Джон Граймс стоял на капитанском мостике. Его судно, грузовой кругосветный пароход «Соня Виннек», мягко скользило к причалу. Но, хотя тело капитана застыло, как статуя, его ум совершал работу, которая не прерывалась ни на секунду. Он оценивал скорость, расстояние и силу волны. Так, двигатели заглушены, но скорость, похоже, все еще слишком велика. «Соня Виннек» преодолела течение, но, если верить информации Управления Порта, здесь иногда возникают водовороты, которые образуют встречные потоки вдоль линии рейдовой стоянки. В любом случае, причалить будет непросто. Перед ними шел «Железный барон», одно из металлических торговых судов — огромных размеров и очень широкое. Его гигантские палубные краны могли бы, наверное, поднять само судно. На причале за кормой стоял «Орионик» компании «Лон Стар Лайн», еще более широкий, чем «Железный барон»

— Лево руля! — скомандовал Граймс. — Так держать!

— Есть так держать, сэр! — отозвался старшина-рулевой.

Угол, под которым «Соня Виннек» подходила к причалу, был почти идеальным. Ее траверз был нацелен на кнехт, чуть позади от кормы «Барона». Граймс поднес к губам свисток и коротко дунул. На полубаке раздалось дребезжание цепи — по правому борту опускался якорь.

Удар колокола оповестил о том, что первое звено уже в трубе.

Граймс посмотрел назад. Корма «Сони Виннек» находилась теперь в стороне от носовой части «Орионика»

— Среднее сечение. Малый назад.

Он услышал, как отозвались рулевой и третий помощник. Корабль чуть заметно задрожал, когда реверсный гребной винт врезался в воду. Но хватит ли малого назад? Граймс уже собирался скомандовать «средний назад», но понял, что нынешней скорости достаточно, если не много. Гребной винт поперечного привода вывел корму судна влево точно в тот момент, когда движение вперед прекратилось. Швартовочные концы уже были на берегу, транцевался первый из причальных тросов. На корме второй помощник готовился принять первый трос с берега.

— Стоп, — приказал Граймс. — Остальное сделает машина. Всем спасибо.

На полубаке и корме заскрипели автоматические лебедки. Взглянув с мостика на отметку на причале, Граймс убедился, что судно встало точно на место.

Он крестом поднял руки над головой — «швартоваться» — так, чтобы увидел первый помощник на юте и второй — на корме, потом не спеша прошел в машинное отделение. Третий помощник все еще стоял за пультом управления двигателями.

— Стоп машина, мистер Денхэм, — холодно произнес Граймс.

— Есть стоп машина, сэр.

Юноша опустил рычаг. Колокола звякнули и еще несколько раз качнулись из стороны в сторону.

— Мистер Денхэм…

— Сэ-эр? — голос помощника походил на невнятный писк. Он выглядел перепуганным — или действительно не на шутку испугался.

— Мистер Денхэм, мне известно Ваше мнение. Я — чужак, которому не следовало доверять командование этим судном. Вы считаете, что Ваши знания и опыт на порядок превышают мои. Даже если это так, я буду весьма Вам благодарен, если Вы станете выполнять мои приказы с точностью от и до. Я понимаю, что Ваши обязанности фактически состоят в том, чтобы ставить их под сомнение. Более того, у Вас есть полное право поступать подобным образом. Но только не в тот момент, когда я подвожу к причалу эту чертову посудину!

Граймс почувствовал, что понемногу остывает.

— К вашему сведению, мистер Денхэм, даже я понял, что малого назад будет недостаточно. И как раз собирался отдать приказ об увеличении скорости, когда заметил, что Вы уже взяли управление в свои, возможно умелые, но определенно некомпетентные руки.

— Но, сэр…

Оттопыренные уши Граймса побагровели.

— Никаких «но»!

— Но сэр, я пытался поставить «малый назад». Но рычаг сам вырвался у меня из рук и встал на «полный» …

Почему-то Граймс понял, что юноша не лжет.

— Благодарю вас, мистер Денхэм, — произнес, наконец, Граймс. — В таком случае обратитесь к инженеру или электрику. Пусть осмотрят осмотреть приборы управления. Сегодня все сложилось как нельзя лучше, но в следующий раз дело может окончится плохо.

Граймс прошел через навигаторскую и спустился в свои апартаменты. Там его ждала Соня, наблюдавшая за швартовкой с нижней палубы. Когда он вошел, она уже поднялась из кресла и стояла посреди каюты — высокая, тонкая, грациозная. Потом ее правая рука поднялась и поправила огненный локон, выпавший из строгой прически.

— Мои поздравления, капитан. Это было бесподобно.

— Гхм…— отозвался Граймс.

— Но Джон, все выглядело прямо как в твоих книгах, — она подошла к ящику в переборке. Среди книг, которые лежали там, были экземпляры, принадлежали лично кому-то из судовладельцев, а также издания, предоставленные компанией «Виннек Лайн», с которым был обязан ознакомится каждый следующий капитан. Среди последних был и «Межостровной паровой экспресс», автором которой был некий Джон Граймс.

«…Эти капитаны, ради соблюдения расписания вынужденные даже в самую плохую погоду подводить к причалу и уводить от него громоздкие пассажирские паромы, вне всякого сомнения, были одними из лучших мореходов мира…» — процитировала Соня, открыв соответствующую страничку.

— Сегодня утром погода не слишком скверная, — проворчал Граймс. — Кроме того, речь идет о Земле. А мы — на Аквариусе.

Аквариус — водный мир, как можно понять из его названия. Он находится на траектории от Центра к Мирам Приграничья, примерно в пятидесяти световых годах к востоку от Сектора Шекспира. Сила тяжести, атмосфера и климат планеты совпадают с земными, но географически Аквариус совершенно не похож на «родину человечества». Здесь нет континентов и материков. Вся его суша — это цепочки островов, больших и поменьше, а некоторые из них похожи на точки даже на крупномасштабной карте. В этом отношении Аквариус напоминает Мелисс, одну из планет Восточного круга. Но, в отличие от Мелисса, здесь нет разумной жизни — вернее не было до тех пор, пока люди не заселили эту планету во время Второй Волны Экспансии. Как это часто случалось в те времена, Аквариус был открыт и заселен скорее по воле случая, нежели согласно предварительному замыслу. Первопоселенцам повезло. В те времена подобные случаи гораздо чаще заканчивались трагически. «Гауссовы глушилки» — корабли на генераторах Эренхафта — часто попадали в магнитные бури и сбивались с курса. При этом реактор останавливался. И аварийные дизели, судорожно заглатывая последние капли драгоценных углеводов, подавали энергию к генераторам Эренхафта. Начинался долгий путь через Неизведанное — отчаянные поиски мира, любого мира, пригодного для жизни человека.

Наткнувшись на Аквариус, «Железный Вестник» совершил мягкую посадку неподалеку от Северного полюса. Как и другие корабли тех времен, он нес груз оплодотворенных яйцеклеток людей и животных, большое количество семян различных растений и огромную техническую библиотеку. В те времена «глушилки» уже начали совершать регулярные рейсы, но всегда сохранялась вероятность — слишком высокая — что корабль «заблудится», и его пассажирам и экипажу придется осваивать неизвестную планету. Когда знаменитый коммодор Шекспир, исследуя миры Приграничья, заново открыл эту планету, колония уже цвела пышным цветом. Во время Третьей Волны Экспансии колонисты согласилась принять определенное количество иммигрантов, но при условии, что все новоприбывшие отработают испытательный срок на торговых или рыболовных судах — и только после этого им разрешат работать на берегу — если они сами того захотят.

Кто—то однажды сказал, что для эмиграции на Аквариус нужен только «паспорт моряка». Конечно, это не совсем верно, но и не слишком далеко от истины. Истиной является другое утверждение: уроженцы Аквариуса испытывают врожденное отвращение к космическим кораблям, но зато питают весьма теплые чувства к кораблям, которые плавают по морю.

Граймс был моряком, хотя и не собирался переселяться на Аквариус. Правительство планеты в составе Начальника Портов и группы Мастер—Инспекторов, пригласило его с просьбой написать книгу об истории колонии. Джон Граймс, ведущий морской историк Миров Приграничья, специалист по морской истории Земли, представлялся им самым подходящим человеком для такого ответственного дела. Его книги — «Межостровной паровой экспресс», «Знамя Южного Креста», «Клиперы Западного океана», «Время перемен» — прекрасно расходились на Аквариусе, хотя на планетах Конфедерации Приграничья их можно было найти только в библиотеках.

Но Джон Граймс, Мастер Астронавтики и коммодор запаса Флота Миров Приграничья, пользовался здесь уважением не только как писатель—маринист. Он носил звание адмирала Аусифалианского* Флота Фарна — не просто почетное звание. Аусифалианский Флота был морским флотом.

— Говоря официально, это дает тебе право на Сертификат Соответствия Мастера мореплавания, — твердил ему капитан Торнтон, Начальник Портов. — Будешь командовать одним из наших кораблей, получишь реальное представление о морской жизни.

— Я почему-то не уверен, что мне это понравится, Том, — нерешительно возразил Граймс.

— Я здесь главный, — отрезал Торнтон. — В любом случае, я не позволю тебе опустить руки, после того как ты с отличием окончил курсы по навигации, кораблевождению, метеорологии, остойчивости и хранению грузов.

— Ты меня искушаешь, — признался Граймс.

