Тоска по Эдему

Мы бежим наперегонки друг с другом, а финишная ленточка все отодвигается, и мы даже не знаем порой, что ожидает нас за ней. Но воображение рисует все более заманчивые призы, и мы ускоряем бег, лелея в душе надежду: финиш недалеко, самый престижный кубок почти у нас в руках!

И вот, пройдя иногда половину дистанции, иногда – больше, а нередко и оказавшись уже за финишной чертой, мы слышим голос судьи: «Забег не засчитывается!» И мы стоим перед выбором: делать ли очередную попытку?

Как часто разочаровываемся мы в своих жизненных идеалах! Как часто с горечью понимаем, что нужно начинать жизнь сначала…

Общество привыкло сочувствовать человеку, понявшему, что выбранная им беговая дорожка никуда не ведет. Но задумаемся – не открывает ли такое разочарование перед нами новые, ни с чем не сравнимые возможности?

Не дает ли толчок к размышлению о подлинной цели бытия?

На жизненном перепутье в нашей памяти вдруг оживают неясные картины виденной нами когда-то гармонии мира. И мы не можем вспомнить, когда это было, – в детстве? Во сне? Или в неведомой нам прошлой жизни? Более того, мы все отчетливее начинаем понимать, что должен существовать мир, лишенный земных несовершенств и противоречий, – мир, подобный нашему во всем, кроме греха.

Так проявляется в нашей душе тоска по Эдему – тоска неистребимая, непреодолимая. Мы можем забывать о нашем высоком предназначении, можем ставить перед собой новые и новые цели и находить упоение в их достижении, можем, наконец, погружаться в безудержный восторг развлечений – все равно то здесь, то там мятущийся дух человеческий будет напоминать нам о тоске по Эдему.

Она —

• и в воспоминаниях полудиких народов Африки о стародавнем царстве правды и добра;

• и в легендах об Атлантиде;

• и в надрывных полотнах Босха;

• и в лучистой живописи Беато Анджелико;

• и в вопиющих о несовершенстве земной жизни романах Достоевского;

• и в неземных звуках музыки Баха;

• и в «Песне о России» Высоцкого;

• и в необъяснимом трепете наших сердец при соприкосновении с этими творениями человеческого гения.

Тоска по Эдему знакома каждому человеку, где бы ни жил он, к какому бы народу ни принадлежал, какую бы религию ни исповедовал.

Но не каждый из нас способен, повинуясь внутреннему голосу, сделать решительный шаг туда, куда зовет нас эта святая тоска. Ибо много званых, но мало избранных (Лк. 14, 24). И тогда Хозяин райского сада Сам идет нам навстречу.

 

Призыв

В московской коммуналке в Рижском проезде жил рыцарь. Из пятидесяти лет своих двадцать он посвятил одной-единственной цели – следовать за Христом, общаться с близкими по вере и духу людьми, молиться вместе с ними и проповедовать о Боге. Издавал «самиздатовский» журнал, принимал всех, кто приходил к нему, – христиан, буддистов, атеистов. Был открыт ко всем и нередко страдал из-за этого.

Тоталитарная система ненавидела людей, не вписывавшихся в ее рамки. Ей легче было не заметить заклятых врагов, чем допустить существование человека, открыто считавшего, что даже борьба с ней не стоит слишком многих сил.

И были обыски, и страшный приговор суда, и застенок – «больница» за колючей проволокой в далеком Приамурье, где даже переписка была запрещена, и «доктор», спрашивавший у связанного и бьющегося в конвульсиях человека, только что получившего огромную дозу инсулина:

– Вы верите, что Христос теперь может прийти и освободить вас?

Но были и лучи солнца, пробивавшиеся сквозь решетку. И была радость возвращения, новые надежды и новые успехи. В это время мы встретились с рыцарем.

– Послушайте, рыцарь, а не Дон Кихот ли вы? Неужто нельзя было переждать трудные времена, а потом свободно проповедовать и без потерь достичь того, что сейчас имеете, – признания, уважения?

– Понимаете, я услышал призыв, призыв Господа. Призыв следовать за Ним, жить в Нем и делиться с людьми Его истиной. Тот, кто откликнулся на этот призыв, знает, что нет для человека большего блага, чем жизнь с Богом. Все страдания, выпавшие на мою долю, не смогли убедить меня в обратном. То, что я получил от Христа, настолько велико, что мои огорчения несравнимы с пасхальной радостью, которую несет нам Господь и которую я всегда стараюсь передавать другим. Если человек идет за Христом, идет бескомпромиссно и не оглядываясь, счастье его беспредельно – оно гораздо выше, чем самоудовлетворенность человека, собравшего земные сокровища своей расчетливостью и осторожностью.

Бог призывает каждого из нас. Он хочет общаться с нами, помогать нам, вести нас в Свое вечное Царство. И мы подчас узнаем об этом неожиданно для себя самих, при разных обстоятельствах жизни… Господь может обратить к нам Свой призыв,

• когда мы размышляем о смысле бытия

• или когда занимаемся повседневными делами;

• когда впервые берем в руки Евангелие

• или когда читаем атеистическую брошюру;

• когда скорбим и отчаиваемся

• или когда благодарим судьбу за благодеяния;

• когда мы смотрим на ясное звездное небо

• или когда жизнь пригибает нас к земле;

• когда мы взираем на Христа с восторженным интересом или когда боремся с Ним, гоним и проклинаем Его.

Мы не можем обвинить Бога в том, что Он не дает нам возможности приблизиться к Себе и познать Себя. Мы сталкивается с Ним повсюду. Мы видим Его

• в красоте окружающего нас мира – Его творения;

• в лучших качествах нашей души, созданной по Его образу;

• в жизни и учении Церкви – общества людей, Ему преданных;

• в Библии – Его Книге.

Почему же среди нас так много людей, словно не слышавших о Боге? Почему мы остаемся безразличными к Его призыву?

Вышел сеятель, – читаем в Евангелии, – сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень, и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние, и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный (Лк. 8,5–8).

…Семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются, и не приносят плода (Лк. 8,11–14).

Мы легко можем узнать себя в одном из этих образов: нечасто слово Господа находит добрую почву в наших душах… И мы мучительно думаем: какими подвигами, какими достоинствами можем мы приблизиться к Богу? Каких совершенств должны достичь, чтобы слова Христа не были больше для нас пустым звуком?

Евангелие требует от нас, казалось бы, совсем немногого: А упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении (Лк. 8,15).

Но мы-то знаем, как непросто сделать сердце «добрым и чистым»… Сколько раз, быть может, мы давали себе обет обновиться, жить по правде, расстаться навсегда с теми или иными пороками! И давайте признаемся – часто ли мы выходили победителями из битвы с самими собой?

Бог может стать нашим союзником в этой битве. Он говорит: Возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное, чтобы они ходили по заповедям Моим… и будут Моим народом, а Я буду их Богом (Иез. И, 19–20).

Для того чтобы вступить в союз с Господом, нужно лишь

 

Открыть двери сердца

Христос простирает к нам Свои любящие руки. Но мы остановились в нерешительности: верить ли Ему? Сколько раз увлекались мы учениями, стремящимися переделать мир, и разочаровывались в них! Стоит ли идти за галилейским Учителем, о Котором мы уже так наслышаны и последователи Которого все-таки не могут победить мировое зло?

– Покажи нам чудо, и уверуем в Тебя, – говорим мы Христу подобно древним иудеям.

Мы так хотим порой, чтобы нас заставили верить, чтобы снизошла с небес некая грозная сила, мощным порывом увлекающая нас в неведомые дали. Мы так мечтаем иногда, что прилетит тарелка или целый кофейный сервиз и всемогущие гуманоиды скажут нам: «Слушайте и повинуйтесь! Мы перестроим ваш мир и сделаем его добрым!»

Христос действует иначе. Он не насилует нашей воли, не заставляет понимать и принимать Себя. Он лишь говорит: Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18,3).

Мы не можем увидеть Христа, если не посмотрим на Него чистыми глазами ребенка. Если не откроем перед Его призывом двери сердца своего.

Открыть двери сердца – значит сбросить с плеч груз самоуверенного скептицизма и вспомнить, как немного знаем мы о Боге и о самих себе.

Открыть двери сердца – значит посмотреть на мир новыми глазами, способными непредубежденно воспринять то, чему учит нас мироздание.

Открыть двери сердца – значит позволить Христу говорить с нами, не перебивая Его и не стремясь сперва прокричать то, что мы думаем о Нем.

Открыть двери сердца – не значит полностью «отключить» наш критический разум. Но как можем мы оценить путь, которым не шли? Как можем отрицать веру, не попытавшись открыть ее для себя? Только попробовав хоть раз в жизни понять Христа, побеседовать с Ним и сделать хотя бы несколько шагов вслед за Ним, мы сможем решить для себя, право христианство или нет!

Итак, оглянемся вокруг, вспомним времена былые – где знаки присутствия Бога в мире? Как Он открывает нам Себя?

 

Творец

Куда бы ни обратили мы свой взор – к горным вершинам или к траве, растущей у нас под ногами, – мы будем поражены гармонией и совершенством мироздания. Как много раз описано чувство благоговейного восторга, переполняющее

• путешественников, созерцающих красоты нашей Земли;

• естествоиспытателей, изучающих мудрость законов природы;

• биологов, сталкивающихся с почти математической выверенностью построения всего живого;

• астрономов, улавливающих осмысленность и логичность в движении звезд и планет;

• историков и философов, постигающих закономерности развития общества.

Вряд ли кто-то из этих людей может сказать: мир устроен совершенно хаотично, в нем властвует господин Случай, а все развитие жизни на Земле – лишь следствие цепи совпадений…

– Ну хорошо, – ответит скептик-материалист, – а при чем здесь Бог? Есть стройная и логичная теория эволюции, она объясняет все при помощи причинно-следственных связей. Материя существовала извечно. В один прекрасный день на нашей планете создались условия для зарождения жизни – температурный режим и так далее. Возникли белковые соединения, стали развиваться одни из других все более совершенные виды животных и растений. Возникали мутанты, происходил естественный отбор, материя постоянно совершенствовалась, и в конце концов под влиянием труда из обезьяны возникли существа, похожие на нас.

– Да, но я не уверен, – возразит другой скептик, – что мутагенные факторы и естественный отбор смогут за миллиард лет превратить стул, на котором я сижу, в высокоорганизованную материю головного мозга. Теория эволюции весьма стройна, но только на бумаге… Где та движущая сила, которая за довольно-таки короткий срок – около 500 миллионов лет – выстроила цепь случайных и, как правило, разрушительных мутаций в мощное творческое движение прогресса жизни? А если новые виды в таком множестве появлялись раньше – почему их образование прекратилось теперь? Ведь условия на планете те же самые, что при возникновении человека! Да и вечна ли материя? Есть ведь мнение в современной науке, что Вселенная – вместе с пространством и временем – возникла буквально из ничего под действием некой «суперсилы»!

Что же за сила движет развитием жизни на Земле? Наука пока не может ответить на этот вопрос.

Однако Церковь не претендует на то, чтобы подтверждать или опровергать научные гипотезы. Это дело самой науки. «Эллинские мудрецы много рассуждали о природе, – писал еще в IV веке святой Василий Великий, – и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым, потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее. Посему нам нет и нужды обличать их учения; их самих достаточно друг для друга к собственному низложению».

Мы вряд ли можем сказать, происходила ли в истории эволюция жизни. Кстати, каждый из шести библейских «дней» творения мог, по законам еврейского языка, означать бесконечно длинный отрезок времени! Впрочем, христиане не считают теорию эволюции единственно верной, объясняющей все явления нашего мира – от муравейника до симфонической музыки. Христианство не объясняет, как был создан мир. Оно пытается ответить на вопрос, почему и для чего он создан. В то же время оно дерзновенно верует Тому, Кто являет Себя в каждом элементе мироздания.

Прислушаемся к древней, но такой всегда новой и яркой песни пророка Давида:

Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием (Пс. 103, 1);

Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер; устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь на крыльях ветра (Пс. 103, 2–3).

…Ты поставил землю на твердых основах, не поколеблется она во веки и веки. Бездною, как одеянием, покрыл Ты ее, на горах стоят воды (Пс. 103, 5–6).

…Ты послал источники в долины: между горами текут [воды], поят всех полевых зверей; дикие ослы утоляют жажду свою. При них обитают птицы небесные, из среды ветвей издают голос (Пс. 103, 10–12).

Ты напояешь горы с высот Твоих, плодами дел Твоих насыщается земля. Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человека, чтобы произвести из земли пищу и вино, которое веселит сердце человека, и елей, от которого блистает лице его, и хлеб, который укрепляет сердце человека (Пс. 103, 13–15).

Насыщаются древа Господа, кедры Ливанские, которые Он насадил; на них гнездятся птицы: ели – жилище аисту, высокие горы – сернам; каменные утесы – убежище зайцам (Пс. 103, 16–18).

Он сотворил луну для указания времен, солнце знает свой запад (Пс. 103, 19).

Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих (Пс. 103, 24).

Гармония мироздания воспитывает и освящает нас. Соприкасаясь с ней, мы забываем о наших обидах и тревогах, сливаемся с мирным духом Творца. Мы учимся, по мысли святого Василия Великого, у рыб – послушанию закону Божию, у пчел и муравьев – трудолюбию, у журавлей – порядку и взаимопомощи, у овцы – материнской любви, у собаки – дружеской преданности и благодарности.

– А может быть, и Бог сокрыт где-то в природе? – подскажет нам иной современник, повторяя мысли древних пантеистов. – Может быть, творец жизни на Земле – это сверхразвитая внеземная цивилизация, живущая где-то в неведомых нам, но вполне материальных мирах и управляющая нашей планетой? Есть, наверное, какая-то разумная материальная сфера, постоянно развивающаяся сама и развивающая Вселенную. Ее-то церковники и называют Богом!

– А где начало этой сферы? – спросят у пантеиста XX века.

– В первой цивилизации, ее образовавшей.

– А кто дал начало этой цивилизации?

– Не знаю… Наверное, другая цивилизация…

Этот диалог можно продолжать до бесконечности, и все равно мы придем к вопросу: где же начало разума? Где начало самой материи?

Христианство учит, что начало это – в Боге.

В Боге, живущем вне рамок пространства и времени и неопределимом в этих рамках, а значит, не имеющем перемещений и изменений, начала и конца, прошлого и настоящего.

Бог – Дух, Он вечен и неизменен, всеблаг и всеправеден, всеведущ, всемогущ и вездесущ.

Именно Он – Личный Духовный Бог – положил, по учению Церкви, начало материальному бытию и запустил стрелки часов нашего времени.

В начале Они, согласно библейской Книге Бытия, сотворили небо и землю.

– Позвольте, позвольте, – спросит внимательный читатель, – почему «Они»? Ведь мы только что говорили с вами об одном Боге.

Действительно, Библия, обычно упоминающая Бога в единственном числе, начинает свой рассказ о творении мира словами: «Берешит бара Элогим…» (в начале сотворили Боги…). Что это – описка? Или намек на какую-то еще неведомую нам тайну?

Посмотрим, что дальше открывает нам Библия.

После творения «неба» и «земли», то есть, по учению тайновидцев Церкви, мира горнего, ангельского, и мира материального, земного, Бог за шесть «дней» – творческих периодов – создает:

• свет, вернее, саму природу световой энергии;

• твердь – воздушное пространство, или видимое небо, разделившее воды земные и небесные:

• сушу и первые растения;

• небесные светила в том их виде, в каком они способны разделять день и ночь на земле;

• рыб, пресмыкающихся и птиц;

• высших животных и, наконец, человека.

Последнее творческое действие было совершенно особым. Если и растения, и животные произошли по повелению Божию из «земли и воды», то есть из неживого материала, то душа человека была создана совершенно особым действием Господа:

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт. 1, 27; 2, 7).

Своим небесным дуновением Бог внес в человека нечто от Себя, дав ему – и духовно, и, насколько это возможно, даже телесно – Свои образ и подобие.

Образ Божий – это наши богоподобные качества: разум, свободная воля, творческие способности, стремление к совершенству. Его подобие – это стремление к Нему, желание следовать Ему и соединиться с Ним.

Образ и подобие Божии непреложны в нас. Даже если мы стараемся забыть о них, замутнить и подавить их, они всегда напоминают нам о себе.

Напоминают они и о том, как высоко наше призвание – быть царями природы, «обладать ею», служить наместниками Бога в Его господстве над материальным миром.

Великое благо и великую ответственность несут для нас слова Бога:

Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле (Быт. 1, 26).

– Минуточку, – снова вступит в разговор читатель. – Опять «сотворили», да еще и по образу «Нашему»! Все-таки Бог говорит о Себе то в единственном, то во множественном числе. Так один Он или Их много? А может, Бог говорит это каким-то служебным духам – ангелам, например?

Вот как отвечает на этот вопрос святой Василий Великий:

«…Какой кузнец, или плотник, или сапожник, сидя один с орудиями своего ремесла, когда никто не разделяет с ним труда, скажет сам себе: сделаем нож, или сколотим плуг, или сошьем башмак? Напротив того, не молча ли он окончит требуемую от него работу? Подлинно странное пустословие – утверждать, что кто-нибудь сидит и сам себе приказывает, сам над собою надзирает, сам себя понуждает властительски и настоятельно. Скажи мне: ужели и теперь одно Лицо?

…Подобных нам рабов (ангелов. – В.Ч.) делают властелинами нашего сотворения. Но какое создание может быть равно Создателю?

Кому говорит: по образу Нашему (Быт. 1, 26)? Кому иному, как не сиянию славы и образу ипостаси Его (Евр. 1, 3), вещающему: Я и Отец – одно (Ин. 10, 30), и: видевший Меня видел Отца (Ин. 14, 9)?»

По мысли святого Василия, в творческом акте участвовало Второе Лицо Святой Троицы – Сын Божий, впоследствии явивший Себя миру под именем Иисуса Христа.

Более того, в словах Бытия: и Дух Божий носился над водою (Быт. 1, 2), святой Василий видит упоминание о Третьем Лице Святой Троицы – Духе Святом, ибо «никакой другой дух не именуется Божиим, кроме Святого, восполняющего Собою Божественную и блаженную Троицу».

Так в этих малозначимых на первый взгляд словах Библии перед нами приоткрывается величайшая тайна Богооткровенной религии —

 

Тайна Троицы

Нет в России человека, кому не знакома рублевская «Троица». Три Ангела, изображенных на этой иконе, явились в глубокой древности праотцу Аврааму, родоначальнику еврейского народа. Кто же Они?

Христиане веруют, что под видом этих Ангелов миру были явлены:

• Безначальный Бог Отец;

• Предвечно рожденный от Отца Бог Сын;

• Предвечно Исходящий от Отца Бог Святой Дух.

Эти три Лица, или Ипостаси, являются Единым Богом. Они единосущны и нераздельны, но не сливаются друг с другом и не переходят друг в друга.

