Все с удивлением смотрели на это странное существо. Бразилу даже почудилось, что перед ними персонаж из "Алисы в стране чудес".

– Вас послал Серж Ортега? – спросил он, стараясь ничем не выдать своего волнения.

Динозавр вынул трубку изо рта и высокомерно ответил:

– Сударь, я – герцог Оргондо. Это – Глмон. Улики здесь не обладают властью. Они просто наши соседи. Честно говоря, интересы гекса Улик близки нашим интересам. Мы прожили бок о бок с ними тысячи лет. С их помощью мы сумели выжить, когда окружающая среда здесь изменилась и почва превратилась в песок. Но все вы, включая господина Ортегу, находитесь здесь с нашего согласия, и мы не потерпим нарушения наших суверенных прав.

– Что он говорит? – спросила Вардия; остальные тоже были в явном замешательстве. Только сейчас Бразил догадался, что отныне они могут понимать лишь тех, кто имеет переводное устройство, и тех, кто говорит на языке Конфедерации. Их собственные переводчики исчезли вместе с прежними телами.

– Извините меня, ваша светлость, – учтиво сказал Бразил. – Я вынужден буду переводить, так как, боюсь, у моих спутников нет соответствующих устройств.

Динозавр взглянул на троих людей.

– Гм… Весьма любопытно. Мне сообщили, что явятся диллианка, чиллианин и летучая мышь. Мы слышали, что вы превратились в антилопу, и это пока единственная достоверная информация. Вы ведь господин Бразил, не так ли?

– Да, это я, – ответил Бразил. – Мужчина – это господин Варнетт, женщина с грудью – Вучжу, без – Вардия. Ведь мы прошли через Ивром. Уже одно это – огромное достижение, пройти его неизмененными – просто чудо.

– Совершенно верно, – кивнул глмониец. – Но мы не сомневались, что вам удастся пройти, хотя те три дня, в течение которых мы не знали, где вы находитесь, обошлись нам чертовски дорого. Мы предположили, что вас заколдовали, и стали предпринимать кое-какие дипломатические шаги, чтобы узнать, в кого вы превратились.

– Значит, к этой истории с колдовством Ортега не имеет никакого отношения? – сказал Бразил. – Похоже, он был полностью уверен в том, что нам удастся пройти.

– О нет, он рассчитывал, что вы там застрянете, – небрежно ответил герцог. – Но мы в Глмоне более сведущи в искусствах, чем эти мерзкие твари из Иврома. Важно было лишь обнаружить вас. Другая группа уже прибыла сюда, так что вопрос о том, сколько времени это могло занять, не имел значения.

– Итак, куда же мы теперь направимся? – спокойно спросил Бразил.

– В эту ночь вы, разумеется, будете моими гостями, – тепло сказал герцог. – Завтра песчаные акулы отвезут вас в столицу, Удликм, где вы присоединитесь к Ортеге и другой группе. И тогда это станет уже делом Ортеги, хотя мы будем за вами наблюдать.

Бразил кивнул.

– Игра становится столь многолюдной, что нам понадобятся списки членов команд, – пробормотал он себе под нос и перевёл этот разговор своим спутникам.

Кончив курить, герцог выбил трубку, содержимое которой пахло чёрным порохом.

– Места для вас приготовлены, – сказал он. – Вы в состоянии идти? Это недалеко.

– А разве у нас есть выбор? – иронически поинтересовался Бразил.

Маленький динозавр бросил на него быстрый взгляд.

– Конечно! – сказал он. – Вы можете снова пересечь границу и возвратиться в Ивром или прыгнуть в океан. Но если вы решите остаться в Глмоне, вам придётся делать то, что желаем мы.

– По крайней мере, герцог, вы достаточно откровенны, – вздохнул олень. – Ведите нас.

Они прошли вдоль берега чуть больше километра, когда увидели возвышающийся поодаль от воды огромный шатёр из парусины. Оргондо вёл их прямо к нему. Возле шатра топтались несколько глмонийцев, старавшихся не показывать, что все это им до смерти надоело, а вход в шатёр охраняли двое часовых. Когда герцог приблизился, они замерли, вытянувшись по струнке, и тот одобрительно кивнул.

– Всё готово? – спросил он.