— «Искушаешь» ? — насмешливо протянула Соня. — И это говорит человек, который душу продаст за возможность постоять на мостике — подобно капитанам прошлого, о которых он писал. Человек, который постоянно сетует, что акварианскому флоту не вернуть дни расцвета мореплавания.

— Я тоже сожалею об этом, — вздохнул Начальник Портов. — Носовая и кормовая оснастка, вспомогательный двигатель, электронная панель управления механизмами — все это вполне практично и экономически выгодно. Но я враг прогресса как такового, чего никогда не скрывал.

— Золотые слова! — воскликнул Граймс.

— Рыбак рыбака видит издалека, — пожала плечами Соня.

Да, я консерватор, думал Граймс. Но ему нравился этот мир. Этот мир быстро развивался, но не забывал о том, что существуют вещи поважнее технического прогресса. Автоматизация достигла определенного уровня — и на этом остановилась. Правда, Начальник Портов признался, что борется за то, чтобы полностью передать управление судами в руки морских офицеров. Здесь любили и уважали море. Ничего удивительного: с самого зарождения колонии люди жили морем, и книги в их библиотеках были посвящены кораблестроению, мореходству и навигации. На Аквариусе много нефти и мало радиоактивных руд. Поэтому, в отличие от многих других миров, здесь особенно нужны физики. Паровому и дизельному двигателю отдавали предпочтение даже в авиации: огромные пассажирские воздушные корабли выполняли здесь ту же работу, что реактивные самолеты и ракеты на других планетах.

Морские корабли Аквариуса могли показаться настоящими музейными экспонатами. Гребной винт использовался только на тех судах, для которых чрезвычайно важным было соблюдение графика, чьи капитаны не могли позволить себе тратить время на разворот при подходе к пристани, или в случае крайней необходимости при маневрах. Контейнерные перевозки существуют, но ими не злоупотребляют, и экипажи грузовых судов предпочитают проводить свободное время в порту. Автоматические лебедки и подъемные краны снизили количество рабочих в доках. Машинные отсеки практически полностью автоматизированы и при маневрах управляются с мостика.

Также есть ряд навигационных приборов — радар, эхолот, лоран, инерционная система, определитель координат по данным спутника — но Начальник портов, как и большинство маститых капитанов, относился к ним неодобрительно.

— «Гении электроники наших дней, — это была цитата из книги Граймса „Время перемен“, — не будучи моряками, не могут даже представить себе, что толковый, аккуратно ведущий записи навигатор, вооруженный лишь секстантом, хронометром и эфемиридой, всегда сможет с достаточной точностью определить координаты своего судна, если хоть одна звезда будет светить ему сквозь разрыв в облаках. Такой навигатор никогда не зависит от капризов предохранителей».

— Именно этого я и добиваюсь, Джон, — объяснял Торнтон, — пока нашими судами не стали управлять кнопконажиматели, неспособные водить суда серии P\Ls. К несчастью, Мастер—инспектора так не думают. Большинство из них — инженеры и предприниматели. Я заметил, что такие люди тяжелее переносят плавания, чем мы — простые матросы.

— И что предлагают эти… сухопутные крысы? — спросил Граймс.

— С моей точки зрения — ничего хорошего… Вы слышали когда-нибудь про Электру?

— Да, — ответила Соня. — Сектор Каринтия. Колонизирована во время Третьей Волны Экспансии…— она нехорошо усмехнулась. — Чтобы туда иммигрировать, нужно быть как минимум доктором наук. Желательно по физике. Правда, иногда туда пускают химиков и биологов. А сама планета напоминает выгребную яму, в которой почему-то обитают люди.

— А еще там обитают крупные специалисты по продажам всего что угодно, — подхватил Начальник Портов. — Пару лет назад один такой добрался сюда…

— И всучил вам этот музыкальную шкатулку? — договорил Граймс.

— Ну да. Навигатор Перселла. Назван явно в честь изобретателя — а не композитора*. Наглухо закрытая коробка — черт знает, что там внутри. К ней подключаются все электронные приборы навигации на корабле: гирокомпас, радар, эхолот, лоран, шоран… Какой прибор не назови — он запустит в него свои пальцы. Или щупальца. Этот ларчик знает, где находится судно в любую заданную секунду. И если его как следует попросить — он, может быть, даже соизволит вам об этом сообщить.

— Тебе это не нравится, — подытожил Граймс.

— Да, не нравится. Начать хотя бы с того, что некоторые судовладельцы — а не стоит забывать, что на этой планете процветает частное предпринимательство — сделали совершенно однозначный вывод. Теперь, когда можно автоматизировать мостик, а заодно и машинное отделение, на корабле нужен всего один человек, капитан — да и тому остается только пролеживать койку в каюте и проснуться по звонку, когда потребуется провести судно в порт. Но это еще не самое худшее. Ты бы послушал, что говорят теперь и в Институте Морских Инженеров! Мол, если навигация сводится к тому, чтобы нажимать кнопки — то тогда и мы годимся на роль корабельных офицеров.

— Я уже слышал такие разговоры, — ответил Граймс. — Даже в космосе.

— А кто-нибудь знает, как работает этот Навигатор Перселла? — спросила Соня.

— Нет. Одно из условий соглашения о продаже гласит, что эти приборы могут быть установлены только техниками с планеты-производителя — то есть с Электры. Согласно другому условию, покупатель не должен — повторяю, не должен — даже пытаться вскрывать этот ларчик и выяснять, что там внутри. Главный электрик с Кэррингтонской верфи попытался. Ему очень повезло: он только потерял руку.

— Гхм…— сказал Граймс. — Похоже, я появился как раз вовремя.

— Что ты имеешь в виду, Джон?

— Ну, у меня есть возможность насладиться последними днями доброго старого Аквариуса. Заодно соберу кое-какой ценный материал и допишу пару глав «Времени перемен».

— Он любит изображать циника, — прокомментировала Соня. — Даже больше, чем консерватора.

— Гхм… «Старомодный циник» — звучит неплохо.

Он встал со стула и бесшумно подошел к стеллажам, делившим на части огромную круглую комнату, которая гордо именовалась «Наблюдательным Постом Начальника Портов». Пробежавшись глазами по корешкам, Джон обнаружил, что большинство книг — старинные (правда, недавно переизданые), и только малая часть — новые работы. Но это были настоящие книги, а не катушки с микрофильмами. Стандартная подборка работ, посвященных искусству мореплавания — безнадежно устаревшие, по мнению жителей большинства миров, но (пока!) не обитателей Аквариуса. Браун, Николь, Нори, Ризенберг… Леки… Томас…. Хроники древних исследователей и мореплавателей — Хэкльюта, Дэмпира, Кука, Флиндерса, Блайга… А вот романы: Конрад (как же без него!), Мак-Фи, Монсаррат, Герман Вук, Форрестер… Рука сама потянулась к «Моби Дику» Мелвилла… Он вспомнил о странном Зале Славы, куда попал во время экспедиции на Кинсолвинг, и пожалел, что не смог встретится с капитан-лейтенантом Квиигом, адмиралом Хорнблауэром и капитаном Ахабом. «Интересно, есть ли хоть один белый кит на Аквариусе?» — подумал он.Он обернулся, заметив, что его жена и капитан Торнтон тоже встали и смотрят в огромное окно, которое заменяло внешние стены Наблюдательного поста — он занимал весь верхний этаж Командного Пункта Начальника портов и располагался на высоте почти шестисот метров. Выше находилась только мачта с целым букетом отростками антенн, радаров, анемометров и тому подобного, увенчанная мощным прожектором—маяком. Граймс неторопливо подошел к Соне и вместе с ней стал вглядываться в темноту через прозрачное стекло. Подобно тусклому огненному мечу, над ними время от времени проносился луч прожектора. Далеко к югу, почти на самой границе горизонта, виднелись огни Порт-Стеллара. На востоке и западе маячили едва заметные пятна света — островные города и поселения. А прямо у их ног — вернее, у подножья башни — проплывал огромный пассажирский лайнер, с высоты похожий на разноцветное мерцающее насекомое, скользящее по темной поверхности моря.

Назло всем изоляционным материалам, снаружи доносился тонкий вой ветра. Соня вздрогнула.

— Это ветер перемен, — прошептала она.

— Моряк обязан уметь справляться с ветром, — отозвался Начальник Портов. — Интересно, Джон: а ты справишься? Я уже договорился, что ты завтра приведешь «Соню Виннек» в Порт-Стеллар.

— У меня получится, — отозвался Граймс.

— У него всегда все получается, — усмехнулась Соня. — Только непонятно каким образом.

Граймс влюбился в «Соню Виннек» с первого взгляда. Это было первое судно, которым он командовал. Впрочем, она привела бы в восхищение любого — и не только того, кто, несмотря на звание адмирала, обладает весьма скудными познаниями относительно океанских судов. Этот пароход носил имя леди — и был настоящей леди.Его — ее — длина составляла сто пятьдесят метров, ширина — двадцать один метр. Мостик и труба — темно-алые, с черной верхушкой и двумя черными чертами, приходившимися на середину корабля. Надводная часть и подъемные краны окрашены белым, а обшивка — зеленым с желтыми полосами. Красная черта определяла ватерлинию.

Но, тем не менее, внешний вид для судна — еще не все. И Граймс знал об этом не хуже самого опытного моряка, избороздившего все океаны Аквариуса. Но он обнаружил, что у «Сони» отличный ход. Ее дизель выдавал добрых двадцать узлов. Также имел место единственный гребной винт правого вращения. Машинное отделение и рубка напомнили Граймсу о космических кораблях, которыми ему доводилось командовать. После тренировок на различных симуляторах в Командном пункте, он хорошо представлял себе, как пользоваться всеми этими приборами. Единственное, что ему не понравилось, так это Навигатор Перселла, который затаился подобно злобному осьминогу в своей клетушке позади рубки. Граймс был уверен, что команда способна справиться с управлением без этого электронного монстра. По крайней мере, надеялся на это.