Как же такое возможно? Где еще в нашей жизни можно встретить явление, в котором бы с такой безусловностью сочетались единство и множественность?

На этот вопрос мы не найдем ответа. Тайна Троицы – это один из тех «парадоксов», на которых основано все христианство, а может быть, и все мироздание. Нам никогда не постичь своим ограниченным разумом, что есть Святая Троица…

Но есть слово, которое приоткрывает перед нами завесу этой тайны, находя ей отклик в нашей душе – носительнице образа Божия.

Слово это – любовь.

Бог есть любовь, – читаем мы в Новом Завете (1 Ин. 4, 16). Стремясь познать Бога и понять Его отношение к миру, мы должны прежде всего вспомнить о том, что Он – любовь, любовь всесовершенная, безграничная, абсолютная. Все Его действия в мире – это действия любящего Отца. Он часто бывает грозным Судией, справедливым Мздовоздаятелем, праведным Обличителем, но никогда не становится злонамеренным и лишенным любви эгоистом.

– Но почему вы так уверены в этом? – спросят у христиан люди, сомневающиеся в том, добрый Бог или злой.

– А потому, что Он – Троица!

И этот ответ объясняет все.

Отношения между Лицами Троицы – это отношения чистейшей любви. Отец, Сын и Дух Святой не подчинены друг другу – Они абсолютно свободны, и если бы не было любви, не было бы и Троицы. Любовь поддерживает таинственный Троический Союз, она – в самом существе Божием. Каждое Лицо Троицы любит и любимо, и так было всегда.

Сотворение мира – всплеск этой любви. Подобно солнечной энергии, вырывающейся за пределы огненного шара и дающей нам жизнь, любовь, переполняющая Триединое Божество, излилась в творческом действе, чтобы приобщить нас к своему блаженству.

– Но всегда ли была Троица? – снова спросят оппоненты. – Было ли время, когда существовал лишь Отец, а Сына и Духа не было, а значит, не было и Божественной любви?

Рождение Сына и исхождение Святого Духа были реальностью еще предвечно – тогда, когда самого времени не существовало. И наш разум – пленник времени – не может разрушить уз своих и постичь бытие вневременное…

Святые отцы Церкви искали образы, отдаленно объясняющие нам, например, рождение Сына Божия. Святой Василий Великий сравнивал это рождение с тем, как свет производит свое видимое сияние, или с «движением ума» и природой мыслей, пребывающими друг с другом нераздельно и как бы «не во времени».

И все же аналогии эти весьма приблизительны: одному лишь Богу во всей полноте ведомы тайны, лежащие за пределами земной жизни!

 

Бог, действующий в мире

– Ну хорошо, допустим, Бог и сотворил человека, – согласится с нами кто-то, чтобы снова возразить. – Сотворил, но тут же бросил на произвол судьбы! Мы развиваемся независимо от Бога, и Его совершенно не интересует, что происходит с нами! Возможно, Он и вмешивается как-то в нашу жизнь, но что это меняет?

А может быть, и правда, земное бытие никем и ничем не управляется?

Хотите спорьте, хотите нет, но для большинства людей, даже неверующих, такая точка зрения почему-то противоестественна. Они обычно говорят, что миром правят некие таинственные механизмы природы, которые – если верить этим людям – настолько мудры, что человечеству их мудрость еще постигать и постигать!

Но простите, дорогие оппоненты, если эти «механизмы» столь разумны, столь могущественны, да к тому же еще не видимы нам и не познаны нами, то не возвращает ли нас мысль о них к мысли о Боге?

Мы имеем на такую мысль не меньше права, чем те, кто ищет высший разум в природе.

В обоих случаях – не правда ли? – гипотеза принимается на веру. Но все-таки у христианина оснований для такой веры больше, ведь таинственный «природный разум» еще ни разу не объявил нам о своем существовании, а Бог Сам открыл Себя миру как его Творец.

Именно Он, Бог, – верует Церковь, – поддерживает жизнь и силы всех Своих созданий. Именно Он сохраняет незыблемыми законы природы, Им установленные.

Это – море великое и пространное, – продолжает Давид свое восторженное описание Вселенной, – там пресмыкающиеся, которым нет числа, животные малые с большими; там плавают корабли, там этот левиафан, которого Ты сотворил играть в нем.

Все они от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в свое время. Даешь им – принимают, отверзаешь руку Твою – насыщаются благом; скроешь лице Твое – мятутся, отнимешь дух их – умирают и в персть свою возвращаются; пошлешь дух Твой – созидаются, и Ты обновляешь лице земли.

Да будет Господу слава во веки; да веселится Господь о делах Своих! (Пс. 103, 25–31.)

Как прекрасна, как вдохновенна картина мира, описанная в древней Псалтири! Какую радость приносит природа душе, открытой к ее гармонии!

Но мы нередко воспринимаем мир иначе. Наш взгляд не задерживается на красотах мироздания – он выхватывает прежде всего негативные стороны окружающей нас реальности…

– Почему наш мир не всегда справедлив? – спрашиваем мы себя. – Откуда в нем зло? Неужели оно тоже сотворено Богом?

За ответом на этот вопрос нам снова придется обратиться к Библии.

 

Падение

Первозданная жизнь на земле была совершенной. Она не знала болезни и смерти, вражды и пороков, печали и страдания.

Как же проникло зло в этот безоблачносветлый мир? Вот что рассказывает нам Книга Бытия.

Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?

И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.

И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что вдень, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел (Быт. 3, 1–6).

Мы знаем, что именно этот поступок Адама и Евы стал причиной их изгнания из рая. В чем же грех первой четы? Неужели Богу было так жалко плодов с дерева?

Конечно, не за обжорство покарал Господь Адама и Еву. Падение их было неизмеримо глубже – поддавшись коварным речам обольстителя, они подняли бунт против Творца, от Которого никогда не видели никакого зла.

Как легко верит Ева клевете на Бога! Как легко привыкает к мысли, что Он обманывает ее, ревниво оберегая Свою власть! Как легко поддается искушению стать равной Богу, похитив тайком Его силу и достоинство!

Однако вскоре прародители видят, что за сладостью запретного плода – лишь горечь разочарования. Тут-то бы им и раскаяться перед Богом, открыться Ему, попросить прощения…

Но нет, с Адамом и Евой происходит что-то неладное. Посмотрим, как они ведут себя.

И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: Адам, где ты?

Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.

И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?

Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел.

И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала?

Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела (Быт. 3, 9–13).

Не хочет Адам признать вину свою. «Виновата жена, – отвечает он Богу, – а в конечном счете Ты – ведь это Ты дал мне ее!» Не лучше поступает и Ева – она обвиняет во всем змея. Главной же причиной зла для нее вновь оказывается Создатель.

Человек судит Бога за свои проступки! Даже поняв пагубность собственных действий, он не хочет исправиться и этим сам отделяет себя от общения с Творцом.

И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся (Быт. 3, 23–24).

Плоды грехопадения оказались гибельными для человека. Природа вышла из-под его власти, ум и воля его помрачились, жизнь его отяготилась безрадостным трудом, болезнями и смертью.

Одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, и смерть перешла во всех человеков, – читаем мы у апостола Павла (Рим. 5, 12). Возмездие за грех – смерть, – пишет он в другом месте (Рим. 6, 23).

Нам всегда надо помнить об этом. Противопоставление себя воле Божией смертоносно для человека – не потому, что Бог жесток, а потому, что, отвергая его – абсолютное Благо, – мы неизбежно оказываемся в могильных объятиях зла.

– Но если Бог благ и всеведущ, – ответят нам, – то почему Он не предотвратил падение человека? Ведь Он, наверное, предвидел то, что случилось с Адамом, и имел достаточно силы, чтобы остановить первого грешника.

Конечно, Бог мог заставить Адама сделать то, что Он хочет. Почему же Он, в конце концов, так не поступил?

Перед нами встает проблема, знакомая всем временам и народам.

 

Судьба или свобода?

Каждый из нас, наверное, не раз задавал себе вопрос: а свободен ли я в своих действиях? Может быть, надо мной довлеет неотвратимый рок, и все мои мысли, чувства, поступки запрограммированы заранее? Такая мысль может нам очень пригодиться, когда мы пытаемся оправдать себя в чем-нибудь.

– В самом деле, – говорим мы, подобно Адаму, – разве мы виноваты в том, что делаем зло? К этому принуждают нас обстоятельства! Разве плохо отвечать судьбе ударом на удар? Разве плохо жить за счет других, когда все вокруг так делают? Разве предосудительно шагать к своей мечте по чужим трупам, ведь в борьбе выживает сильнейший, и весь мир устроен по этому закону! Нечего мечтать о каком-то высшем добре – мы вынуждены быть жестокими, потому что к этому предопределила нас сама природа!

Так что же, может, мы действительно запрограммированы на зло? И если добрый Бог хочет, чтобы мы были другими, почему Он не перепрограммирует нас?

Мы веруем, что созданы дуновением Духа Божия по Его образу и подобию.

А где Дух Господень, там свобода! (2 Кор. 3, 17)

Пусть нас с огромной силой влечет и к добру, и ко злу – наш выбор не зависит ни от кого, кроме нас. Наша воля свободна! Бог не загоняет нас насильно в рай – Ему нужна наша любовь, любовь не по принуждению, любовь искренняя, сыновняя.

Лишите человека свободы – и во что он превратится? В машину? В бездумного раба? В наемника? В существо, способное любить только из корысти или из страха перед наказанием? Представим себе на минутку – понравится ли нам такое существо? Сможем ли мы уважать его? Будем ли счастливы от его подневольной «любви»? Может ли оно, в конце концов, быть образом абсолютно свободного Бога?

Человек без свободы немыслим. И Бог ждет от него решения – следовать Ему или нет.

– А что же тогда такое предопределение Божие? – спросят нас. – Может быть, Бог все-таки заранее решает, кто сделает выбор в Его пользу, а кто нет?

Действительно, есть в богословии такое понятие – «Божие предопределение». Оно очень ярко раскрыто апостолом Павлом в Послании к Римлянам:

Кого Он предузнал, тех и предопределил быть подобными образу Сына Своего (Рим. 8,29).

Что это означает?

Богу, существующему над временем, одинаково известны наше прошлое, настоящее и будущее. И Он, конечно, знает наперед итог жизни каждого из нас. Знает Он и каков будет наш нравственный и религиозный выбор.

Знает – но не делает этот выбор за человека. Знает – но не подавляет его воли. Знает – и желает, чтобы каждый человек, как бы зол он ни был, обратился на путь добра и вошел в благодатное общение с Ним.

Если к чему и предопределен человек от рождения, так это к своей свободе, которую он может использовать как во благо, так и во зло себе.

Адам и Ева сделали гибельный выбор. Еще раньше, до сотворения земного мира, такой выбор сделал обольстивший их «змей» – Денница, совершеннейший ангел, обладающий многими богоподобными качествами. Отвергнув Бога, он увлек за собой легионы других ангелов, основал царство тьмы и сделался его властелином – злобным и лживым сатаной.

Однако и первые люди, и бесы – ангелы тьмы, – и сам Денница были сотворены добрыми. Зло же проникло в мир вследствие того, что все они свободно и сознательно противопоставили себя добру.

 

Природа зла

И поэтому христианство делает дерзновенный вывод: у зла нет собственной сущности!

– Как же так, – возразят нам, – ведь зло так сильно в мире! Древние даже верили, что есть два бога – добрый и злой…

И все-таки, учит Церковь, нет существ, которые были бы злыми от природы. Зло – лишь состояние души, свободно избравшей неправый путь. Оно не было сотворено Богом, и вся вина за его последствия лежит на противящихся воле Божией духах тьмы, равно как и на нас с вами, когда мы грешим.

И пусть говорят о том, что в мире есть безвинные страдания, что войны и преступления уносят жизни мирных людей, что болезни косят тех, кто ведет здоровый образ жизни, что возможны несчастные случаи. Давайте представим себе: были бы все эти бедствия столь распространены, если бы человечество всерьез решило устроить свою жизнь в правде, любви и добре?

Зло не имеет абсолютной и неотвратимой власти над нами. Человек может освободиться от него, сделав решительный шаг по пути добродетели к общению с Богом – Источником добра и самым решительным Противником зла.

От этого шага зависит судьба нашего общества. Этот шаг определяет и судьбу каждого из нас.

– Но разве нельзя быть хорошим человеком, не веря в Бога? Зачем Он нужен? Можно усвоить нравственные принципы, стараться соблюдать их, и общество будет жить счастливо и гармонично! На Земле наступит тот новый рай, который христиане называют Царством Божиим! Правда, Богу в нем места уже не найдется. Человеческие таланты раскроются, люди будут любить друг друга, ну а религия в конце концов отомрет за ненадобностью…

Многим из нас кажется, что такая жизненная платформа есть «достижение» нового времени. Однако это не так: она древнее христианства.

– Странно, – скажут приверженцы безрелигиозной морали, – неужели древние люди были столь глупы: знали эту идею и не оценили ее?

Да нет, оценить-то оценили – и даже много раз пытались реализовать. Однако каждая эйфорическая вакханалия строительства «земного рая» приносила лишь горькое похмелье.

 

«Мы наш, мы новый мир построим»?!

И все же как заманчиво это – создать своими силами всемирное царство добра!

Ну кто, в самом деле, сказал, что мы не способны этого сделать? Разве мало в нас сил? Разве мы не хотим блага себе и другим? Разве нет у нас нравственных принципов? Разве недостаточно на свете концепций построения идеального общества?

«Человек – это звучит гордо!» – кричат вслед за небезызвестным горьковским героем счастливые «массы», приветствуя очередных глашатаев переустройства мира.

– Мы можем все! – взлетает над толпой вместе с шапками и знаменами ликующий клич. – Мы сильны и свободны! Нам не нужны «ни Бог, ни царь и ни герой»! Возьмем судьбу в свои руки, будем творцами своего счастья, и мир решительно изменится, изменится сразу и навсегда!

Нам каждый раз кажется, что именно наша попытка переделать мир – самая перспективная, самая серьезная. Мы редко думаем о том, к чему приводили такие попытки в прошлом.

– Ну что вы, – говорим мы друг другу, – разве у древних могло что-нибудь получиться? Они ведь не знали и малой толики достижений современной цивилизации. Вот сейчас, когда человечество обогатило себя плодами научно-технического прогресса, когда так далеко продвинулась общественная мысль, мы сможем наконец изменить мир!

Но все же давайте еще раз посмотрим: были ли столь безнадежны прежние попытки основать «Царство Божие без Бога»? Не имела ли каждая из них серьезных шансов на успех? И если так – почему мировое зло до сих пор остается непоколебимым?

О первой из подобных попыток нам рассказывает Библия.

И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.

И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.

И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город и башню. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле (Быт. 11, 4–9).

Гордыня строителей Вавилонской башни была наказана Самим Богом. Гордецы последующих веков были посрамлены своими недругами и, как ни странно, недавними друзьями и поклонниками.

…«Радость на века», казалось, ждала афинян в V веке до Рождества Христова, когда их город стал центром крупнейшей в тогдашнем мире демократии – Афинской республики.

Победившие грозных персов, защищенные мощными городскими стенами, что поражали даже воинственных спартанцев, обладавшие сильнейшим флотом, построенным энергичным Фемистоклом, и справедливейшими законами, составленными мудрым Аристидом, жители Афин не должны были бояться никого и ничего.

А с приходом Перикла – демократичного и образованного, прогрессивного и деятельного – Афины просто не могли не стать светочем всего мира. Конституционные свободы и отмена имущественного ценза уравняли граждан республики в их правах. Покровительство Афин над близлежащими городами сплотило мощный военный союз. Афинский флот восемь месяцев в году бороздил морские просторы, совершенствуя свою боеспособность.

В эти годы строится знаменитый Парфенон, достигают небывалого расцвета скульптура и музыка. На сценах театров идут драмы Софокла, Эврипида, Эсхила. К драматическому искусству приобщается не только избранное общество, но и неимущие, чьи места в театре оплачивает казна.

Перикл – в центре народного внимания. «Он один из всех ораторов оставил жало свое в слушавших», – говорит о нем Эвполид.

Это ли не рай земной? Это ли не предел мечтаний человека? Это ли не «Царство Божие», построенное людской мудростью и энергией?

Но почему же оно оказалось столь зыбким?

Уже через считанные годы после начала «эры Перикла» вспыхивают антиафинские восстания – окружающие города недовольны, что в Афинах живут богаче и свободнее. Жителям этих городов уже не так важно, что афиняне защищают их от неприятелей, – зависть клокочет в их сердцах.

Восстания удается подавить, но на авторитет Перикла ложится несмываемое пятно. Вскоре его начинают обвинять в различных грехах и высмеивать в комедиях, а ближайшие его друзья подвергаются осуждению.

Недовольна Афинами и Спарта, менее склонная к демократическим порядкам. Могущество Афин, прогрессивные формы общественного устройства в республике вызывают у спартанцев лишь злобу и неприятие.

В 431 году Спарта нарушает мирный договор и вступает в войну с Афинами. Разразившаяся в это время эпидемия чумы косит жителей республики. Виноватым в этом, по убеждению многих, оказывается Перикл! Власть его окончательно поколеблена, а в 429 году чума сводит его самого в могилу. Обезглавленные Афины быстро теряют свое влияние, и в конце концов Спарта одерживает верх в многолетней войне.

Люди своими руками уничтожили созданное ими «идеальное общество»! Ситуация эта повторится еще неоднократно —

• и в период Возрождения, когда насильственно насажденное Римской Церковью всеобщее «единомыслие» разразилось громом реформации и смертоносной грозой религиозных войн;

• и во времена Французской революции, когда призыв к «свободе, равенству, братству» привел лишь к кровавой бойне;

• и в нашем веке, когда «национальная правда» Гитлера и «социальная правда» Ленина и Сталина, ослепив людей на время идеалом «светлого будущего», повели их стройными рядами на плаху.

Человечество снова и снова пытается воздвигнуть Вавилонскую башню – красивую, мощную, горделиво возносящуюся выше небес. Но снова и снова видит, как грандиозная постройка рассыпается в прах раньше, чем бывает завершена…

Так происходит и в наше время. Так происходило и до Рождества Христова, когда могущественные царства возникали, крепли и с грохотом разбивались друг о друга, погребая под пылью веков свои надежды на вечное мировое господство.

Кипели разрушительные войны, восставали и падали великие личности, расцветали и увядали культуры – жизнь постоянно обновляла ярчайшие свои формы, и никто не обращал внимания на маленький народ, затерявшийся где-то в бушующем море истории, – народ, руководимый Самим Богом.

 

Каменные скрижали

Как интересна и поучительна история древних иудеев, описанная в Ветхом Завете! Нас вдохновляет вера Авраама и кротость Иова, мудрость Моисея и отвага Самсона, душевная красота Давида и пророческое бесстрашие Илии. Но не только святых и героев встречаем мы на страницах первой части Библии: Книга книг предостерегает и вразумляет нас, рассказывая о гордыне Корея и алчности Ахана, ревнивом властолюбии Саула и бесчинствах Ровоама, религиозной беспринципности Манассии и жестокости Иоакима.

