Наконец они здесь. Друзья женщины. Два человека, которые могут вернуть его из небытия. Но кто из них?

Если он использует женщину, такой поворот событий вполне удовлетворит его, он даже выиграет. Они не ожидают нападения от друга. От лучшей подруги женщины, которая понимает, как женщина боится доски. А мужчина может не захотеть сражаться с женщиной. Он считает себя слишком благородным.

Слабые люди.

Если он овладеет телом мужчины, удовлетворение будет больше. Мужчина — прекрасный экземпляр человеческой породы, без его ярости или гнева. Ему нужно сильное желание, чтобы использовать это крепкое тело для выполнения задуманного.

Да, мужчина подошел бы больше. Но сначала он должен войти в мансарду.

Если бы у Морда были руки, он повел бы мужчину вверх по лестнице. Но у него нет рук, поэтому он даст мужчине коварный совет. Завтра, в это время, у Морда будет тело.

Сильное тело, готовое служить новому господину.

* * *

— Она беспокоит меня, Джон, — сказала Джерри.

Он поднял глаза от книги:

— Что ты хочешь сказать?

— Боюсь, Линда влюбилась в этого странного человека.

Джон положил книгу на ночной столик.

— Что за человек?

— О, она встретила его в магазине несколько дней назад. Я так боюсь за нее.

Загнув уголок страницы, Джон бережно закрыл книгу.

— Что же в нем странного?

— Не знаю. По словам Линды, он — настоящий мужчина, но с какими-то причудами, пребывает в мире фантазий. Линда говорит, что он одержим своими идеями. Вряд ли он смог бы увлечь Линду, если бы с ним было… не все в порядке. В это трудно поверить.

— Я не хочу вмешиваться в твои отношений с Линдой, но могу поговорить с этим парнем, если ей это поможет.

Джерри крепко обняла Джона.

— Ты — прелесть, но я думаю, в этом нет необходимости. По-видимому, четыре дня назад они серьезно поспорили, и Линда сказала, что больше не хочет его видеть. Если он не придет, она справится со своими переживаниями — в августе вернется в Чикаго, может быть, даже раньше, и снова заживет нормальной жизнью.

Джон привлек ее к себе, и она положила голову ему на плечо.

— Конечно, я только что познакомился с ней, но вечером она показалась мне какой-то рассеянной, — заметил Джон. — Я бы даже сказал, подавленной. Ты действительно считаешь, что она сможет забыть этого человека.

— О, дорогой, даже не знаю. Но такой расстроенной я Линду еще не видела.

— Я полагаю, очень хорошо, что мы приехали.

— Я рада, что ты не возражал против столь быстрого отъезда из Сент-Огастина. Хотя ты и не доверяешь моей интуиции.

— Но я верю ей и верю тебе.

— Знаешь что? Ты — самый хороший человек на свете. — Джерри провела рукой по его подбородку. — Я счастлива, что люблю тебя.

Джон посадил ее на колени.

— Если я не ревнив и не вынашиваю тайных мыслей, не считай меня слишком простым и неоригинальным.

— Я всегда испытывала нежные чувства к простым людям, — сказала Джерри, целуя его. — Действительно нежные чувства.

Смех доносился сверху, звенел в воздухе, словно редко исполняемая мелодия. Полчаса назад Джон с Джерри, держась за руки, поднялись наверх, переодетые и готовые энергично взяться за дело в мансарде. Линда предупредила их, что там пыльно, работа скучная, но, очевидно, им было так хорошо вдвоем, что они не обращали внимания на грязь.

Улыбнувшись, Линда покачала головой. Влюбленные! Она не могла представить, что они делают наверху. Хотя нет, могла. Улыбка исчезла с ее лица.