— Мне тоже эта штука не нравится, — мрачно пожал плечами высокий тощий капитан Харрел, с которым Граймс поделился своими опасениями. — Но она работает. Вынужден это признать. Она работает.

Затем они спустились в просторную каюту, где их ждали жены — робкая, печальная миссис Харрел и Соня. У переборки напротив был сложен багаж Харрела, уже упакованный и готовый к отправке на берег. На столе стояли бутылки и бокалы, ваза с колотым льдом. Офицеры, одетые в парадные форменные кители с черными, окантованными золотом, погонами, и шорты серого цвета, спустились, дабы попрощаться со старым капитаном и поприветствовать нового. Вилкокс, старший помощник, светловолосый молодой (но не слишком) великан атлетического сложения. Второй помощник, Андерсен — тоже великан, только рыжий. Третий помощник Виччини, худощавый и темноволосый. Джонс, механик, лысый толстяк неопределенного возраста, а с ним Мэри Хэлс, электрик — миниатюрная девушка с серебристыми волосами, казалось, не способнвя даже заменить предохранитель. Последней вошла дородная матрона Салли Филдинг, офицер снабжения.

Наполнили стаканы.

— Что ж, капитан, — начал Харрел. — Или лучше сказать «коммодор»? Или «адмирал» ?

— Капитан, — сухо ответил Граймс

— Что ж, капитан, ваше имя внесено в Регистр и Журнал. Вы подписали Опись имущества. У вас теперь отличное судно и не менее хороший экипаж. Счастливого плавания!

— Счастливого плавания! — подхватили все.

— Благодарю Вас, капитан, — сказал в ответ Граймс. — Уверен, все присутствующие желают Вам хорошо провести время в отставке.

— И чем вы будете заниматься, миссис Харрел? — спросила Соня.

— У нас есть яхта, — отозвалась она. — Думаю, большую часть времени мы будем бороздить волны Кораллового моря.

— Словом, отпуск пропал, — прокомментировал Граймс.

— Вовсе нет, — улыбнулся Харрел — впервые за это время. — Только мы двое — так что никаких проблем с экипажем. И никакой электроники, от которой меня уже тошнит.

Граймс поднял бокал.

— Счастливого плавания.

— Счастливого плавания, — дружно отозвались остальные.

Поначалу плавание и впрямь было счастливым. Граймс освоился довольно быстро.

— В конце концов, — говорил он Соне, — корабль — всегда корабль…Первое время Граймс опасался, что офицеры, равно как и прочие члены команды, будут возмущены: он, чужак, назначен командовать судном без испытательного срока на младшей должности. Но чарующие звуки слов «почетный адмирал» и репутация известного морского писателя производили почти магическое действие на подчиненных. Экипаж «Сони Виннек» знал, что Граймс прибыл на Аквариус, чтобы выполнить задание — очень важное. И выполнение обязанностей капитана — часть этого задания.

Соня тоже наслаждалась путешествием. Она быстро подружилась с другими женщинами — Мэри Хэлс, Салли Филдинг, крупной темнокожей Ванессой Вилкокс, которая присоединилась к ним перед самым отплытием из Порт-Стеллара, стюардессами Тессой и Тиной и толстухой Джемией Браун, королевой прекрасно оборудованного камбуза. Жизнь на судне — морском судне — поражала ее своей новизной, резко отличаясь от привычных Будней Глубокого Космоса. Здесь можно столько увидеть и узнать…

Погода стояла великолепная. Теплые дни и ночи чередовались с прохладными, создавая приятный контраст. Граймс упражнялся с секстантом, приобретенным в Порт-Стелларе, определяя положение по высоте солнца, обеих лун планеты и тех звезд, планет и искусственных спутников, которые можно было разглядеть в утренних и вечерних сумерках. Помощники, с нескрываемым удивлением наблюдавшие за тем, как он отмечает на карте точку за точкой, поздравили Граймса, когда его точки совпали с теми, что вывел на экран Навигатор Перселла. Как заметил Граймс, они тоже предпочитали игнорировать существование «ларчика» — за исключением тех случаев, когда разница между показателями, полученными двумя наблюдателями, оказывалась слишком велика.

Но капитан на судне, как бы то ни было — нечто большее, чем навигатор. Способность «вручную» управлять судном в большинстве портов захода «Сони Виннек» считалось не обязательным, хотя в любом из них рулевые оказались бы полезны. Граймс вручную вывел судно из Порт-Стеллара, но только после шестидневного плавания решил лично подвести судно к причалу Таллиспорта. В конце концов, он тренировался на симуляторе, и, уже находясь на корабле, от корки до корки прочел «Маневрирование в порту» Ардли. Эту книгу — одну из лучших работ по судовождению, написанную в двадцатом веке на Земле — подарил ему Начальник Портов.

— Ты найдешь эту книгу весьма полезной, Джон, — сказал он. — В свое время Ардли пользовался большим авторитетом. Мне понравилась одна вещь — он писал, как нужно использовать якоря. Я имею в виду, для маневрирования…— он рассмеялся и добавил:— Только не слишком злоупотребляй этим приемом. Это очень раздражает старших офицеров!

Поэтому, тщательно изучив крупномасштабную карту, на рассвете Граймс взял курс на Таллиспорт. У штурвала стоял рулевой, двигатели приведены в состояние готовности. Судя по графику, после первого прилива прошло два часа. Это значило, что «Соне Виннек» придется преодолеть волну отлива. Вилкокс говорил, что при входе в эту речную гавань могут возникнуть сложности. Все пристани находились на западном берегу реки, справа от устья. Когда судно с гребным винтом правого вращения швартуется правым бортом, это всегда сопряжено с известным риском, особенно если капитан не слишком опытен. И тем более, если возникает водоворот. Тогда точно вдоль линии стоянки образуется противоток, который вызывает эффект приливной волны, причем определить это можно только визуально. В случае если возникнет такой водоворот, Граймс должен был развернуть нос корабля направо, опустить правый якорь, и затем поворачивать судно в сторону порта, так, чтобы якорь оставался на дне.

Граймс входил в гавань Таллиспорта. Теперь он мог невооруженным взглядом рассмотреть Проводников — две белые башни у входа в порт. Он запросил поддержку начальника гавани, чтобы провести корабль по фарватеру. Слева стоял волнолом с красным маяком… Маяк находился уже на траверзе, и «Соня Виннек» в наилучшим образом зашла в порт.

— Не лучше было бы сбросить ход, сэр? — предложил Третий помощник.

— Гхм. Благодарю Вас, мистер Виччини. Лучше тихий… нет, самый тихий ход.

— Есть самый тихий, сэр.

Двигатели по—прежнему гудели ровно, но едва уловимое уменьшение вибрации указывало, что обороты гребного винта упали. Проводники все еще находились впереди, но на траверзе с правого борта показались два белых обелиска Проводников в Поворотную бухту.

— Десять градусов влево, — приказал Граймс. Хватит ли? Тут он увидел, что нос судна немного поворачивается, и услышал, как защелкал репитер гирокомпаса. — Ровнее на миделе!

Граймс подошел к правому краю мостика, и посмотрел назад. Проводники возле Поворотной бухты маячили точно за кормой.

— Как можно ровнее, — повторил он.

Теперь «Соня Виннек» проходила последние колена реки, пригодные для судоходства. По правому борту виднелась линия рейдовой стоянки. За ней виднелись заросли кустов на которых, точно россыпи драгоценностей, сверкали цветы, а дальше — белостенные дома… все это блистало чистотой. Но Граймсу было не до любования пейзажем. Он рассматривал в бинокль самый дальний причал, к которому ему нужно подойти. Перед пристанью плавала грязь, поднятая дноуглубительными установками — неотъемлемая часть плана по развитию порта. «С какой стороны подойти?» — думал он.

— Сэр, — обратился к нему третий помощник.

— Да?

— Водоворот есть, а на противоток непохоже, сэр.

— Почему Вы так думаете, мистер Виччини?

Молодой человек показал на малые суда, идущие впереди — яхту и два рыбачьих баркаса. Люки были не задраены, а крепежные концы висели собранными в бухты.

— Гхм, — произнес Граймс. Итак, похоже, мы застали отлив… Попросите старшего и второго помощников подойти на правый борт. И скажите мистеру Вилкоксу, чтобы держал наготове свой якорь.

Граймс перешел на правый борт, направив нос судна вверх по реке, к концу причала. Он резко дунул в свисток. Якорная цепь загрохотала по трубе. Лапы якоря утонули в иле, судно затормозило. «Соня Виннек» еще двигалась, но течение и волочащийся по дну якорь постепенно свели движение на нет.

«Как все просто», — подумал Граймс, развернувшись к причалу.

Но водоворот никуда не исчез, и пока судно оставалось внутри, его несло в направлении противоположном основному трафику, навстречу дноуглубительному оборудованию, буям и трубопроводам.

— Право руля! — скомандовал Граймс. К счастью, якорь еще держал. Он сыграл роль точки опоры, блокируя движение форштевня, в то время как корма оставалась свободной для разворота. Судно стояло поперек реки, направленное к причалу, но не той стороной.

