По темным волнам Чанчука Урубу уплывала от обители Преподобной Матери. Пока она была женщиной, но это ненадолго: очередная цель уже намечена, и теперь остается лишь дождаться подходящего момента, чтобы завершить операцию.

В этом полушарии уже наступила весна. Льды таяли, раскалывались, и теплые течения уносили обломки в Великий океан. Вода уже прогрелась до шести градусов Цельсия, но видимость здесь, у берега, была отвратительная – даже для глаз чанчукианцев, хотя Главная Система сделала их идеальна приспособленными к условиям этого сурового мира. Жители Чанчука были совершенно уникальны как в биологическом смысле, так и в культурном.

Расселяя человечество по новым мирам, Главная Система изменяла людей применительно к новым условиям обитания не только для того, чтобы им легче жилось. Для нее важно было сделать жителей разных колоний настолько отличными друг от друга и от своих предков, чтобы у них не могло возникнуть даже желания вернуться на свою историческую родину, хотя бы им и представилась такая возможность. Чем больше люди отличаются друг от друга внешне, тем сильнее ненавидят тех, кто непохож на них, и тем меньше вероятность, что человечество когда-нибудь захочет объединиться.

С Чанчуком Главной Системе пришлось повозиться. Тропический пояс представлял собой настоящий ад, где все кипело и испарялось; остальную часть суши занимали пустыни, тундра и высокие неприступные горы. Кроме того, на поверхности планеты свирепствовали постоянные бури. Ни о каком развитии сельского хозяйства в таких условиях не могло быть и речи, поэтому Главной Системе ничего не оставалось, как только поселить людей в океане. Жизнь в чанчукианских морях была богата и разнообразна, но новый хищник – человек, – самый агрессивный и легко приспосабливающийся, быстро и окончательно завоевал себе господство в океанских пучинах.

Мимоходом заметим, что, несмотря на успешную адаптацию к чуждым условиям обитания, люди так и не смогли до конца сродниться с чанчукианскими океанами.

Урубу сначала "почуяла" вход в свое жилище и лишь потом его увидела. Подплыв к нему, она вошла в тамбур и с наслаждением сделала глубокий вдох. Несмотря на то что жители Чанчука могли задерживать дыхание на целый час и погружаться на глубину до тысячи метров, они оставались млекопитающими и получали удовольствие от самого процесса дыхания.

Входной тамбур был достаточно скромен; он исполнял роль прихожей в хорошем доме, места, где принято оставлять все неприятности, прежде чем войти в комнаты. Внутренняя поверхность тамбура была покрыта "дахаджи" – так называлась чанчукианская гигантская губка, прекрасно впитывающая воду. Дахаджи была только рада, когда человек отряхивался, а потом еще и катался по ней, чтобы стать совсем сухим. Но это было еще не все: во втором отделении тамбура вошедшего с нетерпением ждали мощные фены, чтобы окончательно завершить процесс высушивания. Разумеется, такую роскошь могла себе позволить только элита Центра. Широким массам приходилось удовлетворяться естественными ветрами или ходить мокрыми.

Войдя в комнату, Урубу увидела, что, несмотря на раннее время, светильники уже зажжены. Она выглянула в окно и только сейчас заметила, что над океаном хлещет ливень. Небо застилали темные грозовые тучи, а штормовые волны пытались сокрушить человеческое жилище. Но дома чанчукиан строились на редкость прочно; местные жители давно привыкли к существованию на границе двух стихий, Бутар Киломен возилась на кухне, и по всему дому разносился аромат хайки – излюбленного лакомства чанчукиан, очень похожего на печенье. Теперь Бутар ничем не напоминала то хвостатое безволосое создание серого цвета с непомерно развитой мускулатурой, каким была на "Каотане", и надо сказать, в нынешнем виде она нравилась Урубу гораздо больше. Собственно, и сама Бутар не была слишком удручена переменой внешности.

Жители Чанчука покрыты густым маслянистым мехом, оттенки которого варьируются от золотистых до красных, коричневых и черных. На суше они передвигаются на двух ногах. У них широкие ладони, а пальцы соединены плотной кожистой перепонкой. Несмотря на отсутствие ушных раковин, слух у чанчукиан на удивление острый. Головы у них гладкие и шарообразные, носы – широкие и плоские, а ноздри обладают способностью плотно закрываться под водой. Рот, обрамленный длинными густыми усами, на первый взгляд кажется маленьким, но на самом деле чанчукианин может проглотить рыбину размером с половину его головы. Круглые карие глаза снабжены двумя веками. Внутреннее веко – прозрачное, но может выполнять роль светофильтра, хотя основное его назначение – компенсировать разность коэффициента преломления в воздушной среде и в воде. По земным меркам чанчукиане слегка близоруки, и зрение у них не цветное и даже не черно-белое, а коричнево-белое. Именно потеря цветовых ощущений казалась пиратам самой большой утратой, хотя теперь они уже к этому привыкли.