– Стол накрыт, ваша светлость, – ответил один из них. – Всё должно быть в порядке.

Ещё один кивок, часовой откинул полог, и герцог вошёл в шатёр, оставив вход открытым для остальных.

Внутреннее убранство шатра напоминало картинку из учебника по истории средних веков. Пол был покрыт толстым пушистым ковром ручной работы. Сплетённый фактически из сотен маленьких ковриков, он выглядел как множество красочных пятен.

В центре шатра находился длинный низкий деревянный стол, уставленный блюдами, источавшими незнакомые ароматы. Стульев не было, но людям тут же предложили свёрнутые в рулоны одеяла или ковры, что позволило им расположиться с большими удобствами.

– Прошу прощения за столь скромный приём, – извиняющимся тоном сказал герцог. – Но другого выхода у нас не было. Я надеюсь, что каждый из вас найдёт на этом столе подходящую для него пищу – посол Ортега оказался в данном случае в высшей степени полезен. Мы, разумеется, не ожидали, что вы примете такой вид, но проблем это вызвать не должно. Жаль, что я не могу пригласить вас в свой замок.

– Где находится ваш замок? – спросил Бразил. – Я не видел здесь никаких сооружений, кроме этого шатра.

– На океанском дне, конечно, – ответил герцог. – Глмон не всегда был таким, каким вы его видите сейчас. Он менялся очень медленно, тысячелетиями. Когда климат начал становиться все более сухим и жарким, мы поняли, что не сможем бороться с песком, и научились жить под ним. Воздушные насосы, постоянно находящиеся под надзором опытных специалистов, гонят через вентиляционные отверстия очищенный воздух с поверхности. Что-то вроде жизни под куполами в глубинах океана – я слышал, что так делают повсюду. Наш океан – это пустыня. Мы можем в ней плавать, хотя и медленно, и перебираться с одного места на другое, следуя вдоль направляющих проводов и поднимаясь наверх лишь для переходов на большие расстояния. Когда Бразил это перевёл, Вардия спросила:

– Но откуда вы получаете пищу? Там же наверняка ничего не растёт.

– Мы – плотоядная раса, – ответил герцог, когда ему перевели этот вопрос. – В песке обитает масса живых существ, и многих из них мы одомашнили. Вода – не проблема, так как под землёй вдоль коренных пород текут ручьи. Овощные блюда приготовлены специально для вас. Мы выращиваем некоторое количество овощей в теплицах, расположенных ещё ниже.

Они ели и продолжали беседовать. Не зная, какова фактическая степень участия глмонийцев в экспедиции, Бразил тщательно избегал любого намёка на эту тему, так же вёл себя и герцог Оргондо.

После обеда радушный хозяин попрощался с ними.

– Наверху имеется много соломы, если вы не сможете спать на ковре, – сказал он. – Я знаю, что вы устали, и не хотел бы вас беспокоить. Завтра вам предстоит отправиться в долгое путешествие.

Вардия и Варнетт нашли мягкое местечко в углу шатра и через несколько минут заснули. Вучжу попыталась последовать их примеру, но сон к ней не шёл. Бессонница вывела её из душевного равновесия: она устала, у неё всё болело, ей было тревожно, и всё же ей не спалось.

Факелы погасли, но девушка разглядела массивное тело оленя, который стоял недалеко от входа в шатёр. С большим трудом она встала и направилась к нему. Бразил не спал. Когда Вучжу приблизилась, он повернул к ней голову.

– Что случилось?

– Я… я не знаю, – нерешительно ответила девушка. – Не могу заснуть. А вы?

– Я просто думаю, – сказал он, и его электронный голос прозвучал странно, почти печально.

– О чём?

– Об этом мире. Об этой экспедиции. О нас и не только о нас двоих – обо всех. Это конец, Вучжу. Больше не будет начал, только концы.

Непонимающе посмотрев на него, Вучжу решила изменить вопрос.

– Что с нами будет, Натан? – спросила она.

– Все и ничего. Это зависит от того, кто вы, – загадочно ответил он. – Сейчас вы поймёте, что я имею в виду. Вам было очень тяжело, Вучжу. Но вы уцелели. Вы – стойкий человек и заслуживаете того, чтобы наслаждаться жизнью. – Он переступил с ноги на ногу, устраиваясь поудобнее, и продолжал:

– Спрошу вас из чистого любопытства. Если бы у вас был выбор и вы могли бы вернуться в наш сектор Вселенной, где вас ожидало бы нечто желанное, что бы вы избрали?

