странной, но во Вселенной, где люди появлялись и исчезали из нарисованных пентаграмм, случались вещи и постраннее.

Надев командный шлем, Грета подключилась к ведущим компьютерам корабля. Их еще давным-давно модифицировали так, чтобы они содержали больше данных и программ – для Триса, конечно. Затем она возложила одну руку на лоб Джимми, на то место, где еще оставалась маленькая царапина, а другую на такое же место у Модры.

Внезапно они почувствовали поток энергии, который тут же устремился во все стороны от корабля, быстрый, как комета. Распространившись на расстояние около километра, поток перестал двигаться, словно щитом окружив корабль. Корабль двинулся вперед, во тьму, и щит соприкоснулся с чернотой.

Тьмы словно коснулось нечто обжигающе белое, невыносимое. Не колеблясь ни секунды, она расступилась перед щитом с такой скоростью, словно он обжигал ее.

Сгустки выглядели очень плотными и зловещими, но щит был для них словно ядом, и, не смея приблизиться, они уступали «Делателю вдов» дорогу. Тем не менее прошло немало времени – им уже начинало казаться, что этому не будет конца, – пока корабль не вырвался в открытый космос. Как только они удалились от пограничного кордона, Тюн убрала руки с их лбов. У них появилось странное ощущение, словно от их голов что-то отключили.

– Что это было? – спросила Модра. – Неделю-другую тому назад нам бы такое очень пригодилось!

– Подобный материал использовался в свое время для регулировки Вселенной, – объяснила цимоль. – Кинтара – не единственные хранители тайн, они не могут выстоять против объединенной силы двух Высших рас. Мы не беззащитны, знаете ли. У нас тоже есть сила!

Джимми Маккрей поднялся и прилег на кушетку, предчувствуя мигрень. – Скажи-ка мне, – попросил он, – ты ведь все знала, еще когда в первый раз пришла на переговоры?

– Я не знала всего до тех пор, пока мне не потребовалось это узнать, – ответила цимоль. – Описание процесса было мне известно, однако в чем он состоит, я выяснила только тогда, когда его запустила. Хранители тоже не имеют постоянного доступа ко всем своим архивам; они не вполне понимали, что происходит, вплоть до контакта с Миколем. Судя по многим признакам, им с самого начала было известно гораздо больше, но нужен был этот контакт, чтобы актуализировать некоторые старые архивы. Данные, которые не используются в течение трех-четырех столетий, зачастую хранятся таким образом, для обеcпечения максимальной сохранности.

Джимми был поражен.

– То есть ты хочешь сказать, что они попросту забыли о Кинтара? И именно поэтому не встревожились, когда была обнаружена станция?

– Ничто не было забыто. Но после того, как Хранители позволили построить столицу на собственной поверхности, их ресурсы расширения памяти оказались ограничены. После тысячи лет, потраченных на безрезультатные исследования, была рассчитана вероятность преимущественной значимости этой информации по сравнению с другими вычислительными задачами, и было принято решение о признании этих данных избыточными.

– Компьютер, – пробормотал Джимми. Почему-то он так и думал. Только компьютер был способен создать такую систему, как Биржа.

– Пока проводились эксперименты, они являлись основным банком данных, – рассказывала Тюн. – Пока ими управляли и чинили их Те, что Наверху, их ресурсы были практически неограниченны. Однако, после того, как Те решили бросить и оставить нашу Вселенную как она есть, Хранители стали сами по себе. То, что создано и сохраняется ими, согласно их программам, базируется на высших достижениях науки и принципах математической статистики.

– Статистическая кривая, – вздохнул Джимми. – Половина выше порога, половина ниже. Десять процентов на самом верху, десять в самом низу. В том числе те миры, которые слишком бедны или беспомощны, чтобы создавать что-либо помимо страданий. Они – меньшинство. Статистическая необходимость. Господи Иисусе Христе!

Цимоль не уловила его возмущения.

– Ты замечательно понял нашу систему. Экспансия является, по сути, ее предохранительным клапаном, а сама Биржа – механизмом. Те миры, что уже существуют, помещаются на кривую и упорядочиваются на ней. Продающиеся новые миры и поселения разряжают напряжение и смягчают социальную несправедливость. Если ты знаешь, как построить идеальное общество, накопи денег, купи себе мир и пробуй. Независимо от того, что у тебя получится, твой мир будет размещен на кривой, и в целом картина не изменится. Наша схема поощрения дает не больше инноваций, чем везде, однако количество разумных существ, имеющих уровень жизни выше среднего, у нас наивысшее среди Трех Империй, что доказывает состоятельность системы. Миколь – всего лишь Кинтара в миниатюре, где десять процентов правят, а девяносто пресмыкаются. Мицлаплан держится настолько близко к нулю, насколько это возможно, но при этом теряет в инновациях, и все их государство стоит на полиции мыслей с искусственно заниженным технологическим развитием.

– Я же не спорю о ценности трех систем, – проворчал он. На самом деле, он считал, что все три никуда не годятся.

– Я хорошо знала некоторых мицлапланцев, – заметила Модра. Ее головная боль улеглась. – Они совершенно не выглядели зомбированными.

– Это были церковники и космолетчики. Единственные две группы, необходимые для контроля над остальными и работоспособности системы. Но не забывай, что все церковники дают обет безбрачия и подвергаются промывке мозгов. Вся их система основана на природе самих Мицлапланов, которые не могут даже есть самостоятельно и во всем зависят от послушных, не задающих вопросов рабов, которых создают себе для любой работы.

Компьютер, разумная зараза и раса супер-гипнотов, подумал Джимми. Вот хозяева нашей Вселенной!

Неудивительно, что дела пришли в расстройство. Даже у Кинтара была своя слабость. Уважая только силу, они были органически неспособны делать вместе хоть что-нибудь.

Если эти четверо отражают образ Творца, подумал он, то Корабль никогда никуда не долетит.

Это уже было очень близко к богохульству, и ему пришлось поразмыслить еще.

Нет, наконец решил он, они, должно быть, не отражения, а инструменты Творца! Инструменты, созданные для работы, а затем, когда работа была завершена, оставленные ржаветь во дворе. Ожидающие, пока кто-нибудь возьмет и воспользуется ими, но неспособные использовать сами себя.

И в этом-то, понял он, и был ключ. На этот раз они, пятеро терран, используют инструменты. Расцветающая раса. Раса с большим будущим. Раса, которая, может быть, когда-нибудь будет править как минимум всей галактикой. Раса, для которой ставка в игре – не просто выживание.

– Вот инструменты, – словно бы сказал им Старший Помощник. – Берите, пользуйтесь, возьмите себе свое. Ах да, и забыл сказать: мы потеряли руководство по эксплуатации.

Через девять дней они достигнут места встречи.