— Разверните судно, сэр, — посоветовал Виччини. — Бросьте на берег носовой конец и попросите швартующих провести нас вниз по реке в конец пристани…

«Да, это сработает, — подумал Граймс. — Так будет лучше».

Причальный канат, что бросили с полубака, поймал один из швартующих. Он и еще один человек, не выпуская каната, побежали к тумбе, которую заметил Первый помощник. Вскоре зажужжала автоматическая лебедка и потянула корабль, точно на буксире. Граймс запоздало сообразил, что было бы лучше остановить двигатели и сдать назад, пока форштевень не врезался в причал. Но приказ оказался не нужен.

«Славный малый этот Виччини…— подумал Граймс. — Но лучше ему не привыкать к подобным вещам».

Теперь «Соня Виннек» двигалась на буксире против течения. Нос судна скользил всего в нескольких футах от края причала, при этом корма легко поворачивалась.

— Хорош, — скомадовал Граймс. Судно очень легко ткнулось о стенку причала, и начальник буксирной команды подтвердил, что оно встало на место. Граймс набил трубку и закурил.

— Знаете, в чем состоит задача рулевого? — произнес он. — В том, чтобы поспевать везде. Стоп машина.

— Мистер Виччини— продолжал он после короткой паузы, — я признателен вам за помощь. Не поймите меня превратно, мне нравится, когда офицеры проявляют инициативу. Но я думаю, что там следует кое-что запомнить. На судне может быть только один капитан.

— Но, сэр…

— Ничего, мистер Виччини. Я не спорю, Вы все сделали правильно. В будущем я попытаюсь все сделать правильно сам.

Возможно, в течение дня третий помощник объяснился бы с Граймсом и расставил все точки над «i». Но, как только были опущены сходни, на борт поднялся местный агент «Виннек Лайн», который доставил почту. Среди прочего, там находилось письмо, в котором сообщалось следующее: мистер Виччини получает расчет в связи с ежегодным отпуском, и с нынешнего дня его заменит мистер Денхэм.

«Соня Виннек» спокойно продолжала свое кругосветное плавание, лишь изредка отклоняясь к северу или югу и покидая тропическую зону. На метеоэкране в штурманской рубке появлялись сообщения о том, что погода меняется — но это происходило в сотнях миль от курса судна. Вилкокс признался Граймсу, что о таком рейсе можно было только мечтать. Дни, ночи — одно удовольствие. Во время переходов — солнечные ванны, купание в разборном бассейне, который занимал всю верхнюю палубу от переднего до заднего подъемника, гольф… По вечерам — карты, шахматы и великолепная музыка — в кают-компании был плеймастер и огромное количество записей концертов и спектаклей. В порту, после завершения всех дел, тоже было на что посмотреть и чем заняться. Залитые солнцем золотистые пляжи — вот где можно было поплавать по-настоящему! — серфинг… Граймс часто брал напрокат небольшую яхту. Он понял, что здесь эти морские прогулки доставляют ему гораздо большее наслаждение, нежели на озерах Лорна. Не то, что там царило безветрие — но ветер был слишком резким и сырым. На побережье располагались очаровательные таверны, куда Соня и Граймс заходили полакомиться дарами моря. Здесь подавали земных лобстеров, креветок и сельдей — они хорошо прижились в морях Аквариуса — и местные деликатесы: песчаных краулеров, которые напоминали трилобитов, рыбу-бабочку, морские стейки…

Это был настоящий праздник, который начал казаться Соне несколько затянувшимся. Граймс чувствовал себя превосходно. Он получал удовольствие от навигационных расчетов, управления судном — а когда доходили руки, готовил материалы для завершения книги по морской истории. Целые страницы выстраивались у него в голове и сами просились на бумагу. Его супруга, тем не менее, начала скучать.

Во время длинного — целых семь дней! — перехода между Линнхэйвеном и Порт-Джонсоном Соня отыскала в корабельном архиве пачку журналов. Они лежали в каком-то ящике — старые номера «Альманаха торгового судоходства», рассортированные по годам. Выбрав наугад несколько штук, Соня принесла их в каюту капитана.

— Думаю, это тебе пригодится, Джон, — сказала она.

Граймс взял один из журналов и пролистал.

— Гхм. Сухо и нудно. Мне нужно ощутить живой дух этой планеты.

— Но в них полно информации.

— Это все равно что справочник.

— Может, мне стоит просмотреть их и отметить то, что может тебе пригодиться? — спросила она.

— Прекрасно, — ответил Граймс. — Это будет весьма любезно с твоей стороны, дорогая.

Соня показала ему язык и принялась за чтение. Информация оказалась весьма подробной, а главное, разнообразной. Спецификации по новому корабельному сбору, объявления о продаже и покупке, нововведения, сообщения о банкротстве, столкновениях, кораблекрушениях и авариях, расследования… Последнее особенно заинтересовало ее. Она снова и снова убеждалась в том, что у невезучего капитана были только секунды на принятие решения, в то время как судьи, прокуроры и эксперты могли неделями решать, что он должен был сделать. Соня читала, и в ее голове из туманных намеков и неочевидных фактов понемногу выстраивалась некая схема. Соня Веррилл была офицером разведотдела, один из лучших в Федеральной Исследовательской и Контрольной Службе — и оставалась таковым даже на отдыхе.

У нее складывалось впечатление, что на «Виннек Лайн» сыпалось незаслуженно много неприятностей. В этом печальном списке второе место занимала «Лон Стар Лайн».

О «Лон Стар Лайн» Соня знала немногое, хотя видела суда этой компании в различных портах и даже бывала на борту некоторых, когда их с Граймсом приглашали отобедать. Быстроходные, хорошо оснащенные корабли. С несколько большей уверенностью она могла судить о судах «Виннек Лайн». «Соня Виннек» была типичным судном своего класса. Они не отличались таким лоском и блеском, как судах «Одинокой звезды»* — но были по-настоящему эффективны.

Соня еще раз перечитала подробное описание одной из катастроф. «Ольга Виннек» заходила в Стилпорт из Великой Мутной Реки, а «Сюзанна Виннек» выходила из порта. Суда разошлись — или хотели разойтись — в Коллерс Рич, судоходном канале, который в этом месте был достаточно широким и глубоким. Внезапно «Ольга Виннек» взяла резко влево, и прежде, чем кто-то из капитанов успел что-либо предпринять, врезалась в левый борт «Сюзанны Виннек», повредив ее настолько серьезно, что судну пришлось вернуться и встать в док на ремонт.

Ниже прилагались показания свидетеля.

Мистер Янгхасбэнд, прокурор Канцелярии Начальника Портов . Мистер Маргулис, не могли бы вы сообщить мне, какие приказы отдавал вам капитан Хаззард?

Мистер Маргулис, третий помощник на «Ольге Виннек». Да, сэр. Капитан скомандовал: «Право руля. Остановить двигатели. Полный назад».

Мистер Янгхасбэнд . Эти приказы были выполнены?

Мистер Маргулис . Разумеется. Я сразу включил полный назад.

Мистер Янгхасбэнд . А штурвал? Известны случаи, когда рулевой поворачивал штурвал не в ту сторону, особенно в стрессовой ситуации.

Мистер Маргулис. Рулевой повернул штурвал вправо.

Мистер Янгхасбэнд . Вы обратили внимание на индикатор поворота руля? Было высказано предположение, что причиной этого столкновения является поломка рулевого механизма.

Мистер Маргулис. Разумеется. Отметка показывала поворот направо.

И так далее в том же духе. В итоге комиссия постановила, что оба капитана действовали правильно, хотя капитану Хаззарду следовало учитывать неизбежность остановки при переключении с полного вперед сразу на полный назад. Решили, что столкновение произошло из-за водоворота. Комиссия рекомендовала судам, идущим через Коллерз Рич держаться своей стороны канала, а также снижать скорость.

Это был только один из случаев. Соня делала заметки, составляла список… Столкновения происходили в узких каналах и в открытом море, в хорошую погоду и в условиях ограниченной видимости. Причины назывались различные: водовороты, возникающие при приливах и отливах, неисправности рулевого механизма, отказ радара и — с неизбежностью — ошибки в расчетах. И все же слишком много столкновений выпадало именно на долю «Виннек Лайн» и «Лон Стар Лайн» …

«Все это очень странно, — пробормотала Соня. — Странно. Прогнило что-то… в Акварианском королевстве».

Она вернулась к Граймсу и попросила разрешения просмотреть папки с корабельной корреспонденцией.

— О чем речь? — ответил он. — Это же не секретные материалы!

Почти сразу Соня обнаружила папку с ярлыком «Донесения о повреждениях» — не слишком толстую… но содержимое оказалось весьма любопытным.

«Сэр,

Я вынужден с сожалением сообщить, что во время швартовки этим утром на пристани 3 в восточной части порта Кантор, носовая часть нашего судна вошла в сильное столкновение с правым бортом судна «Капоник», принадлежащего «Лон Стар Лайн». «Соня Виннек» пострадала несущественно (список прилагается). «Капоник» получил гораздо более серьезные повреждения, и, по словам его капитана, нуждается в переводе на ремонт в сухой док.

Я вошел в гавань в 05 часов 45 минут, и встал у Проводников. Когда пространство у волноломов освободилось, я снизил скорость до самого малого вперед и взял курс в порт, направляясь к прибрежному концу причала номер 3. Видимость была отличная, дул восточно-северо-восточный ветер со скоростью 10 узлов, начавшееся после отлива, волнение на море было незначительным.