Она подумала и смущённо ответила:

– Я никогда не собиралась возвращаться.

– Но если бы вы знали, что можете стать тем, кем вы захотите, и жить там, где захотите, – как б сказке о джинне с тремя желаниями, – что бы вы выбрали?

Она невесело усмехнулась.

– Знаете, работая на ферме, я ни о чём не мечтала. Нас научили быть всегда довольными. Но потом меня заставили стать проституткой в Партийном доме. Мужчин и женщин там держали отдельно. Мы никогда не видели ни одного мужчины, за исключением партийных функционеров и привилегированных рабочих. Нас запрограммировали так, чтобы мы были сверхсексуальными и дарили адское наслаждение. Я уверена, что крестьянские парни были столь же фантастически привлекательными для женщин-начальников. Нас пичкали гормонами, считали, что мы не можем думать ни о чём, кроме секса, а мы и вправду постоянно мечтали о нём, настолько, что в периоды затишья лежали в постели друг с другом.

Но члены партии, – продолжала она, – во многом разбирались, бывали в разных местах. Некоторые из них любили поболтать, и таким образом мы много узнали о внешнем мире. Мы мечтали выбраться туда, может быть, даже в другие миры, мечтали об иной жизни.

Она на мгновение остановилась, затем продолжала мечтательно, задумчиво, даже с некоторой тоской в голосе:

– Вы сказали – три желания. Ладно, продолжим эту игру. Я желала бы стать богатой, жить столько, сколько мне захочется, быть всё это время молодой и фантастически красивой. Конечно, не в комм-мире, но ведь это, кажется, уже четыре желания?

– Продолжайте, – попросил её Бразил. – Не думайте о трёх. Что ещё?

– Мне хотелось бы иметь вас на тех же самых условиях, – ответила Вучжу.

Он рассмеялся, довольный и польщённый.

– Но, предположим, меня с вами не будет, – сказал он, на этот раз серьёзно. – Предположим, вы станете независимой. Что тогда?

– Я даже думать об этом не хочу.

– Ну, давайте, – подначивал капитан. – Это же только игра.

Подняв голову, Вучжу немного подумала.

– Если вас не будет, – сказала она наконец, – то, полагаю, мне захотелось бы стать мужчиной.

Если бы у Бразила было человеческое лицо, оно застыло бы от удивления.

– Мужчиной? Почему? Чуточку смутившись, девушка пожала плечами.

– По правде говоря, не знаю. Помните, я сказала: хочу быть молодой и красивой. Мужчины – крупнее, сильнее, они не могут забеременеть, их нельзя изнасиловать. Возможно, мне бы захотелось иметь детей, но не думаю, чтобы кто-нибудь, кроме вас, Натан, смог бы меня возбудить. Для мужчин в Партийном доме я была всего лишь машиной, секс-машиной. Моей семьёй стали другие девушки. Они заботились обо мне и главное – ничем мне не угрожали. Вот почему партия отдала меня Хаину: я дошла до такого состояния, что вообще не могла быть ни с одним мужчиной, только с женщиной. Все мужчины, которых я встречала, представляли собой угрозу, все, кроме вас. Можете вы это понять?

– Думаю, что могу, – ответил Бразил не сразу. – Это естественно, учитывая ваше прошлое. Однако имеется много миров, где официально признан гомосексуализм и где вы можете иметь детей разными способами – от клонирования до искусственного осеменения. И, конечно, у мужчин столько же проблем и навязчивых идей, сколько у женщин. Трава не бывает более или менее зелёной, она просто бывает другой.

– И всё же я настаиваю на своём желании, Натан, – ответила она. – В конце концов, это нечто такое, чего я никогда не испытала, так же как прежде я никогда не была кентавром, а вы – самцом антилопы. Я знаю, что значит быть женщиной, и меня это не особенно заботит. Кроме того, мы ведь только играем.