Проклятый Гифф. Как только она начинала думать о своих друзьях, она сразу вспоминала о нем. Он сводил ее с ума, хотя в последнее время даже не появлялся. Все ее мысли были заняты только им, он целиком завладел ею, и она снова и снова вспоминала, как развивались их отношения. Закрыв глаза, она видела, как они гуляют на закате, вспоминала пикник под тенистым деревом. Вспоминала, как от одного его взгляда в ней поднималось желание, как она таяла от его поцелуев. Как отдавалась любви, свободно и радостно.

Тоска не проходила, наоборот, становилась только острее. Линда страшно скучала по Гиффу, особенно когда ей казалось, что он зовет ее. Может быть, он действительно звал ее? Она не знала. Знала только, что не желает встречаться с человеком, если он хочет быть с ней не потому, что любит ее, а потому, что это предопределено судьбой. Если он так одержим своими идеями, что не спрашивает ее мнения.

Линда предпочитала, чтобы отношения между мужчиной и женщиной были простыми и реальными. Чтобы ее просто любили.

Теперь ее короткая необычная связь с Гиффом закончилась. И если почаще повторять это, в течение лета ей удастся справиться со своим отчаянием.

— Подожди, я помогу тебе, — сказал Джон.

Джерри поставила картонную коробку на карточный стол.

— Да нет, она не тяжелая, — возразила она и бросила взгляд на массу игр и игрушек, в беспорядке лежавших в комнате. — Похоже, это все хлам, старые игрушки Линды. Сомневаюсь, что здесь найдется что-то стоящее.

— Все-таки я разберу их, а ты загляни в этот старый сундук. Думаю, там ветхие платья и шляпы. Вдруг есть что-то ценное. Я не берусь судить о предметах женского туалета.

— О, я бы не сказала. — Джерри ухмыльнулась. — Я помню, что ночью ты особенно заинтересовался моей новой ночной рубашкой.

Схватив Джерри за талию, Джон привлек ее к себе.

— Это разные вещи. Потом, меня больше интересовала та, на которой была надета рубашка. Даже на духи, которыми ты надушилась, я не обратил особого внимания, хотя у них был очень чувственный запах.

Они поцеловались долгим и неторопливым поцелуем. Ночью они, конечно, занимались любовью, и оба получили полное удовлетворение, но сейчас у Джерри снова возникло сильное желание все повторить. При такой работе они окажутся плохими помощниками Линде, никогда не наведут порядка в мансарде. Потом, Линда может войти сюда, и их счастливые лица напомнят ей о неудачном романе с Гиффом.

Но если соблюдать осторожность, Линда не увидит и не услышит их.

Джерри положила голову на плечо Джона.

— Я рада, что осталась последняя коробка. Мы уже такие потные и грязные, я хочу принять душ.

— Я пойду с тобой. Нужно экономить воду.

Джерри засмеялась:

— Тогда давай работать. Когда закончим, побежим наперегонки в душ и я обгоню тебя на лестнице.

— Это самое лучшее предложение за все утро.

Сев на пол, Джерри начала разбирать платья пятидесятых годов. Все они были аккуратно сложены, большинство платьев дополняли соответствующие аксессуары — маленькие плоские шляпки и шляпки с вуалью и цветными хлопчатобумажными перчатками.

— Какие странные туалеты, Джон, — заметила Джерри. — Как ты думаешь, если я надену какое-нибудь платье, я буду похожа на Джун Кливер?

— Сомневаюсь, — ответил Джон, поднимая голову, — он разбирал головоломки и настольные игры. — Вот если ты найдешь костюм джина, можешь надеть его. Не думаю, что ты станешь похожа на Джин, эту женщину-астронавта, зато знаю, что нужно делать после того, как я выпущу джина из бутылки.

— Очень мило.

— Посмотри-ка. Я уже много лет не видел ее.

Джерри обернулась:

— Что это?

Джон показал ей свою находку.

— Доска для спиритических сеансов. У моей сестры была такая, когда она была подростком. Мы все время издевались над ней, что она увлекается спиритизмом.

Он протягивал свою находку Джерри, но та не спешила брать ее в руки. Она вспомнила, что перепугалась до смерти, когда в последний раз касалась этой доски. А Линда так и не смогла забыть тот случай.