Когда мостик оказался на траверзе от кормы «Капоника», «Соня Виннек» внезапно, непостижимым образом сделала рывок влево. Я сразу приказал дать право руля, остановил двигатели и отдал приказ — полный назад. Также я просигналил Первому Помощнику опустить правый якорь, но, к несчастью, цепь застряла в трубе, и якорь опустился слишком поздно, не дав ни малейшего эффекта. Несмотря на максимально правое положение руля и полный задний ход, в 05 часов 55 минут произошел контакт.

Возможно, что я неправильно оценил силу ветра во время продвижения к пристани, но даже если это и так, то этим трудно объяснить столь внезапный рывок влево…»

Иногда жертвой становилась «Соня Виннек».

«Сэр,

Я вынужден с сожалением сообщить, что сегодня, в 13 часов 27 минут, судно получило повреждения со стороны судна «Элизабет Виннек», принадлежащей компании «Виннек Лайн», двигавшегося вниз по реке для выхода в море. К несчастью, в связи с выходным днем, палубные работы не велись, и во время контакта на палубе не присутствовал никто из офицеров. Вахтенный у сходни находился в это время своем посту на ближнем к берегу борту.

К счастью, полученные повреждения не слишком обширны и располагаются выше ватерлинии. Рапорт старшего помощника прилагается. Без сомнений, вы услышите от капитана Парду с «Элизабет Виннек»…»

Было несколько писем. Некоторые сопровождались подробными описаниями событий, другие же составлялись по принципу «меньше скажешь, меньше спросят». Почти всякий раз вторым участником инцидента становилось судно «Виннек Лайн» или «Лон Стар Лайн» — кроме двух случаев. В первом «Соня» столкнулась с «Железной герцогиней», когда капитан Харрелл, предшественник Граймса, пытался подойти к пристани во время шторма. Во втором — с паромом в Каррингтонской гавани. К счастью, обошлось без жертв.

Интересно, что связывает «Виннек Лайн» и «Лон Стар Лайн»?

Она позаимствовала в офисе Первого помощника объемистый том «Акварианского Регистра», который содержал исчерпывающие сведения обо всем, что касалось коммерческих морских перевозок на этой планете. И в частности — теххарактеристики каждого судна: тоннаж, брутто, нетто и полная грузоподъемность, двигатели, скорость, полная длина, расстояние между мачтами, ширина… И конструкторы.

Для начала Соня просмотрела сведения о своей тезке. Корабль сошел с Кэррингтонской Государственной верфи. Затем она перешла к «Капонику». Его построили на Верфях Варли в Стилпорте. «Элизабет Виннек» — еще одна уроженка Варли. И так далее. Столкновения происходили преимущественно между судами построенными на этих двух верфях.

А как насчет столкновения в Ньюхэйвене, которого с таким трудом избежал ее муж? Как называлось то судно, в которое он едва не врезался — как всегда, неизвестно каким образом? «Орионик» … Она пробежала глазами таблицу. Кэррингтонская Верфь

— Кэррингтонским девчонкам нравится ходить в обнимку…— пробормотала она.

— Что? — переспросил Граймс, оторвавшись от книги.

— Да так, подумалось, — отозвалась его супруга.

— Гхм.

— А правда, что любой корабль — это личность? — внезапно спросила она.

Граймс усмехнулся.

— Моряки и космолетчики предпочитают думать, что так оно и есть. А теперь давай посмотрим на это с другой стороны. Допустим, ты ведешь корабль — неважно, космический или морской. У тебя постоянные проблемы с управлением. Начиная со старта и кончая швартовкой. Что ты говоришь в подобном случае — себе, а заодно и своим офицерам? Ты говоришь: «Судно не слушается». То есть ты здесь не виноват. Эта стерва творит, что ей заблагорассудится. Но ведь именно ты отвечаешь за то, что она вытворяет.

— Я тоже управляла кораблями, — напомнила Соня.

— Я знаю, дорогая. И даже был этому свидетелем. На мой взгляд, твоя манера посадки представляется немного вызывающей.

— Давай об этом не сейчас, ладно? Я говорю о морских кораблях. Джон, есть ли хоть какие-нибудь основания считать, что два корабля одной модели, но построенные на разных верфях, могут конфликтовать между собой?

Граймс с раздраженным видом поглядел на жену.

— Черт возьми! Я знал, что космолетчики — народ суеверный. Но прибавлять сюда еще и морские… От кого я такого ожидал — так это не от тебя.

— А если это не суеверия? Почему судно не может каким-то образом… унаследовать что—то от личности людей, которые его построили, которые им управляют?

— Чушь, — отозвался Граймс.

— Ну, если ты так думаешь…

Она упала в кресло, вставила сигарету в мундштук, и, закурив, взглянула на мужа сквозь табачный дым.

— Ладно. Прежде чем ты снова углубишься в свои изыскания, можешь сказать мне, что означает «НП» ?

— В каком контексте?

Соня легонько толкнула своей изящной ступнюшкой, обутой в сандалию, лежащий на палубе «Акварианский Регистр».

— Эти буковки проставлены напротив названий некоторых кораблей. Новейших кораблей — но только тех, что построены либо на Кэррингтонской верфи либо на верфи Варли…

— Н….П…— пробормотал Граймс. — Н…П…? Я думаю, об этом можно спросить помощника…

— Но это тебе не понравится, — съехидничала она. — Ты же капитан, ты же все знаешь.

— Почти все, — парировал он.

И тут судно внезапно качнулось. Граймс уже знал, в чем дело. Когда он в последний раз поднимался на мостик, то заметил на метеоэкране, принимавшем информацию со спутников, небольшие возмущения в атмосфере. Прямо по курсу «Сони Виннек» находился центр низкого давления, весьма устойчивый. Конечно, можно изменить курс, чтобы обойти циклон, но… В конце концов, у него большое мощное судно, прекрасно сконструированное и в хорошем состоянии. Был еще один нюанс. Граймсу не хотелось заработать репутацию моряка, который боится непогоды. Даже в такой ситуации — хотя экран уже зарастал извилистыми изобарами. Волнение, которое расходилось из центра волнение, точно круги от камня, брошенного в озеро, уже давало о себе знать. Он взглянул на барометр, висевший на переборке — первый раз за последние два часа. С того момента давление упало еще на десять миллибар.

— Боюсь, нам предстоит веселая ночка, — сказал он.

— За это тебе платят, — отозвалась Соня.

Граймс хмыкнул, встал и по межпалубному трапу поднялся на мостик, в рубку. Для начала коммодор ознакомился с показаниями приборов на панели управления. Судя по лагу Черникиффа, скорость снизилась уже на полузла. Барограф показывал, что давление медленно падает. Картина на метеоэкране за это время почти не изменилась.

Он вышел на мостик. Почти все небо было затянуто облаками, и только лишь иногда, в редких разрывах туч, можно было увидеть полный диск одного из спутников Аквариуса — тот, что побольше. Ветер крепчал, но на волнении это пока не слишком сказывалось.

Пока.

Мистер Денхэм, третий помощник, пересек крыло мостика.

— Похоже, штормит, сэр, — чересчур жизнерадостно заметил он.

— Никто и не надеялся, что хорошая погода будет держаться все время, — ответил Граймс. Он стоял широко раздвинув ноги, стараясь удержать равновесие и гадал, как быстро его свалит морская болезнь. Впрочем и реальный адмирал Нельсон, и вымышленный адмирал Хорнблауэр страдали от этой напасти. Денхэм болтал без умолку. С тех пор как Граймс снял с него обвинения в самовольном управлении двигателями, он лез вон из кожи, пытаясь произвести хорошее впечатление.

— В это время года, в этих водах циклоны совершенно непредсказуемы, сэр. В теории, центр должен сместится на восток, так что мы его не заденем. А вот на практике он обязательно что-то вытворит.

— О?

— Да, сэр. Помню, был такой случай, когда я служил на старой «Салли» … то есть, на «Саре Виннек». Капитан Тремоза попытался обойти циклон. У нас тогда был палубный груз, бруски тика из порта Мандалай. Но этот циклон вел себя так, словно у него мозги были. В общем, повис над нами и сбивал курс и скорость, куда бы мы не двинулись. Мы потеряли весь груз с верхней палубы, а в кабине рулевого выбило все иллюминаторы.

«Маленький жизнерадостный свинтус…» — подумал Граймс. Он пристально глядел в ночь, освещаемую короткими проблесками луны, на волны, которые катились под углом к курсу судна. «Соня Виннек» приподнималась, кренясь на один борт, переваливалась через гребень волны и снова падала, проходя сквозь движущиеся водяные дюны. Потом снова приподнималась, и каскад белой пены, обогнув полубак, обрушивался на заднюю часть корабля и разлетался сверкающим жемчугом капель.

— В любом случае, палубного груза у нас нет, — произнес Граймс.

— Именно так, сэр.

Граймс еще некоторое время постоял на мостике. Ничего нельзя было сделать, и он знал это. Судно пригодно для морских переходов и вполне может выйти из урагана. Вокруг — открытое море. Нижние Гренадины — цепь мелких островков, немногим отличающихся от рифов — остались во многих милях к северу от курса. И все же Граймс ощущал гнет ноющего предчувствия, от которого никак не удавалось избавиться. Он знал: что-то должно произойти. Но что, когда и где?

— Вы знаете, где меня найти, если потребуется, — пробормотал он. — Спокойной ночи, мистер Денхэм.

— Спокойной ночи, сэр.

