Несмотря на все свои усилия, Мавра Чанг задремала. Когда напряжение, в котором она пребывала последние несколько часов, прошло, на нее напало что-то вроде летаргии. Сопротивляться этому состоянию было просто невозможно. Спустя несколько минут женщина вздрогнула и проснулась. Догадавшись, что произошло, она изругала себя последними словами, но теперь ее больше тревожил внутренний импульс, вернувший ее к действительности.

Никки и Ренар спали, раскинувшись на траве, и Мавре показалось, что вид у них стал немного получше. Она нервно огляделась, ее глаза, уши, нос были направлены на поиски того, что ее разбудило.

Теплый бриз гнал по голубому небу пушистые белые облака. Женщина слышала шелест листьев на верхушках деревьев, щебет незнакомых птиц, стрекотание насекомых. С другой стороны поляны доносились возбужденные крики животных. По-видимому, приближалось нечто такое, что обычные обитатели леса воспринимали как опасность или как чье-то вторжение, а может, и то, и другое. Наклонившись над спящими, Мавра легонько потрясла Ренара. Вначале он даже не пошевелился, но, когда она тряхнула его сильнее, застонал и произнес, ничего не соображая:

– А? Что?

– Просыпайтесь! – прошептала женщина. – У нас гости!

Вместе они разбудили Никки.

– Нам надо убираться отсюда, – объявила Мавра. – Немедленно! Но прежде мне бы хотелось посмотреть, что или кто приближается.

Все трое быстро юркнули в лес.

– Если кто-нибудь обнаружит модуль, нас начнут искать, – продолжала она на ходу. – И все же я хочу посмотреть, что там происходит. Оставайтесь здесь и спрячьтесь в подлеске. Я только взгляну и вернусь.

– Будьте осторожны, – предостерег ее Ренар, в его голосе прозвучало неподдельное беспокойство.

Мавра кивнула и спряталась на краю поляны. Кто бы или что бы ни приближалось, оно было огромным – это она определила сразу. Ей даже почудилось, что земля немного дрожит; повсюду слышался топот убегающих диких животных.

Выглянув из-за кустов, женщина чуть не вскрикнула от изумления. Она ожидала увидеть что угодно, но только не то, что перед ней предстало.

Существо, вышедшее из леса, оказалось в самом деле огромным – высотой три-четыре метра, с необычайно широкими плечами и мощными мышцами. Его грудь и руки имели красноватый оттенок. У него было овальное уродливое лицо, широкий плоский нос с вывернутыми ноздрями и кривящийся от злобы рот, по краям которого торчали два длинных острых клыка. Его большие уши походили на морские раковины и заострялись кверху. Голову гиганта украшала грива иссиня-черных волос, небрежно зачесанных между двумя грозными на вид рогами в метр длиной.

Но самым удивительным Мавре показался его огромный глаз. Он выглядел почти как человеческий, хотя и располагался на переносице. Но если внимательно присмотреться, можно было заметить, что глаз разделен на сегменты, он как бы представлял собой целую коллекцию глаз под одним большим веком.

Ниже талии существо было покрыто густыми курчавыми волосами цвета ржавчины, огромные мускулистые ноги заканчивались копытами. Единственным его одеянием была грязно-белая набедренная повязка, проходящая через промежность и почти не закрывающая мужской половой орган, вполне соответствовавший этой огромной фигуре. Неуклонно приближаясь, гигант разъяренно рычал и выглядел так страшно, как ни одна дикая тварь, когда-либо виденная Маврой.

Он остановился посреди поляны, понюхал воздух и огляделся по сторонам. Мавра испугалась, что он почуял ее, и, едва не потеряв от страха сознание, припала к земле, съежившись, словно сжатая пружина. Она понимала, что убежать от такого чудовища ей не удастся.

И тут женщина заметила удивительную вещь. Левую руку гиганта обвивал кожаный ремешок, к которому были прикреплены массивные механические часы.

Только сейчас Мавра поняла, что видит представителя одной из доминантных рас этой незнакомой планеты.

Тем временем ветер переменился. Существо, по-видимому, потеряло запах, который насторожил его, и снова обратило свое внимание на пассажирский модуль. Какое-то время оно разглядывало его, будто раздумывая, что делать дальше, потом подошло поближе. Оно действовало абсолютно уверенно. Было ясно, что на родной земле ему нечего бояться этой штуки.

