В пятницу утром Грегори вручил Айви листок бумаги с записанным на нем телефоном.

— Дай слово, — попросил он.

Она пожала плечами и равнодушно кивнула.

— Можжевеловое озеро в полутора часах езды отсюда, значит, я буду здесь ровно через час, — добавил Грегори с самодовольной усмешкой. — Ты же знаешь, как я езжу. Пообещай мне, Айви.

— Я прекрасно смогу о себе позаботиться, — ответила Айви, в четвертый раз перекладывая продукты в мини-холодильнике. В эти выходные Мэгги собиралась самостоятельно готовить для Грегори, Филиппа и Эндрю, однако брала с собой столько дополнительных припасов, что ими можно было досыта накормить голодную семью медведей.

— Я знаю, что ты можешь о себе позаботиться, — терпеливо ответил Грегори, — но вдруг ты почувствуешь себя одиноко, загрустишь или испугаешься? Знаешь, тут может быть страшновато в одиночестве, — он помахал в воздухе листком бумаги. — Если я буду тебе нужен — даже среди ночи, даже рано утром — просто позвони.

Айви слегка наклонила голову, что не означало ни да, ни нет, и принялась складывать упаковки с печеньем и чипсами, которые мама выложила на кухонную стойку.

— Надеюсь, ты готов питаться двадцать четыре часа в сутки? — спросила она у Грегори.

Тот со смехом сунул руку в один из пакетов, которые она держала, и выхватил оттуда два печенья. Одно съел, а второе сунул в рот Айви, и та послушно откусила.

— Айви, я ведь не поднимаю шум из-за того, что ты остаешься тут одна, — сказал Грегори. — Я просто прошу, чтобы ты звонила мне каждый день. — Он посмотрел ей в глаза. — Договорились?

Айви кивнула.

— Дай слово, — попросил Грегори, не отводя глаз. Айви хотела отстраниться, но он просунул палец в шлевку на поясе ее джинсов. — Дай слово.

— Ладно, ладно, даю честное слово, — со смехом ответила Айви.

Грегори отпустил ее. На миг ей захотелось, чтобы он никуда не уезжал и остался с ней.

— Я знаю, что ты задумала, — поддразнил он. — Как только мы уедем, ты сядешь за телефон, созовешь полон дом народу и устроишь тут оргию!

— Угадал, — кивнула Айви, втискивая пачку салфеток на груду еды. — Ты меня раскусил.

— Не хочешь позвать Уилла? — спросил Грегори с прежней улыбкой, но вполне серьезно.

— Нет, — твердо отрезала Айви.

— За что ты его так не любишь? — прищурился Грегори. — Ведь не из-за той дурацкой истории, когда он нарисовал ангела, похожего на…

— Нет, не из-за этого! — перебила Айви, проверяя, на месте ли стопки картонных тарелок и стаканчиков. Вся посуда была из «У вас праздник», с красочными изображениями валентинок и индюшек со дня Благодарения. — Я хорошо к нему отношусь. Просто мне с ним неуютно. Я не могу этого объяснить, понимаешь? Но когда я смотрю на него, то вижу в его глазах…

Грегори громко расхохотался.

— Любовь? — выкрикнул он. — Или пляску разыгравшихся гормонов?

— Ладно, ладно, — легко согласилась Айви. — Как скажешь.

— Я тоже так думаю. — Грегори положил руки ей на плечи и не позволил отвернуться. — Когда-нибудь ты поймешь, что многие парни, о которых ты даже не догадываешься, смотрят на тебя… с чем-то особенным в глазах.

Айви опустила глаза.

Грегори снова рассмеялся и отпустил ее.

— Будь лапочкой с Уиллом, — посоветовал он. — Он тоже пережил тяжелое время.

Айви хотела спросить, что он имеет в виду, но тут в кухню вошли Филипп и Мэгги. Филипп был одет в бейсболку «Янки» и фирменную футболку, которую Грегори купил ему на матче.

Айви давно заметила, что Филипп стал потихоньку привыкать к Грегори, который был очень этим доволен. Правда, Грегори страшно бесила постоянная болтовня Филиппа об ангелах, но, скорее всего, он так реагировал только потому, что это расстраивало Айви.

