Фергюс стоял в посреди отсека перед двигателем Манншенна, отвернувшись от нас, глядя на вращающиеся, сверкающие детали агрегата маленький, сгорбленный человечек, казавшийся карликом на фоне машины, повелителем которой он тем не менее был. Повелителем? Но была ли она ему подвластна?

И тут на меня снизошло озарение. Он был рабом этого своего изобретения, рабом своего прошлого, подобно тому, как и я, однажды попав под действие цикла, тоже был рабом своего. Это всегда было и будет точкой отсчета. Но на этот раз Элспет была жива. Замкнутый круг можно было разорвать.

Фергюс с трудом удержался на ногах, когда пол в очередной раз содрогнулся под ним, и едва не поскользнулся в набегающей волне текучей пыли. Я знал, что купол, подобно получившему пробоину кораблю, скоро неминуемо пойдет ко дну, и Малетер со своими головорезами не обнаружит здесь ничего, кроме еле заметных и быстро исчезающих кругов на безупречно ровной поверхности океана пыли. Так что все равно ничего они не добьются своей стрельбой, хотя, конечно, нам от этого было не легче.

— Элспет! — нетерпеливо заговорил Фергюс.

— Что, отец?

— Встань в круг.

— Нет! — закричал я.

— Встань в круг, — повторил он.

Элспет вырвалась от меня и покорно побрела туда, куда он указал, оставаясь стоять неподвижно, словно завороженная вращающимися колесиками и медленно поворачивающейся, изогнутой колонной антенны от маяка Карлотти. Я видел, как Фергюс встал за пульт управления, и что в руке у него появился телескопический шест, один конец которого он уже приладил к выключателю. Ну конечно, думал я. Ведь вслед за мной он отправится в прошлое сам, а для этого ему понадобится что-то вроде дистанционного управления…

Удерживая привод выключателя в левой руке, правой он начал раскручивать главное колесо.

— Стой! — заорал я.

Он вздрогнул и замер в нерешительности.

— Петерсен…, - забормотал было он.

— Разорви цикл! — рявкнул я.

— Что? — тупо переспросил он.

Внезапно на меня что-то нашло. Я схватил с одной из полок тяжелый гаечный ключ и изо всех сил запустил им во вращающиеся диски и колеса машины времени. Раздался металлический скрежет, сопровождаемый зловещим треском, и во все стороны полетели обломки и снопы искр. За какую-то долю секунды — или, может быть, это продолжалось целую вечность? — перед моими глазами пронеслись картины моей прошлой жизни, или даже нескольких жизней. Мне вспомнилась Илона, Элспет, а также многие другие люди, с которыми когда-то сводила меня судьба. Но все это виделось куда более отчетливо, чем самые яркие и волнующие воспоминания.

А потом…

А потом все исчезло, и прошлое ушло безвозвратно и навсегда.

— Ты разбил ее, — застонал Фергюс. — Ты… ты ее убил.

— Мышину, — рассудительно сказал я, — нельзя убить; ее можно только сломать.

И только теперь я понял, что Элспет стоит рядом, вцепившись в мою руку. Я повел ее к выходу из отсека, бросив Фергюсу на ходу:

— Тебе лучше пойти с нами.

— Нет, — замотал головой старик. — Нет. У меня есть запчасти. Еще осталось время, чтобы починить…

— Тебе лучше…

— Оставь его, — с тихой грустью в голосе проговорила девушка. Оставь его. В этом была вся его жизнь. К тому же при закрытых дверях пыль почти не будет проникать сюда. Так что оставь его. У него все еще есть шанс обрести бессмертие в том виде, как он его понимает. — Она понизила голос до шепота. — Прощай, отец. — Фергюс не услышал ее. Достав из ящика с запчастями новый ротор, он уже начал прилаживать его на место того, что был поврежден.

Мы не стали спускаться вниз, ведь шлюзовая камера уже наверняка к этому времени погрузилась глубоко в пыль. Элспет повела меня вверх по лестнице, на вершину купола, туда, где находились оружейные башни. Ракетные залпы все еще продолжали сотрясать нашу цитадель, но шквал огня уже начинал постепенно ослабевать. Мы понимали, что скоро войско Малетера перейдет в наступление, готовясь к решающему штурму. Но будет уже слишком поздно. Купол к тому времени уже почти полностью скроется в пыли, погружаясь все глубже и глубже, безвозвратно унося с собой все секреты, и вполне возможно, что понимая это, Малетер не рискнет обыскивать руины. Конечно, вероятность такого исхода была крайне невелика, однако это был наш единственный шанс на спасение.

Башенка, в которой мы оказались, была практически снесена угодившим в нее снарядом, от разрыва которого установленное в ней орудие было изуродовано до неузнаваемости. Я утешал себя мыслью о том, что снаряды, в отличие от молнии, редко дважды попадают в одну и ту же воронку. В серебристом свете последних лучей уже скрывшегося за горизонтом светила, мы увидели, что купол погрузился в пыль практически полностью, и теперь над поверхностью торчали лишь несколько оружейных башен да уцелевшие купола радарных установок. В стороне от нас упала последняя ракета, и ввысь взвился мощный фонтан пыли, показавшийся кроваво-красным на фоне яркой вспышки от разорвавшейся боеголовки снаряда.

Пылеходов у нас не было, но в результате последнего взрыва на поверхность бал вынесен довольно большой и чуть вогнутый лист металлической обшивки. Он упал на крохотный островок еще не скрывшейся в пыли поверхности купола и начал съезжать вниз, но вскоре остановился, наткнувшись на обломок сканирующего радара. Я выбрался из разрушенной башни, потом подал руку Элспет. Затем мы начали осторожно сползать вниз, подбираясь к обломку листа тонкой обшивки, высвободили его и принялись толкать перед собой, спускаясь все ниже и в конце концов опуская свою находку на поверхность моря пыли. Затем Элспет осторожно перебралась на этот импровизированный плотик. Я последовал за ней, и едва успел расположиться рядом, как купол внезапно целиком исчез в пыли, оставляя на поверхности лишь мелкую и быстро исчезнувшую рябь.

Мы сидели молча, крепко прижимаясь друг к другу, насколько это было возможно в космических скафандрах. Однажды мне показалось, что в наушниках моего шлема снова слышится знакомый гул двигательной установки Манншенна. Неужели Фергюсу все же удалось починить и снова запустить свою машину времени? Но даже если и так, то к нам это больше не имело никакого отношения. От Малетера тоже ничего слышно не было.

И затем у самого горизонта появились огни прожекторов приближающихся реактивных саней — отсюда они казались яркими звездами, летевшими на чрезвычайно низкой высоте. Вот и все. Я начал подумывать о том, что, возможно, нам следует самим броситься за борт нашего плота. Интересно, пристрелит ли нас Малетер сразу же, как только подъедет поближе, или все-таки сперва решит допросить, ошибочно полагая, что мы знаем секрет устройства машины времени?

Ровная линия огней дрогнула, и мысленно я уже видел вспышки взрывов, яркие потоки трассирующих очередей, пронзающих темное небо. И тут в наушниках моего шлема раздался знакомый голос:

— Джонни, это Стив. Это Стив. Ты в порядке? Ну давай же, ответь.

— Мы живы, — сказал я. — Подъезжайте за нами.

И мы остались дожидаться помощи, счастливые от осознания того, что прошлое ушло, и радуясь тому, что навстречу будущему мы отправимся вместе.