Чанчукианское тело толстое, но невероятно гибкое; длинные ноги, заканчивающиеся пастообразными ступнями, в воде превращаются в хвост, наподобие дельфиньего, позволяющий им развивать большую скорость. Ходят они слегка наклонившись вперед, а толстая мембрана, которая в воде выполняет функции спинного плавника, на суше свисает вниз и помогает поддерживать равновесие. Ворон говорил, что они напоминают ему тихоокеанских морских выдр.

– Все готово? – повернувшись к Урубу, спросила Киломен.

– Да, насколько это в принципе возможно, – ответила та. – Похоже, старая дева никогда не снимает эту чертову штуку с пальца. Впрочем, я полагаю, что все пройдет гладко. Устройства, которые прикроют наш отход, уже размещены и замаскированы. Нашим врагам может повезти, но преимущество на нашей стороне. Сомневаюсь, что этот фокус можно показать дважды, но я думаю, второй попытки не понадобится. По крайней мере на этот раз мы рискуем гораздо меньшим количеством людей, и кроме того, теперь у нас больше опыта.

Из спальни вышла Мин Хао По. Вид у нее был сонный, но Урубу не сомневалась, что она уже все продумала. Мин, как и ее коллега, Чанг Манг Во, раньше входили в экипаж "Чун Хо Фана". В прошлом мужчины, они с трудом свыклись с обществом, где царит оголтелый матриархат, подкрепленный не только культурными традициями, но в первую очередь биологией. Правда, и Мин и Чанг по происхождению были китайцами, так же, как и предки чанчукиан, поэтому кое-какие местные обычаи и даже язык, хотя и сильно изменившиеся, были им знакомы. Но при отборе людей для операции имели значение, разумеется, не происхождение, а профессиональная, так сказать, ориентация. Обе они чрезвычайно метко стреляли. Мин была на "Чун Хо Фане" лучшим артиллеристом, а Чанг – специалистом по связи. Их опыт как нельзя лучше соответствовал задуманной "шалости", как называл эту операцию Ворон.

– Когда выступаем? – поинтересовалась Мин.

– Действительно, мы тут уже чересчур засиделись, – согласилась Урубу. – Я хочу, чтобы вы с Чанг напоследок все еще раз проверили. Будет обидно, если операция сорвется из-за какой-нибудь дурацкой случайности. Приготовьте оружие и канистры. Если все пройдет, как задумано, кольцо будет у нас, но на этот раз ни черти, ни ангелы не будут нам помогать. При малейшем подозрении на неудачу я прекращу операцию, и вы отступаете на исходные позиции.

– Да-да, конечно! – нетерпеливо ответила Киломен. – Мы все знаем и готовы рискнуть. Будем бить без промаха, но основная часть операции – на тебе. Ты уверена, что сможешь нейтрализовать нейротоксины?

– На тренировках у меня это выходило легко, – пожала плечами Урубу. – Но тогда я точно знала, когда нужно начинать, и успевала сосредоточиться. Не забывайте инструкции. Если я через пятнадцать минут не выйду оттуда, с кольцом или без, или войска поднимутся по тревоге – бросайте все к чертовой матери и уходите. Нет смысла погибать задарма. – Она посмотрела на Киломен и нахмурилась:

– Я что-то забыла? У тебя остались вопросы?

– Нет, – пожала плечами Киломен, – все понятно. Просто у меня такое предчувствие, что мы достанем кольцо и при этом все останемся живы.

Положив руку ей на плечо, Урубу изобразила чанчукианский вариант грустной улыбки. Это было ужасное зрелище.

– Никто не будет жить вечно, если только я его не съем.

Мин недовольно поморщилась и перевела разговор на другую тему:

– А что насчет Центра? Ты уверена, что там никто ничего не подозревает?

– Ну, какие-то подозрения у них, безусловно, имеются, – призналась Урубу. – Поэтому они и установили повсюду проволочные заграждения, а мы вынуждены с утра до вечера разыскивать подслушивающие устройства и моделировать правдоподобные записи. Они, видишь ли, убеждены, что у нас тьма-тьмущая шпионов, которые способны похитить людей, занимающих важные посты, и заменить их нашими дубликатами, неотличимыми от похищенных оригиналов. Правда, компьютеры уверяют их, что процессы, происходящие в мозгу, уникальны, и скопировать их невозможно, но из-за этой "шпионской" теории всем бойцам МСС, а также охранникам Центра и администраторам, особенно тем, кто имеет право лицезреть Святую Ламу, вживлен контрольный имплантант. Я едва не упустила это из виду, когда абсорбировала свое нынешнее тело. К сожалению, иногда я бываю не очень внимательна, и тогда мои клетки автоматически исключают чужеродные объекты. К счастью, в тот момент я еще не начала преобразование интеллекта, и успела сообразить, что к чему. В следующий раз я буду начеку. Они убеждены, что теперь нам не удастся похитить кого-то на время, достаточное, чтобы создать дубликат и не вызвать тревоги. В чем-то они правы.

Если кто-то пронюхает о моих способностях, меня нейтрализуют в два счета.

– Поэтому-то я и волнуюсь, – мягко сказала Бутар Киломен. – Без тебя даже четыре кольца ничего не стоят. Ты – наш последний козырь.

Урубу села на хвост и вздохнула:

– Я вижу, вы недооцениваете себя. В самом начале так еще можно было сказать, но сейчас я отнюдь не уверена, что кого-то из этой компании удастся обмануть.