– Конечно, – отозвался он. – И коль скоро мы играем, не хотите ли вы снова превратиться в диллианку? Для этого надо всего лишь вернуться в Зону и снова пройти сквозь Ворота. Вам будет возвращён тот вид, который вы приняли после первоначального изменения. Это самый распространённый способ, позволяющий снимать наложенные здесь чары. Если бы у меня было время, я бы использовал его в Ивроме, вместо того чтобы идти на риск столкновения с царицей роя.

– Я… я не уверена, что могла бы вернуться в Диллию, – тихо сказала девушка. – О, мне нравилось быть такой большой и сильной, я полюбила эту страну и её замечательный народ, но я им не подхожу. Именно это и сводило меня с ума. Джол был чудесным созданием, но Дал влекло ко мне. Представляете, чем это могло бы закончиться?

Бразил кивнул.

– Значит, вот что вы имели в виду, когда сказали мне, что люди должны любить людей вне зависимости от их формы или внешности. Но как же быть со мной? – спросил он. – Предположим, я превращусь в нечто ужасное, настолько чуждое, что невозможно будет обнаружить никакого сходства с тем, что вы знали.

Вучжу засмеялась.

– Вы подразумеваете летучую мышь или чиллианина, а может быть, русалку?

– Нет, я говорю о настоящем чудовище.

– До тех пор пока вы будете оставаться самим собой внутри, думаю, ничего не изменится, – ответила она серьёзно. – Но почему вы так говорите? Вы ожидаете, что превратитесь в чудовище?

– В этом мире всё возможно, – напомнил ей Бразил. – Вы видели лишь шесть гексов, шесть из тысячи пятисот шестидесяти. Здесь имеется масса куда более необычного, – сказал он мрачно. – Кстати, нам предстоит встретиться с новым Датамом Хаином. Он превратился в гигантского жука женского пола, в чудовище, каких мало.

– Ну что ж, теперь его внешний вид соответствует его душе, – с горечью заметила девушка. – Чудовища – порождение не расы, а разума. Он был чудовищем всю свою жизнь.

Бразил кивнул.

– Поверьте мне, Хаин получит то, что заслуживает, – и так будет со всеми. Попав в Колодец, мы станем такими, какими когда-то были, и тогда придёт час расплаты.

– – Даже для вас? – спросила она. – Или вы останетесь оленем?

– Нет, не оленем, – ответил он уклончиво, а затем и вовсе сменил тему:

– Что ж, может быть, это и к лучшему. Ещё два дня, и всё кончится.

Вучжу очень хотелось заставить его говорить яснее, но вместо этого она спросила:

– Натан, почему вы живёте так долго? Вы – марковианин? Варнетт считает, что это так. Бразил вздохнул.

– Нет, не марковианин. Но то, что кто-то так думает, – хорошо. Я смогу воспользоваться этой верой, чтобы предотвратить слишком быстрое распространение правды.

Эти слова ошеломили её.

– Так, значит, намекая на то, что вы – один из создателей этого мира, вы блефовали? – спросила она. Он медленно покачал головой.

– Нет, блеф тут ни при чём. Но я очень стар, Вучжу. Так стар, что я не в состоянии жить, сохраняя мои воспоминания. Я их блокировал и до прибытия в Мир Колодца был, к счастью, блаженно невежествен. Ни один разум не может долго функционировать с таким гигантским запасом знаний, сведений и воспоминаний. Шок, полученный в результате битвы и перевоплощения в Мурителе, вернул мне прошлое, но его оказалось так много! Его почти невозможно рассортировать, с ним тяжело жить. Но эти воспоминания дают мне преимущество: я знаю то, чего не знаете вы. Я отнюдь не находчивее или мудрее, но во мне сосредоточены опыт и знания тысяч людей. Это обеспечивает мне превосходство.

– Но они рассчитывают, что вы приведёте Колодец в действие, – заметила девушка. – Все сказанное вами раньше свидетельствует о том, что вы знаете, как это сделать.

– Правильно. Поэтому Серж и оставил нас в живых, – объяснил Бразил. – Поэтому нас балуют и подгоняют. Я не сомневаюсь, что коробочка, из которой исходит мой голос, содержит специальный контур, контролируемый Сержем. Вероятно, он и сейчас нас слышит, но меня это больше не волнует. Вот почему он был в состоянии помогать нам, знал, где мы находимся и что с нами происходит. Вот почему мы идём навстречу ему; вот как все это заранее было подготовлено. Он считает, что, если ему не удастся использовать меня, он использует Скандера или Варнетта.