Рост существа почти не уступал высоте модуля. Оно критически оглядело незнакомый предмет со всех сторон, словно дивясь на него, а затем решило обследовать открытый люк. Однако забраться на модуль гигант так и не смог. После нескольких неудачных попыток он в ярости заревел и абсолютно по-человечески выразил разочарование, ударив правым кулаком по левой ладони.

В этот момент на поляне появился второй циклоп и поприветствовал первого ревом. Звуки, вылетевшие из его глотки, показались Мавре совершенно бессмысленными, но она понимала, что это какая-то форма речи. Животные не нуждаются в наручных часах.

Новоприбывший приблизился к модулю и изрыгнул целую серию ворчаний, сопровождавшихся энергичными жестами. Первый – он был выше ростом и шире в плечах – ответил в том же духе, указав на модуль, на открытый люк и покрутив в воздухе руками.

Вскоре к ним присоединились еще три циклопа. Как заметила Мавра, двое из этой компании оказались существами женского пола. Они были почти на метр ниже мужчин – их рост составлял всего три метра, менее мускулистыми – они могли бы вырвать с корнем небольшое дерево, но вряд ли свернули бы в трубочку металлический лист, обладали чуть вывернутыми коленями, маленькими, твердыми, как камень, грудями и выглядели более коренастыми.

Несмотря на отсутствие рогов, их лица казались такими же злобными, как у мужчин, а их клыки были даже чуточку длиннее. Голоса женщин звучали на пол-октавы выше, но издаваемые ими рычание, рев, ворчание и вой наверняка не мог понять никто, кроме их собратьев.

Руку одной из женщин тоже украшали часы, а двое, мужчина и женщина, в мочках ушей и на шее носили какие-то украшения из кости. Видимо, это были знаки высокого положения или принадлежности к определенному племени.

Первый циклоп подозвал к себе остальных и ревел так громко, что распугал всех птиц в радиусе около четверти километра. Вначале соплеменники попытались подсадить его на верхушку модуля, но металлическая поверхность оказалась слишком скользкой. Тогда они нашли другой способ: перешли на одну сторону и начали раскачивать железную пирамиду, самый крупный из них задавал ритм. Модуль пошатнулся раз, другой и наконец упал на бок. Одна из женщин тут же подперла его каменной глыбой размером почти с Мавру Чанг.

Великан одобрительно зарычал. Открытый люк оказался теперь на уровне его глаз. Он с любопытством заглянул туда, а затем засунул в отверстие свою могучую ручищу. Раздался отвратительный хруст. Рука вынырнула из люка, сжимая кресло, оторванное от привинченного к полу основания. Гигант поднес его к своему глазу и принялся удивленно рассматривать. Одна из женщин ткнула когтистым пальцем в сиденье, остальные закивали. Кто-то из мужчин присел и положил руку себе на колено. Мавра догадалась, что они оценивают размеры существ, которые сидели в кресле.

Решив, что с нее довольно, женщина побежала обратно в лес. Рисковать не стоило, ветер мог перемениться в любую минуту. Эти примитивные существа были достаточно сообразительными и быстро пришли к согласию. Прежде чем знакомиться с ними ближе, стоило узнать, чем они питаются.

Первой ее заметила Никки.

– Сюда! – крикнула девушка и замахала рукой.

– Мавра! Слава Богу! – горячо воскликнул Ренар. – Мы слышали жуткий рев и рычание. Что происходит?

Рассказ о циклопах привел их в неописуемый ужас.

– Нам надо как можно быстрее удирать отсюда, – объяснила Мавра. – Они уже поняли, что мы где-то неподалеку.

В знак согласия Ренар и Никки энергично закивали.

– Но как мы определим, что убегаем, а не наоборот – сами идем к ним в лапы? – опомнилась вдруг девушка. – Мы же можем выйти прямехонько к их поселению.

Мавра на мгновение задумалась.

– Подождите минутку, – сказала она. – В целом этот мир не похож на то, что мы увидели здесь. К востоку отсюда лежит океан, за ним – какие-то горы и никаких травянистых равнин. Помните, компьютер выводил изображение планеты на экран, когда мы летели сюда?

– Остается только определить, где находится восток, – усмехнулся Ренар.

– Небесные тела обычно вращаются с запада на восток, – напомнила ему Мавра. – Это означает, что солнце восходит на востоке и заходит на западе. Скоро наступит вечер, и, поскольку сейчас солнце находится вон там, восток располагается в той стороне. – Указав направление, она настойчиво произнесла:

– Идем!