Она резко хлопнула в ладоши и выпрямилась, насколько позволяло ей чанчукианское туловище.

– Вперед! Мин, разбуди Чин и скажи ей, чтобы выскакивала хвостом вперед. Если хайка не сгорела, пока мы болтали, давайте пить крепкий чай и наслаждаться мыслью, что все уже почти завершено. Мы можем жить в воде и в воздухе, но будем чувствовать себя дома только в космосе. И мы вернемся туда в самое ближайшее время!

* * *

Система управления обществом на Чанчуке была такой же, как и на остальных колонизированных планетах: интеллектуальная элита – марионетки Главной Системы – и темное большинство, которое избранные успешно удерживали на одном и том же уровне невежества. Эта идея была не нова – Главная Система позаимствовала ее из истории Древней земли, Земли-до-Главной-Системы. Впрочем, она была достаточно эффективна, но на Чанчуке имела свои особенности. Чанчук вообще был очень своеобразной планетой.

Жители его, как выше было сказано, происходили от китайцев и, разумеется, все как один исповедовали буддизм. Матриархат, царящий на планете, наложил отпечаток и на облик Просветленного: по местным понятиям Будда был рыбоподобен и, как все духовенство Чанчука, принадлежал к женскому полу.

Мужчины Чанчука на эту роль явно не годились: они были слабыми, низкорослыми, считались весьма недалекими и жили гораздо меньше женщин, которые называли их Производителями и управляли планетой. Проанализировав эти факты, Клейбен и Звездный Орел пришли к мысли, от которой никак не могли отделаться, что чанчукиане являются наследниками людей лишь в культурном отношении, а биологически они – потомки некой расы, которая искони населяла эту планету. Вероятно, коренные жители этой планеты не захотели сдаться добровольно, как некоторые другие, и Главная Система ассимилировала их таким варварским способом, по существу, аналогичным геноциду. Был ли великий компьютер способен на это – кто знает? Но в конце концов его программа предполагала сохранение только человечества… Клейбен не раз задумывался о том, сколько планет постигла такая же участь.

– Главную Систему создали люди, – заметил по этому поводу Козодой, – а как известно, человеческому разуму издавна свойственно проявлять особый талант, когда дело касается уничтожения расы или этнической группы, которая стоит на пути более сильной нации.

Козодой знал, о чем говорил, поскольку принадлежал к тем, кого европейцы обобщенно называют "американские индейцы".

Что касается Урубу, то она сама была продуктом человеческого интеллекта и технологии и поэтому не особенно беспокоилась о таких вещах. У нее хватало других забот.

* * *

Центр Ва Ши имел городскую структуру и состоял из множества связанных между собой жилых домов и административных зданий, но, несмотря на это, проникнуть в него было ничуть не труднее, чем в любой другой Центр, особенно когда знаешь принцип. Главного администратора здесь называли "Святая Лама". Не только простые люди, но и большинство образованных чиновников Центра всерьез считали ее последним воплощением некоего полубожественного существа, посланного с небес на землю. Именно поэтому он обладала высшей религиозной властью, а статус ее приравнивался к божественному. Святая Лама вела чрезвычайно замкнутый образ жизни и покидала Обитель только для участия в особо торжественных церемониях, но даже тогда ее сопровождали многочисленные охранники. Подобраться к ней незамеченным и украсть кольцо, которое она к тому же никогда не снимает, было совершенно невозможно. Для успеха миссии было необходимо застать Святую Ламу в тот момент, когда она полагается исключительно на электронные системы безопасности, а для этого надо было проникнуть в Обитель – самое сердце Ва Ши.

Урубу применила свою испытанную тактику: "сожрав" очередную жертву, она превратилась в офицера службы безопасности, имеющего доступ в храмовый комплекс Ва Ши.

Правящая элита повсеместно состоит из людей, которые хорошо знают историю мира и своего народа в частности. Поэтому-то они, как правило, становятся циниками и просто играют ту роль, которая требуется, чтобы произвести нужное впечатление на массы. Но Чанчук и в этом смысле был исключением. Местная элита обладала знаниями, но цинизм у нее отсутствовал напрочь, и даже сама Святая Лама искренне верила в собственную святость и высокое предназначение и очень серьезно относилась к своим обязанностям. Она очень много времени проводила в молитвах, но это не мешало ей быть весьма толковым руководителем. Она знала все, что происходит на вверенной ей планете, и к тому же была очень сведуща в технологии. В отличие от других жриц она не давала обет безбрачия, что, впрочем, от нее и не требовалось. Наоборот, Святая Лама была обязана рожать детей со всей возможной частотой.

Девочки, рожденные ею, становились жрицами в других Центрах; считалось, что они имеют полубожественное происхождение. Когда их мать умирала, на одну из них снисходило просветление, и она становилась новой Святой Ламой. Как правило, хотя и не обязательно, для этой роли выбиралась самая молодая и самая плодовитая жрица. Но при этом она была обязана великолепно разбираться в политике и культуре Чанчука. Избранность ее подтверждалась тем, что Священное Золотое Кольцо должно было оказаться впору новой владелице. Как ни странно, так всегда и бывало.