— Эти штуки связаны с чем-то сверхъестественным, — задумчиво сказала Джерри.

— Не говори мне, что через эту доску можно разговаривать с душами умерших, что ты веришь в это, — насмешливо заметил Джон.

— Нет. Я… я не знаю. Но когда мы с Линдой занимались спиритизмом, произошло что-то странное.

— У девушек очень живое воображение.

— Я не думаю, что мы все вообразили.

— А я уверен. Потом ты расскажешь мне, как вы проводили спиритические сеансы за этим карточным столом.

— Нет. — Джерри с отвращением смотрела на доску, которая казалась такой безобидной.

Джон со смехом стал размахивать над ней доской, словно дразня ее:

— Остерегайся предметов, вызывающих мурашки.

— Джон, не надо!

Он все ниже опускал доску, и ей пришлось протянуть руку и оттолкнуть ее от себя.

— Перестань!

Он перестал дразнить ее, но улыбка не сходила с его лица.

— Хорошо, но должен сказать, что ты слишком серьезно воспринимаешь все эти фокусы. Это же просто настольная игра.

Он поставил коробку на карточный стол и, помолчав, добавил:

— Смотри: здесь же сказано, что эта доска предназначена только для развлечений.

— Да, конечно, это так. Однако я знаю, что тогда мы с Линдой испытали самый настоящий ужас. Я не хочу даже прикасаться к ней.

Он отложил доску в сторону.

— Может быть, я возьму ее с собой в Нью-Йорк, чтобы посмотреть, сможет ли она представить мне картину будущего состояния финансовых рынков.

— А я, может быть, стукну этой штукой тебя по голове.

Джон засмеялся:

— Ты закончила?

— Дай мне убрать платья обратно в коробку. Линда, вероятно, отдаст их кому-нибудь, она что-то говорила о музеях и театральных студиях.

— Я рассортировал все игры, пусть Линда решает, может быть, она оставит их себе.

— Вряд ли. Наверняка здесь есть детский сад или благотворительное общество, они могут все взять.

— Тогда я упакую их в коробки и помечу.

— Хорошо, только выброси эту доску. Не знаю, что будет с Линдой, если она увидит ее.

Джерри уложила платья, пометила сундук и поднялась. Тело затекло от долгого сидения на полу. Ей хотелось уйти из мансарды и воспользоваться игривым настроением Джона.

— Теперь я готова идти в душ, — сказала она, провоцируя его: на голове у нее красовалась маленькая розовая шляпка с вуалью, закрывавшей лоб и глаза. Поникший бутон искусственной розы мешал ей видеть, что происходит вокруг. Неужели женщины действительно носили такие шляпки?

— О, Джо-он.

Он стоял, внимательно глядя на доску для спиритических сеансов, лежавшую на карточном столе.

— Джон?

Наконец он обернулся.

— Что? — спросил он рассеянно.

Джерри с удивлением посмотрела на него.

— Я сказала, что готова идти в душ.

— Я сейчас спущусь. — Он отвернулся и снова уставился на доску, как будто она хранила все тайны вселенной. Как будто теперешний вид Джерри был вполне привычным для него — старые трикотажные шорты и нелепая шляпка на коротко подстриженных волосах.

Она сняла шляпку и водрузила ее на сундук с одеждой.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Конечно, просто прекрасно. — Голос Джона прозвучал словно издалека.

— Я думала, ты пойдешь со мной. — Джерри пыталась отвлечь его внимание от страшной доски.

— Пойду.

С минуту она смотрела на него, потом отвернулась: ему почему-то не хотелось разговаривать с ней. По своему опыту Джерри знала, что в самое неподходящее время у мужчин может испортиться настроение, а потом они начинают обвинять женщину в том, что ей не хватает темперамента.

— Я подожду тебя внизу.

— Хорошо.