Священное Писание не приукрашивает истории, оно дает нам возможность учиться на ошибках предков. Прислушайтесь к мудрости Ветхого Завета, и перед вами откроется удивительный мир, чья трагическая красота будет переливаться все новыми и новыми красками при каждом прочтении Книги жизни.

Но сейчас мы остановимся лишь на одном моменте ветхозаветной истории – моменте кульминационном, определившем уникальную роль еврейского народа в жизни дохристианского мира.

…За четырнадцать столетий до прихода в мир Спасителя иудеи, только что освобожденные чудесной силой Божией от жесточайшего египетского рабства, расположились станом у подножия горы Синай. Взоры людей то и дело обращались к таинственной грозной вершине, окруженной густым облаком, извергавшим громы и молнии. Туда, в эту неприступную и страшную высь, ушел Моисей – вождь иудеев, возглавивший их борьбу за освобождение от рабства.

– Жив ли Моисей? – спрашивали люди друг у друга. – Раньше он, поднимаясь на гору, всегда возвращался, а сейчас уж сорок дней, как нет его с нами!

Неприступен и велик был Господь, Чье присутствие ощущалось на вершине Синая. И люди решили, что лучше «сделать» себе другого бога – простого, понятного, вещественного…

И вот, когда люди плясали вокруг отлитого ими золотого тельца, воздавая ему божеские почести, из клубов дыма, окружавшего Святую гору, показался Моисей.

Он нес в руках две каменные скрижали – символ союза, заключенного между Богом и избранным народом. Слова, начертанные на камне рукой Господней, известны теперь каждому жителю Земли:

Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им…

Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно…

Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай в них всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему…

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего (Исх. 20, 2–5, 7–10,12–17).

Законодательство, данное Богом Моисею на Синайской горе вместе с десятью заповедями, поражает своим совершенством. Оно было справедливым и гуманным настолько, насколько это было вообще возможно в тогдашнем обществе, где жестокость и кровожадность принимались подчас за доблесть. Оно охватывало все стороны жизни древних иудеев – религиозную, нравственную, бытовую.

Оно предписывало

• отводить места, где бы мог укрыться от мести невольный убийца,

• и казнить совершившего убийство преднамеренно;

• отдавать душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб

• и предавать смерти ворожеев, скотоложников и идолопоклонников;

• взимать впятеро с укравшего вола

• и приводить к врагам их заблудившийся скот;

• сохранять силы земли, оставляя ее каждый седьмой год невозделанной,

• и поклоняться истинному Богу в походном храме-скинии, отделив для служения Ему особые дни и особых людей.

Синайское законодательство запрещало

• притеснять и угнетать пришельцев, вдов и сирот

• и брать проценты с неимущих должников; следовать за большинством на зло

• и отступать, повинуясь большинству, от истины;

• свидетельствовать неправду, внимая пустым слухам,

• и варить козленка в молоке матери его;

• подражать скверным поступкам языческих народов

• и поклоняться кумирам их.

Как были бы счастливы иудеи, следуй они этим боговдохновенным правилам! Однако, читая Библию, мы видим, что еврейская история прямо-таки пестрит беззакониями, за которые Бог сурово карал Свой избранный народ. Вспомним хотя бы судьбу первых скрижалей Завета – Моисей разбил их, возмущенный неверностью плясавших вокруг золотого тельца людей истинному Богу своему.

Семена греха, занесенные сатаной в души человеческие еще в Эдемском саду, давали все более и более обильные всходы. Даже ветхозаветный закон – совершеннейший религиозно-нравственный учитель – оказывался бессилен и мертв в сердцах людей, не желавших сойти с дороги, ведущей в погибель.

Человек не мог победить грех своими силами!

Спрятав во святилище скрижали богооткровенного закона, сыны человеческие все сильнее запутывались в ядовитых ветвях древа зла. В бессилии и отчаянии обращали они взоры свои к небу, моля о спасении.

 

Гряди, Господи!

– восклицал весь мир. Жажда помощи Божией в борьбе с греховным ослеплением переполняла

• греко-римское общество, чьим напряженным религиозным исканиям становилось тесно в компании античных богов – вояк, царьков и сибаритов,

• и иудеев, с пристальным вниманием вчитывавшихся в предсказания о Мессии.

Предчувствие спасения все чаще охватывало пророков и писателей, подчас сплетая в едином стремлении к грядущему Спасителю мира иудейскую и языческую культуры. Как похожи, например,

• четвертая эклога Вергилия, с восторгом приветствующая младенца, идущего восстановить гармонию земного бытия,

• и строки Исаии, пророчествующие о таинственном Младенце, Который родится от Девы и Которому нарекут имя: Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира (Ис. 9, 6).

Разочарованный в себе и своих кумирах мир словно замер в ожидании чуда, способного обновить человечество. И вот вдалеке от центров тогдашней цивилизации, в далекой и беспокойной Иудее, в тихом небе над маленьким городком Вифлеемом вспыхнула необычайной красоты звезда.

 

Тайна воплощения

Свет Вифлеемской звезды возвестил людям о приходе в мир Богомладенца Иисуса.

Рождество Иисуса Христа, – читаем мы в Евангелии, – было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.

Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.

…В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город.

Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна.

Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына Своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице.

В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим.

И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.

И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Мф. 1,18–21; Лк. 2,1–14)

Так кто же родился в Вифлееме? Царь, трибун, полководец? А может, будущий поэт-пророк? Или создатель новой философской системы?

Почему Небесное воинство так восторженно славит Новорожденного? Неужели этот Младенец и впрямь сможет принести земле мир, а живущим на ней – благоволение Божие? Откуда в Нем такие силы? Кто послал Его на столь великий подвиг?

Ответ на этот вопрос дает нам Евангелие от Иоанна. В начальных его стихах, таких, на первый взгляд, непонятных, – глубочайшая мудрость Откровения о Сыне Божием.

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

…Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.

…И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

…И от полноты Его веемы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа (Ин. 1, 1–5, 9–10, 14, 16–17).

Таинственное Слово (греч. Логос) – это предвечное Второе Лицо Святой Троицы, Бог Сын, с участием Которого был создан материальный мир. Он – Источник жизни и света, просвещающий и оживотворяющий душу каждого человека. Но люди не захотели принять Его – они отвергли жизнь, предпочли свету тьму, растеряли на путях суетных знание о Боге.

И тогда Сын Божий пришел к нам, облекшись в человеческую плоть. Он жил среди людей, разделял их немощи и страдания, терпел вместе с ними лишения и скорби и обновлял их души благодатью и истиной.

Солнце правды спустилось на землю, не покидая небес. Став Человеком, Слово не перестало быть Богом, не нарушило Своего постоянного присутствия в Царстве славы, не прервало ни на миг общения с Отцом и Святым Духом. Трансцендентный и непостижимый Бог, Чье ослепительное величие не мог выдержать даже взор такого праведника, как Моисей, стал Человеком. Человеком, во всем похожим на нас, но лишенным греха и порока.

Как же возможно это? Бог, живущий во свете неприступном, одновременно пребывал на земле, полной греховного мрака! Творец стал подобен Своему творению!

Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, – пишет апостол Павел (1 Тим. 3, 16). «Он родился как Человек, оставаясь Богом: это противоречит нашему естественному разумению», – вторит апостолу святой Иларий Пиктавийский.

Действительно, тайна Воплощения непостижима человеческим умом, сочетающим ограниченную земную логику с искаженными грехом представлениями о Боге. Древние еретики не случайно отвергали Богочеловечество Христа: их взгляд на Бога как на грозного и жестокого властителя, управляющего миром из каких-то скрытых от нас побуждений, никак не мог ужиться с Евангелием. Не желая впустить в свои души животворящее дуновение новозаветной благодати, эти люди находили великое множество путей, чтобы сказать: «Соединение Бога с Человеком во Христе невозможно, ведь Бог так велик и свят, а человек так ничтожен и грешен, и Господу нет никакого смысла снисходить к нему!»

Отрицая возможность Боговоплощения, докеты говорили, что человеческая природа Христа – лишь видимость:

• евиониты считали, что Христос, обычный человек, достиг права называться Сыном Божиим через личное самосовершенствование;

• ариане были убеждены, что Иисус не является Богом: Он, по их мнению, был не рожден, а сотворен, а затем как бы усыновлен Создателем;

• монофизиты уверяли, что Христос – только Бог, а Его человеческое естество растворилось в Божестве;

• несториане учили, что Христос-Бог и Христос-Человек – две разные Личности, не составляющие единого духовного организма; монофелиты, признававшие Христа Богочеловеком, полагали, однако, что у Него лишь одна, Божеская воля.

Верные евангельскому духу христиане не разделяли этих мнений. Церковные соборы осудили их, утвердив учение о том, что Христос – это истинный Бог и истинный Человек, обладающий как Божеской, так и человеческой волей и соединяющий в Себе Божескую и человеческую природы неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно.

– Как бы то ни было, – скажут нам, – мы не понимаем, зачем Богу все это. Зачем он унизил Себя до положения сына плотника, зачем подверг Себя страданиям и позорной смерти, ожидавшей Его на земле? Ведь Он, согласно Библии, живет в постоянной славе и блаженстве, и тьмы ангелов служат Ему! Нужны ли Ему отвергнувшие Его и притом весьма порочные существа – люди?

Чтобы приблизиться к пониманию этой тайны, нам снова нужно вспомнить, что

 

Бог есть любовь

Он пришел в мир по неизреченной любви Своей, пришел, чтобы избавить от духовной смерти, возродить, обновить, воскресить нас с вами!

«Само Слово Божие, – пишет святой Григорий Богослов, – превечное, невидимое, непостижимое, бестелесное… приходит к Своему образу, соединяется с разумной душой ради моей души, очищая подобное подобным.

О, новое смешение! О, чудное растворение!

Сущий начинает бытие;

Несозданный созидается;

Необъемлемый объемлется через разумную душу, посредствующую между Божеством и грубой плотью;

Обогащающий обнищевает – обнищевает до плоти моей, чтобы мне обогатиться Его Божеством;

Исполненный истощается – истощается ненадолго в славе Своей, чтобы мне быть причастником полноты Его.

Какое богатство благости! Что это за таинство о мне? Я получил образ Божий и не сохранил его; Он воспринимает мою плоть, чтоб и образ спасти, и плоть обессмертить».

Христос отдает Себя нам! И в этом залог нашей надежды. «Ныне небо и земля соединились, ибо родился Христос, – поет Православная Церковь в канун Рождества. – Ныне Бог пришел на землю, и человек восшел на небеса!»

Нет больше разрыва между Богом и человеком. Врата неба открыты для нас, ибо Сам Царь Небесный распахнул их, снизойдя на землю «нас ради, человеков, и нашего ради спасения». Бог – с нами, Он любит нас, любит настолько, что готов претерпеть мучения и смерть, чтобы мы жили вечно!

И мы больше не чувствуем себя отверженными и одинокими, обреченными и жалкими – ведь Сам Господь пришел, чтобы избавить нас от греховной безысходности и сделать сопричастными Своей славе. В Воплощении – основание веры в нашу живую связь с Богом, и недаром святой Кирилл Иерусалимский был убежден, что если Воплощение – вымысел, то вымышлено и спасение наше.

Господь воплотился, чтобы взыскать и спасти погибшее (Мф. 18,11). И Ему, безгрешному и святому Младенцу, предстояло взять на Себя величайшую и труднейшую в истории мира миссию – обновить душу человека, просветив ее Своим учением и омыв от греха принесением Самого Себя в жертву.

Только Он – истинный Бог, имеющий всякую власть на Небе и на Земле, – мог победить грех человеческий.

Только Он – истинный Человек, Которому были знакомы немощи и слезы, внутреннее борение и земные привязанности, – мог на понятном людям языке возвестить истины, приближающие нас к жизни вечной.

Диавол, предвидя свое близкое поражение, яростно сопротивлялся миссии Христа. С самого Своего рождения Богомладенец встретился с опасностями и лишениями – ревнивый царь Ирод, узнав от восточных мудрецов о появлении на свет нового Царя Иудейского, приказал перебить всех вифлеемских младенцев одного с Иисусом возраста.

С еще большим упорством, не боясь открытого глумления над Богочеловеком, сатана искушал Его в пустыне, куда Иисус, приняв Крещение от Иоанна и готовясь к выходу на проповедь, удалился для поста и уединения.

Евангелие рассказывает, что Иисус, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал.

И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Втор. 8, 3).

Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Пс. 90, 11–12). Иисус сказал ему: написано также: «не искушай Господа Бога твоего» (Втор. 6, 16).

Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Втор. 6, 13). Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему (Мф. 4,2–11).

Диавол посрамлен. Христос отвергает все его льстивые посулы, в том числе предложение стать земным властителем. Он не стремится к царской власти – Царство Его, которое не от мира сего, будет созидаться иначе.

Земля для построения этого Царства – души людские, и эту землю Иисус начинает готовить Своей проповедью.

 

Глаголы вечной жизни

Христос не проповедовал в «избранной» аудитории. Он открывал тайны Царства Божия Своим ученикам, сурово обличал самодовольных иудейских лидеров, возвещал надежду на духовное преображение изгоям общества – мытарям, грешникам, блудницам. Сидя на вершине холма или в покачивающейся у берега лодке, Он обращался к многочисленным толпам, где были и преданные поклонники, и непримиримые враги Божественного Учителя. Но враждебность людей не пугала Христа. Проникая Своим всевидящим взором в душевные глубины собеседников, Он вскрывал в них греховные язвы, очищая от порочных наслоений образ Божий.

Иисус не был ни революционером, ни елейным сказочником. Он не устранялся от земных проблем, но и не призывал к изменению мира привычными средствами. Его намерения были неизмеримо глубже и радикальнее – Он предложил людям идти за Собой дорогой смерти и воскресения.

Идти, безжалостно истребив в душе своей все, что мешает возрастанию в любви и истине.

Идти, распяв в себе самолюбивого и лицемерного ветхого человека.

Идти, воскреснув в новую жизнь – жизнь духовную, святую.

Святые православного Востока называли этот путь метанией (греч. metanoia – покаяние, изменение ума). И как бы ни был труден такой путь, только он, веруют христиане, ведет нас в духовное Царство Господне.

Первым шагом на этом пути становится Крещение – рождение от воды и Духа.

– Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия, – сказал Христос фарисею Никодиму, Своему тайному ученику.

– Как может человек родиться, будучи стар? – в недоумении спросил тот. – Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?

– Истинно, истинно говорю тебе, – ответил Иисус, – если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше.

Принимая Крещение – этот видимый знак принадлежности к последователям Христовым, – человек отказывается от прежнего служения злу и вверяет себя попечению Божию. В ответ на это Бог укрепляет духовные силы Своего создания, утоляя его духовную жажду животворными водами Своей помощи, Своей благодати.

– Кто будет пить воду, которую Я дам ему, – сказал Иисус женщине-самарянке, – тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную.

Обещав помогать людям в их духовном совершенствовании, Христос дает им нравственный идеал – идеал настолько высокий, что вряд ли кто-нибудь отважится сказать, что достигнет его без помощи свыше.

Сын Божий возвестил Свой нравственный манифест, обратившись к народу с вершины холма близ Капернаума. Прологом Его знаменитой Нагорной проповеди не случайно становится призыв стать «нищими духом» – людьми, остро чувствующими свое духовное несовершенство, не превозносящимися перед другими, не судящими других, не возводящими свои жизненные установки в ранг непререкаемого авторитета.

Окруживший Иисуса народ с удивлением внимал Его пламенным и вдохновенным словам:

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.

…Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного.

…Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака» (пустой человек), подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.

…Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

…Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.

Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

…Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 3–12, 14–16, 21–22, 27–29, 38–45, 48).

Призывая нас искоренить в душе своей не только пороки, но и самую мысль о них, Иисус не останавливается на этом. Любые материальные блага, если они овладевают нашими сердцами, должны быть отвергнуты!

Никто не может служить двум господам, – говорит Он, – ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне (богатству). …Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

…Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 24, 31–33, 19–21).

Многие ли из нас готовы столь решительно предпочесть материальному достатку небесное, духовное сокровище? Возможно, мы и поступаемся иногда материальными благами, но делаем это лишь ради выгоды моральной, желая людской похвалы или заботясь о собственной репутации.

Но Христос запрещает принимать от людей даже моральное удовлетворение!

Смотрите, – говорит Он, – не творите милости вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас…

…Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

…Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 1, 3–6, 16–18).

Бескомпромиссность нравственного учения Христа поражает каждого, кто берет в руки Евангелие.

– Неужели все это всерьез? – спрашиваем мы себя, перечитывая строки, начертанные в древности пером евангелиста. – Может быть, тут какая-то ошибка? Или эти слова надо понимать иносказательно?

Наша порочная логика настойчиво ищет лазейку, позволяющую отвергнуть Христа, уклониться с Его пути. Но Он говорит ясно и недвусмысленно, и перед нами неизбежно встает вопрос, заданный однажды Господу апостолами:

– Кто же может спастись?

– Человекам это невозможно, – ответил Своим ученикам Иисус, – но не Богу: ибо все возможно Богу.

Мы не случайно страшимся высоты новозаветного нравственного идеала. Он недостижим нашими силами. Единственный путь исполнить моральные требования Спасителя – это просить Его Самого помочь нам исправиться. Ведь Он – Источник добра, Источник всякого подлинно нравственного чувства, и лишь Его всемогущая десница способна вознести нас на недостижимую нравственную высоту.

Обратитесь к Господу – и Он протянет вам руку помощи. Для христианина в этом нет никакого сомнения, ибо Сам Иисус, завершая Нагорную проповедь, сказал:

Просите, и дано будет вам; ищите, и наймете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 7–11).

Господь обещает помогать нам, вести нас по пути духовного обновления. Он дает нам Свои блага даром, и наша живая связь с Ним не нуждается в подпорках законничества и обрядоверия, царившего в древней Иудее. Теряет свое былое значение и сам Моисеев закон, силой своего авторитета удерживавший избранный народ в рамках нравственных устоев. На смену этике страха и принуждения приходит этика любви – этика, не построенная только на системе запретов, но изгоняющая из душ, наполненных реальной связью с Богом-Любовью, всякую мысль о зле.

Иисус неоднократно говорил о превосходстве любви над подзаконной моралью. Однажды, когда Он проходил полем с учениками Своими, фарисеи заметили, что те срывают и едят колосья. Была суббота, когда, по мнению фарисеев, снимать с поля урожай, даже в таком мизерном количестве, было запрещено второй заповедью закона.

– Смотри, – сказали законники Иисусу, – что они делают в субботу, чего не должно делать?

– Неужели вы не читали никогда, – спросил Господь, – что сделал Давид, когда имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним? Как он вошел в дом Божий при первосвященнике Авиафаре и ел хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме священников, и дал и бывшим с ним? Суббота для человека, а не человек для субботы. Если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы (Ос. 6, 6), то не осудили бы невиновных.