Нынешнюю Святую Ламу избрали в возрасте двадцати девяти лет. Сейчас ей было тридцать шесть. Чанчукианские женщины достигали половой зрелости по земным меркам довольно поздно, и была надежда, что она успеет родить на благо своим подданным еще не меньше десятка детей. По целому ряду политических и исторических причин вся ее прислуга состояла из мужчин, а все встречи Святой Ламы с другими женщинами, даже высокопоставленными, происходили под строгим контролем. Малейшее отклонение от протокола немедленно вызвало бы тревогу. Все без исключения охранники были фанатично преданны Святой Ламе, а ведь кроме них существовали еще и бойцы МСС.

Таким образом, единственным местом, где можно было попытаться стащить кольцо, оставались спальные апартаменты Святой Ламы. Входить туда разрешалось одной-единственной женщине – ей самой, и только сверхсексуальный и физически слабый Производитель имел хоть какие-то шансы на успех. Урубу долго ломала голову над тем, как стать таким человеком, и сейчас все надежды возлагались на маленький флакончик искусственных гормонов, которые Урубу удалось синтезировать.

Дело в том, что право получить аудиенцию у Святой Ламы имели только те жрицы, которые подверглись стерилизации и удалению желез, производящих гормоны, вызывающие физическое влечение у мужчин. Урубу сейчас была именно в таком состоянии. Один раз она уже пробовала превратиться в Производителя, но ничего не вышло: она добилась аудиенции, однако ей не удалось остаться наедине с кем-нибудь из сопровождающих на достаточно долгое время. Второй раз она не имела права потерпеть неудачу: у МСС могли возникнуть подозрения, а это равносильно провалу.

Урубу подплыла к Обители. Отпечатки пальцев, рисунок сетчатки и состав крови идентифицировали ее как Манг Квинг, старшую сестру Святой Ламы. Она исполняла функции старшей жрицы властителя Бадха и в то же время – командующего дивизией связи. Манг Квинг рассылала приказы и принимала отчеты от всех Центров планеты. На Чанчуке это очень высокая должность, и она открывала перед Урубу множество возможностей. Манг Квинг имела доступ ко всем уровням секретности и право в случае необходимости посещать Святую Ламу. Кроме того – и это немаловажно, – как близкая родственница Святой Ламы, занимающая свою должность по праву рождения, Манг Квинг имела право на ошибку. Другими словами, по чанчукианским законам ей многое позволялось, а в случае чего она по крайней мере не поплатилась бы жизнью.

Обсушившись в тамбуре, она вытащила из ранца желто-коричневую жреческую мантию и медальон офицера связи. Одевшись и повесив на шею медальон офицера связи, она поднялась наверх для того, чтобы пройти все необходимые проверки.

Для того, кто родился и вырос в невежестве, эта вполне обычная процедура показалась бы магическим ритуалом, а мир, в который Урубу попала, поднявшись по лестнице, – обиталищем богов. Или демонов. По пути Урубу кивала солдатам, дежурившим в коридорах. У двери в кабинет ее ждала полковник Чи. Урубу едва удостоила ее холодным взглядом и, подчеркнуто не замечая ее, прошла в кабинет. Ко всеобщему неудовольствию, полковнику Чи удалось занять должность, совершенно не соответствующую ее званию. Чи смущенно отвела взгляд, но тем не менее вошла в кабинет вслед за Урубу.

– Тысяча извинений, ваше святейшество, но я хотела бы с вами поговорить.

Не обращая на нее внимания, Урубу ,села на мягкий ковер и положила на низенький деревянный столик перед собой толстую пачку документов, оставленных на подпись. Но офицера МСС не так-то просто проигнорировать, тем более что уважения и религиозности у полковника Чи было не больше, чем у водяного клопа, а может, и еще меньше.

Не поднимая головы от документов, Урубу со вздохом сказала:

– Полковник, сегодня нам предстоит решить еще много вопросов, не имеющих к вам никакого отношения. Хотя мы стоим по одну сторону баррикады, но на Чанчук вас никто не приглашал. Если бы не ваша надменность, наши отношения могли быть гораздо лучше. Так что давайте оставим церемонии и поскорее перейдем к делу.

Чи улыбнулась. Она приложила много сил, чтобы дослужиться до звания полковника, а эта жрица получила власть и положение в обществе только потому, что родилась в подходящей семье. Первое время высокомерие Манг Квинг, да и других жриц, задевало Чи, но она постаралась привыкнуть и не обращать внимания.

– Очень хорошо, – вслух сказала Ч и. – Тогда перейдем к делу. Генерал Варфен, начальник штаба Миротворческих Сил Системы, нервничает. А когда он нервничает, его подчиненным приходится несладко. Мы получили приказ привести войска в полную боевую готовность.

– Типичный случай мужской паранойи, полковник, – презрительно ответила Урубу. – Впрочем, когда получаешь приказы от мужчины, это в порядке вещей.

Чи не стала вступать в спор о мужской психологии. Она понимала, что высшему духовенству отлично известно, что отношения между полами, принятые на Чанчуке, отнюдь не являются универсальными, и такие люди, как генерал Варфен, ничуть не уступают по интеллекту ни Святой Ламе, ни ее жрицам.