С хмурым видом Джерри спустилась на второй этаж. Она надеялась, что он выбросит эту проклятую штуку. Если Линда увидит доску, с ней случится истерика. Ей только этого и не хватало, в довершение к своему одержимому соседу и неудачному роману с ним.

Хорошо, что они с Джоном приехали навестить Линду, думала Джерри, собирая в спальне чистое белье. У туалетного столика она задержалась. На столике стояла школьная фотография Линды, бабушки обычно хранят такие фотографии своих внуков, как сокровище.

Джерри чувствовала, что сейчас она нужна Линде, Линда должна справиться со своими чувствами к этому человеку и прийти в себя. Кончиками пальцев Джерри коснулась фотографии. Я не уеду, пока ты снова не будешь смеяться, как в добрые старые времена, поклялась она себе, потом собрала одежду и пошла в ванную.

Прежде чем включить воду, Джерри прислушалась. Джон не собирался идти к ней. А она-то надеялась, что он уже спустился вниз и у него снова прекрасное настроение.

Прилив крови, ощущение кожи, вкус воздуха, наполнившего легкие. Морд почувствовал все это, войдя в тело мужчины по имени Джонатан Мур, — от кончиков пальцев и рук до его разума. Мужчина казался достаточно разумным для того, чтобы устроить судьбу «влюбленных» — еще раз.

Мужчина был воспитанным и не очень коварным. Его ум не был занят тем, чтобы строить козни или хитрить. Это очень плохо. С его взглядами и способностями ему лучше идти кружным путем. Ему не хватало изворотливости, это делало его податливым, позволяло умело управлять им. Наверное, легко научить его получать удовольствие, если другие испытывают страх и мучение.

Но сначала Морду нужно полностью освоиться с телом. Снова узнать, как реагирует тело, что оно может делать. Уже очень давно он не ощущал стремительного натиска чувств, которые испытывают люди. Он предчувствовал удовольствие от вкусовых ощущений, которых ему особенно не хватало в его пустоте. Вкуса мяса и приправ, сладкого и горького. Даже вкуса и запаха крови. Они такие восхитительные!

Хотя они и жалкие существа, эти люди, у них есть несколько приятных качеств. Они проводят жизнь в страстях и удовлетворении своих потребностей, у них много желаний, и весьма разнообразных. Пища, тепло, безопасность — и секс.

Морд точно знал, чего страстно желало это тело. Каковы его основные потребности. Интересно, как он сможет удовлетворить их.

Ему нужно научиться терпению. Это продолжалось так долго. Ему не следует подчиняться закону физических ощущений. Женщина должна заплатить за свои неверные суждения. А мужчина — будет страдать и умрет, потому что страстно желал эту женщину.

Ничто не помешает Морду добиться своей цели. Особенно жалкий человек. Особенно теперь, когда у него такое прекрасное тело.

* * *

Линда решила устроить грандиозный старомодный ужин — приготовила жареных цыплят по бабушкиному рецепту, с гарниром — картофельным пюре и молодыми зелеными бобами. На десерт она купила персиковый торт и молочное мороженое для украшения торта.

— Каждый кусочек торта помогает поправиться, — напомнила она Джерри, когда та спросила о десерте.

Джон поздно спустился к столу, в темно-зеленом пуловере и брюках военного образца он выглядел посвежевшим. Влажные волосы зачесаны назад. Раньше у него была другая прическа.

— Стол выглядит великолепно, — заметил он, садясь рядом с Джерри. Он держал себя как-то скованно.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — обратился он к своей невесте. — Мне нравится это платье.

— Спасибо, — ответила Джерри. Выражение лица у нее было странным.

Линда не могла понять, что произошло между ними. По-видимому, Джерри чувствовала себя как-то неуютно рядом с Джоном. Линда раньше такого не замечала, они казались очень подходящей парой, вероятно, никогда не спорили, во всем соглашаясь друг с другом. Конечно, Линда понимала, что у нее сложилось упрощенное представление об их отношениях. Нельзя постоянно выглядеть счастливым.