– Зачем ему вы, Скандер и Варнетт – это понятно, – ответила Вучжу, – но зачем ему остальные? Например, я?

Если бы Бразил мог рассмеяться, он бы это сделал.

– Вы не знаете старину Сержа. Меня так убаюкал разговор о жене и детях, что я забыл, как мало этот мир изменяет то, что таится в глубине души.

Хаин? Что ж, Хаин полезен и для наблюдения за Скандером, и для его транспортировки. Не знаю, кто там ещё впереди нас, но будьте уверены – они все по какой-то причине нужны Сержу, или он ещё просто не сообразил, как должным образом их использовать.

– Но почему я? – повторила она.

– Они должны иметь каких-нибудь приручённых подонков в комм-мире, – ответил он с иронией. – Вы – заложница, Вучжу. Вы для него ключ ко мне.

Девушка побледнела.

– Натан! – сказала она робко. – А если до этого действительно дойдёт? Выполните вы ради меня то, что он потребует?

– До этого не дойдёт, – успокоил её Бразил. – Поверьте мне, этого никогда не будет. Варнетт уже понял – почему, хотя и забыл в юношеском задоре.

– И что же дальше?

– Я приведу их к Колодцу и покажу всё, что они хотят. Но им придётся понять, что дорога к сокровищам терниста. Держу пари, что, узнав истинную цену всего этого, они сочтут её слишком высокой.

Вучжу удивлённо покачала головой:

– Я ничего не понимаю.

– Поймёте в полночь у Колодца Душ, – загадочно ответил он.

* * *

Путешествие в Удликм было не из лёгких, так как всю дорогу их изрядно трясло. Ехали они, причём довольно быстро, в больших деревянных санях, запряжённых восемью огромными животными, которых глмонийцы называли песчаными акулами. Впрочем, рассмотреть их не представлялось никакой возможности – в песке мелькали лишь серые спины и острые, как бритвы, плавники. Управлял ими кучер-глмониец, державший в руках вожжи.

Песчаные акулы были млекопитающими, живущими в песке, как рыбы в воде. Они дышали воздухом – единственная здоровенная ноздря открывалась всякий раз, когда их огромные спины показывались на поверхности, – и передвигались со скоростью от восьми до десяти километров в час.

К концу дня все путешественники были раздражены и чувствовали себя так, будто их прокрутили через гигантскую мясорубку. Расстелив на песке коврики, они поели, причём пища была подогрета огненным дыханием их кучера. Ночью они крепко спали, несмотря на жару, ветер и чуждую природу.

Следующий день был точной копией предыдущего. Им повстречались несколько саней с глмонийцами, а однажды они увидели всадников, сидевших в огромных сёдлах на спинах песчаных акул. Как-то раз они проехали мимо скопления гигантских труб, возле которых суетилась бригада рабочих, следивших за тем, чтобы горловины не засыпало песком.

Наконец незадолго до наступления сумерек впереди показались какие-то постройки, которые по мере приближения саней становились всё выше. Они оказались сложенными из мелких камней башнями высотой не менее пятидесяти метров, очень напоминавшими средневековую крепость.

Сани замедлили ход и, подъехав к широким воротам, остановились.

К прибывшим немедленно подошёл официально выглядевший динозавр в изысканном красном наряде.

– Вы – группа иноземцев, прибывших из Оргондо? – спросил он.

– Да, это они, – ответил кучер. – Все они – ваши, и привет. Мне надо присмотреть за моими акулами. Они проделали тяжёлое путешествие.

– Кто из вас господин Бразил? – спросил чиновник.

– Я, – ответил Бразил.

Чиновник обомлел, увидев гигантского оленя, но быстро опомнился.

– Тогда пойдёмте со мной. Остальным предоставят временное жилье.

Он сделал знак ещё нескольким глмонийцам, одетым, как и он, в красные куртки, и те присоединились к группе в качестве эскорта. Хотя самый низкорослый из людей был на голову выше любого из стражников, спорить никто не стал.

– Идите, – напутствовал Бразил своих товарищей. – Проблем не будет. Я присоединюсь к вам, как только смогу, Выбора не было, и они двинулись к ближайшей башне. Бразил повернулся к чиновнику.