– Несколько лет назад полковник Прайви, мой коллега на Джанипуре, получил такое же задание, – негромко сказала она. – Он умер медленно и мучительно – его смерть была наглядным уроком для остальных командиров, и меня тоже заставили смотреть, как он умирает. Я не хочу стать кандидатом для следующего наглядного урока. До сих пор мои приказы не затрагивали существования сложившейся на планете общественной системы. Но, уверяю вас, если МСС решит взять контроль над Чанчуком в свои руки и ликвидировать местную администрацию, я смогу это сделать и сделаю.

Верховная жрица бесстрастно взглянула на нее.

– Есть ли у вас доказательство, что это нечто большее, серьезное, чем паранойя? Одно кольцо за сколько там? Пять? Да, за пять лет. И зачем создавать такой ажиотаж вокруг кольца Святой Ламы. Если оно настолько важно, почему бы просто не забрать его куда-нибудь, а там охранять как следует? У вас для этого достаточно сил.

Чи отрицательно покачала головой:

– Я понятия не имею, что такое эти кольца, и, честно говоря, не хочу этого знать, но ходят слухи, что все вместе они представляют собой угрозу существующему порядку и безопасности. Как это может быть, я не знаю и, повторяю, знать не хочу. Да и вы не хотите. Я полагаю, что это знание означает смерть.

– Смерть, полковник, – понятие относительное, – заметила Манг Квит, она же – Урубу. – Но, конечно же, способ смерти, так же как и образ жизни, имеет большое значение, это мы признаем. И разве все же вас не беспокоит факт, что этим пиратам известно то, что не известно вам? Сложно представить себе секрет, который знают враги, но который надо скрывать от друзей. Кроме того, какое это может иметь отношение к Нам, за исключением того, что ваше присутствие на планете подрывает порядок в обществе и мешает нормальной жизни?

Полковник Чи достала из сумки у себя на поясе фотографию и передала ее Верховной жрице. На фотографии был изображен маленький круглый предмет, напоминающий толстое кольцо, лежащее на массивном основании.

– Ну? И что же это такое? – спросила она, отлично зная, что это такое. Учитывая время, прошедшее с начала операции, просто удивительно, что первое устройство обнаружили только сейчас.

– Это автономный, дистанционно управляемый двигатель космического корабля, – ответила Чи и, взяв у Урубу фотографию, убрала ее обратно в сумку.

– Космический корабль? Трудно поверить, что такая вещица может иметь отношение к космическому кораблю.

– Это не космический корабль. Только двигатель; двигатель, немного топлива и очень маленький блок управления, способный распознавать только сигналы типа "включить – выключить". Несомненно, эта вещь предназначена для одноразового использования.

– В самом деле? И что из этого следует?

– Ничего. Это просто двигатель и топливо. Хотя в принципе небольшой предмет вроде кольца вполне может поместиться в одном из входных портов. Эта штуковина была найдена в провинции Вин Той. Фермеры, выращивающие клич, случайно ранили варога. Естественно, им пришлось спасаться бегством: вы знаете, что раненый варог чрезвычайно опасен.

Кличем назывались водоросли, которые служили основным продуктом питания на Чанчуке, а варог был одним из крупных морских хищников.

– Фермеры буквально наткнулись на этот аппарат в том месте, где на поверхность выходят скальные породы. Он был тщательно замаскирован и спрятан достаточно далеко от деревни.

– Почему вы не доложили об этом сразу?

– А… Наши люди в Центре Вин Той провели все необходимые исследования. Мы не испытывали необходимости ставить вас в известность об этом происшествии.

– Не испытывали необходимости! В конце концов, это наша планета! Да как вы посмели! Или вы уже взяли на себя управление Чанчуком?

– Пока нет. Подавайте не отвлекаться. Я вам рассказываю об этом, потому что нам может потребоваться ваша помощь, чтобы скоординировать усилия различных служб Центра. Мы должны знать, есть ли на планете другие такие же предметы, но, чтобы их обнаружить, требуется целенаправленный и грамотный поиск. Эти устройства не сами слетели к нам с неба и замаскировались – кто-то должен был принести их и спрятать. Сделаны они явно не у нас: подобной технологии на Чанчуке не существует. По степени морских отложений на корпусе можно сказать, что он находится здесь уже около полутора лет.. Если есть и другие, мы должны найти их! И как можно скорее!

Урубу насмешливо глянула на нее:

– Только что вы убеждали нас в своем могуществе. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Идите и ищите все, что вам заблагорассудится.

– Вы знаете, что мы не в состоянии справиться только своими силами. Нам не знаком этот мир. Мы здесь всего лишь гости, хотя и принадлежим к той же расе, что и вы. Все элементы, входящие в состав устройства, распространены на Чанчуке в изобилии. Поэтому какие-либо специальные датчики нам не помогут. Почти наверняка все они спрятаны вдали от населенных районов и транспортных путей, но, возможно, кто-то из администрации или фермеров заметил кого-то подозрительного. Мы должны проверить все варианты – но не сами. Лучше всего использовать ваших подчиненных и наиболее опытных людей из всех Центров.

