По трубе вентилятора навстречу мне несся холодный воздух. До верха было далеко. Через три минуты, показавшиеся часом, я осторожно высунул голову из раструба. Поблизости виднелись серые пятна зачехленных шлюпок. В темноте слышалось негромкое бормотание. Луч прожектора медленно вращался. Шел он с какой-то высокой точки, очевидно с площадки одной из приземистых мачт. Там должен был находиться человек с автоматом, может быть даже с ручным пулеметом. Слабое везение, слабое утешение, если кто-то так любезно бросает незапертым грузовой люк.

В отдалении гудела музыка, словно фальшивящий бас из дешевого приемника. Наверху виднелись мачтовые огни, сквозь туман проглядывало несколько звезд.

Я выбрался наружу, вынул из наплечной кобуры пистолет и прижал рукой к боку. Сделав три осторожных шага, прислушался. Все было спокойно. Негромкий разговор утих, но не из-за меня. И вдруг в темноте и тумане свет каким-то загадочным образом сфокусировался и заблестел на стали пулемета, стоящего на высокой треноге и свисающего через поручень. Возле него стояли двое, они не курили, не шевелились, вскоре опять послышалось их негромкое бормотание, в котором нельзя было разобрать ни слова.

Я слишком долго прислушивался к нему. Чей-то голос отчетливо произнес за моей спиной:

– Прошу прощения, гостям не разрешается выходить на шлюпочную палубу.

Я повернулся, не очень быстро, и взглянул на руки говорившего. Они казались светлыми пятнами, в них не было ничего. Я кивнул, сделал шаг в сторону, и конец шлюпки скрыл нас. Человек осторожно последовал за мной, шагов его по влажной палубе не было слышно.

– Кажется, я заблудился, – сказал я.

– Кажется, да. – У него был бодрый, приятный голос. – Но перед сходным трапом у нас дверь, на ней пружинный замок. Вполне надежный. Раньше там был открытый проход с цепью и медной табличкой. Мы обнаружили, что кое-кто пользовался им.

Говорил он не умолкая, то ли чтобы казаться любезным, то ли с целью протянуть время.

– Должно быть, кто-то оставил дверь незапертой, – сказал я.

Он кивнул, голова его едва возвышалась над моим плечом.

– Но видите ли, что получается. Если кто-то оставил дверь незапертой, босс будет недоволен. Если нет, нам захочется узнать, как вы попали сюда. Я уверен, что вы понимаете.

– Тут и понимать нечего. Давайте спустимся и скажем ему об этом.

– Вы приехали с компанией?

– Да, с очень миловидной.

– И оставались бы при ней.

– Знаете, как бывает – только отвернешься, а другой уже заказывает ей выпивку.

Он засмеялся. Потом кивнул.

Я пригнулся, отпрянул в сторону, и дубинка прошелестела в тихом воздухе долгим, усталым вздохом. Казалось, каждая дубинка в пределах досягаемости автоматически взлетает, метя мне по голове. Рослый мужчина выругался.

– Ну, давайте, смелее, – сказал я.

И громко щелкнул предохранителем.

Иногда даже скверная игра потрясает зрителей. Рослый замер, я видел, как раскачивается дубинка, свисающая с его руки. Тот, с кем я разговаривал, обдумывал все не спеша.

– Этим вы ничего не добьетесь, – рассудительно сказал он. – Покинуть судно вам не удастся.

– Я подумал об этом. Потом решил, что для вас это не будет иметь значения.

Игра так и оставалась скверной.

– Что вам нужно? – негромко спросил он.

– Пистолет у меня громкий, – сказал я. – Но стрелять ему не обязательно. Я хочу поговорить с Брюнетом.

– Брюнет уехал по делам в Сан-Диего.

– Поговорю с тем, кто его замещает.

– Твердый вы человек, – сказал невысокий. – Пошли вниз. Спрячьте пистолет, прежде чем мы войдем в дверь.

– Спрячу, когда буду уверен, что войду в дверь.

Он негромко засмеялся:

– Иди на свой пост, Ловкач. Тут я разберусь сам.

И лениво зашагал, а рослый растаял в темноте.

– Идите за мной.

Мы пошли гуськом по палубе. Спустились по окантованным медью ступеням. Внизу была толстая дверь. Он открыл ее и осмотрел замок. Улыбнулся, кивнул, придержал дверь, пропуская меня, и я шагнул через порог, сунув пистолет в карман.

