Никто не ответил на мой звонок и, стук в дверь. Я попробовал снова. Ничего. Наружная дверь с сеткой была на крючке. Входная дверь оказалась незапертой. Я шагнул внутрь помещения.

Ничего не изменилось, даже запах джина. Никаких трупов, как полагал Налти, после посещения Лосем этого дома нигде не валялось. Стакан так и стоял на маленьком столике возле кресла, где вчера сидела миссис Флориан. Радио было выключено. Я подошел к дивану и крикнул.

Никакого ответа. Потом мне показалось, что я слышу долгое дыхание несчастного человека, почти стон. Я шмыгнул в коридор. Дверь в спальню была приоткрыта, и стон исходил оттуда. Я сунул голову в дверь и посмотрел.

Миссис Флориан была в постели. Она лежала на спине под стеганым одеялом, натянутым до самого подбородка. Ее длинное желтое лицо было расслаблено, почти мертвое. Грязные волосы были беспорядочно разбросаны по подушке. С трудом открылись глаза и безразлично уставились на меня. В комнате стоял тошнотворный запах сна, спиртного и грязной одежды. Будильник за 69 центов тикал на облезлой, некогда серой тумбочке. Он тикал так громко, что, казалось, стены должны вот-вот неминуемо разрушиться. Ящик, из которого она доставала фотографии, был все еще открыт. Я сказал:

— Доброе утро, миссис Флориан. Вы больны?

Она с усилием разомкнула губы, подвигала ими немного, облизнулась и пошевелила челюстью. Ее голос вышел изо рта, как звук заезженной грампластинки. Ее глаза выражали то, что она меня узнала, но не удовольствие.

— Вы его взяли?

— Лося?

— Да.

— Еще нет. Надеюсь, скоро.

Она закатила глаза и резко вернула их обратно, как будто пыталась снять с них пелену.

— Вы должны запирать свой дом, — сказал я. — Он может вернуться.

— Вы думаете, я боюсь Лося, а?

— По крайней мере, вы так себя вели, когда я разговаривал с вами вчера.

Она задумалась. Размышление было для нее утомительным занятием.

— Принесли выпивку?

— Нет, я ничего не принес сегодня. У меня небольшие трудности с деньгами.

— Джин — дешевка. Он как раз подходит.

— Я мог бы сходить за ним немного позже. Значит, вы не боитесь Лося?

— А зачем мне его бояться?

— Хорошо. А чего вы боитесь?

Свет появился в ее глазах, подержался немного и исчез снова.

— А, убирайся ты! От вас, фараонов, у меня болит задница.

Я ничего не сказал. Прислонившись к косяку, я взял сигарету, зажал ее губами и попытался дернуть ею так, чтобы достать носа. Это труднее, чем может показаться.

— Фараоны, — медленно выговорила она, как бы разговаривая с собой, — никогда не схватят парня. У него есть деньги, друзья. Ты теряешь время, фараон.

— Такая работа, — сказал я. — Где он может быть? В конце концов, он просто защищался.

Она фыркнула и вытерла рот одеялом.

— Давай, напевай. Какой умница. Ничего у тебя не выйдет.

— Мне понравился Лось, — сказал я. Интерес замерцал в ее глазах.

— Ты знал его?

— Я был с ним вчера, когда он пришил негра на Сентрал.

Она открыла рот и расхохоталась так, что, казалось, у нее оторвется голова, при этом издавая немного больше звуков, чем поджариваемый хлеб. Слезы потекли по ее лицу.

— Большой сильный парень, — сказал я. — Очень хотел видеть Велму.

Она прикрыла глаза.

— А я думала, Велму ищут ее люди, — мягко сказала она.

— Они ищут. Но вы сказали, она умерла. Где она умерла?

— Долларт, Техас. Простудилась.

— Вы были там?

— Какого черта? Нет, конечно. Я просто слышала.

— О, а кто сказал вам, миссис Флориан?

— Один плясун. Я не помню точно его имени. Может быть, хороший крепкий напиток и помог бы припомнить. Я чувствую себя Долиной смерти.

«А выглядишь, как дохлый осел,» — подумал я, но не произнес вслух.

— Еще одна проблемка, — сказал я, — и я сбегаю за джином. Я просмотрел документы на ваш дом, не знаю почему.

Она лежала под одеялом не двигаясь, как деревянная. Даже ее веки заморозились в полуприкрытом состоянии. Дыхание прекратилось.

— Слишком большая сумма по доверительному акту, — продолжал я, — учитывая низкую стоимость всего, что здесь есть. Держателем акта является Линдсей Мэрриот.

Она моргнула, но даже пальцем не шевельнула, только смотрела.

— Я работала на него, — наконец сказала она, — служанкой в его семье. Он так добр, что и немного обо мне заботится.

Я вынул незажженную сигарету изо рта, бесцельно посмотрел на нее и воткнул обратно.

— Вчера, после обеда, спустя несколько часов после нашей встречи, мистер Мэрриот позвонил мне и предложил работу.

— Какую работу? — почти крикнула она. Я пожал плечами.

— Не могу вам сказать, это было конфиденциально. Я встретился с ним этой ночью.

— А ты не глуп, сукин сын, — сказала она и спрятала руку под одеяло.

Я смотрел на нее и ничего не говорил.