"Неплохое прикрытие", – подумала Урубу, а вслух сказала:

– Мы не уполномочены отдавать соответствующие приказы, и у нас нет ни малейшего желания сотрудничать с вами, учитывая наши отношения. Только лично Святая Лама может отдать подобный приказ. Вы проинформировали ее?

– Информацию об этом устройстве, как и все указания, я получила из штаба только что. Главная Система считает, что интенсивный поиск вынудит пиратов, находящихся на Чанчуке, поторопиться с попыткой украсть кольцо. Из опасения, что мы обнаружим все устройства и лишим их возможности скрыться. Уже сейчас к Чанчуку направляются несколько кораблей с хорошо вооруженными бойцами и необходимой аппаратурой. Они будут здесь через пять дней. До тех пор лучше, я думаю, держать наше открытие в тайне. Но как только корабли окажутся на орбите, агенты пиратов тут же об этом узнают. У них не будет другого выхода, как только немедленно похитить кольцо, и тут-то мы их и схватим.

Пять дней. Срок небольшой, но успеть можно, тем более что план разработан весьма тщательно. Правда, начавшись, операция должна пройти очень быстро: исчезновение Манг Квинг будет замечено сразу же, а даже Урубу не могла быть двумя людьми одновременно.

Она кивнула полковнику Чи:

– Очень хорошо. При первой же возможности я изложу вашу просьбу Святой Ламе. Чи свирепо взглянула на нее:

– Надеюсь, что первая возможность представится быстро, ваше святейшество. – Последние слова прозвучали, как ругательство. – Я вижу, вы начинаете забывать, кому вы обязаны своей сытой жизнью и возможностью развлекаться за счет вашей драгоценной религии. Я надеюсь, что Святая Лама отдаст необходимые распоряжения сегодня же. В противном случае я вынуждена буду доложить генералу Варфену, что Центр Ва Ши в лице его главного администратора отказался сотрудничать с МСС. Посмотрим, как вы запоете, когда здесь будут Валы, а все ваши компьютеры, энергетические установки и прочая техника перейдет под полный контроль Главной Системы.

Полковник Чи отдала честь и с самодовольным видом вышла из кабинета.

Это была не пустая угроза. После таких слов любая Верховная жрица впала бы в панику, а Святая Лама начала бы делать все возможное, чтобы сохранить свою власть. Для Урубу же это означало только, что ей наконец-то выпал счастливый случай. Она нажала на кнопку селектора.

– Срочно передайте расшифрованную запись нашей беседы с половником Чи Святой Ламе. Поставьте гриф чрезвычайной важности, – твердо произнесла она. – Затем соберите всю имеющуюся информацию об этом инопланетном предмете, который они нашли, и предоставьте мне детали. – Помолчав, она добавила:

– И узнайте, кто именно из наших людей в Вин Той не доложил немедленно об этом происшествии. Скажите им, пусть хорошенько поищут оправданий, либо их отчеты будут переданы в Высший Суд для рассмотрения самой Святой Ламой. До тех пор, пока не будет принято решение суда, освободить их от всех занимаемых должностей и лишить званий. Все ясно?

– Да, ваше святейшество, – услышала она в ответ испуганный голос. – Будет исполнено, ваше святейшество.

К тому времени, когда Святая Лама вызвала ее, Урубу собрала уже достаточно информации. Агенты, не доложившие о находке, уверяли, что отправили рапорт обычным путем, но он, видимо, где-то затерялся. Урубу знала, что они лгут. Сделать карьеру на Чанчуке было нелегко: в местной иерархии всерьез ценилось только происхождение, и, вероятно, эти двое сделали ставку на влияние полковника Чи. Что ж, они проиграли.

Перед тем как отправиться на аудиенцию, Урубу позвонила домой. Вся информация, как входящая, так и исходящая, тщательным образом контролировалась, а все переговоры прослушивались, но Урубу не собиралась говорить ничего компрометирующего. Во всяком случае, на взгляд непосвященного.

– Мы вернемся домой очень поздно, – сказала она Бутар Киломен. – В шестнадцать тридцать Мы приглашены на аудиенцию к Святой Ламе и не знаем, долго ли она продлиться и что Нам будет приказано делать потом.

– Хорошо, ваше святейшество, – помолчав, ответила Киломен. – Мы не будем ничего готовить специально, но оставим в холодильнике какую-нибудь еду, чтобы вы могли поесть, когда вернетесь.

– Не беспокойся, детка. Это может продлиться и три дня. Не скучай и не волнуйся за Нас. Мы справимся. Все будет в порядке.

Вот и все. В течение трех дней Урубу постарается осуществить свой тщательно продуманный план, а если что-то сорвется, у нее будет время, чтобы Главная жрица вернулась домой и все прошло незамеченным.