В каюте беспокойство не покинуло его. Он сказал Соне, что ляжет спать в салоне на кушетке — на всякий случай. Она не стала спорить — похоже, у нее было то же ощущение. Воздух как будто звенел от напряжения. Может быть, она просто чувствует его состояние?

— «И пусть мне пальцы отсечет, если нечистый не идет», — продекламировала Соня.

— Тропический шторм — это не работа нечистой силы, любовь моя, — рассмеялся Граймс. — Как и любое другое проявление природы, он не злой и не добрый.

— Если нечистый не идет, — повторила она.

Они пожелали друг другу доброй ночи, Соня отправилась в спальню, а Граймс улегся на кушетку и попытался устроиться поудобнее. И, как ни странно, быстро уснул.

Однако наслаждаться сном пришлось недолго. Судно резко качнулось, и Граймс чудом не слетел с кушетки. Он включил свет и посмотрел на барометр. Отметка упала еще на двадцать миллибар. Несмотря на хорошую звукоизоляцию, в каюте слышался вой ветра. Также в каюте хорошо слышались и ощущались удары тяжелых волн о палубу. Граймс сунул ноги в сандалии, и в одних шортах — привилегия капитана — поднялся на мостик. Шла ночная вахта. В рулевой рубке Граймс обнаружил второго помощника, который смотрел в большой обзорный дисплей. Граймс подошел ближе. Когда глаза привыкли к полумраку, он заметил, что ветер дует прямо на правый борт. Также он подметил, что каждый порыв ветра поворачивает их, постепенно сдвигая направление с юго-востока на юг.

«Южное полушарие, — подумал он. — Циркуляция по часовой стрелке и в придачу — зона низкого давления слева по борту…»

Теперь, когда появилась какая-то определенность, Граймс вполне мог что-то сделать, чтобы обойти центр циклона, где волнение было самым сильным.

— Мало-помалу право руля, — приказал он Второму помощнику. — Держать по ветру и по волне.

— Есть держать по ветру и волне, сэр, — офицер подошел к панели автопилота.

— То, что надо, мистер Андерсен, — сказал Граймс, увидев, что качка стала более плавной.

— Курс один — три — пять, сэр.

Граймс вернулся в рубку и склонился над картой, некоторое время повозился с линейками и циркулями. Потом удовлетворенно хмыкнул. Новый курс проходил далеко от Нижних Гренадин. Теперь беспокоится не о чем.

Соня стояла у него за спиной. Возможно, он ощутил почти неуловимый запах ее духов, который всегда возвещал о ее появлении.

— Пассажирам на мостике делать нечего, — не оборачиваясь, бросил коммодор.

— Где мы? — спросила Соня.

Граймс показал циркулем точку, из которой была проведена линия нового курса.

— Более или менее, но не точно. Но нам легче двигаться в данном направлении. Так мы проходим в стороне от центра бури.

— Как только не ругают космические корабли. Но их не раскачивает и не крутит. И можно спать спокойно, не думая о том, что при очередном толчке свалишься с постели.

— Что правда, то правда, — отозвался Граймс.

— Потому что у нас нет особого выбора, верно?

Они вновь спустились в каюту, Соня сварила кофе. Поговорив некоторое время с женой, Граймс отправился досматривать прерванный сон.

На этот раз его разбудил истеричный трезвон телефонной связи с мостиком. Аппарат, как на грех, был установлен в спальне. Скатившись с кушетки, Граймс отдернул штору, которая занавешивала дверной проем, и вошел. Заспанная и, кажется немного раздраженная, Соня протянула мужу трубку.

— Капитан на связи, — Сказал Граймс.

— Это второй помощник, Сэр. Получен сигнал о помощи…

— Сейчас буду.

Второй помощник находился в рубке и отмечал позиции на карте. Когда Граймс вошел, он мгновенно выпрямился и повернулся к капитану.

— Это «Железный воин», сэр. Один из этих здоровенных сухогрузов. Получил пробоину, еле держится на плаву. Груз смыло. Обогащенная цинковая руда.

— Как все скверно… Где они?

Молодой человек шагнул в сторону, уступая Граймсу место у карты, и указал на карандашную точку, которая отмечала местоположение другого корабля.

— Здесь, сэр. Всего в двадцати милях от Нижних Гренадин. Они сообщают, что с юга идет шторм. Похоже, в него мы и угодили.

— Скверно, — повторил Граймс. — Совсем скверно. Судя по всему, их сносит в сторону…

Он склонился к компьютеру и быстро рассчитал расстояние между последним местоположением «Сони Виннек» и поврежденного корабля. Да, бывает, что и электроника пригождается! Сто пятьдесят морских миль.

Допустим, «Соня» повернет так, чтобы ветер дул прямо в корму. Учитывая особенности ее конструкции, это даст значительную прибавку в скорости… Возможно, она будет делать все двадцать узлов, а то и побольше… Сто пятьдесят делить на двадцать… Семь с половиной часов… Он взглянул на бортовые часы. Три тридцать…

— Поставьте кого-нибудь из ваших к штурвалу, мистер Андерсен, — приказал он. — Я разверну судно вручную.

Он отправился в рулевую рубку. Обе луны уже скрылись за горизонтом, но небо прояснилось. Над головой сияли яркие звезды. Но куда больше звезд было за бортом. Они двигались, вспыхивали и гасли, и каскадами обрушивались на палубу — сверкающие брызги на широких гребнях волн — каждый раз, когда нос корабля падал в беснующееся море. Граймс стоял и ждал, надеясь хотя бы на краткое затишье. Потом он быстро обернулся и увидел, что за штурвалом уже стоит рулевой, крепко и уверенно сжимая рукоятки, а рядом с ним — Андерсен.

Он снова посмотрел вперед. Похоже, килевая качка стала чуть послабее. Да и волнение немного уменьшилось.

— Лево руля, — скомандовал Граймс. — Мягче, мягче…

Нос судна начал заходить влево — и тут он услышал, как защелкал репитера гирокомпаса. Над правым бортом взметнулся могучий водяной горб, увенчанный шапкой белый пены.

— Лево руля! — закричал Граймс. — Полный вперед.

«Соня» повиновалась беспрекословно. Щелчки репитера стали чаще, пока не слились в непрерывный чуть вибрирующий звук. Да, «Соня» повиновалась беспрекословно — но все же реагировала недостаточно быстро. Колоссальная волна нависла над мостиком, потом качнулась и обвалилась. Корабль все еще поворачивал, его швырнуло влево, а Граймс, помощник и рулевой, сбив друг на друга с ног, отлетели через всю рубку к переборке. Судно снова содрогнулось, когда тонны воды в ярости обрушились на полуют, прокатились по палубе и даже мостику.

Слышался звон и хлопанье такелажа, снизу доносились крики и брань. Но каким-то чудом корабль выровнялся и ринулся вперед, почти не раскачиваясь.

Кое—как Граймс выбрался из-под свалившихся на него помощника и рулевого и встал на ноги. Стараясь не потерять равновесие, подошел к штурвалу и взялся за ручки. Затем взглянул на показания репитера. Уфф, три два… Он повернул руль направо, пока курсовая отметка не совпала с обозначенным на карте курсом — три три пять. Он заметил, что Андерсен и рулевой тоже поднялись и стоят в ожидании приказа.

— Установите автоматическое управление, — сказал коммодор. — Курс прежний.

Граймс оставался за штурвалом, пока все не было выполнено.

— Продолжайте наблюдение. Обойдите все помещения и сообщите мне, если кто-нибудь пострадал.

— Черт подери! — раздался у них за спиной гневный вопль — это был Вилкокс, старший помощник. — Какой идиот развернул эту гребаную посудину? — в этот момент он увидел стоящего у нактоуза Граймса. — Извините, сэр.

— Тревога, мистер Вилкокс. Сигнал бедствия. «Железный воин» потерпел крушение, и теперь его относит к Нижним Гренадины. Мы идем к нему на помощь.

— Как Вы считаете, капитан, во сколько мы подойдем к нему?

— Примерно в одиннадцать.

— Тогда я, пожалуй, начну готовиться, — отозвался помощник.

Граймс вернулся в штурманскую рубку и подошел к передатчику, который включился автоматически, одновременно с сиреной, при получении сигнала бедствия.

— «Соня Виннек» — Службе Океанского Контроля, зона пять, — передал он. — Как слышно? Прием.

— Служба Океанского Контроля — «Соне Виннек». Слышим вас хорошо. Передавайте.

— Получил сигнал бедствия от «Железного воина», иду на помощь. Предполагаемое время визуального контакта — десять часов тридцать минут, зона плюс семь.

— Благодарим вас, «Соня Виннек». «Плеяда» сможет подойти туда самое раннее в тринадцать часов. Пожалуйста, используйте канал шесть для связи с «Железным воином». Держите нас в курсе, наш канал шестнадцатый.

Граймс переключился на шестой канал.

— «Соня Виннек» — «Железному Воину»…

— «Железный воин» на связи, «Соня Виннек», — голос капитана казался чересчур спокойным.

— Как ваше состояние, «Железный воин»?

— Честно говоря, хуже не придумаешь. Крен в двадцать градусов, все шлюпки и плоты с подветренной стороны разбиты в щепки. Нас сносит со скоростью примерно в два узла.

— Я подойду к вам через семь часов, — сказал Граймс. — Постараюсь взять вас на буксир.

— Мы все подготовим, капитан.

— Отлично. Скоро увидимся. Одна нога здесь, другая там.

В рубку вошел Вилкокс.

— Экипаж проинформирован, сэр, — доложил он. — Механик сообщает, что сможет увеличить скорость еще на пол-узла.