Вскоре спор о субботе повторился в синагоге, куда пришел человек с парализованной рукой. Чувствуя намерение Иисуса исцелить его, фарисеи спросили:

– Можно ли исцелять в субботы?

– Кто из вас, – снова ответил Богочеловек вопросом на вопрос, – имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Должно ли в субботу добро делать или зло делать? Душу спасти или погубить?

Ревнители закона умолкли. Сила любви превосходила их силу. Нравственный переворот, совершенный в душах людей Спасителем, сделал то, чего так и не смогли сделать они, исполнив каждую букву закона, но не изменив своих сердец. Вместо медленного и мучительного насилования себя скрупулезным следованием закону Христос предлагает иной путь – путь отвержения всей порочной жизни, вплоть до помыслов, до тайных желаний, и возрастания в любви!

Человеку, ставшему на этот путь, принявшему решение исправить себя и стать «новым творением», Христос готов простить все грехи и несовершенства. Когда фарисеи приводят к Нему развратную женщину, которую закон повелевал казнить побитием камнями, Иисус говорит им:

– Кто из вас без греха, первый брось в нее камень.

И когда обвинители и палачи, обличаемые собственной совестью, один за другим со стыдом удалились, Господь сказал женщине:

– Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши!

Отношение Христа к грешникам удивляло многих: Он нередко предпочитал их общество избранному кругу фарисеев и книжников, подолгу беседовал с ними и отнюдь не считал, что они потеряны для Царства Божия…

Однажды, проходя одной из улиц Капернаума, Иисус увидел мытаря, собиравшего пошлины при дороге.

– Следуй за Мною, – сказал Он мытарю.

С точки зрения иудея, такой шаг был более чем странным: как можно Учителю нравственности приглашать в число Своих учеников бесчестнейшего, всеми презираемого человека – пособника оккупантов, собиравшего в их пользу дань с собственного народа, да к тому же наверняка и себя не обижавшего!

Но мытарь поражен доверием Господа. Бросив свою постыдную работу, он немедленно идет за Иисусом и устраивает у себя в доме угощение для Него, пригласив своих друзей – таких же, как и он сам, людей с сомнительной моральной репутацией.

Фарисеи в негодовании.

– Зачем вы едите и пьете с мытарями и грешниками? – говорят они ученикам Христа.

– Не здоровые имеют нужду во враче, но больные, – отвечает Иисус. – Пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы». Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.

И призыв к покаянию, к духовному возрождению был услышан грешниками раньше, чем самодовольными «праведниками», обожаемыми народом. Тот же мытарь, Левий Матфей, вскоре стал одним из апостолов Христа, а затем – автором первого Евангелия…

Почему же грешники оказались ближе к Царству Небесному, чем фарисеи – люди образованные, патриотичные, ревностно охранявшие традиции и достоинство своего народа и к тому же по иудейским меркам весьма благочестивые? Иисус объяснил это в одной из Своих притч.

Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.

Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!

Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 10–14).

Мытарь, осознающий себя «нищим духом», более свят в глазах Иисуса, чем тот, кто исполняет все формальные установления морали, но несет в своем сердце гордыню и презрение к падшим. Еще сильнее осуждает Господь тех, кто, будучи вполне уверен в своей праведности, становится немилосердным и жестоким. Об этом – другая евангельская притча.

Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.

Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе (Лк. 10, 30–35).

Священник и левит – храмовые служители, носители безупречных, по мнению современников, моральных и религиозных принципов, – прошли мимо погибающего, а самарянин – человек, чье национальное и религиозное сознание всегда считалось у иудеев чем-то второсортным, – проявил к нему трогательное милосердие. Это ли не свидетельство отступления людей, чтущих Бога лишь устами своими, от истины Его, от заповеданной Им любви?

Фарисеи, соревновавшиеся друг с другом в изобретении способов обойти Моисеев закон и совместить лицемерное благочестие с делами тьмы, вызывали святую ненависть у Господа Иисуса.

На Моисеевом седалище, – говорил Он Своим ученикам, – сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят пред возлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель! А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос.

…Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.

Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото?

…Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!

…Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших.

…Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город (Мф. 23, 2–10, 13–17, 23–24, 27–32, 34).

Этими грозными словами Иисус обличает не только древних иудейских авторитетов: на фарисеев подчас бываем похожи и мы с вами, даже если именуем себя христианами! И недаром Господь учит нас остерегаться «закваски фарисейской», незаметно проникающей в наши сердца и превращающей нас в горделивых, самодовольных, осуждающих всех и вся ханжей.

Но даже если мы в лицемерии не приносим плода духовного, Господь до последнего часа не лишает нас надежды – Он терпеливо ждет нашего покаяния и исправления.

Некто имел в винограднике своем, – говорит Он в одной из евангельских притч, – посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?

Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, – не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее (Лк. 13, 6–9).

Покаяние, стремление переоценить и изменить к лучшему свою жизнь возвращает нас к Богу, сподобляет нас Его милосердной помощи. И пусть хоть весь мир, отравленный «закваской фарисейской», вступает с нами в битву, противодействуя происходящей в нас духовной перемене, – Иисус учит нас не страшиться этой битвы, полагаясь на Бога и твердо следуя по пути, Им заповеданному.

Не бойтесь, – говорит Он, – убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь.

Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих малых птиц.

…Когда же приведут вас в синагоги, к начальством и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить (Лк. 12, 4–7, 11–12).

Итак, Сын Человеческий отвергает практически все пути, которые мы привыкли считать достойными и праведными. Он не поддерживает тех,

• кто доволен своей порочной жизнью

• или кичится своей религиозностью;

• кто стремится переделать мир насилием

• или принимает как должное его несправедливость;

• кто погрязает в мещанской суете

• или замыкается в себе, уповая на крепость своих традиций и богатство своего внутреннего мира.

Господь определенно говорит, что следование за Ним важнее и нужнее всех дел человеческих. Даже семейные узы, если они занимают в душе человека главенствующее место и мешают ему идти за Христом, должны отойти на второй план или даже быть разрушены:

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его.

Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10, 34–39).

Невысоко ставит Иисус и земные труды и заботы. Евангелие от Луки рассказывает нам такой случай:

В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; у нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее.

…Одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его (Лк. 10, 38–42; И, 27–28).

Какой же смысл несет «слово» Иисуса? Почему Он утверждает, что «слово» это есть то единственное, что по-настоящему нужно человеку? Что предлагает Он взамен бесплодных человеческих попыток построить идеальное общество на земле? Какой ответ дает на традиционные «вечные» вопросы?

Перечитаем хорошо знакомые нам евангельские изречения.

Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11, 27–30).

Несмотря на всю строгость Своих нравственных требований, несмотря на грозные предостережения отступающим от истины и любящим мир больше, чем Бога, Христос говорит, что иго Его благо и бремя Его легко! Жизнь в Нем, таинственное общение с Ним, следование Его заповедям приносит радость – радость, какой никогда не сможет дать век сей со всеми его достоинствами!

Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком, – говорит Сын Божий. – Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою помогаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10,10,14–16).

Христос, наш любящий Пастырь и Отец, готов на все ради того, чтобы мы жили вечной и блаженной жизнью. Он отдает жизнь Свою за нас, Он жаждет привести к Себе всех – и иудеев, и «овец не сего двора», то есть другие народы, не знавшие прежде истинного Бога. Он желает очистить от греха и порока даже самых падших, самых безнадежных грешников – ведь и они Его дети, ведь и о них скорбит Его любящее сердце!

Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, – читаем в Евангелии от Луки, – не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? А найдя, возьмет ее на плечи свои с радостью и, придя домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 4–7).

Эту же мысль Господь Иисус проводит в одной из самых известных Своих притч.

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.

Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.

Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся (Лк. 15,11–24).

Господь с одинаковой любовью принимает всех Своих заблудших детей – и тех, кто засвидетельствовал покаяние долгими трудами, и тех, кто стал на истинный путь лишь при самой последней возможности.

В другой притче Иисус рассказывает о людях, работавших в винограднике. Одни из них начали работу рано утром, другие – в третьем, шестом и девятом часу. Были и такие, кто пришли уже под вечер, в часу одиннадцатом…

Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с посредних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? (Мф. 20, 8–15).

«Любвеобилен Владыка, – комментирует этот текст святой Иоанн Златоуст, – принимает последнего как первого: упокоивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и делавшего с первого часа. И последнего милует, и первому угождает, и тому дает, и этому преподносит, и дела принимает, и намерения приветствует, и делания почитает, и рассуждения хвалит. Посему войдите все в радость Господа своего: и одни, и другие принимайте награду!»

Эта притча Христа, согласно Его словам, приоткрывает нам одну из тайн Царства Небесного. О грядущем Царстве Своем Он говорил в дни земной жизни постоянно, и всякий раз слушающие понимали, что Царство это особенное – оно не похоже ни на одно из земных царств и входят в него не так, как обычно представляет себе ум человеческий.

Царство Небесное, – написано в Евангелии, – подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою.

…Сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы – сыны лукавого; враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит!

…Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.

Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все.

…Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то.

Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее (Мф. 13, 24–30, 37–43, 31–33, 44–46).

Царство Небесное – для принимающих его и стремящихся стать его гражданами. «Сыны лукавого» – люди, сознательно и свободно отвергающие добро и презирающие искателей Царства Божия, – лишают себя возможности войти в него. Их ждет плач и скрежет зубов в месте, приготовленном для вечного заточения сатане и прочим духам тьмы…

Для тех же, кто принял сердцем Христа и употребил усилие, чтобы сделать одеяние души своей чистым, достойным царского пира святости Божией, Царство Небесное становится тем драгоценнейшим сокровищем, ради которого можно с легкостью оставить все, что имеешь.

Подобно малому горчичному зерну, проповедь Царства Божия, поначалу почти незаметная, непрочная, зыбкая, возрастает в благоухающее древо, завоевывая сердца с непобедимой силой. Возрастает, превращая людей, вначале нетвердых и колеблющихся, в убежденных, ревностных, верных служителей Божиих, готовых идти на смерть и муки ради Царства Небесного.

Человек, открывший для себя духовное могущество этого Царства, может одновременно потерпеть полное поражение в земных делах. Он может внешне оставаться никем не понятым, униженным, одиноким. Он может быть проклят и уничтожен миром сим. Но при этом – и тому множество примеров в истории Церкви – такой человек непоколебим в своей радости, подобной радости купца, продавшего все имение свое, чтобы купить бесценную жемчужину!

Тому, кто не жил жизнью Церкви, не молился, не пытался открыть сердце Богу, никогда не понять этой радости. Сила и благость Царства Христова не познаются ни научными опытами, ни философскими рассуждениями, ни идейной полемикой. Нельзя приблизиться к этому Царству и через магические манипуляции, равно как и через слепую надежду на всемогущую силу обрядов и традиций.

Причина убежденности христиан в правоте своей веры, в незыблемости Царства Божия – не в доводах ума и не во всплесках чувства. Она в том благом внутреннем преображении – необъяснимом, но абсолютно реальном, – которое происходит в душе каждого истинного христианина.

Человек, переживший такую перемену, не может вполне описать ее. Он может лишь посоветовать жаждущему подобной перемены идти к ней путем, заповеданным Самим Иисусом, говорящим: Я есть Путь и Истина и Жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. 14, 6). Лишь обратившись к Богу и испытав средства Его познания, Им Самим предлагаемые, мы сможем узнать, есть ли Он и Кто Он.

Царствие Божие внутрь вас есть, – говорит Богочеловек (Лк. 17, 21). Оно созидается Господом в сокровенных глубинах наших сердец.

Как же нам приблизиться к этому заветному Царству? Какими путями войти в него?

Царство Небесное – это Царство любви. В нем не может быть зла и ненависти, и только тот, кто научится любить Бога и ближнего уже в этой жизни, сможет в грядущем таинственном веке стоять у престола Царя славы.

Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею своею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя.

…Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Мф. 22, 37–39; Ин. 13, 34–35).

Любовь – основа всех христианских добродетелей. Там, где нет любви, нет Церкви, нет христианства, и не имеющий любви лжет, называя себя учеником Христа.

Одна из «производных» любви – христианское всепрощение.

– Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? – спросил у Иисуса апостол Петр. – До семи ли раз?

– Не говорю тебе: «до семи», но до седмижды семидесяти раз, – ответил Господь.

Прощая людям зло и обиды, помня о собственном греховном недостоинстве, мы воспитываем себя в смирении – смирении деятельном, проявляющемся в кротком служении ближним.

– Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий, – учит нас смирению и любви Господь Спаситель.

Однако любовь немыслима без ее Источника – Бога. И пусть в каждом из нас, как носителе образа Божия, присутствуют начатки любви – без постоянной связи с Господом наши чувства нередко становятся лишь пародией на любовь. Вот почему так часто говорил Иисус о необходимости веровать в Него:

Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет.

…Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте (Мк. 16, 16; Ин. 14, 1).

Вера способна творить чудеса. Людям, полагающимся на Него, Господь дает силу необыкновенную!

Если вы будете иметь веру с горчичное зерно, – учил Он, – и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас (Мф. 17, 20).

– Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя! – сказал Иисус больной женщине, прикоснувшейся к краю его хитона в надежде получить исцеление.

– Не бойся, только веруй! – приободрил Он убитого горем отца перед тем, как воскресить его умершую дочь.

Вера в Бога, надежда на Него, любовь к Нему, предание себя в Его заботливые руки делают нашу жизнь качественно новой. Человек, уверенный в том, что Бог его не оставляет и все делает к его благу, никогда не бывает несчастен. И пусть мы часто тонем в волнах житейского моря, пусть страдания и скорби омрачают почти каждый миг нашей жизни – все равно мир и радость, созидаемые в душе человека союзом с Богом, не истребляются на поле брани с миром сим.

Какова же нить, связующая нас с Богом и позволяющая вступить в союз с Ним?

Нить эта – молитва.

Просите, и дано будет вам, – говорит Иисус, – ищите, и найдете; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий помучает, и ищущий находит, и стучащему отворят.

…Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного (Лк. 11, 9–10; Мф. 18, 19).

Господь Сам учит нас молиться:

Молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Молитесь же так:

Отче наш, сущий на небесах!

Да святится имя Твое;

да приидет Царствие Твое;

да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь

(Мф. 6, 7–13).

Молитва – это не безответный монолог. Через нее мы вступаем во взаимосвязь с Богом. Его ответ на благодарения, славословия, прошения, возносимые нами в молитве, – это Его благодатное руководство нашей жизнью, проявляющееся и в мирном разрешении наших проблем, и в созидании необходимых внешних обстоятельств, и в особых, духовных дарах Божиих, обновляющих в нас сияние Его образа.

Находясь под таким руководством Бога Живого, человек не нуждается в средствах насильственной моральной корректировки – он с радостью, добровольно отвергает все, что мешает его духовному росту, и стремится к единению с Божественным Первообразом.

Вот почему Христос говорит, что иго Его – иго, вызывающее у мирского человека страх и неприятие, – благо и легко!

Но если человек не готов поступиться земными ценностями ради служения Христу, он не может быть Его учеником. Евангелие повествует, как однажды Господь встретил юношу, сохранившего с детства верность всем заповедям закона, но понимавшего, что ему чего-то не хватает, чтобы наследовать жизнь вечную.

Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе недостает: пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест. Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение (Мк. 10, 21–22).

Юноше стало жаль имения, к которому он был привязан душой. Точно так же порой привязываемся к вещам и мы, чье имущество обычно скудно и небогато. Духовное состояние не зависит от достатка – даже в душе нищего может быть сокрыта беспредельная алчность…

Итак, если земные блага оскверняют наше сердце, мы должны отказаться от них.

– Как же так, – возразят нам те, кто привык считать материальное благополучие основой «духовности» развития общества. – Неужели Бог отрицает главное направление человеческого прогресса? Когда все бросят производить «земные блага» и займутся духовными проблемами, общество перестанет совершенствоваться! И если в результате люди вообще не умрут от голода, то их ждет психологический застой – они перестанут работать, перестанут мыслить, перестанут бороться за существование и погрузятся в благодушную спячку!

Конечно, христиане не призывают уморить мир голодом. Работая для удовлетворения земных нужд своих ближних, ученик Христов исполняет священную обязанность, заповеданную ему Господом. Но не будет ли, в самом деле, отказ от погони за достатком началом духовной стагнации?

Учение Церкви однозначно отвечает: нет! Духовный плод, достойный Царства Небесного, взращивается постоянным бодрствованием и трудами, ничуть не меньшими, чем работа по созиданию материальных благ.

Пророчествуя о грядущем Своем Втором пришествии, Иисус сказал Своим ученикам:

Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно… Итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого…

…Ибо не знаете, когда наступит это время. Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать. Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте (Лк. 21, 34, 36; Мк. 13,33–37).

Служа Богу и ближним, бодрствуя духовно, человек должен использовать и приумножать данные ему от Бога силы и способности.

Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий.

Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего.

По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего.

Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпая, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое.

Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов (Мф. 25, 13–30).

От человека, свободно решившего посвятить себя Богу, требуется постоянный труд по самовоспитанию, по изменению к лучшему всего творения, начиная с собственных душевных глубин и кончая самыми широкими слоями всечеловеческой общины.

Христианская жизнь – это подлинный подвиг, ведь цель ее настолько дерзновенна, что ее не решилось поставить себе ни одно самое смелое человеческое сообщество. Цель эта – изменение человеческой души.

И пусть эта цель вызывает усмешки скептиков – если мы верим в Бога, мы верим и в реальность ее достижения. Верим не из фанатизма или наивности, верим не только оттого, что перед нами стоит множество исторических примеров святости, достигнутой под водительством Христовым.

Мы верим в это прежде всего потому, что чувствуем реальную помощь со стороны Бога. Он верен обещанию, данному Им в капернаумской синагоге:

Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную. Я есмь хлеб жизни.

…Хлеб… сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.

…Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною (Ин. 6, 47–48, 50–51, 53–57).

– Какие странные слова! Кто может это слушать? – восклицали иудеи, услышав такую речь Иисуса. Смысл ее был совершенно непонятен жителям Капернаума, изумлявшимся, как может Этот Человек, Чье происхождение им было хорошо известно, называть Себя Хлебом, сошедшим с небес, Который нужно есть в буквальном смысле.

Не понимали значения этих слов и ученики Христовы. Оно открылось им гораздо позже – в один из последних дней земной жизни Иисуса.

 

Хлеб жизни

…Приближался праздник иудейской Пасхи. Огромные толпы народа стекались в Иерусалим, к храму – средоточию духовной жизни ветхозаветного Израиля. Пришел и Иисус со Своими учениками. Слава о Нем распространилась уже по всем окрестным землям, и народ встречал Его с необычайным восторгом.

– Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! – восклицали иерусалимляне.

Многие из них в тот момент верили, что Иисус – Мессия, то есть Спаситель народа. Но чаяния этих людей были далеки от того, что стремился дать им Иисус. Они видели в Нем грядущего царя, освободителя евреев от ненавистного римского ига, героя, который должен был принести им земное могущество.