– Что теперь? – спросил он.

– Посол Ортега и другая группа чужестранцев расположились на Проспекте, – ответил чиновник. – Мне поручено отвести вас туда.

– Ведите, – сказал Бразил, не проявляя никакого беспокойства.

Проспект оказался рвом шириной более тридцати метров, начинавшимся сразу за башнями. Глубина его превышала пятнадцать метров, и, хотя его защищали лишь обычные каменные стены, песок в него не попадал.

Вниз, на гладкое, почти отполированное дно рва, вели широкие каменные ступени. Бразил спустился по ним с некоторым трудом. По обеим сторонам Проспекта, словно средневековые замки Старой Земли, строившиеся на крутых склонах речных долин, тянулись здания Удликма. Тут было множество лестниц, сотни дверей, окон и даже ворот, предназначенных для обороны. Что же касается самого Проспекта, то Бразилу казалось, что одна его сверкающая поверхность простирается до океана, а другая – до горизонта.

Копыта Бразила цокали по отполированной мостовой. Он возвышался над бесчисленными лавчонками и толпами зевак, расступавшихся, чтобы дать ему дорогу. Миновав последние лавки, его провожатый направился в сторону океана, и наконец они оказались в официальной части Проспекта, поперёк которого была наспех возведена баррикада с тяжёлыми деревянными воротами, охраняемыми вооружённой стражей.

Чиновник показал пропуск, и их немедленно пропустили. За воротами тоже толпилась охрана. Посредине Проспекта Бразил увидел аккафианина, чиллианина, умиау, лежащую в чём-то вроде квадратной ванны, и кого-то ещё.

Он внимательно посмотрел на Провидца и Опору, и последние фрагменты картинки-загадки легли на своё место. С самого начала роль северянина была не ясна, и Бразил ничего не знал о гексе этого создания – ни о географическом положении, ни о его культуре. Тем не менее было ясно, что северянин – главный виновник многих бед, случившихся с его группой.

Стемнело. Маленькие газовые фонари, горящие вдоль Проспекта, придавали этой сцене мрачноватый вид.

– Побудьте здесь, – наказал Бразилу чиновник. – Я позову посла Ортегу.

Бразил подошёл к умиау, проигнорировав остальных чужеземцев.

– Значит, вы и есть Элкинос Скандер, – решительно сказал он.

Русалка озадаченно взглянула на оленя.

– Да? А вы кто или, может быть, что?

– Натан Бразил, – представился тот. – Это имя вам что-нибудь говорит? Если быть точным, я прибыл сюда, чтобы отомстить вам за семь убийств.

Умиау открыла рот:

– Семь убийств? Что, чёрт возьми, вы имеете в виду?

Бразил заметил, что трое чужеземцев, которые стояли слева от Скандера, проявили к его словам явный интерес. Остальные просто следили за ними.

– Я был капитаном грузового корабля, обнаружившим на Далгонии семь обуглившихся тел. Ни один из этих людей не причинил вам вреда, и у вас не было никаких оснований для убийства.

– Я не убивал их, – твёрдо заявил Скандер. – Их убил Варнетт. Но что из этого? Вы предпочли бы открыть этот мир для коммов?

– Так вот оно что… – печально произнёс Бразил. – Семь человек умерли, ибо вы боялись, что их правительства установят контроль над марковианским мозгом. Скандер, вы прекрасно знаете, что это весьма сомнительная причина. Ворота не открылись бы перед ними.

– Конечно, открылись бы! – грубо прервал его Скандер. – Они открылись, когда Варнетт и я подобрали математический ключ к мозгу. И они были ещё открыты, когда вы с вашей шайкой провалились в них.

Бразил медленно покачал головой.

– Нет, Скандер. Ворота открылись только потому, что оба вы захотели, чтобы они открылись. Это и есть ключ. Даже если бы вы не знали, что Ворота ведут сюда, а не к далгонийскому мозгу, вы понимали, что какие-то Ворота существовать должны, и страстно желали обнаружить их. Убить Бевиниера и остальных вы решили ещё до того, как нашли их. Варнетт это понял. Он надеялся отыскать Ворота, но боялся, что, сделав это, умрёт. Вот что их открыло, а вовсе не ваши математические находки. Они не открывались со времён марковиан и не открылись бы никогда, если бы не возникли соответствующие условия.

