— Нy все, Филипп! — воскликнул Грегори, задирая тенниску и обтирая взмокшее от пота лицо. — Я больше не буду давать тебе уроки тенниса! Ты постоянно выигрываешь.
— Значит, теперь я буду давать тебе уроки, — самодовольно ответил Филипп.
Грегори стащил мокрую рубашку и беззлобно шлепнул ею Филиппа.
— Паршивец!
Айви и Мэгги, с интересом наблюдавшие за вторничным уроком, расхохотались.
— Ах, детки, я всегда мечтала, что все будет так, как сейчас! — расчувствовалась Мэгги.
Стоял прекрасный летний день: небо сияло рекламной голубизной, верхушки сосен слегка шевелились под легким ветерком. Они сидели на теннисном корте.
Айви загорала, а Мэгги устроилась на затененной части пледа.
— Наконец-то мы стали одной семьей! — в упоении продолжала ворковать Мэгги. — И я могу с чистой душой уехать, зная, что все мои детки счастливы и довольны!
— Даже не думай беспокоиться за нас, мам, — заверила ее Айви. — Вы с Эндрю давно заслужили провести несколько деньков наедине на берегу озера!
— Эндрю срочно нужно отдохнуть, — кивнула Мэгги. — Бедняжка, он столько работает! В последнее время я чувствую, что его что-то гнетет. Обычно перед сном он рассказывает мне обо всем, что случилось за день — все-все-все, во всех подробностях! Ты себе не представляешь, как это усыпляет, дорогая!
Айви рассмеялась.
— Но в последние дни у него словно какой-то камень на душе лежит, — вздохнула Мэгги. — Я же вижу, как его что-то грызет, но он держит все в себе и молчит.
Айви накрыла ладонью руку матери.
— Вам просто нужно побыть вдали от нас и от коллег Эндрю по работе. Он очень много работает, ему необходимо развеяться. Уверяю тебя, вы отлично проведете время вдвоем!
Мэгги от души поцеловала ее и встала, чтобы попрощаться с Филиппом.
— Ты моя радость, цыпленочек! — воскликнула она, обнимая сына за плечи.
Филипп сердито сморщился.
— Держись! — весело воскликнул Грегори.
Мэгги рассмеялась. Она запечатлела сердечный розовый поцелуй на круглой щеке Филиппа и смущенно чмокнула Грегори.
— Позаботься о моем малыше, — негромко попросила она. — И о большой малышке тоже.
— Можете на меня положиться, Мэгги, — улыбнулся Грегори.
Мэгги радостно посеменила к дому, огромная сумочка била ее по спине. Вещи были уже загружены в машину: Мэгги должна была забрать Эндрю после утреннего совещания и отправиться прямиком на озеро.
Грегори с улыбкой посмотрел на Айви и растянулся рядом с ней на одеяле.
— Значит, целых три дня мы можем есть, что хотим и когда хотим? — промурлыкал он.
— Я хочу сэндвич и прямо сейчас, — объявил Филипп. — А вы?
Айви покачала головой.
— Мне скоро на работу. Перекушу в комплексе.
— А какой ты будешь готовить сэндвич? — поинтересовался у Филиппа Грегори.
— Со сливочным сыром, сахаром и корицей!
— Тогда я пасс.
Филипп помчался к дому, на ходу вытирая лицо рубашкой, а потом стянул ее через голову и принялся хлестать по деревьям.
Когда он скрылся в сосновой роще, отделявшей дом Бэйнсов от теннисного корта, Айви задумчиво сказала:
— Знаешь, он стал во всем подражать тебе. Каково быть ролевой моделью?
— Пока не знаю, — криво усмехнулся Грегори. — Полагаю, мне придется серьезно изменить свое поведение.
Айви рассмеялась и снова откинулась на плед.
— Спасибо, что вел себя очень мило с моей мамой, — сказала она.
— Когда это? Когда пообещал позаботиться о ее малышке? Это обещание будет нетрудно сдержать, — хмыкнул Грегори, придвигаясь поближе к Айви. Он посмотрел на нее и провел рукой по ее обнаженному животу. — Ой, какая ты теплая!
Айви стало жарко. Она положила свою руку на пальцы Грегори.
— Почему ты не надела этот купальник на вечеринку Эрика? — спросил Грегори.
— Я ношу его только тогда, когда чувствую себя уютно, — рассмеялась Айви.
— Значит, тебе уютно со мной? — Грегори приподнялся на локте, посмотрел ей в глаза, а потом медленно скользнул взглядом вдоль всего тела Айви.
— И да, и нет, — ответила она.
— Ты такая честная! — усмехнулся Грегори, наклоняясь над Айви.