Дверь закрылась, замок щелкнул. Мой спутник сказал:

– Вечер пока спокойный.

Перед нами была позолоченная арка, за ней игорный зал, не особенно переполненный. Он был похож на прочие игорные залы. В дальнем конце были небольшая стойка и несколько табуретов. Когда мы дошли до середины трапа, музыка усилилась и смолкла. Я услышал шорох колес рулетки. За столом для фараона крупье сдавал карты единственному игроку. В зале было не более шестидесяти человек. На столе для фараона лежала стопка золотых сертификатов; с таким начальным капиталом можно было бы открыть свой банк. Игрок, пожилой седоволосый человек, смотрел на банкомета с вежливым вниманием, но не больше.

Двое спокойного вида мужчин в смокингах неторопливо вошли под арку, не глядя на нас. Этого следовало ожидать. Они направлялись к нам, и невысокий стройный человек, стоящий рядом со мной, ждал их. Отойдя подальше от арки, оба сунули руки в боковые карманы, разумеется за сигаретами.

– Теперь все будет происходить несколько организованнее, – сказал невысокий. – Полагаю, вы ничего не имеете против.

– Вы Брюнет, – вдруг выпалил я.

Он пожал плечами:

– Конечно.

– Вид у вас не особенно грозный.

– Надеюсь, что нет.

Двое в смокингах мягко подошли вплотную ко мне.

– Сюда, – сказал Брюнет. – Поговорим в непринужденной обстановке.

Он открыл дверь, и они ввели меня в док.

Комната была и похожа на каюту, и не похожа. Над черным столом, сделанным, вероятно, из пластика, висели две медные лампы. У стены стояли две койки, раскрашенные под дерево. Нижняя была тщательно застлана, на верхней лежало несколько грампластинок. В углу стояла радиола. Кроме того, там были красный кожаный диван, красный ковер, курительный столик, полка с графином, стаканами и сигаретами, напротив коек – небольшой бар.

– Садитесь, – сказал Брюнет и подошел к столу с другой стороны.

На столе было много бумаг с колонками цифр, отпечатанных на счетной машине. Он сел в директорское кресло с высокой спинкой, запрокинул голову и оглядел меня. Потом снова поднялся, снял плащ и шарф, швырнул их в сторону. Сел опять. Взял ручку и почесал ею мочку уха. У него была кошачья улыбка, но я люблю кошек.

Брюнет был не молод и не стар, не худ и не толст. Долгое пребывание в море придало его лицу здоровый цвет. Темно-каштановые волосы вились от природы. Лоб неширокий, умный, в желтоватых глазах таилась еле уловимая угроза. Руки изящные, не ухоженные до невозможности, но холеные. Смокинг темно-синий, решил я, потому что выглядел очень уж черным. Жемчужина показалась мне великоватой, но, возможно, просто от зависти.

Долгое время он глядел на меня, потом сказал:

– У него пистолет.

Один из бархатно-грозных телохранителей приставил к моей спине что-то похожее на конец удилища. Ловкие руки извлекли пистолет из моего кармана и проверили, нет ли другого.

– Еще что-нибудь?

Брюнет покачал головой:

– Пока не надо.

Телохранитель положил на стол мой пистолет и подтолкнул к Брюнету. Брюнет положил ручку, взял нож для бумаг и задвинул пистолет за конторскую книгу.

– Ну, – сказал он, глядя через мое плечо. – Объяснить, что нужно делать дальше?

Один из телохранителей торопливо вышел и прикрыл за собой дверь. Другого было не видно и не слышно. Долгая спокойная тишина нарушалась далекими голосами, басовитой музыкой и почти неуловимым стуком где-то внизу.

– Выпьете?

– С удовольствием.

Телохранитель смешал у маленького бара два коктейля. Делал это он, в отличие от барменов, на виду. Принес и поставил перед нами стаканы на черных блюдечках.

– Сигарету?

– Не откажусь.

– Египетские вас устроят?

– Конечно.

Мы закурили. Выпили. У коктейля был вкус доброго шотландского виски. Телохранитель не пил.

– Мне хотелось… – начал было я.

– Простите, но ведь это не очень уж срочно, так ведь?

Брюнет мягко, по-кошачьи улыбнулся и прикрыл глаза.

Дверь отворилась, вошел второй телохранитель, за ним Синий Китель. Он бросил на меня взгляд, и лицо его побелело, как устрица.

– Этот не проходил мимо меня, – торопливо сказал он, кривя рот.