— Кто-нибудь пострадал при развороте?

— Только небольшие царапины и ушибы, сэр.

— Вроде этого, — объявила Соня, входя в рубку. Одной рукой она не слишком старательно прикрывала начинающий заплывать глаз. — Правда, причина заслуживает уважения.

«Железный воин» действительно выглядел хуже не придумаешь.

Он покачивался среди белых гребешков, похожий на умирающее морское чудовище. Волны — пока безрезультатно — набрасывались на его покрытую ржавчиной броню, осыпая его хлопьями пены. Но если бы даже наступило затишье, страшные раны, полученные этим великаном, могли стать смертельными. Это был типичный сухогруз, со всей полагающейся оснасткой. Две мачты: одна, впереди — короткая, вторая, главная — повыше, вырастающая чуть не из дымовой трубы. Никаких устройств для погрузки и разгрузки, кроме одинокого крана для корабельных грузов и прочих мелочей. Разглядывая судно в бинокль, Граймс обнаружил, что кран поврежден. Теперь понятно, почему капитан не воспользовался для усмирения волн старым проверенным способом — разлив по поверхности нефть. Конечно, может быть, заблокирован вход в трюм. Нет, должна быть еще какая—то причина, по которой стало невозможно выкачать топливо. Конечно, нефть не столь эффективны, как растительное или животное масло, но это все же лучше, чем ничего. Часть мостика, судя по всему, тоже разрушена. Со шлюпочных балок свисали спутанные патлы стекловолокна. А менее чем в трех милях за кормой, с подветренной стороны, маячил черный иззубренный гребень рифа Девлина. Он тоже казался живым — он напоминал злобную морскую тварь, которая все ближе и ближе подбиралась сквозь бурлящие буруны к своей умирающей жертве.

В отличие от моряков «Воина», Граймс мог пустить в ход масло. Из штормовых портиков потекли тонкие струйки, и пленка понемногу растекалась по воде, в подветренную сторону. К счастью, масла на «Соне Виннек» было более, чем достаточно: рыбьего жира, предназначенного для пропитки тросов, и густого растительного масла для травления досок и полировки металлических деталей. Результат был великолепный. Теперь между кораблями протянулась широкая блестящая дорожка. Море в бессильной ярости билось под тонким покровом, безуспешно пытаясь прорвать его. Качка не прекратилась, но связанные волны больше не бились о борт.

На корме за ракетницей ждал Андерсен со своими людьми. Тяжелый страховочный трос уже размотали и держали наготове. Его конец обмотали не только вокруг обоих битенгов — на корабле с автоматическими лебедками их редко использовали для швартовки, но надо учитывать возможность буксировки — но и еще вокруг полуютовой надстройки. Сизальный* трос вручную намотали на линемет.

Граймс на мостике управлял кораблем. Судно медленно ползло параллельно «Железному воину». Кажется, их слишком сносит в подветренную сторону. Он старался действовать аккуратнее — не хватало только второго кораблекрушения. Правда, «Соня Виннек» сильно покачивала кормой… Это не лучшим образом отражалось на точности маневра. Но пока все шло весьма и весьма неплохо. В нужный момент Граймс дал лево руля, повернувшись кормой к «Железному воину». Андерсен прицепил к ракете легкий трос и, прицелившись за полубак, где уже стояли люди, выпустил ее. Они подхватили конец, привязанный к ракете, с его помощью вытянули более тяжелый сизальный трос, а под конец — буксирный канат, который привязали к якорной цепи. Теперь все будет просто — по крайней мере, Граймс на это надеялся. Теперь надо медленно, очень медленно выйти вперед, очень мягко увеличивая натяжение — так, чтобы трос не сорвался, так, чтобы рывком не повредило сухогруз. Медленно, но верно он оттащит раненого «Воина» от вражеских укреплений…

Отставить, коммодор Граймс. Сейчас не хватает только заняться литературным творчеством, черт побери.

— Лево руля, — скомандовал он.

— Есть лево руля, сэр.

Сквозь завывание ветра слышались щелчки репитера.

— Легче… Среднее сечение… Ровнее! Как только можно ровнее.

«Соня Виннек» замерла, два троса, которые тянулись от ее кормы к «Железному Воину», дрогнули.

Я слишком близко подошел. Зато с этого расстояния невозможно промахнуться.

— Расстояние? — обратился он к третьему помощнику, стоящему у радара.

— Понемногу увеличивается, сэр.

В это время Андерсен вновь пустил ракету. Качка была не слишком сильной, и поймать момент для выстрела не составляло особого труда. Казалось, все шло вполне удачно. Граймс вышел на крыло мостика. Навес отражал порывы ветра, отклоняя его вверх и в сторону. Коммодор думал, что за стенами рубки будет неуютно, но оказалось, что это не так.

Андерсен выстрелил. И в этот самый момент нос корабля резко дернулся вправо. Ракета взмыла высоко в воздух — ярко—оранжевая вспышка на фоне серых клочковатых облаков с полосой белого дыма и мерцающей желтой нитью нейлонового троса позади. Она неотвратимо шла мимо — и, наконец, упала в море, на весьма солидном расстоянии от палубы «Железного воина».

Граймс не стал дожидаться, пока она упадет. Он ворвался в рулевую рубку и заорал:

— Вы что, черт возьми, развлекаться тут вздумали?

— Это штурвал, сэр, — пролепетал молодой человек. Он был перепуган и даже не пытался этого скрывать. — Он повернулся у меня в руках. Сам. Я не смог его удержать.

Судно все еще шло по кругу, все время поворачивая направо. Сильный штормовой ветер и собственные двигатели несли корабль прямо на беспомощного «Воина».

— Стоп машина, — приказал Граймс. — Полный назад!

Денхэм оставался у радара. Вилкокс бросился к панели управления двигателями и передвинул рычаг в самую нижнюю позицию. Судно все еще двигалось, но все медленнее и медленнее. Когда «Соня», наконец, остановилась, ее форштевень находился всего в нескольких футах от обшивки «Железного воина». Граймс видел бледные лица глядевших на него людей. Отказываясь признать ужас происходящего, они наблюдали, как спаситель превращается в убийцу.

Теперь «Соня Виннек» двигалась назад, а ее корма шла против ветра. Медленно, но верно она преодолевала сопротивление волн.

— Денхэм, иди сюда, помоги мне! — крикнул Вилкокс. — Я никак не могу удержать этот чертов рычаг!

Оторвавшись от созерцания корабля, в который он едва не врезался, Граймс обратил внимание на то, что творилось на мостике. Старший и третий помощники изо всех сил старались удержать металлический рычаг в положении заднего хода. Могучие мускулы Вилкокса вздулись, на лбу выступили жилы. Но рычаг вырывался из рук, пытаясь встать в верхнее положение.

Соня, до сих пор державшаяся в стороне, схватила мужа за руку.

— Прикажи старпому перейти на ручное управление двигателями! — закричала она. — Я знаю, что происходит!

— И что происходит?

— Некогда объяснять. Просто переведи корабль на ручное управление и позови сюда Лэки!

Граймс подбежал к телефону и позвонил в машинное отделение.

— Ручное управление на вашем конце, мистер Джонс, — приказал он. — Полный назад до дальнейших распоряжений. И попросите мисс Хэлс пройти на мостик. Немедленно.

К счастью, Вилкокс и Денхэм выпустили взбунтовавшийся рычаг. Панель цикличного индикатора все еще показывала максимум заднего хода. Но расстояние между кораблями стремительно уменьшалось. Из переговорного устройства донесся испуганный голос:

— «Соня Виннек», что у вас происходит? Что случилось?

— Скажите им, что у нас проблемы с управлением на мостике, — бросил Граймс Денхэму. — Скажите, что мы примем трос, как только сможем.

Вилкокс, наблюдавший за индикатором, вдруг завопил:

— Она остановилась. Эта сволочь снова идет вперед!

— Джон, — быстро проговорила Соня. — Нам остается только одно. Отрубить к чертям этот Навигатор Перселла. «Железный воин» — это тоже корабль с пометкой «НП», а построили его на верфи Варли.

Она обернулась — на мостик как раз поднималась Мэри Хэлс.

— Мэри, выруби эту чертову шкатулку — я имею в виду Навигатор. Выверни пробки, выдерни кабель… делай что угодно!

Граймс никогда бы не подумал, что привлекательность женщины так зависит от эмоций. Милое личико девушки перекосилось от гнева, и она резко повернулась боком. Ее прелестные пепельные волосы за ухом и на затылке обгорели и скрутились черными спиральками.

— Мы уже попытались, — хрипло выпалила она. — Сначала я, потом старпом. Она нам не позволила.

— Судно снова идет назад. Оно… Нет, остановилось.

— Приглядите за лавочкой, мистер Вилкокс, — приказал Граймс.

Вместе с женой и девушкой-электриком он выбежал из рубки и распахнул дверцу отсека, где обитал Навигатор Перселла. Зловещий прибор стоял на четырех коротких толстых ножках, словно присел, приготовившись к броску. На яйцеобразном корпусе поблескивали круглые циферблаты, похожие на глаза. Из—под корпуса во все стороны тянулись бронированные кабели — толстые, тонкие… Один из них уходил сквозь переборку — вероятно, соединялся с источником питания, а несколько других текли в штурманскую и рулевую и, должно быть, подключались к различным приборам и навигационному оборудованию. На задней переборке находились щит управления и предохранители. Мэри Хэлс подошла прямо к щиту и потянула за главный рубильник — вернее, попыталось. Внезапно вспыхнул фиолетовый свет, что-то громко затрещало, запахло горелым металлом. Девушка отшатнулась, прикрывая глаза обожженными руками.