Филипп осторожно ткнул Айви кулаком в руку. Она недавно заметила, что ее младший братишка перестал обнимать ее в присутствии других людей. Зато Мэгги, от ключиц и ниже одетая в великолепный дорожный костюм, а выше причесанная и накрашенная как для глянцевой фотосессии, крепко прижала Айви к груди и расцеловала в обе щеки.

Грегори и Филипп тут же стали притворно тереть себе руками щеки. Айви понимающе улыбнулась им, но не стала стирать свежие отпечатки маминой алой губной помады.

— Узнаю мою девочку! — воскликнула Мэгги, глядя на плоды трудов Айви. — Уже все уложила! Ах, детка, я воспитала из тебя гораздо лучшую мать, чем я сама.

Айви рассмеялась.

Грегори взял холодильник, остальные расхватали пакеты, сумки и чемоданы, и понесли все это в машину Мэгги. Грегори собирался ехать на своей машине, а Эндрю, которого задержало вечернее совещание в колледже, должен был подъехать на озеро позже.

Как всегда" перед отъездом, было много криков, хлопанья дверей и громких звуков музыки из автомобильных магнитол. Филипп, решивший ехать с Грегори, баловался с приемником.

Наконец обе машины отъехали, и Айви осталась одна, наслаждаясь тишиной. День выдался теплым и тихим, лишь кроны деревьев тихонько шелестели на легком ветру. Наступил один из тех редких моментов полного покоя, которых у Айви почти не было после смерти Тристана.

Она вошла в дом и взяла одну из книг, переданных для нее Бет. Айви была заранее уверена, что это какой-нибудь знойный любовный роман. Бет передала книги через Сюзанну, приложив к ним записку с извинениями: бедняжка не решилась ни встретиться с Айви лично, ни позвонить ей. Айви сама перезвонила Бет и заверила, что нисколько на нее не сердится.

Тем не менее, она была по-настоящему удивлена поведением подруги. Это было так непохоже на Бет — писать компьютерные сообщения от лица Тристана! Бет всегда была исключительно щепетильной в отношении чужих чувств. Хотя, кто знает… Раньше Айви и Уилла считала тактичным и чувствительным, а что он выкинул? Нарисовал Тристана с крылышками!

Айви улыбнулась, несмотря на боль, которую причиняло это воспоминание. Что бы подумал Тристан, если бы узнал, что Уилл превратил его в ангелочка?

Она вышла с книгой в сад, забралась в домик Филиппа на клене и около полутора часов читала, время от времени поглядывая сквозь ветки деревьев на блестящую ленту реки. Когда ей надоело читать, она сунула книгу за пояс джинсов и спустилась вниз по канату.

Как хорошо быть одной и делать то, что только заблагорассудиться! Айви захотелось прогуляться, поэтому она обогнула дом и пошла вниз по склону по петляющей подъездной аллее. Она нарочно прибавила шаг и заставила себя не сбавлять скорость на обратном пути, поэтому вернулась обратно взмокшая и усталая.

Может быть, сыграть, наконец, «Грезы любви»? Вокруг стояла такая тишина, что, возможно, ей удастся разыграться и разобрать ноктюрн до конца. Айви репетировала каждый день, но ей так ни разу и не удалось добраться до конца произведения. Рано или поздно ее охватывали воспоминания, слезы подступали к глазам и смывали всю музыку. Может быть, сегодня она сможет заставить себя сосредоточиться на нотах?

Айви взяла из кухни банку газировки и побежала наверх принять душ. Она была уже в ванной, когда вдруг поняла, что не помнит, заперла ли входную дверь. Ей захотелось немедленно спуститься, но она заставила себя успокоиться. Что за детские страхи? Кому придет в голову тащиться на гору к их дому? Айви твердо решила наслаждаться выдавшимися деньками покоя и одиночества и не собиралась поддаваться глупым тревогам, которые хором внушали ей Бет, Сюзанна и даже Грегори.

Когда Айви поднялась в свою музыкальную комнату, Элла бросилась вперед нее и вскочила на крутящийся табурет перед роялем.

— Хочешь немного порепетировать перед фестивалем? — улыбнулась Айви.

Внезапно на память ей пришли три ноты, «сыгранные» Эллой неделю назад, но Айви поспешно отогнала эту мысль. Она знала, что если поддастся, то снова начнет думать о Тристане и уже не сможет играть.