В четыре часа она сложила бумаги в водонепроницаемую папку, запечатала ее и кратчайшим путем отправилась в Обитель. Если все сложится удачно, завтра утром в компьютер службы безопасности вползет маленький червячок – приказ Святой Ламы, предписывающий Манг Квинг провести инспекцию в Вин Той. Центры располагались слишком близко к поселениям обычных людей, поэтому ни о каких глиссерах и гидросамолетах не могло быть и речи. Даже сотрудники МСС предпочитали не пользоваться современными средствами передвижения. Три дня – это время, необходимое, чтобы добраться до Вин Той традиционными способами. Если Урубу не уложится в этот срок, есть риск оказаться разоблаченной, но использовать эту возможность необходимо. Более удобный случай вряд ли представится.

Урубу надеялась, что Святая Лама не вызовет ее к себе в тот момент, когда все считают, что она отсутствует по ее же собственному приказу.

Обитель поражала своим великолепием даже под водой. В отличие от других зданий она опиралась не на деревянные сваи, а покоилась на полупрозрачных мраморных колоннах. Повсюду были статуи великого Будды и барельефы, иллюстрирующие принципы местного ответвления буддизма. Святую Обитель охраняли как электронные системы, так и люди, вооруженные чрезвычайно эффективными ружьями с автоматическим прицелом, которые могли стрелять и в воде, и в воздухе. Естественно, широкие массы населения не имели даже представления о таком оружии.

12-4 Главный вход, мрачный тоннель, длинный и запутанный, давал возможность охранникам хорошо рассмотреть посетителей и в случае чего мгновенно остановить любого с помощью автоматических запирающихся дверей.

В сушильной комнате папка с документами, содержимое сумки и даже одежда Урубу были тщательно проверены с помощью весьма чувствительных приборов, а специальные компьютеры между тем провели полный анализ рисунка сетчатки, отпечатков пальцев и состава крови посетительницы. Эти компьютеры не зависели от основной сети, а вся система была целиком автоматизирована: ею управляла особая программа, позволяющая с абсолютной точностью идентифицировать каждого человека. Эту процедуру Главная Система ввела несколько лет назад: трансмьютеры способны изменить внешность человека. Но она считала, что продублировать одновременно и сознание никому не под силу.

Как обычно, Главная Система ошиблась. Выйдя из сушильной комнаты, Урубу получила назад свои вещи, оделась и поднялась в приемную, обставленную резной деревянной мебелью и украшенную позолоченными барельефами на религиозные темы. Они были призваны внушить ожидающему благоговение и священный трепет. Понимание того факта, что за искусной позолотой скрываются всевидящие телекамеры, как нельзя лучше способствовало этой задаче. Именно здесь Урубу постигла неудача при первой попытке украсть перстень. И именно здесь необходимо приложить все силы, чтобы на этот раз ей повезло больше. Урубу уселась на мягкую кушетку и принялась ждать.

Маленькая дверь отворилась, и в приемную, неся небольшой поднос, вышел один из Производителей Будды. Средний рост женщины составлял примерно сто шестьдесят пять сантиметров, а вес – от пятидесяти пяти до шестидесяти килограммов. Мужчины в среднем были примерно на сорок сантиметров ниже, а вес их обычно не превышал тридцати пяти килограммов. Волосы на голове, как правило, были светлее, чем покрывающая тело шерсть. Для того чтобы выделиться среди прочих представителей своего пола, они красили волосы, украшали себя драгоценностями и прибегали ко многим другим ухищрениям, чтобы привлечь внимание женщин. Для землян удивительнее всего было то, что мужчины имели две маленькие, но крепкие груди и кормили новорожденных молоком, причем достаточно долго. Впрочем, единственной вещью, делающей их привлекательными в глазах противоположного пола, был большой золотой гульфик, которым аттестовались лишь очень немногие. Один из обладателей этой награды стоял сейчас перед Урубу.

Мужчины были гораздо слабее женщин, и детская смертность среди них была очень высока. Но, хотя их доля составляла всего тридцать процентов от общей численности взрослого населения, этого все равно было более чем достаточно для продолжения рода, особенно принимая в расчет их неукротимое либидо. Как правило, мужчины находились в услужении сразу у нескольких женщин, а те планировали рождение детей, с учетом того, чтобы это не подрывало годовой доход и не вредило здоровью.

Женщины рожали детей, а мужчины вскармливали их и растили. В этой биологической системе мужчины олицетворяли все соблазны и искушения, но при этом они были своего рода пленниками постоянно выделявшихся гормонов, тогда как у женщин этот процесс протекал лишь несколько дней в месяц. По традиции мужчины считались пригодными только для ведения домашнего хозяйства и гораздо менее сообразительными, чем женщины. Как правило, они не получали никакого образования, и функции их были очень жестко определены. Урубу надеялась, что общепринятое мнение о мужской глупости все-таки заблуждение.

Мужчина остановился перед ней и изящно поклонился:

– Приветствую вас," ваше святейшество. Меня зовут Чо. Мы встречались, когда вы приезжали к нам несколько месяцев назад. Позвольте предложить вам чаю и бисквитов. Святая Лама скоро вас примет.

Урубу кивнула, и Чо налил ей чаю. Конечно, она помнила Чо. В прошлый раз ей почти удалось овладеть им, но всевидящие мониторы подняли тревогу, и пришлось поспешно отступать.