— Завтра мы собираемся отправиться на экскурсию. Ты можешь предложить нам что-нибудь интересное, только не очень далеко? — спросила Джерри.

— Миртл-Бич — очень приятное место. Там уделяют больше внимания туристам и экскурсантам, чем у нас, можно доехать на машине и в этот же день вернуться.

— Звучит заманчиво. А ты что думаешь, Джон?

— Все, что тебе нравится, прекрасно. Линда, вы присоединитесь к нам?

— Не знаю.

Она не была уверена, что хочет провести с ними целый день. Она потеряла Гиффа и все еще испытывала боль от этой потери. Хотя Линда постоянно напоминала себе, что самым лучшим выходом для нее было расстаться с ним, что он не подходит ей, все равно, она не могла не думать о нем.

Она могла почти поклясться, что вечером он звал ее. Она слышала его голос, он звал ее со страстью и раскаянием. Но ее внутренний голос говорил, что собственные желания и надежды не дают ей покоя. Гифф утверждал, что чувствует ее настроение. Но это не значит, что его волнение и беспокойство может передаваться ей. В тот вечер, когда они занимались любовью, все произошло потому, что она постоянно испытывала стресс и хорошо понимала это. Она представляла себе напряженность ситуации. Занимаясь с ней любовью, он не мог изменить ее или в чем-то убедить.

— О, Линда, ты должна поехать с нами, — сказала Джерри. — Мы хорошо проведем время.

— Может быть. Я… ко мне должны прийти рабочие, нужно кое-что проверить. — Она придумала отговорку, но прозвучало убедительно.

Они занялись едой. Хотя все было действительно вкусно, Линда не могла есть, у нее пропал аппетит, вероятно, от тоски по Гиффу. Он был прекрасным собеседником за столом. Как только она начинала вспоминать время, проведенное вместе с ним, весь остальной мир мгновенно словно таял.

Она услышала чмоканье губ от наслаждения, и этот звук вернул ее к действительности. Удивленная, она увидела, что Джон разрывает ножку цыпленка. Казалось, он был весь поглощен едой, закрывая глаза и смакуя каждый кусочек. Он даже облизывал пальцы. Вряд ли такой чудовищный аппетит мог появиться после того, как он разобрал несколько старых сундуков в мансарде.

Видимо, Джерри тоже смутили манеры Джона. Однако, кроме некоторой странности поведения за столом, он выглядел по-прежнему обаятельным, хотя и несколько отстраненным. Вчера он был настроен более дружелюбно, казался более открытым. Мужчинам свойственно менять свое настроение, подумала Линда, но ей больше нравилось, когда Джон шутил и смеялся. Вероятно, Джерри думала о том же.

Впервые Линда была рада, что не умеет угадывать чувства своей подруги. Она не знала, о чем сейчас думала Джерри, промелькнуло у нее в голове.

— Кто-нибудь хочет кофе на десерт? — спросила Линда, увидев, что Джерри закончила еду.

— Если это вас не затруднит, — согласился Джон.

— Я помогу тебе, — вызвалась Джерри. — Джон, почему бы нам не наслаждаться десертом на веранде? Ты не расставишь там кресла?

— Конечно.

Он отложил салфетку, и, улыбаясь, поднялся с кресла.

— Простите.

Джерри с Линдой собрали посуду со стола.

— Я не хочу вмешиваться в ваши дела, но скажи: с Джоном все в порядке? — спросила Линда, как только подруги остались одни.

— Не знаю. Он стал таким странным после того, как мы поработали в мансарде.

Линда замерла.

— Что значит — странным?

Конечно, на человека может многое повлиять. В конце концов, с ней не случилось ничего ужасного после того, как она поднялась в мансарду. Тогда самые странные ощущения она испытала на лестнице и потом, когда коснулась холодной дверной ручки. Она все помнит до сих пор.

— Ты же видишь. Он стал рассеянным, подчеркнуто вежливым. Словно перестал быть самим собой.