Она сыграла несколько гамм, проиграла любимые мелодии Филиппа и, наконец, приступила к Листу. В этот вечер у нее все получалось само собой. Ее пальцы сами порхали по клавишам, и Айви растворилась в переливающихся звуках музыки. Она остановилась всего на мгновение, чтобы перевернуть страницу и продолжить игру, и как раз в этот момент услышала донесшийся снизу шум.

Айви показалось, будто разбилось стекло. Мурашки побежали у нее по спине, но она заставила себя побороть страх. Что за глупости! Звон разбитого стекла всегда снился ей в кошмарах. Если бы какой-нибудь злоумышленник захотел забраться в дом, ему нужно было бы всего лишь открыть дверь черного хода, а не бить стекла. Скорее всего, просто окно разбилось от ветра. Или ветка дерева упала на веранду.

Все это звучало очень убедительно, но Айви все равно было не по себе. Она обвела глазами комнату и вдруг заметила, что Элла куда-то исчезла. Может быть, глупая кошка разбила что-нибудь внизу? Лучше всего сходить, посмотреть и убедиться, что это какие-то пустяки. Айви встала, вышла на лестницу и прислушалась.

Ей показалось, что шум доносится из западного крыла, из кабинета Эндрю. Может быть, это он? Пораньше освободился с совещания и заскочил домой, чтобы захватить что-нибудь?

Айви спустилась по ступенькам в свою спальню и остановилась перед дверью, ведущей в коридор. Куда подевалась Элла? С ней Айви было бы гораздо спокойнее, ведь кошка могла предупредить ее об опасности, насторожив ушки или изогнув хвост.

Еще недавно уютный и знакомый дом вдруг показался Айви огромным, вдвое больше своего настоящего размера, полным множества потайных уголков. И почему только он стоит вдали от всех остальных домов, на вершине холма, где никто никогда не услышит ее криков о помощи?

Айви отпрянула назад, бросилась в свою комнату к телефону, схватила трубку, но потом вернула ее на место.

В чем дело? Что она тут устраивает? Нельзя же вызывать полицию из-за каждого пустяка!

— Эндрю? — крикнула Айви. — Эндрю, это ты?

Никто не отозвался.

— Элла, иди сюда! Ты где, Элла?

В доме царила оглушительная тишина.

Айви на цыпочках вышла в коридор и решила спуститься вниз по центральной лестнице, вместо того, чтобы прямиком сойти в западное крыло по узким боковым ступеням. Внизу, под лестницей, на столике стоял телефон. Если она заметит что-нибудь подозрительное, то сразу же вызовет полицию.

Спустившись вниз, Айви быстро посмотрела по сторонам. Может быть, просто выбежать в парадные двери на улицу?

И что потом? Оставить грабителя в доме, пусть берет, что хочет? Или, еще того лучше, позволить ему найти укромное местечко, в котором он сможет спрятаться и спокойно ждать ее возвращения?

От этих мыслей у Айви подкосились ноги.

«Да что же ты делаешь, глупая! — прикрикнула она на себя. — Прекрати выдумывать и запугивать себя!»

Комнаты в восточном крыле дома — гостиная, библиотека и солярий — стояли закрытыми, окна в них были прикрыты ставнями, не пропускавшими внутрь яркое солнце.

Айви повернулась в другую сторону и осторожно заглянула из-за угла коридора в столовую. Убедившись, что там все спокойно, она вошла внутрь и, ежась от скрипа старых половиц, прошла к двери, ведущей на кухню. Наискосок от нее находилась входная дверь, и Айви убедилась, что она, в самом деле, не заперла ее, а только прикрыла. Проверив обе кладовых, она тщательно заперла дверь и задумалась.

Кажется, все спокойно. А подвал? На всякий случай, Айви заперла дверь подавала на засов со стороны кухни. Наружную дверь она проверит позже, может быть, даже завтра. Немного успокоившись, Айви направилась в гостиную. Тут тоже все было в полном порядке.

Но не успела Айви выйти в галерею, ведущую к кабинету Эндрю, как навстречу ей выскочила Элла.

— Элла! — с облегчением воскликнула Айви. — Что ты здесь делаешь?

Шерсть Эллы стояла дыбом, и она в бешенстве раскачивала распушившимся хвостом.

— Ах ты, негодница! — дрожа от облегчения, погрозила ей пальцем Айви. — Сначала ты растерзала кресло, а теперь что натворила? Неужели взялась за веджвудские вазы?