Однако дни шли, а Иисус не стремился к «национально-освободительным» действиям. Его любовь к Своему народу была иной: Он желал видеть его не по-человечески могущественным, но сильным духовно, находящим славу свою в Боге. И поэтому, придя в Иерусалим, Христос обличает религиозную жизнь Своих соотечественников, но одновременно не запрещает им платить дань оккупантам-римлянам, говоря: Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22, 21). Вскоре Иисус обращает к жителям Иерусалима полные любви и горечи слова:

Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23, 37–38).

Не ставший во главе борьбы за земное царство Иисус разочаровал людей, видевших в грядущем Спасителе мира лишь будущего национального героя. Они объявили Его обманщиком и самозванцем. И это открыло путь мести для тех, кто давно ненавидел Иисуса, – для религиозных авторитетов Иерусалима.

Иисус знал, что Его земное служение близится к концу. В первый день пасхальных торжеств Он собрал учеников на трапезу в одном из иерусалимских домов. Благословив, по тогдашнему обычаю, хлеб и вино, Он сказал:

Приимите, ядите: сие есть Тело Мое.

…Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 26, 28).

Со времени этой трапезы – Тайной вечери – и доныне слова, произнесенные на ней Иисусом, повторяются при совершении Евхаристии – Таинства претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Господь совершил это Таинство первым. Вслед за Ним его совершали апостолы и их преемники – первые епископы и пресвитеры. Совершает его Церковь и сейчас, совершает каждодневно, веря, что под видом хлеба и вина мы, христиане, вкушаем Тело и Кровь Самого Иисуса Христа и, по слову Его, пребываем в Нем, а Он – всем Своим Богочеловеческим Существом – пребывает в нас.

Когда Иисус говорил о Своих Теле и Крови как о пище и питии, слушатели не понимали Его. Не понимают смысла Евхаристии и многие наши современники. Некоторые считают, например, что, заповедав христианам повторять совершенное Им на Тайной вечери, Христос просто просил их помнить последние дни перед Его смертью. И в самом деле: разве легко понять и признать, что Всемогущий и Вечный Бог, Творец и Судия Вселенной, нисходит в обыкновенные хлеб и вино, сотворенные человеческими руками, и они становятся Им Самим?

Однако слова Христа о Себе как о пище и питии не допускают аллегорических толкований. И здесь мы сталкиваемся с тайной веры. Для человеческого разума, заключенного в темницу земного бытия, Евхаристия всегда останется загадкой. Никто и никогда не сможет объяснить ее в одних лишь человеческих понятиях. Но она, как и другие таинственные стороны Откровения Божия, постижима с помощью Самого Бога, через общение с Ним в молитве, через непосредственное участие в Таинстве Евхаристии.

Только тот, кто принял Тело и Кровь Христовы с верой и открытым сердцем, очистив себя покаянием и молитвой, может познать, как велика радость столь близкого единения с Богом. Только тот, кто познал эту радость, поймет, сколь велика жертвенная любовь Господа к человеку. Сходя к нам в образе хлеба и вина, делающем Его – Всевышнего Бога – таким близким и доступным нам, Он словно повторяет Свою голгофскую жертву, в которой две тысячи лет назад добровольно умалил Себя до такой степени, что позволил людям казнить Себя позорнейшей из казней. Крестная смерть Иисуса стала спасительной для людей. Спасает нас от наших грехов и образ Крестной жертвы – Евхаристия.

Недаром в одной из евхаристических молитв литургии святого Иоанна Златоуста (IV в.) священник говорит Христу: «Ты – приносящий (жертву. – В.Ч.) и приносимый (в жертву. – В.Ч.), и приемлющий (жертву. – В.Ч.), и раздаваемый (верующим под видом хлеба и вина. – В.Ч.), Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем, со Безначальным Твоим Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

 

Голгофа

Сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 28). Эти слова Спасителя, произнесенные на Тайной вечери, возвестили Его ученикам о близости страданий Христа, ставших искупительными для человечества.

Преданный ближайшим учеником – Иудой, обвиненный иудейскими священниками в кощунственном, по их мнению, наименовании Себя Сыном Божиим, Он был по решению римского властителя Понтия Пилата предан распятию на Кресте.

Страдания и смерть Христа не были призрачными. Иисус вынес всю тяжесть мучений казнимого человека. Но было в Его страданиях и нечто такое, что незнакомо даже прошедшим через самую мучительную смерть. Он – Праведный Богочеловек, на Котором не было ни одного преступления, ни одного греха, ни одной неправды, – взял на Себя тяжесть грехов всего человечества, начиная от Адама, и добровольно понес не заслуженное Им наказание за эти грехи. Он изъязвлен был за грехи наши, – пророчествовал о Мессии Исаия, – и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились (Ис. 53, 5). Святость Бога и грех были несовместимы. Понеся на Себе чужие грехи, Иисус, не перестававший быть Богочеловеком, непостижимым для нас образом пережил состояние богооставленности.

– Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? – воскликнул Он перед смертью.

Снятое со Креста Тело Иисуса было положено в погребальную пещеру. Вход в нее закрыли камнем, скрепленным печатью, и стали охранять: иудейское духовенство, услышав, что Христос обещал воскреснуть, предостерегало от похищения Тела Его учениками.

В это время душа Иисуса, по учению Церкви, нисходила в ад, чтобы освободить находившихся там праведников, которые не могли войти в Царство Небесное, ибо наследовали проклятие, наложенное на род человеческий грехопадением Адама. В этот миг, по тексту древней молитвы, Христос был Плотью во гробе, Душой, как Бог, – в аду, одновременно в раю с разбойником, казненным вместе с Ним и уверовавшим во время казни, и в тот же самый миг на Престоле, с Отцом и Духом.

 

Тайна искупления

О страданиях и смерти Христа говорится в Евангелиях и других книгах Нового Завета. О Его Крестном подвиге писали отцы Церкви, богословы и философы, прозаики и поэты. Страсти Христовы воспеты в музыкальных произведениях, литургических текстах, произведениях изобразительного искусства. Нет, пожалуй, такого вида вдохновенного человеческого творчества, который не отдал бы дань пострадавшему за нас Богочеловеку.

И все-таки для многих из нас происшедшее на Голгофе остается непонятным. Почему именно Христос взял на Себя грех мира? Почему не наказал мир за грехи, не уничтожил его? Почему, наоборот, не простил человечество просто так, без искупления? Почему не смирился с человеческим грехом, не принял его как неизбежность? Зачем, в конце концов, Богу Отцу была нужна искупительная жертва в лице Сына Своего? Разве Он настолько кровожаден, что не смог перенести нанесенное Ему людьми оскорбление и требовал в качестве удовлетворения крови, даже Крови Сына Своего?

Эти вопросы веками волновали христиан и тех, кто спорил с ними. Дискуссия об этих вопросах не завершится, пока существует сей несовершенный мир. Разрешить этот спор невозможно, пока мы не вспомним, что ключ к каждой тайне веры – это любовь.

Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3,16).

Таковы слова Самого Христа об этой тайне.

Только любовь, и ничто иное, побудила Триединого Бога совершить искупление человеческих грехов. Эта любовь была общей для всех Лиц Святой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа, воля Которых неразделима. Искупление Христом наших грехов ни в коем случае не надо понимать как принесение одним Лицом Троицы – Сыном – Себя в жертву другому Лицу – Отцу, Который жаждал кровавой мести, сатисфакции или выкупа. Искупление не было юридическим актом или актом купли-продажи.

Оно не нарушало справедливости и святости Бога, Который не может соседствовать с грехом или примириться с ним. Став человеком, одно из Лиц Святой Троицы смогло ходатайствовать перед Троицей от имени человечества как его представитель, родственный каждому из нас по природе, но являющийся единственным Человеком, не имеющим на Себе греха. Принеся Себя в жертву, взяв на Себя человеческий грех и понеся положенное за него наказание, Бог примирил людей со справедливостью, оправдал их, одновременно не оправдывая их грехи. Он освободил от проклятия, наложенного Адамом на человеческий род, праведников, живших до Христа. Он открыл всем людям возможность освобождаться от вины за грех и от самого греха через причастность к Своей жертве, ибо со времени Искупления Он, как Бог и Человек, ходатайствуя за нас, прощает людские проступки и помогает нам изменить нашу жизнь, очищая ее от порока.

Но Искупление – больше чем акт справедливости. Это акт милосердия и любви. Бог не имел выгоды от спасения человека. Никто не мог заставить Его искупить людей. Но Он не желал, чтобы Его творение погибло и было лишено участия в Его славе и блаженстве.

В Искуплении, по слову псалмопевца Давида, встретились милость и истина – понятия, которые в человеческой жизни обычно противоречат друг другу. В самом деле, истина, или справедливость, требует, чтобы преступник был наказан. Милость же побуждает нас сжалиться над ним и освободить его от наказания. Совместить то и другое невозможно: мы жертвуем либо милостью, либо справедливостью.

Искупив нас Своим страданием, Христос милосердно освободил людей от наказания, справедливо покарав их грех, принятый Им на Себя. Именно поэтому Церковь, основанная Иисусом, равно как и каждый христианин, призваны любить грешника и ненавидеть его грех, стараясь помочь человеку исцелиться от духовного недуга.

Адам вверг человечество в грех. Христос победил его. С победой над грехом пришло и избавление от его последствия – смерти. Иисус умер, неся на Себе кару за людские грехи. Но, оправдав Своей смертью человечество, Он не находился более под властью смерти.

 

Христос воскресе!

На третий день после казни ученицы Иисуса пришли к месту Его погребения, чтобы, по восточному обычаю, помазать Его Тело благовониями. И вдруг они видят: камень, закрывавший вход в погребальную пещеру, отвален! Иисуса нет во гробе! Внезапно перед ними предстали два ангела. Весть, которую они принесли женщинам, до сих пор переполняет ликованием сердце каждого христианина.

– Что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес!

«Радость моя, Христос воскресе!» Так приветствовал каждого приходящего к нему преподобный Серафим Саровский. Радость Воскресения, пасхальное ликование должны постоянно присутствовать в жизни христианина. Ибо Воскресение – это основание нашего спасения, это событие, утверждающее победу человеколюбивого Бога над злом, грехом, отчаянием, смертью. Воскресение делает нас способными освободиться из греховного плена и жить новой жизнью, ведущей к вечному блаженству. Воскресение открывает нам двери Неба.

Отныне, умирая для греха в обращении ко Христу, в Крещении и Покаянии, распиная свое греховное существо, мы духовно воскресаем.

Мы умерли для греха: как же нам жить в нем? – пишет апостол Павел. – Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения (Рим. 6, 2–5).

Воскресение Христово, как и Его смерть, не было призрачным. Воскреснув, Его физическое Тело сохранило все свойственные ему качества. Воскресив Себя как Человека, Иисус воскресил саму человеческую природу. Искупление сняло с людей узы смерти. Воскресение Христа стало источником будущего воскресения всего человеческого рода: после окончания истории этого мира все усопшие воскреснут, чтобы предстать перед судом Божиим в своем земном облике. Давно истлевшие тела миллиардов людей разных поколений восстановятся. И, по слову Господа, изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения (Ин. 5, 29).

Воскресение Христа подарило людям жизнь, жизнь обновленную и вечную: жизнь физическую, которую наследует каждый из нас, и жизнь духовную, жизнь во Христе, возможность которой также дана каждому человеку, но которую любой из нас может принять и может отвергнуть, приняв или отвергнув любовь Господа и Его заповеди.

Воскресение Христово – величайшая радость для каждого из нас, ибо смерть больше не властвует над нами и мы снова можем быть причастны вечному блаженству. Святой Иоанн Златоуст в IV веке прославлял Воскресение в таких глубоких и вдохновенных словах:

«Пусть никто не рыдает о своем убожестве, ибо явилось общее Царство. Пусть никто не плачет о прегрешениях, ибо прощение воссияло из гроба. Пусть никто не боится смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя. Держимый смертью угасил ее. Сошедший во ад пленил ад… Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? Воскрес Христос – и ты низвержен. Воскрес Христос – и пали демоны. Воскрес Христос – и радуются ангелы. Воскрес Христос – и жизнь торжествует!»

 

Дух Святой

После Воскресения Христос в Своем Теле находился на Земле еще 40 дней. Он неоднократно являлся Своим ученикам и ученицам. Но вот настал момент, когда Иисусу надо было исполнить слова, сказанные Им людям: Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20,17).

Беседуя в последний раз со Своими учениками, Иисус сказал им: Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян. 1,8).

Сказав это, Иисус вознесся над землей, и облако скрыло Его.

Вознесение Христа стало для человека одновременно и радостным, и горестным событием. Радостным потому, что Христос – совершенный Бог и одновременно совершенный Человек – вознес человеческую природу на недостижимую для нее высоту. Сидящий ныне одесную Бога Отца и неразделимый со Своим человеческим естеством, Он удостоил нашу природу присутствия во Святой Троице.

Святой Иоанн Дамаскин учил, что Христос пребывает телесным образом во славе Божества, «так как плоть Его прославлена вместе с Ним; ибо Он вместе с плотью Его приветствуется единым поклонением со стороны всякого творения».

Но одновременно Вознесение Христа означало, что Спаситель покидает землю.

Однако вспомним, что еще до Своих страданий сказал Иисус: Когда же при идет Утешитель, Которого Я пошлю вам от отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин. 15, 26). Этот Утешитель – Дух Святой, Третье Лицо Святой Троицы – сошел на землю, чтобы дать последователям Христа Божественную благодать – особую духовную силу, помогающую им духовно совершенствоваться и приближающую их к Царству Небесному.

Святой Дух пришел тогда, когда люди смогли принять Его. Это стало возможным лишь после Искупления, совершенного Христом, после того, как люди освободились от греховного плена, примирились с Богом и обрели путь к духовному обновлению во Христе.

Дух Святой – Источник всякой подлинной духовной жизни. Его присутствие оживотворяет любое человеческое дело, преображает состояние наших душ, наполняет внутренней силой нашу молитву.

Сошествие Святого Духа на апостолов произошло через десять дней после Вознесения Христа, в еврейский праздник Пятидесятницы. Вот как описывает это событие Книга Деяний святых апостолов:

При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать… Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием (Деян. 2,1–4, 6).

День Пятидесятницы не случайно называют днем рождения Церкви. Нисхождение Святого Духа, сопровождавшееся внешними чудесными событиями, совершило еще большее чудо внутри человеческих душ: апостолы, прежде нетвердые в вере, не понимавшие многих слов и дел Иисуса, вдруг духовно преобразились. Они не только сделались способными говорить на языках, которых прежде не знали. Они приобрели невероятную силу веры, смогли с необычайной убедительностью и энергией проповедовать Христа людям самых разных возрастов, национальностей и социальных слоев. Они стали духовными руководителями Церкви – общества последователей Христовых, наполненного присутствием Духа Святого.

Пятидесятница – момент, когда Святой Дух впервые сошел на учеников Христа и вдохнул в них новую жизнь, освященную Божественной благодатью, – продолжается в жизни Церкви и поныне. Дух Святой никогда не покидает и не покинет Церкви. В Нем – сила Церкви, в Нем – основа ее таинственной, мистической жизни, в Нем – утешение и радость христиан. Церковь верует, что именно Он, Дух Святой, руководит ее соборами, поставляет ее пастырей, совершает ее Таинства, созидает любовь и мир между христианами.

Не случайно священник, совершая Таинство Таинств – Евхаристию, вокруг которой сосредоточена вся жизнь Церкви, – молится:

– Господи, Пресвятого Твоего Духа в третий час апостолам Твоим ниспославший, не отними, Благой, Его от нас, но обнови нас, Тебе молящихся.

В этой молитве, в которой вспоминается день и час сошествия Святого Духа на апостолов, Церковь просит, чтобы Господь сделал чудо Пятидесятницы реальным для каждого из нас, живущих на исходе второго тысячелетия эры благодати.

 

Тайна Церкви

Основанная Господом Иисусом Христом, ведомая Духом Святым, Церковь соединяет в одну общность Бога и людей. Апостол Павел назвал Церковь Телом Христовым – Телом, состоящим из разных членов, то есть людей, несущих в Церкви и обществе различные служения, но соединенных друг с другом и с Богом особой, таинственной связью.

Можно только поражаться, как мало мы порой знаем о Церкви. Один из наших современников наверняка скажет: церковь – это храмовое здание. Второй добавит, что Церковь – это совокупность обрядов, традиций, исторических памятников и всего прочего, что составляет национальную культуру. Третий объяснит, что Церковь – это иерархия, духовенство, монашествующие и вообще все, кто получает зарплату в церковной кассе. Четвертый будет настаивать, что Церковь есть прежде всего общественная сила, занятая благотворительностью и прочими добрыми делами.

Эти мнения всем нам хорошо знакомы. Но вот что удивительно: каждое из них одновременно правильно и неправильно. Причем правильно лишь отчасти, будучи неверным в целом. Да, главная часть жизни Церкви происходит в храмовых зданиях. Да, Церковь неразрывно связана с обрядами и традициями, культурой и искусством, национальными обычаями и историческим наследием. Да, Церковь имеет множество пастырей, имеет свою систему управления, своих профессиональных работников. Да, она вовлечена в общественную жизнь, практикует дела милосердия и благотворительности. Но главное в жизни Церкви не это, и без того главного, что есть в Церкви, все вышеперечисленное, по большому счету, потеряло бы смысл.

Церковь создана для того, чтобы человек мог войти в Царство Божие. Действующая в ней благодать Святого Духа преображает жизнь людей, если только они сами того желают.

Отвергнувшие Бога люди были примирены с Ним волей и Кровью Христа. Искупив и воскресив человека, Господь дал ему возможность спасения. Дух же Святой через Церковь помогает людям реализовать эту возможность. В Церкви силой действующей в ней Божией благодати обновляется образ Божий, заложенный Творцом в нашу природу, но помраченный грехопадением Адама и нашими собственными грехами.

Церковь – это путь в Небо, данный нам Иисусом Христом. Духовная сила Церкви является плодом действия Бога, а не человеческих качеств или успехов. И Церковь, будучи основана на непоколебимом камне Истины, будучи руководима Самим Богом, Вечным и Всемогущим, не будет побеждена силами зла. Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее, – сказал Господь Иисус Христос (Мф. 16,18).

Но давайте все-таки спросим себя: а зачем нам Церковь? Если Бог дал людям возможность спасения от греха, возможность вечной жизни, разве нельзя просто попросить Его о спасении, помолиться ему в одиночестве, установить с Ним отношения «один на один»? Зачем участвовать в богослужениях и Таинствах, зачем общаться с другими христианами, которые могут быть во многом не похожими на нас?

Немало людей отвечает на этот вопрос очень просто:

– Нет, нам все это ни к чему. Мы, наверное, христиане, потому что прочли в свое время Евангелие, согласны с некоторыми его идеями и потому уважаем Христа. Но Церковь – это не для нас…

Люди, говорящие так, обычно не знают церковной жизни изнутри или знают только о ее человеческой, земной, внешней стороне. Любому же настоящему христианину известно, что быть последователем Христа вне Церкви невозможно.