– Тогда почему же вы провалились в них? – прошипел Скандер. – Почему они открылись для вас?

– Они и не открылись, – спокойно ответил Бразил. – Хотя мне следовало бы знать, что они там существуют.

– Но они открылись для нас, Бразил, – вмешался Хаин.

– Не для вас, Хаин, и не для меня, и не для Вардии, – сказал Бразил. – Но в составе нашей группы был ещё один человек. Потерявший всякую надежду, мечтающий о смерти, желающий избежать того, что было предначертано ему судьбой. Мозг, чувствительный к подобным вещам, засёк это и заманил нас на Далгонию, подав ложный сигнал бедствия. Мы прилетели туда, и, когда By Чжули ступила на перекрестие, Ворота открылись, пропустив всех нас.

– Я вспомнил! – воскликнул Скандер. – Вардия рассказывала мне о вас, когда мы сидели в плену в Стране! Она рассказала, как исчезли флаеры. Тогда я решил, что все это подстроили вы и что вы – марковианин. Все факты сходились. Кроме того, это объясняло, почему в отличие от остальных вы бесконтрольно действовали в Мире Колодца.

– То обстоятельство, что Ворота открыла девушка, а не Бразил, нисколько не обесценивает ваши умозаключения, профессор, – раздался у них за спиной спокойный хриплый голос.

Все обернулись, и перед ними во всей своей красе предстал Серж Ортега – пять метров змеиного хвоста и два метра массивного шестирукого тела.

– Серж, мне бы следовало знать тебя лучше, – с юмором сказал Бразил.

Улик пожал своими шестью плечами, – Это было шикарное дельце, Нат. Проворачивая его, я наслаждался. В большинстве посольств обеих Зон я установил подслушивающие устройства, все разговоры записывались. Мне было известно, что происходит, кто чем занимается и имеется ли что-нибудь, представляющее интерес для меня и моего народа.

Бразил кивнул. Он бы улыбнулся, если бы олень умел это делать.

– Значит, ты встретил нас не случайно? Ты уже знал, что я появился?

– Конечно, – ответил Ортега. – Маленькие камеры, расставленные в двух-трёх точках возле Колодца, фиксируют любого, проходящего через Ворота. Если это оказывается человек, то первым прихожу я. Никого это особенно не волнует, поскольку Ворота Зоны рассылают их по гексам наугад.

– Меня вы не встречали, – заметил Скандер. Ортега пожал плечами.

– Не мог же я жить в этом проклятом кабинете. Впрочем, это была ошибка – я потерял вас из виду. Но умиау так погано соблюдают секретность, что я раскрыл ваше убежище примерно через месяц.

– Ты следил за мной, начиная с Чилла, Серж? – спросил Бразил. – Как тебе это удалось?

– Запросто, – ответил улик. – Чилл обладает высокой технологией, но там нет природных ресурсов и поэтому существуют проблемы с металлами. Мы, как и многие другие гексы, поставляем им отдельные компоненты для машин и приборов, так вот эти компоненты имеют небольшие модификации. Например, в резонатор автоматического переводчика встроен дополнительный контур для трансляции. Радиус его действия невелик, но я знал, где ты находишься, и в большинстве случаев – вообще всё, что мне было нужно. Думаю, Нат, ты понимаешь, что тебе придётся играть в мою игру.

– Или ты убьёшь остальных? Человек-змея состроил оскорблённую физиономию, но явно переиграл.

– Что ты, дружище! – воскликнул он. – Разве я говорил тебе нечто подобное? Ведь у меня есть Скандер, а если он потерпит неудачу, то Варнетт. Но я предпочитаю тебя, Нат. Вряд ли ты отличаешься от того Натана Бразила, которого я знал десятки лет. И ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было, и тебе известно, как я поступаю в каждом конкретном случае. Поэтому я спрашиваю тебя: ты возглавишь эту группу?

Бразил коротко взглянул на своего старого знакомого.

– Зачем нам нужны другие, Серж? Почему не просто ты и я? – спросил он.