Она решительно вошла в комнату и остолбенела.

Панорамное окно было разбито, дверь распахнула. Айви попятилась назад. И врезалась в чью-то фигуру.

— Что?..

Прежде чем она успела обернуться, на голове у нее оказался мешок. Айви закричала и принялась вырываться. Она царапалась, как кошка, пытаясь стащить мешок руками. Но чем сильнее она дергала за ткань, тем сильнее та затягивалась вокруг ее головы. Айви почувствовала, что задыхается.

Борясь с захлестывающей паникой, она продолжала сражаться со своим противником, который оказался намного сильнее ее.

«Думай! — приказала себе Айви. — Думай, думай!»

Ноги у нее пока оставались свободными, но Айви понимала, что если она будет лягаться, то может потерять равновесие, и тогда все будет кончено. Она попробовала использовать свой вес и принялась вертеться в руках нападавшего. Она крутилась, как веретено. На миг неизвестный разжал руки, и Айви удалось вырваться.

Но он тут же схватил ее снова. На этот раз нападавший поволок ее куда-то — то ли к стене, то ли в угол, Айви не могла понять. Она ничего не видела через темный мешок и совершенно не понимала, где находится. Даже если бы она могла сейчас вырваться, то все равно не знала бы, куда бежать.

Мешок был из такой грубой ткани, что Айви обдирала себе кожу на лице, пытаясь сорвать его с головы. Ей хотелось поднять руки и расцарапать ткань ногтями, чтобы увидеть лицо нападавшего.

Страшнее всего было то, что он действовал молча. Айви чувствовала, как он усилил хватку и теперь держал ее всего одной рукой. Потом она почувствовала, как к голове ее прижалось что-то тяжелое и круглое — похожее на дуло пистолета.

Она начала брыкаться, вырываться и кричать.

И вдруг услышала грохот, доносившийся откуда-то снаружи. Кто-то молотил в дверь и кричал:

— Айви! Айви!

Она попыталась отозваться.

А потом ее вдруг швырнули вперед, и она не смогла удержаться на ногах. Айви всем телом ударилась обо что-то твердое и сползла вниз. Какие-то металлические предметы с грохотом и звоном падали вокруг нее.

А потом наступила тьма.

«Айви! Айви!» — надрывался Тристан.

— Айви! Айви! — орал Уилл, молотя кулаками в парадную дверь. Сорвавшись с места, он бросился вокруг дома, ища другой вход.

И увидел машину Грегори, припаркованную за домом. Уилл остановился — и Тристан остановился — перед разбитым окном в кабинет Эндрю.

— Айви, что за… Кто это сделал? — закричал Грегори, склоняясь над ней и осторожно стягивая мешок. — Ты в порядке? Ну все, все. Успокойся, все уже позади. Ты в безопасности.

По всему полу были расшвыряны каминные инструменты.

Айви потерла голову и непонимающе уставилась на Грегори. Затем они оба обернулись к Уиллу, стоявшему в проеме распахнутой двери. Тристан только что покинул его сознание, но успел заметить страх и недоверие в глазах Айви и гнев, написанный на лице Грегори.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Грегори.

Уилл потерял дар речи, но даже Тристан, если бы он все еще оставался в сознании своего проводника, не смог бы найти ответ, который удовлетворил бы Айви или Грегори.

— Я не знаю, — растерянно проговорил Уилл. — Я просто подумал… нет, я просто знал, что должен быть здесь. Я почувствовал, что здесь беда, и я должен бежать.

Кровь отхлынула от перекошенного лица Грегори, и лицо его стало белым, как полотно. В этот момент он выглядел не менее потрясенным, чем Айви.

— Ты в порядке, Айви? — спросил Уилл.

Она кивнула и отвернулась, прислонившись головой к груди Грегори.

— Я могу что-то для тебя сделать? — тихо проговорил Уилл.

— Нет.

— Тогда я вызову полицию.

— И побыстрее, — холодно и враждебно отчеканил Грегори.

Уилл разговаривал по телефону спокойно и сдержанно, но Тристан знал, что его «приемник» потрясен и напуган не меньше, чем он сам. Так же как Тристан, Уилл не понимал, откуда к нему пришло убеждение в том, что Айви грозит опасность.