Как мы уже знаем, человек спасается от греха и духовно преображается не собственной силой, не собственными мудростью и усердием. Все его усилия бесплодны, если Бог не идет ему навстречу. Наше спасение, наше духовное обновление совершаются Божественной благодатью. Именно она, а не что-либо другое ведет человека к нравственному совершенству. Попытки самосовершенствоваться без благодати имеют лишь временный и непрочный успех. Очень часто, устраняя какой-нибудь грубый грех, например, пьянство или воровство, эти попытки ведут к более сложным и более «трудноизлечимым» грехам – гордыне, фарисейству, уверенности в собственной праведности, чрезмерной привязанности к земному миру. Лишь благодать вырывает греховность с корнем, побеждает порок полностью и окончательно при одном только условии: искреннем, горячем, деятельном желании человека избавиться от греха с помощью Божией.

Божественная благодать, невидимая нашим взором, дается людям в действиях, заповеданных Самим Господом Иисусом Христом или совершаемых Его последователями в духе Его учения. Главные из этих действий – Таинства. Они являются как бы видимой печатью невидимой благодати, печатью, удостоверяющей союз человека с Богом. Таинства и другие благодатные действия совершаются только теми, кому Сам Господь дал право совершать их, – пастырям, преемникам Его апостолов. Эти действия могут совершаться лишь там, где они совершались Господом и Его учениками, – в общине истинных последователей Христовых. Вот почему христиане считают, что возрождающая наши души благодать Божия присутствует только в истинной Церкви.

Есть и еще одна причина, по которой нельзя быть христианином вне Церкви.

Так возлюбил Бог мир, что отдал сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3,16).

По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35).

Эти два изречения Иисуса открывают нам смысл тайны Церкви.

Церковь есть любовь:

• любовь Бога, отдавшего Себя на страдания ради спасения людей и Своей благодатью ведущего их к вечному спасению;

• любовь людей к Богу – нашему Творцу, Спасителю и Помощнику;

• любовь людей друг ко другу.

Любовь и радость должны быть естественным состоянием христианина. Но как Бог не может быть Любовью, не будучи Троицей, так и человек не может любить, оставаясь в одиночестве. И если он открыл для себя любовь Божию, если наполнился этой любовью, он не может похоронить любовь в себе, не может не разделить ее с другими, особенно с братьями и сестрами по вере, с которыми христианина соединяет не только взаимность в любви, но и общая любовь к Богу, равно как и Его любовь к ним. Любовь внутри Тела Христова – это более чем любовь людей друг к другу. Это Богочеловеческая любовь.

Для такой любви нет границ и разделений. Для нее не существует национальных, социальных, возрастных, культурных и прочих человеческих преград. Она способна преодолевать любые конфликты, угашать любую вражду. Ее не разрушают пространство и время. Мало того, ей не вредит даже физическая смерть: Церковь земная неразделима с Церковью Небесной – Церковью праведников, славящих Бога в Его вечном Царстве.

Не теряет Церковь связи и с теми ее членами, которые покинули этот мир, не достигнув праведности. Мы не просто помним наших предков. Мы общаемся с ними, они незримо, но реально присутствуют в нашей жизни.

Каждый день земная Церковь возносит молитвы о христианах, покинувших этот мир. Мы молимся об усопших так же, как молимся о живых, ибо знаем, что телесная смерть не отрывает нас от почивших. Души усопших, претерпевающие в загробном мире наказание за грех, нуждаются в молитве об их помиловании. А если почивший праведен, то, принимая нашу о нем молитву, он сам молится за нас перед Престолом Божиим. Тех же людей, которых Церковь признала святыми, мы прямо просим ходатайствовать за нас перед Господом.

Итак, в одной и той же Церкви объединены:

• ее Глава и Основатель – Господь Иисус Христос;

• Матерь Божия – Пречистая Дева Мария, величайшая Ходатаица и Заступница перед Богом за род человеческий;

• святые апостолы, первые ученики Христа, и их преемники – руководители и наставники церковных общин всех двадцати христианских столетий, включая наши дни;

• мученики первых веков христианства, новомученики XX века и люди, страдающие за веру сегодня;

• святые цари, князья, полководцы и те из наших современников, чья вера побуждает их активно участвовать в жизни государства и общества;

• подвижники христианской древности и те из нас, кто удалился от мира, чтобы сосредоточиться на подвиге поста и молитвы за мир;

• монахи, монахини и прочие христиане, во имя Христово избравшие целомудренный, уединенный путь жизни;

• последователи Христовы, славившие и славящие Бога своими семьями, своим потомством;

• люди неграмотные и высокообразованные, крестьяне и профессора, рабочие и поэты, нищие и миллионеры, воины и художники;

• люди самых разных национальностей, возрастов, традиций, культур, взглядов на жизнь.

Учение Церкви основано на вечной истине Евангелия, свое видение которой Церковь выразила в догматах – неизменных вероучительных положениях, говорящих о главном в понимании нами Бога и отношения Его к миру и человеку.

Но Церковь объемлет как вечное, так и временное. Она проповедует непреложную Истину Христову в словах и образах, свойственных разным поколениям, народам и культурам. С течением веков изменялись, изменяются и будут изменяться порядок и язык богослужения, церковные архитектура, иконопись и музыка, система внутрицерковного устройства, взгляды Церкви на жизнь государства и общества. Изменения в этих сторонах жизни Церкви не мешают ей быть верной Неизменному Богу, хранить Его Истину живой и неповрежденной, говоря о ней людям каждый раз по-новому, делая ее актуальной и жизненно важной для каждого человека. Христианство не лежит в архивной пыли. Оно – как дуновение свежего ветра, вдыхающего новую жизнь в сердце усталого путника.

Церковь, по выражению апостола Павла, есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3,15). Неотделимая от Бога, она свята, потому что Он свят. Но многие члены Церкви – священнослужители и миряне – согрешают. Мы очень часто видим, что в конкретной исторической реальности жизнь церковных общин далека от идеала, начертанного Христом. Да, земная часть Церкви бывает подвержена многим порокам. Да, среди христиан не всегда торжествует любовь, а подчас даже господствует ненависть. Грехи христиан нередко весьма велики, и Бог воздаст за них в день Суда Своего. Но человеческий грех не оскверняет святости Церкви, ибо Сам Господь, присутствующий в ней, освящает ее. …Христос возлюбим Церковь, – пишет апостол Павел, – и предам Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (Еф. 5, 25–27).

Церковь есть Тело Христово, соединяющее в себе Бога и людей.

Один сербский епископ, человек с удивительно образным богословским мышлением, как-то сказал мне:

– Как дивно физическое Тело Христа! Оно едино – и оно множественно. Оно – на Престоле Небесного Царства, вместе с Богом Отцом, оно – островок материи в нематериальном мире, островок земли на Небе. Одновременно оно – в земных храмах, в тысячах евхаристических чаш, в которых Небо нисходит на Землю.

Мистическое Тело Христа – Церковь Его – не менее удивительно. Оно введено через Богочеловека Иисуса в самое существо Святой Троицы. Оно – в Царствии Небесном, где славят Христа Его святые ученики. Оно – в каждом Божием храме, который в Православии принято называть земным небом. Оно – в миллионах христиан, очень разных, но единых в Церкви. Оно – везде, где присутствуют христиане, везде, где они свидетельствуют о своей вере словом и делом.

 

Сокровищница духа

Церковь изменяет человека, делая его достойным Царства Небесного, достойным не из-за собственных его талантов и заслуг, но по дару Божию. Лишь этот дар – благодать – способен полностью и навсегда, в один миг или в течение долгих лет, сделать совершенно новой всю жизнь человеческой личности.

Как же может человек получить этот дар? Что ему для этого делать? Читать богословские книги? Жертвовать на храм? Почаще покупать свечи в церковной лавке? И то, и другое, и третье небесполезно, однако главное в другом.

Благодать Святого Духа, действующая в Церкви, влияет на разум и сердце человека. Она посещает нас таинственно, непостижимо для нашего ума, или явно, через мысли и чувства, передаваемые нам в Церкви. Чтобы обрести благодать, надо раскрыть для себя духовную сокровищницу Церкви. В этой сокровищнице – все средства, нужные человеку для преображения его жизни.

В сокровищнице Духа Святого есть семь прекраснейших жемчужин – Таинств Церкви;

• в ней – многоцветье благодатных даров богослужения;

• в ней – мудрость и сила церковной мысли;

• в ней – освященная верой красота христианского искусства.

Таинства… Мы, наверное, не раз слышали это слово. Что оно означает? Неужели Таинство – это какой-то секрет, нечто скрываемое Церковью от постороннего глаза?

Нет. Участие в Таинстве открыто для каждого, кто готов принять его с верой. Но никто из нас до конца не знает, как совершается Таинство. Может ли человек понять, каким образом хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христа? А может ли он познать, как через помазание освященным елеем исцеляются его душевные и физические болезни? Можно ли нам до конца постичь, что через видимое действие, такое близкое и привычное для нас – через погружение тела человека в воду, – на его душу нисходит великая духовная сила, делающая его совершенно новым существом? Нам остается только верить в это. Кстати, по вере нашей и совершаются Таинства. Тот, кто принимает Таинство без веры – «по традиции», «ради красивой церемонии», по просьбе мамы или бабушки, – должен задуматься над тем, что делает. Ведь Таинство – это серьезнейший акт отношений с Богом, акт более важный, чем все наши земные дела, акт, от которого напрямую зависит, будем ли мы духовно живы или духовно мертвы. Стоит ли пытаться обмануть Бога или пренебречь Им, приступая к Таинству без веры?

Впрочем, Церковь знает и о случаях, когда даже человек, по незнанию участвовавший в Таинствах без должной веры, не лишался благодатной помощи Бога и был через Таинство направлен Им к новой жизни. Однако если человек сознает меру своей ответственности перед Господом, но продолжает относиться к Таинству как к ничего не значащему обряду, если он приступает к Таинству, не веря в его святость и благодатную силу, он наказывает сам себя. Недаром апостол Павел писал о Таинстве Евхаристии:

Да испытывает… себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11, 28–30).

Итак, любое Таинство надо принимать с верой в Бога и с убежденностью в том, что через Таинство Он подает нам Свою помощь. Нужно также помнить, что Таинства должны совершаться в истинной Церкви истинными ее служителями – священниками или епископами (Таинство Крещения в некоторых исключительных случаях может совершить мирянин – так, например, бывает, когда человек, умирая, хочет креститься, а священника поблизости нет). Желающий участвовать в Таинстве должен хотя бы в основных чертах знать, что оно значит для человека.

В Православной Церкви семь Таинств:

Крещение – духовное рождение человека, после которого он становится полноправным членом Церкви. Перед Крещением человек отрекается от Сатаны и обещает сочетаться духовным союзом со Христом. В этом Таинстве Бог снимает с нас унаследованную от Адама вину за его падение, а также прощает все грехи, совершенные нами до Крещения. С момента Крещения человек может называть себя христианином. Он начинает жить под особым покровительством Бога, получает от Него Ангела Хранителя, удостаивается права участвовать в Таинствах и богослужениях Церкви. Креститься может человек любого возраста, даже несмышленый младенец, однако в последнем случае он должен иметь восприемника (крестного отца или крестную мать), который будет ответствен перед Богом за христианское воспитание юного члена Церкви.

Миропомазание – Таинство, совершаемое, как правило, сразу же после Крещения. Помазывая тело новокрещеного святым миром – особым благовонным составом, освященным высшими иерархами Церкви, священник передает верующему благодатные Дары Святого Духа, освящающие мысли, чувства, слова и поступки христианина. Миропомазание, как и Крещение, совершается один раз в жизни.

О Евхаристии – Таинстве преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы – мы уже говорили. Надо лишь добавить, что причастие Тела и Крови Господа есть духовная пища, без которой невозможна полноценная жизнь во Христе. Именно поэтому настоящий христианин должен жить как бы от причастия до причастия, постоянно ожидая новой возможности соединиться со Христом в Теле и Крови Его и готовя себе к этому соединению покаянием и молитвой.

Покаяние, или исповедь, есть Таинство, в котором, при искреннем раскаянии человека в своих грехах и раскрытии их перед священником, верующий через произнесенное пастырем разрешение от грехов освобождается от них Самим Господом Иисусом Христом. «Только то есть истинное покаяние, – говорил святитель Алексий, митрополит Московский, – после которого прежние грехи презираются». В современной Русской Церкви исповедь обычно предшествует причастию, ибо к принятию Тела и Крови Христовых человек должен прийти с очищенной от греха совестью. Однако исповедоваться можно и независимо от причастия. Для исправления тяжко согрешивших священник может назначить епитимию – духовную пенитенциарную меру, вплоть до более или менее длительного отлучения от причастия.

Брак – это Таинство, в котором Церковь благословляет христианскую семью. Оставит человек отца и мать, – сказал Господь, – и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью (Мф. 19,5). Освящая семейный союз, рождение и воспитание в нем детей, Господь скрепляет и преображает брачные узы, делает семью «малой Церковью». Вступить в христианский брак никогда не поздно – это могут сделать даже пары, прожившие в «гражданском», то есть светском браке до глубокой старости, если только оба супруга крещены. Церковь не одобряет развод, однако, снисходя к человеческой немощи, допускает его и благословляет второй и третий браки (четвертый брак не разрешается). Невозможен брак между родственниками и людьми, состоящими в свойстве.

Елеосвящение – седмикратное помазание тела освященным елеем – это Таинство, в котором верующий по молитве священников получает исцеление от душевных и телесных недугов. Нередко это Таинство совершается над близкими к кончине тяжелобольными людьми, однако оно вовсе не является «предсмертным» и может совершаться многократно, при любой болезни. Обычно Елеосвящение, называемое также соборованием, совершается в дни Великого поста и других постов.

Священство, или рукоположение (по-гречески хиротония), – это Таинство возведения человека в священный сан. В Православной Церкви есть три степени священства – диакон, пресвитер, епископ. Диакон (к этой степени священства относятся также иеродиаконы, протодиаконы, архидиаконы) помогает пресвитеру при совершении Таинств и богослужений. Пресвитер (другие названия – священник, иерей; пресвитерами также являются иеромонахи, игумены, протоиереи, архимандриты, протопресвитеры) может сам совершить любое из Таинств, кроме Священства, и любое священнодействие, за некоторыми исключениями. Епископ (старшие епископы носят наименование архиепископов, митрополитов и патриархов) может совершать любые священнодействия. Он, как правило, управляет церковным округом – епархией. Предстоятелем – духовным руководителем – Русской Православной Церкви является первый из ее епископов – Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Пресвитер и диакон рукополагаются епископом, епископ – не менее чем двумя другими епископами. Младшие клирики – иподиаконы, чтецы – поставляются по особому чину, не относящемуся к Таинству Священства.

* * *

Таинства – это средоточие богослужебной жизни Церкви. Литургия – служба, во время которой совершается Евхаристия, – является центром всего богослужебного дня. Литургия служится в первой половине дня. Но подготовка к ней начинается еще накануне вечером, когда совершаются девятый час, вечерня, повечерие, полунощница. Утром, перед литургией, служатся утреня, первый, третий и шестой часы. Все перечисленные службы составляют дневной богослужебный круг. Некоторые из них сегодня совершаются не в каждом храме, некоторые – переносятся на другое время дня (утреня, например, часто служится с вечера). Накануне воскресных и праздничных дней совершается всенощное бдение – соединение торжественных вечерни и утрени, служба, в древности продолжавшаяся всю ночь.

В отличие от общих богослужений, за которыми присутствуют все молящиеся, есть в Церкви и богослужения частные, совершаемые по просьбам отдельных верующих. Такими богослужениями обычно бывают Таинства Крещения, Миропомазания, Покаяния, Елеосвящения и Брака. К частным богослужениям относится причащение больных на дому, а также

• молебны – молитвенные обращения ко Господу, Божией Матери и святым, совершаемые священником вместе с христианами, имеющими особую потребность поблагодарить Бога о каком-либо благодеянии или попросить Его об успехе в начатом добром деле, об исцелении от болезни и так далее;

• отпевания – молитвы священника и верующих об упокоении усопшего, которыми Церковь провожает его в последний земной путь;

• панихиды – моления Церкви об отдельном усопшем или о многих почивших;

• различные обряды, такие как освящение жилищ и различных предметов.

Подобные богослужения по-другому называются требами и, не завися от дневного богослужебного круга, могут, как правило, совершаться в любое время.

Дневной богослужебный круг включен в более широкий – недельный (по-славянски седмичный). Церковные богослужения каждого дня недели включают молитву определенным святым.

• Каждый понедельник Церковь молится Архангелам, Ангелам и прочим бесплотным Небесным силам;

• каждый вторник – святому Иоанну Крестителю;

• каждую среду и каждую пятницу – Кресту Господню; в этот день вспоминаются Крестные страдания Спасителя;

• каждый четверг – апостолам и святым иерархам (святителям);

• каждую субботу – всем святым.

Каждое воскресенье является праздником в честь Воскресения Христова – малой Пасхой. В этот день Церковь торжественно воспевает Господа, умершего за нас и воскресшего во славе.

Но недельный круг богослужения далеко не самый широкий. Недели объединены в группы по 8. Каждая неделя – от 1-й до 8-й – имеет свой «глас» (богослужебную мелодию). В зависимости от гласа меняются и тексты песнопений, приуроченных ко дням недели. Таким образом, песнопения с одними и теми же текстом и мелодией повторяются в изменяемой части богослужения лишь 1 раз в 8 недель.

Богослужебный круг года пронизан связью с Пасхой – точно так же и вся жизнь христианина должна быть полна радости спасения, радости о Воскресшем Господе… От Пасхи до Пасхи длится ежегодный цикл храмовых чтений из Евангелия и других книг Нового Завета (читается за службой и Ветхий Завет, особенно Псалтирь). За семь недель до Пасхи начинается Великий пост – время глубокого покаяния и внутренней сосредоточенности, время, когда Церковь делает свои богослужения особо строгими и проникновенными. В последнюю неделю перед Пасхой – Страстную седмицу – христиане плачут о распятом за нас Спасителе, одновременно радуясь о совершенном Им нашем Искуплении. Эти дни светлой печали сменяются ликованием Пасхи. Торжество Светлого Христова Воскресения празднуется 40 дней – до Вознесения, через 10 дней после которого бывает праздник Троицы (Пятидесятницы).

Параллельно с пасхальным кругом, опирающимся на череду недель от Пасхи до Пасхи, существует другой годичный круг богослужения – календарный. В этот круг объединены праздники, которые всегда приходятся на один и тот же день года. Такие праздники называются непереходящими (в отличие от праздников пасхального круга, которые вместе с датой Пасхи перемещаются по календарю и потому именуются переходящими). Каждый день церковного календаря содержит, как правило, несколько празднований, которым посвящена храмовая служба. Это могут быть воспоминания различных событий из жизни Господа Иисуса и Его Матери, празднования в честь чтимых икон, в основном Богородичных, и в память святых.