Внезапно Линда вспомнила статью, которую прочитала в библиотеке Чарлстона. Там рассказывалось о том, что человеком может завладеть чья-то чужая воля. Она похолодела. Неужели в это можно верить? А можно позволить себе не верить? Ведь они с Джерри стали свидетелями сверхъестественного события четырнадцать лет назад.

Морд. Линда вздрагивала, даже мысленно произнося это имя. Трансформация личности может привести к ужасным последствиям, она могла себе это представить.

— Кажется, какая-то злая сила завладела его телом, — прошептала Линда.

— Что?

— Джерри, вы ведь не нашли доску, правда? — Молчание подруги было красноречивее всяких слов. Джерри чувствовала себя виноватой. Но вы же не трогали ее?

— Нет… Джон трогал.

— Нет, — прошептала Линда.

— Линда, не волнуйся. Он вовсе не потому так изменился.

— Ты уверена?

— Нет, конечно, но я думаю, что доска для спиритических сеансов не может служить коконом для злых духов, как в фильме «Вторжение охотников за человеческими телами».

— Я говорю серьезно, Джерри.

— Я тоже. Просто Джон иногда становится таким рассеянным, с ним это бывает, вероятно, что-то повлияло на него.

— Что, например?

— Он может беспокоиться насчет своей работы, насчет рынков. Может быть, думает о клиенте, а может, просто плохо себя чувствует.

— А может быть, он дотронулся до проклятой доски, и с ним что-то случилось.

— Линда, послушай, что ты говоришь!

Линда села на табуретку и начала тереть виски.

— Не знаю, что и думать, Джерри. У меня такое ужасное чувство, я даже не могу объяснить. Нечто похожее я почувствовала в библиотеке, когда искала материалы о перевоплощении и злых духах. Я почему-то вспомнила о Морде и внезапно занервничала, меня охватила паника, я начала задыхаться.

— Ты помнишь, я звонила тебе? И мы решили, что это — нервный приступ. Ничего страшного. Ничего необычного.

Линда подняла голову:

— Не могу объяснить, но я не верю, что у меня был нервный приступ. Все ощущения были слишком реальными.

Джерри обняла ее:

— Подумай, ты все время в напряжении — умерла бабушка, потом этот неудачный роман с Гиффом. Неудивительно, что у тебя начались нервные приступы.

— Я не сумасшедшая.

Линда сразу вспомнила Гиффа. Он утверждал то же самое, а она не верила ему. Теперь она не была уверена, что вела себя разумно.

— Конечно, ты не сумасшедшая. Но, Линда, постарайся быть объективной. Гифф сказал, что на самом деле он — Уильям. Ты думаешь, что Джоном завладела злая сила, которая таится в доске для спиритических сеансов. Ты признаешь, что совершенно сбита с толку. Может быть, разум просто подсказывает тебе, что не следует спешить с выводами?

— Разум подсказывает мне, что нужно быть осторожной. — Она вспомнила, что Гифф тоже советовал ей быть осторожной, запирать двери. — Нет, — прошептала она, чувствуя, что не может сдержать слез.

— Линда, что с тобой?

— Не знаю, как я все это переживу, Джерри. Теперь я не смогу просто пожать плечами, как делала в одиннадцатом классе, когда меня обманывали.

— Конечно, ты все переживешь. Просто ты очень устала. Ты слишком много работаешь. Завтра мы хорошо отдохнем. Расслабимся, осмотрим достопримечательности, и все будет выглядеть иначе.

Линда подняла голову. Джерри тоже расстроится, если она будет все время приставать к ней со своими трудностями. Одна уже расстроена, и на сегодня этого достаточно. Ей нужно взять себя в руки, пока она окончательно не испортила Джерри отпуск.

— Вероятно, ты права. Я постараюсь собраться с силами.

— Так-то лучше. — Джерри протянула Линде платок. — Будь хорошей девочкой и вытри нос.