Не дотрагиваясь до нее руками, он коснулся губами ее губ. Айви поцеловала его. Грегори на миг оторвался от нее, а потом снова припал губами к ее губам, по-прежнему не делая попыток пустить в ход руки.
Они поцеловались в третий раз. И тогда Айви сама обвила его руками за шею и притянула к себе.
Она так увлеклась, что не услышала шороха шагов, приближавшихся к ним по траве.
— Я с десяти утра жду тебя в парке.
Грегори резко вскинул голову, а Айви вцепилась в край пледа.
— Похоже, ты нашел себе занятие повеселее, — хмыкнул Эрик, кивая на Айви.
Грегори оторвался от нее. Айви закуталась в плед, словно Эрик застал ее без купальника. Он смотрел на нее так, что она чувствовала себя голой. Выставленной напоказ. Эрик расхохотался.
— Я как-то смотрел фильм про сестричку, которая никак не могла держать свои ручонки подальше от братишки.
— Я сводный брат, — напомнил Грегори. Айви съежилась в своем пледе.
— Неважно. Вижу, бедный Тристи уже забыт? — продолжал Эрик. — Грегори исцелил боль утраты?
— Заткнись, Эрик, — угрожающе сказал Грегори.
— В этом деле он лучше Тристана, да? — вкрадчиво спросил Эрик у Айви. — Еще бы, ведь он знает все приемчики, которые и не снились нашему неотесанному чемпиону!
Каждое его слово, как змея, пробиралось прямо в сердце Айви.
— Заткнись! — заорал Грегори, вскакивая на ноги.
— Ведь ты с самого начала это знала, правда? — голос Эрика был мягок, как шелк. — Все девочки рассказывают о талантах нашего Грегори, как тут не захотеть попробовать самой?
— Убирайся отсюда!
— Сюзанна, наверное, тебе тоже много чего рассказывала, — не унимался Эрик.
— Я тебя предупреждаю…
— Не могла же Сюзанна не рассказать своей лучшей подружке о том, каков Грегори в деле! — воскликнул Эрик, делая выразительные движения бедрами.
— Убирайся из моих владений!
Эрик повернулся к Грегори и от души расхохотался.
— Из твоих владений? — переспросил он, растягивая губы в фальшивой улыбке. — Твоих? Впрочем, возможно, когда-нибудь так оно и будет. Если тебе повезет.
Грегори на миг онемел, а потом заговорил очень спокойно, но в каждом его слове звучала ледяная угроза.
— На твоем месте, Эрик, я бы молился о том, чтобы мне повезло. Потому что если мне вдруг не повезет — то ты тоже окажешься по уши в дерьме.
Он шагнул к своему другу.
Внезапно Эрик бросился бежать. На бегу он обернулся через плечо и рассмеялся, как ребенок, призывающий друзей догнать его и осалить, однако его хохот был настолько безумным, что у Айви кровь застыла в жилах.
Филипп, вернувшийся из дома на крики, со всех ног бросился к Айви и Грегори.
— Что случилось? — спросил он, переводя глаза с Грегори на Айви, все еще кутавшуюся в плед. — Что здесь произошло?
— Ничего, — ответил Грегори. — Ничего, о чем тебе стоит беспокоиться.
Филипп недоверчиво посмотрел на него, потом повернулся к Айви.
— Ты в порядке?
Она молча кивнула. Грегори обнял Айви за талию.
— Эрик наговорил ей гадостей, вот и все.
— Каких гадостей?
— Просто гадостей, — ответил Грегори.
— Каких?
— Я не хочу говорить об этом, — отрезала Айви.
Филипп закусил губу. Потом повернулся и молча пошел прочь.
Айви знала, что он обиделся. Она высвободилась из-под руки Грегори и крикнула:
— Филипп! Меня срочно нужно крепко-крепко обнять. Я знаю, что ты уже совсем большой, но у меня просто ужасно на душе. Ты не мог бы обнять меня?
Братишка обернулся, со всех ног бросился к ней и крепко обхватил руками.
— Мы о тебе позаботимся, — шепнул он.
— Правда? — так же шепотом спросила Айви.
— Я и Грегори, — кивнул Филипп. — И ангел Тристан.
Айви быстро отстранилась. Губы ее задрожали.
— Спасибо, — пролепетала она и бросилась к дому.
Услышав крики, Тристан выглянул в окно, чтобы посмотреть, что происходит. Деревья скрывали Грегори и Эрика из виду. Тристан слышал лишь звук их голосов, но не мог разобрать слов. Потом все стихло. Сердитая перепалка закончилась так же внезапно, как началась.