– У него был пистолет, – сказал Брюнет и выдвинул мою пушку ножом для бумаг. – Видишь? Он даже, можно сказать, угрожал мне им на шлюпочной палубе.

– Не проходил он мимо меня, босс, – так же торопливо сказал Синий Китель.

Брюнет чуть приподнял свои желтоватые глаза и улыбнулся мне:

– Ну?

– Уберите его отсюда, – сказал я. – Расправляйтесь с ним где-нибудь в другом месте.

– Это может подтвердить водитель такси, – промямлил Синий Китель.

– Ты уходил с площадки после половины шестого?

– Ни на минуту, босс.

– Это не ответ. За минуту может рухнуть империя.

– Ни на секунду, босс.

– Трудно ли обвести его вокруг пальца? – сказал я и рассмеялся.

Синий Китель по-боксерски шагнул ко мне, его кулак устремился к моему виску. Послышался глухой удар. Кулак словно бы растаял в воздухе. Синий Китель отлетел в сторону, ухватился за край стола, потом рухнул на спину. Приятно было видеть, как для разнообразия валится с ног кто-то другой.

Брюнет все так же глядел на меня с улыбкой.

– Надеюсь, вы не были несправедливы к нему, – сказал он. – Но мы еще должны разобраться с дверью, ведущей к трапу.

– Случайно оказалась открытой.

– Можете предложить другую версию?

– Не при стольких людях.

– Я поговорю с вами наедине, – сказал Брюнет, глядя только на меня.

Телохранитель взял Синего Кителя под мышки и потащил по полу, его напарник открыл внутреннюю дверь. Они вышли. Дверь закрылась.

– Ну хорошо, – сказал Брюнет. – Кто вы и что вам нужно?

– Я частный детектив и хочу поговорить с Лосем Мэллоем.

– Покажите, что вы частный детектив.

Я показал. Брюнет посмотрел и бросил мой бумажник на стол. На его обветренных губах по-прежнему играла улыбка, становящаяся наигранной.

– Я расследую убийство, – сказал я. – В прошлый четверг неподалеку от вашего «Бельведера» убит некий мистер Марриотт. Его смерть оказалась связанной с убийством женщины, которое совершил Лось Мэллой, бывший каторжник, грабитель банков и вообще крутой человек.

Брюнет кивнул:

– Я не спрашиваю, какое отношение это имеет ко мне. Полагаю, мы дойдем до этого. Может, вы скажете, как попали на судно?

– Я уже сказал.

– Это неправда, – мягко возразил он. – Ваша фамилия Марло? Это неправда, Марло. Тот парень не лжет. Людей я подбираю тщательно.

– Вам принадлежит часть Бэй-Сити, – сказал я. – Не знаю, большая или нет, но для ваших целей вам ее хватает. Некто по фамилии Сондерборг содержал там убежище. Торговал наркотиками и прятал тех, кто скрывается от полиции. Естественно, делать этого без связей он не мог. По-моему, без вас ему было не обойтись. Мэллой находился у него. Потом ушел. Ростом он почти семь футов, и прятаться ему не так просто. Думаю, он прекрасно мог бы скрыться на игорном судне.

– Вы простак, – мягко сказал Брюнет. – Если бы я хотел спрятать его, зачем мне рисковать и прятать его здесь? – Отхлебнул из стакана. – В конце концов, я занимаюсь другим делом. Не так уж легко обеспечивать бесперебойную работу такси. А в мире немало мест, где может скрыться преступник. Если у него есть деньги. Не могли придумать лучшего предлога?

– Мог бы, но зачем?

– Я не могу ничем вам помочь. Так как же вы попали на судно?

– Не скажу.

– Боюсь, мне придется заставить вас, Марло. – Зубы Брюнета сверкнули в свете медной судовой лампы. – Это не так уж трудно.

– Если я скажу, передадите вы Мэллою записку?

– Какую?

Я взял со стола бумажник, вынул оттуда карточку, написал на обороте пять слов и придвинул Брюнету. Тот взял ее и прочел написанное.

– Мне это ничего не говорит.

– Мэллою скажет.

Брюнет откинулся назад и уставился на меня:

– Я вас не понимаю. Вы, рискуя шкурой, пробрались сюда, чтобы передать через меня записку какому-то типу, о котором я даже не слышал. Это бессмысленно.

– Бессмысленно, если вы его не знаете.

– Почему вы не оставили пистолет на берегу и не поднялись на борт обычным путем?