Линда улыбнулась шутке.

— Да, мэм.

Сложив платок, Линда бросила его подруге. Иногда лучшая подруга вела себя так, словно для нее не существовало необъяснимых или нерешенных проблем.

Гифф сидел на самом верху песчаной дюны, наблюдая, как заходящее солнце окрашивает дом Линды в разные цвета: сначала дом был оранжевым, потом голубым и наконец стал почти фиолетовым. Скоро стемнеет, наступит время идти спать и видеть фантастические сны. Может быть, Линда опять увидит его во сне, опять переживет чувства, которые они испытывали друг к другу, проживет жизнь, в которой они встретились.

Трава на берегу шелестела на ветру, сухие стебли шуршали, а зеленые словно пели. В доме зажегся свет, сначала в кухне, потом в столовой. Он решил, что Линда готовит ужин, и замер, наблюдая. Скоро он увидел ее темную тень у раковины. Она наклонилась и тут же выпрямилась. Вдруг он увидел ее более отчетливо — она поставила блюдо на стол. В комнату вошла ее подруга Джерри и стала помогать накрывать на стол. Когда солнце опустилось ниже и темнота начала расползаться вокруг, их фигуры в ярко освещенной комнате стали видны особенно хорошо.

Линда улыбалась, очевидно, радуясь тому, что приехали друзья. Гифф почувствовал укол ревности, наблюдая, как женщины беззаботно смеются. Ему хотелось, чтобы у них с Линдой были такие же отношения. Но он стал действовать слишком решительно, заставлял ее верить ему. Он вспомнил тот вечер, когда они занимались любовью. Она не хотела поверить в судьбу, а судьба настигала их, и он это знал. Гифф не винил ее. В последние четыре дня он посмотрел на случившееся ее глазами, и теперь ему было понятно ее нежелание связывать свою жизнь с человеком, который был одержим навязчивой идеей, — постоянно говорил о судьбе.

Если бы она знала. Если бы он убедил ее понять истину.

Мужчина, жених Джерри, вошел в комнату, и женщины обернулись. Это был красивый сильный парень, стремившийся к успеху, к тому, чтобы хорошо одеваться и вести обеспеченную жизнь. Так, по крайней мере, показалось Гиффу. Он бы удивился, если бы узнал, что жених Джерри хоть раз в жизни испытывал нужду. Парень был словно рожден для обеспеченной жизни.

Наконец Линду окружают друзья. Она в безопасности, хотя бы сегодня. У них есть еще два дня. Вряд ли Морд проявит себя в последнюю минуту. Гифф не мог угадать, как он появится. Ему нужна какая-то возможность, нужно приглашение вернуться в их жизни. Любой дурной поступок или злая сила может вызвать появление Морда, даже если человек случайно совершил этот поступок. Так было с Линдой во время спиритического сеанса. Гифф представлял себе, что злую силу можно вызвать с помощью определенного устройства, даже с помощью магического кристалла или карт Таро, если использовать их со злым умыслом. Но пока он не видел ни человека, ни устройства, пока он чувствовал, что Линда находится в относительной безопасности.

Однако он будет наблюдать и попытается повлиять на нее. Неважно, что она просто выбросила его из головы. Он хотел, чтобы она думала о нем, — с такой же нежностью, с какой он думал о ней. Чтобы она вновь переживала минуты их близости и страсть, которую они испытали. Если он заставит ее вспоминать, значит, у него есть шанс выиграть эту изменчивую игру судьбы. Есть шанс остаться в живых.

«Вспоминай обо мне, Линда», — мысленно произнес он, надеясь, что она услышит его.

Он наблюдал, как они сели ужинать. На минуту Линда замерла, положив руки на стол и глядя в окно, туда, где он сидел. Он знал, что она не могла видеть его. Тень дюны скрывала его, а заходящее солнце было у него за спиной. Но она могла чувствовать его присутствие. Могла вспоминать.

Дурные события вызываются дурными причинами.

Аристофан