«Ты нужен ей» — таким было послание, которое получил Тристан, но он не мог объяснить, услышал он эти слова или просто почувствовал их. Он твердо знал только одно: очень скоро должно случиться что-то ужасное, а поскольку, как ему доходчиво объяснила Лэйси, он не мог спасти Айви самостоятельно, Тристан помчался к Уиллу, умоляя его бежать на помощь.

Это оказалось нелегко, особенно сначала. Тристану пришлось научиться канализировать свою энергию, направляя Уилла в нужную сторону.

Тристан и сам не знал, понимал ли Уилл, какая сила заставляет его мчаться в гору со скоростью восемьдесят миль в час, не обращая внимания на крутые склоны и повороты. Помнит ли Уилл, как он с нечеловеческой скоростью обегал дом кругом?

И все-таки они не успели увидеть того, кто напал на Айви. Он сбежал. А поскольку они не знали, кто это был, то не могли ни предугадать, когда преступник нанесет новый удар, ни защитить Айви.

Они… Тристан и Уилл. Уилл и Тристан. У Тристана больше не было сомнений в том, что Уилл неравнодушен к Айви — и это было как раз то, что нужно.

Тристан молча смотрел, как Грегори подхватывает Айви на руки и несет на диван. Элла спряталась под столом Эндрю, глаза ее светились, как два уголька.

«Кто это был, Элла? — спросил Тристан. — Ты же единственная, кто его видел. Кто это был?»

Уилл вышел из комнаты и вскоре вернулся с пакетом льда.

Грегори осторожно приложил лед к голове Айви.

— Я здесь. Все будет хорошо, — снова и снова повторял он, гладя ее по спине.

Вскоре они услышали вой сирены. Полицейский автомобиль остановился на подъездной дорожке перед домом, а следом за ним припарковалась еще одна машина. Это был Эндрю.

— Что случилось? — закричал он, вбегая в дом следом за полицейскими. — Айви, детка, что с тобой? Ты цела?

Он посмотрел на разбитое окно, на Уилла и, наконец, перевел взгляд на Грегори.

— Почему ты здесь? — растерянно спросил Эндрю. — Ты же должен быть на озере, с Мэгги и Филиппом!

— А ты почему здесь? — огрызнулся Грегори. Эндрю быстро посмотрел на полицейских и указал рукой на свой стол.

— Я забыл бумаги, над которыми собирался работать на озере.

— А я приехал, потому что мне позвонила Айви, — сказал Грегори. — Я еще утром попросил ее позвонить мне в случае любой необходимости. — Он посмотрел на Айви, и та ответила ему непонимающим взглядом.

— Ты ведь звонила мне, правда? — спросил он.

— Нет.

На лице Грегори отразилось удивление, потом он крепко сжал руки Айви и отпустил их.

— Вот так номер, — пробормотал он. — Выходит, ты в долгу у какого-то незнакомца.

Грегори повернулся к остальным.

— Когда мы приехали на озеро, я вышел в магазин. Мэгги набрала гору разных припасов, но забыла туалетную бумагу. Когда я вернулся, управляющий сказал, что мне кто-то звонил, но не оставил сообщения. Я решил, что это Айви. У нее сейчас тяжелое время, вы знаете, — добавил Грегори, посмотрев на отца. — И я решил не терять времени и сразу поехал сюда.

— Девочке очень повезло, — сказал один из полицейских.

Пока полицейские задавали свои вопросы, Тристан медленно обходил комнату, пристально вглядываясь в каждое лицо и заглядывая в протокол.

Что с ним происходит в последнее время? Почему он не может видеть, как Грегори прикасается к Айви? Неужели ревнует? Или это все-таки не ревность, а интуиция? Безопасно ли Айви находиться рядом с Грегори?

Интересно, говорил ли Грегори Эрику о том, что Айви останется в доме одна на все выходные? И если нападение — дело рук Эрика, то станет ли Грегори покрывать своего лучшего друга?

Был тут и еще один вопрос. Почему Грегори так зло накинулся на своего отца? Почему ему не понравилось, что Эндрю неожиданно нагрянул домой? Неужели он не поверил объяснениям отца? А может быть, наоборот, счел их чересчур удобными?

Полицейские просидели в доме до самого вечера и задали всем присутствовавшим массу вопросов, но Тристан чувствовал, что они ищут не там, где нужно.