– Поначалу я забыл его оставить. И понял, что тот парень в синем кителе меня уже не пустит. А потом встретил человека, знающего другой путь.

Желтоватые глаза Брюнета зажглись новым блеском. Он улыбнулся и промолчал.

– Этот человек не преступник, но он находится на берегу и держит ухо востро. У вас есть грузовой люк, не запертый изнутри, и вентиляционная шахта, с которой снята решетка. Вам не мешало бы пересмотреть списки своего экипажа, Брюнет.

Он пожевал губами. Снова взглянул на карточку:

– На моем судне человека по фамилии Мэллой нет. Но если насчет люка вы говорите правду, я готов вам помочь.

– Сходите убедитесь.

Брюнет не поднял глаз.

– Если будет возможность передать Мэллою эту записку, передам. Сам не знаю, почему я берусь за это.

– Осмотрите грузовой люк.

С минуту Брюнет сидел совсем неподвижно, потом подался вперед и придвинул ко мне пистолет.

– Чем я только не занимаюсь, – задумчиво сказал он, словно был один. – Я правлю городом, я избираю мэров, я подкупаю полицию, я торгую наркотиками, я скрываю преступников, я охочусь за старухами, увешанными жемчугом. Как много у меня времени. – Хохотнул. – Как много у меня времени!

Я взял пистолет и сунул в кобуру.

Брюнет встал.

– Я ничего не обещаю, – сказал он, глядя на меня в упор. – Но я вам верю.

– Конечно не обещаете.

– Вы сильно рисковали, чтобы услышать лишь это.

– Да.

– Что ж… – Брюнет сделал неопределенный жест и положил на стол руку. – Пожмите руку игрока, – мягко сказал он.

Я пожал. Рука была твердой, слегка горячей.

– Вы не скажете, от кого узнали об этом грузовом люке?

– Не могу. Но человек, сказавший мне о нем, не преступник.

– Я мог бы заставить вас, – сказал Брюнет и тут же потряс головой: – Ладно. Я поверил вам один раз. Поверю снова. Посидите спокойно, выпейте еще.

Он нажал кнопку звонка, задняя дверь открылась, вошел один из телохранителей.

– Побудь здесь. Предложи ему выпить. Будь вежлив.

Телохранитель сел и спокойно улыбнулся мне. Я закурил и допил то, что оставалось в стакане. Телохранитель приготовил мне еще один коктейль. Я выпил и закурил снова.

Вошел Брюнет, вымыл руки в углу, потом снова сел за стол и кивком головы велел телохранителю удалиться. Тот бесшумно вышел.

Желтоватые глаза пристально уставились на меня.

– Ваш выигрыш, Марло. А у меня в команде сто шестьдесят четыре человека. Что ж… – Он пожал плечами. – Вернуться можете на такси. Никто вас не тронет. Что касается вашего послания, у меня есть кой-какие связи. Я ими воспользуюсь. Доброй ночи. Возможно, я должен поблагодарить вас за то, что вы мне открыли.

– Доброй ночи, – сказал я, поднялся и вышел.

У сходен стоял другой человек. К берегу я плыл на другом такси. Сойдя с него, я сразу же направился в игорный зал и привалился к стене среди толпы.

Через несколько минут подошел Рыжий и встал рядом.

– Обошлось? – вполголоса спросил он сквозь громкие выкрики крупье.

– Благодаря тебе. Грузовой люк помог. Брюнет встревожился.

Рыжий огляделся по сторонам, потом приблизил губы к моему уху:

– Нашел своего человека?

– Нет. Но думаю, Брюнет как-нибудь передаст ему записку.

Рыжий снова посмотрел на табло, зевнул и отвалился от стены. В зал опять вошел крючконосый. Рыжий шагнул к нему, сказал: «Привет, Олсон» – и, протискиваясь мимо, чуть не свалил его.

Олсон недовольно поглядел ему вслед и поправил шляпу. Потом раздраженно сплюнул под ноги.

Как только Рыжий скрылся, я отправился к стоянке, где была моя машина.

Возвратясь в Голливуд, я поставил машину и поднялся в квартиру. Там разулся и стал ходить в одних носках, чтобы ощущать пол пальцами ног. Они до сих пор то и дело немели.

Потом сел на застеленную кровать и попытался рассчитать время. Но это было невозможно. На поиски Мэллоя могло уйти несколько часов или несколько дней. Он мог вообще не найтись, пока его не возьмет полиция. Если только возьмет – живым.