Выбора не было, и все трое двинулись в лесную чащу. Рев и рычание у них за спиной не утихали.

– Мы должны оставаться в лесу как можно дольше, – сказала Мавра. – Этим здоровенным младенцам будет намного труднее выследить нас среди деревьев.

Они продолжали свой путь, почти не разговаривая, так как сказать друг другу им было нечего. Постепенно солнце спускалось все ниже, тени сгущались, близились сумерки. Тяжелее других приходилось Никки. Но девушка держалась стойко. У нее была только одна жалоба.

– Я хочу есть, – стонала она во время частых остановок.

Ренар тоже немного проголодался.

– Может, мне попробовать подстрелить какое-нибудь мелкое животное вроде тех, что постоянно попадаются нам под ноги? – предложил он. – Короткая очередь из пистолета – и все.

– Ладно, – подумав, разрешила ему Мавра. – Попытайтесь. Но цельтесь как следует и стреляйте наверняка. Не к чему нам устраивать лесной пожар.

Как только она замолчала, послышался шорох, и в кусты юркнуло одно из тех животных, о которых говорил Ренар. Оно было почти в метр длиной, коротконогое, с узкой мордой, пушистыми усами и глазами-бусинками, как у грызунов.

Охранник прикинул, в каком месте оно должно выскочить из подлеска, и навел пистолет. Зверек, ничего, видимо, не подозревавший о грозившей ему опасности, появился именно там. Ренар выстрелил.

Ничего не произошло.

Зверек сверкнул на них глазками, заныл, словно его обидели, и скрылся во мраке.

– Что за черт! – воскликнул Ренар и, чувствуя себя полным дураком, осмотрел пистолет. – Да в нем нет зарядов! – сказал он с удивлением. – Странно, я точно помню – у меня оставалось еще три четверти зарядов!

Он уже занес руку, чтобы выбросить пистолет, но Мавра остановила его.

– Не выкидывайте, – сказала она. – Помните, как вышел из строя наш корабль? Не исключено, что подобное происходит здесь со всеми механизмами. Пистолет может пригодиться позже, когда мы доберемся до моря. Ведь никому не известно, что он не заряжен.

Ренар поворчал, но спорить с этой женщиной ему не хотелось.

– Похоже, мы ляжем спать голодными, – сказал он, засовывая пистолет обратно в кобуру. – Прости, Никки.

Девушка вздохнула, но не произнесла ни слова.

– Завтра я добуду какую-нибудь еду, обещаю, – неожиданно для себя сказала Мавра. Она не раз бывала в безнадежных и совершенно немыслимых ситуациях, и каждый раз происходило что-то такое, что выручало ее. Она принадлежала к породе выживающих. С ней никогда на случалось ничего фатального.

– Эту ночь мы проведем здесь, – сказала Мавра. – Разжигать костер рискованно. Я буду караулить первая. Когда мне станет невмоготу, я разбужу вас, Ренар. Потом вы поменяетесь с Никки.

Охранник запротестовал, но Мавра осталась неумолимой:

– Оставьте, Ренар. Я сейчас просто не усну.

Она одна была одета надлежащим образом. Тело Никки окутывало тонкое, как паутинка, ничего не скрывающее одеяние, принятое на Новых Помпеях. Сандалии девушка давным-давно сбросила. То же самое сделал Ренар. Кроме того, они оба сняли с себя накидки, чтобы те не мешали пробираться сквозь лесную чащу. К счастью, Мавра не позволила им ничего выкидывать – даже самая легкая ткань хоть в какой-то степени могла защитить от ночной сырости.

Когда ее спутники устроились, Мавра вынула из сапог свои хитрые приспособления и проверила их состояние. Как она и предполагала, блок питания вышел из строя, надежные дорогостоящие защитные устройства превратились в железный хлам.

Темнота, словно одеяло, накрыла весь мир, и Мавра как бы переключила свои глаза на инфракрасное излучение.

Никки заснула почти мгновенно, но Ренар долго ворочался и в конце концов сел.

– Не спится? – прошептала женщина. – Чересчур много для одного дня?

Охранник бесшумно подполз к ней поближе.

– Не в этом дело, – еле слышно прошептал он в ответ. – Я кое-что почувствовал.

– Что имеете в виду?

– Губку. Я испытываю сильнейшую боль – словно все мое тело раздирается на части.