Любой день церковного года несет в себе праздник святого угодника Божия, иконы Божией Матери или другой чтимой святыни. Но наряду с «праздником праздников» – Пасхой Христовой – Церковь особо торжественно совершает двенадцать главных своих праздников, в числе которых есть и переходящие, и непереходящие. Это:

Рождество Христово (7 января; здесь и далее даты даны по новому стилю) – торжественное воспоминание рождения в Вифлееме Богочеловека Иисуса (см. Мф. 1, 24–25; Лк. 2, 1–7);

Крещение Господне, или Богоявление (19 января), – праздник в память крещения Христа Иоанном Крестителем в Иордане, ставшего моментом открытия Господом Себя миру как Сына Божия (см. Мф. 3, 13–17; Мк. 1, 9–11; Лк. 3, 21–23; Ин. 1, 29–34). В этот день и накануне его совершается великое освящение воды;

Сретение Господне (15 февраля) – воспоминание встречи Младенца Иисуса в Иерусалимском храме в день, когда Он был впервые принесен туда (см. Лк. 2, 22–38);

Благовещение Пресвятой Богородицы (7 апреля) – празднование в честь чудесного явления Деве Марии Архангела Гавриила, возвестившего, что от Нее родится Богочеловек Иисус (см. Лк. 1, 26–38);

Вход Господень во Иерусалим (за неделю до Пасхи) – торжество, напоминающее ликование людей при входе Иисуса в Иерусалим за несколько дней до Его страданий и Воскресения (см. Мф. 21, 1–11; Мк. И, 1–11; Лк. 19, 29–44; Ин. 12, 12–19);

Вознесение Господне (40-й день после Пасхи) – воспоминание о восшествии Господа Иисуса Христа на небо после Воскресения (см. Мк. 16, 19–20; Лк. 24, 50–53; Деян. 1, 1–11);

День Святой Троицы, или Пятидесятница (50-й день после Пасхи), – торжество, воспоминающее сошествие Святого Духа на апостолов (см. Деян. 2, 1–41) и прославляющее Святую Троицу;

Преображение Господне (19 августа) – праздник в память о преображении облика Спасителя на горе Фавор незадолго до Его страданий (см. Мф. 17, 1–13; Мк. 9, 2–13; Лк. 9, 28–36);

Успение Пресвятой Богородицы (28 августа) – воспоминание о кончине земной жизни Пречистой и о переходе Ее в вечное блаженство;

Рождество Пресвятой Богородицы (21 сентября) – праздник в память о чудесном рождении Девы Марии от бесплодных родителей;

Воздвижение Креста Господня (27 сентября) – воспоминание о нахождении в IV веке матерью римского императора святого Константина святой Еленой Креста, на котором был распят Иисус;

Введение во храм Пресвятой Богородицы (4 декабря) – торжество в память о приведении Девы Марии родителями в Иерусалимский храм, где первосвященник по наитию ввел Ее в священное, недоступное простым людям место – во святая святых.

Помимо этих двенадцати дат, Церковь именует великими еще несколько праздников, среди которых Покров Пресвятой Богородицы (14 октября), праздник, посвященный воспоминанию явления в X веке в Константинополе блаженному Андрею Божией Матери, простирающей Свой покров над народом Божиим.

* * *

Церковный календарь состоит не только из торжеств. Он содержит четыре многодневных поста:

• Великий (начинается за 7 недель до Пасхи);

• Петров (начинается во второй понедельник после Троицы, кончается 11 июля – на праздник святых апостолов Петра и Павла);

• Успенский (с 14 по 27 августа – до Успения);

• Рождественский (с 28 ноября по 6 января – до Рождества).

Однодневный пост бывает в некоторые праздники, а также, за небольшими исключениями, каждую среду и пятницу.

Есть в церковном календаре и дни особого поминовения усопших. В эти дни пастыри и чада церковные усиленно молятся о своих умерших родителях, родственниках и о других почивших. Вот главные из этих дней:

• Мясопустная Родительская суббота – предпоследняя суббота перед началом Великого поста;

• Радоница – второй вторник после Пасхи;

• Троицкая Родительская суббота – последняя суббота перед Троицей;

• Димитриевская Родительская суббота (день поминовения погибших воинов) – последняя суббота перед 8 октября – праздником святого великомученика Димитрия Солунского.

Церковный календарь исключительно назидателен, если только мы помним хотя бы о главных его датах и почитаем их участием в богослужении. Последовательность евангельских чтений, великая очистительная сила постов, радость духовных торжеств – все это создает у человека, постоянно молящегося в храме, особый стиль жизни, проникнутый гармонией и мудростью духовного опыта Церкви, освященный действием силы Духа Святого. Эта сила преображает нас, она ведет нас к спасению. И когда мы из года в год живем по церковному календарю, живем теми духовными благами, которые он нам предлагает, календарный круг перестает быть для нас замкнутым, повторяющимся. Церковные праздники и посты, дни скорби и дни торжества приносят нам новые и новые открытия.

Календарь Церкви – это система ее богослужебной жизни. По календарю совершаются службы, вбирающие в себя молитвы и песнопения, посвященные церковным воспоминаниям каждого дня и обращенные к святым, память которых в этот день совершается. Многообразие святости наполняет богослужение повествованиями о том, что Господь совершил в разные века, среди разных народов, через разных людей. В богослужениях, прежде всего в вечерне и утрене, есть изменяемая часть, которая и посвящается календарным празднованиям. Эта часть постоянно пополняется, ибо Церковь открывает для себя все новых и новых святых, слагая им молитвы и песнопения.

Есть в любом богослужении и часть неизменная – молитвы и гимны, сложенные в разные века и в разных странах, но принятые Церковью на все времена и для всех народов, как близкие и понятные христианам любых поколений, национальностей и культур.

Богослужебное наследие Церкви – это неисчерпаемый кладезь мудрости, вдохновленной Божией благодатью. В православном богослужении за двадцать веков откристаллизовался духовный опыт, религиозные чувства и христианская мысль Египта и Греции, Сирии и Палестины, Сербии и Болгарии, Западной Европы и Руси. Если понимать слова богослужения, можно, даже не читая специальных книг, стать богословски образованным человеком. Так, кстати, и происходило подчас в Древней Руси, где неграмотные крестьяне, часто молившиеся в храме, буквально наводняли фольклор библейской и церковной мудростью.

Высоты духовного опыта, запечатленные в богослужебном наследии, – это не просто памятники прошлого. Они живут в наших душах, живут в нашей молитве, приводя все новые поколения христиан к познанию Истины. Ибо, по слову святого Иоанна Кронштадтского, «наша вера и Церковь подобна почтеннейшей, святой, богомудрой, твердейшей, нестареющейся старице, в которой всегда живет юный, живой и оживляющий верных чад ее дух».

Православное богослужение не случайно называют синтезом искусств. Вдохновенные литургические тексты, составленные святыми отцами и другими просвещенными гимнотворцами, – лишь часть храмового действа. Оно включает в себя

• и церковную музыкальную культуру, которая постоянно развивается с течением веков;

• и иконопись, памятники которой почтены людьми как совершеннейшие творения человеческих рук, а Богом удостоены дара чудотворения;

• и храмовая архитектура, выделяющаяся среди всех направлений зодчества своим стремлением обратить сердца людей к размышлению о высшей реальности;

• и искусство проповеди, призванное приблизить к людям те истины, что они узнают из чтений Священного Писания и из богослужебных текстов.

Но духовная сокровищница Церкви – это не только ее богослужение.

В ней собраны плоды живой мысли двух тысячелетий христианства, плоды рассуждений учителей, наставников, подвижников Церкви о Боге и Его отношении к нам, о молитве, о взгляде Церкви на мир духовный и мир материальный, на природу человека, на наши добрые и злые мысли, слова и поступки, на духовный путь христианина, на устройство и миссию самой Церкви, на все стороны жизни человеческого общества.

Лучшие и совершеннейшие образцы церковной мысли – это творения святых отцов. Сердца этих людей, очищенные и просвещенные молитвой, покаянием и праведной жизнью, данной им Богом, стали как бы жилищем Божией Истины. Многие из святых – по крайней мере в некоторые моменты своей жизни – могли настолько преодолеть в себе человеческое несовершенство, что Господь начинал Сам говорить их устами. Они чувствовали себя – и действительно были! – лишь проводниками Божия Слова, лишь голосом Божиим, через который Господь говорил к людям, ободряя, просвещая, наставляя и обличая их. Таким человеком был, например, апостол Павел, писавший: Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2,19–20).

Святые подвижники оставили нам множество творений – проповедей, богословских трактатов, толкований Библии, жизнеописаний других святых… Они жили в разные времена, в разных исторических условиях. Многие из них не соглашались друг с другом и даже полемизировали по вопросам, в которых Церковь допускает различные мнения. Некоторые из них совершали и богословские ошибки. Поэтому вовсе не надо думать, что любое слово, сказанное или написанное святым, должно быть непременным руководством к действию для каждого христианина. Тем более что в Церкви много путей ко спасению, и путь того или иного подвижника вовсе не обязательно должен быть вашим путем. Однако святые, в жизни которых были подчас грехи и даже отступления от Бога, едины друг с другом в своей конечной преданности Господу, в своей искренности в вере в Него и в служении Ему и людям, в своем следовании за Ним – следовании, не лишенном препятствий, но милостью Божией приведшем их к вечному бытию. Вот почему примеры жизни святых и их творения так полезны для всякого верующего.

Свой вклад в наследие христианской мысли вносили и многие одаренные пастыри и миряне, не причисленные Церковью к лику святых. Многие из них творили и творят в наше время. Чтение их трудов также полезно для христианина, даже если он в чем-то не согласен с ними: Все испытывайте, хорошего держитесь, – говорит апостол Павел (1 Фес. 5, 21). Однако если даже творения святых не всегда могут служить нам безусловным руководством к действию, то тем более не стоит беспрекословно следовать за мнениями даже самых авторитетных богословов и религиозных философов, пути которых не всегда могут прямо привести ко Господу.

Еще одним сокровищем Церкви является внехрамовая, внебогослужебная христианская культура. Такая культура существовала во все времена – и в форме народных стихов и песен, и в форме христианского театра, и в виде фольклорного изобразительного искусства, и во многих, многих других формах творчества. Эта культура не подменяла и не должна подменять культуры литургической. Она призвана дополнять ее, позволяя христианам творчески делиться друг с другом своими мыслями и чувствами вне храма – дома, на лоне природы, в театре, в клубе. «Светская» христианская культура обычно является плодом творчества мирян, верующего народа. Это творчество постоянно развивается и меняется, вбирая в себя все новые и новые стили и направления живописи, скульптуры, литературы, музыки, театра, кино…

Благодать Духа Святого действовала и действует в людях, преображая их слова и дела. Именно благодать Божия, именно сила Духа Господня через сердца, умы, уста и руки христиан создала и создает сокровищницу таинственной реальности Церкви, сокровищницу церковного богослужения, сокровищницу христианской мысли и культуры.

Каждый из нас может открыть эту сокровищницу. Но если мы действительно хотим почерпнуть что-то из нее, нам нужно хотя бы раз попытаться жить жизнью Церкви. Богослужение, церковное пение, иконопись – все то, что Церковь создала для молитвы, – открывают нам свою неземную красоту лишь тогда, когда мы сами молимся. Духовные драгоценности, находящиеся в церковной сокровищнице, сияют всеми своими лучами только при ярком свете – свете Христовом. Вот почему так мало говорит нам икона вне храма, вот почему так трудно читать книгу о Христе, не зная Евангелия. Богослужение и храмовое искусство, духовная литература и «светское» христианское творчество – все это органически устремлено к центру церковной жизни – ко Христу, к нашей живой связи с Ним. Раскрывая для себя сокровищницу Духа, будем помнить о Том, Кто создал ее. Примем ее как нечто целостное, не отделяя то, что нравится, от того, что непонятно или непривычно. Будем черпать из нее, руководясь опытом Церкви и прося у нее совета. Будем жить Церковью, жить Господом, и мы увидим, что эта жизнь несет в себе благо, высшее всех земных благ!

 

Грядущий суд

Теперь задумаемся: а к какой же цели идет Церковь в истории? Евангелие отвечает на этот вопрос так: Церковь готовит людей к суду Божию. На этом суде мы дадим отчет в своих делах, словах и помыслах.

Как же Господь будет судить нас?

Во-первых, Он посмотрит на нашу веру:

Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия (Ин. 3, 18).

Во-вторых, Он оценит, насколько искренна в нас вера, которая не могла не выражаться в добрых делах:

Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?

Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25,31–46).

Суд Божий совершится после конца истории. Конец этот станет трагичным, он будет сопровождаться войнами, стихийными бедствиями, голодом, эпидемиями и другими карами Божиими. Окончание истории нынешней Земли описано в книге Откровения апостола Иоанна Богослова (греч. «Апокалипсис»).

Пророчества этой книги говорят нам, что сама природа, страдающая из-за людских грехов, будет нести человечеству смерть и разрушение. Апокалипсис повествует и о том, что люди до крайности ожесточатся друг на друга, станут без конца убивать себе подобных. Силы тьмы будут одерживать верх над христианами. Зло, которому покорятся люди, будет постоянно множиться, порождая все новое и новое зло. Носители зла будут уничтожать друг друга, вызывая вокруг все большую жажду зла, которая, как петля, задушит человечество.

Почти никто из людей не вспомнит тогда о Боге, не решится отвергнуть зло и стать живой преградой на пути его распространения.

Лишь немногие на Земле примут Христа, сделаются подлинными Его учениками. Попытки сделать истинное христианство всеобщей верой не приведут к успеху. Вспомним, как сказал Господь: Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк. 18, 8) Большинство пойдет за Антихристом – лжемессией, народным лидером-богоборцем, который после долгих лет лишений и бедствий принесет людям мир и спокойствие, потребовав от них взамен безграничной преданности себе.

Страшные пророчества Откровения заключены в таинственных словах, непонятных до конца большинству из нас. Некоторые из этих пророчеств, возможно, уже сбылись, некоторые сбудутся в будущем. Апокалипсис не содержит конкретных дат, и нам не дано знать, когда совершатся те или иные пророчества.

Не знаем мы и времени исполнения главного пророчества Апокалипсиса – пророчества о Втором пришествии Спасителя. Господь прямо сказал, что не благословляет попыток узнать, когда Он придет: Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти (Деян. 1,7).

Мы должны быть готовы к пришествию Господа каждый день, каждую минуту своей жизни. Нам надо все время спрашивать себя: а достоин ли я встречи со Христом? Каковы мои дела, в каком состоянии моя совесть?

Суд Божий может прийти к нам в любой миг, ведь мы не знаем не только времени конца света, но и часа нашей кончины. О внезапности пришествия Своего и о том, что мы должны всегда быть к нему готовы, Господь говорит в одной из своих притч:

Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули. Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий (Мф. 25, 1–13).

Многие из нас, слыша о конце мира и Страшном Суде, думают о них как о чем-то безысходно-трагическом. Но Апокалипсис – радостная книга. Ведь в ней говорится о будущей победе Бога над силами тьмы, добра над злом, мира и любви над враждой и разрушением!

Из Апокалипсиса мы знаем, что после трех-с-половиной-летнего господства Антихриста на Землю со славою придет Христос.

Его пришествие будет явным – таким, что каждый человек поймет, что пришел именно Он и никто другой. Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого (Мф. 24, 27). Произойдет Армагеддон – битва Христа и предводимых Им ангелов с силами зла. Эта битва закончится победой Господа, пленением сатаны, Антихриста и всех, кто шел за ними.

После пришествия Господа умершие праведники воскреснут в своих прежних телах, чтобы разделить радость Царства Божия. По истечении тысячи лет этого Царства силы зла опять будут освобождены, чтобы возмутить Землю. Но Господь окончательно победит их.

Тогда все жившие на Земле телесно воскреснут, чтобы предстать перед судом. Злые духи и пошедшие за ними люди будут ввержены в огненное озеро и обречены на вечную погибель. Праведников же будет ожидать вечное блаженство.

Мир, освобожденный ото зла, совершенно обновится. Люди, вновь получившие радость лицезрения Бога, обретут чистейшую любовь, которая будет переполнять всю их жизнь.

Нас ожидает новый мир. И это самая радостная весть Апокалипсиса.

И увидел я новое небо и новую землю, – пишет в книге Откровения апостол Иоанн, – ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло… Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло. Храма же я не видел в нем; ибо Господь Бог Вседержитель – храм Его, и Агнец (Агнец – ягненок – символическое наименование Иисуса Христа. – В.Ч.). И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет. И принесут в него славу и честь народов. И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр. 21, 1–4, 21–27).

 

Почему много конфессий

За двадцать веков христианства многие сообщества верующих отделились друг от друга. Причины тому были разные. Не обошлось без мирских стихий – политических, военных, без имущественных споров и даже личных разногласий. Но все-таки главной причиной, стоявшей за разрушением христианского единства, были различные взгляды на отношение Бога к миру и человеку, на путь христианина к Небесному Царству, на Церковь, ее устройство и ее дух.

Наиболее значительные разделения произошли:

• в V веке, когда на IV Вселенском Соборе единую Церковь покинули монофизиты (считавшие Христа Богом, но не человеком), а вслед за ними некоторые другие общины христиан;

• в XI веке, когда Восточная и Западная Церкви прекратили общение друг с другом, что привело к разделению Православной и Католической Церквей;

• в XVI веке, когда люди, жаждавшие реформ в Католической Церкви, выделились в особое движение, положившее начало множеству протестантских, или постреформационных, Церквей и конфессий: Лютеранской, Англиканской и Реформатской Церкви, баптизму, адвентизму, пятидесятничеству и так далее.

В результате этих разделений Православная Церковь и другие христианские Церкви и конфессии сегодня по-разному смотрят на многие вопросы вероучения и христианской жизни.

Так, православные не разделяют католического учения об исхождении Духа Святого от Отца и Сына. Они считают, что Святой Дух был дан через Сына Божия, Иисуса Христа, лишь нашему, земному миру, но само бытие Его имеет своим источником только Бога Отца. Православие не признает католического догмата о непогрешимости авторитета Папы Римского в вероучении и церковной практике – наша Церковь учит, что лишь соборный разум, созидаемый голосами иерархов, пастырей и мирян Церкви, является высшим, Богом установленным авторитетом для христиан.

Еще более глубокие вероучительные расхождения разделяют православных и протестантов. Так, весьма отличаются друг от друга наши учения о пути, ведущем в Царство Небесное. Если большинство протестантов считают, что человек достигает спасения только принятием христианской веры, которое как бы автоматически открывает двери вечной жизни, то православные убеждены, что обращение в христианство есть лишь первый шаг в долгом подвиге преображения человеческой души – подвиге, который обычно бывает трудным и тернистым, который требует не только твердой веры, но и наших усилий, добрых дел, борьбы с грехом и пороком.