— Тоже самое и в машинном отделении, — простонала она. — Он сам себя включает!

Она шагнула к предохранителям, высказывая свое мнение о происходящем в выражениях, которые можно было ожидать от просмоленного корабельного боцмана, но не хрупкой миниатюрной леди. Чуть медленнее, чем собиралась… и это ее спасло. Из-под крышки вырвалось сияние. Если бы Мери удалось открыть щиток, она бы ослепла.

Снова выругавшись, девушка вынула из поясника гаечный ключ. Замысел очевиден — она собиралась отвернуть стопорную гайку, которая держала главный питающий провод в гнезде. И тут невидимая сила вырвала инструмент из ее рук и выбросила в открытую дверь.

Граймс наблюдал за происходящим и чувствовал себя совершенно беспомощным.

— Да сделай же что-нибудь! — зарычала Соня. — Сделай что-нибудь, черт тебя побери! — и что-то сунула ему в руку.

Он опустил взгляд и увидел большой пожарный топор, который обычно висел на крюке в рубке. Обеими руками Граймс сжал топорище и занес топор над головой — попытался. Его зашатало. Машина обратила против него свою главную защиту — магнитные поля, — пытаясь вырвать топор из рук. Каким-то образом замахнувшись, Граймс обрушил лезвие на толстый змеящийся кабель… и лишь на миллиметр промахнулся мимо собственной ноги. Коммодор шумно перевел дыхание, высвободил свое оружие из палубной обшивки и снова ударил.

И в этот миг корабль тяжело накренился.

Магнитное поле, которое до сих пор спасало электронного монстра, невероятным образом направило топор к цели. Лезвие перерубило бронированный кабель — почти перерубило. Он извивался, как живой, разбрасывая снопы фиолетовых искр. И тут Мэри Хэлс, вооруженная найденным где-то топориком, всхлипывая и ругаясь, обрубила его, а Соня ударила по «глазам» твари тяжелым гаечным ключом.

Навигатор был мертв.

Он был мертв необратимо. Нанесенные повреждения превосходили возможности встроенной системы самовосстановления — по крайней мере, Мэри Хэлс в этом не сомневалась.

Через минуту Граймс сумел забросить трос на борт «Железного воина». Экипаж сухогруза закрепил буксирный конец на якорной цепи. Медленно, медленно, но верно «Соня Виннек» уводила искалеченный корабль от алчных черных клыков рифа Девлина. Его грозный каменный гребень торчал над волнами, словно хищная тварь все еще не могла поверить, что добыча, которая была всего в полумиле, уходит.

Навигатор был мертв. Его резервные источники энергии были уничтожены или повреждены еще больше, чем сама машина. Заодно досталось и корабельному оборудованию. Гирокомпас и автопилот больше не работали. Но на корабле оставались обычный компас и ручное управление. Лоран и радар сгорели, техники пытались вернуть к жизни инерциальный навигатор и эхолот. Даже лаг Черникиффа пришел в негодность.

Но Граймс не унывал. У него оставались секстант, хронометр, эферимида и записи — великие земные мореплаватели прошлого огибали планету, имея в своем распоряжении гораздо меньше. На худой конец — Граймс допускал, что способен допустить ошибку — всегда можно связаться с «Железным воином» и запросить нужные данные. Но коммодор почему-то не думал, что необходимость в этом возникнет.

Тем не менее, Граймс не пожалел усилий, чтобы убедить капитана «Воина» вывести из строя свой Навигатор Перселла. Когда переговоры закончились, коммодор прошел в пристройку позади рубки, где Вилкокс и его подчиненные под руководством Мэри Хэлс отвинчивали крепеж и отсоединяли еще не перерезанные кабеля. В «ларчике» еще могла оставаться искра жизни, а значит, у него оставался шанс на самовосстановление.

Счастливый, он наблюдал за тем, как старпом и трое мускулистых матросов поднимают шарообразное тело и выносят его на палубу.

— И что теперь с ним делать, сэр? — спросил помощник.

— Проверьте насколько этот предмет способен держаться на поверхности воды, — ответил Граймс и прошел к контррельсу мостика. Он проследил, как они сбрасывают прибор за борт, а потом Навигатор исчез в толще воды.

По прибытии в Лонгхэйвен, куда был успешно отбуксирован сухогруз, Граймс сложил полномочия и отправился в сопровождении Сони обратно на Стип Айленд. Забираясь в гондолу пассажирского дирижабля, они переглядывались. Оба чувствовали себя не лучшим образом — на прощальной вечеринке, которую устроили экипажи «Сони Виннек» и «Железного воина», они немного переусердствовали со спиртным.

— Они просто обязаны обрадоваться, если встретятся с нами еще раз, — заметила Соня, комментируя один из ее этапов.

Граймс чувствовал себя совершенно разбитым и постаревшим на пятнадцать лет. Несмотря на это, он настоял на встрече с капитаном дирижабля и лично удостоверился в том, что летательный аппарат не снабжен Навигатором Перселла. Затем супруги отправились в свою каюту и рухнули в койки.

Хотя официально на Стип Айленд не было аэропорта, но посреди острова торчала причальная мачта, так что пересадок не потребовалось. Когда дирижабль зацепился за ее вершину и стюард объявил об окончании перелета, Граймс и Соня чувствовали себя гораздо лучше и успели внести последние художественные штрихи в свой отчет.

Начальник Портов капитан Торнтон принял их с прежним радушием. Однако история с Навигатором явно подпортила ему настроение. Они сидели в Наблюдательном пункте Начальника Портов. В течение несколько минут Торнтон не произносил ни слова и внимательно слушал.

Когда они закончили, он нехорошо усмехнулся.

— Замечательно, — сказал он. — Думаю, это произведет впечатление даже на Совет Мастер-Инспекторов. Я издам приказ, согласно которому эти чертовы ларчики будут выведены из строя на каждом корабле, где их успели установить. И ни на одном акварианском судне — ни на одном! — ни одного Навигатора больше не установят. А потом мы примем меры к тому, чтобы отправить эти приборы туда, откуда их привезли.

Граймс выразил свое удивление. Он привык к тому, что его рекомендации в конце концов принимались, но обычно это предварялось долгими прениями.

Торнтон рассмеялся:

— Джон, ты доказал то, о чем я твердил месяцами. Но никто не слушал меня. Я ведь только лишь старый — и старомодный — морской волк. Но Вы, сэр, видный морской историк, который связал прошлое и будущее… Ты — Мастер Астронавтики, ты коммодор Космического флота Конфедерации Миров Приграничья… Они будут слушать тебя открыв рот и побегут на задних лапках исполнять твои приказы. Тебя, но не меня.

— Кого им стоило бы послушать, так это Соню, — отозвался Граймс. — Она космолетчик и офицер разведтодела, да к тому же еще и женщина. Это она связала концы с концами.

— Но ведь все было настолько очевидно, — заметила Соня не без легкого самодовольства. — Две верфи — причем, единственные верфи, у которых есть лицензия на установку Навигатора Перселла: Верфь Варли и Кэррингтонская Государственная Верфь. Два…клана? Да, два клана: Сестры Варли и Сестры Кэррингтон, которые терпеть друг друга не могут. Не могу сказать, что они разумны. Но что-то вроде интеллекта у них есть. Плюс эта самая ненависть к чужим и обостренный инстинкт самосохранения. Думаю, электронные гении с Электры именно на это и рассчитывали. Подозреваю, они добились даже большего… но с этим я разберусь попозже. Как бы то ни было, если у Сестрички Кэрингтон появится возможность без особого риска для себя нанести ущерб Сестричке Варли, то она это сделает. И наоборот. Вот в чем причина всех этих столкновений и мелких происшествий во время швартовки. И конечно, снова и снова, инстинкт самосохранения срабатывал ко всеобщему благу…

Она с нежностью улыбнулась супругу.

— Я помню по меньшей мере одну ошибку при швартовке. Но, тем не менее, непонятно каким образом все обошлось…

— Но что за всем этим кроется? — спросил Начальник Портов. — Вы — офицер разведки. Как Вы считаете, было ли это чьим-то злым умыслом?

— Я не знаю, Том. Для того чтобы выяснить это, мне следовало бы провести расследование на Электре. Но я сомневаюсь, что электрианцы позволят мне сделать это. Но есть одна мысль… Что если электрианцы хотят сделать Аквариус абсолютно зависимым от них?

— Может быть… — задумчиво протянул Торнтон. — Может быть…

Он поднялся, подошел к стеллажу, достал книгу и открыл ее. Это была принадлежащая перу Граймса «Времена Перемен». Начальник Портов полистал книгу, отыскивая нужное место, и выразительно прочитал:

«Таким образом, появилось поколение навигаторов, менее всего похожих на моряков, но достаточно компетентных техников, чьими рабочими инструментами стали гаечные ключи и вольтметры, а не секстаны и хронометры. Ни о ком из них никогда не скажут: „Каждый волос — карболка, каждый ноготь — свайка, каждая капля крови — из чистейшего Стокгольмского дегтя“. Они в той же мере рабы своих приборов, что и хозяева. И все они во власти предохранителей…

Торнтон захлопнул книгу.

— Здесь такого никогда не будет, — объявил он.

— Превосходное заключение, — шутливо заметила Соня, но лицо ее оставалось серьезным.

— Здесь такого никогда не будет, — повторил Граймс.