— Полицейский — умница, — ухмыльнулась она. Я провел по косяку двери рукой вниз и вверх. Он был скользким от грязи. Мне тут же захотелось принять ванну.

— Ну что же, это все, — гладко сказал я. — Меня интересовал этот звонок, как вовремя он раздался. Может быть, это и совпадение, но, кажется, это что-то значит.

— Полицейский — умница, — равнодушно произнесла она. — Не похож на настоящего полицейского. Дешевый обманщик.

— Ну, ладно, — сказал я, — до свидания, миссис Флориан. Кстати, не думаю, что вы получите завтра заказное письмо.

Она откинула одеяло в сторону, села рывком с горящими глазами. Что-то блеснуло в ее руке. Маленький револьвер: «Банкир Спешиал». Он был старым и потертым, но выглядел по деловому.

— Расскажи, — зарычала она. — Быстро.

Я смотрел на пистолет. Рука, держащая его, начала трястись, но глаза горели по-прежнему. Слюна пузырилась в уголках губ.

— Мы можем работать вместе, — сказал я. Пистолет и челюсть упали одновременно. Я был в нескольких дюймах от двери и, пока пистолет опускался, успел выскользнуть наружу.

— Обдумайте это, — крикнул я из-за двери. Ни звука в ответ.

Я быстро прошел через коридор и гостиную и вышел из дома. Спина чувствовала себя неуютно, пока я шел по тротуару. Мышцы подергивались. Ничего не случилось. Я пошел по улице, сел в машину и уехал.

Последний день марта, а так жарко, как летом. Я снял плащ. Перед полицейским подразделением 77-й улицы два патрульных сердито взирали на помятое крыло своей машины. Я зашел в здание и увидел за перегородкой парня в форме лейтенанта, проглядывавшего список задержанных. Я спросил у него, у себя ли Налти. Он сказал, что, похоже, у себя, спросив, кто я ему.

— Друг, — ответил я.

— О'кей, поднимитесь выше, — разрешил он. Я поднялся по знакомой обшарпанной лестнице, прошел по коридору и постучал в дверь. В ответ раздался окрик, и я вошел.

Налти ковырялся в зубах, сидя вразвалку на своем стуле, а ноги положив на другой, свободный стул. Он смотрел на большой палец левой руки, держа его перед глазами на расстоянии фута. Мне казалось, что палец в полном порядке, но Налти смотрел на него так мрачно, как будто пальцу уже не выжить.

Он опустил руку, сбросил ноги на пол и уставился вместо пальца на меня. На нем был темно-серый костюм, отрезанный кусок сигары ждал на столе, когда же Налти разберется со своими зубами.

Я отвернул накидку на стуле, сел и воткнул себе в рот сигарету.

— Ты, — сказал Налти и осмотрел зубочистку, чтобы выяснить достаточно ли она обгрызена.

— Успехи?

— Мэллой? Я им больше не занимаюсь.

— А кто занимается?

— Никто. Зачем? Мы сообщили о том по телетайпу, а газеты сообщат читателям. Да он уже давно в Мексике.

— Ясно. Все, что он сделал, — сказал я, — это убил негра. Думаю, это всего лишь мелкое хулиганство.

— А ты все еще интересуешься. Я думал, ты работаешь, — его бледные глаза скользнули по мне.

— У меня этой ночью была работа, но я ее еще не закончил. У тебя еще осталось фото Пьеро?

Он порылся и достал фотографию из-под регистрационной книги. Девушка с фото по-прежнему была хороша. Я смотрел на ее лицо.

— Вообще-то, это карточка моя, — сказал я. — Если ее не надо подшивать в дело, я хотел бы ее забрать.

— Надо было бы, — сказал Налти. — Я забыл об этом. О'кей, возьми себе, я уже сдал это дело.

Я положил фото в нагрудный карман и встал.

— Ну что же, думаю, это все, — сказал я с наигранной беззаботностью.

— Чем-то пахнет, — холодно сказал Налти. Я посмотрел на кусок веревки, лежавшей на краю его стола. Его глаза следили за моим взглядом. Он вышвырнул зубочистку на пол и втолкнул жеваную сигару в рот.

— Нет, однако, не этим, — сказал он.

— Это смутное предчувствие. Если оно станет ясным, я вспомню о вас.

— Дела плохи. Надо мне отдохнуть, приятель.

— Человек, работающий так, как вы, заслуживает отдыха, — заметил я.

Он зажег спичку о ноготь большого пальца, обрадовался, что она загорелась с первого раза, и начал вдыхать дым сигары.

— Я шучу, — грустно промолвил Налти, когда я уходил. В холле было спокойно, во всем здании было спокойно. На улице двое полицейских все смотрели на погнутое переднее крыло. Я поехал в Голливуд.

Телефон звонил, когда я вошел в свой офис. Я перегнулся через стол и ответил:

— Это Филип Марло?

— Да, это Марло.

— Вам звонят от миссис Грэйл. Миссис Льюин Локридж Грэйл. Она хочет видеть вас у себя по возможности скорее.

— Где?

— По адресу 862, Астер Драйв, Бэй Сити. Могу я передать, что вы будете через час?

— А вы — мистер Грэйл?

— Конечно же нет, сэр. Я дворецкий.

— Я буду сейчас же, — сказал я.