– И так будет все время? – с тревогой спросила она.

Ренар покачал головой.

– Боль накатывается волнами. Это ужасно. Бедняжка Никки не сможет вынести такие мучения.

Он помолчал немного, а затем произнес с безнадежной тоской:

– Мы умираем. Мавра.

Мавра спокойно восприняла его жалобы, но последняя фраза вызвала у нее решительный протест. Она почти забыла о проблеме, мучившей ее спутников.

– Как действует губка, Ренар? Сколько требуется времени, чтобы человек превратился в животное? Охранник вздохнул.

– Каждый раз, когда случается такой приступ – а они раз за разом становятся все сильнее, – вы теряете какое-то количество клеток тела и какое-то количество клеток мозга. У вас полностью сохраняется память, но пользоваться ею становится все труднее и труднее. Мне часто приходилось наблюдать, как люди, лишенные губки, тупели на глазах. Длительность этого процесса зависит от свойств индивидуума, но существует твердое правило: каждый день вы теряете десять процентов своих умственных способностей, и поправить это нельзя, даже если увеличить дозы губки. Я всегда считался довольно толковым парнем – все-таки бывший учитель – и сразу догадался: что-то происходит. Сейчас я на десять процентов глупее, чем вчера. Конечно, при достаточно высоком уровне это не имеет большого значения. Но если ваш коэффициент умственного развития равен 150, подсчитайте, сколько времени займет деградация.

И Мавра подсчитала. Если вчера коэффициент умственного развития Ренара составлял 150, то сегодня – 135. Ладно, это не заметно. Но завтра он упадет до 122, а послезавтра – до 110, то есть до среднего уровня. А потом начинается настоящее ухудшение. За 110 следуют 99, затем 89. Через пять дней – 80, через шесть – 72, а это уже явное слабоумие. Через неделю коэффициент умственного развития уменьшится до 65 – двигательного и ментального уровня трехлетнего ребенка. После этого – превращение либо в автомат, либо в животное, а поскольку память все еще сохраняется, ее стремятся уничтожить.

– А Никки? – спросила она.

– У нее еще меньше времени. Может быть, день или два, – ответил Ренар.

Мавра на минуту задумалась. Ей захотелось узнать, на что это похоже – жить в ожидании неизбежной, медленно приближающейся смерти? Неужели Ренар не надеется на чудо? Она где-то прочла, что никто не может реалистически представить себе свою собственную кончину. Но если процесс умирания происходит постепенно и человек это чувствует, ощущение безнадежности и страх возрастают.

Женщина мягко взяла охранника за руку и молниеносно вколола ему в плечо полную дозу гипнотизирующей жидкости. От неожиданности он вздрогнул, но сразу обмяк.

– Ренар, слушайте меня внимательно, – приказала она.

– Да, Мавра, – ответил он голосом маленького ребенка.

– Отныне вы будете полностью мне доверять. Вы поверите в меня и в мои способности и будете делать все, что я скажу, не задавая никаких вопросов, – скороговоркой произнесла Мавра. – Вы станете чувствовать себя сильным, здоровым и не будете ощущать ни боли, ни страданий, ни тоски. Вы меня понимаете?

– Да, Мавра, – тупо повторил он.

– Более того, вы вообще забудете о губке, о приближении смерти и деградации. Просыпаясь по утрам, вы не будете замечать ни в себе, ни в Никки никаких изменений. Понимаете?

– Да, Мавра.

– Тогда все в порядке. Сейчас вы вернетесь на свое место и заснете крепким, здоровым сном без сновидений; проснувшись, вы забудете об этом разговоре, но станете делать то, что я велела. А теперь идите!

Ренар послушно направился туда, где была расстелена его одежда, улегся и через несколько секунд заснул.

Мавра понимала, что это внушение придется повторять не однажды. И кроме того, проделать то же самое с Никки, чтобы выбросить из головы девушки мысль о терзающем ее голоде.

Однако подобные приемы облегчат жизнь ей, а не им. Несчастные жертвы губки будут двигаться дальше по пути деградации и распада, пока она не потеряет над ними контроль.

До этого момента остается максимум шесть дней!

Мавру захлестнули эмоции. Где-то кто-то в этом сумасшедшем мире знал, как им помочь, мог им помочь, должен был им помочь. Она обязана в это верить. Обязана!

Женщина бесшумно наклонилась и занесла руку над Никки Зиндер.