– Спасибо, Нат! Но лучше уж я вместе с остальными буду осуществлять экспертный контроль над твоими действиями и сообщениями. Этот контроль в какой-то степени послужит страховкой для всех членов игры. Северянин работает для группы лиц, настолько отличающихся от любого из нас, что я ничего не могу о них сказать. Тем не менее он, подобно Хаину и растению, действует и в своих собственных интересах. Таковы, в сущности, и твои спутники. Никто из них не позволит другому занять главенствующее положение. Все вы даже будете вооружены пистолетами, с помощью которых сможете убить любого, кроме меня. Кстати, я сделал прививку против жала Хаина, так что и с этой стороны мне ничего не угрожает.

Бразил вздохнул.

– Как всегда, ловчишь, Серж? Между прочим, скажи, пожалуйста, если с самого начала это была твоя игра, почему нам пришлось сражаться и так далеко идти? Почему нельзя было просто всех собрать и отвести в нужное место?

– У меня не было ни малейшего представления, куда ты идёшь, – честно ответил Ортега. – Скандер занимался исследованиями, Варнетт все бросил, остальные ничего не знали. Поэтому я просто следил за вашими группами. Когда стало ясно, куда направляются обе экспедиции, я постарался замедлить их продвижение, чтобы прибыть сюда раньше. Это оказалось легче, чем вы думаете: через Ворота Зоны в гекс Улик. Вот и всё. Чёрт возьми, приятель, сотни раз я собирался отправиться в экваториальную зону. Никто ещё не нашёл дороги туда, а ведь сколько народу в течение многих лет пыталось это сделать!

– Но мы знаем, что вход расположен в конце Проспекта, – внезапно сказал Опора. – И со слов Скандера я понял, что войти туда следует в полночь.

– Верно по обоим пунктам, – подтвердил Бразил. – Но в данном случае этих сведений недостаточно. В первую очередь вам необходимо иметь страстное желание достичь центра Колодца; кроме того, нужно знать базовое уравнение, чтобы сообщить Колодцу: "Я отдаю себе отчёт в своих действиях".

– Уравнение Варнетта, – пробормотал Скандер. – Уравнение, полученное в результате изучения клеток марковианского мозга. Это оно, не так ли?

– Разумеется, – согласился Бразил. – А самое главное, нельзя исключать того, что потребуется присутствие какого-нибудь марковианина. Состояние этого мира таково, что данное уравнение просто не поддаётся расшифровке. Был один шанс на миллион, что вам обоим удастся его открыть, и почти один на бесконечность, что вы сумеете попасть туда, где окажетесь в состоянии его использовать. Вы никогда не смогли бы применить его на Далгонии, так как для завершения оно требует некоего добавления. Это что-то вроде ответа на вопрос "Чего желаете?", причём вы должны изложить своё желание в математически корректной форме. Впрочем, в данном случае, если вы зададите мозгу такой вопрос, он выдаст простое заключение – "неудача".

– Но если это марковианин, то почему он не мог напрямую вступить в контакт с мозгом и сам решить все свои проблемы? – спросил слелкронианин.

Бразил повернулся к живому растению, и в его голосе отразилось замешательство.

– Я думал, что вы – Вардия, но ваш голос звучит совсем по-другому.

– Вардия слилась с слелкронианином, – объяснил Опора. Он рассказал о мыслящих цветах и об их необычном образе жизни. – Ей досталось немало мудрости и чрезвычайно эффективная сила мысли, но она – такая малая часть целого, что чиллианин по существу умер, – завершил свой рассказ Опора.

– Понимаю, – задумчиво сказал Бразил. – Значит, Вардий оказалось многовато. Наша, первоначальная, опять стала человеком.

Он снова повернулся к Ортеге.

– То же самое произошло с Вучжу и Варнеттом, – добавил он.

– Варнетт? – Скандер вскочил, расплёскивая воду. – Варнетт с вами?

– Да, но никаких фокусов, Скандер, – предупредил Ортега, – Если вы попытаетесь что-нибудь сделать с Варнеттом, я уж о вас позабочусь. – Он повернулся к Бразилу:

– Это касается и тебя, Нат.

– Тут проблем не будет, – устало ответил Бразил. – Я приведу вас в Колодец, покажу то, чего вы так желаете, и даже отвечу на любой вопрос, который вы захотите мне задать, проясню любую неопределённость.

– Это нас устраивает, – заметил Опора, но в голосе его прозвучало предостережение.