Безусловно, никакого сексуального волнения в Чо она не ощущала. Да в обществе жрицы такого просто не могло быть. После того как ей удалили половые органы и железы, отвечающие за производство феромонов, она перестала вызывать интерес у мужчин.

Урубу лениво потянулась к влагалищу и, нащупав под кожей крошечный твердый бугорок, сильно, до боли, надавила на него. Из крошечной, хирургически вживленной ампулы начал выделяться химический агент, замещающий недостаток естественных гормонов. Запах нельзя было почувствовать на сознательном уровне, но, по теории Клейбена, он должен заставить любого мужчину, оказавшегося достаточно близко, вдруг, к собственному же удивлению, начать испытывать к Урубу неизъяснимую симпатию.

Все шло отлично. То, что Святая Лама задерживалась, было Урубу на руку. Постепенно Чо стала овладевать какая-то рассеянность, и Урубу заметила, что, когда он немного расслабляется, руки его сами собой тянутся к промежности.

Прозвенел колокольчик, разрушив очарование этой сцены, и Чо от неожиданности вздрогнул.

– Святая Лама сейчас примет вас, – сказал он прерывающимся голосом и подошел к главной двери. Она открылась, Чо вошел, и Урубу последовала за ним. Они спустились в холл и вошли в большой, роскошно обставленный кабинет.

– Молодец, Чо. Ты можешь идти, – отрывисто сказала Святая Лама. У нее был твердый, хорошо поставленный голос. Чо поклонился и вышел, плотно прикрыв за собою дверь. Святая Лама сразу перешла к делу:

– Итак, мы еще контролируем ситуацию или уже нет?

– В какой-то степени, – осторожно ответила Урубу.

– Полковник Чи не умеет думать, но при этом обладает всеми недостатками, присущими человеку, и, в частности, гордостью и высокомерием, – сказала Святая Лама. – Я знаю этот тип людей. Она просто не в состоянии мириться с существованием какой-то иной культуры и религии, кроме той, в которой она воспитывалась. А ее культура и религия – это милитаризм. Она испытывает непреодолимое желание превратить Чанчук в атеистическое и насквозь политизированное государство.

Урубу пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести взгляд от большого кольца на ее пальце. Черная вставка была украшена изображением четырех маленьких птичек. Мысль прямо сейчас превратиться в Святую Ламу была весьма соблазнительна, но Урубу ее отвергла. Телекамеры, установленные в кабинете, постоянно ведут видеозапись. Для превращения нужно не меньше пятнадцати минут, а за это время десять раз успеет подняться тревога, и нет никакой возможности блокировать запись – а те, кто потом просмотрит ее, сразу поймут, с кем имеют дело.

– Давайте-ка сюда вашу папку, – сказала тем временем Святая Лама и, сняв печать, углубилась в изучение документов и фотографий. Наконец она сказала:

– Все это весьма неприятно. Возможно, Чи и лишена разума, но в своем деле она разбирается великолепно.

Святая Лама отложила бумаги и внимательно взглянула на свое кольцо.

– Я бы согласилась в следующей реинкарнации стать водяным червем, лишь бы узнать, почему чужеземцы согласны рисковать жизнью ради этой безделушки, а Главная Система готова пойти на любые чрезвычайные меры, чтобы их остановить. Если бы не Служба безопасности, Мы бы просто отдали МСС – пусть делают с ним все, что угодно. Нет никакой религиозной необходимости его носить. Это просто милая безделушка, напоминающая Нам о матери-Земле.

Урубу пожала плечами:

– Если хотите, я отвезу его. Чи, и тем самым мы покончим и с ним, и с ней.

– Если бы это зависело только от Нас, Мы, не колеблясь, так бы и сделали. Но знаете ли вы, что произойдет с мониторами Службы безопасности, если эта штука во время заранее намеченной аудиенции исчезнет с моего пальца? Нет, они понимают, что, если Святая Лама замурована в этом богато украшенном мавзолее, кольцо украсть невозможно. Так нам, во всяком случае, представляется. Если здесь существует такое понятие, как "абсолютная безопасность". Мы бы не смогли удрать отсюда с этой вещицей, не правда ли? Главная Система заревела бы во всю глотку. – Она тяжело вздохнула. – Мы бы очень хотели встретиться с этими пиратами. Если бы им удалось каким-то образом убедить Нас, что это кольцо поможет подорвать или даже разбить на мелкие кусочки эту грязную и злую Систему со всеми ее компьютерами, Мы, возможно, не устояли бы перед искушением добровольно отдать им это кольцо. Но, к сожалению, эту Систему невозможно разрушить. Тем более простым ювелирным украшением.

Урубу поразило это признание. Конечно, оно будет вырезано из записи с помощью специальной личной программы Святой Ламы. Но использовать этот шанс почти нереально. Может быть, удастся убедить Святую Ламу, что кольца действительно способны разрушить Систему, но сначала необходимо убедить ее в том, что родная сестра, с которой они вместе выросли, на самом деле – искусственное существо. Потом нужно доказать, что это существо помогает пиратам, а не Главной Системе, и, наконец, внушить ей уверенность в том, что пираты способны добыть все пять колец и использовать их по назначению.

Лучше всего все-таки его украсть. Или хотя бы попытаться.