Тристан не знал, что ему делать. Он хотел убедиться, что с Айви ничего не случилось, но в то же время не мог оставить комнату Грегори в том виде, в каком она была. Тристан все утро обыскивал ее, поэтому ящики стола до сих пор были выдвинуты, бумаги рассыпаны по полу, карманы пиджаков и брюк вывернуты наружу. Если Грегори догадается, что кто-то рылся в его вещах, он еще больше насторожиться и затруднит Тристану расследование.
В последний раз, когда Айви понадобилась помощь, она позвала Тристана — пусть беззвучно, но он все равно услышал. Тристан замер, прислушиваясь. Все оставалось спокойно. Убедившись в том, что Айви ничего не угрожает, он решил остаться в комнате и поскорее прибраться.
Через несколько минут Тристан услышал, как Айви взбежала вверх по лестнице, потом снаружи послышались голоса Грегори и Филиппа, приближавшиеся к дому со стороны корта.
Тристан заторопился, однако силы его стремительно таяли. За последнее время он слишком часто материализовывал пальцы и, похоже, переутомился. Он с огромным трудом открывал и закрывал ящики в столе Грегори.
В верхнем ящике лежал старый школьный журнал с тщательно сохраненными газетными статьями. В самом начале обыска Тристан проглядел заголовки, пытаясь понять, что могло заинтересовать Грегори в этих заметках. Теперь статьи были рассыпаны по полу. Тристан бросился собирать их и врезался в стопку видеокассет.
Несколько кассет выпали из коробок, и Тристан принялся лихорадочно запихивать их обратно. Голоса Грегори и Тристана раздавались уже у подножия лестницы, поэтому нужно было торопиться, но чем больше Тристан спешил, тем сильнее запутывался. Одна кассета никак не хотела влезать в свою коробку, как будто ей что-то мешало.
Тристан собрал всю свою энергию и снова вытряхнул кассету из футляра. И увидел, что с одной стороны к кассете был клейкой лентой приклеен целлофановый пакетик с тремя ярко-красными капсулами.
Он услышал скрип ступенек. Грегори был уже совсем близко! Тристан оторвал пакетик, сунул кассету в коробку и положил на вершину стопки. Он знал, что Грегори не может его увидеть, однако красные капсулы он сразу заметит. Тристан торопливо бросил пакетик за комод. В следующую секунду Грегори вошел в комнату.
Тристан в изнеможении привалился спиной к стене. Кажется, все было на своих местах, за исключением расписания поездов, валявшегося на полу в том месте, где недавно лежали рассыпанные кассеты.
«Это пустяки! — подумал Тристан. — Грегори решит, что расписание сдуло ветром со стола».
В самом деле, Грегори даже не взглянул на валявшийся листок, а сразу прошел к своему столу и сел. Испарина выступила у него на лбу, и мертвенная бледность разлилась под загорелой кожей. Он уронил голову на руки и долго сидел так, не шевелясь. Потом потер ладонями виски и выпрямился.
Внезапно Грегори резко вскинул голову. Взгляд его упал на валявшееся на полу расписание. Насторожившись, Грегори медленно обвел глазами комнату. Вскочив, он снял верхнюю кассету и вытащил ее из коробки. И тут у него отвисла челюсть.
Грегори посмотрел на название фильма и стал лихорадочно перебирать остальные кассеты. Быстро вытащил из следующей кассеты еще один пакетик, в котором тоже лежали три капсулы, и затравленно огляделся.
— Филипп! — Грегори резко выпрямился, опрокинув ногой стул. Он рванулся к двери, но на полпути остановился и с размаху ударил ладонью по стене. Несколько мгновений он стоял в оцепенении, глядя на дверь и сжимая в руке таблетки.
— Черт бы тебя пробрал, маленький паршивец!
Грегори сунул таблетки в карман, потом положил туда же бумажник. Вернувшись к своему столу, он поднял стул, сел и углубился в изучение расписания.
Тристан заглянул ему через плечо и увидел, что Грегори обвел время последнего ночного поезда. Зачем ему это? Ночной поезд выходил из Тассета в 1:45 ночи и не останавливался в Стоунхилле. Грегори что-то подсчитал, написал на клочке бумаги: 2:04, дважды обвел это время ручкой и сунул расписание в книгу. Потом снова опустил голову на руки и сидел так минут пятнадцать.
Тристан ничего не понимал. Ему хотелось узнать, о чем думает Грегори, но не хватало сил забраться к нему в сознание.
Тем временем, Грегори заметно успокоился, но его спокойствие почему-то пугало Тристана. Оно казалось ему зловещим. Наконец, Грегори медленно встал и кивнул самому себе, словно принял какое-то решение. Он взял ключи от машины и направился к двери. На середине лестницы он начал весело насвистывать.