Другим важным отличием протестантизма от Православия является принижение протестантами авторитета церковного Предания – решений древних церковных соборов, творений святых отцов, выстраданных Церковью правил ее устройства. Только Библия, по мнению большинства протестантов, должна быть для христианина безусловным руководством к действию. Такое мнение в большой степени лишает протестантизм связи с богатейшей церковной культурой, с вдохновленной Богом христианской традицией. То же самое можно сказать и об устранении многими протестантами из церковной жизни таких обычаев, как исторически сложившиеся богослужения и обряды, почитание святых, Креста и икон, молитва об усопших. Расходятся и взгляды на устройство христианских общин, на роль в них пастырей и мирян, на сущность мистической жизни Церкви.

Но, несмотря на все различия, православных и неправославных христиан связывает много общего, и прежде всего вера в одного Господа. Для того чтобы открытый и прямой разговор помог понять, что нас разделяет, а что объединяет, Православная Церковь вступила с Церквами и конфессиями других направлений христианства в богословские диалоги по важнейшим вероучительным и церковно-практическим вопросам.

И все же вероучительные расхождения Православия с католическим и протестантским миром настолько велики, что мы не считаем единой Церковью эти три ветви исторического христианства. Между ними нет общения в причастии Тела и Крови Христовых – общения, которое является признаком христианского единства.

Как же воссоздать единство?

Прежде всего молитвой о нем. Молитва – это главная основа единения, ведь только Сам Христос может открыть нам истинные пути друг к другу.

Стремясь к единству, христиане создали различные формы диалога, общения и сотрудничества. Их не стоит путать с попытками смешать христианские конфессии друг с другом, пойти путем вероучительных компромиссов, лишить христиан их самобытности и тем «достичь» ложного, иллюзорного единства.

Участвуя в межконфессиональном диалоге, наша Церковь не предает своей веры и своей традиции.

Она, равно как и другие, пытается установить добрые отношения между христианами разных исповеданий, сделать так, чтобы все верующие во Христа помогали друг другу в служении людям, особенно страждущим и испытывающим лишения.

Она желает приблизить единство христиан, которое, на ее взгляд, возможно только в общем согласии с истиной догматов, издревле исповедуемых Православием.

Она проповедует такое единство и молится о нем.

 

Христиане, иноверцы, неверующие

Ожидаю вопрос, волнующий ныне едва ли не всякого человека, задумывающегося о Боге. А есть ли разница между христианством и исламом, иудаизмом, буддизмом, индуизмом? Обязательно ли быть именно христианином? И не достаточно ли просто верить в Бога, не исповедуя никакой определенной религии?

На этот вопрос сегодня нередко дают два радикальных ответа.

Первый: верующие в Бога не по-христиански на самом деле поклоняются силам зла, и все то доброе, что есть в этих людях, – лишь обман, навеянный диаволом.

Второй: между мировыми религиями нет существенной разницы. Они ведут к одному Богу, и все расхождения между ними – просто национальные, политические, обрядовые и прочие предрассудки. Безразлично также, является ли человек приверженцем какой-либо религии или «абстрактным верующим», верующим вообще.

– Ведь главное в религии, – скажут нам, – это соблюдать нравственные нормы. Ну еще, может быть, признавать наличие высшего существа. Все остальное – ненужные выдумки.

Первая точка зрения ошибочна. Со второй же Церковь в корне не согласна.

Христианство учит, что религия – это не просто набор нравственных правил. Она – живая связь с Богом, без Которого человек никогда не сможет достичь нравственного идеала. Отличие христианства от большинства религиозно-нравственных учений именно в том, что ученик Христов твердо знает: его путь – не в надежде на нравственное самосовершенствование своими силами и одновременно не в уповании, что Бог сделает совершенным человека безо всякого труда со стороны последнего.

По-житейски нравственным человеком можно быть и вне Христа. Но уровень обычной, мирской морали, вмещающей в себя множество «привычных» грехов, не считается в христианстве достаточным для достижения цели земной жизни. Цель эта – в ином мире, где наша судьба будет зависеть исключительно от того, как мы провели нынешнюю временную жизнь. А она дается нам только раз, и это налагает на нас огромную ответственность.

Достойным вечного блаженства в Царстве Божием христианство считает лишь человека, исполнившего высочайшие, по-человечески неисполнимые моральные требования Нагорной проповеди. Исполнить же их можно только в союзе человеческих усилий с действием Бога, без помощи Которого вся наша борьба с грехом и все наши добродетели окажутся бессильны.

Господь же Иисус Христос помогает нам обновиться даже тогда, когда мы тонем во грехе, будучи не в силах выбраться из пучин житейского моря. Чтобы дать нам надежду на исправление, чтобы сделать нас свободными от порока, чтобы спасти нас от отчаяния, Он прощает наши грехи. И право сделать это имеет только Иисус, взявший на Себя преступления всего мира и искупивший их на Кресте. Вот почему Он может сказать о Себе: …Не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден (Ин. 3, 17–18). Вот почему апостол Петр говорит о Нем: …нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян. 4, 12).

Истинное христианство утверждает, что достичь высшего нравственного идеала можно только в союзе с Иисусом. Почему же тогда неправильно утверждать, что вне христианства вообще нет подлинной нравственности?

Человек создан по образу и подобию Божию. И это означает, что в сердце каждого из нас – христианина или нехристианина, верующего или неверующего, человека с репутацией праведника или отъявленного преступника – заложено Богом нравственное чувство, позволяющее отличать добро от зла. Голос совести, слышный даже самому закоренелому грешнику, есть голос образа Божия. Господь дал человеку и естественное стремление к добру, неприятие зла, желание приблизиться к Богу – Творцу нравственности и высшему средоточию правды, добра и любви.

Апостол Павел писал о неверующих во Христа людях: …Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон. Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, – в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа (Рим. 2, 14–16).

Итак, любой человек, даже не знающий о Христе или отвергающий Его, имеет от Бога дар совести, дар естественного нравственного чувства. Но почему же он не всегда пользуется этим даром?

Вспомним, что после падения Адама наша природа извратилась. Порочные чувства и мысли, попытки оправдать свой грех мешают нам расслышать голос Божий, исходящий из глубин нашего сердца. Христиане убеждены: только помощь свыше может открыть нам красоту чистейшего, высочайшего нравственного идеала. Только участие Господа Иисуса в нашей жизни дает нам возможность приблизиться к этому идеалу в наших мыслях, словах, поступках.

К тому же не всякое учение о Боге – правильное. Многие принимают за Бога того, кто Им не является – людей, силы природы, вымышленные существа и даже демонов. Кто-то говорит о «боге в душе» – удобном фантоме, который одобрит все, что ты сделал, и никогда тебя не осудит. Но этого «бога» не существует. Христиане верят, что истинный Бог Таков, Каким Он открыл Себя в Библии и в Церкви. Учения о Нем, противоречащие Его Откровению о Себе, к Нему не относятся.

Из Евангелия мы знаем, что в Царство Христово войдут те, кто делал добрые дела и веровал в Господа Иисуса как Бога Сына. Сам Господь Иисус сказал о Себе: «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия… Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин. 3, 18,36). Это, впрочем, не значит, что все нехристиане, агностики и атеисты будут находиться в одном и том же аду. Их добрые дела, их чистые молитвы, их высокие мысли чувства не останутся у Бога без награды.

Нам остается лишь уповать на Его милость к тем из них, кто жил нравственной жизнью и был послушен голосу сотворенной Им совести.

Присутствие богоподобных качеств в душах людей самых разных вер и убеждений позволяет нам чувствовать общность нравственных устремлений человеческого рода, иметь прочную основу для созидания мира между людьми, для совместных трудов христиан, иноверцев и неверующих ради общего блага.

Каждый христианин знает, что его вера в корне отличается от других религий и мировоззрений. Он никогда не станет смешивать Христа, Будду, Рериха и Маркса. Но твердость в вере не мешает ему быть открытым любому благонамеренному человеку, в чьей душе сияет образ Божий.

 

Два города

Блаженный Августин, святой IV века, писал о Церкви и мире как о двух городах, в одном из которых любовь к Богу простирается до презрения к себе, а в другом – любовь к себе до презрения к Богу. Эти два города, «град Божий» и «град человеческий», сосуществуют в каждом месте, в каждый момент человеческой истории.

Первый наполнен реалиями духовного мира. В нем властвует Господь. Его присутствие и Его воля, свободно принимаемая жителями города, дают им жизнь и гармонию, о какой только может мечтать человек. Второй город полон борьбы и противоречий. Люди, живущие в нем, стремятся достичь лучшей жизни, постоянно конфликтуя и соревнуясь, создавая взаимно противостоящие союзы, стремясь распространить как можно шире свои традиции, взгляды, убеждения, попирая при этом жизнь, свободу и самобытность друг друга.

…На фреске в одном из древних соборов Кремля изображен алтарь храма в момент совершения литургии. На престоле – Тело и Кровь Господа. Перед ними стоит священник. Здесь же, в алтаре, невидимо присутствуют ангелы и святые. Их взгляды и молитвы обращены ко Христу, находящемуся посреди них под видом хлеба и вина. Христос – центр их жизни. Он объединяет стоящих вокруг престола в нерасторжимое, непреложное братство, которое не может разделить даже граница видимого и невидимого мира, Церкви земной и Церкви Небесной.

Сейчас, когда в кремлевских храмах восстановлено богослужение, Небо и земля вновь соединяются там в таинственной жизни Церкви. Кремль снова вместил в себя часть «града Божия».

Но здесь же, в Кремле, в нескольких десятках метров от Соборной площади, существует и «град человеческий», в котором государственная власть стремится противостоять хаосу зла, одновременно сталкиваясь со многими противоречиями внутри самой себя и внутри общества.

Так есть ли связь между двумя городами? Или, может быть, они существуют независимо друг от друга? А что, если «град человеческий» уже поглотил «град Божий», не оставив в современной жизни места для истинной веры?

После падения Адама земной мир стал подвластен стихии греха. С течением времени люди все меньше слушались Бога, все чаще делали выбор в пользу зла. И если раньше человеческое общество напрямую управлялось Богом, не ограничивавшим свободу человека, то по мере того, как грех все сильнее распространялся по миру, люди оказались вынуждены избирать себе властителей, доверяя им охрану общества от злых поступков. В руках народных вождей оказались орудия насилия. И очень скоро властители стали использовать свою силу в неправедных целях – ради личного самоутверждения и обогащения, ради уничтожения и угнетения людей, не принадлежавших к их народу. Земная власть, призванная оградить общество от зла, сама не смогла стать свободной от греховных деяний и устремлений.

Вот почему Господь, предвидя это, с горечью сказал израильтянам, впервые пожелавшим иметь царя: …отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними… и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе, и не будет Господь отвечать вам тогда (1 Цар. 8, 7, 18).

Итак, государство – не что иное, как неизбежное зло. Оно имеет смысл постольку, поскольку противостоит опасным проявлениям греховной стихии и не позволяет обществу скатиться в пучину разрушительной анархии или попирающей свободу человека диктатуры. В разные периоды истории люди создавали различные формы государства. К сожалению, христиане нередко уступали требованию признать ту или иную государственную систему, тех или иных конкретных властителей единственно правыми и достойными безусловной поддержки. В эти моменты «град человеческий» брал верх над «градом Божиим». Было и другое искушение: полностью разделить Церковь и мир, оставить земное общество на произвол греха, «спрятаться» за стенами «Божия града» и закрыть его ворота на крепкий засов.

Но как не может «град человеческий» поглотить «град Божий», так не может и последний забыть о первом, ибо нельзя христианину чувствовать себя легко и спокойно, если рядом гибнут ближние.

Те, кто причастен к «Божию граду», должны стремиться сделать «град человеческий» хоть немного лучше. Они призваны участвовать во всех сферах жизни общества и государства, дабы внести в нее дух Христов. Преображая бытие общества, христианин вовсе не должен обладать важной должностью, иметь в руках орудия насилия или располагать богатством. Господин «Божия града» дает Своим подданным достаточно сил. Куда бы Он ни послал Своих учеников, они помогут окружающим людям нравственно обновиться, помогут устроить и хозяйство, и общество, и государство на началах мира, гармонии и справедливости. Для этого лишь надобно, чтобы сами христиане были верны своему Господу, исполняли Его волю, не позволяли стихиям «града человеческого» властвовать над собой.

Они должны всегда помнить, что их истинный дом – там, во «граде Божием», вечно жить в котором желает каждый последователь Христов. И, помня это, христиане призваны стремиться к симфонии – такому устройству общества, в котором «град Божий» и «град человеческий» сближаются и помогают друг другу, созидая мир и единство Церковью, народом и властью.

 

Сотворчество

Итак, долг христиан – участвовать, в зависимости от их талантов и призваний, в жизни «града человеческого». Но не означает ли слово «долг» какую-то тягостную «обязаловку»? Да и зачем людям, знающим радость жизни во «граде Божием», погружаться в сложные и противоречивые мирские дела?

Нет, труд для христианина – не тяжкая повинность. Смысл и радость труда не только в том, чтобы помочь ближнему и открыть ему красоту «Божия града». Ведь христианский труд – всегда труд творческий, ибо Творец мира желает, чтобы Его ученики были подобны Ему. Человек в отличие от прочих созданий имеет дар не только повторять сделанное до него, но творить новые, неведомые доселе вещи и тем самым быть сотворцом Господу. Как имеющий свободную волю, человек несет ответственность за плоды своего творчества.

Так, земледелец должен знать, что на нем лежит забота не только о собственном благосостоянии, но и о хлебе насущном для ближних и дальних. Ему надо также помнить о будущих поколениях: земля, вверенная крестьянину Богом, должна использоваться им бережно и рачительно. Землепашцу необходимо творчески относиться к своему труду, использовать все новые и новые знания, чтобы почва давала как можно больше плода, сохранялась и восстанавливалась.

Рабочий, трудясь с максимальной отдачей, улучшая методы и орудия своего труда, должен стремиться приносить как можно больше пользы людям, нуждающимся в плодах его работы. Труд рабочего – фундамент земного благополучия многих людей. Без продукции, производимой им, успешный труд этих людей станет невозможен, и поэтому на рабочем лежит особый нравственный долг перед окружающими.

Никто, пожалуй, не стоит в своем творчестве перед столь высокой моральной ответственностью, как инженер и ученый. Совершенствуя производство, познавая окружающий мир, изменяя многие стороны жизни человека и саму природу, деятели науки просто обязаны прислушиваться к голосу своей совести и к голосу Божию. Многие достижения науки и техники человечество направило во вред себе. Злоупотребление развитием производства породило социальные и экологические катастрофы. Освоение энергии атома – даже «мирного» – привело к огромным человеческим жертвам. Эксперименты в области генной инженерии поставили человека на порог насилия над самой его природой – будь то «выведение» людей с заданными свойствами, создание «чистых наций», планирование пола рождающихся детей и так далее. Все это, впрочем, не означает, что наука не должна развиваться. Просто и сами ученые, и государственные мужи, и все общество призваны оценивать использование научных открытий и изобретений с точки зрения высших нравственных критериев. Подлинной целью науки должна стать не сиюминутная экономическая выгода, не выколачивание из природы прибыли любой ценой, не достижение одними людьми превосходства над другими, а забота о благе каждого человека – как современника, так и потомка.

Предприниматель, распоряжающийся результатами труда других людей по соглашению с ними, призван быть особенно чуток и осторожен в моральном отношении. В его руках – немалые материальные средства, от которых зависит достояние, а порой и сама жизнь его соработников. Ему очень легко поддаться множеству искушений, порождаемых властью и богатством. И чтобы преодолеть их, деловому человеку необходимо помнить: подлинная цель его деятельности, как и всякого труда, – это не безоглядное стяжание материального достатка, не погоня за прибылью, не лихорадка наживы, а содействие зависимым от него людям, дающее им возможность полноценно и гармонично жить в обществе. Господь говорит: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26) Сердечная, искренняя помощь ближнему – единственный плод земного труда, который мы возьмем с собой в иной мир. А все земное богатство, даже «вложенное в семью», переданное детям и внукам, не принесет нам никакой пользы в будущей жизни. И если стяжание материальных благ закрыло нам путь к духовной чистоте, горе нам, и нет нам оправдания.

Ни с чем не сравним нравственный долг перед людьми политиков и государственных руководителей. Доверие народа сосредоточивает в их руках огромную власть. Как воспользоваться ею – вопрос их совести. Бесспорно, общество должно контролировать своих руководителей, но это не снимает с них обязанности морального самоконтроля. Испытание властью ломало многие личности и ввергало в бездну катастроф величайшие народы. Вот почему властитель с очерствелым сердцем, пораженный гордыней, алчностью, самодурством или, наоборот, ленью, слабоволием и безразличием к народным судьбам, так опасен для граждан своей страны.

Велик подвиг воина: ему доверено защищать жизнь, мир и свободу ближних. Человек в военной форме должен быть готов каждый миг пожертвовать собой ради своей страны, своего народа. И не случайно ратный труд ценится и уважается людьми как никакой другой. Но велика должна быть и мера совести солдата: держа в руках грозное оружие, он призван использовать его только для нравственно достойных действий. Если же честь ратника меркнет, если воинство начинает использовать свою силу для неправедных поступков, оно губит и себя, и государство, и народ.

Издавна благородным считается труд врача и учителя. На первом лежит забота о физическом здоровье людей, на втором – об их знаниях и воспитании. То и другое жизненно необходимо для нормальной человеческой жизни. И если учитель и врач делают свое дело с чистым сердцем и с любовью к людям, а не со вниманием лишь к своему достатку, их труд угоден Господу.

Человечество не может жить без культуры и искусства, и в этом знак великого дара Божия людям. Писатели и поэты, художники и артисты, композиторы и музыканты, архитекторы и ваятели вносят в нашу жизнь красоту, пробуждают в нас лучшие чувства, беспокоят нашу совесть, временами спящую в ослеплении обыденностью. Дай Бог, чтобы их творчество помогало людям духовно преобразиться, а не служило, как это нередко бывает, еще большему погружению личности в мрачную, разрушительную пучину греха. Мы уже говорили о том, что культура всегда делилась на богослужебную и внехрамовую. И если первая неизменно, за редкими исключениями, возводит души людей ко Христу, то во второй сталкиваются благое и злое начала, Бог и диавол. Тем не менее Церковь может говорить с людьми и языком «светской» культуры, в которой христиане свидетельствуют о Господе, побуждают людей к Его познанию, открывают им мудрость и красоту Его Истины.

Труд христианина – всегда проповедь о Христе. И он не заканчивается на рабочем месте, не ограничивается рамками профессии. Забота о ближнем, созидание собственной жизни и жизни других присутствуют и в семье, и в устроении церковной общины, и в добровольной общественной работе, и в делах милосердия и благотворительности. Христианин преображает мир постоянно – и плодами своей работы, и примером усердия в ней, и, самое главное, молитвой об окружающих его людях.

Стремление изменить мир к лучшему – естественный настрой души истинного ученика Христова. Он любит Бога, следует Ему, подражает Ему и потому просто не может не быть Ему помощником и сотворцом!