Борька немного подождал, осторожно выглянул из-за афиши, потом вылез весь и как припустит бежать в девчонкину сторону.
Вон уже знакомая спина меж прохожих виднеется. А по ней две карандашные косички пляшут. «Не буду её окликать, молча выхвачу книжку и удеру», — решил он.
Вот Борька уже в пяти шагах от курноски. В трёх. В двух. Вот уже руку протягивает: хвать! И книжка у него! Ура! Борька поворачивается и поспешно перебегает улицу.
Девчонка оглянулась, ахнула от неожиданности и за ним. Опять за Борькиной спиной шлёп-шлёп-шлёп по асфальту.
Ого! Бежит! Настырная какая. Борька ускорил бег. Сейчас отстанешь! Разве может девчонка догнать мальчишку?! А оказывается — может! Всё громче за Борькиной спиной шлёпанье тапочек. Борька припустил со всех ног.
«Удеру, всё равно удеру, — думает, — назло удеру!»
А зачем удирает, и сам не знает. И ампулы-то ему не нужны. Что он с ними будет делать?' Выбросит и всё. Остановиться бы ему, отдать лекарство. Так нет, не останавливается; не отдаёт. Бежит и бежит. А белобрыска уже нагоняет. Ещё немножко и за плечо схватит. Разозлился Борька. Чтобы какая-то курносая, какая-то белобрысая, какая-то с косичками в карандаш толщиной… хха-ха… Никогда этому не бывать! Но вдруг — цап! Девчонкины пальцы впились в плечо. Борька дёрнулся и в сторону. Плечо выскользнуло из-под пальцев, рубашка треснула. А пальцы снова — цап и держат. Они какие-то длинные, тонкие и ужасно въедливые, эти девчонкины пальцы. Кажется, сейчас дырки в плече просверлят.
— Пусти! Ну пусти! Больно же! Сумасшедшая!
— Не пущу! Отдай.
Лицо решительное, брови сошлись на переносье. Вот-вот по футбольному мячу стукнет. И нос-то не такой курносый, как был. Ну и девчонка!
— На, пожалуйста! Привязалась со своим лекарством! Нужна очень! — и вышвырнул из кармана комок ваты.
Девчонка подхватила его на лету и к груди прижала.
— Разбились!
Тут же на корточки присела, развернула вату на коленках. Целы! Все пять ампул живы и невредимы. Мягкая, добрая вата защитила их собою. Незнакомая тётя обязательно выздоровеет. Сейчас Лариса отнесёт ей лекарство и никогда больше не будет такой дурой. Она даже внимания обращать не будет на телефоны-автоматы. Подумаешь, не проживёт она без телефонов, что ли!
Побежала, оглянулась на Бориса и так строго глазами сверкнула, что тот невольно попятился. Вдобавок ещё кулаком погрозила, дескать, берегись, не попадайся. Ну и девчонка, то ревела-ревела, а то ишь какая смелая стала.
А про сумку даже не спросила. Так и осталась она в Борькином кармане, белая, пластмассовая, словно кружевная, только плетение у кружев очень крупное, сквозь дырочки всё видно, что в ней лежит. И билет на «Королевство кривых зеркал» остался в сумочке. Про него девчонка забыла.